Датта Даршанам

БРАМИНЫ И КШАТРИИ

Город Каньякубджа, на берегах Ганги, управлялся царем по имени Гадхи, который впоследствии вел жизнь брамина и жил в лесу со своей царицей. У них родилась дочь по имени Сатьявати. Она выросла в красивую молодую девушку выдающихся достоинств. Ручика, сын риши Бхригу, увидел эту прекрасную девушку и захотел жениться на ней. Ручика не знал, как сделать соответствующее предложение. Поэтому он просто подошел к царю Гадхи и попросил его отдать свою дочь ему в жены. Царь не решался выполнить просьбу Ручики, так как тот был карликом. Вместо того чтобы отказать прямо, он назначил условие и сказал: «Пригони мне одну тысячу красивых белых лошадей, но одно ухо каждой лошади должно быть черным». «Это все?» — сказал холостяк с улыбкой. Царь наблюдал за тем, как карлик-брамин сосредоточился на боге Варуне, который явился и благословил Ручику тысячью лошадей, вышедших из Ганги. После выполнения этого условия царь отдал замуж свою дочь Сатьявати за Ручику. Место на Ганге, откуда вышли лошади, называется Ашватиртха.

Муни Бхригу, отец Ручики, услышал новость о свадьбе и пришел провести несколько дней со своим сыном, который, женившись на дочери царя, теперь стал домовладельцем. Бхригу, увидев добродетельность и благородство своей невестки и обрадованный ее почтительностью, предложил выполнить ее желание.

Сатьявати немного подумала и затем попросила своего свекра благословить ее саму и ее мать сыновьями. «Она очень привязана к своей матери», — подумал Бхригу. Затем мудрец материализовал два серебряных сосуда, содержащих паясам, сладкую жидкость, и, дав их Сатьявати, он сказал: «После своего ежедневного омовения выпей эту жидкость, обними дерево Аудумбара и сосредоточь свой ум на Господе Шиве. Пусть твоя мать выпьет жидкость из другого сосуда и сделает то же самое. Но помни, не перепутай серебряные сосуды. Будь осторожна и внимательно следуй моему совету». Затем махариши исчез.

В приподнятом настроении Сатьявати рассказала все своей матери. Но мать подумала: «Этот риши нечестен. Он дал два разных сосуда и указал, кто какой должен выпить. Несомненно, он более благосклонен к своей невестке и хочет, чтобы его внук был более знаменитым, чем мой сын». Таким образом начал работать ее извращенный ум. Мать умылась рано утром и поменяла серебряные сосуды так, что она выпила предназначенное Сатьявати. Позже дочь выпила содержимое другого сосуда, слишком наивная, чтобы заподозрить эту уловку.

Прошло некоторое время, и вскоре обе забеременели. Мудрец Бхригу пришел увидеться со своей снохой, которая была беременна. Когда он увидел, что в лоне его снохи растет ребенок с характером кшатрия, то очень удивился. Он понял все, что произошло, и почувствовал симпатию к своей снохе. Он сказал: «Дочь моя, разве я не просил тебя быть внимательней? Твоя мать обманула тебя. Она выпила жидкость, предназначенную тебе. Жидкость, предназначенная ей, должна была создать дитя раджасической природы, чтобы править царством, и ты выпила ту жидкость. Следовательно, ребенок, который родится у тебя, брамин только по рождению, будет обладать внушающей страх природой кшатрия». Роняя слезы и горестно стеная, Сатьявати упала к стопам своего свекра и молила: «Я не хочу, чтобы мой сын был кшатрием. Твоя сила аскезы неоспорима. Пожалуйста, преобразуй черты кшатрия в своем внуке и сделай моего сына истинным брамином благой жизни». Бхригу, движимый жалостью, видя преданность и добродетель своей невестки, согласился на ее просьбу. Спустя некоторое время Сатьявати родила Джамадагни, в то время как ее мать дала рождение Вишвамитре.

