Детективы. Боевики. Криминал. Книги 1-38

Борис Николаевич Бабкин Цель – все, смерть – ничто

Северо-Восточная Африка, Сомали

Из-за каменного утеса, натужно воя, появился белый вертолет. За ним тянулся шлейф черного дыма. Вертолет тяжело опустился на песок и сразу заглох. Дверцы открылись. Вертолет окружили вооруженные автоматическими винтовками люди. Из него выпрыгнул чернокожий мужчина. Подняв руки, он громко закричал по-арабски. Короткая автоматная очередь в пять-шесть патронов выбила у его ног песчаные фонтанчики. Из вертолета выбрались еще двое чернокожих мужчин, две белые женщины и плотный блондин. Последней спрыгнула крепкая негритянка в шортах. Хлопнули три винтовочных выстрела. Чернокожие мужчины, получив по пуле в лоб, рухнули. Стройная женщина с длинными русыми волосами закричала:

– Что вы делаете?! – и бросилась к убитым.

Другая, с короткими рыжеватыми волосами, сделав вперед несколько шагов, громко заговорила по-английски:

– Мы русские врачи! И здесь по доброй воле! Мы помогаем…

– Русские? – раздался мужской голос. – Очень хорошо! – Женщины увидели рослого смуглого мужчину в камуфляже и белой широкополой шляпе. – Давно хотел заиметь россиян. Взять их! – по-арабски скомандовал он.

Вооруженные мужчины бросились вперед и, схватив женщин, повалили их на землю. Плотный блондин резким хуком в подбородок сбил одного из нападающих, ударом ноги согнул другого, но от удара по голове прикладом рухнул.

– Тоже русский? – кивнул на него смуглый.

– Отпустите нас! – закричала русоволосая. – Мы…

– Заткните им рты, – по-арабски приказал он, подошел к вертолету. – Снять все нужное, остальное в воду. Трупы туда же. А ты кто? – на чистом английском спросил он связанного плотного мужчину.

– Стив Уайткот, – с американским акцентом отозвался тот. – Вертолет мой. Женщины – врачи и оказывают помощь…

– Делайте, что я сказал, – кивнул своим людям смуглый.

Джоухар

– Я не знаю, что произошло, – на хорошем русском говорил по спутниковому телефону лысый темнокожий мужчина. – Они вылетели в Галькайо по просьбе врача Джошуа Койти. Полетели на вертолете бывшего «зеленого берета» – американца Стива Уайткота. С ними были Койти и два его человека. Через час связь с вертолетом прекратилась. Евгения Красина и Лидия Иванкова уверяли, что все будет хорошо. – Он вздохнул. – И что теперь делать, я не знаю. Обращаться за помощью не к кому. Вы сами знаете, Эдуард Евгеньевич, какое положение в стране. Вроде все стихло, но, увы, ненадолго. Сейчас государственная власть контролирует только…

– Вот что, Зугиш, – резко перебил его мужской голос, – мне плевать, как и что ты будешь делать. Женька поехала в вашу страну по твоему приглашению, и ты…

– Я сделаю все возможное, но…

– Жду новостей! – нервно заявил его абонент. – И желательно хороших.

Телефон отключился.

Россия, Москва

– Черт бы тебя на раскаленных углях поджарил! – процедил отбросивший спутниковый телефон мужчина лет шестидесяти. – А я тоже идиот, – тяжело вздохнул он. – Ведь знал, что там творится. Ну затишье на время, и все по новой. Черт возьми!

– Что с Женей? – тихо спросила вошедшая в кабинет солидная женщина лет пятидесяти.

– Да все нормально, – поспешно ответил он. – Не волнуйся, Софья, с нашей девочкой…

– Что с Женей? – повторила она. – Не лги мне, Эдуард.

– Они с Лидой полетели в другой город, а вертолет потерялся. На связь не выходит.

Женщина всхлипнула.

– Зачем же ты лгал?…

– Все будет хорошо, Софья. – Он поцеловал жену. – Потерпи немного. Я сделаю все возможное и невозможное. – Плача, она уткнулась ему в грудь. – Надо Иванковым позвонить, – вздохнул он. – А что говорить?…

– И Виктору надо сообщить.

