Дар всемогущества

ГЛАВА 15

И вот, утром, во второй день своей новой жизни Сесиль с Ксантоса воссоздала город. Город был небольшим. Она выбрала его как раз из-за его размеров.

Ночью Сесиль не спала, сон ей был уже не нужен.

Если она чувствовала усталость, она проникала в свое тело взглядом и на клеточном уровне восстанавливала работоспособность. Ей требовалось много времени для захватывающего исследования своего разума. Ей казалось, что теперь для нее нет ничего невозможного. Когда она хотела есть, стоило только ей представить себе пищу, как та тут же появлялась из корабельной кухни в готовом к употреблению виде.

Ей пришлось основательно потрудиться, воссоздавая город, но к ее удивлению, гораздо труднее оказалось воссоздать апельсин.

Оиа построила город, когда все спали. Взошла на голый каменистый склон, одетая в скафандр, посмотрела вниз на кучи гравия, напрягла свой мозг, и на ее глазах мертвый город поднялся из небытия во всем своем великолепии. В городе царил воздушный, парящий архитектурный стиль, который сначала показался Сесиль нелепым, но когда она внимательнее рассмотрела высокие изящные здания, необычность дизайна уже ие мешала ей оценить оригинальность стиля.

Для воссоздания города она использовала уже имевшиеся материалы, а вот с апельсином дело обстояло гораздо сложнее, потому что нужные составные части отсутствовали. Как Сесиль ни старалась рисовать его в своем воображении, ничего у нее не получалось. Тогда она извлекла нужные атомы и молекулы из воздуха, предварительно досконально изучив химический состав настоящего апельсина из кладовых корабля. В конце концов ей пришлось позаимствовать недостающие органические вещества из имевшихся на борту «Паулюса» растений, но и тогда, после всех ее ухищрений апельсин получился пресным и безвкусным. Поэтому работа по восстановлению неорганической материи доставляла девушке неизмеримо большее удовлетворение.

Воссоздание города служило нескольким целям. Во-первых, оно помогало Сесиль узнать свои новые возможности, во-вторых — узнать больше о людях, создавших барельеф, и в-третьих — пожалуй, это было самым главным — ей было просто интересно. Она находила огромное удовольствие в обладании волшебным даром, она была похожа на ребенка, чей день рождения пришелся точно на Рождество.

Сесиль повторила строительный процесс в обратном направлении, но оказалось более утомительным разбирать город, чем сооружать его. К своему облегчению она обнаружила, что может уничтожить только то, что создала сама.

Она чувствовала, что другие члены группы отдалялись от нее все больше и больше. Оии смотрели на нее с восхищением и некоторой завистью, но у Сесиль не было времени и желания беспокоиться о подобных мелочах. Она с головой ушла в учебный процесс и очень торопилась: конечно, она была суиерсуществом, но сравнивая себя с людьми из пещеры, она чувствовала себя всего лишь салонным фокусником. Ее возможности еще не позволяли ей считать себя равной человеку, который упирался ногами в края галактики и держал в руке звезду.

С нетерпением ждала она пробуждения остальных членов экспедиции и от нечего делать пыталась уничтожить небольшое пресс-папье. Она пожелала, чтобы оно рассыпалось на мельчайшие частицы, как это случилось со всем тем, что когда-то существовало на этой планете.

Когда ей это не удалось, она с облегчением и радостью признала предел своих возможностей. Гораздо благороднее строить, чем уничтожать, думала она.

С наступлением утра ее ночные труды были вознаграждены возгласами удивления, восторга и удовольствия. Сесиль показала товарищам, как все это у нее получилось. И чем больше она строила, тем быстрее и легче это у нее получалось. Она попыталась объяснить сам процесс Одиночке: «Я сделала то же, что мы делали с тобой вместе, — говорила она ему. — Я представила прошлое, увидела город, осмотрела его и пожелала, чтобы он был».

В возрожденном городе путешественников удивило отсутствие улиц, значит, жители не имели механических средств передвижения. Им бросилось в глаза, что в городе было много пустырей, и самое интересное и необычное — двери в зданиях находились на разной высоте, причем порой на весьма значительной.

— Они летали, как Стелла, — объяснил Ясномыслящий.

— А пустыри когда-то были парками, — сказал Джон. — Значит, способности Сесиль все же не позволяют создать такую мелочь, как обыкновенную травинку.

— Она ведь не Господь Бог, — резонно заметила Марта, — и не может сотворить жизнь.

Ля Кониус пребывал в состоянии крайнего возбуждения — еще бы, на Ксантосе такое никому и не снилось!

