Дай мне шанс

Глава 4

В последние пять дней Чамберсу приходилось нелегко — он постоянно находился в боевой готовности. Складывалось впечатление, что безопасного места нет нигде, да и вообще существует ли оно под этим небом?

С тех пор как Том неделю назад убрался из Картахены, он спал в канавах, передвигался на мулах, питался бананами и купался в тинистых озерах. Каждый день приносил новый и неожиданный опыт. Например, довелось тайком увидеть урожай коки, крепко охраняемый одной из национальных военизированных групп. Из тех, что беззастенчиво грабят деревни, рубят крестьянам головы и играют ими в футбол вместо мячей.

Выбор человека, которому можно доверять, был похож на игру в русскую рулетку с единственным холостым патроном. Когда Орландо Моралес, его прежний связной из картеля «Кали», навестил его глухой ночью в Картахене, он не беспокоился. В конце концов, Моралес доказал свою честность в прошлом, так почему бы не поверить ему снова? А Пако Мартинес, печально известный мистер Преданность, живший в этом опьяненном наркотиками колумбийском обществе?.. Том знал: Пако не станет по своей воле топить его, но если придется выбирать между его шкурой или шкурой самого Пако, исход предсказуем.

Поэтому он решил пойти с Моралесом. То, что тот все еще жив, можно было объяснить только защитой картеля Кали. Споры, куда идти, оказались недолгими: надо отправляться в ФАРС — одну из ведущих партизанских групп страны, возможно, самую опасную.

Через несколько часов после прилета Тома раздался звонок неизвестного в отель «Санта-Клара». Это подтверждает: о его прибытии знали. Моралес также без особого труда выяснил, где Чамберс. И если Орландо смог мгновенно найти его, чем другие хуже. Поэтому ранним утром в пятницу Том уехал из города вместе с Моралесом и двумя его спутниками. В следующие пять дней они добирались до отдаленной пограничной деревни, начисто забыв о времени.

Том и Моралес сняли маленький двухэтажный дом в дальнем конце главной улицы. Никто не обратил на них особого внимания. Целый день часть местных жителей носилась на лошадях, а остальные слонялись туда-сюда в широкополых шляпах и толстых пончо. Каждый курил табак или жевал листья коки и забавлялся шумными играми с непостижимыми правилами. Их женщины вялили мясо, а дети барахтались в грязи.

Эти два дня показались такими тихими после испытаний, пережитых ими в пути. Им придется пробыть здесь еще несколько дней, пока люди Моралеса не вернутся от Эль Патрона и не скажут, можно ли двигаться дальше. Эль Патрон — босс, человек без имени. Том подозревал, что скорее всего он из военных.

Благодаря Моралесу он теперь знал имя одного из убийц Рейчел. Густаво Сапата. Этот мальчишка — ему едва исполнилось двадцать — оказался близким родственником Эрнана Галеано. Все объяснимо: старший отдал приказ, младший выполнил. Моралес получил описание Сапаты от одного из своих людей в картеле «Холима». Два других имени пока выяснить не удалось. Но можно было выяснить и это, и Том хотел оказаться рядом, когда малыш Сапата станет визжать как резаный.

Когда вечером после прогулки Чамберс вернулся домой, Гектор Эскобар, Дарио Галвис и Моралес пили пиво.

— У нас есть новости, — заявил Орландо. — Неплохие. — И он предложил Гектору продолжить.

— Мы заполучили еще одно имя, — сообщил Гектор, и на его вечно хмуром лице возникло некоторое подобие удовлетворения.

Стальные глаза Тома остро блеснули.

— Как? — отрывисто бросил он.

Гектор пожал плечами:

— Никогда не влюбляйся в женщину и никогда не доверяй никому.

Моралес объяснил:

— Жена Галеано, сука, из-за которой убили моего сына, хочет сквитаться с мужем, который выставил ее.

— Он нашел себе вместо нее хорошего мальчонку, — захихикал Дарио.

— Откуда ты знаешь, что она сказала правду? — спросил Чамберс. — Кто с ней разговаривал?

