Демонология Агапи

Глава 22

Руки чесались опробовать новые знания, и я направилась к разбросанному по полу камышу, представляя, что сейчас из него сотворю. Но мой творческий порыв был прерван грохотом в дверь. Стучали чем-то весомым.

— Кажется, у моих друзей что-то случилось, — повернулась я к Маттоттене. — Как открыть дверь?

Недоумённое пожатие плеч было мне ответом. Ну да. Что это я? Повела рукой, старательно изображая изящное балетное движение, створки и распахнулись.

В открытый проем первой влетела закутанная в подаренную шаль и обутая в толстые полосатые носки девочка. Похоже, что её затолкали за свои спины мужчины, отбивающиеся от кого-то невидимого мне. Следом за перепуганной подружкой ввалился Лат с деформированным котлом в руках. Кажется, он этой посудиной в дверь стучал, чтобы привлечь моё внимание. Всё остальное заслоняли широкие спины воинов Пубока, но звука битвы слышно не было.

— Что там? — спросила у океанцев, пытаясь протиснуться между мужчинами.

— Ой, не ходи! Они страшные и с рогами! — попыталась удержать меня за руку девочка.

— Слушай, а как тебя зовут? — обернулась я к ней.

— Цая… — удивлённо протянула океанка.

В этот момент она была готова услышать что угодно, но не вопрос о своём имени.

— Меня… ну, ты знаешь, как меня зовут, — скомкала я процедуру знакомства. — Вот что, Цая, побудь с моим фламом. И никуда от него не отходи. Слышишь?

Девчонка мелко закивала и обернулась в поисках кота, а я, избавившись от ненужной опеки, ещё раз попыталась проскользнуть между крепких мужских тел, стоящих стеной.

— Да пустите же, твердолобые! Пубок, прикажи им, пусть меня пропустят! — крикнула кому-то под мышку.

Наверное, моё обращение дошло до адресата. Последовала короткая команда, парни расступились, и я увидела, что коридор, оборудованный лекмотами под походный лагерь, занят демонами почти до самых покоев Вэра. Между ними и моей командой было немногим больше десяти метров. Ещё чуть-чуть — и началась бы драка. Или бойня. Демоны явно сильнее наёмников, и они тоже были солдатами.

— Чего хотят? — спросила тихо, но Инк, материализовавшийся рядом, услышал.

— Тебя.

— Все сразу?! — ахнула я.

Как часто бывает, сначала ляпнула, а потом подумала о смысле сказанного. Пубок и лекарь хохотнули. Хорошо, что мы с Инком говорили на межгалактическом и только эти двое поняли меня. Иначе ржали бы все. Даже демоны.

— Туристка! — простонал страж. — Они пришли предать тебя справедливому суду. Ты нарушила массу местных законов и кого-то жестоко оскорбила действием, несовместимым с твоей жизнью.

— Ой, подумаешь, хвосты в косу заплела. Чего обиделись? Меня едва не съели, и то молчу, — фыркнула я. — Спасибо, парни, что встали на мою защиту. Тронута до глубины души. Но с этими рогачами справлюсь сама.

Не желая откладывать тест-драйв новых способностей, вскинула руки, готовясь дать отпор копытно-хвостатому воинству.

— Позволь мне самой разобраться, — мягко, но так, что возражать не хотелось, остановила меня Маттоттена, выходя из-за спины.

Завидя девочку в пушистой шубке, демоны разом рухнули ниц.

— Справедливости! — выдохнули они хором в качестве приветствия богине.

Торжественность встречи нарушил портал, вспыхнувший между распластавшимися на полу демонами и их демиургом, из которого шагнули взявшиеся за руки Кетсыл и Сивкилья.

— Благослови! — рухнули и они на колени перед Маттоттеной.

«Дурдом на выезде!» — констатировала я про себя и спряталась за крепкую спину Инка.

Богиня не торопилась поднимать паству с колен, взирая на благоговеющих перед ней демонов сверху вниз. И я её понимала. Должно быть, трудно чувствовать себя великой, когда макушкой едва дотягиваешься до локтя представителю тобою же созданного народа.

— Дети мои! — торжественно произнесла Маттоттена, нарушая затянувшееся молчание. Происходящее со стороны выглядело настолько комично, что я уткнулась лицом в куртку друга, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в голос.

— Я пришла восстановить попранную справедливость и вернуть баланс миру Кеталопции, — тем временем объявила план мероприятий своего явления богиня, и демоны в знак одобрения, не поднимая рогатых голов, принялись хлопать ладонями по полу.

