День Разрушителя

Глава 25. Танец теней

1

Темнота обитаемых подземелий наполнилась тишиной. Привычный шорох троглодитских когтей, шипение змееподобных тварей и даже шёпот, звучавший в храме Малассы. Отныне все звуки ушли на второй план, ибо вершина Ристаост в очередной раз стала местом, где решались судьбы клана. Клана, что отчаянно надеялся ухватиться даже за крохотную частицу истины, исходящую из ониксовых стен. Интриги были обыденностью для общества тёмных эльфов, как заказные убийства, отравления и заговоры. Однако на сей раз недовольство приобрело совсем иную форму.

Единый народ, обитающий в пространстве единого города, оказался разделён чертой противоречий. Одни чествовали своего повелителя, искренне веря в то, что Тейн ищет лишь светлого будущего и справедливости для тех, кто вверил ему свои судьбы. Иные, узрев пример Алудана и, удостоверившись в правоте его слов, отныне видели в повелителе лишь безумца, опьянённого жаждой мести. Правда, как и всегда, находилась посередине и именно на плечи геронтов легла ответственность по её поиску.

— Вы сами всё слышали, — прозвучал громкий эльфийский голос, принадлежавший одному из шести старейшин клана. — Тейн преследует свои цели! Отныне это не тот эльф, что вёл нас все эти годы. Он изменился, и мы не можем более проливать кровь по воле этого… безумца. Алудан тому свидетель.

— Не Тейна ты страшишься, лорд А́лдор, — тут же выстрелил соратник. — А власти повелителя! Ты всегда предпочитал проводить дела в стороне от его взора, и все мы знаем о твоих амбициях!

— Да как смеешь ты…?!

— Господа, — вмешался третий, облачённый в привычные одеяния чернокнижников, эльф, на голове коего красовалась корона из драконьих когтей — лорд Сильмарон, взявший на себя роль наместника. — Напомню, мы собрались здесь не для того, чтобы выяснять личные дрязги. Наше общество трещит по швам, как и сама основа нашего существования. Без всяких сомнений, Тейн сделал многое для клана, что носит его имя, но отныне всё изменилось. Повелитель затеял игру совершенно иного порядка и мы должны понять, как действовать исходя из непростой сложившейся ситуации.

— Нельзя оставлять клятвы! — тут же воскликнул экипированный в доспехи из кожи подземных ящеров эльф и его голос откликнулся в сердцах слушателей. — Мы должны верить вождю! В его жилах течёт королевская кровь. Он один имеет право вести нас за собой!

— Хочешь разделить судьбу Алудана?

— Я не хочу, чтобы Иш-Колл разделил судьбу Тарлада! Нам нужен единый лидер!

Помещение наполнилось обыкновенно чуждой для эльфов какофонией голосов. Каждый пытался донести собственную мысль, что тут же терялась в сумбуре общего потока, а каждая попытка восстановить в зале порядок уже в который раз становилась банальной отсрочкой грядущей ругани. Помещение, наполнение которого ныне представляло собой смесь эльфийских аристократов, жрецов и минотавров-телохранителей, казалось, готовилось взорваться. Слишком много вопросов ныне требовало ответов, слишком много разногласий ныне разделяли единый народ.

— Мы должны действовать конструктивно, — голос лорда Сильмарона ныне звучал как единственный голос, обращённый к разуму. — Нельзя терять здравомыслия. Повелитель, как бы мы не воспринимали его власть, приказал нам оставаться в Иш-Колл и ожидать его приказа.

— И это будет ошибкой! — послышался женский голос из темноты коридора.

2

Спустя пару мгновений свет кисар явил новоприбывшую группу, из квартета бойцов. Цокот копыт, тяжёлая поступь и повисший в воздухе запах шерсти — ещё до появления на свет, каждый из собравшихся уже различил в гостях минотавров. Авангард группы представлял собой могучую восьмифутовую фигуру с соответствующими чертами внешности, густой серой шерстью и единственным огромным рогом, возвышавшимся над головой. Как и всегда, Кайтос Гневорог представлял собой олицетворение могущества. Огромный молот на его плече отныне служил символом власти в племени зверолюдов ибо более Тарум не мог возглавлять общину даже по праву силы.

Шагом впереди относительно могучего Кайтоса шагала обезоруженная женская фигура, экипированная в привычный для воителей тени доспех. Её руки были связаны за спиной, но осанка и взгляд выражали уверенность.

— Поймали у храма, — тут же пояснил Гневорог на грубом монлин и мягким движением подтолкнув пленницу вперёд. — Сопротивления не оказывала, не пыталась скрываться. Сказала, что должна явиться на совет.