— Эль Патрон с ней говорил, — ответил Гектор. — Она назвала ему Хулио Сапату. Старший брат Густаво Сапаты. — Он сделал паузу, потом посмотрел Чамберсу прямо в глаза. — Третье имя — Сальвадор Молина.

Внутри у Тома все заледенело.

Моралес и остальные ждали. В конце концов Орландо заговорил:

— Это тот самый Сальвадор Молина, которого Рейчел упоминала в своих репортажах, один из тех, кто трахает детей.

Конечно, он всегда подозревал Молину, но не было никаких доказательств. Вероятно, их нет и теперь. Но он обойдется без них. Главное, признать сейчас, что, как бы ни повел себя Том тогда, Молина все равно убил бы Рейчел. Это все равно не снимет камня с души, но, может быть, когда-нибудь потом он поймет, что он не убийца.

— Откуда ты знаешь? — спросил он.

— Люди Эль Патрона ее похитили, — ответил Моралес. — Потом передали Молине и братьям Сапата.

Эта новость впечатляла.

— И что теперь?

— Тебе решать, — пожал плечами Орландо. — Если захочешь этих подонков прикончить, скажи только слово. Хочешь сделать это сам, мы устроим. А может, теперь, узнав их имена, ты просто вернешься в свою страну…

Чамберс смотрел на мужчин и видел, какое отвращение внушает им третий вариант и как они готовы презирать того, кто его выберет. Он думал о Рейчел, о ее последних минутах, когда дуло уже приставлено к голове… Он чувствовал ее ужас, ее отчаяние, безнадежность…

Выбора не было.

— Тебе не стоило приезжать, — сказал Майкл. — У тебя столько дел…

— С чего ты взял, что у меня есть другие дела? — изумилась Эллен, наблюдая вместе с Майклом за Робби и двумя его приятелями, которые то впрыгивали под мощную струю воды, то отскакивали от нее.

— У нас всегда есть другие дела, — ответил Майкл.

Эллен вздохнула, потом вдруг отскочила за спину Майкла и завопила: прямо на нее несся совершенно мокрый Робби.

— Майкл, останови его!

Но было слишком поздно, и, к великому удовольствию толпы, Робби со всего размаху обнял ее, и тут же легкие хлопковые брючки и бледная шелковая рубашка Эллен стали хоть выжимай.

— Ну хорошо, сам напросился, — заявила она и крепко поцеловала его прямо на глазах у друзей.

— Нет! Нет! Ох! Тьфу! Папа, убери ее! — вопил Робби, пытаясь освободиться, а друзья хлопали в ладоши и хохотали. Майкл наблюдал за этой сценой, развлекаясь от всей души.

Смеясь, Эллен толкнула Робби к Майклу. Инстинктивно он поймал сынишку, прижал его хрупкое тельце к своему и тоже поцеловал в макушку.

— Перестаньте меня целовать! — кричал Робби возмущенно, наконец он выскользнул из объятий Майкла и с быстротой молнии скрылся в толпе.

Майкл смотрел на Эллен, они смеялись. Робби вполне прижился в Лос-Анджелесе, но они до сих пор опасались последствий похищения в Бразилии. Его украли в четыре года, и испытания, выпавшие на его долю, могли сказаться в самый неожиданный момент — так говорили доктора. Но пока все было спокойно, хотя с тех пор уже минуло больше шести месяцев. Тогда же мать оставила его с Майклом.

Наблюдая сейчас за отцом и сыном, было трудно представить, что их первая встреча состоялась в ту ужасную ночь после похищения. Теперь казалось, что их близость существовала с самого рождения Робби. А ведь Мичелл уехала от Майкла в Сараево вместе с не рожденным еще ребенком. И, желая наказать ее, Майкл вообще отказался иметь какие-либо контакты с сыном.

Конечно, в итоге пострадал и сам Майкл. Сейчас он наверстывал потерянное время, и Эллен отдавала должное матери Робби. Вряд ли она сама могла быть столь храброй и щедрой. Еще бы: отдать своего сына отцу и незнакомой женщине!

