Демон отверженный

Глава девятнадцатая

Слушать треск бильярдных шаров было приятно — он напоминал мне ранние утра в танцевальном клубе Кистена, когда я ждала, чтобы он выпроводил последних посетителей и побыл со мной вдвоем. Закрыв глаза от жара верхнего света, я почти чувствовала въевшийся запах сотен веселящихся вампиров, смешанный с запахом хорошей еды, хорошего вина и едва-едва заметным намеком на бримстон.

Нет, у меня тут проблемы нет. Нет привычки, нет зависимости. Совсем нет… Но, открыв глаза и увидев Айви, я задумалась.

Не имеет значения, подумала я, подходя к столу для удара, ощущая, как натянулись шрамики от зубов Айви у меня на шее. Как я ни боялась сегодня сказать ей, что больше никогда ей этого не сделать, но сказала же!.. И от этого осталось ощущение правильного поступка. Будто мы действительно продвинулись вперед, хотя ни я, ни она не получим от этого того, что хотим.

Чувствуя, как быстрее побежала кровь, я сосредоточилась на желтой полосатой девятке и стала целиться. Значит, сейчас Хеллоуин, а я застряла дома в джинсах и красной майке, раздавая конфеты, вместо того, чтобы оттягиваться по полной в баре с Айви в коже и кружевах. Зато я хотя бы с друзьями. Придерживаясь теперь «пусть-унылого-но-разумного-образа-действий», я не готова была верить, что у Тома хватит ума поступать правильно, и хотя я регулярно выходила с освященной земли к холодильнику, рисковать целым залом пьяных потенциальных жертв только чтобы я могла развлечься — это как-то слишком.

Айви согласилась, ничуть не удивившись, когда я ей сообщила, что вызывал Ала и натравливал его на меня Том Бансен из отдела арканов ОВ. Она даже засмеялась, заметив: «Ну хоть не Долбодятел». Я все еще вертела в голове мысль подать жалобу по поводу демона в ОВ — может удалось бы избежать оплаты счета из той лавки амулетов, но Айви сказала, что в смысле здоровья дешевле будет не будить спящего демона. Если на следующей неделе ничего не случится, я, может, все так и оставлю. Но если Ал снова появится у меня, Том это почувствует самым больным местом — чековой книжкой.

Но если не считать досады, что я застряла на Хеллоуин дома, настроение у меня было хорошее. Мы с Дженксом отвечали на звонки в дверь, а Айви сидела в углу и смотрела старую черную пост-Поворотную комедию с активным участием бензопилы и измельчителя пней. Маршал не звонил, но после вчерашнего меня это не удивляло. И легкое разочарование лишь укрепляло меня в мысли, что надо сдать назад, пока он не превратился в бойфренда. Лишние заморочки мне сейчас ни к чему.

Выдохнув, я двинула кием по шару. Биток покатился, вихляясь, стукнул девятку как раз так, как не надо было. Я выпрямилась, и тут звякнул дверной звонок, сопровождаемый хором голосов:

— Конфету или жизнь!

Айви глянула на меня из-под свисающих с потолка летучих мышей.

— Сейчас, — сказала я, прислоняя кий к стене и направляясь в темную прихожую с большой вазой конфет. Айви заставила неосвещенную прихожую свечами, чтобы навести должную жуть. В святилище мы выключили свет до полуночи, чтобы произвести впечатление на человеческих детишек, но сейчас тут были сплошь внутриземельцы, так что мы не стали беспокоиться. На них темная церковь при свечах и половины такого впечатления не произведет, как ваза с карамельками и шоколадом.

— Дженкс? — спросила я, и тут же прямо в ухо мне зажужжали крылья.

— Готов! — ответил он и жутко заскрипел крыльями, изображая скрежет ржавых петель. У меня аж зубы заныли, а собравшиеся детки громко взвыли и закрыли уши руками. Этот чертов пикси скрежетал противнее, чем коготь вервольфа по грифельной доске.

— Конфетку или жизнь! — запели детишки, придя в себя, но лишь увидев светящегося Дженкса над вазой с конфетами, засветились восторгом, очарованные, как и все, дружелюбным пикси. К самой маленькой, с иллюзорными крылышками фейри, мне пришлось наклониться. Милая девочка, с круглыми радостными глазенками. Наверное, самый первый Хеллоуин в ее жизни, и я поняла, почему моя мама любила открывать двери в этот день. Смотреть на парад маскарадных костюмов и веселых детишек — это стоило шестидесяти баксов, потраченных мною на сласти.

