Дело рук компьютера (сборник)

Гордон Р. Диксон Незваный гость

Кэри Хармон был молодым человеком не без способностей. Во всяком случае, у него хватило ума создать себе репутацию знающего адвоката и благодаря этому закрепиться в обществе равнинных обитателей Венеры, что было совсем не так просто. К тому же он прозорливо упрочил свое положение женитьбой на дочери одного из крупнейших торговцев медикаментами. Но в технике он разбирался, прямо скажем, как свинья в апельсинах, а следовательно, его и на пушечный выстрел нельзя было подпускать к дорогостоящему оборудованию, требующему самого деликатного обращения, — все равно что позволить ребенку играть со спичками.

Жена ему попалась с характером, и временами ладить с ней было непросто, но она любила его как последняя дура. А так как он ее совсем не любил, то при каждой размолвке просто исчезал на некоторое время, пока страх навсегда потерять драгоценного супруга не приводил жену в должное состояние покорности судьбе. Понимая, что за столько лет она прекрасно изучила все его привычки, он старался не появляться в одних и тех же местах и действовал весьма успешно, наслаждаясь своим умением выискивать в качестве очередного прибежища самые неожиданные уголки на планете.

И вот однажды, находясь в прекрасном расположении духа, он серым зимним утром посадил свой небольшой вертолет в Одиноких Горах у Станции Погоды, которую обслуживал Бэрк Макинтайр, на несколько минут опередив снежный буран, несущийся за ним по пятам. Загнав двухместный вертолет в ангар и наевшись до отвала, этот незваный гость теперь сидел, развалившись в кресле, и слушал завывания ветра, бессильно разбивавшиеся о крышу станции со скоростью сто пятьдесят миль в час.

— Еще десять минут, — сообщил он Бэрку, — и мне пришлось бы туго!

— Туго! — фыркнул Бэрк, крупный блондин с грубыми чертами лица, который с презрением относился ко всему человечеству, за исключением отдельных личностей, причастных к метеорологии. — Вы, равнинники, слишком привыкли к своему эдему, избаловались. Еще десять минут, и ты бы разбился о скалы вдребезги, а поисковая партия отыскала бы твои косточки не раньше весны.

Кэри недоверчиво рассмеялся.

— Попробуй, если не веришь, — сказал Бэрк. — Садись в свою игрушку — и вперед. Не хочешь слушать разумных советов, и не надо. Мне-то что.

— Ну уж нет. — Зубы Кэри блеснули в улыбке. — Мне и здесь хорошо. К тому же не годится выгонять гостя, который только что прибыл, да еще в такую погоду.

— Гость, да незваный, — проворчал Бэрк. — Насколько мне помнится, мы расстались с тобой сразу после выпускных экзаменов, и с тех пор от тебя лет шесть ни слуху ни духу. А сейчас ты являешься ко мне в эту глушь как ни в чем не бывало.

— Под влиянием момента, — пояснил Кэри. — Мой основной принцип, Бэрк, — всегда действуй неожиданно. Придает остроту ощущениям.

— И быстро сводит в могилу, — пробормотал Бэрк.

— Зависит от ощущений, — ответил Кэри. — Если вдруг тебе неожиданно захочется спрыгнуть со скалы или пустить себе пулю в лоб, то ты и в том, и в другом случае слишком глуп, чтобы жить дальше.

— Кэри, — угрюмо заметил Бэрк, — для философа ты слишком легкомыслен.

— А ты тяжеловесен, — усмехнулся Кэри. — Может, ты перестанешь наконец ко мне придираться и расскажешь что-нибудь о себе? С чего ты вдруг заделался отшельником? Чем ты занимаешься?

— Чем я занимаюсь? — переспросил Бэрк. — Работаю.

— Да, но как? — сказал Кэри, поудобнее устраиваясь в кресле. Запускаешь воздушные шарики? Собираешь снег лопатой, чтобы выяснить, сколько его нападало? Следишь за движением звезд? Что именно ты делаешь?

Бэрк терпеливо покачал головой и снисходительно улыбнулся.

— Если тебе так хочется, чтобы я тебя поразвлек, — ответил он, — то слушай. Ничем особенным я не занимаюсь. Просто сижу за столом и готовлю погодные данные для передачи в Центр.

— Ага! — сказал Кэри с упреком и погрозил пальцем. — Понятно! Значит, манкируешь своими обязанностями. Но раз, кроме тебя, здесь никого нет, кто ведет наблюдения?

— Естественно, компьютер, — ответил Бэрк. — Каждая метеостанция оборудована электронным мозгом.