— Не похоже на воителя тени, — ухмыльнулся лорд Таста́рад — тот самый геронт в одеяниях из кожи ящеров. — Рад видеть тебя в добром здравии, Келла. Мастер Мэнгал?

— Погиб, — сухо ответила рыжеволосая эльфийка. — Все они.

— Учитывая, что ни «Талмона», ни Лиары при тебе нет, задание провалено, — голос Сильмарона наполнил своды зала. — Ты вернулась доложить о неудаче?

— Да, сир… — девушка склонилась пред старейшинами клана. — Но…

— Этого достаточно, — скупо ответил геронт. — Повелителя здесь нет, а у нас нет времени на твои оправдания. Кайтос…

— Союзник Тейна…! — тут же выстрелила девушка.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Даже несмотря на отсутствие повелителя, его имя звучало в недрах подземной твердыни сродни грохоту, даже произнесённое вскользь.

— Остановись, Гневорог, — вмешался лорд Алдор — главный противник власти Тейна. — Что ты хочешь сообщить, Келла?

— Люди хотят организовать военное столкновение…

— С Иролланом. Думаешь, что сообщила что-то новое? — в голосе Сильмарона проступила тоска, перемешанная с гневом. Взгляд его блестящих глаз скользнул по окружающим. — Как я говорил ранее, повелитель ведёт свою игру, а мы должны сохранить порядок в нашем собственном доме. Если эльфы Ироллана и войска Империи сойдутся в долинах Тарлада, это не будет нашей войной.

— Леофрик Мак’Старк, — фыркнула эльфийка. — Человек, которому служит наш повелитель и единственный кто возымеет от войны выгод. Леофрик пытается развязать конфликт в Империи посредствам войны в Тарладе! Если война всё же состоится, то Тарлад превратится в поле брани, а мы…

— Да как смеешь ты перебивать геронта? — возмутился один из аристократов.

— Не важно! — тут же огрызнулся второй. — Если в этом есть хоть часть правды…

— Правда? — прозвучал голос Сильмарона, что подавил все прочие голоса. На лице геронта расцвела улыбка. — Неужели, единственный человек способен пошатнуть стойкость людской Империи?

— Да. И Империи людей, и Ироллана. Я знаю, как это звучит, достопочтенные геронты, но мы должны предотвратить войну в Тарладе во что бы нам это ни стало. Тейн оставил нас… но мы не имеем право оставить наш дом.

В зале воцарилась задумчивая тишина. Аристократы не спорили, не устраивали перепалок. Каждый из эльфов стремился остаться наедине с собой и собственными мыслями. Лишь минотавры, решения коих с древних веков принадлежали господам, окидывали друг друга недоумевающими звериными взглядами.

— Очень интересно, — нарушил тишину Сильмарон. Его пристальный взгляд сосредоточился на гостье. — Как и то, каким образом ты, леди Келла, сумела в одиночку достигнуть стен Иш-Колл. Будь ты хоть трижды мастером теней, клянусь вуалью Малассы, это сложная задача. К тому же в такой короткий срок. Уж не стала ли ты наёмницей на одной из противоборствующих сторон? И не на убой ли ты, Келла, собираешься вести наших братьев?

— Я действую в интересах своего народа, — на лице эльфийки проступил оскал.

— Слишком сложный ответ для такого конкретного вопроса. Гневорог, запри маленького шпиона в темницу и приготовь всё для допроса. Сейчас, перед нами…

— Подожди, Сильмарон, — вмешалась старейшина Эла́рна — кровная дочь легендарной леди Ара́таал, девушка необычайной красоты, мудрости и коварства, чьё внешнее облачение представляло собой роскошного вида платье и вуаль, скрывавшую верхнюю часть лица. — Леди Келла, расскажи мне всё, что тебе известно.

— Леди Эларна, боюсь, что сейчас не самое время.

— Сожалею, сир Сильмарон, но я приняла решение, — в невидимом взгляде геронта поступило сожаление — эмоция, казалось бы, чуждая для общества почитателей теней. — Решение, которое должна была принять ещё перед лицом Алудана. Я возьму на себя всю ответственность за содеянное. Лорд Алдор? — Эларна взглянула на соратника. Тот ответил коротким кивком.

Среди собравшихся повисло мгновение тишины. Даже тени, что обыкновенно нашёптывали своим последователям беззвучные туманные речи, ныне предпочли молчать, словно выразив почёт в память о погибшем от рук Тейна геронте — его лучшем друге, голосе его разума.

