Десять тысяч часов

Глава 18

Генеральная репетиция показа, если считать по московскому солнцу (а точнее голограмме), началась с глубокой ночи. А если же говорить о реальном времени, то в семь утра. Горгулья наорала на Сабиру, как только та зашла в зал. Намётанность глаза гуру моделинга действительно поражала. Ведь Сабира сделала просто всё, чтобы скрыть следы плохого сна. Борис не упустил случая посмеяться. «Я знаю, где ты была прошлой ночью. Ясно, почему не выспалась!» — хохотал он. Девушка разозлилась и кинула в него бутылку с водой, но он ловко увернулся, а потом застыл: к нему пришла новая гениальная идея. В итоге, убежал всё реализовывать.

Догадки Бориса, естественно, были в корне неверны. Сон не шёл в руку, потому что Сабира с Пулатом обсуждали дальнейший план действия. Даже если Анна Львовна каким-то чудом соизволит поговорить с ними, что они скажут? Здрасьте, не знаете никого по имени Басир? Ещё ничего не произошло, но ребята уже чувствовали себя глупо. Сейчас же моральные силы «на подумать» закончились. Все вокруг бегали и суетелись, мешая сосредоточиться. Все, кроме моделей, словно это был их день. Беготня у красавиц и красавцев была до появления остальных работников. Тогда модели вместе с горгульей репетировали проходку. Сейчас же двадцать бесподобных молодых людей сидели у зеркал и просто ждали, пока стилисты и визажисты наведут красоту. Многочасовое сидение, бесконечная скука в пыльных гримерках.

Наряд свой Сабира увидела впервые, и он её поразил, потому что ничего подобного на себе она бы не смогла представить даже в самых смелых мечтах. Вроде, на первый взгляд, вещи были обыкновенные: топ, сетка, джинсы и искусственная шуба. Но всё в купе с массивными золотыми украшениями создавало ощущение богатства. Когда-то так ходили рэп-геймеры, имевшие миллиарды на своих счетах, а теперь вот Сабира. «Винтаж! Винтаж! Винтаж!» — закричал бы Борис, если бы был сейчас рядом.

Тепло стало на душе от того, что дизайнер всё-таки сумел передать и колорит родины Сабиры. Она узнавала принты на джинсах и топах, такие рисовали в таджикистанских сказках. Удивительно, но Борис с помощью кусков ткани сделал то, чего не существовало в реальности — богатую таджичку. И девушка подумала: вот было бы здорово, если бы были люди в её стране действительно так ходили. Но сейчас в несчастном Таджикистане такого себе не может позволить даже президент.

Моделей позвали на подиум — финальная проходка перед показом. Горгулья командовала из-за кулис. Сабира выглянула мельком в зал — он уже был готов и был удивителен. Оказалось, брошенная в Бориса бутылка вдруг натолкнула его на мысль: здорово с помощью погоды отразить характер каждого выхода моделей. Собственно, до этого он думал использовать лишь молнию, которая распадётся, не добравшись до зрителей. Но почему бы по такой же методике не сделать дождь? Знойное солнце? Пришлось ещё немного покорпеть над техническими аспектами декораций, но благо Анна Львовна выделила лучших IT-декораторов.

Собственно, для каждой модели подготовили два костюма. Вторым нарядом у Сабиры было длинное платье с разрезом на правой ноге: белое с переплетающимися красными и зелеными линиями. Лоб девушки украшала золотая повязка с блямбой солнца. Такие она видела только в старых индийских фильмах. И если вовремя выхода в первом костюме должна была быть гроза и дождь, рассыпающийся совсем рядом с девушкой, то на втором наряде засияет палящее солнце, прямо как в родных краях. Спасибо, Борис. Простое человеческое спасибо. Давно Сабира не чувствовала этого приятного жжения на щеках.

— Я нервничаю, — сказал он, когда гости наполнили зал. Парень нервно оглядывал толпу людей. — Смотри сколько настоящих зрителей, а уж голограмм вообще немереное количество.