По правде говоря, Эллен знала, что это и для Мичелл нелегко. Она часто слышала, как Майкл по телефону пытался успокоить ее, заверяя, что Робби счастлив и у него все хорошо в школе и дома. Интересно, задевает ли Мичелл, что он не тоскует без нее?

Нет, он скучал по матери, но любил Майкла очень сильно и был невероятно горд, что живет с папой. Как любой пятилетний мальчишка, Робби был слишком занят, чтобы долго сосредоточиваться на чем-то, даже на отсутствии матери.

Эллен улыбнулась, ее сердце переполнялось благодарностью за то, как легко он принял ее в свою жизнь. Он оказался исключительным малышом — озорным, веселым, добрым. Бывали минуты, когда она жалела, что в ее отношениях с Майклом нет и половины той легкости, что в отношениях с его сыном.

— Я хочу знать, почему ты на меня злилась, — тихо проговорил Майкл, обнимая ее.

— Кто сказал, что я злилась? — изумилась Эллен.

— Ну, тот холодок, который был между нами в последнее время. Теперь он исчез.

Эллен знала, о чем он говорит.

Она посмотрела туда, где высилась огромная, в натуральную величину, модель Кинг-Конга, под ней роился народ.

— Не понимаю, — заявил он. — Ты назначаешь дату свадьбы, а потом едва смотришь в мою сторону и разговариваешь сквозь зубы. Итак, что я сделал?

Она посмотрела на него, улыбнулась и покачала головой.

— Сейчас не время, — сказал она. — Мы в парке Юрского периода и должны пройти «Назад, в будущее» да еще завернуть в кафе «Хард-рок».

— Ты ведь не хотела идти? — напомнил он.

— Да, конечно, но я передумала.

Помолчав, Майкл сказал:

— Это связано с фильмом, не так ли?

Она отвела взгляд.

— Пару недель назад ты была согласна, — настаивал он. — Что с тех пор произошло? Что заставило тебя передумать? Что случилось?

Эллен посмотрела ему в глаза и, увидев его замешательство и беспокойство, почувствовала, как сильно сжалось сердце. Хотелось только одного — обнять Майкла и забыть обо всем, что грызло душу. Но печаль не собиралась так легко отступать.

— Ничего, — ответила она. — Просто мысль о колумбийских наркодельцах не дает мне спать спокойно. Мне страшно. — Она пожала плечами. — Возможно, когда появится сценарий и мы поймем, с чем действительно имеем дело, я перестану бояться.

Майкл все еще смотрел на нее, словно ожидая продолжения.

— Ты уверена, что это все? — поинтересовался он.

Она в очередной раз удивилась, как хорошо он знает ее.

— Так что, я прав?

— Да, есть еще кое-что, — призналась она. — Но это потому, что последние две недели оказались совершенно ужасными и мы не успевали с тобой поговорить ни о чем, кроме работы или школы. Я очень рассчитывала на сегодня, — сказала она, глядя на Робби, — но не получилось.

Майкл тоже посмотрел на Робби и нахмурился. Эллен быстро заговорила, возвращая его внимание к себе:

— Это не из-за него, не в нем причина, я клянусь. — Заметив в его глазах облегчение, она встала на цыпочки и поцеловала его. — Я люблю вас обоих, — прошептала она.

Он усмехнулся:

— Итак, ты не собираешься отступать?

— От свадьбы? — Она засмеялась. — Ты об этом подумал?

Майкл пожал плечами:

— Мне вдруг пришло в голову.

Продолжая смеяться, Эллен опустила голову ему на плечо.

— Три месяца с небольшим, — проговорила она, — и я, несмотря на весь хаос, в который превратилась наша жизнь из-за этого фильма, стану твоей женой. Никто и ничто не удержит меня от этого!

— Хорошо, теперь мне легче. — Майкл вздохнул. — Потому что я уже позаботился о нашем медовом месяце, вложил в него некоторые средства, и нет никакой возможности вернуть залог. Ох-ох, — захрюкал он, когда Эллен толкнула его в бок.

— А с чего ты решил, что у нас появится время на медовый месяц?