Джон, прихватив свою видеокамеру, бродил по площадям с комком в горле, он был оглушен красотой архитектуры и отделки зданий. Изящество линий и изысканность форм трогали его до глубины души. Внутри зданий он видел великолепные произведения искусства, Вынести такое его артистическая душа уже не могла Он ненавидел людей, сотворивших такое чудо, ничуть не меньше, чем тех, кто уничтожил его.

Когда первые восторги улеглись, все собрались вместе и долго сидели в молчании. Их окружали призраки.

Они были везде. Осматривая чье-то жилище, члены экспедиции чувствовали себя преступниками, вторгшимися в чужие владения. Впечатление было такое, что люди, жившие в этих аппартаментах, куда-то ненадолго вышли и вот-вот вернутся, требуя объяснений за вторжение. Эта мысль так, или иначе пугала их, поскольку все вокруг говорило о том, что хозяева этих мест были суперсуществами. Даже без своей мысленной силы, тягаться с ними было бы трудно, а скорее всего просто бессмысленно: судя по одежде, их рост достигал семи футов. Все личные вещи, одеяния, обстановка домов этих великанов была роскошной и свидетельствовала о том, что хозяева города были красивыми, разборчивыми и влюбленными в красоту людьми.

Вскоре Одиночка созвал собрание. Он не стал настаивать, когда Сесиль отказалась на нем присутствовать.

Все собрались в роскошно отделанной комнате на первом этаже какого-то здания.

— Мы теряем время, — стонал Ля Кониус, — это же мечта археолога!..

— Или рай для искателей сокровищ, — сказала Марта, рассматривая бриллиантовое ожерелье.

— У нас нет времени предаваться пустым разговорам. Нужно работать! — не унимался Ля Кониус.

«Меня беспокоит, — начал Одиночка, — что мы всегда бросаемся очертя голову туда, где нас могут ждать большие неприятности. Не лучше ли сначала все взвесить?»

— Где ты видишь опасность? — застонал Ля Кониус. — Посмотри на город, Одиночка! Здесь нет трущоб и промышленных комплексов. Только простор и красота! Мы попали в страну Утопию! Здешнему богатству позавидовал бы даже тигианец, а ты говоришь об опасности!

— Одиночка, — заговорила Марта, — я не сильна в межпланетном праве. Мы имеем право называться первооткрывателями.

«Это спорный вопрос. Я бы взял на себя смелость утверждать, что право первооткрывателя принадлежит тому, кто первым нанес ММ-3 на карту. А это могло произойти тысячи лет назад».

— Но ведь этого всего тогда здесь не было! — разволновалась Марта, поднимая над головой бриллиантовое ожерелье.

«Ну, этим вопросом займутся позже наши крючкотворы-законники, — сказал Одиночка. — Пыль, в которую все это было обращено, существовала и тогда. Думаю, что первые люди, посетившие ММ-3, могли сделать заявку на эту пыль».

Такой поворот разговора заинтересовал Ля Кониуса.

— А если нет? Тогда мы сможем заявить на нее свои права и оформим заявку так, что все найденное подпадет под закон об эксплуатации природных ресурсов, его глаза посуровели, — это я вам гарантирую. Наши деньги от нас не уйдут, даже если для этого мне придется нанять дюжину адвокатов!

— Только находящихся в этом здании сокровищ хватило бы на то, чтобы вернуть к жизни несчастную Терру II, — сказала Марта.

Ля Кониус осмотрелся вокруг, прикидывая на какую сумму могла бы потянуть на аукционе та или другая вещь. Одиночка мудро решил, что выбрал не самое подходящее место и время для логической дискуссии, и предоставил группу самой себе.

Стелла взмыла над городом, чтобы полюбоваться на него с высоты птичьего полета, остальные разбрелись кто куда.

Ля Кониус наткнулся на Сесиль на одной из площадей. Та разгуливала с выключенным переговорным устройством, погрузившись в свои мысли, и вздрогнула, когда Ля Кониус постучал рукой по ее шлему.

— Привет, колдунья!

Но Сесиль не ответила на его приветствие. Ее зеленые глаза смотрели на него холодно и отчужденно.

— Почему бы тебе не поколдовать немного и не восстановить еще и здешнюю атмосферу, чтобы мы могли, наконец, сбросить с себя эти проклятые скафандры? — пошутил Ля Кониус.

