Дело о лесной царице

Глава XVII ПЕРЕСТАВЛЕННЫЙ ЩИТ

Унывал Ромка недолго. — Есть такая вещь! Есть! — вдруг радостно вскрикнул он и, порывшись в своем рюкзаке, вытащил из него пакетик с белой бумажной салфеткой, которую он подобрал рядом с той злосчастной поляной.

— Я думал, она больше не нужна, хотел выбросить, а потом не стал, решил, пусть еще полежит, места не занимает, кушать не просит, — проговорил Ромка, протягивая пакет Вике. — Как ты думаешь, подойдет? Он этой салфеткой пот вытирал, я ее герметично упаковал, запах не должен был выветриться.

— Думаю, подойдет, — кивнула девочка.

— Правда? Ну, если ваша Джеська его найдет, то я ей, я ей… Что она у вас больше всего любит?

— Картошку жареную с курицей.

— Ну, тогда я ей целую сковородку нажарю, честное слово! То есть Лешка нажарит, у нее это лучше получится. — Ромка подпрыгнул от возбуждения и оглядел свою команду. — Все готовы?

— Все, — отозвалась Катька, а Вика поднесла Ромкину улику к чуткому собачьему носу.

— Джеська, ищи!

Собака легко взяла след. Сначала она бежала, уткнувшись носом в землю, а потом подняла морду вверх и понеслась еще быстрее. Сережа, держась за поводок, летел за ней, как в упряжке, остальные заметно отставали. Ромка приблизился к Вике и, тяжело дыша, спросил:

— Почему она не нюхает землю? Неужели след потеряла?

— Она воздух нюхает. Это называется идти верхним чутьем, — ответила девочка.

— А не означает ли это, что он где-то поблизости? — понизил голос Ромка.

Вика молча кивнула в ответ.

Вскоре собака привела их на поляну — ту самую, где недавно разыгралась кровавая трагедия. Фонарики осветили куст шиповника, большой пень, березу… Но Джеська на поляне не задержалась, промчалась мимо и резко свернула влево.

И вдруг прямо перед ними вырос большой щит.

— «Осторожно, болото!» — с трудом удерживая собаку, прочитал Сережа, осветив щит фонариком. — Но ведь болото, кажется не здесь! Наш папа этот щит в другом месте установил, я это хорошо помню, мы тогда с ним вместе в лесу были.

— Не здесь, я тоже это отлично помню, — содрогнулась Катька. — Я в том болоте чуть не утонула.

— Не преувеличивай, — возразила ей Лешка, — ты даже кроссовки тогда не потеряла.

— Теперь я понимаю, зачем он его переставил, — сказал Артем. — Его слитки где-то здесь зарыты, и он, чтобы их найти, это место обозначил щитом и одновременно застраховался, чтобы никто другой сюда не сунулся.

Весь этот разговор происходил на бегу. Джеська читать не умела, потому спокойно пронеслась мимо щита с грозной надписью, спустилась под горку, взвизгнув, ткнулась носом в землю, оглушительно чихнула и закрутилась на одном месте.

Ребята раскидали листву, увидели свежевскопанную землю и наскоро зарытую яму.

— Нашли! — воскликнула Катька.

— Что нашли? Пустое место! — взволновалась Лешка.

— Мне кажется, он далеко не ушел, — сказал Артем, светя в яму фонариком.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Ромка. — Он ведь не летел сюда с такой бешеной скоростью, как мы. И чтобы вырыть слитки и уложить их в рюкзак, тоже нужно время. А теперь он эти пуды тащит на себе и подавно в черепашьем темпе. И вообще, он не очень-то и спешил, раз даже яму засыпал.

— Может, он вообще где-то здесь, прошептала Вика.

Луч Ромкиного фонарика пробежался по темным деревьям. Они стояли плотной стеной, и за каждым из них мог притаиться преступник.

