Демонология Агапи

Глава 8

Филипп спал в ранце, и я, чтобы не тревожить его чуткий сон, аккуратно потянула из наружного кармана упаковку влажных салфеток.

«Ну, для гигиены «стратегических мест» и ног хватит мне их дня на три-четыре, — уединившись за шторкой, обтирала тело, не снимая одежды, и рассчитывала, как долго смогу прожить без купания. — А что дальше? Мыться ледяной водой в холодном помещении я не смогу. Да и салфетки не выход — волосы ими не очистишь. Надо Кетсыла поспрашивать — может, у них тут общественные бани есть?»

Спать обутой не хотелось — ноги гудели и требовали отдыха. Хорошо помнила, что на память о Дремлесье сунула в суму новые вязаные полосатые шерстяные чулки, в которых будет и без ботинок тепло. Вот только в какой уголок сумки чудесной я их положила? Принялась искать нужное на ощупь, но под руку не попадалась скатка грубой вязки из колючей пряжи. Всё время в ладонь тыкалась плотным углом папка с рисунками. «Вот же настырная! — попеняла я ей, вытаскивая на лежанку. — Не до искусства мне сейчас. Тепла и отдыха хочется». Хоть и было пространство моей чудесной кладовочки большим, но и хранилось в нём немало. Наконец, нашарила свёрток из ткани. Оказалось, что это платок, подаренный Здеславом, а в нём завернута длинная льняная сорочка с обережной вышивкой по подолу, манжетам и горловине и желанные чулки. Найди попробуй! Зато теперь есть в чём спать. Быстро сняла с себя одежду и бельё, надела сорочку, натянула чулки, разложила и развесила ношеное, набросив на всё заклинание очищающее. Торопливо завернулась в теплую куртку, как в спальный мешок.

— Проснусь, чистое надену, — пробормотала самой себе, надвинула капюшон поглубже и без сил повалилась на лежанку, засыпая на ходу.

Спала без сновидений и настолько крепко, что даже не слышала, когда замёрзший в ранце кот перебрался под куртку и растянулся вдоль тела, баюкая своим мурчанием.

— Эй, просыпайся!

Что, опять?! Как же достало меня это дежавю! Находит в любом уголке вселенной и беспардонно будит.

— Что-то срочное? — спросила я пространство, не желая открывать глаза и вылезать из тепла.

— Кофе и еду срочно, остальное немного погодя, — последовал ответ моего работодателя, который стоял в проёме между комнатами и рассматривал развешенное под очищающее заклинание моё пуританское бельё, выбранное для походов. — Разве людинки такое носят?

— Ещё и не такое носят! — спуская ноги с жёсткого топчана и отбрасывая капюшон, сердито ответила я. — У демонов принято врываться в комнату к женщине и рассматривать неосторожно оставленные на виду интимные вещицы?

Надо же, смутился — стал фиолетовым. Замысловато вильнул хвостом и махнул рукой, закрывая проход.

— Через десять минут приступлю к работе, — пообещала я громко и, дождавшись, когда за Кетсылом стена материализуется полностью, ругнулась: — Нахал рогатый!

Какая же это пытка — натягивать на расслабленное, разогретое сном тело пусть и чистые, но холодные, как из морозилки, трусики и бюстгальтер. Чулки решила не снимать, благо, что ботинки свободные и ножкам не будет тесно. Плотные штанишки военного образца с бесчисленными карманами, легкий джемпер с изображением дерева и, наконец-то, куртка. Согревшись, немного убавила температуру до комфортной, укоротила длину и, подкатив рукава, пошла умываться. Кто сказал, что вода замерзает при ноле градусов? Из крана текла жидкость с минусовым показателем температуры. Может быть, мне это только казалось, но, потрогав струйку одним пальцем, я вся покрылась мурашками. Как они здесь живут? Смочив салфетку водой и слегка отжав, освежила лицо, а потом, обернув палец, почистила зубы. Не знаю, уложилась ли я в обещанные десять минут, но сборы мои были быстрыми. Прихватив кота под мышку, пошла заниматься добыванием информации, которая помогла бы мне найти Инка. Заодно и работодателя покормлю.

— Что обычно подают на завтрак в вашем мире? — ставя воду для кофе на огонь, поинтересовалась я у демона.

— Что такое завтрак? — вопросом на вопрос ответил Кетсыл.

— Первая еда после ночного сна.

— Но сейчас скорее глубокая ночь, чем утро.