Тончайшая пыль, которая непонятным образом в этом мире лезла из всех щелей, от ударов поднялась в воздух серым туманом. У меня защекотало в носу, и я поспешно выдвинула из капюшона на лицо забрало, защищающее от вредностей. Похоже, что не только мне взвесь попала в дыхательные пути. То тут, то там раздалось чихание. Сначала скромное и сдержанное, но с каждой секундой всё чаще и громче. И вот уже почти все демоны, забыв о почтении к своему демиургу, сморкались, откашливались, тёрли слезившиеся глаза и, желая очутиться подальше от вредной пыли, вставали с колен. Не отставали от рогатых и наёмники. Они хоть и не падали ниц перед этим, но неожиданная порция сомнительного удовольствия от интенсивного чихания досталась и им.

А ведь когда-то на Земле люди специально нюхали табак, чтобы долго и многократно чихать. Считалось, что это просветляет голову и излечивает от насморка. Увлечение было дорогостоящее. Сам табак и аксессуары к нему стоили таких денег, что позволить себе это занятие могли только богатые. Екатерина Великая, императрица всея Руси, даже ритуал придумала для себя — брала смесь только левой рукой, чтобы правая, предназначенная для поцелуев поданными, табаком не воняла. А китайскому императору, который тоже был привержен этой привычке, поставляли специальную смесь, обогащенную бактерицидными веществами.

«Сколько же всякого информационного хлама хранится в моей голове! — удивилась внезапно всплывшим забавным сведениям я и процитировала саму себя: — Долго живу, много читаю, память хорошая».

— Надо помочь девочке, — пробормотал Инк, делая шаг вперед.

Я видела, что он приготовился кастовать, но, зная, как мало в нем сейчас силы, и предвидя последствия его неразумно благородного поступка, схватила за подол куртки:

— Подожди! Ты забыл, что магии в тебе сейчас кот наплакал?

— Не буду я плакать… чхи!.. если пыль уберёте. Чхи! — Филипп внезапно перетёк ко мне на плечо. — Что тут за… чхи!.. светопреставление? Чхи!

Бедный фамильяр, сотрясаемый чиханием, едва удерживал равновесие на скользкой ткани куртки. Глаза слезились, из носа текло, и, чтобы избавиться от раздражающих ощущений, кот ежесекундно облизывал лапку и умывал мордочку.

— Бедняжка! Иди на ручки, — я положила кота на сгиб руки, как ребёнка, и провела по голове рукой, снимая причины и симптомы сопливого состояния.

Убедившись, что Филипп оправился от пылевой атаки, я протянула любимца Инку:

— Подержи зверика, а я опробую божий дар. Надеюсь, что это не яичница, — и, не дожидаясь уточняющих вопросов, пошла прикрывать грудью несносную Маттоттену.

— Чего надо? — нелюбезно встретила меня растерявшаяся богиня, кося прикрытыми глазами из густой тени низко опущенной шапки.

Не знаю, сколько тысячелетий надо, чтобы дитя народа энергетов повзрослело, но то, что сейчас передо мной подросток, было видно не только по внешним признакам тела-скафандра, но и по неуравновешенному поведению. Хоть и не знает толком, что делать с непослушными своими созданиями, но пыжится и помощь принять не желает. Я с радостью махнула бы рукой и на гонористую богиню, и на всех её рогатых подданных, но где-то среди этой чихающей толпы были Сивка и Кетсыл. Ребята мне искренне симпатичны, и хотелось им помочь.

— Самолично будешь насморк у демонов лечить или мне доверишь? — с самым скучающим видом спросила я, стараясь разглядеть сквозь серое марево степень бедствия. — Слушай, а всепроникающую неистребимую пыль тоже ты придумала?

— Это продукт бездействия Великого Разума. Лечи.

Хоть и старалась юная богиня ответить как можно более равнодушно, но я заметила расслабленно опустившиеся плечи, уставшие от напряжения. Дитё, как есть дитё! И куда только её родители смотрят? Или у энергетов не принято воспитанием заниматься?

Сделала ещё шаг вперёд, но так, чтобы не заслонять обзор Маттоттене.

— Уважаемые демоны! — слегка усилив голос магией, обратилась я к тем, кто пришёл покарать меня за хвосты своих правителей. — Я аграбия Маттоттены Справедливой и по её милостивому повелению сейчас избавлю вас от слёз, соплей и чихания. Постойте спокойно…

Хотела было сказать «минуту», но ведь на Кеталопции, должно быть, другое измерение времени, а я так и не удосужилась узнать какое.