— Я надеюсь! — воскликнул юный сыщик и скомандовал: — Вперед!

Сережа снова дал собаке понюхать салфетку, и погоня продолжилась. Тропа была узкой, приходилось бежать гуськом.

И вдруг псина рванула так, что Сережа, не удержав поводок, выпустил его из рук и упал. Собака унеслась вперед, и все услышали громкий, жуткий вскрик и пронзительный визг.

— Джеська! — в отчаянии крикнула Вика, рванувшись в ту же сторону.

— Стой! — Артем обхватил девчонку двумя руками. — Там опасно!

Вика забилась, пытаясь вырваться.

— А если ее убили?!

— Погоди, я сам посмотрю.

Артем исчез за деревьями, Вика, не послушавшись, помчалась следом, туда, откуда доносился жалобный скулеж. Лешка побежала за ними. Сначала все увидели кровь, много крови и на траве, и на листьях. Потом под небольшим деревом — раненую собаку. Она лежала почти так же, как до того ее мать, Дана. Из огромной раны на боку струилась кровь. Очевидно, негодяй ударил ее ножом.

— Джесенька моя! — закричала Вика и, обняв собаку за шею, прижала к себе ее голову и горько заплакала.

— Успокойся, пожалуйста, — присев рядом, сказала Лешка и тронула Джеськин нос. Он был горячий, собака тяжело дышала.

Вика повернула к ней заплаканное лицо.

— Мы учили ее по следу бегать и вещи всякие находить, а преступников задерживать она не умеет. Она и укусить-то толком никого не может, наверное, просто так к нему подбежала, думала, что это игра такая. Смотри, сколько крови! Что же теперь будет? Она умрет?

Лешка обняла девочку.

— Она выживет, честное слово! Не зря говорят: «заживет, как на собаке», а она и есть собака. Дана же поправилась. А он за это поплатится. Ох, как он поплатится! — сжав кулак, погрозила она темному лесу.

А совсем недалеко от них вдруг громко хрустнула ветка.

— Тихо! — приказал Ромка. — Вырубайте свет!

Сам он отбежал в сторону, прицепил свой фонарь к концу длинной палки, включил его, высунул из-за дерева, свистнул в милицейский свисток и грубым голосом крикнул:

— Сдавайся, гад, ты окружен!

Ответом ему послужил громкий выстрел. Потом еще один и еще. Ромка крутил фонариком, и пули в него не попадали. Внезапно стало тихо. А потом все услышали тихие шаги. Преступник пытался уйти.

— То ли кончились у него патроны, то ли нет? — прошептал Ромка. — Но в любом случае рисковать нельзя. Значит, так. Мы с Темкой пойдем ему наперерез, а вы все остаетесь здесь, И чтобы отсюда никуда, ни ногой, ни рукой, все поняли?

— Пожалуйста, — добавил Артем, и два друга унеслись в глубь леса. Вдали мелькнул свет фонарика и вскоре пропал.

Лешка достала мобильный телефон, пытаясь хоть куда-то позвонить, хотя и знала прекрасно, что эта часть леса — «мертвая зона» для сотовой связи. Вскоре она прекратила это бесполезное занятие.

Все сидели в темноте, Вика тихо шептала что-то собаке на ухо и платком вытирала с ее шерсти кровь, Сережа хотел бежать за Ромкой с Артемом, но девчонки его не пустили.

Вдали Лешка заметила слабый зеленоватый огонек, вгляделась в него. Огонек не двигался. Гнилой пень, поняла она. На такую гнилушку они наткнулись с Артемом, когда ходили за хворостом в ту памятную ночь у костра, и это лесное привидение тогда ее немножко напугало. Если бы все их страхи были такие!

К Лешке придвинулась Катька.

— Что, так и будем здесь сидеть? И сколько? Так и с ума сойти можно.

Лешка сжала губы.

— Подождем еще немножко, а потом что-нибудь предпримем.

