День Разрушителя

Глава 14. Генералы крови

1

— Кажется, старик Катос что-то заподозрил, — прозвучал низкий голос из-под стали тяжёлого шлема.

— По большей части, рыцари не дураки, — Мак’Старк пожал плечами. — Несмотря на соблюдение всех юридических аспектов нашего плана, в нём всё же прослеживаются логические неувязки. Впрочем, всё это неважно, мой друг. Механизм запущен, и бароны уже стали его частью.

Разговор нарушал звон цепей и металлический стук механизма. Темнота шахты подъёмника постепенно сгущалась, оставляя взору лишь силуэты и редкие огоньки светильников. Видеть в подобных условиях не мог никто. Никто кроме Вирима. Вампирская сущность имела множество сильных сторон, одной из которых стало ночное зрение. Компанию великому планировщику ныне составлял ограниченный контингент офицеров и магистр ордена «Кровавого Креста» — сэр Антарес. Доспех на теле магистра был далёк от внешности типичных имперских лат, ибо укрывал тело, что ещё несколько лет назад утратило привычные человеческие пропорции.

В минувшие годы Абрахам Аетиус Антарес фон Люсин был сыном графа из герцогства Волка. Не в пример младшим братьям и отцу, юноша предпочитал проводить время не на банкетах и пирах, а на турнирах и полях брани. В былые годы, когда весь мир ожидал очередного затмения кровавой луны, Абрахам занял место во главе воинства фон Люсин, впоследствии дослужившись до высокого поста при герцоге Волка. Однако знакомство с Виримом изменило всё, в том числе и вектор мыслей воителя. Сэр Антарес отрёкся от верности герцогу, императору и той Империи, в которую верил его предки. Отныне Абрхам видел, сколь сильно прогнил мир и знал, каким лекарством может быть достигнуто исцеление… Именно это знание и стало фундаментом идеи «Кровавого Креста».

Разрушение порождает созидание.

— Господин Вирим? — послышался неуверенный голос сквозь грохот подъёмника.

— Я внемлю вам, сэр Сарктур, — к полному удивлению Павла ответил вампир. Его голос наполнился любопытством и сохранял тот такт, что звучал при общении с магистром.

— Почему вы уверены, что бароны будут действовать согласно вашему плану?

— Нашему плану, мой друг, — в голосе проступила домашняя теплота. — Видишь ли, дабы управлять людьми, следует играть на их потребностях. В нашем случае, жадности. Учитывая богатство этой земли, бароны вскоре начнут рвать друг другу глотки за возможность завладеть очередным месторождением. Например, сэр Губер де Гастоп жаждет прибрать к рукам оружейный дом Ско́тшира, а потому продаст душу за разработки звёздного серебра или теневой стали. Клан Грегоров, несмотря на напускной вид, уже давно пребывают на мели и эта война — шанс поправить семейные дела.

— Но как же настоящие рыцари? — парировал Павел. — Такие, как сэр Катос или сэр Семеник?

— Едва ли сэра Семеника можно именовать рыцарем в полном смысле этого слова. Он солдат — прямолинейный, надёжный и исполнительный. Что до сэра Катоса, он действительно образец рыцарской чести и отваги. НО! Только в тех случаях, когда дело касается людей. Видишь ли, сэр Катос — ксенофоб, чей прадед оставил жизнь в лесах Тарлада, а отец был убит эльфийским ассасином несколько лет назад… Не просто так именно он возглавляет полевую часть операции, — Павел не видел лица Вирима. Лишь взгляд двух сияющих зелёных глаз. — У нас есть компромат и ключи к каждому из союзников, мой друг.

— Но ведь… нельзя всё просчитать.

— «Чёрные лебеди», — в голосе послышалась усмешка, а сияющий взгляд приобрёл некую искру азарта. — Именно в этом и есть весь интерес, сэр Сарктур и именно с этим мы попытаемся разобраться прямо сейчас. Господа, прошу.

