Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Глава вторая Образование Делийского султаната Завоевательная политика его правителей и границы государства В XIII–XIV вв

В XIII–XIV вв. Делийский султанат был самым значительным государством Индии. Он был первым в истории Индии государством, в котором привилегированное положение заняли феодалы-мусульмане. Образование его в начале XIII в. явилось результатом последовательного завоевания Западной и Северной Индии военно-феодальными элементами, выходцами из Средней Азии, Афганистана[86], Ирана. Оно было неразрывно связано с событиями, происходившими в этот и предшествующий периоды в ряде стран Среднего Востока, и прежде всего с острой политической борьбой между различными феодальными группировками. Решающей силой в этой борьбе была тюркская военно-феодальная знать, опиравшаяся на ополчения воинственных соплеменников или наемные отряды рабов-гвардейцев и утвердившая уже к X–XI вв. свое влияние во многих государствах Средней Азии, Ирана, Афганистана.

Обострение этой борьбы на протяжении X–XIII вв. в связи с постоянным передвижением и притоком в Среднюю Азию тюркского и монгольского кочевого населения совпало по времени с распадом в Северной Индии государства Пратихаров и возникновением на его развалинах мелких государственных образований и феодальных владений, в которых правили раджпутские династии. Непрерывные войны между ними взаимно ослабляли соперничавшие стороны и в значительной мере способствовали установлению в Северо-Западной и Северной Индии чужеземного ига.

В начале X в. Северная Индия стала объектом частых разрушительных набегов Махмуда Газневи (998–1030), который грабил многие области и города в Синде, Кашмире, Раджастхане, Гуджарате, Канаудже, Каланджаре. Но власть Махмуда была реальной лишь в области Лахор, которая была присоединена к государству Газневидов и управлялась правителями, назначаемыми эмиром Газни[87]. При преемниках Махмуда, в период усобиц между ними и усиления угрозы со стороны сельджуков, столица Газневидского государства была исфенесена в Лахор[88].

В 70-х годах XII в., во время борьбы газневидов с сельджуками, значительно усилились правители небольшого, расположенного в Афганистане, княжества Гур, завоеванного Махмудом Газневи. В 1173 г. правитель этого княжества Гийяс уд-дин Мухаммед Гури занял Газни, а в 1186 г. его младший брат Муиз уд-дин Мухаммед Гури овладел Лахором; тем самым был положен конец правлению газневидов в Индии.

Еще до взятия Лахора Муиз уд-дин (известный в Индии под именем Мухаммеда Гури) подчинил своей власти Уч (1175–1176) и Мултан (1178), назначив в эти области своего правителя. Мултан до завоевания его Махмудом Газневи в 1005–1006 гг. находился под властью правителей — карматов[89], которые платили дань (خو ات — форма арабского множ. числа от حدبت хидмет[90]) эмирам Газни. Мултанские карматы подверглись страшному разгрому войсками Махмуда, а управление городом и областью было передано Сукхпалу, "сыну одного из раджей Индостана", обращенному когда-то в мусульманство. Однако вскоре после ухода Махмуда Сукхпал изгнал из Мултана всех чиновников, назначенных правителем Газни[91], но новый поход Махмуда заставил его повиноваться газневидам. По-видимому, впоследствии здесь опять восстановили свою власть карматы. Во всяком случае источники свидетельствуют об истреблении Мухаммедом Гури карматов Мултана при взятии им города. Что касается Уча, то до 1175–1176 гг. здесь правила династия местных раджей-индусов.

После взятия Уча и Мултана Мухаммед Гури двинулся через песчаную равнину к Гуджарату, находившемуся под властью раджпутской династии Чаулукья. Бхим Дев II (1178–1242) был одним из сильных правителей Северной Индии того времени. По словам летописца Чахаманов, ему служили многие "владельцы крепостей". Войска Мухаммеда Гури потерпели в Гуджарате поражение[92].

Спустя почти два десятилетия тот же Бхим Дев II не смог оказать эффективного сопротивления Кутб уд-дину Айбеку, в тот период наместнику Мухаммеда Гури; Кутб уд-дин в 90-х годах XII в. совершил в Гуджарат несколько походов; во время одного из них в 1194 г. была захвачена и разграблена Анхильвара. Однако власть местной династии сохранилась в Гуджарате вплоть до начала XIV в.

Сильными раджпутскими правителями того времени были Чахаманы (Чауханы) из Самбхара и Аджмира. Притхвирадж III Чахаман (Питов Раи у мусульманских хронистов, 1179–1192) присоединил к своим владениям Дели (Индрапраста). Притхвирадж вел напряженную борьбу с различными раджпутскими князьями, в частности с правителем Гуджарата Бхим Девом II. Бежавшие и Дели мятежные братья Бхим Дева получили от Притхвираджа в дар деревни и другие подарки[93]. Однако победы правителя Дели и Аджмира в войнах с Гуджаратом и другими княжествами достались ему дорогой ценой[94]. Накануне вторжения Мухаммеда Гури государство Притхвираджа было так же ослаблено, как и его многие соперники[95]. В первом сражении между Притхвираджем и Мухаммедом Гури, происшедшем в 1191 г. в области между Карналом и Тханешваром, правитель Гура потерпел поражение. Второе сражение привело к потере раджпутами крепостей и городов Сарсути, Самана, Кухрам, Ханси, Аджмир[96]. Сам Притхвирадж был схвачен и казнен в 1193 г. Вплоть до наших дней Притхвирадж чрезвычайно популярен в Индии; его имя, с которым связано немало легенд и преданий, стало символом борьбы за независимость.

Часть владений Притхвираджа была оставлена Мухаммедом Гури сыну казненного раджи Гола с условием выплаты последним дани — бадж у харадж[97]).

Но вскоре после этого Гола был изгнан из Аджмира одним из своих родственников — Хемраджем. Гола обратился за помощью к военачальнику и наместнику Мухаммеда Гури — Кутб уд-дину Айбеку. Последний, вмешавшись в их борьбу, отстранил от власти Хемраджа. Восстановив власть Гола, Кутб уд-дин в то же время назначил правителя-мусульманина для контроля над действиями раджи[98]. Вскоре раджа Нагора и некоторые другие князья предприняли попытку отобрать у мусульман Аджмир. Союзное с ними племя меров Гуджарата осадило эту крепость; лишь по приходе подкрепления Кутб уд-дин смог нанести поражение противнику[99].

С начала XI в. значительная часть Верхней Индии, включая Аллахабад, Каланджар и Гвалиор, находилась под властью раджпутской династии Чанделлов[100].

В 1202 г. Кутб уд-дин овладел Каланджаром, обязав его правителя платить дань; храмы были разграблены и превращены в мечети. Тогда же был взят Гвалиор и захвачена огромная добыча[101].

В Каланджар был назначен султанский правитель. Однако власть мусульман в области не была прочной.

С XI в. Канаудж и Бенарес были объединены под властью раджпутской династии Гахадавалов. На протяжении всего XI — первой половины XII в. правители династии отражали попытки различных мусульманских завоевателей утвердить в этих областях свое господство. В частности, Раханская и Сарнатхская надписи рассказывают о неоднократных победах правителя Гахадавала Говиндрачандра (1114–1155) над мусульманами[102].

В 1193 г. войско раджи Канауджа и Бенареса было разбито Кутб уд-дином. Тем временем Мухаммед Гури разграбил крепость Асии, захватив здесь княжескую казну. Вслед за Канауджем был взят Бенарес, где, по словам хрониста Феришты, было разрушено около тысячи храмов[103] и захвачены "богатства без пределов и меры"[104]. Владетель Канауджа и Бенареса Джаяччандра был убит. Однако, по данным эпиграфики, его сын сохранил независимость и правил некоторой частью владений своего отца[105].

