Дарю тебе сердце

Глава 4

На следующее утро Доусон приехал в Сан-Суси. Услышав его голос, Кэтлин выбежала навстречу, бросилась ему на шею и поцеловала в губы. Доусон мягко отстранил девушку от себя и прошептал, оглядываясь:

– Неужели нельзя подождать, пока мы останемся наедине? Что подумает ваш отец?

Кэтлин рассмеялась и поцеловала его еще раз, а потом громко сказала:

– Дорогой, папа знает, что я от вас без ума, так какая разница, где мы будем целоваться?

Доусона ее слова не очень убедили. Он осторожно отвел ее руки и направился вместе с ней в гостиную.

– Папа, – Кэтлин засмеялась, – Доусон боится, что тебе не понравится, если он меня поцелует. Скажи, что это не так.

Смуглое лицо Доусона еще больше потемнело от густого румянца. Он быстро посмотрел на Луи Борегара. Луи улыбнулся.

– Успокойтесь, Доусон, вы всегда будете желанным гостем в моем доме, даже если моей дочери вздумается целовать вас в холле. Хотите чего-нибудь выпить?

Доусон улыбнулся в ответ.

– Нет, благодарю вас, мистер Борегар. Нам пора отправляться. Кэтлин вас предупредила, что мы с ней приглашены на прием в дом моего друга?

– Да, конечно. Почему бы вам не прийти к нам завтра на обед? Абигайль и я будем рады вас видеть Правда, дорогая?

– Разумеется. – Абигайль вежливо улыбнулась Доусону. – Мы будем рады вашему обществу, как, кстати, и обществу Кэтлин. С тех пор как вы с ней познакомились, мы не часто видим свою дочь.

– Спасибо за приглашение, я обязательно приду. Кэтлин, поторопитесь. Нам пора ехать.

Кэтлин выпорхнула из гостиной и вскоре вернулась с длинной бежевой накидкой, и Доусон помог ей одеться. Прощаясь, Кэтлин поцеловала отца в щеку.

– До свидания, папа, спасибо за то, что вы такой милый.

Луи расплылся в улыбке. У самой двери Кэтлин обернулась и послала родителям воздушный поцелуй.

Как только за ними закрылась дверь, улыбка сбежала с лица Луи, на нем появилось выражение неприкрытой ненависти.

– У меня просто кровь закипает при мысли, что этот человек переступает порог моего дома, не говоря уже о том, что он целует мою дочь.

– Знаю, друг мой, я чувствую то же самое. Но почему вы ничего не предпринимаете? Ведете себя так, словно вам приятно, что он ухаживает за нашей дочерью. Вы даже пригласили его на обед! Право, дорогой, я этого не понимаю! Думаю, вам пора поговорить с нашей девочкой. Скажите ей, что вы думаете о Доусоне Харпе Блейкли.

– Это было бы неразумно. Если я запрещу Кэтлин видеться с ним, она на меня обидится, а мне бы этого очень не хотелось. Кэтлин еще дитя, она и прежде увлекалась мальчиками, но ни одно ее увлечение не длилось долго, пройдет и это. Помните, дорогая, в детстве она любила новые игрушки, но они ей очень быстро надоедали. Этот Блейкли – тоже своего рода новая игрушка, скоро он ей наскучит, и она его бросит.

– Вероятно, вы, как обычно, правы, дорогой, но я все же не понимаю, почему вы не поговорите с Блейкли, даже если не хотите запрещать Кэтлин с ним видеться. Пусть он узнает, как мы относимся к его ухаживаниям.

– Это было бы слишком рискованно. Он вполне может рассказать все Кэтлин, и она на меня рассердится. Я очень дорожу отношениями с дочерью и не намерен ставить их под угрозу из-за какого-то прощелыги из Нижнего Натчеза.

Выйдя за порог, Доусон сказал с укоризной:

– Кэтлин Борегар, вы меня смущаете.

Она невинно улыбнулась:

– Господи, Доусон, это еще почему?

