Глава 7

Раз дыра оказалась залатана, я могла себе позволить заняться другими, более приятными делами. Для начала решила рассмотреть учебник по магии. Нет, учиться по нему я не собиралась. Все же уже был поздний вечер, и я сильно устала и переволновалась за день. Новые знания вряд ли улягутся в затуманенной голове. Но удовлетворить любопытство я пока была в состоянии.

Быстро пролистала новые страницы. Видимо, я была первой читательницей книги. Скорее всего, их выдавали в гимназиях, как и у нас. А в библиотеке экземпляр хранился для порядка. В самом конце учебника был глоссарий, который давал разъяснения по поводу магии, дара и их отличий. Я решила, что на сегодня для меня будет вполне достаточно.

Магия — она как способности, есть у всех. Так объясняла книга. Только сила магии зависит от врожденных качеств, трудолюбия и желания ее в себе развивать. Как, например, петь может всякий. Только один в душе, а второй в оперном театре. Но при желании и некотором упорстве певец из ванной мог попасть на сцену. Написано было другими словами. Но мне так в современных понятиях было проще уяснить.

А вот дар он дается индивидуально. И развить его нельзя — он есть или нет. Это как голубые глаз или высокий рост.

Получается, что магия во мне есть в зачаточном состоянии? Не зря же я смогла активировать путеводный круг. А вот дар точно есть. И развивать его не нужно. Как сказал господин Ягр, он еще и редкий, и уникальный. Я даже немного собой возгордилась.

На этой позитивной ноте на сегодня с магией закончила. Передо мной на стол легла родословная. Я с трепетом открыла пожелтевшие от времени страницы. По сравнению с учебником, она была очень старой. История рода начиналась несколько веков назад. И далекие Мария Ильинична да Севастьян Петрович ничего для меня не значили. Поэтому решила пролистнуть несколько страниц и неожиданно напала на схематическую родословную. Во главе нее стояли все те же Сева с Машей. А вот венчал всего лишь один Виктор Алексеевич. Получалось, что детей у него не было, как, впрочем, и жены. Лет ему было много, что-то около шестидесяти, если я правильно соображаю в местном календаре. И скорее всего наследников у рода Стрешневых уже не будет? Очень печально. Я бы с удовольствием познакомилась с потенциальными братиками или сестричками.

Там была очень интересная функция. Картинка оказалась интерактивной, как назвали бы ее наши программисты. Нажимаешь на точку возле имени, и она расширяется, превращаясь в несколько фотографий, начиная с детства и заканчивая поздними годами.

Внезапно я обратила на тонкую веточку, отходившую от главы рода. Она была такая еле заметная, практически пунктирная. Присмотревшись внимательнее, прочла:

Стрешнев Константин Алексеевич. Младший брат главы рода. Пропал безвести в возрасте двадцати двух лет.

Замерла, боясь поверить и проверить. Мои родители познакомились, когда маме было 20, а отцу 22. И звали его именно Константин Алексеевич Стрешнев.

Нажала на точку. И тут на меня посмотрел … папа. Молодой, живой и здоровый. Улыбнулся. Неужели это правда? Наш мир вырвал его из этого в двадцать два. А меня в этом же возрасте вернул?

Да ну, нафиг. Не верю. Захлопнула книгу и постаралась забыть. Об этом никому лучше не рассказывать. Мало ли что!

Только от мыслей, которые стали роиться в бедном мозгу, закрытая книга не спасла. Сколько я не ворочалась, уснуть так и не смогла. Час, не меньше, лежала в кровати, тупо глядя в темный потолок.

Дома, когда не спалось, у меня были две палочки выручалочки. Если в комнате холодно, достаточно посидеть в одной тоненькой ночнушке и хорошенько замерзнуть. Под теплым одеялком сон подкрадывался моментально.

Если же было тепло, можно было просто начать мыть полы. Мозг же не дурак. Он тут же соглашался спать. Замерзнуть в моих покоях было невозможно. А мыть полы в незнакомом доме, даже не представляя, где взять ведро и тряпку? Вполне возможно, что такого инвентаря нет вообще. Есть же магия. Я успела прочесть, что бытовая относиться к разряду самых простых и особых умения для нее не требуется.

Я была совсем не против щелкнуть пальцами, чтобы пол и посуда стали чистыми. Да вот сну это не способствовало.

Все же решила встать. Махнула рукой и приказала: гори! И что удивительно, мой полусонный мозг забыл о том, что это невозможно. И тут же на прикроватной тумбочке вспыхнул небольшой ночник, освещавший всю спальню. Только читать при малом свете было неудобно. И глаза бы очень быстро устали. И тогда я решила вышивать.

Это же здорово, когда для вышивки не нужно корпеть над каждым ювелирным стежком. Достаточно воткнуть иголку и просто помечтать. Достала свое серое платье, посмотрела на него, решая, какие цветы бы подошли для украшения. И пришла к выводу, что выигрышнее всего будет россыпь некрупных подсолнухов вперемешку с васильками. Это же какое красивое сочетание серого, желтого и ярко синего!

Прикрыла газа и представила, как цветы украшают подол, ворот и рукава платья, спускаясь от плеч к запястьям. Воткнула иглу и замерла, ожидая. Сколько нужно ждать, я не представляла. Может минуту, а может и полчаса. Для верности высидела минут пятнадцать и подняла веки. И тут же ахнула от восхищенья. Из скромного наряда получился настоящий шедевр. По крайней мере в моем понимании человека двадцать первого века.

И если бы таким умением я владела дома, давно бы стала не оперуполномоченным полиции, а знаменитым кутюрье.

После праведных трудов, удовлетворенная результатом, заснула сном младенца.