Молодой Джамадагни овладел четырьмя Ведами и всеми шастрами в раннем возрасте. Он стал знатоком Дханурведы (искусства стрельбы из лука), так как в нем были незначительные наклонности кшатрия. Позже он стал великим тапасьяном и по желанию своего отца женился на Ренукадеви, дочери царя Прасаннаджита. Джамадагни вел аскетическую жизнь с Ренукадеви. Ими были рождены пять сыновей: Васуманта, Сушена, Васу, Вишвавасу и Рама. Вся семья риши Джамадагни предавалась аскетической жизни. Аскетизм был всем для них.

Однажды все дети гуляли в лесу и собирали фрукты и топливо для жертвенного огня, а Ренукадеви отправилась совершить омовение в Ганге. В то время царь Читраратха, правитель Мартикаваты, пришел со своим гаремом к реке для развлечения. Вся свита правителя была счастлива и наслаждалась водой. Сцена была настолько волнующей, что Ренукадеви подумала: «Кажется, у кшатриев больше веселья и удовольствий в сравнении со строгой и размеренной жизнью браминов». В таких мыслях было потеряно довольно много времени. Вдруг она поняла грешность своих мыслей, застыдилась и даже возмутилась собой и содрогнулась. «Что мой муж подумает о моем прегрешении?» Она торопливо омылась, но сильно опоздала, когда вернулась со своим горшочком воды. Она была испугана и стеснялась подойти к Джамадагни, который мог увидеть слабость на ее бледном лице. Узнав, что случилось, он бранил ее. Он был разгневан тем, что она получала удовольствие от подобных мыслей, после того как провела в его обществе долгую аскетическую жизнь и стала матерью пятерых его детей. Именно в это время четверо его старших сыновей пришли домой. Как только он увидел их, то гневно сказал: «Отрубите голову этой грешной женщине!» Сыновья не могли понять, что махариши имел в виду. Они не могли ни поднять руку на свою мать, ни вынести ярости своего отца. Гнев махариши вырос до неба. Он спросил каждого сына отдельно, но напрасно. Теперь гнев Джамадагни обратился против детей. Он проклял их: «Позор вам всем; вы пренебрегли моим приказом и стоите здесь, как бессловесные животные. Поэтому вы будете рождены как бессловесные животные низшей природы». Как только Джамадагни произнес это проклятие, появился Рама, младший сын, который нес острый и сверкающий топор на правом плече. Он услышал приказ своего отца: «Она грешна, отсеки ей голову, быстро!» Рама немедленно повиновался, и окровавленная голова Ренукадеви упала на землю. Джамадагни содрогнулся, но в следующий момент он вновь вернул себе спокойствие и высоко оценил быстрое действие Рамы. Он крепко обнял сына и сказал: «Рама, ты послушно выполнил мой приказ. Твои старшие братья не решились сделать этого, и поэтому они совершили худший из всех грехов. Теперь проси у меня столько благ, сколько желаешь, я дарую тебе их». Медленно Парашурама сказал: «Отец, без сомнения, наша мать совершила грех, однако она — наша мать. Она должна вернуться к жизни снова. Силой твоей аскезы пусть все ее грехи будут сожжены и пусть она станет чище, чем раньше, не помня своего прошлого. Еще избавь моих братьев от проклятия, и пусть они тоже не помнят этот эпизод. Теперь относительно меня. Я точно знаю, что ты в состоянии сделать все возможное и даже невозможное. Вот почему я совершил этот ужасный поступок. Поэтому защити меня от греха убийства матери».

Когда Парашурама изложил свои желания, Джамадагни был изумлен. «О сын, ты был покорен моим словам, немедленно, без колебания выполнив мой приказ. Я также горжусь быстротой твоих рук. Но я не знал, что твой разум еще быстрее. За короткое мгновение ты понял все произошедшее. Ты в самом деле очень мудр. Я понимаю, почему ты просил о забвении. Кроме того, только после благ для других ты пожелал, чтобы грех не запятнал тебя. Поэтому радость моя усилена твоей самоотверженностью. Сын мой, вдобавок к исполнению твоих желаний я благословляю тебя несгибаемой силой и долгой жизнью». С того времени жизнь Джамадагни и его семьи продолжилась мирно и спокойно до тех пор, пока Картавирьяарджуна не прибыл в их хижину.