— Мы его найдем, — пообещал Майкл. Тут сотовый телефон Эллен подал голос, и лицо Майкла вытянулось. — Сегодня воскресенье, — недовольно проворчал он.

— Отнесись к этому как к репетиции медового месяца, — посоветовала Эллен, нащупывая в сумке трубку. — Может, это Джекки Ботт. Слушаю, — сказала она. — О, привет, Джекки! Ну и как? — Ее губы изогнулись в усмешке. — Ну просто фантастика! — воскликнула она. — Завтра я получу контракт и первым делом утром пришлю тебе. Никакой спешки, пусть твои юристы его посмотрят. Мы с Майклом встречаемся с Рис и Отто во вторник, в четыре, ты сможешь? Потрясающе. Увидимся. Нет, еще никакого сценария, но я влезла в эту историю по уши и поняла, каким должно быть место действия, что надо для съемок, для кастинга и т. д.

Как только Эллен положила телефон в сумку, Майкл взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал.

— Я понял. Ты привлекла в число наших продюсеров известную Джекки Ботт.

— Верно, — просияла Эллен, чмокнула его и отправилась к Робби…

На часах было больше восьми вечера, когда они наконец развезли по домам друзей Робби и сами поехали домой. Мальчик, засыпанный подарками, устроился на заднем сиденье машины, а Эллен с Майклом пытались понять, как вместить в следующую неделю бесконечное количество дел.

Когда они остановились возле дома, Лусина, их новая домоправительница, открыла дверь. Из нее стремглав выскочил Спот, он буквально скатился вниз по ступенькам, чтобы поздороваться со своим хозяином.

— Эй, Спот! — закричал Робби, обнимая песика и подставляя ему лицо для «поцелуя». — Мы тебе привезли кусочек гамбургера. Можно ему дать, Эллен?

— Конечно. Только в доме, ладно? Все в порядке, Лусина?

— О да, — просияла Лусина, ее круглое, оливкового цвета, лицо светилось невозмутимой преданностью.

— Кто-нибудь звонил? — спросил Майкл, сгребая мокрые полотенца, маску Геркулеса и воздушный шар с заднего сиденья автомобиля.

— Очень много народу, — ответила Лусина. — Все на автоответчике. Мой английский не слишком хорош. Ты готов принять ванну, Робби?

Глаза Робби стали огромными, и он жалобно взглянул на Эллен.

— Все в порядке, — прошептала она, с трудом удерживаясь от смеха. — Папа пойдет с тобой.

— Ты, я и Лусина — в ванне. Забавно звучит, — пошутил Майкл.

— Могу и один, — замогильным голосом проговорил Робби, зарывшийся лицом в мягкую шерсть Спота. Потом внезапно поднял голову: — А Споту можно со мной?

— Не думаю, — покачала головой Эллен, поднимая одну из сумок. — Господи, ты весь мокрый, отдай Лусине, она положит сушиться.

К тому времени когда входная дверь дома наконец закрылась, Майкл направился в кабинет и стал прокручивать оставленные для него сообщения. Чамберс молчал, но Майкл решил сделать скидку на плохую связь с Колумбией. Эллен вошла в тот момент, когда зазвучал голос Мичелл:

«— Привет, дорогой, это мама. Я ужасно соскучилась. Надеюсь, ты хорошо проводишь время? Как Спот? Он тебя слушается? Твое письмо просто замечательное и фотографии тоже. Я повесила их над кроватью. У меня для тебя сюрприз, милый. Через пару недель я буду в Лос-Анджелесе. Разве не здорово, а? Надеюсь, у папы все о’кей. Попроси его позвонить мне, ладно? Пока, дорогой. Я люблю тебя».

Майкл остановил запись и посмотрел на Эллен.

— Я схожу за Робби, — предложила она.

— Подожди. С тобой все в порядке?

— Какая разница, ты ведь не думаешь, что я запретила бы ему увидеться с матерью? — огрызнулась она.

Майкл смотрел на нее, ожидая продолжения.

— Ну, что еще? — закричала она.

— Если она приедет, она остановится здесь, — произнес Майкл.

Глаза Эллен вспыхнули.

— Но удобно ли это? — Ее голос звучал напряженно.

