Детективы. Боевики. Криминал. Книги 1-38

Ленинградская область, поселок Умный

– Давай договоримся полюбовно, – угрожающе произнес рослый блондин. – Пока я…

– Мы уже говорили об этом, – тихо напомнила лежащая на кровати женщина. Бледность осунувшегося лица подчеркивали разметавшиеся по белой подушке длинные черные волосы. – И ты знаешь, что ничего не получишь. У тебя была возможность, но ты истратил…

– Об этом уже тысячу раз говорили. Я тебе предлагаю партнерство. Мне надоело…

– Быть человеком, – насмешливо продолжила она. – Я вот что хотела спросить, Артур, почему? Только, пожалуйста, будь хоть сейчас честен.

– Надоело быть никем – то привези, за тем присмотри. Хочу быть лидером, принимать свои решения.

– Что же ты раньше не говорил об этом? А вот когда узнал о завещании папы…

– Дело не в этом. Я хочу сам вести дела. Хочу получать не зарплату, а процент от дохода, иметь свою жилплощадь, дачу, в конце концов, купить себе приличную машину. Свою, а не ездить по доверенности. Хочу жить так, чтобы ни от кого не зависеть. Я взял тебя с ребенком, даже позволял ему называть меня папой. А ты…

– Артур, – вздохнула женщина, – у тебя все равно ничего не получится.

– Ты сама попросилась в клинику. Если хочешь, я могу снова посадить тебя на иглу.

– Вот в чем дело, – прошептала она. – Значит, все это ты задумал давно. И Женю ты сделал просто…

– Тряпкой, – засмеялся он. – Называй вещи своими именами. Не буду скрывать, он действительно очень талантлив. И поверьте, Ирина Николаевна, – Артур рассмеялся, – без вас он станет ученым мужем, бледным хилым очкариком. И посвятит свою жизнь науке. Он уже знает три языка. Запросто может…

– Я уничтожу тебя, – прошептала она. – Не смей трогать Женю!

– Ты забыла, что ему сказала, – посмеиваясь, перебил ее Артур. – И думаешь, он забудет это? Сына ты потеряла. И никто тебя искать не будет. Поэтому подумай и отдай мне все. Я обещаю тебе кусок хлеба с маслом. И сынку тоже останется. А когда помрешь, то, так и быть, без угла я этого вундеркинда не оставлю.

– Хорошо, – неожиданно спокойно проговорила она, – я согласна. Поехали к нотариусу.

– Нотариус приедет сюда.

– О чем ты говоришь? Я же в закрытой клинике и не отвечаю за свои поступки. Никто не поверит в это. Тем более Оля вполне может оспорить…

– Оля не оспорит. Ты надеешься, что без тебя у меня ничего не получится, а тебя будут искать? Не обольщайся. Милая моя, кто у тебя есть, чтобы о тебе беспокоиться? Да никого. Сына ты сама выгнала. Помнишь?

Женщина, закрыв глаза, молчала.

– В общем, подумай. И если решишь, скажи Дмитрию, он вызовет меня, и мы все устроим. Пока, милая. – Наклонившись, он коснулся губами ее щеки. Она плюнула ему в лицо. Артур рассмеялся и вытер лицо полой ее халата.

Москва

– Он ее в клинику к Димке упрятал, – посмеиваясь, говорила миловидная блондинка. – Пытается прибрать к рукам ее дело. Правда, как говорится, овчинка выделки не стоит, но хоть что-то свое у него будет.

– А ты с ним как? – спросил полный мужчина. – По-прежнему принимаешь иногда или расстались?

– Или, – усмехнулась она.

– И чего ты в нем, Ольга, нашла? Ладно бы…

– Он меня устраивает как запасной вариант. Я ему говорила, и не раз, что на серьезные отношения рассчитывать он не может. А посему пусть довольствуется тем, что есть.

– Но ведь ты подруга Ирины.

– Мы с Иркой просто деловые партнеры. Добраться бы до определенных высот, и я сразу рассталась бы с ней. А пока приходится терпеть… Надеюсь, недолго.

– Ты меня, конечно, извини, но как-то не по-людски выходит. Она же вытащила тебя из глуши, дала тебе денег и взяла в дело. Если бы хоть один из моих знакомых, не говоря о партнерах по бизнесу, позволил сказать что-то подобное обо мне, я бы…

– Милый Яков Борисович, – Ольга рассмеялась, – если бы у нас был хотя бы десятипроцентный доход…

– Черт возьми, Таранина, ты живешь в Москве, имеешь солидный заработок, трехкомнатную квартиру, машину, ездишь отдыхать на престижные курорты. На тебя, в конце концов, работают люди. Ты раз в неделю выплачиваешь им зарплату, и только. И все это благодаря Антоновой. Неужели она действительно стала пить?

– Поэтому сейчас и лечится.

– Странно это. Никогда не подумал бы, что Ирина может запить. Странно. Ты Евгения видела?

– Она его выгнала. Точно не знаю, что там произошло, но кто-то говорил, что Ирина Николаевна послала сына по-русски.

– Я спрашиваю, ты Женьку видела? О том, что она нагрубила сыну, я знаю. А сейчас меня интересует, где он.

– Можно спросить, почему тебе это интересно?

– Он умный, начитанный и воспитанный юноша. Я боюсь за него. И кстати, я бы хотел видеть Артура. Почему он не на вечеринке? Это же его излюбленное занятие – веселиться на подобных сборищах.

– Не знаю. Он должен был приехать, но почему-то задерживается. Возможно, очаровывает новую пассию. Ты же знаешь…

– Я спросил, где Женька, – резко перебил Яков Борисович.

– Да не видела я его. Наверное, у бабки, Александры Андреевны. Она его растила. Поэтому и вырос слабаком.

– Он умный; сейчас таких очень мало, но, слава богу, есть. Значит, думаешь, он у Александры Андреевны. Вот что, Ольга, – помолчав, проговорил Яков Борисович, – я очень редко кого-то о чем-то прошу. Но сейчас очень прошу. И готов в случае исполнения моей просьбы заплатить тебе. Если вдруг узнаешь, где Женя, немедленно сообщи мне. Только, ради бога, без этих – «может быть», «я думаю», «мне сказали». Мне нужно точно знать, где сейчас Евгений.

– А бабушка считается?

– Если он там, ты получишь ужин в хорошем ресторане.

– Ловлю на слове. И я смогу заказать все, что захочу? – Ольга рассмеялась.

– Разумеется. Но это не касается твоего приятеля.

– Согласна.

«Значит, все-таки он довел ее до клиники, – думал Яков Борисович. – Надо найти Женю, иначе это может для него плохо кончиться. А потом обязательно навещу Ирину». – Он покачал головой.

– Чего ты башкой-то крутишь? – спросила Ольга.

– Что-то неважно себя чувствую. Пожалуй, я откланяюсь. Здесь нет интересных мне людей. Не забудь про ужин.

– Он наверняка у Александры Андреевны, – сказала Ольга. Яков Борисович поклонился и вышел из комнаты. – Пошел искать Женьку, – прошептала она. – С чего это вдруг такая забота?

– Вот что, – говорил по телефону Яков Борисович, – выясни, в какой из клиник Гродницкого находится Антонова Ирина Николаевна. И ее диагноз. – Он отключил телефон. Как Ирина попала в Питер? Не мог же он отвезти ее туда силой. Хотя кто знает. А Женя скорее всего у бабушки.

– Она меня… – Высокий худой парень лет восемнадцати опустил голову.

– Женя, – вздохнула седая женщина, – мама просила тебя к ней не приезжать, а ты все-таки поехал. Вероятнее всего, мама не хотела, чтобы началась ссора. У Оховенко есть знакомые среди уголовников. Кроме того, он в дружеских отношениях с чинами милиции. Господи, не послушала меня Ира. Говорила ей, что Артур очень плохой человек, в тюрьме сидел.

– Но, бабушка, – мягко перебил ее внук, – не все, кто отбывал срок, плохие люди. В отличие от моей мамы, которая получила прекрасное воспитание и образование, этот отбывший срок Оховенко не окончил даже школу, но именно он пытался заступиться за меня, а не мама…

– Знаешь, – перебила бабушка, – я не пытаюсь защитить Ирину, но уверена – она хочет спасти тебя, да и себя тоже. Иногда, чтобы познать истину, необходимо время. К сожалению, я неправильно повела себя по отношению к Ирине, но не осуждай меня, Женя.

– Хорошо, я поеду к маме и постараюсь понять, что заставило ее так сказать. Знаете, бабушка, я думал, что не умею плакать. Я много раз специально вызывал у себя чувство несправедливо обиженного. Сделать это мне особого труда не составляет. Почему-то все считают своим долгом меня обидеть. Я много думал об этом. Почему? – Женя печально улыбнулся. – Ответ очевиден – я слаб, защитить себя не могу; ненавижу драки, боюсь боли. В этом виновато мое воспитание, общение с мягкими интеллигентными людьми. А теперь…

– А теперь ты вступил во взрослую жизнь, Женя, а она очень отличается от тепличных условий, в которых ты вырос.

– А кто мой настоящий отец? – неожиданно перебил бабушку Женя. – Я хочу это знать. Обещаю, что не стану пытаться его найти.

– Он соблазнил твою мать. И думаю, у тебя есть сестры и братья. Ирина поверила этому прохвосту и родила тебя. Она не пыталась искать его и делала все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Потом появился Оховенко. Он быстро вскружил Ирине голову, и скоро, несмотря на наши с дедом возражения, они расписались. Слава богу, фамилию она не поменяла. Понимая, что мы никогда не примем Артура, уехала с ним в Тверскую область, преподавала русский и литературу в школе. И ей повезло, она выиграла в лотерею двадцать пять тысяч рублей, немалые по тому времени деньги, стала челноком. Артур тем временем, как он говорил, искал себя. А Ирина за год сумела накопить денег и открыть два ларька, продолжала торговать на рынке. А через три года неожиданно для нас приехала в Москву и вложила все деньги в торговлю. Через некоторое время стала неплохо зарабатывать. Открыла один магазин, затем второй. Артур помогал ей по мелочам. Он настоял, чтобы тебя отдали в интернат для одаренных детей. Так что дома ты бывал только в выходные и во время каникул. Правда, Артур старался приобщить тебя к спорту, научил кататься на коньках, бегать на лыжах. Но не признавал коллективных игр.

– Я это помню, бабушка. И это, наверное, ужасно, но я ненавижу маму, не могу говорить с ней и…

– Прекрати! – сердито перебила Александра Андреевна. – И не смей говорить плохо о матери. Я пытаюсь понять, почему она вдруг пристрастилась к алкоголю. Что ее заставило? Или кто? Она уже пять дней не звонила мне. Не появляется на работе. Я звонила в ее офис, но там сообщили, что Ирина Николаевна уехала, а куда, сообщать не велено. Я очень беспокоюсь за нее, а теперь твои жестокие слова усилили мой страх.

– Простите меня, бабушка. Честно говоря, мне просто хотелось посильнее задеть маму. Обязательно найду ее, – Женя поднялся, – и узнаю причину, по которой она исчезла. Я бросил университет, хочу пойти в армию. Но сначала я должен поговорить с мамой.

– Сделаешь это завтра. – Бабушка посмотрела на часы. – Сейчас умойся и ложись.

– Простите меня. Я не должен был так говорить, всему виной детская обида.

Женя поцеловал бабушку.

– Прими контрастный душ, это поможет тебе успокоиться.

Женя ушел. Александра Андреевна посмотрела в окно. В свете фонарей медленно кружили редкие снежинки. Зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Александра Андреевна, – услышала она, – извините за столь поздний звонок, Женя не у вас?

– Он у меня, Яша. Спасибо, что позвонил. Ты не знаешь, где Ирина?

– С ней все в порядке. А я прошу вас – не отпускайте никуда Евгения. Я хочу поговорить с ним. Он бросил университет.

– Я знаю, что он хочет пойти в армию.

– В армию? Это, конечно, священный долг каждого гражданина, но мне кажется, он…

– Он хочет идти в армию, – повторила Александра Андреевна. – И он заявил, что ненавидит Ирину. Правда, потом признался, что не умеет ненавидеть.

– Вот этого я и боялся. Не отпускайте его, я приеду утром, попытаюсь уговорить его вернуться…

– Он уже отчислен.

– Евгения восстановят, я в этом уверен.

– Простите, бабушка, – выйдя из подъезда, Женя посмотрел на окна бабушкиной квартиры, – но мне необходимо увидеть маму. – Когда бабушка сказала, что мамы уже несколько дней нет на работе, он испугался так же сильно, как несколько минут назад ощущал граничившую с обидой ненависть. Его никогда никто из близких не обижал. Он остановился и снова посмотрел вверх на окна бабушкиной квартиры. – Завтра навещу дедушку в больнице, – крикнул он.

– Господи! – ахнула Александра Андреевна. – Женя! – Тяжело вздохнув, она опустилась в кресло.

«Бабушка, простите. Я сам должен сделать это. Не беспокойтесь, я найду маму и поговорю с ней. Вы же понимаете: происходит что-то нехорошее и я должен разобраться во всем сам. Я обязательно позвоню. Не сердитесь. Я вас очень люблю. Целую. Ваш внук Евгений».

Александра Андреевна еще раз перечитала записку.

– Что делать? – прошептала она. – Обращаться в милицию? А что я им скажу? Будем надеяться на лучшее. Николаю ничего говорить не буду. Это началось после того, как он вызвал нотариуса и составил завещание. Мне сообщили, что Ирину часто видят нетрезвой. А я не пыталась поговорить с ней. Надо что-то предпринимать.

Красноярский край, поселок Чадобец

– А он сейчас в тайге, – говорила по телефону светловолосая женщина, – на охоте. Медведь-людоед объявился, вот Артем и ушел. Когда вернется, сказать не могу – не знаю. Но если что нужно передать, вы скажите.

– Вот ты где, – сказал рослый бородач. – Что ж тебе неймется-то, хозяин тайги? Трое на твоей медвежьей совести. Хотя больше на совести тех, кто поднял тебя. Старый ты уже.

Послышался громкий рык. Проваливаясь в глубокий снег, бурый медведь снова рыкнул и стал подниматься по холму. Ударил выстрел. Из стланика вылетела стая куропаток. Упавший медведь лежал неподвижно. Бородач направился к убитому зверю.

– Видал? – Молодой мужчина кивнул в сторону медведя. – И спокойно идет. А медведь не заяц, его с одного выстрела редко кто на таком расстоянии уложит. А он бац, и в дамках.

– Да это запросто, – усмехнулся плотный здоровяк. – Он уже сколько их положил. Знает, куда бить.

Молодой пошел вверх по склону.

Плотный крикнул ему вслед:

– Давайте туда, и со шкурой поаккуратнее!

– Так он, наверное, уже ее испортил, – отозвался один из пяти мужиков.

– Он товар не портит, – уверенно сказал плотный.

– А что сейчас делает? – спросила молодая женщина со снайперской винтовкой.

Бородач охотничьим ножом вспорол медведю брюхо.

– Твою мать! – Плотный рванулся туда.

Мужики двинулись за ним. Женщина рассмеялась и, вытащив из меховой рукавицы сотовый, нажала кнопку.

– Давай забирай нас, – проговорила она.

– Ты что делаешь?! – кричал бородачу плотный.

Бородач не ответил. Закончив, вытер лезвие длинного ножа о шкуру медведя и сунул его в ножны. Снегом вытер окровавленные руки, потом взял извлеченную из туши пулю, покачал головой.

– Да ты что делаешь-то? – зло спросил подошедший плотный. – На кой черт…

– Твоя, – показал ему пулю бородач. – Ты, гнида, трех человек, считай, убил. Добить медведя духу не хватило. Видно, ты прямо в берлогу бил. Сука ты, Семен. – Он сунул пулю в карман и, натянув рукавицы, неторопливо пошел на лыжах по склону.

– Ты ни копья не получишь! – заорал плотный.

Бородач никак не отреагировал. Раздался рокот приближающегося вертолета.

– Чего с мишкой-то делать? – спросил один из мужиков.

– Хотите, забирайте, – отозвался тот. – Только сами потащите. – Он направился к вертолету.

– Погодь, Тимофеич, – догнал бородача молодой, – испортил ты настроение Воеводе.

– Сука он, – ответил бородач. – Раньше за это в капкан ногами поставили бы и оставили подыхать. Троих шатун прибил, а ему все нипочем.

– А мясо забрать надо было, – оглянулся молодой.

– Слушай, Прохор, – остановился бородач, – хочешь, бери, но не забудь, что на его лапах три жизни человеческие.

– А как ты узнал, что это Воевода его поднял?

– Из винчестера стрелял, а по всему району винчестер только у него. Я бы таких на морозе голыми оставлял.

– А видал бабу? Ядрена кобылица, а глаза рысьи. Но красива, стерва.

– Хватит, Прошка! – рявкнул бородач.

– Что за шум, а драки нет? – раздался мужской голос.

Прохор, пытаясь сорвать с плеча карабин, покачнулся и упал в снег.

– Ты, Леший, – пытаясь подняться, недовольно проговорил он, – уж чересчур тихо появляешься. Так и на пулю нарваться можно.

– Воеводский шатуна поднял. – Тимофеич протянул пулю рослому мужчине в белом маскхалате.

– Ты так и говорил, – кивнул тот. – Тебе звонили. Алена сказала, что Колобок.

– Понятно, – усмехнулся Тимофеич. – Видать, все ж собрался навестить. А то только обещал. А чего ему надобно, Алена не сказывала?

– Да нет. – Леший покачал головой. Вертолет поднялся. – Всех распугает, – недовольно проговорил он.

– Ты никак решил запасы провианта пополнить? – спросил Тимофеич.

– Просто прогуляться да кое-что вспомнить, а то, похоже, теряю навыки.

– Да уж молчал бы, – отряхиваясь от снега, проворчал Прохор. – Не зря тебя бабка Пелагея Лешим дразнит.

– А по мне, как бы ни дразнили, – рассмеялся Тимофеич, – лишь бы не горшком да в печь не ставили. – Как моя Машенька? Постигает?

– Любому парню фору даст, – улыбнулся Леший.

– Очень хорошо, – улыбнулся Тимофеич. – А то я вину свою перед ней чую. Заболел я, она и примчалась. И учебу забросила. Ты у меня, говорит, один, а учиться я потом буду.

– А я считаю, что не надобно это девахе, – высказался Прохор. – Я, например, когда вижу, как бабы друг дружку на ринге метелят, то отворачиваюсь. Ну ладно борются – это уж куда ни шло. Но всякие там бои без правил и…

– Вот подскажу твоей Аньке, – подмигнул Тимофеич, – пусть тоже занимается. Тогда сразу меньше пить станешь, а то и вовсе бросишь.

– С моей Аней и так особо не забалуешь, – пробурчал Прохор. – Она ухватом так шибанет, на пару деньков бюллетень домашний обеспечен. Правда, тогда ласковой становится. А как тебе зазноба Воеводского? Ты вроде как больной на мужскую часть тела – не видать, чтоб ты по бабам похаживал.

– Зато ты ни одну не пропустишь, – усмехнулся Тимофеич. – За что и битым частенько бываешь.

– Ты куда теперь? – спросил Прохор Лешего.

– Пойду куропаток настреляю.

– Впервые за две недели вышел, – тихо говорила пожилая женщина. – Думали, уж помер. Но видели, как племянница Артема к нему заходит. А чего там они делают, один Бог ведает.

– Худого точно не творят, – строго проговорила немолодая женщина. – Помогает она ему. Он же ее дядю Артема на себе полсотни километров тащил и спас его. Да так и остался тут. Видно, нет никого у него.

– Да кому он нужен-то, – рассмеялась молодая женщина, – он же, видать…

– У тебя одно на уме, Томка, – остановила ее женщина.

– Так это на уме у всех баб, – посмеиваясь, проговорила та. – Вон тетка Пелагея и то еще мужиков к себе…

– Да охолонь ты, бесстыжая! Одно на уме – скольким мужикам головы вскружила.

– А разве плохо? – вызывающе спросила Тамара.

– Чего хорошего-то? Прокукуешь по чужим постелям и своего гнезда не совьешь. А еще попадешь на какую-нибудь ревнивую, выцарапает она твои зенки бесстыжие.

Тамара рассмеялась.

– Вон идет Отшельник. – Она увидела подходившего к домику бородача. – Ведь когда только вселился, думали – быть беде. Уж больно угрюмый, людей сторонится. Подмочь в чем, завсегда подможет. Интересно, как он без бороды выглядит? Может, с ним и свяжу судьбу. Правда, интереса у него до женских прелестей вроде нету. Но уезжает ведь иногда куда-то. Интересно бы узнать куда.

– Ох, накличешь ты на свою непутевую голову беду горькую, – сказала пожилая.

– Погодь, – спросил Артем, – он ничего больше не сказал?

– Ничего, – ответила женщина. – Просто спросил о тебе, и все. Я ему и ответила, что ты на охоту ушел, а когда вернешься, не знаю. Он привет от Колобка передал.

– Привет от Колобка, или сам Колобок?

– Артем, – сердито проговорила женщина, – он спросил о тебе, а потом сказал – привет от Колобка.

Санкт-Петербург

– Ты какую-то хреновину затеял, – сердито проговорил невысокий худощавый мужчина. – Если кто-то начнет ее искать всерьез, дело лопнет в один миг. Уверяю, каждый будет ссылаться на тебя. Я тоже.

– Я не думаю, чтобы кто-то стал ее искать, – сказал Артур. – Ее родители с самого начала настроены против меня, поэтому Ирина отдалилась от них и отношения теперь практически не поддерживаются.

– А сын?

– Он на нее очень обиделся. Она грубо его обругала. Для него, сопливого интеллигента, это стало потрясением.

– У парня все-таки есть характер, – возразил худощавый. – Он бросил университет и собирается в армию.

– А ты откуда узнал? – насторожился Оховенко.

– Горничная его бабушки подруга няни моей знакомой. Она звонила Илоне. Александра Андреевна близка к инфаркту, – засмеялся он. – И еще звонила Таранина. Марковский озадачен тем, что Ирина пропала. А она брякнула ему обо мне. Так что предупреждаю – если появятся товарищи из органов, я буду ссылаться на заключение комиссии.

Оховенко хотел что-то сказать, но в его кармане раздался вызов сотового.

– Извини. – Он достал телефон и, посмотрев номер, включил. – Ну что еще? – недовольно спросил он.

– Приходил Евгений, – сообщила женщина. – Сказал, что, если через час он не будет говорить с вами, обратится в милицию.

– Он один?

– Да.

– Я еду. Вундеркинд приехал, хочет поговорить со мной.

– Неожиданный для тебя поворот, – заметил худощавый.

– Откровенно говоря, я такого не ожидал. Ну что ж, в конце концов, я его отчим.

– Не переусердствуй, – предупредил худощавый.

– Не волнуйся, Дима, я буду очень сдержан. Сейчас он, наверное, пытается утешиться у Аллы.

– Не думаю, что она его утешит.

– Ты говорил с ней о Женьке?

– Она хочет порвать с ним отношения. Скорее всего она это сделает.

– Я удивился, почему она терпела его.

– Он умный парень, и ей было с ним интересно.

– Ну как же наши разговоры? – тихо спросил Женя. – Ты не раз говорила, что тебе со мной интересно.

– Кончился интерес, – насмешливо ответила хорошенькая девушка. – Помнишь, чем кончилась твоя попытка защитить меня? Тебе просто врезали, и все.

– Но ты сама говорила, что грубая физическая сила не главное.

– Женя, мы с тобой были просто друзьями, ими и останемся. Но у меня сейчас есть парень, который не хочет, чтобы я встречалась еще с кем-то. Это тебе понятно? – усмехнулась она. – Любовный треугольник не…

– …для тебя. – Женя кивнул и пошел к трамвайной остановке.

– Значит, Алка ему дала от ворот поворот. Когда он был у нее? – спросил по телефону Оховенко.

– Где мама? – В комнату вошел Женя.

– А где твоя вежливость? – насмешливо посмотрел на него Оховенко. – Или ты уже…

– Я спрашиваю, где мама? – Женя подошел к нему вплотную.

– Да что с тобой, сынок? Хотя такая забота о матери украшает. Мама на лечении, у нее нервный срыв. Ты же стал жертвой ее…

– Где она сейчас? – перебил Женя.

– В соответствующем медицинском учреждении. В народе такие называют психушками. Есть желание ее навестить?

– Да.

– А ты изменился, – насмешливо произнес Оховенко, – не узнать…

– Я хочу видеть маму, – вновь перебил Женя.

– Меня начинает раздражать твое поведение. Надеюсь, ты не забыл, куда тебя послала твоя мамочка? Она тебе абсолютно ясно сказала. – Он засмеялся. – «Иди! Я не хочу тебя видеть».

– Вы негодяй! – Женя хлестнул Оховенко по щеке.

Получив удар в живот, Женя повалился на пол к ногам Оховенко, который поставил свою пятку на лоб парня.

– Щенок ты беззубый, – насмешливо проговорил Оховенко. – Девкой тебе родиться надо было. – Он сильным толчком перевернул задыхающегося Женю на живот.

– Хватит, Артур. – В комнату вошел Яков Борисович, за ним двое крепких молодых мужчин.

– А ты что тут делаешь, Марковский? – недовольно спросил Оховенко. – Это уголовное дело – незаконное проникновение в…

– Слушай меня внимательно, Гангстер, – перебил его Яков Борисович. – Я кое-что выяснил. И если хоть волос упадет с головы Ирины Николаевны и с его, – он кивнул на медленно поднимающегося Женю, – то ты сядешь. Да и сейчас Женя вполне может написать заявление. Ушибы есть, свидетели тоже. И все, Гангстер, самое легкое, на что можешь рассчитывать, условный срок. К сожалению, с Ириной Николаевной ты все проделал аккуратно. Но тебя спасло лишь то, что ей действительно нужна помощь. Разумеется, она не будет лечиться у этого коновала с купленным дипломом. Женя, – Марковский посмотрел на парня, – умойся. Присмотри за ним, Ваня, – кивнул он парню.

Не совсем восстановивший дыхание Женя с ненавистью посмотрел на Оховенко и вышел. Иван двинулся за ним.

– Скажи, Гангстер, зачем тебе это? Только не надо говорить, что ты тут ни при чем. Я никогда не поверю, что Ирина сама начала принимать наркотики. К сожалению, невозможно доказать, что ты подсыпал ей амфетамин в вино.

– Что ты мелешь, Яков? – сказал Оховенко. – Я спасал Ирину от нее самой. А к Дмитрию ее положил, потому что он мой друг и ей было бы обеспечено хорошее лечение. В приличную клинику я ее, увы, по причине затруднений с финансами положить не мог.

– Сука ты, Артур, решил завещание Николая Арсеньевича заполучить. Не выйдет.

– Откуда узнал про Гангстера?

– Какая разница? Ничего у тебя не выйдет, Ирину психопаткой не признают. Поднимать шум, объявлять ее наркоманкой ты не станешь, невыгодно. – Яков Борисович засмеялся. – Дело и деньги, которые оставляет Ирине Николай Арсеньевич, тогда перешли бы к тебе. Но нужно это делать сейчас. Ты предложил Ирине внести в завещание небольшое дополнение: Женька все получает только по достижении двадцати двух лет, к тому времени когда закончит университет.

– Умный ты, Яков Борисович, но помешать мне не сможешь.

– Женька не пойдет в армию, а поживет у моих знакомых. Ведь он должен умереть после того, как Ирину признают недееспособной и ты станешь его опекуном. Убивать тебе ее нельзя, а вот убрать сына – самое разумное. Но пока у тебя нет свидетельства о ее недееспособности, Женьку ты не тронешь. Или будешь делать все, чтобы отравить ему жизнь. Я вмешался, и Ирина очень скоро будет здорова. Разведется с тобой, и у них с сыном все будет хорошо. Это я говорю тебе для того, чтоб не дурил. Если с ее головы или с головы Женьки упадет хотя бы…

– Сука! – Артур сделал шаг вперед. Стоявший рядом с Яковом Борисовичем парень загородил его собой. – Зря ты влез в это, – прошептал Оховенко, – зря, Марковский.

В комнату вошли Женя и Иван.

– Я вернусь, – посмотрев на Артура, пообещал Женя, – и набью тебе морду. Попробуй только обидеть маму. – Он вышел.

Иван следом.

– Жизни не хватит дождаться такого знаменательного события. – Оховенко рассмеялся, потом сказал Якову Борисовичу: – Предлагаю все пополам.

– Жаль, я не захватил с собой диктофон, – ответил тот, – очень торопился. – И вышел вместе с телохранителем.

– Хватит, Евгений, – строго говорил Яков Борисович. – Лить слезы – привилегия женщин. Позволю себе спросить – какого хрена ты бросил университет?

– Мама, – всхлипнул Женя, – она…

– Понятно. И ты решил назло всем, и в первую очередь себе, уйти в армию. Но как же вы, молодой человек, забыли, что по осени вас уже забраковали и признали негодным для прохождения воинской службы. Конечно, вы бы пошли по инстанциям и доказали, что абсолютно здоровы и мама со своим мужем просто купили вам белый билет. Но во-первых, вы бы подвели маму. Про Артура я молчу. Про тех, кто брал деньги, тоже. Но я хочу спросить: чем вызван ваш патриотический порыв?

Женя опустил голову.

– Сильным хочу быть, – прошептал он.

– Я так и думал. Но уверяю вас, армия таких, как вы, калечит.

– Я хочу убить Артура. – Женя поднял голову.

– Похвальное желание, – насмешливо улыбнулся Яков Борисович, – но невыполнимое. У Артура черный пояс по карате. Я не разбираюсь в стилях, но в драке я его видел. Очень опасен.

– А почему вы назвали его гангстером?

– Значит, услышал. Артур сидел в тюрьме и получил там кличку Гангстер. Правда, судимость давно погашена. Поэтому никто и не знал о его второй жизни.

– Второй жизни?

– Он поддерживает связь с уголовниками. Об этом я и подумал сразу, когда понял, что Ирина у его друга в психушке. Недалеко от Соснового Бора есть неврологическая клиника. Сейчас там уже образовался поселок Умный. Твоя мама находилась там. Она нуждается в лечении. И слава богу, что болезнь не запущена. Через пару недель она вернется домой. Но тебе сейчас лучше быть подальше. Я говорил с Ириной, она очень переживает, что тогда наговорила тебе лишнего. За тобой приглядывать мне некогда. Как ты смотришь на поездку в Сибирь? Там сейчас тридцать пять – сорок два мороза. Не то что у нас. Там узнаешь себе цену.

– Вы серьезно?

– Вполне.

– Но куда именно вы хотите меня отправить?

– Знакомые у меня там есть, поживешь у них. Сейчас тебя отвезут к деду, а я пошлю за билетом. Давай паспорт.

– Но у меня нет никаких вещей. В вязаной шапочке там будет, наверное, хорошо.

– Успокойся. – Марковский похлопал его по плечу. – Все, что надо, будет на месте. Иван, отвези его…

– Я бы хотел увидеть маму, – тихо проговорил Женя.

– Сейчас это ни к чему, – сказал Яков Борисович. – Вернешься, тогда и увидитесь. А сейчас к деду.

– Но дедушка в больнице.

– Вот туда и поедете. Сейчас надо навестить твою маму и узнать, как там и что.

– А можно и я с вами?

– Слушай, парень, – Марковский сердито посмотрел на него, – пора становиться мужчиной. Знаешь, он улыбнулся, – мне понравилось, что ты сказал Артуру: – «Я вернусь, чтобы набить тебе морду». Надеюсь, это не лепет обиженного ребенка. Я дам тебе возможность стать мужиком. А с Артуром я разберусь.

– Яков Борисович, – нерешительно спросил Женя, – а вы кто? Я слышал, что вы адвокат, но…

– И адвокат тоже, – засмеялся Марковский. – Почему тебя вдруг это заинтересовало?

– Почему вы мне помогаете?

– Дедушка твой помог мне однажды. А долг, как известно, платежом красен. Впрочем, ты попозже обо всем узнаешь.

– А ты что думал? – сердито поинтересовался Дмитрий. – Я тебя предупреждал. Хорошо, что без милиции обошлось, а то бы и тебе, и мне хана. И комиссии тоже. Ты на что рассчитывал-то? И меня подставил.

– Я тебе сколько бабок отвалил? – зло спросил Оховенко. – Но откуда Яшка узнал про судимость? Я был уверен, что и менты наши не в курсе. Я же погасил судимость еще там, в Твери. Странно.

– А меня, например, интересует: с какого это припека Яков за Ирку заступаться начал. В хахали он не годится. У него есть кто-то, крыша какая? И кто, хотелось бы знать.

– Он же был неплохим адвокатом. И воров в законе отмазывал. Значит, есть у него покровители. С ним лучше не связываться. В клинику человек пятнадцать ворвались со стволами. Я думал: отжил свое! Когда они Ирину спросили, не обижают ли ее, я решил: сейчас скажет, и все. Но она сказала, что все нормально. И сразу с души валун упал. – Дмитрий нервно рассмеялся.

– Надо будет выяснить, с какого хрена Яшка так за Ирку влез, – сказал Оховенко.

– Ну, недели две полежать вам придется, – сказал пожилой врач. – У вас все-таки первая степень зависимости. На вашем месте я бы подал в суд…

– Я не хочу этого, разговоры пойдут. У меня невелик бизнес, но конкуренция очень большая, – ответила Ирина.

– Понятно. Дело ваше. Но ничего страшного нет. Когда я узнал, что вас привезли из Умного, был уверен, что все гораздо хуже. Но там, видимо, наркотики вам не вводили. Все будет хорошо.

– Добрый день, Игорь Петрович. – В палату вошел Яков Борисович. – Как дела у вашей пациентки?

– Гораздо лучше, чем я предполагал. – Врач посмотрел на часы. – Извините, я должен идти.

– Я зайду перед отъездом, – сказал Марковский.

Врач вышел

– Где Женя? – спросила Ирина.

– Я не привез его к тебе: посчитал, что не нужно вам сейчас встречаться. Я его отвезу к своему другу в Сибирь. До твоего выздоровления он побудет там. Артур до сих пор поддерживает связь с уголовниками. Поэтому ты и не платила крыше. Кстати, Женя пообещал Артуру набить морду. И произнес это уверенно, по-мужски.

– Спасибо тебе, Яков, – вздохнула Ирина. – Если бы не ты…

– Перестань, – улыбнулся он. – Моя помощь небескорыстна.

– Я понимаю и, разумеется, заплачу.

– Почему у всех на уме только деньги? – пробормотал Марковский. – Почему ты не допускаешь, что ты мне нравишься и я давно и безнадежно в тебя влюблен? А помочь любимой женщине, даже без единого шанса на взаимность, – долг любого уважающего себя мужчины. Я, конечно, далек от идеала, но все же мужчина. Только не надо кидаться ко мне на шею со словами благодарности и извиняться, что ты не можешь быть со мной. А если честно, твой отец очень помог мне. Спас, если откровенно. А теперь у меня появился шанс отплатить примерно тем же, вот и все.

Москва

– Да где ж тебя черти-то носили? – сердито спросил лежащий под капельницей пожилой мужчина. – Сидишь, зеваешь. Пришел, называется, проведать деда. Просто отметился, и все. А я поговорить с тобой хотел.

– Да я готов, дедушка, – сказал Женя.

– Тогда объясни мне так, чтобы я понял, почему ты ушел из университета?

Женя опустил голову.

– Только не говори про армию, я прекрасно помню, что у тебя белый билет. Кстати, я был против этого, но твои мама и бабушка убедили меня не вмешиваться. А зря. Конечно, там тебе пришлось бы очень несладко. Но ты бы изменился. Сейчас ты не способен даже себя защитить. Тебе уже восемнадцать, а ты беспомощен, как малое дитя. Женя, если ты не изменишься, то погибнешь, как погибает комнатное растение без полива и присмотра. Ты не маленький мальчик, здоровьем тебя Бог не обидел. И перестань лить слезы – возраст не тот, чтобы рыдать. Я, наверное, скоро умру, поэтому и говорю тебе это. Ведь раньше молчал. Ты постоянно за книгами сидел, в пятом классе за седьмой задачи решал. И я, дурень старый, гордился тобой: вот какой у меня внук. А вот сейчас понял: был бы у тебя отец, все было бы по-другому. И что из тебя выйдет, один только Бог и ведает.

– Да все я понимаю, – сказал Женя. – Но мне интересно учиться. Университет я из-за мамы бросил и в армию действительно хотел уйти. А вот Яков Борисович обещал меня в Красноярский край отвезти на некоторое время, в тайгу. Может, там я пойму, как жить стоит и что мне делать. Вы правы, дедушка, я себя до сих чувствую маленьким и беззащитным мальчиком. Все за меня решают другие. Пора меняться. Но как? Пока не знаю.

– Ты прав, меняться тебе, Женя, надо. Пора и за ум браться.

– А почему вы говорите, что умрете скоро? – осторожно спросил внук.

– Рак у меня. Этот приговор обжалованию не подлежит. Эй, снова влагу пустил. Уж больно нежен ты, внук, тяжело тебе в жизни придется. Вот когда помру, тогда уж, так и быть, поплачь. Но обещай, что в меру.

– Обещаю. – Женя вытер слезы. – Вы так легко говорите, что скоро умрете.

– А знаешь, пока еще сильные боли не наступили, очень надеюсь, что помру до них. А что помру, так ведь все там будем. Пожил вроде неплохо, не хуже других, а в чем-то и лучше. Жена у меня замечательная, мы любовь до сих пор сохранить сумели. Дочь на свет произвели. Вот ей, видно, достается то лихо, которое нас обошло. Внука хорошего нам родила. В радость все это было. Ты вот что, Женька, в университет, если получится, вернись. Запишись в секцию по самообороне или еще куда, где за себя постоять научат. Ну иди, внук, устал я что-то. И помни мои слова и свое обещание. Мать со временем ты простишь. Но для этого сильным стать нужно. Сильному легче простить. Слабый обиды в себе таить будет и при удобном случае напомнит про них. А это уже, Женька, подлостью называется. Иди, – кивнул дед на дверь.

– До свидания, дедушка. – Шмыгнув носом, Женя коснулся губами колючей щеки деда. – Я буду сильным, обещаю. Меня до сих пор вундеркиндом называют, и я всех удивлю. Крутой вундеркинд. – Он улыбнулся. – Неплохо звучит?

– Звучит прекрасно. Но как этого добиться?

– Не знаю, деда, но я обязательно таким стану. Я же никогда никого не обманывал, кроме себя. И сейчас клянусь, дедушка, стану крутым в лучшем смысле этого слова.

– Хорошо, – сказала по телефону Александра Андреевна. – Конечно, я согласна. Вам я доверяю, Яков.

– Поэтому я и взял на себя смелость заняться Евгением, – сказал Яков Борисович. – И уверен, что это пойдет ему во благо. Слишком долго он жил в тепличных условиях. А сейчас показал характер.

Красноярск

– Да все так же, – говорил по телефону Воеводский. – Правда, в последнее время государство взялось за охрану леса. Начали с самого болезненного – убрали привыкших к взяткам лесничих и поставили новых. Скорее всего начнется настоящая война. Во-вторых, усилили рыбнадзор. Кроме того, в местах, где можно намыть золото, появляются инспекторы в сопровождении омоновцев. Я за последний месяц потерял уже пятерых. Одного взяли, но он пока молчит. Точнее, заявил, что мыл в одиночку. Но меня вот что беспокоит: если все так и пойдет, я потеряю все. Кстати, местные уже перестают меня бояться. И я несу убытки. Принимать жесткие меры опасаюсь – не хочу привлечь внимание власти, мне бы этого не хотелось. Если до весны ситуация не изменится, на золотодобыче можно поставить жирный крест. И ты знаешь, к чему это приведет. – Выслушав абонента, покачал головой. – Да в том-то и дело, что виноватых или, как говорят твои друзья-уголовники, крайних, в этом случае нет. Просто власть взяла все в свои руки. И лес, и рыбалку, и охоту, и золотодобычу. Последнее меня особенно беспокоит, потому что на этом держится все. Надеюсь, ты сможешь что-то узнать и посоветовать, от чего мне плясать.

– Ба, – Артем посмотрел в окно на градусник, – сорок три. Вот это шибанул морозец. А в центре России ни снега, ни мороза нет. Но, слава тебе господи, у нас пока все по-русски. А ты что-то загрустила, милая?

– Ты знаешь почему, – вздохнула Алена. – Я бы очень хотела ребенка.

– Я этого тоже не меньше хочу, но, видно, Богу не угодно это. А может, просто судьба так распорядилась, чтоб не было у нас продолжения рода. Надо бы съездить в Красноярск к врачу.

– Боюсь я, Артем, вдруг по моей вине не можем мы ребеночка заиметь? Ты ж меня возненавидишь.

– Дура ты, Аленка. Нас с тобой судьба свела. Но нужно правду узнать. Если уж не дано нам собственного ребеночка заиметь, усыновим, пока еще здоровье есть и силы. Надо все выяснить, а уж потом думать, что делать.

– А ты не бросишь меня?

– Хватит ерунду молоть. Не оставлю я тебя, даже если ты СПИДом болеешь.

– Типун тебе на язык! – Алена улыбнулась.

– Гости к нам скоро приедут. Колобок Яшка. Он тогда меня от тюрьмы спас, помнишь?

– Да как же не помнить, очень хорошо помню. И наконец-то я увижу его, и спасибо скажу от всего сердца, и поклонюсь в ноги.

– Кланяться не надо, а спасибо сказать, конечно, стоит. Если бы не Колобок… – Артем махнул рукой.

– Леший куда-то пошел. – Алена посмотрела в окно.

Артем рассмеялся:

– Ну, баба Паша, ведь как она человека назовет, так к нему и прилипнет. Да, жизнью я Ярославу обязан. Он шел мимо и увидел меня в яме. А до ближайшего поселка пятьдесят с лишним километров. Он меня вытащил и понес на себе. А мороз, метель. Трое суток он меня тащил. Да ты помнишь все. А потом он меня спросил: «Можно тут остаться где-нибудь. Устал я от городов и от людей устал». Вот и живет здесь два года. Ты помнишь, я поначалу тоже опасался. Кто таков и чего тут вдруг остался. До общения он не охоч. Раз в месяц уедет куда-то на пару дней и вернется. Правда, участковый все выяснил. Зовут его Войнов Ярослав Павлович, не судим; в общем, нормальный мужик.

– А не зря ты Машу к нему отпускаешь?

– Машка мне как дочь, единственная кровинка. Ты была в больнице после аварии, и меня прихватило. Если б не она…

– Знаю и помню я все, Артем, но девушке…

– Худа он ей не сделает, а его наука завсегда в жизни поможет. Помнишь, Кабана сынок с дружками чуть ее не изнасиловал? Хорошо, бабы увидели и вмешались. А так бы что было? Они бы ее обесчестили, я бы положил их сколько смог. И не думал бы я тогда ни о чем: ни о тебе, ни о том, что со мной будет.

– Хватит, Артем, – остановила мужа Алена.

– А где она сейчас?

– С подружками у ворот стоит.

– Ой, Машка, – хихикнула упитанная девушка, – тут про тебя такое бабка Паша говорила. Будто ты к этому Лешему через день ходишь.

– Три раза в неделю, – спокойно ответила русоволосая девушка, – на три часа.

– Да ты что? И чего же вы там делаете?

– Занимаемся. А ты что думала?

– После таких занятий дети появляются, – хмыкнула рыжеволосая девица.

– У других – может быть, – улыбнулась Маша, – но не у меня. Мы с дядей Ярославом дружим.

– Хозяин звонил, – говорил скуластый молодой мужчина. – Стадо молодняка погоним выше, к Тарибке. Там будет ждать Батый. Панты там и срежем.

– Но это загубит почти двести самцов, – покачал головой пожилой эвенк. – Он что, хочет, чтоб…

– Он хочет, чтоб мы отдали панты Профессору, – резко перебил скуластый. – И это не обсуждается.

– Кто это сказал? – насмешливо спросила вышедшая из соседней комнаты женщина. – Это обсуждается, и сейчас я хочу знать, что и как лучше. – Она посмотрела на старика эвенка.

– Если мы срежем молодым самцам рожки, – ответил старик, – то, безрогие, они останутся без самок…

– А это как-то зависит от рогов? – удивилась женщина.

– Да. Не будет соперничества, а значит, потомство сократится. Нельзя в феврале…

– Значит, не будем, – улыбнулась она.

– Но, Изабелла Леонтьевна, – попытался возразить скуластый, – Семен Андреевич приказал…

– Я отменяю его распоряжение. – Изабелла направилась к двери. – Не вздумай все-таки погнать стадо в Тарибку.

– Понял, Зверюга? – подмигнул парню эвенк.

– Хорошо, – сказал по телефону высокий толстяк, – встречу. Ты один или…

– Не один, – ответил мужчина. – Мы на недельку. Ну, может, чуть задержимся, а может, и пораньше уедем. Посмотрим, как и что.

– Разбаловал тебя город. Ну хоть поглядим на тебя. Значит, завтра. Встретит вас Косой. Сколько вас будет-то?

– Четверо: я, Толик и две девушки.

– Девушки? – недовольно переспросил толстяк. – Знаешь, Алик, мне только борделя не хватает.

– Успокойся, батя, со мной приедет Лизка Тарапова. Понял?

– Дочь Тимки Тарапова?

– Она и есть.

– Ну тогда ладно. До завтра, сын.

– Как маман?

– Мать в порядке. «Маман», – проворчал толстяк. – Может, и меня батяном будешь кликать? Я тебе устрою батян-маман.

– Алик приедет? – спросила плотная женщина.

– Едет. И не один. С приятелем и двумя девками. Но не с проститутками, – увидев недовольное лицо жены, усмехнулся он. – Я тоже сначала так подумал, ну и начал…

– А кто?

– Да дочь Тарапова, Лизка. Еще Толик Лузин тоже с подружкой. И видать, не просто побаловаться. Луза Сашка, отец Тольки, серьезный мужик. Да и Тарапов тоже побаловаться дочь не отпустит.

– Понятно. Но ты Тарапова знаешь. Позвони ему и спроси, отпустил он Лизу али нет. А то ведь тебе известно, какая теперь молодежь пошла.

– Молодец ты у меня, Дарья. Я и не подумал про это. Если она без спросу едет, мы сразу ее назад отправим. А Алику всыплю, чтоб на чужой каравай рот не разевал. – Толстяк снял телефонную трубку.

Красноярск

– Да знаю я, – усмехнулся лысый плотный мужчина. – И твой балбес знает – если что, я с него шкуру спущу. Так что, надеюсь, баловства не будет. Но ты, Данила, все ж поглядывай. Дело молодое, за ими глаз да глаз нужен. Ну а ежели застанешь их, свадьбу сыграем, и пусть нам внуков строгают. Внуков, а не внучек. – Он взглянул на рослого парня и красивую блондинку. Они рассмеялись и пошли к вертолету, откуда призывно махал длинноволосый верзила.

– Ты там приглядывай, Перс, – негромко проговорил плотный.

– Понял, Тимофей Ильич. – Парень быстро пошел к вертолету.

– Слушай, Изабелла, – недовольно говорил по телефону Воеводский, – ты что себе позволяешь?! Какого черта лезешь в мои дела?!

– Наши дела, милый, – насмешливо ответила Изабелла. – Разве тебе мой папа ничего не говорил? Тогда позвони ему, и он тебе все объяснит.

– Но там ждут стадо. – Воеводский поморщился.

– Позвони и скажи, что долг ты отдашь завтра, все пять тысяч евро. Не держи меня за дурочку, милый, я умею узнавать что надо. – Изабелла рассмеялась и отключила телефон.

– Сука драная! – процедил Семен. – Я…

– Не стоит так называть мою дочь, – услышал он спокойный голос сзади и, вздрогнув, обвернулся. У двери стоял невысокий седобородый мужчина, за ним – два громилы.

– Я это… – сипло выдавил Семен, – ну, просто…

– Хотя понять тебя можно. – Старик сел в подставленное ему громилой кресло. – Я тоже не любил, когда жена пыталась вмешиваться в мои дела. Бывало, материл, но чтоб она не слышала. Так что я понимаю тебя и поэтому прощаю. Но ты должен был сказать про долг тундровикам мне, и я давно решил бы этот вопрос. Почему молчал?

– Я должен Клещу. Он сидел пять лет и сегодня освободился.

– Понятно. Тогда ты свободен от долга. Мне Клещ тоже кое-чем обязан.

– То есть я ничего Клещу не должен? – осмысливая услышанное, прошептал Воеводский.

– Конечно, нет. – Старик посмотрел на стоящего слева верзилу. Тот достал из кармана коробочку, взял оттуда сигару, ножничками отрезал кончик и подал старику. Второй, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить.

– Я не знал, что вы курите, Леонтий Васильевич, – удивленно посмотрел на него Семен.

– Очень редко. – Старик выпустил дым ему в лицо. – И только сигару. Раз в два дня. Ну, конечно, если хороший коньяк и приятная музыка, то чаще балую себя. Почему Изабелла не беременеет? – неожиданно спросил он.

– Я не знаю. – Семен растерялся. – Может, она считает, что рано заводить детей.

– Значит, ты не против ребеночка?

– Разумеется, нет.

– Я узнаю у дочери. – Старик снова затянулся.

«И не кашляет», – отметил про себя Семен.

– Да, – старик отдал сигару громиле, – как снег сойдет, пошлешь артель Валютчика к Золотой горе. Там есть золото. Пусть начинает подготовку к сезону.

– Но сейчас и за лес, и за золото всерьез взялись. Так что…

– Я не совершаю необдуманных поступков, – перебил старик, – и не принимаю поспешных решений, запомни это. На первый раз я тебя прощаю. – Он пошел к двери.

Когда гости ушли, Семен опустился на диван.

– Фу-у, – с облегчением выдохнул он. – Я думал, конец придет. – Он вытащил из бара бутылку водки и сделал несколько глотков из горлышка. – Граббе тот еще тип. А Изабелла стерва. Хотя ничто не вечно под луной, – усмехнулся он. – Сколько еще протянет старикашка? Ему уже под восемьдесят. Ну проживет еще пятерку. – Он рассмеялся. – Все будет моим. Делами пусть Изабелла занимается, а я хапану приличную сумму и отвалю.

– Не понимаю, – сказал узкоглазый, – как вы можете разговаривать с этим…

– Слушай сюда, Ли, – проговорил Леонтий Васильевич. – Он с четырнадцати лет занимается золотом. В этих местах не то что на Колыме – где копнешь, там хоть немного, но золото будет. А Воевода знает, где есть золото. И он будет мыть его для меня. И не лезь со своими дурацкими вопросами. Ты, похоже, ревнуешь Изабеллу, – усмехнулся он. – Но я говорил, что моя дочь никогда не будет женой нерусского. Возможно, я напоминаю тебе скинхедов, но я твердо придерживаюсь правила – Россия для русских. Надеюсь, мне не придется тебе говорить это дважды.

– Я все понял, – ответил Ли.

– Прекрасно. Ты, конечно, психуешь, но, молодец, умеешь держать удар. Постарайся понять меня, Ли, я не хочу, чтоб мою фамилию носили желтолицые раскосые внуки. Я желаю, чтоб мои потомки были русскими. Поэтому мне подошел Воеводский. Он сибиряк в десятом колене. Не глуп, умеет делать деньги. И не трус. Как только Изабелла родит, я приму решение. Если же я умру, то все остается ей. Я надеюсь на тебя, Ли. Китаец кивнул:

– Я все сделаю для Изабеллы.

– Я это знаю, – улыбнулся старик. – Но внуков я желаю от Воеводского.

– Пусть так и будет, – снова кивнул Ли.

– А на уме у тебя что? Наверное, мысленно ты мне уже ломаешь шею? – хихикнул старик. – Сколько способов убийства голыми руками ты знаешь?

– Достаточно, чтобы убить любого, – спокойно ответил Ли.

Москва

– Как потерял? – раздраженно спросил по телефону коренастый мужчина в очках.

– Меня джип подрезал, – нервно ответил мужчина, – и чуть было меня из тачки не вытащили и харю не начистили. Хорошо, патрульная машина мимо ехала. Инспектора и вмешались.

– Пижон, – презрительно буркнул коренастый. Выключив телефон, тут же набрал номер.

– Да, – ответил Оховенко.

– Мы их потеряли, – сообщил коренастый. – Да, парень был с Марковским.

– Я должен знать, где они.

– Постараюсь выяснить.

– Ну что, дорогой, – улыбаясь, посмотрел на Евгения Яков Борисович, – готов к перелету в другую жизнь?

– Готов. – Женя тяжело вздохнул.

– Вздыхаешь, будто идешь на виселицу. Если не хочешь…

– Скажу честно, Яков Борисович, мне страшно. Я же привык ходить по асфальту и ездить на машине.

– Это закончилось, мальчик, начинается новая жизнь.

– Уважаемые пассажиры… – раздался приятный женский голос.

– Ну вот, – тихо проговорил Яков Борисович. – Это и есть приглашение в новую жизнь.

– Как на новом месте? – приветливо улыбаясь, спросил Ирину врач.

– Прекрасно. Постоянный страх ушел. И поела наконец как следует, а раньше боялась, что в пищу добавляют наркотик. Думаю, доктор, что могу вернуться домой.

– Пока об этом не может быть и речи. Очищение организма только началось. Скоро вы будете вполне здоровы. А сейчас попробуйте уснуть. Давать вам даже легкое снотворное нежелательно.

– Я понимаю, – вздохнула Ирина.

– Ты снова в столице появился, – сказала Ольга. – А как же твой план?

– Лопнул план, – ответил Оховенко. – Марковский вмешался, тварь поганая. В Питере он на уши поставил клинику Дмитрия в Умном. Ирку перевезли в другое место. Женя исчез. Короче, дело дрянь. Марковский пугал: если что-то с маманей или сынком случится, меня посадят. Вот такие дела. А у тебя как?

– Все по-прежнему. Иркин отец еще жив. Я разговаривала с медсестрой из онкологии. Дедуля чувствует себя нормально, шутит. У него, кстати, был внук. Сейчас у него эта старая грымза Александра Андреевна.

– Оль, может, сестра в курсе, где Женька сейчас. Наверняка они будут говорить о нем.

– Он в Сибири. По крайней мере собирался туда. Медсестра слышала, о чем они говорили. И Женька, кстати, пообещал по возвращении набить тебе морду. – Она рассмеялась.

Оховенко тоже засмеялся, потом сказал:

– Он мне пощечину влепил, рука у него тяжелая.

– Женька тебя ударил? – поразилась Ольга.

– Ладонью.

– А ты?

– Врезал ему разок, а тут Марковский с двумя гориллами заявился. В общем, поговорили. Яшка, сучонок, и меня предупредил: если что с Ириной случится, тебе срок большой. А время давит. Решил я проще и быстрее сделать.

– Как?

– Есть задумка. Но если он в Сибирь умотал, и меня то где его там найдешь?

– Розка может помочь. Сам подумай: скорее всего его повез туда Яков. У него там какой-то знакомый. Он его дело в суде выиграл, и тот ему очень благодарен. А Розка знает, где этот знакомый живет. Она на Якова зла, он вышиб ее с работы.

– Черт возьми, в натуре, она может знать. Но что это дает? Сибирь не Москва, там свои порядки. А если у Марковского там еще и знакомый с уголовным прошлым, то ловить вообще нечего.

– Но сначала надо узнать, куда именно они уехали, а уж потом думать, что делать. Так что ты насчет Женьки придумал?

– Старики его обожают. За его жизнь они выложат кругленькую сумму. И похищением это назвать будет нельзя – я все-таки его отчим.

– Может, ты мне честно скажешь, зачем ты это затеял? Работать ты не сможешь – как Ирка крутится, не всякий мужик выдержит. Это только вроде…

– Погоди, – остановил ее Оховенко, – мы же с тобой…

– Меня в это не впутывай. Я говорила, что ты должен больше помогать Ирине, а не шляться по ресторанам. Ты сколько денег уделал? Тебе Ира дала на…

– Вот как ты заговорила. А раньше по-другому чирикала. Перепугал тебя Яшка. Зря ты так со мной.

– Да ты ничего не сможешь. Много болтать умеешь, а на деле… – Она махнула рукой. – Я узнаю, где Женька, но ты никому не станешь говорить…

– Что-то я не пойму тебя – толчешь воду в ступе. Давай конкретно: чего хочешь ты?

– Иркино место. Поэтому я помогла тебе с наркотиками. Тебе все, что она имеет, мне – места на Кольцевой и два ларька около «Новослободской». Годится?

– Конечно. Ты выясни у Розки, куда Яшка мог Женьку увезти. Сибирь большая.

– Да что-то о Красноярском крае Розка говорила. Я и запомнила, потому что у меня там родственники живут. Постараюсь узнать.

– Ты все поняла, Роза, цветок ты неувядающий? – улыбнулся Иван, телохранитель Якова Борисовича. – И не стоит тебе объяснять, что говорить о моем хозяине не стоит. Ты умная баба и понимаешь, что если…

– Да я и не знаю ничего, – нервно ответила черноволосая женщина. – И никому ничего не скажу.

– Вот это правильно.

– А чего мозги ломать? – пожал плечами худощавый молодой мужчина. – Закатать его в бетон, и все дела. А то время терять, пасти и…

– Колобок велел только предупредить, – перебил его коренастый парень, – и за Ириной Николаевной присматривать.

– А чего это вдруг Колобок так беспокоится об этой бабе?

– А ты его спроси.

– Его спросишь, – проворчал худощавый.

– Ну что там с Гангстером? – сердито спросил плотный высокий мужчина.

– Да пока ни хрена у него не выходит, – ответил рыжеусый амбал. – Из клиники Ирину забрал какой-то Яшка. Тот еще тип. Клинику брали, как в Грозном, по всем правилам. Профи работали. Никого не поломали, но перепугали до не могу и бабу ту забрали. Она сейчас в столице у Агранина. Может, объяснишь, Кузнец, зачем она нам…

– Тебе за вопросы не платят. Ты, Гусар, лучше найди, куда пацаненка увезли. И вообще выясни все об этом Яшке. Кто такой, с кем связан и так далее. Понятно?

– Сделаем. Я Петлю на это нацелю, завтра все знать будем.

– Может, лучше самого Гангстера спросить? – предложил крепкий блондин. – Он-то уж наверняка знает.

– Делайте, что вам говорят, – процедил Кузнец.

– Как скажешь, – согласился блондин.

– А чего, в натуре, Гангстера не спросить? – удивился Гусар. – Он-то…

– Делай, как сказал, через Петлю, – отрезал Кузнец.

– Значит, говоришь, в Красноярский край он собирался? – спросила Ольга.

– Да точно я не знаю, – ответила Роза. – Мы же в последнее время с Яковом не общались.

– Что-то ты недоговариваешь, подруга. Напугали тебя? Так не тех боишься. Где вы были, когда…

– Я ничего не знаю, – сердито повторила Роза. – И больше ты меня об этом не спрашивай. Уходи.

– Ну хорошо, – многозначительно проговорила Ольга и, выйдя, хлопнула дверью.

– Это невероятно, – сняв очки, проговорил тщедушный мужчина. – Не хватает какого-то компонента. Но такого не может быть. – Снова нацепив очки, он склонился над кучкой порошка.

Красноярск

– Брр, – поежился Женя. – Холодно очень. Сколько, интересно, градусов?

– Сорок, – кратко ответил Яков Борисович.

– Здравствуйте, Яков Борисович. – К ним подошел плечистый бородач. – Извините, что пришлось подождать, в ДТП попали.

– Черт бы тебя подрал, Сашка, – сердито пробормотал Марковский. – Ты со вчерашнего дня знал, во сколько мы прилетим. И почему же ты не выехал пораньше?

– Извините, Яков Борисович, – взяв чемоданы, пробормотал тот.

Женя с интересом осматривался.

– Снегу сколько, – прошептал он. – И не похоже на Москву. Все как-то…

– Мой дорогой, этот город – столица большущего и богатого края. Сегодня мы останемся в Красноярске – у меня пара деловых встреч. А ты побудешь в гостинице.

Посадив Марковского и Женю на заднее сиденье, Сашка занял место за рулем. Джип тронулся. Женя с интересом смотрел в окно.

– Давно я в городе не была, – смущенно говорила Маша.

– Всего-то год, – усмехнулся Артем. – Точнее, полтора. А теперь прямо уж…

– Перестань, – одернула его Алена.

– Не находились еще, – проворчал он. – Для меня хуже похмелья по магазинам таскаться – дураком себя чувствую. Вы-то, понятное дело, в своей тарелке, а мужику каково? И какого черта ходить? Купили что требуется и отвалили по-скорому. Так нет, все им осмотреть надобно.

– Ладно. Сейчас поедем к Степановым, у них заночуем.

– Это хорошо, – довольно проворчал Артем. – Давненько мы с Федором не сиживали – годков пять. Лет десять, как уехал из поселка. Работает по шабашкам, строитель. Это значит, то деньги есть, то нищим сидит. А Анна-то работает или нет?

– Почтальон она, – ответила Алена. – Да и Федор сейчас на постоянном месте. В фирме какой-то строительной работает – мастером, кажется.

– Ух ты, вырос, значит, Федька. Так, глядишь, и начальником станет, новым русским. Хотя они все бандиты. А Федор сидел, так что и ему место среди них найдется.

– Номер хороший, – выйдя из ванной, сказал Женя. – И вообще я Сибирь как-то иначе представлял.

– Это столица, – улыбнулся Яков Борисович. – Сибирь ты завтра увидишь во всей ее природной красе. А сегодня наслаждайся уютом. Я сейчас уеду. Вернусь не скоро. Меня не жди, ложись. Нам с тобой завтра долго ехать придется. Около двух часов лететь на вертолете, потом на вездеходе часа три. Так что набирайся сил.

– Значит, завтра я тайгу увижу, – обрадовался Женя.

– Ох как ты на нее насмотришься, – пообещал Яков Борисович.

– А можно я на улицу выйду? Погуляю возле гостиницы.

– Хорошо. Но пожалуйста, будь в видимости охраны отеля. Я предупрежу их.

– Не беспокойтесь, я не так уж и беззащитен. Тем более здесь все-таки цивилизованный мир.

– Это гораздо опаснее, чем в тайге, – сказал Яков Борисович.

– А ты, Федор, совсем городским стал, – подмигнул гладко выбритому крепкому мужчине Артем.

– Да просто привык бриться, – усмехнулся тот. – На работу сейчас так не пойдешь, как раньше ходили. Должен быть прилично одет, спецовка обязательно чистая. «Вы, господа, представляете фирму «Светлый дом», – торжественно проговорил он и рассмеялся.

– А платят-то хоть нормально?

– Нормально. Правда, полгода к городу привыкал, здесь ведь все по-другому. И знаешь, – Федор разлил водку по рюмкам, – плохого гораздо больше. Вечером запросто можно на колотушки нарваться. И ограбить могут. Квартиру у нас один раз обворовали. Правда, тогда еще и брать-то нечего было: две тысячи рублей унесли, вазу и что еще? – посмотрел он на сидящую рядом симпатичную женщину.

– Воротник лисий и шапку мою из чернобурки, – вздохнула та.

– И с концами, – кивнул Федор. – Во второй раз пытались, но увидела их соседка из квартиры напротив, старушка, противная бабуля, все ей надо. Но тут она нас, можно сказать, спасла. Приезжаем мы с работы, а у нас милиция у двери. Замок воры сломали, а войти не успели, милиция приехала. Правда, никого не поймали. Потом кодовые замки поставили, но, один хрен, обворовывают. Нас, правда, пока Бог миловал.

– А дети-то где? – спросил Артем.

– В школе, к восьми придут. Во вторую смену учатся.

– Можно я с подругой встречусь? – спросила Маша. – Я ей позвонила, она сказала, что подъедет к дому.

– Коли подъедет, иди, – кивнул Артем. – Около домов-то не убьют, надеюсь?

– Да по-разному бывает, – ответил Федор.

– И где ты такое берешь? – удивленно спросил пожилой мужчина.

– Где и остальные, – засмеялся Ярослав, – в тайге.

– Да, такое чувство, – старик погладил шкуру чернобурки, – будто ты специальные места знаешь. – Он снова осторожно провел по меху пальцем. – Красота. Ты, Леший, уж не отдавай на сторону-то. Если будут предлагать…

– Да ты давай расчет, – улыбнулся тот. – Мы же договорились, и пока и тебя, и меня все устраивает.

– Вон тот парень, о котором мужик говорил, – кивнул на выходившего из гостиницы Евгения охранник.

– Да и заплатил неплохо, – хмыкнул второй.

Женя вышел на улицу и вжал голову в плечи, в лицо хлестнул снег.

– Здорово, – прошептал он. – Все-все по-другому. Красноярский край образован в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Сорок два района и четыреста шестьдесят девять сельских администраций. Охватывает восточную часть Западно-Сибирской низменности и горы Южной Сибири, Восточные и Западные Саяны, Кузнецкий Алатау. Климат резко континентальный. Мерзлотно-таежные, серые лесные и каштановые почвы, черноземы. Кедрово-лиственничная тайга, распаханные котловинные степи…

– Браво, юноша, – раздался у него за спиной женский голос. – Очень приятно видеть молодого человека – истинного патриота своего края.

– Я приезжий, – Женя смущенно улыбнулся, – только сегодня прилетел. Вот вспомнил, что знаю об этом крае, и вроде не ошибся.

– Ничуть, – сказала женщина в зимнем пальто с рыжим лисьим воротником. – Я учительница географии, меня зовут Лидия Павловна. А вы, молодой человек, откуда?

– Из Москвы, Евгений Антонов.

– Вы приехали к родственникам, Женя?

– Меня привез человек, который, можно сказать, спас маму и меня. Простите за ненужные подробности.

– Ну что, все еще учишь? – вдруг раздался голос, и к ним подошли два крепких парня. Один, лет восемнадцати усмехнулся. – А я вот откинулся, треху за тебя оттянул. Может, забыла? – Он шагнул вплотную к учительнице.

– Почему же, – спокойно отозвалась Лидия Павловна, – помню. Степко Саша. Избил учительницу, которая поставила тебе двойку. Мы все считали, что дали тебе мало.

– А ты больше всех выступала, – усмехнулся Степко и толкнул ее в грудь. Женщина покачнулась, сделала шаг назад и упала в снег.