2

Протяжный скрип ознаменовал остановку подъёмника. Павел уже знал, что в этот день ему предоставят право узреть тайную часть форта Блэкстоун — его обитаемые подземелья. Лейтенант успел повидать окрестности Тарлада, узрел преображение форта Блэкстоун и даже стал посвящённым в тайны барона Каствуда, но даже искушённый разум был не готов принять то, что открылось его взору. Первым, что коснулось восприятия новоиспечённого гостя, стал запах — сочетание крови, железа и десятков алхимических субстанций. Далее прозвучала какофония звуков, собранная из криков, рёва, щелчков и тяжёлой маршевой поступи. Когда же группа покинула каменный коридор, ступив в пространство главного зала — Павел не смог произнести и слова.

Группы укутанных в чёрно-красные рясы людей бродили среди пространства тоннелей. Их лица укрывали птичьи маски с застеклёнными глазами, а руки неизменно сжимали инструмент или катализаторы магических способностей. Десятки разномастных существ, различной степени мутации занимали недра клеток. Движимые катализаторами и волей чародеев гуманоидные существа старательно маршировали вдоль каменистого покрытия, с трудом удерживая построение и банальную осанку спины. Иные, очевидно куда более развитые гуманоиды демонстрировали марш уже без поддержки чародеев, будучи закованными в доспех. Повсюду виднелись алхимические столы и чародейские метки, а числу призматических кристаллов могли бы позавидовать и лаборатории Серебряных Городов.

— Когда-то Лайм Сокол хотел организовать здесь склеп для павших героев Тарлада, — завидев замешательство Павла, пояснил Вирим. — Сегодня мы используем это место под свои нужды.

— Господин, неужели… это…? — голос Павла дрогнул. За последние недели лейтенант успел повидать химер и существ, искажённых магией хаоса. Но то, что Сарктур увидел сейчас, заставило его душу сжаться.

— Демоны, — утвердительно кивнул Вирим.

Твари, виданные Павлом по меньшей мере семь лет назад, были заперты в особых камерах, безучастно созерцая происходящее вокруг. По большей части то были представители низшей иерархии — рогатые человекоподобные демоны и мелкие бесы, тянущие к энергии местных чародеев. Встречались в подземелье и представители старшей иерархии, такие как обездвиженный десятками кандалов изверг — демон, сама сущность которого требовала причинять постоянную боль себе и всем окружающим, а так же гротескного вида существо, именуемое маткой. Будучи порождением Ур-Азееля в насмешку над образом Матери, матка питалась маной, порождая всё новых и новых бесов из десятков обезображенных чрев. Именно эта тварь и становилась основным поставщиком подопытных образцов для нужд лаборатории.

Демоны не были существами, принадлежавшими естественному порядку вещей, а потому само их пребывание в реальном мире было возможно лишь во времена кровавых затмений, когда ослабевала связь Асхана с луной или по средствам связи с магическим источником — чародеем или артефактом. Именно так, чародеи крови и удерживали тварей в уздах.

Впрочем, на взгляд Павла, каждое порождение, за исключением стонущего изверга, не отягощалось собственной участью…

— Послушай, я знаю, как всё это выглядит, — с каждой фразой, доносящейся из уст Вирима, вампир, что выстроил невероятно сложный план, объединил могучие силы и ныне безапелляционно назывался их господином, казался Павлу куда более человечным и живым, нежели большая часть орденских воителей, сэр Антарес и даже тот самый барон Каствуд, что остался на полях Вероны. Даже несмотря на своё могущество и авторитет, этот неживой воитель не брезговал объяснять ему — простому оруженосцу ордена, человеку не искушённому магическими таинствами и рыцарской добродетелью, детали происходящих событий. — Демоны — исковерканные природой хаоса существа. Да, на нынешнем этапе всё выглядит весьма пугающе, но это та жертва, на которую должно пойти, дабы изменить наш мир.

— Господин… но почему именно демоны? — с запозданием промолвил Павел.

— Некогда архимаг Демара спас Асхан от нашествия демонической угрозы, создав народ, что сегодня мы именуем орками, — послышался шипящий голос за спиной лейтенанта. — Однако и орки не были лишены изъянов. Мы пытаемся исправить недоработки магистра, создать воинов, что будут наделены не только могуществом, но и повиновением.

Лейтенант обернулся, разглядев человекоподобное существо, что двигалось следом за рыцарской братией. Его шаг был тяжёл, а резной посох-катализатор служил опорой. Чёрно-алый чародейский плащ с глубоким капюшоном укрывал горбатое тело, но даже он не мог сокрыть все искажения, коим подверглось человеческое тело. На лице чародея присутствовала маска, но даже сквозь её покров Павел сумел уловить черты сморщенного лица и округлый, диспропорционально большой глаз с сияющим кровью зрачком.