И вдруг до обеих донесся какой-то непонятный всплеск.

— Слышишь? — прошептала Катька.

— Да.

И то ли им показалось, то ли между деревьями мелькнула какая-то огромная тень и тут же скрылась.

Лешка приподнялась, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть, как вдруг там, куда исчезла тень, раздался короткий, неясный, непонятно чей вскрик. Но был он таким отчаянным, что сердце ее куда-то ухнуло. А что, если этот гад напал на Ромку или Артема? Он с ножом!

— Рома! — негромко позвала она и в нескольких метрах от себя услышала треск обломившейся ветки и чей-то обрывистый стон.

Лешка встала и, осторожно ступая, медленно-медленно стала подбираться к тому месту. Сделав несколько шагов, она оказалась на гладкой полянке, покрытой невысокой и очень мягкой травой. Сбоку светился тот самый гнилой пень. Сверху раздался молодецкий крик:

— Эй! Э-ге-гей!

— Это филин, не бойся, — предупредила Лешка Катьку.

Потом ночная птица дьявольски захохотала, и Лешка досадливо поморщилась — филин мешал им прислушиваться. А когда он умолк, за редкими деревьями вновь послышались тихий хруст, шелест и всплеск. Лешка на миг включила фонарик, но никого не увидела. И тогда она схватила подвернувшуюся ей под руку большую палку и с колотящимся сердцем пошла в ту сторону.

Лешка ступила на мягкую травку, сделала по ней шаг, другой, как вдруг ее ноги погрузились в топкую жижу.

— Ой, — тихо вскрикнула девочка, потеряв равновесие и ища опору, но, кроме травы, ухватиться было не за что. Она согнулась, оперлась о палку, как о перекладину, плашмя опустив ее на траву, но палка под ее тяжестью вместе с руками ушла в топь.

— Лешка, где ты? — крикнула Катька.

— Оставайся там, здесь болото, — сдавленным голосом сказала Лешка, но было поздно. Катька уже шагнула на полянку и тоже завязла в обманчивой траве. В отличие от Лешки она мгновенно поняла, куда угодила, и издала отчаянный вопль:

— Помогите! Ромка! Артем! Мы тонем!

Ребята ее услышали.

— Держитесь, — крикнул Артем, и там, откуда раздался его голос, мелькнул свет фонарика.

— Значит, с ними все в порядке, — обрадовалась Лешка, и в тот же миг ее обдала волна ужаса. Артем с Ромкой были далеко, так далеко, что, как бы они сюда ни спешили, спасти их не успеют. Прежде чем они добегут до этого жуткого болота, они с Катькой исчезнут в нем без следа.

— Я вам помогу, — кинулся к ним Сережа, но Лешка остановила его истошным криком.

— Не подходи!

Мальчик сломал длинную ветку, одним концом бросил ее Лешке, взялся с сестрой за другой, но Лешка слишком глубоко увязла в трясине, чтобы ее смогли вытянуть двое детей.

— Если бы у нас была веревка! — воскликнул мальчик. Они с сестрой стали ломать новые ветки и бросать их ей с Катькой, но толку от этого не было никакого.

— Не подходите! — снова крикнула им Лешка и, подняв лицо к далеким холодным звездам, сразу нашла сверкающий ковш Большой Медведицы. Неужели она больше не увидит всей этой красоты и вся ее такая замечательная, интересная жизнь кончится сейчас в этом гнилом болоте?

Лешка наполнила грудь воздухом, не отрываясь от беспредельного звездного неба. Когда они сидели у костра, Артем ей сказал, что на расстоянии в девяносто пять световых лет от Солнечной системы ученые открыли звезду-близнеца с точно такими же планетами. Значит, там есть такая же Земля и на ней живет похожая на нее девочка, может быть, и имя у нее такое же — Оля, а все друзья и родные зовут ее попросту Лешкой. Неужели этой девочке сейчас так же плохо?