– А вот ему-то как раз и не надо. Ведь из-за него Женя туда поехала по приглашению Зугиша, а сам он не полетел. Заболел вроде. Его позавчера видели с одной фифочкой. Но звонить все-таки надо. Я знаю кому.

– Как он? – спросил мужчина лет пятидесяти пяти в спортивном костюме.

– На удивление быстро пришел в себя, – ответил лысый бородач в белом халате.

– То есть он может действовать?

– Физически он крепок, вынослив, и это несмотря…

– Спасибо, Аркадий Васильевич, – улыбнулся «спортсмен» и вышел из небольшого помещения, отделенного от спортзала затемненным стеклом.

В спортзале высокий стройный парень лет двадцати семи со шрамом на груди делал медленные плавные движения дыхательной гимнастики.

– Поразительно, – разглядывая его, прошептал Аркадий Васильевич, – как он быстро восстанавливается. И не знаете вы, молодой человек, что вас ожидает. Да этого никто не знает. А ведь вас уже оплакали и родственники, и друзья. Подобное я видел только в западных фильмах. А в жизни такое, оказывается, тоже бывает.

– Здравствуй, Вениамин Петрович! – «Спортсмен» пожал руку вошедшему в кабинет седому мужчине. – Пришел посмотреть на своего кандидата?

– Уж точнее будет сказать, детище, – засмеялся тот. – Как он?

– Вполне соответствует всем требованиям. Аркадий Васильевич поражен, – усмехнулся он. – Ведь кроме того, что у него было после…

– Да, пулевое и осколочное ранения в голову. К тому же нет части левого легкого. А вот его приступы…

– Повторяю, – покачал головой «спортсмен», – доктор Арнович от него в восторге. О приступах он, кстати, говорил. Я не берусь повторить точно, но это вызвано раздражением, точнее, вспышкой гнева, и если подопечный не дает выхода этой отрицательной энергии, он теряет сознание. Но в нашем деле это не будет ему помехой.

– Я вижу, Виталий, ты тоже доволен кандидатом, – улыбнулся Вениамин Петрович.

– Вполне. Кстати, идея мне понравилась сразу, и уже дважды мы нанесли весьма ощутимые удары, не потеряв при этом ни одного человека. Надеюсь, ты не в обиде, что твоих…

– Разумеется, нет. Они уже не существуют. Хотя вот этого, – он кивнул на затемненное стекло, – немного жаль. Я очень боялся, что он прольет кровь. Но как говорится, слава Богу, все обошлось без смертей, и его кандидатура прошла.

– Здравствуйте, Эдуард Евгеньевич, – выйдя из-за стола, заспешил навстречу вошедшему в кабинет Красину подтянутый полковник ФСБ. – Извините, что не смог…

– Да понимаю я все, – пожал ему руку тот. – Сам сколько лет в этих стенах пробыл. Я к тебе с бедой, Толик… – Он с тяжелым вздохом, сел в кресло.

– Что случилось?

– Женя в Сомали пропала.

– В Сомали? – удивленно переспросил полковник. – Что же там произошло?

– Да если б я знал! И сейчас прошу у тебя помощи. Сам-то я уже ни на что не годен. Но если ты не поможешь, сам поеду туда.

– Подождите, Эдуард Евгеньевич. – Полковник поставил на стол бутылку конька. – Сейчас вам надо успокоиться. Я вызову Самсонова, и вы ему все расскажете.

– Да говорил я уже с Павлом. Сейчас там наших нет. Были вертолеты, но их убрали. Вроде как выполнили свою миссию, а вмешиваться в чужие дела…

– Выпейте, – посоветовал полковник. – А я вызову…

– Да ты глухой, что ли? – раздраженно прервал его Эдуард Евгеньевич. – Я разговаривал и с Самсоновым, и с генерал-майором…

– Понятно. А как Женя оказалась в Сомали?

– По своей инициативе, с подругой, Лидой Иванковой. Их увез, точнее, вызвал Зугиш. Вот он и сообщил, что они полетели на вертолете куда-то, и связь с ними пропала. Обращаться к властям бессмысленно, сам знаешь, что там творится.

– Знаю. Но, – полковник вздохнул, – ведь вы понимаете…

– Я-то все понимаю, а вот вы, похоже, понять не можете. Дочь моя пропала. Дочь! И выходит, государству плевать на это! А я ему, между прочим…

– Нет, вы же сами все прекрасно знаете.

