Демон отверженный

Глава тридцатая

Черная машина Гленна была не в моем стиле, но для фэвебешной очень даже приятная. Задняя ее половина была забита ящиками для папок, и потому я не могла отклонить назад сиденье и подремать, пока Гленн вез меня домой. Такое захламление было необычным явлением. Как правило, Гленн держал машину в таком же аккуратном и подтянутом виде, как и самого себя — стерильная чистота, нигде ни пылинки.

Устала я страшно, но заснуть не могла никак. Том ускользнул, и теперь он тоже заинтересован в моей смерти. Девушка — мой двойник — в полной безопасности на попечении ФВБ, и ее отпустят, как только медики ее посмотрят. Она мне сказала, что возьмет несколько уроков боевых искусств, чтобы Том не мог захватить ее в другой раз. Это — да еще Самсон, сидящий у нее на коленях в коповской машине, дало мне полную уверенность, что с ней ничего не случится.

У меня саднили обожженные пальцы, которыми я пыталась убрать дефектный круг Тома, и еще ладонь, ободранная в безвременье. Я вздрогнула от боли, щелкнув по кнопке окна, но эта боль окупилась криками играющих в прятки в темноте ребятишек, от которых стало спокойнее. Глаза закрылись, я попыталась по движениям автомобиля сообразить, где он едет.

Если выйдет наружу, что оперативник ОВ вызывал демонов и выпускал их громить магазины и терроризировать жителей, ОВ придется публично откреститься от Тома, разорвать его контракт и переместить его фамилию из зарплатной ведомости в список «Разыскивается». Если не выйдет, он получит взбучку в частном порядке и сапогом под зад в попытке замаскировать его провал меня завалить. Я в активном списке ОВ не значусь, но точно знаю, что увидеть мое имя на гранитной плите они не против. Зато хотя бы мне не придется платить за разгром в магазинчике амулетов.

Жужжание окна Гленна заставило меня приоткрыть веки, а усилившийся ветер стал трепать почти высохшие волосы возле шеи. От моих рыжих вихров разило жженым янтарем, что отчетливо оглушалось в тесноте машины. Не приходится удивляться, что Тритон стрижется наголо.

Гленн откашлялся, определенно с раздражением, и я закрыла глаза. Я знала, что он не слишком мною доволен, думая, что я разгромила целый ковен, не сказав даже Айви и Дженксу.

— Я такого не задумывала, — сказала я, упираясь коленом в дверцу, когда мы вошли в поворот. — Просто так вышло.

Гленн снова откашлялся, на этот раз недоверчиво, и тогда я открыла глаза и села. В свете мелькающих уличных фонарей он казался старше, чем был, и усталым.

— Был бы у тебя резерв, больше было бы шансов скрутить этого типа, — сказал он с укором. — А сейчас его вдвое труднее будет найти.

Страх во мне воевал с виной, и я стиснула зубы. Я не могла сказать, что меня вызвали в подвал Тома из безвременья и что я считаю себя демоном. Локтем я оперлась на дверцу, подбородком — на ладонь.

— Так получилось, — буркнула я. — Я работала над одной задачей вместе с Трентом…

— Каламаком? — Детектив отвлекся от дороги, темные руки крепче сжали руль. — Рэйчел, держись от него подальше. Злобности ему не занимать, а еще больше у него денег.

Блин, папочкиных советов мне не хватает. Я сделала вдох, потом выдох. Может быть, можно сообщить Гленну часть правды.

— Я помогала Тренту в одном проекте…

— Это та штука, от которой погибли ваши отцы? — спросил он, и я пожала плечами:

— Что-то вроде. Я находилась в безвременье, и меня вытащило по ошибке заклинание вызова демона. Оказалась в круге для Ала, а когда вышла, тут я им и выдала. — Вдох, раз, два, три. Выдох, раз, два, три, четыре. — Трент до сих пор там застрял.