– Ты негодяй! – Евгений отвесил парню полновесную пощечину.

Тот резким ударом в подбородок сбил его на асфальт. Второй пнул Евгения в бок.

– Помогите! – крикнула учительница.

– Закрой пасть, сучка, – нагнулся к ней Степко, – а то я тебя сейчас…

– Негодяй, – поднимаясь, простонал Евгений. – Как ты…

– Уделай его, Братан, – сказал Степко.

Тот снова хотел пнуть Евгения, но вдруг упал как подкошенный.

Евгений поднял голову и увидел подошедшего к ним высокого мужчину.

– Да ты, мужик, нарвался. – Степко выхватил нож.

– Не думаю, – ответил Ярослав.

Степко сделал резкий выпад, пытаясь полоснуть противника ножом. Ярослав сильно ударил его по локтю. Короткий хруст заглушил громкий крик Степко. Потеряв сознание, он упал. Братан вскочил, но, получив удар в солнечное сплетение, осел. Ярослав неторопливо пошел к гостинице.

– Женя… – Лидия Павловна наклонилась над парнем. – Вы целы?

– Извините, – ответил тот, – я не умею драться. Совершенно не знаю, как это делать. Я второй раз в жизни ударил человека. Простите, я не смог…

– Тем более, – улыбнулась учительница. – Вы настоящий мужчина.

Женя с трудом поднялся. Увидев его разбитый нос, Лидия Павловна достала из сумочки носовой платок.

Поднявшись по ведущей к гостинице лестнице, Ярослав остановился и пробормотал:

– Настоящий идиот. Погладить хулигана по щеке ладошкой не значит заступиться. Для этого надо иметь или большое сердце, или пустую голову.

– Я провожу вас до гостиницы, – предложила Лидия Павловна.

– Куда ты сука? – промычал, поднимаясь, Степко. – Канай сюда, падла. Мы не…

– Ты негодяй. – Женя пошел на Александра, но тот ударил его ногой. Женя испуганно присел. Степко поскользнулся и упал.

Стоявший в некотором отдалении от них Ярослав, увидев это, подумал: «Молоток, реакция отменная, и не трус».

Женя выпрямился и повернулся к учительнице.

– Пойдемте, Женя, – поторопила она, – сейчас второй встанет.

– Я слабый, – вздохнул Женя, – но не трус и от подонков бежать не собираюсь. А в такой ситуации это будет именно бегство.

Ярослав увидел бегущих от гостиницы охранников, усмехнулся и отвернулся. Охранники стали пинать Степко и Братана.

– Идите в отель, Евгений, – сказал один. – Мы не сразу вас увидели. Идите, вас встретят.

– Хватит с них, – остановил вошедшего в раж напарника другой. – Давай его в номер, приведем в порядок.

Подбежавший третий повел Женю к отелю. Лидия Павловна смотрела им вслед. Повернувшись, взглянула на поверженных хулиганов и заторопилась к автобусной остановке.

– Я хочу узнать об этой женщине, – проговорил Женя.

Один из охранников бросился за Лидией Павловной. Ярослав докурил сигарету и пошел к гостинице.

– Все прекрасно, – довольно улыбаясь, бормотал Яков Борисович, – все подтвердилось. Значит, Гангстер не зря это затеял. Хорошо, что я многим обязан Николаю Арсеньевичу. Иначе я так ничего и не узнал бы. Надо все хорошенько проверить, время есть. Как там наш гений? – Он достал сотовый.

– Вам как всегда? – улыбнулся портье.

– Да, – кивнул Ярослав. – И желательно…

– Я помню ваш вкус, – улыбнулся портье. – На двое суток и…

– Если все помнишь, зачем время тянешь, – недовольно остановил его Ярослав.

– Войнов Ярослав Павлович, – записал портье и поставил число.

– Зубы целы, – кивнула врач, – пара гематом на спине, одна на правом боку. Нос, конечно, немного распух, но кровотечение прекратилось. Слава богу, не пострадали губы. Сейчас немного крема, и никто ничего не заметит.

– Извините, – смущенно спросил Женя, – я могу узнать, чем вызвана такая забота обо мне?

– Причина простая, – ответил охранник, – ваш дядя просил за вами приглядеть.

– Мой дядя?

– Именно. Вы же с дядей приехали. По крайней мере он так сказал.

– Здесь все о ней. – Догонявший Лидию Павловну охранник отдал Жене листок.

– Спасибо. – Евгений улыбнулся и достал из кармана деньги. – Это вам за работу.

– Благодарю.

«Как это здорово, – подумал Женя, – отдаю последние деньги, а чувствую себя почти счастливым».

– Не понял, – сказал Яков Борисович. – Кто тебя? – ожег злым взглядом охранников.

– Да он вышел, – стал оправдываться старший, – на виду был. А потом ниже спустился. Ну и…

– Я добьюсь, чтобы вас уволили, – пообещал Яков Борисович.

– Они не виноваты, – вмешался Женя. – И сразу увидели, когда это началось. Просто я совсем не умею драться. Но все-таки первым ударил я. А еще меня один хотел ногой ударить, но ему помешал какой-то мужчина. Хулиган промахнулся и упал. А охранники успели.

– Ну, если так, – сказал Яков Борисович, – тогда живите.

– Извините, – в номер стремительно вошел мужчина, – я сегодня же уволю…

– Претензий к вашим людям нет, – ответил Яков Борисович. – Более того, я хочу отблагодарить их и вас, Леонид Семенович. – Он отдал деньги охранникам и директору гостиницы. – Спасибо еще раз, а теперь я бы хотел остаться с племянником.

Когда все вышли, Женя спросил:

– Яков Борисович, почему вы называете меня своим племянником?

– Женя, – засмеялся Яков Борисович, – это для лучшего понимания ситуации окружающими. Иначе как еще объяснить мою просьбу присматривать за тобой? Надеюсь, ты не в обиде?

– Конечно, нет, – улыбнулся Женя. – Тем более что я очень хотел бы иметь такого родственника.

– Вот и чудесно. Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, только немного болит бок.

– Тогда через полчасика пойдем ужинать.

– Яков Борисович, я познакомился с женщиной и…

– Прекрасно. Говори, где она, и ее немедленно…

– Нет, – Женя смутился. – Вы меня не так поняли. На улице я негромко повторял то, что знаю про Красноярский край, а она услышала.

– Понятно, хотя не совсем. И что?

– Я хочу ей помочь, – пробормотал Женя. – Она учительница, и, наверное, ей трудно…

– Вот что, мой дорогой, желание твое похвально. А не может ли твоя помощь обидеть эту женщину? Ты знаешь, где она?

– Да, – Женя протянул листок Якову Борисовичу, – здесь все указано.

– Интересно, как тебе это удалось?

– Я попросил охранника, он догнал ее, а потом принес мне эти сведения. Я отдал ему тысячу рублей.

– Я узнаю об этой Лидии Павловне, и тогда мы решим, чем ей можно помочь.

– Снова приехал? – улыбнулась полная женщина.

– Снова, – кивнул портье. – На двое суток и, как всегда, вызвал Анжелику.

– Главное, не скупится, – рассмеялась полная. – А кто он есть-то? Появляется раз в месяц, а то и реже. Денег полно, мужик очень даже ничего. При деньгах, и в постели, Анжелика говорит, хорош.

– Он два года назад появился. Когда уезжал, взял номер моего телефона и сказал – буду приезжать, когда ты работаешь. А мне что – бабки лишними не бывают.

– Почему ты стала проституткой? – спросил Ярослав.

– Да так получилось, – ответила лежащая рядом красивая блондинка. – Был жених, я родила… – Не договорив, она закурила. – А тебе это зачем? И сама спросить хочу: почему ты выбрал меня?

– А тебе это не нравится?

– Наоборот, очень нравится. Но не пойму почему. Ведь я в любое время могу пропасть. Сам понимаешь, какая работа. Вчера двух девчонок изуродовали. На вечеринку брали, и все, отработали, теперь инвалиды.

Москва

– Как она, доктор? – тихо спросила Александра Андреевна.

– Намного лучше, чем было, – улыбнулся врач. – Хорошо, что ее так быстро забрали из той клиники. Сейчас дело идет на поправку. От зависимости она вылечится, точно. Если вы пришли к Ирине Николаевне, я…

– Не надо. И пожалуйста, не говорите ей, что я приходила. Держите меня в курсе дела. Если что-то понадобится, сообщите. Я все достану.

– И что? – спросил Кузнец.

– Да не хватает чего-то, – недовольно ответил худой мужчина в белом халате. – Нужен ингредиент…

– Давай попроще, – перебил его Кузнец.

– Еще что-то надо добавлять, – ответил худой. – Не хватает какого-то компонента. Знаешь, я не верил в это. А когда начал соединять все, то понял, что дело действительно идет к созданию…

– А не можешь найти этого, как его, ну недостающего, чтоб…

– Я даже примерно не представляю, что именно надо добавить. Я попробовал…

– А он-то что? – спросил Кузнеца солидный мужчина.

– Он еще и не знает, что он гений, – усмехнулась симпатичная молодая женщина. – А сейчас вдобавок ко всему пропал. Зря вы, Эдуард Анатольевич, доверили это…

– Ему никто ничего не доверял. Интерес этого придурка совпал с нашим. А гений сейчас на месте, мы в любой момент можем воспользоваться его услугами. Кажется, этот момент настал.

– Надо везти гения сюда, – сказал Эдуард Анатольевич. – Поедешь ты, – кивнул он Кузнецу. – И, ради бога, без всякого насилия и грубостей. Просто привезешь. И предупреждаю – если с ним что-то случился, я с тебя сниму голову и с тех, кто с тобой будет, тоже.

– Да нормально довезем мы этого умника, – проворчал Кузнец.

– И чем скорее ты это сделаешь, тем дольше проживешь. – Эдуард Анатольевич посмотрел на худого: – А ты, Монах, как считаешь? Это действительно…

– Я абсолютно в этом уверен и просто жду не дождусь, когда же будет результат.

– Завтра привезут автора этой формулы. Завтра он будет в лаборатории.

– Почему ты не захотела повидать Ирину? – спросил Николай Арсеньевич.

– Не нужны мы ей сейчас, – ответила Александра Андреевна. – И тем более я чувствую свою вину перед ней за Женю. Ведь я начала его воспитание, и в основном из-за меня он такой.

– Знаешь, при советской власти умели поощрять светлые головы.

– Я боюсь, что не сложится жизнь у Жени, слишком уж он беззащитен, неприспособлен. Правда, вдруг проявил характер – бросил университет и пытался уйти в армию. А что с ним сейчас? Я вот подумала и пришла к выводу, что не просто так Яков начал заботиться о Жене. Ну ладно, он помог Ирине, хотя я не пойму почему. Где он раньше был? Да, ты помог ему тогда, но почему он ни разу у нас не появился, а теперь через столько лет он неожиданно…

– И слава тебе господи. Я не знаю, какому богу свечку поставить. Ведь если бы не Яша, что было бы? Он и Ирину спас, и Евгения, я считаю, тоже. Правда, не знаем, где Женя, но надеюсь, что он позвонит. А сейчас надо было все-таки к Иринке зайти. Да, столько лет мы не знались, но в конце концов правы оказались мы. Артур сволочь, как мы и говорили. Почему вдруг он стал делать подлости Ирине? Из-за чего? Неужели все дело в завещании? Но Иринка ничего не смогла бы отдать ему, даже если бы захотела. Во-первых, я еще жив. Во-вторых, все отходит к Жене. Неужели Артур настолько глуп, что…

– Давай не будем говорить о завещании, – попросила жена.

– Мне совсем не хочется вспоминать ни об Артуре, ни о том, что он приучал Ирину к наркотикам. Надо было заявить в милицию, хотя это и недоказуемо, но хотя бы напугало подонка. А Ольга какова! Иринка привезла ее в Москву, сняла ей квартиру, устроила к себе на работу. Потом и компаньонкой сделала. А она, гадина, и под Артура легла, и, я уверен, наркотики подруге подсыпала. Ведь она каждый вечер с ней ужинала. А теперь даже не навестит.

– Ирина запретила пропускать к ней Таранину и Артура. Она вообще никого видеть не хочет.

– Дошло, что правы мы были, и стыдно стало. Понять ее можно, простого бабского счастья хотела – муж, ребенок, работа. Но не получилось. А Артура, ей-богу, убил бы не задумываясь, и пусть потом делали бы со мной что угодно. И если он появится, убью.

– И посадят тебя, а мне что делать останется? Только умереть.

– Ладно, пусть эта сволочь живет и мучается. Иринку жаль, конечно. Ничего у нее не выходит. Вроде бы и сын умница, и сама работящая и привлекательная, а нет счастья, и все тут.

– Скоро стану богатым, – заявил парень в очках, – так что благодарен я вам, родители. Если бы не вы, ничего бы не было.

– Хватит тебе, Сережа, – сказал коренастый лысый мужчина, – что ты мелешь не по делу. В лотерею, что ль, выиграть собрался? Так сказки это. Человек только своими руками может себе жизнь устроить.

– Я буду очень богат, – сказал парень. – И вы в этом сами скоро убедитесь.

– Неужели собрался банки грабить? – насмешливо спросил отец. – Так там раз на раз…

– Хватит вам, – сердито остановила их женщина. – Давайте обедать.

– А правду говорят, что этот гений, Женька Антонов, университет бросил? – спросил отец.

– Да, бросил, в армию хотел уйти, а у него уже белый билет есть. Бабушка с матерью постарались.

– А с чего ты вдруг про богатство-то заговорил? – спросил отец. – Да так уверенно заявил. Я и подумал, может, ты в лотерею выиграл. Но никогда не видел, чтобы играл ты во что-то.

– Есть шанс стать богатым, и я его не упущу. Скоро и вы жить будете по-человечески.

– Ну это ты, Сережка, брось, – обиделся отец. – Я, например, живу очень неплохо. Жена красавица и умница, да и сын не дурак. И одеты, и обуты. Квартира двухкомнатная, машина имеется, и все ж какие-никакие деньжата есть.

– «Таврию» считаешь машиной? – усмехнулся сын. – А то, что мы…

– Хватит! – Отец грохнул кулаком по столу. – Уж больно вы хотите все сразу получить. Вот ты поступил в университет и ушел. Почему?

– Так получилось. Но увидишь, что все это даже к лучшему. Университет я бы все равно не закончил. Не потому, что не могу учиться, а из зависти: большинство студентов – дети богатых, а мне завидно.

– Завидовать никогда никому не надо, – проговорила мать. – Потому что…

Договорить ей на дал дверной звонок.

– Кого еще принесло? – недовольно спросил отец.

– Сейчас узнаю. – Мать пошла в прихожую. – Кто там?

– Мария Антоновна, – ответил из-за двери мужчина, – нам бы Сергея увидеть. Откройте, пожалуйста.

– Кто там, мама? – вышел в прихожую Сергей.

– Сергей, – громко проговорил стоявший за дверью человек, – это я, Падкин Саша.

– Это ко мне. – Сергей открыл дверь.

В квартиру вошли трое.

– Здравствуйте, – улыбаясь, кивнул Кузнец. – Извините за беспокойство, но мы договаривались с Сережей.

– Родители, – сказал Сергей, – я уезжаю на несколько дней, от силы на неделю. Подвернулась работенка хорошая.

Кузнец вытащил из кармана конверт и протянул его хозяйке:

– Это аванс вашего сына. Уверяю, ничего криминального нет и не будет. Сергей – замечательный химик и будет работать на одну фирму: духи, дезодоранты и разная косметика. Нас заинтересовали его предложения, и мы, проверив их на деле, решили подписать с ним контракт. Это аванс, – повторил он. – Сережа заявил, что сейчас ему деньги не нужны, и просил отдать их вам.

– Нам? – удивился вышедший из кухни отец. – А сколько тут? – посмотрел он на конверт.

– Тысяча евро, – ответил Кузнец.

– Сколько?

– Я сейчас вещи возьму. – Сережа ушел в свою комнату.

Отец открыл конверт и начал считать деньги.

– А вы, выходит, с такими харями представляете фирму по производству туалетной воды? – недоверчиво спросил он. – А ну-ка покажите документы.

– Да ты что, Коля! – всплеснула руками жена. – Как же…

– Это даже хорошо, – улыбнулся Кузнец. – Значит, ваш сын не может попасть в плохую компанию. Пожалуйста. – Он протянул удостоверение и паспорт. Его товарищи тоже достали документы.

– «Частное охранное предприятие», – прочитал отец. – Кузнецов Тимофей Павлович. Фирма «Свежесть». Ну что же, – он вернул документы Кузнецу, – извиняйте. Но поймите, сейчас…

– Все нормально, – улыбнулся Кузнец.

– Я готов. – Сергей с рюкзаком вышел в прихожую.

– Ты хоть звони, – попросила мать.

– Будет обязательно, – улыбнулся Кузнец.

– Ирина Николаевна, – в палату заглянула медсестра, – к вам тут женщина пришла. Очень просит…

– Кто? – спросила Ирина.

– Ольга Таранина.

– Пусть идет к черту! Или куда подальше, так и передайте.

– Хорошо, – улыбнулась медсестра, – и сделаю это с удовольствием. Есть такие люди, которых хочется отправить…

– Вот вы и получили такую возможность, – засмеялась Ирина.

– Что-то без тебя не выходит ни хрена, – сказал Кузнец.

– Все выходит, – улыбнулся Сергей. – Просто вы что-то не то или не так делаете. Если бы вы не верили, что что-то получится, то вряд ли приехали бы за мной да еще и денег оставили. – Сколько там? – спросил он.

– Ты же слышал, тысяча евро. Твои старики просто обалдели, – рассмеялся Кузнец.

– Я им говорил, что буду богатым, они не верили.

– Обязательно будешь, если, конечно, не подведешь хозяина. Ну а если не выйдет ни хрена, не бойся. Квартирка у вас двухкомнатная, машинка пусть и дерьмо, но есть, да и предки не особо старые. И работают. А если твои не успеют бабки потратить, тогда особо и не придется вкалывать. Потихоньку, полегоньку. Мать твоя еще ништяк выглядит, так что…

– Ты маму не трогай, – зло перебил его Сергей. – А то…

– Я просто говорю, что будет, если ты нам мозги пудрить вздумал.

– Е-мое, – пробормотал отец Сергея. – Я уверен был, брешет сынок. А тут все чин по чину. И удостоверения, и паспорта. Контракт, значит, имеется. Вот это хрен. – Заплаканная жена сидела неподвижно. – На морды посмотреть – так чистые бандюки, а получается, что сын-то в люди выбился. И не грузчиком будет, а в парфюмерном деле.

– Она не приняла меня, – сердито говорила Ольга. – Медсестра с таким удовольствием послала меня на три буквы. Так, говорит, велела Антонова сказать. «Вы уж не обижайтесь, но мы выполняем пожелания больных».

– Твою мать, – буркнул Оховенко. – Но как узнать, где Женька? О нем сейчас многие спрашивают. И даже бабки предлагают. Что это он вдруг так всем понадобился?

– Его друг университетский приходил. Старше Женьки на три года, кавказец какой-то. А с ним темнокожий парень. Искали его. Вы, говорит, не знаете, где Женя Антонов? Он нам очень нужен. Я отвечаю – не знаю. А зачем он всем вдруг понадобился?

– Да вот и я подумал, на кой хрен он нужен всем стал?

– Вы должны найти его, – потребовал темнокожий молодой мужчина. – Если найдете, получите по три тысячи долларов.

– Подожди, Махмуд, – спросил светловолосый парень, – но где мы его…

– Если вам нужны деньги – найдете.

– Да я без понятия, где он, – сказал пожилой небритый мужчина. – Уехал, а куда – не сказал. Он мне никогда ничего не говорит. Приедет, даст деньжат, купит что-нибудь из еды и одежды, и все. Я не знаю, когда его увижу в следующий раз. А номера телефона он мне не давал. Говорит, узнаю, что умер, приеду похоронить. Это он шутит так.

– Значит, сказать, где Яшка, не можешь? – спросил старший лейтенант милиции.

– Нет. А ежели честно, то и знал бы, не сказал. Что ж это я, родного брата буду ментам сдавать? С меня за то и спросить могут. Ведь все меняется – и строй в стране, и власть. Только в зоне все одно и то же. И спрашивают, как и прежде, за стукачество. Это в вас все…

– Хватит! – гаркнул милиционер. – А то ты у меня сейчас в ИВС поедешь.

– Ты кого пугаешь, ментяра? – усмехнулся небритый. – Да и не за что меня брать. Если только за яйца.

Удар дубинкой по спине заставил его вскрикнуть.

– Не тронь его, – хмуро бросил старлей старшему сержанту. – А то Яков, его брат, адвокат классный, засудит на хрен. Поехали. – Он шагнул к машине.

– А что он наделал-то? – усаживаясь за руль, спросил старший сержант.

– Да ничего вроде. – Старлей сел рядом. – Просто кому-то из начальства очень понадобился, а где он, никто не знает.

– Привезли Суздальцева, – сообщил Кузнец. – С ним сейчас Монах разговаривает. И Рената там. Но кажется, Монах недоволен, и Рената сердится.

– Ладно, – кивнул Эдуард Анатольевич. – Надеюсь, он что-то знает. Ну а если нет, то наверняка поможет найти этого гения. Странно, что он исчез. Неужели он не понимает, что может разбогатеть фантастически? Над этим уже сколько лет бьются великие умы по всему свету, а бедный студент получает то, о чем они мечтают, и исчезает. И мы, к сожалению, узнаем об этом случайно и последними. Надо выяснить, кто еще интересуется им. Конкуренция хороша в производстве товаров широкого потребления, но не в нашем случае. Постарайтесь узнать, где он может быть. Я уверен, что Суздальцев был всего-навсего писарчуком. Конечно, хочется, чтобы он сумел восстановить формулу, но я в это почти не верю.

– И правильно делаете, – сердито проговорила вошедшая Рената. – Он делает вид, что вот-вот вспомнит, но это игра, он боится.

– Успокойте его, – сказал Эдуард. – Все-таки он что-то может вспомнить. Ведь ты говорила, что Суздальцев умный и понимающий студент. А сейчас я его понимаю.

– А что делать, если он так и не вспомнит ничего? – спросила Рената.

– Убить. Я не могу рисковать. Родителей – тоже. – Эдуард Анатольевич посмотрел на Кузнеца: – Они видели тебя, ты показал им документы.

– Понял, – кивнул тот.

– Но не сейчас. Ты предупредил родителей этого умника?

– Нет, как-то не подумал…

– Это плохо. Пусть он позвонит старикам и скажет, чтобы они никому не говорили про деньги, а то узнает налоговая и он будет получать гораздо меньше.

– Ты дурак! – рассердился Монах. – Тупой самовлюбленный индюк.

– Но я просто забыл, – пробормотал Сергей. – Я обязательно вспомню.

– Кто сумел извлечь продукт?

– Мы все, – тихо проговорил Сергей, – это вышло совершенно случайно. Мы…

– Кто «вы» и кто «все»? – перебил Монах.

Красноярск

– Сегодня полетим, – сообщил Яков Борисович. – Ночевать ты будешь уже в таежном поселке. Конечно, там есть электричество, телевизор показывает несколько программ, но все-таки это уже тайга. Помоешься в сибирской баньке. Из парной в снег и обратно. Ощущения, скажу тебе, незабываемые. Когда я понял, что должен прыгнуть в большущий сугроб, думал, сердце не выдержит. Но оказалось, это очень приятно и полезно. Но долго в сугробе не оставайся, можешь простудиться.

– Подождите, Яков Борисович, – спросил Женя, – прыгать в сугроб из парной обязательно? А что такое парная?

– Что такое баня, ты знаешь? – насмешливо спросил Марковский.

– Я в кино видел, как моются в деревенской бане и прыгают потом в снег. Но не понимаю зачем.

– Это делается для укрепления здоровья.

– Но я всегда боялся холода. – Женя поежился.

– Сам решишь. А сейчас давай съездим к Лидии Павловне Саниной. Она действительно очень бедствует. Живет с дочерью, которой семнадцать лет. Дочка учится в педагогическом институте, и им приходится нелегко. Поможем деньгами, ну и еще чем-нибудь.

– А как мы это объясним?

– Поедем поговорим с ней, там все и решится. Знаешь, я богатый человек. Зарабатываю хорошо, не ворую, честно плачу налоги, хотя иногда не хочется. Но нарушишь закон по мелочи, и это войдет в привычку. Несколько раз хотел заняться благотворительностью, но что-то не получается у меня. Посылать в детские дома тоже не решался. Почему-то мне кажется, деньги эти до детей не дойдут. Так я и не стал благотворителем. Лидия Павловна потеряла в девяносто шестом году на войне мужа. Он был вертолетчиком. Ей тогда было двадцать три года. Она училась и одна воспитывала дочь. Кстати, девушка очень хороша собой, ее зовут Настя. Ее обидчиков, Степко и Братина по прозвищу Братан, немного воспитали. И знаешь, Лидия Павловна очень благодарна, как она говорит, интеллигентному юноше за помощь. Правда, она считает тебя племянником какого-то состоятельного человека. Решать, что и как говорить, оставляю за тобой.

– Здравствуйте, – кивнул Ярослав открывшей дверь Лидии Павловне.

– Ярослав, добрый день. Снова приехали, – улыбнулась она. – Вы единственный, кто…

– Это вам. – Он сунул в открытую дверь большой рюкзак. – Это тоже. – Он поставил в прихожую два пакета с продуктами. – До свидания. – И повернулся к лифту.

– Подождите, Ярослав. Во-первых, еще раз спасибо, что спасли от хулиганов. А во-вторых, я совсем ничего о вас не знаю. А вы единственный, кто помнит моего Виктора. И я хотела бы, чтоб вы рассказали мне, как он погиб. Я хочу знать правду.

– Правду? Если бы ваш муж, старший лейтенант Санин, был трусом, я приходил бы к вам?

– Нет, но я уверена, что вы видели, как это произошло.

– Хорошо. – Ярослав шагнул в квартиру. – Чаем угостите?

– Конечно, – кивнула она.

– Все, – сказал Артем, – наконец-то домой едем. Как у меня башка болит от этих городов. Сколько раз зарок давал не приезжать. Ну а если уж очень надо, то…

– Еще бы голова не болела, – насмешливо проговорила Алена. – Вы с Федором вчера столько выпили, что можно было…

– Черт возьми, а ведь действительно. Но похмеляться буду дома. Если, конечно, живым доберусь.

Алена рассмеялась и достала из сумки банку пива.

– Вот, – протянула она Артему, – вы мне живым нужны.

– Извините. – Услышав звонок, Лидия Павловна встала из-за стола. – Я сейчас узнаю кто и сразу же вернусь. Кто там?

– Лидия Павловна, – услышал она мужской голос, – это Евгений Антонов, помните…

– Да-да, – улыбнулась она. – Конечно, помню. Разве можно забыть такого воспитанного и эрудированного человека. – Она открыла замок и толкнула дверь.

– Добрый вечер, – сказал Марковский, – я дядя этого эрудита, Яков Борисович.

– Лидия Павловна, – назвалась она. – Проходите, угощу вас чаем с вареньем из голубики.

– Кого, интересно, там принесло? – услышав голоса, недовольно пробормотал Ярослав.

– Познакомьтесь. – Лидия Павловна вошла в кухню. – Ярослав Войнов, однополчанин моего мужа. А это тот самый молодой человек, я вам рассказывала.

Ярослав, не вставая, протянул руку и представился.

– Привет, Война, – усмехнулся Яков.

– Колобок, – изумился тот. – Черт возьми, Колобок.

Лидия Павловна удивленно смотрела на них.

– Здорово, прапорщик. – Марковский протянул руку.

– Привет, старлей. – Ярослав поднялся, они обменялись рукопожатием.

– Вы знакомы? – спросила Лидия Павловна.

– Воевали вместе, – кивнул Ярослав. – Колобок был ранен и не знал вашего мужа. А я видел, как он погиб. Вертушку сбили из ПЗРК, но старший лейтенант Санин посадил машину. «Чехи» пытались взять его живым, но он отстреливался. Мы не смогли вытащить его. Четверо было нас, и все ранены. Даже стрелять не могли. Если бы Виктор ушел, нас бы «чехи» взяли, а он держал их около получаса, потом застрелился. А через пять минут подошли два бэтээра и нас забрали. Он тогда нас четверых спас. Из тех четверых в живых остался только я. Многие боевые товарищи тоже погибли. Живы еще трое, но они спились. Девяносто шестой – год позора и унижения Российской армии. И множество поломанных жизней. А ты, значит, выжил и процветаешь. – Ярослав окинул взглядом Якова.

– Работаю, – улыбнулся тот. – Адвокат я, защищаю всякое отребье, порой самому противно, но если выбрал такую профессию, защищай. А ты?

– Из армии я ушел. Точнее, выбросили. Хорошо, под трибунал не угодил. Дело завели, но потом остановились. А этот герой твой племянник? – Он посмотрел на Женю. – Видел я его вчера, – улыбнулся он.

– Значит, это вы вмешались, – сказал Женя. – Спасибо, а то бы…

– Да ты и сам неплохо управился, – засмеялся Ярослав. – Драться совсем не умеет, а полез. Мужик, – одобрительно добавил он. – А ты, значит, в адвокаты пошел.

– Да я призван был сразу после института. Ну и попал в Чечню. Там же полный беспредел был. Били наших духи, а солдаты частенько на мирных жителях отыгрывались. Да в то время мирных почти и не было. Ярослав не выдержал и сорвался, троих расстрелял, – сказал Лидии Павловне Марковский. – Вроде мирные жители, но нашли у них две снайперские винтовки и автомат. А предыдущей ночью из этих винтовок были убиты двое солдат. Ярослав нашел этих троих и расстрелял. Его арестовали и хотели отдать под трибунал. Но тут Басаев захватил больницу в Буденновске, дело каким-то образом прекратилось. А те трое, которых Ярослав кончил, тоже должны были в Буденновск с Басаевым ехать. Это выяснилось…

– Поэтому прапорщика Войнова и вышибли из армии, – спокойно сказал Ярослав. – А ты, значит, знал о моем деле?

– Да. Я и доказал, что эти трое были связаны с отрядом Басаева. Дело против тебя прекратили, но чтобы избежать осложнений, тебя просто уволили по истечении контракта.

– Так и было, – кивнул Ярослав.

– И где ты сейчас? – спросил Яков.

– Поселок Чадобец. Жил один, зол был на всех, поэтому сторонился людей. «Чехов» вообще на дух не переношу. Мужика одного в тайге нашел, его шатун порвал. Вот и тащил его до Чадобца, да так там и остался. Домик пустой стоял, я его и занял.

– Погоди, а мужика того не Артем зовут?

– Ты что, – удивился Ярослав, – знаком с Артемом, Колобок? Выходит, Артем тоже в Чечне был?

– Да, – кивнул Яков. – Как и ты, прапором в мотострелках. Ранен был, и списали его.

– Понятно. Значит, ты Колобок, который к Артему в гости едет. – Ярослав рассмеялся. – Вот это да!

– Добрый вечер. – В кухню вошла красивая девушка.

– Моя дочь Настя, – гордо представила девушку Лидия Павловна.

Евгений не отрываясь смотрел на девушку.

– Вот этот человек. – Лидия Павловна подвела к Жене дочь. – Я рассказывала тебе о нем.

– Спасибо вам, – смущенно проговорила Настя, – за помощь маме. Спасибо.

– Да я ничего и не сделал, – растерянно пробормотал Женя. – А вы очень красивая, – неожиданно добавил он.

– Настя, – опустив глаза, прошептала девушка.

– Я знаю, мне говорили, что…

– Имя свое назови, студент, – толкнул его локтем Ярослав.

– Евгений, – торопливо представился юноша, – Антонов.

– Может, отметим это дело? Знакомство и вообще. – Ярослав посмотрел на Лидию Павловну.

– Разумеется, – согласилась хозяйка. – У меня есть бутылка вина, я сейчас…

– Я смотаюсь в магазин, – поднялся Ярослав, – и все куплю.

– Я с тобой, – пошел за ним Яков.

Поселок Чадобец

– Надолго? – спросила Дарья мужа.

– А кто его знает, – проворчал Данила. – Может, завтра и умотает. Меня вот что тревожит – дочь Тарапова с ним. Вдруг чего выйдет, ведь пришибут стервеца нашего. И я ничего поделать не смогу. Сама знаешь, какой зверь Тимка Тарапов. И отказать нельзя.

– Да успокойся ты, чему быть – того не миновать. Ты ж сам Алику не раз говорил: если искать девку, то чтоб и при деньгах родители ее были, и уважением пользовались. Вот и нашел он себе такую. Тимка Тарапов и при деньгах, и уважают его.

– Но это самое уважение может нам боком выйти. Алик по части девок дурень, сама знаешь. Ведь чуть было не изнасиловал Машку, племянницу Артема Медвежатника. Прибил бы он тогда и Алика, и приятелей его. И пришлось бы мне за сына кровь пускать. И кто знает, что из этого вышло бы. Артем тот еще хищник, и воевал, и не трус. А за свою племянницу, он же ее дочкой зовет, Медвежатник устроил бы кровавую баню. Вот чего я и боюсь. Подопьет Алик и полезет к Лизке-то. А та, ты сама видала, девка с гонором. Оттолкнет, а Алик…

– Да они, видать, уж давно спят, и Тимка не против этого. Он что, не знает, что дочь его спит с Аликом нашим? Знает. А чем мы плохи? И уважение имеем от других, и сила есть. Побаиваются нас. И Алик не дурак, врачом будет. Так что зазря ты волнуешься, Данила. К тому же понимает Алик, что, если промашку допустит, не жить ему. А что за девка с Толькой Лузиным? Сашка Лузин ведь бандит чистой воды, а Толик вроде нормальный парень, и приветливый, и вежливый. А вот кто с ним, не знаю. Но видно, что родители тоже непростые. А девка с ним запросто держится. И спят вместе, и домой она звонила – я слышала, как говорила и про Толика. В общем, чему бывать, как говорят, того уж никак не миновать. Правда, лучше бы, если б Алик наш нашел нормальную девушку из хорошей семьи. А то ведь Тимка…

– Да кому из хороших-то нужен наш Алик? А если у него с Лизкой сложится, это очень даже хорошо. И гулять не будет налево. Если Тимофей прознает, враз кастрирует. Только вот я думаю, что ежели родит Лизка внуков, то не особо мы их видеть-то будем, Тимофей их к себе заберет. И Галка его та еще стервоза – уж больно любит из себя строить королеву. А сама ведь из эвенков. Отец хохол был, а маманя эвенка. Батьку ее года три назад зарезали. Из-за пушнины спор горячий вышел. И маманю тоже убили. За что, не знаю. А Галка сколь годков с Тимкой живет, и ничего, на плаву держится. И сама вроде как деньгу неплохую имеет. Если сойдутся наш Алик и Лизка, то ни им к нам не ездить, ни нам к ним. Ну, может, иногда просто накатят на пару часиков, и все.

– Маман! – раздался громкий голос. – Пора бы и пожрать немного. Да и принять твоей настоечки. – Из домика для гостей вышел рослый парень.

– Я те сколько разов говорить должен, – зло начал Данила, – никаких «маман».

– Извини, батя, – усмехнулся Алик, – просто привычка. Мама, похавать надо бы. Ну и принять чего-нибудь горячительного. Твоя настоечка очень неплохая, виски напоминает.

– Готово уже все. – Дарья пошла к большому дому.

– А ты погодь, – остановил сына Кабан. – Ты мне как на духу скажи: что у тебя с Лизкой? Поспали, и в разбег? Или серьезно?

– Да я и сам пока не знаю, – ответил сын. – Пахан у нее мужик очень серьезный. И если попаду Лизке в мужья, то, похоже, кончится свободная жизнь. Правда, особо беспокоиться ни о чем не надо будет. Есть и бабки, и все остальное, но…

– Тебе так и надо, совсем загулялся, как кот мартовский. Сколько девок перепортил, кобелина.

– Ну, батя, тут уж я весь в тебя. Ты, кстати, до сих пор еще соседок…

– Цыц, едрена корень! Ты вот что поведай, кто это с Толиком? Вроде…

– Танька Орехова. У ее маман банк. И на привязи у нее Котин, хозяин частного охранного предприятия. Банда это, только узаконенная. У него с маман Танькиной любовь. А Элла Сергеевна та еще царица. И ментов подкармливает, и с бандюками у нее в шоколаде. Золотишко моет, есть у нее две артели. А пахан Толькин…

– Да знаю я, кто его отец. А тебе вот что еще сказать хочу – ты бы особо не рисовался в поселке, а то увидит Медвежатник – быть худу. Он постоянно о тебе вспоминает. Повезло тебе тогда, что ты со своими дружками не смог Машку…

– Да мы и не хотели, попугали только. А что касается дядьки Артема, не советую я ему меня трогать – пришибу ненароком.

– Ох и достанется тебе в жизни, сынок. Медвежатнику тебе хребет переломить что ширинку расстегнуть. И чтоб я такого не слыхал. Мне тут жить, и не желаю из-за тебя портить отношения с местными.

– Что это старый на Алика наезжает? – спросила красивая брюнетка.

– Воспитывает, – усмехнулся крепкий парень. – И волосы длинные, и ведешь себя не так. Одним словом, тайга.

– А мне здесь нравится, – проговорила хорошенькая девушка со светлыми волосами. – Воздух свежий, еда замечательная. Конечно, жить здесь я бы не согласилась, но вот так приезжать на неделю – с удовольствием. А летом здесь вообще, наверное, прекрасно.

– Тань, а чего маманя твоя не возит тебя в деревню куда-нибудь? – спросил парень. – Ведь она запросто может домище купить где хочет.

– Да это не то, здесь просто люди живут. И ругаются, и мирятся, и праздники какие-то себе устраивают. Вон вчера вечером гуляли там, – кивнула она налево.

– Да не у всех так хорошо, – сказал парень. – Это Кабановы сумели устроить себе жизнь. А большинство, видела, ходят как нищие и жрут…

– Телевизор и то не у всех есть, – заметила вторая девушка.

– Мне здесь нравится, – отрезала Таня.

– Так в чем дело? – усмехнулся Алик. – Запросто можешь купить или построить дом, и живи. Но через месяц начнешь скулить: мамочка, милая, забери меня, пришли вертолет. Да и сейчас дня через три начнешь домой проситься. Одно и то же постоянно. Я, например, тут просто с ума сходил. Поэтому и поступил в институт. Куда угодно, только подальше от этих таежных прелестей.

– Что отец говорил? – спросила Лиза.

– Да так. Ему только дай повоспитывать. Забыл уже, что я большой мальчик.

– Если бы не отец Лизы, – заметил Толик, – ты бы своих стариков давно общипал. Скажешь, не так? Но старики твои тоже на плаву. И уважением пользуются, и побаиваются их тут. А там чья хибара? – показал он на двухэтажный особняк над рекой.

– Воеводы, – ответил Алик. – Есть тут такой Семен Андреевич, фамилия Воеводский.

– Подожди, – остановила его Таня, – это который с Изабеллой Граббе встречается?

– С ней. Та еще стерва, мужиков меняет как перчатки.

– Она и с твоей маман схватывалась, – усмехнулась Лиза. – Ты, Танька, вижу, поэтому на нее так и…

– Мне до нее никакого дела нет, – ответила Татьяна. – Просто терпеть не могу таких. Строит из себя непонятно кого.

– А она ничего выглядит, – сказал Алик.

– Что? – усмехнулась Лиза.

– Да я говорю как есть, – стушевался Алик.

– Я тебе вот что скажу, милый: если еще раз посмеешь при мне восхищаться другой женщиной, я уйду от тебя, и ты потеряешь все. Надеюсь, ты это понимаешь? – насмешливо спросила Лиза.

– Да я просто сказал, что Изабелла выглядит неплохо, – стал оправдываться Алик.

Татьяна и Толик рассмеялись.

– Чего ржете? – зло спросил Алик.

– Ты особо-то не блатуй, – предупредил Анатолий, – а то на место поставить тебя запросто можно. Мне, например, чхать, что тебя ее отец крышует, – кивнул он на Лизу. – Я сейчас вызову вертушку и улечу, но ты…

– Хватит, – остановила их Таня. – А ты, Лиза, тоже не выделывайся. Твой отец не одобрит, если ты порвешь с Аликом, и ты это отлично знаешь.

– Что ты сказала? – Лиза шагнула к Татьяне.

– То, что слышала.

– Хорош, девочки. – Толик втиснулся между ними. – Еще не хватало женской драки. Я, конечно, иногда с удовольствием наблюдаю за подобными шоу, но не сейчас и не с вами в главных ролях. Ни для кого не секрет, что старик Алика многим нужен. И моему батяне, и твоей мамане, и, разумеется, Тимофею Ильичу. Может даже быть такое, что наши родители схватятся из-за этого. Конечно, все будет зависеть от Данилы Матвеевича. Шансов у твоего отца, Лиза, гораздо больше. Да ты сама все прекрасно понимаешь.

– Так вот в чем дело, – пробормотал Алик. – Понятно. А я, дурак, раскатал губу, – посмотрел он на Лизу. – Значит, золотишко вам всем нужно. Хорошо, что сказал, Толик. Но тут решать я буду, кому и сколько.

– Не строй из себя хранителя золотых запасов, – усмехнулся Анатолий, – все гораздо проще. Твой старик моет золото, а может иметь в три раза больше. У него будут охрана и рабочие, если он покажет место. Получит бабки и никаким боком к этому не будет причастен. С ним будут решать эти вопросы, а не с тобой. И еще. Если вдруг ты своему батяне шепнешь против, лучше в Красноярске не появляйся. Понятно излагаю?

– Все очень понятно, – кивнул Алик. – Значит, нет ни дружбы, ни любви, одна выгода. – Он рассмеялся. – А тебе спасибо, что объяснил.

– Все, – сказал Анатолий, – давайте прекратим выяснение отношений. Все равно ты скоро все узнал бы. Но до весны еще далеко, а мы дети своих родителей и, надеюсь, не станем врагами. Таня, ты мне очень нравишься, и мне все равно, кто твоя мама, но вытирать о себя ноги не дам. Пойдемте завтракать, – увидев машущую рукой хозяйку, предложил он. – Сегодня потеплело, всего двадцать один, а ночью до сорока было.

– До сорока здесь часто опускается, – сказал Алик. – В Красноярске обычно…

– Да идете вы али нет?! – сердито позвала их Дарья.

– Послушай, милая, – сдержанно говорил Воевода, – мне не нравится, когда меня контролируют, а уж когда лезут в мои дела, и подавно…

– Отец все тебе объяснит, – улыбнулась Изабелла. – И я не понимаю, чем ты недоволен. Все получилось прекрасно. Ты сохранил деньги и рассчитался с долгами. Но если желаешь, то все можно вернуть назад. Я только позвоню папе и скажу, чтобы он выслал за мной вертолет. И все, – Изабелла засмеялась, – ты будешь снова…

– Извини, – буркнул он. – Просто я никак не привыкну, что в моей жизни появилась женщина. Я всегда считал, что дело женщины – вести хозяйство и рожать детей…

– Нет, милый мой, сейчас все больше женщин в политике, в настоящем бизнесе. Если тебя не устраивает мое…

– Давай не будем больше об этом. Только не надо так перед моими людьми.

– Хорошо, дорогой. – Изабелла поцеловала его в губы. – Прости, я об этом не подумала. Я больше не буду демонстрировать свое превосходство. Но ты не станешь принимать быстрых необдуманных решений.

– Где Артем? – спросил вошедший Ярослав.

– А что? – взглянула на него Алена. – Тебе-то он на кой черт понадобился? Или…

– Колобка доставил.

– Какого колобка? – удивленно переспросила она и, вспомнив, ойкнула. – Так пусть входит.

– Здравствуйте, – обметая веником снег с обуви, кивнул Яков Борисович. – Вы извините…

– Входите, – пригласила она. – Я не ждала вас сегодня. Сейчас баньку истоплю и поесть приготовлю. Кое-что готово, но гостям…

– Не хлопочи особо-то, – остановил ее Ярослав. – Мы все с собой привезли.

– Все, да не все, – рассердилась Алена. – Домашнее завсегда и лучше, и вкуснее, да и пользы больше, а банька после дороги необходима. Сейчас баньку истопим. Быстро у нас она греется, Артем строил.

– А где он сам-то? – спросил Ярослав.

– Пошел куропаток собрать. Он под холмом лунки наделал. Каждый вечер по пять, а то и по шесть приносит. Они к поселку близко не подлетают, но все равно есть.

– Что еще за лунки? – тихо спросил Ярослава Яков.

– Да увидишь. Дело нехитрое для лодырей. – Ярослав рассмеялся. – Конечно, раз на раз не приходится, но все ж иногда куропатка есть. И не ходи, не броди, не жги патроны.

– Да, – недовольно говорил присевший перед обледенелой лункой Артем, – не густо сегодня. Всего три. Видать, кто-то напугал. Если б выбрали, следы были бы.

– Тимофеич! – услышал он. – Давай домой быстрее, гости приехали! – Артем повернулся и увидел спускавшегося с холма Прохора. – Который звонил тебе, приехал, его Леший привел. И парнишка с ими какой-то. Как я понял, племяш Колобка твоего. А он действительно как колобок, – хохотнул Прохор.

– Колобок приехал?

Сунув в сумку три замерзшие тушки, Артем быстро пошел на лыжах к поселку.

– Да погоди ты! – пытаясь догнать его, крикнул Прохор. – Меня-то приглашаешь али нет?

– Приходи.

– И на том спасибочки.

– Здравствуйте, – остановилась у двери Маша. – Вы и есть Колобок?

– Да, – усмехнулся тот. – Военное прозвище. Пришлось малость повоевать.

– Ничего себе малость, – сказал Ярослав. – Дважды ранен был. Жгли наши танки на Минутке, а он спасал танкистов и остальных раненых вытаскивал. Сам дважды на пулю нарвался. И в рукопашной на вокзале сошлись, молодец, Яшка, – засмеялся он. – Вроде и росту не хватает, и полноватый, а бил очень даже прилично – и захваты, и броски, и удары. И ногами, кстати, неплохо работал.

Женя удивленно посмотрел на Марковского.

– Да тут все дело как раз в моей внешности, – сказал Яков. – Вроде как недомерок, и упитанный всегда был. Вот и начал заниматься и боксом, и самбо для самоутверждения. И неплохо у меня это получалось. А в Чечню сам напросился. Вдруг захотелось себя в самом мужском деле проверить – на войне. Правда, потом очень тяжело было. В девяносто шестом нас на колени поставили. Когда Масхадов в Кремле в папахе договор подписывал… – Марковский выругался. – Извините, не могу вспоминать это без мата.

– Да я понимаю тебя, – кивнул Ярослав.

– Здорово, Колобок! – В дом ворвался Артем. Обхватив Якова, он приподнял его.

– Да тише ты, оглашенный! – всплеснула руками Алена. – Кости переломаешь ему. Поставь обратно!

Маша и Женя рассмеялись.

Москва

– И что скажешь? – спросил Эдуард Анатольевич.

– Да чего тут говорить? – недовольно отозвался Монах. – Не может он ничего. Видно, что пытается вспомнить, но безрезультатно. Не хватает чего-то. Кажется, вот оно, сейчас будет препарат, но хренушки. У меня уже нервов не хватает. Он боится. А страх – никудышный помощник в любом деле. И правду не говорит. Заявляет, что все это он и какой-то Дымок придумали. Надо Дымка везти сюда.

– Снова кого-то везти. С этим уже не знаешь, что делать. Отпускать нельзя, а держать тоже ни к чему. Суздальцев, мать его в печенку. Но Рената уверенно говорила, что это работа Суздальцева.

– Какого же черта он так себя ведет? Может, действительно боится? Но надо как-то это решать, а то дело может провалиться не начавшись. Узнать надо у Ренаты, кто такой Дымок и как его взять. Родителям Суздальцева звонили?

– Парень сам звонил и сказал как надо. Они пару недель поднимать шум не будут. И говорить о сыне тоже ничего не станут. Он сумел их убедить, что так денег получит гораздо больше. Но сам, видимо, что-то понял и ужасно испугался. За ним я поставил наблюдать двоих. Он может попытаться сбежать.

– Ладно, две недели молчания у нас есть. Надо думать, что дальше. Впрочем, если от этого придурка толку не будет, придется ликвидировать и его, и родителей. А Дымка, так, кажется, ты его назвал? – Он посмотрел на Монаха. Тот кивнул. – Надо вызывать Ренату и узнавать об этом Дымке. И если он действительно чем-то может помочь, везти его сюда.

– Дымкин Петр Михайлович, – входя, проговорила Рената. – Да, они вместе с Суздальцевым писали это. Он живет в Подмосковье, в Щелкове. Один сын у матери, у нее вся надежда на него. Сама она никто, на рынке торгует. Петьку тоже исключили из университета за торговлю порнофильмами.

– Так почему он не здесь? – строго спросил Эдуард Анатольевич и тут же засмеялся. – Мне нравится с тобой работать, ты все знаешь заранее, профессионал.

– Я не люблю ошибаться и стараюсь все предусмотреть. Тем более что это моя инициатива – заняться разработкой…

– Все, – Эдуард Анатольевич остановил Ренату. – Дай адрес Дымкина, расскажи, как его легче забрать. Ну, чтоб без последствий.

– А последствий и не будет. Насколько мне известно, он с матерью в постоянном конфликте. Если говорить точнее, неблагодарный сын. Мать старается все делать для него, а он возомнил себя…

– Понятно. Значит, взять его…

– Он обычно у своей любовницы. – Рената перелистала записную книжку. – Зайцева Антонина Сергеевна. Старше его на семь лет. Есть двухлетняя дочь. Работает в больнице санитаркой. В общем, проблем не будет. Но желательно, чтобы она ничего не знала. Дымкин наверняка, я в этом уверена, говорил ей об опытах. И скорее всего он выполнял чей-то заказ – деньги у него водятся, а откуда, неизвестно.

– Пошли людей за ним, – приказал Монаху Эдуард Анатольевич.

– Поеду я, – сказала Рената. – И с собой возьму Убийцу – там надо убирать и мать, и девочку.

– А не рано? – с сомнением спросил Эдуард Анатольевич.

– Все будет как надо, – улыбнулись она.

Щелково

– Да он думает, что один может, – налив в две рюмки водки, усмехнулся плотный высокий парень. – А ничего у него не выйдет. Я тоже не автор, но что-то могу. Понимаешь, Тонька, – он подвинул рюмку молодой женщине, – мы разбогатеем, сто процентов.

– Давай за твою удачу, милый мой мальчик. – Она подняла рюмку.

– И заживем мы с тобой на зависть всем, – сказал парень.

Они выпили. В дверь позвонили.

– Ты кого-то ждешь? – спросил он.

– Нет. – Женщина вышла в прихожую. – Кто там?

– Да я это, Тоня, – ответил хрипловатый мужской голос.

– Вот здесь она живет, – кивнула на пятиэтажку Рената. – Я с ним говорю, ты уводишь его. А ты, – она взглянула на крепкого молодого мужчину, – занимаешься Зайцевой. Надо выяснить, что именно она знает. Он ей наверняка хвастал. Пойдем. – Они вышли из джипа.

– Как появится, – сказал парень водителю, – заводи.

Рената быстро шла к подъезду, бандиты за ней.

– Кончай их, – сказал плотный смуглый мужчина. – Ни хрена он не знает.

Дверь в комнату распахнулась, и ворвавшийся парень выстрелил из пистолета с глушителем. Плотный, получив пулю в лоб, упал. Худощавый парень с ножом в руке схватил за волосы маленькую девочку.

– Зарежу, – прижимая лезвие к шее ребенка, прошипел парень, – если…

Чуть слышно щелкнул пистолетный выстрел. Пуля вошла парню в левый глаз, но он успел полоснуть ножом по тонкой шейке. Рената бросилась к лежащему на животе парню в наручниках.

– Дымкин. – Присев, она осторожно перевернула его на спину. На груди виднелась рана от удара ножом.

– Это, – пробормотал Дымкин, – они за… – Он захрипел, на губах выступила кровавая пена. Он дернулся и закрыл глаза.

– Все, – кивнул подошедший мужчина. – Интересно, кто такие. – Он проверил карманы убитых и достал два паспорта. – Я так понимаю, у нас конкуренты.

– Я даже догадываюсь, кто именно, – процедила Рената и поднялась. – Уходим. – Она и мужчина быстро вышли.

Парень заглянул в спальню. Увидел на полу хозяйку, по ее виску стекала кровь. Взяв нож убитого Дымкина, подошел к хозяйке, всадил по рукоятку в шею и вышел.

– Что? – Эдуард Анатольевич нахмурился. – И кто еще заинтересован в этом? Не от тебя ли утечка информации, Рената?

– Обалдел, что ли?! Ты хоть немного думай, прежде чем говорить. Еще раз услышу подобное, и мы расстанемся. Тебе меня не напугать. Я сумею себя защитить.

– Извини, – буркнул он. – Все идет не так, как хотелось бы.

– А легко можно только гриппом заболеть. Кто-то еще знает о формуле. Думаю, что знаю кто. Но это надо будет проверить. Приеду, и поговорим. Но если ты еще раз усомнишься…

– Больше этого не повторится, – поспешил заверить Эдуард Анатольевич.

– Извините, – внимательно глядя в лицо молодой симпатичной женщине, спросила Александра Андреевна, – а вы кто? И почему вас интересует…

– Меня зовут Маргарита Алексеевна, – улыбнулась та. – Я преподаватель биологии.

– А при чем здесь наш внук?

– Я узнала, что он ушел из университета, и была поражена. Евгений, бесспорно, талантливый человек. И вдруг…

– Он так решил, – перебила Александра Андреевна. – И где он сейчас, я не знаю. Впрочем, никто не знает. Он звонил и сказал, что у него все хорошо. А мы привыкли верить Жене. И я не понимаю, что именно вас привело к нам. Он, кстати, ни разу не упоминал вашего имени. Я бы запомнила. Так что наш разговор окончен. До свидания.

– Простите, ради бога, если вдруг он с вами свяжется, дайте, пожалуйста, ему номер моего телефона. – Она протянула визитку. – Пусть звонит в любое время. Женя на грани открытия удивительного препарата. И он обязательно должен закончить свои опыты.

– Хорошо, – по-прежнему холодно пообещала Александра Андреевна. – Если будет возможность, я сообщу ему о вашем визите.

– Их убили! – процедил Махмуд. – Кто? И ребенка, и хозяйку, и Дымкина. Кроме того, исчез Суздальцев. Его родители ничего не знают.

– Да все они знают, – усмехнулся смуглый мужчина. – Уж слишком спокойно они об этом говорили. Скорее всего и Дымкина хотели забрать те же. Но я думаю, что нам следует искать…

– Я так же думаю, – перебил Махмуд. – Но никто не знает, где он. И почему свое открытие он так легко отдал в другие руки?

– Потому и отдал, что не понял, что это может сделать его богатейшим человеком. И главное – безо всякого для него риска. Но я допускаю, что он уже работает на кого-то. Он слаб, привык считаться с мнением других людей. Грубость матери воспринял как конец жизни и хотел уйти в армию. Талантлив, но этого не понимает. Имеет разносторонние знания, в том числе в нетрадиционной медицине. Бесхитростен, прямолинеен, честен.

– Но где он?

– Этого, кажется, действительно никто не знает, – входя, проговорила Маргарита. – Он исчез сразу после конфликта с матерью.

– Что сказала его бабушка? – спросил смуглый.

– То, что я и ожидала. Она не знает, где он. Но, как я поняла, совершенно спокойна и уверена в том человеке, с кем сейчас находится этот великовозрастный вундеркинд. А вот выяснить, кто это, не представляется возможным. А что говорит Артур?

– Он удивлен таким вниманием к своему пасынку, – усмехнулся смуглый. – Он ничего объяснить тоже не мог. Я думаю, его надо прижать, он что-то знает, но за ним кто-то стоит. И я подозреваю, что это тот, кто взял Суздальцева.

– Он просто альфонс-неудачник, – отрезала Маргарита. – Единственное, что у него есть, находится между ног. Но он не смог воспользоваться и этим даром. Его жена – женщина, которая может сделать мужчину счастливым. А он… Жил за ее счет и пальцем о палец не ударил. А когда понял, что она получит хорошие деньги от умирающего отца, решил сделать ее наркоманкой с помощью своей любовницы, подруги жены. Но ничего не вышло. Поэтому мы и оказались в числе тех, кто ищет юношу. Где он, никто не знает. Хотя я, кажется, догадываюсь, кто наш конкурент.

– И кто же? – спросил смуглый.

– Это пока только предположение, – ответила Маргарита. – Я все проверю, и если мои предположения подтвердятся, вы немедленно узнаете об этом.

– Может, придавить бабульку? – спросил смуглый.

– Это успеется, – поморщился Махмуд. – Вдруг она действительно не знает, где он. Надо выйти на того, кто хорошо знает Якова Борисовича Марковского.

– Да я не помню ничего, – со слезами на глазах бормотал бледный Суздальцев. – Мы просто играли, – он рукавом рубашки вытер слезы, – и тут этот придурок, Женька Антонов, заявил, что сможет…

– А ты, значит, все у него переписал и решил, что будешь править миром, – усмехнулся Монах. – Но почему ты не можешь вспомнить? И почему уверял Ренату, что все помнишь? Кретин! – Он плюнул перепуганному Суздальцеву в лицо. – Ты просто не понимаешь, что наделал. Если бы ты сразу говорил правду, ничего бы этого не было и ты бы остался в живых. Твои родители тоже. Придурок.

– Да я думал, у меня получится! – визгливо закричал парень. – Я все обязательно вспомню! Сегодня вспомню, сейчас! – Он бросился к столу и схватил ручку.

Монах посмотрел на стоящего у двери лаборатории бандита и кивнул. Тот достал нож и всадил лезвие Сергею под левую лопатку.

– Брось его в ванну, – сказал Монах, – через час от него только воспоминание останется. А с родителями его пусть Убийца разбирается.

– Слушай, Артур, – усатый верзила коротким толчком в грудь отбросил его к стене, – надоели твои выдумки. Где щенок бабы твоей? Ну? – Он ударил Артура в живот. Тот упал на колени. Удар коленом разбил ему лицо.

– Хорош, Гусар, – усмехнулся, поигрывая удавкой, коренастый молодой мужчина, – не надо его бить. Он и так скажет. Верно я базарю, Артурчик? – Он подошел к пытавшемуся подняться Артуру, накинул ему на шею удавку и слегка стянул. Тот, захрипев, вцепился в тонкий шнур пальцами. – Живи пока, сучонок. – Коренастый сорвал с его шеи удавку.

– Надо выяснить, где твой пасынок, – сказал Гусар. – Правильно я говорю, Петля? – Он посмотрел на коренастого.

– Верно базаришь, – кивнул тот. – Следующий раз я стяну петельку до конца. – Петля вышел.

– Срок тебе сутки. – Гусар тоже вышел.

– Суки, – хрипло выдохнул Артур. «Зачем пасынок им понадобился? Попал я. И на кой хрен надо было базар этот заводить? Да я думал, помогут с Иркой разобраться. И все получилось бы, если бы не Марковский, паскуда еврейская». Он сел на пол, достал пачку сигарет. Увидев кровь на пальцах, выматерился.

– Так, – кивнул смуглый седой мужчина, – значит, вы считаете, что это не фантазия на тему «хочу быть богатым»? – Он заглянул в глаза худому мужчине со светлой бородкой.

– Уважаемый Азиз аль-Назими, – вздохнул тот, – я не ожидал услышать от вас подобных слов. Неужели я дал вам повод так думать обо мне?

– Господин Юдин, ты меня неправильно понял. Я не имел в виду тебя. Я спрашиваю тебя как человека, которому полностью доверяю и чье мнение уважаю. То, что я услышал, буду честен, напомнило мне легенду о неистощимом источнике среди пустыни. И дело не в том, что такой источник в пустыне невозможно представить, а в том…

– Что такой пустыни просто не существует, – продолжил за него Юдин.

– Я рад, что тебе знакома эта легенда, – кивнул Азиз. – И теперь я очень хочу выслушать твое мнение. К сожалению, я не специалист, поэтому, пожалуйста, растолкуй мне суть как можно проще.

– Хорошо, – кивнул Юдин. – Да, это реальность. Препарат эффективен и, что немаловажно, производится без особых затрат. Кроме того…

– Значит, он есть? – перебил его Азиз.

– Несомненно. Я случайно узнал о том, над чем работали мои студенты. Я не обратил бы на это внимания, если бы среди них не оказался один весьма одаренный молодой человек. Когда я впервые познакомился с ним, он произвел на меня странное впечатление – он так и не вышел из детства. Он очень талантлив и упрям. Я стал наблюдать за ним. Друзей у него не было, но он помогал многим.

– Где он сейчас?

– Исчез. Думаю, тут дело в семье. Его мать вдруг начала принимать наркотики. Отца у него нет. Для него мать – идеал, а она грубо обошлась с ним.

– А его товарищи?

– Один их них убит сегодня ночью, второй пропал, а его родители погибли при взрыве бытового газа. Это навело меня на мысль, что проект вундеркинда можно осуществить. А зная, уважаемый Азиз, ваши финансовые возможности, ваше влияние и…

– Сколько ты хочешь? – перебил Азиз.

– Вы меня неправильно поняли, – вздохнул Юдин. – Я бы хотел принять участие в производстве продукта.

– Понимаю. И принимаю твое предложение. Теперь давай уточним некоторые детали. Что именно нужно сейчас.

– Во-первых, найти вундеркинда. Во-вторых, убедить его заняться работой. Убедить, а не заставить: он домашний цветок.

– Понял. В этом полагаюсь на тебя. И вот что еще: если все действительно так, как ты говоришь, ты станешь моим ближайшим сотрудником. Но если это всего лишь легенда о неиссякаемом источнике в пустыне, я буду вынужден принять соответствующие меры.

– Я понял вас. У меня есть формула начального соединения, и ваши специалисты могут оценить возможности не совсем еще готового продукта.

– Прекрасно, – обрадовался не ожидавший такого предложения Азиз.

– Значит, конкуренты появились, – процедил Эдуард Анатольевич. – С одной стороны, это радует – похоже, действительно есть что-то, за что стоит драться. Но они не останавливаются перед убийством. Впрочем, мы тоже. Черт возьми, почему я сразу не поверил Ренате? Все было бы просто, если бы нашли этого вундеркинда. Неужели существуют такие гении? Ему восемнадцать, а он, как утверждают, по сути, ребенок. Но гениальный ребенок. Феноменальная память, острый ум, наблюдательность, все схватывает на лету. В десять лет придумал для своей бабушки какое-то средство против зубной боли.

– Эдик, – в комнату стремительно вошла Рената, – Кузнецу удалось найти бывшую секретаршу Якова Борисовича. Она вполне может знать, куда он отправился.

– А на кого он работает, выяснили?

– Он работает только на себя. У него есть группа парней, которые все могут. Я имею в виду физическое воздействие. Но он не использует их в заказах. Вообще этим его люди не занимаются. Он не связан с наркоторговцами. Не имеет отношения к торговле оружием. Полгода воевал в Чечне. Успешный адвокат, выиграл несколько крупных дел. Но последнее время адвокатской практикой не занимается…

– На что он живет?

– Охранное предприятие, услугами которого пользуются только люди, не связанные с криминалом. Является негласным директором и основателем банка. Слабых мест практически нет. Не женат, детей, по крайней мере известных, нет. Друзей тоже не имеет. Хотя есть исключение – он часто тепло вспоминает товарищей, с которыми был в Чечне… Там он был дважды ранен и…

– Ты уверена, что этот чертов гений с ним?

– Да.

– Значит, этот адвокат тоже желает получить продукцию, рецепт которой знает этот чертов гений. Вполне возможно, они уже начали работать. А мы…

– Дед вундеркинда спас Марковского от неприятностей, – перебила Рената. – Он был на грани банкротства, и тот дал денег.

– И ты веришь в чушь о благодарности? Марковский узнал о рецепте и решил воспользоваться ситуацией. Вполне допускаю, что он и затеял все это. Настроить нужным образом такого придурка, как Оховенко, несложно. Значит, Марковский сам взялся за это дело. Успокаивает только одно – за этим адвокатишкой нет реальной силы. Но чувствую, что все-таки придется привлечь наших друзей-компаньонов.

– А разве в таком бизнесе компаньоны могут быть друзьями? – усмехнулась Рената.

– В некоторых случаях да. Но до определенного момента. В данном случае сыграют роль родственные чувства.

– Ты говоришь о своей сестре?

– Ты догадлива. Благодаря ей я стал тем, кто я сейчас. И кроме того, неужели я похож на человека, пытающегося найти черную кошку в темной комнате? – усмехнулся Эдуард Анатольевич.

– Вот оно что, – догадалась Рената. – Значит, тебе приказали.

– Точнее будет сказать – оплатили работу, в успешном завершении которой никто не уверен.

– А тогда где моя доля?

– Рената, я плачу за результат. А его пока нет. Я не желаю тратить свои деньги на поиски.

– Хватит умничать! Кто твой хозяин? Сестра? Или ее муж?

– Тебя это не должно волновать. Сейчас твой хозяин я.

– Ошибаешься. И чтобы ты понял, что это так, я выхожу из дела. Прощай. – Рената шагнула к двери.

– Рената, милая, ты же знаешь правила командной игры – уйти человек может только…

– Убей, – засмеялась она. – Тогда тебе придется разговаривать с твоим родственником. И я уверена, что, когда разговор зайдет о деньгах, он забудет о том, что ты брат его жены.

– Хорошо. Сколько ты хочешь?

– Встречу с мужем твоей сестры.

– Ну ты и загнула. Неужели ты думаешь…

– А ты напряги воображение и представь: продукт появится на рынке. Твой хозяин сразу узнает об этом. И какова будет его реакция? Но есть и другой расклад. Ты находишь гения, но продукт не устраивает даже самого жалкого потребителя. И снова вопрос: что тогда?

– Черт, об этом я и не подумал. А ведь действительно. Ты, значит, предлагаешь перевести стрелку на тебя? А если продукт действительно окажется низкого качества?

