Детективное агентство "Клык оборотня" (СИ)

Глава 45

Наталья Алексеевна Стрешнева приходила в себя минут десять. Я уже начала волноваться и потрепала её по плечу:

— Мамочка, мама, очнись!

Она глубоко вздохнула, не открывая глаз, неожиданно улыбнулась и прошептала:

— Домом пахнет!

Мы с Антоном переглянулись. Что в этом суровом офисе могло пахнуть домом? Она же погладила обивку дивана, на который её положил мой муж, и снова растянула губы в улыбке. А затем всё же подняла веки о словами:

— Какой замечательный сон мне приснился! — посмотрела на меня, а затем перевела взгляд на Ягра и удивлённо расширила глаза:

— Тоша, а ты откуда здесь взялся? — потом снова перевела взгляд на меня и добавила:

— Анюта, это князь Ягржемский. Представляешь, мы с ним в школе в первом классе за одной партой сидели! А потом я от него сбежала, предпочитая сидеть с девочками.

Антон как-то нервно дёрнулся, пожал плечами и несколько сконфуженно произнёс:

— Черт, об этом факте я как-то забыл!

Пришёл мой черёд хохотать. Я точно не сопоставила, что он был одного возраста с моей матерью. И глядя на них, которые растерянно хлопали глазами, решила спасти ситуацию:

— Мама, а теперь он член нашей семьи!

— В смысле — член семьи? — нахмурилась мама и огляделась по сторонам. — А где это мы сейчас находимся?

— Стрешнев переулок, сорок восемь, — объяснила в ответ. — Если помнишь, я тебя сюда и приглашала. И как ты обучалась в одной школе с ликанитами?

О, этот вопрос меня очень сильно взволновал.

— Мой дед тоже был оборотнем! — улыбнулась мама. — Поэтому мои родители решили, что я могу учиться в их школе. Там давали лучшее образование на то время. Но как?

Она снова стала испуганно озираться.

— Сударыня, — Антон взял холодную ладошку тёщи и учтиво поцеловал воздух возле ее тыльной стороны. — Волей судеб я стал вашим зятем, женившись на Аннушке. Я её не просто люблю. Она является моей истинной парой. А ваше родство с оборотнями делает всё намного прозаичнее и проще. А вот от отца ей достался дар вышивальщицы с зачатками портновского искусства. И она сначала сама перенеслась к нам, а теперь ещё и вас перенесла.

— Да, твой папа Костя… — начала было она.

— Мама, я знаю, что Константин Алексеевич был моим родным дядей.

— Откуда ты это знаешь? — снова испуганно дёрнулась она.

— Мне об этом отец рассказал.

Она снова побледнела и начала заваливаться набок. Но Антон ей не дал в этот раз свалиться в обморок, от души хлопнув по щеке. Мама дёрнулась, но выровняла спину со словами:

— Он меня убьёт.

— За что? — уточнили мы в унисон.

— За то, что я стала фактической женой Константина, — прошептала она и закрыла лицо руками. — А мы с Костей обещали, что ничего такого между нами не будет.

— Мама, в тех обстоятельствах это было нормально. И папа Костя был для меня лучшим отцом. А Виктор Алексеевич об этом прекрасно знает. Однако, я считаю, — посмотрела на мужа и поправилась:

— Мы считаем, что он до сих пор тебя любит и будет рад видеть. Нет, он будет счастлив.

Мама долго не могла прийти в себя полностью. Всё же портальные переходы были не так просты для организма. Свой первый она совершила более двадцати лет назад. А сегодня был второй. И факт того, что Виктор жив и ждёт с ней встречи, пугал её до дрожи.

Мы ещё промолчали о том, что отец не знает о готовящемся сюрпризе. И испуг мамы навёл нас на размышления, что не всё так просто в их отношениях.

Маму в итоге перевезли домой. Магобиль оказался как нельзя кстати. Я перепоручила её Юлии. Девушка была спорая на руку и не задавала много вопросов. А сами поехали к отцу.

Папа был рад меня видеть и был спокоен. Он даже и предположить не мог, какой сюрприз ждал его у нас.