— В безвременье? Рэйчел, что за черт? — Я уставилась на него, пораженная — он практически никогда не ругается. — Кто-нибудь знает, что он туда направился добровольно?

Пробегающий свет уличных фонарей высвечивал тревожное лицо Гленна, и я подняла брови. Я ни сном ни духом не думала, что это может так выглядеть — будто я избавилась от Трента. Хотя пресса находится под впечатлением, что мы любовники, все, кто носит форму, знает, насколько мы друг друга ненавидим. То, что я то и дело на него работаю за деньги — причуды судьбы.

— Его телохранитель, — сказала я, хотя не знала, как отреагирует Квен. — Айви и Дженкс. Мои соседи — те, которых вообще не существует? — закончила я сухо.

Гленн перехватил руль руками, и я поняла, что он хочет включить рацию и привлечь еще кого-то.

— Это вышло случайно, — повторила я, сдвигая колени. — Что мне было делать? Дать им выпустить из нее всю кровь?

— Всегда есть варианты, — примирительно сказал он, сворачивая на мою улицу.

— Том признал, что вызывал Ала с намерением отпустить его меня убивать. Сказал, что за это он получит повышение. Девушка его слышала, спроси ее.

Я уронила подбородок на руку и уставилась в проезжающую ночь. Страх сжимал мое сердце неотвязной мыслью: меня вызвали из безвременья как демона. Не затянет ли меня обратно туда, когда встанет солнце?

Меня затопила боль. Я просто хотела домой, быть среди тех, кого я люблю, и еще — спрятаться, убедить свое подсознание, что я живая и дома, пусть даже меня через несколько часов вытащат в тот ад. То, что Трент застрял там, в непроглядной темноте тесной камеры, тоже не помогало.

Я не люблю Трента. Ничем не оправдать его прошлое — убийцы и наркобарона, и ничего из того, что я видела, не позволяло думать, будто он изменился. Но все равно нехорошо. То добро и то зло, что он сделал, не должны окончиться так бессмысленно. Я поразилась, что мне небезразлична его судьба. За ним все-таки много хорошего, пусть по самым эгоистичным причинам.

Глядя в окно на дом Кизли, который мы миновали, я потирала руку, почти чувствуя пожатие пальцев Трента, его последний шанс прикоснуться к кому-нибудь. Он не просил его спасти. Не просил остаться и драться. Не было в его словах ни гнева, ни досады, что я освобождаюсь, что меня вытащат отсюда туда, куда он попасть не может, а ему оставаться и нести муку за нас двоих.

В тот момент, когда рушился его мир, он просил только позаботиться, чтобы выжил его народ. Его слова не возлагали на меня вину, которую я сейчас чувствовала. Он хотел только быть уверен, что его народ выживет, что его жизнь не сведется лишь к наркоторговле и убийствам.

Ну уж нет. Я никак не буду способствовать выживанию эльфов как вида — пусть сам делает свою грязную работу. Мне только надо его выручить, чтобы дальше он уже сам. Блин горелый, мне точно нужен разговор с Кери.

Моя церковь стояла перед нами, вся сверкающая. Свет из всех окон ложился на черную траву. Еще до того, как мы подъехали ближе, я увидела пару красных глаз, моргающих мне из-под самого высокого закоулка карниза, и взнесенное в салюте крыло. Бис знал, что я вернулась, и я про себя поблагодарила его родичей, которые всю ночь охраняли меня в базилике. Они не знали ни меня, ни моей ситуации, но они спасли меня, и этим изящным благородным созданиям я обязана жизнью. Я сама буду платить за Биса квартплату, лишь бы он был поблизости.

Из-под навеса блеснули знакомые хвостовые огни моей машины — кто-то пригнал ее ко мне домой. Квен, может быть? Четыре струйки зеленоватого света завертелись у шпиля и упали к Бису, и когда один свернул к нам, я собралась и полностью опустила окно. Это наверняка Дженкс. Господи, пусть это будет Дженкс!

Глаза согрелись непролитыми слезами, когда в уши ударил знакомый стрекот и в машину впорхнул Дженкс.