— Ты так много работал. Всем точно понравится, — пыталась ободрить Сабира.

— Я надеюсь, — Борис говорил, вглядываясь в лица людей, — надеюсь, что те, кто присутствуют здесь живьём, поймут… Я хочу, чтобы они прочувствовали атмосферу. Ведь вся эта игра с погодой — не просто так. Голограммы зрителей лишены тел, поэтому они не могут ощутить, как меняется внутреннее состояние тела, когда шумит гром или капает дождь. Я хочу вернуть мир в офлайн. Очень.

Сабира положила руку на плечо друга.

— Лично я уже почувствовала частичку дома, и я точно знаю, что твой показ произведёт фурор.

Они улыбнулись друг другу и разошлись. Пора начинать.

Погас свет, затихли звуки. Идеальное молчание длилось ровно минуту. Слышны были только шорохи зрителей и отсчёт часов. Вдруг подиум засиял. Салюты, конфетти, лазеры — всё перемешалось в радостном танце. На подиум вышел Борис. На лице не осталось ни тени сомнения. Он поклонился аплодирующей толпе и произнёс:

— Мы все так давно живём под куполом, что забыли, какой мир скрывается по ту сторону. Сегодня я приоткрою вам занавес. Я покажу жизнь, которую вы, возможно, никогда и не видели. Я — Борис Воробьёв. Запомните это имя. После этого шоу вы будете меня или превозносить, или ненавидеть.

Толпа взревела: то ли на них так повлияли слова Бориса, то ли вся эта какофония цветов и звуков. Шоу началось. Моделей выпустили в мир. Только теперь Сабира начала вглядываться в их лица: модели разительно отличались друг от друга, хотя шли с каменным выражением. Да и сама Сабира так шла, но чувства… Чувства переполняли. Она видела Пулата, его янтарные глаза горели, он улыбался. Кто бы мог подумать, что такой человек сможет улыбнуться в толпе.

Сабира заметила и Бориса, который сидел в зале. Рядом с ним была красивая седовласая женщина. Сабира сразу поняла, кто это. Борис как-то говорил: «Ты узнаешь Анну Львовну. Мимо неё никогда просто не пройдёшь». И это так. Но что больше поражало. Она знала её по старым записям геймплеев. Она была замечательной лучницей в своё время. Сомнений нет.

По другую сторону от Бориса сидел Константин. Он был очень недоволен и постоянно одёргивал сына, когда тот хотел подскочить и послать поцелуй проходящей мимо модели. Странно, что он вообще пришёл на показ, так как не одобрял то, что сын «показывается». Сабире было непонятно, почему Воробьёв мечтает спрятать сына.

За всеми мыслями девушка не заметила, как встретилась глазами с Константином. Он смотрел на неё исподлобья, точно хищник и был готов напрыгнуть прямо сейчас. Мужчина уже изнывал. Как ему хотелось получить этот трофей! Настолько сильно, что он уже был готов её попросту украсть. И чем дольше он томился, тем глупее становился. Всё это лежало на поверхности: в позе, взгляде, мимике. «К чёрту его», — выругалась про себя Сабира. Она уже получила от Воробьёва самое главное. Чип у неё. Вероятно, он пока об этом не знает.

В финале показа модели шли друг за другом, а после остановились в заранее выбранное позе. На подиум вскочил Борис, и его забросали букетами настоящих цветов. Это настолько тронуло парня, что он в порыве нежности обнял Сабиру и закружил. Он был до безумия счастлив. И очень хотел разделить этот миг с кем-то родным. Завтра все СМИ выставят фотографию, где столичный мажор обнимает смуглую незнакомку.

Сабира, понимая, что для такого важного момента Борис выбрал именно её, в очередной раз начала мучиться совестью. Он все чувства вложил в показ. Он столько сделал, и это момент только его торжества. Но своим жестом он словно благодарил Сабиру, сделал её причастной к успеху. А она даже не могла набраться смелости, чтобы рассказать ему правду о Константине. Какая-то отвратительная, неискренняя дружба получается.