— Еще того не легче, — заметил Кэри. — Значит, ты сидишь себе в тепле, сытый и довольный, а бедный маленький компьютер носится по снегу и трудится на тебя не покладая рук?

— Между прочим, ты не так уж далек от истины, — серьезно сказал Бэрк. — А вообще, тебе только полезно будет послушать о некоторых чудесах техники, благодаря которым ты живешь в счастливом неведении. Ведь наши станции усовершенствовали совсем недавно, и это просто удивительно, как далеко шагнула вперед наука.

Кэри иронически улыбнулся.

— Я говорю правду, — произнес Бэрк, и глаза его вдохновенно засверкали. — Мозг, который нам вмонтировали несколько месяцев назад, — последнее слово техники. Раньше приходилось работать с роботом и простым вычислительным устройством. Робот собирал погодные данные и передавал их мне. Я их обрабатывал и закладывал программу в машину, после чего вновь корпел над расшифровкой перед отправкой результатов в Центр.

— Страшно утомительно, — пробормотал Кэри, протягивая руку к рюмке, удобно стоявшей на столе рядом с креслом. Бэрк не обратил на его ироничный тон никакого внимания: о достижениях в области науки и техники он мог говорить часами.

— Да, времени получалось в обрез: не успевал я обрабатывать одни данные, как поступали новые. Станция координирует действия датчиков на территории в пятьсот квадратных миль, и один человек просто физически не в состоянии за всем уследить. Приходилось вводить в схему лишь самое важное. К тому же необходимо было поддерживать порядок внутри станции да и о себе заботиться. Зато сейчас, — Бэрк наклонился и погрозил пальцем перед носом у гостя, — новый компьютер сам получает данные непосредственно от датчиков, обрабатывает их и тут же выдает конечный результат. Мне остается лишь расписать метеоусловия и передать прогноз в Центр. Кроме того, наш электронный мозг автоматически обслуживает осветительно-отопительную систему, подавая сигнал в случае малейших неполадок, и, если ему просто сказать, самостоятельно устраняет их. Кстати, у него есть отдельный блок, занимающийся исключительно разработкой теоретических проблем.

— Подумаешь, металлический божок, — презрительно хмыкнул Кэри. Он привык, что все уделяют внимание ему одному, и его раздражало, что Бэрк поет дифирамбы какой-то машине, не обращая внимания на своего блещущего разнообразными талантами гостя, который — по счастливой случайности — попал сюда, чтобы как-то скрасить одинокую жизнь приятеля.

Бэрк посмотрел на него насмешливо.

— Нет, — ответил он. — Настоящее божество, Кэри.

— Все слышит, все видит, все знает. Непогрешим.

— Да, в общем похоже, — ответил Бэрк, все еще улыбаясь.

— Но этого мало! Ведь настоящие-то боги никогда не ломаются, не выходят из строя.

— Компьютер тоже.

— Брось, Бэрк, — проворчал Кэри. — Просто ты так увлекся, что стал заговариваться. Идеальных машин не бывает. Сгорит какой-нибудь проводник или полетит лампа — что тогда? Конец твоему богу! Испортился.

Бэрк покачал головой.

— В нем нет проводов, — сказал он. — Все соединения — энергетические. Что же касается ламп, то на такие пустяки он даже не тратит времени. Один из неработающих блоков решает проблему замены, и компьютер автоматически ее производит. Видишь ли, Кэри, эта модель отличается от остальных тем, что каждый из блоков — а их двадцать, в два раза больше, чем может потребоваться станции в самом непредвиденном случае, — в состоянии решить любую задачу: от поддержания постоянной температуры в помещении до выдачи готовой программы. Если же задача оказывается слишком сложной, компьютер последовательно подключает к работе блок за блоком, пока не находит нужного ответа.

— Ага, — сказал Кэри. — Значит, может случиться такое, что для решения особенно трудной проблемы ему просто не хватит блоков? А тогда он от перегрузки не сгорит?

— Э, да тебя никак задело, Кэри? Не терпится найти хоть какой-нибудь дефект, верно? — ответил Бэрк. — Должен тебя разочаровать. Теоретически, конечно, возможна столь сложная задача, для решения которой компьютер вынужден будет задействовать все блоки. Например, если станцию внезапно поднимет ветер и понесет по воздуху, тогда, разумеется, выключится вся система. Но даже в этом случае перегрузки не произойдет. Просто компьютер постепенно выяснит причину того, почему станция взлетела, и сразу начнет принимать меры, чтобы вернуть ее на прежнее место.

Кэри выпрямился и щелкнул пальцами.

— Тогда все просто, — сказал он. — Я пойду и скажу твоему компьютеру — по внутреннему микрофону, — что нас подняло в воздух.