— Рэйчел! — ахнул он, дивно красивый в черном воровском наряде. — Тинкины мучения, это ты! Ты здесь! О господи, как же от тебя воняет! Жаль, что ты такая здоровенная — я бы тебе так наподдал, что ты бы отсюда в следующую неделю перелетела! Я чуть не убил Трента, когда он меня выкинул сюда с этим образцом.

Я замотала головой, не понимая.

— Он тебя не выкидывал. Он сказал, что ты воспользовался последним проклятием, а нас бросил.

Тон гудения крылышек стал пониже, и Дженкс опустился мне на пальцы:

— Как, в гробу видать мои маргаритки, мог бы я это сделать? Я ничего не делал. Вдруг почувствовал, будто мои внутренности протаскивают сквозь заднюю дверь улиткиного дома, и хоп — я уже в базилике, чуть какую-то бедняжку не напугал до смерти. — Он посмотрел на Гленна, и сыплющиеся с него искры стали красными. — А, Гленн, привет!

У меня перехватило горло, рука, на которой стоял Дженкс, задрожала. Да, и мне бы хотелось быть поменьше. Реакция Трента на уход Дженкса была слишком естественной, чтобы быть фальшивой, да и к чему ему врать? Может, пикси подобны демонам — в смысле, что не могут остаться на чужой стороне лей-линий, когда встает солнце?

— Образец у Квена? — спросила я, думая о просьбе Трента. — Он в надежном месте?

Пикси просиял.

— Ага, я его отдал Квену. — От него полыхнула вспышка света, и Гленн вздрогнул. — Когда вы не вернулись, Квен отвез образец в имение Трента. Он хотел еще взять с собой Кери, но она сказала, что будет нужна тебе, когда ты вернешься. Мать-перемать, я должен послать кого-нибудь из детишек сказать ей, что ты здесь. Я-то знал, что ты сообразишь, как прыгать по линиям. Ты тоже оказалась в базилике? И почему позвонила Гленну, а не нам? Мы бы тебя забрали.

Он взлетел с моей руки, когда та сильно затряслась. Никто из них по этому поводу ничего не сказал, но восторг Дженкса тут же сменился тревогой, отразившейся на лице. Он думал, что я научилась прыгать по линиям. Он не знал, что меня притянули сюда вызовом Алгалиарепта.

— Ты не слушаешь каналов ФВБ? — спросила я, и Дженкс сделал круглые глаза.

— Нет, — ответил он, принимая настороженную позу. — А надо?

Гленн подъехал к тротуару перед церковью и поставил рычаг в парковочное положение.

— Мы не давали информацию в эфир, — сказал он, протягивая руку назад и нашаривая свою куртку. — Потому что нам совершенно не нужно вмешательство ОВ.

— Рейч? — подозрительно спросил Дженкс, паря в воздухе — поскольку я убрала руки, чтобы он не видел дрожи. — Что ты натворила?

Я смотрела на церковь, желая оказаться там, внутри, но не способная шевельнуться от усталости.

— Ничего. Немножко мило поболтала с Томом.

Вспышка света от пыльцы осветила машину, и Гленн вздрогнул.

— Черт побери, Рейч! — выругался Дженкс. — Ну отчего ты нас не позвала! Я же ему должен его левое яйцо ему же в зубы засунуть!

В смешанном чувстве страха и вины я заорала в ответ:

— У меня не было выбора!

Дженкс отлетел к приборной доске и молчал, пока я нашаривала ручку двери. Встав на мостовую, я остановилась посмотреть на церковь. Ночь была прохладная, и я неловко поерзала в мокром белье. Черт, устала я сильно.

Дженксовы крылья слились в тихий круг, он подлетел ко мне и, не садясь на плечо, прошептал:

— Я не хотел тебя там бросать, Рейч. — Было слышно, как он себя винит. — Наверное, меня высосало наружу, когда линии закрылись. Но я знал, что ты сообразишь. Теперь ты уже никогда больше не застрянешь в безвременье.