— Стало быть, — неожиданно для всех промолвил геронт Тастарад. — Наш путь лежит в просторы Тарлада. Задача не из простых. Нужно спешить, ибо Вэлим…

— Сожалею, уважаемые друзья, но я не могу допустить вашего исхода, — в голосе Сильмарона прозвучала печаль. — Кайтос, приказываю взять геронта Тастадара, леди Эларну и сира Алдора под стражу.

— Да как ты смеешь?! — возмутился Алдор. — Кто дал тебе подобное право?!

— Наш повелитель, сир Альдар. Кайтос…

— У меня иное мнение, — прозвучала единственная фраза из уст Тастадара, прежде чем блеск стали явил себя темноте.

3

В единственный миг вокруг воцарилось безумие. Недосказанности вылились в недопонимание. Недопонимание стало фундаментом бреши, что разделила единый народ. Вчерашние братья выхватили из ножен клинки, залив зал советов эльфийской кровью. Ещё до прихода в палату геронтов, каждый из них знал личности своих единомышленников, а потому выбор лагеря не представлял никаких проблем. Тут же из потаённых уголков появились ассасины, что заняли посты задолго до начала собрания. Минотавры, на плечи коих возлагалась задача по сохранению порядка, оказались попросту не готовы к подобному повороту. Как и следовало ожидать, они отыскали своих господ, и клятва обязала стражей вставать на их защиту. Однако, как и следовало ожидать, господа зверолюдей находились по обе стороны баррикад. Бойня приобрела совершенно иной уровень жестокости.

Келла ринулась прочь, пытаясь освободиться из уз плетёной верёвки. Безуспешно. Трёхпалая лапа Гневорога намертво сковывала пленницу. Воздух наполнился запахом магии, а тёмные ритуалы Малассы, исходящие от сумеречных ведьм, стали столь же обыденным оружием, как сталь клинков в руках ассасинов. Тени сгущались и приобретали форму, издавали шёпот и крик. Уже в следующее мгновение Гневорог потянул верёвку, едва не переломав руки пленницы, и бросил её прочь. Уже в полёте Келла осознала, что подобный жест был отнюдь не агрессией, ибо на место, где только что располагалась девушка, вспыхнуло огнём тёмных чар.

— Кайтос! — ударившись о пол, прохрипела Келла. — Не превратись в Тарума! Думай о клане!

На бычьей морде проступила задумчивость. Рука минотавра дала слабину, но не слабость. Растерянность превратилась в хмурь, сменилась звонким щелчком и последующим диким рёвом. Келла нырнула прочь — на сей раз удачно. Скользнула по мрамору полов, параллельно подняв кинжал. Целых семь секунд ушло на то, чтобы освободить руки. Над головой просвистел чудовищных размеров топор. Очередной шаг. Вопреки безумию, царящему вокруг и крикам собственных сородичей, в голове Келлы царил настоящий круговорот мыслей. Она знала, что собиралась делать. Знала, кому должна противостоять. Но был ли её выбор верным?

Нечто врезалось Келлу подобно снаряду. Изначально девушка решила, что это был очередной зверочеловек, но упав на землю, обнаружила перед собой переломанное тело сородича, что взирал на неё пустым погибающим взглядом. Поднялась с земли, параллелью избежав очередного попадания минотавра, ощутила острую боль в груди и перевела взор. Старейшина Сильмарон попросту тонул в потоках тёмной энергии, обрушивая ослабляющие заклятия, как на головы единомышленников, так и на тех, кто противостоял его решениям. Без всяких сомнений, даже в сложившейся обстановке, геронт делал всё, дабы уберечь клан от братоубийства.

«Будь ты проклят! Все вы! — прозвучала единственная мысль в голове эльфийки, адресованная отнюдь не геронтам. — Что же я делаю?»

Келла перехватила кинжал, спрятав за предплечьем, и рванула вперёд, что было сил. Боль в груди проявилась во всей остроте, но девушка продолжила наступление. Вокруг шептала сталь и ревели минотавры. Минуло всего две минуты с того момента, как первые капли эльфийской крови окропили зал, но бойня успела унести десятки жизней. Шаг, уворот, скоротечный поединок с собственным братом по оружию, пируэт и последующий бешеный спринт. Сильмарон даже не успел завершить ритуал. Он ждал атаки Келлы, и всё же воительница тени атаковала внезапно.