– Я отвечу за это. Знаешь, я всегда кому-то завидовала. У кого-то было больше денег, лучше машина, одежда и прочее. Я занималась спортом, чтобы не быть беззащитной, люто ненавидела своих студентов, которые были немного младше меня, завидовала даже этим детишкам благополучных родителей. И постоянно искала возможность вылезти из дерьма, в котором жила. Поэтому была очень рада, когда у меня появился ты. Продажа наркотиков студентам была опасным занятием, но приносила неплохой доход. Рано или поздно меня арестовали бы, но я вовремя ушла из университета и приобрела очень полезные для бизнеса знакомства. Я почти забыла о формуле, которую забрала у Суздальцева.

– Вот именно, – недовольно проговорил Эдуард Анатольевич. – Если бы сразу…

– А кто мог предположить, что тихоня студент просто так, от нечего делать, изобретет этот препарат? К тому же еще нет полной уверенности, что он отвечает требованиям рынка. Хотя тот, кто сумеет уговорить мальчишку работать на себя, очень скоро займет лидирующее положение в бизнесе. Но я пытаюсь понять, кто еще его ищет. И уверена была, что знаю. Но оказалось, что тот человек умер, погиб в ДТП. Но кто-то идет по следу.

– Я пытаюсь найти этих людей. Среди тех, кого я знаю, об этом никто не слышал. Получается, что это люди, не имеющие отношения к нашему бизнесу. Но зачем тогда им это нужно? Цель должна быть одна – формула успеха. И этот кто-то знает о том же, что и ты.

– Вот именно. Но кто он? Или она?

– У тебя появилась догадка?

– Пока только предположение.

– Вот что, Рената, буду откровенен. Да, я получил хорошие деньги на производство этого препарата.

– Уже на производство? Господи, Эдик, не смеши меня. Ты и торговать-то как следует не умеешь, не говоря о производстве. Даже если ты начнешь гнать самогон, через пару дней к тебе нагрянет милиция. Тебя спасает только то, что организацией дела и поставкой занимается твоя жена. Иначе ты давно был бы в тюрьме и сдал бы всех, кто причастен к этому. Ты глуп и труслив. Единственное, что ты умеешь делать, – организовывать устранение или поиск нужных людей. Не обижайся, но это так.

– Да, ты права. Я до ужаса боюсь тюрьмы. Если в художественном фильме показывают тюрьму или колонию, я не могу его смотреть. Иначе ночью мне обязательно приснится, что я на нарах в окружении здоровенных, покрытых наколками уголовников. И я забываю о том, что у меня коричневый пояс по карате, что я могу убить человека ударом ребра ладони. Меня охватывает ужас. Но деньги – вот основная причина, заставляющая меня преодолевать этот страх. Ты права – руководство этим бизнесом я передал жене. А сейчас появился шанс стать очень богатым и не рисковать при этом. Нужно организовать производство за рубежом. Я не очень верю в то, что есть такой рецепт. А очень хотелось бы. А о чем ты будешь говорить с Хасаном?

– Представлю ситуацию такой, какова она на самом деле. Приведу примеры. Потому что три человека попробовали препарат. Одна скатилась в нищету. Она думала, что так же легко сможет избавиться от наркотической зависимости, но не вышло: снова села на иглу. Другой испытывал блаженство, но через неделю все кончилось. Он не болел, не было ломки, как у наркомана. Ему снова и снова хотелось испытать те же ощущения, и он стал наркоманом.

– Значит, были люди, которые попробовали препарат. А что с третьим?

– Его убили. Случайно попал под скинхедов. Ты хочешь узнать, как к ним попал препарат? Очень просто. У меня было около десяти граммов, я его продала. Мне очень хотелось узнать, как его воспримут. Но потом забыла. У этих людей не было ломки. О своих ощущениях после приема никто не говорил. Моя подруга, продавшая этим троим препарат, сама трижды попробовала его. И, не ощутив зависимости, решила, что так же просто будет и с другими наркотиками, но ошиблась. И тогда я стала искать человека, который поможет мне наладить производство препарата, и выбрала тебя. Ты отверг мое предложение, обозвав дурой. И вдруг сам пришел и вспомнил о…

– Я знал Похрина и знаю, чем он кончил. Прости, что молчал об этом, но и ты не все мне рассказала. Я повторяю, что не очень верю в этот препарат. А почему ты уверена, что именно этот вундеркинд придумал его? Может, просто добавил какие-то наркосодержащие таблетки?

– Ты забыл, что я видела рецептуру. К сожалению, помню не все.

– Не томи, что ты задумала?

– Это может показаться смешным, но если ты настаиваешь, перечислю: отвар березовых почек и цифра «три», валерьяна, цифра «пять», корни крапивы, корни одуванчика и буквы П, С, а дальше многоточие. Я пробовала все соединить, получилась гадость. Я не почувствовала ничего, но противный вкус запомнила. Слава богу, обошлось без расстройства желудка.

– Почему ты раньше этого не говорила?

– Я уже жалею, что рассказала тебе. Но и ты молчал о том, что тоже начал искать.

– Я понял, что этого не может быть. Правда, услышав сейчас о компонентах, я сильно засомневался. Хотя все гениальное просто. И кто знает, что там еще. Надеюсь, ты действительно пробовала…

– И не единожды.

– Значит, будем искать этого вундеркинда.

– Не раньше чем ты устроишь мне встречу с твоим зятем. Он говорит по-русски?

– Даже материться умеет. Он учился в Питере в медицинском институте. А встретишься ты с ним скоро – он прилетает послезавтра. Но хочу предупредить: он жесткий человек. Обладает большой властью и очень богат. А это страшный коктейль. Кроме того, он еще и преступник. Правда, пока не засветился, но тем не менее бандит.

– Да, я опоздала, – недовольно призналась Маргарита, – не думала, что это возможно. Но встречала людей, которые употребляли препарат. Все они плохо кончили.

– Значит, препарат был в продаже? – гневно спросил смуглый мужчина.

– Зачем ты так, Керим, – сказал Махмуд. – Я бы знал об этом. Марго сводила меня к одной женщине. Та рассказала о порошке, который купила по дешевке у своей знакомой. Приняв препарат, она испытала невероятное чувство подъема, легкость, прилив сил. Когда кончилось действие препарата, она, стремясь вернуть те же ощущения, перешла на героин. А еще через неделю стала продавать вещи, потом потеряла работу. Я поверил в этот препарат и должен найти его. Но чтобы быть абсолютно уверенным, что я стану его обладателем, надо выяснить всех, кто пытается отыскать этого гения. Препаратом должен владеть наш клан.

– Но достаточно ли выяснить, кто еще охотится за гением? – спросил Керим.

– Это вопрос к Маргарите. – Махмуд повернулся к женщине.

– Я подозреваю троих, – сказала она, – и сейчас проверяю.

– Помощь нужна? – спросил Керим.

– Пока нет, я за себя постоять сумею. Но хотелось бы каких-то денег. – Она взглянула на Махмуда.

– Понял, моя красавица. Ты будешь ежедневно получать пятьсот долларов.

– Ежедневно? – оживилась Маргарита.

Керим, усмехнувшись, отвернулся.

– Знаешь, Коля, – взволнованно начала Александра Андреевна, – происходит что-то странное. Нашего Женю разыскивают какие-то люди. Ко мне приходят уже не первый раз, и все настойчивее пытаются выяснить, где он. Даже милиционер приходил, старший лейтенант Лугов, довольно неприятная личность.

– Ко мне тоже заходили, – сказал Николай Арсеньевич, – два раза. Женщина…

– Блондинка с хитрыми глазами, – перебила его жена.

– Глаз не рассмотрел, – улыбнулся он, – давно уже не имею привычки рассматривать женскую красоту, а вот вела она себя довольно нахально. Я вызвал медсестру и попросил выпроводить эту даму. Ушла она с обещанием вернуться.

– Она была и у меня. Правда, вела себе прилично. Я спросила милиционера, чем вызван интерес к моему внуку, он ответил, что поступило заявление от его отчима о том, что Женя пропал.

– Артур не мог дать такого заявления. И что делать? Обращаться в милицию? Могут нам не поверить. Найдут эту даму, и окажется, что она действительно учила Женю. А остальные представятся Жениными знакомыми, а законом не запрещено искать знакомых.

– Ладно, только не расстраивайся…

– Что еще? – встревожился муж.

– Обыскивали Женину комнату. Мне позвонили и сказали, что в квартире Ирины кто-то есть. Я приехала туда и вызвала участкового. Мы вошли вместе. Я увидела, что в Жениных вещах рылись. Пересмотрели все его записи, может, что-то и забрали. Участковый оказался милым человеком и все записал. Заявления, правда, в отделении не приняли. Взлома не было, и ничего вроде не похищено. Я вернулась домой и обнаружила, что в мое отсутствие тоже кто-то просматривал Женины вещи.

– Вот оно как оборачивается, – пробормотал Николай Арсеньевич.

– Ты о чем?

– Женька мне как-то похвастался, что открыл рецепт счастья. Я и ответил ему, что такой рецепт известен давно – благополучие и здоровье. А он рассмеялся и говорит: с моим средством счастливы будут все. Значит, что-то действительно он придумал.

– Светлая голова у Жени. Но почему-то он не звонит, я уже волноваться начала…

– А может, и хорошо, что не звонит. Если Женьку кто-то разыскивает, что помешает поставить у нас подслушивающее устройство и узнать, где он находится. Но я надеюсь на Якова и уверен, что с Женей все нормально.

– Дай-то Бог. – Александра Андреевна перекрестилась.

– А у Ирины была?

– Отнесла продукты и вещи. Зайти постеснялась. Ей сейчас вдвойне тяжелее признать нашу правоту относительно Артура.

– Тоже верно.

– Значит, вы не знаете, где ваш сын? – спросила медсестра.

– Не знаю, – вздохнула Ирина. – Он не звонит.

– Значит, вы его очень сильно обидели.

– Что за разговоры? – сердито спросил вошедший в палату врач. – А ну-ка брысь отсюда. Вот что, Голикова, еще раз услышу подобное, немедленно выгоню. – Медсестра выскочила из палаты. – Извините ее, Ирина Николаевна. Молодая, думает, что делает вам приятное, спрашивая о сыне.

– Да ничего, я привыкла. А перед Женей я действительно виновата. Спасибо, приятно, когда прерывают тяжелый разговор. А я действительно не знаю, где мой сын, – печально произнесла Ирина, – что с ним. Я боюсь за него, доктор.

Красноярск

– Да все нормально, – улыбнулся Воеводский. – Товар дошел полностью, приступаю к реализации.

– Цены те же? – спросил мужчина.

– А с каких пор тебя это стало волновать? Ты свою долю получил, а дальше мое дело. Или ты желаешь пересмотреть…

– Хватит, Воевода. Просто сейчас много палева с нашей продукцией – то там взяли, то там груз накрылся. Поэтому не хотелось бы терять такого покупателя, как ты.

– За это не волнуйся, все будет как надо. Завтра позвоню и скажу, когда жду новую партию. – В комнату вошла Изабелла. – Пока. – Воеводский отключил телефон.

– Кто звонил? – спросила она.

– Знакомый.

– Сеня, Сеня, – насмешливо сказала Изабелла, – ты врать не умеешь. Ты говорил с поставщиком наркотиков. Партия пришла сегодня с московским поездом. А мне не говоришь – боишься, что узнает отец и снимет с тебя стружку. Но ты зря меня опасаешься, я совсем не против быстрых денег. А наркотики – это быстрые деньги. Но ты многое делаешь не так. Зачем тебе твои точки, если это увеличивает процент попадания в поле зрения милиции? Сейчас с ментами не договоришься. Я считаю, что наркобизнес очень хорошее и прибыльное дело, и не понимаю, почему папа не желает этим заниматься. Так что можешь рассчитывать на мою поддержку.

– А как ты узнала о прибытии товара?

– Есть своя агентура. Я собираюсь стать твоей женой, значит, должна знать о муже все.

– Выходит, у меня стукачок завелся.

– Ну что ты, милый. Просто есть верный мне человек. Я буду знать о тебе все. Кстати, надеюсь, ты больше не будешь встречаться с Милкой Зудиной.

«Твою мать, – подумал Воеводин. – В натуре кто-то на нее работает. Но кто?»

– Да не думай ты об этом, – посоветовала Изабелла. – Будь мне верен, и мы с тобой сможем очень многое. И насчет папы и его хозяйства и денег все решить сможем. Понимаешь, мне тридцать, и я порой задумываюсь, что будет дальше. А дальше все то же самое. Папа тиран, дает деньги только на карманные расходы. Ну еще те, что ты даешь. А я хочу самостоятельности. Но пока папочка жив, этого не будет. У него есть законный бизнес – лесоповал, стадо оленей, бригады рыбаков и охотников. А теперь он хочет добывать золото. Это незаконно и очень опасно. На золоте попадались многие. Да ты это и сам знаешь. Я хочу заняться и законным делом. Лес приносит неплохой доход, как и охота. Оленеводство тоже. Отдать наркотики кому-то из верных людей и только получать процент. Ну и платить боевому крылу папиной организации. Но все это возможно только после его смерти.

– Погоди, получается, что ты…

– А что я? Я хочу жить и самостоятельно решать свои проблемы. И очень надеюсь на твою поддержку.

– Да я сделаю все, что ты захочешь.

– Японцы хотят арендовать участок около Лужайки и поставить свою лесопилку, – сообщил коренастый бородач. – Договариваются с…

– Да с кем бы они ни договаривались, – усмехнулся Граббе, – ничего у них не выйдет. Меня сейчас волнует Воевода. Он занимается черт знает чем, по уши в долгах и только успевает рассчитаться, как снова влезает. Игрок, мать его. А публика очень серьезная…

– А зачем он вообще нужен? – спросил Ли. – Я сразу говорил, что Воевода не тот человек…

– Вот родит Изабелла, – сказал Граббе, – тогда он твой. Представляю, что ты с ним сделаешь. – Он засмеялся. Коренастый удивленно смотрел на них. – Чего вылупился? – усмехнулся Граббе. – Такова жизнь, мой таежный дружок. Ты-то, наверное, не забыл свою Аннушку.

– Зачем ты так? – Коренастый опустил голову.

– В общем, ты вот что, Афанасий, чтоб пушнина была через неделю, вся пушнина. И не забудь про пантокрин. Съезди к шаманам, пусть приготовят.

– Мама, – спросила Настя, – Женя уехал?

– Уехал, доченька, – улыбнулась Лидия Павловна. – Он тебе, я вижу, понравился. – Девушка смутилась. – Он хороший мальчик, стеснительный, не в пример нынешней молодежи. И воспитывался не в семье новых русских. Мама сама зарабатывает. Отца нет, есть отчим, но отношения там…

– Мама, мне это не интересно. Просто он мне понравился, с ним можно разговаривать обо всем.

– Да, это так. Меня особенно поразило то, что он, не умея драться, пытался меня защитить.

– А дядя Ярослав хорошо знал папу?

– Да. Но я только теперь узнала, что твой отец спас жизнь ему и еще троим раненым. Он погиб геройски. Знаешь, дочка, я бы никогда не подумала, что Яков Борисович воевал, и, судя по словам Ярослава и Артема, очень хорошо и смело. А я думала, что он просто…

– Внешность обманчива, – улыбнулась девушка. – Женя тоже не выглядит храбрецом. А оказался настоящим мужчиной. Знаешь, мама, я рада, что встретила Женю. Значит, и сейчас есть нормальные парни, для которых не главное объем мышц и резкий удар ногой. С ним интересно.

Чадобец

– А ничего девочка. – Анатолий подмигнул Алику. – Но тебя она, кажется, ненавидит. С чего бы это? Надеюсь, не за тот случай, о котором ты…

– Да мы пошутить хотели, – поморщился Алик. – А в результате запросто могли под суд попасть.

– Она хороша, – провожая взглядом проходившую Машу, усмехнулся Толик. – Я бы не против с ней познакомиться поближе.

– Она наверняка будет против, – сказал Алик.

– Сегодня мороз придавил. – Артем поежился. – Баньку истопим. А твой-то, смотри, прямо как ребенок, который увидел что-то впервые, – кивнул он на озиравшегося Женю. – На лыжах он, кстати, неплохо ходит. Я думал, сразу грохнется, а он ловко пошел. Правда, лыжи широкие и короткие, но все равно молодец.

– На лыжах он умеет, – кивнул Яков. – В волейбол играет. Пожалуй, это единственные его достижения в спорте. А главный интерес – книги. И что-то все пишет.

– Это понятно. Только я вот что-то в толк не возьму, с чего это вдруг ты его дядькой стал? Или в его матерь…

– Типун тебе на язык. Друзей вроде всегда полно было. А тут, понимаешь… Ну в общем, влез я в одно дело. И попал. На все, что у меня есть, поставил. И прогорел. Чувствую, конец. И друзья, и знакомые – все отвернулись. А еще надо было тридцать тысяч долларов отдать. Один мой знакомый, я его другом считал, придумал вроде беспроигрышное и полезное дело. Берешь деньги у людей, нуждающихся в жилье, и строишь дома. Земля уже была, и в течение лета нужно было построить дома. И люди довольны, и нам прибыль. Но это оказалось хорошо только на словах. Он собрал деньги и смылся. А крайним оказался я. И вот через неделю ко мне являются те, кто вложил деньги, и спрашивают, как идут работы. А я был в командировке как раз по этому делу, покупал стройматериалы. Ну и тут выясняется, что мой компаньон смылся с деньгами и за все платить должен я. И я все отдал и остался еще должен. Ну а нашего человека в горе утешает водка. Пьешь, и все кажется не таким безнадежным. И я твердо решил разыскать людей моего компаньона и убить их. Просыпаюсь утром в подсобке, меня дворник пустил, дядя Матвей, и чувствую, что ни на что не способен, не то что убить кого-то. В тот же день встретил моего преподавателя Николая Арсеньевича Антонова и по пьянке все ему рассказал. Трезвым промолчал бы. В общем, дал мне денег Николай Арсеньевич. И я себе поклялся, что, если Антоновым нужна будет помощь, помогу во что бы то ни стало. И вот так и вышло. Поэтому Женька со мной.

– А тот компаньон где сейчас? – спросил Артем.

– Не знаю, да и знать не хочу, потому что убью я его, если встречу. Сразу убью. И с тех пор у меня нет друзей, всех держу на расстоянии.

– Вот, значит, почему ты не приезжал. Думал, что и…

– Да ни о чем я не думал. Просто решил, что должен встать на ноги. Не мог я к тебе с бутылкой приехать, не мог, самолюбив я. А сейчас, – Яков кивнул на Женю, – к нему проявили интерес какие-то дельцы. Не знаю, что именно им от него нужно, но уже есть трупы, и нас ищут. Знают, что он со мной…

– И ты думаешь, я испугался? – Артем усмехнулся. – Да на хрену я видал всяких ореликов. После Чечни я никого не боюсь. Так что будь спокоен. Если тебе надо возвращаться, поезжай. Я присмотрю за пареньком. Нравится он мне.

– Да пока возвращаться нельзя. Поэтому я и не звоню его бабушке с дедом. Если что-то с дедом случится, придется ехать. Я сразу хотел с тобой поговорить об этом.

– Считай, поговорили и я дал ответ.

– Смотрите! – закричал Женя. – Лиса! Вон она бежит! – Яков и Артем, переглянувшись, рассмеялись. – Дядя Яков, – подошел к ним Женя, – научите меня стрелять. Пожалуйста.

– Это к хозяину. – Яков кивнул на Артема. – Он бьет без промаха. Я неплохо стреляю из пистолета, а ружье не мой тип оружия. Научишь его, Артем?

– И медведя учат на велосипеде кататься, – хмыкнул тот. – Пошли в распадок, там сейчас зайцы будут. Он так и называется – Заячья губа.

– Зайцы будут? – удивился Женя. – А они что, специально приходят, чтобы… – Не договорив, вздохнул. – Вы будете просто смотреть или…

– «Или», Женя, – кивнул Артем. – Здесь жизнь на этом построена. Зайцы – это и мясо в пищу, и шкурки для продажи. Может, тебе этого пока не надо видеть, все-таки…

– Знаете, дядя Артем, надо принимать жизнь такой, какая она есть. Я же совершенно спокойно ем мясо.

– Тогда пошли, – кивнул Артем. – Я хочу угостить вас зайчатиной с капустой – такого вы еще не ели.

– Верю, – кивнул Яков. – Например, таких щей, какими кормила твоя Алена, я не ел нигде и никогда. А котлеты!.. – вздохнул он. – Вспомнил, и есть захотелось. А…

– Тс-с… – Артем прижал приклад к плечу. – Ты вот что, когда я выстрелю, бей из обоих стволов туда, – указал он на заснеженные верхушки кустов. – После выстрела косые туда рванут.

– А мне можно ружье? – спросил Женя, дотронувшись до чехла на спине Артема. – Это же ружье?

– Карабин, – сказал Артем, – мелкокалиберный. Бери, только в нас не пульни. – Он достал из чехла карабин, передернул затвор. – К стрельбе готов. Все понял? – спросил Артем, объяснив Жене, как пользоваться карабином.

– Да. – Женя осторожно взял оружие, посмотрел на изготовившегося к стрельбе Якова и прижал приклад к плечу.

– Так, – сказал Артем, – приготовились. Я первым стреляю. Ты сразу поднимайся и бей в кусты из обоих стволов. Ну а ты ствол наводи на любого зайца и жми на курок. Желательно с небольшим опережением.

Женя кивнул:

– Я готов.

– Я тоже, – отозвался Яков.

Артем, привстав, начал стрелять. Яков сразу ударил из обоих стволов по кустам. Женя медлил с выстрелом. Широко раскрыв глаза, он смотрел на бегущих в разные стороны зайцев. Четыре лежали на снегу.

– Хватит! – крикнул Женя и схватил ствол винтовки Артема.

– Ну ты и… – проворчал тот. – С таким охотником голодным останешься. Пошли, соберем что есть. – Он перелез через наметенную на краю обрыва снежную полосу и заскользил на лыжах вниз.

Яков посмотрел на Женю:

– Раз-то хоть выстрелил?

– Нет. Они так забавно прыгали, красиво.

– Да идете вы или нет? – услышали они голос Артема.

Евгений стал спускаться. Яков за ним.

– Не так и плохо, – говорил Артем, укладывая в мешок зайцев. – Шесть есть. Посмотри в кустах, может, и ты кого зацепил. – Услышав сдавленный стон, повернулся. Женя, зажимая ладонью рот, отвернулся от двух окровавленных тушек.

– Да, – Артем посмотрел на Якова, – тяжко ему. А если бы не увидел, не поверил бы, что есть такие сейчас.

Яков бросился к нему.

– Если тошнит, не сдерживайся, – посоветовал Артем, – сразу легче станет.

– Ну как, – спросил Яков, – полегче стало?

– Да, – хрипло ответил Женя. – Я не знаю почему, но…

– Оно и понятно. Ты хоть раз видел, как…

– Нет. Да и где я мог видеть? В школе-интернате? Спасибо вам большое. Я не знаю, что делал бы сейчас. Несколько дней назад я думал, что жизнь кончена и хотел умереть. Обида на всех и на самого себя. И я возненавидел маму, дедушку и бабушку. Ненавидел своих учителей. Спасибо вам.

– Хватит, – усмехнулся Яков, – а то я сейчас заплачу от умиления своей персоной. Меня спас твой дед. В буквальном смысле этого слова. Он вернул к жизни не только меня, но и веру в людей. Я был близок к тому, чтобы начать убивать. Ну не всех, а сначала бы с удовольствием убил своего близкого товарища, каким его считал. А потом и всех, кто был причастен к этому. А заодно и еще человек пять, которых считал своими друзьями. Знаешь, я даже хотел, чтоб в вашей семье произошло что-то. Потому что жизнь в подарок, а твой дед подарил мне жизнь, нелегка. Поэтому я, честно говоря, даже обрадовался случившемуся с твоей мамой. А уж защитить тебя сам Бог велел. Но вот что я хотел бы знать: сделал ли ты в жизни что-то такое, из-за чего к тебе могут проявить интерес преступники? Может, кому-то в чем-то помог, возможно, кто-то спрашивал у тебя совета? Отвечать не торопись, подумай и вспомни.

– Хорошо. Я постараюсь вспомнить. Вы не можете сказать хоть примерно, что…

– Нет. К тому же, повторяю, примерно – это не точно. А врага надо знать наверняка.

– Хватит тебе жути на парня нагонять, – подошел Артем. – Он уже бледный как мел. Успокойся, Женька, ничего опасного нет. Тебя ищут какие-то типы, вот и хотелось бы знать зачем.

– Может, из-за завещания дедушки? – предположил Женя.

– Нет. Вспомни. И не волнуйся ты, – успокоил Яков. – Все хорошо.

– Значит, не так уж и хорошо, – испуганно проговорил Женя, – если вы увезли меня из Москвы и после телефонного разговора вчера ночью упоминали дедушку с бабушкой, просили присмотреть за мамой. А теперь хотите, чтобы я что-то вспомнил…

– Bo, – усмехнулся Артем, – молоток парнишка-то. Я и то внимания не обратил. Молоток. Но давай мы с тобой вот как решим: если что-то серьезное – вместе думать будем. Конечно, было бы лучше, если бы твои парни, Яков, там разузнали, что почем. Насчет его матери ты правильно дал приказ приглядывать за ней. Мать и остальные родственники – завсегда слабое место. А вот если бы причину знать, намного легче было бы. – Он посмотрел на часы. – Пора до дома двигаться, а то моя Алена волноваться начнет.

– А чего ей волноваться? – удивился Яков.

– Да, как говорят, и на старуху бывает проруха, – вздохнул Артем. – Тогда возле Хитрого ручья меня шатун подмял. Если б не Леший, так бабы меж собой Ярослава зовут, хана бы мне. Он же меня волок. А Алена, видать, что-то почувствовала, вся на нервах была. Кровь бьет в голову, ежели с близким беда. Да и со мной вы сейчас, а тут у нас всякое бывает, лихих людишек полно. Лагеря недалеко – бывает, бегут зэки. Тронулись до дому. Ты, Яков, еще троих подцепи в кустах.

– Ну хоть на что-то я сгодился, – подмигнул Яков.

«Жениться, что ли? – Потянувшись, Ярослав рывком встал на ноги. – А то надоело, все один да один. – Он закурил. – Жениться, конечно, неплохо. Вопрос, на ком. Да, самый, наверное, сложный вопрос. Скоро тридцать три стукнет. Армия, потом сверхсрочная, прапором чуть под трибунал не попал. И все, разуверился в людях. Хорошо, тайгу я с детства знаю, блуждал почти год. Потом вот Артема встретил. А тут здорово. Но еще лучше, если женщина будет. Может, еще и папашей стану. Так. – Он задумчиво посмотрел в окно. – Кто тут на роль невесты с последующим повышением до звания супруги имеется? Черт, нет никого. Я в Красноярск езжу из-за того, что здесь баб нормальных нет. Имеются, конечно, но замужние. А свободных нет. Ладно, по весне поеду и найду себе невесту».

В окно постучали. Он, схватив карабин, передернул затвор, прижался справа от окна.

– Чего кому надо?

– Дядя Ярослав, – узнал он голос Маши, – это я. Тетя Алена волнуется. Ушел дядя Артем с гостями за зайцами, и нет их.

– Пойду погляжу. – Поставив карабин, Ярослав начал натягивать свитер. – А ты следи за печкой, Маша. Я пошел. – Он натянул короткий тулуп и взял карабин.

– Дядя Ярослав! – раздался мальчишеский голос. – Тетя Алена сказала, чтоб к ним шли! Пришел дядя Артем с гостями!

– Ну вот, – Ярослав подмигнул Маше, – дело пьянкой оборачивается. Скажи, я минут через десять подойду.

– Погодь-ка, сын, – остановил Алика отец, – выходит, на меня глаз положили. Им, значит, золотишко нужно. Ну-ну. – Он сложил кукиш. – Пусть выкушают. Я не для них места искал. Ты у меня заменой будешь. Лизка-то, получается, отцом к тебе специально пристроена. Я уж, грешным делом, подумал, не любовь ли у вас. Оказывается, про любовь только в книгах пишут. Да и какая, к лешему, любовь. Сейчас она деньгами измеряется. Ай да Тимка! Значит, решил меня через свою дочурку подцепить. Вот уж не думал не гадал, что он на такое способен. Но ты что-то говорил и о девке другой, и о парне. Они тоже?…

– Тоже, – кивнул Алик. – У Таньки маман…

– Да помню я. Чхать мне на них. Я думал, ты шутейно, чтоб подразнить, а если все по правде, то вот что я тебе, сын, скажу: на мне где сядешь, там и слезешь. Золота тут немного, но имеется. И работать на других я не собираюсь. Если, конечно, так, как твой приятель говорит, все они будут делать, а я только места показывать и с этого деньги иметь. Если будет так, вот тогда и потолковать можно. Так пусть родителям и скажут. По мне, все одно, кто там – блатной или голодный. Понятно?

– Мне-то зачем это говорить? Да и тебе не стоило бы так отрезать. Мне еще четыре года учиться в Красноярске, а Толик не пустое место и в городе, и в институте. Мне с ним ссориться невыгодно. Да и ты сам знаешь, кто Лизкин отец.

– За горло, значит, берешь, сын, – усмехнулся Кабан. – Да я ж тебе сколько раз говорил: на кой хрен тебе этот институт? Ты после меня будешь.

– А толку-то? Жить, как ты, в глуши? Тогда на кой хрен нужно и золото это, и все остальное? Я хочу получить профессию, купить хорошую машину, отличный коттедж поставлю, буду ездить на курорты…

– Вот оно как. А я, выходит, зазря жизнь прожил. Ну ты и вразумил меня, сынок. Спасибо тебе, кровинушка моя родная. – Кабанов поклонился. – А вот что теперь я тебе скажу. Отныне ты имеешь от меня плату за институт, пару тысяч на расходы. Продукты привозить тебе будут. И все, больше от меня ты ничего не получишь. Значит, мы с тобой, Дашка, – посмотрел он на вошедшую в комнату жену, – жизнь свою загробили. Сын наш не желает здесь жить. На наши деньги, заработанные потом и кровью, он станет на курорты ездить. Вот так-то, милая моя старушка, все.

– Дурень ты, Алик, – сказала Дарья. – Ведь мы ради тебя всю жизнь работали. Понятно, кому охота жить в глуши, но зря ты так отцу говоришь.

– Да ты послушай, мама, – шагнул к ней Алик, – я не про то говорил. Да оставим мы тут кого понадежнее. Ну на лето приехать, могилы проведать. А жить за городом будем. Врач у вас собственный будет, все удобства. Телевизор смотри сколько хочешь – программ тьма. Хоть старость свою проживете в удобстве да роскоши. А здесь все так и останется. И работать на нас так же будут. Я и говорил о том, что заберу вас отсюда, как только смогу. И я это сделаю. И все здесь будет как прежде, все будет нашим. Мы станем жить вместе, вы будете воспитывать внуков. Я после института сразу женюсь. Я даже не думал в городе жить без вас, вы же живете ради меня, и я хочу, чтобы и вы были счастливы и ни в чем не нуждались, когда я получу образование.

– А он умеет убеждать, – усмехнулся Толик. – Я и то почти поверил.

– Зачем ты ему сказал? – сердито спросила Лиза. – Отец…

– А мне как-то начхать на твоего папашку. В конце концов, все должны быть в равных условиях. А уж выбирать будет старик Кабанов, а не сынок, которого ты можешь уболтать в постели.

– Я уверена, что Толик правильно поступил, – сказала Татьяна.

– И теперь в снег? – испуганно спросил Женя, облепленный листочками березы от веника.

– Ежели желаешь быть мужиком, – охлестывая себя веником, ответил Яков Борисович, – то вперед и желательно без воплей. Все-таки там девушка есть, Маша, и ты вроде как ей понравился. Кстати, это очень полезно для здоровья.

– А вы тоже? – с тоской посмотрев на запотевшее стекло, спросил Женя.

– По настроению. Может, да, а может, и нет.

Женя, шумно выдохнув, вышел в предбанник и, натянув трусы, остановился перед дверью. Втянул голову в плечи и толкнул дверь. Его обжег холодный воздух. Он выскочил на улицу и рухнул в сугроб. Потом вскочил и бросился назад в баню.

– И каково впечатление? – поинтересовался Яков Борисович.

– Показалось, что тело горячей водой окатили, – ответил выливавший на себя тазик горячей воды Женя. – Потом холод.

– Значит, я этого делать не стану, – пробормотал Яков.

– Почему? – посмотрел на него Женя.

– Всегда боялся холода. А ты будешь нормальным мужиком, для неженки это подвиг.

– Вы серьезно?

– Я никогда не был так серьезен.

– Ты чего вытворяешь? – В баню вошел Артем. – Алена убьет тебя. Чего надумал, Колобок хренов? Жека, ты живой?

– Живой. И знаете, чувствую себя отлично.

– Ну вот, – проворчал Яков, – а то сразу – убьет. Пора настала из щенка дворняжки волчонка делать. А там, глядишь, и зверем матерым станет.

– Станет, – буркнул Артем. – Из тихонь обычно герои и выходят. Ты первый из ненашенских, кто в такой мороз в сугроб нырнул, да лихо как.

– Правда? – смущенно спросил Женя.

– Вот те крест. На кой мне брехать-то?

– Молодец, парнишка, – усмехнулся Ярослав. – Вот тебе и цветок домашний. Например, я и то не всегда из бани в снег валюсь. Молодец.

– Дядя Ярослав, – сказала Маша, – вы бы научили его приемам.

– Ты приемам самозащиты учишься, а с такими, как он, я работать не могу. Еще сдохнет, а я потом отвечай. Да и надо ли ему это, у него башка другим забита.

– Надо, – проговорил вошедший в комнату Женя. – Извините, я не подслушивал, вошел, а вы как раз говорили обо мне. Я сам хотел просить вас научить меня приемам защиты и нападения.

– Прежде чем обучаться, надо здоровье поправить, а то нагрузки… – Ярослав замолчал.

– Я готов делать все, что вы скажете, обещаю выполнять все ваши требования. Готов начать хоть сейчас.

– Во муж кому-то достанется, – тихо сказала Маше Алена. – Дурного слова не услышишь.

Девушка улыбнулась.

– А что, Ярослав, – сказал, войдя, Артем, – это нужное дело для любого человека, а уж для него тем более. – Он взглянул на Женю: – Пойдем-ка поговорим.

– Покурим заодно, – отозвался Ярослав.

Они вышли. В сенях их ждал Яков.

– Понимаешь, в чем дело, – тихо начал Артем, – ищут парня какие-то духи. Не знаю, что там за дела, но Яшке сообщили, что парнишку ищут и одного из его знакомых убили, а другой пропал. И к деду с бабкой заглядывали не раз. Так что парню надо что-то дать от войсковой науки. Стрельбу я беру на себя. А дела с законом будет улаживать Яшка, он спец. А в рукопашном ты мастер. Так что…

– Да не смогу я, – ответил Ярослав. – Машка уговорить меня сумела. Но я ее учу азам самообороны.

– Но ты же был инструктором по рукопашному бою, а парню помочь надо. У него характер имеется. Попробуй хотя бы. Пока он здесь, мы его в обиду не дадим. Но ведь и две женщины у меня, Алена и Маша, за которых я в ответе.

– За меня ты не волнуйся, Женьку я не оставлю. И на то причина имеется довольно серьезная. Впрочем, не одна причина. – Яков улыбнулся. – Но об этом потом узнаете, если вдруг расчувствуюсь и в жилетку плакать начну. Да, я не воин по характеру, но в бою не брошу. И кое-что умею. В стрельбе из пистолета любому из вас фору дам. Кроме того, я еще и умный, – подмигнул он приятелям. – Прошу вас, не оставляйте парня. До весны из него надо сделать мужика, который сможет за себя постоять. Я обязательно узнаю, что там за дело и кому он так понадобился. Над этим уже работают. Конечно, если нас найдут, мы от тебя сразу уходим, – посмотрел он на Артема.

– Может, сразу ко мне? – предложил Ярослав. – А то дело, кажется, серьезное.

– Пусть здесь пока живут, – сказал Артем, – а там видно будет. Никто и подумать не может, что ты этого белоручку в тайгу увез. И не знает никто…

– Да вот в том-то и дело, – недовольно проговорил Яков, – что знает кое-кто, что я был у тебя. И могут проверить. Кстати, что за человек здешний участковый?

– Михалыч? – усмехнулся Ярослав. – Правильный человек и мент. Правда, он живет в Улучье – это поселок побольше, в двенадцати километрах отсюда, но приезжает частенько. Снегоход у него. Мужик смелый и честный. Меня доставал, когда я появился в этих местах. Чуть было не выгнал. Алена его уговорила не трогать меня. Ну а потом я ему пару раз помог…

– А ты хорошо в тайге себя чувствуешь, – удивленно произнес Яков.

– Я в Новосибирской области жил, в тайге. С детства по ней бродил. Сначала с охотниками, потом сам. Туда не поехал, причина есть, чтоб там не появляться. Повезло мне – в Красноярске знакомый по армии живет, подполковник Казин. Он меня прописал у себя сначала и карабин помог купить, и разрешение на него, и охотничий билет. Предлагал у него в охране работу, но не для меня быть сторожевым псом. Что касается парня, лады. Но вот что я вам скажу: времени на уговоры нет. Поэтому я его, как меня дядька Ден дрессировал, натаскивать буду. Но учить, если он начнет слезы лить и жаловаться, откажусь сразу. Договорились?

– Конечно, – кивнул Яков. – Я с ним поговорю.

– Никаких разговоров не надо, это он сам должен решить. В общем, завтра в семь я его жду. – Ярослав вернулся в комнату. – Ух ты, – покачал он головой, – запах какой. Повезло тебе с женой, Артем.

– Да и ей тоже, – весело ответил тот. – Не ошиблась она в муже. – Он подмигнул смеющейся жене.

– А что-то у вас пополнения нет? – спросил Яков. – Или считаете, что…

Алена стремительно выбежала из комнаты. Яков замер с открытым ртом.

– Ты при ней так больше не говори, – попросил Артем. – Не получается у нас детишек. – Взяв бутылку с самогоном, налил полстакана и залпом выпил. – И не знаем, чья вина. А узнавать опасаемся. Ладно я, а баба без ребенка полного счастья знать не может. – Он протянул руку к бутылке.

– Подождите, Артем Тимофеевич, – остановил его Женя. – Здесь могут быть два существенных фактора. Первый – это действительно кто-то из вас просто не может…

– Да оно и так понятно, – зло оборвал его Артем. – Ты бы не лез…

– Но вполне возможна и еще причина, – быстро проговорил Женя. – Насколько я понял, вы большую часть вашей совместной жизни проводите врозь. И возможно, именно в те дни, когда женщина может забеременеть.

– Погодь, – хмуро посмотрел на него Артем, – ты хочешь сказать – вполне может быть, что мы запросто состряпаем ребеночка?

– Именно это я и хочу сказать, – кивнул Женя. – И чтобы понять, так это или нет, вам лучше сделать анализы и узнать правду.

– Он прав, – кивнул Ярослав. – Чем вот так думать – смотались бы в райцентр, сдали анализы, и ясно будет, что и как. Ну а если кто-то из вас не может иметь детей, то какая разница, все равно живете вместе и расходиться не собираетесь. Возьмете ребенка из детского дома, и все дела, ты станешь папкой, а она мамкой.

– Артем не желает, – тихо проговорила вошедшая в комнату Алена. – Ведь кто знает, кто родители этого ребенка и…

– Да кто вам сказал, что дети обязательно во всем будут похожи на родителей? – снова вмешался Женя. – Черты лица, цвет глаз, сложение ребенок может унаследовать, но характер человека формируется воспитанием. А вы, дядя Артем, попробуйте побыть дома месяц. И вполне возможно, вы… – Он помолчал. – Надеюсь, вы меня поняли.

Ярослав громко рассмеялся. Его поддержал Яков.

– А я тебе что говорила? – напустилась на мужа Алена. – Ты и дома-то бываешь дня два-три в месяц. Может, не успеваем мы… – Она закрыла лицо руками и выбежала из комнаты, сопровождаемая смехом. Маша, покраснев, тоже вышла.

– Ну ты и овощ, паря, – посмотрел на Женю Артем. – Если родится ребеночек, вот те крест, Женькой назову. И девочку, и пацаненка. А за тебя тогда жизнь отдам.

– Кто же тогда будет воспитывать Женю? – улыбнулся юноша.

– Вот парень, – сказал Артем. – Из огня да в воду. Молодец ты, Жека. – Артем протянул ему руку. – Мы не выносили это на обсуждение. А сейчас, значит, вышло так. И сделаем мы все так, как ты говоришь. Завтра же поедем в больницу и сдадим анализы.

– Ты характер имеешь. Завтра посмотрю, на что ты годен. Вспомню, как меня Ден натаскивал. Чуть было не отказался я от занятий, – усмехнулся Ярослав.

– Ну а ты ничего такого не вспомнил? – тихо спросил Женю Яков. – Убили по крайней мере уже одного. И родители другого не сами взорвали себя газом. Суздальцев – тебе эта фамилия ни о чем не говорит?

– Говорит. Учились вместе. А он что, убит? – испуганно спросил Женя.

– Пропал. Значит, учились вместе. А что еще делали вместе?

– Ничего. Мы не были друзьями. Суздальцев завидовал мне, говорил – сколько ты знаешь, если бы мне так, я бы миллионером стал. Больше ничего.

– Женька, – сказала Маша, – ты хороший парень, я бы хотела иметь такого брата. Как ты к этому относишься? У меня есть парень, сейчас он в армии. Кстати, десантник. – Она посмотрела на Ярослава. – Зовут Дима.

– В неделю по три письма шлет, – усмехнулся Артем.

– Дядя Артем! – возмутилась Маша. – Как вы можете…

– Да не читаю я их. Хотя, признаюсь, очень иногда хочется. Фотографию видел, нормальный парень. Да покажи жениха-то.

Маша покраснела и вышла из комнаты.

– Завтра едем в район, – сказал Алене Артем. – Потом видно будет. Если выяснится, что своих детей у нас не будет, возьмем из детского дома. Нам дадут. И не дай бог хоть кто-то заикнется о том, что он не наш, сразу пришибу.

– Вырастет – пусть говорят, – кивнул Яков. – Главное, чтоб вырос нормальным человеком. А кого будете брать? Мальчонку или девочку?

– Мальчика, – ответил Артем.

– Девочку, – чуть опоздала с ответом Алена.

– И правильно сделаете, – кивнул Яков. – И девочку, и мальчика. Молодцы.

– Вот адвокат хренов, – усмехнулся Артем, – палец в рот не клади, по локоть руку отхватит.

Москва

– Значит, думаешь, она может знать? – спросил Махмуд.

– Думаю, да, – кивнула Маргарита. – Она с ним работала и вполне может знать то, что неизвестно другим. У любого человека может быть такое место, о котором он не всегда сообщает даже близким друзьям. Например, у Марковского вполне где-то может быть любовница. Он не женат, человек обеспеченный – этим запросто может воспользоваться какая-нибудь хищница. В конце концов, друзей у него нет. Марковского подставили очень крупно, и спас его Николай Арсеньевич Антонов. Да-да, – увидев удивленный взгляд Махмуда, кивнула она, – дед этого мальчишки. Кстати, я кое-что выяснила о нем. Он действительно гениален. Учился в школе-интернате для одаренных детей. И все они после этого в основном поступают в высшие учебные заведения. Женю Антонова не единожды уговаривали вернуться в университет, но он наотрез отказался. И есть еще одна любопытная деталь: его искал бывший преподаватель химического факультета Юдин. Он ушел из университета по непонятной причине. О его контактах с Антоновым сведений нет. Однако Юдин его искал и наверняка продолжает искать. Мне кажется, это и есть конкурент.

– Ты умница, Марго, – улыбнулся Махмуд. – Я тоже уверен, что этот бывший преподаватель и есть конкурент. Им займутся. – Он взглянул на Керима.

– А я бы не стала этого делать, – возразила Маргарита. – В конце концов, это только наше предположение. Пусть Юдин ищет – это может помочь нам выйти на Антонова. Кроме того, мне кажется, юношу ищет еще кто-то. Надо выяснить связи Юдина. Он всего лишь человек, стремящийся получить кругленькую сумму. Я отправила ваших людей следить за ним, – посмотрела она на Керима. – Надеюсь, вы простите мне сей грех, – засмеялась Маргарита.

– А может, лучше не знать, на кого работает этот бывший преподаватель? – пробормотал Керим. – Вполне возможно, он…

– Ты испугался, Скорпион? – усмехнулся Махмуд.

– Просто я помню, что мы в России. А здесь очень хорошо работают спецслужбы. И мы, выйдя на хозяина Юдина, можем попасть в поле зрения ФСБ. Я бы этого не хотел.

– Ты прав, – помолчав, кивнул Махмуд и посмотрел на Маргариту: – У меня к тебе есть вопрос, но я задам его позже.

– А почему не сейчас? – спросила она.

– Еще не время для правды.

– Правде всегда есть и место, и время, – холодно улыбнулась Маргарита.

– Позволь мне самому решать.

– Но я не смогу так работать. – Маргарита повысила голос. – У вас женщина…

– Это вопрос личный и не имеет отношения к нашему делу, – успокоил он ее.

– Я не знаю, что делать, – раздраженно проговорил Юдин. – Его нигде нет, и похоже, никто не знает, где он. Может быть, Евгений с Яковом Борисовичем Марковским скрылись куда-то. Кстати, клинику, в которой лечится мать Евгения, негласно охраняют люди Марковского.

– Это точно? – спросил Азиз.

– Абсолютно.

– Выходит, Марковский значительная фигура, – пробормотал Азиз.

– Нет, – ответил Юдин, – он владелец частного охранного предприятия.

– Но тогда почему…

– Дед Антонова спас Марковского от разорения, уголовного преследования и пьянства. Его обманули друзья, которым он полностью доверял. Они втянули его в аферу и скрылись с деньгами вкладчиков. Он увез Антонова от его отчима, мелкого бандита Артура Оховенко. И сейчас Евгений Антонов вместе с адвокатом, я в этом уверен.

– А я нет, – возразил Азиз. – Хотя было бы хорошо, если адвокат просто прячет его. Но вот что непонятно – Марковский имеет телохранителей и тем не менее исчезает с Антоновым один.

– Это легко объяснить. Яков желает сам помочь внуку своего спасителя. Тем более что для него это внеочередной отдых – не надо рисковать ни здоровьем, ни деньгами, для того чтобы отплатить добром за добро.

– Необходимо как можно быстрее найти адвоката и Антонова, узнать от адвоката правду, затем уничтожить. Он воевал против воинов Аллаха и должен понести кару. Аллах всемогущ и милостив, но не прощает проливших кровь его воинов. Антонова отправить на мою родину. Как это сделать, я знаю. И мы будем работать во славу Аллаха и процветания ислама. Но запомни, Юдин, если окажется, что Антонов ничего не знает, твоя смерть будет долгой и мучительной. Я милосерден и щедр с теми, кто на меня работает, но жесток с теми, кто пытается обмануть меня и хитростью получить мое расположение.

– Я это уже слышал, шейх, – улыбнулся Юдин. – Не следует часто повторять – это не признак могущества и ума.

– Как ты смеешь говорить мне такое, гяур?

– Послушай, эмир, ты можешь убить меня и отдать на корм собакам, но тогда ты останешься, как говорится, при своих, и с мечтой о могуществе придется расстаться. Неужели ты думаешь, что я поверю в то, что такой человек, как ты, начнет охотиться за шарлатаном? Ты забыл о том, что в студенческие годы мы были товарищами, постоянно пытаешься указать мне мое место. Я прекрасно понимаю, что без меня ты ничего не получишь. И ты это тоже сознаешь. Я хочу быть членом твоей команды, вот и все. Мне сорок девять, и я надеюсь хорошо пожить как минимум лет десять. Раньше я не жил, – качнул он головой. – Учился с семи лет до тридцати. Потом писал докторскую и снова учился и учил. Когда началась перестройка, жить стало невозможно. Нам, преподавателям вузов, не платили зарплату по три-четыре месяца. И тогда и началось в вузах: сдача экзаменов за определенную плату.

– Меня совсем не интересуют твои проблемы. Мне нужен Антонов. Да, я проверил тебя и поверил. Ты оказался прав. Я принял твои условия, но ты не оправдываешь моих надежд. Где Антонов? Почему я должен находиться в стране, в войну против которой вкладывал деньги? Я не могу уехать, потому что сам хочу говорить с этим молодым гением и быть уверенным, что он именно тот, кто нам нужен, и отправить его на мою родину. Надеюсь, мое сомнение, а оно у меня имеется, понятно. О подобном мечтают все деятели наркобизнеса. Любой из них пойдет на все, чтобы заполучить это средство. Торговля наркотиком принесет баснословный доход. Подобного не было. Эта формула будет в моих руках. Вот что, Юдин, если ты найдешь Антонова в течение трех дней, получишь миллион в любой валюте и место заведующего лабораторией, которая будет изготавливать препарат. Даю тебе слово.

– Эмир, я постараюсь найти Антонова, и если найду, премию не возьму. Я не беру премиальных от компаньонов, – он улыбнулся, – но от хозяина возьму. Я не уверен, что удастся найти Антонова за такой краткий срок. Хотя если повезет с информатором, это можно будет сделать и в течение суток. Правда, тут снова возникает вопрос: кто еще с Марковским и Антоновым? Я думаю, Яков Борисович не отправился без усиленной охраны.

– Я так не думаю, – с небольшим акцентом проговорил рослый мужчина, стоящий у окна. – Марковский не будет привлекать внимания. Нам удалось узнать, что в Москву вернулись двое его телохранителей, и сейчас мои русские друзья пытаются захватить их. Это можно было сделать сразу, но не хочется привлекать внимание. Марковский наверняка с кем-то поддерживает связь. Он узнает о том, что случилось с его телохранителями, и поймет, что за ними охотятся. А этого допустить нельзя.

– Разумеется, нельзя, – согласился Азиз. – Но как?

– Мои русские друзья профессионалы, – проговорил рослый, – все будет проделано на высшем уровне. Ни у кого не возникнет никаких подозрений. Так что завтра мы будем знать, куда именно уехали Марковский и Антонов.

– Да поможет тебе Аллах, – проговорил Азиз. – Вот пример верности, – посмотрел он на Юдина. – Мой верный солдат и личный телохранитель, начальник службы охраны «Меч мести».

– Очень приятно, – испуганно посмотрел на того Юдин.

– Иди, Масуд, – отпустил его Азиз. – И да покровительствует тебе Аллах.

– Аллах акбар. – Масуд низко поклонился.

– И где наш хозяин? – отпив пива, спросил крепкий молодой мужчина в темном костюме.

– А кто его знает, – пожал плечами Иван. – Наверное, где-то за границей. Мы его в Шереметьево отвезли и сразу уехали. А куда он полетел, не знаю.

– Пацан с ним? – снова отпив пива, поинтересовался крепкий.

– А тебе почему это интересно, Гоша? – Загорелый верзила пристально посмотрел.

– Да просто спросил, – смешался тот и открыл вторую банку пива.

– Уж не стукачок ли ты, Гоша? – усмехнулся Иван. – Что-то ты в последнее время вроде как разбогател. И тачку поменял. Витя, а не засланный ли он казачок? – Он взглянул на загорелого. – Как ты мыслишь?

– Да, есть сомнение в его верности. Никогда раньше не спрашивал о хозяине, и вдруг такое любопытство. И водочку принес. Открывай. – Он кинул Гоше в грудь бутылку. Тот вздрогнул и поймал ее.

– Нервничает, – кивнул Виктор. – А до этого был спокоен. Вопрос испугал. Может, по-хорошему расколешься, Гоша?

– Да чего вы наехали? Просто поинтересовался, где хозяин, а вы уже чуть ли не в измене Родине обвиняете. Давайте лучше врежем и сходим куда-нибудь.

– У меня жена есть, – открывая бутылку, ответил Иван, – других не надо.

– Закусывать сигаретами будем? – Виктор открыл холодильник.

– Ну зачем сигаретами, – усмехнулся Гоша и, нагнувшись, выставил на стол спортивную сумку. – Фрукты, колбаска, икра красная – тесть из Владика привез. Так что гуляем. Я к вам и напросился, чтоб отметить знаменательное событие. Тесть мне тачку купил и обещал евроремонт сделать. У меня же пацану год, а Людка снова забеременела. Но сейчас дают деньги за второго, так что пусть рожает. Да и старик ее помочь обещает. Он капитан дальнего плавания.

Мужчина в белой «Волге» посмотрел на часы. По бокам сидели двое крепких парней. Рядом с водителем еще один.

– Что за хренотень? – зевая, спросил Виктор. Иван, уткнувшись лбом в край стола, спал.

– Ты, сука, – качнулся вперед Виктор.

Гоша толкнул его ладонью в лоб. Виктор рухнул на диван. Гоша подошел к окну. Тут же прозвучал вызов сотового. Он сказал в трубку:

– Кодовый замок открыт. Квартира сорок два. Третий этаж. – Он увидел, как из машины вышли четверо и неторопливо направились к подъезду.

– Вы к кому? – спросила пожилая женщина, выходившая из открытой двери.

– Милиция. – Мужчина показал ей удостоверение. – Капитан МУРа Савичев.

– А что случилось?

– Я вас прошу никому ничего не говорить, – улыбнулся он. – Вы можете нам понадобиться. Где вы живете?

– Квартира сорок пять. Клавдия Семеновна Прошина.

– Будьте, пожалуйста, дома, – попросил капитан.

– Да-да, буду. А что все-таки произошло?

– Убийство.

– Убийство?! – Женщина остановилась. – А кого убили? В нашем подъезде?

– Будьте у себя и все узнаете, – сказал капитан.

– Как интересно! – обрадовалась Прошина.

Капитан усмехнулся. Он и еще двое других молча вошли за женщиной в лифт. Один поднимался по лестнице. Капитан нажал на кнопку третьего этажа.

– Да я честно не знаю, где он, – плача, говорила средних лет женщина. – Он никогда не говорил, куда отправляется.

– Назови его родственников, товарищей, однополчан, – сказала Рената. – Говори, или сдохнешь, тварь.

– Родственников у него не осталось, – ответила женщина. – Друзей тоже нет. Его же подставили и…

– А он с кем-то из боевых товарищей поддерживал отношения? – перебил ее Петля.

– Нет. Не убивайте меня, я никому ничего не скажу.

Эдуард кивнул. Петля молниеносно набросил тонкий шнур на шею женщины и рванул концы в разные стороны. Потом опустил тело на кровать.

– Похоже, она действительно не знает, – пробормотал Эдуард.

– И что теперь? – злобно спросила Рената. – Это уже третий труп, а делов…

– Почему третий? – усмехнулся Петля и поднял тело. – Закрепите конец на трубе в ванной, вот вам и самоубийство. Это уже трижды проходило. – Подмигнув Ренате, он понес тело в ванную.

– Да плевать мне на труп! – выкрикнула она. – Как нам найти Яшку?

– Спокойно, Рената, – остановил ее Эдуард, – все будет нормально. Найдем мы его. Секретарша наверняка знает. А у нее сейчас наши парни. – Прозвучал вызов сотового. – Да. Что? – Выматерившись, он отключил сотовый.

– Ну? – посмотрела на него Рената.

– Ее нашли мертвой, тело еще теплое. Повесилась в ванной.

– Похоже, мы снова ничего не узнаем. А ты говорил, что приедет твой…

– Он приедет в любом случае, но вот что ему говорить, не знаю. И кто еще работает по этому же делу? Очень бы хотелось встретиться.

– Мне тоже.

– Подожди. Повесилась. Почему ты предложил вешать? – спросил он вышедшего из ванной Петлю.

– Надежно – одинокая женщина под воздействием спиртного вполне может полезть в петлю. Тем более если снята телефонная трубка, значит, она пыталась куда-то звонить. Хахалю, например. Он не ответил, и она спьяну…

– Но Зобину тоже повесили, – перебил его Эдуард. – Ты знаешь, кто еще так работает?

– Убийца так работает, Санек Уваров. Его какой-то монгол научил на зоне. И мне это пришлось по нраву.

– Где живет Уваров, знаешь?

– Жил он у мамашки своей в Перове. Где, точно не знаю. Но это может его телка знать, она работает на Курском в кафешке.

– Все вытираем и уходим, – скомандовал Эдуард. – Наведаемся на Курский.

– Она ничего не сказала, – сообщила Маргарита. – И похоже, действительно ничего не знает. И где теперь искать…

– Вы наделали много глупостей, – недовольно перебил ее Махмуд. – Я сколько раз тебе говорил, Керим, такую информацию сначала надо попробовать купить, а не выбивать. Женщина к тому же была зла на Марковского.

– Хорошо, – усмехнулся Скорпион, – в таком случае она наверняка рассказала бы, что кто-то хотел купить у нее сведения о том, где сейчас Марковский. Это наверняка дошло бы до милиции. Информация сразу поступила бы к Марковскому.

– Где Яков Борисович? – поднося раскаленный паяльник к заднему проходу Ивана, спросил «капитан».

– Да иди ты, сучара, – промычал тот. Раздалось шипение, и запахло горелым мясом. Кусая губы, Иван молчал.

– Что у вас? – спросил «капитан».

– Молчит, – ответил мужчина.

Иван обеими ногами ударил «капитана» в живот. Бандит, согнувшись, присел. Иван вскочил. Сморщившись от боли, лег на спину. Протащил связанные сзади руки под ягодицами и застонал. Поочередно вытащил из кольца связанных рук ноги. Встал и стал зубами рвать скотч, стягивающий кисти.

– Капитан, – вошел в комнату плотный парень, – мы… – Увидев согнувшегося «капитана», выхватил пистолет.

Брошенная ваза попала ему в лоб. Иван метнулся вперед и выхватил из руки падающего парня пистолет. От двери в него выстрелили двое. Он тоже успел спустить курок. Рослый парень с пулей в животе повалился. Из ванной выпрыгнул Виктор со связанными ногами и руками и, подпрыгнув, ударил второго связанными ногами в шею, но, не удержавшись на ногах, упал. «Капитан», ловя ртом воздух, вытащил пистолет и дважды выстрелил. Поднялся, держась за живот, и пошел к двери. Увидел лежащего с разбитым лбом парня и выстрелил ему в глаз. Добил уложенного Виктором бандита. Вздохнув, поморщился. Осмотрел комнату и убитых. Зашел в спальню. Возле крепко спящего Гоши лежала с перерезанным горлом встреченная ими у подъезда женщина. Сунув пистолет в карман, поволок Гошу в комнату. Протерев свой пистолет, сунул ему в руку. Направил на голову Гоши и спустил курок.

– Молодец, отличную звукоизоляцию сделал, – прошептал он, – видно, соседи доставали.

– Кажется, выстрелы были, – остановившись под окнами, посмотрел вверх парень.

– Кино, наверное, какое-нибудь, – потянула его за руку девушка.

Парень пошел за ней. Из подъезда вышел «капитан» и подошел к «Волге».

– Сваливаем, – буркнул он.

– А парни как? – спросил водитель.

– Покатили, твою мать! – «Капитан» ткнул его стволом пистолета.

– Что-то многовато самоубийств, – проворчал старший сержант милиции. – В то дежурство одна из окна выбросилась. Мужик под электричку на Савеловском с перрона нырнул. И сейчас две. Что-то…

– Может, им помогли? – сказал рядовой ДПС.

– Седьмой! – раздался голос в переговорном устройстве. – На Симферопольский срочно, там трупов вагон. Вы ближе всех.

– Ну вот, – кивнул водитель. – Значит, сегодня день такой. Либо убивают, либо с собой кончают.

– Ты вообще ничего не можешь, – раздраженно говорил Масуд. – Ты опозорил меня перед шейхом, презренная собака. – Он ногой ударил стоявшего на коленях «капитана». Кивнул держащим «капитана» за руки охранникам и пошел по коридору. «Капитан» потерял сознание. Худой охранник обоюдоострым ножом разрезал ему горло. Подставил под хлынувшую кровь большой таз. Около двери, дернувшись в руках двоих, закричал водитель «Волги». Худой, подбежав с тазом в руках, опустил его на пол и рывком сунул водителя лицом в тазик и что-то заунывно пропел. Масуд, обернувшись, гневно крикнул:

– Хватит, Юсуф, не забывай, что мы не у себя.

Юсуф усмехнулся. Водитель, пытаясь вырваться, мгновенно ослаб. Юсуф отпустил его голову и отошел.

– Уберите эту падаль, – брезгливо проговорил Масуд и вошел в кабинет.

– Не получилось, – недовольно отметил Азиз.

– Виновен, шейх, гяуры не смогли…

– Что ты узнал? – перебил его Азиз.

– Купленный нами гяур добавил в вино двум телохранителям Марковского средство, которое на время лишает сознания и может даже убить. Они успели связать двух шакалов. Одного увели в ванную, другого в комнате начал избивать. Он бывший капитан милиции. Но гяуры сумели вырваться. Убили подручных «капитана», но он сумел пристрелить их и ушел. Гяура, который предал своих друзей, тоже убил. Он и водитель…

– Я это понял по крику Юсуфа, – сказал Азиз. – Значит, снова убитые. Но, слава Аллаху, нас в этом не обвинят. Ты уверен, что никто не видел, как он приехал в нашу обитель?

– Уверен, господин, – кивнул Масуд.

– Где и как нам искать Марковского? – раздраженно спросил Азиз.

– А если ловить льва на приманку? – спросил Масуд. – Забрать мать этого гения и сделать так, чтобы об этом узнали ее родители. Они, я уверен, скоро получат известие от мальчишки.

– Похищение очень тяжелое преступление. А учитывая отношение гяуров к истинным мусульманам после священного джихада в Ичкерии, этого делать нельзя. К тому же старые люди все еще верят в силу власти и скорее всего обратятся в милицию. Да и не уверен я, что этот молодой гений позвонит своим родственникам. Я невольно начинаю уважать Марковского. Он, как зверь, защищает своего звереныша. Но почему? Не может ли быть так, что Марковский сам хочет заняться изготовлением препарата?

– Нет, – уверенно ответил Масуд. – Марковский делает это в благодарность…

– Я слышал эту версию, но не склонен полностью ей доверять. Марковский сумел за короткое время собрать опытных воинов и добиться от окружающих уважения и страха. Он что-то знает об открытии. Думаю, он сам хочет заняться изготовлением и продажей препарата. А мне очень не хотелось бы узнать, что такой товар появился на рынках России. До сих пор Россия сама не продавала грязь дьявола. Придется обратиться к имаму. Пусть по своим…

– Извините, господин, тут больше поможет Исмаил.

– Ты прав. У него прекрасные возможности найти кого бы то ни было. Позвони ему, пусть приедет. Хотя звонить не надо – вполне возможно, наши телефоны прослушивают. ФСБ в последнее время успешно работает. Все меньше наркотиков попадает в Россию. Пошли кого-нибудь к Исмаилу, пусть передадут ему приглашение.

– Давно не виделись, – улыбнулась Рената.

– Давно. – Маргарита тоже улыбнулась. – Ты сейчас чем занимаешься?

– Да так, – Рената поморщилась, – выживаю. А ты?

– Ну, по твоему виду не скажешь, что ты нуждаешься.

– Внешность – главное орудие женщины. Да и ты прекрасно выглядишь.

– Давай зайдем куда-нибудь, – предложила Маргарита, – все-таки мы были подругами. Надо отметить встречу.

– С удовольствием.

– Что предпочитаешь, Булавина? – поинтересовалась Маргарита. – Я имею в виду куда?

– На твой вкус, Дубская, – засмеялась Рената. – Но с условием, что расплатимся пополам.

– Разумеется.

– Может, дамы и нас развеселят? – К ним подошел плотный смуглый мужчина. – А то мы с товарищем…

– Отвали вместе с товарищем, – в один голос проговорили женщины и пошли к стоянке.

– А ничё телочки, – провожая их взглядом, пробормотал смуглый.

– Непонятно, как там оказалась женщина, – говорил подполковник. – Кто-то попытался представить случившееся как перестрелку двух сотрудников ЧОПа с бандитами. Но эксперты нашли в крови обоих психотропное средство, на некоторое время усыпляющее человека. Если не сделать укол, человек будет спать очень долго. Судя по всему, убитые хотели что-то узнать у Ивана Дмитриевича Митина и Виктора Сергеевича Сурикова. Третий, Георгий Бузин, был только усыплен. Но Митин и Суриков – бывшие спецназовцы, они сумели даже связанными оказать сопротивление и были убиты.

– Как там оказалась женщина? – спросил седой мужчина в штатском.

– Представления не имею, – ответил подполковник. – Свидетелей нет. Стреляли из пистолетов без глушителей, но в квартире Бузина имеется звукоизоляция. Выстрелы можно было слышать только через окна. Но звук гасили стеклопакеты. Никто ничего не слышал.

– Вы не заметили, – вмешался худощавый капитан, – что и самоубийства, и убийства связаны с ЧОПом Марковского. Обе женщины работали у него. Убитые – его телохранители.

– А где, кстати, сам Марковский? – спросил подполковник.

– Неизвестно, – ответил капитан. – Похоже, никто не знает, где сейчас Яков Борисович. Исчез и Евгений Антонов, внук Николая Арсеньевича. Заявлений ни от кого не поступало. Почему я вспомнил Антонова? Да потому, что убиты двое его сокурсников. Антонов неожиданно для всех бросил университет, хотя был одним из самых успешных студентов.

– Подождите, Соколов, – остановил его штатский, – вы пытаетесь связать все в одно…

– Я только предполагаю, – ответил капитан, – что все это может быть связано. Известно, что в свое время Николай Арсеньевич спас Марковского в буквальном смысле этого слова. На него было заведено уголовное дело по статье «Мошенничество в особо крупных размерах». Его чуть не растерзали разгневанные вкладчики.

– При чем тут Антонов? – спросил полный майор.

– С Евгением приключилось несчастье. Конечно, будь он обычным парнем, набил бы морду своему отчиму, и все. Его мать, которую отчим сделал наркоманкой, будучи не в себе, грубо обругала сына.

– И при чем тут Марковский? – поинтересовался подполковник.

– Я думаю, что парнем заинтересовались какие-то дельцы, – ответил Соколов. – Возможно, дельцам парень нужен, чтобы использовать его в выгодном для них деле.

– Но в чем? – спросил подполковник.