Бэрк громко расхохотался.

— Кэри, дурашка! — сказал он. — Неужели ты думаешь, что конструкторы Мозга не предусмотрели возможности словесной ошибки? Ты скажешь это, а компьютер мгновенно все проверит и вежливо ответит: «Простите, сэр, данные не подтвердились».

Глаза Кэри сузились, на скулах появились красные пятна, но улыбка осталась прежней.

— Значит, у него есть теоретический блок, — пробормотал он.

— Конечно, — ответил Бэрк, явно наслаждаясь победой. — И ты можешь пойти туда и сказать: «Просчитай такое допущение: наша станция летит по воздуху», и компьютер немедленно примется за работу.

Он умолк, и Кэри выжидательно на него посмотрел.

— Но, — продолжал метеоролог, — он будет решать эту задачу только с помощью свободных блоков и отложит ее решение, если для обработки поступят реальные метеоданные.

Он замолчал, глядя на Кэри не без иронии, но добродушно. Тот не отвечал.

— Сдавайся, Кэри, — в конце концов сказал Бэрк. — Это бесполезно. Ни бог, ни человек, ни даже Кэри Хармон не смогут помешать моему компьютеру честно и добросовестно выполнять возложенные на него функции.

Глаза Кэри мрачно блеснули из-под опущенных век. Какое-то время он просто сидел, глядя на смотрителя станции, потом тихо произнес:

— Я могу это сделать.

— Что именно? — спросил Бэрк.

— Вывести твой компьютер из строя.

— Ерунда! И вообще, не принимай этот треп так близко к сердцу. И не переживай зря. Тут у тебя ничего не выйдет. У конструкторов тоже не получилось.

— Я же сказал, что могу это сделать.

— Запомни раз и навсегда: сделать это невозможно. И прекрати искать изъяны там, где их быть не может. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

— Я могу заключить с тобой пари, — медленно и напряженно проговорил Кэри, — на пять тысяч, что, если ты оставишь меня наедине с компьютером только на одну минуту, я полностью выведу его из строя.

— Не нужны мне твои деньги, хотя пять тысяч — мой годовой заработок. Беда в том, Кэри, что ты никогда не умел проигрывать. И хватит об этом!

— Либо ставь свои условия, либо заткнись, — упрямо сказал Кэри.

Бэрк вздохнул.

— Послушай, — сказал он, явно начиная сердиться, — может, я и напрасно раздразнил тебя. Но заруби себе на носу: я говорил чистую правду, и тебе не удастся заставить меня признаться в обратном. Ты ведь ничего не смыслишь в технике, понятия не имеешь о Машине и даже представить себе не можешь, что препятствовать ее деятельности абсолютно невозможно; по крайней мере, это не в твоих силах. Ты, видно, думаешь, что я не очень в этом уверен, поэтому и предлагаешь спорить на баснословную сумму. А если я просто откажусь спорить, ты решишь, что выиграл. Но послушай: я уверен, что прав, не только на девяносто девять и не только на девяносто девять и девятьсот девяносто девять тысячных процента. Я уверен на все сто процентов и спорить не хочу, потому что это просто грабеж; к тому же ты тогда возненавидишь меня на всю жизнь.

— Мое предложение остается в силе, — сказал Кэри.

— Ну ладно! — вскричал Бэрк, вскакивая на ноги. — Если ты настаиваешь, я согласен. Держу пари!

Кэри ухмыльнулся, встал с кресла и пошел за метеорологом из просторной гостиной, яркий свет ламп которой контрастировал с мраком снежной бури за окнами. Некоторое время они шли по коридору с обшитыми металлом стенами и наконец остановились у большой стеклянной двери.

— Здесь находится компьютер, — сказал Бэрк, указывая сквозь стекло и поворачиваясь к Кэри, стоявшему сзади. — Если ты хочешь обратиться к нему устно, надо говорить в левый микрофон. Вводное устройство — справа, а внутренняя дверь ведет на энергетическую станцию. Однако если ты надеешься применить физическую силу, лучше сразу пойдем обратно. Наши осветительная и отопительная системы не имеют ручного управления. Они действуют благодаря небольшому ядерному реактору, полностью подчиненному компьютеру, не считая автоматики самого реактора, которая немедленно отключает его в случае серьезного стихийного бедствия, скажем, прямого попадания молнии. И тебе не удастся пробиться сквозь эту двойную защиту даже за неделю. Если же ты задумал повредить сам компьютер, то учти, что его передняя панель сделана из двухдюймовой стали, а сварка велась под давлением.