– Дай мне пару-тройку специалистов, которые поедут в Сомали. Я найду деньги и заплачу им.

– Эдуард Евгеньевич, вы не понимаете, о чем просите. Ведь знаете, что все сотрудники, выполнявшие работу за рубежом…

– Да пойми, Толька, – с болью перебил его Красин, – я не знаю, что делать. Всем своим существом чувствую – плохо Жене. Очень плохо. А сделать ничего не могу. Сюда ехал, думал, помогут. Надеялся. Но… – Красин достал пачку «Беломора».

Полковник, щелкнув зажигалкой, дал ему прикурить. И увидел в глазах старого контрразведчика слезы. Вздохнул.

– Эдуард Евгеньевич, – посмотрев на дверь, тихо сказал он, – здесь вам никто не поможет. Вы прекрасно это понимаете. Найдите Зяблова. Помните Вениамина Петровича?

– Веньку помню. И что?

– Объясните ситуацию. Если кто-то что-нибудь и может сделать, то это Зяблов. И не надо никому рассказывать о нашем разговоре.

– Понятно. Спасибо, Толик. Все-таки ты понял…

– Зяблов сейчас в Королеве. Вот что, Эдуард Евгеньевич, я сам созвонюсь с ним. Обрисую ситуацию, и он примет решение.

– А не боишься? Насколько я помню, все дела отдела Зяблова находятся под грифом «Совершенно секретно».

– Не боюсь. Вениамин Петрович или поможет, или откажет. Но стучать в любом случае не будет.

– Очень бы хотелось поверить в первое, – пробормотал Красин.

– До свидания и будьте дома, – пожал ему руку Анатолий. – Я немедленно свяжусь с Вениамином Петровичем.

– Ну что ж, – сказал полный лысый мужчина в штатском. – И как вы себе это представляете? Нервы у него ни к черту, что может сказаться в самый неподходящий момент.

– Как раз на этот счет я совершенно спокоен, – заверил его Зяблов. – В критических ситуациях он не…

– И тем не менее я категорически против. Надо было просто воздать ему должное и отправить в места…

– Послушайте, Локотин, программа по ликвидации главарей террористов утверждена, и поэтому в течение трех лет я отбираю кандидатуры. Вообще-то мы уже имеем кое-какие результаты.

– В Китае были задержаны наши сотрудники.

– Однако мы дали понять лидерам терроризма, что достанем их в любой точке мира. И если бы не вы, мы давно покончили бы и с Закаевым и с Бе…

– А вот этого даже говорить не следует, – поспешно прервал его полный. – Это повредило бы авторитету нашего государства в глазах международной общественности.

– Потому мы этого и не делаем. Впрочем, это пустой разговор. Почему вы против использования Марковского?

– Я изложил свою точку зрения.

– Странно, Петр Андреевич, – усмехнулся Вениамин Петрович. – Ведь, по сути, вы создали наш центр, а теперь…

– Я против конкретного кандидата.

– Хорошо. – Зяблов встал. – Я буду обсуждать это с центром. – Он вышел.

Африка, Сомали

– Мне надо знать, кто их родители, – заявил рослый смуглый мужчина в широкополой шляпе. – И чем быстрее вы это сделаете, тем щедрее я оплачу вашу работу. Я высказался достаточно ясно?

– Все будет о’кей, босс, – поспешил заверить его голос в спутниковом телефоне. – Через сутки мы получим о них полную информацию.

– Надеюсь. – Смуглый отключил телефон.

– Послушай, Смит, – потягивая коктейль, сказала крепкая молодая женщина в белых шортах, – зачем тебе это? Если ты взял этих шлюх в надежде на богатых родителей, то ты явно поставил не на ту карту.

– Знаешь, киска, – усмехнулся он, – в последнее время ты все чаще пытаешься давать мне советы. Не надо. Ты просто женщина, с которой я…

– А я думала, я для тебя значу гораздо больше, – вызывающе проговорила она. – Хотя бы из-за…

– Извини, Бетси. – Он поцеловал ее в губы. Обхватив его сильную шею, она учащенно задышала. – Ради Бога, Бетси. Сейчас должен приехать Отундо, так что давай оставим это до ночи.