– По-моему, это просто бред, – покачал головой лысоватый полковник милиции. – Нет связи с тем, что случилось с Антоновым. Мало ли кто где учился. Ничто не говорит о том, что кто-то проявляет интерес к Евгению. И случившееся с людьми Марковского – просто разборка. Ведь пока Марковский был в Москве, ничего не происходило. А эти бывшие спецназовцы влезли во что-то. Не забудь, что там обнаружено тело соседки с верхнего этажа. Ее дочь имеет свое дело. Нет ли здесь какой-то связи?

– А как объяснить наличие психотропного вещества? – перебил его Соколов. – И ожоги на заднице, и следы побоев на телах обоих?

– Личности остальных убитых установили? – спросил человек в штатском.

– Гастролеры, – ответил подполковник. – Но вот кто ушел, неизвестно. Свидетелей нет. А версию с дочерью убитой надо отрабатывать.

– Так же, как и повышенный интерес к Антонову, – сказал Соколов.

– Это, повторяю, полный бред, – произнес лысоватый подполковник. – Первыми жертвами стали бы родственники парня. Но они живы и молчат.

– Молчат и о том, где Евгений, – усмехнулся Соколов. – Я попытался выяснить…

– Послушайте, капитан, – недовольно проговорил подполковник, – вам, может быть, лучше частным сыском заняться?

– Я подумываю об этом, но пока не могу. Кто же бандитов ловить будет?

Седой улыбнулся.

– Что ты мелешь, Соколов? – сердито спросил лысоватый.

– А почему вы, Алексей Павлович, приняли это на свой счет? – улыбнулся седой.

– Товарищ генерал, я просто высказал свое мнение.

– И все-таки версией Соколова следует заняться, – решил генерал.

– Пусть капитан и занимается этим, – посоветовал полковник.

– И так людей не хватает, – проворчал Алексей Павлович, – а тут еще…

– Вы, Румянцев, – перебил его генерал, – отрабатываете версию о разборке из-за предпринимательской деятельности дочери убитой.

– И все-таки кто-нибудь сумеет объяснить, – начал Соколов, – зачем было пытать чоповцев? И почему третий просто спал? По-моему, расклад очень прост: Бузин усыпил…

– Хватит, Соколов, – остановил его генерал, – занимайся этой версией. Если найдешь малейшее подтверждение, станем работать.

– Где была? – спросил Эдуард.

– А почему я должна докладывать? – Рената насмешливо взглянула на него. – Ты мне…

– Ты хотела встретиться с хозяином, – перебил ее Эдуард. – И если он даст «добро» на твою работу с нами, то придется жить по армейскому распорядку. Понятно?

– Подожди. А сейчас, значит, я у вас вроде уборщицы?

– Тебе платят за все.

– Слава тебе господи! – Рената рассмеялась. – Мне платят за все. Я уже участвовала в убийстве, и вообще все это я начала. И он говорит, что мне платят за…

– Хорош! – рявкнул Эдуард. – Через час встречаешься с хозяином.

«Отлично, – подумала она, – кажется, сбываются мои планы. Надо, чтобы хозяин понял, что без меня у него ничего не выйдет. В конце концов, я навела этого придурка на дело».

– Он говорил об этом? – спросила она.

– Говорил. У тебя такой взгляд, что без слов понятно, о чем ты хочешь спросить. Я уже говорил тебе, что не верю в это и крайним быть не желаю.

– Но тем не менее делаешь все, чтобы найти Антонова.

– Хочется узнать правду. Иногда мне почему-то кажется, что этот вундеркинд действительно что-то подобное придумал. В общем, найдем его, и все станет понятно. А твои слова о том, что ты даже продавала средство, конечно, вроде бы и убеждают, но говорю тебе еще раз: я обсуждал эту тему со многими дельцами. За последнее время появились новые наркотики. Они гораздо дешевле, и к ним особого интереса у оптовиков нет. А препарат, о котором говоришь ты, если это правда, откроет огромные возможности. Кстати, хозяин верит в это. В общем, говори с ним только о деле. Он мужик жесткий. Иноверцы терпеть не могут умных женщин – они видят в бабе рабыню или наложницу. У него восемь жен и пятеро детей. Главное, не выпендривайся, как ты это умеешь и любишь.

– Я сегодня встретила подругу по работе в университете, – улыбнулась Рената. – Мы там работали недолго – попали на эту работу благодаря знакомству. Довольно быстро нас с ней оттуда наладили. Как раз Антонов… – Она нахмурилась.

– Ты чего? – спросил Эдуард.

– Погоди. Марго перед нашим увольнением очень интересовалась Женькиными опытами. Точно. Мы однажды чуть было не сцепились из-за него. Черт возьми, ни разу она не вспомнила о нем. Я молчала, понятно почему.

– Но выходит, что и Марго… Ты подкинь ее координаты, мы и прощупаем эту королеву.

– Да не знаю я о ней ничего. Мы с ней случайно встретились. Неужели она? Скорее всего да. Она ведь тоже продала несколько доз Женькиного наркотика. Кому? Лосиной Тоньке, она стала наркоманкой, а на прошлой неделе попала под машину. Теперь я сомневаюсь, что это была случайность. Ее убрали. То-то ты, Марго, такая ухоженная и у тебя есть деньги. Вот кто конкурент.

– Как я сразу этого не поняла, – недовольно проговорила Маргарита. – Точно, Рената занимается этим, у нее есть покровитель. Дура я, не поинтересовалась, где живет, и даже номерами телефонов не обменялись. Хотя, может, это и к лучшему.

– Расскажи о ней все, что знаешь, – сказал Керим. – Мы найдем ее, и она нам все выложит.

– Надеюсь, она не поняла, что я… – прошептала Маргарита. – Мы вместе учились в МГУ. Потом встретились там же, но уже как преподаватели. У нас была серьезная стычка из-за Антонова, из-за его опытов. Она тоже взяла у него небольшое количество полученного препарата. Как же я, дура, сразу не догадалась?

– Значит, уже вырисовывается облик конкурента, – усмехнулся Керим. – Не мешает выяснить, кто над ней стоит.

– Я могу спросить, надеясь на честный ответ? – спросила Маргарита.

– Разумеется.

– Кто над нами?

– Ты очень скоро это узнаешь. Я думал, что ты на Махмуда…

– Во-первых, он не очень богат – видно, что деньги у него появились совсем недавно. И ведет он себя не как хозяин.

– Ну а обо мне ты что думаешь?

– Господи, Керим, я тебя знаю с детства. Потом вы уехали в Израиль.

– В Сирию! – поправил он. – А оттуда я перебрался в Иорданию. Потом в Ирак. Там было совсем неплохо, но я связался с «Аль-Каидой», большие деньги поманили. А из этой организации выход один – отрезанная голова. Но мне помог мой теперешний хозяин Султан. Я спас ему жизнь на охоте. И он забрал меня к себе. С тех пор я на него работаю.

– Значит, хозяина нашего зовут Султан, – сказала Маргарита.

– Султан – его титул в Судане. Но они давно перебрались в Саудовскую Аравию. Имеют свой нефтяной бизнес. Отец нашего хозяина проклял его за участие в подготовке терактов одиннадцатого сентября в США. Но американским правоохранительным ведомствам доказать его причастность не удалось. Теперь он один из крупных наркоторговцев.

– А какую работу выполняет Махмуд?

– Он родственник хозяина по линии первой жены, занимается налаживанием контактов для реализации продукта. А я просто надежный человек Джамаля, выполняю его особые поручения.

– То есть ты киллер.

– Я не наемный убийца. Я просто выполняю поручения моего хозяина и не стыжусь этого. Мне не дано быть хозяином, но я не раб, а воин Аллаха. Если бы не Джамаль, я давно бы погиб. В «Аль-Каиде» ко мне хотели примерить пояс смертника. Но я не верю в рай после смерти. – Он засмеялся. – Ты скоро увидишь хозяина, он доволен твоей работой. А если все получится с парнем, замечательно заживем. Кстати, ты не против быть моей женщиной?

– Что? – удивилась Маргарита. – Но мы с тобой и так…

– Мы иногда спим, а я бы хотел…

– Извини, Керим, мне надо думать о серьезных отношениях, а ты для этого не подходишь. Я мечтаю стать женой миллионера, а еще лучше миллиардера. Пусть старого урода, но чтобы у него было все. Правда, при одном условии – не одной из жен, а единственной.

– И где же ты такого найдешь? – рассмеялся Керим.

– Найду. Я молода, хороша собой, умна, смела и знаю, чего хочу в жизни. И не забывай, что уговорить Антонова работать смогу только я. Пугать его бесполезно. Он трус, и он умрет, захлебнувшись в слезах. Однажды он получил подзатыльник и слег на неделю. И потом, когда видел своего обидчика, чуть сознание не терял. С ним надо работать очень аккуратно, и вам без меня не обойтись.

– Значит, у вас все нормально, – сказал Соколов.

– А почему у нас должно быть что-то ненормально? – удивленно спросила Александра Андреевна.

– Вас о внуке кто-то спрашивал?

– Разумеется.

– А где сейчас ваш гениальный внук? – спросил Соколов и поморщился: «Моя ирония ее обидит. К тому же эта дама терпеть не может, когда ее перебивают».

– Вы офицер? Хотя что это я говорю, – она презрительно улыбнулась, – вы милиционер…

– Извините, – перебил Соколов, – вашему внуку угрожает реальная опасность. Он что-то…

– Уходите, – сказала Александра Андреевна. – Я не желаю говорить с вами. – Она вышла из комнаты.

– Да вы поймите, – громко начал ей вслед Соколов, – я вам говорю…

– Пшел вон, щенок, – услышал он мужской голос, обернулся и увидел стоящего у двери Николая Арсеньевича с пистолетом в руке. – Именной, и пользоваться я им умею. Поэтому если ты не уйдешь…

– Все, – капитан поднял руки, – уже ушел. Но я оставлю вам визитку. И если вы поймете, что я говорю правду, позвоните мне. Кстати, вам ничего не говорит фамилия Дымкин? Он убит. До свидания. – Соколов быстро вышел.

Николай Арсеньевич посмотрел на вернувшуюся в гостиную жену.

– Да, – тихо сказала она. – Женя говорил о Суздальцеве. Надо посмотреть в его записной книжке.

– Книжки нет, нас обворовали. И…

– Ты почему выписался из клиники? – сердито спросила она.

– Умирать, так дома. – Он посмотрел на пистолет. – Ты знаешь, я не трус. Но мучиться от боли и постоянно слабеть я не собираюсь, я просто застрелюсь. Да, тебе это будет больно, но я уверен, ты потом поймешь – я поступил правильно. Я слишком люблю тебя, Саша, чтоб приносить тебе страдания. Не нужно меня жалеть. Когда пойму, что болезнь окончательно взяла верх, застрелюсь.

– Догадывалась, что ты так поступишь. Ты решил правильно. Я не хочу, чтобы ты мучился. Ты жил как мужчина, и потому я уверена – Бог тебя простит. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Сашенька. И всегда любил. С тех пор как мы познакомились, для меня существовала только одна женщина. Хотелось бы дожить до золотой свадьбы, – обняв прижавшуюся к нему жену, негромко проговорил Николай Арсеньевич.

– До нее и я не доживу.

– Но ты сейчас нужна и Женьке, и Ирине. Без тебя они не выживут. А капитана ты зря обидела.

– Знаешь, Коля, сейчас я не верю никому, кроме Якова. И знаю – он сделает все, чтобы Женька наш не пострадал.

– Я тоже верю. Но капитан не зря сказал о Суздальцеве.

– У нас уже был один милиционер. А после этого кто-то побывал в Ириной квартире и у нас.

– Дотянуть бы мне до конца этой истории. И замуж чтобы она вышла.

– Ты же прекрасно знаешь, что этого не будет. Ира замужем за Артуром. Как хорошо, что она не взяла его фамилию и он не усыновил Женю.

– Хоть в этом нас послушалась. А то, что Артур отдал Женю в эту школу, хорошо.

– Очень хорошо, но что будет теперь, я ума не приложу.

– Я тоже не знаю, но очень надеюсь на Якова. Я уверен, что он в обиду Женьку нашего не даст.

– Соколов действительно хочет помочь или его купили, чтобы узнал что-то о Жене? – тихо спросила жена.

– Глаза у него честные. Но мы ничего сказать ему не можем. Мы же действительно не знаем, где Яков с Женей. Хотя то, что они в Красноярском крае, для милиции уже информация. Но в последнее время нет доверия к МВД. Судят преступников в милицейских погонах.

– Не знаю я, где мой сын, – со слезами говорила Ирина. – Хотела бы знать, но не знаю. Я обидела его и сломала ему жизнь.

– Но он уехал с Яковом Борисовичем Марковским? – спросил лысоватый подполковник.

– Извините, – вытирая слезы, спросила Ирина. – Я забыла, кто вы?

– Подполковник МУРа Румянцев Алексей Павлович. – Он показал удостоверение.

– Не из оборотней? – тихо спросила она.

– Что вы себе позволяете? – Румянцев вскочил со стула. – Ваш сын…

– Убирайтесь, – проговорил вошедший в палату врач. – И не смейте заходить в палату без моего разрешения.

– Да ты знаешь, кто я такой? – сунув ему удостоверение, процедил подполковник.

– Я знаю, что она больна, а вы устраиваете скандал. Я сегодня же пойду в прокуратуру и…

– Поймите, доктор, – вздохнул подполковник, – совершено несколько убийств. Есть основания предполагать, что они связаны с поиском ее сына. Вполне возможно, ему тоже угрожает опасность. Представьте, что тогда с ней будет?

– Сейчас вам лучше уйти. И если будете приходить, то мое присутствие при разговоре обязательно, – сказал врач.

«Вот и выдвинул версию, баобаб, – думал сидевший за рулем «десятки» Соколов. – Если уж дед с бабкой ничего не сказали, то другие точно не знают. А старики знают, – посмотрел он на окна квартиры, откуда был выставлен. – Никакой тревоги. Бабусе-то, конечно, я нагрубил малость. Надо проведать кого-нибудь из знакомых Евгения. Он часто занимался в лаборатории с разрешения заведующего. Надо навестить этого заведующего. Точно. – Он нашел в записной книжке нужный адрес. – И надо в ЧОП съездить. Интересно, что там скажут о Марковском и убитых».

– Добрый день, – войдя в кабинет, поздоровалась Рената. Комната была застлана и завешена коврами. В кресле сидел поджарый бритоголовый мужчина. Она остановилась.

«Поклониться не забудь», – вспомнила она совет Эдуарда и низко поклонилась.

– Садись. – Бритоголовый указал на кресло. – Что пить будешь?

– Чай.

– Булавина Рената Аркадьевна, – улыбнулся он. – Тридцать один год. Не замужем, детей нет. Образование высшее. Спортсменка. Самообороной начала заниматься три месяца назад после нападения хулиганов. Ты уверена, что Антонов будет работать?

– Я сумею убедить его. Если вы думаете, что удивили меня своей осведомленностью, то ошибаетесь. Да, я такая. Я хочу заработать много денег. Если придется убить, убью. Хочу через два, максимум три года удачно выйти замуж. Но в гарем не пойду.

– Если ты заработаешь много денег, зачем тебе замуж? Меня зовут Хасан аль-Мухсин. Я богат, но деньги заработаны мной не трудом. Ты знаешь, кто я, и я спрашиваю: ты будешь работать на меня или предпочитаешь со мной?

– Предпочитаю второе, – вызывающе ответила Рената.

– Теперь главное, – тихо проговорил Хасан. – Ты готова поручиться своей головой, что Антонов получил новый наркотик?

– Да. Если это не так, можете делать со мной что угодно.

– Мне нравится твоя решительность. Где найти Антонова?

– Если бы знала, привезла бы его.

– Сама?

– Да. Но я не знаю, где он, поэтому и обратилась к Эдуарду Сурову. Но Суров тоже не может найти его. А его ищут и другие. Поэтому надо что-то делать. Кто найдет его, тот будет…

– Но ты говорила, что работать он будет только с тобой.

– Или с такой, как я.

– Суров говорил о твоей бывшей подруге. Ее, как я понимаю, надо убрать.

– Пока нет. Нужно установить за ней слежку. Потому что, вполне возможно, те, кто стоит за ней, выйдут на Антонова первыми.

– А ты умеешь думать, это похвальное качество. Ты мне подходишь. Работать будем, если найдем Антонова. Если ничего нового он не придумал, тебя загрызут мои собаки.

– Хорошо. Но поиск ваше дело. И если вы опоздаете, в этом не будет моей вины. Вы заплатите мне за каждый день, проведенный с вами, по тысяче евро и отпустите. Если вы согласны, дайте слово. Если нет, убейте сразу.

– На кого могла выйти твоя бывшая подруга?

– Я пытаюсь понять, но не могу. Одно я знаю точно: она ищет Антонова, а сейчас, наверное, поняла, что его ищу и я.

– У тебя будет охрана. Жить будешь здесь.

– Я вам нравлюсь?

– Да. Но сейчас надо искать Антонова. И я близок к тому, чтобы выйти на него, если он, разумеется, с этим адвокатом.

– Адвокатом Марковским Яковом Борисовичем. Женя с ним.

– Точно?

– Уверена.

– Все так говорят. Мы должны узнать, где Марковский и Антонов. И его привезут сюда. Или ты хочешь сама…

– Мне гораздо легче будет уговорить его здесь, если нам не будут мешать.

– Надеешься очаровать его?

– А почему бы и нет, если это поможет?

– Мне нравится твое отношение к делу. И вот еще. Расскажи о той женщине, которая, как ты считаешь, на кого-то работает по этому же вопросу.

– Хорошо. А где вы так научились говорить по-русски?

– Я пять лет учился в Ленинграде.

– А какие еще языки вы знаете?

– Английский и язык своего главного врага – иврит. Но сейчас не время беседовать на отвлеченные темы. Надо искать мальчишку.

– Понятно, – сказал по телефону рослый мужчина. – Хорошо, дай его координаты. Но пока не стоит мешать. Может быть, он приведет нас к этому парню. Как ты думаешь? – Он замолчал, слушая. – А тогда ты прав. Вмешательства милиции мы допустить не можем. А почему ты не можешь сделать так, как прошу я? Так было бы быстрее. Ведь адвоката наверняка видели. В конце концов, проверить билеты всех поездов и… – Помолчав, сказал: – Хотя ты снова прав. К тому же мы не знаем, когда они уехали. Ладно, будем надеяться на удачу и помощь Аллаха. Упорным в работе, смелым в бою и терпеливым в поиске он помогает. – Он посмотрел на записи по-арабски. – Такого просто не может быть. Но факты – вещь упрямая: четверо пробовали средство, но впоследствии погибли. Не понимаю тех, кто бездумно губит жизнь. Я найду этого изобретателя. И знаешь, Абдул, я удивлен безразличием к этому русских. Они тратят огромные деньги на покупку товара за рубежом, теряют большую часть товара при транспортировке, а на свои таланты не обращают внимания. Странно.

– Может, не знают, – ответил ему мужчина. – А если что-то и слышали, в такое трудно поверить. А ты веришь?…

– Нет. Но я видел людей, которые употребляли это средство. Двое мертвы, а двое в полной зависимости от наркотиков. И что интересно, после приема того препарата они говорили, что не испытывали зависимости…

– Может быть, доза была мала?

– Вероятно, так оно и есть. Но этот препарат существует. Те, кто его пробовал, говорили, что после приема ощущали легкость и прилив сил. Я найду этого гения, и он будет работать на меня.

– Говорят, он не приспособлен к жизни, слаб и труслив. Возможно, захват сломает его психически.

– На этот случай у меня есть средство.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да. Я думаю, от подобного не отказался бы никто. Но конкурент у меня есть. Я не знаю, кто он, но убежден, что не русский. Понятно, что без помощи…

– А как ты вошел в это дело? – перебил его абонент.

– Керим случайно встретил свою старую знакомую. Она была преподавателем в университете, где учился этот мальчик. Она и рассказала ему об опытах, которые проводил этот студент, и о свойствах препарата. Керим все проверил и подключил Махмуда. Они связались со мной, и я решил, что ничего не потеряю, если попробую все выяснить. Приехал в Россию, встретился с теми, кто попробовал тот препарат, и убедился, что такое придумать невозможно. Двое разных людей, а о своих ощущениях говорят, словно выучили одну роль. И я решил пойти до конца.

– Ладно, Джамаль, я помогу тебе в розыске. И если будет нужна помощь, обращайся.

– Спасибо.

– Желаю тебе удачи. И пусть будет благосклонен к тебе Аллах.

– Аллах акбар. – Джамаль отключил телефон и нажал кнопку на крышке стола. В кабинет вошел Махмуд. – Где женщина?

– Она ждет.

– Пусть войдет. – Джамаль сел в кресло.

В кабинет вошла Маргарита. Джамаль внимательно рассматривал ее и молчал. Подняв голову, она тоже уставилась на него.

– Пока не решил, что с тобой делать – убить или наградить. Я хочу знать о препарате и студенте, который его приготовил. Если в твоих словах будет фальшь, ты умрешь.

– Я не боюсь угроз, но очень хочу жить, потому близка к тому, чтобы стать богатой, а значит, и счастливой. Смерть в мои планы никак не входит. Я нашла уникальную возможность стать первой среди первых. Без меня у вас ничего не выйдет, поэтому говорю то, что думаю. Вы умный человек и не станете рисковать, убивая меня из-за того, что вы уже все знаете о человеке, который…

– Кроме одного, самого главного. Где он?

– Я тоже очень хотела бы это знать и уверена: мы найдем его. Поэтому давайте говорить об условиях, на которых я буду работать на вас.

– Хорошо, – кивнул Джамаль.

– Да, – говорил полноватый мужчина, – Евгений действительно гений. Я позволял ему работать в моей лаборатории, но не лез в его дела и ничего не могу сказать о его опытах. Я доверял ему полностью.

– Но вы знали хотя бы примерно, над чем работал Антонов? – спросил Соколов.

– Порошок от головной боли, мазь для заживления ссадин и порезов.

– А что-то еще? Взрывчатку или…

– О чем вы говорите, капитан? Вчера у меня был ваш коллега и пытался навязать мне мысль, что Евгений создал новый наркотик. И это он говорил о Жене, который…

– Минутку. Поймите, Илья Тарасович, Жене угрожает реальная опасность. У вас был, как вы говорите, мой коллега. Вы помните его фамилию?

– Бурин или Пурин. Звание и должность я не помню. Мне вполне хватило того, что он сказал.

– Как он выглядел? – безнадежно спросил Соколов.

– Крепкий мужчина лет тридцати, высокий, примерно такой же, как вы. Серые глаза, русые волосы. На скуле слева небольшой след от ожога, – улыбнулся он, – в этом я разбираюсь.

– Отлично, – сказал капитан.

– А могу я спросить, почему правоохранительные органы обратили внимание на Женю и какая опасность ему грозит?

– Я думаю, что он изобрел что-то такое, что могло заинтересовать преступников. Взрывчатку, например.

– Взрывчатку? Нет. Все его работы были направлены на создание лекарств.

– Лекарств, – повторил капитан. – Значит, возможно, наркотики. Это вы допускаете? – Илья Тарасович, нахмурившись, промолчал. – Вы допускаете такое или тоже категорически отрицаете?

– Нет. Женя не станет изготовлять наркотик, но он вполне мог получить его случайно.

– Значит, он мог в результате опытов получить наркотик.

– Однажды я заболел и меня заменяли. Семен Васильевич Тарпинов, который работал с профессором Юдиным. Юдин человек неприятный. Жажда наживы стоит у него на первом месте. Из-за этого он и был уволен из университета. Брал деньги со студентов за хорошие отметки на экзаменах. А Евгений в то время работал над новым болеутоляющим. Он назвал мне некоторые ингредиенты, и я предостерег его – это средство почти наркотик.

– Значит, Антонов был близок к созданию наркотика.

– После нашего разговора он обещал прекратить эту работу.

– А где теперь Юдин?

– Не знаю. Он переехал из квартиры, купил себе «мерседес». Кроме этого, ничего о нем сказать не могу. Но уверяю вас, товарищ капитан, если Женя в чем-то подобном замешан, он не виноват, его использовал Юдин. Стоит ему сказать, что подобное никому не удавалось, Женя обязательно на опыте проверит, так ли это.

– Илья Тарасович, вы об этом можете написать?

– Извините, капитан, ничего о Евгении я писать не стану.

– А вы не знаете, где он может сейчас быть? – помолчав, спросил капитан.

– Я не знаю, где Женя, но если бы даже и знал – не сказал. А теперь ответьте, пожалуйста: Жене в самом деле угрожает опасность?

– Можно сказать и так, – кивнул Соколов. – Хотя, впрочем, если судить о нем как о производителе наркотика, то жизни его пока ничто не угрожает. Раб всегда лучше живой, особенно такой, как Антонов, – пробормотал капитан. – Но участь его ждет незавидная.

– Ничего он не будет делать, – прервал его Илья Тарасович. – Евгений очень ранимый человек. Большой беспомощный, совершенно бесхитростный ребенок. Не идиот, просто он такой. И в случае грубости или физического воздействия он может сойти с ума или даже умереть.

– Понятно, – кивнул капитан. – Жаль, что вы не хотите написать про Юдина и…

– Это повредит Жене, – перебил его Илья Тарасович.

– Зря вы так, ведь Женю можно спасти.

– От чего спасти? От судьбы? От нее спасения нет. Его судьба связана с наукой, я в этом убежден. И вмешиваться – значит испортить ему жизнь. Я могу вам помочь, только рассказав о Юдине. И вот еще что – оставьте мне ваш телефон. Если я что-то узнаю о Жене, то свяжусь с вами. Скорее всего Женю кто-то увез от матери-наркоманки, от отчима, который всячески старался испортить ему жизнь, хотя и отдал его в специальную школу-интернат для одаренных детей. И если Жене вдруг станет плохо, он обязательно позвонит мне. Тогда я свяжусь с вами.

– До свидания, Илья Тарасович, и спасибо. – Капитан вышел.

– Женька, Женька, – вздохнул Илья Тарасович, – где ты и что с тобой, мой великий ученый? – Он улыбнулся.

Санкт-Петербург

– Погоди, – начал худой немолодой мужчина, – хреновина какая-то получается. В Москве создали наркотик, а мы ничего о нем не знаем, в то время как мусульмане тут как тут, вовсю охотятся за новым зельем. Уже есть несколько трупов. Это как-то связано с охранным агентством Марковского. Найдите мне подробную информацию об этом.

– Конечно, Иван Иванович, – сказал один из троих стоящих у двери крепких молодых мужчин, – мы постараемся все выяснить, и немедленно…

– Слышишь, Аннушка? – раздраженно проговорил худой. – Они постараются. Уже есть трупы, а они только глаза раскрыли. Вы понимаете, что происходит? В столице изобретают наркотик, а мы возимся с караванами из Афгана и платим бабки. А сколько теряем при доставке! У нас в Москве кто-то делает прекрасный наркотик, и я узнаю об этом от своего друга из США. Каково? Да вас убить мало.

– Я тебе давно говорила, Ванечка, – раздался из соседней комнаты женский голос, – что надо периодически менять команду. Что они у тебя в последнее время делали, чтоб их было нельзя заменить?

– А я так и сделаю. На кой хрен мне такие братки, мать их. Я же не раз говорил: докладывать обо всем, что происходит в столице. И так они уже пролезли на мою территорию. Скоро появится сильный, пока неизвестный наркотик, а я ни сном ни духом. Мне америкашка так насмешливо говорит: «Иван, ты в курсе, что в Москве война идет из-за какого-то гения? Новый наркотик изобрел парнишка». А что я скажу? Что я ни хрена об этом не слышал?

– Да они просто питаются за твой счет, все эти накачанные придурки. – В комнату вошла миловидная женщина. – Сейчас силы уже не надо, все можно решить цивилизованно. Я сегодня же вылетаю в Москву, и завтра ты будешь знать все.

– И в натуре, на кой хрен мне нужна ватага, если такая баба имеется. Я позвоню Трясине, он тебя встретит.

– Не стоит, – возразила женщина. – Почему же он тебе ничего не сказал о новом наркотике? Если не знает, то грош ему цена. А если знает и молчит, с ним вообще разобраться надо. Я никогда не доверяла Трясине.

– И зря, – насмешливо проговорил вошедший в комнату невысокий худощавый мужчина. – Что толку напрасно трезвонить, если слышал только базарок – есть умелец, который сделал классную наркоту из наших отечественных трав и еще какой-то хрени. Об этом всегда базары гуляли, ты, Колун, в курсе. Я перетер кое с кем из головастых, но меня на смех подняли. А потом случайно встретил одного чувака, он тоже про эту хренотень чешет. Я надавил на него чуток, и Рубанок расклад дал, что встретил одного кореша. Тот в запой ушел, братана у него замочили на хате у каких-то чоповцев. Из фирмы Яшкиной. Ты его помнишь? Оказывается, он парнишку, который изобрел новую дурь, курканул где-то. В общем, эта хренотень есть. Фраерка этого изобретательного шарят. И ментовня пока не в курсе.

– Вот это дела, – пробормотал Колун. – А мы и знать не знаем. Ништяк мне кентяра из Вашингтона звякнул. Во, блин, значит, в Москве у нас черножопые блатуют.

– Они, так кентяра шепнул, ищут того изобретателя. И братан кента работал на кого-то из этих. Он из кодлы Кольки Капитана, тот любил мусором прикинуться. А может, и впрямь в ментах ходил.

– Все, – кивнул Колун, – надо выходить на Яшку и фраерка того подпрячь к работе. Если действительно такая хреновина есть. Прикинь, Аннушка, – он хлопнул женщину по упругим ягодицам, – это ж какие бабки мы иметь будем. Так ты, Трясина, нам подсобишь в столице с чернозадыми разобраться? Мало их, блин, скинхеды мочат. Вообще приборзела чернота, изо всех дыр лезут как тараканы.

– Я слышал, – кивнул Гродницкий, – и хотел бы знать, насколько эта информация правдива. Кто и как близко подошел к адресу этого умельца?

– Я знаю, что поиск ведет Эдик Суров, – ответил высокий молодой мужчина. – На кого он работает, неизвестно. Но он в последнее время весьма существенно поправил свои дела. Так что можно предположить, что…

– Уточни, каким образом он поправил свои дела, – перебил Гродницкий. – И не мешает узнать, на кого он работает. Но это надо сделать, не привлекая внимания. А я решу, будем мы заниматься этим или нет. О подобном мечтают многие, но, к сожалению, это только игра воображения. И выдавать, пусть прекрасные, фантазии за действительность непозволительно. Нужны доказательства, а уж потом решение принимать. Но следует поторопиться. Я хочу знать все, что знает хозяин этого Сурова. Но это надо сделать так, чтоб не спугнуть его.

– Я все понял, Дмитрий Андреевич, сделаю.

– Да, – вздохнул Гродницкий, – если бы подобное было правдой, никаких денег и сил не пожалел бы. Это, считай, весь мир в твоих руках. Я жду подробного отчета послезавтра. А теперь вернемся к делам насущным. Сколько мы потеряли за последние два месяца?

– Много. Почти…

– Объясни мне, пожалуйста, Доллар, почему так происходит? У нас что, шпионы имеются? Я подсчитал потери – получилось, что за два месяца я заработал всего пять тысяч долларов. Да я с магазинов больше имею. И знаешь, что я решил? Не платить вам больше. Пусть хоть это как-то сократит убытки. Отправляйся в Москву и все узнай. Послезавтра жду с подробным докладом. Иди. – Доллар вышел. – Странно. Ни ФСБ, ни МВД, ни даже Управление по борьбе с наркотиками ничего не знают. Как бы хотелось, чтобы это была не сказка.

Красноярск

– Послушайте, Александр, – надменно сказала высокая статная женщина, – кажется, нам лучше договориться, чем конфликтовать. Мы просто обескровим себя.

– Я такого же мнения, – улыбнулся Лузин-старший. – Но, уважаемая Элла Сергеевна, я сумею договориться с Кабаном, и золото в том районе будет мыть моя артель. Вам лучше все-таки в тот район не совать свой прекрасный носик, а то его нечаянно и отрезать могут.

– Вот как. Значит, дело дошло до угроз. Не думала я, Луза, что ты опустишься до подобного. Ты всегда был мужчиной.

– Вот и не лезь в мужские дела. Больше нам базарить не о чем, понятно? – Он шагнул вперед. Трое стоящих у «мерседеса» парней выхватили пистолеты. Пятеро парней рядом с двумя джипами вскинули автоматы. – Убрали хлопушки. – Лузин презрительно посмотрел на охранников Эллы. – Вас положат моментом, даже выстрелить не успеете.

Элла кивнула:

– Уберите.

Лузин подошел к ней.

– Хороша баба в постели, но в делах ей места нет. Запомни это, Элла Людоедка. – Он рассмеялся. – Если на хахаля своего надежду имеешь, то Кот, он и есть кот. Почему он тебя прислал, а не сам?

– Золото нужно мне, – спокойно ответила она. – Я хотела обсудить с тобой наше сотрудничество.

– Сотрудничество?

– Это разговор серьезный, и обстановка для него нужна соответствующая.

– О’кей, – кивнул он. – Вечерком приезжай в «Самоцветы», там в кабинете и перетрем.

– Хорошо. – Элла шагнула к «мерседесу».

– А охрану смени, – улыбаясь, посоветовал Лузин. – Нервные они у тебя, так и пристрелить могут.

– Спасибо за совет. Я подумаю. До вечера. – Элла послала Лузину воздушный поцелуй.

– Жду. – Луза посмотрел на своих: – А если бы эти придурки начали шмалять? – зло спросил он. – По крайней мере меня бы точно завалили.

– Но ты предупредил, чтоб первыми не начинали, – сказал рослый парень со шрамом на лбу.

– Тоже верно. Вечерок обещает быть интересным.

– Я не думаю, что она приедет, – сказал парень. – Она же знает, что там…

– Элка приедет. Но вот что базарок про это уже покатил, хреново. Тут сынок мой виноват, придурок. Возомнил о себе неизвестно что. Хотя понять его можно, поставил Кабанчика на место. Он думал, мой Толька с ним в корешах ходить будет. Знай свое место, свиненок. А с папашей придется поработать. Что Элка имела в виду, говоря о сотрудничестве?

– У нее скоро будет ювелирный цех, – проговорил парень со шрамом. – Поэтому она и на золотишко лапу наложить желает.

– А что? – усмехнулся Луза. – Если все чин-чином сделать, организовать артель, взять разрешение на добычу, то и бабки можно очень даже приличные загрести. Губа у бабы не дура. Переговорить можно. Мне-то на добычу разрешение не дадут, а она запросто получит. Так что тема для разговора имеется.

– Подожди, папа, – недовольно проговорила Изабелла, – зачем нам объединяться с кем-то еще? Семен в тех местах все знает…

– Хватит! – гаркнул Леонтий Васильевич. – Сколько раз я просил не лезть ко мне с советами. Вот что я тебе скажу, доченька, ты меня доведешь, и я пошлю тебя к чертовой матери. Чего тебе не хватает? Почему ты постоянно пытаешься заняться моими делами? Предупреждаю – еще раз влезешь, отправлю тебя в Москву учиться. Понятно?

– Прости, папа, – прошептала она, – я хотела как лучше.

– Не лезь с советами. Семен и тот ведет себя умнее – не говорит, если его не спрашивают.

– Семен боится вас, – вмешался Ли. – Он хочет быть вам…

– А тебя не спрашиваю, – отрезал Леонтий Васильевич. – И не суй свой китайский нос куда не надо. Да, кстати, – усмехнулся он, – скажи-ка, дочь, у этого раскосого есть шанс хотя бы переспать с тобой?

– Что? – Изабелла посмотрела на Ли. Китаец молчал.

– Неужели ты не видишь, что он в тебя влюблен по уши? – Граббе рассмеялся.

– Замечала. Но я знаю, что ты против.

– Погоди. А если бы я не был против? – Леонтий Васильевич пристально посмотрел на дочь.

– Ли хороший парень, и он мне нравится, – неожиданно ответила она. – Он сильный, надежный, но у нас с ним ничего не будет.

– Фу-у, – выдохнул Леонтий Васильевич. – Так и инфаркт можно получить. Ты уж поаккуратнее, дочурка. Но больше чтоб я от тебя ничего, что касается дел, не слышал. Поняла?

– Да, папа.

– Скорее всего что-то будет, – сказал Семен. – Кабан узнал о том, что хотят заполучить золотодобывающие участки. Желающих много – и Орехова с Котиным, и Сашка Луза. Все на золото нацелились. А Граббе молчит, как будто ему ни хрена не надо. Изабелла обещала переговорить с папашей на эту тему, но я не уверен, что он ее услышит. Зря я связался с Граббе. Но хотя один я ничего не смог бы. Наверное, зря понадеялся.

– Ты вообще зря связался с этой семейкой, – сказал длинноволосый здоровяк. – Я тебя предупреждал – Граббе темная личность. А дочурка его, Изабелла, тоже еще та штучка. Сам прикинь, и поймешь – ты им нужен, чтоб можно было заняться золотом. Ты знаешь места.

– Да, тут я попал, – недовольно признался Семен. – Долги карточные выплыли. Но Леонтий вроде все увязал, не достают меня. Да и Изабелла хочет свадьбу по весне играть. Леонтий не против. А если это получится, ништяк будет. Изабелла, кстати, пару раз говорила – скорей бы отец сдох. Не терпится ей все в свои ручонки заграбастать. А мне иного не надо. Тысяч сто на раскрутку, и ну их всех на хрен, устал я…

– Наркотой еще торгуешь? – спросил здоровяк.

– А то не знаешь, – усмехнулся Семен. – С твоей подачи…

– На тебя обижаются поставщики, – перебил здоровяк. – Я поэтому и приехал. Ты не заплатил за последнюю партию.

– Да Изабелла влезла, а я не хочу неприятностей с ее отцом. Хочу завязать с этим, менты часто перехватывают груз. Теряешь намного больше, чем приобретаешь. Да ты сам все знаешь.

– Но если товар взял, должен платить, или тебе включат счетчик. Зря ты так себя ведешь.

– Да хорош тебе, Гробовщик, попозже рассчитаюсь.

– Так дела не делаются, запросто можешь и на нож нарваться. С другого уже по полной получили бы, а тебя я отмазываю – все же родня. Вот что: сроку у тебя сутки. С тебя десять тонн, ты в курсе…

– Погоди, – остановил его Воевода, – какие тонны?

– Десять тысяч баксов. Восемь за товар и две за задержку. Очень хорошие условия. Поставщики обычно забирают…

– Да в курсе я. Но сейчас денег нет, я вложил все в оленей. Панты…

– Я бы тебе посоветовал отдать сразу, – перебил Гробовщик, – иначе я тебя отмазать не смогу. А вот получать с тебя тогда будут по полной. Запросто могут и в деревянный ящик положить. Думай, Воевода.

– Мама, – спросила Настя, – мы поедем к дяде Артему? Они приглашали нас.

– Сейчас нет, – ответила мать. – Я же ремонт начала и надеюсь, что ты поможешь.

– А когда ремонт сделаем, поедем?

– Ох, Настька, – засмеялась Лидия Павловна, – уж не влюбилась ли ты? Я же вижу, что тебе…

– Мама! – Смутившись, девушка убежала в свою комнату.

– Вот и выросла дочь, – прошептала Лидия Павловна. – Женя, конечно, хороший мальчик, но что с ним будет?

Чадобец

– Да, – Артем вошел в дом, – метет, да и градусы вниз ползут. Точно сорок будет.

– Уже сорок два, – ответила Алена. – Может, и хорошо, что мы с тобой сейчас не поехали. Боюсь я очень. Ведь если из-за меня у нас ребенка быть не может, то я лучше…

– Хватит! – рявкнул он. – Надо узнать. Может, Женька правильно говорит и просто не получается у нас.

– Боюсь я все равно.

– Погоди-ка, а если выйдет, что я немощный, тогда как? Я тогда тебе не нужен буду? Бабское счастье в детях. Я вот что решил – на кой хрен нам эти проверки нужны? Ну нет детей, возьмем из детского дома. Разрешение нам дадут. Не последние мы люди, не нищенствуем, жилье хорошее имеем.

– Ты мужчина, тебе и решать, – прошептала Алена.

– Ох ты и лиса, – рассмеялся Артем.

– Да, – посмеиваясь, вошел в дом Яков, – представляю, каково сейчас Ярославу. Он Женьку к Дену повел, к китайцу вашему, чтоб тот из мальчишки воина сделал.

– Надо баню топить, – сказала Алена. – Китаец тот еще садист. К нему сколько парней ходило, и ни один не остался. А почему Ярослав сам не научит Женьку драться? Да и ты ведь тоже умеешь неплохо, – посмотрела она на мужа.

– Во-первых, Ярослав сказал, что не выдержит его нытья, – ответил Яков. – Во-вторых, он только инструктор, а Женьку надо еще и психологически подготовить. Правильно, что он его к Дену повел. Тот, наверное, наладит парня, но все-таки что-то посоветует Ярославу. А почему он не берет учеников?

– Кто его знает. – Артем пожал плечами. – Я, например, так мыслю: сам он ничего не знает. Видели, как он двоих уложил? Пальцем куда-то ткнул, они оба и легли. Может, они пьяные были. Бывает, так переберешь, что младенец уложит. Но все равно хорошо, что Ярослав повел его туда. Женька сам хочет научиться. Значит, просыпается в нем тяга к нормальной жизни.

– И чего ж тут нормального-то? – сердито спросила Алена. – Уметь стрелять, ножом бить да кулаком человека с ног сбивать! У него голова светлая – может, он великим ученым станет.

– Пока станет, надо научиться постоять за себя, – проворчал Артем. – А то ни в морду дать, ни словом ответить не может. Это не дело.

– А Маша-то где? – спросил Яков. – С ними, что ли, ушла?

– С ними, – кивнул Артем. – Вроде поддержка и в то же время стимул. Все-таки девушка будет там, и, может, просто постесняется Женька…

– А что он там делает-то с теми, кто приходит? – спросила Алена.

– Никто ничего не говорит, – улыбнулся Артем. – Маша придет, спросишь.

– Да знаешь ты, – сердито сказала Алена.

– Вот те крест, не знаю! – Артем перекрестился.

– А ты что-то часто креститься стал, – отметил Яков.

– С тех пор как из тайги меня Война притащил. Я тогда с медведем встретился, но успел ему нож в сердце сунуть, а когда очнулся, чувствую, кровь из меня уходит, тело стынет и пошевелиться не могу – сознание терял. Тогда и начал Бога вспоминать. Говорил, если выживу, и в церковь ходить стану, и свечи поставлю. И тут вижу – кто-то во всем белом подходит. Дымка кругом. Ну прямо святой какой-то. Потом понял – он купался в ручье и простыней укутался. А дымка – туман от воды. С тех пор стал я в церковь захаживать, свечки ставить и креститься.

– Понятно, – кивнул Яков. – Я еще далек от этого.

– Куда мы идем? – отворачиваясь от бьющего в лицо ветра со снегом, спросил Женя.

– К Дену, – ответил Ярослав. – Он мастер по одному из видов восточных единоборств – так называемой быстрой подготовке воинов.

– А он не откажет? – взволновался Женя.

– Он никому не отказывает, – сказала Маша. – Но никто у него еще не остался.

– А почему вы сами не хотите меня тренировать? – спросил Женя.

– Тебе в первую очередь нужно преодолеть себя, – ответил Ярослав. – Но в этом я помочь тебе не могу. Научить бить, защищаться – это я могу. А, как говорит Ден, восстановить внутреннюю энергию человека – это не для меня.

– Но если никто у этого мастера не оставался, – вздохнул Женя, – то меня он тем более не оставит. А мне бы очень хотелось.

– Сейчас, наверное, впервые в твоей жизни все зависит только от тебя, – сказала Маша.

– Я сделаю все, чтобы он меня принял, – прошептал Женя.

– Ладно, – произнес по телефону Кабанов-старший, – проехали. Надо было сказать мне прямо и не впутывать сюда моего сына. Вот что я решил. Сам я это дело законно не потяну. Мыть втихую страшно. Сейчас менты постоянно шарят – сколько диких старателей попадается, сам знаешь. А скольких убивают? Я знаю золотоносное место, но мыть не могу. Разрешение, конечно, можно получить, но это канитель, да и не потяну я. Лотками мыть – только время терять. И не окупишь ни хрена за сезон. Покупать технику и прочее не на что. Я прикинул и решил: приму я предложение, которое выгоднее для меня будет. Так что думайте все.

– Ну ты даешь, Кабан, – недовольно проговорил Лузин. – А я думал…

– Знаешь, Луза, что я тебе скажу, если бы ты все как на духу мне выложил, тогда и разговор сейчас другой был бы. А ты через сына моего…

– Ну извини, так вышло. Твой Алик Лизке действительно нравится. И он вроде как к ней…

– Да хорош тебе, Луза, понял я твой расклад. Но я тебе уже сказал, что решил принять такое предложение, чтоб на законных основаниях золотишко мыть. Другого не будет. Себе я так и так наберу, мне хватит. А уж что и как вы там хотите, дело ваше. Но мое слово ты знаешь, и поворота на этот раз не будет.

– Хорошо. Я приеду, и мы все обсудим.

– А вот с тобой у меня говорить желания нет, – ответил Данила и положил трубку.

– Входи, – позвал Ярослав, открывая дверь.

Женя взглянул на Машу.

– Пошли, – вздохнула она.

Женя на дрожащих от волнения и страха ногах подошел к двери и остановился.

– Да входи ты, – поторопил его Ярослав, – или уходи.

– Я войду. – Оглянувшись на Машу, Женя шагнул через порог.

Маша вошла следом и осмотрелась. Домик был почти без мебели. Справа под окном стоял деревянный топчан, накрытый волчьей шкурой. В углу табуретка, на ней старый будильник и фарфоровая статуэтка воина-монаха. На плите – две кастрюли и маленькая чашка с рисовой кашей; на полке – глиняный заварочный чайник и узкий нож. Посреди комнаты на шкуре росомахи сидел пожилой китаец в белых шароварах и белой спортивной куртке; на ногах – шерстяные носки. Китаец спокойно смотрел на вошедших.

– Это Ден Чу, – представил его Ярослав, – мы жили в одном районе в Новосибирской области. Он меня учил. Сейчас он ищет конец пути.

– Раздевайся, – тихо проговорил китаец, обращаясь к Жене.

– Извините, – смешался тот.

– Раздевайся, – повторил Ден.

Женя беспомощно посмотрел на Ярослава. Тот отвернулся и вздохнул. Женя взглянул на Машу. Девушка молчала.

– Уходи, – сказал китаец.

Евгений, сняв шапку, аккуратно положил ее на пол. Начал стягивать рукавицы, расстегнул полушубок. Ярослав, покосившись на него, тряхнул головой. Маша стояла неподвижно. Женя остался в одних трусах.

– У изгороди поленница, – ровно прозвучал голос китайца. – Принеси три полена.

– Что? – растерялся Женя.

– Уходи, – снова произнес Ден.

Женя умоляюще посмотрел на Ярослава, но тот отвернулся, а Маша не поднимала головы. Когда Женя выбежал из домика, китаец быстро произнес:

– Верните его.

Маша выскочила, схватила стоящего по колено в снегу Женю и затащила в дом.

– Вы что, – возмущенно спросила она, – издеваетесь?!

– Ты должен спокойно дойти до поленницы, взять три полена и принести их сюда, – ровно проговорил Ден. – Иди и принеси. Или уходи.

Женя, мелко дрожа, повернулся к двери и шагнул в метель. Маша, бросив на китайца возмущенный взгляд, шагнула к двери.

– Стой, – сказал китаец. – Ты не знаешь, что для него благо. Волноваться за другого – достойно, но не надо мешать идти тропою жизни.

Женя дошел до поленницы по пояс в снегу. Стуча зубами, положил на согнутую руку поленья и побрел обратно. Путь до дома казался ему нескончаемым.

Маша бросилась к двери, но вдруг споткнулась и упала, а когда посмотрела на свои ноги, увидела на левой петлю тонкого шнура.

– Он вышел в белый холод – значит, у него есть желание жить, – сказал китаец.

Дверь открылась, в домик ввалился Женя. Поленья выпали из его рук. Он поднялся и закрыл дверь. Присел, стуча зубами, стал накладывать поленья на руку. Потом подошел к печке и положил дрова на пол. Повернувшись, посмотрел на китайца. Снег на его теле таял.

– Одевайся и уходи, – проговорил Ден. – Завтра в шесть вечера придешь.

Женя посмотрел на Ярослава. Тот, усмехнувшись, подмигнул ему.

– Одевайся! – вытирая Евгения, крикнула Маша. – А ты хуже Мао Цзэдуна. – Она обожгла взглядом невозмутимо смотрящего на нее китайца. Ярослав стоял неподвижно. – Садист, – бросила китайцу Маша, выводя одетого и, казалось, ничего не соображавшего Женю.

– Что скажешь? – спросил Ярослав, когда они с Деном остались вдвоем.

– У него хорошее физическое состояние, – ответил китаец. – Привести в боевую форму будет нетрудно. Он слаб психологически. Но даже малый источник света в темноте виден, и это дает надежду на исцеление. А главное – у него жива тяга к жизни; значит, будет жить.

– Ты изменился, – улыбнулся Ярослав, – стал много говорить.

– Мой путь почти пройден, – спокойно сказал китаец. – Каждому хочется, чтобы в конце пути кто-то слышал его голос, а значит, запомнил его облик. Человек не жил, если не останется памяти о нем.

– Я тебя, Учитель, никогда не забуду, – сказал Ярослав.

– Что там было? – спросила Алена.

– Баню быстрее! – крикнула Маша.

– Не надо баню, – сказал Евгений. – Написано было около печки: «Не согревай очищенное холодом тело».

– Да что там было-то? – нетерпеливо повторила Алена.

– Давай-ка выкладывай, – сказал Артем.

Яков молча смотрел на сидящего рядом Женю, которого била мелкая дрожь.

– Да разденься ты! – не выдержал Артем. – Нельзя водой, так хоть просто разденься да накройся чем-то теплым. Теперь понятно, почему у этого китайца учеников нет и никто не говорит, почему не стал он их учить.

«Молодец Жека, – шагая по хрустящему снегу, думал Ярослав. – А я когда узнал, что тут китаец живет, почему-то сразу подумал о Дене. Если бы не он, я бы не был таким, какой есть. А Жека не отступил! – Он засмеялся. – Помню, как он мне приказал: раздевайся и принеси три полена. Я обалдел. На улице метель, мороз под сорок, но пошел. Поэтому и оставил он меня. А насчет Женьки, выходит, ошибался. Из него выйдет настоящий человек. Ден сказал, что есть тяга к пути, значит, жить будет и все будет у него нормально. А про память он тоже правильно сказал. Он из меня солдата и мужчину сделал. Я не смог бы Женьку научить, всегда терпеть не мог умненьких слабаков. Не пойдет он в баню, характер есть у парня».

– Ты начал свой путь, – прошептал китаец. – С болью, со страхом, но ты сделал первый шаг. Путь человека – это его судьба, каждый выбирает свою дорогу. Много поворотов будет, и тебе выбирать, куда идти. Прямой путь не всегда ведет к правде. А девушка – надежный друг. – Он улыбнулся.

– С ним все будет в порядке? – взволнованно спросила Алена. – После такого можно и воспаление легких получить. А этот китаец, хунвейбин чертов, совсем, видно, из ума выжил. Такого мальчонку да на лютый мороз голышом. Совсем одурел, видать. И зачем Ярослав к нему Женю повел, – сердито посмотрела она на Артема, – неужели сам не мог?…

– Я поняла, – перебила ее Маша. – Именно Ден учил Ярослава в Новосибирской области.

– Точно, – кивнул Артем. – Ден оттуда и приехал – точнее, пришел. Сейчас он в возрасте путника, который ищет покоя вечного. Смерти, наверное. А Ярослав и мне не говорил, что знает его.

– Так он до этого его не видел, – заступилась за Ярослава Маша. – Они случайно встретились неделю назад. Да, я разозлилась. Но сейчас думаю – так и надо. Ведь Ярослав мужчина и солдат. Значит, знает Ден, что делает. Правда, в такой холод…

– Знаете, – неожиданно произнес Женя, – я счастлив. Понимаете… – Он закашлялся.

– Началось, – взволновалась Алена. – Я тебе сейчас…

– Да я просто поперхнулся, – успокоил ее Женя. – Я хочу сказать, что рад, потому что я сделал то, что не смогли другие, более сильные и решительные. А я, слабый, безвольный, – сумел. И, честное слово, мне никогда не было так хорошо. И чувствую я себя прекрасно.

– Не знаю, что у него с легкими будет, – пробормотал Яков, – но как он смеется, слышу впервые.

– Дай-то Бог, чтоб все хорошо было. – Алена перекрестилась на икону.

– Бог-то Бог, – пробормотал Артем, – но и сам не будь плох.

– Вижу старого солдата, – усмехнулся Яков.

– А почему Ярослав не идет? – спросила Алена.

– Нашла дурака, – усмехнулся муж. – Ты ж его живым без соли слопала бы за Женьку. Завтра он на разведку пришлет кого-нибудь, чтобы узнать, как тут дела, а потом и сам придет.

– Я ему все равно выскажу, – сердито пообещала Алена.

– А чего говорить-то, если все хорошо? – засмеялся Яков. – Правда, наверное, я бы не пошел. Когда Маша рассказывала, меня и то в холод бросало.

– Ну зачем ты, папа, так на дядю Сашу? – упрекнул отца Алик.

– Я тебе уже все сказал, – разозлился Данила, – и повторять не стану. А ты живи как хочешь. Это ты матери можешь сколько хошь брехать, что ты нас заберешь, боярами жить станем. Нет в тебе тепла сыновнего и никогда не было. Ты ж даже не говоришь о нас в городе-то – стесняешься, что отец твой простой таежник, а маманя еще и на ферме работала дояркой. Так что мы с тобой, сын, решили все, и давай больше про это не будем. Матери говори что желаешь, а мне твоя брехня уже поперек горла встала. Я должен был сразу понять, что ты гнилой сучок дерева Кабановых. На Машку полезли силком. Но думал, может, просто бесишься по молодости. А ты… – Он махнул рукой и вошел в дом.

– Сдох бы ты скорее, – пробормотал Алик.

«Может, все-таки позвонить маме, – лежа на перине, думал Женя. – Она не поверит, хотя и знает, что я не умею лгать. А наверное, придется учиться и этому. Ведь постоянно говорить правду нельзя. Это может быть опасно. Нет, звонить нельзя, меня кто-то разыскивает. Но зачем?»

Москва

– Я не знаю, где Женя, – сказала Ирина. – Я обидела его, и он…

– Ирина Николаевна, – сказал Соколов, – я понимаю вас и хочу помочь. Ну как вам объяснить? – Он посмотрел на стоящего у двери врача, который строго-настрого запретил говорить о том, что Жене угрожает опасность.

– Ваше время истекло, – произнес врач.

– Да. – Соколов поднялся. – До свидания. – Вместе с доктором он вышел из палаты. – Так я никогда ничего не узнаю, – недовольно пробормотал капитан.

– Ей ничего не известно о сыне, – заверил его врач. – Я вам вот что скажу, капитан, – посмотрев на дверь палаты, врач понизил голос, – ищите Якова Борисовича Марковского. Женя с ним. Я случайно услышал, как мать Ирины Николаевны звонила кому-то и произнесла: «Женя сейчас в Сибири с хорошим и надежным человеком».

– А где именно, не уточнила?

– Я бы вам сказал.

– Спасибо, Валерий Васильевич. – Капитан пожал врачу руку.

– Ради Бога, извините, – произнес врач, – но я не могу не сказать о вашем коллеге, подполковнике Румянцеве. После того как я его выставил, он кому-то звонил. Я слышал только: «Она не знает». Я думаю, что это не был доклад вашему начальству.

– Вот оно как. – Соколов прищурился. «Потому-то и отвергаете мою версию о том, что Женьку кто-то ищет». – Спасибо. И если что-то вдруг узнаете – звоните.

– Телефон ваш у меня есть, – улыбнулся Валерий Васильевич.

– И что ты ему говорил? – Эдуард ударил привязанного к спинке стула Илью Тарасовича.

– Да что я мог ему говорить? – ответил тот. – Я ничего не знаю: ни где Женя, ни почему его пытаются найти такие подонки, как ты. Хотя догадываюсь. И надеюсь, что капитан тоже догадался.

– Вот сука! – Эдуард ударил Илью Тарасовича ребром ладони по шее. Тот обмяк. Затем Эдуард сильно ударил его кулаком в висок. – Добьешь, если шевельнется, – сказал он плотному парню и вышел. Вытащил сотовый и прожал номер. – Она права, – тихо проговорил он, – был у него мент. Видно, они говорили о наркоте…

– Надо выяснить, что за мент, – перебил его Хасан. – Он может все понять, и Антонова начнет искать милиция. А они найдут его быстро.

– Но на мента у нас уговора не было. Я по мокрухе, да еще за…

– Ты просто узнай, – перебил его собеседник.

– Черт возьми, этот капитан далеко пойдет, если его не остановить. Он был у Товаркина Ильи Тарасовича, – сказала Маргарита Джамалю. – И я не знаю, что ему сообщил Товаркин. Против нас он был очень настроен. Но уважал Антонова и постоянно доверял ему лабораторию и никогда его не контролировал. Не исключено, что он мог знать об опытах Жени с наркотиком. Хотя нет, Товаркин как раз болел, когда Евгению пришла в голову та формула. Но что-то ему там не понравилось. Илья Тарасович не знает о наркотике, Женя не успел ему сказать.

– Тогда пусть живет Товаркин, – улыбнулся Джамаль. – Он ничего не сказал капитану – значит, ничего не знает.

– Поздновато. – В комнату вошел Керим. – Товаркин убит. Убит русскими. Точнее, их было двое, один сразу же ушел, а другой обыскивает квартиру. Мы со Стрелком были на крыше соседнего дома и видели, как…

– Проследил, куда первый ушел? – перебил его Джамаль.

– Нет.

– Почему?

– Не успел. Но за вторым русским…

– А зачем за ним следить? – усмехнулась Маргарита. – Взять его, и все узнаем.

– Вот это женщина, – восхитился Джамаль. – Выполнять.

– Похоже, они клюнули. – Хасан услышал в сотовом насмешливый голос Эдуарда. – Подошла машина с тремя быками. Парня будут брать. Ты знаешь, что делать.

– Понятное дело.

– Не надо! – крикнула Рената. – Это лишний раз даст милиции повод для розысков Антонова. Не вмешивайтесь, просто оставьте тело милиции. И не дайте захватить его другим.

– Выполняйте, – приказал Хасан. Отключив сотовый, посмотрел на нее: – В чем дело?

– Все просто, – сказала Рената, – если убийство сразу не будет раскрыто, то милиция наверняка свяжет его с визитом капитана к Товаркину. А если будет схватка, то поймут наверняка…

– Вот тебе и женщина, – с уважением отметил Хасан.

– Не надо его брать, – неожиданно проговорила Маргарита. – Скорее всего это сделано специально.

– Отставить захват, – приказал по телефону Джамаль и взглянул на Маргариту. – Я думаю, ты уже знаешь, кто наш враг.

– Я не совсем уверена, но догадываюсь. О том, где живет Товаркин, знали двое: я и Рената Булавина. Я говорила, что позавчера видела ее.

– Когда в схватке участвуют женщины, это очень страшно, – усмехнулся Махмуд.

– Хорошо, что у меня есть Маргарита, – желчно прервал его Джамаль, – иначе вы наделали бы глупостей. Она права: нам ни к чему вмешательство спецслужб. И очень хотелось бы, чтобы они так и остались в неведении. Но нам нужно знать, где парень. Я уже замазался кровью русских и начинаю терять терпение. Хочу найти создателя нового наркотика и уехать. Заняться бизнесом, а не становиться кровожадным гангстером. Повторяю: мне нужен создатель нового наркотика. Или вы в течение пяти дней найдете его, или я оставлю ваши головы здесь и уеду. Это касается вас, – он кивнул Махмуду и Кериму. – Ты в любом случае поедешь со мной, – сказал он Маргарите. – Но если мы уедем с изобретателем, ты будешь благодарна судьбе за свою дальнейшую жизнь. Если придется уезжать без него, тебе будет не так хорошо, но все равно лучше, чем в этой стране. – Он вышел из комнаты.

– Что же с нами будет? – спросила Маргарита.

– Нас просто убьют, – улыбнулся Махмуд. – Отрежут головы, как собакам. А тебя он сделает наложницей. И выбора у тебя нет. Или смерть, или наложница. По-моему, для тебя последнее все же выгоднее.

– А еще выгоднее найти Женьку Антонова, – тихо сказала Маргарита. – Но кто-то же должен знать, где он.

– Тебе легче, – кивнул Махмуд, – ты все-таки живешь в России и можешь…

– Ты тоже жил в России, – хмуро перебил его Керим. – Да и я несколько лет здесь. А толку? Никакого. Правда, надеюсь, хозяин пошутил насчет моей головы.

– Хозяин вообще не умеет шутить, – улыбнулся Махмуд. – Особенно насчет отрубленных голов. И ты это знаешь лучше меня. Сколько голов ты отрезал в Москве за последний месяц?

– Три, – ответил Керим.

– У нас пять суток, – сказал Махмуд.

– Хватит, – усмехнулась Маргарита. – Выйдем на Женьку в течение двух суток.

– Как? – в один голос спросили Керим и Махмуд.

– Узнаете, – ответила она.

– Для чего это нужно было? – зло спросил Эдуард. – Я и так потерял троих. А этого обколол наркотой и сдал ментам. И вы думаете…

– Это тебе надо было думать, – гневно перебил Хасан. – Почему ты допустил, чтобы заметили тебя те, кто…

– Извините, – вмешалась Рената, – сейчас надо решать другие вопросы. Я уверена – того, кто ищет Антонова, на эту мысль навела Маргарита Дубская. Только я и она знали о препарате. И я, и она видели его действие. Правда, есть еще Юдин, но он мог видеть человека после употребления препарата. Значит, на той стороне Марго. А мы с ней совсем недавно виделись. И встретились, и расстались как старые, добрые подруги. А оказывается, она кого-то на Женьку навела. Ладно, следующая встреча будет не такой теплой. Надо искать Юдина.

– Но ты говорила, что ничего про него не знаешь, – сказал Сурин.

– Найти-то его можно. Например, через милицию. Хотя я понимаю, что туда лучше не обращаться. Но ведь у него есть знакомые. Я не уверена, что Юдин знает, где находится Евгений, но, может быть, нам удастся узнать, кто наш враг.

– Узнай, где можно найти Юдина, – сказал Сурин. – И будь осторожна, нельзя допустить, чтобы этим заинтересовались мафиози. У них свой стиль работы – пуля или взрыв. По количеству заказных убийств Россия уступает только Аргентине и Бразилии. Ищи Юдина. И неплохо было бы найти твою знакомую.

– Ты ее тоже знаешь, – усмехнулась Рената.

– Кого?

– Марго.

– Марго и есть твоя знакомая? Ни хрена себе! Но тогда вопрос почти решен. Я знаю, где живет Марго. Она хотела мне что-то рассказать. Вот оно как вышло. У Марго я все выясню, в постели она ответит на все вопросы.

– Желаю удачи.

– Добрый день, – кивнул Доллар открывшей дверь молодой симпатичной девушке.

– Здравствуйте, – удивленно ответила та. – Вы к кому?

– Насколько я знаю, – улыбнулся он, – положено сначала спрашивать, потом открывать.

– Понятно, новый участковый. Вы каким по счету за эти полгода будете? – насмешливо спросила она. – Третий или…

– Никогда не думал, что меня примут за милиционера, – насмешливо сказал он.

– Понятно. Вы из Петербурга. Папа! К тебе какой-то бандит питерский приехал.

– Вы от Дмитрия Андреевича? – К двери подошел седой мужчина.

– Здравствуйте, – улыбнулся Доллар. – Я привез вам письмо от…

– Почта припозднилась, Дмитрий Андреевич мне звонил. Пройдите, молодой человек. Чай, кофе или, может быть, желаете выпить?

– Если можно, душ, – попросил Доллар. – Я всю ночь ехал, замерз здорово.

– Дуняша! – крикнул седой. – Приготовьте сауну молодому человеку. Проходите, сейчас все будет. Потом можете немного поспать. Мне надо уехать часа на три, а когда вернусь, мы все обсудим.

– Спасибо, – улыбнулся Доллар.

– Ваше имя? Меня зовут Аркадий Евгеньевич.

– Олег.

– Ты извини мою дочь, – улыбнулся Аркадий Евгеньевич. – Она не в настроении сегодня. Ее зовут Зоя. Ну почему ты так сердита, принцесса? – улыбаясь, спросил он.

– Ты обещал, папа, – остановившись, Зоя посмотрела на Олега, – что не будешь иметь дела с бандитами.

– Давайте сразу определимся, – улыбнулся Олег. – Я не милиционер, не доктор и, уверяю вас, не бандит. Я просто посыльный профессора Гродницкого, почтальон.

– На почтальона вы тоже не очень похожи, – насмешливо отметила Зоя. – Я в Москву, – выходя, сообщила она.

– Доченька, – попросил отец, – ради Бога, возьми водителя.

– Я буду ехать не больше девяноста, – пообещала она.

– Гоняет, как Шумахер, – недовольно произнес Аркадий Евгеньевич.

– Сауна готова, – сообщила горничная.

– Проводите молодого человека, Дуняша, – наблюдая обеспокоенно за рванувшимся от гаража «рено», попросил Аркадий Евгеньевич. – Потом отведите его в комнату для гостей.

«Во, блин, живут, – мысленно усмехнулся Олег, – буржуи. А горничная очень даже ничего, только имя как у козы».

– Пойдемте, – позвала Дуняша.

– С тобой хоть на край света, – улыбнулся гость.

– Вы это прекратите, – строго ответила она.

– Все, – он поднял руки, – безоговорочная капитуляция. Ведите в сауну. Но покажите, что там и как, ни разу в сауне не был.

Недоверчиво покосившись на него, девушка засмеялась.

– Я тоже ни разу не была в сауне. Я из Ярославской области. Меня дядя к Аркадию Евгеньевичу отправил, вот и работаю у них. Непривычно. Я из деревни, а тут все как-то не так. Но относятся хорошо, не обижают. Уборкой занимаюсь и стиркой. И топлю баню, когда хозяева просят.