— Уверяю тебя, — сказал Кэри, — что я не собираюсь ничего ломать.

Бэрк быстро взглянул на него, но в улыбке адвоката не было на этот раз и тени иронии.

— Хорошо, — сказал метеоролог, отступая от двери. — Можешь войти. Мне подождать или тебе необходимо, чтобы я удалился?

— О, можешь смотреть сколько влезет, — ответил Кэри. — Нам, компьютероломателям, нечего скрывать. — Он повернулся к Бэрку и распахнул пиджак. — Вот видишь, за пазухой у меня ничего нет, — насмешливо проговорил он.

— Иди, — грубо перебил его Бэрк. — Сколько можно еще трепаться? Я хочу наконец вернуться в гостиную, к выпивке.

— Спешу, — ответил Кэри и вошел внутрь, закрыв за собой дверь.

Бэрк видел сквозь стекло, как Кэри подошел и остановился примерно в полуметре от микрофона, замерев на месте, плечи его расслабленно опустились, руки повисли как плети, и, напряженно глядя ему в спину, Бэрк какое-то время никак не мог понять, что кроется за столь странной позой. Внезапно его осенило, и он громко расхохотался.

— Ну конечно же, — сказал он себе. — Наш герой решил блефовать до конца и теперь ждет, когда не выдержу я — заволнуюсь и ринусь оттаскивать его от компьютера.

Успокоившись, Бэрк закурил сигарету и посмотрел на часы. В распоряжении Кэри оставалось примерно секунд сорок пять. Потом ему придется признаваться в полном бессилии, хотя, конечно, он тут же на месте вполне может придумать какие-нибудь фантастические аргументы, доказывающие, что на самом деле он одержал полную победу.

Бэрк нахмурился. Сколько он помнил Кэри, тот просто патологически боялся превосходства над собой кого-то другого; и если сейчас не удастся хоть как-то его успокоить, жить с ним вдвоем на станции в течение многих дней, пока не кончится буран, будет очень тяжело. Не выгонишь же его на улицу при морозе в шестьдесят градусов и ураганном ветре. С другой стороны, Бэрку совсем не улыбалось к кому-то там подлаживаться…

Вибрация генератора, которую он постоянно чувствовал сквозь пол и которая стала такой же привычной, как собственное дыхание, внезапно прекратилась. Лопасти вентилятора, гнавшего горячий воздух, замедлили бег и остановились. Свет ослабел, а затем и совсем погас, и коридор потонул во мраке; за окнами призрачно голубела вьюжная ночь. Сигарета выпала из оцепеневших пальцев Бэрка, и он кинулся внутрь с воплем:

— Что ты сделал?

Кэри насмешливо посмотрел на него, подошел к стене и развязно оперся о нее плечом.

— А это задачка уже для тебя! — ответил он.

— Ты что, спятил… — начал было Бэрк, но тут же одернул себя; некогда терять драгоценные секунды. Он повернулся к панели и уставился на показания приборов.

Ядерный реактор был отключен. Вентиляция и электричество тоже. На панели горела лишь одна лампочка, подтверждающая, что компьютер занят какими-то расчетами. Двойные двери ангара, в котором стоял вертолет, открывались и закрывались тоже автоматически, а следовательно, попасть туда теперь было абсолютно невозможно. В радиоприемнике и видеофоне царила мертвая тишина.

Но компьютер трудился вовсю.

Бэрк подошел к микрофону и дважды нажал красную аварийную кнопку на панели.

— Внимание! — громко проговорил он. — Ядерный реактор остановлен, и все системы, за исключением твоей собственной, лишены энергии. В чем дело?

Ответа не последовало, но лампочка продолжала ярко гореть.

— Упрямая скотина, верно? — сказал Кэри, не меняя своей развязной позы.

Бэрк не обратил на него ни малейшего внимания и вновь нажал на кнопку.

— Отвечай! — приказал он. — Немедленно отвечай! В чем дело? Почему не работает реактор?

Компьютер молчал.

Бэрк запрограммировал свой вопрос, и его пальцы привычно забегали по клавиатуре. Перфолента поползла белой змейкой и исчезла. Бэрк напряженно ждал.

Ответа не было.

Долгое время он стоял, глядя на компьютер, как будто отказывался верить собственным глазам. Затем повернулся и пристально посмотрел на Кэри.

— Что ты сделал?

— Признаешь себя побежденным? — требовательно спросил Кэри.

— Да.

— Значит, я выиграл?

— Да.