В начале XIII в. мусульманскому завоеванию подверглась и Бенгалия. Существовавшее здесь государство Сена в результате борьбы между представителями местной знати еще к концу XII в. фактически распалось на ряд независимых княжеств и владений. В начале XIII в. Бенгалия была завоевана тюркскими феодалами, во главе которых стоял Ихтияр уд-дин Мухаммед Бахтиар-хан хилджи. Придя в Индию, возможно с войсками Мухаммеда Гури, Бахтиар-хан выдвинулся на службе у различных тюркских военачальников — правителей областей; со временем он получил во владение Каштманди, затем Бхагват и Бхиули (округ Мирзапур в современном штате Уттар Прадеш). Отсюда он совершал набеги па Мунир и Бихар, во время которых прославился храбростью и приобрел значительные богатства. Многие хилджи явились к нему на службу со всех сторон Индостана. В результате одного из походов был взят город Бихар. Два участника похода, выходцы из Самарканда, рассказывали автору "Табакат-и Насири" Джузджани подробности этого похода. Крепость и город Бихар Джузджани называет медресе, т. е. местом обучения, учености, население которого составляли главным образом брахманы; здесь же было обнаружено много книг, содержание которых завоевателям не удалось узнать, так как выяснилось, что "все индусы были убиты"[106].

После захвата Бихара Бахтиар-хан, совершив тяжелый переход через холмы и джунгли Джахаркханда, появился внезапно у резиденции правителя Бенгалии Лакшмана Сена Надиа (Навадвип). При его приближении городские брахманы и купцы-лавочники[107] бежали в Банг (Восточная Бенгалия) и Камруд (Камарупа или Ассам). Лакшмана Сена также бежал в Восточную Бенгалию, где правил еще несколько лет; его потомки властвовали здесь по крайней мере до начала 60-х годов XIII в.[108]

Своей столицей Бахтиар сделал местечко, которое, по словам хрониста, в то время было "известно как Лакхнаути"[109], а Надиа был оставлен в запустении. Бахтиар объявил себя независимым правителем и, согласно обычаю, прочел хутбу[110] и отчеканил монету на свое имя, построил мечети, медресе, обители для дервишей, большие богатства отправил в дар Кутб уд-дину[111]. Так была основана династия тюркских правителей в южном Бихаре и Западной Бенгалии.

Таким образом, походы Мухаммеда Гури и его военачальников завершились установлением над Северной Индией власти пришлой военно-феодальной знати, мусульманской по своей религиозной принадлежности. Завоеванные владения включали Лахор, Мултан, Уч, Сивистан (Сахвана) на северо-западе, Сарсути (Сарасвати) и Самана — на севере, двуречье Ганга и Джамны, земли между Гангом и Гогрой, Канаудж, Ауд, Лакхнаути — на востоке.

Большая часть этих земель оказалась в руках Кутб уд-дина Айбека, резиденцией которого сначала был город Лахор — "центр индийского ислама"[112]. В 1206 г., после убийства племенем хохаров Мухаммеда Гури на берегу Инда[113], Кутб уд-дин объявил себя султаном индийских владений гуридов и был признан в качестве такового новым правителем Газни[114]. Своей столицей Кутб уд-дин сделал Дели, захваченный им у раджпутов. Основанное Кутб уд-дином государство получило в исторической литературе название Делийский султанат.

Правление Кутб уд-дина прошло в борьбе с другим могущественным военачальником Мухаммеда Гури, наместником Кирмана Тадж уд-дином йалдузом, который вскоре после смерти своего патрона занял Газни. Однако его власть здесь не оказалась прочной из-за постоянной угрозы со стороны Хорезм-шаха. Покинутый йалдузом в 1208 г. Газни был захвачен на короткий срок Кутб уд-дином, вытесненным в Лахор Тадж уд-дином[115].

В 1210 г. Кутб уд-дин умер, упав с коня во время игры в поло (чоуган). В течение своего недолгого правления Кутб уд-дин не увеличил своих владений и не предпринимал каких-либо попыток для их консолидации. После его смерти тюркская знать посадила на делийский престол бывшего правителя Бадауна, раба Кутб уд-дина Шамс уд-дина Илтутмыша (1211–1236). Илтутмыш расширил пределы Делийского государства и укрепил центральную власть. При нем в 1229 г. Делийский султанат был признан багдадским халифом. В правление Илтутмыша на северо-западной границе Индии впервые появились монголы. По вступлении на престол Илтутмыш, упрочив свою власть в областях Дели, Бадаун, Ауд, Бенарес и горной стране Сивалик между реками Биас и Гангом[116], начал борьбу за Северо-Западную Индию. В 1216 г. он нанес в сражении при Тараине тяжелое поражение Тадж уд-дину Йалдузу, вновь пришедшему в Индию после изгнания его Хорезм-шахом из Газни. Тадж уд-дин Иалдуз был взят в плен, а спустя некоторое время убит в Бадауне.

В 1217 г. Шамс уд-дин Илтутмыш занял Лахор и повел борьбу за захват областей Уч и Мултан. В начале 20-х годов Синд, Западный Пенджаб и Северный Гуджарат были разграблены сыном Хорезм-шаха Джелал уд-дином, бежавшим в сопровождении небольшого войска от преследований Чиигис-хана. Находясь недалеко от Лахора, Джелал уд-дин направил своих посланников к Илтутмышу, прося помочь ему вернуть свои владения. Шамс уд-дин Илтутмыш отклонил эту просьбу; послав беглому принцу подарки, он передал через своих гонцов, что "климат этого места не будет подходящим для такого высокорожденного принца", каким был Джелал уд-дин. Спустя некоторое время султан выступил с большой армией против наследника Хорезм-шаха, который отступил на юго-запад, к Синду и Сахвану[117].

Вторгшиеся в 1221 г. в Индию монголы осадили Мултан, находившийся во владении тюркского правителя Насир уд-дина Кубачу. Хотя город и не был взят ими, но его окрестности были беспощадно разграблены и опустошены.

Вскоре после этого в 1226 г., по данным "Табакат-и Насири", "отряд хилджей, составлявший часть хорезмского войска", во главе с Малик-ханом Хилджи овладел округой города Мансурах. (в Систане)[118]. Насир уд-дин Кубачу нанес им поражение. Однако борьба с монголами и хорезмским войском подорвала его силы. В 1226–1227 гг. Шамс уд-дин Илтутмыш нанес ему поражение у стен крепости Уч; Кубачу бежал к Бхаккару, расположенному на реке Инд; спустя два месяца был взят город Уч, а затем Мултан и Бхаккар. Насир уд-дин покончил с собой.

Упорную борьбу Шамс уд-дин Илтутмыш вел и за присоединение Бенгалии. Власть хилджей в этой области значительно укрепилась при Гийяс уд-дине Ивазе Хилджи, признанном Илтутмышем султаном Лакхнаути. По свидетельству "Табакат-и Насири", области Джаджнагap, Банг, Камруд, Тирхут посылали дань Гийяс уд-дину, присоединившему к своим владениям также Гаур (древняя столица Бенгалии)[119] и Нагор[120].

В 1225 г. большое войско делийского султана вторглось в область Лакхнаути; незадолго до этого военачальниками Илтутмыша был захвачен Бихар. Гийяс уд-дин Иваз был вынужден уплатить большую дань; была прочтена хутба и отчеканена монета на имя делийского султана. Правда, вскоре же после ухода султанского войска из пределов Лакхнаути Гийяс уд-дин вновь стал править независимо и даже овладел Бихаром. Спустя два года делийское войско под командованием сына Илтутмыша Насир уд-дина Махмуда снова вторглось из Ауда в Бенгалию. Лакхнаути был захвачен, а Гийяс уд-дин, как и многие другие малики[121]-хилджи, убит[122].

В 1232 г. Шамс уд-дин Илтутмыш захватил Гвалиор, а спустя два года разграбил города Бхилсу и Удджайн. В Удджайне Илтутмыш разорил храм Махакала и доставил каменного идола в Дели; идол, как и многие другие статуи богов и местных правителей, был зарыт у ворот пятничной мечети, и, по словам историка Джузджани, все правоверные могли попирать их ногами[123].

В это же время была взята знаменитая крепость Рантхамбхор (современный Джайпур в Раджастхане), где до XII в. правил раджпутский род Джадон. Крепость Рантхамбхор, расположенная на изолированной скале, на высоте более 500 м, была окружена массивными стенами с башнями и бастионами[124]. По индийским преданиям, более 70 царей в различное время тщетно пытались занять ее[125]. Однако раджпутские земли не были прочно присоединены к владениям султана.