Зазубренный клинок проскрежетал о сталь посоха. Геронт не остался в долгу и единственным движением выбил Келлу из равновесия. Для ритуалов не оставалось ни времени, ни пространства. Эльф занёс древко. Келла нырнула вперёд. Послышался хруст — касание древка не только выбило кинжал, но и переломало эльфийскую руку. Кругозор потемнел, а слух более не различал окружающих звуков, но Келла не взвизгнула.

Как только посох вознёсся для решающего удара, эльфийка вытянула из рукава осколок клинка — тот самый зазубренный осколок клинка, что сжимали руки умирающего сородича. Мгновение затишья, что, казалось, тянулась целую вечность. Посох проделал половину пути в разрушительной размашистой атаке. Но Келла оказалась быстрее. Кусок острой стали потонул в теле геронта.

4

— Хороший ход, леди Келла, — послышался голос из уст Сильмарона. Голос, всё ещё принадлежавший ему, наполненный мудростью и властью, но совсем иной. Голос, звучавший десятками оттенков, мягкий, но переполненный тенью.

Эльфийка сделала шаг назад, перед распускающейся тенью, что стремительно окутывала тело геронта, трансформируясь в щупальца и витки. Спустя мгновение, эльф, раненный рукой Келлы, исчез, а на его месте возвысилось существо совершенно иного порядка. Схожесть силуэта с человеком или эльфом столь сильно контрастировала с зияющими различиями. Торс существа отличался сухощавостью, узкими плечами и тёмно-фиолетовым оттенком кожи, но за его спиной красовалась пара объёмных крыльев, а ноги, если таковые и были, оказались укрыты вуалью теневых щупалец. Существо парило в полуметре над землёй, окружающая тьма рушила всякие точности в адекватной оценке его размера, а маска на лице являлась одновременно определителем сущности и одной из самых запутанных тайн, что хранили земли Асхана.

— Безликий, — фыркнула Келла.

Представитель старшей расы, потомок и изначальный почитатель Малассы навострил свой взгляд. В единственное мгновение крылья за его спиной вспыхнули сотнями сияющих глаз, а сознание Келлы погрузилось во мрак. Боль, страх, смятение — целая вереница негативных чувств тот час поселились в душе эльфийки. Более Келла не могла сражаться, противник забирал из неё остатки сил и наполнял полу-обезумевшее сознание собственным голосом. Голос нарастал, являя Келле единственное слово, что вызывало в девушке ещё больший страх. В сознании вспыхнули её первые годы жизни, омрачённые гибелью отца. Пылающие леса Тарлада. Братья, молящие о пощаде. Крики её сестёр. Непроглядная тьма обитаемых подземелий. Страх. Первое убийство. Отречение от самой себя. Смерть Мэнгала. Ужасающий лазурный блеск. Тьма, смерть, слёзы…

Вдруг, всё прекратилось. Тьма отступила, а Келла обнаружила себя, сидящую на коленях в луже собственной крови. Девушка опустила взор, узрев осколок стали, торчащий в груди. Осколок того же самого клинка, что лишил безликого возможности наводить иллюзию. Улыбнулась. Отныне стало ясно, что за боль тревожила её последнюю минуту. Подняла взгляд — прямо перед её взором, прижав порождение тени к земле возвышалось иное существо, не столь могущественное и властное, но куда более сильное и большое.

Кайтос Гневорог придавил безликого к земле, вдавив его голову. Минотавры всегда отличались буйным нравом, а единственный удар могучей трёхпалой руки мог оборвать жизнь даже представителя старшей расы, но зверочеловек не шёл на поводу эмоций. Не сопротивлялся и сам безликий, осознавая критическую шаткость подобной ситуации.

— Сир Сильмарон? — недоумевающе промолвил Алдор. Битва вокруг стремительно затухла. — Но…

— Сильмарон мёртв, — тут же фыркнула Эларна, лицо коей более не укрывала вуаль, а бледную кожу окропляла кровь. — Тейн обошёл нас всех. С самого начала он знал о ситуации в Иш-Колл. Кайтос, не дай безликому войти в транс и связаться с сородичами.

— В этом нет нужды, леди Эларна, — эхом голосов ответил безликий. — Лорд Тейн не хотел для вас зла. Поэтому он и оставил меня здесь. Вы не сможете помешать его планам, но можете сохранить клан. В этом и состояла задача.

— Первое чему учишься, при общении с тенями — не доверять теням. Что хочет сделать Тейн?!

— Харасан-Талу… — промолвила Келла. — Каптура… Тейн… ключ.

— Келла…! Что с тобой…? Кровь…! — послышалось эхо голосов в затухающем сознании. Келла упала на пол. Сознание окончательно охватила тьма, и на сей раз причиной её был отнюдь не безликий.