На афтерпати пригласили совсем не много человек, но среди них, конечно же, была и Анна Львовна. Пулат, как друг Сабиры, тоже сумел попасть на вечеринку. Они решили вместе подойти к женщине и поговорить. Сделать это было страшно. Легко ли сказать «привет» светской львице… И вот эти двое, неловкие бедняки из страны, о которой эта женщина даже никогда и не слышала, подошли к высокой Анне Львовне. Она стояла к ним спиной, сверкая латексом.

— Кхм, — кашлянул Пулат.

— Здравствуйте…

Анна Львовна обернулась навеселе. Но увидев лицо парня, схватилась за сердце.

— Ты… Я знаю тебя… — она сглотнула и перевела взгляд на Сабиру. — И ты… Да-да, ты тоже там была, — Анна Львовна огляделась. — Срочно, идём в коридор.

Женщина скрылась за секунду. Ничего не понимая, ребята побежали за ней, чуть не упустив её из виду. Анна Львовна стояла за цветком в коридоре у самого дальнего туалета, куда особо никто не ходил. Она положила ладонь на лицо Пулата и заплакала.

— Я даже и не надеялась, думала, что это был обман зрения, думала, что баг игры или влияние этого дурацкого манипуляторского сета. Но нет… Без платка теперь я вижу… Теперь я понимаю… Вот она реальность, — сумбурная речь Анны Львовны заставила ребят опешить. Сабира первая пришла в себя. Наверное, потому что это не её лицо сейчас гладила совершенно незнакомая женщина, которая сейчас напоминала городскую сумасшедшую.

— Анна Львовна… Мы не очень понимаем, о чём вы. Вы нас знаете?

— Я… — она утёрла слёзы. — Мы встречались с вами. Ох, ну, конечно, вы меня совершенно не помните, потому что я была в другом образе. Вы спасли меня тогда… В «Море»…

— Вы были тем мужчиной, — вспомнила Сабира.

— Да я… — но Анна Львовна снова потерялась в мыслях, взглянув на лицо Пулата. Слёзы её вновь прорвались наружу, и женщина буквально кинулась в объятья парня. Она пустила пальцы в его волосы и уткнулась в шею, вдыхая аромат.

— Нет, ну, это уже совсем какой-то беспредел… — пробурчала Сабира.

— Анна Львовна, — Пулат немного пришёл в себя, он осторожно взял женщину за запястья и отстранил. — Что вы делали в «Море»? Странное место для светской львицы вроде вас. Не думаю, что вам нужна была победа в каком-то очень местечковом конкурсе

Вопрос показался Сабире настолько странным, что у неё даже рот сам собой открылся. Она не понимала, почему при таких обстоятельствах это первое, что Пулат захотел узнать у Анны Львовны.

— Я искала там Басира… — покорно ответила женщина. — Он оставил след. Там все его искали… И… ждали… Я хотела наконец встретиться с… Ним…

— Басир — это имя моего отца?

— Ну, конечно… Ты же его не помнишь… Как же… Да. Да. Это твой папа. Когда я встретила вас в игре, я не поверила глазам. Из-за платка я видела только твои глаза и думала, что мне просто мерещиться, как всегда. Но ты, правда… Ты на него так похож.

Анна Львовна тяжело задышала, она опёрлась о стенку спиной и потихоньку съехала на пол.

— Вы в порядке? — спросила Сабира.

— Да, я… Я просто не могу поверить… Он оставлял весточки. Были послания, но… Они все были такими нечёткими, такими расплывчатыми. Я уже решила, что всё выдумала. Но вот вы тут… Вы доказательство, что Басир есть. Он предупредил. Намекнул, что его сын будет здесь, но я не ожидала, что это окажется правдой.

Пулат приблизился и заглянул Анне Львовне в глаза, отчего она вся зардела.

— Соберитесь, прошу вас. Басир хотел, чтобы мы с вами встретились?

— Да…

— Зачем?