Некоторые Данные позволяют утверждать, что Шамс уд-дин Илтутмыш предпринимал попытки завоевания и другого раджпутского княжества — Мевара. Надпись из Чирава рассказывает, что правитель Мевара Джайтра Сингх (1213–1252) не был побежден ни одним царем, даже "повелителем млеччха"[126]. Та же надпись свидетельствует о сражении одного из военачальников Джайтра Сингха, Памараджи, "с султаном" при Бхуталахатакуте (Мевар). Отсутствие в персоязычных хрониках каких бы то ни было сведений о походах Илтутмыша в Мевар, по мнению некоторых исследователей, объясняется полной неудачей этих походов[127].

Сомнительную, по-видимому, победу Шамс уд-дин Илтутмыш одержал в Джалоре. Феришта сообщает нам о "мятеже Удай-шаха (Удаисимха. — К. А.) в Джалаваре (Джалор. — К. А.)", современника Илтутмыша. Другой мусульманский хронист передает, что Илтутмыш даровал Удай-шаху жизнь, утвердил за ним его крепость, взамен чего получил от князя в качестве дани сто верблюдов и тысячу лошадей. Однако надпись с гор Сундха о том, что Удаисимха "обуздал гордость повелителя турусков", говорит о том, что результаты борьбы не были столь определенными, как это изображали мусульманские летописцы[128].

Многолетние войны Шамс уд-дина Илтутмыша привели к некоторой консолидации феодальных владетелей Северной Индии вокруг Дели и относительному усилению султанской власти. К концу правления его наместники правили в областях Синд, Уч, Мултан, Лахор, Сарсути, Кухрам, Самана, горной стране Сивалик, Бхатинда (Табаринда), Ханси, Дели, Бадаун, Ауд и Бенарес. Прочие города и области Северной Индии, захваченные или разграбленные Илтутмышем или его военачальниками в различное время, не были фактически присоединены к владениям султана; после ухода султанских войск здесь восстановили свою власть местные династы, индийские раджи или тюркские военачальники.

В этих же пределах Делийский султанат существовал вплоть до конца XIII в.

Время правления преемников Шамс уд-дина Илтутмыша было периодом ослабления центральной власти и обострения борьбы между феодальными группировками. По свидетельству историка XIII–XIV вв. Зия уд-дина Барани, после смерти султана Илтутмыша его многие военачальники-рабы стали ханами. Они подчинили своей власти всю страну, разделив между собой богатство и власть. Малики шамси[129], именовавшие себя "чихильгани" (буквально: сорок, или четыре десятка), обладали войском, землями, чинами. От их постоянного соперничества в государстве воцарились полнейший беспорядок и анархия[130]. В течение десятилетия после смерти Шамс уд-дина Илтутмыша делийский престол занимали четыре его преемника. Трое из них — Разия (1236–1240), Муиз уд-дин Бахрам-шах (1240–1242), Ала уд-дин Масуд-шах (1242–1246) — стали жертвами заговоров знати.

Обстановка в государстве, раздираемом феодальными мятежами, осложнялась набегами монголов. В 1241 г. монголы под командованием военачальника Хулагу-хана — Бахадура Таира обрушились на Северо-Западную Индию. Они взяли Лахор, разрушили крепостные стены, грабили и убивали горожан. Спустя несколько лет, в 1246 г., монголы заняли, хотя и на непродолжительный срок, Уч и Мултан. Повсюду усилились позиции местных индийских феодалов: раджей и вождей племен, пытавшихся вернуть утраченные владения своих предшественников.

В 1246 г. тюркская знать поставила на престол младшего сына Илтутмыша Насир уд-дина Махмуда. Вся полнота власти в течение его почти двадцатилетнего правления принадлежала одному из маликов шамси, Гийяс уд-дину Балбану, впоследствии занявшему делийский престол.

Период регентства и правления Гийяс уд-дина Балбана прошел в борьбе за укрепление султанской власти и подчинение могущественных тюркских феодалов, в частности непокорных правителей Северо-Западной Индии и Ауда, в борьбе против независимых племен двуречья Ганга и Джамны, Катехра, Верхнего Пенджаба, Мевата.

Немало хлопот было с Бенгалией, правители которой с конца 30-х годов XIII в. были лишь в номинальной зависимости от Дели. Некоторые из них посылали султану время от времени дань, в то же время многие из них чеканили свое имя на монете, на собственный страх и риск совершали грабительские набеги в Ауд, Тирхут, Камарупу[131]. По словам Барани, все правители Лакхнаути, пользуясь отдаленностью от столицы, восставали; в течение многих лет непокорность проявлял и народ этой области. Поэтому Лакхнаути называли "Булгакпур" ("Мятежный город")[132]. Даже наиболее сильному правителю Дели XIII в. Гийяс уд-дину Балбану не удалось сколько-нибудь прочно утвердить свою власть в Бенгалии. В течение 1278–1281 гг. эта область была во власти мятежного Туграл-хана, наместника Бенгалии с 1268 г. Назначенный на его место сын Балбана Бугра-хан стал независимым правителем, по-видимому, еще при жизни своего отца. После смерти последнего в 1287 г. Бугра-хан объявил себя шахом Бенгалии.

Вся внутренняя и внешняя политика Гийяс уд-дина Балбана была подчинена борьбе с монголами. Постоянная угроза их набегов не позволила султану вести войны за приобретение новых земель и богатств. По свидетельству Барани, старые приближенные Шамс уд-дина Илтутмыша неоднократно говорили султану Гийяс уд-дину о своем желании предпринять завоевание Мальвы, Джайна, Удджайна, Гуджарата для захвата сокровиш местных раджей. На это Гийяс уд-дин отвечал им неизменно, что монголы, которые находятся в Мавераннахре, Термезе, Газни, Иране, мечтают о богатствах Индостана; не бывает года, чтобы они не совершали грабительского набега в Индостан, и ждут только его ухода из столицы, чтобы завоевать Дели[133].

Таким образом, пределы государства Гийяс уд-дина Балбана примерно соответствовали границам султаната в конце правления Шамс уд-дина Илтутмыша, а в некоторые периоды были значительно уже в результате мятежей и периодического отпадения тех или иных областей.

Следует отметить в этой связи историческую неточность хвалебной надписи 1281 г. из Бохера (Рохтак, Пенджаб), воспевавшей подвиги Гийяс уд-дина Балбана; вопреки фактам надпись утверждает, что все цари Индии от Гауда (Бенгалия) до Гаджжана (Газни) и дравидских областей Сетубандха (крайний юг) платили ему дань уважения; его воины купались и в Бенгальском заливе и в Арабском море; он покорил гаудов, андхра, керала, карната, Махараштра, гуджара и лата[134].

Угроза нашествия монголов и растущая мощь местных индийских феодалов до некоторой степени стимулировали консолидацию тюркских феодалов Северной Индии. Однако эти факторы не были способны обеспечить сколько-нибудь длительное и прочное спокойствие в государстве.

После смерти Гийяс уд-дина Балбана вновь обострилась борьба феодальных группировок. Одна из них поддерживала назначенного Балбаном своим наследником Кейхосроу (сына старшего принца Мухаммеда, убитого в Мултане монголами), а другая — Кейкубада, сына Бугра-хана. Возведенный на престол Кейкубад стал марионеткой в руках одного из представителей тюркской знати — Низам уд-дина, зятя и племянника влиятельного котвала Дели Фахр уд-дина[135].

Барани изображает Низам уд-дина честолюбивым и жестоким интриганом, возвышение которого нанесло тяжелое оскорбление "маликам и рабам Балбана". Политика Низам уд-дина была по существу попыткой укрепления власти султана и обуздания непокорных феодалов. По его наущению был убит Кейхосроу.

Вслед за этим расправа постигла "глав знатных родов", были убиты многие находившиеся на службе султана эмиры-монголы, а также потомки приближенных Балбана, которые были дружны с ними[136].

Недовольством тюркских феодалов пытался воспользоваться сын Балбана Бугра-хан, провозгласивший себя независимым правителем Бенгалии под именем Насир уд-дина Махмуд Бугра-шаха[137]. Во главе войска он направился к Дели. Дойдя до Айодхии, он узнал о прибытии сюда с войском своего сына, султана Дели Кейкубада. Однако этот инцидент закончился примирением, и в 1288 г. Бугра-хан вернулся в Бенгалию.

