Десять тысяч часов

Глава 20

Воробьёв не намерен был сдаваться в отношении Сабиры, но нервы эта девчонка потрепала ему знатно. Он уже совершенно не мог думать о работе, не мог сосредоточиться на поисках ключей от ДТЧ. Толку от зацепок не было. Похоже, что чёртов Басир постарался. Но ничего. Это не сломит дух бизнесмена. Он — Константин Воробьёв. И пусть ключей нет, зато только он знает, где находится игра. Поэтому и мог позволить себе день за днём перелистывать фото знойной и неприступной таджикистанки, искать вдохновение для нового письма. Ну, или для запроса в нейросеть. Константин часто слал Сабире романтичные письма, но она не ответила ни на одно. Могла бы ему хоть слово сказать доброе, все остальные женщины таяли пред такой тонкой душой в суровой оболочке. Но она как будто и вовсе их не читала.

Дверь в кабинет распахнулась, от неожиданности Константин подпрыгнул. Кого там принесло?! Но, оглянувшись, обомлел. Даже с радости отключил все меры безопасности, чтобы они не помешали любви. Перед мужчиной стояло долгожданное украшение — Сабира. Она пришла к нему на разговор. Сама. Мужчина схватил смуглую ручку и с жаром поцеловал. Девушка отдёрнула ладонь. Но уже сам этот интимный жест — касание кожи неприступной самки — совсем свёл с ума несчастного Константина.

В кабинете Сабира подошла к столу и села на него с почти детской непосредственностью. Молодость, безусловно, была её достоинством. Константин опустился на кресло. При другой женщине он, пожалуй, вёл бы себя иначе. Тоже бы сел на стол или приблизился к ней, поймав в капкан объятий. Но эта знойная красавица могла и укусить.

— Удивлён вашему визиту, — улыбнулся Константин. — Неужели я могу расценивать это, как взаимность? Впрочем, оно мне не надо.

— Да ну. И чего же вам надо?

— Просто созерцать… «Я люблю, не нуждаясь в ответном чувстве», — Константин очень удачно вспомнил цитату из русской классики.

— А я думаю, что тебе надо испортить жизнь всем вокруг, но захапать себе как можно больше.

Мужчина напрягся. Пусть Сабира всегда общалась дерзко, однако никогда не опускалась до «ты».

— Я вас не понимаю.

— Ты испоганил жизнь многим людям, предал друзей. И даже сына зацепил своей сволочной натурой, — лицо Сабиры выглядело так, словно она унюхала что-то противное.

— Неужели? — Константин окончательно перестал улыбаться.

— Где игра? — от вопроса девушки в Константине всё всколыхнулось. — Я знаю, что она у тебя. Я переломаю тебе все кости, если ты не скажешь мне, где игра.

Мужчина заливисто рассмеялся. Так не зря он подозревал Пулата, тот всё-таки искал ДТЧ и был за одно со своей подружкой, которая корчила из себя сейчас мафию. Но пацанёнку хотя бы хватило ума не заявляться вот так в логово дракона. А эта мелкая девчонка решила угрожать ему… Ему! Константину Воробьёву!

— Ты думаешь, что я всё расскажу тебе за твоё красивое личико? Или действительно надеешься со мной побороться?

— Освежись, — бросила Сабира. И незаметно для Константина оказалась рядом с ним и засунула его голову в аквариум.

Первый миг погружения в воду обычно такой короткий, что люди не замечают спокойствия, которое вдруг становится всепоглощающим. Но сейчас все чувства Воробьёва были острыми — он смог вспомнить время, когда его так обволакивало со всех сторон: тогда он находился в утробе матери. Не было ничего кроме тишины, темноты, приглушённого голоса и теплоты главной женщины в его жизни. Он был даже не малышом, а малюсеньким зачатком человека, когда впервые услышал своё имя. Костя… Красиво, мне нравится, мама, тук-тук. Мне очень нравится моё имя. Мама погладила его. И хоть между ними была стена, он чувствовал, как нежная рука проводит по головке. Мне очень нравятся твои руки, мама. Бесконечная нежность и безусловная любовь — больше ничего Костя и не знал. Мама, ты где? Мама.

Вынырнул и снова оказался в реальности, где он обижен на мир, где он зол, где он хочет отобрать у этого мира всё, что положено.

— Ну, как водичка? — холодно спросила Сабира. — Надумал чего?

— Ты сейчас сдохнешь.

