Дайте руку королю

10

Сашке-королю подкатили кресло на колесах. Положили две подушки. Повелитель уселся на них – по пояс голый. Под подбородком завязали углы простыни. Она покрыла его лопатки и спинку коляски, свесилась до полу – королевская мантия. К креслу, наподобие бурлацкой бечевы, привязали жгут из бинтов: впряглись трое ходячих.

Распоряжался мальчишка на костылях, правая его нога загипсована от пальцев до ягодицы. Это первый подручный короля Петька Варенцов – Петух. Ему, как и Сашке, – двенадцать. Все остальные – моложе. У Петуха крошечные цеплястые глазки в темных мохнатых ресницах. Остриженная "под нуль" башка в ссадинах, густо замазанных зеленкой. Это он во время обхода крикнул: "Да здраст... его личество!" Так повелитель приказал.

– В поход! – Петух размахивает костылями над головой, ловко подпрыгивая на одной ноге. – Глобус – на запятки!

У того, кого зовут Глобусом, парализована шея. Поэтому он ходит в корсете с головодержателем, что подпирает подбородок. Говорить ему трудно, кричать и вовсе не удается. Зато Глобус умеет издавать носом громкие ноющие звуки, какие-то леденящие стоны. Сашке нравится – остальные завидуют.

Он встал на металлическую перекладину позади коляски, взялся одной рукой за скобу спинки. В другой руке костыль с наброшенной на него мокрой половой тряпкой: знамя.

– Фанфа-а-ры!! – завопил король, взмахнул скрученным мокрым полотенцем с узлом на конце.

Глобус издал пронзительный жалобный мык, поднял "знамя". Сашка хлестнул "коренника" в "тройке".

– П-пшли-ии!!

"Карета" покатила в коридор. Вчера Сашка перечитывал "Ричарда Львиное Сердце", с этой книгой он не разлучался. До чего жаждалось ему бурной королевской жизни!

– Дорогу его в-личеству! – орет Петух, выскакивая на костылях вперед.

За коляской устремились – кто с клюшкой, кто на костылях – шесть-семь мальчишек. Это "черная дивизия". Правда, пижамы на всех – обычные серо-голубые или зеленые, в светлую полоску.

– Война! – кричит Петух. – Война-а-а!

Движутся по бесконечному коридору, Глобус испускает долгие душераздирающие стоны. Мальчишки, что попадаются на пути, жмутся к стенке. Сашка-король с наслаждением хлещет их.

– Н-н-аа! Н-н-аа! Н-н-аа! Сгнивай, блядь! М-мри, падла!

"Черная дивизия" – "добивает". Сваливает побитых на пол.

Двери палат приоткрываются – в короля и его войско летят комки мокрой грязной марли, катышки пластилина. В морду ему едва не угодил ортопедический башмак – Сашка отбил его локтем.

– Дрожите, с-ссуки?! С-ссыте!

Петух поддел башмак концом костыля, сноровисто метнул в открытую дверь палаты:

– Ур-ра-аа!! Победа!

Что-то въедливо вжикнуло в воздухе – щелк! От скулы короля отскочила шпонка. Снова – вжик. Вторая попала в губу. Сашка с каким-то сдавленным хрипом – надсадным хрипом бешенства – подпрыгнул на подушках.

Шпонку делают просто. Полоску бумаги сантиметра в два шириной туго скатывают и сгибают пополам. Чтобы ею выстрелить, нужна резинка. Ее достают в "кубовой" – в помещении, где стоят баки ("кубы"), тазы, корыта, ведра. Здесь же свалены мочалки: вперемежку с обычными валяются "наборные". Это пучки длинных тоненьких резиночек, из которых на фабрике изготавливают резинки для трусов.

Мальчишки завязывают концы резиночки петлями, надевают на указательный и средний пальцы. Вот и "рогатка" для стрельбы шпонками. В случае чего ее легко спрятать под язык.

По приказу короля, "кони" выпряглись, чтобы толкать "карету" сзади. Пока они перемещались назад и разворачивали ее, в Сашкину рожу и в голую грудь щелкнуло с десяток шпонок.

– Вперед! – Петух потряс вскинутыми костылями.

"Карету" покатили к палате, откуда велась стрельба. Глобус на запятках, вместо того, чтобы высоко вздымать "знамя", заслонился им. Но король не пригнул головы, лишь рукой защитил глаза.

– Убью-у-уу!! – вопль переходит в натужное мучительно-яростное хрипение.

Дверь перед коляской захлопнулась.

– Тар-р-ра-ань! – заорал повелитель.

"Кони" изо всех сил толкнули кресло, его подножка давит в дверь, но та не поддается. Сашка привстал с подушек, забарабанил в нее кулаками.

– Зар-р-режу!!!

Но уже бегут няньки, дежурная сестра. Пришлось спешно убраться в свои владения.