Опять придётся приноравливаться к временным изменениям. Который раз за такое короткое время. Ой, как же хочется спокойно жить на берегу тёплого океана в домике со всеми удобствами!

— Сейчас зима, а когда наступит тёплое время года?

— День и ночь у нас почти условны. Как и времена года. Над планетой висит плотная мгла, через которую не может пробиться свет и тепло светила. Поэтому везде мороз и снег, а вся жизнь спряталась под землю.

— Как же вы живёте? — воскликнула я, думая о том, что существовать в вечной зиме, без надежды, что придет весна, нестерпимо.

— Чем дальше — тем хуже. Для того, чтобы выжить, нашему космическому флоту приходится пиратствовать, грабя отсталые планеты. Учёные почти все стали поклонниками некромантии — мертвые не нуждаются в еде и тепле, — без каких-либо эмоций ответил Кетсыл.

— Но ты говорил о содружестве миров. Неужели на всех планетах такая ситуация?

— Содружество в прошлом. Сейчас все живут сами по себе, соблюдая недружественный нейтралитет.

Разливая кофе по чашкам, я вспомнила, о чём хотела спросить демона.

— Мне кажется, что вы не всегда так жили. Вот эти прекрасные чашки, несколько зеркал и кресел говорят, что были лучшие времена.

— Всё преходяще, — философски заметил, забирая свой кофе с финиками, демон и отошёл к рабочему столу, где, время от времени отпивая горячий напиток, принялся сортировать разбросанные бумаги.

«Не хочет отвечать на неприятные вопросы», — констатировал Филипп, внимательно слушающий наш разговор.

«Не хочет», — согласилась я, насыпая в миску золотистый горох. Перебирать его почти не требовалось — половинки горошин были без сора и примесей. Промыла несколько раз, стараясь не сильно мочить руки в ледяной воде, и поставила на средний огонь вариться. Как же не хватает второй горелки!

— Уважаемый Кетсыл, нельзя ли ещё конфорку организовать? Готовить на одной неудобно, — подошла я с просьбой к демону, который при моём приближении что-то спрятал за спину.

— Нельзя! Мне и так лимит по топливу и освещению обещали урезать, — сердито рыкнул на меня демон. — Будь экономной!

— Так, может, освещение убавить? Если лимит есть.

— Разве ярко?

— Глаза слепит и спать невозможно. Повесь, если надо, отдельные светильники над столами рабочими, а верхний свет притуши. Вот тебе и экономия будет.

Демон почесал в затылке, что-то пробормотал себе под нос, пощёлкал пальцами, и в лаборатории стало темнее. Только на рабочий стол с бумагами и на тот, что я определила кухонным, падали сверху широкие лучи, давая дополнительный свет. Пока Кетсыл колдовал над экономией освещения, я увидела, что он хотел от меня спрятать. Мой блокнот для эскизов с рисунком барельефа. Хотела было спросить, почему он умыкнул мой альбом, но в голове опять раздался командный голос: «Не время!»

«Кто это?!» — заорала я ментально. Чем испугала фамильяра, вздыбившего шерсть, и, похоже, затронула сознание демона, резко обернувшегося ко мне.

«Не ори. Переполошила всех. Пока не время», — последовал ответ, и связь прервалась.

Злясь на неизвестно кого за вмешательство и за глупые интриги, пошла заниматься текущими делами. Горох разваривался, превращаясь в пюре. Осталось туда лук обжарить и тесто замесить, чтобы напечь пирожков.

— Это что такое будет? — манимый ароматом, демон кружил вокруг стола.

— Пирожки с горохом, — ответила, не отрывая взгляда от сковороды. В целях экономии масла пирожки запекались на сухой сковороде. Да и что там жарить? Тесто самое простое, мука, вода и соль — готовится мгновенно, начинка уже готовая. Обжаренные укладывала в стопку, смазывала топлёным маслом и давала пропитаться.

Масло обнаружилось в меньшей жестянке из тех, которые выделили на складе по моей слёзной просьбе о жирах. Царский подарок. Вот еще сварю компот сладкий из фиников, и будет вкусный и питательный обед. Или завтрак? Короче, еда будет.

— Скажи, уважаемый Кетсыл, а что вам обычно выдают для питания? Я список прочитала, но ничего не поняла. Буквы какие-то и цифры.

— Комбикорм, — облизываясь на очередной пирожок.

— Какой такой комбикорм?

— Разный. Например, СЛКК-600 или СПКК-2000.