Константин схватил девушку за ноги, из-за чего та потеряла равновесие на секунду. Но этого мига хватило: мужчина схватил руку Сабиры и перекинул через себя. Аквариум разбился вдребезги и впился в нежное тело. Но проявлять жалость Константин не планировал. Схватил обидчицу за шкирку и поднял, после чего прижал лицом к стене и упёрся коленями так, что девушка не могла пошевелиться. Константину достаточно было одной руки, чтобы обхватить запястья Сабиры. Другой он расстегнул свои брюки. Он покажет, что получается, когда кто-то рискует угрожать ему.

Константин мог и просто вызвать охрану, которая бы порезала на кусочки мелкую дрянь. Но ему хотелось насладиться шоу, показать, какая она беспомощная перед настоящим зверем. Он кусал её шею, оставляя кровавые следы. Сабира выла, а Константин лишь усмехался. Почти залез к ней в трусы, как девушка взбесилась и замотала головой — толстая коса неприятно била по щекам и глазам Константина. Он зажмурился и ослабил хватку, лишь потому что рука автоматически хотела убрать соринку из глаз. Ловкая ладонь девушки выскользнула из хватки и решительно взялась уже за оголённый инструмент мужчины. Сабира сильно сжала плоть, от боли у Константина всё поплыло, он отпрянул. Девушка схватила, стоявшую на столе награду «Лучший бизнесмен десятилетия» и острым краем порезала горло Константина.

Его полоснула адская боль. Он потянулся к часам на руке, чтобы вызвать помощь, но всё вокруг погасло.

***

Вытирая нос испачканными кровью руками, Сабира почувствовала, как тошнота подступает к горлу, но выходить не собирается. Девушка обессиленно села прямо рядом с трупом Константина. Мимолетное возбуждение сменилось паникой. До неё дошло, что она натворила — убила человека. Тело знобило, голова пухла, живот крутило. Состояние отвратительное. Константин заслуживал быть убитым. Если бы он не умер, то умерла бы Сабира.

Но когда она увидела, как медленно стекает кровь по полу, то поняла, зачем действительно пришла к нему сегодня. Именно за этим. Она хотела, чтобы он умер. Это было необходимо не ради некой справедливости, не ради разбитых чувств Бориса или собственной неприязни Сабиры. Она просто хотела, чтобы кто-то умер. И никого лучше на эту роль не нашла.

Гнев, копившийся в ней всю жизнь, словно разом вышел. Но легче не стало. Теперь когда внутри было спокойствие, она поняла, какую непоправимую ошибку совершила. Но чтобы не думать об этом сейчас и не впасть в истерику, она принялась судорожно искать… Что-то. Сабира шарила по всему кабинету, даже не думала об оставленных следах. Какой толк? Камеры её видели. Множество камер. Всё кончено: дальше только тюрьма.

Но ничего сверхсекретного в кабинете Сабира всё равно не увидела. В планшете и то была какая-то ерунда: куча фотографий разных девушек, отчёты по продаже киберсвинины и медицинская карта с приложенным рентгеновским снимком.

Сабира бросила взгляд на мёртвого Константина. Она не ожидала, что он сможет дать ей отпор, ведь она свибер, а он дядечка в костюме. Её показатели АЧ должны быть выше. Но он смог удивить силой. Ещё и, оказывается, с больной спиной. Девушка пригляделась к снимку. Что-то очень странной творилось с лопаткой пациента, словно это была и не лопатка вовсе, а металлическая пластина. Взглянув на обратную сторону снимка, Сабира узнала, что он принадлежал не Константину Воробьёву, а Борису Воробьёву. Точно, ведь она же видела на спине парня какие-то шрамы… Сколько их было? Шесть?

— Быть не может! — воскликнула Сабира. — Какая же ты всё-таки, мразь! — она обратилась к бездыханному Воробьёву. Эта находка убедила её в том, что этот человек уж точно был достоин смерти.

Сабира со всех ног побежала обратно к Пулату. Она срочно должна была рассказать открывшуюся правду. Она несла её через коридоры, как светоч, словно это могло полностью оправдать ужасный поступок. В комнате ничего не изменилось: Борис всё так же сидел и слушал разговор, а Пулат общался с отцом.

— Сабира, — Борис оглянулся на девушку и обомлел. — Ты в порядке? — он увидел кровь на её руках. — Что случилось?

— Я… Это сейчас неважно, — она схватила маленький острый ножичек, лежавший в инструментах Пулата. — Надо, чтобы ты повернулся. Прошу, сейчас очень важно, чтобы ты доверился мне.

Последнее звучало особенно странно от человека с безумными глазами и кровавыми пальцами. Однако Борис без лишних слов повернулся. Девушка задрала его блузку и медленно провела лезвием по шраму. Он раскрылся без лишних усилий. Не было ни крови, ни мяса — пустое отверстие.