— Добрый вечер, мои дорогие! — я получила поцелуй в щеку, Антон — крепкое рукопожатие. — Я всегда рад вас видеть. Но боюсь, просто так вы ко мне не приходите! Чай будете?

От чая мы благоразумно отказались. Не хотелось долго томить маму в одиночестве в чужом доме.

— Пап, а что было бы, если бы сейчас мама появилась перед тобой? — я хитро прищурилась и склонила голову на бок в ожидании ответа.

— Я был бы самым счастливым человеком на планете! — грустно вздохнул он.

— Но она же вышла замуж за Костю.

— Кости уже нет. Так что о чем речь? А её я никогда не переставал любить.

— Тогда, дорогой тесть, живо собирайтесь и поедем к нам, — повелительным тоном приказал Антон.

— Вы хотите сказать? — спросил отец, неверующе потряс головой и начал бледнеть.

— Но-но, — оборвал его приступ муж. — В обморок падать не надо. Там вас ждёт любовь всей вашей жизни. Она хочет видеть вас живым и здоровым.

— Да-да, конечно! — прошептал Стрешнев, прижав руку к сердцу и этим сильно напугал меня. Не хотелось бы терять отца, когда только его нашла. Антон, заметив моё волнение, кивнул в знак того, что понял. Подошёл к князю, сел рядом и взял его за руку. Отец начал дышать ровнее, его щеки покрылись румянцем.

— Что ты сделал? — шёпотом уточнила я, когда мы уже шли к магобилю.

— Всего лишь влил в родственника немного нашей знаменитой регенерирующей магии. Не хотелось расстраивать мою любимую жену! — с этими словами он чмокнул меня в макушку и подтолкнул к дверям магобиля. Виктор Алексеевич уже ждал нас внутри. Ему помог лакей. Машина с тихим рокотом завелась и покатила к нашему жилищу.

Когда мы приехали домой, Юля взволнованно сообщила, что мадам Стрешнева нас не дождалась, а прилегла отдохнуть и уснула.

— Велите разбудить госпожу? — уточнила девушка, вопросительно глядя на хозяина.

— Нет-нет, пусть отдыхает! — ответил за нас Виктор Алексеевич. — Я столько лет ждал, что пару часов смогу подождать ещё!

— Юля, тогда вели подавать чай! — приказал Антон. Мы расселись на диване и креслах в ожидании маминого пробуждения.

Она, конечно, устала и переволновалась. Снова очутиться в мире, откуда ушла, казалось бы, навсегда двадцать лет назад! Мы тем временем с Антоном потягивали ароматный напиток. А вот отцу, похоже, кусок в горло не лез. Он нервно переставлял чашку в блюдце и обратно на стол, вертел её из стороны в сторону, не в силах определить, какой рукой будет держать чайную ручку. Скомкал в комочки пять ни в чем не повинных салфеток и раскрошил до мелкой крошки печенье.

Салфеток было не жалко. Мы вполне в состоянии позволить себе эти траты. Понимая состояние родителя, я бы простила ему не то, что пять штук, а даже пять пачек. А вот к печенью отношение было особое. Меня бабуля всегда воспитывала, что к хлебу нужно относительно уважительно, крошить и кидать его ни в коем случае нельзя!

Бабуля! Вот отличный повод отвлечь папу от мыслей.

— Пап, ответь мне на вопрос, пожалуйста! — попросила я. А он поднял взгляд, дёрнул вопросительно головой и застыл в ожидании продолжения.

— Скажи, моя бабуля — это кто на самом деле? Я так понимаю, что она ни при каких обстоятельствах не могла быть маминой мамой, как мне всегда говорили. И сейчас, глядя на тебя и вспоминая папу Костю, я думаю, что она, скорее, ваша родственница.

Папа задумался на секунду, покачал головой:

— Точно не скажу, но подозреваю, что это наша с Костей тётка. Она Костику фактически заменила мать. И когда он ушёл в другой мир, она исчезла вместе с ним.

— Тогда почему мне не представили её как вашу маму хотя бы? — этого я точно не понимала.

— Она женщина старого воспитания и старой закалки, — начал он после размышлений. И я его прекрасно понимала. Сколько мудрых мыслей вложила она в мою голову! Не устаю говорить ей спасибо. — Она была старой девой. Замуж никогда не выходила, поэтому и носила девичью фамилию Дежнева.