– А зовут-то как по-настоящему?

– Варя. Откуда ты узнал, что имя не мое?

– Когда тебя Дуняшей называл профессор, ты глаза в сторону отводила и отворачивалась, – засмеялся Олег.

– Это Елена Павловна так назвала, а теперь и все так зовут. Мне не нравится. Но Елена Павловна строгая больно – чуть что не так, может выгнать. А у моей мамы больное сердце, ей деньги для лечения нужны. Платят тут хорошо. Брат мой старший в тюрьме уже в третий раз сидит, за разбой двенадцать лет дали.

– Гад твой брат. Ну ты это, – он попытался утешить Варю, – слезы-то не лей. Сейчас более-менее нормально, матери помогаешь. Наверное, уже легче ей стало. Она одна?

– Отец погиб, он пожарным был, в райцентре работал. Дом загорелся и взорвался. А папа так и остался там. Мне тогда десять лет было, а брату двенадцать.

– Понятно. Пришли уже. – Он остановился перед дверью. – Ты мне все-таки объясни, что и как. Я ни разу…

– Предупреждаю, – Варя строго взглянула на него, – без всяких…

– Обещаю, – заверил Доллар.

– Да ты говори, что знаешь, – процедил Трясина. – А то выходит, блин, что мы лохи. В Штатах и то уже об этом базар идет. Колуну звякнули оттуда. А ты мне уши трешь, что это порожняк. Слушай, – он шагнул к мужчине, – если что знаешь, колись. Братан Коляна на кого работал? Кому он шестерил? Ну? – Он замахнулся.

– Я без понятия. – Мужчина закрыл лицо руками. – Сукой буду, ни хрена не знаю. Среди знакомых такого базара не было. Если б что слышал, сразу бы цинканул. Ты же меня знаешь, Трясина.

– Поехали к брату твоего Коляна, – сказал парень в темных очках.

– Да хрен знает, куда он подевался, – процедил Трясина. – Я уже раз пять звонил. Тишина. Ни сотовый не берет, ни телефон в квартире. Хрен его знает, куда он делся.

– Два ножевых ранения, – снимая перчатки, проговорила врач. – В сердце и по горлу. На горле резаная рана. В сердце попали точно, шансов у него не было.

– И кто такой, неизвестно, – недовольно проговорил капитан милиции. – Ни документов, ни…

– Наверняка наш клиент, – сказал сидящий на корточках возле трупа оперативник. – Наколки на теле давние. Судим. Так что выясним, кто такой. Хотя, кажется, я его знаю. Точно, из бригады Капитана. Кстати, его тоже вчера нашли. Все-таки бывают трупы, на которые смотреть приятно, – подмигнул он подошедшему напарнику.

– Смотреть-то приятно, – проворчал тот, – но это еще один висяк. И начальство не оценит нашей радости, им убийца нужен. А его где-то убили и сюда привезли. Разбор какой-то у бандитов идет. А информации об этом ноль, и стукачи ничего не знают. Кстати, Соколов знает об убийстве Товаркина?

– Сообщили, – кивнул первый.

«Значит, кто-то видел, как я заходил к Товаркину, – думал Соколов, – и убрали. Почему? – уже в который раз спросил он себя. – Может, он что-то забыл? Или о ком-то? Надо искать Юдина, но осторожно, Румянцев сам копает. Интересно выходит – мое предположение о том, что Антонов сделал новый наркотик, он опроверг как бред, а сам работает в этом же направлении. Получается, он работает на кого-то? Говорить об этом нельзя, я и так по тонкому льду хожу. Но уверен я, на все сто уверен, что-то открыл этот мальчишка. И кому-то это открытие очень нужно. Но что это и кому нужно? Юдина дома нет. Любовница тоже не знает, где Валерий Леонидович. Друзей у него нет. Жена и слышать не хочет о том, что ее Валерик в чем-то замешан. Но она вполне может знать, где он. Я это учел и отправил за ней хвост. К сожалению, прослушку не поставишь. Похоже, господин профессор прячется. Почему? Стоп, капитан! – Он прищурился. – Тарпинов Семен Васильевич, коллега и, как говорят, приятель Юдина. Надо увидеться».

– Послушай, Семен, – резко проговорил Аркадий Евгеньевич, – мне это уже надоело. Какого черта ты допустил это?! Ты понимаешь, что…

– Я все понимаю, – кивнул полный рыжеватый мужчина. – Но ты сам это задумал. Я тебе говорил, что не стоит. А ты настаивал: стоит, реклама – двигатель торговли. А теперь, значит, виноват я. Ты это затеял, и я не могу понять зачем.

– А ты недалекого ума человек, – усмехнулся Аркадий Евгеньевич. – Я ничего не делал. Это произошло само собой. Я, кажется, знаю, откуда потекла информация.

– Ты имеешь в виду Юдина?

– Вы два идиота. Надо было просто…

– Не вышло. Сначала этот маменькин сыночек уперся как баран. Помнишь, он говорил, что Товаркин не разрешает этим заниматься. А когда Товаркин заболел, мы уезжали в Германию.

– Значит, винить некого. Но мне вот что интересно: откуда в США узнали о новом наркотике, полученном в России?

– Юдин дал информацию.

– Я не думаю, что Валерий Леонидович настолько глуп. Ничего не могу понять. Сегодня ко мне приехал один молодой человек – судя по всему, киллер. Я должен рассказать ему о новом наркотике. И что делать?

– Прислал Гродницкий?

– Он. А кроме того, о наркотике знает и криминал. Трясинин ездил в Санкт-Петербург, а до этого пытался выведать у меня, правда ли это. Я ответил, что все возможно, но я о таком не слышал. И знаешь, Семен, обидно. Честное слово, просто обидно, а кроме этого, я чувствую себя полным идиотом. Какой-то мальчонка сотворил то, о чем мы можем только мечтать. Мы с тобой занимались этой темой пять лет, но не приблизились ни на шаг.

– Ты прав, очень обидно. Да еще мы выпустили это из рук.

– Нужно перехватить инициативу. Придется все-таки объединиться с Гродницким. Дмитрий уже давно имеет контакт с криминальным миром.

– А ты не опасаешься, что Гродницкий захочет получить все? Тогда нас просто-напросто убьют.

– Нет. Во-первых, потому что он сам не сможет…

– Но у нас тоже ничего не выйдет без Антонова. А зачем ему делить прибыль на троих, если он сможет получать все?

– Тоже правильно. Но если Антонов будет работать без нас, то Гродницкому невыгодно убивать ассистентов гения. А мы все-таки имеем ученые степени и сумеем убедить его, что без нас Антонов ничего не добьется. Это унизительно для нас, но что поделаешь. Зато представь, какие это будут деньги: мы станем сказочно богаты. И никакого риска. Продавать будет Гродницкий, у него есть связи. Я и не взял все под свой контроль, потому что не знал, как поступить. Изготавливать и хранить не решался. В любом случае – торгуешь ты или просто хранишь наркотики – заводят уголовное дело. Потом мы уехали, а когда вернулись, узнали, что Антонов бросил университет. Тогда я и придумал ход с матерью-наркоманкой и отчимом-тираном. Купить Артура было совсем просто. Но дальше события стали развиваться не по моему сценарию. Ирину Николаевну увезли из клиники поселка Умный, из очень удобного места. И Антонов неожиданно исчез. Поиски ни к чему не привели. Никто не знал, где он. И вот когда я почти узнал, где Антонов, это становится известно Гродницкому. После этого убили Товаркина и двух бывших студентов, моих помощников. Но они не знали, кто именно стоял за ними, думали, что это их собственная инициатива. И я в растерянности. Мне вот-вот должны сообщить адрес Антонова. Но я думаю, что сейчас ему лучше оставаться там. Он наш козырь, и пока его нет, нам ничего не грозит. У тебя нет ощущения, что за тобой наблюдают?

– Слава богу, нет. А у тебя?

– Нет. Но, боясь слежки, я и не выходил на тебя. Кто-то еще ищет Антонова.

– Юдин?

– Не думаю. Он нашел кого-то, связи с Востоком у него есть. Но, как я понял, Антонова ищут по крайней мере две группы.

– Твои контакты с милицией наконец-то пригодились, – усмехнулся Семен.

– Но пока не очень, хотя я вот-вот узнаю, где Антонов. Я вот о чем хочу попросить тебя, Семен, надо встретиться с Юдиным.

– Ну уж нет, я на это не пойду. Ты только что говорил, что, возможно, Юдин связан с бандой наркоторговцев.

– Но хоть что-то ты должен сделать. Надо просто встретиться с Юдиным и сказать, что есть человек, который знает, где Антонов.

– А я могу узнать, зачем это?

– Делай как говорю, – пробурчал Аркадий Евгеньевич.

– Подожди, Елена, – сказал рослый блондин, – а ты уверена…

– Черт тебя возьми, Януш, – недовольно проговорила женщина, – конечно, уверена. Иначе зачем я тебя вызвала. Я точно знаю, что создан новый наркотик. Он гораздо дешевле остальных и имеет по крайней мере одно неоспоримое преимущество – не приводит к зависимости. И в то же время вызывает желание снова испытать те же ощущения. Я слышала разговор Аркадия с человеком, употреблявшим этот препарат. Он обходится очень дешево и может готовиться в домашних условиях. Аркадий пытался вывести формулу зелья, но не смог. Наркотик сделал студентик, хлюпик и неженка. Несколько недель назад он бросил университет. Что-то с мамочкой его приключилось. Я впервые в жизни услышала, как Аркаша матерится. Было забавно, хотя в состоянии, близком к бешенству, я его никогда не видела. Тогда я и узнала, что Аркадий и Семен Тарпинов несколько лет пытались получить новый наркотик.

– Я знаю, – кивнул Януш, – ты раньше говорила. Но не верится мне в этот наркотик. За последние годы сколько умов бьются над этим, но бесполезно.

– Я тебе говорю, придумал рецепт наркотика Антонов.

– И где же этот рецепт?

– В голове у Антонова. Парень куда-то уехал. Скорее всего с Марковским Яковом Борисовичем. Аркаша ищет Антонова, кажется, с помощью какого-то милиционера; вот-вот найдет. Теперь почему я тебе говорю об этом. Ты же имеешь связь с дельцами из Таджикистана. Они наверняка заинтересуются этим. Я помогу им найти Антонова и…

– Хватит, Лена, если ты думаешь, что я поверю в это…

– Да я тебе правду говорю! Асташин с Семеном…

– Аркадий не будет заниматься подобной ерундой. Я не понимаю, чего ты хочешь?

– Дурак. Я тебе говорю – свяжись с Ровичем и сообщи ему об этом. Он заинтересуется.

– Подожди, – остановил ее Януш. – Что я ему сообщу? Слов маловато, чтобы он в это поверил. Рович деловой человек и не верит сказкам. Что у тебя есть, чтобы заставить его поверить? Скажу прямо – это сказка. Какой-то студент придумал рецепт нового наркотика.

– Я слышала разговор мужа с Семеном. Ты знаешь, что они несколько лет работают над этим. И вот теперь появляется этот студент, Евгений Антонов.

– Да ты мне докажи это, а потом будем разговаривать.

– Да я тебе правду говорю! Зачем мне врать?!

– А где доказательства?

– Хорошо, я постараюсь разговорить Аркадия.

«Черт возьми, – взволнованно размышлял Соколов, – где же ты есть-то, профессор Юдин? Никто ничего не знает. Тарпинова тоже дома нет. Про Антонова вообще никто ничего не слышал. Чоповцы взбешены убийством своих товарищей, но тоже ничего не говорят о Марковском. Замкнутый круг какой-то. – Он выругался. Проходившая мимо пожилая женщина осуждающе посмотрела на него и покачала головой. – Извините, – буркнул он ей вслед и закурил. – И что делать? Значит, все-таки Антонов придумал какой-то наркотик. Но с чем я пойду к начальству? Ссылаться на Товаркина? Бесполезно, он убит. Не смог я уговорить его написать все, что он мне рассказал. Надо было брать с собой магнитофон. Так. Подождать Семена Васильевича? А если куда-то уехал? Поеду на Петровку – может, там что-то есть. Странно, что не пытаются найти Антонова. Убиты двое его знакомых. Хотя мало ли чьих знакомых убивают, – поморщился он. – Скажет кому-нибудь жена Тарпинова, что приходил капитан МУРа? И как поведет себя Семен Васильевич?»

– Да жду я его, – ответил по телефону Олег. – Он уехал сразу, как я появился. Когда вернется, не знаю. Жены его нет. Дочь видел – та еще штучка.

– Хорошего же вы обо мне мнения, – услышал он насмешливый голос.

– Перезвоню, – буркнул Олег и обернулся.

У двери стояла Зоя.

– А вы кто по масти в уголовной среде? – неожиданно спросила она. – На шестерку не похож, но приехал по…

– Послушайте, Зоя Аркадьевна, – усмехнулся Олег, – зачем вам казаться хуже, чем вы есть? Книг начитались или «Улицы разбитых фонарей» смотрите?

– Зачем вы приехали к отцу? Не думаю, что по работе. Не похожи вы на…

– Если бы все были похожи на представителей своей профессии, было бы скучно и неинтересно. Гродницкий попросил меня кое-что узнать у Аркадия Евгеньевича. Знаете такого?

– Дмитрия Андреевича знаю. Он был любовником моей, если так можно сказать, мачехи, до того как папа женился на ней. Кстати, вы еще не знакомы с ней? Елене Павловне нравятся такие, как вы, и у вас есть шанс переспать с ней.

– А вы мне больше нравитесь, – отрезал Олег.

– Все может быть. – Зоя ушла.

– Зря вы так с ней, – услышал он голос Вари. – Отец, Аркадий Евгеньевич, только изредка вспоминает о дочери. Она способная девушка, учится в Институте иностранных языков. И добрая. Только она говорит со мной как с человеком. Остальные… – Она махнула рукой. – А Аркадий Евгеньевич плохой человек. Часто бывает грубым, запросто ударить может. Потом, правда, извиняется, дает подарки и деньги, но все равно это…

– Уезжала бы ты отсюда, – перебил Олег.

– Я получаю хорошую зарплату, помогаю маме. Мне не нужно тратить деньги на одежду и еду. Часто бывает, что Аркадий Евгеньевич дает деньги. Когда сколько, но не меньше пятисот рублей. Я, конечно, ушла бы, если бы была другая работа, но у меня нет профессии. Спасибо, что сюда взяли. Потому и терплю все.

– А хотят выгнать?

– Елена Павловна несколько раз говорила, зачем деревенская нужна. Но Зоя отцу сказала, что, если он меня уволит, она переедет отсюда и заберет меня с собой. А Аркадий Евгеньевич уступает дочери. Я стараюсь делать все, что скажут. Но меня Лида, вторая горничная, постоянно ругает, обзывает по-всякому. – Варя прислушалась. – Аркадий Евгеньевич приехал.

– А как ты узнала?

– Звук свистящий раздается, когда гараж открывают.

– Елена дома? – спросил Аркадий Евгеньевич.

– Нет, – ответил мускулистый молодой мужчина. – Она с вечера не возвращалась.

– Господин Асташин, – громко обратился к Аркадию Евгеньевичу стоящий у калитки невысокий полный мужчина, – я приехал, а меня не пускают. Скажите своим гвардейцам, что…

– Извините, Демьян Никанорыч, – рассмеялся Асташин. – Я забыл записать вас в журнал. Еще раз извините.

– Надо будет ввести у себя такое же правило, – подходя, проговорил Демьян Никанорович.

– Пойдемте ко мне, – пригласил Асташин. – Коньяк или…

– Кофе. Его у вас великолепно готовят. Не поделитесь рецептом?

– Варя вам все расскажет, – улыбнулся Асташин.

– Кто это? – спросил Олег.

– Демьян Никанорович Демин, – ответила Варвара. – Он бывает здесь нечасто, но задерживается надолго. Минимум часа два будут разговаривать.

– Демин Демьян Никанорович, – проговорила вошедшая в комнату Зоя, – врач-невропатолог. Имеет свою клинику. Он же наркобарон Дема. С отцом его связывают деловые отношения. Отец совместно с Деминым имеет несколько аптек в нашей области и в соседних. Кажется, в Туле, Ярославле и Курске. Они мечтают о создании нового наркотика. Как я понимаю, кто-то что-то подобное сделал. Господин Демин зачастил к нам.

– А ты, кажется, этим недовольна, – усмехнулся Олег.

– А мы уже на «ты»? Да, я этим очень недовольна. Я вообще считаю, что тех, кто торгует наркотиками, надо расстреливать без суда и следствия. Это сотни тысяч искалеченных жизней. А сколько эти наркоманы совершают различных преступлений. И…

– Секунду, – остановил ее Олег. – Но никого не заставляют принимать наркотики. За очень малым исключением, – поправился он. – В основном каждый самостоятельно садится на иглу. Так что…

– Знаете что, – Зоя сердито посмотрела на него, – я потеряла уважение к вам. – Она вышла из комнаты.

– Заноза, – посмотрел на Варвару Олег.

– Она хорошая. И я думаю, что она права. У нас в деревне наркоманы вырезали целую семью. Они были в наркотическом похмелье, так участковый наш говорил, – увидев улыбку Олега, добавила она. – А у Гусевых был морфий. Их дедушка болел, и ему давали морфий. Те узнали и убили всех. За одну ампулу убили.

– Погодите, Аркадий, – сказал Демин. – Но вы говорили, что…

– Не получилось, – проговорил Асташин. – Пробовали, но не вышло.

– Мозги пудришь, Профессор. Студент какой-то что-то придумал. Вот что я тебе скажу. За точную наводку на этого студента ты получаешь десять тысяч евро. Расплатиться готов прямо сейчас.

– Я ничего не знаю.

– Зря ты так. Мы люди серьезные, шутить с нами не советую. Ты же сам говорил…

– Да как ты не поймешь! Я несколько лет работал над этим. И думал, что все, я нашел рецептуру, но, увы, ничего не вышло. Думаешь я не желаю…

– Погоди, Евгеньевич, но базарок имеется, что на одного из твоих бывших студентов идет охота. Много людей его ищут. А ты говоришь…

– Я никого не знаю.

– Ну что ж… – Демин поднялся. – Не знаешь так не знаешь. Но зря ты так, Аркаша. Неприятностей ты себе заработал. И крутых неприятностей. Учитывая наше сотрудничество, дам тебе шанс, уговорю партнеров по тому бизнесу подождать три дня и три ночи. И мой тебе совет: отнесись к этому очень и очень серьезно. У тебя дочь есть. А представляешь, что с ней сделают наркоманы? За это их будет ждать приличная доза. Так что прикинь варианты и подумай. Номер моего телефона ты знаешь.

– Вот что я тебе скажу, Демин. – Асташин поднялся. – Несколько лет я пытался получить новый наркотик, но не вышло. Теперь что касается какого-то студента. Я не знаю, что и от кого ваша мафия слышала, но я действительно ничего не знаю. И наконец о твоих угрозах в адрес Зои. Если с ней что-то произойдет, ты потеряешь все. И твои аптеки в Туле и Ярославле перестанут приносить доход. Ты понимаешь, о чем я. Можете меня убить, но тогда вы потеряете аптеки. Точнее, тот доход, который финансирует все ваши операции. Неужели я похож на идиота? Я подстраховался, и если что-то случится, тебе придет конец.

– Вот как. Этим ты себе приговор подписал. Но если за себя не беспокоишься, то про дочурку-то почему забываешь? Ей-то жить бы да жить, а ты и ее в могилу кладешь. Да и ладно, ежели сразу в могилу, а то ведь и жизнь можно сделать хуже, чем смерть. Почему ты про это не думаешь? Я про твои разговоры не стану покамест нашим сообщать. И срок тебе прежний оставлю, трое суток. Но больше для тебя ничего сделать не смогу. Не дури, компаньон. Дочь пожалей. Я только ради нее срок тебе оставляю для раздумья. Прощевай пока, Аркашка. – Демин вышел.

Асташин проводил его злым взглядом.

– Значит, уже многие знают. Но почему так вышло? Товаркин? Не мог он кому-то сказать, да и не знает он, что Женька нашел. А кто же? Демин? Но Демину зачем поднимать шум? За Деминым стоят люди из Таджикистана, очень серьезные люди. Меня скорее всего просто убьют. И что же делать? Говорить правду? Но в это вряд ли кто поверит. Хотя уже поверили. Но как все вышло на улицу? Юдин? Зачем ему это? И если это он, то как вышел на Демьяна? Одни вопросы и ни одного ответа. Нет, господа, я Антонова не отдам, он будет работать со мной. Впрочем, если желаете знать правду, я расскажу, но тогда хозяином буду я. – Асташин налил себе коньяку и выпил. – Надо Гориллу предупредить, чтобы Зойка одна не ездила. – Он нажал кнопку над крышкой стола. – Гориллу ко мне, – приказал он. – А потом приезжего из Питера.

– Да ни в какую, – недовольно произнес в телефонную трубку Демин. – Наверное, он действительно ни хрена не знает. А вот на наши аптеки он ментов напустить может, он сам сказал.

– Возвращайся, – услышал он. – Будем думать, как и что.

Олег вошел в кабинет. Увидел сидящего в кресле Асташина и стоящего перед столом длинноволосого здоровяка.

– Все, – Асташин кивнул здоровяку, – иди. И не забудь, Зойка не должна одна ездить.

– Все будет о’кей. – Здоровяк вышел.

– Садись, – кивнул на кресло Асташин. – Пить будешь? – Он взял бутылку коньяка.

– А чего ж не выпить, – улыбнулся, усаживаясь в кресло, Олег.

Асташин налил две рюмки.

– Ты зачем конкретно? – спросил он.

– Меня послал Гродницкий, – Олег взял рюмку, – узнать насчет какого-то нового наркотика. И просил…

– А с чего он взял, что я что-то знаю?

– Без понятия. Вы с ним уже наверняка говорили по этому поводу. Я могу уехать, но тогда пить не стоит – я на машине.

– Не торопись. Давай за знакомство.

– Знакомство наше вряд ли будет продолжительным, давайте просто выпьем.

– Погоди, – Асташин пристально посмотрел на него, – ты не хочешь пить за наше знакомство?

– Да я не знал вас, и зубы не болели. После завершения этого дела вы меня узнавать перестанете, да и не надо вам этого. Но если за знакомство, то давайте. – Он чокнулся с Асташиным.

– Ну ты и жук, – засмеялся Асташин. – Впрочем, ты прав. Но знаешь, что я тебе скажу – у тебя есть возможность прилично заработать.

– Что, нужно пришить борова, который от вас уехал?

– А ты мог бы? – помолчав, спросил Асташин.

– Нет. Я здесь не для этого. Давайте о том, зачем я приехал. Кстати, только не надо говорить, что вы ничего не знаете. Итак, что мне передать Гродницкому?

– Исчез парень. Он действительно нашел формулу нового наркотик. Но меня в это время не было в России, а когда вернулся, то…

– А почему вы ничего не сообщили Гродницкому? – перебил Олег.

– Да я думал, что сумею взять ситуацию под контроль. Но все получилось не так. Во-первых, в это вмешался один человек. И сейчас, судя по всему, Антонов находится где-то с ним, но никто не знает где. И второе: про наркотик известно по крайней мере двум группировкам. Кому именно – не знаю. Уже есть трупы. И я очень боюсь, что будут убиты мать студента и ее родители.

– А почему вы этого боитесь?

– Видишь ли, в чем дело… – Асташин снова хотел разлить по рюмкам коньяк.

– Хватит. – Олег накрыл ладонью свою рюмку. – Такие разговоры ведутся по-трезвому. Так почему вы боитесь, что ухлопают его родных?

– Антонов очень ранимый и беззащитный юноша. Если это произойдет, он может сойти с ума. А от умалишенного толку не будет. И формула потеряется. К сожалению, ее не знает никто.

– Как я понял, вы не знаете, где он сейчас?

– Ты правильно понял. И поверь, я не набиваю себе цену, но Антонов действительно будет работать только с тем, кого знает. И не дай бог что-то произойдет с его близкими. Родная мать послала его подальше. Для него это стало трагедией. Он бросил университет и попытался уйти в армию. Тогда неожиданно появился адвокат Яков Марковский, у него небольшое охранное предприятие, и увез Антонова. Куда, не знает никто. И совсем недавно были убиты трое работников охранного предприятия, двое из них его телохранители. Нападавших нашли. Трое из них убиты на месте, остальных убрали позже. А это значит, кто-то все знает и разыскивает Марковского и Антонова. Понимаешь?!

– Пока только то, что этому мальчишке удалось создать наркотик.

– Да, удалось. И есть люди, попробовавшие его. Они приняли не так уж много зелья и не поняли, возникнет ли зависимость. Наркотик можно приготовить. Я пытался получить его, руководствуясь найденными записями, но ничего не вышло. Вот такие у нас тут дела. Именно это хотел узнать Гродницкий, и я ему сказал. Теперь мне нужна его помощь. Первое – мне угрожают и требуют рассказать о полученном Антоновым наркотике. Это люди Роберта Богаева из Таджикистана. Он имеет базу в Афганистане.

– Понятно, – кивнул Олег. – Что еще?

– Необходимо найти Антонова. И чем быстрее, тем лучше. Если его найдут другие, формула может быть потеряна навсегда.

– И это понятно. Еще что-то есть?

– Охрану мне и моей дочери. Скажу честно: я верю только двоим – Зое и Варваре, которую благодаря моей женушке зовут Дуняшей. Остальным не доверяю.

– Погодите, но у вас есть свои люди и даже начальник охраны. А вы…

– Буду откровенен. Остальные только делают вид, что готовы ради меня на все. Во-первых, это люди Демина. Он в своих аптеках продает наркотики. Конечно, только проверенным клиентам. Кстати, у него есть милицейская крыша. Многие годы я пытался получить новый наркотик, но не смог. А какой-то студент за неделю нашел эту формулу, формулу счастья. И он этого не знает. Его никто не может найти.

– Значит, надо искать Антонова. Сведения о нем нужны мне немедленно.

– Сейчас. – Асташин открыл ящик письменного стола.

– Здравствуй, милый, – в кабинет вошла Елена. – А кто этот приятный молодой человек?

– Вынужден тебя разочаровать, Леночка, – ответил муж. – Молодой человек не спит с дамами твоего возраста.

– Неужели? – весело удивилась она.

– Вы нам помешали, – сказал Олег.

– Я? – возмутилась Елена.

– Так оно и есть, – с особым удовольствием подтвердил Асташин.

– Ну, знаешь ли! – Она выскочила.

– Спасибо, – сказал Асташин и пожал Олегу руку.

– Молодец. – Зоя, улыбаясь, отошла от окна отцовского кабинета. – Получила стерва. Вот тебе и девиз: «Любой мужчина, которого я захочу, будет ползать у моих ног».

– Вы не забыли, – негромко произнесла Маргарита, – у нас трое суток. Вот адрес Юдина. – Она протянула Кериму листок. – И адрес Семена Васильевича Тарпинова. А это сведения о моей подруге, Ренате Аркадьевне Булавиной. Надеюсь, кто-то из них знает, где Антонов.

– Сюда, – выглянув из палаты, взволнованно позвала санитарка. – Антонова рыдает.

Дежурная медсестра побежала к двери палаты, а процедурная звать врача.

– Сыночек! – мотая головой, кричала Ирина. – Я приду, Женя!

Санитарка подхватила ее и закричала:

– Быстрее! Не удержу я ее!

В палату вбежал врач.

– Что? – спросила Александра Андреевна. – Мы сейчас же приедем.

– Что случилось? – заволновался муж.

– Ирине плохо. Женю зовет.

– Что-то произошло с сыном, – убежденно произнесла санитарка. – Материнское сердце завсегда беду с дитем чувствует.

– Да перестаньте, баба Таня, – отмахнулась медсестра.

– А я говорю, с сыном что-то, – повторила санитарка.

Красноярск

– Да никак не можем мы договориться, – сказал по телефону Граббе. – Желающих полно, вроде бы можно было на всех раскинуть, но боится каждый, что золота будет не много, а если его еще и делить придется…

– Ты и так можешь бабки приличные иметь, золотишко, чтобы налоговая не докопалась. Помнишь наше предложение? Оно в силе. И ведь ты ничем не рискуешь, Леонтий.

– Я уже говорил и повторяю: с наркотой я дела не имел и иметь не буду. И если узнаю, что Семен по-прежнему…

– И не только Семен. – В сотовом хихикнули. – Изабелла тоже себе деньги делает.

– Убью! – взревел Граббе и швырнул сотовый в стену. Телефон рассыпался. Граббе бросился к двери. Остановился и побледнел, прижал ладонь к сердцу. Вздрогнув, сморщился и упал, врезавшись затылком в угол тумбочки.

– Леонтий Васильевич, – в комнату заглянул молодой мужчина, – что тут?… – Увидев лежащего Граббе, выхватив пистолет, присел. – Сюда! – крикнул он. – Хозяина завалили!

– Да слишком много будет хозяев. – Элла Сергеевна была недовольна. – Я одна должна стать хозяйкой. Делить…

– А зачем тогда делить, – усмехнулся Котин. – Давай им, сколько сама захочешь, и все дела. Чуть что, мы их…

– Да хватит тебе, Кот. Ты-то что можешь сделать, например, с Граббе? И с Лузой? Они просто раздавят тебя. Кстати, твоих парней, говорят, охотники около реки Чадобец поколотили, а ты говоришь…

– Граббе сдох! – В комнату вбежал невысокий мужчина в очках. – Сердце хватануло, он упал и затылком обо что-то. В общем, труп Леонтий Васильевич. – Он рассмеялся.

– В натуре? – спросил Котин.

– Да, – кивнул невысокий.

– Тогда, пожалуй, стоит согласиться на товарищество, – улыбнулась Элла. – Правда, Лузин тот еще пассажир, как говорят, но с ним я сумею договориться.

– Через постель, что ли? – ехидно спросил Котин, и его лицо обожгла сильная пощечина.

– Еще раз подобное услышу, – прошипела Элла, – и ты мне никто.

– Извини, – потирая покрасневшую щеку, пробормотал он.

– Ладно, – усмехнулась она. – Проехали. Значит, Леонтий сдох.

– Вот и сбылась мечта идиота, – пробормотал Воеводский. – Из-за чего он умер-то?

– Ему доложили, – Изабелла вздохнула, – что я купила партию наркотиков. Стало быть, дурь убила папочку. Кому-то наркотики приносят деньги, а значит, счастье, но большинству горе. А мне, например, зелье принесло большое наследство и свободу, и я счастлива.

– А как теперь у нас с тобой? – тихо спросил Воеводский.

– А что у нас? Все как и было. Правда, с небольшим изменением. Теперь деньги у меня, и вот что я скажу: я не стану тебе что-то запрещать, но ты должен держать меня в курсе всех своих дел. Я понятно говорю?

– Вполне. Долгов у меня больше нет, могу работать с товаром. А то, знаешь, – Семен усмехнулся, – хотелось рыбку съесть и со стула не свалиться – тебя не потерять.

– Это уже в прошлом. Сейчас можно все. Но не забудь, я должна знать обо всем.

– Парней Кота в тайге помяли крепко. – В комнату вошел бородач. – Они хотели пушнину забрать, а им наваляли. Кот слюной брызжет, но, похоже, ничего сделать не сможет. В том районе участковый, Иваныч, не купленный, не боится никого.

– Тот еще волчара, – кивнул Семен. – Кстати, он немало диких старателей повязал. Сейчас власть взялась за сохранение лесных ресурсов и золота.

– Знаешь, – Изабелла взяла сигарету, – я вот что думаю. Зачем нам заниматься золотом? Это, во-первых, недешево, во-вторых, партнерство с Лузой и Элкой до хорошего не доведет. Я предлагаю перейти на наркотики. У тебя с этим все отлажено, есть постоянные клиенты, продавцы и покупатели. За все это время ни разу не было неприятностей. И папочка мой на тебя постоянно давил. В основном все останется как прежде. Я разговаривала с рэкетирами и дала понять, что для них со смертью папаши ничего не изменилось. Ну а те, кто не понял, поплатятся за это. Я усвоила отцовские методы воздействия на несговорчивых. Правда, Ли? – Она взглянула на вошедшего китайца. Тот кивнул. – Надеюсь, ты с нами?

– Я с вами, – ответил он и перевел взгляд на Семена.

Изабелла рассмеялась.

– Не понял… – Семен уставился на китайца.

– Он любит меня, – ответила Изабелла. – Но я твоя. – Она поцеловала Воеводского.

Ли ничем не выказал охватившей его ярости.

Поселок Чадобец

– Наваляли мужики этим придуркам, – сообщил Артем. – Наконец-то решили свое не отдавать. Пожрать-то есть?

– А когда ты голодным оставался, – ответила из кухни Алена.

– Хоть снег перестал валить, – раздеваясь, проговорил Артем. Сунув ноги в тапочки, вошел в комнату. – А горе-охотники не вернулись еще?

– Нет. Они говорили, что придут часов в шесть-семь.

– И что скажете, учитель? – спросил Ярослав.

– Он слаб телом, но могуч умом, – ответил Ден. – Но стремится и к физическому совершенству. Плачет украдкой. Главное для него – укрепить свой дух. Физическое состояние хорошее, реакция отменная. Нет техники ударов. Но он не спешит, как другие, а выполняет все, что скажешь. Меня радовало твое стремление к познанию искусства, поэтому я продолжал заниматься с тобой.

– Значит, если я правильно понял, учитель, Евгений станет воином?

– Он станет человеком. А уже потом, если будет продолжать учение, сумеет познать искусство войны.

– А я думал, что…

– Ты думал так же, – перебил сэмпай, – иначе не привел бы его.

Дважды выстрелил карабин. И тут же раздался ружейный выстрел.

– Попал! – восторженно закричал Женя.

– Точно, – кивнул Яков Борисович. – Я и выстрелить не успел. А ты неплохо стреляешь из карабина, – сказал он Маше. – С двух выстрелов влет куропатку свалила. Представляю, что осталось от птички.

– Я стреляла в голову, – улыбнулась Маша, – поэтому и убила только одну. Пойду…

– Он должен принести свою дичь сам, – тихо сказал Яков.

– Я попал, – подошел к ним Женя. – Вы видели? Я попал. – Он засмеялся.

– Попал, – кивнул Яков. – Давай собирай дичь, и пошли.

Женя растерянно посмотрел на Машу.

– Я могу сходить и собрать дичь, – улыбнулась она. – Но Ден говорил так: «Мужчина может и в присутствии женщины делать женские дела, и это не унизит, а возвысит его. Если же женщина в присутствии мужчины выполняет его работу, значит, рядом с ней не мужчина, а ребенок или…»

– Я пошел. – Женя посмотрел на Якова.

– Я не стрелял, – сказал тот.

Женя вдруг почувствовал, что ему, несмотря на тридцатитрехградусный мороз, стало жарко. Он повесил двустволку на плечо и снова посмотрел на Якова. Тот о чем-то тихо говорил с Машей. Выдохнув, Женя через кусты по глубокому снегу пошел к большой поляне, на которой комочками лежали две убитые куропатки. Маша и Яков смотрели ему вслед.

– Я пойду. – Маша повесила на плечо карабин.

– Стоять, – буркнул Яков.

Женя подошел к куропатке с отстреленной головкой и отвернулся.

«Боль человек выражает стоном, – вспомнил он слова Дена. – Страх – криком. Нет людей, которые не чувствуют боли, которые не испытывают страха. Но человек снова и снова идет туда, где может быть больно, и, испытывая страх, порой совершает подвиг. Для тебя подвиг – преодолеть свои слабости. Вспомни себя голым в снегу на морозе. И ты сможешь все».

Женя снял с плеча рюкзачок, присел, взял птицу за хвост и сунул в рюкзак. Почувствовав приступ тошноты, закрыл глаза и начал тихо считать вслух. «Счет, – говорил Ден, – успокаивает и снимает любое напряжение».

И действительно, произнеся «двадцать три», Женя почувствовал, что тошнота ушла. Открыв глаза, он поднял голову и сделал глубокий вдох. Проглотил воздух и снова закрыл глаза.

– Чего он там? – спросил Яков. – Плохо, что ли?

– Сидит, – ответила Маша. – Куропатку сунул в рюкзак. Сидит неподвижно.

– Надо идти к нему.

– Он поднялся, пошел ко второй куропатке и взял ее.

Яков вздохнул. Женя на лыжах шел к ним.

– А что он все пишет-то? – спросила Алена. Подошла к столику в отведенной Жене комнате и посмотрела на раскрытую тетрадь. – Какие-то значки, цифры.

– А ну-ка выйди оттуда, Холмс в юбке, – усмехнулся Артем. – Что же вы за народ такой, бабы, все-то вам знать надо. Ну чего ты там глядишь? Один хрен, ничего не поймешь.

– А ты откуда знаешь? Видно, и сам глядел.

– Да я ж не ты.

– Какие-то значки, цифры и буквы нерусские. – Алена снова посмотрела в тетрадь. – Может, он какое открытие у нас сделает, и будет в доме нашем музей.

– Завтра поедем в райцентр, – проговорил Артем, – и узнаем, как можно из детдома взять на усыновление.

Алена бросилась к нему и уткнулась в грудь.

– Спасибо, Артемушка.

– Да хватит, Аленка. Возьмем ребенка лет трех-четырех. И поднять успеем. Жить есть где. Домище сто лет простоит. Деньги имеются. Завтра с утра и поедем.

– Дядя Ярослав, – услышал Войнов, – я куропатку убил.

– Ты это, Женька, – посмотрел он на входящего в домик юношу. – Мне скоро тридцать три стукнет, возраст Христа, а ты меня дядей зовешь. Я еще жениться хочу и детишек парочку сделать. Крестным будешь?

– Буду. Я куропатку убил и сам в рюкзак положил. Одну Маша застрелила.

– Сам положил? – Ярослав засмеялся. – Извини, ты же не умеешь врать. А ответь – неужели ты ни разу никого не обманул?

– А зачем обманывать? Я не понимаю этого. Если я что-то не хочу сказать, я лучше промолчу.

– Хотел бы я познакомиться с твоей матерью. Это же надо так воспитать.

– Я воспитывался в школе-интернате. Знаете, я сегодня понял, что все осознаю и ощущаю по-другому. Я впервые за много лет, ударившись коленкой, даже не вскрикнул.

– Ден говорил, что ты перестал плакать открыто. А я знаю, что такое начальная стадия у Дена.

– Очень тяжело. Но Ден знает, что надо делать, чтобы из червяка получилась змея. Я стану таким же, как ты.

– Да, – твердо проговорил Артем, – завтра едем в райцентр и узнаем, какие документы надо, чтобы можно было усыновить ребенка.

– А кого, – спросил Яков, – сына или дочь?

Артем и Алена переглянулись.

– Ей, понятное дело, дочь хочется, – сказал Артем. – А мне продолжателя рода Трофимовых. В общем, поглядим. Но возьмем обязательно.

– Правда, канитель это очень долгая, – предостерег Яков. – Хотя мы сделаем проще. Я все ж как-никак адвокат, и вроде неплохой; поеду с вами.

– Отлично! – Артем хлопнул его по плечу. – Я хотел просить, но как-то неудобно было. Спасибо тебе.

– Да пока вроде не за что, – засмеялся Яков.

– А я тоже хотела просить тебя поехать с нами, – сказала Алена. – Я знаю, что там ходить надо ой сколько. А он, – она кивнула на мужа, – этого терпеть не может. Не выдержал бы и плюнул на все.

– Все будет хорошо, – засмеялся Артем. – Хотя если в очереди больше трех человек, я уже стоять не буду. Это шутка, конечно, – пройду до конца.

– А я как? – растерянно спросила Маша.

– И ты будешь нашей, – сказал Артем. – Ты хреновину какую-то спрашиваешь.

– Да хватит тебе, – сквозь слезы улыбнулась Алена.

– Все, – кивнул Артем, – больше такого разговора чтоб не было.

В дом вошли Ярослав и Женя.

– Слышал, ты куропатку подстрелил, – подмигнул Жене Артем.

– Да, – ответил Женя.

– Надо этот день запомнить и как второй день рождения отмечать. – Артем засмеялся.

– Предлагаю и отметить, – сказала Алена.

– Ну не баба у меня, – расцеловал ее муж, – а просто…

– Извините, Артем Тимофеевич, – обратился к нему Женя. – Но называть жену бабой не стоит. Женщина, верная жена и прекрасная хозяйка – есть королева малого государства, имя которому семья, – так говорили спартанцы. А королеву нельзя называть бабой.

– Съел? – подмигнул Артему Яков.

– Верно он говорит, – неожиданно поддержал Женю Ярослав.

Алена выжидательно смотрела на мужа.

– Ну это, – Артем откашлялся, – да просто вроде все так своих жен зовут, ну и я тоже…

– Подражать нужно тому, кто сильнее и умнее тебя, – перебил его Женя. – А вы сильный…

– Все, – Артем подошел к жене, – никогда не стану называть тебя бабой. Ну а если по привычке вырвется, напомни.

– Обязательно напомню, – рассмеялась Алена. – А у нас тоже новость есть. Мы завтра в райцентр поедем и будем узнавать, как можно ребенка взять. Артем сказал. – Она в слезах убежала из комнаты.

– Bо бабы, – пробормотал Артем, – то есть женщины. Плохо – плачут, хорошо – снова слезы льют. А за твой день рождения, Женя, надо выпить. Сейчас Аленка приготовит.

– При мужчине женщина не должна выполнять мужскую работу, – улыбнулась Маша. – А мужчина может. Немного по-другому звучит это правило, но суть та же. – Она посмотрела на Женю.

– Слушай, ты, вундеркинд хренов, – рассмеялся Артем, – ты такие мысли не выноси за порог. А то прослышат ба… тьфу ты, женщины, и хана мужскому населению. Дело к матриархату пойдет. Тогда мужики каюк тебе сделают.

– Я обещаю нигде этого не повторять, – засмеялись Маша. – И про жену тоже.

– То-то, – погрозил ей пальцем Артем и вздохнул. – Ну сейчас на стол что-нибудь выставлю, и…

– А что там за драка была возле лога? – спросила Дарья.

– Да приехали Котина парни, – усмехнулся муж, – и по заимкам пошли. Они там постоянно у мужиков пушнину брали, но те на дыбы. И наваляли им. А стреляли так, для поддержания боевого духа. Просто хари этим ореликам начистили.

– Но Котин так дело не оставит.

– Выхода у него нет. Да и кто он есть-то? Всегда у кого-то на побегушках. И задницу Элке Ореховой лижет. Она ж его и содержит. Сам-то он, видать, только в постели силен. Орехова баба видная, но, наверное, другого ей не надо.

– А ты что с золотом решил?

– Да пока ничего определенного. Мне один геолог рассказал, что в тех местах золотишко только на поверхности лежит. И получится, что деньги угрохают эти новые русские, а шиш чего намоют. Я и думаю – на лотки мужики за лето достаточно намоют. А вот оборудование ставить – это ж надо и у государства брать разрешение на добычу золота, и район указывать. А если там ни хрена не будет, претензии у красноярских ко мне появятся, а мне с ними не управиться. Потому я и кружу. Отказать страшновато. Луза может и киллеров прислать. Есть у него такие, кто в тайге убийствами занимается. Поэтому я ни «да», ни «нет» не говорю.

– Знаешь, Данила, я за Алика боюсь. И ты на него тут…

– Дело решенное с ним, – сурово отрезал Кабанов. – Что сказал, так и будет.

– Но ведь если ты так и будешь ни «да», ни «нет» им говорить, Алика…

– Да не тронут они его, – сказал Данила.

Красноярск

– Мама, – вздохнула Настя, – я все-таки поеду к дяде Артему.

– Господи, – вздохнула Лидия Павловна, – ты же Женю увидеть хочешь. Хорошо. Но сначала надо созвониться. К тому же у тебя сессия.

– Я не собираюсь сейчас. Я думаю, сдам сессию, и поедем с тобой вдвоем ненадолго – дня на два-три.

– Хорошо. Я сегодня позвоню Ярославу и договорюсь. Хоть посмотрим, как он там живет. Да и я всю жизнь прожила в Красноярске и нигде не была. Поэтому поеду с удовольствием, посмотрю, что такое тайга наша и как там люди живут.

– А где я его искать буду? – проворчал крепкий майор милиции. – Объявление, что ли, давать? Придумают же черт знает что, а тут соображай, как получше соврать, да сделать вид, что старался.

– Хорошо, – улыбнулся худощавый мужчина, – нас такой подход к делу устраивает. Твой знакомый умер. Он попытался нас кинуть. Но сейчас все нормализовалось и работать будем по-крупному. Кстати, – подмигнул он Воеводскому, – вовремя ты несостоявшегося тестя убрал. Он ведь тебе работать не давал. Сказал бы, и давно уже…

– Знаете, Руслан Георгиевич, – самодовольно улыбнулся Семен, – самому намного приятнее. Медицина подтвердила инфаркт, и все нормально. А вы же по старинке работаете – взрыв или выстрел. Значит, менты впрягутся и я первый на подозрении.

– Молодец, – кивнул собеседник. – Значит, товар получишь, как позвоним. Все так же. – Он посмотрел на часы. – Мне пора. И еще, деньги теперь, надеюсь, будешь отдавать сразу. В общем, жди звонка. Он вышел, а Воевода застыл с протянутой рукой – Руслан не пожал ее.

– Да и хрен с тобой, – усмехнулся Семен. – Главное, товара больше будет.

– Его надо списывать, – сказал в телефонную трубку сидевший на заднем сиденье джипа Руслан. – Врет в мелочах.

– Конкретнее можно, Ягуар?

– Граббе умер от инфаркта, вызванного потрясением, а Воевода говорит так, будто он убил Граббе и сумел купить медицинское заключение. Соврав в малом…

– Верно. Тем более если это дойдет до ментов, начнут проверять. Надо списывать.

– Хотелось бы, чтобы все выглядело как несчастный случай.

– Так и будет, Санитар знает свое дело.

– А как быть с товаром?

– После того как уберу Воеводу, попытаюсь поговорить с Изабеллой. Как я понял, она не против.

– Ошибка будет дорого стоить.

– Дурак, – сказала Изабелла. – Зачем тебе это надо было?

– Повышаю свой рейтинг, – усмехнулся Семен.

– Враньем? Неужели ты думаешь, что он тебе поверил?

– Поверил, не поверил, а задумается. И может, побаиваться начнет.

– Дурак ты. Неужели ты не понимаешь, что наркоторговля – мощная сила. Знаешь, я не удивлюсь, если с тобой что-то случится.

– Да ладно тебе. Когда мы поженимся?

– Тебе не терпится стать совладельцем папашиного капитала? Давай сразу расставим точки над i. Свадьба будет, когда я захочу. Для этого убеди меня в том, что ты действительно мужчина и бизнесмен, а пока ты альфонс. Да-да, ты с тех пор, как мы переспали, живешь за мой счет, с долгами расплатился моими деньгами.

– Да у меня выхода не было, твой пахан меня за горло держал. Тебя я люблю. Но если ты считаешь, что я альфонс, нам лучше расстаться.

– Хорошо, ты свободен, собирай вещи и уматывай. Можешь забрать «опель», дарю. Все, уходи. – Изабелла вышла.

– Повыделываться захотел, вот и довыделывался. Ну и хрен с тобой! – громко проговорил он. – Я себе найду бабу, а ты настоящего альфонса заимеешь! – Семен начал быстро собирать вещи в чемодан. – Проститутка, использовала меня, сучка поганая. Но я вылезу наверх, сама прибежишь. Хрен тебе, а не золото. И наркоту ты у меня…

Сильный удар по шее выбил из него сознание. Он упал на чемодан. Ли пнул его в бок. Потом взглянул на вошедшую Изабеллу.

– Зачем? – равнодушно спросила она.

– Его убьют. Он не понял, что заказал себе гроб, когда врал Руслану.

– Интересно, как его убьют, – улыбнулась она. – Слушай, Ли, а у вас наркотики…

– За наркотики в Китае смертная казнь. Страх – лучшее средство убеждения. А вы действительно хотите заняться наркотиками?

– Я уже занимаюсь ими, но не в том масштабе.

– Извините, Изабелла, я хочу вас предупредить: в это дело легко войти, а выйти невозможно. Прежде чем войти в незнакомый дом, пойми, как можно из него выйти, потому что не знаешь, что ждет тебя здесь. Я не советую вам, Изабелла Леонтьевна, входить в мир наркотиков. Это очень опасно.

– А я не нуждаюсь ни в чьих советах. Я наконец-то сама принимаю решения и делаю только то, что хочу.

– Сучка! – Бросив чемоданы в «опель», Воеводский оглянулся на коттедж. – Ничего, сама прибежишь. Так даже лучше.

– Он выезжает, – сообщил парень на мотоцикле.

– Гадина, – продолжал возмущаться Семен. – Я другой реакции ожидал. Сучка поганая. – На спидометре стрелка показывала «сто тридцать пять». Свернув влево, машина на той же скорости стала спускаться с сопки. Глухо лопнуло левое переднее колесо. Машину перевернуло, она сбила километровый столб и упала на лед речки.

– Все. – Мужчина в «Ниве» опустил бинокль. – У него был шанс, если бы не так быстро ехал. А так все получилось отлично.

У моста остановилась «Таврия». Из нее вышел парень и, осторожно посмотрев вниз, кивнул.

– Да спустись ты, – процедил мужчина.

Словно услышав его, парень осторожно, проваливаясь в снег, начал спускаться к сплющенному «опелю».

– Вызови милиция и «скорую», – проговорил в сотовый мужчина.

– Что? – спросила по телефону Изабелла. – Это точно?

– Абсолютно, – ответил мужской голос. – Его просто раздавило.

– Похороны я организую. – Изабелла отключила телефон. – Вот и все. – Она взглянула на лежащего рядом китайца. – Нет больше Воеводы. А я буду ожидать делового визита из центра.

Москва

– Значит, вы ничего не знаете? – усмехнулся Соколов. – Странно слышать от вас такое. Кстати, Семен Васильевич, вам известно, что Товаркин убит?

– Разумеется, – кивнул Тарпинов, – слышал об этом и очень поражен. Товаркин честный человек и никому не мог…

– Перестаньте, Тарпинов, – остановил его капитан, – вы прекрасно знаете, из-за чего убит Товаркин. И вас может ожидать такой конец, если вы не скажете правду. Товаркин убит после моего визита. Он кое-что рассказал, но, увы, отказался это написать.

– Слушайте, капитан, не надо давить на меня. Я не могу понять, какого черта вам надо? Вы пытаетесь доказать, что бывшие преподаватели МГУ опасные преступники. Зачем вам это?

– Я хочу спасти Евгения Антонова. Я уверен, что из-за него убили двух его сокурсников, которые помогали ему ставить какие-то опыты. Евгений, как я понимаю, получил новый наркотик. И вы решили погреть на этом руки. Но вот найти формулу у вас не получилось. И кто-то помимо вас, чтобы заработать на этом, подключил к поиску Антонова наркоторговцев. А может быть, и вы. Но о том, что ваш коллега и друг Валерий Леонидович Юдин уже вступил в это дело, вы знаете. Расскажите мне то, что вы знаете, а я…

– А куда вы пойдете работать, если вас вышибут из органов? – насмешливо спросил Тарпинов. – Наверное, в ЧОП какой-нибудь. Давайте так, капитан, вы ничего мне не говорили, а я не слышал. И прошу вас впредь не приходить ко мне. А сейчас вам пора уходить.

– Слушай, ты, – шагнул к нему капитан, – я надеялся, что ты не имеешь отношения к этому. Выходит, ошибался. Знаешь, что я думаю, – Антонов действительно получил новый наркотик. Об этом, кстати, говорил Товаркин. И подталкивали его к этому вы. Но в то время вы были в отсутствии, Товаркин болел, а по возвращении вы узнали, что Антонов бросил университет. Но вы нашли какие-то его записи.

– Писателем-фантастом вам надо быть, капитан, – усмехнулся Тарпинов. – Надеюсь, это оценят в прокуратуре. Я обязательно…

– Да никуда ты не пойдешь. Когда я говорил, у тебя глаза бегали. А я только высказывал предположение. Я найду Антонова и выясню, как было на самом деле. И я посажу тебя, Тарпинов, и Юдина, и Асташина. Если, конечно, вы раньше не порвете друг другу глотки. Вы же не компаньоны, а конкуренты. Кто из вас ближе к результату? А результат для вас – Антонов. Не обидно? – засмеялся он. – Студент утер нос вам, профессорам. Вы много лет пытались получить наркотик, а какой-то студент взял и придумал.

– «Формула счастья», – усмехнулся Тарпинов, – так назовем новый наркотик. Да, капитан, ты прав. Почти так и было. Товаркин не позволял нам работать с Антоновым, а то бы уже давно появилась на рынке «Формула счастья». Вот ты сказал – профессора, а какой-то вундеркинд вас обошел, не обидно? Обидно, да еще как. Но Антонов не понял, что он создал. И надо отдать должное его терпению. Он долго шел к результату и все же сумел. Но тут видишь, в чем дело, – получилось не так, как мы думали. И сейчас есть опасность, что нас действительно убьют. Кто-то заинтересовался этой «Формулой счастья» и не останавливается ни перед чем. Убили приятелей Антонова, точнее, его, если их так можно назвать, ассистентов, которых Жене с трудом навязали мы. Оба оказались идиотами, списали кое-что у Антонова и ушли. Думали, все. Ан нет, господа, ошиблись. Я увидел эти записи и подумал: вот оно, счастье. Но увы. Антонов не дописал что-то. Хотя формула уже была опробована. А вот кто ее выдал, непонятно. Послушайте, капитан, а если мы с вами договоримся? Вы обеспечиваете нам охрану от ваших коллег, находим Антонова и производим для начала двенадцать килограммов наркотика. Доза, приводящая человека в нужное состояние, полтора грамма. Посчитайте, сколько доз мы получим. Учитывая новизну товара и высокую эффективность, стоимость одной дозы будет примерно десять евро. Совсем ничего. Разумеется, потом цена резко подскочит. Вы представляете, капитан, как мы заживем? Перевозить его можно в чем угодно. Обученные на поиск наркотиков собаки не будут реагировать на его запах. Мы вам прямо сейчас, после того как вы подпишете что-то вроде контракта, выплачиваем три тысячи евро.

– И все-таки я мент, – с сожалением проговорил капитан. – Этого ты, конечно, не повторишь. Никаких договоров не будет, а будет приговор.

– Я не понимаю, о чем вы? Ведь вам на слово никто не поверит. Даже если вам удастся найти Антонова, в чем я очень сомневаюсь, то и он ничем помочь не сможет – слова против слов. Зря вы так, капитан. А сейчас извините, у меня дела.

– Я надеюсь, вы помните, что у вас осталось два дня, – жестко проговорил Джамаль.

– Конечно, – улыбнулась Маргарита. – Но если быть точными, то двое суток, даже чуть больше. Неужели вы думаете, что мы не хотим поскорее покончить с этим? Между прочим, вы сами ничего не делаете, чтобы найти Антонова. С вашими связями и деньгами это можно сделать легко. А вы…

– Послушай, женщина, – сердито перебил Джамаль, – я не сижу каменным изваянием, а тоже пытаюсь выйти на след Марковского и Антонова. Но как, если мы не знаем даже примерно, где искать? Объявлять всероссийский розыск?

– Это вполне может сделать мать Антонова. А заставить ее ты сможешь.

Джамаль что-то удивленно пробормотал, нажал на кнопку. В кабинет вошел темнокожий мужчина. Джамаль что-то быстро сказал ему по-арабски.

– Терпеть не могу, когда при мне говорят на языке, который я не понимаю, – произнесла Маргарита.

Джамаль рассмеялся.

– Мои слуги не говорят по-русски. Я приказал передать русским друзьям, что есть вариант поисков Антонова. Идея с матерью, думаю, верна. Хотя я не исключаю того, что она действительно не знает, где Марковский и ее сын. Никто не знает, куда они уехали. Знали двое, но они убиты. Пришлось убивать и тех, кто завалил операцию. Кстати, твою подругу-соперницу нашли. И ты была права, она действительно нашла покровителя и сейчас работает на Хасана. Это очень опасный человек, он связан с «Аль-Каидой». Впрочем, как и я. Но договориться с ним не получится. Есть еще кто-то третий. Кто – пока неизвестно. Кроме того, информация о чудо-наркотике просочилась к русским мафиози, и они тоже активно включились в поиск Антонова. И один милицейский чин, похоже, тоже знает, в чем дело. А это уже опасно. И не хочется, но придется идти на ликвидацию милиционера.

– «Ликвидацию», – тихо повторила Маргарита. – Давно забытое слово.

– Не понял, – сказал Джамаль.

– У нас сейчас в ходу «замочить», «сделать», «заказать», в крайнем случае – «убить». Слово «ликвидировать» как будто что-то из истории.

– Сейчас нам надо решать свою проблему. И надо постараться, чтоб не было столкновений между моими людьми и людьми Хасана. Есть еще кто-то, и русские зашевелились. Значит, информация об Антонове выплыла на поверхность и достигла правоохранительных органов. А это очень плохо. Но я постараюсь договориться с Хасаном. Главное, вывезти Антонова из России. Интересно, как твоя подруга-соперница вышла на Хасана. Хотя, наверное, как и ты, через знакомых… А вот кто третий? Что не русский, точно. И не гражданин вашей страны. Пока не ясно, кто такой; надо выяснить.

«Вот гнида, – садясь в машину, думал Соколов. – Я, идиот, не взял с собой магнитофон. Впредь надо быть умнее и предусмотрительнее. Хотя с кем теперь говорить? С Юдиным? Он не станет со мной разговаривать. С Асташиным? Он тоже пошлет меня подальше. Тем более что Тарпинов предупредит и того и другого о возможном появлении мента. А может, попробовать сыграть? Сказать, что я записал разговор с Тарпиновым. В это могут поверит и Асташин, и Юдин. Или не поверят. А если попросят дать послушать, что говорит Тарпинов? – Он выругался. – Идти к начальству бесполезно. Пересказывать им разговор с Тарпиновым?» Соколов снова выругался.

– Да он все знает, – нервно произнес по телефону Тарпинов. – И наверняка примет меры. Ему-то легче найти Женьку, чем нам. И начальство…

– Успокойся, – перебил его Асташин. – Что ты ему говорил?

– Да ничего конкретного. Просто подумал, может, он денег хочет, ну и предложил…

– Кретин! Ладно, к начальству он не пойдет, не с чем. К тому же у него не все гладко на работе. Они вдвоем изуродовали одного насильника мальчишек. Чуть не выгнали с работы его и старшего лейтенанта Иванова. Но с ним желательно покончить, иначе он может найти Антонова и мальчишка подтвердит его слова. Тогда многое для ментов станет ясным. Ты-то какого черта рот открыл? Купить его надумал. Товаркина убили из-за этого капитана. Вольный стрелок, мать его. Значит, он знает о наркотике. А это очень и очень плохо. Ты ничего не писал?

– Нет, конечно. Но мне показалось, что он клюнет.

– Кажется – крестись, – посоветовал Асташин.

– Значит, ничем помочь не сможешь? – недовольно спросил по телефону Азиз.

– Нет, – ответил мужчина. – Как ты себе это представляешь?

– Спасибо и на этом. – Азиз отключил телефон и спросил Юдина: – А что говорит твой?

– Вроде пытается что-то сделать. Но я его понимаю. Знать хотя бы область, ведь Россия очень большая. Я понял, что совершил ошибку, обращаясь за помощью к милиционеру. Но надеюсь, что он ничего не поймет. В конце концов, он в большей зависимости. Я могу, если мне зададут вопрос, зачем вы пытаетесь разыскать Антонова, ответить просто – он мой бывший студент; я слышал, что у него неприятности, беспокоюсь.

– Умно, – кивнул Азиз. – Но хочется, чтобы обошлось без этого. Антонова, надеюсь, мы найдем довольно скоро. Но его ищут еще…

– Да, – перебил его Юдин. – Асташин его ищет точно. Кстати, на Асташина следует обратить особое внимание хотя бы потому, что задето его самолюбие. Он несколько лет на пару с Тарпиновым пытался создать новый наркотик. И даже название ему придумал – «Формула счастья». И тут какой-то тщедушный студентик находит эту самую «формулу». Скажу честно – и я, и Асташин с Тарпиновым пытались найти формулу в записях Антонова, но не нашли. И если я это принял спокойно и вышел на тебя, то Асташин был в бешенстве. Он желает не только воспользоваться открытием, но и быть, так сказать, у истоков. Я боюсь подумать, что будет, если Асташин найдет Антонова первым.

– А кто покровитель Асташина?

– Я точно не знаю, но кто-то из Петербурга, какой-то наркобарон. И есть сведения, что из Петербурга к Асташину приехал человек.

– Значит, уже трое. И кто опаснее? Двое могут договориться, – ответил на свой вопрос Азиз, – у них один хозяин. Хотя они об этом стараются не думать и даже боятся, что он узнает о наркотике. И вот что еще интересно – все называют новый наркотик «Формулой счастья». Не знаешь почему?

– Знаю. Это были первые слова, которые сказал студент. Точнее, пробормотал. Поэтому и зовут его так. И знаешь, это действительно формула счастья. Затрат на изготовление почти никаких.

– Профессор, почему я об этом узнаю только сейчас? Ты говорил, что…

– Я прекрасно помню, что я говорил, – перебил Юдин. – А вот ты забыл, что сказал мне: просто назови имя, и все. Если подтвердится, что такой наркотик действительно есть, получишь сто тысяч. А когда я найду Антонова, ты будешь моим компаньоном. А что вышло? Уже совершено несколько убийств. Антонова разыскивает еще кто-то. Снова убили…

– Знаешь что, профессор, если ты думаешь, что такие дела решаются в переговорах за круглым столом, то ты ошибаешься. Кстати, ты забыл кое-что. Ты уверял меня, что наркотик будет только моим. Именно поэтому я и…

– И я нашел его, – вспыльчиво перебил Юдин. – И ты заинтересовался им. Иначе бы ты уже давно укатил в свои Эмираты.

– Я не мог позволить другим заиметь эту формулу. Ради нее я приехал в эту страну, в которой, кстати, погиб во имя Аллаха мой сын. Ты представить не можешь, как я чувствую себя, когда прохожу по улице и слышу смех убивших моего сына гяуров. Хотя я понимаю: мой сын приехал в чужую страну с оружием, но…

– Извини, я не знал этого.

– Антонов очень скоро будет у нас. А сейчас надо держаться осторожно. Несколько раз к тебе приходили из милиции. Ты понимаешь, почему я не отпускаю тебя. Ты нужен мне. Во-первых, ты талантливый ученый. Когда я узнал, что наркотик получил не ты, не убил тебя благодаря тому, что ты в свое время спас меня. А сейчас успокоился и понял, что ты нужен мне как человек и как ученый. Наркотик не твой профиль. Я дам тебе возможность работать. Я не верил, когда ты говорил, что он не будет работать, если рядом не окажется кого-то из знакомых. Но ты прав. Я собираюсь вложить деньги в производство этого наркотика.

– Я это понял, но без жены и сына я никуда не поеду.

– Разумеется, они поедут с нами. Ты с моими людьми перевезешь Антонова через границу. Не волнуйся, этот путь безопасен – вам не придется прорываться с боем. А твоя супруга и сын полетят самолетом. Встретитесь вы уже в моих владениях. Так что волноваться нечего.

– Ты сказал, что Антонов скоро будет у тебя. Но как?

– Очень скоро станет известно, где он находится. Ты поедешь к Антонову и убедишь его…

– А если не получиться убедить?

– У меня есть возможность убедить его принять наше предложение.

– Что? – вскочил Соколов. – Я еду! – И он кинулся к двери.

– Димка! – выглянула из кухни пожилая женщина. – Ты хоть бутерброды с собой возьми.

– Я быстро вернусь.

– Весь в отца, – вздохнула женщина.

– Что такое? – Асташин остановил машину.

– Вы кто? – спросил старший сержант милиции.

– А в чем дело? – спросил Аркадий Евгеньевич, увидев стоящие у ворот милицейские машины. – У меня здесь живет коллега и приятель. А почему…

– Здравствуйте, господин Асташин. – К машине подошел Соколов.

– Добрый день. В чем дело?

– Ваш коллега убит, – ответил Соколов. – Два выстрела в голову. Его пытали.

– Черт возьми, Семена пытали? Но почему?

– Вы ничего не хотите объяснить? – Соколов сел в «мерседес» Асташина.

– Я не понимаю вас.

– «Формула счастья». Эти слова вам ни о чем не говорят?

– Простите, я вас не понимаю. Хотя, – Асташин взглянул на удостоверение капитана и вздохнул. – Соколов… да вы прямо рок какой-то, после ваших визитов людей убивают. Поэтому, будьте добры, оставьте меня. Если есть вопросы ко мне, вызовите, пожалуйста, повесткой. А сейчас немедленно покиньте мою машину.

– Понятно. Скажи мне, профессор, – Соколов придвинулся к Асташину, – ты думаешь, он сказал что-то лишнее?

– Позовите кого-нибудь из офицеров! – закричал Асташин.

Соколов вышел из машины.

– Вам это так не сойдет, – предупредил его профессор.

– А тебе очень скоро понадобится адвокат, – улыбнулся Соколов.

– Что происходит? – недовольно спросил плотный мужчина.

– Кто вы? – спросил Асташин.

– Подполковник МУРа Савин.

– Извольте оградить меня от этого горе-сыщика. Я профессор Асташин! Аркадий…

– Привет, капитан, – кивнул Дмитрию подполковник. – Думаешь, и этого скоро грохнут?

– Нет, – ответил Соколов. – Тут скорее всего другое.

– Как вы смеете?! – возмутился Асташин. – Я буду жаловаться.

– Слушай сюда, – усмехнулся Савин. – Тебя вышибли из университета, чуть было не завели дело. Ты для безработного кучеряво живешь. И Димка посадит тебя. Он упрям и умен. Если он говорит, что ты преступник, значит, так оно и есть. И мой тебе совет, Асташин, пиши явку с повинной. Меньше дадут, а если за тобой пока крупного нет, можешь условным сроком отделаться. Хотя теперь, наверное, уже не отделаешься, – посмотрев в сторону коттеджа, многозначительно добавил он.