Это оказалось не так просто, и потребовало от Сесиль больших усилий: нужно было высвободить кислород из соединений скальных пород и из воды, разбить двуокись углерода на составные элементы и нейтрализовать ядовитые газы, распылив их на составляющие. Сесиль проработала всю ночь, когда другие спали и не подозревали, что происходят медленные, но неотвратимые перемены в атмосфере планеты. Для Сесиль задача оказалась не из легких, но к утру она обнаружила, что коль скоро процесс очищения начался, он мог продолжаться самопроизвольно, без ее активного участия.

Рано утром Сесиль ожидала остальных в главной палатке, они появлялись. по одному, уже одетые в неизменные скафандры.

— Вам не понадобятся больше эти панцири, — сказала Сесиль.

Ясномыслящий вышел через воздушный шлюз наружу и, вернувшись через несколько минут, сообщил:

— Атмосферное давление — чуть ниже ксантосского стандарта, — он посмотрел на Сесиль, ожидая объяснений.

— Скоро оно достигнет стандарта, — заверила она, — и сегодня мы навестим пещеры.

— Что ты такое говоришь? Чертовщина какая-то!

— Кон, ты просил меня восстановить атмосферу. Ну так получай! Теперь мы можем дышать местным воздухом, верьте мне, это безопасно.

Ля Кониус открыл было рот, но решил промолчать.

Они набились в катер и спустя несколько минут приземлились у входа во второстепенную, как называл ее Мэллоу, пещеру.

Сесиль, уже достаточно уверенно чувствовавшая себя в роли реставратора, за несколько минут восстанови ла интерьер большой пещеры.

— Черт возьми! — воскликнул Ля Кониус. — Да ведь это бордель!

— А может быть, храм? — предположил Джон.

Толстые ковры покрывали каменный пол. Произведения искусства висели повсюду. Их основной темой было восславление красоты обитателей этой планеты, вспомогательная тема носила эротический характер.

В альковах, отделенных друг от друга перегородками, стояли шелковые диваны, кресла и приподнятые над полом платформы, служившие, видимо, кроватями.

— Какая вечеринка! — восхищался Ля Кониус, рассматривая изображения эротических сцен одно за другим. — Весело они умели проводить время!

— Это то, во что они превратились? — спросила Марта. — Неужели им было нечего делать, кроме как заниматься вот этим?

— Они не страдали излишней скромностью, — сказал Джон. — Но в ОПС есть миры, где нагота и открытые акты любви — в порядке вещей.

— Им вовсе не нужно уединение? — удивилась Марта.

— Вполне возможно, что это место встреч какойнибудь религиозной секты, сказал Ясномыслящий, ведь в городе мы не видели ничего подобного!

— А может, скромность свойственна только человеческой расе? — размышлял Джон.

— Нет, — возразила Марта, — мы знаем из «Книги миарийцев», что утрата этических норм, в частности в сексуальном поведении, стала одной из причин гибели артунийцев.

Ля Кониус расхохотался: — Эти пижоны предавались телесным оргиям с таким неистовством, что не заметили, как ушли в небытие!

— Как ты груб, Кон, — пожурила его Марта, грозя изящным пальчиком.

— Нам следует зафрахтовать на Ксантосе пару грузовых кораблей, снять эти барельефы со стен, погрузить их, как, впрочем, статуи и мебель, и отправить на Ксантос, где все это можно будет использовать для интерьера ночного ресторана. Правда, придется поставить в дверях охрану, чтобы избежать столпотворения страждущих!

Джон подхватил шутливый тон- Ля Кониуса:

— Мы наймем оркестр, укомплектованный исключительно девицами. Они будут выступать с обнаженной грудью и играть чувственную музыку на сцене, расположенной под самым большим барельефом!

— Не пойдет, — изрекла Марта. — Когда мужчина выделяет гормоньг, последнее, что идет ему на ум — это пища.

— Прислушаемся к мнению эксперта! — загоготал Ля Кониус.

«Я сомневаюсь, что Совет разрешит вывезти эти предметы», — сухо заметил Одиночка, как всегда не поняв юмора.

Не сумев сдержаться, Марта захохотала и заразила смехом остальных. Джон, утирая слезу, предложил:

— Кон, не будем эгоистами! Нельзя помещать великие произведения искусства в вонючем ресторане только для того, чтобы сделать деньги. Мы лучше подарим изображения наиболее выразительных сцен университету Ксантоса. Но подарим с одним условием! Их должны будут использовать для украшения спален студенток!

— Не пойдет, — Ля Кониус задыхался от смеха. Последует лавина провалов на экзаменах, потому что студентки будут заниматься по ночам изучением не той дисциплины!

Сесиль смеялась вместе со всеми:

— Могу себе представить лицо деканши женского колледжа, когда мы представим ей одну из этих групповых сцен!