Лицо Майкла помрачнело.

— Я бы не сказал, что мне нравится наш разговор.

— Неужели? А ты попробуй встать на мое место, и он понравится тебе еще меньше. «Надеюсь, у папы все о’кей». Как будто я здесь не живу! Как будто не я отвожу ее сына каждый день в школу, не я помогаю ему с чтением, не я тащу его на занятия по верховой езде или к дантисту, не я ухаживаю за ним, когда он болеет, не я вытираю ему слезы, когда он тоскует по ней…

— Ты говоришь так, будто делаешь это через силу, — прервал ее Майкл.

— Как ты смеешь так говорить? — вскипела Эллен. — Ты прекрасно знаешь, как я забочусь о мальчике. Тебе не в чем меня упрекнуть. На что я обижаюсь, так это на ее слова! Она приезжает! Как будто меня не существует! Ты сообщаешь, что она остановится в этом доме, а у меня, значит, нет права голоса?

— Ты предлагаешь отправить ее в гостиницу?

— Не помню, чтобы я что-нибудь предлагала.

Майкл помолчал, честно пытаясь совладать с поднимающимся гневом.

— Ты знаешь, я не подозревал, что ты так напрягаешься по поводу Мичелл.

— Я? Я напрягаюсь? — язвительно переспросила Эллен. — По-моему, это происходит с тобой.

Майкл посмотрел на нее с искренним изумлением.

— Объясни, — потребовал он.

— Возможно, я не так выразилась, — пошла на попятный она. — Возможно, ты просто не хочешь чем-то со мной поделиться.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

Вместо ответа Эллен уставилась на него злыми глазами.

— Переходи к сути, — потребовал он.

— А может, начнем с тебя? Это у тебя есть что скрывать. Так что ты переходи к сути. Какую кашу ты, Мичелл и Том Чамберс завариваете? Я слышала сообщение Чамберса и ждала, между прочим, уже больше двух недель, что ты расскажешь мне, какую чертовщину вы затеяли.

— Какое сообщение? О чем ты говоришь?

— «Ты сказал Мичелл?» — повторила она, и ее голос дрожал от гнева. — «Думаю, мы могли бы поехать ради этого». Ради чего, Майкл? Вы что-то задумали, вы, втроем? Вы собираетесь ехать туда и снова изображать героев.

— Перестань! Перестань! — заорал он. — Во-первых, я никуда не собираюсь, ясно? И если ты поэтому такая надутая все последнее время, то пойми, пора наконец повзрослеть и научиться говорить вслух, что у тебя на уме, а не лезть в бутылку…

— Хорошо. Я только что это сделала. Я произнесла вслух! Ну к как с ответом?

— Ответ такой: я не больше твоего знаю, что это сообщение означало. Не знаю, что они обсуждали с Мичелл, но я не в курсе. Довольна? Я ответил? — Его кулак внезапно опустился на стол. — Господи Иисусе! Какого черта, ты думаешь, я скрываю от тебя? Зачем мне это надо? Что, черт возьми, ты считаешь, я должен скрывать? Может, ты мне скажешь наконец, почему ты против истории Тома и Рейчел?

— О, оказывается уже и название есть? — саркастически заметила Эллен. — Спасибо, что сообщил.

Майкл закатил глаза:

— Это не название. Хотя все может быть. У тебя есть предложение получше? Если есть, давай озвучивай! Ты занимаешься этим проклятым фильмом больше других, но что-то у тебя с ним не складывается. Так что давай-ка разберемся.

Эллен впилась в него взглядом.

Он свирепо смотрел в ответ.

Она отвела глаза первая.

— Дело не в этом, — произнесла Эллен, понимая, как смешно говорить о чувствах, которые она испытала, услышав сообщение Чамберса, а потом слова Мичелл. — Я только думаю, что мы должны… А сколько времени? — Она охнула, и в этот момент телефон на столе Майкла внезапно ожил.

Майкл схватил трубку.

— Том?! — воскликнул он, глядя на Эллен. — Все в порядке?

Голос Чамберса искажали помехи.