— Прости, малыш… — послышалась затухающая фраза из её уст. — Похоже, мне не взять тебя в плен…

5

— Иса́рос не вышел на контакт в назначенный час, — промолвил «эльф».

— Похоже, что геронты раскусили наш маленький блеф, — усмехнулся Шасури. — В любом случае, это уже не важно. Выбор теперь принадлежит им… как и клан, что носит моё имя.

Как и всегда силуэт могучего минотавра преследовал повелителя словно тень. Тарум знал о личности нынешнего визитёра, но ему было плевать и на безликих, и на те дела, что они проворачивали с Тейном. Всё, что волновало минотавра — безопасность его лорда и предвкушение будущих вызовов…

Ныне могучий воитель и пара эльфов, располагались в остове древней постройки, что уже несколько веков представляла собой лишь остатки каменного фундамента и поросших мхом обломков стен. Над головой возвышались побеги некогда величественной кроны того древа, что служило центром поселения Лан-Фал. Ныне лишь любопытные духи и звери обитали на некогда благословенной земле. Тейн провёл здесь юные годы жизни, здесь произошло его становление, и именно это место он называл домом.

Как и истинное лицо безликого, лицо Тейна неизменно скрывала ухмыляющаяся маска, что за последнее десятилетие успела стать символом клана «Шасури» и его владыки. Знакомство с этим таинственным народом произошло в те далёкие годы, когда Тейн стал генералом Тарлада, а леди Туидхана заключила тёмный договор с первородным драконом тьмы. Безликие были чужды обыденному разуму, являясь настоящими мастерами теней даже на фоне прочих слуг Малассы. Они не отличались физической несокрушимостью, но с лихвой компенсировали этот недочёт мастерством в магии теней и искусстве обмана. Мышление безликих и их естество вносили сложность во взаимодействие с представителями прочих народов, но в годы «Войны Горького Пепла» Тейн научился искать контакт даже с подобными существами. Во многом именно силой безликих Шасури одержал победу в той войне и с тех самых пор эльфийский генерал не брезговал помощью народа, что некогда обратил взор на эльфов Тарлада и привёл их во тьму.

— Я вижу твою боль, — глядя на Тейна, уже своим многозвучным, чарующим голосом промолвил «эльф». — Это тянущее чувство в твоём сердце. Скажи, Тейнарисонисис Шасури, к чему оно стремится?

— Я вырос в этом месте. Всё, что я вижу, напоминает мне о былых днях, когда Тарлад был вотчиной моего народа, — вопреки происхождению собеседника, Тейн предпочитал простые ответы, искренне отыскивая их в собственной душе. — Это причиняет боль. Всё чего я хочу, это благо для моего народа.

— И теперь этот народ предаёт тебя. Ты хочешь стать героем для тех, кто некогда нуждался в тебе. Но они погибнут, если последуют за тобой.

— Знаю. Отныне это их выбор. Я лишь собираюсь совершить то, что должно.

— Ах! Великий чудесный обман! — в мягком голосе безликого прозвучал восторг. — Блестящая игра, Тейн Шасури. Я лишь хочу прояснить. Возможно, если ты жаждешь блага для своего народа, то лучшим вариантом будет отступление?

— Повелитель не отступает! — сквозь зубы Тарум всё же произнёс свою реплику.

Тейн покачал головой в отрицательной манере. Даже без рыка минотавра, и он, и его собеседник знали, как далеко Шасури зашёл и как дорого ему обошёлся путь.

— В таком случае, мы продолжаем придерживаться плана. К вечеру оппоненты встретятся у Вэлим и мы сделаем свой ход, — Тейн ответил кивком. Безликий продолжил: — Твоя сестра уже направляется к Харасан-Талу, и если мы хотим сделать всё правильно, то самое время выдвигаться в путь, — «эльф» затих и окинул вопросительным взором собеседника, что, казалось, ныне полностью отрешился от реальности и навострил взор на единственный лунный цветок, что распустился на поляне — ту самую лунную розу, от которой взял своё имя клан «Иль-Вэн». — Мне отдать приказ?

— Да, — не отрывая взгляд от цветка, ответил эльф. Отныне стало совершенно не ясно, где витали мысли владыки. Был ли острый ум его силой или обузой, а так же был ли он единодушен с порывами сердца. Тейн опустился на колено и прикоснулся к цветку закованной в сталь рукой. — Все мы получим то, что заслуживаем. Скоро всё встанет на свои места. Скоро всё закончится…