Вскоре после этого события Кейкубад, опираясь на поддержку маликов Балбана, вернее, действуя под их давлением, отстранив от дел Низам уд-дина, распределил между ними чины и должности. По свидетельству Барани, дела государства пришли в величайшее замешательство, усугублявшееся тяжелой болезнью султана. На престол был посажен малолетний сын Кейкубада, которому было присвоено имя Шамс уд-дин Кайюмарса[138].

В этот период среди тюркской знати усилилась группировка племени хилджи, возглавляемая Джелал уд-дином. Между хилджами, к которым присоединились и некоторые другие "великие эмиры" — нехилджи, и группировкой тюркской знати произошло военное столкновение, закончившееся поражением последней. Весной 1290 г. Джелал уд-дин занял трон[139].

Основные задачи, стоявшие перед новым султаном, заключались, в частности, в необходимости укрепления центральной власти, подавления сопротивления маликов и эмиров султана Балбана, не желавших мириться с потерей своих преобладающих позиций, а также борьбы с монголами. Вскоре же по вступлении на престол Джелал уд-дин столкнулся лицом к лицу с крупным мятежником — племянником Гийяс уд-дина Балбана — Маликом Чхаджу, правителем Ауда, — и тюркской знатью, организовавшей заговор, возглавленный суфийским дервишем Сиди-Моула.

В 1292 г. на Индию обрушились орды монголов, по данным Барани, в числе до 150 тыс. человек. Их возглавлял Абдулла, внук ильхана Хулагу. Грабя и разоряя, они достигли пределов Сунама. Джелал уд-дин нанес поражение монголам. Абдулла с остатками войска ушел из пределов Индии[140].

Попытки Джелал уд-дина завоевать новые земли не имели успеха. Его единственно крупное предприятие — поход на Рантхамбхор — закончилось провалом. Джелал уд-дин вышел во главе войска из лагеря в Джайне; на подступах к Рантхамбхору его войско понесло потери, и в тот же день он вернулся в Джайн. Один из приверженцев султана, влиятельный Ахмед Чап, заметил ему, что отступление вселит гордость в сердце раджи, а падишахское достоинство будет унижено. Но Джелал уд-дин категорически отказался от дальнейших попыток взять Рантхамбхор, заявив, что не может идти на такие потери в людях. Султанское войско вернулось в Дели[141].

В 1296 г. Джелал уд-дин был убит в результате заговора хилджийской знати, во главе которой стоял зять и племянник престарелого султана Ала уд-дин Хилджи, правивший в течение 1296–1316 гг.

Ала уд-дин был едва ли не самым значительным представителем делийских султанов XIII–XIV вв., талантливым и решительным администратором, способным и удачливым военачальником. Перед Ала уд-дином, как правителем, стояли в основном те же задачи, что и перед его предшественниками. Однако в отличие от них Ала уд-дин видел основное средство укрепления своей власти и обуздания феодалов в необходимости ведения широких завоевательных войн, захвата новых земель и сокровищ; в обстановке конца XIII — начала XIV в. только крупные грабительские предприятия, требовавшие определенной консолидации феодальных, сил, способны были, заинтересовать мятежных феодалов в поддержке центральной власти.

Зарекомендовав себя в качестве удачливого завоевателя, щедро рассыпающего золото и. сокровища перед своими приспешниками, Ала уд-дин начал параллельно немедленно осуществлять суровую политику ограничения влияния могущественных феодалов и жестоко расправлялся с мятежными ханами и эмирами.

В феврале 1299 г. военачальники Ала уд-дина Улуг-хан и Нусрат-хан возглавили поход в Гуджарат. Была взята и разграблена Анхильвара, а ее правитель бежал в Девагири, бросив свою столицу и казну[142]. Завоеватели, направились к Сомнатхскому храму, восстановленному после грабительского набега Махмуда Газневи. Богатства храма были захвачены, а идол снят и доставлен в Дели, чтобы "правоверные" могли попирать его ногами. По некоторым данным, были разрушены сотни таких городов, как Асавалли, Сурат, Броч, Ванмантхали, и разграблены многие монастыри и храмы Гуджарата[143]. С купцов торгового города Камбея, которые, по словам Барани, "были очень богаты", Нусрат-хан взыскал "большие ценности"[144].

В 1304 г. Ала уд-дин назначил Улуг-хана правителем Гуджарата. В Анхильваре он построил пятничную мечеть, которая, по данным источника середины XVIII в., имела так много мраморных колонн, что, подсчитывая их, невозможно было не ошибиться[145].

В начале XIV в. Ала уд-дин делал неоднократные попытки захвата раджпутских княжеств. В 1301 г. был начат поход на Рантхамбхор. Еще в XIII в. султанами предпринимались походы для захвата этой крепости. Объединенное войско военачальников Ала уд-дина — Улуг-хана и Нусрат-хана — вторглось во владения раджпутов. По пути к Рантхамбхору был взят и разграблен Джайн. Осада Рантхамбхора была неудачной. Нусрат-хан был поражен одним из камней, которые метали со стен крепости осажденные[146]. Атаковав из крепости султанское войско, раджпуты вынудили Улуг-хана отступить обратно к Джайну. Вскоре после возвращения султанского войска в Дели был предпринят новый поход против Рантхамбхора, возглавленный самим султаном. По дороге к Рантхамбхору на него было совершено покушение его племянником Икат-ханом, связанным главным образом с новыми мусульманами — монгольскими военачальниками, находившимися на службе султанов[147]. Рантхамбхор был осажден войсками делийского султана. В это время стало известно о мятеже двух других племянников Ала уд-дина — Умар-хана, правителя Бадауна, и Мангу-хана, правителя Ауда[148]. Едва был подавлен их совместный мятеж в Ауде, как началось народное восстание Хаджи-Моула в Дели[149].

Длительная осада Рантхамбхора привела к истощению продовольственных запасов в крепости. Раджпуты во главе с Рана Хамиром, предав огню своих жен, решили дать завоевателям последнее сражение, во время которого Рана был убит. Крепость пала в июле 1301 г. Город и в особенности храмы были разграблены. Рантхамбхор вместе с областью Джайн были отданы в управление брату султана Алмас-бегу. Через несколько месяцев Алмас-бег был отравлен, возможно не без участия Ала уд-дина, завидовавшего его славе[150].

Вскоре после возвращения султана из Рантхамбхора был предпринят поход в Читор — прославленную раджпутскую крепость, столицу Мевара[151].

В поход против Читора Ала уд-дин выступил в январе 1303 г. Сопровождавший султана Амир Хосроу посвятил этому походу большую часть своего сочинения "Хазаин-ул-футух". Крепость, высеченная в огромной скале, оказалась неуязвимой, несмотря на активное действие камнеметных машин. Осада продолжалась восемь месяцев, и лишь в августе 1303 г. ее защитники капитулировали[152]. Взяв Читор, Ала уд-дин учинил жестокую расправу над населением.

Упорное сопротивление завоевателям оказал Рана Хамир Сингх, отпрыск местной Меварской династии, правившей впоследствии всем Меваром вплоть до 1364 г. Он предложил всем своим подданным покинуть жилища и укрыться с семьями в горах на восточной и западной границах Мевара. К его резиденции в Колваре стекались беженцы из долин.

Отряды Хамир Сингха делали дороги непроходимыми для султанского войска. Завоеватели владели фактически лишь укрепленным городом[153]. В последние годы правления Ала уд-дина Читор фактически отпал от Дели[154]. Феришта прямо говорит об изгнании раджпутами мусульман из Читора[155].

Ала уд-дин предпринял также попытку завоевать Мальву. Ослабленная внутренними усобицами и войнами с соседними раджпутскими владетелями, Мальва подвергалась неоднократным атакам со стороны султанов Дели. Кутб уд-дин Айбек захватил Мальву в 1199 г.[156], а в 1231–1232 гг. Шамс уд-дин Илтутмыш предпринял поход в эту область, разграбив крепости Бхилсу и город Удджайн[157]. Однако в 1247 г. раджпутские князья завладели страной на юг от реки Джамны и разбили султанские гарнизоны, размещенные от Мальвы до Кара[158].