В последних словах звучала глубокая гордость, и я проглотила слюну — отвернулась от него, воспользовавшись необходимостью закрыть дверь. Сказать ему, что случилось на самом деле — это мне было слишком трудно. А видя его восторженное лицо и довольную осанку, я боялась. Дженкс слишком был заведен, чтобы ловить и понимать несказанные слова. Слова о том, что действительно может перепохабить всю мою жизнь, а заодно и их, поскольку они со мной рядом.

— Айви! — вдруг вспомнил Дженкс. — Надо сказать Айви, что ты вернулась. Черт, до чего же я рад!

У меня перехватило дыхание, когда он метнулся к моему плечу и я почувствовала прикосновение прохладных крыльев.

— Я думал, что уже тебя не увижу, — прошептал он — и улетел.

В полном замешательстве я смотрела на оседающую пыльцу. Позади раздался стук закрываемой дверцы — обернувшись, я увидела Гленна, выходящего на тротуар.

— Э-э… — начала я, не зная, что сказать, — спасибо, что подвез, Гленн. И за все вообще.

В свете уличного фонаря видно было, как он сжал губы, отчего усы распушились наружу.

— Ты не против, если я зайду вместе с тобой? — спросил он, и я быстро подавила тревогу. Дженкс мог не слушать, но Гленн ничего мимо ушей не пропускал. Он был насторожен, и если сейчас я его не приглашу, ему придется выбирать между нашей дружбой и ордером. Он хотел знать, как я оказалась в подвале у Тома. Понимая, насколько мне сейчас нужны все мои друзья, я кивнула, соглашаясь.

Прижимая руки к бокам, я заглянула в машину в поисках своей несуществующей сумки. Гленн сунул мой пейнтбольный пистолет в коричневый бумажный пакет, чтобы вынести его из подвала мимо сборщиков вещественных доказательств, и я как-то глупо себя почувствовала с ним в руках, когда Гленн мне его отдал.

В свете фонаря тускло блестела вывеска с нашими именами, и я подумала, такой ли уж удачной мыслью было все это партнерство. Бис моргнул мне со своего насеста, и я заставила себя двигаться. Отчасти я ждала, что он попытается удержать меня снаружи, но этого не случилось, и я почувствовала себя лучше.

— Кофе хочешь? — спросила я у Гленна, бесшумно шагая по потрескавшемуся тротуару. Небо свидетель, я очень хотела.

Я резко подняла голову, когда распахнулась дверь и Айви двумя быстрыми шагами вышла на крыльцо, еще не видя меня. Увидев, замедлила шаг, но не остановилась, обхватывая себя руками, будто от холода. Выражения лица не было видно в тени, но осанка выдавала тревогу и страх. С ней был Дженкс.

— Видишь? — сказал он, такой гордый, будто своими руками вытащил меня из безвременья. — Я же тебе говорил! Она разобралась, как это сделать, и вот она здесь — вне опасности и там, где ей положено быть.

Айви сошла на тротуар и продолжала идти. Посмотрела секунду на Гленна и снова на меня.

— Ты здесь, — сказала она тихо, и в шелковом сером голосе слышались все двадцать четыре часа тревоги и страха.

Она заставила себя остановиться за несколько шагов до меня, и руки у нее упали по бокам, будто она не знала, что теперь с ними делать, боялась протянуть их мне. Вместо этого она дала волю злости:

— Почему ты нам не позвонила? — Она все-таки протянула нерешительно руку, взяла у меня этот дурацкий бумажный пакет. — Мы бы за тобой приехали.

С тяжелым сердцем я пошла к лестнице. Дженкс порхал между нами, рассыпая тонкий серебристый след.

— Она ходила в одиночку бить морду одному черному колдуну, — сказал он, и взгляд у Айви стал резче:

— Ты ездила к Тому? — спросила она. — Мы вообще-то команда. Можно было бы подождать пару часов.