А следующим утром был первый рабочий день в моей жизни и в новом мире. Как ни странно, я встала в хорошем настроении. Подпевая сама себя, помылась в душе, ощутив свежесть и подъем душевных и физических сил. Привела в порядок волосы, заплетя их в простую косу. Надело платье с подсолнухами. Почему-то захотелось похвастаться своими умениями перед Антоном. И вот вся такая свежая и довольная я вплыла в столовую.

Мой работодатель сидел за столом с газетой. Перед ним стоял остывший кофе, а он никак не мог оторваться от чтения. Эх, мамы моей на него не хватает! Она всегда сильно ругала отца, что тот отвлекается от еды и тем самым портит себе желудок. Только я для Ягра никто и делать замечания мне не по рангу.

— Приятного аппетита! — вместо приветствия выдала я, устраиваясь за столом. Сегодня на завтрак была какая-то каша с ягодами. Я человек неприхотливый. Каша так каша. И ее съем. Главное, меня готовить не заставляют. У меня с готовкой дела обстоят не очень хорошо.

Мы поели, запили еду ароматным какао, и я уточнила у хозяина:

— Я готова. Через сколько мы выходим на работу? — и он наконец-то соизволил поднять на меня глаза. Только вместо восторга, я увидела, как зрачки мужчины расширяются и в них плещется ужас.

— Анна, когда вы успели расшить это платье? — уточнил он хриплым шепотом. Если бы не второй день знакомства, я бы решила, что меня пытаются соблазнить таким сексуальным голосом. Но судя по его недовольному выражению лица, дело все же было в чем-то другом.

— Вчера вечером! — не стала уточнять, что это результат моих ночных бдений. — Красиво же? Или вам не нравиться?

— Нравиться, — неожиданно согласился он. — Только дело в том, что и другим понравиться.

— И что? — не поняла я.

— Господи, Анюта, откуда вы свалились на мою бедную голову с такими уникальными талантами? — он тяжело вздохнул и поморщился. — Как вы дожили до таких лет и не узнали ничего о собственном даре?

— Да вот как-то так, — промямлила я нечто несуразное и для подтверждения слов пожала плечами.

— Вы разве не понимаете, что эту удивительную вышивку видим не только мы с вами, но и все окружающие?

— Почему не понимаю, понимаю, — возразила я. — Для я этого и старалась.

— Именно, что не понимаете, — он покачал головой. — Остальные в этом мире не столь простодушны и наивны. И сразу увидят руку выдающейся вышивальщицы. А такие людям с даром нужны всем: и бандитам, и его величеству в службу безопасности. И вас живо два украдут, чтобы или выпытать, кто вышивал вам одежду. Или привлечь вас к сотрудничеству. И я, честное слово, не знаю, что из этого хуже.

— И что же мне делать? — я чуть не плакала. Вот решила, Стрешнева, выпендриться, и так сильно прокололась. — Это все срезать? Но у меня полдня уйдет, настолько здесь стежки мелкие. Да и жалко такую красоту разрушать.

— Вы успели вышить всю вашу одежду? — сочувственно уточнил мужчина.

— Да, — выдохнула я, вытирая слезы со щек. Перспектива быть украденной мне совершенно не нравилась. — У меня всего два платья. Других просто нет.

— Милая, нужно было трусики вышивать и любовнику их показывать! — поморщился он.

От этого стало еще обиднее, и заревела в полный голос:

— И любовника у меня тоже н-е-е-е-т!

— Тихо, тихо! — меня ласково погладили по спине. — И какую проблему будем решать первой: любовника искать или с платьем что-то делать?

— А вы что, готовы мне найти любовника? — я тут же вытерла слезы и уставилась на мужчину.

— Если вам это так сильно нужно, мог бы поспособствовать. Только, милая, не в рабочее время. А сейчас нам нужно отправляться в контору, — серьезным видом ответил на мой вопрос Ягр. Мне стало как-то тепло от старомодного слова «контора». У нас так давно никто не говорил. Если только преступные элементы иногда так величали свою «малину».

— Нет, простите. Я действительно не знаю, что делать с платьем. И я, поверьте, не нарочно так сделала, — вздохнула я.

— Верю, — ласково улыбнулся мужчина. — Я когда впервые свой дар обнаружил, наслаждался им два дня, пока родители ругаться не стали.

— А у вас он какой? — с любопытством воззрилась на хозяина.

— Не все и не сразу. Если заслужите, расскажу и даже покажу. А так нам пора выдвигаться.

— В этом? — я растерянно обвела рукой свой наряд.

— В этом, — усмехнулся он. — Платье действительно очень красивое. Как, впрочем, и хозяйка. Я бы с вами с удовольствием сходил в театр или на концерт. Там такие наряды лишних вопросов не вызывают. Аристократы любят хвастаться своими нарядами друг перед другом. При этом свято хранят в тайне имена модельеров. И общество принимает это как должное.

Я только хотела открыть рот с очередным вопросом, как он перебил меня с усмешкой:

— Но не на работу, Анюта, не на работу.

Еще раз оглядел меня внимательно и вынес вердикт:

— Будем считать, что рядом со мной вы в безопасности. Только при условии, что никуда из конторы не побежите и в непонятные знакомства вступать не будете. Тогда я могу гарантировать вам безопасность. Понятно?

— Понятно, — кивнула я с тяжелым сердцем. — И что, я теперь постоянно буду сидеть в офисе и шить ваши бумажки?

— Во-первых, не бумажки, а документы. Запомните, милая! Во-вторых, не офис, а контора. Очень не люблю, когда русский язык заполняют иностранными словечками. В-третьих, по итогам сегодняшнего дня я выплачу вам аванс. После работы зайдем в магазин и купим на него вам нормальную одежду, достойную помощницы детектива.

Загрузка...