— Позвони в колокол! В колокол позвони! — потребовал мальчишка в костюме дракона, показывая на потолок. Я отставила вазу, ухватилась за веревку, ухнула и дернула узел вниз почти до колен. Ребята смотрели, пораженные, как веревка дернулась обратно, и через секунду по всей округе разнесся гулкий звон.

Детки завизжали, захлопали, и я их погнала прочь с крыльца, гадая, как там Бис перенес этот шум. Вдали послышался звон еще двух колоколов из соседних церквей. Хорошее такое ощущение — подтверждение издали надежности и общности. Детки убежали на улицу к мамам с колясками и тележками. По улицам пробирались посреди вспыхивающих фонарей и бурлящего маскарада фургоны разносчиков. Перед нашим крыльцом пылала резная тыква Дженкса, будто голова самого Ала. Нет, люблю я Хеллоуин!

Улыбаясь, я ждала с открытой дверью, пока Дженкс светил на лестницу для самых маленьких. На той стороне сидел на крыльце в одиночку Кизли, раздавая конфеты. Кери на закате ушла в базилику молиться за Квена — ушла пешком, будто на покаяние. Я нахмурилась, закрыла дверь, думая, так ли все там плохо. Может, зря отказалась я к нему пойти. Все-таки.

— Сыграем, Айви? — предложила я, устав гонять шары по столу. Айви их хотя бы умеет в лузу забивать.

Она посмотрела на меня и покачала головой. Она сидела спиной к подлокотнику и на подтянутых к груди коленях держала планшет. Рядом стояла выщербленная чашка с цветными карандашами. Айви пыталась добиться от таблиц и диаграмм ответа, кто убил Кистена. Мое воспоминание, что это был мужчина, вдохнуло в нее новую жизнь, и она вчера выяснила, что Пискари отдал Кистена кому-то, в его камарилью не входившему. Это значило, что искать убийцу Кистена надо за чертой города, поскольку низшему, местному вампиру Пискари бы его не отдал. Теперь выяснить имя этого вампира — только вопрос времени. Когда Айви нападает на след добычи, она с него не сходит. Сколько бы времени это не заняло.

Я лениво подошла к ней немножко ее подоставать — шла ее любимая часть фильма, так пусть прервется.

— Одну партию только, — не отставала я. — Я поставлю.

Айви, глядя мирными карими глазами, подобрала под себя ноги.

— Видишь, я работаю. Сделай Дженкса большим и играй с ним.

Я подняла брови, а у меня из-за спины со стола, к счастью, свободного от детей Дженкса, донесся грубый хохот пикси.

— Большим меня сделай! — фыркнул он. — Фиг вам. Всем.

Я протянула Айви кий, и она скользнула взглядом по моей руке, где последние три месяца всегда был браслет Кистена. Тут же снова она посмотрела мне в глаза, и я сжала зубы.

— Ты сняла браслет Кистена? — спросила она.

У меня пульс застучал быстрее, я отпустила кий.

— Сняла, — признала я, ощущая тот же мгновенный прилив горя, который был тогда, когда я положила браслет в шкатулку и закрыла крышку. — Сняла, но не выбросила. Разницу понимаешь? — задиристо спросила я.

— Кхм, дамы… — раздался тихий голос, и между нами влетел Дженкс. О нашем разговоре во время шопинга он не знал, а знал только, что мы уехали неспокойные, а ему привезли банку меда и рулон вощеной бумаги для детишек, чтобы им было на чем кататься. И больше он знать не будет.

Лицо Айви разгладилось, и она отвела глаза, поняв. Я не выбросила браслет, я его отодвинула в сторону в памяти.

— Одну партию, — сказала она, вставая, поджарая и ловкая в своем трико и длинном мешковатом свитере.

Я опустила мел ей в руку:

— Я выставляю, ты разбиваешь.

Зазвонил звонок, и Айви вздохнула.

— Сама выставлю, — ответила она. — А ты дверь открой.

Дженкс остался с Айви, и я, довольная, отодвинула низко висящего бумажного нетопыря и схватила вазу с конфетами. С таким чувством, что в мире все правильно, я открыла дверь — и хорошее настроение смело волной досады.

Трент?

А кто же еще? В своем обычном виде, только был одет в мешковатый костюм на три дюйма длиннее, чем нужно, и туфли, придававшие ему лишних два дюйма роста. К гадалке не ходи, маскарадный костюм. Я глянула на значок у него на груди: «КАЛАМАКА — В ГОРОДСКОЙ СОВЕТ-2008», и он покраснел. Спортивная машина урчала мотором у тротуара, дверца открыта, мигает аварийная сигнализация. Трент перевел глаза с нетопырей на синяки, оставшиеся у меня на шее от пальцев Ала, и на новые укусы с покрасневшими краями. Может быть, он сочтет их деталью маскарада. Надеюсь.

