Дарю тебе сердце

Глава 29

Двадцать второго июня Кэтлин поднялась еще до рассвета. Помогая ей одеться, Ханна все еще пыталась отговорить ее от опасной затеи, но Кэтлин оставалась непреклонна: она решила ехать к мужу, и ничто не могло ее остановить.

Она взяла с собой мало вещей, только самое необходимое, но первым делом упаковала ярко-желтый кушак, вышитый для мужа. Взяла она и коробку сигар. Покончив со сборами, Кэтлин на цыпочках вошла в детскую, поцеловала спящего сына на прощание и прошептала:

– Скотти, дорогой мой, я тебя очень люблю, я обязательно вернусь к тебе, если на то будет воля Божья.

Она бесшумно вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. У ворот уже ждал Дэниел с лошадьми. Он помог Кэтлин сесть в седло, потом сам сел верхом, и они поскакали по подъездной дороге, оставив позади Сан-Суси, все еще погруженный в темноту.

Проводив их, Ханна обратила взгляд к небу и сказала вслух:

– Боже милосердный, защити мою девочку. Пусть она вернется домой, к сыну, живая и невредимая.

На протяжении следующих двух дней Кэтлин и Дэниелу удавалось благополучно избегать встречи с отрядами янки. Временами им приходилось спешиваться и прятаться за деревьями, дожидаясь, когда опасность минует и можно будет продолжить путь. Каждая преодоленная миля приближала Кэтлин к мужу, с каждой преодоленной милей в ней росла решимость и крепла надежда. Она не чувствовала усталости, не задумывалась об опасностях, которые могли поджидать ее за ближайшим поворотом дороги.

Наконец, преодолев многочисленные препятствия, в два часа дня двадцать пятого июня Кэтлин и Дэниел достигли окраин Виксберга. Первыми, кого они встретили, с превеликими предосторожностями пробравшись в город, были солдаты Конфедерации. Солдаты объяснили, что находиться на улицах опасно и следует немедленно спрятаться в землянках под обрывом. Кэтлин объяснила, что прибыла из Натчеза, чтобы увидеться с мужем, и была бы очень признательна, если бы кто-нибудь подсказал, где его найти.

Отважный полковник Александер был хорошо известен в войсках, поэтому быстро нашлись три услужливых техасца, которые проводили Кэтлин до его палатки.

У палатки дежурил молодой солдат, Кэтлин обратилась к нему:

– Я ищу своего мужа, полковника Хантера Александера.

– Мэм, он у себя, я с радостью вызову его из палатки, – ответил рядовой Белл.

– Не нужно. – Кэтлин тронула солдата за руку. – Я бы хотела увидеться с ним наедине.

Солдат улыбнулся:

– Мэм, я подежурю у входа, так что можете не сомневаться, вас никто не потревожит.

Когда Кэтлин вошла, Хантер сидел за столом. Он поднял голову, увидел жену, и на его исхудавшем лице отразились недоверие и потрясение. Он встал и посмотрел на нее так, словно увидел привидение.

– Кэтлин?!

– О Хантер! – воскликнула она, бросаясь к мужу. Но что-то во взгляде его усталых карих глаз заставило ее остановиться на полпути. Она замерла на месте, сцепив руки перед собой.

– Что ты здесь делаешь? Почему… о Боже, что-то случилось со Скоттом?

– Нет, Хантер, с ним все в порядке, – поспешила заверить Кэтлин.

– Тогда в чем дело? Как ты сюда попала? Что тебе нужно? Кэтлин, в городе опасно, зачем ты приехала?

– Хантер, я приехала потому, что не могла иначе. Я… мы… мы с Дэниелом пробрались через линию фронта. Прошу тебя, не сердись, мне очень нужно было тебя увидеть.

– Зачем? Разве нам есть что сказать друг другу?

– Как ты можешь такое говорить! Ты мой муж! Я так за тебя волновалась! – Из глаз Кэтлин брызнули слезы. – Я каждый вечер молюсь за тебя, думаю о тебе днем и ночью. Хантер, я люблю тебя, я до сих пор не понимаю, как ты мог вот так уехать от меня. Я специально проделала весь этот путь, чтобы получить от тебя ответ, уж на такую малость я вправе рассчитывать. Почему ты никогда мне не пишешь?

– Прошу тебя, Кэтлин, я устал, у меня нет времени играть с тобой в игры. Я не имею понятия, зачем ты приехала, и хочу, чтобы ты немедленно ехала обратно.

Кэтлин шагнула было к нему, но Хантер жестом остановил ее.

– Стой где стоишь, – холодно сказал он. – Нам больше нечего сказать друг другу. Нечего, понимаешь?

