Демон отверженный

Глава пятая

Меня потревожил тихий стук зубов по дверной ручке, но проснулась я лишь когда мне в ухо ткнулся мокрый нос. Адреналином меня шибануло лучше трех чашек кофе.

— Дэвид! — воскликнула я, садясь в кровати, отползая к спинке и подтягивая одеяло к шее. — Ты как сюда попал?

Пульс у меня стучал молотом, но панический страх прошел при виде настороженных ушей и собачьей улыбки, сменяясь раздражением. Я глянула на часы. Одиннадцать? Да черт побери, еще добрый час остался до будильника. Я злобно отключила будильник — все равно уже не заснуть после этих вервольфовских шуточек с лизанием уха. Как в скаутском лагере.

— Что случилось? Машина не заводится? — спросила я здоровенного долговязого волка, но он только сел на задние лапы и вывесил язык, глядя на меня роскошными карими глазами. — Пошел вон из моей комнаты, мне встать надо. Я тут с одним парнем иду кофе пить.

На это Дэвид отрицательно фыркнул, и я посмотрела неуверенно.

— Я не иду пить кофе? — спросила я, готовая ему поверить. — Что-нибудь с Айви? Или с Дженксом?

Встревоженная, я спустила ноги на пол одним движением.

Дэвид поставил передние лапы (размером с блюдце каждая) на кровать по сторонам от меня, не давая встать. Обдавая мне шею теплым дыханием, он лизнул меня, успокаивая. В человечьей коже он бы так близко не подошел, но меховая одежда, похоже, смягчает характер вервольфов.

Я подалась назад, решив, что все в порядке. Он был вполне спокоен.

— С тобой говорить — как с рыбой, — пожаловалась я, и Дэвид вздохнул. Его когти стукнули по полу, когда он их убрал с кровати. — Тебе одежда нужна? — спросила я, понимая, что он разбудил меня не ради самого процесса. Если у него не с машиной проблемы, то может, переодеться не во что. — Возьми старые шмотки Дженкса.

Дэвид мотнул головой вверх-вниз, и после секундной мысли, что я почти голая, я вылезла из кровати и сдернула со спинки стула халат.

— У меня его трико осталось, — сказала я, в сконфуженной спешке напяливая на себя махровый халатик, но Дэвид отвернулся к коридору, как истинный джентльмен. С некоторой неловкостью я вытащила из шкафа коробку и бросила на кровать. Не то чтобы к нам в церковь часто заходили голые мужчины, но все равно я не собиралась выбрасывать одежду Дженкса той поры, когда он был размером с человека.

Распахнув коробку, я ощутила запах дикой моркови. Пока я ощупывала холодную ткань, ноющей голове стало легче в крепнущем аромате трав и солнечного света. От Дженкса пахло хорошо, и этот запах не ушел при стирке.

— Держи, — сказала я, доставая тренировочный костюм и протягивая его Дэвиду.

Застенчиво глядя карими глазами, Дэвид аккуратно взял одежду в пасть и зашагал в темный коридор. Дубовые паркетины блестели под утренним солнцем, отраженным окнами гостиной и кухни. Шлепая в ванную, я решила, что он, наверное, запер машину со сменой одежды и теперь не может туда попасть — что навело меня на вопрос, а куда же девались его дамы. Дэвид не был расстроен — значит, ничего с ними не случилось.

Гадая, почему Дэвид уверен, что я не пойду на кофе с Маршалом, когда я ему даже не говорила, что туда собираюсь, я вошла в ванную и тихо закрыла дверь, чтобы не разбудить тех, кто еще спит. Приближался золотой час полудня, когда церковь затихала — мы с Айви еще не вставали, а пикси устраивались на свой четырехчасовой обеденный сон.

Висящий на двери изнутри маскарадный костюм всколыхнулся, и я его придержала, слушая гул крылышек пикси. Я потрогала мягкую кожу, надеясь, что у меня будет возможность его надеть. После заката я буду сильно привязана к нашей церкви, пока не поймаю того, кто посылал Ала за мной. А Хеллоуин — это праздник, который пропускать нельзя.

Этот праздник набирал силу со времен Поворота — три кошмарных года вслед за тем, как сверхъестественные виды вышли из подполья, — и до наших времен, когда его отмечают целую неделю, и он превратился в неофициальное празднование Поворота как такового.