– Зачем тебе этот дикарь? От него воняет…

– Это пахнет сыворотка, предохраняющая от укусов ползучих гадов. В случае если все-таки укус будет, больше шансов остаться в живых. Отундо имеет около восьми тысяч прекрасно подготовленных воинов, готовых ради него на смерть. Не оказывать ему уважения – значит спровоцировать на конфликт. А учитывая его влияние на здешние племена, нетрудно догадаться, чем закончится противостояние. Поэтому я терплю его дикарские выходки. Мне нужно еще года два, чтобы закончить разработку алмазных копей. После этого я всем покажу, кто настоящий господин в этих краях.

– А ты уверен, что алмазы здесь есть? – спросила Бетси.

– Абсолютно. Но очень глубоко. Я надеюсь в течение ближайших трех месяцев начать разработку. Конечно, с помощью техники дело пошло бы гораздо быстрее, но это слишком накладно. А так я даю дикарям заработок и пищу, и они трудятся не покладая рук. Когда я увидел, сколько грунта они выбрали за неделю, очень удивился.

– Я тоже, – засмеялась Бетси. – Но мне не верится, что здесь есть алмазы. Иначе, по-моему, давно кто-нибудь…

– Кто? – усмехнулся Смит. – В эти места до сих пор боятся показаться даже войска ООН. Я уж не говорю о везде сующих свой нос янки. Но судя по результатам исследований профессора Гайджера, алмазы в этом районе имеются, надо только снять верхний слой, чтобы алмазные копи начали давать нам с тобой миллионы. – Он подмигнул Бетси.

– А что ты хочешь делать с этими? – кивнула она направо.

– Попытаюсь привлечь Уайткота на свою сторону. Стив хороший солдат, прекрасно знающий здешние обычаи и местность. И он вполне может…

– А почему молчишь о женщинах? – сердито напомнила она. – Если хоть единожды попытаешься заигрывать с кем-то из них, я разрежу им животы и набью их пчелами.

– Стив, – услышал сидевший на полусгнившей циновке Уайткот тихий женский голос, – как вы?

– Бывало и лучше. Сейчас вроде здоров и, главное, жив. А значит, можно надеяться на что-то хорошее. Мне бы теперь порцию холодного виски, – усмехнулся он, – и кубинскую сигару. И тогда даже в этой яме я бы почувствовал себя счастливым. А как вы?

– Физически ничего, – отозвался женский голос. – Но очень боимся. Кто этот человек?

– Обри Смит, один из «диких гусей», пожелавших стать богатым. В этих местах, по слухам, есть месторождения алмазов. А судя по внешнему виду жителей близлежащих деревень, они работают на вскрытии верха лощины вблизи озера. Значит, там будут добывать алмазы. Подготовка займет немало времени. Но все довольны. Наниматель потому, что работа идет и обходится ему в сущие гроши. Рабочие же, получая немного денег и пищу, будут вкалывать. Африка постоянно воюет. Войны вспыхивают то тут, то там. Это самый конфликтный континент планеты. И кстати, самый дикий. Даже здесь, в Сомали, запросто можно попасть в котел к людоедам. Такие племена здесь до сих пор есть. Конечно, некоторые ведут вполне оседлый и по африканским меркам цивилизованный образ жизни. Но всякого сброда в этих местах полно. Авантюристы всех мастей и цвета кожи. В основном «дикие гуси», которые сбиваются в банды… Впрочем, извините, мисс, за столь длинную и совсем ненужную лекцию. Как вы себя чувствуете?

– Пока здоровы. Но что с нами будет? Я слышала, тут вполне можно попасть в рабство к какому-нибудь…

– Возможно и это, – не дал договорить ей Стив. – Здесь такое до сих пор практикуется. Хотя вам этот вариант не грозит, – попробовал успокоить он находившихся в соседней яме женщин. «Кретин!» – мысленно обозвал себя Стив.

– Значит, все-таки продают в рабство? – в один голос спросили женщины.

– За вас скорее всего потребуют выкуп. Постараются выяснить, кто ваши родители, и пошлют сообщение с условиями. Уверяю вас, потребуют немного, в зависимости от платежеспособности ваших родственников. Кстати, на дочерей богатых родителей вы не похожи, а посему…

– Скажите, Стив, – перебила его другая женщина, – а правда, что тут имеются базы «Аль-Каиды» и других террористических группировок?