— Он… Я так поняла, что он хотел, чтобы я передала вам часы, которые он очень давно отдал мне. Вот… — женщина открыла маленькую сумочку, хорошенько в ней порылась, забравшись в неё почти с головой и вытащила очень простенькие наручные часы. — Берите скорее и уходите. Уходите быстрее. Нас не должны увидеть вместе.

— Хорошо, только… — Пулат немного замялся. — Объясните, как так вышло, что вы помните имя моего отца?

— Игрокам в ДТЧ невозможно стереть ничего из памяти.

— А Константин Воробьёв! — вдруг вспомнила Сабира. — Он тоже игрок?

— Да, — женщина тяжело вздохнула, — Срочно уходите. Умоляю. Иначе нам всем несдобровать.

Ребята не стали пререкаться, потому что Анна Львовна выглядела такой взволнованной, словно прямо сейчас могла умереть от сердечного приступа.

Когда Сабира и Пулат вышли в общий зал, парень притянул девушку и сказал на ухо:

— Попрощайся тут со всеми и приходи ко мне в комнату. Будем разбираться с часами.

После этих слов Пулат скрылся. Сабира же ещё стояла, пытаясь собраться с мыслями. Она чувствовала себя так, будто её кто-то размазал по полу. Теперь девушка уже не просто нутром чуяла, а точно знала, что они близки к ДТЧ. Хотя бы потому что теперь они воочию увидели одного игрока, который сам признался… Игра существует. Более того, у Сабиры с Пулатом есть почти все ключи. В часах мог быть ещё один ключ или подсказка, как найти Басира… Сложно поверить, но теперь даже стало известно, кто это такой.

Сабира почувствовала прикосновение и обернулась. Это Константин тронул её за плечо и улыбался во весь рот, держа два бокала с шампанским.

— Вы были сегодня так удивительно прекрасны. Хотя, о чём это я… Совершенно не удивительно. Вы, Сабира, всегда такая красивая.

Как же хотелось щёлкнуть ему по носу. Как же хотелось заломить руку и начать угрожать. Пусть он выдаст, где ключи, где игра, где Омар Саидов. Хоть что-то из этого он точно должен знать. Наверняка, Константин был заодно с Саидовым. Наверняка, они вместе спрятали ДТЧ. Он был разгадкой для всего. Но Сабира ничего не могла сказать и выдать себя никак не могла

— Спасибо, — коротко ответила девушка, она хотела уйти, но остановилась на секунду. — Знаете, я до сих пор вас не понимаю. Совершенно. Однако не уверена, хочу ли понимать.

— «Не уверена» — это ещё не отказ. Я всегда добиваюсь своего. Никто не встанет на моём пути.

Сабира бросила презрительный взгляд и ушла, заставив Воробьёва смотреть ей в след и облизываться от желания.

***

Пулат сидел на кровати и возился с часами, которые отдала Анна Львовна. Вскрыть их было невозможно, даже зацепиться не за что. Механизм открытия располагался внутри, так что ничего не оставалось, кроме как сыграть в игру для разблокировки. Но дурацкий тетрис не поддавался парню, словно нарочно прилетали не те блоки, которые нужны. Хоть он и пытался не выказывать раздражения, нервозность вылезла на лицо. Сабира тоже хотела поучаствовать в игре, за что получила злобный взгляд и фразу: «Делай, что хочешь». Часы он тоже отдал.

Сабира не обиделась, потому что понимала из-за чего Пулат так бесится. Он подобрался очень близко к отцу и теперь не мог успокоить будоражащие чувства. Чтобы не мозолить другу глаза, Сабира быстренько вышла из комнаты и направилась в малый сад. Как раньше она это делала, забралась в самый дальний угол. Но там уже оказалось занято. Под кустами сидел довольный Борис.

— О! Привет, моя звезда, — сказал он.

— Привет-привет. И что ты тут делаешь?

— Наслаждаюсь грандиозным успехом и одиночеством. Устал я уже общаться.

— Уникальный случай, — ухмыльнулась Сабира.

— А что это у тебя? — Борис увидел часы с тетрисом. — Винтаж! А глянуть можно?