— Магистр Бреттон, — коротко поклонился Вирим. — Рад видеть вас в добром здравии.

— Господин, — опустилось в почтительном поклоне существо.

3

— Значит, протест Алудана возымел результат? В Иш-Колл зреют волнения, а Тейн покинул свою крепость, — Вирим усмехнулся. — Очень интересно.

Господин в компании совета ордена, магистра Ностера и, как ни странно, лейтенанта Сарктура, присутствие которого одобрил лично Вирим, расположились в отдельном секторе подземелья. Несмотря на то, что окружение наполнял смрад и стеклянные капсулы с подключенными к ним компрессорами, а компанию Совету составил человек в чёрно-жёлтых одеяниях инквизиции, в помещении всё же царил уют. Вирим вёл неспешные переговоры с разведчиками, пока магистр Бреттон роптал над трубками, подключенными к телу граф Каствуда. В отличие Фридриха, неизменно закованного в доспех, сэр Антарес оголил торс, продемонстрировав окружающим надутое мышцами и венами, могучее тело, пропорции которого соответствовали скорее пропорциям орочьего воителя. Плоть магистра ордена сохраняла былой цвет, но оказалась обезображена многочисленными язвами, следами хирургического вмешательства и трубками, что ввёл своему подопечному кровавый чародей.

— Есть ли гарантии, что Тейн выполнит клятву? — пробасил сэр Антарес.

— Он что-то затевает, но на данный момент наши планы совпадают, — вампир поднял задумчивый взгляд. — Полагаю, вестей от сэра Грэмма не поступало? Как не поступало вестей и о продвижении Бакрута.

— Орк… выполнил… функцию в форте… Карадан, — поскрежетал голос Каствуда.

— Мы вложили в Бакрута очень много ресурсов, и теперь заполучили контроль над низовьями Кирка. Я рассчитывал использовать орков в ходе южной операции, но, похоже… Бакрут предпочёл вести свою игру. Полагаю, вскоре мы услышим о нём здесь.

— Я молюсь на это, — усмехнулся Абрахам. — Хочу снова встретиться с этим орком, как и с командором Фарбруком.

— Фарбрук… не опасен! — проскрежетал Каствуд. — Что может… две дюжины рыцарей… против нашего войска?

— Никогда нельзя недооценивать потенциального врага, Фридрих. К тому же падение твоего замка внесло определённые коррективы в наши планы.

— Прошу… прощения… господин.

— Не бери в голову, мой друг, — на бледном лице расцвела скупая улыбка. — Порой нужно дать фигурам немного самоуправства.

Павел, тем временем позволил себе отшагнуть и окинуть взором капсулы из толстого зеленоватого стекла. Всего их было пять — полненые некой субстанции, покрытые каплями конденсата и силуэтами внутри. Приводы насосов разгоняли вязкую субстанцию, а подключенные трубки заставляли циркулировать жидкости узников капсул, поддерживая жизнь в их телах. Павел подошёл ближе и, набравшись смелости, прикоснулся к поверхности стекла — оно было тёплым. Лейтенант снял конденсат и пригляделся к узнику, что ныне пребывал в недрах капсулы в состоянии искусственного сна. Зелёное стекло явило ему лик узника. Душа Павла сжалась в комок.

Это был Ласко́нтус Карета́н — лидер отряда наёмников, что доставляли в резиденцию Каствуда важный груз, а впоследствии стали авторами её уничтожения. На лице Карена всё ещё виднелись побои, оставленные коллегами Павла, но едва ли это могло удивить новоиспечённого воителя ордена столь же сильно, как иные метаморфозы исказившие его сущность.

Ласконтус был человеком высокой стати — могущественным воителем, наделённым силой и выносливостью. Однако то, что представляло его тело сейчас, не поддавалось описанию. Торс воителя иссох, явив каркас литых мышц и рёбер, грудная клетка, казалось, увеличила объём, как и весь плечевой пояс. В противовес сухому телу, лицо налилось опухолью, а густая борода оказалась не способна скрыть деформацию нижней челюсти, носа и бровной дуги. Что бы ни происходило с телом Карена, в сей час он не был человеком в привычном понимании сего слова и что ещё более важно, процесс его перерождения был слишком далёк от завершения.