В 1305 г. военачальник Ала уд-дина Айн ул-мулк Мултани нанес поражение войску правителя Мальвы Раи Махлока. Преследуя Раи Махлока, он направился к крепости Манду. Разбив отряд раджпутов, Айн ул-мулк осадил крепость. Отряд осаждавших в результате предательства одного из жителей проник в город и овладел им. Раи Махлок был убит. Вслед за этим были взяты города Удджайн, Дхар, Чандери. Завоеванные области были пожалованы султаном Айн ул-мулку[159].

Спустя несколько лет султанское войско во главе с Ала уд-дином осадило раджпутскую крепость Сахвана, находившуюся во владении Ситал Дева. Крепость упорно оборонялась и была взята с большим трудом. Ситал Дева пытался бежать, но был схвачен и убит. В 1311 г. была взята еще одна раджпутская крепость — Джалор[160].

Таким образом, к концу первого — началу второго десятилетия XIV в. главные раджпутские княжества и крепости — Рантхамбхор, Джайсалмир[161], Читор, Сахвана, Джалор, Джодхпур[162] — были завоеваны султаном Дели, Во владения раджпутских раджей Бунди Мандор и Тонк совершались вторжения, не приведшие, однако, к отстранению местных династов.

Помимо покорения Раджастхана, Ала уд-дин ставил целью подчинить Бенгалию. Как упоминалось выше, после смерти Гийяс уд-дина Балбана его сын и наместник Бенгалии Насир уд-дин Бугра-хан отчеканил монету и прочел, хутбу на свое имя. В 1291 г. власть перешла к его сыну Рукн уд-дину Кейкаусу. По данным нумизматики, Рукн уд-дин правил до 1296 г., которым датирована его последняя, дошедшая до нас, монета. Дальнейшая судьба его, как и история Бенгалии, не прослеживается ни в письменных источниках, ни по данным нумизматики вплоть до 1301–1302 гг., когда здесь утвердился брат Рукн уд-дина Шамс уд-дин Фируз. Данные о его правлении также чрезвычайно скудны. Чеканившиеся в Сунаргаоне в течение 1302–1321 гг. монеты на имя Шамс уд-дина показывают, что он владел также и восточной Бенгалией[163].

По данным мусульманских хронистов, в 1302–1303 гг. Ала уд-дин отправил войско в Варангал через Бенгалию и Ориссу[164]. Источники не содержат никаких: подробностей об этом походе. Как полагают исследователи, подлинной целью его было завоевание Бенгалии… Замечание Барани о том, что войско достигло Варангала, хотя не могло из-за начавшихся дождей совершить чего-либо значительного, является, возможно, отражением официальной версии, скрывавшей провал этого похода, подобно тому как были скрыты от войска восстание Хаджи-Моула в Дели, факт заговора и покушения на султана и т. д.[165] Это же подтверждают слова Феришты о том, что Ала уд-дин приказал в 1308 г. военачальнику Малику Кафуру предпринять поход на Варангал через Девагири, памятуя о неудаче своего войска, посланного через Бенгалию[166].

В дни правления Ала уд-дина страшную угрозу для Индии представляли набеги монголов, которые никогда. до этого не были столь систематическими и значительными по своим масштабам. Все основные набеги на, Индию в конце XIII и начале XIV в. предпринимались из Ирана ильханом Хулагу и его братом и преемником иль-ханом Алджакту, а также Дева-ханом, потомком Чагатая, правившим в Мавераннахре, и его сыновьями.

Дева-хан, захватив у Хулагидов Газни, превратил его в базу для набегов на Индию. В 1297–1298 гг. стотысячное войско монголов вторглось в Северо-Западную Индию, предало огню деревни племени хохаров, разграбило окрестности Лахора. Военачальники Ала уд-дина Улуг-хан и Зафар-хан и битве при Джалланд-харе разбили войско Дева-хана. Понеся большие потери, монголы отступили к Газни[167].

В следующем, 1299 году монголы совершили два крупных набега. Войско монголов состояло из 200 тыс. человек. Перейдя Инд, монголы подошли к столице. Жители окрестных деревень укрепились за крепостными стенами Дели. В городе было такое скопление людей, что, по словам историка Барани, улицы, рынки и мечети не способны были вместить их. Монголы отрезали дороги к столице для караванов. В городе возникла острая нужда в продовольствии, цены* повысились[168]. Положение было настолько серьезным, что некоторые приближенные султана советовали ему пойти на мирные переговоры[169]. Ала уд-дин отверг эти советы. Выйдя из столицы, султан и его военачальники Зафар-хан и Улуг-хан дали монголам сражение в предместьях Дели. Разбитое монгольское войско отступило.

Столь же разорительным и опасным был набег в 1303 г. Измученное султанское войско, только что вернувшееся из похода на Читор, не способно было сразиться с монголами, грабившими окрестности Дели, не допускавшими снабжения города водой и продовольствием. Ожидая подкрепления от правителей областей, Ала уд-дин вместе со своим войском оставался в крепости Сири. После нескольких месяцев грабежей и мародерства, так и не встретившись с султанским войском, монголы покинули Индию[170].

В течение 1305–1306 гг. имели место еще два монгольских набега; во время одного из них (1305) монголы, зная, что Дели хорошо укреплен, а его окрестности разрушены, направились в двуречье Ганга и Джамны и область Ауд. У Амрохи они были разбиты султанскими военачальниками. В 1306 г. монголы обрушились на долину реки Рави, где также были разбиты Маликом Кафуром. Это было последнее нападение монголов на Индию.

Прекращение с этого времени монгольских набегов на Индию большинство исследователей склонны объяснять прежде всего теми поражениями, которые нанес им Ала уд-дин в силу своего "военного гения"[171]. Как нам представляется, причина эта кроется главным образом в ослаблении притока в Среднюю Азию кочевого монгольского населения, а также в обострении феодальной борьбы между монгольской знатью в государстве иль-ханов и в Мавераннахре. Определенную роль сыграли реформы Ала уд-дина[172], давшие значительные средства центральной власти, на которые была увеличена армия и укреплена северо-западная граница Индии.

Так или иначе, прекращение опустошительных набегов монголов дало возможность Ала уд-дину активизировать свои завоевания в Южной Индии. Ограбление областей и городов "нетронутой" до сих пор тюркской феодальной знатью Южной Индии сулило завоевателям большие богатства.

В конце XIII — начале XIV в. на территории Индии, южнее гор Виндхия, было несколько крупных государств. В Девагири правила династия Ядавов, последний крупный представитель которой Рам Чандра вступил на престол в 1271 г. На юго-восток от гор Виндхия было расположено государство Какатия на территории современной Телинганы (Тиланг у мусульманских хронистов) со столицей в Варангале (династия Какатия, или Ганапати, правила здесь с конца XII в.). На юг от Какатии находились государства Хойсалов со столицей в Дварасамудра и Пандья (на крайнем юге индийского полуконтинента). Государство Хойсалов в XIII в. в результате борьбы за трон между различными отпрысками правящей династии и феодалами распалось на два владения, которые были объединены лишь в 1302 г. под властью Баллала (Баллал Део у мусульманских хронистов).

Государство Пандья в XII в. подвергалось частым атакам со стороны правителей Чола и Цейлона. Однако в XIII в. это государство значительно укрепилось; некоторые представители династии Пандья прославились как опытные военачальники и удачливые завоеватели; они присоединили к своим владениям территории распавшейся империи Чола, вели войны с Хойсалами и захватили на некоторый период Илам (Цейлон). Сильным правителем государства Пандья был Маравармана Каласехара (Калес Девар у мусульманских историографов), правивший с 1268 по 1310 г., когда он был убит одним из своих сыновей, Сундара Пандья. Последний, потерпев поражение в борьбе за престол со своим братом Вира Пандья, по данным мусульманских хронистов, обратился за помощью к султану Дели.

Таким образом, в первом и начале второго десятилетий, ко времени завоевательных войн Ала уд-дина. Южная Индия была раздроблена на несколько феодальных государств, раздираемых внутренними усобицами. Границы владений Ядавов, Какатия, Хойсалов постоянно менялись из-за непрерывных войн, ослаблявших еще более их государства[173].