— Недолго постойте. Я быстро! — пообещала рогатым и, увидев, как у ближайших зрачки становятся ромбовидными, пообещала: — Больно не будет.

Лихо объединив заклинание чистоты, подаренное мне Инком, заговор от симптомов простуды старой ведьмы и усечённую формулу межвидового целительства из новых знаний, я лёгким щелчком пальцев послала избавление толпе страждущих.

Ух! Мягкой волной, насыщенной ароматом мяты, прокатился тёплый ветерок по коридору, унося в тёмную даль зловредную взвесь. Позволяя без опаски вздохнуть полной грудью.

— М-м-м-м-м… Какой чарующий запах, душа моя! — потёрся о мою голову усатой мордочкой Филипп, незаметно перетёкший мне на плечо. — И чего бы тебе, лапочка, почаще меня так не баловать?

Кот гулял по моим плечам, мягко бодал то в затылок, то в щёки, демонстрируя несвойственную ему нежность.

— Какой запах, Филенька? — потянулась к фамильяру, чтобы прервать затянувшийся неуместный променад, но он ловко выворачивался и продолжал топтаться вокруг головы, напевая что-то лирическое.

— Чару-у-у-ующий! — вплёл в свою песню ответ питомец.

Я ахнула: «Мята!» Заговор старой ведьмы был обогащен вытяжкой мяты перечной, обладающей великолепными антисептическими и бактерицидными свойствами. От простуды замечательное средство. Но помимо этого, у мяты есть ещё один потрясающий побочный эффект — основательно сносить крышу котам. И демонам.

Я стояла, прижав сдавшегося захмелевшего фамильяра к груди, боясь обернуться. Понимание того, что у меня за спиной толпа одурманенных мятой демонов, отключило мозг, оставив одно самое древнее инстинктивное желание: бежать! Что я с удовольствием бы и сделала, если бы было куда. Предо мной стояли парни Пубока, которым я хвастливо обещала разобраться с рогатыми.

— Дети мои! — кто-то вновь воззвал к демонам. Но на сей раз красивым грудным голосом.

— Маттоттена? — недоверчиво рассматривала я статную девушку. Мех и покрой шубки знакомый. Но всё остальное изменилось сильно. В несколько минут богиня повзрослела лет на пятнадцать. Уже не девочка-подросток, а молодая женщина с полуулыбкой на ярких губах взирает на слегка обалдевшее окружение.

— Я желаю видеть ваших правителей, — не обращая внимания на отвисшие челюсти и вытаращенные глаза, объявила богиня. И, не заботясь о том, кто и как исполнит приказ, повернулась ко мне: — Что тебя удивляет?

— Мгновенное взросление, — приходя в себя от шока и стараясь не встретиться с собеседницей взглядом, ответила я.

— Говорила же тебе, что в мире энергетов нет времени. Меняться мы можем только относительно наших созданий. Кеталопция — моя мера взросления. Только приходя сюда, я могу преображаться. И внешне, и внутренне, — и, видя, что я не очень понимаю, легкомысленно махнула рукой. — Это сложно понять, когда постоянно живёшь в потоке времени. Прими как есть.

Согласно кивнув богине, оглянулась на Инка, может он объяснит, как такое может быть. И увидела невероятное. Моего обычно спокойного и рассудительного друга едва удерживали Пубок и пара крепких парней. Глаза стража сияли алым, рот превратился в хищный оскал, мышцы налились силой, демонстрируя всем, что архимаг тайной стражи — это не звание теоретика-ботаника, а статус, заслуженный в реальных сражениях. Не понимая причину его неадекватного поведения, я беззвучно, одними губами, спросила у командира наёмников:

— Что с ним?

— Как увидел тех троих, словно взбесился! — удобнее перехватывая руку Инка, сквозь напряжённо сжатые зубы процедил собеседник, кивая мне за спину.

Обернулась.

Тесно прижавшись друг к другу, стояла разноцветная тройка правителей Каталопции — зелёный Кормак, коричневый Церсыл и бордовый Грайза Буркало — перед своим демиургом. Даже колен не склонили, наглецы.

В коридоре стало так тихо, что сопение вырывающегося Инка казалось громким рыком.

«Тихо, ты! — цыкнула я на друга ментально. — Пропустишь самое интересное!»