– Я не хочу, чтобы ваши родители плохо обо мне подумали. Я из кожи вон лезу, чтобы показать, что веду себя с вами как истинный джентльмен. И тут вы бросаетесь мне на шею и начинаете целовать чуть ли не в их присутствии! Дальше больше, вы открыто заявляете отцу, что я вас уже целовал! Если вы будете так себя вести и дальше, боюсь, мне не удастся произвести на них хорошее впечатление.

– Доусон, какие глупости вы говорите! Отец меня обожает. Он всю жизнь меня баловал.

– Раньше – да, Кэтлин, но сейчас случилось так, что вы пожелали меня, и на этот раз я не уверен, что он готов потакать вашим желаниям.

Прием устраивал старый друг Доусона. Кэтлин было очень весело. Доусон с гордостью представлял ее своим знакомым, но когда кто-то спрашивал у него разрешения пригласить Кэтлин на танец, он с вежливой улыбкой неизменно отказывал. К ним подошел хозяин дома.

– Надеюсь, дорогая, вам у нас нравится. – Он улыбнулся Кэтлин. – Я рад, что Доусон вас привел.

Кэтлин улыбнулась в ответ:

– Благодарю вас, мистер Карпентер, мне очень нравится.

Хозяин повернулся к другу.

– Доусон, дружище, понимаю, что я не вовремя, но мне очень нужно перекинуться с тобой парой слов.

– Конечно, рассказывай, что у тебя на уме.

Чак Карпентер замялся.

– Это касается бизнеса, Кэтлин будет неинтересно. Могу я увести тебя на несколько минут?

За Доусона ответила Кэтлин:

– Конечно, мистер Карпентер.

– Послушай, Чак, что за срочность? Может, поговорим завтра?

– Доусон, дело очень важное. Кстати, вон идет наша почетная гостья, она составит Кэтлин компанию на время твоего отсутствия.

К ним подошла высокая светловолосая молодая женщина. Случайно услышав конец их разговора, она улыбнулась:

– Идите, Доусон. У нас с Кэтлин еще не было возможности обсудить все сплетни, потому что вы не отпускали ее ни на шаг. Дайте девушкам поговорить без помех.

Доусон неохотно прошел вместе с Чаком в соседнюю комнату, по дороге то и дело оглядываясь на Кэтлин. Она помахала ему рукой.

– Не волнуйтесь, ничего со мной не случится.

Девушки проговорили недолго: незнакомый высокий блондин пригласил Кэтлин на танец. Она попыталась было отказаться, но молодой человек оказался на редкость настойчивым.

– Меня зовут Дэн Логан, я не приму «нет» в качестве ответа. Я смотрел, как вы танцуете с Доусоном, сразу видно, что вы любите танцевать, я тоже, так зачем отказываться? Всего один танец, прошу вас.

Оркестр заиграл медленный вальс. Дэн Логан привлек Кэтлин к себе и прижался щекой к ее щеке. Он оказался хорошим партнером, и Кэтлин танцевала с удовольствием, хотя и подумала, что он мог бы держать ее не так близко.

– Повезло Доусону, – заметил Дэн Логан. – Вы, оказывается, не только прекрасны, но и дивно танцуете. Чего еще мужчине желать?

Доусон вернулся в зал в тот самый момент, когда Кэтлин ослепительно улыбнулась партнеру и тот привлек ее еще ближе. На губах Дэна Логана играла довольная улыбка. Когда танец закончился, Дэн подвел Кэтлин к Доусону:

– Доусон, ваша дама не только настоящая красавица, но и превосходно танцует.

– Да, я знаю. – Доусон улыбнулся девушке. – Дорогая, уже поздно, по-моему, нам пора уходить.

Кэтлин согласилась, но как только за ними закрылись массивные двери парадного входа, лицо Доусона изменилось. Улыбка пропала, взгляд стал ледяным. Ни слова не говоря, он взял Кэтлин под локоть и потащил к коляске.

– Доусон, вы делаете мне больно.

Он даже не подумал ослабить хватку, буквально затолкав Кэтлин в коляску.

– В чем дело? – Взглянув на его мрачный профиль, Кэтлин поежилась. Доусон не повернул головы, глядя прямо перед собой. – Вы ведете себя странно, я вас никогда таким не видела.