Я набрала воздуху и вдруг, прямо у подножия лестницы, обняла Айви. Она на миг замерла, потом обхватила меня руками, плотная бумага пакета зашуршала у меня по спине. Сильно запахло вампирским ладаном, и я, закрыв глаза, впивала этот запах. Тут же у меня мышцы отпустило, а глаза закололо горячими слезами. Я была так напугана, я думала, что никогда не попаду домой, и буду гнить там до самой смерти, и вообще она моя подруга, и я, блин, могу ее обнять, если мне хочется.

Айви напряглась сильнее, и я отпустила одну руку, так что мы оказались больше плечом к плечу, нежели лицом к лицу. Она напряженно следила за реакцией Гленна, но вот уж на что мне было наплевать.

— Я к нему не собиралась, — сказала я, когда Айви помогала мне подняться по лестнице. — Это вроде как само собой получилось.

Дверь была открыта, и в темноте прихожей и неразберихе из клубящихся пикси между нами и Тленном я взяла Айви за руку, привлекая ее внимание.

— Я так рада тебя видеть! — прошептала я. — Я не знаю, что будет на рассвете, и мне нужна твоя помощь.

— Что такое? — спросила она. Забота сменила у нее гнев, рожденный страхом.

Но Дженкс тем временем выставил прочь своих детишек, и я сжала губы, стараясь ей показать, что разговор у нас должен быть наедине. Или хотя бы без Гленна.

Совершенный овал ее лица стал бесстрастен, и я увидела, что она поняла. Завернула верхнюю губу, будто задумалась, и я отпустила ее руку.

— Кофе хочешь, Гленн? — спросила она неожиданно.

Я опустила плечи. Мы быстрее выставим отсюда Гленна, если будем притворяться, что все в порядке. А если честно, мне нужно было притвориться, что все в порядке — хотя бы на несколько минут.

Гленн подозрительно приподнял брови, услышав такое предложение, но пошел за нами вслед. Он отлично скрыл свое знание, что мы пытались от него избавиться, но когда сел к столу, выглядел как коп. Сказав Айви, что он не против подождать нового кофейника, он приподнял брови, скрестил руки на груди — и уставился на меня. И не собирался уходить, пока не услышит все.

Дженкс парил у меня над плечом, будто нас ниточка связала. Моя тревога рухнула, как только рухнула я на свое место за столом и стала думать, с чего начать. Знакомые звуки — Айви возилась с кофеваркой — успокаивали невероятно, а я обшаривала глазами кухню, отмечая пустые места там, где стояли колдовские предметы, перенесенные мною на колокольню.

И вдруг у меня перехватило дыхание от мысли: я — демон. Или настолько близка к этому, что разницей можно пренебречь. То, что я сделала человека своим фамилиаром, уже было первым звонком. Меня не оставляло ощущение собственной нечистоты, будто копоть на моей душе вытекала из меня и марала все, что мне дорого.

Гленн тем временем с жадностью разглядывал помидоры «черри», болтал на тему о том, как хорошо будет сейчас выпить чашку доброго крепкого кофе, и ждал, пока я начну рассказывать. А я чувствовала, как штыри в замке моей жизни запирают дверь в мое прошлое. У меня был только один путь, и он обещал быть адски трудным. Логика подсказывала, что способов спасти Трента нет. Он сам признал свое поражение и только просил меня спасти его род. Но я живу и умираю не по процентам, и я не буду сидеть сложа руки и смирившись. Потому что этого я себе никогда не прощу.

— Я… я должна с тобой поговорить, — сказала я — и общий разговор оборвался с внезапностью воздушного змея, врезавшегося в землю.

Айви отвернулась от кофеварки, сложив руки на животе, с бледным лицом. Гудение крыльев Дженкса стихло, он сел на салфеткодержатель. Гленн тихо выдохнул в напряженном ожидании, а я постаралась взять себя в руки, ища способ высказать то, что надо было высказать, не сообщая, что сделал со мной отец Трента.