Трава, за которую Лешка цеплялась из последних сил, резала ей руки и обрывалась, ноги по- прежнему не находили опоры и уходили все глубже и глубже в болото. Она закрыла глаза, и слезы залили ее лицо.

Катька давно перестала кричать и только тихонько всхлипывала рядом.

— Катюшенька, держись, — стараясь унять дрожь в голосе, попросила Лешка, а холодная вода уже коснулась ее шеи.

И вдруг сбоку, не с той стороны, откуда со всех ног бежали к ним Ромка с Артемом, а с другой, противоположной, послышался громкий топот. На Лешку упал яркий свет фонаря, прямо перед ней плюхнулась веревка с петлей на конце, и знакомый мужской голос приказал:

— Берись! Живо!

Трясущимися руками Лешка коснулась петли и посмотрела на подругу. Катька погружалась в трясину еще быстрее, чем она.

— Здесь Катька! Спасите ее, — прохрипела она.

— Хватайся! И ее спасем! — повелел другой, тоже знакомый голос.

Лешка вцепилась в петлю, и теперь никакая сила не смогла бы оторвать ее от этой спасительной веревки.

Вскоре мокрые, облепленные болотной жижей подруги лежали на твердой земле и дрожали от холода и пережитого ужаса. Ромка стоял над ними и дрожал еще сильнее их, скрывая свой страх за нарочитой грубостью.

— Две противные балды! Вы же могли погибнуть. Я же велел вам не двигаться с места! Убить вас мало!

— Мы не знали, что здесь болото, в темноте его не видно, — жалобно сказала Лешка.

А за деревьями слышались громкие крики, треск сучьев, плеск воды.

— Кто там? — стуча зубами, спросила Катька.

— Дмитрий Геннадиевич с Жан-Жаком, Петром Ивановичем и Темкой теперь этого гада из болота тянут, — пояснил Ромка и, убедившись, что с девчонками все в порядке, сам пошел туда, освещая себе путь фонариком и осторожно обходя топь.

Преступник — а это его крик слышали Лешка с Катькой — тоже почти весь погрузился в болото. На поверхности торчала его голова, а высунутая рука держалась за готовую вот-вот обломиться тонюсенькую веточку.

— Держи, — кинул ему Жан-Жак ту же веревку с петлей на конце.

— А следовало бы его утопить, — сказал Ромка, после того как они совместными усилиями вытянули парня из трясины.

Потом осталось только сбегать к дороге, куда доходили радиосигналы, и вызвать милицию.

До приезда милиционеров Ромка с помощью своего металлоискателя нашел рюкзак со слитками, вдвоем с Артемом они его с трудом смогли поднять.

— Жадность фраера сгубила, — прокомментировал Ромка. — Без слитков он мог бы от нас запросто убежать. А знаешь, я понял, почему он мне сказал, что Седой, то есть Дмитрий Геннадиевич, высокого роста. Не потому, что хотел сбить меня с толку, нет. Он стоял перед ним, согнувшись от тяжести, и смотрел снизу вверх, вот ему и показалось, что перед ним здоровяк.

Вика подошла к Лешке с Катькой, за ней плелась дочь Даны. Джеська села рядом с ними и принялась зализывать свою рану.

— Я же говорила, что на ней все заживет, как на собаке, — радостно улыбнулась Лешка и тронула за руку Дмитрия Геннадиевича.

— Но откуда вы узнали, что мы здесь?

— Я же говорил, что был в разведке, — в тон ей сказал бывший подозреваемый.

Потом Жан-Жак отвез девчонок и собаку на лесничий хутор. Мальчишки добрались туда сами на велосипедах.

А на другой день по дороге в Медовку друзья свернули в лес и отыскали яму с Сашкиным великом. Они вручили его Ведерникову вместе с велосипедом его сестры, то есть Ромка сдержал свое обещание.