— Какого Хеллоуина тебе здесь надо? — спросила я со злостью и тут же шагнула назад — на случай, если это переодетый Ал. Тут же я вспомнила про Квена и подавила порыв спросить, как там Квен, а также желание позвонить в ФВБ и сообщить, что меня преследует неизвестный, переодетый Трентом. Я уже сказала нет, и он моего решения не переменит.

На мое восклицание прилетел Дженкс, и крылья у него засветились оранжевым и завертелись быстрее.

— Айви, поди сюда на секунду! Я же знаю, ты любишь смотреть, как Рэйчел спускает с лестницы нехороших парней!

Трое юных чародеев с горящими волшебными жезлами в руках, оживленно треща языками, обошли тыкву Дженкса и взбежали по лестнице с воплем «конфетку или жизнь!» Трент с измученным лицом отвел волосы с глаз и отступил в явном нетерпении. За спиной появилась Айви, и я отдала ей вазу, когда трое мальчишек умчались, отозванные мамашами на тротуар. Последние две ступеньки они перепрыгнули, и я уперлась рукой в бок, готовая сказать Тренту, куда ему идти.

— Я прошу вас поехать со мной, — произнес он прежде, чем я успела заговорить. И голос у него был хриплый, а сам он поглядывал на Айви.

Сотня резких ответов просилась мне на язык, но я ответила только:

— Нет. Уезжай.

Я попыталась закрыть дверь — и просто ошалела, когда Трент поставил в проем ногу. Я не дала Айви его отпихнуть, и загорелое лицо Трента покраснело. Потом он геркулесовским усилием убрал ногу и куда тише сказал:

— Ну почему с вами всегда так трудно?

— Потому что это мне помогает выжить, — огрызнулась я. — Но сейчас это мне еще и в кайф. Я сегодня занята, уходи с моего крыльца, чтобы детки могли подняться.

Как вообще Джонатан мог его отпустить одного? Со свитой Трент не ходил, но и одного я его никогда не видела.

Я согнала его с крыльца, и на его лице мелькнул страх, когда он прошептал:

— Пожалуйста!

Дженкс взлетел вихрем золотых искр:

— Мамочки мои ромашки, я чуть шелковые семейники не обделал! Этот продавец печенья сказал «пожалуйста»!

Глаза Трента блеснули злостью и досадой:

— Да, я прошу вас. Я здесь ради Квена, не ради себя и уж совершенно определенно не ради вас.

Я хотела было ответить, но меня опередил Дженкс.

— А не пошел бы ты яйца слизняку сосать? — спросил он необычайно для себя агрессивно. — Рэйчел ничего Квену не должна.

В каком-то смысле должна все же — учитывая, что в прошлом году он спас мою шкуру от Пискари, — и меня начинали пробирать первые уколы совести. Черт меня побери, если я сейчас не пойду к Квену, весь остаток жизни буду мучиться. Ох, как я не люблю эту взрослую жизнь…

Айви скрестила руки на груди, выставила бедро. Трент опустил глаза, беря себя в руки. И когда он снова обратился ко мне, я увидела проблеск страха. Не за самого себя, а за Квена.

— Ему не пережить эту ночь, — сказал Трент, и выкрики детей на улице прозвучали макабрическим контрапунктом к его словам. — Он хочет вас видеть. Я умоляю вас.

Дженкс увидел, что я колеблюсь и озарил мне плечо взрывом золотых искр.

— Да нет, черт побери, Рэйчел! Он тебя просто хочет выманить с освященной земли, чтобы Ал тебя прикончил!

Я поморщилась, лихорадочно думая. Квен, бывало, подкидывал мне информацию, а на смертном одре все ведут себя странно — признания, последние слова… Ну, все такое. Я знала, что должна держаться освященной земли, но всю ночь шастала с нее и обратно. Поеду. Должна поехать. Квен знал моего отца. И это может быть последним шансом что-то о нем узнать.

Айви увидела мое лицо и сдернула с вешалки куртку.

— Я с тобой.

У меня зачастил пульс, а Трента моя смена настроения застала врасплох.

— Я принесу твои ключи, — сказал Дженкс.

— Мы на моей машине поедем, — возразила Айви, поворачиваясь за сумкой.