Первый поход Ала уд-дина на владения, расположенные южнее гор Виндхия, был предпринят им в бытность правителем Кара и Ауда, в правление султана Джелал уд-дина Хилджи. Он покинул Кара в феврале 1296 г. с санкцией султана на завоевание раджпутской крепости Чандери, расположенной в сотне миль на север от гор Виндхия; однако, заняв ее, войско Ала уд-дина двинулось стремительным маршем к Бхилсу и, совершив ряд трудных переходов в горах Виндхия, прибыло в Элличпур (современный Берар) — крайнюю северную точку владений Ядавов. Не задерживаясь здесь, Ала уд-дин продолжал движение на юг, к столице Ядавов Девагири. Крепость Девагири была расположена на изолированной горе высотой более 600 футов; она имела мощные стены, бастионы и была окружена рвом 50 футов глубины. Появление Ала уд-дина было неожиданным для Ядавов. Ров у стен Девагири был лишен воды, а в крепости было недостаточно продовольствия[174]. Правитель Ядавов Рам Чандра заперся в крепости. Ала уд-дин разграбил неукрепленную часть города, расположенную в низине, примыкавшей к крепости, захватил тысячу лошадей, 30–40 слонов, арестовал видных влиятельных брахманов и главных купцов города. Одновременно он распространил слух, что его войско является лишь авангардной частью большой султанской армии, следующей якобы за ним. Рам Чандра, располагавший в то время небольшим гарнизоном, так как его основные силы находились в походе против Хойсалов[175], не мог рассчитывать на победу в сражении. Он направил своих посланцев к Ала уд-дину с предложением мира, указывая в то же время на опасность, угрожавшую войску Ала уд-дина в окружении многих индийских владетелей. Ала уд-дин согласился покинуть столицу, когда стало известно о возвращении с юга войска Ядавов. Оставив Нусрат-хана с тысячей всадников у крепости, Ала уд-дин с остальными воинами атаковал войско Ядавов. В сражении завоеватели попали в затруднительное положение. Сняв осаду Девагири, Нусрат-хан появился с тысячей всадников на поле боя; это внесло замешательство в ряды воинов Ядавов, предположивших, что прибыли основные силы противника. Ала уд-дин вновь осадил крепость Девагири. Тем временем у осажденных иссякли запасы провизии. Условия нового соглашения были для Рам Чандры много тяжелей, чем условия первоначального соглашения. Помимо большой контрибуции, он обязался ежегодно высылать в Кара налоги области Элличпура и выдал замуж за Ала уд-дина свою дочь[176].

В 1308 г. был предпринят второй поход в Девагири. Поводом явилось прекращение выплаты Рам Чандрой обещанной дани (хидмет), которую он высылал в течение почти десяти лет[177]. Согласно Ишами, автора "Футух ус-салатин", сам ядавский правитель был вполне лоялен по отношению к делийскому султану, но его сын и народ страны стремились к независимости даже вопреки воле Рам Чандры[178]. Новый поход в Девагири был возглавлен Маликом Кафуром. Один из отрядов его войска разбил в Баглане Рам Карана, бывшего раджпутского правителя Гуджарата, бежавшего в 1297 г. из своей страны в результате завоевания ее мусульманами и нашедшего приют во владениях Рам Чандры, пожаловавшего ему область Баглана[179].

Грабя и разоряя всех по пути, Малик Кафур прибыл в Девагири. В происшедшем сражении Рам Чандра был разбит, его сын бежал с поля боя с несколькими сопровождавшими его лицами. Правитель Девагири и его семья были схвачены и доставлены в Дели. Однако Ала уд-дин встретил побежденного противника с большим почетом, пожаловал ему денег, титул раи-райян (князь князей), а также отторгнутый от Гуджарата округ Навасари в качестве инама[180]. Спустя несколько месяцев султан разрешил Рам Чандре вернуться в Девагири. С тех пор, по словам Барани, и до самой смерти султана Ала уд-дина Рам Чандра был покорен и исправно присылал дань в столицу[181]. Если же верить Феришта, та Малик Кафур разделил "страну маратхов" (государство Ядавов) между — своими эмирами.

В течение 1309–1310 гг. Малик Кафур предпринял поход в Телингану. По дороге к Малику Кафуру присоединялись раджи и правители со своими отрядами. Проходя через владения Ядавов, Малик приказал своим воинам не грабить и не разрушать, так как они проходят через территорию союзника султана Дели. Рам Чандра оказал содействие делийскому войску продовольствием и прислал отряд маратхов, всадников и пехотинцев. "Людям базара", торговцам и ремесленникам было строго приказано продавать султанским воинам товары по низким ценам[182], по-видимому, регламентированным Ала уд-дином для рынков столицы. Войдя в пределы государства Какатиев, войско начало нещадно грабить города и деревни. По пути к столице Телинганы — Варангалу (Арангал у Барани, Феришта и других хронистов) была осаждена крепость Сабар (Сирпур)[183]. Осажденные сражались ожесточенно, но, будучи не в силах выдержать натиск противника, сожгли своих жен и детей, а сами предпочли бесчестью смерть на поле боя. В начале 1310 г. войско подошло к столице Телинганы. Варангал был одной из сильных крепостей Южной Индии, окруженной внутренней каменной стеной и более крепкой наружной стеной, сооруженной из глины. Стены имели башни. Вокруг стен был вырыт ров. Атака крепости не увенчалась успехом, и Варангал был осажден. Спустя некоторое время правитель Телинганы Пратап Рудра Дева послал для переговоров с Маликом Кафуром брахманов, которые предложили ему сокровища и слонов. Малик потребовал 100 слонов, 7 тыс. лошадей и накопленную на протяжении многих лет казну. Рудра Дева дал также письменное обязательство ежегодно присылать в дань[184] султану драгоценности и слонов[185]. Среди вывезенных Кафуром драгоценностей был знаменитый бриллиант Кох-и нур[186].

Вернувшись из Телинганы, Малик Кафур доложил султану о слышанном им о сказочных богатствах стран, лежащих южнее Телинганы — Дварасамудре и Мабаре. В конце 1310 г. Малик Кафур пошел на Мабар, входивший в состав государства Пандья. Перейдя реки Джамну, Нарбаду и Тапи (Тапти), в феврале 1311 г. войско достигло Девагири, где Малик Кафур в течение нескольких дней запасал копья, стрелы и другое вооружение.

Когда султанское войско появилось у северных границ столицы Хойсалов Дварасамудры, их правитель Вира Баллал III (Балал Дев у мусульманских хронистов[187]) находился в походе, направленном против государства Пандья, где происходила династическая борьба. Но, услышав об опасности, грозящей его собственной территории, он вернулся в столицу и нашел более разумным примириться с противником. Его посланцы явились к Кафуру и сообщили о покорности своего правителя, который позднее сам посетил лагерь и согласился уплатить большую контрибуцию. Тем не менее Дварасамудра была разрушена и, по словам Феришта, "сейчас (т. е. в начале XVII в., когда историк писал свое сочинение. — К. А.) лежит в развалинах"[188].

В марте 1311 г. Малик Кафур начал продвижение из Дварасамудры к Мабару. По свидетельству Ишами, побежденный правитель Хойсалы сопровождал султанское войско. Малик Кафур занял несколько городов. Правитель Пандьев Вира Пандья бежал к Кандуру (Каннанур)[189], но, не чувствуя себя здесь в безопасности, скрылся в джунглях. Захватив Кандур, султанское войско пыталось преследовать Виру Пандья, однако тропические ливни и непроходимые заросли джунглей заставили Малика Кафура прекратить преследование и вернуться в Кандур. Завоеватели разграбили богатейшие храмы в его окрестностях. Знаменитый Золотой храм Брахмастпури в Чидамбараме был не только разграблен, но и разрушен. Та же участь постигла многие другие южноиндийские храмы, в частности храм Сриранганатха в Срирангаме. В апреле 1311 г. была разграблена Мадура. Малик Кафур захватил огромные сокровища. По словам Барани, старожилы Дели говорили, что никогда прежде такого количества золота и слонов не доставлялось в качестве добычи в столицу. Ала уд-дин щедрой рукой раздавал своим приближенным эмирам и маликам золото, лошадей и сокровища[190].