– Как ты можешь так говорить? Да я жизнью рисковала, чтобы тебя найти! Господи, неужели ты настолько меня ненавидишь, что…

– Кэтлин, я тебя не ненавижу, у меня не осталось к тебе никаких чувств. Наконец я от них избавился и отказался от всякой надежды. Ты думала, что сможешь водить меня за нос всю жизнь и мне это не надоест? Так вот, мне в конце концов надоело выглядеть дураком, так что, будь любезна, оставь меня в покое.

– Хантер Александер, я никуда не уйду, пока ты не объяснишь, о чем это ты толкуешь! Дорогой, я понимаю, что много лет обращалась с тобой дурно, сейчас я очень сожалею об этом, но я тебя люблю. Мне казалось, у нас все так хорошо складывалось… Ты любил меня – я знаю, что любил, но потом ты вдруг уехал, не сказав ни слова, как будто меня просто не существует. Что же случилось? Прошу тебя, Хантер, объясни!

– Кэтлин, как ты можешь лгать мне в глаза? Видишь ли, когда вы с Доусоном вышли в сад, я выглянул в окно и увидел тебя в его объятиях. Вы целовались. Поначалу мне казалось, что я что-то для тебя значу, я потратил все эти годы, пытаясь добиться от тебя ответного чувства, я любил его сына, как своего собственного.

Кэтлин похолодела.

– Хантер, ты хочешь сказать, что знал, что Скотти…

Хантер криво улыбнулся.

– Дорогая, чему ты удивляешься? Думаешь, я совсем тупой? Конечно, я еще до рождения ребенка знал, что он не мой. Я знал: ты вышла за меня только потому, что была беременна от Блейкли и тебе срочно требовался муж. Но знаешь, что я тебе скажу? Я любил тебя так сильно, что мне было все равно, имей ты хоть дюжину детишек от других мужчин. Я так тебя хотел, что все остальное не имело значения. Но теперь мне не все равно, я не могу спокойно сносить твою ложь. Хватит, я сыт по горло! Я больше не намерен терпеть…

– Хантер! – Кэтлин громко всхлипнула. – Прошу тебя, дай мне сказать. Это правда, что я вышла за тебя только потому, что мне нужен был отец для будущего ребенка, тогда я любила Доусона Блейкли, не отрицаю. Но, дорогой, сейчас я люблю только тебя, клянусь могилой моих родителей! Когда ты увидел меня в саду с Доусоном, ты понял все неправильно. Я ни в чем не виновата. Он меня обнял, но я тут же отстранилась. Если бы ты только посмотрел в окно чуточку подольше, ты бы знал, что я говорю правду. Я сказала Доусону, что люблю своего мужа, сказала, что между нами все кончено и он должен оставить меня в покое. Это правда, Хантер, ты должен мне поверить! С того дня я его ни разу не видела, клянусь. Он не ищет со мной встреч, потому что понял: я люблю только тебя. Это правда, дорогой, поверь, прошу тебя.

Слушая ее умоляющий голос, Хантер вгляделся в ее лицо, печальные голубые глаза. Несмотря ни на что, он желал Кэтлин по-прежнему, наверное, ему никогда не избавиться от любви к ней. Ему хотелось подойти к ней, обнять, но он колебался.

– Кэтлин, откуда мне знать, что это правда? Я своими глазами видел, как вы с ним целовались, ты целовала мужчину, который пять лет не пускал меня за порог твоей спальни.

– Ты должен мне верить, Хантер, должен! Как я могу доказать, что люблю тебя? Ну хочешь, я встану перед тобой на колени? Чтобы увидеться с тобой, я рисковала жизнью и готова сделать это снова, если нужно. Хантер, если ты решишь, что я лгу, можешь убить меня своей рукой, вот этой саблей.

– О, Кэтлин, – его голос задрожал, – ты даже не представляешь, как я хочу тебе верить, но…

– Любимый, ты должен мне верить, от этого зависит наша жизнь. Хантер, я говорю правду, клянусь!

Карие глаза, полные боли, странно заблестели, и Хантер мягко сказал:

– Дорогая, я тебе верю.

– Хантер! – вскрикнула Кэтлин, бросаясь к нему.

– Стой, не подходи ко мне! – В голосе Хантера послышались прежде незнакомые ей командирские нотки.

Кэтлин резко отпрянула.

– Но почему? Если ты мне веришь…

– Потому, что… я слишком грязен, чтобы к тебе прикасаться. Оставайся здесь, я скоро вернусь.

Кэтлин не знала, смеяться ей или плакать.

– Хантер, мне все равно, грязный ты или нет, я тебя люблю.