— Нет, — велел Трент, и она резко остановилась. — Только она. Без пикси, без вампиров. Она и больше никого.

Айви, почти на грани выхода из себя, оглядела его с головы до ног.

Эти двое друг другу перегрызут горло раньше, чем мы на тротуар спустимся — это даже если Трент уступит и позволит ей ехать.

— Вы оба останетесь, — твердо заявила я. — Трент живет не на освященной земле…

— Потому-то мы и едем, — перебила Айви.

— …а мне легче будет о себе позаботиться, если не надо будет волноваться за вас. — Я набрала воздуху и подняла руку, предупреждая следующее возражение. — Том не станет вызывать Ала. Он боится, что я отправлю демона обратно к нему. — Трент побледнел, и я посмотрела на него сухо. — Сейчас соберусь, — добавила я и унеслась прочь.

Когда я вернулась, Айви и Дженкс приглушенно спорили в углу. На глазах у Трента я подчеркнуто достала пейнтбольный пистолет, проверила взвод и сунула его обратно за пояс. У меня оставался магнитный мелок и амулеты от нашего с Дэвидом прежнего дела, и пока Айви махала рукой в воздухе, с хмурым лицом втолковывая что-то Дженксу, я накинула на шею шнурок детектора сильной магии. Он мне даст несколько секунд, если появится Ал.

— Позвоню через пару часов, — сказала я, позванивая ключами от машины, и решительно переступила порог, выходя из-под защиты церкви.

Сердце колотилось. Я слышала возбужденные выкрики детей, ощущала праздничную ночь. Сильно пахло горелой тыквой, и я все время ждала слов: «Добрый вечер, Рэйчел Мариана Морган», или же «Конфетку или жизнь, любовь моя», — с правильным английским прононсом. Но ничего не было слышно, Ал не собирается показываться, а я вполне могу о себе позаботиться. Вот так, ребята.

Дженкс опустился на кольцо моей серьги, но отлетел чуть в сторону, когда я попыталась снять его рукой.

— Дженкс, ты остаешься.

— А вот хрена тебе зеленого, — ответил он, метнувшись к Тренту и заставив его от неожиданности отступить. — Мы с Айви это обсудили, и я иду с тобой. Помешать мне ты не можешь, и это знаешь сама. Кто тебе будет помогать ловить Ала в круг, если он появится? Трент? Да он должен меня умолять с тобой ехать. Он-то демона остановить не может… — Пикси подлетел к лицу эльфа. — Или у тебя есть особые таланты, о которых мы не осведомлены?

Я устало посмотрела на Трента. Эльф хмурился.

— Может доехать до ворот, но там он и останется ждать.

Плавно и грациозно повернулся и пошел вниз по ступеням.

— Стрекозиные какашки тебе в нос, — буркнул Дженкс. — До ворот, до ворот…

Мне грудь стеснила тревога, и я посмотрела на Айви, стоящую у самой двери с внутренней стороны. Господи, какая же я дура: ехать в крепость Трента сидеть с умирающим. Но вина — а может быть, и любопытство, — были сильнее страха.

— Ты знаешь, что я хочу ехать, — сказала она, и я кивнула.

Квен был укушен вампиром, у него был не привязанный шрам. Просить его терпеть присутствие Айви — совсем нехорошо.

— Я тебе позвоню, когда что-нибудь буду знать, — сказала я. Помедлила, не зная, что еще можно добавить, и пошла вниз по лестнице. Дженкс сел ко мне на серьгу. Увидев, что я иду к гаражу, Трент опустил стекло и сказал:

— Я вас отвезу, Морган.

— Поеду на своей машине, — бросила я, даже шага не замедлив. — Мне не улыбается застрять на твоей земле без возможности добраться домой.

— Как хотите, — сухо ответил он и поднял стекло. Аварийка выключилась — Трент ждал меня.

Я оглянулась на Айви, стоящую возле тыквы Дженкса. Она успела выйти, когда я шла к своей машине. Вид у нее был не слишком довольный, но и у меня тоже.

— Надеюсь, ничего с ней не случится, — сказала я, открывая дверцу.

— Я вообще-то больше за нас волнуюсь, — ответил мне Дженкс.

Я села, захлопнула дверцу, устроилась.

— Том — слабак, — заметила я. — Он Ала вызывать не станет.

Ветерок от крыльев Дженкса холодил шею.

— А если кто-нибудь другой вызовет?

Я завела мотор — он зарокотал успокоительно и надежно.

— Спасибо, Дженкс. Вот этих слов мне сейчас больше всего не хватало.