– Да. По крайней мере в Сомали, в так называемом Храме Мертвых, есть такая группировка. А почему вы спросили?

– Просто я слышала, – ответила та же женщина.

Раздался гортанный раздраженный голос появившегося темнокожего мужчины с «винчестером».

– Ты боишься, что могут узнать, кто твой отец? – тихо спросила Лидия.

– Да, – кивнула Женя.

– Надеюсь, этого никто не узнает. – Лида вздохнула. – Вот мы с тобой и посетили Африку, Женька. А все я тебя уговаривала – поехали да поехали. Твой папа правильно говорил – не доведет тебя до добра дружба со мной. Я надеялась заработать тут денег и наконец-то…

– Перестань, Лида, – улыбнулась Женя. – Все будет хорошо. Папа что-нибудь обязательно придумает, и нас спасут.

– Не ври себе, Женька. Эдуард Евгеньевич на пенсии и уже ничего не может. Раньше, вероятно, ему бы и помогли, все-таки он служил в КГБ, а затем в ГРУ ФСБ. Хотя вряд ли и тогда бы нас кто-нибудь стал спасать. Мы здесь по частному делу и даже, можно сказать, без виз. Государство и не знает, что две гражданки великой России, – насмешливо проговорила она, – находятся сейчас в Восточной Африке, в руках какого-то авантюриста и дрожат от страха. Представляешь, нас с тобой продадут какому-нибудь вождю племени. Интересно, какими по счету мы будем?

– Господи, – вздохнула Женя, – ты еще можешь иронизировать. Я лучше убью себя, чем буду…

– Давай пока не говорить о плохом, – перебила Лида.

– Скоро кормить будут, – посмотрев в небо, негромко сказала Женя. – Видишь, тень от луны коснулась пальмы, значит, сейчас принесут еду. А кормят, кстати, не так уж и плохо. – Она засмеялась.

– Да. Но боюсь, что еще неделя – и я на бананы смотреть не смогу.

Издав пронзительный крик наряженный в длинные пестрые перья высокий чернокожий мужчина, упав на колени, выбил быст-рую дробь на плоском барабане и ткнулся лбом в песок. Постояв так с минуту, вскинул руки вверх и заголосил. Стоявшие вокруг импровизированной сцены мужчины и женщины, тоже подняв руки, начали заунывно повторять одно и то же слово:

– Тахкауий! Тахкауий!

Сидевший на служившем, по всей видимости, троном кресле красного дерева могучий негр, украшенный белыми перьями, покачал головой.

– Дикари, – презрительно пробормотал он. – Дождь им нужен. Метеорологи передавали, что будет. И Куйуджу знает об этом. Сейчас намолится и заявит, что утром будут слезы неба. Шарлатан!..

– Великий воин и мудрец! – упав перед ним на колени, ткнулся лбом у его ног мужчина в перьях. – Небо пошлет нам слезы для орошения плантаций. Тахкауий! – вскинув руки, завизжал он.

Многочисленная толпа трижды повторила заклинание.

Горный массив, мыс Рас-Хафун

Трое в чалмах и длинных халатах, войдя в грот, остановились и, опустившись на колени, положили перед собой винтовки М-16.

– Един и всемогущ Аллах, – провел ладонями по длинной седой бороде старец, стоявший около овального камня с выбитой на нем арабской вязью.

– Аллах акбар, – снова поклонившись, отозвались трое.

– Проходите, братья, – сделал приглашающий жест старец. – Тут вы найдете кров, пищу и понимание.

Среди невысоких колючих кустов сидели около двух десятков молодых мужчин. По короткой команде смуглолицего мужчины в белой полумаске остальные, переворачиваясь через голову, вскакивали и наносили удар ногой на уровне головы человека среднего роста. И тут же, подпрыгивая, били в грудь воображаемого противника пяткой. Потом ребром ладони ударяли по упругому тонкому стволу.

– Ухтьи! – крикнул инструктор.

Все мгновенно упали на колени и, упираясь руками в землю, замерли. Проходя мимо, инструктор довольно сильно бил каждого по спине бамбуковой палкой.

В освещенной огнем пяти факелов комнате на ковриках сидели облаченные в мусульманскую одежду люди. На небольшом возвышении перед ними стоял старец в длинном белом халате и что-то заунывно и монотонно говорил. Иногда ему вторил тихий хор голосов молящихся.