На некоторое время Сесиль снова стала одной из них, но все равно она оставалась волшебницей, приносящей дары, и к моменту, когда они вернулись в город, мыслями она была уже далеко.

Теперь, когда можно было работать без скафандров, они с головой ушли в составление каталогов, но не отдельных предметов, их было слишком много, а типов и классов этих вещей.

Одиночка видел, что работа была для них чем-то вроде бегства, поводом забыть на время, что среди них живет суперсущество. От него не ускользнуло и то, что Марта продолжала размышлять о сиянии. Время шло, и он знал, что скоро ММ-19 снова расцветет разноцветными сполохами, а вскоре после этого вспыхнут всеми цветами радуги остальные планеты мешка.

— Со степенью у нас теперь не будет проблем, — сказал Ля Кониус, когда они возвращались в свои временные жилища после полного рабочего дня, занятого исследованиями.

Джона слегка покоробило то, что Ля Кониус мог думать о каких-то степенях, когда все богатство этого мира лежало у их ног. Он все еще не мог свыкнуться с мыслью, что все это было не сном, и что Сесиль стала настоящей колдуньей. Успокоение он находил в работе, которая отвлекала его от тревожных мыслей. Он писал заметки для своей диссертации, и это занятие не оставляло ему времени подумать о сиянии и о том, что бы случилось, подставь он себя на ММ-19 чудодейственным лучам.

В высотных аппартаментах, куда его доставила Стелла, Джон обнаружил какой-то довольно странный музыкальный инструмент. Джон был родом с планеты художников и музыкантов, но он смог извлечь из этого инструмента только диссонирующий металлический звук. Он обратился за помощью к Сесиль, но у той не было музыкального слуха.

— Ну, теперь мы по крайней мере знаем, что не все в этом городе были художниками и скульпторами, — засмеялся Джон, — среди них затесался какой-то музыкант.

Среди множества вещей, найденных в роскошных жилищах, совершенно не попадались элементарные предметы, необходимые для хозяйственных работ.

И первой на это обратила внимание Марта:

— Я нигде не видела инструментов, — поражалась она, — здесь полно расчесок, щеток, посуды и других предметов обихода, но где же иголки, молотки, лопаты? Где их заводы, наконец?

— Раз в заводах у них не было необходимости — значит, каждый мог сам сделать для себя все, что хотел, — заключил Ясномыслящий.

— Меня интересует еще один вопрос, — сказала Марта, — почему здесь нет книг?

«Если у них не было письменной речи, это понятно, — вступил в разговор Одиночка. — Мы, старые земляне, не имели алфавита, но тем не менее у нас был способ сохранять информацию — наши хранители».

— Мы не нашли таких книг, какими привыкли их видеть, — заметил Ясномыслящий. — Здесь могут быть книги, но не в печатной или электронной форме. Мне встретилось в этом городе множество предметов, назначение которых мне непонятно. Вот, например, — он взял со стола небольшой металлический шар, — я видел десятки таких шариков в разных аппартаментах. Что это такое? Для чего они были нужны?

— Ты чувствуешь что-нибудь? Может, от него идут какие-то импульсы? спросил Ля Кониус, обращаясь к Сесиль.

— Нет, — ответила она, — никаких эманации.

— И еще один вопрос, — сказала Марта, — где у них кладбища?

— На этот вопрос может быть сто ответов, — усмехнулся Джон. — А если они были бессмертными?

— Но только до того, как разразился катаклизм! — Марта не была настроена на шутки.

— Может быть, своих мертвых они сжигали, а может, распыляли на отдельные атомы, — продолжал Джон.

— Сесиль, осмотри как-нибудь пригороды, нет ли там мест захоронений, попросил Ясномыслящий.

— И еще мне хотелось бы знать, где заседала администрация этого города. Если они вели отчетность, мы могли бы найти много интересного, — сказала Марта.

— Зачем обществу суперсуществ правительство? — удивилась Сесиль.

Джон вздохнул: — Много вопросов, мало ответов!

— Сесиль, почему бы тебе не воссоздать одного из этих пижонов? Мы бы поговорили с ним и все выяснили, — Ля Кониус весело улыбнулся.

Сесиль не отвечала.

— Лучше будет, если ты изготовишь женщину…

— Я не стала бы этого делать, даже если и могла бы! — отрезала Сесиль.

— Согласен, это была никчемная мысль. — вздохнул Ля Кониус. — Она ведь могла бы захотеть вступить во владение всем этим как законная наследница.

Никто не засмеялся.

А на борту «Паулюса» Одиночка наблюдал за -19 — в северной ее части уже зрело сияние.