Павел повёл взор — в подобном состоянии пребывал каждый из узников капсул, среди которых нашёл своё пристанище и знаменитый инквизитор Стадеус Трост, и тройка воителей ордена с разной степенью искажения тел.

— Великолепие, правда? — послышался шипящий голос за спиной Павла, что ныне наводил на него ужас ещё более глубокий, нежели наруность подопытных. — Очень сложная технология.

— Это и есть они? Старшие братья? — справившись с волнением, промолвил лейтенант и узрел искажённый силуэт собеседника. — Каковым будет итог, сэр Бреттон? Они станут такими же, как граф Каствуд?

— Сэр Бреттон? — послышалось подобие смеха из-под маски чародея. — Граф Каствуд — мой личный шедевр, юноша. Он был первым шагом в проекте Старшие братья и нашим самым большим успехом на текущий момент. Эти будут другими.

— Сильнее?

— Стабильнее. Моры — результат массовой штамповки, но старший брат — уникальный экземпляр и наша цель максимально раскрыть его потенциал, — мгновение затишья обернулось оценивающим взглядом кровавого зрачка, что с жадностью осмотрел Павла. — Хочется верить, когда-нибудь и вам доведётся оказаться здесь…

Павел не смог отыскать лучшего ответа кроме короткого неоднозначного кивка. Вчерашнему офицеру имперской армии были чужды идеи «Братства Крови» и до конца не ясны цели, что ставил перед собой орден «Кровавого Креста». Он был простым солдатом — надёжным командиром, что возглавлял небольшие отряды, таким же, как и многие сотни иных и единственная причина, по которой Павел стал членом ордена, заключалась в его верности Каствуду.

Однако была ли верность единственной причиной того, что Павел присутствовал на внутреннем собрании, а так же знал о личности того, кто стоял за всеми событиями, происходящими вокруг? Что в нём увидел Вирим? Сырьё для старшего брата или некий потенциал?

— Мы собираемся отдать сотни человеческих жизней, — промолвил старик в облачении инквизитора. Морщины его лица выдали угрызение совести. — Имеем ли мы право возложить их на алтарь?

— А имеем ли мы право поступить иначе, отец Клаурус? — тот час ответил сэр Антарес. Мутагены напитали его естество, заставив кожу побледнеть, а вены выступить наружу. — Мир заходит в тупик. Все мы помни «Десятилетнюю Войну». Все мы помним, с какой лёгкостью брат поднял оружие на брата по воле господ, а драконы плевали на всё и даже на своих последователей. Мы должны стать силой, с которой должно считаться. Только сильной рукой мы сможем установить новый мировой порядок.

— Таким путём? — в голосе священника прозвучала искра гнева. — Наплевав на все моральные устои? Запятнав себя демонической скверной и грехом братоубийства?!

— Да, отец Клаурус, — на сей раз вмешался Вирим. В помещении воцарилась тишина, разбавленная шёпотом компрессоров. — То, что мы творим здесь, воистину ужасно. Особенно с точки зрения обывателя. Но какие у нас есть варианты? Действовать в рамках законов, что покрывают интересы крошечной категории людей? Или объявить открытую войну без единственного шанса на победу? Мы можем полагаться только на себя, Альберт. Магистр Бреттон дал нам инструменты, сэр Антарес и сэр Каствуд вручили этой идее свои сердца. Да, нам придётся положить на алтарь множество жизней. Жизней наших противников и наших друзей. Но разве спасение Асхана не та цель, ради которой стоит идти на жертвы?

— Я… я не знаю…

— Я знаю, что ты человек высоких моральных устоев, — Вирим приблизился к инквизитору и опустил руку на закованное в сталь плечо. — Знаю, что твоя вера в Эльрата и его добродетели сильна. Но сегодня мы стоим на пороге нового мира. Остаётся сделать всего один шаг.

— Я разделяю ваши стремления, сэр… но подобные методы…

— Я не прошу тебя о принятии. Я лишь прошу довериться мне и следить за результатом, мой друг. Механизм уже запущен, а Асха всё обращает во благо.