Детективное агентство "Клык оборотня" (СИ)

Глава 12

— Новая разработка нашего князя! — с гордостью произнесла чиновница. — Антон Павлович у нас вообще чудо-мастер!

И что-то подсказало мне, что я очень хорошо знаю этого Антона Павловича, князя. Как-то господин Ягр оказался уж мастером на все руки. Но это мы обсудим с ним после. А сейчас девушка выжидательно смотрела на меня:

— А что вы, сударыня, хотели? Не просто же так нас пришли проверять? — с осторожностью уточнила девушка.

— Нет, что вы! Какая проверка! — я энергично затрясла головой, давая понять, что к ревизионным органам отношения не имею. — Мне просто нужна ваша помощь в выяснении некоторых вопросов.

— Да? Хорошо, тогда спрашивайте, — девушка благосклонно кивнула. — Мы с вашим агентством давно сотрудничаем.

— Скажите, вы помните скандальное дело о гибели Ольги Николаевны Дворкович?

— С месяц назад? Помню, — кивнула девушка. — А что там не так?

— Оказывается, у Михаила Дворковича есть еще один сын от первого брака. Зовут Всеволод. И я бы очень хотела узнать все, что можно о нем и его матери.

— Даже так! — сотрудница округлила губки буквой о. — Это может сильно поменять весь расклад! Хотя, кому я об том рассказываю.

А после что-то быстро набрала на своей шикарной клавиатуре и замерла. На мой молчаливый вопрос объяснила:

— Машина думает. Сейчас все обмозгует и ответ выдаст.

Похожее, скорость магшетов была не очень большой или объем информации слишком великим. Наши ЗАГСы что могут выдать? Когда родился, женился, сколько завел детей и когда умер. Еще могут дать справку о перемени ФИО или о разводе. И если очень сильно попросить, то проследят судьбу отпрысков по этой же самой схеме. Но при этом потребуют дополнительный запрос. Меня Игорь Панфилович в прежней жизни пару раз с запросами отправлял.

Я сидела на стуле, сложив руки как примерная ученица. Девушка тоже сидела и ждала, все время поглядывая на меня. Наконец она не выдержала и спросила:

— А вы с Антоном давно работаете?

— Нет, совсем недавно устроилась! — я пожала плечами, не понимая ее интереса.

— Повезло! — вздохнула девица. — Я тоже к нему хотела, но он же женский пол не любит и особо никого к себе не берет. И как только у вас получилось?

Вот это новость! Как женский пол не любит? Он что, того? Нужно было что-то отвечать:

— Не знаю, просто пришла на собеседование и устроилась.

— И замуж за него не планируете выходить? — расцвела девица.

— Я об этом даже не думала, — ответила честно.

— Ой, тогда вы мне про него расскажите как-нибудь на досуге. Я бы от такого мужа не отказалась!

Я зависла. В моей голове не укладывалось, как он может не любить женщин, а девушка мечтает сделать его своим мужем? Но в этот миг что-то зашумело, затрещало, и из большой коробки на подоконнике выплыл большой конверт. Причем он был сразу заклеен. Девушка вздохнула, вытащила конверт и предала мне его со словами:

— Вы, Анна, еще заходите. Поболтаем! — затем зачем-то послала мне воздушный поцелуй, и когда я уже выходила, крикнула вдогонку:

— Меня, кстати, Мариной зовут.

Мои пальцы буквально закололо, так хотелось посмотреть содержимое. Но конфиденциальность есть конфиденциальность. Я собрала волю в кулак и мужественно дотерпела до конторы.

— Как там Мариша поживает? Все цветет и пахнет? — спросил Ягр, когда я только переступила порог его кабинета.

— А почему бы ей не цвести? Правда, за вас замуж хочет, да вы в ее сторону даже не смотрите, — хранить в секрете меня этот факт не просили. А я очень хотела посмотреть на реакцию работодателя на разговоры о женитьбе.

Он недовольно поморщился в ответ:

— Ну уж нет. На хорошую работу я ее устроил. А жениться пусть кто — то другой. Я от такой болтливой жены на второй день с ума сойду.

Я кивнула. В его словах услышала то, что хотела. Ягр был не против женщин в принципе. Он был против некоторых конкретных дам, как впрочем, и большинство мужчин независимо от страны и мира.

— Давай конверт! Смотреть будем!

Я протянула документ хозяину. Он повертел конверт в разные стороны, зачем- то понюхал и удовлетворенно произнес:

— А ты, Аннушка, молодец. Даже вскрыть не пыталась, хотя имела на это полное моральное право.

Внутри оказались две стопки бумаг, скрепленные в левом углу скрепками. Это были личные дела на Дворковича Всеволода Михайловича и Дворкович Зинаиду Игнатьевну, урожденную Плёс.

— А я Зиночку Плёс знал, — Антон задумчиво потер подбородок. — Очень хорошенькая она была, веселая такая, смешливая. Я и заподозрить не мог, что она уже замужем. Как проклятая работала в волонтерских отрядах. А померла очень глупо, заразилась магическим тифом. Тогда вакцину от него еще не изобрели.

— Странно, — согласилась я. — Зачем замужней даме идти в волонтеры?

Во время учебы в академии у нас тоже были волонтерские бригады. Мы ходили с охраной общественного порядка по вечернему городу. А были и другие отряды. Кто — то помогал больным, кто — то собирал помощь, кто — то пристраивал бездомных животных. Мы были единственными, кто работал в добровольно — принудительном порядке. Остальные шли по призванию. И делали это для того, чтобы их заметили, признали заслуги. Но в других сферах у них просто не получалось, что бы они там не говорили о человеколюбии и высшем долге.