– Аллах направил силу природы против США, злейшего врага истинных мусульман, – торжественно говорил с экрана телевизора человек с закрытым лицом. – Ураганы уже дважды нанесли удар по территории Америки. Смерть, разрушение, болезни, страх и еще раз страх испытывают американцы. И это отдается радостью в сердце каждого истинного мусульманина. В Ираке уничтожен транспорт с продовольствием для янки. Воины Аллаха убили восемь оккупантов. В Эль-Куте шахид направил заминированную машину на полицейский участок. Уничтожены пять предавших ислам иракцев и ранены восемь. Смерть врагам ислама и предателям! Бейте неверных везде, где можете, и Аллах снизойдет до милости к вам.

Сидевшие за длинным столом вооруженные бородачи дружно проговорили:

– Аллах акбар.

Россия, Москва

В тихом полутемном баре сидели за столиком Красин и Зяблов.

– Вот что я тебе скажу, – говорил Вениамин Петрович. – Во-первых, свяжись с этим африканцем и разузнай подробности. Что-то он должен был узнать. И во-вторых, родителям Женькиной подруги пока ничего не говори.

– Значит, я могу надеяться? – тихо спросил Красин.

– Эдик, я не Господь Бог и ничего твердо обещать не могу. Нанимать кого-то – глупость, к тому же чреватая многими неприятностями. Однако есть некто, кто этим профессионально занимается. Сейчас нас интересует террористический центр в Сомали. Есть данные, что там находится тренировочный лагерь «Аль-Каиды». Но больше никто о том, что Женя исчезла, знать не должен. Думаю, ты меня понимаешь.

– Этого мог бы и не говорить, – обиделся Красин.

«Очухался», – довольно подумал Зяблов.

– Но надеюсь, ты понимаешь, – сказал Красин, – что это надо…

– Этого мог бы и не говорить, – тем же тоном повторил его слова Зяблов.

Они рассмеялись.

– Погоди, – удивленно говорил по телефону черноволосый мускулистый мужчина, – как?

– Да вот так, – усмехнулся мужской голос в телефоне. – Ты думаешь, я просто так вам…

– Обижаешь, Ваха. Получается, за тобой должок. Согласись, подарочек классный.

– Если это так, то действительно ты прав.

– Ну что, – прикурив, Зяблов кивнул сидевшему перед ним парню лет двадцати семи, – как тебе такое предложение?

– А у меня есть выбор? – усмехнулся тот.

– Выбор всегда есть. Ты мертв. Тебя на этой планете как бы не существует. Правда, в отличие от тех, кого закапывают на лагерных кладбищах, ты погиб в бою. Помог обезвредить террористическую группу в Рыбинске. Но повторяю, для всех ты мертв. Твои друзья и родители требовали выдачи тела убиенного Евгения Марковского, но, – он усмехнулся, – ты пулей выбил лимонку из руки ваххабита, раздался взрыв, и тебя засыпало. А когда начали откапывать, там рвануло, и от тебя ничего не осталось. Кстати, на развалины от коттеджа благодарные тебе местные жители до сих пор носят цветы. Ну а теперь вот что… Создан контртеррористический центр, и живых мертвецов вроде тебя используют для нанесения ударов по находящимся в розыске лидерам террористических организаций. Дважды это удалось. Государство только заявляет о превентивных точечных ударах по базам террористов в любой точке мира, а мы уже дважды сделали это.

– Мы – это кто? – спросил Евгений.

– Сотрудники спецслужб, – помолчав, ответил Зяблов, – готовые пожертвовать собой, лишь бы уничтожить мерзавцев вроде Радуева, Басаева и Масхадова. И мы готовы нести ответственность перед законом, если до этого дойдет, но…

– Моя цель – Басаев?

– Нет, Марковский, ты отправишься в Африку. Там есть тренировочный центр мусульман-мстителей. По нашим данным, именно там находится некий Абу Мухаммед эль Матеша. Это человек, отвечавший за поставку на территорию Кавказа людей, оружия и финансов. Кроме того, там сейчас трое из «Аль-Каиды», специалисты по диверсиям и террористическим актам. Они твоя цель. Как ты сможешь это сделать, решать будешь на месте. У тебя две недели. Если не сможешь их уничтожить, нанесешь удар по центру. И… – Договорить Зяблову не дал смех Марковского. – Я рад, что тебе весело, – спокойно произнес полковник.