— Просто не могу в это поверить… — прошептала Сабира, она надрезала ещё один шрам. — Тебе больно?

— Я ничего не чувствую, — ответил Борис, — Ты что-то делаешь?

Сабира промолчала. Она вскрыла все шесть шрамов. В каждом из них было отверстие. Девушка схватила телефон и принялась строчить Пулату о том, что она нашла приставку. Борис и был игрой. Какая ирония.

Пулат вернулся в реальность, снял шлем. Сначала его ошарашил пугающий вид Сабиры, а после — вскрытые шрамы Бориса. Он всё понял сразу.

— Иди умойся, я тут разберусь, — бросил он девушке.

Пулату не нужно было от Сабиры признаний, чтобы узнать о случившимся. Она впала в ярость и пошла к Константину пылить, угрожать и избивать, пока тот не признается, где игра. Заодно так она выплеснула бы всю свою злость. И судя по тому, как были расширены её глаза, как пропала из них вся тревога да и вообще все чувства — она убила Воробьёва. Но Пулат не осуждал. Он бы и сам поступил так же. Да, человеческая жизнь бесценна. Но когда-то Константин сумел нарушить законы человеческого бытия, зайдя в Десять тысяч часов — больше он не был человеком. И Пулат тоже не будет. Он не обманывался. Если после смерти есть бездна, то он попадёт туда. Попадет, но без капли сожаления.

— Кто же зайдёт с нами в игру, — спросила Сабира, когда вернулась.

— Давай сначала проверим, — Пулат достал ключи. — Ты в норме? — обратился он к Борису.

— Нет, я совсем не понимаю, что происходит.

Слова Бориса заставили Сабиру закусить губу, она задрожала.

— Твой отец создал тебя в ДТЧ, чтобы спрятать в тебе игру. Именно поэтому он не хотел, чтобы ты показывался часто на публике, поэтому он прятал тебя и вообще… Я его убила.

После секундной паузы Борис сказал:

— И правильно сделала, — равнодушно бросил парень. — Про игру я всё понял из разговора. Раз уж я «хранитель» впустите и меня? Вам же нужен ещё один человек?

Спокойствие Бориса заставило Пулата зауважать дизайнера. Правда ли его совсем не беспокоило то, что натворила Сабира или же он решил, что сейчас не время устраивать драмы? В любом случае, не каждый человек способен быть настолько спокойным после смерти родственника. Пулат ожидал, что сейчас Сабира кинется на Бориса и прочитает какую-нибудь лекцию о том, как всё ужасно и равнодушие всех вокруг ужасно, и она сама ужасна. Но девушка была пугающе молчалива.

— Да, конечно. Сабира, ты не слышала, но мы с отцом решили отдать ключи ему, мне, тебе, Анне Львовне и Грегу.

— Грегу?

— Он хочет быть настоящим. Я подумал, что это справедливо.

— Справедливо.

— И тогда последний ключ будет твой, Борис, — сказал Пулат и вставил все шесть ключей в отверстия в лопатке парня. — Ты что-нибудь чувствуешь?

— Вообще ничего.

Пулат переписал коды и отправил их на адрес, который передал отец. А он уже разберётся, как вписать их на серверы остальных игроков.

— А как твой отец зайдёт в игру? — уточнил Борис. — У него же нет сервера.

— Он сумел присвоить чужой. Так что он теперь считай совсем другой человек, — Пулат повернулся к Сабире. — А это твоё. Открывай сервер.

Нервы начали шалить и теперь до Сабиры дошла волна паники и тревоги. Она дрожащими пальцами ввела код в настройках сервера, внимательно проверяя каждую буковку. Ей казалось, что если сейчас ошибиться, то всё полетит в тартарары. Впрочем, всё уже там и было. Куда хуже?

Когда девушка напечатала код, перед глазами возник значок Земли: голубая планета рассыпалась числами и собиралась обратно. Всё, хватит рефлексировать. Просто сделай то, что должна, Сабира. Пошла заставка.

***

Добро пожаловать, путешественник!

Ты проделал большой путь, чтобы добраться до самой великой игры. Да, мы скромничать не собираемся. Десять тысяч часов по праву называют скриптом Бога. Нам удалось раскрыть секреты Вселенной и перевести все знания в числа, чтобы ты мог изменить свою жизнь к лучшему. Но, как и в любой другой игре, здесь действуют некоторые правила. Пожалуйста, внимательно ознакомься с ними и поставь галочку в самом низу.