– Я буду жаловаться! – закричал Асташин.

– Так, – кивнул подполковник, – выйдите из машины. – И приказал сержанту и рядовому: – И его, кстати, тоже обыщите.

– Я буду жаловаться! – снова крикнул Асташин.

– Убит двумя выстрелам в упор, – начал свой отчет эксперт. – До этого били – правда, немного, но больно. Гладили утюгом живот, прижигали глаза сигаретами. Я не сказал бы, что хотели услышать ответ, – рот был заклеен. Ожоги несильные, торопились. И самое главное – между ожогом, переломами и выстрелами прошло не более трех минут.

– Значит, все-таки решили нас по ложному следу пустить, – сказал рослый блондин. – Выходит, прав Димка.

– Что за день такой, – произнес вернувшийся Савин. – Чувствую, сегодня и жена дома наедет, – вздохнул он. – Примета такая: как по трупу что-то не так, жена обязательно придерется.

«Так, – думал Асташин. – Значит, Соколов это не оставит. Вот тварь. Жаловаться я, конечно, не буду, хотя, может быть, и следовало бы. Но злить голодную собаку опасно. А Савин действительно мент, к такому даже с миллионом «зеленых» не подъедешь. Времени осталось не много. Но как выйти на Антонова? Без него… – Асташин резко нажал на тормоз. Машина, заюзив на мокром асфальте, развернулась. – Точно. Так и надо было делать сразу. Кретин». Он достал сотовый.

– Нам надо поговорить, – сказал в спутниковый телефон Джамаль.

– О чем? – недовольно спросил мужской голос.

– Я послал тебе гонца. Надеюсь, ты выслушаешь его, прежде чем примешь решение.

– Решение уже принято. Ты…

– Я повторяю, – жестко прервал его Джамаль, – совет должен выслушать гонца. Поверьте мне, уважаемый, это касается всех.

– Хорошо, – после минутного молчания услышал он.

Афганистан, горный массив

– Я принял решение, – тихо промолвил седобородый старец. – Конский волос не будет послан. – Сидящие на ковриках семеро мужчин молчали. – Аллах акбар. – Старец огладил бороду.

– Аллах акбар, – в один голос отозвались все семеро.

В ярко освещенный зал без окон вошел загорелый афганец в испачканном кровью камуфляже и, опустившись на колени, вытянул вперед руки, коснувшись виском ковра.

– Руби руки, не умеющие держать оружие, – негромко проговорил он. – Отсеки голову, не умеющую…

– Встань, Дзуркаи, – строго проговорил худощавый смуглый бородач. – Я знаю, что караван не прошел и мы потеряли проводника, пятерых воинов и весь груз. Но твоей вины нет. Мы нашли предателя, он понесет наказание, которое заслужил. Ты воин, Дзуркаи, и Аллах милостив. Мы победим в священной войне. Скоро весь мир будет полыхать в огне мести за жизнь погибших истинных мусульман. Твоя рука крепко держит кинжал мести. Иди, воин, и пусть поможет тебе Аллах в войне за нашу веру.

– Аа-а-а! – истошно кричал человек в горящей одежде. Двое афганцев по очереди брызгали на него спиртом. Стоящий на помосте мужчина в белом одеянии заунывно пел. Подбежавший афганец выплеснул на горящего ведро бензина. Яркая вспышка огня оборвала крик.

– Погоди, – остановил абонента Колун. – Как это ты ничего не знаешь?! Кто-то, блин, знает, а ты нет?! Тогда какого хрена ты мозги канифолил?! Да я тебя, сучара поганая, раком поставлю! Ты, блин, чего хочешь?! – брызгая слюной, кричал он. – Меня за дурака имеешь?! Короче, вот что, Трясина, или, блин, ты мне все раскладываешь по полочкам через сутки, или я тебя, гнида… – Он выматерился. Сидящая в кресле с поджатыми ногами Анна усмехнулась. – Он, блин, ничего не может найти, – отшвырнув сотовый, прошипел Колун. – Во, блин, дела. Все знают, а он нет. Скорее всего вешает лапшу мне на уши и думает… – Он плюхнулся в кресло. – Да я таких…

– Подожди, Ванечка, – Анна подошла к нему, – надо что-то делать, а не…

– Ты меня учить вздумала! – Колун ударил ее по щеке. – Айболит! – заорал он. – Порцию мне!

Вскрикнув, Анна упала, делая вид, что ей больно, застонала.

«Силы у него нет никакой, – думала она. – Ни в постели, ни в ударе. Вот и посадила я тебя, Колун, на наркоту, – мысленно усмехнулась она. – И ты сделаешь все, что нам надо».

– Значит, все-таки решил вспомнить обо мне, – говорил по телефону Гродницкий. – А я думал, что все, ты про меня забыл и наши договоренности аннулированы. Ан нет, – рассмеялся он. – Собственно, между нами все кончено, но я хочу выслушать тебя. Ведь мы неплохо ладили в прошлом.

– Ты все не так понял, – услышал он голос Асташина. – Я не хотел снова остаться в твоей тени, только поэтому и…

– Если я правильно понял твой звонок, – перебил его Гродницкий, – «Формула счастья» существует.

– Значит, уже многие знают?

– Не все. Но заинтересованных лиц не так уж мало. Правда, тех, кто действительно может рассчитывать на удачу, единицы, но они есть. Мне это очень не нравится.

– Мне тоже. Ты приезжай в столицу. Поверь, эта тема требует немедленного обсуждения. Мы теряем время, следовательно, можем потерять все.

– Хорошо, я вылетаю немедленно.

– С Колуном можно кончать. – В кабинет вошел невысокий молодой мужчина. – Анка Пулеметчица звонила. В Москве Трясине ничего узнать не удалось.

– Кончайте, – кивнул Гродницкий. – Я улетаю в Москву. Со мной Индус и его парни. Здесь все останется на тебе, Карлик.

Москва

– Как она, доктор? – спросила Рената. – Родители Ирины очень беспокоятся, но вы же знаете…

– Да, – кивнул врач, – двое суток назад у Антоновой был нервный срыв. Ей показалось, что ее сын в беде. А тут еще санитарка, пожилая женщина, подлила масла в огонь: говорила, что сердце матери – вещун. К сожалению, пришлось снова дать успокоительное.

– Я слышала. – Рената вздохнула. – К сожалению, ни Александра Андреевна, ни Николай Арсеньевич ничего нового о внуке не сказали. Приехать сюда они не могут, поэтому пришла я. Хотя я не люблю посещать больницы. Как-то сразу чувствую себя нездоровой. Скажите, что можно передать Ирине?

– На хрен эта Москва нужна, – укладывая вещи, бормотал Трясина. – У Колуна совсем крыша поехала, на иглу сел, придурок. А мне пора сваливать. Отсижусь, пока все не утихнет. А то запросто можно под ментов попасть или пулю в башку поймать. Надо в тину ложиться и сидеть там, пока эта канитель не закончится. – Он поднял чемодан и шагнул к двери. – Ну, хатенка, покедова.

– Уже и вещи собрал, – услышал он насмешливый голос.

Обернулся и увидел двух милиционеров.

– Во, – Трясина усмехнулся, – а вам какого хрена надо?

– Ты кое-что ищешь, – сказал старший сержант, – а нам бы тоже хотелось узнать, что ты выяснил. Ну так как, поделишься информацией?

– Да вы чего, с перепою, что ли? О чем базарите, я не пойму?

– Ладно, – кивнул второй, – придется освежить ему память. – Он достал пистолет и стал накручивать на ствол глушитель.

– Вы что, ошалели? – спросил Трясина.

Пуля вошла ему в плечо. Трясина, зажимая рану ладонью, покачнулся. Раздалась громкая музыка.

– Он ничего не знает! – крикнул старший сержант.

Сержант кивнул и выстрелил Трясине в висок.

– Сегодня приедет Дмитрий Андреевич, – сказал Олегу Асташин. – Через четыре часа он будет здесь. Я доволен твоей работой.

– А мне, если честно, – усмехнулся Олег, – плевать на ваше мнение. Я работаю на Гродницкого, он мне за это бабки платит. Зачем вы мне это сказали?

– Потому что доволен и хотел бы отблагодарить. – Асташин достал из кармана банковскую карточку. – Вот…

– Я не киллер и не работаю по заказам.

– Но я просто хочу отблагодарить за дочь. Она стала вести себя гораздо благоразумнее. И она рассказала о твоем разговоре с Еленой.

– А за это я тем более денег не беру, – сказал Олег.

– Значит, ты не знаешь, где может быть Марковский? – спросила Маргарита.

– Нет, – ответила полная женщина. – Этого никто никогда не знал. Его же подвели друзья, и он с тех пор никому не доверяет даже в мелочах. Так что помочь ничем не могу.

– А вы бы не могли, Нина Петровна, – спросил Керим, – назвать того, кому все-таки может быть известно…

– Повторяю, Яков Борисович никому ничего не доверяет.

– А Антонову Николаю Арсеньевичу он мог что-то сказать?

– Ты не русский, что ли? – рассердилась Нина Петровна. – Я по-русски вам говорю – никому ничего про себя Яков Борисович не говорит.

– Спасибо, – улыбнулась Маргарита. – И до свидания.

– А вы могли бы неплохо заработать, – пробормотал Керим.

– Я это поняла, – усмехнулась Нина Петровна. – Интересно, сколько бы вы дали?

– Думаю, две тысячи евро нормальная цена за ответ на простой вопрос. – Керим показал ей деньги.

– Вчера две с половиной предлагали, – рассмеялась та.

– Кто? – в один голос воскликнули Керим и Маргарита.

– Тоже мужчина и женщина. Правда, мужчина говорил по-русски гораздо хуже.

– Вы не знаете имен? – спросила Маргарита. – Может, или он, или она как-то обращались друг к другу. Помните?

Керим снова достал деньги.

– Ее звали Рената. Его она называла Хирургом.

– Хирург, – прошептал Керим и прищурился. Маргарита забрала у него деньги и отдала Нине Петровне.

– Знаете что, – сказала женщина, – несколько лет назад Марковский ездил в Сибирь, защищал кого-то. Я не знаю, куда и кого, но такое было. Вполне вероятно, что и сейчас уехал туда. – Керим достал вторую тысячу. – Я не помню, куда именно, тогда я еще не работала с Яковом Борисовичем. Но помню, кто с ним работал.

– Ренате и мужчине вы это говорили? – быстро спросила Маргарита.

– Конечно. Я, как и вам, это им напоследок оставила. Полторы тысячи, и я вам…

– Две, – сказал Керим.

– С ним тогда работала Нелли Оленич. Она знает, куда он ездит.

– Ее адрес? – Керим отдал ей еще полторы тысячи.

– Она сейчас живет в Пушкине. Точнее, под Пушкином. Купили с мужем коттедж на берегу водохранилища.

– Точный адрес? – спросил Керим.

– Точного я не знаю. Фамилия ее сейчас Новицкая. Нелли Викторовна Новицкая. Да их там все знают.

Керим сильно ударил ее по шее ребром ладони. Женщина упала. Керим забрал деньги.

– Бери, что более-менее приличное, и уходим. – Он стал обыскивать квартиру.

– Зачем ты ее убил? – нервно спросила Маргарита.

– Она сказала нам, – он вытаскивал из стопки простыней в шкафу пачку сторублевок, – и твоей знакомой. И скажет еще кому-нибудь. Милиции, например. Пошли.

– Ты уверен, что она мертва? – спросила Маргарита.

– Да. – Керим вышел.

Она, посмотрев ему вслед, быстро подошла к телу и приложила пальцы к запястью. Пульса не было.

– Да готова она, – услышала Маргарита голос Керима.

– Остальных двух можно вычеркивать, – сказала Рената.

– Нашли ту, которая может знать? – спросил Хасан.

– Да. Живет под Пушкином. Нелли Новицкая. Ее муж занимается рыбным бизнесом, и его там наверняка знают.

– Она мертва? – спросил Хасан.

– К ней заходила соседка, – недовольно отозвался мускулистый молодой мужчина, – и мы не смогли…

– Она вас запомнила, – гневно проговорил Хасан, – и вас видела соседка. А вы…

– Нина Петровна представила меня как племянницу с мужем, – улыбнулась Рената. – Она сама не хочет, чтоб знали истинную причину нашего визита.

– Но к ней могут прийти и люди Джамаля, – процедил Хасан. – Впрочем, уже ничего не изменишь. Поедете в Пушкино и найдете эту женщину. Узнайте адрес Марковского. Цена любая. Не убивать, это опасно. А вот эту женщину надо было ликвидировать. Значит, говорите, остальных можно вычеркивать?

– Да, – кивнул мужчина.

– Были двое, – недовольно сообщил Керим. – Судя по тому, что женщина была ее знакомая, – кивнул он на Маргариту. – Джамаль тоже получил сведения о бывших секретаршах Марковского. Значит, мы вышли на осведомленных людей. Мы поехали, – сказал Керим.

– Возьми людей, – приказал собеседник.

– Зачем звал? – спросил, выпив рюмку коньяку, Гродницкий.

– Я тебе уже все объяснил, – ответил Асташин.

– Знаешь, Аркаша, я что-то очень слабо верю в эту «Формулу счастья». Насколько я помню, и ты, и Юдин, и Тарпинов пытались получить наркотик из обычных сорняков.

– Его уже пробовали. Он сильнее самого дорогого наркотика и не вызывает привыкания. Нужен вундеркинд.

– Ты рассказывал об этом студенте и о том, что пытался уговорить его создать новый наркотик. Но я не понимаю, как получилось, что наркотик даже пробовали, а…

– Мы улетали в Германию, – недовольно перебил Асташин, – и я, и Тарпинов, и Юдин. Кстати, ты тогда был болен.

– Да, я в то время попал в поле зрения МВД, и меня чуть было не осудили за торговлю наркотиками. Но, слава тебе, Господи, – он перекрестился, – сия чаша миновала меня, я остался в стороне. И даже свидетелем не был. Значит, ты гарантируешь.

– Ручаюсь головой.

– Оказывается, это очень серьезно, – пробормотал Гродницкий. – И чем же я могу тебе помочь?

– Твои связи, твои знакомства.

– Да, я и узнал о новом наркотике не от тебя. Об этом знают уже и в Штатах. И я устроил так, что одному уголовному авторитету позвонили из Америки. Сначала у меня были другие планы относительно этого Колуна. Братве на зону я посылал наркоту. Мне это надоело, я терял приличные деньги и искал способ избавления от Колуна. Убивать, учитывая его авторитет, опасно. И я нашел простой способ. Колуну пятьдесят четыре, из них тридцать два он провел на нарах. Я подсунул ему талантливую соблазнительницу. Он как мужик очень слаб. Анна ему деликатно посоветовала принимать чудо-лекарство из Гонконга. В том лекарстве была приличная доза дури. Колун, того не понимая, сел на иглу. Он молниеносно отреагировал на звонок из Штатов и вызвал к себе Трясину. Его, кстати, должны были здесь убить. С Колуном разберутся цыгане, он им давно дорогу перешел. – Гродницкий рассмеялся. – А сейчас нужно найти Антонова.

– В Москве его нет. – Асташин покачал головой. – Вот что получилось, он…

– Я это уже слышал. А кто такой Яков?

– Адвокат, Яков Борисович Марковский.

– Но Марковский спас меня тогда. А ты ничего не путаешь? Марковский никогда в жизни не станет заниматься наркотиками.

– Да тут другая история, благодарность виной всему.

– Благодарность? – переспросил Гродницкий. – Расскажи.

– А вы невеселы, – заметила Зоя. – Что-то случилось?

– Да так, – ответил Олег, – мелочь.

– Знаете, Олег, мелочь на таких, как вы, не действует.

– А ты психолог, – криво улыбнулся Олег.

– Вы, я вижу, хороший человек. Плохой не стал бы так говорить с мачехой. Обычно все стараются с ней заигрывать. У меня полгода назад был жених. По крайней мере все так считали, и я в том числе. Однажды я вернулась домой раньше, чем обычно. После тренировки мой жених обычно встречал меня. Но в тот раз я ушла раньше. Вхожу в дом… – Она замолчала.

– А он спит с твоей мачехой, – продолжил за нее Олег.

Девушка кивнула.

– Знаете, Олег, я бы убила его. Папа узнал об этом, но ничего не изменилось. Потому что Славкин отец банкир. Я хотела покончить с собой, потому что поняла – я никому не нужна. Стала писать записку, в которой все рассказала и про папины операции с наркотиками, и про то, как он и его коллеги по работе Юдин и Тарпинов который год пытаются получить новый наркотик. И тут услышала плач. В соседней комнате Варвара разговаривала по телефону со своей матерью, которая тяжело больна. Варя почти все деньги отсылает ей. А тут мачеха захотела ее выгнать. Поэтому я и осталась жить. Это очень важно, когда ты кому-то нужен. А потом я даже испугалась – чуть не убила себя, а из-за чего? Видела я потом своего бывшего жениха и подумала: неужели я с ним целовалась?

– Иногда после поцелуев дети появляются, – заметил Олег.

– До этого у нас не дошло. А теперь, все-таки что произошло у вас?

– Меня хотят использовать, а я этого терпеть не могу. Ты говорила, что твой батя вместе с кем-то пытался синтезировать новый наркотик. И что, получилось?

– Не у них. Я говорила вам о студенте. А сейчас, – она оглянулась, – ищут его. Скажу прямо – если бы я точно знала, что отец продавал наркотики, я бы обратилась в милицию. Я ненавижу его и мачеху. Иногда готова убить их. Отец женился вскоре после маминой смерти. Мама умерла от рака. Я видела, что отец ждет ее смерти. Да и я думала – скорее бы умерла. Все гуляли, а меня заставляли… – не договорив, Зоя заплакала.

– Перестань, – попросил Олег. – Тебя можно понять. А почему отец не нанял сиделку?

– Да ему было наплевать и на маму, и на меня. Еще есть какой-то Бешкович, любовник Елены. Но их связывает что-то еще, а вот что, я не знаю. Отец не догадывается о связи Елены с Бешковичем. Впрочем, может, и знает. Но понимаете, Олег, сейчас разыскивают этого студента, Евгения Антонова. И я боюсь представить, что с ним будет, когда его найдут. Раз он прячется, значит, боится.

– Постой-ка. А зачем ты это говоришь мне?

– Я никогда никому про это не говорила, – тихо ответила Зоя, – а очень хочется…

– Вот что, Зоя, ты забудь об этом. И постарайся отсюда уехать, лучше вообще из города. Чем скорее ты это сделаешь, тем будет лучше. И никому ничего не говори об этом. Твой отец предложил мне бабки, но я не продаюсь.

– Я знаю, убили Тарпинова, и мне кажется, что это убийство организовал отец. По крайней мере я слышала его разговор с приезжим из Санкт-Петербурга. Это и есть твой хозяин?

– Да, хозяин. Понимаешь, Гродницкий спас мою мать. Она попала в автокатастрофу, и он, рискуя собой, вытащил ее из горящей машины. Потом помог и мне. Я чуть было не угодил в тюрьму на приличный срок. Он меня вытащил. Меня ранили в Чечне, и все, армия закончилась. Я не знал, чем заняться, а тут он меня к себе взял. Конечно, я понимал, что не кирпичи грузить придется, а что-то незаконное, но тогда мне плевать было на все. Мама умерла, отца я совсем не знал. А у Гродницкого числился телохранителем. В общем, все, хватит, а то, блин, как на исповеди. Но ты запомни, что я тебе сказал – никогда и никому не рассказывай то, что рассказала мне. И сматывайся ты отсюда. Понимаешь, дело слишком серьезное. Отец твой один из конкурентов за обладание новым наркотиком. И когда начнут подчищать конкурентов, то не будут оставлять никого. Начинают всегда с самого больного места – с детей. Правда, как я понял, папане твоему плевать на тебя, но это еще хуже. А в ментовку не вздумай обращаться. Это в кино и книжках они добренькие и всегда защитят. В жизни все хуже. К тому же я уверен, что кто-то из ментов работает на них. Узнали адреса баб, которые работали с тем, кто парня спрятал. Значит, кто-то из ментов на них пашет.

– Я знаю. Это…

– Стоп. Ты дура, что ли? Я же тебе только что говорил…

– Но я только тебе хочу сказать, – сердито перебила Зоя.

– А мне этого не надо, я и так узнал достаточно, чтобы меня замочили. Даже не шепни кому-то, что ты со мной об этом говорила.

– Да и хрен с ними, – усмехнулся Гродницкий. – От Доллара это не вытечет. А с дочуркой надо разобраться, иначе она ляпнет еще кому-нибудь, и сливайте воду, господа. Кстати, тут мент какой-то роет усердно. Не пора ли его остановить?

– Так в чем дело? – усмехнулась Елена. – Доллар у тебя боец.

– Да не пойдет он на убийство. Я, как дикого зверя, его приручал – и аварию подстроил, и мать его спас. Потом втянул его в драку и вытащил из милиции. Так что он за меня и в огонь и в воду. Но на убийство мента не пойдет, я и уговаривать его не стану. Верных людей беречь надо. Трудно сейчас надежного человека найти. А с ментом пора разобраться. Подключи своего Януша. Кстати, почему ты сразу не позвонила, когда узнала о наркотике? Я же просил…

– Я слишком хорошо тебя знаю, – сказала Елена. – Тебе нужно, чтобы все было точно. Но точной информации у меня не было. Да и сейчас все топчутся на месте. Правда, Аркадий узнал адрес бывшей…

– Думаю, не только Аркадий, поэтому сделаем так…

– Ба! – В комнату вошел Асташин. – Не думал, что вам есть о чем поговорить.

– Просто я беззастенчивая особа, – усмехнулась Елена, – и пыталась узнать о нем все. Но увы, Дмитрий не откровенен. Кстати, Аркаша, Зойка все знает о новой дури и готова сдать тебя милиции.

– С чего ты взяла? – спросил Асташин.

– Ей доложили, – вмешался Гродницкий. – Она говорила Олегу и о наркотике, и о студенте. И кстати, говорила, что была готова пойти в милицию. Надеюсь, ты понимаешь, что оставлять это так нельзя.

– Но я не могу, – испуганно проговорил Асташин, – она моя дочь.

– Слушай, Асташин, – сказал Гродницкий, – если что-то произойдет из-за твоей дочурки, ты сдохнешь первым. Она может завалить дело. Ты это понимаешь?

– Я уверен, что моя дочь ничего не сделает. Уверен.

– А я нет, – возразил Гродницкий. – Ладно, я тебя понимаю. Но согласись, что проблему надо решать, пока ее нет.

Асташин, опустив голову, молчал.

– Господи, – шептала за дверью Варвара, – надо рассказать Олегу.

– Тебе придется поехать туда, – услышал Януш голос Елены в сотовом. – Возьми своих и отправляйся немедленно. Наверняка туда уже кто-то поехал. В таком случае ты должен сделать так, чтобы никто ничего оттуда не увез. Понятно?

– Да. Но ты не забыла, дорогая, время бесплатных субботников закончилось вместе с СССР. А парням мне платить…

– Сколько нужно?

– Я думаю, двенадцати тысяч хватит. Разумеется, в у.е.

– Сделаете работу и получите.

Пушкино

– Значит, там? – спросил Керим.

– Да-да, – ответила пожилая женщина у калитки. – Вон по той дороге поезжайте и как раз выедете на поселок. Там заводик небольшой. Это и есть владения Новицких. У них месяц назад дочурка родилась, – улыбнулась она. – Саша такой праздник устроил, два дня все гуляли.

– Спасибо, – поблагодарил Керим. Машина тронулась. – Хреново, что спрашивать пришлось, – недовольно проговорил Керим по-арабски. – И вообще надо было русских собак на это дело пускать.

– Такие дела делаются заинтересованными лицами, – улыбнулся Махмуд, сидевший на заднем сиденье между двумя смуглыми крепкими парнями.

– Нелли! – громко позвал плотный бородач. – Викторовна! Тут к вам приехали!

– Пусть войдут! – отозвался женский голос. – Я с ребенком!

– Проходите, – кивнул бородач на трехэтажный особняк. – Александра Павловича дома нет, а Нелли Викторовна согласна принять вас. Вы, наверное, насчет рыбы?

– Нам икра нужна, – усмехнулась вышедшая из джипа Рената. Она и за ней двое парней пошли к дверям особняка. В машине остались водитель и Хирург. И тут к особняку подъехал темно-зеленый джип-«чероки».

– А вот и конкуренты появились, – усмехнулся Хирург и достал ТТ с глушителем. Водитель тоже выхватил из кармана пистолет и передернул затвор.

– Задержите их, – не останавливаясь приказала Рената.

– Спокойно, – сказал своим Керим. – Давайте попробуем обойтись без стрельбы. Ни им, ни нам шум не нужен. Машина остановилась.

– Я пошла. – Маргарита побежала к особняку.

Бородач удивленно посмотрел ей вслед. Парни Ренаты бросились ей навстречу.

– Стоять! – крикнул Махмуд. В его руках был автомат. Те замерли и, переглянувшись, выхватили пистолеты.

Маргарита подбежала к крыльцу и схватила Ренату за плечи, а та толкнула ее в грудь. Падая, Маргарита увлекла ее за собой. Они скатились по ступенькам. Бородач изумленно смотрел на них. Люди Маргариты и Ренаты с оружием в руках стояли друг перед другом.

– Эй! – крикнул бородач. – Хорош!

Из особняка выскочили двое молодых мужчин с карабинами и направили их на вскочивших женщин. На первом этаже открылись два окна, и из них высунулись ружейные стволы.

– Может, договоримся? – одновременно спросили Керим и Хирург. Женщины полными ненависти глазами смотрели одна на другую.

– Разойдись, дамы, – насмешливо посоветовал один из охранников. – А то у нас тут ребеночек, ему нервничать никак нельзя. У вас три минуты, чтобы исчезнуть, или вызовем ментов.

Рената и Маргарита побежали каждая к своей машине. И тут у кого-то из парней Ренаты не выдержали нервы. Раздался выстрел. И сразу началось светопредставление. Из окон ударили ружья, от дверей двое начали палить из карабинов. Раненная в ногу Рената с криком, оставляя кровавый след, ползла к машине. Маргарита неподвижно лежала в снегу. Ее спина была изрешечена дробью. Керим, добив выстрелом Хирурга, выстрелил в сторону особняка, и у него кончились патроны. Он сунул пальцы в задний карман джинсов за запасной обоймой.

– Руки! – раздался сзади зычный окрик.

Керим замер и, медленно повернувшись назад, увидел старшего лейтенанта милиции с пистолетом в вытянутой руке. Криво улыбнулся, упал и закатился под джип. Он успел поменять обойму. Милиционер, упав на снег, трижды выстрелил под машину. Одна пуля вошла Кериму в макушку. В особняке был слышен плач ребенка.

– Что тут за дела? – закричал бледный милиционер.

– А кто знает? – поднимаясь из сугроба, пробурчал бородач. – Подкатили сначала эти, – он кивнул на джип, – спросили Нелли Викторовну. Она сказала, чтоб впустили. И тут этот подъехал, – он перевел он взгляд другую машину. – Оттуда баба выскочила и к дому. И сцепились они там. Потом наши вышли, бабы вроде к машинам побегли. А тут кто-то пальнул, ну и началось.

– Звонили в райотдел? – спросил участковый.

– Наверное. – Бородач повернулся к особняку. – Звонили в милицию?!

– Да, – ответил кто-то.

– Мы возвращаемся, – доложил в сотовый Януш. – Там как на войне: и автомат работал, и волыны били, и ружья. Мы назад.

Москва

– Значит, она что-то сказала, – пробормотал Соколов, – раз деньги ей дали. А вот другие, похоже, дали, но, убив, забрали. Отпечатки будут? – спросил он державшего пинцетом сотню евро эксперта.

– Не знаю. На деньгах обычно плохо выделяются. Скорее всего преступник был в перчатках.

– Товарищ майор, – обратился к старшему группы вошедший лейтенант, – участковый Видин.

– Что о ней знаешь? – спросил майор.

– Дубинина Нина Петровна. – Лейтенант взглянул на труп и тут же отвернулся. – Сорок два года. Не замужем. Есть сын пятнадцати лет. Живет у ее родителей в Туле. Вела себя нормально, никаких административных…

– Где работала? – перебил майор.

– У нотариуса. Соседка видела, как к ней приходили двое, женщина и мужчина. Может, вызвать соседку?

– Обязательно зови, – сказал майор. – Что думаешь, капитан? – спросил он Соколова.

– Да все то же. Связано это с Антоновым. Не знаю как, но чувствую, что она звено этой цепи. Я к начальству сунулся, обстругали. Хорошо еще, не запретили дальше копать. Убиты уже трое. И еще двое, после моих разговоров с ними. Они были связаны с Юдиным и с Асташиным. Но ни тот ни другой говорить не желают. Точнее, Юдина я вообще не видел. Вызывать повесткой вроде и причины нет. Дурака я свалял, когда шел к Тарпинову; надо было магнитофон взять и записать разговор. Я шел к нему без надежды на откровенность, а он взял и разговорился. И что мне от этого? Одни неприятности. Я им говорю – надо Антонова в розыск объявлять, а они спрашивают – с какой формулировкой? Тоже верно. Но беда парню грозит. Я убежден в этом, а что толку?

– Но ты-то знаешь, – сказал майор, – уже легче.

– Наоборот. Я знаю, что Женьке Антонову грозит опасность, и ничем помочь не могу. Во-первых, никто не верит, что студент мог получить новый наркотик. Во-вторых, я уже говорить об этом боюсь – на меня как на идиота смотрят.

– Да оно и понятно, – кивнул майор. – Кто в это поверит? Никаких доказательств, кроме твоих мыслей. Проверяли ведь и в университете, и у родственников Антонова. Никто не говорил, что Антонов занимался чем-то подобным. И еще, – он понизил голос, – мы в России, а здесь, сам знаешь, пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Ты кому докладывал? Подполковнику Румянцеву, полковнику Зимину. А этим двоим, конечно, хотелось бы самим все раскопать, поэтому тебя и отодвигают. И еще. Тебя уже трижды за мордобой чуть не вышибли. И дело о последнем еще не закончено. А у него адвокат известный появился и родственники связи имеют. К тому же ты ведешь это расследование сам. Получается, что вроде как незаконно. Тебя Лудинский в память об отце от дела не отстранил. Но ты копай, это для тебя шанс, Димка. Полковник Лудинский тебе этот шанс дал, и не потеряй возможность довести дело до конца. Удачи тебе.

– Бабы преподавали в МГУ. Но недолго, – усмехнулся Румянцев. – За недостойное поведение вышибли обеих. Наверное, связались с группой рэкетиров и попытались получить деньги с Новицких.

– Звучит неубедительно, – сказал высокий плотный полковник. – Кто остальные?

– Двое русских гастролеры – скорее всего один хохол, а вот трое явно азиаты или африканцы.

– Кажется, получилось у нас, – подмигнул полковник. – Я думаю, свое мы отработали. А ты веришь в эту самую формулу счастья?

– Да. Хорошо, никто больше не верит. Хотя никто еще и не слышал о ней.

– Соколова надо останавливать, он не уймется никак. А с этим мы попали в точку, ловко ты…

– Ловко-то ловко, но я думал, что возьмут кого-то, и они их сдадут. А вышло…

– Да ты идиот, Лешка, тебя бы точно сдали, а хозяина хрен бы. Неужели ты не понял, что имеешь дело с Востоком? А там традиции верности сильны. Сейчас и тот и другой уедут из России и будут Аллаха благодарить за то, что сумели легко отделаться. Им плевать на своих рабов. Ну а на русских шлюх тем более.

– Погоди, Савелий Юрьевич, мне вот что непонятно: на кой черт все это нужно было? С наркомафией ты вроде не связан. Ну оказывали мы услуги, но не такие. А тут подставили и тех и других, а ты вроде бы доволен. На кой черт это надо было?

– Знаешь, Леша, много думать иногда вредно. Тебе плохо, что ли? Бабки получил неплохие, и еще получишь. А что там произошло, тебя не касается. Ты-то честно отработал, заплачено тебе. Поэтому забудь. Что касается Соколова, то его надо остановить, и чем скорее, тем лучше и для тебя, и вообще для дела. Понятно?

– Не совсем. Я себя, можно сказать, под стволы подставил. Ведь могут догадаться и тот и другой, что я…

– Хватит, – недовольно перебил полковник.

– Знаешь, Григорий Валентинович, – негромко сказал лысый полный полковник милиции, – вполне возможно, Соколов прав. Видел, сколько там духов?

– Видел, – кивнул генерал-майор милиции. – ФСБ мы информировали, но они пока никак не отреагировали. Странно, конечно. Приезжают к Новицким, устраивают перестрелку. Выходит, каждая группа что-то хотела узнать. Новицкие заявляют, что никого из убитых раньше не видели. Машины, странно, не угнаны. Хозяева убиты возле дома Новицких. По двое с обеих сторон – русские. Остальные явно…

– Если считать с женщинами, то русских, или по крайней мере славян, трое, – перебил полковник. – Все вооружены. Значит, знали, куда и зачем едут. Новицкие в панике. Они утверждают, что никаких наездов на них не было. Сейчас проверяют связи владельцев автомашин. Да и самих Новицких надо проверить.

– Этим занимаются, – сказал генерал.

– Что? – зло спросил по телефону Соколов. – А чего их устанавливать? Рената Булавина и Маргарита Дубская. Значит, все-таки свели их? Интересно кто? – пробормотал он.

– Не понял, – сказал абонент.

– Что известно об остальных?

– Хозяева машин вроде добропорядочные граждане. Один в метро работал электриком, другой…

– Когда они уволились?

– Тот, что в метро, полтора месяца назад. Сам ушел. Второй работал в часовой мастерской, ушел тогда же. Фамилии…

– Не надо. А еще о ком-нибудь известно?

– Нет. Похоже, все иностранцы. Сейчас пробивают по ФСБ.

– А что говорят хозяева?

– Ничего. И жена и муж в панике. Мужик довольно успешный предприниматель. Похоже на наезд рэкетиров, хотя есть сомнения.

– Ладно. Дай-ка мне их адрес.

– Я бы не советовал тебе туда ездить – на тебя и так всех собак вешают. И думай…

– Я в отпуск ухожу, так удобнее будет.

– Слышал я и это. Зря ты версию о…

– Это не версия, это факт. Ладно, до встречи, и благодарю за информацию. – Соколов отключил телефон. «Почему же они туда полезли? Странно. Выходит, ошибался я насчет Булавиной и Дубской? Надо все-таки проверить Новицких».

– Что делать будем? – спросил невысокий худой мужчина.

– Я думаю, – ответил Джамаль. – Интересно, – пробормотал он, – почему и мои люди, и люди Хасана приехали туда одновременно? Ответ прост – они поехали сразу, как только получили информацию. А действительно ли эта женщина знает о том, где сейчас адвокат, или это провокация? – Он хлопнул в ладоши. В кабинет вошел мускулистый мужчина. – Я хочу знать об этой женщине, – Джамаль кивнул на столик, на котором лежал исписанный листок, – к вечеру завтрашнего дня. – Мускулистый взял листок и вышел.

«Надо поговорить с Джамалем, – думал Хасан. – Нас все-таки столкнули. Он предупреждал о такой возможности». Он щелкнул пальцами, и невысокий длиннобородый мужчина поднес ему спутниковый телефон. Он набрал номер.

– Понятно, – недовольно буркнул Асташин и отключил сотовый. – Странно. Адрес Новицкой знали еще двое. К ее дому приехали два джипа с вооруженными людьми, и началась перестрелка. Убито десять человек. Из них две женщины. И я, кажется, знаю, кто они. Хорошо, что Януш опоздал, иначе бы…

– А чего хорошего? – усмехнулся Гродницкий. – Я поражен твоим спокойствием. Ты прекрасно знаешь, кто спит с твоей женой, и тебе наплевать на это.

– Но если бы я не плевал на это, то должен был бы убить и тебя. Я прекрасно знаю о ваших отношениях и о том, что она здесь шпионит для тебя. А меня это устраивает. У Елены есть связи, поэтому и тебе она еще нужна. Но она ведет свою игру, а это начинает раздражать. Теперь о Януше. Если бы он попал под перестрелку, попытался бы скрыться и его бы взяли. А он немедленно сдал бы нас. Сейчас Януш нужен. Разумеется, до определенного момента. А когда этот момент наступит, я убью и его, и ее. Желательно, чтобы это произошло, когда они будут в постели. Я верну уважение к себе. Теперь я хотел бы поговорить о Зое. Я прошу не убивать ее, она никому ничего не скажет. Если подобное произойдет, убьешь и меня.

– Послушай, Аркадий, что ты говоришь? Да если она сдаст, то нас ждет тюрьма. Неужели ты этого не понимаешь? Представь, что она позвонила в милицию и сообщила то, что знает. Во-первых, к тебе сразу заявится милиция и произведет обыск. И все, мой друг, тебе хана, да и мной займутся. Так что выбирай. Хорошо, у тебя надежная прислуга. Правда, как я понял, не вся. Что касается Доллара, то я был о нем лучшего мнения. Он не рассказал мне о разговоре с твоей дочерью. И за это сдохнет как пес. Не сейчас и не здесь, но я его приговорил. Он должен был сразу обо всем рассказать мне.

– Ну, – прошептала Варя, – а ты мне не верил.

Олег покачал головой и взглянул на Варвару:

– Спасибо тебе. А как ты…

– Пошли отсюда. – Она вышла из библиотеки, выпустив Олега, закрыла дверь и дважды повернула в замке ключ. – Я убирала здесь, вдруг раздались голоса. А в этот раз книги протирала и услышала, как говорят двое про тебя и про Зою. А ты мне не поверил. Такими вещами не шутят. Что делать будешь?

– Пока не знаю. А я все думал, почему он там оказался и почему в горящую машину полез. Значит, вот как было. Вот сука. И драку, значит, он устроил, и убил не я того мужика. Ладно, посчитаемся, Дмитрий Андреевич. А тебе отсюда уезжать надо. Сама понимаешь, что запросто можешь пропасть. И Зойку надо отсюда убирать. А кто стукнуть мог? Ведь вроде никого не было. Странно.

– Скорее всего Лидка, она любит подслушивать.

– Хотя какая разница. Спасибо тебе, Варя. Уезжай отсюда. Позвони соседям, пусть вызовут тебя. Уезжай. Сама видишь, чем все может кончиться.

– А деньги как? Мне еще неделю отработать, и деньги получу. Тогда сразу уеду.

– Опоздать можешь. А со мной, значит, ты попозже хочешь покончить, – пробормотал Олег. – Ладно, кто предупрежден, тот вооружен. И Зойку я вам хрен отдам.

– Может, в милицию обратиться? – спросила Варвара. – Я все, что слышала, расскажу.

– Если в милицию, мне хана.

– Ой! Я и не подумала об этом.

– В общем, вот что. Виду не подавай, что чем-то встревожена. Ясно? И если что – сразу мне говори.

– Хорошо, – согласилась Варя.

– Ладно, – сказал по телефону Хасан, – я принимаю твои условия. Извини, что не сделал этого сразу. Думал, ты хочешь взять все в свои руки и…

– Разговаривать лучше, видя глаза собеседника, – перебил его Джамаль, – только тогда можно понять, что он думает на самом деле.

– Все выходит по-нашему, – довольно улыбнувшись, проговорил Азиз, – ты хорошо продумал. И ты прав: сначала надо покончить с ними обоими. Я очень надеялся, что кто-то останется в живых и милиция сумеет выйти на Хасана и Джамаля. Но их люди перестреляли друг друга. Сейчас они напуганы и решают, что делать. Возможно, попробуют договориться. А этого допустить нельзя. Время уходит – вероятно, в ближайшие дни милиция займется Антоновым. Пока, слава Аллаху, этого не произошло. Ты был прав насчет женщин. Остался Асташин. Правильно я назвал профессора?

– Аркадий Евгеньевич, – кивнул Юдин. – И он наверняка тоже разыскивает Антонова.

– Да, к нему приехал Гродницкий Дмитрий Андреевич. Что ты знаешь о нем?

– Тоже бывший профессор. И как я понял, создание нового наркотика – его идея. Он несколько лет занимался этим. Кстати, Гродницкого сумел спасти от приговора суда Марковский Яков Борисович. Вполне может быть, что это…

– Не стреляй в темноту, – улыбнулся Азиз, – даже если знаешь, что там враг, пока не услышишь шум. Гродницкий ищет Антонова, а Марковский увез Антонова от тирании отчима и для того, чтобы мальчик ничего с собой не сделал. Антонов, несмотря на свои уникальные способности, ребенок, не заметивший, что уже вырос. Он сделает нас богатейшими людьми. Это будет большой неожиданностью для наркодельцов. Меня никогда никто и нигде не принимал всерьез, несмотря на мое состояние и власть. А теперь я буду первым. В этом и твоя заслуга.

– Я надеюсь, проблем с выездом на твою родину у меня не будет, – улыбнулся Юдин.

– Никаких.

– Но я не понимаю, чего мы ждем? Ведь вам известно, где находится Антонов.

– Выходя на ведущую к цели дорогу, остановись, чтобы убедиться, не догоняют ли тебя, нет ли идущих впереди. Того, кто торопится, задержит любая не замеченная при быстром движении ямка. Торопиться следует медленно.

– А проще нельзя?

– Просто все, кроме самой жизни. Сейчас главное отбить интерес к Антонову у Джамаля и Хасана. С ними можно было покончить, сообщив о них в ФСБ. Но нет гарантии, что они промолчат об Антонове. У меня не хватит людей, чтобы уничтожить их, да и не получится здесь. Россия тесно сотрудничает с Интерполом, а там на каждого из нас есть материал. Поэтому главное – все сделать осторожно, чтобы они на какое-то время были вынуждены затихнуть. А этого времени нам вполне хватит, чтобы найти Антонова и вывезти его из России. Сейчас помешать может только Асташин. Но я надеюсь, что скоро у него начнутся неприятности и ему будет невыгодно говорить про Антонова. И если поможет Аллах, он вообще не сможет говорить.

– А когда ты перепроверишь сведения о том, где находится Антонов?

– Это сделаешь ты. Твой интерес будет понятен по-человечески: твой студент бросил университет, и ты беспокоишься о нем. Ни мама-наркоманка, ни больные дедушка с бабушкой ничего о нем не знают. Вот и все.

– А если мне все-таки не скажут, что тогда?

– Тогда ты поедешь и узнаешь о друге Марковского. Ты объяснишь, что тебе очень нужен Яков Борисович.

Пушкино

– А ты кто? – хмуро спросил бородатый мужчина с охотничьим ружьем. За его спиной стояли еще двое с ружьями.

– Капитан МУРа Соколов. – Капитан раскрыл удостоверение.

– Проходи. – Бородач опустил ружье.

Мужики расступились и пропустили капитана в раскрытую дверь.

Длинноволосый парень кивнул на дверь в кабинет. Соколов вошел. За столом сидел плотный мужчина. Перед ним лежал ПМ. Соколов усмехнулся.

– Здорово вас напугали. А разрешение?

– Разрешение есть, – ответил хозяин. – Кто были те гады и что им нужно было?

– Да спрашивать некого. – Соколов сел в кресло. – Хотелось бы услышать вашу версию.

– Меня уже не раз спрашивали, – недовольно отозвался хозяин. – Черт его знает, кому и что понадобилось. – Он пожал крепкими плечами. – С рэкетом я давно разобрался с помощью УБОПа. И шесть лет никаких наездов не было. Да и сам сейчас справлюсь с любыми. А эти… – Он выругался. – Без понятия я, начальник. Жену и ребенка до смерти перепугали. Когда я узнал, домой под сто сорок летел; хорошо, гаишники прикормлены. Не имею представления, кому и что понадобилось. Две машины с одинаковым количеством людей, и еще в каждой по бабе. Приехали и начали стрелять друг в друга. Другого места, что ли, не было?

– Но сначала обе женщины хотели видеть вашу жену, – напомнил Соколов. – Что она говорит?

– Нелли вообще ничего не понимает. Она видела их трупы. Не знает она их. Я ее жестко спрашивал. Она клянется, что не знает их. Я ей поверил сразу. Выпьешь? – Он достал из бара бутылку коньяка.

– Давай, – кивнул капитан.

– Нормальный ты мужик. – Хозяин поставил два стакана, налил до половины.

– Александр Тимофеевич, – Соколов поднял стакан, – должна же быть причина. Просто так две машины с вооруженными бандитами не приедут. И я даже больше тебе скажу: нет ни об одном из убитых у нас ничего. Водители – коренные москвичи, женщины тоже. Обе работали в МГУ, преподавали, правда, недолго. Об остальных ничего не знаем. Но что трое из них не русские – точно. Меня за эту информацию тебе могут…

– Давай вздрогнем, капитан. – Новицкий стукнул своим стаканом о стакан в руке Соколова.

– Хорош, – оценил Соколов.

– Не знаю я, что и думать, – сказал Александр Тимофеевич. – Черт знает что за дела. Нелли работала у одного адвоката. Но тот на мелочи не разменивается. И обиды на него никто вроде иметь не должен. Мы тут с ней думали, кто мог…

– Погоди-ка, – остановил его Соколов. – А адвокат не Яков Борисович Марковский?

– Он. – Новицкий замер с поднятым стаканом. – Значит, из-за этого?

– Да нет, тут другое. Можешь спросить жену о Марковском? Знает ли она, куда он мог уехать?

– Не понял, ты пояснее…

– Марковский уехал из Москвы несколько недель назад с одним парнем. Сейчас его ищут. Считают, что тот парень, студент, с ним. Поэтому и приехали к твоей жене, чтобы узнать, куда они могли уехать Марковский. Есть сведения, что он несколько лет назад куда-то ездил. И вот…

– В Сибирь он ездил. – В кабинет вошла стройная русоволосая женщина. – В Красноярский край. Там живет его товарищ, они вместе воевали в Чечне. Товарища за что-то привлекали к уголовной ответственности. Яков Борисович ездил туда и брал с собой меня. Недавно он мне звонил и просил никому ничего не говорить о нем.

– А почему ты мне не сказала? – Александр обнял жену. – Прости меня, Нелли. Понимаешь, капитан, мне уже пятьдесят один, а ей тридцать пять. Красавица. – Он поцеловал жену. – Ну и полезло мне в голову…

– Ревность без применения подручных средств и сопровождения нецензурщины есть истинное проявление любви и гарантия верности мужа, – раздельно и четко проговорил капитан. – Так говорил великий философ Фнун Шу Лин.

– Bo, – обрадовался Александр. – Я как раз и не матерился и, конечно, не тронул ее. Выходит, я тебе лишний раз в любви признался. Спасибо тебе, капитан. Ты мне теперь самый что ни на есть желанный гость. Приезжай с женой.

– Холостой я, – улыбнулся Соколов. – Гоняюсь за бандитами и никак жену не найду.

– Спасибо вам, – тихо проговорила женщина. – А адрес я сейчас принесу. – Она вышла.

– Ну молоток ты, капитан, – наливая в стаканы коньяк, облегченно вздохнул Александр. – Я-то не со зла, хоть и было на душе хреново. А этот, как его…

– Фнун Шу Лин знаменит наукой уклонения от выпущенных в человека вражеским лучником стрел.

Семен замер с открытом ртом, потом рассмеялся.

– Вот. – В кабинет вернулась Нелли и отдала Соколову листок с адресом.

– Давайте за вас, родители. – Соколов поднялся. – И чтоб ваша дочь росла веселой, здоровой и вас радовала.

– Здорово говорит, – одобрил Александр, – хоть и мент. Мужик ты настоящий, капитан. Давай и за тебя выпьем.

– Ему же ехать, – сказала Нелли.

– Я с тобой, капитан, водителя посажу, он на такси вернется, – предложил Александр.

– Тогда я, пожалуй, на часик задержусь, – согласился Соколов.

– А мне, кстати, два дня назад звонил ваш коллега, – сказала Нелли. – И тоже спрашивал о Якове Борисовиче. Но я сказала ему, что ничем помочь не могу. Он, кстати, и напомнил мне о той поездке. Я ответила, что ничего такого не помню, и отключила телефон.

– Он представился? – спросил Соколов.

– Да. Подполковник Румянцев из МУРа и назвал номер. Я перезвонила, и все подтвердилось. Он сказал, что Яков Борисович нужен ему по делу об убийстве какого-то Артура. Фамилия украинская, не помню ее.

– Вот сука, – буркнул капитан.

– Менты иногда тоже людьми бывают, – сказал Александр, – и выражают свое отношение к плохому человеку по-русски.

– Вы друг друга стоите, – засмеялась Нелли.

– Значит, кому-то очень нужно знать, где этот адвокат находится?

– Есть такие, – кивнул Соколов.

– Позвонить надо Якову Борисовичу, – заволновалась Нелли.

– Нет, – сказал капитан, – не нужно. Просто никому не давайте ни номер, ни адрес.

– Не дам, – пообещала Нелли.

– Слушай, капитан, если помощь нужна, ты только скажи. У вас в ментовке сейчас ведь караул караульный начался… То там, то там оборотней находят. Порой послушаешь телевизор, почитаешь газету и думаешь: это что же случилось-то? В милицию, получается, идут, чтоб преступления совершать.

– Сейчас вся эта сволочь повылазила, но их немного осталось, – проговорил Соколов.

– Вот падаль! – выругался Румянцев. – Придется все-таки тебя остановить. – Он прожал номер на сотовом.

– Значит, договорились. – Хасан поднялся. Джамаль тоже встал и вытащил кинжал. В руке Хасана ярко блеснул клинок. Они скрестили кинжалы и одновременно вонзили их в стол.

– Не забывай нас, капитан. – Александр пожал руку Соколову.

– Спасибо большое, Дмитрий, – улыбнулась Нелли и поцеловала его в щеку.

– Его можно, – засмеялся Александр.

– Я приеду, – пообещал капитан Соколов. «Восьмерка», за рулем которой сидел молодой мужчина, тронулась. – А ничего мужик, – сказал Соколов.

– Отличный мужик! – кивнул водитель.

– Вот, похоже, и сбывается мечта идиота, – усмехнулся Савелий Юрьевич. – Все сразу решится. А я ломал голову, как это сделать. Надо за такое удачное совпадение выпить. – Он достал из сейфа початую бутылку коньяка. В дверь постучали. Сунув бутылку обратно, он сел. – Войдите.

– Товарищ полковник, – в кабинет вошел капитан милиции, – тут по делу о нападении на пенсионерку… – Капитан положил на стол три исписанных листа. – Свидетели нашлись.

– Ну, спасибо тебе. – Соколов пожал руку водителю.

– Да не за что, – улыбнулся тот.

– Заеду, выпьем, – подмигнул ему капитан. – И если проблемы…

– Да все нормально. Я сейчас поймаю такси – и назад.

– Спасибо еще раз. Как зовут-то?

– Федор.

– Дмитрий Соколов, – представился капитан. – В случае чего, обращайся. – И, пошатываясь, пошел от гаражей к двенадцатиэтажному дому. Федор смотрел ему вслед. И тут с крыши вспорхнула голубиная стая. Капитан покачнулся и упал лицом вниз. Федор бросился к нему.

– Капитан, – он тронул Соколова за плечо, – ты…

Увидев под левой лопаткой заплывавшую кровью дырку на куртке, Федор достал сотовый.

Румянцев, сидя за рулем белой «шестерки», нервничал. Из-за угла выскочил молодой мужчина и бросился к машине.

– Стоять! – раздался крик. Мужчина обернулся и дважды выстрелил. Румянцев не успел выхватить пистолет. Пробив стекло, в лоб ему вошла пуля. Стрелявший подбежал к машине, увидел запрокинутую голову Румянцева, выматерившись, бросил пистолет и поднял руки.

Удар сзади сбил его на мокрый асфальт. Двое милиционеров вывернули ему руки и защелкнули наручники.

– Румянцев готов, – заглянул в машину подбежавший оперативник. – Ну за мента ты пожизненное получишь, – сказал он лежащему лицом вниз преступнику.

– Да не я это! – кричал тот. – Он меня ждал! Он заказал Соколова! Он…

– Мразь, – пнул его опер. – Одного настоящего убил!

– Хорош, Селезнев, – оттолкнул его подбежавший капитан ДПС.

– Как Соколов? – спросил в сотовый Селезнев.

– Жив, но плох. Пуля чуть в сторону от сердца ушла. Видно, он повернулся в момент выстрела. А добить его бандит не смог, мужик подбежал. В общем, пока жив.

– Это что же выходит?! – громко спросил Савелий Юрьевич Зимин. – Одного убивают возле дома, другого через дом в машине! Что там мог делать подполковник Румянцев?! Почему задержанный киллер утверждает, что Соколова заказал Румянцев? И что в это время там делали двое оперативников?!

– Но вы же с Румянцевым друзья, – негромко проговорил полный майор.

– Коллеги, – поправил его Зимин. – И надеюсь, возражать никто не будет, но Румянцев был опытным опером и работал хорошо. На его счету…

– Убийство Соколова, – перебил его кто-то.

– К сожалению, это не первый случай, когда оборотень в погонах обнажает свое подлое нутро… – сказал Зимин.

– А не из-за версии Соколова о новом наркотике? – спросил кто-то. – Ведь Румянцев и вы, Савелий Юрьевич, называли это полнейшей чушью.

– Так я не говорил, – ответил полковник. – Я поддерживал Румянцева, так как считал, что он более опытен в оперативной работе…

– Хватит прений! – В кабинет вошел невысокий мужчина в штатском. – Задержанный Хоров Анатолий Иванович, тридцать два года, дважды судим. Последний раз – за разбойное нападение на обменный пункт. Брал его Соколов. Хоров утверждает, что за убийство Соколова Румянцев заплатил ему десять тысяч долларов. Интересно, откуда у Румянцева такие деньги? Нужна причина, а ее как раз нет. И вот что я хочу сказать: тот, кто чувствует, что его можно купить или напугать, пусть уходит сам. Я даю слово, что лично пристрелю того, кто еще раз попадется. И пусть со мной делают что хотят. Я в МУРе двадцать лет. Повторяю: тот, кто попадется, до суда не доживет. – Он вышел.

– Давно пора делать, а не говорить, – сказал рослый блондин. – Без суда и следствия, как мародеров на войне. Тогда и порядка больше будет. И так друг на друга с опаской глядим.

– Пресса снова захлебнется от восторга, – заметил кто-то.

– Нас уже порой больше, чем бандитов, боятся, – вздохнул еще один оперативник.

– И правильно делают, – кивнул лысый капитан. – Совсем охренели. Пьяные на машинах – это уже вроде как положено. Беременную женщину сбивают безнаказанно. Ребенка в коляске тащат почти квартал, пока его такси не подрезает, и снова тишина. Жаль, Румянцев труп, вот на ком отыграться бы. Интересно, из-за чего он решил Соколова убрать?

– Да все как-то связано со студентом, – уверенно проговорил блондин. – Давно надо было в розыск его объявить. Правда, оснований нет, родственники молчат. Ничего за этим Антоновым по нашей линии нет. А он нужен.

– Зачем? – спросил кто-то. – Что он может сказать? Как говорил Соколов, наркотик придумал. Подтвердить это никто не может. Но все-таки с чего Румянцев его заказал? Вроде всех проверяли на связь с криминалом. Надо на Хорина давить, может…

– Румянцев брал его недавно, – вспомнил кто-то.

– Но Хорин свидетелем прошел. Помните гоп-стоп на Тверской? – спросил плотный оперативник. – Может, отмазал его Румянцев. Тогда двоих под суд подвели, по шестерику они получили. Надо бы с ними потолковать. Возможно, что-то и прояснится.

– Да чего с ними толковать? – усмехнулся блондин. – Хорин у нас.

– А как там парни из десятого оказались? – спросил плотный капитан. – ДПС – понятно, а там ведь ребята…

– Позвонил кто-то, – перебил его Зимин, – сообщил об убийстве, вот они и выехали. Но вот что интересно – они успели приехать, как раз когда Хорин стрелял. На пару минут раньше, и не было бы убийства.

– А убийства и нет, – сообщил, войдя, следователь прокуратуры. – Жив Соколов. Пуля по ребру скользнула. Он был пьян, это и спасло. Он поскользнулся и начал падать. Тут киллер и пальнул. В сознании Димка. Говорит: теперь перед задержанием пару стаканов принимать буду – в пьяного даже киллер попасть не может.

– А где же он набрался? – спросил блондин.

– Да говорит, знакомую встретил, – улыбнулся следователь. – Но пару недель, если не больше, пролежит. Выстрелить второй раз киллеру помешал подбежавший к Соколову мужик, который за рулем его тачки сидел. Соколов молодец, пьяным за руль не садится. Надо кое-кому пример брать. – Он выразительно посмотрел на блондина.

– Да подумаешь, разок после пива ехал, – недовольно отозвался тот.

– Ну что, – спросил следователя Зимин, – есть что-нибудь по делу об убийстве чоповцев и пенсионерки?

– Версия о рэкете подтвердились. Два свидетеля видели, что на женщину наехали парни, а чоповцы по-соседски вмешались. – Зимин удовлетворенно улыбнулся.

– Значит, был он там? – зло спросил по телефону Асташин. – Надеюсь, его убили.

– Жив, – услышал он, – в сознании, но молчит. Это хорошо, иначе бы менты запросто туда кого-нибудь отправили.

– Да не будет милиция этого делать. И так им постоянно достается. Зачем им лишняя головная боль? Соколов может кого-то отправить, сам не поедет. По крайней мере пока, а это нам на руку. Адрес мы сегодня узнаем. И что же раньше-то про эту Нельку не вспомнили? А тут все разом узнали. У меня такое впечатление, что кто-то нами, как марионетками, играет. Как я понял, эти дельцы с Востока надергались уже. Правда, наш человек чуть под это дело не попал.

– Ты кого имеешь в виду? Если Януша, то вынужден тебя разочаровать: он свое получить хочет – разумеется, на пару с твоей Леночкой. Кстати, как ты это терпишь? Раньше я понимал тебя, были деньги у ее стариков, да и тебя они вытянули из больших неприятностей. Но сейчас почему ты это терпишь?

– А что я должен, по-твоему, сделать? Прибить сучку? Но она все-таки работает на меня. В конце концов, если что-то пойдет не так, то крайними пойдут Ленка и Януш. Кстати, что в Питере? Колун жив еще?

– Убит. И это запросто можно повесить на Гродницкого. Кстати, что ты решил со своей дочуркой? Операция близка к завершению, а она может все испортить. Смотри, Аркадий, я обрежу ниточку. Ты меня понял?

– Понял, – внезапно севшим голосом отозвался Асташин.

– И вот что еще. Ты уверен, что Януш не выведет на вас милицию?

– Абсолютно.

– Тогда пошли его узнать адрес. Его скорее всего там возьмут. Интересно, сдаст он свою любовницу или нет?

– Сдаст. А она наверняка и меня потащит.

– Ну, надеюсь, не успеет. Но ты не забудь о реальной угрозе. Зойка должна исчезнуть. И это сделаешь ты. Ни в чем серьезном ты не замешан. Когда потеряешь дочь, в тебе может проснуться совесть, ты затаишь обиду и будешь готовить месть. Не вынуждай меня прибегать к крайним мерам. У тебя сутки. И не забудь послать через Ленку Януша за адресом.

– Подождите, Альберт Эдуардович. Я не понимаю зачем? Вы адрес знаете…

– Делай, что тебе говорят. – В трубке раздались гудки.

– Что же ты, Зойка, наделала, – прошептал Асташин. – Впрочем, ты всегда мне жизнь портила. Я сына хотел. Поэтому и с матерью твоей жизнь не сложилась. Хотя ее и не было, жизни-то. Забеременела Тонька, вот и пришлось жениться. А потом повезло – она умерла. И возненавидел я тебя, Заинька, и привел Елену. А ты, значит, помнишь, как я тебя заставлял за матерью ухаживать. И придется нам с тобой расстаться навсегда. Ну что ж, поплачу для вида.

– Ну что решила? – спросил Доллар.

– Я не уйду, – ответила Зоя.

– Да пришьют тебя, дура. Короче, вот что, девонька, если ты на меня рассчитываешь, то мимо. У меня свои дела есть, и я их решу, когда надо. А за тебя…

– Но ты же знаешь правду о Гродницком.

– Я знаю, что и когда делать. А тебе сваливать надо. Пойми ты, дура, замочат тебя. Папаня слезки польет, и все. Тебя шлепнут так, что все подумают – несчастный случай, или найдут кого-нибудь для срока. Сваливать тебе надо.

– Я тебя понимаю. Хотя…

– Да тут и Буратино с его деревянной башкой все понял бы давно и сдернул бы по-скорому. Денег нет – я дам.

– Ты лучше Варваре дай; она нуждается в них больше, чем я. К тому же я не думаю, что меня убьют. Напугать могут, а чтобы убить…

– Да делай что хочешь! – Олег вышел.

– Зря ты, Зоя, не слушаешь его, – сказала Варвара. – Это не шутки. Убьют тебя. Уходи, Зоенька.

– Не убьют. Все-таки он пусть и плохой, но отец. И кроме того, он неимоверный трус. Я помню, однажды вечером шли с мамой и отцом из магазина, и какие-то пьяные пристали к нам. Так отец убежал. Правда, вызвал милицию. Он ничего не может, а уж убить…

– Да не сам он это сделает, неужели ты не понимаешь? Они же что-то затевают и боятся, что ты в милицию пойдешь.

– Не могу я на отца в милицию заявить. Не могу, и все. Ну как я приду и скажу, что папа хочет меня убить? Что он ищет какого-то студента Антонова, чтобы узнать у него рецептуру нового наркотика? Не могу. И он не сможет сделать так, чтобы меня убили.

– Да ты действительно глупая, – рассердилась Варя и вышла.

«А может, они правы? – задумалась Зоя. – И мне лучше уйти? Заявить я не смогу. Во-первых, не поверят, а во-вторых… отец все-таки».

– Так, – сказал Гродницкий, – ее надо убрать. Желательно завтра вечером, дома. И чтоб у нее в руках была какая-то вещь отца. Ну там пуговица от рубашки, неплохо бы клок волос. Понятно?

– А чего непонятного-то, – усмехнулся верзила. – Это запросто. Правда, это, – он подмигнул Гродницкому, – можно ее под хоровод пустить. Больно аппетитная девка. Жаль такую просто так мочить. Ты ж всегда нам давал возможность оттрахать сначала, а уж потом…

– Не понимаю я, Корявый, тебе что, баб мало?

– Да эти на хрен не упали. Я же в курсе, что западло насильничать. Но в зону я не собираюсь, косяков напорол столько, что в камере в первую же ночь замочат. Те, с кем трахаюсь, проститутки. А деваха вроде как нецелованная. Да и все объяснимо будет – пахан решил завалить свою дочурку и захотел побаловаться, а она не дала. Он и отдал ее своим кентам. И сам участие принимал. Мы ее в ванне потом ототрем, и непонятно будет, кто именно ее…

– Ладно, – кивнул Гродницкий, – делайте, но чтоб…

– Все путем будет, – заверил его бритоголовый амбал.

– И горничную не забудьте, ее тоже валить надо. Вот ее и оттрахали бы.

– У нас запала на обеих хватит, – хохотнул бритоголовый. – Я на эту девку глаз сразу положил.

– А чего ты на Доллара финку точишь? – спросил Рябой. – Косяка, что ли, запорол? Так ты только «фас» скажи – мы его, сучонка, как грелку, порвем. А то уж больно из себя строит. Воевал он. А мы не меньше, если не больше, крови пролили. – Он засмеялся.

– В общем, завтра вечером делайте и девку, и прислугу. Но чтоб в пальцах у девки что-то от Асташина было.

– Значит, Красноярский край, – бормотал Юдин. – Удачно. Там есть к кому обратиться за помощью. Но наверняка Марковский там не один. А сибиряки народ дружный и смелый. Значит, вполне могут сопротивление оказать, если попытаться забрать Антонова силой. А это милиция. Силовой вариант исключен. Похищение тоже, Антонов сойдет с ума от страха. И что делать? Кстати, мне что-то не нравится Азиз, какой-то он вдруг добрый стал, много обещает. Интересно, что он думает на самом деле. А если Антонов ничего не сможет сделать? Забьют плетьми. Хотя нет, Азиз знает, что наркотик был, а значит, Антонов может его изготовить. Я сразу, как узнал о формуле Антонова, обратился к Азизу. Мы с ним вместе учились. Помогал он мне джинсами торговать и прочими заграничными тряпками и музыкой. Потом переписывались. В гостях у него был уже после развала Союза. И узнал, что он наркоторговец мирового масштаба. Я рассказал ему об Антонове по телефону. Сначала он не поверил. А потом прислал мужика. По-русски он говорит не хуже меня. Мужик все проверил и улетел, слова не сказав. Вдруг Азиз позвонил уже из Москвы. Я обрадовался здорово. Ну, думаю, поправятся мои дела финансовые. Поехал к нему. Он особняк под Москвой арендовал, свои порядки установил. Приехал легально, вроде как по мусульманским делам. А ведь он платил в Чечне боевикам и наркоту в Россию поставляет. Да мне все равно. Чем я хуже тех, кто весь мир объездил, машины имеет, счета в банках? Ведь в основном все это заработано незаконно. И я внесу свою лепту в мир наркобизнеса. Я буду ласков и нежен с Антоновым, буду выполнять все его детские капризы. Я буду и папой, и мамой этому взрослому ребенку. Кстати, Женя всегда относился ко мне уважительно. Азиз, надеюсь, не оставит меня в стороне. Я ведь все знаю: невыгодно да и небезопасно оставить меня в дураках.

– Я знаю, что делаю, – по-арабски говорил по спутниковому телефону Азиз. – Все будет нормально. Я в России легально, нахожусь здесь с деловым визитом к Муфтию. Но скажу откровенно: я пострелял бы всех, с кем веду беседы. Они просто делают вид, что исповедуют нашу религию. А на самом деле они дети разврата и заслуживают кары.

– Послушай, Азиз, я знаю тебя как воина, но сейчас тебе придется смириться и набраться терпения. Ты делаешь очень нужное дело. Благодаря этому мы выйдем на мировой рынок и займем там лидирующее положение. Как я понял, ты уверен, что наркотик существует…

– И даже название есть – «Формула счастья». Так назвали его сразу. Ну вроде с усмешкой, но те, кто его попробовал, называют его именно так. И есть еще преимущество – собака на него не реагирует. Представляешь, что это такое? Это почти безопасная транспортировка. Мы будем владеть миром.