— Ты выбралась не самостоятельно, — предположила Айви, и крылья Дженкса неподвижно застыли. — Ты выкупилась ценой еще одной метки?

Я покачала головой, и тогда на лице Айви отразилось облегчение, настороженное подозрение, а потом — ужас.

— Где Трент?

Бог мой, она думает, что я за свободу расплатилась Трентом! И всякий так подумает. Перед глазами все поплыло, я замотала головой, уставилась на ряд строчек, вырезанных в столе, и сообразила, что это имя Айви, написанное тщательным почерком дошкольника печатными буквами.

Почему я здесь? — подумала я, пытаясь найти способ сказать им, кто я. Я — демон, и почти наверняка меня через несколько часов втянет обратно в безвременье.

Я — демон, но они — мои друзья. Я должна верить, что они меня не прогонят. У меня болела голова, и я медленно подняла голову, сделала вдох.

— Дженкс, ты бы детишек не убрал?

Крылья зажужжали тоном выше, Айви поморщилась.

— Не вопрос, — ответил он с явной неловкостью и три раза подряд свистнул. Зазвучал быстро смолкнувший хор недовольных возгласов, и в кухне стало тихо. Дженкс потер крылья резким диссонансом, и еще трое вылетели из-под раковины и скрылись.

Я опустила глаза, подтянула колени к подбородку, неловко охватив голени, так что пятки едва не соскользнули со стула. Я хотела злиться за все на Трента, но здесь не было его вины. Я подумала о демонском шраме, и меня охватила горькая ярость. Я — демон, и должна с этим смириться.

Нет, не смирюсь. И не должна.

Я подняла глаза на неподвижную Айви. На ее лице не было эмоций, но глаза не отрывались от моего лица.

— Я выбралась, — сказала я без интонации. — Трент — нет.

Тихо скрипнула, закрываясь, задняя дверь, и Айви резко обернулась. На пороге стояла Кери, тонкое белое платье, отороченное лиловым и зеленым, вилось вокруг босых ног, волосы распущены. На лице остались следы слез, и была она красива.

— Рэйчел? — пролепетала она, и страх вместе с виной слышались в ее голосе.

Вот тут я и поняла, что Кери знает. Она всегда знала, что я демон, и именно поэтому не хотела, чтобы я ходила в безвременье, разве что я сама догадаюсь.

У меня лицо стянуло как клещами, я теснее подобрала колени к груди.

— Почему ты мне не сказала? — спросила я.

Она сделала еще три шага и остановилась.

— Потому что это неправда! — Ее голос умолял. — Ты колдунья, Рэйчел, и никогда этого не забывай.

Не ее слова, а горячность, с которой она их произносила, убедили меня, что она предпочитает верить сладкой лжи, а не суровой правде. Черт побери, она знала. Я даже почти точно могла назвать момент, когда она сообразила. Она стала относиться ко мне иначе, когда Миниас вытащил из меня фокус и вложил в Дэвида. Нет, еще раньше, с вещим зеркалом.

Очевидно, глаза меня выдали, потому что она резкими шагами через всю комнату подошла ко мне в знакомом праведном гневе.

— Ты — колдунья! — закричала она. У нее на щеках выступили красные пятна, величественно развевались волосы. — Закрой рот! Ты — колдунья!

Дженкс взлетел с изумленным вопросом:

— А кем же ей еще быть? — спросил он, и Айви сгорбилась в кресле. Я посмотрела на нее и прикусила губу. Слезы бессильной ярости катились у меня из глаз. Да, Айви тоже все поняла.

— Я — колдунья, — повторила я, подхватывая ее ложь. Но Кери еще до меня не дотронулась.

— Я не хотела тебя туда отпускать, — сказала она, стоя рядом со мной беспомощно.

Не в силах это вынести, я поставила ноги на пол, взяла ее за руку. Рука была холодной, и Кери не стала ее отнимать.

— Спасибо, — прошептала я. — Я здесь останусь, или меня втянет обратно?