Я согласна кивнула, ведь всю жизнь была уверена, что это мамина девичья фамилия.

— И, если бы она представлялась Костиной матерью, у нас бы точно решили, что он бастард. Ведь его мать не носит знаменитой княжеской фамилии. А для неё это было бы величайшим позором, — вздохнул папа, покачав головой.

— Но её в нашем мире никто же не знал! — возразила я. — И когда мои родители делали документы, они могли сделать ей любой паспорт.

— Паспорт? — нахмурились оба мужчины разом.

— Пачпорт! — поправилась со смехом я. — Всё же в наших языках есть малюсенькие различия.

— Паспорт? Какое смешное слово! — хмыкнул Антон. Я же благоразумно промолчала. Стоит ли спорить с мужем из-за таких пустяков? Если ему слово кается смешным, пусть смеётся.

А отец объяснил дальше бабулины мотивы:

— Да, им пришлось делать у вас документы. И, наверное, ты права. Она могла взять любую фамилию. Только княгиня Дежнева никогда не опустилась бы до того, чтобы жить под чужой фамилией. А любить собственную внучку ей это нисколько не мешало.

— Да, они и с мамой хорошо жили! — согласилась я.

— Значит, Наташа Костю любила, иначе тётка её бы не приняла, — помрачнел Виктор Алексеевич. — Можно, я поднимусь и посмотрю на неё одним глазком?

Мы переглянулись с мужем и пожали плечами:

— Конечно, можно!

Он встал с тяжёлым вздохом и направился вверх по лестнице. Мы же вначале просто проводили его взглядом. Ох, какое любопытство меня снедало, кто бы знал! У Антона, как оказалось, чувство было не менее сильное. Он хитро на меня посмотрел и задумчиво произнёс:

— Наташа хоть и моя одноклассница, но для женщины это уже много лет, — я фыркнула, но постаралась удержать серьёзное лицо, гадая, к чему он ведёт. — Виктор Алексеевич еще старше. Как бы чего с ними от волнения не произошло. Надо бы проверить!

— А у тебя жучков в той комнате не стоит? — с надеждой уточнила я.

— Нет, — он развёл руками. — В собственном доме я ни за кем следить не собирался.

— Тогда нужно просто подняться и подслушать, — предложила я. А муж горячо меня поддержал. И мы на цыпочках поднялись наверх и припали ухом к двери.

Слава богу, скандала не было. Но и мама явно уже не спала. Она лишь всхлипывала, повторяя:

— Витя, Витенька!

— Наташа, любовь моя! — вторил ей голос отца. Затем наступила тишина. И лишь появились звуки, подозрительно напоминающие звуки поцелуев. Мы переглянулись и кивнули друг другу, понимая, что дальше подслушивать уже нехорошо. Разочарованно вздохнув (любопытство плакало), мы спустились обратно в холл.

— Похоже, там всё хорошо или даже отлично! — предположил Ягр через полчаса, когда ни отец, ни мама не появились. — Пойдём, Анна, любовь моя, и нам пора получать свою порцию любви и ласки!

А через три дня родителей пригласили официально в императорский дворец. Честно говоря, я волновалась. Что могло понадобиться от них Анне Константиновне?

— Аннушка, не волнуйся! — пытался успокоить меня муж. — Если что, за мной стоит целая армия ликанитов. — Мы пойдём и вырвем твоих родителей из лап императрицы.

Только меня такая перспектива совсем не успокаивала, я нервно ходила из угла в угол. Они вернулись через пять часов, которые показались мне адом. Мама была бледная и нервно заламывала руки. Отец, наоборот, покраснел и всё время поправлял шейный платок. На наш немой вопрос он также молча положил перед нами пергаментный свиток, на котором красными чернилами был написано следующее:

— Я, Императрица Всея Руси Анна Константиновна, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, отрекаюсь от престола в пользу моего единокровного брата князя Виктора Стрешнева.

Объясняю это тем, что уже стара, слаба здоровьем и не смогу родить наследника. Виктор же крепкий, здоровый мужчина. Его дочь замужем за великим князем ликанитской общины. Они как минимум смогут подарить нашей великой родине полноценного наследника престола.