– Где этот талантливый юноша? Ты нашел его?

– Да, он в Сибири. Помог наш знакомый – правда, очень неохотно. Пришлось припугнуть напоминанием о прошлых его делах с нами. Теперь дело за малым – привезти его к нам и убедить работать. Разумеется, я не оставлю здесь ничего, что могло бы привести к нам. И никого.

– А как же с профессором?

– Сначала я должен убедиться, что он нужен студенту. Если это действительно так, он будет жить, но если Антонов может работать сам, профессор сдохнет – я ему сам перережу горло.

– А что ты знаешь о Хасане и Джамале?

– Они попались кому-то на крючок. Потеряли своих верных псов и русских женщин, которые и вывели их на наркотик. А сейчас, кажется, пытаются договориться. По крайней мере мой человек у Джамаля так передал.

– А ты верен себе. Но за ними стоит…

– Над ними. Меня никогда не волновали такие вещи. Я всегда делаю то, что хочу. Даже если не могу, все равно делаю.

– Да поможет тебе Аллах.

– Аллах акбар.

– Но не выпускай из поля зрения этих двоих. Они в России тоже ради этой формулы счастья.

– И что делать теперь? – зло спросил Хасан.

– Надо узнавать адрес, – процедил Джамаль. – Ты ведь не думаешь отказаться?

– Нет. Я приехал в эту замерзающую страну не затем, чтобы потерпеть поражение. Я вложил немало денег и должен найти студента. И найду. Нам надо было сразу…

– Кто навел тебя на эту женщину, бывшую секретаршу адвоката?

– Подполковник Румянцев. Я убью этого шакала, своими руками отрежу ему голову и скормлю собакам.

– Сейчас надо думать не о мести, а об адресе. Румянцев убит при задержании киллера, который стрелял в Соколова. – Увидев удивленный взгляд Хасана, Джамаль улыбнулся. – Я постоянно смотрю «Дорожный патруль» и получаю много полезной информации. Нас кто-то использовал через Румянцева. Ты как вышел на него?

– Один чеченец свел.

– Умар.

– Значит, и тебя тоже? Пес. Значит, нас сразу отодвинули. Когда ты узнал, что я занимаюсь этим?

– Я предполагал, но не был уверен. А потом узнал от Румянцева.

– Значит, узнали одновременно. За Румянцевым кто-то стоит, но не из наших и не из западников. Там еще даже не знают о наркотике.

– Как узнать адрес?

– Есть вариант, но нужны люди – надежные и решительные.

– Такие есть – сделают все, что нужно. За деньги, разумеется.

Красноярск

– Нормалек, – усмехнулся Лузин. – Повязали всех наркобаронов. Ловко, блин, работает уголовка. Хотя подставил кто-то их. Сначала Воеводу убрали, а потом всю верхушку ментам сдали. Ловко. Интересно, кто их так сделал, хотелось бы знать.

– И цыган здорово протрясли, – проговорил вошедший Котин. – Хорошо, я не подписался под эти дела. А желание было. Бабки там приличные крутятся. Но…

– Чем угодно, только не наркотой, – перебил Лузин. – С золотом, похоже, пустой номер. Кабан что-то мутит. Оказывается, не так просто сейчас разрешение получить. Во-первых, надо выкупить участок, где мыть будешь, во-вторых, комиссия собирается. И тысяча и один вопрос. Так что… А мыть с дикарями – ну его на хрен, это золото. Послать бригаду можно. На лотки, на проходнушку пусть помоют. Но нужны люди без уголовного прошлого.

– А где же ты таких найдешь? – усмехнулся Кот. – Мы с Элен перетирали этот вопрос.

– Большинство бичей этим занималось. И есть спецы по добыче золота. С них спрос небольшой. И не сдадут они, если запал. Но надо места знать. С Кабаном надо договориться. Но как? – Лузин выругался.

– А ты уверен, что это правда? – спросила Изабелла.

– Да, – ответил Ли. – Есть небольшое условие с их стороны – никакого насилия над этим парнем быть не должно.

– А он точно там?

– Да, я проверил. Живет у Трофимовых. С ними еще дочь брата Трофимова. И сейчас в гостях у них Антонов, этот студент, и его дядя Марковский Яков Борисович. С одной стороны, мне это подходит, деньги большие предлагают, с другой – неизвестно, что будет с этим Антоновым: ведь зачем-то он нужен. Большие деньги просто так не дают.

– Подожди, Ли, – сказала Изабелла, – а какая разница, кому и зачем этот парень нужен. Согласись, получить хорошие деньги за такой пустяк – все равно что найти их на дороге. А теперь ответь – то, что проведена такая операция против наркодельцов, случайность или…

– Не знаю. Ты ведь не думаешь, что к этому причастен я.

– Что именно ты, нет. Но мне кажется, это твои друзья. Правда, не пойму зачем. И очень прошу тебя – займись, пожалуйста, доставкой этого студентика.

– Хорошо, Изабелла, я могу рассчитывать на…

– Если ты будешь миллионером, то я стану твоей женой. Но времени у тебя немного, мне пора замуж. Я хочу быть за надежной сильной спиной своего мужчины. Не хочу, чтобы меня преследовала милиция. Я устала постоянно бояться, что меня арестуют. Хочу жить спокойно и богато, ни в чем себе не отказывая. Хочу быть матерью и любящей женой. Точнее, верной, потому что любить не умею. Если человек радуется смерти своего отца, то к любви он не способен. Я хочу самостоятельности, много денег, детей и верного, сильного и надежного мужа. Станешь богатым за три месяца, я буду твоей женой.

– Подожди, – Элла Сергеевна остановила смуглого крепкого мужчину, – я что-то не совсем поняла, что именно хочет Илья?

– Тут все написано. – Мужчина ткнул пальцем в лежащий на столике конверт.

– Интересно. – Надорвав край конверта, она достала листок. – И все? – спросила она, прочитав.

Смуглый улыбнулся:

– Что там написано, то и надо сделать.

– Странная просьба.

– Вы согласны?

Орехова снова перечитала написанное и засмеялась:

– Можно спросить? Это похищение или…

– Там все предельно ясно.

– Хорошо, – помолчав, негромко проговорила Элла, – я помогу Илье. А зачем это все-таки нужно?

– Элла Сергеевна, надеюсь, это будет ответом на ваш вопрос. – Он достал из бумажника чек и положил на столик. Она взяла и удивленно подняла брови.

– Значит, это серьезно. Но я все-таки женщина, и мне хотелось бы знать причину. Если это не похищение, почему Илья сам не приедет и не увезет парня? И зачем он нужен?

– Я волен только передать вам конверт и показать чек. – Смуглый взял чек и убрал его в бумажник.

– Хорошо, я сделаю это. Хорошо, – повторила Элла.

Смуглый поднялся.

– До свидания, Элла Сергеевна. – Он поклонился. – Илья Сергеевич будет вам очень благодарен. И как только Антонов окажется у наших людей, вы получите чек. Но не забудьте – никакого насилия. Это единственное требование.

– Я поняла и все сделаю. Прощайте. – Смуглый вышел. – Зачем ему этот парень нужен? Очень интересно, очень. Нина! – крикнула Орехова. – Позови Таню!

– Ты понял? – спросил сына Лузин.

– А зачем это надо-то? – спросил Толик. – К тому же я с Аликом вроде как…

– С Аликом все нормально. Запомни, сын, деньги могут все. Ты должен познакомиться с этим парнем и через два дня привезти его в Красноярск. Понял?

– А если он не поедет? Ты же сам говоришь, что он вроде большого ребенка. И на кой…

– Закрой пасть и слушай, – раздраженно перебил отец. – Вокруг этого парня что-то затевается, и за него можно получить очень приличные бабки. И не только бабки. Можно выйти на нужных людей. Понял?

– Да, – кивнул испуганный парень.

– Да не трясись ты. Ну и сына Бог послал – тряпка, а не мужик. Привык, что все решается за него. Ты хоть что-нибудь в этой жизни сам сделать можешь? Приедешь, познакомишься с Антоновым, и пригласи его в гости. Я через двое суток тебя вызову, а ты к нему: поехали со мной на денек, отец зовет. Посмотришь Красноярск, по Енисею пройдемся.

– А если он не поедет?

– Ты, главное, предложи, там видно будет. А с Аликом все нормально, он тебе поможет.

Поселок Чадобец

– Погодь, – недовольно проговорил Кабанов, – значит, ты снова их сюда…

– Да пойми ты, батя, – сказал Алик, – мне же учиться там. А они пару-тройку дней тут пробудут. Ну пожалуйста.

– Ладно, хрен с тобой. Только вот что я тебе скажу: если уж становиться кому-то врагом, то надолго, пока, значит, он тебе…

– Да все я помню. Просто дядя Саша Лузин попросил и обещал, что все у меня в городе будет без проблем.

– А девка на кой хрен едет?

– Пап, давай без вопросов. Мы приедем, пару дней поживем и отвалим.

– Ладно, – кивнул отец, – хрен с тобой.

– Ну и как он? – тихо спросил Ярослав.

– Выполняет все, что говорю, – так же негромко ответил Ден. – Со слезами, но делает. Правда, никак не может ударить. При виде крови сознания не теряет, но тяжело ему. Кстати, он сам находит болевые точки…

– Ден, – засмеялся Ярослав, – в первый раз вижу тебя удивленным.

– Это действительно так. Не говори об этом никому.

– Да ни в жизнь. Трофимовы сегодня празднуют прибавление в их семействе и приглашают тебя.

– Приду. Кто у них?

– И мальчик, и девочка. В детский дом пришли и увидели девчонку и мальчишку. Пацану пять лет, девочке четыре. Тимофей мальчика захотел, а Алена девочку, вот и взяли обоих. Приходи, очень просят, чтобы ты был.

– Хорошо, – согласился китаец, – обязательно приду.

Покрытый потом Женя отжимался.

– Двенадцать, – прошептал он и ткнулся лбом в пол.

– Когда отожмешься в последний раз, – тихо проговорил китаец, – отталкивайся ногами от стены, делай кувырок и вставай на ноги.

Женя с трудом вернулся в прежнее положение.

«Вот это да, – мысленно отметил Ярослав. – Всего двадцать первый день занятий, а он на шпагат садится и вообще молодец. Фигура крепкая, подтянутый. Каждое утро по три километра бегает, снегом обтирается. Вот еще бы характер закалить. Правда, домой не звонил ни разу. Яков тоже никому не звонит. Неужели действительно Женя какой-то наркотик придумал?

– Ты станешь мужиком, крепким и сильным, – осторожно поднимая заливающегося смехом малыша, говорил Артем. – Теперь есть у тебя и твоей сестры папа и мама. Успеем мы на ноги вас поставить, а даст бог, и на свадьбе погуляем, и внуков понянчим. И не дай бог, какая падла вам шепнет, что вы приемные, сожгу дотла и пепел развею.

– Да ты окстись, медведь таежный, – сердито посмотрела на него, качая девочку, Алена. – Что мелешь-то, бандитская морда? Привык в Чечне жечь да стрелять, и тут такое…

– Да я про то, – подошел к ней с мальчиком на руках Артем, – что если кто им шепнет, что, мол…

– А что, если и скажут? Родители не те, кто родил, а те, кто воспитал.

– Хорош сын у нас. – Артем подбросил мальчика. – И дочь тоже, – поспешил добавить он, покосившись на Алену.

– Спасибо тебе, Артем, – прошептала она. – Я уже и не думала… – Она заплакала.

– Да хватит тебе, Алена, все теперь у нас отлично. И главное, знаем, ради кого живем.

– Сегодня будем праздновать пополнение семейства Трофимовых, – подмигнул вошедший Яков. – Я купил кое-что, ну так…

– Так, – смеясь прервала его Маша. – Ящик шампанского, коньяк и еще много чего.

– Да куда ж столько-то! – ахнула Алена.

– Правильно сделал, Колобок, – одобрил Артем. – Весь поселок напою, всех позвал. Ну, понятное дело, не сразу, а по очереди, но выпьют все.

– И Ден придет, – сказал, входя в комнату, Ярослав. – А Женька – упертый парень, делает все, что учитель скажет. В глазах отчаяние, а на лице ничего. Молодец.

В доме появился Евгений.

– Здравствуйте. – Он, слегка пошатываясь, вошел в отведенную ему комнату. Ярослав подмигнул Якову, когда Евгений в одних трусах вышел из дома.

– Сибиряк он стал, – засмеялся Ярослав.

– Брр, – передернул плечами Яков, выглянув в окно, где Евгений обтирался снегом. – Не думал я, что он таким станет.

– Я думал – пару раз сходит, и все, – сказал Ярослав, – а он нам всем носы утер. Молодец.

– И все что-то пишет, – уложив уснувшую девочку в кроватку, тихо проговорила Алена. – Читает. Ну и голова же у него.

– Да, едут, – проворчал Кабанов. – Сын Лузы и девка, у которой маманя банкирша. Не знаю, на кой хрен, но едут. Алик уж больно просил не гнать их. Да пусть погостят пару деньков.

– Конечно, – согласилась Даша. – Что ж мы, не люди, что ли. И Алику тоже не помешает. Танька-то девчонка видная. Может, что и сложится у них.

– Ага, – насмешливо согласился Данила. – Уже сложилось. Чувствую, снова решили они к моему месту подобраться. Только на-ка, выкуси! – Он сложил комбинацию из трех пальцев.

Москва

– Я не пойму, зачем это? – спросил Юдин.

– А что ты вообще понимаешь в таких делах? – ответил Азиз. – Неужели ты думаешь, что я отдал этих торговцев просто так? Нет, профессор, так задумано. Как правило, снаряд в одну воронку два раза подряд не ложится, но исключения бывают. Поэтому мы там не покажемся, а Антонова нам привезут. Ликвидируем тех, кто его доставит, и концы в воду. Когда милиция начнет расследовать, куда пропал Евгений Антонов, то выяснится, что он стал жертвой преступников. Тело его не найдут, он будет считаться без вести пропавшим. Впрочем, зачем тебе такие подробности. Но кстати, это облегчит тебе подход к вундеркинду. Представляешь, что он будет к тебе испытывать, когда вдруг появится его учитель. Он тебя как родного примет. «А вот с этими двумя придется кончать с помощью русских спецслужб, – подумал он. – Хотя они еще должны будут появиться у этой женщины, чтобы узнать адрес. Ну, адрес они могут получить, применив силу. Остается еще Асташин. Интересно, что решил он? Его друг, господин Гродницкий, здесь. Он неплохо мне помог, убрал этих уголовников. И что он может предпринять? Точнее, они? Отдавать их спецслужбам нельзя, они расскажут об Антонове все, что знают. И о нем тоже, – взглянул он на Юдина. – Румянцев – шакал. Хотя, с одной стороны, поступил как опытный игрок – информировал всех, кто платит, не рисковал. Если бы взяли кого-то… Хотя хозяева туда не поехали. Хорошо, что все убиты, а то женщины рассказали бы все, и тогда МВД, да и ФСБ заинтересовались бы Антоновым. Но, слава Аллаху, дело подходит к своему завершению. Главное сейчас, чтобы все получилось там, в Сибири. Но кто убрал Румянцева? Неужели есть еще кто-то? Профессор назвал вроде бы всех заинтересованных лиц. Но кто убрал Румянцева?» – спросил он себя. Ответа Азиз не знал, и это раздражало.

– Ты думаешь, получится? – спросил Джамаль.

– За хорошие деньги они выбьют из него все, – ответил Хасан.

– Его не надо трогать. Захватить и позвонить этой женщине: не назовешь адрес, мужа убьют. Если скажешь, через сутки он будет дома. Она скажет. И это надо делать сегодня. Новицкий поедет на встречу с компаньоном, там его и надо брать и сразу звонить женщине. Пусть назовет адрес и молчит сутки, тогда муж вернется. И скажи своим друзьям-гяурам, чтобы так и сделали.

– Так и будет. Почему мы сразу не договорились?

– Должны были, но каждый сам хотел иметь все. Хорошо, сейчас Аллах вразумил.

– Да все будет в порядке, – говорил в сотовый Зимин, – я в этом уверен.

– Значит, Румянцева ты убрал, – услышал он мужской голос. – А Соколов остался жив. Как же вы не доделали работу, полковник?

– Да вот так. Все вроде сделал правильно, но Румянцев выбрал киллера-любителя. Да он уже не помешает. За это время мы успеем…

– И как ты думаешь успеть, если не секрет?

– Но вы говорили, что…

– Вот именно, я и это делать буду. Разумеется, и тебя не забуду, – засмеялся абонент. – Но ты, надеюсь, помнишь насчет наших друзей?

– Конечно. Как только вы дадите…

– А может, возьмешь инициативу в свои руки? Хотя нет, дело слишком серьезное, чтобы доверять его тебе. Запомни, Савелий, осечки быть не должно. Ты помнишь варианты?

– Так точно. А вот Юдин? На него выйти так и не удалось.

– Ну, пусть тебя это не беспокоит. Юдин – мой вопрос. Повторяю – никакой ошибки.

– Как только вы скажете, все будет исполнено.

– Очень на это надеюсь, хотя с Соколовым ты допустил оплошность.

– Да я работал по Румянцеву. А Соколов – его забота. Капитана спасло то, что он был пьян. Во-вторых, тот, кто привез его, сразу подбежал. А я не мог оставлять Румянцева в живых.

– Это уже не важно. Важнее, чтобы сейчас не было ошибок. Хотя адрес этим двоим неизвестен, а вот другая пара знает скорее всего. Они поступили умнее других. Купили кого-то из окружения Новицких. Но отдавать их милиции нельзя – они могут заговорить, и тогда все пойдет прахом. А этого допустить никак нельзя. Работать киллеру тоже опасно: он не сможет убрать сразу обоих, и оставшийся вполне может скрыться. А если его найдут, выложит все о «Формуле счастья». Кстати, прекрасное название. Кто так назвал препарат?

– Авторов трое: Юдин, Асташин и покойный Тарпинов. Они сразу, когда поняли, что Антонов может сотворить наркотик, назвали этот препарат «Формулой счастья». Но они отправились в Германию на какой-то симпозиум.

– Знаю. Ладно, будь готов в любую минуту.

– Все поняли? – спросил Гродницкий.

– А чего тут не понять, – усмехнулся длинноволосый парень. – Хапаем делягу и звоним его жене: давай адрес, или твой муженек сдохнет. Дашь адрес, он через сутки будет дома.

– Вроде все просто, – сказал Гродницкий. – Но что-то не нравится мне в этом. Во-первых, у Новицкого и раньше была охрана, а после бойни возле дома он наверняка усилил ее.

– Слушай, Дима, – нерешительно произнес Асташин, – может, откажемся от этого…

– Что? – Гродницкий схватил Асташина за грудки и подтянул к себе. – Даже думать об этом не смей.

– Знаешь, я думал, что все проще будет. Возьмем Антонова, он отдаст нам рецептуру, и запустим мы производство наркотика. Надо было делать по-другому – собрать всех, кто знает о новом наркотике, и объединиться. И давно все было бы: и деньги, и связи. А сейчас что выходит? Я должен убить родную дочь. А я не могу! И тебе не позволю. Давай не будем трогать Зою. Ничего она никому не скажет. Если бы хотела, давно бы уже…

– Хорошо. Но если что-то вытечет, я лично прикончу тебя. Годится такой расклад?

– Ты говорить стал как уголовник.

– А ты сейчас говоришь как полный идиот. Мы вплотную приблизились к тому, о чем мечтали. Да, обидно. Мы столько лет пытались получить новый наркотик, а нас обошел мальчишка. Вот-вот, казалось, что получим формулу, так вы уезжаете на международный симпозиум «Наука против наркотиков». – Гродницкий засмеялся. – А по возвращении узнаете, что студент сумел получить новый наркотик. Где теперь наша дружба, уверения – один за всех и все за одного? Если бы не Маргарита и Рената, то не вмешались бы иностранцы. Хотя Юдин знает кое-кого из наркодельцов Востока. Вполне может быть, что он кого-то привлек к делу. Он пропал. Прячется, гадина. Скорее всего с кем-то из восточных друзей. Вполне возможно, он на шаг впереди нас. Черт возьми, ну почему мы не смогли сразу выйти на эту Нелли? А сейчас к ней соваться опасно. Так что отбой, – кивнул он четверым парням. – Отправляйтесь на дачу и ждите. Если понадобитесь, вызову.

– Что делать будем? – тихо спросил Асташин.

– Ехать и брать Антонова, – насмешливо проговорила вошедшая Елена. Мужчины уставились на нее. Она положила на столик листок с адресом. Гродницкий схватил его.

– Красноярский край, поселок Чадобец, – прочитал он. – Трофимов Артем Тимофеевич. Откуда он у тебя?

– Я вспомнила, что капитан Соколов ранен, – ответила Елена, – и подумала – люди не всегда доверяют памяти, тем более менты. Узнать, в какой больнице лежит капитан, труда не составило. Я явилась туда со слезами, представилась женщиной, которая безумно любит капитана, и попросила дать мне его вещи, чтобы привести их в порядок. И нашла в записной книжке это. Вещи отдала в химчистку, и сейчас их уже везут в больницу. Соколов до выписки ничего не узнает.

– Ну ты даешь! – обрадовался Гродницкий. – Тогда все. – Он вскочил. – Труба зовет в путь. Господи… – Он перекрестился. – Я тебя почти люблю. – Схватив Елену за плечи, Гродницкий поцеловал ее. Повернулся к Асташину: – Теперь дело за тобой – твоя дочурка должна замолчать навсегда.

– Но мы же договорились. Она никому ничего не скажет, я уверен.

– А я нет, – ответил Гродницкий. – А ты что думаешь, Елена?

– Она запросто пойдет в милицию, – ответила та.

– Видишь, – сказал Асташину Гродницкий. – Так что вариант один. И сделать это должен ты сам. Слишком серьезное дело, чтобы оставить тебя чистеньким. Твоя дочь сейчас представляет для нас реальную опасность. Сколько можно повторять одно и то же?

– Если убьешь меня, – вздохнул Асташин, – как будешь работать с Антоновым?

– Поэтому я тебе и предоставил выбор. Завтра мы выезжаем за Антоновым. С тобой можно иметь дело, – посмотрел на Елену Гродницкий.

– Эта сучка сбежать хотела, – зло проговорил рослый молодой мужчина, втолкнув в кабинет Варвару.

– Я к маме хотела уехать, – всхлипнула девушка. – Она…

– Да, – усмехнулся Гродницкий, – никакой дисциплины. Где вы ее остановили?

– В парке. Следы заметили и пошли по ним, а она с чемоданами по снегу лезет.

– А где девчонка? – спросил Гродницкий.

– В институте еще, – ответил мужик.

– Ну что, курица, – Гродницкий подошел к Варе, – куда же ты так спешно собралась? И расчет забыла получить.

– Мама умирает, – сквозь слезы проговорила Варвара, – мне сегодня позвонили.

– Мама, значит, умирает. Ты, курица, – Гродницкий ударил ее по щеке, – почему решила смыться?

– Не убивайте меня! – закрывая лицо руками, закричала Варя. – Я никому ничего не скажу! Я домой уеду! Не убивайте меня!

– Закрой рот, курица. – Гродницкий снова ударил ее по лицу.

– Перестаньте! – В кабинет вбежала Зоя и закрыла собой Варвару. – Как вы можете бить женщину?! Я ее отпустила и дала ей денег, – посмотрела она на отца. – Не трогайте ее.

– Вот все и в сборе, – усмехнулся Гродницкий. – Ну, – посмотрел он на Асташина, – ты с нами или…

– Я это сделаю с удовольствием, – засмеялась Елена.

– Ты зачем явился? – зло спросил стройного парня Олег. – И вообще, как ты нашел меня?

– Дмитрий Андреевич позвонил, – ответил тот, – сказал, чтобы я обязательно приехал.

– Грод? – удивился Олег. – Ни хрена себе. Интересно зачем?

– А я, кажется, понял, – улыбнулся парень. – Сзади трое с пистолетами, и на почетный караул это не похоже.

– И у тебя за спиной двое, – сказал Олег. – Значит, решил подстраховаться, шакал. Не дергайся.

– Пошли, Доллар, – усмехнулся остановившийся метрах в двух от него Рябой. – Босс тебя видеть хочет.

– Зря ты так, конопатый, – усмехнулся Олег, – я ведь и обидеться могу.

– Дернешься, расшмаляем и тебя, и твоего младшего, – предупредил Рябой.

– Ладно, – сказал Гродницкий, – закройте их в гараже, до утра пусть там посидят. Когда уедем, похороните их там.

– Приехал брат Доллара, – сообщил заглянувший в кабинет Рябой.

– Очень хорошо, – улыбнулся Гродницкий. – Уж извини, – посмотрел он на вошедшего Олега, – но ты сейчас мне очень нужен. Самый ответственный момент наступает. Мы съездим в одно место, там сделаем все, что нужно, и тогда твой младший братишка будет жить. Понятно?

– А ты сука, Грод, – сказал Олег. – Только вот что-то не пойму я, зачем ты это замутил? И мать нашу, с понтом, вытащил из огня, а ведь аварию ты сам и устроил.

– Значит, правильно я понял, знаешь ты все. Не скажешь, как узнал? Хотя, наверное, разговор слышал. Ты мне нужен был, сам знаешь зачем. Верных людей нет, а ты опытный солдат. Уговаривать тебя не хотелось, ты же законопослушный гражданин. А тут я и маму спас, и тебя от срока. Вот ты и работал на меня, не щадя живота. А сейчас убивать тебя не могу, ты же все-таки несколько раз жизнь мою спасал. Но и отпустить тоже не могу, не верю я тебе больше, Олег. Поэтому и подстраховался. С Виталием ничего не будет, если все пройдет гладко. Он посидит здесь, а когда дело сделаем – это займет от силы сутки, максимум двое, – он будет свободен. Как, впрочем, и ты. Я заплачу тебе приличные деньги и исчезну из этой страны.

– Врет он! – крикнула Зоя. – У них лаборатория где-то под Санкт-Петербургом есть. Они туда хотят студента этого привезти и делать…

– Вот стерва, – усмехнулся Гродницкий, – все испортила. Ну что же, – кивнул он Рябому, – надо…

Варя с визгом вцепилась ему в волосы. Олег рванул к себе Елену и толкнул на Рябого. Приглушенно хлопнул выстрел. Елена, вздрогнув, сделала шаг к Олегу и упала. Виталий ногой сбил длинноволосого. Варя упала вместе с пытающимся вырваться Гродницким. Зоя, прыгнув вперед, обеими руками толкнула в грудь мускулистого мужика, выхватившего пистолет. Падая, тот спустил курок. Метнувшийся к двери Асташин получил пулю в затылок.

– Стрельба! – сообщил по переговорному устройству старший сержант. – В коттедже Асташиных! Мы туда! – И с пистолетом в руке он выскочил из машины. За ним бежал милиционер с дубинкой. Водитель тоже выскочил из машины.

– Все живы? – крикнул Олег, зажимая левой рукой с пистолетом пробитое правое плечо. Он прижался к стене справа от двери.

– Варя ранена! – громко ответила Зоя. Присев около девушки, она осторожно стирала кровь с ее головы.

– Я не ранена, – испуганно ответила та, отталкивая лежащего на ней Гродницкого. – Это его кровь.

– Ну чему тебя учили? – посмотрел на брата Олег.

– Немногому, но стрелять умею и иногда попадаю. – Виталий встал слева от двери.

– Пенек, – буркнул Олег. – Кто ж у двери вдвоем становится. – На улице затрещали выстрелы. – А ты молодец, – сказал он Варваре. – Если бы…

– А я? – обиделась Зоя.

– Ты вообще амазонка, – повернулся к ней Виталий. – Кстати, я брат Олега. А вы Зоя. Очень приятно…

– Нашел время, – усмехнулся Олег. – Подкрепление, – услышав автоматные очереди, сказал он. – Все бросьте оружие, ложитесь мордами вниз и руки за головы, а то перестреляют по запарке, а потом разбираться будут. – Протерев рукоять пистолета носовым платком, бросил его и лег на пол. – Про студента молчок. Мы ничего не знаем, а просто защищали свои жизни, – быстро проговорил он. – Твоего отца убили первым, поэтому мы и начали защищаться.

– Хоть после смерти о нем хорошо говорить будут, – прошептала Зоя. Варя дрожащими руками пыталась стереть кровь с пальто.

– Ложитесь! – крикнул Олег. – Маски-шоу!

В кабинет влетели трое омоновцев.

– Все сделано, – тихо сказал в сотовый Азиз.

– Точно? – спросил мужчина.

– Я говорю, только когда дело сделано.

На него удивленно смотрел Юдин.

– В доме Асташина бойня, – сообщил сидящий в «уазике» майор милиции. – Услышали объезжавшие дачный поселок дэпээсники.

– Что там? – перебил его мужчина.

– Хозяин и хозяйка дачи убиты. По словам дочери, на дачу совершили нападение люди знакомого ее отца, некоего Гродницкого Дмитрия Андреевича. Он тоже убит. Дочь и горничную защитили братья Грачевы. Старший был телохранителем Гродницкого. Он ранен в плечо. Остальные здоровы. Правда, тут дело не совсем понятное: на даче нашли около десяти килограммов героина, пять АКМС, две снайперские винтовки, десять ПМ, четыре ТТ с глушителями и…

– Выезжаю, – перебил его мужчина.

– Что со спасителями делать, с братьями?

– Против них есть что-нибудь?

– Никак нет.

– Раненого в больницу, остальных в городскую квартиру. Мы едем.

– Что это? – Хасан вскочил. Внизу загремели выстрелы.

– Гяуры! – В спальню ворвался телохранитель. – Окружили и…

– Значит, так ты решил со мной покончить, – процедил Хасан. – Покажите этим шакалам, как умирают воины Аллаха. – Он достал из сейфа пояс смертника, надел на себя, затем снял со стены АКМСУ, передернул затвор.

– В доме Джамаля тоже перестрелка, – сообщил вбежавший слуга. Его лицо было в крови.

– Аллах акбар! – крикнул Джамаль.

– И что делать? – спросил спецназовец, державший его под прицелом автомата.

– Ходу! – Второй отскочил в сторону. – На нем пояс, и он сейчас прыгнет!

Внизу простучала автоматная очередь. Пули отбросили Джамаля назад. И тут же раздался мощный взрыв.

– Все целы? – поднимаясь, спросил старший группы.

– Ивина крепко зацепило, – ответил кто-то. – Семенову ногу прострелили. Холодных нет.

– У нас тоже трое ранены, – проговорил другой спецназовец. – Во духи обосновались, как в родных горах. Сколько их?

– Холодных двенадцать, двое теплые, но отойдут к Аллаху, – ответил старший. – Одного взяли почти целым.

– Ни хрена себе, – удивился рослый омоновец. – Да тут взрывчатки чуть не центнер и оружия полно. – Он поднял крышку одного из трех ящиков. – АКМСУ. Где берут, твари?

– Сколько их было? – спросил вошедший офицер.

– Девять, – ответили со второго этажа. – Все холодные. Двое пояса рванули на себе. У нас один убит и четверо ранены.

– Ни хрена себе дворцы прикупили. И мечеть есть. Ваххабиты, наверное, – сказал омоновец.

– Под Захаркином и Троицким в особняках уничтожены две группы боевиков, – говорил полковник ФСБ. – Как там оказались хорошо вооруженные и подготовленные боевики?! И куда смотрели участковый, соседи! В конце концов, как они попали в Россию? Тщательно все проверить и виновных тряхнуть хорошенько вплоть до возбуждения уголовного дела. Работяг, которые приезжают, чтоб на хлеб заработать, гоняем и назад отправляем, а тут две группы вооруженных людей. Установить личности всех. Документы они успели уничтожить. Мы даже не знаем, кто такие, а надо выяснить, и, главное, как и зачем они попали в страну. Черт знает что творится. Хорошо вооруженные бандиты жили в шикарных особняках под Москвой. Прежних хозяев установили? – спросил он подполковника ФСБ.

– Коттедж был построен два года назад для представителя нефтяной компании шейха Марави, подданного Саудовской Аравии. Но потом была установлена его связь с «Аль-Каидой», и больше он в России не появлялся. Коттедж купил Рашид Артанов. Но почти сразу покинул Россию и переехал в Турцию. За ним ничего нет. А полгода назад коттедж на себя записала Заира Артанова, родная сестра Рашида. Но где сейчас она и кто и как оказался в коттедже, пока не установлено.

– А надо устанавливать, – сказал генерал. – Черт бы вас побрал! Даже это вы установить не можете. Даю сутки. По сестре Артанова работает майор Рудин. По группе – подполковник Иванов.

– Ну вот, – Азиз довольно потер руки, – конкурентов нет. Хотя кто-то еще есть. И я даже приблизительно не могу сказать, кто мой конкурент и откуда он. У него есть хорошие связи. Кто убрал Румянцева? Он умно провел многоходовую партию. На месте покушения случайно оказались оперативники. И Румянцев был убит в перестрелке. Хотя перестрелки не было. Кто же ты, неизвестный, и знаешь ли ты обо мне? О профессоре он наверняка знает. Но к сожалению, жертвовать им я не могу: Антонов не будет работать, если не увидит кого-то из знакомых. Соколов наверняка, когда выйдет из больницы, продолжит поиски Юдина. Хотя все скоро решится, и Соколов не успеет выйти на Юдина. Но этот неизвестный мне игрок наверняка знает, где находится Антонов, и постарается заполучить его. Выходит, у него есть кто-то, кто знает Антонова. Потому что брать его просто так – это то же, что убить. Обе женщины мертвы, Асташин тоже. Тарпинов и заведующий лаборатории убиты. Кого не назвал Юдин? Еще были те, кто употреблял этот препарат. Но кто может помешать неизвестному мне игроку? Если он пытается захватить Антонова, то у него должна быть хотя бы небольшая лаборатория. Однако это не означает, что он имеет отношение к науке. Может быть, он из спецслужб? Он заставил Румянцева сообщить желающим адрес бывшей секретарши Марковского. В результате две группы уничтожили одна другую, а остальных он добил. Но мои люди загрузили гаражи Джамаля и Хасана взрывчаткой, чтоб милиционеры убедились, что не зря брали штурмом оба коттеджа. А посоветовал мне это сделать Виктор Павлович Селин, бывший подполковник Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Значит, это вполне может быть он. Но тогда получается, что Юдин и он в одной команде. Это сомнительно. Селин на крепком крючке и не станет рисковать. К тому же первым он ударил бы меня. Но тогда погиб или был бы арестован и Юдин. Не получается у меня. Надо поговорить с Селиным. Может, он и подскажет, кто играет на той стороне. Румянцева, кстати, дал нам он. Он давно работает на исламских эмиссаров. Надо поговорить с ним. И главное сейчас – Красноярский край. Надеюсь, Черный Буйвол оправдает мои надежды.

Красноярск

– Да, – говорила по телефону Элла, – он там. Все было бы просто, если бы можно было его похитить. Ты же запретил силовой вариант, а путей сближения с этим гением, увы, у меня нет. Точнее, есть один, и я постараюсь его использовать, но это займет не меньше недели, если не больше. Взять силой можно быстро, но в этом случае без шума не обойтись и мне придется пожертвовать людьми. И хорошо, если все погибнут. А если кто-то останется в живых и начнет давать показания? У милиции сразу же появятся вопросы, кому и зачем Антонов понадобился. Так что извини, Илья, но быстро это не получится. Насколько мне известно, кто-то навел на Антонова местного уголовного авторитета Лузу, Александра Лузина. Его сын Толик сейчас в поселке и, как мне сообщили, пытается завязать знакомство с Антоновым. Алик Кабанов и моя дочь тоже там. Надеюсь, у нее шансов гораздо больше, чем у этих придурков. Я очень рассчитываю на свою дочь и уверена, что она сумеет уговорить его поехать с ней в Красноярск. Тогда дело будет за твоими людьми. Но он очень раним и ведет себя…

– Знаю и учитываю это. Все будет как надо. Торопиться, конечно, не следовало бы, здесь ты права. Но все же хотелось бы поскорее. Но напоминаю еще раз – никакого насилия.

– Он прилетит; моей дочери невозможно отказать, – уверенно заявила Элла.

– Ну, как там дела? – спросил Лузин.

– Да он какой-то дикий, – ответил сын. – Мы его с Аликом дважды ждали, но разговора не получилось. Он на «вы» обращается.

– Что я тебе говорил? Короче, Толька, делай что хочешь, но ты должен войти с ним в контакт.

– Да как с ним войти в этот самый контакт? Бесполезно, по-моему. Мы, конечно…

– Не мы, а ты должен с ним подружиться, – перебил отец. – Пусть Алик подговорит местную шпану, чтоб ему морду набили. А ты заступишься. Понятно? Это действует на таких, как он, безотказно. Действуй.

– Да сейчас там делать нечего, – сказал лежащий на диване мордатый мужчина. – Во-первых, не лето, охотнички на снегу сразу следы увидят и хрен знает что подумают. А найти они запросто найдут и постреляют сдуру. Не любят местные, когда на их территорию чужие заходят. Тем более ясно сказали: чтоб все было вась-вась, без шуму и гаму. Мы вроде охраны этого студента. Вполне может быть, что его кто-то попытается хапнуть. Там это пустой номер – местные побьют, а в городе запросто. Вот мы и…

– А как мы узнаем, что он в городе появится? – спросил мускулистый мужик.

– Нам скажут, – кивнул мордатый. Третий – крепкий мужчина в камуфляже метал ножи в висящую на двери мишень. – Хорош тебе, Индеец, – поморщился мордатый, – а то стук уже достал.

– Уши заткни, – посоветовал метатель.

– Ты че блатуешь? – Мордатый вскочил.

Индеец не оборачиваясь кинул в его сторону последний, шестой нож. Лезвие вошло в ящик старого комода рядом с ухом мордатого. Тот, покосившись на рукоятку, выматерился и выхватил из-за ремня сзади пистолет.

– Тормози, Сохатый, – сказал мускулистый.

– А чего он? – повернулся к нему Сохатый. – Чуть не пришил.

– Хотел бы – пришил, – посмотрел на него Индеец. – Нож – продолжение моей руки. С десяти метров я в глаз попадаю.

– Хватит вам, – проговорил мускулистый. – На кой черт я с вами пошел, вы постоянно между собой…

– Да просто достал он, – процедил Сохатый. – Я говорил шефу, чтоб не посылал меня с ним А он…

– Вот что, – перебил мускулистый. – Если дело завалится из-за вас, я убью обоих и объясню, почему это сделал. Еще раз цапанетесь, звоню шефу.

– Слышь, Унтер, – спросил Сохатый, – а что за дела с этим мальцом? Надо брать его, а нельзя. И как быть?

– Когда появится в городе, мы должны будем сопровождать его до места, которое нам укажут. Охранять, обходиться с ним уважительно и аккуратно, никакого насилия и грубости. Помните это.

– А кто он такой? – снова спросил Сохатый.

– Ты начал слишком много вопросов задавать, – усмехнулся Унтер.

– Холодно здесь. – Бритоголовый здоровяк, сидевший за столом с чашкой зеленого чая, передернул плечами. – И как они живут в таком холоде? Гремучая Змея всегда боялся холода. Но что поделаешь, надо выполнять приказ правителя. Хотя я не представляю, как можно действовать в такой одежде? – Он кивнул на висевшие на стене шубы и шапки, перевел взгляд на меховые сапоги. – Нас, конечно, готовили к бою в снегу и на льду, но в такой одежде очень тяжело…

– Воин всегда и везде воин, – произнес рослый смуглый мужчина со шрамом на правом виске. – По два часа каждый день проводите бои на улице в теплой одежде.

– Зря ты в это влезаешь, – говорил Котин. – Сама подумай: парень, видно, кому-то перешел дорогу.

– Если это было бы так, – ответила Элла, – его бы убили. А тут просьба – точнее, требование – обращаться с ним ласково, даже нежно. И я хочу узнать, в чем дело. Кто он такой? Кто его родители? Я хорошо знаю своего брата. Илья жесткий человек и просто так ничего не делает. Значит, этот парень может принести ему приличный доход. И я хочу знать как. Я рассчитываю на дочь, на ее обаяние.

– А не рано ты из нее шлюху делаешь? – Пощечины одна за другой заставили его покачнуться. – Ты чего, крыша поехала?!

– Еще раз подобное услышу, убью.

– Ты кем себя возомнила? Да если бы не я, кем бы ты была? Платила бы…

– Кем бы ты был? – насмешливо перебила Элла. – Вон! – Она указала на дверь. – И больше не показывайся.

– Но, Элка, – Котин шагнул к ней, – меня по морде…

– Вон, я сказала!

Услышав шум, в комнату заглянул крепкий молодой мужчина.

– Сама приползешь, – процедил, выходя, Котин.

Мужчина вопросительно посмотрел на нее.

– Он не должен ни с кем встречаться, – негромко сказала Элла.

Кивнув, тот закрыл дверь и кому-то позвонил:

– Котин больше не нужен.

– Сучка гребаная, – бормотал Котин. – Строит из себя крестную мать, а сама… – Он выматерился. Подошел к вешалке. Подскочившие охранники набросили полушубок ему на голову. Он успел садануть одного каблуком, но второй ударил его по голове рукоятью пистолета. Третий – бильярдным кием.

– Мы поедем к Трофимовым? – спросила Настя.

– Обязательно, – улыбнулась Лидия Павловна. – Они нас приглашают. У них теперь двое детей. Алена Ивановна счастлива.

– Ты у меня самая лучшая мама на свете, – поцеловала ее Настя.

Чадобец

– Чего-то Алик Кабанов с приятелем все к Женьке липнут, – недовольно проговорил Артем. – Чего им надо, щенкам этим? Неужели думают, что…

– Да я и сам удивляюсь, – согласился Ярослав. – Ни с того ни с сего. Кстати, тут мужики с Большого Ручья приезжали – говорили, что парнем, который недавно приехал в наш поселок, очень интересовались какие-то нерусские. Они узнали, что мужики в поселке бывают, и стали расспрашивать, знают ли они студента из Москвы, который там живет. Мужики их послали по-русски. Не нравится мне это. Надо у Колобка спросить, что за дела, почему он Женьку…

– Так он говорил, что из-за ссоры с матерью университет Женька бросил, в армию рвался. Что-то там с отчимом произошло. Маманю ее муж на наркотики посадил. А Колобок в благодарность деду, который помог ему крепко, и увез Женьку из Москвы.

– А тогда при каких тут нерусские?

В комнату вошел Марковский.

– Вы у меня что-то спросить хотите?

– Да тут духи какие-то Женькой у мужиков из Большого Ручья интересуются, – сказал Ярослав.

– А с чего это вдруг они стали мужиков расспрашивать? – нахмурился Яков.

– Действительно? – спросил Артем.

– А я и не подумал, – пробормотал Ярослав.

– Кто такие-то? – спросил Артем.

– Да Сашка Бурцев, а с ним рыжебородый такой, – ответил Ярослав, – то ли Тимка, то ли Димка.

– Дымок, – усмехнулся Артем. – Это шакалы, они на Сашку Лузу работают. Бандит есть такой в Красноярске. Кстати, его сын и пытается с Женькой подружиться. Что-то, значит, тут неладно – Луза просто так никем не интересуется.

– А где Женька-то? – спросил Ярослав.

– У него пробежка на лыжах, – ответил Артем.

– Из-за чего ты его из Москвы увез? – спросил Ярослав. – Только не темни.

– Да я говорил уже, – ответил Яков, – из-за матери. Не увези я его, хана бы парню. Видели, какой он был? Сейчас оттаял вроде. Мне его дед помог…

– И все? – перебил Ярослав.

– А ты, значит, не веришь, – сказал Яков.

– Интересно получается, – проговорил Ярослав, – с какого это бодуна Женькой красноярский бандит интересуется? Да так, что сын его пытается с Женькой дружбу завести. И Алик с какой-то девчонкой к нему…

– Были они, – вмешалась Алена. – Алик Кабанов и девушка – Таня, кажется; приглашали Женю на охоту сходить. Потом, когда он отказался, на лыжах покататься с Татарского холма. Их Машка наладила. Женя, видно, постеснялся их прогнать, а Маша…

– И чего это вдруг Женькой все заинтересовались? – спросил Артем. – Ты бы позвонил в Москву своим и узнал…

– Там убили двоих моих, – ответил Яков. – И парней, которые с Женькой учились. Поэтому я затих. Ищет кто-то Женьку, и как я думаю, из-за его головы. Что-то он, наверное, такое придумал, что кого-то очень заинтересовало. Я краем уха слышал от одного преподавателя о какой-то формуле счастья. Хрен знает, что это за формула. А больше вроде не из-за чего.

– А отчим Женькин с чего выделываться начал? – спросил Ярослав.

– Как я понял, из-за денег, – ответил Яков. – Все мать Женькина на себе тащит: и работу, у нее успешная торговля, и остальное. А он решил все под себя…

– Шакал. – Артем сплюнул. – Альфонс. Таких надо…

– Убили его, – перебил Яков. – И мужиков, которые со мной в Красноярск приезжали, тоже. Видно, кто-то хочет найти Женьку.

– А чего же ты молчишь? В общем, так: ко мне переходите. У тебя сейчас детишки, – сказал Ярослав Артему.

– Да перестань ты, – вмешалась Алена. – И что дети? Неужели думаешь, к нам за Женей придут? Я его не отпущу. А если что, то сейчас, слава богу, и участковый у нас часто бывает – а он мужик серьезный, – и из района приезжают. Вы же там с голоду помрете. Ну не вы, так Женька точно.

– Ты меня уже на пенсию списал? – пробурчал Артем. – Да и не сунется сюда никто. Ну а если сунутся, я по сотовому махом тебя вызову.

– А ты что думаешь? – спросил Якова Ярослав.

– Да я вообще считаю, что это чушь, – ответил он. – Ну искал Женьку Артур, отчим его. Потому и мужиков моих убили. А возможно, просто совпадение. Там какая-то баба была, на ее дочь наезжали. Ну а мужики по-соседски влезли. Насчет формулы счастья я слышал что-то от кого, точно не помню, но не думаю, что из-за этого убить могут. В общем, Женьку ни о чем спрашивать не стоит, по-моему. Только перепугаем парня. А что касается интереса к нему, так ты сам говоришь, что эти двое – шестерки криминального авторитета. Вот с ними потолковать не помешало бы.

– Это я запросто. – Ярослав встал.

– Сиди! – прикрикнула на него Алена. – Ни с кем не надо говорить. Не трогают вас пока, так и не лезьте. Может, пустяк, а вы уже на войну собрались. Знают, что Женька не такой, как все, поэтому и разговоры идут. А вы напридумывали себе невесть что и на войну собрались.

– Может, так и есть, – сказал Ярослав. – Поэтому и Лузина сын с девкой к Женьке в друзья набиваются. Он же здесь в школе учителей в краску вогнал, какие-то задачи как орешки щелкал.

– Верно, – кивнул Артем. – Но с этими, из Большого ручья, потолковать все же надо, – сказал он жене.

Евгений, посмотрев на часы, воткнул палки в снег. Снял лыжи, положил их на плечо и неторопливо зашагал по укатанной машинами дороге. Из-за заброшенного дома ему навстречу шли трое парней лет по семнадцать.

– Слышь, земляк, – остановили его парни, – дай-ка закурить!

– Извините, – виновато ответил Женя, – я не курю.

– Чего? – насмешливо спросил второй. – Ну ладно, давай деньги и топай, интеллигент хренов.

– А чего ты вообще тут делаешь? – подошел к нему третий. – Жил бы в своей Москве, а то сюда прикатил и выделываешься. Гони деньги.

– Пусть пару раз ударят, – шепнул стоящий за углом Алик. – А уж потом выскочим.

– Годится, – кивнул Толик.

Один хотел было толкнуть Женю в грудь, но тот, мгновенно повернувшись, слегка поддернул его руку за локоть, и парень упал на дорогу.

– Ты, сука! – Второй парень выбросил в ударе правую ногу.

Женя, отступив, подцепил ногу противника. Тот упал на спину и сильно ударился головой. Третий обхватил его сзади и хотел свалить. Женя, присев, слегка поддел его пятку. Тот, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками. Женя поднял брошенные палки, лыжи так и лежали на плече, и быстро пошел вперед.

Алик и Толик переглянулись.

– Ничего себе, – выдавил Алик.

Толик промолчал. Парни, поднимаясь, зло выругались, глядя Жене вслед, но за ним не пошли.

– Вот так-то, господа разбойники, – шептал Женя, – как все получилось. – Он рассмеялся. – В момент прикосновения к месту удара легкий уход в сторону и вперед. Если бьет рукой, то выше пояса, если ногой – ниже. Противник потеряет равновесие и упадет. Иногда этого вполне достаточно, чтобы нападавший перестал быть агрессивным, – вспомнил он наставления китайца. – Это очень поднимает настроение. – Женя засмеялся.

– Он вас как первоклашек положил. Эх вы, бойцы, – презрительно усмехнулся Алик.

– Да просто скользко, – начал один из парней.

– Сгиньте! – заорал Кабанов.

– Здравствуйте. – На дорогу вышла Татьяна.

– Добрый день. – Женя остановился. По его лицу девушка поняла, что он это сделал из вежливости.

– А вы умеете постоять за себя, – улыбаясь, кивнула она в сторону парней.

– Просто так получилось. Извините, Таня, я не могу задерживаться. Я обещал прийти в четыре, а уже без десяти. Извините и до свидания. – Он сделал шаг вперед.

– Женя, – Таня взяла его за локоть, – давайте дружить.

– Извините. Дружба – нечто большее, чем знакомство. А я не стану вас обманывать: вы мне неинтересны как человек и несимпатичны как девушка. Простите, если обидел вас. До свидания. – Он быстро пошел вперед.

– Да кого ты из себя строишь?! Урод! – закричала она. – Ты мне вообще шел и ехал! Интеллигент несчастный!

Поселок Большой Ручей

– Да тут он. – Крепкий рыжебородый мужчина говорил по телефону. – Его запросто можно хапнуть. Он каждый день на лыжах по десять километров ходит один. Так что…

– Даже думать об этом забудь, – перебил его Лузин. – И вообще, ты мне объясни, так чтоб я понял, на кой хрен вы спрашивали о студенте? Вам было сказано – увидеть и выяснить, чем занимается, а вы… – Лузин выругался.

– Да нас спрашивали о студенте нерусские какие-то.

– Придурки! Короче, сучары позорные, топайте к этому нерусскому и скажите, что вы его просто на понт брали. Понял, Дымок?

В комнату вошел сутулый плечистый мужик и поставил в угол карабин.

– Ты с кем базаришь? – спросил он.

– С Лузой, – ответил Дымок.

– Дай-ка. – Сутулый протянул руку к трубке.

– Тут Бурец тебе хочет сказать что-то.

– Привет, Лузин. – Бурец откашлялся. – В тайге видели двоих, они пасут студента. Прикинуты ништяк, винты с прицелами у обоих. В тайге ходить умеют. В общем, пасут его, сто пудов даю.

– Опачки. А откуда они там появились?

– Хрен их знает. Их случайно оленеводы-эвенки засекли. И мой кореш Лагута вчера их пас. Я по следам прошелся и понял: точно студента пасут. Они около хаты, где он живет, лежанку делали.

– Значит, все серьезно. Молодец, Бурцев, имеешь пару тысчонок. Короче, так – собери своих братков. Этих двоих надо сделать. Но сначала одного. Второй вам должен все рассказать – на кого работает и на кой хрен им студент понадобился.

– Сделаем мы это дельце. А сколько ты нам отстегнешь, Лузин?

– Не обижу.

– А пацаненок не так и плох, – наливая из термоса чай, сказал крепкий мужчина в белом камуфляже. – Ловко он этих троих сделал. На айкидо не похоже, но что-то в этом духе. А сын Кабанова с другом ждали. Как я понял, хотели помочь. – Он усмехнулся.

– Так и было, – открывая финкой банку тушенки, кивнул плотный высокий мужчина. – Они же этих троих и послали. Надо сообщить Майору. И еще, – он поставил открытую банку на костерок, – нас засекли, и кто-то еще ходил по следам. Надо уходить или ликвидировать этих двоих. Узнай, что делать.

– Связь через пятнадцать минут, – посмотрел на часы второй.

– Значит, поможете? – спросил по телефону Бурец.

– Базара нет, братан, – ответил мужчина. – Тем более не за спасибо. А чужих делать сам бог велел. Места наши, и нечего тут чужим делать.

– Тогда завтра к утру подтягивайтесь, – сказал Бурец.

Красноярск

– Придурки! На кой хрен парашу этому нерусскому тискали! – Лузин выругался.

– А не зря ты им велел этих двоих сделать? – спросил невысокий старик. – Кто они такие и что там делают, это, конечно, узнать надо бы. Но вдруг они на власть работают? Ты же не знаешь, на кой хрен тот пацаненок нужен. Появились какие-то нехристи и тоже вроде как про Чадобец говорили. Мой Черный по-арабски базарить может. Он на рынке слышал, как двое на этом языке трепались и Чадобец упоминали.

– А где они сейчас?

– Да кто их знает. – Старик хитро прищурился.

– Хорош, Червоный, заплачу я тебе, если не параша, конечно. Что-то не верится мне в такую случайность.

– Черный! – крикнул старик.

В комнату вошел темнокожий молодой мужчина:

– Звали?

– Ну-ка поведай этому Фоме неверующему, что слыхал, – кивнул старик на Лузина.

– Я на рынке специи покупал, – чисто по-русски сказал Черный, – они только в одном месте продаются.

– Ты по делу говори, – остановил его Червоный.

– А тут смотрю, двое говорят по-арабски. А я этот язык знаю. Один другому говорит: вон те женщины из Чадобца. Второй что-то ответил, но тихо, я не расслышал.

– Понятно, – пробормотал Луза. – Значит, не обманул меня приятель. А где они живут, эти арабы?

Темнокожий посмотрел на старика. Тот кивнул.

– В Березовке. Там двухэтажный дом, хозяин какой-то из кавказцев. Вот у него они и живут. Сколько их там, не знаю.

– Молодец, Умар, – засмеялся Лузин. – Держи. – Он протянул ему пятьсот евро. – Может, ты, Червоный, мне его отдашь? Или продашь?

– Нет, – старик покачал головой, – ни за что. Где еще такого орла найдешь? – улыбнулся он. – Десять годков у меня Умар; когда подохну, все ему останется. В девяносто седьмом от бритоголовых его спас. Едем с мужиками, видим – драка. Этих восемь харь было, а он один и ловко так обороняется. Ну, я своих на выручку ему послал. Он как раз упал. В общем, отбили. Разглядели его – черный как головешка. Негр? – спрашиваю, а Умар отвечает по-русски: я не негр, я эфиоп. К себе повез его. Он студентом был, но в драке порезал он двоих русских и скрываться стал. Ну так и остался у меня. Дело закрыли, я ему документы гражданина России сделал. Верный он человек – все ему оставлю.

– Ну а этот домик покажешь? – спросил Луза.

Умар посмотрел на Червоного.

– А чего ж не показать, – кивнул старик.

– Нашли его, – сообщил по телефону рослый смуглый мужчина. – Все будет так, как нам надо. Поселок, где живет Антонов, нашли. Али и Хаким видели Антонова. С ним живут двое мужчин, женщина и девушка. Поселок небольшой, удален от основных магистралей. Если выпадает снег, подъезда к нему нет. Продукты доставляются вертолетами. Но такого не было давно, так говорят жители. В основном дороги успевают прочистить. До ближайшего поселка Большой Ручей двадцать три километра. До населенного пункта, где отделение милиции, шестьдесят восемь. Проводить акцию в поселке нельзя, оттуда не уйти.

– А что говорят купленные нами гяуры? – спросил Азиз.

– Я не верю им. Во-первых, они хотят узнать причину вашего интереса к Антонову. Удивлены, что не должно быть силовой акции. Кроме того, Али и Xaким видели в окрестностях двоих хорошо подготовленных людей. Ваша версия о причастности силовых ведомств находит свое подтверждение.

– Похоже, кто-то из оборотней, – тихо сказал Азиз. – Румянцев убит. Значит, над ним кто-то есть. Точнее, был и убрал его. Я должен знать, кто стоит над этими двумя.

– Мы все сделаем.

– Я верю тебе, Черный Буйвол.

– Мы сумели найти наших людей, – сообщил Черный Буйвол. – Надеюсь, они попробуют уничтожить…

– Они будут пытаться выяснить истину, захватив кого-то из твоих людей. Значит, есть еще группа, которой тоже нужен Антонов. И это не сообщники тех двоих, которых видели около поселка. Антонова надо выманить в город, тогда его можно брать. О том, чтобы не было заявлений от его родственников, я позабочусь. Этот вариант надо проработать как можно скорее.

– Я все понял, – ответил Черный Буйвол. – Как только акция будет подготовлена, я немедленно свяжусь с вами.

– «Акция», – услышал он вздох Азиза. – Это слово из военных и партизанских сводок. Антонова надо брать очень тихо и интеллигентно.

Москва

– Хрен вам всем на рыло, – проговорил Зимин. – Я возьму Антонова и продам. Главное, что сумел заинтересовать родственничка. Хотя тысячу лет его не знал и еще столько не знать бы, но сейчас он нужен. Очень вовремя я узнал, где находится Антонов. Сам, конечно, я не смог бы, но вспомнил про родню и позвонил. Он сделает все, что нужно. А уж потом я с ним рассчитаюсь. – Он посмотрел в зеркало и подмигнул своему отражению. – Ловок, однако, я. И главное – все вовремя. Уйду я тихонько, даже слезу пущу. Главное, чтоб этот не прознал. Но он верит мне и никого туда не послал.

– С ней проблем не будет, – уверенно говорил по телефону статный мужчина лет сорока. – Возьмем по-тихому, никто ничего не заподозрит. Стариков и брать не надо – достаточно просто посидеть с ними ночь в квартире, а потом, когда все будет сделано, скрутить им головы.

– Даже не думай, – ответил мужчина. – Просто извинитесь, оставите денег и уйдете. И это все, что вам нужно сделать. Главное, чтобы они поговорили с Марковским. Яков Борисович наверняка будет звонить. А Ирину Николаевну можно было бы и не трогать, но чем черт не шутит. Лучше перестраховаться, чем ждать, что глупость может погубить дело. Понял, джигит?

– Здорово, Димка! Как ты? – войдя в палату, спросил рослый блондин.

– Да скоро пролежни будут, – проворчал лежащий на кровати Соколов. – Если бы не книги, чокнулся бы. Узнал что-нибудь об опытах Антонова?

– Узнал кое-что, но к начальству с этим не пойдешь. Сестра одного из умерших наркоманов говорила, что брат ее начал употреблять какую-то «Формулу счастья», которую приготовил Антонов, и чувствовал себя превосходно. Но потом сел на настоящую наркоту и сдох. Я пришел с этим к генералу, но меня сразу выпроводили. Эта стервоза, сестра наркомана, отказалась от своих слов. Вот так. – Он стал доставать из пакета разную снедь. Потом посмотрел на Соколова.

– Да тут кормят, кстати, очень хорошо, – сказал Дмитрий, – но…

– Сейчас для поднятия аппетита, – подмигнул ему блондин и вытащил из-за ремня плоскую бутылку коньяка.

– У нас все готово, – доложил голос в спутниковом телефоне. – Так что дело за тобой.

– У меня тоже, – ответил Азиз. – Дело подходит к завершению. Когда прибудет второй?

– За сутки до захвата первого, – ответил мужчина.

– Ну не знаю, что и говорить, – произнес генерал-лейтенант милиции. – С одной стороны, хочется с вас шкуры поснимать вместе с формой, с другой – сделали то, что Интерпол не смог. Да и наша ФСБ облажалась. Убитые в коттеджах под Москвой – разыскиваемые Интерполом международные террористы. Хасан аль-Мухсин, бывший гражданин Египта, жил в Афганистане. Много крови попортил ЦРУ. Финансировал операции палестинцев против Израиля, был в Чечне в девяносто шестом. Второй, Джамаль аль-Русафи, подданный Саудовской Аравии, один из приближенных Бен Ладена. Судя по всему, готовился крупный террористический акт. Правда, вот что интересно: на взрывчатке, найденной у обоих, нет отпечатков пальцев. Есть версия, что кто-то пытался их подставить. И звонок был анонимный.

– Добрый день, – улыбнулся открывшей дверь Александре Андреевне крепкий мужчина в полушубке и унтах; за плечами рюкзак, в руках две большие сумки.

– Добрый день, – проговорила Антонова. – Кто вы?

– Надо было из-за двери меня спросить. Сейчас время такое, что лучше…

– Если уж кто решил убить или ограбить, – проговорил вышедший в прихожую Николай Арсеньевич, – то и закрытая дверь не помеха. А вы бы показали документы. И объяснили, кто такой и зачем явились?

– Извините. – Поставив сумки, мужчина сунул руку в боковой карман полушубка.

– Медленно вытаскивайте руку. – Антонов вскинул пистолет.

Мужчина рассмеялся:

– А вы человек-сюрприз. Это обнадеживает. Я могу показать вам паспорт?

– И водительское удостоверение, – сказал Николай Арсеньевич.

– А если его нет? – рассмеялся незнакомец.

– Тогда паспорт и еще какой-нибудь документ.

Мужчина протянул Александре Андреевне паспорт.

Она шагнула было к нему.

– Назад, Сашка! – быстро проговорил муж. Антонова поспешно отступила, а незваный гость снова рассмеялся:

– Верное решение. Вот еще удостоверение участника военных действий в Чечне. – Мужчина достал удостоверение.

– К стене, – скомандовал Николай Арсеньевич, и мужчина повиновался. – Саша, посмотри документы.

Александра Андреевна, с опаской глядя на мужчину, взяла документы. Открыла паспорт. Посмотрела на фотографию и на незнакомца.

– Кузиков Анатолий Васильевич, – назвался он. – Тридцать восемь лет. Живу в Туле. Проспект Карла Маркса, дом восемь, квартира двадцать шесть. Женат, двое детей, сын и дочь. Сыну…

– Заткнись, – посоветовал Антонов.

– Он это, Коля. – Александра Андреевна посмотрела на мужа.

– Приехал из Красноярска, – по-прежнему с улыбкой начал Кузиков. – Привет вам от Якова и Жени. И кое-что передали вам. Писать не стали. У Якова Борисовича уже убили двоих, и он не захотел рисковать. Женьку вашего кто-то настойчиво, ни перед чем не останавливаясь, ищет. Поэтому я у вас.

– Да опусти ты пистолет, – сердито сказала мужу Александра Андреевна.

– Извини, – вздохнул Николай Арсеньевич. – Просто и двух студентов, что с Женей учились, убили, и охранников Марковского. Комнату Женину обыскивали.

– Да не за что. – Кузиков пожал ему руку. – Вы все очень правильно делаете. Звонить нельзя – сами знаете, какая сейчас техника. К тому же Женю разыскивают очень серьезные люди. Он что-то изобрел, и этим изобретением очень интересуются. Обращаться в милицию, как это ни странно звучит, небезопасно. Поэтому я побуду у вас несколько дней, если вы не возражаете.

– Нет, конечно, – поспешно ответила Александра Андреевна.

– Так я и думал, – пробормотал Николай Арсеньевич. – Интересно, что он изобрел? Как они там?

– Надеюсь, вы все понимаете и не будете нам препятствовать, – проговорил стоящий у двери кабинета крепкий плешивый мужчина.

– Конечно, – отозвался врач. – И наша охрана тоже будет…

– А вот этого не надо. И вы никому ничего не рассказывайте.

– Конечно. Могу я спросить, чем это вызвано?

– Разумеется, можете, но ответить я пока не могу. Повторяю: это в интересах безопасности Ирины Николаевны Антоновой.

– Все удачно получилось, – пробормотал Юдин. – Господи, наконец-то я вырвусь из этого ада. Как мне надоела Россия с ее постоянными потрясениями. Когда платили копейки, я работал. А как подняли зарплату, меня вышибли. А я просто хотел жить, потому и брал деньги за экзамены со студентов. И выявлял тех, кто не поступил в этот престижный…

– Хватит ныть, профессор, – усмехнулся Азиз, – это в прошлом. Многие люди, думая о прошлом, почему-то вспоминают только плохое. Я сейчас живу в основном ради дочери и внука, продолжателя нашего рода.

– Но сын твоей дочери, наверное, носит фамилию отца, – осторожно сказал Юдин.

– Как только она забеременела и медицина сказала, что будет мальчик, муж Сунит погиб. А внук растет и носит нашу фамилию. Теперь благодаря «Формуле счастья» я займу лидирующее положение в мире наркобизнеса и буду богатым и влиятельным человеком. Я богат, но у меня нет положения, которое меня устраивало бы. Конечно, придется выдержать борьбу с конкурентами, но к войне я готов всегда. К тому же у меня будет очень влиятельный покровитель. Признаюсь, я думал над тем, как тебя убить, если все окажется ложью. Мне очень хотелось, чтобы ты умирал долго и мучительно. Но, слава Аллаху, это оказалось правдой. Можешь не волноваться, ты будешь жить, как в раю. У тебя будет все, что захочешь.

– Надеюсь, это не просто слова, – вздохнул профессор. – Как я понимаю, мы готовимся к отъезду, – кивнул он на два чемодана и открытый сейф, из которого бритоголовый слуга вытаскивал документы.

– Да, – ответил Азиз, – уже можно собираться.

– Вы там не тяните кота за хвост, – сказал в сотовый Зимин, – берите его и…

– Погоди, – остановил его Лузин. – Это дело нетрудное – взять. Ты вроде говорил, родственничек, что с ним надо аккуратно и нежно, как с бабой беременной. Ты мне вот что разжуй: на кой хрен студент этот нужен? Тут какие-то арабы им интересуются. И Элка Орехова, есть тут такая, тоже вроде его взять желает. Может, объяснишь, что за дела? Он стоит больше, чем ты мне предлагаешь. Орехова на сто тысяч и не посмотрит, а тут…

– Погоди, – нервно перебил Зимин, – какая Орехова и откуда ты знаешь, что она…

– Да уж знаю. И какие-то еще вьются вокруг поселка. Но сегодня я точно узнаю, кто такие и зачем им нужен студент. А когда выясню, то возьму, а ты можешь облизнуться. Я его продам за приличную сумму. Может, и ты сумеешь меня уговорить.