— У меня есть имена! — кричал он. — Я послал их по электронной почте!

— Ты раздобыл их? — недоверчиво выкрикнул Майкл, потянувшись к компьютеру. — Ты уверен? Слушай, просто фантастика! Великолепно! Но мы должны точно знать…

— Это точно, — подтвердил Чамберс.

— Тогда прими поздравления, если это слово подходит. Значит, ты вылетаешь следующим рейсом?

— Есть еще кое-какие дела, которые нужно сделать перед отъездом, — ответил Том. — Я позвоню тебе через пару дней.

— Он раздобыл имена, — повторил Майкл, кладя трубку. И, подняв глаза, увидел, что Эллен уже нет в комнате.

Он посмотрел в пустой дверной проем. Наверное, она решила проверить, как там Робби. Или воспользовалась этим предлогом, чтобы исчезнуть из кабинета. Осложнений становится все больше, и Майкл поблагодарил Бога за то, что Эллен пока не знает об участии в проекте Сэнди Полл. Да, предстояли серьезные сражения, чего в общем-то Майкл не ожидал. Но ради успеха начатого дела он готов на все.

Пересекая холл, он на секунду остановился, чтобы включить свет во дворике, потом прошел в крыло, где располагалась спальня Робби.

Эллен сидела на кровати его сына, вытирала Робби полотенцем, а он целился в нее из игрушечного ружья. Она оглянулась на Майкла и взяла пижаму.

— Папа, — проговорил Робби, пока Эллен одевала его, — как ты думаешь, у Спота может быть свой собственный пони?

Брови Майкла полезли на лоб.

— Ну, когда-нибудь, — торопливо добавил Робби.

— А что Спот будет делать с пони? — поинтересовался Майкл.

— Он мог бы на нем кататься.

— А ты бежал бы рядом с ними, да?

Робби ухмыльнулся.

— Ты поедешь со мной верхом на этой неделе? — спросил он. — Мне уже разрешают ездить на Фриски, потому что у меня здорово получилось в последний раз. А если у тебя тоже получится, то и тебе разрешат, правда, Эллен? Поедешь, папа?

— Я попробую, — пообещал Майкл.

— И Эллен поедет, правда, Эллен? — Робби обвил ее шею руками, положил ей голову на плечо и мгновенно заснул.

Поцеловав мальчика, Эллен положила его в постель и укрыла одеялом.

— А ты спи там, — сказала она Споту, который сидел в корзинке, страстно желая внимания. — Никаких прыжков на кровать, ты меня слышишь?

Спот замахал хвостом и шумно задышал.

Майкл наклонился над сыном и поцеловал его в лоб.

— Ты не сказала ему? — мягко спросил он Эллен.

— О Мичелл? Нет. Я подумала, ты сам скажешь. — Она стала разбирать одежду Робби, складывать ее, убирать, а кое-что отбрасывать для прачечной.

— Хочешь выпить? — предложил Майкл.

— Нет. Я слишком устала. Приму ванну и лягу спать.

— А для меня найдется местечко? Например, в ванне?

Эллен посмотрела на него без улыбки.

Майкл молча вышел из комнаты и стал ждать Эллен.

— Нам придется что-то решить насчет Мичелл, — напомнил он.

— Я думала, что это уже решено.

— Она остановится здесь?

— Ты так решил.

— Эллен, ради Христа, она его мать! Как я могу запретить ей остановиться в этом доме, когда у нас столько места и она сможет быть с Робби столько, сколько пожелает?

— О’кей. Я перееду на это время к Мэтти.

— Черта с два ты переедешь! — взорвался он. — Это твой дом…

— Нет, твой. Ты купил его, потом заложил, ты делаешь с ним что хочешь. Я только живу здесь…

— Прекрати, — процедил он. — Это наш дом, и если тебя так сильно напрягает Мичелл, я закажу ей гостиницу, и на этом закончим.

Эллен хотела бы остановиться, да не могла.

— Но ты же не хочешь этого, не так ли? — закричала она. — У меня нет здесь никаких прав! Он — ее сын, и моей ноги здесь не будет, пока она не уедет. Я не хочу чувствовать себя дублершей, которая живет с ее сыном и его отцом, пока она занимается спасением мира.

