Деревья собираются в дорогу

Лиловый вереск,

изумрудный мох

и беспредельность

белизны песчаной…

И плоский берег,

выгнутый, как рог,

сливается с водой

в дали туманной.

Все гуще лес,

и все туман бледней,

а небеса и море

темно-сизы.

И прибалтийской осени

капризы —

природы щедрый дар

душе моей.

Одна коса

сменяется другой…

Как день пройдет в пути —

и не заметишь.

Идешь, идешь —

и ни души не встретишь.

Безлюдье, тишь,

блаженство и покой…

Луна над морем

штормовым,

маяк мигает

в отдаленье,

кипенье волн

и звезд круженье

сквозь облаков

зеленый дым.

И, в лунном свете

серебрясь,

под небо

гребни волн взмывают,

пологий берег

размывают,

бурля, играя,

веселясь.

Все блещет,

все озарено…

Грохочут волны громогласно!

И на ветру стоять опасно,

и спать в такую ночь

грешно…

Люблю, когда ревут

могучие валы

и чайки высоко

кружат с тоскливым криком,

когда высоких сосен

красные стволы

качаются вблизи

с гудением и скрипом.

Когда свинцовых туч

стремителен полет,

когда они вдали

сливаются с волнами,

когда поток воды

на землю небо льет

и будто бы грозит

трескучими громами.

Как весело в тот миг

стоять на крутизне,

сливаясь всей душой

с безудержной стихией,

и знать, что стаи туч,

взгляд леденящих мне,

над Балтикой летя,

прольются над Россией…

Это море

в душу мне войдет,

я запомню,

как оно поет,

как висят,

приплыв издалека,

облака над морем, облака.

Я смотрю,

взобравшийся на холм,

как бегут

барашки белых волн

и воды касаются слегка

облака над морем, облака.

Этот шумный, пенистый прибой

навсегда останется со мной,

и, быть может,

черная вода,

мы простимся тоже навсегда.

Вспомню я,

и нежен, и угрюм,

этот гулкий,

бесконечный шум,

вновь увижу я издалека

облака над морем, облака…

Площадь Домского собора,

стреловидность красных крыш…

Я вернусь, мой друг,

не скоро

к тем камням,

где ты стоишь.

Ветер северный,

сентябрьский

продувает нас насквозь.

В старый город этот

райский

дай нам бог

прийти не врозь.

Не для этого ль

возврата

нам кивнули с высоты

разноцветные «три брата»,

башен черные коты?..

И в дороге нашей мглистой,

верю я,

не раз блеснет

в Даугаве

серебристой

отраженный небосвод…