Айви тихо застонала, отвернулась, стискивая край раковины и глядя в черный сад. Кери посмотрела на нее, на недоумевающего Дженкса, потом снова на меня. И тихо ответила:

— Не знаю.

Дженкс взлетел повыше, агрессивно треща крыльями.

— Кто-нибудь пусть мне расскажет, о чем идет речь, а то я сейчас всех пыльцой посыплю!

Айви обернулась, моргая. Одной рукой она держала себя за талию, другой — за голову.

— Ты сказал, что Рэйчел сплела то проклятие. Она владеет вызывным именем Ала. — Айви говорила, не поднимая глаз от пола. — Она не покупала себе пути назад, не знает, как перемещаться по линиям. Ее вытащило обратно в реальность, когда Том вызвал Ала.

— И что? — задиристо заявил Дженкс, осекся и сел на стол. — Ах ты черт…

Вспышка страха проняла меня — и стыд от вызова в чей-то круг.

— Рэйчел не демон, — сказала Кери, и до Гленна наконец дошло. Широкие плечи повернулись, когда он уставился на меня, разинув рот.

— Нет, конечно, — сказала я горько, вертясь на стуле и ни на кого не глядя. — Я — ведьма, чья кровь может зажигать магию демонов. Ведьма, которая так хорошо встроилась в их систему, что даже связана их правилами вызова.

— Нет, это не так.

Я хотела поверить Кери, но боялась.

— Тогда кто я? — прошептала я.

Она должна знать. Она среди них жила.

Лицо у Кери стало испуганным:

— Ты та, кто ты есть.

Я посмотрела на Айви — и увидела у нее в глазах запрятанный страх.

Больше я не могла выдержать. Я вскочила, побежала в ванную, захлопнула дверь и рухнула на унитаз, совершенно убитая. В прихожей поднялся шум: встревоженные голоса и недовольные обвинения. Из глаза покатилась слеза, и я не стала сдерживаться. Выплачу на фиг глаза, и черт с ними. Наверное, папа тоже знал. С чего бы еще он просил главного специалиста по лей-линиям в Цинциннати меня провалить, а потом собирал для меня библиотеку демонских текстов?

— Рэйчел? — донесся голос Дженкса и стрекот крыльев пикси, и я подняла голову.

— Вон отсюда! — крикнула я, замахиваясь рукой, заранее зная, что ни по кому не попаду. — Вон отсюда, ты, глупый пикси, черт бы тебя побрал!

— Нет, Рэйчел! — воскликнул он, возникая у меня перед лицом. — Рэйчел, послушай меня. Ты пахнешь как колдунья. Ну, да, сейчас от тебя смердит безвременьем, но когда ты это смоешь, будешь пахнуть как нормальная ведьма. А когда взойдет солнце, ты останешься здесь. В безвременье тебя не утянет, я не отпущу!

На лице у него было отчаяние, и я равнодушно протянула ему руку, чтобы сел. Я задержала дыхание и не дала себе показать, как я несчастна, подавив душащие меня рыдания. Он сел на руку и тут же подлетел, потому что ворвалась Айви, отбросив дверь к стене.

— Да бог с тобой! — воскликнула я, дернувшись. — Я дверь закрыла, потому что хотела быть одна!

Обычно безмятежное лицо Айви было стянуто тревогой. Плечи свело напряжением, и очень резким было движение, которым она заправила за ухо короткую прядь.

— Ты не демон, — произнесла она, четко выговаривая слова. — Ты сидишь в церкви. Ни один демон на это не способен. Гленн сообщил, что ты соврала, чтобы выбраться из круга, и ничего с тобой не случилось. Тебя не сочли подотчетной. Ты не демон, и тебя не втянет обратно, когда взойдет солнце.

Истощенная разумом и душой, я посмотрела на Айви, желая верить и боясь верить.

— Надеюсь, — прошептала я, зная, что им не понравятся мои следующие слова. — Но будь я демоном, выручать Трента было бы легче.