– Погодите, – сказал Марковский. – Вы это серьезно?

– Более чем. Ты солдат и дал присягу Родине защищать ее. Случайность выбила тебя из привычного уклада жизни. После тяжелых ранений, полученных в Чечне, ты приехал к жене искалеченного войной боевого товарища и застал у нее любовника. Ты, отдаю тебе должное, пытался уговорить ее поехать к мужу. И услышал…

– На хрен мне обрубок нужен, – процедил Марковский.

– Это и взбесило тебя, ты ее изуродовал, любовника, офицера милиции, тоже слегка покалечил, забрал его пистолет и ушел. В тебе жила вера в справедливость, и ты пошел в милицию. Тебя задержали, а затем арестовали и отправили в тюрьму. Завели дело. Ты бежал из поликлиники, куда тебя повезли на рентген. Тебя прятали сначала бомжи, потом твои школьные друзья. Правда, официально в этом никто не признался. В дачном поселке ты вступил в бой с террористами, готовившимися совершить захват заложников и взрыв плотины Рыбинского водохранилища. Тебе помогли твои друзья и, как ни странно, трое уголовников, которые грабили соседа владельца коттеджа, в котором собрались террористы. Кстати, все, принимавшие участие в бою с ваххабитами, отмечены наградами. Ты, увы, погиб при взрыве. – Зяблов улыбнулся. – Твоя судьба была решена сразу, как только ты был арестован. Но ты совершил побег и, к счастью, никого не убил. Хотя немного похулиганил, – рассмеялся он. – Захватил молоковоз и погонялся с милицией в поселке Волга, был слегка ранен. Однако решение использовать тебя мы приняли единогласно…

– А если я не соглашусь? – прервал его Марковский.

– А что ты можешь сделать? Ты вообще-то должен сидеть в тюрьме. А у тебя есть шанс погибнуть солдатом. Ты ведь солдат, тебя подготовило государство, и оно же, можно сказать, сделало тебя преступником.

Губа Марковского задергалась. Зяблов отошел.

– Бей! – приказал он.

Марковский сильно ударил по стоявшей рядом тумбочке. Кулак пробил боковую стенку. С коротким криком-выдохом Марковский локтем сломал крышку тумбочки.

– Легче стало? – усмехнулся Зяблов.

Марковский посмотрел на него. Полковнику стало не по себе от взгляда темных глаз.

«Да, – подумал он, – это настоящий хищник-убийца».

– Что я должен сделать? – тихо спросил Марковский.

– Я же говорил, убрать…

– Как я найду их?

– Женя, твоя задача проста. Правда, многое зависит и от тебя.

– Что именно?

– Я против его кандидатуры, – заявил один из пяти сидевших в мягких креслах мужчин. – Он слишком нервный и может проколоться на каком-нибудь…

– Именно такой и нужен, – не дал договорить ему полный мужчина со шрамом на лбу. – Он волк-одиночка. Разуверился во всем. И прекрасно понимает, что лучшее для него, как ни странно это звучит, – гибель в бою. И он сделает все, что нужно. Я поддерживаю кандидата Зяблова.

Ирак, Эль-Кут

Два мощных взрыва прогремели один за другим. И сразу раздались автоматные очереди. Им ответили винтовочные выстрелы. Покосившийся американский БТР горел. Пронзительно кричал, катаясь по песку, горящий американский солдат. Двое убитых лежали за бронетранспортером. Два БТРа отвечали огнем пулеметов. Несколько американских морских пехотинцев, используя естественные укрытия, вели беглый огонь по стрелявшим по ним из-за камней иракским партизанам. К месту боя приближались два вертолета.

– Зря ты сюда приехал, Гарри! – меняя обойму в автоматической винтовке, крикнул капитан армии США. – Нет его здесь! По последним данным, он находится в Сомали. Где-то на севере. Его парни участвовали в боях на стороне повстанцев около…

– Грэхем! – раздался злой возглас. – Не слишком удачное место для разговоров!

– Все о’кей, сэр! – отозвался капитан. – Пресса интересуется нашим старым знакомым!

– Отправьте их к Аллаху! – адресуясь к наносившим ракетный удар по позиции партизан вертолетам, крикнул седой полковник армии США.