Фактически Поворот начался летом шестьдесят шестого — именно тогда человечество начало вымирать от вируса, содержавшегося в генетически модифицированных помидорах, выведенных для решения продовольственных проблем стран третьего мира, — но мы его празднуем в Хеллоуин. В этот день Внутриземелье решило выйти из подполья до того, как человечество задастся вопросом: «А эти почему не умирают?». Был расчет, что Хеллоуин снизит возникшую панику, и так оно и вышло. Большая часть выжившей популяции людей решила, что это шутка, хаос на пару дней успокоился, а потом они подумали, что раз мы их не съели вчера, зачем нам это сегодня?

Все равно, конечно, началась кровавая свистопляска, но направлена она была на биоинженеров, которые создали смертельную культуру, а не на нас. Ни у кого не хватило бестактности сделать праздник официальным, но все берут неделю отпуска. Начальники из людей не орут, когда служащие-внутриземельцы сказываются больными, и никто ни слова не говорит про Поворот. Правда, мы не яйцами теперь кидаемся, а помидорами, а еще чистим и носим их в мисках, называя «глазами», и выкладываем у себя на крыльце вместе с резными тыквами — в общем, всячески запугиваем людей, которые не прикасаются к этому овощу, хоть он больше не смертелен.

Если на эту ночь мне придется засесть в церкви, я буду рвать и метать.

Когда я закончила короткие утренние сборы и направилась в кухню, Дэвид уже сидел за столом, переодетый, кофе кипел, на столе стояли две чашки. Шляпа, которую он вчера забыл, лежала с ним рядом, и выглядел он отлично — с густой черной щетиной на лице и распущенными длинными черными волосами. Никогда не видела его одетым так непринужденно, и это было прекрасно.

— Привет! — сказала я, от души зевая, и он обернулся ко мне. — Как побегал со своими дамами?

Он улыбался. Карие глаза излучали довольство.

— Отлично. Они сейчас направились на четырех лапах домой — уверенные, что справятся и без меня. Вот почему я здесь.

Я села на свое место за столом. От яркого солнца и запаха кофе начинала болеть голова. Лежала стопка вечерних газет, открытых на некрологах, которые я пробежала с вечера. Ничего очевидного я не нашла, но Гленн — мой контакт в ФВБ — должен прогнать трех найденных мною там молодых колдуний через конторскую базу данных, проверяя, не известны ли они полиции. Одна из них умерла от сердечного приступа в тридцать лет, другая от аневризмы мозга, а третья — от внезапного аппендицита, что было когда-то общим еще до-Поворотным выражением для магической осечки. Как только я получу утренние газеты, я передам Гленну новый список кандидатов. Он в Хеллоуин работает, поскольку, будучи человеком, в этот день не празднует, а надзирает.

— Я подумала, что ты запер ключи в машине, — сказала я, и он засмеялся:

— Нет, если бы так, я бы спокойно добежал до дома. На самом деле я хотел спросить у тебя насчет тату стаи.

— Вот как?

Я приподняла брови. Обычно у стай вервольфов была зарегистрированная татуировка, но я не видела в том нужды, а Дэвид привык работать и жить в одиночку.

Видя мое отсутствие энтузиазма, он пожал плечами:

— Пора. Серена и Калл и достаточно уверены в себе, чтобы ходить в шкуре без сопровождения, но если у них не будет опознавательного знака стаи, их могут принять за дворняг. — Он замялся. — Серена как-то особенно становится самоуверенной. В этом ничего плохого, имеет все права, но если у нее не будет очевидного способа показать свой статус и принадлежность к стае, кто-нибудь ее вызовет.

Кофеварка зашипела — кофе сварился. Радуясь возможности отвлечься, я встала. Никогда на эту тему много не думала, но татуировки, которыми украшают себя вервольфы, служат существенным и важным целям. Вероятнее всего, они предупреждают сотни стычек и возможных травм и позволяют многочисленным стаям Цинциннати уживаться почти без трений.

— Ладно, — сказала я медленно, наливая кофе сперва ему. — И что ты придумал?

Не хочу я татуировку! Это же больно, черт побери!

Дэвид, довольный, взял кружку, когда я вернулась, и протянул мне.

— Они посовещались и предложили один вариант, где ты учтена.

У меня в голове заплясали изображения метел и полумесяцев. Я съежилась от ужаса.

Вервольф подался вперед. Энтузиазм пер из него приятным запахом мускуса.

— Одуванчик, но пух не белый, а черный.

Классно, подумала я, и Дэвид при виде моей реакции улыбнулся одной стороной рта:

— Я так понимаю, что это годится? — спросил он, дуя на горячий кофе.

— И мне тоже надо будет такое сделать? — спросила я встревоженно.

— Если не хочешь проявить грубости, — сказал он очень доброжелательно. — Они много труда вложили в разработку символа. И для них очень много будет значить, если ты тоже будешь ее носить.