Майкл склонил голову.

— Прости, я иначе смотрел на это. — Он взглянул на нее и увидел муку в глазах. — Ты имеешь все права, — сказал он. — Мичелл — разумная женщина, я уверен, она поймет.

Эллен закрыла глаза и сжала губы, чтобы удержаться от нового взрыва или, может быть, сдержать слезы?

— Я была не права, — наконец произнесла она. — Мичелл — его мать, и я должна смириться с этим.

— Он любит тебя, — мягко сказал Майкл. — Мы оба тебя любим.

Эллен с трудом проглотила комок в горле и вздохнула.

— Подумай, как она будет себя чувствовать, если узнает, что выжила тебя из дома, — добавил Майкл.

В глазах Эллен засветилась ярость.

— Ты серьезно полагаешь, будто меня волнует то, что она чувствует? Она даже не дает себе труда вспомнить, что я живу здесь. Она когда-нибудь упоминала мое имя? Представила хотя бы на минуту, каково мне будет с ней в одном доме? В курсе ли она вообще, что я существую? Интересно, Майкл, ты когда-нибудь говоришь ей обо мне? Упоминаешь мое имя? А Том Чамберс? Может, он тоже не знает, что я живу здесь? Ты утверждаешь, что я один из продюсеров фильма? Но это все твое, Майкл. Ты все решаешь сам. Ты ни разу не советовался со мной с тех пор, как начал работать с Чамберсом. Ты просто запряг нас и дал команду. Ладно, о’кей. Поскольку у тебя в руках все нити, ты можешь так поступать. Но перестань делать вид, будто я участвую в этом деле на равных. Это полное вранье, и ты это знаешь.

Глаза Майкла гневно блестели.

— Так ты хочешь, чтобы я свернул работу только ради того, чтобы дать тебе почувствовать свою власть? Или я должен направлять к тебе Чамберса всякий раз, когда он звонит?

— Не думаю, что я вообще чего-то хочу. Делай как знаешь. — И она ушла…

Через час, полежав в джакузи, Эллен наконец зашла в просторную спальню, из которой открывался вид на освещенную террасу, бассейн и блестящие огни долины.

Она поняла, что Майкл лег, поскольку слышалось бормотание телевизора, но, к ее удивлению, кровать оказалась завалена сценариями и видеозаписями. Обычно они никогда не брали работу в спальню, так что бы это значило? Но у Эллен не было сил выяснять, поэтому она просто откинула свежее хлопковое покрывало и скользнула в постель.

Майкл обернулся, нашел пульт дистанционного управления и выключил телевизор.

— Не знаю как, но я заставлю тебя поверить, что ты для меня важнее всех, — заявил он.

Эллен почувствовала, как остатки гнева начали таять.

— Только, пожалуйста, не надевай всякую гадость, когда ты в моей постели, — умоляюще проговорил он. — Преступник не вынесет такого наказания.

Не в силах удержаться, Эллен засмеялась.

— В твоей постели? — переспросила она.

— О Боже, в нашей постели! — перепугался он.

— Так что все это означает? — спросил она, указывая на сценарии и видеокассеты.

Он застенчиво посмотрел на нее, и взгляд его был так похож на взгляд Робби.

— Я должен заняться кое-чем…

Она фыркнула, потом села и стащила с себя пижаму.

Наклонившись над ней, он принялся целовать ее шею и грудь, его рука скользнула под покрывало. Она лежала на спине, чувствуя, как желание пронзает ее, а он дразнил ее, зная, что она не сможет противостоять этому. Они впервые за всю неделю занялись любовью и, хотя оба знали, что проблемы, возникшие между ними, еще не решены, радовались близости. А точнее, могли бы порадоваться, если бы не раздался голос Робби, звавшего Майкла.

Майкл ушел и отсутствовал намного дольше, чем собирался. К тому времени, когда он вернулся, Эллен уже спала. Он посмотрел на нее и молча поблагодарил Бога за то, что она не слышала разговор, который у него только что произошел с сыном.