— Тогда скажу. — Кэри вынул сигарету, закурил, как следует затянулся и выпустил облако дыма, окутавшее комнату, где уже заметно похолодало — ведь батареи отопления были отключены. — Твой распрекрасный компьютер, может, и разбирается в метеорологии, но ничего не смыслит в логике. А ведь это, на мой взгляд, просто возмутительно, в особенности если учесть, насколько тесно логика связана с математикой.

— Что ты сделал?

— Не перебивай, — сказал Кэри. — Имей терпение. Так вот, я говорю: это просто возмутительно! Твой непогрешимый любимчик, стоящий, полагаю, не один миллион, ломает себе голову над парадоксом.

— Парадоксом! — с рыданием выдохнул Бэрк.

— Ну да, парадоксом, — фальцетом пропел Кэри. — Весьма миленьким парадоксом. — Он вновь заговорил нормальным голосом. — Пока ты чуть не лопался от гордости, говоря о своей железяке и ее несокрушимости, я подумал, что компьютер можно запросто парализовать, подкинув ему задачку, непостижимую для его механических мозгов. Я вспомнил кое-что из курса логики, который нам читали в институте, — нечто под названием «парадокс Эпиминида». Не помню точно, что там говорилось, — лекции были скучными и, честно говоря, на них жутко хотелось спать, — но суть в том, что если, например, я тебе скажу: «Все адвокаты — лжецы», то как узнать, правду я говорю или нет, если я сам адвокат? Ведь если это правда, значит, будучи адвокатом, я лгу. Но если я лгу и все адвокаты не лжецы, значит, я говорю правду. Ты понял? Если мое заключение правдиво, значит, я лгу, а если я лгу, значит, оно правдиво.

Внезапно Кэри громко расхохотался.

— Жаль, ты не видишь своей физиономии в зеркале, Бэрк, — еле выговорил он, давясь от смеха. — В жизни не встречал такой обалделой рожи… В общем, я подошел к компьютеру и, пока ты вежливо ждал меня снаружи, сказал: «Ты должен опровергнуть то, что я сейчас утверждаю, потому что все мои утверждения неверны».

Он умолк и посмотрел на метеоролога.

— Ты понял? Он принял мое утверждение, собираясь выполнить приказ и опровергнуть его. Но не смог этого сделать, не признав его верным, а как он мог быть верным, если я объявил, что все мои утверждения неверны? Понимаешь?.. Ну конечно, понимаешь, у тебя на лице все написано. О, если б ты только мог себя сейчас видеть! Краса и гордость метеорологии, споткнувшаяся о какой-то парадокс!

Глядя на ошарашенного Бэрка, Кэри вновь расхохотался, не в силах удержаться, и только через несколько минут, вдосталь насмеявшись, начал потихоньку приходить в себя. Чувствуя некоторую слабость после столь бурного веселья, он выпрямился, как-то странно всхлипнул и прислонился к стене. Подняв воротник пиджака, он передернулся всем телом и посмотрел на метеоролога.

— Теперь, когда тебе известно, где собака зарыта, запускай свою машину на полную мощность. Во-первых, здесь что-то чересчур прохладно, а во-вторых, свет несколько мрачноват.

Бэрк не двинулся с места. Он, не мигая, смотрел на Кэри, прямо-таки буравил его взглядом. Кэри фыркнул.

— Ну же, Бэрк, — сказал он. — Свистать всех наверх! После будешь переживать. Если тебя беспокоит наше пари, считай, что ничего мне не должен. И не расстраивайся так из-за своего любимчика. Не так уж он плох. Честно говоря, я считал, что он просто перегорит, а не задействует для вычислений все блоки. Смотри, он и сейчас никак не угомонится. Может, ему удастся разработать теорию классов? Вот тогда он решение найдет, через годик-другой.

Бэрк продолжал стоять как статуя. Кэри посмотрел на него подозрительно.

— В чем дело? — раздраженно спросил он.

Губы метеоролога задвигались, как в немом кино, и тонкая струйка слюны сбежала с уголка рта и потекла по подбородку.

— Ты! — с трудом выдавил он из горла нечто похожее на хрип умирающего.

— Что?..

— Кретин! — заорал Бэрк, неожиданно обретая дар речи. — Дегенерат! Дебил!

— Я? Я? — возмущенно возопил Кэри. — Я же был прав!

— Да, ты был прав, — сказал Бэрк. — Слишком прав. А как прикажешь заставить компьютер запустить ядерный реактор, отрегулировать температуру и дать свет, если все его блоки заняты решением твоего парадокса? Что могу сделать я, если Машина оглохла и ослепла?

Два человека молча смотрели друг на друга. Их дыхание превращалось в облачка пара, а зловещее пение бури, приглушенное мощными стенами, звучало все громче и торжественней.

Температура внутри станции быстро падала.