Детективное агентство "Клык оборотня" (СИ)

Глава 42

— Анна, душа моя, что стряслось? — Антон в потрясении посмотрел на меня, затем в два шага сократил расстояние, обхватил мои прижатые к щекам ладони и успокаивающе погладил их большими пальцами, вызывая в теле стаю мурашек. — Кто или что тебя напугало?

Я замерла, не зная, как вести себя дальше и постаралась успокоится. Во — первых, он не сделал мне ничего плохого. А всегда искренне любил. Во — вторых, то, что мы с Ягром вытворяли в супружеской спальне, говорит о наивысшей степени доверия. Поэтому выдохнула и постаралась произнести чётко и твёрдо:

— След! — в конце концов, лишь он сам сможет объяснить его происхождение, опровергнуть или подтвердить мои страхи.

— Какой след? — Ягр непонимающе посмотрел на меня. Ни один мускул не дрогнул на лице оборотня. Или он действительно не понимает, или так хорошо претворяется? Господи, за что мне это все? Я даже в детстве хорошо ела манную кашу и всегда переводила старушек через дорогу.

Я сделала три глубоких вдоха-выдоха, немного успокоилась и, наконец смогла разумно говорить:

— Вот видишь, белым мелом обведён след убийцы, — и показала на труд рук своих.

— Вижу, но не улавливаю связи! — он казался абсолютно искренним.

— А вот это твои следы! — ткнула пальцем в грязное месиво на полу. Он сначала не мог понять, в чем прикол. Но затем его взгляд прояснился, и Антон с усмешкой добавил:

— Вот уж не думал, что мои ботинки оставляют такие интересные следы! Никогда не обращал внимания.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— В отношении чего? — он реально не понимает или всё же притворяется? — Но я точно никогда до этого здесь не был.

Фу-ух, похоже я зря беспокоилась. В конце концов ботинки 45 размера не всегда бывают в магазинах. И если появилась хорошая пара, то люди стараются ее обязательно купить. В любой из Россий. Возможно, просто убийца тоже предпочитал эту фирму «Питерсон и ко», кажется, так называются лучшие пошивщики мужской обуви. Только ответ меня сразил:

— Я действительно здесь не был! Хотя… — он на секунду задумался, — я говорил и говорю, что между супругами не должно быть тайн. Я тебе доверяю целиком и полностью. И да, Трофимова убил я.

Хорошо, что позади меня стоял стул. Я опустилась на него сломанной куклой, так как ноги больше меня не держали.

— Зачем? — только и смогла задать вопрос.

— Как Антон Ягр, я являюсь лишь частным детективом. Но как князь Ягржемский состою на службе в III отделении Канцелярии Её Императорского величества. И периодически мне приходится исполнять различные, не очень приятные поручения, — без запинки и смущения отчеканил муж. По его спокойному взгляду я поняла, что он не лжёт.

Третье отделение или, по-нашему, политическая полиция была мне хорошо известна из курса истории. В академии этому разделу уделяли более пристальное внимание.

— Почему ты об этом мне раньше не рассказал? — уточнила на всякий случай.

— Да просто к слову не пришлось, — он достаточно непринуждённо пожал плечами. А я поняла, что это одна из сторон жизни моего загадочного мужа. И если я хочу быть с ним (а я хочу), мне придётся принять и эту сторону его работы. И тут во мне включился опер:

— Если ты здесь не был, то как его убил? — пошла я в наступление.

— Через зеркало! — он просто объяснил столь странное явление. — Ты уже поняла, что это мощнейший артефакт. Но переходить из мира в мир с его помощью можешь только ты. Я же мог лишь увидеть задуманное и произвести определённые манипуляции.

— То есть выстрелить в бедного Трофимова? — с усмешкой уточнила я. Увы, и операм приходится иногда стрелять в живых людей. Особенно когда те угрожают их жизни и здоровью. Когда мы идём на особо важные задания, то всегда получаем табельные пистолеты. И я из них училась стрелять. Благо, пока лишь по мишеням.

— Да, — Ягр утвердительно кивнул. — Я приставил пистолет к отражению в зеркале и выстрелил в область сердца. И нисколько об этом не жалею. Он погубил столько жизней, включая твоего любезного Дворковича, что это была слишком лёгкая смерть для него.

Страх отступил. Зато проснулось жуткое любопытство. Как его след здесь оказался?

— А у кого ещё есть такие ботинки, как у тебя? — продолжила я своё маленькое расследование.

— Ни у кого, — он отрицательно покачал головой из стороны в сторону. — Они сшиты по индивидуальным меркам. Стопа оборотня несколько отличается по параметрам от обычной человеческой ноги. И ботинки из магазина мне не подходят. А узор на подошве нанесён с тем расчётом, что он будет мешать мне спонтанно перекидываться в волка. Хотя последние два года это уже плохо помогало.

— И? — я ждала продолжения объяснений.

Он задумался, как выяснилось чуть позже, восстанавливал в своей памяти происходившее в тот роковой день.

— Когда торговец дурью упал, у меня появилось жуткое желание убедиться, что он наконец-то мёртв. Я думал, что тогда мне показалось. Да только, видимо, ошибся. Пространство на миг исказилось, и я оказался рядом с убитым. Я застал его последние предсмертные хрипы, а затем он навсегда замер. А я снова был в своём кабинете.

— И уж точно не думал, что дырка в зеркале притянет твою истинную, — рассмеялась я в ответ. Правда, смех был скорее истеричным, чем искренним.