Вместе с Маликом Кафуром в Дели прибыл правитель Дварасамудры Вира Баллала III; он был ласково принят Ала уд-дином, который пожаловал ему деньги, корону, чатр[191], а также дорогой халат. Свидетельство о посещении Вира Баллалой Дели, о его благополучном возвращении и о том, что на радостях он "отменил налоги, старые и новые"[192], содержится в сочинении Ианами "Футух-ус-салатин" и подтверждается надписью, датированной 1313 г. Феришта также упоминает о "Балал Деза, радже Карнатака", взятом в плен Маликом Кафуром[193].

В 1313 г, был предпринят четвертый поход Малика Кафура в Декан. Сначала Кафур двинулся на Девагири. Поводом явились смерть Рам Чандры (около 1312 г.) и вступление на престол его сына Сингхана, настроенного резко враждебно по отношению к султанам Дели и поборника независимости Девагири. Придя к власти, Сингхана прекратил выплату дани. Малик Кафур нанес ему тяжелое поражение, во время боя Сингхана был убит. Из Девагири Кафур совершил несколько походов в Телингану и владения Хойсалов; эти походы, по словам Ишами, вызывали такой ужас в сердцах жителей Декана, что всякая попытка сопротивления султану Дели была уничтожена. Малик Кафур, вернувшись в Девагири, сделал его своей резиденцией и пребывал здесь вплоть до 1315 г., когда Ала уд-дин, смертельно больной, призвал его в Дели[194].

Таким образом, под непосредственным контролем делийских султанов в правление Ала уд-дина была большая часть Северной Индии, включавшая территории современного Пенджаба, Синда, Уттар Прадеша, Гуджарата. Инд служил западной границей султаната, за пределами которого простирались земли различных независимых племен, подвергавшихся частым набегам монголов из Ирана и Мавераннахра. Гуджарат управлялся чиновниками султана; в последние годы его жизни эта область была охвачена непрерывными мятежами наместников султана и местной знати. О тревожном положении в Гуджарате свидетельствует, в частности, надпись 1316 г. из Камбея на могиле военачальника, прибывшего в Гуджарат, по-видимому, для расправы с мятежниками[195]. Вскоре после смерти Ала уд-дина Гуджарат фактически отпал.

Раджастхан никогда не был полностью завоеван; некоторые раджпутские князья были данниками султанов и находились от них лишь в вассальной зависимости.

На восток султанат простирался не далее Бенареса и Джаунпура (Сарджу). Бенгалия управлялась независимыми владетелями Харасимхой и Шамс уд-дином Фирузом. В Южной Индии только государство Ядавов управлялось, да и то в течение короткого времени, ставленником султана. Телингана и государство Хойсалов были в вассальной зависимости от Дели и более или менее регулярно платили дань. Правители династии Пандья были независимы; результаты похода Малика Кафура во владения Пандьев ограничивались лишь ограблением нескольких городов и храмов и захватом богатой добычи. После смерти Ала уд-дина большинство князей Декана прекратило выплату дани. В Девагири власть была захвачена представителем правившей здесь прежде династии. Гуджарат отпал в результате мятежа его правителя Алп-хана.

Недолговечной оказалась власть Ала уд-дина и в Раджастхане. Памятники раджпутского эпоса содержат сведения о постоянной борьбе между воинственными раджпута ми и султанскими гарнизонами. Рантхамбхор, Джалор и некоторые другие княжества и крепости были потеряны еще при жизни Ала уд-дина. Его сын Хизр-хан, бывший правителем Читора, подвергался неоднократным атакам воинственных раджпутов. После того как Хизр-хан был отозван отсюда, Читор был передан раджпуту Малдеву, который не выходил из повиновения Ала уд-дина и исправно присылал дань, а также поставлял в султанское войско отряды раджпутских всадников и пеших. После его смерти в 1321 г. всем Меваром овладел раджпутский князь Рана Хамир[196].

Завоевательную политику, хотя не в столь широких масштабах, как Ала уд-дин, проводили его ближайшие преемники. Сын Ала уд-дина Кутб уд-дин Мубарак-шах вновь присоединил к султанату Гуджарат и Девагири. Гуджарат был подчинен в 1317 г.

Спустя два года был предпринят поход в Девагири, правитель которого Харпал Дева при появлении султанского войска бежал в горы. Один из делийских отрядов под командованием Хосроу-хана (впоследствии султан Насир уд-дин Хосроу-шах) преследовал его. Харпал Дева неоднократно нападал на своих преследователей. Но в одном из сражений он был тяжело ранен, взят в плен и с необычайной жестокостью казнен; Девагири вновь был завоеван; один из приближенных Ала уд-дина был назначен его правителем и, как отмечал Феришта, султан "распределил страну маратхов в джагир эмирам"[197].

Вскоре после этого Хосроу-хан был отправлен Мубарак-шахом в Телингану. Грабя и разоряя, он продвигался к столице Какатиев. Осадив Варангал, Хосроу-хан взял приступом внешнюю стену городской крепости. Правитель Телинганы Пратап Рудра Дева согласился ежегодно уплачивать дань в количестве 100 слонов, 12 тыс. лошадей, а также золотом и другими сокровищами. Во время последовавшего затем похода в Мабар были взяты и разграблены города Масулипатам (Патан у мусульманских хронистов) и Майтхли (Мотупилле).

Завоевательную политику проводили и первые правители династии Туглаков. Гийяс уд-дин Туглак вмешался в борьбу между сыновьями правившего в Бенгалии Шамс уд-дина Фируз-шаха. Гийяс уд-дин подчинил себе Восточную Бенгалию. С его помощью правителем Северной Бенгалии стал Насир уд-дин, обязавшийся быть вассалом Дели.

Следующий делийский султан Мухаммед Туглак еще в правление своего отца в 1321–1323 гг. совершил поход в Телингану, положивший конец правлению древней династии Какатиев. Столица Телинганы — Варангал— была переименована в Султанпур. Походы Мухаммеда в Нагаркот (Пенджаб) и Караджал не принесли ему успеха.

Начиная с середины 30-х годов XIV в. он вел борьбу с мятежными феодалами, хотевшими превратить управляемые ими области в наследственные владения. Не менее напряженной была борьба с местными династами Южной Индии, стремившимися восстановить свою власть. В результате мятежей от Дели отпали Мабар (1335 г.), Бенгалия (1339–1340 гг.), Телингана (1343–1344 гг.), Синд (1351 г.). Из отдаленных владений султана в подчинении Дели оставались лишь Девагири и Гуджарат[198], да и те с 1345 г. до самой смерти султана были охвачены восстаниями и фактически потеряны[199].

Безуспешными были попытки преемника Мухаммеда Туглака Фируз-шаха вернуть некоторые из утраченных владений. Не дали желанных результатов и походы в Бенгалию, предпринятые в 1353–1354 и 1359–1360 гг. Различные части Бенгалии оставались во владении тюркских военачальников, не признававших своей зависимости от Дели.

Таким образом, в начале XIII в. на развалинах державы Гуридов возникло государство делийских султанов. Политическая обстановка способствовала укреплению власти преемников основателя султаната — Кутб уд-дина Айбека. Угроза завоевания Северной Индии монголами, которые утвердили свое господство в Средней Азии, Афганистане, Иране и в XIII — первой половине XIV в. неоднократно совершали опустошительные набеги на Северо-Западную Индию, проникая иногда в глубь страны, способствовала консолидации феодальных владетелей Северной. Индии и укреплению Делийского государства. Зия уд-дин Барани писал, что страх, порожденный кровопролитиями Чингис-хана, заставил многих эмиров и маликов, а также мудрых вазиров сплотиться вокруг трона второго делийского султана Шамс уд-дина Илтутмыша[200]. Завоевательная политика султанов Ала уд-дина и Мухаммеда Туглака, расширивших границы государства на северо-восток до Тирхута (Северный Бихар), Джаджнагара (Орисса), Лакхнаути (Бенгалия) и на юг до Телинганы и Мабара, пользовалась популярностью среди определенных слоев феодалов и обеспечивала султанской власти их поддержку.

Деспотическая власть правителей Дели сохранялась методами жестокого подавления народных движений и мятежей феодалов. Право решения всех важных государственных дел — назначение на должности военачальников, правителей областей и т. д. — принадлежало султану. Совет знатных лиц (маджлис-и халват — буквально: тайный совет), который собирался лишь эпизодически, существовал в качестве совещательного органа. Султаны нередко произвольно смещали с должностей и казнили феодалов, конфисковали их имущество, но сами, будучи, как правило, ставленниками тех или иных феодальных группировок, возводились на престол и свергались в результате борьбы этих группировок.