– Но мне не все равно.

Хантер взял кусочек мыла и направился к выходу. Уже взявшись за клапан палатки, он помедлил и повернулся к Кэтлин:

– Обещай, что не сбежишь. Я вернусь через несколько минут. – Он быстро вышел, оставив Кэтлин одну. Кэтлин проводила его взглядом, испытывая неимоверное облегчение.

Хантер подбежал к брустверу, взобрался на него и окликнул высокого часового. Часовой, держа винтовку на изготовку, зорко следил за вражескими позициями, стараясь не пропустить ни малейшего движения.

– Хендерсон! – Лицо Хантера расплылось в улыбке. – Вы мне нужны, я прошу вас на несколько минут покинуть пост.

– Охотно, сэр. – Уильям Хендерсон повернулся к полковнику. – Что-то серьезное, сэр? Я не прочь размяться, сегодня ночью слишком тихо.

– Рядовой Хендерсон, я поручаю вам дело исключительной важности! Я собираюсь искупаться и хочу, чтобы вы меня несколько минут покараулили. – Хантер от души расхохотался беззаботным смехом счастливого человека.

Хендерсон тоже рассмеялся:

– Сэр, это действительно важное дело, пойдемте. – Посмеиваясь, он двинулся за своим командиром в сторону реки Миссисипи.

Хантер снял свой изрядно потрепанный мундир и бросился в воду. В это время молодой солдат стоял на глинистом берегу реки и напряженно вглядывался в темноту, чтобы не пропустить признаки возможной опасности.

– Мне потому срочно понадобилось вымыться, что ко мне приехала жена, – пояснил он, стоя в воде. – Мы не виделись с ней два года, и вот теперь она отважно пробралась через линию фронта только затем, чтобы со мной повидаться. Представляете, Хендерсон, она приехала из Натчеза!

– Что ж, сэр, если она такая же, как бесстрашные женщины, которых мы видим в Виксберге, то я ничему не удивляюсь. Но вот что я вам скажу: должно быть, она вас очень сильно любит, раз рисковала жизнью, чтобы вас навестить.

– Вы серьезно, Хендерсон?

– Абсолютно. Но, по-моему, вам пора возвращаться и принять вашу отважную жену как подобает.

Выходя из воды, Хантер смущенно рассмеялся:

– Я так торопился, что на радостях забыл прихватить полотенце.

– Сэр, если вы подержите винтовку, я сниму свой мундир, вытритесь им. Не можете же вы возвращаться к жене мокрым.

– Не стоит, я пойду в своем…

Но Хендерсон, вручив ему винтовку, уже снимал мундир.

– Вот, наденьте, все-таки у вас свидание с дамой, вам нужно хорошо выглядеть. А мне в такую жару во влажном будет даже лучше, прохладнее.

– Спасибо, Хендерсон. – Хантер вытерся и стал быстро подниматься на берег реки.

– Спокойной ночи, полковник.

– Спасибо за помощь, Хендерсон. Храни вас Бог.

Хантер шел быстро, почти бежал. Войдя в палатку, он посмотрел на жену и склонился в галантном поклоне.

– Мадам, позвольте вас приветствовать в моем родном городе Виксберге, штат Миссисипи.

Кэтлин улыбнулась и так же учтиво ответила:

– Полковник, ваш город произвел на меня впечатление милого, очаровательного места.

Хантер медленно приблизился к жене и прошептал:

– Дорогая, теперь я чист, позволь мне прикоснуться к тебе хоть на минутку. – Он поцеловал ее в уголок рта.

Кэтлин всмотрелась в любимое лицо, погладила мокрые, прилипшие к голове волосы, затем медленно взялась за потускневшую медную пуговицу.

– Дорогой мой, любимый…

Хантер затаив дыхание следил, как Кэтлин аккуратно расстегивает на нем выгоревший серый мундир. Расстегнув его до пояса, она просунула руки под полы и погладила худую грудь с порослью светлых волос. От прикосновения тонких пальцев, нежно поглаживающих его кожу, у Хантера мгновенно участился пульс. Кэтлин чувствовала, как под ее рукой сердце забилось быстрее. Колдовские пальцы продолжали свое занятие, двинулись ниже, исследуя плоский мускулистый живот. Кэтлин видела по глазам Хантера, как на него действуют ее ласки, и это еще больше подстегнуло ее собственное возбуждение и прибавило ей смелости. Пока одна ее ладонь лежала у него на груди, чувствуя сильные частые удары сердца, другая медленно двинулась вдоль сужающейся полосы волос, уходящей за пояс брюк. Достигнув ремня, она помедлила, потом схватилась за пряжку и притянула мужа к себе еще ближе.