Повернувшись к Кэтлин, Доусон прорычал:

– Не притворяйтесь дурочкой, вы прекрасно знаете, в чем дело!

Растерянная и смущенная, Кэтлин осторожно погладила Доусона по щеке, но он сбросил ее руку.

– Ну пожалуйста, не сердитесь, – взмолилась Кэтлин, – объясните толком, что случилось? Вас чем-то расстроил Чак Карпентер или…

И вдруг его словно прорвало:

– Черт возьми, Кэтлин, я оставил вас на несколько минут, и что же? Вы тут же оказались в объятиях другого мужчины! Вы ему улыбались, флиртовали с ним и…

– Доусон, мы же были на балу! Дэн Логан пригласил меня на танец, и я согласилась, потому что он ваш друг. Почему вы так рассердились? Я не совершила ничего предосудительного…

Из глаз Кэтлин брызнули слезы. Вид ее тронул Доусона до глубины души, он тут же пожалел о своей несдержанности.

– Простите, дорогая, я погорячился, повел себя как злобный эгоист, просто когда я увидел, как вас обнимает Дэн, то не смог этого вынести. Я ревнивый осел, но, к сожалению, ничего не могу с этим поделать. Простите меня, если можете.

Он вытер ее слезы и припал к дрожащим губам. Кэтлин перестала плакать, обняла его за шею и прерывающимся голосом прошептала:

– Доусон, вы меня напугали, вы выглядели таким злым…

– Дорогая, я знаю и прошу у вас прощения.

– Доусон, я просто не понимаю, почему…

– А потому, Кэтлин Дайана Борегар, что рядом с вами я теряю способность мыслить логически. – Доусон понизил голос до шепота и наклонился к самому ее уху: – Видите, дорогая, из-за вас я стал одержимым. Знаете, почему я вожу вас на все эти балы и приемы? Только потому, что вы молоды и красивы и я знаю, что вам нравится наряжаться и выходить в свет. Будь моя воля, я бы увез вас к себе и держал в своем большом доме, где вы не могли бы танцевать ни с кем, кроме меня. – Губы Доусона припали к шее Кэтлин в том месте, где бился пульс. – Любимая, простите, что я вас напугал. Обещаю никогда больше этого не делать.

Она закрыла глаза, и Доусон нежно погладил ее по голове. Стоило ему снова коснуться губ Кэтлин, как ее глаза широко распахнулись. Он целовал ее с любовью и нежностью, едва касаясь рта, а в промежутке между поцелуями шептал слова любви, которые Кэтлин так мечтала услышать.

– Вы так прекрасны, что у меня голова идет кругом. Я не хочу, чтобы на вас смотрели другие мужчины. Представьте себе, я собирался вас попросить, чтобы вы надевали платья с таким глубоким декольте, только когда мы встречаемся наедине. Я не хочу, чтобы другие любовались этой нежной молочно-белой кожей.

– Я думала, что мои платья вам нравятся…

– Так и есть, дорогая, но они открывают нескромным взорам слишком много вашего тела. Я хочу, чтобы в присутствии других мужчин вы накидывали шаль.

Он поцеловал впадинку у основания шеи, затем снова коснулся губами уха.

Кэтлин со счастливым вздохом придвинулась ближе.

– Ах, Доусон…

– Кэтлин, вы моя, только моя. Я хочу, чтобы вы всегда об этом помнили. – Он снова поцеловал ее в губы, потом поднял голову и прошептал: – И эти сладкие губы тоже принадлежат мне, никто другой не будет их целовать.

– Никогда, Доусон.

Он немного отстранился и обнял Кэтлин за шею, затем его руки медленно двинулись к нежным выпуклостям грудей.

– И это тоже мое.

– О да, все это принадлежит вам.

Он переместил руки на ее тонкую талию и еще раз поцеловал в губы.

– Доусон, можно задать вам один вопрос?

Он довольно рассмеялся и посмотрел на нее сверху вниз:

– Да, дорогая, спрашивайте.

– Означают ли ваши слова, что вы уже влюбились в меня?

Все еще посмеиваясь, Доусон ответил:

– Еще нет, дорогая, но очень близок к этому.