Наиболее влиятельной группой феодалов в Делийском султанате была военная знать, пришлая из Средней Азии, Ирана, Афганистана, и ее потомки. Из представителей этой знати назначались правители областей и городов; ответственные и доходные должности в войске и административно-налоговом аппарате также принадлежали представителям чужеземной знати.

Войско Кутб уд-дина Айбека, состоявшее, по словам Фахр-мудаббира, из "тюрок, гуров, хорасанцев, хилджей", включало также отряды, набранные из индийцев[201]. По свидетельству Джузджани, "малики и слуги султанского двора были все тюрками чистой крови и таджиками знатного происхождения"[202]; та же хроника содержит и другие упоминания о "тюркских маликах и таджикской знати"[203].

В течение XIII–XIV вв. и позднее в Индию непрерывно прибывали из Средней Азии, Ирана и других стран Ближнего и Среднего Востока искатели приключений, военачальники со свитой, представители духовенства и высшего чиновничества. Так, в правление Ала уд-дина Хилджи из Хорасана явился Гийяс уд-дин Туглак (впоследствии султан) со своими братьями; каждый из братьев получил должность и чин[204]. Во время похода Мухаммеда Туглака в Тхатту к нему на помощь пришли эмиры Хорасана[205]. Ибн-Батута перечисляет одиннадцать знатных лиц, военных и невоенных чинов, пришедших в Индию при Мухаммеде Туглаке[206]. Путешественник упоминает, в частности, бывшего казн Термеза, "одного из знатных" Самарканда, "одного из знатных" Бухары, бывшего казн Герата, получившего должность правителя Лахора; все они, по словам Ибн-Батуты, явились "со своими челядинцами, слугами и приспешниками"[207].

Наиболее многочисленной и влиятельной этнической группой среди пришлых феодалов были тюрки из различных племен Туркестана и Мавераннахра[208]. Приводя сведения о 25 маликах султана Шамс уд-дина Илтутмыша, историк Джузджани дает более или менее определенные сведения о происхождении 16 из них. Из последнего числа шесть маликов были тюрками родом из Кипчака, трое — из Кара-Китая, трое — из племени илбари[209].

Источники содержат интересные сведения о проникновении в Индию афганцев[210] в XIII–XIV вв. м о влиянии, которым пользовались афганские военачальники, служившие, в качестве наемников, при дворе делийских султанов.

Так, Джузджани, описывая поход Улуг-хана против независимых горных племен Мевата в 1259–1260 гг., свидетельствует о том, что в войске Улуг-хана имелся отряд афганцев, численностью 3 тыс. всадников и пехотинцев; все они были сильными и смелыми воинами, о доблести которых хронист рассказывает буквально чудеса[211].

Около 1341–1342 гг., как передает Барани, город Мултан был захвачен афганцами.

Захвату города предшествовал мятеж Шаху Афгана, но всей вероятности, военачальника султана Мухаммеда Туглака.

Историограф передает, что в то самое время, когда султан "был занят упорядочением земледелия и выдачей ссуд, из Мултана пришла весть о том, что Шаху Афган поднял мятеж и убил наиба Мултана Бехзада. Шаху собрал афганцев и захватил Мултан"[212]. Карательную экспедицию против мятежников возглавил султан. Он уже был в нескольких переходах от Мултана, когда ему доложили о том, что Шаху "прекратил мятеж, раскаялся…оставил Мултан и со своими афганцами ушел в Афганистан"[213].

Ибн-Батута отмечал, что восстание Шаху Афгана ввергло в гнев султана; раздраженный, он написал своим чиновникам, требуя поймать и арестовать всех афганцев, которые находились в его государстве[214].

В 1345 г. в Гуджарате и Девагири произошли восстания, активными участниками которых были "эмиран-и садэган" ("Эмиры сотен")[215]. Внимательное чтение источника убеждает в том, что в данном случае речь идет об эмирах-афганцах, вместе со своими соплеменниками находившихся на службе делийского султана. Политика репрессий по отношению к этим эмирам свидетельствовала о тревоге, которую испытывал правитель Дели в связи с их возросшим влиянием[216].

Восстание в Гуджарате было разгромлено султаном, вставшим во главе своего войска. Многие из эмиров и "их всадников" были убиты, другие со своими женами и детьми бежали. Расправа постигла также эмиров сотен Броча, некоторые из. них или спаслись бегством в Девагири, или укрылись у мукаддамов (в данном контексте — индусские феодалы) Гуджарата[217].

Следующее выступление эмиров сотен произошло в Девагири в конце правления Мухаммеда Туглака (примерно в 1348–1349 гг.). Султанский чиновник в Девагири, по требованию Мухаммеда Туглака, направил в Броч, где в то время находился султан, "тысячу пятьсот всадников из войска Девагири вместе с эмирами сотен". Последние вышли из Девагири, сопровождаемые "своими подданными-всадниками". Однако поняв, что их ожидает участь эмиров Гуджарата, они подняли мятеж[218]. Вернувшись в Девагири, эмиры расправились с султанскими чиновниками и захватили казну. "Они сделали Мах Афгана, брата малика Ял Афгана, который был одним из эмиров сотен войска Девагири, своим вождем и посадили его на престол; имущество и казну разделили между всадниками и пехотинцами той местности, а страну маратхов распределили между всеми эмирами сотен; некоторые из недовольных объединились с афганцами. Эмиры сотен Дихуи и Бароды оставили Ман Дева и явились в Девагири; в Девагири мятеж усиливался— население этой местности сделалось их [эмиров] друзьями"[219].

Силы восставших были разгромлены султанским войском. Говоря о расправе султана с восставшими, Барани отмечал, что наказание постигло "мусульман и индусов, воинов и людей базара"[220]. Последнее свидетельство указывает, в частности, на широкие формы восстания в Девагири, охватившего различные социальные группы.

О проникновении афганцев в Индию еще в самом начале XIV в. свидетельствует название населенного пункта — Афганпур, который упоминается Барани в числе городов и областей, включенных, согласно приказу Ала уд-дина, в состав земель халисе[221].

В конце XIII–XIV вв. в султанате имелась еще одна влиятельная группировка военно-феодальной знати, представленная эмирами из монголов. По свидетельству Барани, в 1292 г. отряд монголов численностью 15 туманов обрушился на Индостан; монголы были разбиты, многие из них попали в плен. Некоторые монгольские военачальники тысяч и сотен со своими подчиненными остались в Индии. Местом их поселения были назначены Гийяспур, Индрапат и другие местности поблизости от Дели, которые получили общее название Могулпура.

Но по прошествии двух-трех лет часть монголов, которым, по словам Барани, пришлись не по душе климат Индостана и оседлый образ жизни, ушли обратно в Мавераннахр со своими женами и детьми. Некоторые из "знатных монголов" остались в Индии; они получили от султана Джелал уд-дина "деревни и жалованье", приняли ислам; их стали называть "новыми мусульманами"[222]. Эмиры из монголов, поселившиеся в Индии и порвавшие с кочевым образом жизни, получая от султанов земли на правах икта и инамов[223], быстро превращались в феодальных владельцев. В то же время они имели, многочисленную свиту, тесно спаянную родо-племенными связями, и, по словам хрониста Барани, тем самым представляли опасность для спокойствия в государстве[224]. Подобно афганским эмирам, эмиры из монголов, поднимая мятежи против султанов, как правило, выступали в союзе с феодалами-индусами[225].

Местные индийские феодалы в султанате были в менее привилегированном положении. Присоединяя к своим владениям новые города и области, султаны отстраняли династии прежних правителей и назначали наместников из числа своих приближенных. Но большинство средних и мелких феодальных землевладельцев-индусов, в особенности на окраинах султаната, в труднодоступных горных и лесных местностях, сохраняли свои позиции, хотя и были нередко в зависимом от тех или иных мусульманских феодалов положении[226].

Таким образом, Делийский султанат был слабо централизованным феодальным государством. В нем не прекращалась борьба между феодалами и султанской властью, между различными феодальными группировками. Основу ее нередко составляла борьба за землю и безраздельную эксплуатацию крестьянства.