– Спасибо, любимая, – прошептал Хантер, припадая к ее губам.

Дрожащими руками он обнял Кэтлин и крепко прижал к груди. Кэтлин почувствовала, как его тело сотрясает дрожь. Они страстно прижимались друг к другу.

– Займись со мной любовью, Хантер, – прошептала Кэтлин, уткнувшись носом в его плечо.

– Но, любимая, – прохрипел Хантер, закрывая глаза, – подумай сама, что ты говоришь – идет война, город в осаде, это тебе не роман Джозефа Ингрэма, это реальность, мы не можем…

– Хантер, – прошептала она, – не будет никаких сражений, пока ты не займешься любовью со своей женой!

Кэтлин отстранилась и стала расстегивать платье. И они действительно занялись любовью. Узкая походная койка показалась им лучше роскошной кровати в отеле «Сент-Чарльз», на которой они спали в медовый месяц. Целый час для Хантера и Кэтлин Александер не существовало ни войны, ни осады, ни голода, ни страха, ни смерти, ни разочарований, ни тревог. Казалось, весь мир перестал существовать, остались только они двое, их полное взаимопонимание, духовная близость, физическая гармония, утоление взаимного голода.

Под канонаду пушек Конфедерации, все еще защищающей город, под грохот время от времени отвечающих ей пушек мощной армии Союза, подходящей все ближе, под визг мин и свист пуль, наводящих ужас на жителей Виксберга, Хантер Александер занимался любовью со своей женой. Если бы в это время наступил конец света, никто из них, наверное, даже не заметил бы.

Наконец Хантер приподнялся на локте и поцеловал жену в лоб.

– Любимая, как бы я хотел, чтобы ты осталась со мной навсегда… но тебе нужно уходить. Я хочу, чтобы ты выбралась из города до рассвета, под покровом темноты это будет гораздо безопаснее. Я не переживу, если с тобой что-то случится.

– Слушаюсь, господин полковник. – Кэтлин шутливо отдала честь и обняла мужа за шею.

– Кэтлин, я серьезно, тебе пора.

Одевшись, Кэтлин взяла небольшой саквояж, достала оттуда желтый кушак и гордо продемонстрировала свою работу – вышитые инициалы «Х.С.А.».

– Дорогой, мне хотелось оставить тебе какой-то сувенир, чтобы ты мог смотреть на него и вспоминать обо мне.

– Спасибо, Кэтлин. – Хантер с улыбкой принял подарок. – Я буду носить его до тех пор, пока не вернусь домой. – Он обмотал кушак вокруг своей тонкой талии и завязал. – Не плачь, любимая, я обязательно вернусь к тебе и Скотти. Обещаю, что со мной ничего не случится.

Кэтлин прильнула к мужу, с трудом сдерживая слезы. Ее вдруг сковал леденящий душу страх, но не за себя, а за любимого мужчину.

– Я знаю, что ты вернешься, – заверила она, стараясь говорить бодро.

Они вышли из палатки, держась за руки.

Хантер позвал ординарца:

– Рядовой Белл! Прошу вас проводить мою жену за пределы города, возьмите с собой четверых солдат.

– Слушаюсь, господин полковник.

Не прошло и нескольких минут, как Дэниел привел лошадей. Хантер поздоровался за руку с чернокожим слугой.

– Дэниел, я очень ценю твою помощь, надеюсь, ты сможешь позаботиться о Кэтлин на обратном пути. Я на тебя рассчитываю.

– Конечно, доктор Хантер, я готов жизнь отдать за нашу девочку.

– Знаю, Дэниел.

– Господин полковник, мы готовы двигаться в путь, – доложил Белл. Рядом с ним сидели на конях еще четверо.

– Молодец. – Хантер улыбнулся и повернулся к жене. – Кэтлин, поцелуй за меня нашего сына. – Он быстро обнял ее и подсадил на лошадь.

– Я люблю тебя, – прошептала Кэтлин, наклонившись, чтобы поцеловать мужа на прощание.

– Храни тебя Бог, любовь моя.

Хантер смотрел вслед всадникам, пока они не скрылись из виду, потом вздохнул и вернулся в свою палатку.

Люди Хантера проводили Кэтлин и Дэниела до южной окраины осажденного города, пожелали удачи и благополучного возвращения домой и вернулись в расположение полка. Дальше Кэтлин и Дэниел поскакали в темноте без сопровождения. Их путь пролегал между старых, поросших мхом деревьев. Они не преодолели и пяти миль, как вдруг из темноты прогремел выстрел, Дэниел резко качнулся вперед и упал с коня.