– Ты, похоже, тронулся башкой. Я тебя все объясню, и мы получим очень приличные деньги. И не раз и не два, – торопливо добавил Зимин.

– Короче, Савелий, даю тебе сутки. Или ты все мне объясняешь – тогда, возможно, мы с тобой продадим этого студента вместе, – либо я его сам с аукциона пущу. Понятно? Я его беру завтра и выставляю на аукцион, – повторил он понравившееся ему слово. И отключил телефон.

– Твою мать! – Зимин отшвырнул телефон.

В комнату вошла полная женщина:

– Что, доигрался? Того и гляди арестуют. И запомни, передачи носить я тебе не стану.

– Да иди ты! – заорал он. – И без тебя тошно. А этот таежник хренов строит из себя…

– Кто-то пришел, – услышала она звонок.

– Кто там? – подошла к двери горничная.

– К Савелию Юрьевичу, – ответил мужчина.

– Савелий Юрьевич, – громко сообщила горничная, – к вам пришли.

– Пусти, – буркнул он.

Жена ушла. Горничная открыла дверь. В прихожую вошли двое крепких молодых мужчин.

– Проходите, – пригласила горничная, – Савелий Юрьевич в кабинете. – Повернувшись, она увидела ствол пистолета с глушителем. Пуля вошла ей в переносицу. Другой мужчина, тоже с пистолетом с глушителем, вошел в гостиную. Зимина сидела в кресле перед телевизором. Бандит выстрелил ей в висок.

– Кто вы? – нервно спросил Зимин и выхватил из приоткрытого ящика пистолет. Вошедший выстрелил первым. В кабинет вошел второй.

– В сейф положи, – сказал первый.

Второй подошел и сунул в открытый сейф большой конверт. Первый достал из сейфа несколько пачек евро и бросил их под сейфом. Одну пачку рассыпал по столу. Бросив пистолеты на пол, убийцы спокойно вышли.

Красноярск

– Ты у меня поседеешь, родственничек, – усмехнулся Лузин. – Значит, завтра я все узнаю. Только бы не пришили их, трупы мне не нужны. Мне нужен ответ: зачем так понадобился этот студент? А может, Орехова знает? С этими восточными орлами я разберусь, когда все знать буду. Интересно, а знает что-то Орехова или нет? Знает. Она просто так ничего никогда не делает. Может, с ней поговорить? Точно. Но сначала надо с этими двумя разобраться, узнать, кто их прислал, и брать студента. Покупателей будет по крайний мере двое. Или даже, может, трое. Эти орлы восточные скорее всего тоже студентом интересуются. Твою мать! – Он вскочил. – Ведь мне говорила тетка Лизка, что в поселке были какие-то нерусские. Точно они. Надо с ними разобраться, пока они не…

Звякнуло разбитое стекло, и на пол упала граната. Лузин обернулся. Грохнул взрыв. И сразу на нижнем этаже взорвались еще две гранаты.

– Что это? – выскочил из машины сержант милиции.

– Ничего себе, – прошептал водитель.

– Давай туда! – Сержант сел обратно.

– Ты вызови группу, – водитель завел машину, – а то нарваться запросто можно. Похоже, там гранаты ахнули.

– Дежурный! – кричал в переговорное устройство сержант. – В пригороде, где бизнесмены живут, взрывы! И огонь. Еду туда.

– Что это? – Орехова посмотрела в окно. – Ого! Похоже, Лузин горит. Кто же так его? – засмеялась она.

– Лузу взорвали, – сказал вошедший в комнату Ли.

– Взорвали? Вот это да. И кто же это благое дело сделал? – Элла снова засмеялась.

– Зря скалишься, – проворчал Ли. – Мне кажется, это из-за его интереса к студенту. Он все пытался узнать, кто студентом интересуется, почему в поселке были какие-то духи. Да и тут они есть, живут у…

– Знаю. Они приехали по делам. Построить мечеть хотят и еще какие-то дела по этой части. Но вполне может быть, ты и прав. И надо мне сообщить Илье. – Она взяла сотовый и выразительно посмотрела на Ли.

– А ты мне доверять перестала, – улыбнулся он.

– Не хочу перестать, – поправила она. Он вышел. Элла прожала номер.

– Слушаю, – почти сразу отозвался мужской голос.

– Лузу взорвали, – сообщила она. – Надеюсь, это не твои люди?

– Я такого приказа не отдавал. Хотя Луза сам напросился. Его втянул дальний родственник. Но это даже хорошо. Надеюсь, ты останешься в стороне. А ты говорила о каких-то молодцах с Востока. Кто такие?

– Их четверо. Они приехали как бы по делам религии. Дают деньги на постройку мечети, консультируют местных мусульманских служителей. Но мне почему-то кажется, это для вида. И я думаю…

– Думать такой женщине, как ты, вредно, – засмеялся Илья. – Ты постарайся побыстрее найти способ вытащить Антонова в город. Как я понял, твоя идея очаровать его дочерью провалилась. Но время кончается. Антонов нужен будет уже дня через три. Точное время я скажу завтра. И не дай бог, ты провалишь это. Тогда я с тобой покончу очень быстро. Помнишь наш уговор и мое предупреждение? Я не шутил. Деньги ты получишь.

– Илья, – рассмеялась Элла, – пугать меня – зря терять время. Та Элка, которая боготворила тебя, давно умерла. Неужели ты думаешь, я не понимаю, что в таких делах малейшая ошибка карается смертью? Я согласились помочь тебе не как родственнику, а как деловому партнеру. Если ты попытаешься убрать меня, этим самым перечеркнешь и свою жизнь. Поэтому я совершенно спокойна. Ты меня понимаешь?

– Понимаю и надеюсь, глупостей ты не совершишь. Дату, когда будет нужен Антонов, я сообщу завтра или послезавтра. К этому времени постарайся успеть, не упусти свой шанс стать богатой.

– А у меня другое предложение. Сделай меня своим компаньоном. В конце концов, тебе и твоим друзьям из Азии это будет выгодно. Сейчас здесь нет наркодельцов. С моей помощью ты всех убрал.

– А знаешь, мы обдумаем это. Но не забудь, что Антонов будет нужен в то время, какое я назову.

– Гранаты бросали, – уверенно проговорил пожилой мужчина. – Я видел, как какой-то мужик размахнулся и бросил что-то. А потом взрыв. И тут еще один что-то бросил. Я за ружьишком рванул в сторожку, а их и след простыл. И что интересно – нет следов на снегу-то. Как будто привидения какие.

– Снегоступы, – объяснил ему мужчина в белом камуфляже. – Видать, из спецназа киллеры. Сейчас кое-кто поменял армию на работу по заказам. Интересно, кому Лузин так дорогу перешел?

– Многим, – усмехнулся майор милиции. – Праздновать его смерть половина города будет. А вернее – половина края.

– Никаких следов, – недовольно проговорил подошедший капитан. – И собака след не берет. Профи работали.

– Уходим, – сказал Черный Буйвол.

Четверо арабов быстро собрали вещи и сели в микроавтобус «скорой помощи». Рядом с водителем сидел мужчина в белом халате. Машина тронулась.

– Кто-то Лузина взорвал, – сообщил Черный Буйвол, – и этим подставил нас. Сейчас к знакомому Хакима. Если туда придут, нам конец…

– Мы отнимем жизнь, – сказал Кобра, – у сотни…

– Нам надо выполнить приказ Азиза, – перебил Черный Буйвол.

Лидия Павловна позвонила Артему:

– Как вы там? Собираемся к вам завтра. Но только на день.

– Хорошо, – сказал Артем. – Мы вас встретим и проводим. Настя с вами приедет?

– Конечно. Она и уговорила меня поехать. Я хотя бы увижу тайгу. А то, стыдно сказать, ни разу не была в тайге. В общем, сегодня мы вылетаем.

– У вертолетной площадки мы вас встретим. А как вы сумели уговорить егеря?

– Мы с метеорологами договорились. И с ними вернемся. Мой бывший ученик у них старший.

– Понятно. Ждем.

– До встречи. – Лидия Павловна повесила трубку.

Чадобец

– Завтра прилетят, – сообщил Артем. – И Настя сюда рвется, – подмигнул он Жене.

Тот покраснел и быстро ушел в свою комнату. Маша рассмеялась и пошла за ним.

– Как наши? – спросил жену Артем.

– Спят. Я так счастлива. – Алена прижалась к мужу. – Знать, действительно бабское счастье в детишках. А у нас двое. – Она засмеялась было, но, ойкнув, зажала рот рукой.

– А знаете, что я отметил, – серьезно проговорил Яков. – Маленькие дети на смех не реагируют. Спят, и все дела. Может, понимают, что если смеются, то все хорошо.

– А ты что, так и помрешь холостым? – спросил Артем.

– Да. Я дал себе слово, что не женюсь. Предала меня невеста, поэтому я решил, что никто меня в мужья не получит. Как человек я никому не нужен. А деньги я лучше завещаю вашим детям.

– Твоя фирма не развалилась? – спросил Артем. – А то ведь никто не знает, где ты, – решат, что уже помер, и займут место…

– Никто ничего не подумает и не займет, – улыбнулся Яков.

В дом вошел Ярослав.

– Снег валит, – проворчал он. – Вертолет не прилетит, наверное. Так что…

– Скоро перестанет, – успокоил его Артем, – он к северу уходит. Если с реки пошел, минут через двадцать прекратится.

– Точно. – Яков посмотрел в окно. – Стихает снегопад.

– Так, мужики, – прошептал русобородый мужчина, – они в пещере, двое. Работаем ножами. Одного валим, другого живым над взять. Ясно?

– Ясно, – отозвался один из пяти мужиков. Они сняли лыжи и, ступая по твердому насту, пошли к входу в пещеру.

– Здесь они, – прошептал русобородый. На снегу были следы двух пар ног. – Пошли.

Они бросились в пещеру. Внутри тлело бревно. По сторонам бревна лежали двое в спальных мешках. Мужики бросились к спальным мешкам и ударили прикладами в закрытые головы. Вдруг раздались выстрелы из пистолетов с глушителями. Пятеро упали, не успев обернуться. Русобородый получил по пуле в плечи и упал. Двое в белом камуфляже подошли к нему.

– Жить хочешь, расскажешь все, – направив на него стволы двух ТТ, проговорил один.

– А-а-а, – стонал русобородый. – Больно-о-о…

– Кто послал? – спросил первый.

– Луза-а-а… – отозвался русобородый. Хлопнул выстрел, пуля вошла ему в открытый рот.

– Здесь и оставим, – сказал убийца. – Собери вещи, Рудин, а я их лыжи принесу. Таежники, – презрительно бросил он. В рюкзаке раздался вызов спутникового телефона.

Рудин поднес его к уху:

– Алло.

– Отставить захват таежника, – услышал он. – Уходите от поселка.

– Но мы уже. Их послал Лузин.

– Уходите.

– Есть. – Рудин отключил телефон.

– Что там? – вошел второй.

– Уходим. Поторопились мы, Марк.

– Ну да, надо было ждать, пока они нас не положат.

– Я возвращаюсь, – сердито матери говорила по телефону Таня. – К нему приезжает какая-то девка из Красноярска. С матерью едет. Сегодня мать Алика слышала, как в магазине та баба, у которой Антонов живет, говорила. Ее отец, девки этой, воевал вместе с мужиком, у которого живет Женька.

– Подожди, – остановила ее мать. – Мне нужны фамилия и имя этой девки. Поняла?

– Но как я узнаю? Я выезжаю сегодня же. Меня довезут до…

– Я тебе сказала, – раздраженно перебила мать, – узнай имя и фамилию. Хотя ладно, приезжай, тебя встретят. Кстати, как ты доберешься?…

– С Толиком Лузиным.

– Он еще не знает?

– Что отец убит, знает и доволен.

– Вот что, – строго проговорила Элла. – Уедешь от Кабановых завтра. С Толиком не езди.

– Но, мама, – возразила Таня, – я…

– Делай, как я сказала, – строго перебила ее мать.

– Я доволен тобой. – Ден положил руку на плечо юноше. – Что чувствуешь?

– Спокойствие, – тихо ответил Женя, – и уверенность в себе. Спасибо, сэмпай. – Он поклонился. – И Войнову спасибо. Вообще всем вам. Я изменился. И знаете, сэмпай, я больше не хочу ударить Артура, а всегда мечтал об этом. Сколько раз представлял себе, как я это делаю. – Он вздохнул и, замолчав, внимательно посмотрел на старого китайца. – Подождите. Это значит, что наши уроки окончены?

– Нет. Ты не прошел даже начальную подготовку, а только восстановил здоровье. Сейчас начнем занятия.

– Да понял я, – тихо сказал по телефону невысокий мужчина, – и все узнаю. Сообщу сразу же. Надеюсь, за бабки ты меня…

– Тебе сегодня вышлют, – ответил ему мужской голос. – Но если бортанешь или фуфло двинешь, сам понимаешь, тогда только похороны за мой счет.

– И куда мы сейчас? – спросил Рудин. – В город?

– Узнаем. – Марк достал спутниковый телефон.

Москва

– Ты чего? – Александра Андреевна взяла мужа за руку.

– Да погоди ты! – Он сердито вырвал руку и протер очки. – Фу-у, – выдохнул он. – Вот и вышел в город. Да никогда больше не пойду. – Он виновато посмотрел на жену. – Прости, Саша, я Женьку увидел. Вон там шел, – кивнул он в сторону автомобильной стоянки.

– Ты впервые в жизни мне нагрубил, – вздохнула она. – Но откуда здесь может быть Женя? Тебе показалось. Пошли домой. Ты как себя чувствуешь?

– А знаешь, не так уж плохо. Но Женю я видел, честное слово, видел.

– Пошли домой, – вздохнула Александра Андреевна.

– Вот, значит, кто их устроил в Подмосковье, – сказал майор ФСБ, – полковник Зимин. Они ему доллары фальшивые сунули, он их и сдал. Но кто-то остался на свободе и рассчитался с ним. И жену положили, и горничную. Жаль горничную. Зимина, видно, все знала. У нее в сумочке тоже фальшивые баксы нашли. И Румянцева он подставил. Вот время пошло, черт возьми, выползают и выползают из щелей оборотни. И с каждым годом все больше. Стрелять надо таких без суда и следствия. Может, тогда хоть страх держать их будет. И не боятся, что попадутся. Ведь постоянно кого-то берут. И один хрен, взяточников меньше не становится.

– Слышал? – В палату вошел блондин. – Зимина убили. Он тех, что в Подмосковье разделали, покрывал. Их документы у него нашли. Оба в Чечне были и потом финансировали ваххабитов. И в международном розыске оба. Вот сука. И тебя, видно, он заказал. Румянцев – наверняка его работа.

– Слышь, Серега, – спросил Соколов, – а эти двое наркотиками не занимались?

– Еще как занимались.

– Значит, они тоже Антонова искали.

– Да хватит тебе голову этим студентом забивать. С Антоновым полный порядок. Разговаривали и с матерью, и с дедом, и с бабушкой – все с ним нормально. В Москву пока не вернется, он где-то в Сибири. В общем, заявления от родни нет.

– Да я тебе говорил, – произнес Соколов, – наверняка Антонова ищут. И все эти убийства только из-за него. Ты вот что, найди Юдина, он знает об Антонове все. Думаю, он подтвердит…

– Хватит, Димка, не забивай ты себе голову.

– Тогда объясни, почему меня убрать хотели? Да потому что я нашел тех, у кого адрес Антонова есть. И я не забыл, что там две группы было, и среди них духи. Неужели непонятно это? Мне же Тарпинов все рассказал, и его за это убили.

– Проверили все уже не раз. Да, трое сели на иглу, хотели попробовать и не поняли, что втянулись. Так что не поднимай бурю в стакане воды, и так начальство на нас косо смотрит. Я, наверное, уйду, надоело до чертиков. Их берешь, а суд присяжных признает невиновными. Они из них слезу выжмут, и все. Встречаешь потом этого гада, а он лыбится во всю пасть. Надоело. Кстати, того, из-за которого нас с тобой чуть было не засудили, убили в зоне. Уголовники таких и то давят.

– И куда же собрался?

– Меня Родионов зовет. Он теперь частный детектив. Наверное, уйду. Кстати, у него проколов нет. Если доводит дело до милиции, то виновный реальный срок получает. А мы…

– И кто же работать будет, – перебил его Соколов, – если ты уйдешь и меня наладят? Останется кто?

– Да уж лучше я их буду сам отлавливать и по-своему наказывать. И никто мне выговора не влепит, а расследование если и будет, то виновным не окажусь. А тут берешь мразь вроде нашего Ирмиса и так хочешь ему пулю в лоб всадить. А он, паскуда, выделываться начинает. Врежешь – и все, крайний.

– Ты все-таки найди Юдина, – напомнил Соколов.

– Ладно, – нехотя пообещал Сергей, – найду.

Юдин замер. Сняв, протер очки и снова надел, потом тряхнул головой.

– Здравствуй, Женя. – Он нерешительно протянул руку. – Ты как-то…

Юноша молча вышел из комнаты.

– Удивлен? – рассмеялся Азиз. – Зря. Акция вступила в заключительный этап. Завтра ты поедешь и встретишься с ним. – Он посмотрел на дверь. – И не удивляйся. Мы работаем основательно и не допускаем осечек.

– Ну а это? – Юдин кивнул на дверь. – Это же… Я просто ошарашен.

– Мы очень серьезные люди, – улыбнулся Азиз. – Готовься лететь в Красноярск.

– Все понял, – кивнул Кузинков. – Все будет как надо, старики мне полностью доверяют.

– Да говорю тебе, Саша, видел я Женю, – вздохнул Антонов, – вот тебе крест. – Он перекрестился. – Хотя ты знаешь, что в эти дела небесные не верю, но я никогда тебя не обманывал.

– Коля, – вздохнула жена, – может, просто очень похож. Бывает такое. Однажды увидела свою подругу, а ведь только что проводила ее в Крым. Я тебе верю, но ты мог ошибиться…

– Значит, это был Женин двойник. Я так растерялся, что и тебе не мог сказать.

– Чему вы удивились? – спросил, войдя, Анатолий.

– Он видел Жениного двойника, – ответила Александра Андреевна.

– Двойника? Где вы его видели?

– Ездили на машине в клинику к Ире, – вздохнула Александра Андреевна, – остановились около ВВЦ – там у нас знакомый работает. А Николай замер. Я его за руку дергаю, а он внимания не обращает. Потом говорит, что я Женю видел.

– Очень похож, наверное, – сказал Кузинков. – Он с девушкой был?

– Нет, – ответил Николай Арсеньевич, – с ним двое нерусских были. Они в машину сели, в «мерседес», кажется. Я не особо разбираюсь в машинах.

– Двойник у каждого человека есть, – улыбнулся Анатолий. – Так что вполне возможно, вы видели кого-то похожего на Женю. Черт, – посмотрел он на часы. – Обещал другу позвонить. Вы не против, если сюда мой старый знакомый придет? Мы давно не виделись. Он тоже здесь проездом.

– Разумеется, не против, – сказала Антонова. – Пусть приезжает.

– Спасибо, – поблагодарил Анатолий и вышел.

Саратов

– Запомни, Умар, – жестко произнес по спутниковому телефону мужчина, – мне плевать, сколько твоих нукеров ляжет, но парень должен быть доставлен живым и невредимым. Ты меня понял?

Его собеседник, скуластый бородач, кивнул:

– Да. Но зачем так грубо? Я всегда выполняю свою работу, и претензий ко мне не бывает. Все будет как всегда. Мои люди встретят твоего человека с парнем и переправят в Таджикистан, а оттуда в Афганистан. У нас налажена дорога, все будет хорошо.

– Налажена дорога, – недовольно повторил мужчина. – А сколько товара ты потерял? Или…

– На все воля Аллаха. Переправить человека очень просто, а караван – это не…

– Все, – остановил его мужчина. – Будь готов к приему человека в любое время. И повторяю: он должен быть доставлен в Афганистан целым и невредимым. Жди сигнала. – Телефон отключился.

– Что-то ты нервничаешь, Мюллер, – пробормотал Умар. – Но цена меня устраивает. Все будет хорошо, да поможет нам Аллах.

– Очень хорошо, – улыбнулась Элла. – Деньги ты получил? – спросила она по телефону.

– Да, – ответил мужчина. – Спасибочки вам, Элла Батьковна. Если что еще потребуется – говорите, все сделаю.

– Конечно. – Она отключила сотовый и сразу набрала другой номер.

– Да, – хрипловато отозвался абонент.

– Его надо убрать, – негромко проговорила она. – Но чтобы это не выглядело убийством.

– Понятно. А с парнем что?

– Сделай дело и возвращайся.

В кабинет вошел Ли.

– Что тебе?

– Расследование по делу автокатастрофы, в которой погибла Изабелла, закончено.

– Слушай, а почему ты так спокойно пошел на убийство женщины, которую любил? Или…

– Да, – перебил он. – Я ее любил, но и она, и ее отец просто использовали меня. Поэтому я и принял твое предложение. Я хочу получить свои деньги и уехать. Вернусь в Китай и никогда больше не приеду в Россию.

– Решение принимаешь ты. Но я хочу, чтобы ты поработал на меня еще некоторое время. Ты и твои люди. Сейчас мне будет нужна помощь опытных сильных бойцов. Я очень хорошо заплачу.

– Но у меня нет бойцов.

– Не надо, Ли, ты возглавляешь преступную группировку в городе, точно знаю. Да и ты знаешь, что я знаю. – Элла рассмеялась. – И мне нужна твоя помощь. Я очень хорошо заплачу.

– Лузина ты убрала?

– Нет, я ни при чем, поэтому и прошу твоей помощи. Котин убит, ты это знаешь, и я прошу тебя занять его место.

– В постели тоже?

– А я тебе не нравлюсь?

– Женщина перестает быть женщиной, если она имеет в своем подчинении хотя бы двух мужчин. А у тебя их намного больше. Поэтому ты всех мужчин считаешь чуть ли не своими рабами. И в постели это проявляется тоже. Котин…

– Котин был слаб. Ты поможешь мне?

– Помогу. Но ты мне расскажешь о студенте, который так нужен многим. Кстати, Изабелла тоже пыталась взять его.

– Знаю.

– Так ты расскажешь мне?

– Ли, не надо хитрить. Ты все прекрасно знаешь. Поэтому ты и предложил мне свои услуги и убрал Изабеллу. Кстати, Воеводу тоже?

– Ты умнее, чем я думал. На кого ты работаешь?

– Только на себя. А ты?

– Я помогаю могущественному человеку и предлагаю тебе…

– Извини, Ли, но ставки очень высоки. – Элла нажала кнопку, и в кабинет вбежали трое с пистолетами.

Ли ногой выбил оружие у двоих и, падая на спину, подсек пятки третьему. Прыжком встал на ноги.

– Позвони брату, – усмехнулся он.

– Понятно, – кивнул Черный Буйвол. – Его встретят. Где и когда мы должны взять Антонова?

– Все узнаете, когда придет время, – отозвался Азиз. – Сейчас встретишь Юдина.

– Мне понравилось там, – говорила Настя. – Мы еще туда поедем?

– Конечно, – ответила Лидия Павловна. – Летом на месяц. Зимой, конечно, неплохо, если знаешь, что вернешься в теплый дом. А летом мы походим по тайге, будем собирать ягоды, грибы. Артем обещал сводить нас на охоту.

– Автобус, мама, – заторопилась Настя.

– И как мы с сумками и рюкзаками поедем на автобусе? Возьмем такси.

– Я вас отвезу куда надо и возьму недорого, – предложил им невысокий мужчина. – И вещи занесу. Куда вам?

– Здравствуйте, Валерий Леонидович. – К Юдину подошел смуглый мужчина. – Ну и холод. – Он зябко поежился. – Прошу в машину.

– Пошли, – кивнул Юдин стоящему рядом парню, лицо которого было закрыто поднятым воротником.

– Все отлично, – сообщил по телефону рослый парень. – Его встретили, с ним какой-то пацан. – Уехали на джипе. Номер…

– Не надо, – остановил его Ли.

– Привет, – кивнул подошедший Марков. Следом вошел Рудин и молча кивнул. Унтер, Сохатый и Индеец по очереди пожали им руки.

– Как в тайге? – поинтересовался Унтер.

– Не спрашивай, – отмахнулся Марков. – Что происходит?

– Ликвидировали Лузина, – ответил Унтер. – Но не мы. И вообще происходит что-то непонятное. Похоже, мы вроде подсадных уток. Мне это не нравится – нас переигрывает кто-то в Красноярске. А генералу, кажется, все равно.

– И я об этом, – кивнул Марков. – Мы с ним, – он указал на Рудина, – должны были подставиться этим таежным волкам. И еще. Этот студент, почти не дотронувшись, уложил троих крепких парней и спокойно ушел. Позвони генералу, Унтер.

– На звонок не вовремя имеет право только Батыр.

– А где он? – спросил Рудин.

– Придет через полчаса, – ответил Унтер.

– Понял, – кивнул рослый молодой мужчина со спутниковым телефоном, – все будет сделано.

– Надеюсь на тебя, Батыр, – услышал он. – Ты меня никогда не подводил.

– Все будет сделано, – повторил Батыр. Телефон отключился.

Сидящие с ним за столом трое молодых мужчин переглянулись. Амбал в кожаном пальто поднял рюмку.

– Как за покойников, не чокаясь, – провозгласил он.

– Ну ты даешь, Геракл, – рассмеялся худощавый брюнет с усиками.

– Я поехал. – Батыр выпил, поставил рюмку и вышел.

Москва

– Ну вот и все. – Поднимаясь в самолет, Азиз оглянулся. – Прощай, холодная и нищая страна.

– Молодец, – пробормотал полный мужчина. – А не ожидал я от нее такой прыти. Но теперь точно все получится. Обскакал я всех. Буду только денежку получать. Обмануть меня не смогут, знаю я все и всех. Конечно, жаль сестренку, но что поделаешь – лес рубят, щепки летят, да и не нужна она. Уж слишком из себя строит. Она хочет стать моим компаньоном и использовать мои связи. Так что сама виновата. А узнай она правду, неизвестно, чем бы все обернулось. Интересно, что будет с Антоновым, когда он поймет, что в чужой стране оказался? И как они сумеют его туда переправить? Интересно, но это уже не мое дело. Я свое сделал. Румянцева подставил Зимин, а я его убрал. И тех, кто это сделал, тоже уберут. Я чист. Теперь буду ждать денег. Пятьдесят тысяч уже получил. – Он открыл кейс, там были уложены пачки евро. – Это аванс.

– Илья Сергеевич, – в кабинет заглянула миловидная женщина, – к вам ваш сын.

– Наконец-то. Пусть входит. – В кабинет почти тут же вошел рослый парень в камуфляже.

– Здорово, батя. – Он сел в кресло.

– Чего явился? – спросил Илья Сергеевич. – Снова…

– Сегодня вечером отдадут деньги, – перебил сын. – Если, конечно, тетушка Элла ничего не навертит. Зря ты…

– Перестань, Игорь, все она сделает. Точнее, уже сделала. Антонова вызовут в Красноярск и возьмут. А там Юдин.

– Погоди, батя, а как он там окажется? Ведь я думал, что он…

– А ты много чего думаешь, и все не то, что надо. Ты вообще ничего не знаешь, и не надо тебе вникать. Главное мы сделали: Румянцев и Зимин убиты. Тебе ничего знать не надо – меньше знаешь, дольше живешь и неплохо имеешь. Не подумал, как распорядиться деньгами?

– Съезжу куда-нибудь отдохнуть.

– Пока этого делать нельзя. Получишь, принесешь сюда, и мы придержим их на время. Немного возьмешь, но не шикуй. Сейчас, после Румянцева и Зимина, служба собственной безопасности начала проверять и доходы, и расходы. Да еще, говорят, примут закон, по которому нужно объяснить источник денег на дорогую покупку.

– Но пару тысяч я могу забрать? – недовольно спросил сын.

– Как старики? – спросил голос в сотовом.

– Все нормально, – ответил Кузинков. – А почему не приехал мой старый товарищ?

– Двое на пенсионеров – это слишком. В общем, вот что. Ты должен деликатно подготовить их к возможному отъезду внука за границу.

– Извините, генерал, для их поколения слово «Родина» не пустой звук.

– Ты прав, капитан. В общем, надо что-то говорить, чтобы они не…

– А если первый вариант? – снова перебил его Анатолий. – В конце концов, все это…

– Скорее всего так и надо будет сделать. Но есть сомнения кое в чем. Первый вариант более прост и более надежен. Дело только в том, что я не уверен в наших белорусских друзьях. Тем более все это сейчас в свете задержания КГБ Белоруссии своих офицеров по подозрению в шпионаже на Польшу. Но будем надеяться на лучшее. Видишь ли, в чем дело, капитан, первый вариант исключает второй; а если мои сомнения в белорусских друзьях окажутся обоснованными? Тогда операция провалена. Но будем надеяться, что все получится. Знаешь, Толик, я не терплю, когда мне подсказывают, но в данном случае спасибо за то, что высказал свое мнение.

– Да не за что, генерал, – улыбнулся Кузинков. – И тем более подготовить их к мысли о смерти внука гораздо легче.

– С этим не торопись. Главное, чтоб они не подняли шум, если позвонят из поселка. Понятно?

– Можете быть спокойны, генерал, – ответил Анатолий, – шума не будет.

– Господи… – Ирина Николаевна, рыдая, пыталась освободиться от удерживающих ее руки и ноги прорезиненных бинтов. – Плохо Жене! Понимаете, доктор? – крикнула она врачу. – Чувствую я, беда с ним случится!

– Успокойтесь, Антонова, – строго велела медсестра.

– Сейчас вам сделают укол, и постарайтесь уснуть, – негромко сказал врач. – Я обязательно узнаю, что с вашим сыном. В конце концов, есть милиция, я обязательно напишу заявление.

Красноярск

– Здравствуйте, – взволнованно сказала стоявшая перед открытой дверью Орехова. – Вы Настина мама?

– Господи! – ахнула Лидия Павловна. – Что с ней?

– Понимаете, она… – Орехова оглянулась. – Ну как…

– Да говорите же! – шагнула к ней Лидия Павловна.

Ее сзади обхватил за шею Ли. Она подняла руки, но тут же, бессильно уронив их, обмякла. Он затащил ее в квартиру.

По лестнице двое парней вели Настю.

– Дальше без меня, – сказала Элла и начала быстро спускаться по лестнице. Потом вернулась на площадку. – Не забудьте убить их, – тихо сказала она Ли.

Тот, усмехнувшись, кивнул. Она повернулась и от сильного удара в живот согнулась. Стоявший рядом парень толкнул ее в открытую дверь. Ли с коротким криком ударил его ногой по голове. Тот рухнул на площадке.

– Извини придурка, – поднимая ловящую ртом воздух Орехову, сказал китаец.

– Гад, – выдохнула Элла.

Он сунул ей в руку пистолет с глушителем. Она направила ствол на парня и дважды спустила курок.

Ли рукой в перчатке вырвал у нее пистолет.

– Иди домой, – шепнул он. – Остальное мы сделаем сами.

Парни, которые привели Настю, ухватили убитого за ноги, втащили в квартиру. Ли сунул Элле швабру.

– Кровь замой.

– Соседи увидят, – испуганно проговорила она.

– Соседей нет, – улыбнулся он.

– Все по местам, – проговорил Батыр.

– Готовы, – услышал он в наушнике. Повернувшись, поднял руку.

– Скоро? – нервно спросил Юдин.

– Терпение, профессор, – успокоил его Черный Буйвол. – Осталось часа три, а может, и меньше.

– А если он не полетит? – спросил Гремучая Змея.

– Он уже летит, – ответил Черный Буйвол.

– А этот где? – глядя по сторонам, прошептал Юдин.

– Где надо, – отрезал Черный Буйвол.

– Зачем мы летим? – пожал плечами Яков Борисович. – Женя, кто тебе позвонил и почему?…

– Насте и Лидии Павловне срочно нужна моя помощь, – крикнул Женя сквозь шум вертолета. – Поэтому и прислали вертолет. Позвонила Лидия Павловна, я плохо понял, что она говорила, но что-то с Настей. И тут вертолет. Я говорил, что полечу один…

– Об этом даже думать не нужно. Уже летим. Конечно, надо было взять и Артема с Ярославом. Что-то мне не нравится это.

Чадобец

– Как улетели? – удивился Артем. – Куда? Когда?

– Полчаса назад, – ответила Алена. – Позвонила Лидия Павловна – с Настей что-то случилось. Не знаю что, но Женя сразу начал собираться. А тут вертолет сел. Вроде медицинский, но не тот, который обычно летает. Женя и побежал к нему, а Яков за ним.

– Вот это хрен. Беги к Ярославу, – сказал Маше Артем, – пусть сюда идет.

– Готовность номер один, – услышал Марков в наушнике.

– Готовы. – Он кивнул Рудину и еще троим.

– Вы знаете, что делать, – напомнил Батыр. – Начнете после сигнала.

– Главное, не забудьте о визитке, – напомнил Батыр рослому мужчине. – И труп того, кто их…

– Будет сделано, – ответил тот.

– Где Настя? – спросил Женя.

– Скоро увидишь, – ответила Элла. – Не волнуйся, с ней все будет хорошо. И зависит это от тебя.

Яков, стоя рядом с Женей, увидел, как тот побледнел.

«Нервничает здорово, – подумал он, – но держится. Все-таки Ден из него мужчину сделал».

– Послушайте, мадам, – шагнул он к Элле, – может, объясните, что происходит? Точнее, понятно, – усмехнулся он. – Только не ясно, при чем здесь Женя.

– Здравствуй, Евгений. – В комнату вошел Юдин.

– Валерий Леонидович! – обрадовался Женя и шагнул к нему. – А вы что здесь делаете?

– Я здесь, чтобы успокоить тебя. Все будет хорошо. Понимаешь, Женя, есть люди, которые заинтересовались твоими опытами.

– Понятно, – вздохнул юноша. – Вот, значит, к чему все это. А зачем нужно было похищать Настю? – Он посмотрел в глаза Юдину. – Расстраивать ее маму? Вы не могли приехать ко мне и все объяснить?

Юдин с удивлением глядел на своего бывшего студента. Что-то незнакомое было в его поведении. Он как будто видел другого человека, и ему стало страшно. Он был уверен, что застанет Евгения на грани нервного срыва. А перед ним стоял почти спокойный молодой человек и говорил ровно, без свойственного ему в прошлом надрыва.

«Это не он», – подумал Юдин.

– Послушайте, – Женя повернулся к Элле, – если вам от меня что-то нужно, я все сделаю, но сначала вы отпустите Настю, ее маму и Якова Борисовича. И пока я не буду уверен, что они в полной безопасности, ничего не скажу и даже более того: постараюсь привлечь к нам внимание. Убивать вам меня невыгодно. А сейчас ответьте на вопрос: где Настя?

– Она сейчас будет здесь, – ответила Орехова.

– А вы мама Татьяны, – присмотревшись, уверенно проговорил Женя. – Она пыталась выманить меня в Красноярск. Я хочу видеть Настю. У вас осталось три минуты, потом я буду кричать. Если разволновать меня, я начну нервничать и ничего не смогу вспомнить. Вы это знаете, иначе профессора Юдина здесь не было бы.

– А я считала тебя совсем другим, – рассмеялась Орехова. – Ты, значит, обманул Илью. – Она перевела взгляд на Юдина.

– Извините. Я вас не понимаю. Какого Илью? И в чем я вообще кого-то обманул?

Ли и двое китайцев втолкнули в комнату Настю, из ванной вывели Лидию Павловну.

– Доченька! – Мать бросилась к Насте.

«Не справиться. Да и начать опасно, – думал Яков, – убьют всех. Вот, значит, что такое «Формула счастья» – наркотик. Гений ты мой! – Он смерил взглядом Женю. – И какого хрена молчал? Когда я слышал, не поверил. А выходит, так оно и есть. И студентов тех убрали, и заведующего лабораторией. Моих парней тоже. Меня скорее всего уберут, – вздохнул он. – И их тоже. – Он посмотрел на дочь и мать. Но хрен вы угадали. – Он покосился на стоявшего рядом китайца. – Быть убиенным я не согласен. Одного я за собой утащу. Кончать при Женьке не будут: или его увезут, или нас. Значит, их останется меньше. Это шанс, и я его не упущу. К тому же внешне на супермена я никак не тяну. Да и на способного оказать сопротивление тоже. Надеюсь, Лидия Павловна не расскажет, что я в Чечне воевал».

– Напоминаю, – тихо заговорил Женя, – я сделаю все, что вы хотите, если буду уверен в безопасности Насти, Лидии Павловны и Якова Борисовича. Сейчас они уйдут и, когда будут уверены, что вы не сможете причинить им вред, позвонят. В милицию они не обратятся, потому что будут опасаться за мою жизнь. Я уверен, что со мной все будет хорошо, – для Саниных и Марковского проговорил он. – Поэтому не волнуйтесь и просто уходите.

– Подождите. – Элла достала сотовый и хотела набрать номер.

Яков сбил на пол Настю и ее мать. Подцепив ногой пятку Евгения, уронил и его. В китайцев и Орехову стреляли из пистолетов с глушителями Марков, Рудин и еще двое. Марковский схватил выпавший из руки Ли пистолет и увидел выскочившего из ванной парня с «узи» в руках.

«Тоже с глушителем», – оценил Яков чуть слышные хлопки автоматной очереди.

Китаец направил автомат на Женю.

– Ты ко мне, – требовательно проговорил он.

Женя посмотрел на лежащих Саниных и Марковского.

– Простите, – вздохнул он, – я не виноват.

– Ко мне! – нетерпеливо повторил китаец.

Евгений медленно пошел к нему. Яков мысленно выматерился. Он не мог стрелять наверняка, боялся попасть в Женю.

– Ты пойдешь со мной. – Китаец набросил Жене на голову матерчатый мешочек. – И тогда все будут… – Покачнувшись, он упал.

Яков вскочил и увидел двоих русских с пистолетами.

– Не геройствуй, Марковский, – посоветовал один, – и будешь жить.

Батыр бросил Насте наручники.

– Девушка, застегните их на руках Якова Борисовича, – велел он, – и на руках своей матери. Вы поедете с нами и вернетесь живой и здоровой. Никто не пострадает, если вы будете вести себя так, как вам говорят.

– Все готово, – доложил в сотовый Гремучая Змея. – Они наверху.

– Ты знаешь, что делать, – послышался в ответ голос Черного Буйвола.

– Да.

– Ты должен пожертвовать помощниками-гяурами. – Гремучая Змея посмотрел в сторону двух молодых мужчин славянской внешности. – Во славу и могущество Аллаха, – проговорил он.

– Но сам не пострадай и уйди.

– Выходят, – негромко сказал заглянувший в комнату третий.

Батыр, пропустив двоих, кивнул Жене и Насте:

– Вперед. И ради Бога, на пытайтесь привлечь внимание. Тогда погибнете и вы, и твоя мама, и Марковский.

– Не бойся, – прошептал Женя, – все должно кончиться хорошо. Не бойся. Ты мне очень нравишься. – Он покраснел.

– Ты мне тоже, – тихо ответила она.

– Пошли, влюбленные, – усмехнулся Батыр.

Они спустились на четвертый этаж. Первой шла Настя, а за ней Женя, когда дверь внезапно открылась и его рывком вдернули в квартиру. Парни, отбросив Настю, бросились к двери. Батыр мощным ударом ноги не дал ей закрыться. Парни ворвались в квартиру. Хлопнул выстрел, раздался приглушенный вскрик. Из квартиры вылетел Женя. Мешок на голове не позволял ему видеть, он наткнулся на перила. Батыр ухватил его за плечи и отбросил назад.

– В машину его! – крикнул он выскочившим из квартиры помощникам. – И на место сбора. Я их придержу. Девчонку оставьте. – Он выстрелил в появившегося парня с ножом.

Двое потащили Женю вниз. Сильный удар в живот сложил Настю пополам. Из квартиры выбежали Гремучая Змея и худощавый бородач и вскочили в лифт.

– Да сделайте что-нибудь, Яша! – закричала Лидия Павловна. – Вы же сол…

– Сейчас главное делать, что нам приказали, – остановил ее Яков. – И тогда ваша дочь и Женя останутся живы. «Формула счастья». – Он покачал головой.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросила Лидия Павловна.

– Наркотик так будет называться. А Женька стал мужиком. Конечно, воина из него Ден сделать не успел, но мужчина получился. Сейчас главное – не злить их, тогда вы увидите Настю. Женю, как я понял, куда-то увезут. В какую-нибудь лабораторию, где он будет производить наркотик. Хотя почему нас оставили в живых? Мы слышали достаточно для того, чтоб нас убили. Какой-то Илья, брат этой сучки, – кивнул он на мертвую Эллу. – Но главное, мы живы и, даст Бог, поживем. Я уверен, Настя тоже будет жива. А Женю найдем. Наверное, вторые нас спасли. Кто-то идет, – прошептал он, услышав, что дверь открывается. – Кажется, рано я про жизнь заговорил. – Он схватил скованными руками валявшийся на полу пистолет. Лег на живот и вытянул руки с пистолетом.

– Это я, – узнали они голос Насти.

– Доченька, где Женя? – одновременно спросили Яков и Лидия Павловна.

– Его пытались захватить еще какие-то. – Настя села рядом с матерью. – Меня в живот ударили. Когда смогла подняться, никого не было. В квартире убитые. – Она вздрогнула. – А Женю увели. Тошнит меня, мама.

– Вы знаете, куда его везти, – сказал Батыр. – Я разберусь с этими, – кивнул он наверх. – Меня не ждите. На вертолет – и дальше, понятно?

– Так точно, – ответил севший рядом с Женей парень.

Другой занял место за рулем «Волги».

– Не могли машину нормальную дать, – проворчал он.

– На «Волгу» и «Таврию» сейчас менты внимания почти не обращают. – Батыр захлопнул дверцу. «Волга» тронулась. Он пошел к подъезду.

От продуктового магазина отъехала белая «десятка».

– Как дела? – спросил Азиз.

– Все идет по плану, – ответил Черный Буйвол. – Пока соблюдается договоренность.

– Как только Антонов будет у вас, сообщи.

– Ну вот и все, – сев в «скорую помощь», кивнул Батыр. Напротив сидели Гремучая Змея и бородач. – Повезло нам, – рассмеялся он.

– Надо звонить в милицию. – Лидия Павловна сердито посмотрела на вырвавшего у нее сотовый Якова.

– Тогда у Жени не будет шансов выжить. Все объяснять, конечно, придется, но желательно позже. Иначе Женю просто убьют. А потом у нас будет шанс найти его. И что Антоновым говорить буду?

– Кто это? – тихо спросила Настя.

– Женины дед и бабушка. Мать его в больнице нервы лечит.

– Я помню, – кивнула Настя, – Женя говорил.

– Но что-то делать надо. – Лидия Павловна взглянула на убитых. – Господи, я не смогу жить в этой квартире.

– Купим другую, – перебил ее Яков, – сегодня же. А сейчас вы идите и вызовите участкового. Сами в милицию не звоните. Что-то много странного, поэтому повторяю: в милицию не звоните. Я ваш друг, приехал из Москвы. О Евгении участковому не говорите. Здесь надо подключать ФСБ.

– Ниже этажом тоже убитые, – сказала Настя.

– А куда все соседи подевались? – спросил Яков. – Как будто вымерли.

– Я слышала, как говорил один, что всем заплатили, чтобы они в доме до пяти не появлялись, – сообщила Настя. – Здесь в основном живут неблагополучные семьи. За водку или деньги они готовы на все.

– Идите к участковому, – поторопил Яков.

«Скорая», включив сирену, неслась вперед. Сзади на перекрестке раздался взрыв.

– Молодцы, – посмотрел на часы Батыр, – все по времени.

Искореженная «Волга» дымилась.

– Загорится сейчас и рвануть может! – кричал кто-то из подбежавших людей, пытавшихся сбить огонь из автомобильных огнетушителей. К «Волге» подъехала пожарная машина.

– Чудо, – произнес пожилой мужчина. – Обычно на автоаварию их не дождешься. И менты уже тут.

– В машине живой один! – сообщил старший сержант милиции.

– Да всех вытаскивать надо! – крикнул тащивший Евгения мужик.

– Тут это, – осипшим голосом говорил по сотовому бледный старший лейтенант милиции, – трупы. – Он шумно выдохнул.

– Мужчина, – заговорил в телефонной трубке женский голос. – Где и что случилось? Назовитесь.

– Старший лейтенант Морозов, участковый инспектор микрорайона Восточный! У меня тут девять трупов! Дом двенадцать, квартиры девяносто два и девяносто четыре!

– Антонов Евгений Анатольевич. – Старший лейтенант ГИБДД отдал паспорт мужчине в дубленке. – Москвич. Эти двое, – он мотнул головой на трупы, – наши, местные. Машина в угоне со вчерашнего вечера. Один из убитых наш старый знакомый Генка Угон. Второй какой-то Руданцев Александр.

– Руда, – сказал опер. – Значит, и этот москвич не так прост. Говоришь, взорвали их. – Он присел у искореженной машины.

– Да, и взрыв какой-то странный. Сила небольшая, сами видите. Водитель осколок в глаз поймал, а у этих двоих верхняя часть тел посечена. Почему Угона взорвали? Он же по нашему ведомству проходил.

– Значит, на москвича был направлен взрыв, – уверенно проговорил оперативник.

– Так, – криво улыбнулся майор милиции, открыв удостоверение, – наши коллеги, мать их. Капитан Рудин, старший лейтенант Марков. А эти без документов. И адрес с телефоном: полковник Орехов Илья Сергеевич. Стоп. – Он посмотрел на труп Эллы. – Это ее старший брат. Он в Управлении по борьбе с незаконным оборотом наркотиков работает. И эти тоже, – он кивнул на трупы Рудина и Маркова. – И парня, говорите, из-за наркотиков похитили? – спросил он Якова.

– Да что-то вроде того. По крайней мере они так говорили.

– Получается, брат с сестрой воевать начали, – проговорил худощавый оперативник. – И китайцы здесь. Ли сначала на Граббе работал, потом на его дочь Изабеллу, а теперь с Ореховой. А Илья, видно, решил ее убрать, чтоб с китаезами не снюхалась.

– Это полковник сам объяснит, – усмехнулся опер.

– Надо Антонова спасать, – вмешался Яков Борисович. – Он…

– Погиб ваш Антонов, – перебил его вошедший подполковник милиции. – Он с местными уголовниками в угнанной машине ехал. А пока они в стрельбе упражнялись, кто-то заминировал машину. Они отъехали сто пятьдесят метров, и рвануло. Все трое трупы. Их сразу убило. Взрыв направленный был, шарики в грудь Антонову и Руданцеву вошли. Руда киллер начинающий, двоих по заказу угробил. Значит, и Антонов…

– Да я же вам говорю, – раздраженно перебил его Яков, – его под пистолетами увели. И нас…

– Разберемся, – отмахнулся оперативник.

– Позвонить, надеюсь, можно? – спросил Яков.

– Ты не задержан.

– Давайте на «вы». – Яков достал сотовый.

– Грамотные все пошли, – пробурчал оперативник.

– Я адвокат. – Яков показал ему удостоверение. – Позвонить хочу: знакомым в Чадобец и родственникам Евгения в Москву.

Уткнувшись в плечо матери, Настя тихо плакала. Лидия Павловна со слезами на глазах пыталась ее утешить.

– Все получилось, – доложил по спутниковому телефону Черный Буйвол. – Люди Орехова…

– С ним тоже закончат, – усмехнулся Азиз. – А Юдин, значит, лгал. Жаль, что он так легко погиб. Хотя все правильно. Антонов оказался не таким, как о нем рассказывали. Странно.

– Вел себя достойно, – отметил Батыр.

– Куда мы? – по-английски спросил Женя.

– В достойную твоего ума жизнь, – ответил крепкий смуглый мужчина. – Разумеется, если ты помнишь, как готовить…

– «Формулу счастья», – вздохнул Женя. – Помню. Рецепт беды забыть невозможно. Но у меня есть несколько условий, без выполнения которых я ничего делать не стану.

– Мы выполним все твои пожелания, но позже. Сейчас нам надо выбраться из Россия. И очень прошу тебя не делать глупостей, иначе все твои знакомые и родные будут убиты.

– Я хочу позвонить дедушке и бабушке. И Якову Борисовичу…

– Сейчас этого мы тебе позволить не можем. Ты для них мертв. Все объясним тебе позже. Но они живы, и ты в этом убедишься сегодня же. Но не сейчас.

Женя, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла. Все произошедшее казалось ему какой-то страшной шуткой. Но он отчетливо осознавал, что это жестокая, страшная реальность. Его вывели из дома через черный ход, зачем-то прицепили усы и бороду, надели парик. Ехали недолго, но останавливались, меняли машины. Затем подъехали к запасному, как он понял, аэродрому. Машина проехала на взлетное поле. Из машины его вывели и по трапу подняли на борт самолета. Его предупредили, чтоб, когда придут сотрудники службы безопасности, молчал. Женя по-арабски ответил, что все сделает как надо. Сопровождающие изумились. Но все прошло благополучно. В салон заглянул какой-то военный. Ему сунули пакет – наверное, с деньгами, – и он ушел. После этого самолет начал выруливать на взлетную полосу.

И вот уже около двух часов они летели.

«Значит, я попал в руки наркобаронов, – думал Женя. – Хорошо, что я занимался с Деном, иначе бы умер от страха. Хотя и так был очень напуган».

– Возьмите. – Смуглый протянул ему спутниковый телефон. – Только, ради Аллаха и жизни своих близких, не пытайтесь как-то вмешаться в разговор. Они ничего не услышат, а вы нас разочаруете.

Женя взял телефон и включил. Смуглый выключил.

– Рано, – сказал он.

Женя молча смотрел на него. Поднеся указательный палец к губам, смуглый протянул ему телефон.

– …Как погиб? – услышал он плачущий голос бабушки и прикусил губу.

– Приеду, все расскажу, – виновато произнес Марковский. – Женю доставят в Москву. Похороны будут там. Я не стал звонить Ирине. А вам… – Он вздохнул. – Понимаете, тут что-то странное произошло. Я вам все расскажу.

– Это ты убил его, – проговорила Александра Андреевна. – Ты, Яков. Если бы не ты…

– Извини, Яков, – забрав трубку у жены, тихо проговорил Николай Арсеньевич. – Это неожиданно, а оттого еще страшнее. Прости ты Сашу, Яков.

– Да это вы меня простите, – глухо проговорил Яков. – Не думал я, что ищут его. Хотя должен был…

– А тут человек от тебя у нас жил, – перебил его Антонов. – Он нам и сообщил.

– От меня? – удивился Яков. – А я думал, не доехал он до вас, – поспешно добавил он.

Женя отдал телефон смуглому и закрыл глаза.

«Как теперь быть? – думал он. – Меня ни для кого уже нет. Похороны будут. Но как такое возможно?» – Он посмотрел на смуглого.

– Двойник, – улыбнулся тот. – Копия ты, и даже шрам от аппендицита и вырванный зуб.

– Вы долго за мной охотились? – спросил Женя.

– Я представлял тебя несколько другим, – рассмеялся смуглый. – Испуганным, забитым – большим ребенком. А ты уже сформировавшаяся личность. Но говорили все…

– Тайга закаляет характер человека. Я и сам понял, что изменился. И как мне кажется, в лучшую сторону. Представляю, что было бы со мной месяц назад. Наверное, сошел бы с ума. Юдин не обманул вас. Я увидел его, и сразу легче стало. Но потом неожиданно появилась обида. Профессор, который был для меня авторитетом, оказался пособником бандитов. Но я смог перенести и это. Что касается того, что я рисковал собой, когда требовал отпустить Саниных и Марковского, то никакого риска не было. Я вам нужен без надломленной психики. Даже если бы я полез в драку, вы ничего не сделали бы ни мне, ни моим знакомым. Не умею драться и, наверное, никогда не смогу ударить человека. Я боялся за Якова Борисовича. Его вы жалеть не стали бы, оттащили бы в другую комнату и…

– Не оглядывайся назад, когда видишь впереди свет, – проговорил смуглый, – иначе можешь упасть. Если ты сможешь…

– Смогу, – перебил Женя. – Я знаю, что с Марковским и Саниными все хорошо. А я не герой, чтобы пытаться обмануть вас. Я жить хочу, – смущенно признался он. – Боюсь боли и надеюсь, что моя работа будет оценена по достоинству. «Формула счастья», – он покачал головой, – и в самом деле рецепт беды…

Чадобец

– Ну все, – поднялся Яков, – пора лететь. Знаете, не верится в это. А самое печальное, что я ничего не мог сделать. Но вел себя Женька по-мужски. Спасибо тебе, Ден. – Он поклонился китайцу. – Пошли.

– Вы уж поддержите деда с бабушкой, – всхлипнув, попросила Алена. – И низкий поклон им. Хороший у них внук был. – Она заплакала. Маша тоже плакала.

– Вещи его не забыть. – Артем взял рюкзак. Ярослав поднял чемодан.

– Да все понятно, – сказал прокурор края. – Из-за Антонова сцепились две преступные группировки. И китайцы влезли. Хорошо еще, до этого нам удалось накрыть местных наркобаронов. В этом замешаны и сотрудники МВД из столицы. Возьмут Илью Сергеевича Орехова, и все станет ясно. Четверо сотрудников…

– Двое бывших, – поправил его генерал-лейтенант. – И четверо из спецназа. Здесь Орехова все начала благодаря своему брату, полковнику Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков Орехову Илье Сергеевичу. Его возьмут, и он все разложит по полочкам.

– А ведь это я виновата, – плача, говорила Настя. – Я поехала и…

– Доченька, – перебила ее мать, – я же позвонила Жене. Я не думала, что все так…

– Перестань, мама. Все получилось очень плохо. Женька! – Она зарыдала.

– Связываться с сибирскими мусульманами нельзя, – презрительно говорил Черный Буйвол. – Я попытался поговорить с одним и понял, что этого делать не следует. Любой из них сразу побежал бы в милицию. Слава Аллаху, мы покидаем эту страну.

– Здравствуйте, – пожав руки мужчинам и кивнув Маше, проговорил капитан милиции. – Садитесь, вас отвезут в морг. Похороны будут в Москве. Его мать нам звонила. Она лежала в психиатрической клинике, лечилась от наркотиков. Чувствует себя ужасно.

– Да не наркоманка она, – возразил Яков. – Просто ее муж пытался посадить на наркоту, подсыпал ей в пищу зелье.

– А Санины будут? – спросил Ярослав.

– Разумеется, – кивнул капитан.

– А что с тем гадом, который у Антоновых якобы от меня был? – спросил Яков.

– Ушел он, – недовольно ответил капитан. – Мы в Москву позвонили, они выехали, а он за час до этого ушел.

Яков выругался.

Москва

– Все. – Сын вошел в кабинет Орехова. – Вот отдали. – Он поставил на стол «дипломат». – Замок кодовый. Говорят, ты так просил. Не доверяешь, папашка.

– Все получилось, – подмигнул ему Илья Сергеевич. – Главное, сестренка мертва. Конечно, меня потянут за нее, но я знаю, что им говорить. А вот мои парни что-то молчат. Узнать бы, что с ними. – Он начал нажимать на кнопки кодового замка «дипломата», и ахнул мощный взрыв.

– Твою мать! – Рослый спецназовец выскочил из машины. – Ведь говорил, надо было по дороге брать. – Он выругался.

Из окна третьего этажа элитарного дома на асфальт опускались доллары. Перепуганные жильцы выбегали из подъезда.

– Готовы они оба! – крикнул в сотовый мужчина в дубленке. – Взрыв в квартире. Сын Орехова «дипломат» нес. Вот, видно, и рассчитались с ними сполна.

– Может, фоторобот составим? – спросил майор милиции.

– Да какой фоторобот, – ответил Николай Арсеньевич. – Саша с инфарктом в больнице. Ты уж извини, майор, но я сейчас и себя-то описать не смогу. Все тут, – он коснулся груди, – как-то сжало. Женька, – простонал он. – Ты мне вот что скажи. Из-за чего это началось? Не поверили мы капитану Соколову. Надо было ему адрес сообщить. Хотя точно мы не знали, но приблизительно могли назвать. Когда Женю привезут? – помолчав, тихо спросил он.

– Тело вашего внука доставят… – Не договорив, майор подхватил потерявшего сознание Антонова.

– Ну вот и все, – улыбнулся смуглый мужчина. – Это вам. – Он поставил на столик «дипломат».

– Надеюсь, не как Ореховым, – улыбнулся длинноволосый атлет. Стоящий у двери Батыр усмехнулся. – Пошел я к генералу. – Атлет взял «дипломат».

– Откройте вы, Бек, – остановил его рослый мужчина со шрамом на левой щеке.

Смуглый засмеялся и поднял крышку. «Дипломат» был набит пачками евро.

– Послушай, Доллар, – недовольно сказал мужчина в штатском, – из-за чего все это произошло? Антонов – такую фамилию не упоминали?

– А ты, начальник, думаешь, они при мне разговоры разговаривали? – усмехнулся лежащий на кровати Олег. – Не помню я такого. О наркоте что-то чирикали. А потом хотели убить девчонку и Варьку. И меня заодно. Дочь Асташина Зоя хотела в милицию пойти, сказать о наркотиках. А ее… – Он поморщился. – Сколько раз можно одно и то же говорить? Как мой братик? Улетел или…

– Он у Асташиной, – сообщил оперативник. – Пока он нам нужен. Но ни он, ни она ничего конкретного тоже не говорят. Зоя утверждает, что хотела сообщить в милицию о…

– Да и сообщила бы, – перебил его Олег. – Из-за этого ее и хотели убить.

– Значит, об Антонове ты ничего не знаешь? – уже не в первый раз спросил опер.

– Нет. – В палату вошли Варвара, Виталий и Зоя. – Наконец-то, – сказал Олег, – а то я есть хочу, аж закурить нечего.

Зоя рассмеялась.

– Ну ладно. – Оперативник поднялся. – Значит, ничего никто не знает. До свидания и поправляйся.

– И тебе не хворать, – кивнул Олег.

– Чего они ходят? – спросила Варя.

– Да о студенте все спрашивают, – ответил Олег. – Убили вроде парня, разборка была в Сибири где-то. И не заикайтесь про это, а то как свидетелей уберут. Тут вон отца с сыном из Управления борьбы с наркотой грохнули. Видно, свидетелей убирают.

– Женька! – рыдала привязанная к кровати Ирина Николаевна. – Сын! Сынок!

– И уколы не действуют, – тихо проговорил врач.

– Кто-то сказал ей про то, что сын погиб, – вздохнула женщина. – А она чувствовала, что беда с сыном.

– Это надолго, – пробормотал стоящий рядом с врачом капитан милиции. – Извините, – кивнул он. – И до свидания.

Саудовская Аравия

– Мы дали ему все, что он заказал, – сообщил невысокий араб.

– Странно, – произнес седобородый мужчина в расшитом золотыми нитями халате. – Я не понимаю, как из этого можно получить наркотик. Кажется, этот молодой человек просто шарлатан. Мы потратили много денег, потеряли своих людей, помощь которых была неоценимой, а взамен получили этого шарлатана. Ты ответишь за это, – сказал он стоящему перед ним Азизу.

Тот усмехнулся:

– Я тратил свои деньги, и в России остались мои люди. Я ничего и никому не должен. А вы, шейх, забыли закон: вы у меня в гостях и угрожаете мне. Из уважения к вам и вашему движению я не прикажу отрезать вам язык.

– Да как ты смеешь?! – Седобородый поднялся. – Я…

– Хватит, шейх, – в зал вошел молодой европеец, – тебе придется ответить, почему ты молчал о «Формуле счастья». Ты знал обо всем с самого начала. Ты послал в Россию Джамаля аль-Русафи. И параллельно Хасана аль-Мухсина. Твои помощники в Афганистане Фарух и Дзуркаи рассказали об этом и указали номера счетов, куда ты перевел крупные суммы. Ты был связан с Ореховым и его сыном. Ты понесешь заслуженную кару за свое предательство. Взять его! – приказал он.

На шейха бросились двое мускулистых мужчин и поволокли его к выходу. Европеец спросил:

– А ты действительно думаешь, что можно изготовить новый наркотик?

Азиз со смехом покачал головой.

– «Формула счастья» – рецепт беды. Не правда ли, великолепная характеристика нового наркотика. И через двое суток ты, Генри, убедишься, что чудеса случаются.

Женя засыпал в котел серый порошок, закрыл крышкой, потом записал время. После этого повернул кран, откуда закапала темная жидкость. Двое мужчин у автоматических терок потянули носами и переглянулись.

– Что-то я неважно себя чувствую, – подмигнул мужчина в очках.

– Запах странный, – сказал другой. – А если это принять внутрь? – рассмеялся он.

– Я начинаю ему верить, – тихо проговорил первый.

– Спасибо, – по-арабски сказал Женя. – Но не отвлекайтесь. Через две минуты начнете протирать корни одуванчика. И не забывайте о температуре и времени сушки.

– Что? – спросил Азиз вошедшего Масуда.

Тот, широко улыбаясь, кивнул:

– Я почувствовал запах, и мне стало очень хорошо. Я силен, весел и чувствую себя превосходно. Вы разрешите мне принять первым?

– Разумеется. Значит, правда, – прошептал Азиз.

Москва

– Ты почему такой веселый? – недовольно спросил китайца Ярослав. – Ведь твой ученик погиб, а ты…

– Ярослав, – тихо заговорил Ден, – это не Женя.

Ярослав уставился на него.

– Да ты что, пьяный, что ли? Как не Женька? Мы же все его…

– Не Женя это, – повторил Ден. – Я объясню дома, и ты поверишь мне. Сейчас говорить об этом не нужно.

– Ты в порядке? Что-то у тебя с головой. Я еще в морге заметил. Ты, похоже, немного перемедитировал, Ден.

Обнявшись, рыдали мать и дочь Санины. Уткнувшись в плечо катающего желваки Артема, плакала Маша. Могилу начали засыпать. Последним бросил горсть земли Соколов.

– Я найду их, обещаю тебе, Антонов. Я не смог тебе помочь, но я найду этих гнид.

В стороне стояли Зоя, Варя и Олег с братом.

– Надо было, наверное, пойти в милицию, – тихо говорила Зоя, – тогда бы, может, он живым остался. А я…

– Тогда и ты трупом была бы, – сказал Олег. – И не вздумай кому-то сказать про это, иначе ты труп, да и мы все. Жаль парня. Я могу понять, если бы на войне убили или погиб в ДТП. Но чтоб вот так, ни за что… Хреновину какую-то придумали – новый наркотик он изобрел. И сколько из-за этого людей положили. Хотя большинство уже не люди, им давно подохнуть надо было. А парня жаль.

– Я должен видеть, – шептал Николай Арсеньевич, с трудом держась на ногах. Его поддерживали двое парней. Увидев Антонова, Яков бросился к нему. – Прости меня, внучек. – Николай Арсеньевич остановился около могилы.

– Александра Андреевна как? – тихо спросил Яков.

– Врачи уверяют, что выжила, – чуть слышно ответил дед. – Знаешь, я думал, страшно, когда детей родители хоронят. А оказывается, когда внука… – Он всхлипнул. – Ведь он и жизни не видел. Представляю, как он страдал.

– Уверяю вас, Николай Арсеньевич, – сказал Яков, – он вел себя как настоящий мужчина. Отдал себя в руки этих гадов, чтобы спасти меня и женщин. Я ничего не мог сделать.

– Скажи, Яков, это правда, что Женя получил новый наркотик? Так мне говорили в ФСБ. Это, конечно, не доказано, но именно из-за этого все и произошло. И я хочу знать, правда это или нет.

– Похоже, да, – помолчав, ответил Яков. – По крайней мере Женя этим гадам так говорил.

– Операция с запозданием, но завершилась удачно, – докладывал полковник ФСБ. – В Красноярске задержаны десять человек, они дали показания. По их словам, Евгений Антонов создал новый наркотик. Из-за этого и приехали в Россию наркодельцы Хасан аль-Мухсин и Джамаль аль-Русафи. Раньше они помогали ваххабитам в Чечне. С ними были связаны полковник Орехов и его сын, капитан отдела борьбы с бандитизмом. Полковник Орехов привлек – точнее, купил – полковника Зимина и подполковника Румянцева, сотрудников МУРа. Они заставили Артура Оховенко поссорить Евгения с матерью, которую Оховенко старался приучить к наркотикам. В это вмешались и Тарпинов, и Асташин. Они пытались изготовить наркотик, как и профессор Юдин. А Антонов…

– Все это мы знаем, – перебил его генерал-лейтенант. – А вот с операцией не все так просто. Кто и почему взорвал машину, в которой везли Антонова? Кто убил Воеводского и подставил Изабеллу Граббе? Вопросов много, и необходимо знать ответы. А теперь я хочу спросить вас, Николай Петрович, – посмотрел он на сидевшего в конце стола мужчину, – как вы допустили, что талантливый юноша бросил университет и исчез? И неужели вы не знали, чем он занимался в одной из лабораторий факультета?

– К сожалению, ответить мне нечего, – виновато отозвался тот. – Антонов был большим нежным ребенком. Он ни с кем близко не сходился. Все считали его человеком не от мира сего. К тому же с ним занимались профессора Юдин и Тарпинов, а они считались…

– Чем занимались, мы уже знаем, – ответил генерал. – По делу об убийстве Антонова и всего, что произошло в Красноярске, провести тщательное расследование. Туда вылетает группа подполковника Круглова.

Саудовская Аравия

«А здесь не так уж и плохо, – думал Женя. – И главное, заплатили очень хорошо. Я попрошу отсылать половину дедушке с бабушкой, а остальное маме и Насте с Лидией Павловной. И мне обещали, что через год я смогу поехать в Россию». Он улыбнулся.

– Чудо, – кивнул Азиз. – Это действительно чудо. Выполнять любые его прихоти. Все его желания тут же должны быть исполнены. Если что-то сделать невозможно, то обязательно обещайте. Завтра мы отправим в Афганистан десять граммов нового наркотика на пробу. «Формула счастья» – это для нас, а рецепт беды – для человечества. – Он рассмеялся.