События в хижине Джамадагни напугали людей, окружавших Парашураму и Джамадагни. Итак, их враги внимательно наблюдали и ждали, когда Парашурама отлучится из ашрама. Однажды несколько сотен юношей кшатриев вошли в ашрам Джамадагни. Мудрец Джамадагни, сидевший в углу своего ашрама, был в глубоком самадхи. Развращенные юноши ограбили ашрам и мучили его обитателей. Мало того, они издевались над риши Джамадагни, хотя тот был в состоянии самадхи. Ренукадеви умоляла их не наносить вреда ее мужу, и жители тоже упрашивали их со слезами на глазах. Однако грешники не остановились. Боясь, что они убьют ее мужа, и надеясь, что ее младший сын сможет успеть вернуться, чтобы защитить их, Ренукадеви кричала: «Рама, Рама!» Но этот крик не был услышан Рамой. Джамадагни, безгрешный и сильно погруженный в абсолютную аскезу и покой, не знал всего этого, даже когда его голова была безжалостно отрублена.

После этого варварства юноши, боясь, что в это время может прийти Рама, выкрикивая воинственные возгласы, убежали. Когда Рама наконец прибыл, злодеи уже исчезли из виду. Ашрам погрузился в горе и печаль. Зеленые хижины ашрама были разрушены. Жертвенные огни погашены, а алтари осквернены. Ренукадеви была воплощенной скорбью. Другие жители ашрама не находили способа успокоить Ренукадеви, которая собирала голову и другие части тела ее мужа, лежавшие в луже крови. Муни стояли, словно статуи. Парашурама везде видел разорение и отчаяние.

«Будь проклята моя жизнь! Мне незачем больше жить. Из-за моего искусства в стрельбе из лука такая плачевная судьба постигла моего отца. Что хорошего в моем ученичестве у самого Господа Парамешвары? Все мои достижения только способствовали смерти моего отца». Полный отчаяния и проклиная себя, Парашурама начал плакать как ребенок. Старцы ашрама, которые пытались утешить его, присоединились к нему в стенаниях. Но скорбь Парашурамы превратилась в ужасную ярость. Его губы начали дрожать, его зубы скрежетали, а лицо исказил безумный гнев. «Проклятье мне, я вел себя как беспомощный трус!» — рычал он подобно льву. Видя разгневанного Парашураму, брамины и его братья трепетали, так как предвидели последующее полное уничтожение. «О Рама, это неистовство не приличествует браминам», — увещевали они его со слезами на глазах. Но, объятый гневом, Парашурама помчался к городу Махишмати и безжалостно убил всех кшатриев, в то время как они праздновали победу. Когда он не нашел больше кшатриев в городе, он вернулся в ашрам, но огонь мщения не погас в его душе. В ашраме он увидел кровь и труп своего отца, за чью смерть он взял ответственность на себя, и он увидел убитую горем мать около мертвого тела. В безумии, в присутствии отшельников и жителей ашрама, он поклялся голосом, звучащим подобно грому: «Я узнал, что моя мать Ренукадеви звала меня двадцать один раз. Даже услышав мое имя, жестокие кшатрии не остановились. Поэтому я обойду вокруг земли двадцать один раз, и буду искать кшатриев, и, где бы они ни были, разрублю их тела на куски! Это не грех — уничтожить грешников».

Жители ашрама затрепетали, когда услышали клятву Парашурамы. Но его мать Ренукадеви вытерла слезы и, положив руку на его плечо, сказала: «О Рама, мой дорогой сын, пусть будет так, но соверши сначала похороны своего отца, а затем иди выполнять клятву». Она похлопывала по его плечу и пыталась утешить его. Парашурама посмотрел в ее ясное и спокойное лицо и подумал: «Да, я должен следовать ее словам. Она не отвергла моей клятвы. Повиновение ее словам должно быть моим первым долгом». Мать продолжала: «Рама, слушай мои слова; похоронные обряды не должны быть совершены в пустынном месте. Принеси носилки и на одном их конце помести труп своего отца, а на другом посади меня, живой труп. Затем отправляйся в юго-западном направлении до тех пор, пока голос не прикажет тебе остановиться. Там ты встретишь необычайного Владыку. Согласно его совету ты совершишь погребальные обряды для нас обоих». Парашурама сделал все приготовления и отправился со своими братьями и несколькими спутниками из ашрама.