«Пусть меня отпустят. Я сам им интересное покажу», — отозвался страж, но возня за спиной утихла, и я с упоением стала наблюдать за разворачивающимся действием.

— Дети мои! — третий раз провозгласила богиня.

«Заело у неё, что ли? — завозился на руках протрезвевший кот. — Отпусти. Мне надо».

«Далеко не ходи!» — заволновалась я.

«Не маленький, знаю!» — с показной независимостью откликнулся Филипп и выскользнул из моих объятий.

Тем временем Маттоттена продолжала:

— Вы не оправдали моих надежд. Ты, — ткнула пальцем в Буркало. — Подойди!

Гайза, замешкавшись на мгновенье, шагнул навстречу судьбе. Следом синхронно последовали соратники.

— Подождите. С вами немного позже разберусь, — величавым жестом отодвинула от себя Кормака и Церсыла демиург.

Глава, не ломая шеренги, разом откатился назад.

— Ты останься. У меня к тебе есть вопросы, — терпеливо, как ученику вспомогательной школы, повторила приказ богиня.

Папашка Сивки вздохнул и, послушный велению создательницы, переступил копытами. Коллеги следом.

«Да скажи ты ей!» — зашипела у меня в сознании аграбия.

«Аха. Счаз! Во-первых, это ты их в сиамских близнецов превратила. А во-вторых, дай досмотреть шоу до конца», — мысленно отмахнулась я от старушки.

«Злыдня», — прошелестело где-то на грани осознанности, но я не приняла на свой счет.

Богиня теряла терпение. Она начала притопывать ножкой и дёргать плечиком.

«Распылит или испепелит?» — неожиданно бухнулся мне на плечи фамильяр.

«Надеюсь на мирный исход, но кто знает», — придерживая кота за лапку, ответила я.

Демоны, стоящие за спинами своих правителей, начали перешёптываться и посмеиваться, кивая на своих предводителей. Кажется, уже бывших.

Ножка Маттоттены притоптывала чаще. Пора вмешиваться, кто знает, что может сделать раздосадованная богиня. Нельзя решения принимать в запале.

— Справедливая, — тихо прошептала я, подойдя к девушке почти вплотную. — Не гневайся на них. Они связаны и не могут подойти по одному.

— Чем связаны? — уточнила богиня, пристальнее вглядываясь в тройку, пытаясь рассмотреть путы или цепи.

— Хвостами, — вздохнула я и, предполагая следующий вопрос, продолжила: — По моему желанию, по твоей недоупокоенной аграбии велению.

— Они сами виноваты! — вмешался в разговор Филипп. — Хотели нас чудовищам скормить!

— Как скормить? — ахнула собеседница.

— Живьем.

— Ну вот что… — Маттоттена приняла решение и в подтверждение этого топнула ножкой, обутой в пушистый сапожок. — Закон Великой Вселенной гласит: как ты — так и с тобой. Поэтому…

— Ой, нет! — ахнула я, предвидя, какой приговор сейчас озвучит разгневанная богиня. — Только не это!

— Ты что, их прощаешь? Может быть, отпустить хочешь? — резко повернулась ко мне девушка и после секундной паузы продолжила: — Знаешь что… Они твои! Поступай как знаешь.

— Но я не знаю законов Кеталопции, не знаю, что справедливо, а что нет. Знаю одно, что отдавать на съедение живых — это… — я затрясла головой, отгоняя страшные вспоминания о жадно распахнутой пасти монстра. — Такое даже врагам не пожелаю. К тому же смерть ничего не меняет. Они не успеют раскаяться, не смогут исправиться.

Громкий дружный вздох облегчения трёх связанных демонов прервал мою пламенную речь в их защиту. Поняв, что они только что избежали страшной участи пойти на корм своим питомцам, бывшие правители даже слегка расслабились и начали зыркать по сторонам. Неужели думают, что я, по простоте душевной, прощу и отпущу?

— Надо дать им шанс, — я поманила к себе командира отряда, шедшего меня арестовывать. — Скажи, уважаемый, есть ли в вашем мире учреждения, где живут больные, нищие, убогие демоны или представители других рас?

— Есть, госпожа, — почтительно склонил он голову, украшенную тяжёлыми рогами. — Это закрытая территория, куда отправляют немощных людиков, безнадёжно больных и старых одиноких демонов. Там несут службу в качестве наказания. Правда, есть несколько ненормальных демонов и людиков, которые пошли туда работать добровольно из мла… мли… милсе…

— Милосердия? — подсказала я слово, которое демон не мог выговорить.