Это мое личное мнение. На абсолютную правоту я не претендую. Озвучила мысли Ягру.

— Вот-вот, — кивнул он. — Не слишком Дворкович свою Зиночку дома жаловал, что она от него под любым поводом сбегала.

И первым мы начали изучать именно Зинаидино дело. Можно было, конечно, разделиться. Например, я сына изучаю, а Ягр мать или наоборот. Но любопытство у нас оказалось общее на двоих. Мы сели рядом и стали читать листы, напечатанные мелким шрифтом. Хорошо, хоть не от руки написанные.

Вырисовывалась интересная картина. Зинаида вышла замуж очень рано. Ей еще и восемнадцати не было. Предложение руки с сердца было сделано видным молодым дипломатом Михаилом Дворковичем. Она почти сразу безоговорочно в него влюбилась и готова была делить радости и горести. Только он, хотя и выбирал сам, ее в своей жизни, как оказалось, не видел. Слишком молодая, не очень родовитая, но зато из богатой семьи девушка кидала тень на его блестящую карьеру. На это ему начали намекать друзья — дипломаты. И когда Миша, после брака в течение года и беременности жены, стал обладателем ее приданого в несколько сот тысяч золотом, то перестал уделять молодой жене внимание. Беременность оказалась на руку. Это стало отличным предлогом оставлять её дома.

Последующие три года Зиночка безвылазно занималась наследником, как клуша, окружая его своей заботой и любовью. Когда же Всеволоду исполнилось три, отец заявил, что она своей безмерной любовью портит мальчика и отдал его на воспитание в специальный пажеский корпус. Там юных родовитых наследников учили магии, военному делу, умению подчиняться и командовать.

И вот тут мадам Дворкович поняла, что осталась совсем одна на белом свете. Мужу она была не нужна. Сын приезжал на короткие каникулы дважды в год. И суровое воспитание мальчиков приводило к тому, что они переставали откликаться на материнскую ласку.

— Три года — это же слишком рано. Как ребенка в таком нежном возрасте можно лишать материнского тепла? — возмутилась я, вспоминая соседского Ванечку, мама которого жаловалась, что сынишка «такой мамсик», непонятно как его в садик отдавать.

— Этот пажеский корпус был экспериментальным, — объяснил мне Антон. — Я был слишком молодым, чтобы помнить все тонкости. Но о нем много писали в газетах. А Михаил Дворкович был одним из его основателей и вдохновителей. Он мечтал вырастить идеальных солдат для поддержки государыни императрицы. Тогда на троне была еще Елизавета Владимировна. Она его идею поддержала. Но лет через десять идею признали провальной, и данные учебные заведения прикрыли по всей стране.

— Скольким же маленьким мальчикам искалечили судьбы? — вздохнула я.

— Многим, — помрачнел Ярг. — Аня, мы отвлеклись. Давай изучать документы дальше!

Я согласилась. Вообще, как это было здорово, что в обычном ЗАГСе нам выдали настолько полный документ о жизни двух человек. Насколько было бы проще работать правоохранительным органам, если бы и у нас выдавали такие справки.

Дальше все было банально просто. Зина, почувствовав себя одинокой, стала искать компанию. Она была слишком правильной, чтобы податься во все тяжкие. Потому и выбрала волонтерство. Правда в отряде ее знали под девичьей фамилией, что не мешало Дворковичу хвастаться женой, когда она стала одним из лидеров движения. Понятно, что так записано не было. Просто мы поняли это из контекста и сухих казенных фраз. Она никогда не чуралась грязной работы, поэтому по обоюдному согласию жила отдельно от мужа. В итоге заболела тифом и мгновенно сгорела.

Печальная судьба хоть и замужней, но настолько одинокой женщины.

Дальше мы перешли ко второму делу. Оно было короче материнского Событий в жизни молодого человека оказалось не так много, как могло бы быть при таком блестящем начале.

Всеволод закончил свой пажеский корпус с отличием. Но смерть матери что-то в нем сломала, несмотря на то, что они почти не общались. Он во всем обвинил отца. В итоге мужчины совсем отдалились друг от друга.

Учится дальше молодой Дворкович не пошел. Он несколько лет пытался «найти себя», то рисуя картины на продажу, то играя на улице на скрипке. В итоге что-то своровал и загремел в тюрьму. Полгода назад он наконец вышел на волю.

— Портрет на столе был в форме, — стала рассуждать я вслух. — Следовательно он еще с той поры, когда молодой человек был курсантом.

— Да, — согласился со мной Антон. — И раз стоит на виду у приходящих, они с отцом помирились.

— Я в свете новой информации хотела бы еще раз поговорить с Михаилом! — озвучила идею, пришедшую мне в голову.

— И какой на сей раз ты придумаешь предлог, чтобы явиться к нему в дом? — криво усмехнулся работодатель.

— Очень простой, — пожала я плечами. — Должна же я показать ему статью, прежде чем пустить ее в печать!

— Хм, неплохая идея! — согласился со мной Антон Павлович. — И я сейчас про ознакомление с материалами. Мы же никогда не давали черновики читать героям очерков. И иногда случались казусы и даже неприятные ситуации. Ань, скажи, как ты до этого додумалась?

— Само пришло! Даже не знаю как! — схитрила я. А по факту статьи в новогодней газете мы всегда согласовывали материалы как минимум с куратором группы. Уж не знаю, читал он их или нет, но без его визы размещать было нельзя. А любое интервью давали просмотреть тому, о ком писалось. И я ведь журналистом не была. Но таковы были правила для всех. И как у них империя прожила столько лет без революций? Не зря же СМИ зовут двигателем всех начинаний. Особенно с появлением интернета.