— И что это значит? — накрывая пирожки глубокой миской и пакуя в стазис, чтобы дольше оставались теплыми, поинтересовалась я.

— Какая ты бестолковая! Всё просто: СЛКК-600 — суперлегкий комбинированный корм, 600 калорий. СПКК-2000 — суперпитательный комбинированный корм, 2000 калорий. Есть еще ОКК-1500 — это обогащенный витаминами, и есть ЭКК-3500 — элитный комбикорм. Но он редко бывает.

— Это вкусно? — ставя на конфорку кастрюлю с водой для компота, продолжила любопытную тему.

— Съедобно. Хочешь попробовать?

— Хочу.

Кетсыл вытащил из буфетного ящика две шуршащие упаковки и из одной высыпал прямо на стол нечто похожее на чипсы, только цвет у них был малоаппетитный — серый с чёрными и коричневыми вкраплениями. Взяла одну, повертела, понюхала, надкусила, попыталась жевать, но зубы свело, как от прикосновения к бумаге.

— Картон обыкновенный, — аккуратно сплёвывая в ладошку, вынесла вердикт этому КК сколько-то там калорий. — Даже страшно подумать, из чего его делают.

— Ты свой паёк открывала? — усмехнулся демон. — Для людиков еще хуже.

В сером мешке ждали своего часа три упаковки мелких гранул.

— На кошачий корм похоже. Филипп, хочешь попробовать? — предложила фамильяру, вскрывая один из пакетов.

Запах, пахнувший из кулька, отбил любопытство и желание дегустации. Наспех поплотнее закрутила пакет и сунула на дно мешка.

— Крыс этим травить и то негуманно, — тщательно моя руки в ледяной воде, бурчала я. — А они людей кормят.

— Что поделаешь — трудные времена, — защищая Закон Справедливости, вздохнул Кетсыл.

— Давно это длится? — осторожно спросила я, боясь спугнуть настроение откровенности.

— С тех пор, как закрылся Большой Разум.

Где-то я уже слышала это название. Точно, тот пёстренький лекмот из склада упоминал.

— Это организация такая?

— Это был координатор жизни нашего мира. Планирование развития, справедливое распределение, контроль производства, обучение на всех этапах жизни, экология… Можно долго перечислять, в каких темах Большой Разум был центром сбора, хранения и анализа информации. С его закрытием мы всё потеряли. Производство стало бесконтрольным, от этого страдала экология, гибла окружающая среда. Системное развитие и обучение отсутствуют. Демоны деградируют. Мы скоро превратимся в расу… — тут Кетсыл замолчал, зло посмотрел на меня и рыкнул: — Ты что должна делать?

— Кормить… — прошептала я, растерявшись от такой резкой смены настроения.

— Вот и корми, а не вопросы задавай!

Финиковый отвар, в который незаметно бросила сухие листья мяты, чтобы вкус был интереснее, уже настоялся, и я принялась сервировать стол. Выставила две тарелки белого фарфора, столовые ножи в комплекте с вилками, поставила бокалы из тёмного стекла. Всё это хранилось в дальнем углу буфета и, кажется, не доставалось много-много лет. Для Филиппа поставила десертную тарелку и маленькую миску.

— Уважаемый Кетсыл, тебя не затруднит подвинуть кресла? — попросила работодателя и подняла миску, под которой пропитывались маслом пирожки.

— Ты что, собираешься со мной за одним столом есть? — удивился демон, а заметив дополнительную посуду, и вовсе зашипел: — Еще и зверя своего кормить будешь?

— Буду! — решительно ответила на все вопросы сразу. — Понимаю, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но я не собираюсь питаться тем, что мне выдали на складе. И кота своего этой дрянью кормить не буду! Есть буду то, что готовлю, за этим столом, из нормальной посуды. Ты дал мне имя своей праматери. Вряд ли ей было бы приятно знать, что с её тёзкой обращаются как с третьесортным существом.

Как мне на ум пришла прабабка демона — сама не понимаю, но, апеллируя к основательнице рода, надеялась на то, что у Кетсыла очнётся совесть. Что буркнул себе под нос работодатель, я не поняла, но к столу он подвинул два кресла. Вот и славно. В мире жить лучше. На грани сознания промелькнуло чьё-то одобрение моим поступком, но, отстаивая свои права в этом мире на оставшиеся сорок девять дней, я не обратила на это внимания.

Положила на тарелки хорошо прожарившиеся, искрящиеся масляными бочками пироги, в бокалы налила сладкий отвар и пожелала всем приятного аппетита.