— Можно. Можешь даже поиграть, — пожала плечами Сабира. — Любишь такое?

— Обожаю, — парень сосредоточился на тетрисе и с возбуждением облизнул губы. — Это почти как реальные игры. А я по реальности скучаю. Хотя как можно скучать по тому, чего толком не знаешь. Да?

Сабира умилялась сосредоточенному лицу Бориса. Он выглядел совсем как ребёнок, даже стало завидно. Хотелось бы тоже быть попроще и не мучиться от самобичевания. Почему бы не начать сейчас? Девушка решила, что сегодня точно позвонит Лоику. Пора проявить смелость.

— Ой-йо! Прости, я тебе тут что-то поломал, кажется…

Сабира встрепенулась от мыслей и глянула на часы, которые протягивал Борис. Они были открыты. Похоже, что ненароком парень победил в тетрисе. Девушка схватила украшение. Да, внутри лежала карта-ключ и… Что-то вроде маленькой голографической схемы, но Сабира решила её не раскрывать пока. Лучше отдаст Пулату. Надо же! Остался ведь всего один ключ. Совсем скоро малышка Нозия сможет выздороветь.

Порыв светлых чувств заставил Сабиру прямо сейчас позвонить Лоику. Она извинилась перед Борисом, отошла подальше, чтобы остаться в одиночестве и принялась набирать номер. Гудки длились совсем не долго. На экране появилось сильно изменившееся лицо Лоика. За время, что они не виделись, у него заметно впали щёки, посинела кожа под глазами. Он выглядел, как несчастнейший из людей.

— Сабира! Я так рад, что ты позвонила!

— Привет… — она не знала, что сказать, перед ней уже даже не Лоик был, а тень прежнего парня.

— Здравствуй, как у тебя дела?

— Хорошо, я в порядке. Прости, у меня много работы, поэтому я не отвечала.

— Ничего, — покачал головой парень, — главное, что сейчас ты позвонила!

— Как Нозия?

Лоик опустил глаза и тяжело вздохнул.

— По-прежнему, она не приходила в сознание. Но благодаря вашей с Пулатом помощи мы смогли оплатить услуги топового специалиста. Посмотрим, что он скажет. Вообще я тут, рядом с ней. Хочешь взглянуть?

Сабира не хотела: она боялась увидеть её, но и отказаться не могла.

— Да, — дрожащим голосом произнесла она, и Лоик повернул экран.

А Нозия совсем не поменялась за то время, что Сабира её не видела, только волосы сильно отрасли и спутались. Она всё так же лежала на кровати, словно сладко спала, в ней было множество трубок, которые обеспечивали жизнедеятельность девочки. Нозия казалась такой маленькой и беззащитной. В этот момент Сабира поняла, о чём говорил Пулат. Она совершила непоправимую ошибку. Девочка медленно угасала, пока её почти старшая сестра придерживалась никому ненужных принципов, пыталась найти себя и вообще занималась всякой ерундой.

— Девочка моя, я тебя вытащу — вдруг вырвалось у Сабиры, и она заплакала.

А на экране вновь появилось лицо Лоика.

— Извини, я не подумал, что это может тебя так впечатлить, я просто вижу Нозию каждый день… И для меня… Это уже привычно, но тебе, конечно, трудно…

Это был не сон. Девочка, радующаяся красной лампе, осталась в прошлом, настоящая сейчас лежала на больничной койке и спала почти мёртвым сном. Кто знает, сколько ещё удастся протянуть. До этого звонка внутри было такое ощущение, словно Сабира просто посмотрела плохое кино. Это случилось не с ней, нет никакой Нозии. Всё придумано. Но реальность оказалась жестокой.

— Всё нормально. Мне нужно было увидеть раньше. Я обещаю и тебе. Я верну Нозию. Верну её. Ты снова увидишь её открытые глаза и улыбку. Я сделаю это, чего бы оно мне ни стоило.

Сабира положила трубку, не услышав, что сказал ей Лоик. В душе всё перевернулось. Не было в сердце больше места ни для чего.