Для каждого игрока есть ограничения в три хода. Ходом считается изменение любого кода или смена единицы на другую. Например, если вы хотите перечислить деньги человека себе, то у вас есть два пути. Первый вариант, уже у существующего счёта переписать данные на свои. Это один ход. Второй вариант, вырезать необходимую сумму со счёта и вставить к себе. Однако здесь будет исполнено два действия. В игре действует закон равноценного обмена. Таким образом, чтобы что-то получить вам нужно откуда-то это взять. Однако если речь о цифрах, то правило не действует. Так вы можете спокойно добавлять любые цифры на свой банковский счёт или в показатели АЧ.Коды на стирание из памяти или замены в памяти не действуют на игроков, которые находятся в игре вместе с вами. Всего одновременно в Десять тысяч часов могут играть шесть игроков, после они должны получить свои ключи и спрятать их в любое место. Игра рандомно выберет тех, кто должен будет спрятать ЗD-модели ключей в виртуальном пространстве. Когда шесть новых игроков входят в Десять тысяч часов, прежним закрывается доступ на неопределённый срок. Войти снова сможет только один.

Играйте с фантазией! А если что-то не понимаете, то не волнуйтесь, каждому игроку будет предоставлена своя комната и персональный помощник, который поможет справиться с системой.

Приятной игры!

***

Экран потух. Вот они — несколько секунд вакуума. Сабира плыла в темноте и думала о том, какие же следует сделать изменения. Всего три… Ничтожно мало. Если так подумать, то врач говорил, что у Нозии отсутствует в ДНК ген, который и отвечает за совместимость с чипом. Судя по правилам, Сабира не могла просто подглядеть в свою ДНК и дописать недостающие элементы девочке. Значит, придётся жертвовать.

В мир вернулись наполненность и краски. Сабира оказалась в холле с зелёным ковром, деревянными колоннами и мягкими стенами, даже при желании об них голову не разобьёшь. Неожиданно послышался голос Пулата.

— Сабира, эй, Сабира. Ты меня слышишь?

— Да.

— Хорошо, я смог пробиться. Сейчас мы все находимся в разных комнатах, и я боялся, что не смогу с тобой связаться. Сабира не делай глупостей, — парень казался взволнованным.

Сабира печально улыбнулась. Ей бы хотелось сейчас уткнуться носом в его щетинистую шею и вдохнуть сладкий запах. Но это было за гранью её возможностей.

— Для меня всё кончено, — коротко произнесла она и ушла в открывшуюся дверь.

Сабира не колебалась. Ещё когда она смывала кровь Константина, знала, что жизнь не будет прежней, потому что она сама уже другая. Девушка никогда не сможет вернуться на Родину, по которой так скучала. Она уже не сможет выйти замуж за Лоика и жить себе спокойной и скучной семейной жизнью. Все потому что её личность и свобода навсегда потеряны в этой холодной стране. Оставалось лишь верить, что когда она впадёт в кому, то Пулат будет часто приходить к ней во сне.

— Здравствуй, — заговорила какая-то полупрозрачная девочка, внешне напоминавшая Нозию. — Я твой помощник, так что мы вместе исполним все твои мечты. Для начала скажи мне, что ты хочешь сделать, а я помогу тебе найти оптимальное решение в системе.

— Спасибо, помощник, — девушка тяжело улыбнулась, призрачное тело помощницы плавно плыло по воздуху. — Я могу просто посмотреть интересующую меня информацию? Сравнить данные, например?

— Да, ты можешь залезать в любую информации, и это не будет считаться за ход. Что ты хочешь сравнить?

— ДНК двух людей.

Девочка-помощник нахмурила брови.

— Странный выбор. Такого я ещё не слышала, но дело твоё, — она перевоплотилась в большой экран с кучей неизвестных кодов, и в этом мониторе всё бурлило, кипело, мешалось до тех пор, пока не выскочило два прямоугольника. — Введи имена тех, чьи ДНК ты хочешь сравнить. Если будет несколько людей с такими же именами, то понадобится дата рождения.

Сабира быстро набрала себя и Нозию. На экране появились две проекции спиралей, переплетающихся друг с другом. И впервые девушка задумалась о том, как же сложно был устроен человек.

— Я не разберусь тут сама… А можно ещё сузить поиск по ДНК.

— Я вычислительная система с бесконечными знаниями, справлюсь. Расскажи, что ты хочешь.

— Девочка, чьё имя я сейчас ввела находится в коме. Врач сказал, что случился какой-то сбой на генном уровне, и её тело вдруг начало отторгать чип.