— Да! — обрадовался вояка. — Говорю же — ненормальные. Даже слова идиотские придумали.

Но я уже не слушала. Задумчиво рассматривала разноцветную тройку красавцев, формулируя приговор:

— Согласно велению Справедливой Маттоттены приговариваю тебя, Грайза Буркало, тебя, Церцыл, и тебя, Кормак, к исправительным работам на закрытой территории в качестве братьев милосердия. Служа, вы не смеете отказать никому ни в какой просьбе. Обязанности свои вы будете исполнять добросовестно и старательно. Наказание будет длиться до тех пор, пока каждый из вас чистосердечно не осознает свою вину. Пока каждый из вас не станет истинно милосердным. Пока каждый из вас не осознает, что нет высших и низших рас. Только после этого расплетутся ваши хвосты, а вы сможете идти куда захотите.

Озвучив приговор, я перевела дух и осмотрелась. Стояла гробовая тишина. Кажется, никто и никогда в этом мире не приговаривался к столь жёсткому наказанию.

«Чтоб я сдохла! Ну ты и завернула», — выдохнула в своем склепе бабушка Кетсыла.

«Спасибо, что надоумила!» — отозвалась я и продолжила вслух:

— И последнее. Никто из вас не имеет право на смерть до окончания наказания. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит!

Щелкнула пальцами, накрыв осуждённых сформулированным заклинанием.

— Сурово, — тряхнула пушистой шапочкой удивлённая приговором богиня. — Но справедливо.

Потом задумчиво потянулась рукой куда-то между воротником и шапкой:

— Только кто теперь будет править моим народом? Выборы придётся организовывать. Опять хлопоты и суета.

— А ты замени демократию, как не оправдавшую себя систему правления, на монархию. По мне, так самый правильный строй. Все выборные временны. Часто служат по принципу: после нас хоть потоп. Работают не на избирателей, а на обеспечение собственного блага, — и я кивнула вслед уходящим под конвоем бывшим правителям. — Монарху, при правильном воспитании, которое ты обеспечишь, манкировать обязанностями и отлынивать от службы отечеству честь не позволит. В свою очередь и детей своих будет воспитывать правильными правителями.

— Слушай, откуда ты всё это знаешь?

— Живу долго, читаю много, память хорошая.

— Может, ещё и подскажешь, кого назначить? — ироничная улыбка изогнула яркие губы богини.

— А вон Сивку… ой, Сивкилию с Кетсылом. Пожени их и назначь основателями династии Кетсыларов. Лю… тьфу ты, демоны они достойные. Она — дочь главы, путешествовала по мирам, жила во дворе… то есть я хотела сказать, при дворе царя. Думаю, что за долгие годы службы опыта набралась. Он — если не самый сильный, то уж один из сильнейших магов Кеталопции. Можешь мне поверить. Пропиши им цели и задачи, время от времени контролируй, и будет всем счастье.

— И откуда ты такая взялась? На любой вопрос ответ есть.

— С мостика упала, — ответила я и шаг за шагом стала отступать подальше от развивающихся событий.

— Ну ты и завернула с приговором! — прошептал мне в затылок Инк. — Я бы просто убил, а ты…

— А я дала им возможность исправиться и стать людьми… то есть демонами. В смысле… — и, поняв, что запуталась в словах, просто махнула рукой и замолчала.

— Госпожа Агапи, не знаешь, долго ещё это сборище тусоваться будет? Все устали и хотят есть. Девчонка едва на ногах стоит, — подошел ко мне Пубок. — Может, попросить, чтобы нас уже отпустили?

— Не до нас им сейчас, — повернулась я к наёмнику. — Давайте сами выбираться.

Маттоттена и впрямь была занята. Она что-то тихо, но твёрдо объясняла моим протеже, которые согласно кивали, но как-то нерадостно. Умные. Понимают, что власть, если служить честно, не сахар.

Закончив инструктаж, богиня махнула рукой в сторону собравшихся. Демоны поняли её без слов. Низко поклонились и попятились к выходу. Дождавшись, когда коридор опустел, демиург повернулась и решительно направилась в нашу сторону в сопровождении Сивкильи и Кетсылара.

Она шла так, словно не замечала своём на пути крепких наёмников, спокойно и величественно. Мужчины расступились, открывая доступ к двери, ведущей в покои Вэра. Створки без чьей-либо помощи распахнулись и закрылись за вошедшими. Мы остались одни