— Анна, если бы я был неправ, то судьба не послала мне подарок в виде встречи с тобой! — он неожиданно светло улыбнулся. А я вдруг поняла, что мне в общем-то всё равно, убивал он или нет торговца смертью. — И этот выстрел через артефакт только помог мне. Мне кажется, что мы только что избавились от Дворковича навсегда. Или я неправ? Что с ним сделают ваши полицейские?

— Что сделают? — я призадумалась. — Скорее всего признают душевно больным или наркоманом, если решат взять у него анализ крови. Панфилович мужик умный. Он по зрачкам Всеволода поймёт, что тот находится под воздействием дури. Следователь передаст его дело в соответствующий отдел. Хорошо, что он под описание убийцы не подходит.

— Вы что, и моё описание составили? — рассмеялся Антон.

— Не совсем точное, но по крайней мере примерно определили рост и вес, — я пожала плечами. — Всеволод тебя пониже будет и хлипче. И нога у него явно меньше. Так что под убийцу он не годиться. А вот под торговца наркотой подходит. А у нас это считается преступлением, и за него дают от пяти до пятнадцати лет. УК РФ Статья 228.1. Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств.

Последнее предложение я отчеканила как на духу, потому что это было моим последним делом в отделе. С учёбы обычно помнишь статьи лишь самых тяжких преступлений или то, о чем пишешь в курсовой или дипломе.

Как говорил наш декан Анатолий Михайлович:

— Ваша цель, студенты, не вызубрить всё статьи, а точно знать, где их найти и как ими воспользоваться.

И как мне казалось, Дворкович-младший отпираться не будет.

Антон хмыкнул и замолчал, видимо, делая какие-то свои выводы. Мы ещё постояли в особняке в Стрешневом переулке возле границы между мирами, наконец, он сказал:

— Анна, пора домой! Иначе, нам может грозить застрять на этой стороне мира. Время несёт свои пространственный искажения.

— Я же приспособилась к вашему миру, — пожала плечами. — И ты к нашему приспособишься.

— Приспособлюсь, если приспичит, — усмехнулся мужчина. — Но в нашем мире, согласись, всё же интереснее. У нас магия есть, которая в разы увеличивает силы и возможности человека. Не хотелось бы от такого преимущества отказываться.

Я с ним, конечно, была согласна. А ещё очень хотелось дать воссоединиться отцу с мамой. Они оба заслуживают счастья. Папу Костю я, конечно, любила и была ему благодарна за своё счастливое детство. Но и папа Виктор Алексеевич заслужил свою долю. Также, как и мама. После смерти отца она ни с кем даже не знакомилась. А ведь ей было всего сорок лет. Ещё жить и жить, наслаждаясь жизнью. Поэтому молча кивнула и взяла его за руку. А затем уточнила:

— Идём?

После уже привычным движением сунула палец в дырку от пули. Мир тут же заволокло пеленой. Я, кажется, уже начинаю привыкать к порталам. И в этот раз уже более отчётливо заметила всё стадии перехода. Я видела, как искажаются силуэты предметов, как они становятся расплывчатыми. А потом вновь приобретают чёткие границы. Мы сделали шаг вперёд и вновь оказались в том же коридоре, в закутке которого и стоял артефакт.

На наше счастье, рядом никого не было. Только рядом раздавались голоса. Мы молча переглянулись и замерли, стараясь подслушать, о чем шла речь.

— Куда они ушли? Почему Сева не захотел остаться со мной? Они, наверное, применили к нему силу! — возмущалась императрица. В интонациях её голоса слышалась речь брошенной обиженной женщины. Потому я приложила палец к губам, заставляя Антона притормозить. А то еще попадём под раздачу.

— Вряд ли, — послышался вздох Михаила. — Он всегда мечтал избавится от моего влияния. И, кажется, эта непонятно откуда свалившаяся журналистка помогла ему.

— Какая журналистка? — удивилась Анна Константиновна.

— Эта, из ягровской газеты, Смирнова, — я прямо видела, как лысый череп собирается в недовольные морщины.

— Смирнова? — удивилась императрица. — Насколько я успела заметить, тут мелькнула дочь Стрешнева и жена Ягржемского Анна Викторовна Стрешнева. Никакой Смирновой не было.

— Стрешнева? — Дворкович очень сильно удивился, а затем сильно расхохотался. — Эх, дурак я лысый. Сразу не понял. Тогда ничего удивительного. Имея такие гены, и не этому научишься.

— Я прикажу их казнить! — вспылила Анна Константиновна.

— Анна, не стоит! Сева того не стоит. Он бы всё равно от вас ушёл. Влюблённые не оставляют своих женщин ни пред каким предлогом. Они же по доброте душевной, надеюсь на это, спасли его от моего влияния. Можете меня казнить. Только позвольте завещание на внука переписать.

— У вас есть внук? — императрица успокоилась и проявила любопытство к новому открывшемуся факту.

— Да, я всё же надеюсь, что отец когда-нибудь захочет вернуться к нему. Микита, поехали! Нам здесь больше нечего делать.

Когда шаги стихли, я хотела вынырнуть из-за угла. Но Антон не дал. И мы ещё стояли какое-то время, прижавшись друг к другу и готовые в любой момент снова исчезнуть на просторах другой России. Минут через пять вновь раздались голоса, которые, как оказалось, никуда и не исчезали из коридора.

— Увы, уловка не удалась. Возможно, вы, Дворкович, правы, — неожиданно усмехнулась императрица. Уходящие шаги теперь звучали по— иному. А выглянувший из-за угла Антон подтвердил, что проход свободен.

— Все, можем идти к отцу Аркадию! — весело рассмеялся он и потянул меня за руку.