Помощница недолго помолчала, а потом цифры и буквы вновь забегали по экрану.

— Да, я нашла все медицинские документы по девочке и сверилась с медицинскими протоколами пациентов с похожими проблемами. Сейчас загружу нужный участок ДНК.

На экране вновь появились переплетающиеся линии: они стали медленно приближаться. Приближались, приближались, приближались. Оказалось, что проблема Нозии таилась в одной маленькой несчастной точке, которой девочке не хватало для того, чтобы нормально функционировать с чипами нового поколения. Как объяснила помощница, прибор спровоцировал негативную реакцию мозга. И теперь даже если вытащить чип, то девочка всё равно останется в коме. Единственное решение — это успокоить мозг и заставить его вновь работать в нормальном, а не энергосберегающем режиме. Сабира взглянула на свой участок ДНК. Да, у неё эта волшебная точка была.

— Тогда я хочу вырезать у себя этот участок и вставить его в ДНК Нозии.

— Но внутри тебя чип нового поколения. Скорее всего, твой мозг так же отреагирует на него.

— Да, я понимаю. А когда изменения вступят в силу?

— Как только все игроки покинут игру, — проконстатировала помощница.

— Хорошо, тогда так и поступим. Сделай это сейчас.

— На это ты потратишь целых два хода: копировать и вставить. Уверена?

— Да, — твёрдо произнесла Сабира.

Экран опять забегал, но очень быстро вернулся в норму, показывая Сабире изменения. Она улыбнулась. Неужели дело сделано? Вообще она ещё должна была успеть посмотреть на пробуждение Нозии, потому что та не сразу впала в кому после операции, так что время есть. А о большем и просить не смела.

— Что ты хочешь сделать дальше?

У Сабиры больше и не было желаний. Действительно. Чего она хотела? Просто мечтала снова увидеть свою малышку, как открываются её добрые карие глаза, как ясно она улыбается. Жаль, что не получится узнать о её будущем. Станет ли Нозия врачом? Найдёт ли свою половинку? Какая она вырастет? Красавицей, конечно… Но какой? Она станет высокой или останется маленького роста? Вытянется ли её лицо или округлится? Прикроются ли большие карие глаза тяжёлыми ресницами? Но всего этого узнать не представлялось возможным. Сабира подписала себе смертный приговор ещё тогда, когда перерезала горло Константину Воробьёву.

Хотя нет… Нет. Когда приехала в Москву.

Но не выкидывать же желание на ветер. Сделать бы ещё что-то полезное, чтобы уйти из мира, думая о хорошем, а не о бледном мёртвом лице бывшего начальника.

— А возможно ли как-то помочь моему родному дому, Таджикистану? — спросила девушка.

— Повысить уровень значимости целой страны сложно, — произнесла помощница. — Здесь много факторов влияют: количество рабочих мест, уникальные производства или ресурсы, самобытность, развитость технологий.

Бедная маленькая страна, думала Сабира, неужели Таджикистан так и продолжит умирать, будучи таким красивым, тёплым, живым…

— У нас много хлопка, — оживилась Сабира. — Проверь, пожалуйста, много ли в мире осталось полей, засеянных хлопком?

Помощница быстро прошерстила информационное поле.

— Поставщиками хлопка исконно были Китай, США и Индия, но сейчас там совершенно не осталось полей, поэтому даже если они вновь захотят заняться этим промыслом, то это случится не скоро. В Узбекистане достаточно места, но поля не засеяны.

— Если бы вдруг миру понадобилось много хлопка. Таджикистан смог бы кого-то обеспечить?

— Вполне. Состояние хлопковых цветков выше среднего, думаю, что страна стала бы главным поставщиком качественного сырья.

— Возможно ли сделать так, чтобы хлопок вошёл в моду? И сколько он тогда в трендах сможет продержаться?

Помощница задумалась.

— Это сложно спрогнозировать. Многое зависит от тех, кто эти тренды поддерживает. Геймеры, актёры, дизайнеры.

— Борису бы такое точно понравилось, — тепло улыбнулась Сабира. Хотелось бы перед ним извиниться за всё… За то, каким плохим другом Сабира была. Борис ведь был прекрасен. Каждую секунду. У неё таких настоящий друзей не было. И так хотелось больше провести времени вместе, пройти ещё множество дорог бок о бок.

— Что делаем? Вводим в моду хлопок?

— А так можно?

— Можем просто заменить любой существующий тренд.

— Хорошо, замени любой. Мне всё равно.

Обессиленно Сабира села на пол и горько заплакала. Зелёный ковёр, насмехаясь, щекотал её лодыжки.