Меня обдало дыханием вины, и я постаралась скрыть это ощущение за глотком обжигающего кофе. Я как-то не очень пересекалась с Калли и Сереной. Может быть, вместе будем татуировки делать.

Господи ты боже мой, когда-нибудь я стану стошестидесятилетней старухой с цветочком на заднице!

— Ты тут вроде говорил, что никуда я сегодня пить кофе не пойду? — сказала я, меняя тему. — А откуда ты знаешь?

Дэвид показал кивком на клочок бумаги в середине стола, и я придвинула клочок к себе.

— Дженкс меня впустил, направляясь спать, — сказал он. — Маталина…

Он не договорил, и я подняла глаза от записки Дженкса:

— Что с ней?

— Да ничего, — развеял он мою тревогу. — Но она рано легла, и Дженксу не было необходимости дежурить при дверях, раз я здесь. Ну, я ему и сказал, чтобы тоже шел спать.

Я кивнула и вернулась к записке, переживая за Маталину, но радуясь, что мы с Айви отучили Дженкса отвечать на телефонные звонки, не записывая, что передать. Согласно этой записке, у Маршала перенесли собеседование с вечера на утро, и он хотел знать, не можем ли мы пойти пить кофе часа в три. Полно времени до того, как Ал начнет за мной охотиться после захода солнца. В записке был номер телефона, и я не сдержала улыбки. Под ним другой номер с таинственным знаком «РБТ» и напоминание от Дженкса, что квартплату надо внести в четверг, первого числа. А не в пятницу второго или в понедельник пятого.

— Мне пора домой, — тихо сказал Дэвид, вставая и допивая свою чашку. Со шляпой в руке он добавил: — Спасибо за кофе. Так я скажу Серене и Калли, что тебе их идея понравилась.

— Дэвид, секунду, — сказала я и увидела, как он наморщил лоб, услышав, что Айви ходит неподалеку. — Как ты думаешь, не будут они возражать, если я с ними пойду, когда они будут делать татуировки?

Загорелое лицо расплылось в улыбке, морщинки возле глаз стали глубже — от удовольствия.

— Я думаю, они будут рады. Спрошу.

— Спасибо, — сказала я, и тут он вздрогнул, услышав из комнаты Айви какой-то стук. — Тебе лучше уйти, если ты не хочешь, чтобы Айви тебя застала, когда встанет.

Он замолчал и медленно покраснел.

— Я заеду на работу и посмотрю последние претензии на возмещение ущерба, который можно отнести за счет демонов. За два дня до Хеллоуина там никого не будет, и мне не придется объяснять, зачем я туда пришел.

— Но ведь ничего незаконного тут нет? — вдруг спросила я. — А то я тебя и так уже хорошо подставляю.

Дэвид улыбнулся небрежно — и немножко по-чертячьи.

— Да нет, — сказал он, пожимая одним плечом. — Но зачем привлекать к себе внимание? Но ты не волнуйся: если в Цинциннати кто-то призывает демонов, все такие претензии будут достаточно странными и потому передаваться на расследование. По крайней мере ты будешь знать тогда, где угроза, а где нет. Поможет тебе сузить список подозреваемых.

Я придвинула к себе чашку и вдвинулась глубже в жесткий стул.

— Спасибо, Дэвид, я это ценю. Если я смогу засадить за решетку того, кто призывает Ала, мне не придется принимать предложение Миниаса.

Вот уж чего мне меньше всего хотелось — так это иметь вызывное имя демона, особенно Ала. Пусть даже неиспользуемое.

Ниточка тревоги скользнула в моих здравых рассуждениях. Я заставила себя улыбаться беспечно, но Дэвид увидел. Подойдя ближе, он положил мне на плечо маленькую, но сильную руку.

— Мы его найдем. И ни на что не соглашайся с этим демоном. Обещаешь?

Я вздрогнула, и Дэвид вздохнул, когда я ничего не сказала. Потом тихо скрипнула отворяемая дверь, и Дэвид дернулся, как вспугнутый олень.

— Я тогда потом занесу одежду Дженкса, ладно? — заторопился он, схватил шляпу и чуть не выбежал из задней двери, густо покраснев. Я очень старалась подавить смешок.

Все еще улыбаясь, я потянулась к телефону и придвинула к себе записку Дженкса с телефоном потенциального работодателя. Работать я не собиралась до конца праздника, но приятно знать, что на начало месяца что-то припасено. Кроме того, сегодня днем мне совершенно нечего делать, кроме как бродить по Сети в поисках сообщений о появлениях демонов да капать на мозги Гленну вопросами, что он уже нашел.

А от этого, подумала я, беря трубку, только медленнее будет.