– Повезло, – кивнул капитан рослому светловолосому мужчине в камуфляже без знаков различия. – Вовремя стрекозы появились. У нас всего трое для отправки. А почему ты, Гарри, ищешь этого…

– Он мне много задолжал, – криво улыбаясь, прервал его Кэмпбелл, – а я привык получать по счетам.

– Двинулись дальше! – раздался зычный голос.

Африка, Сомали

Пошатываясь, высокий человек с окровавленным лицом, держа в руках пулемет, выскочил из-за огромного валуна и выпустил длинную очередь по выгружавшим что-то из кузова армейского грузовика людям. Трое сразу упали, остальные, рассыпавшись, попадали на землю и открыли огонь из винтовок, автоматов и двух ручных пулеметов. Раненый рухнул около камня и, установив пулемет, открыл прицельный огонь. С той стороны выстрелили из базуки. Короткий взрыв грохнул слева от раненого. К засыпанному песком и камнями пулеметчику бежали несколько вооруженных чернокожих мужчин.

– Французские легионеры, – презрительно проговорил низкорослый чернокожий мужчина в пробковом шлеме. – Оружие везли и боеприпасы. Девятерых убили, одного взяли. Хотелось бы больше, нужны рабы. Но…

– Белого можно обменять на захваченных легионом наших, – перебил его толстый лысый негр. – Они захватили старейшину нагаровинов.

– Этот белый – наемник, – сплюнув, сказал низкорослый, – и к легиону не имеет отношения. Легионеры сами презирают таких. Его не убили только потому, что нужны руки для дробления камней. Как только работу там закончат, всех скормят крокодилам.

Трое темнокожих волоком тащили связанного по рукам и ногам мужчину с окровавленной головой.

– Что вы хотите? – по-английски спросила Евгения.

– Давайте говорить по-русски, – усмехнулся Смит. – Я учился в вашей стране, правда, недолго. Это и послужило толчком к моей карьере военного. И…

– Разве вы военный? – перебила его Красина. – Вы бандит, даже наемники так себя не ведут. Что вы хотите от нас? Если выкуп, то…

– Не пытайтесь меня разозлить, в гневе я страшен. Прежде всего я должен кое-что выяснить. И тогда приму решение относительно вас. Его, – он махнул рукой направо, – постараюсь завербовать к себе. Не согласится – умрет.

– То есть вы не оставляете ему выбора?

– Кто не с нами, тот против нас. С того момента, как я взял в руки оружие, для меня это стало нормой. Вы прилетели с Уайткотом. Посоветуйте ему принять мое предложение. Это вполне может оказать…

– Мы не станем этого делать, – не дала договорить ему Женя.

– А вы на удивление смелая. Кто ваши родители?

Евгения растерянно взглянула на Лиду.

– Много они заплатить вам не смогут, – ответила Иванкова.

– И все-таки, – заметив растерянность Красиной, настаивал он, – кто они? – Женщины переглянулись. – А точнее, где служили? – продолжал Смит. – В милиции – вряд ли. Вы бы не были так испуганы, госпожа Красина. Если даже в армии, предположим, в…

– Что вы вообще от нас хотите? – перебила его Женя. – Денег или…

– Сейчас я очень хочу узнать все о ваших семьях, – улыбнулся Смит. – Точнее, о вашей семье, мисс Красина. Или миссис? – засмеялся он и отошел.

Стоявший рядом с ямой, глубиной около трех метров, мускулистый негр закрыл ее решеткой и тоже ушел. Опустившись на охапку соломы, Евгения заплакала.

– Перестань! – Присев рядом, Лида обняла ее.

– Он знает, кто папа, – всхлипнула Женя.

– Если б знал, то сказал бы. Успокойся, что теперь сделаешь? Надеюсь, он не узнает. К тому же Эдуард Евгеньевич уже на пенсии. Сделать сейчас мы ничего не сможем. Мне страшно за Стива, он не примет предложение этого бандита, и его убьют.

– Да, – вздохнула Женя. – Может, пусть согласится и при первой возможности…

– Если я скажу «да», то меня заставят убить двоих или троих американцев, – услышали они голос Уайткота, – снимут это на видеопленку, и только после этого я буду чувствовать себя более-менее свободно. Затем я должен буду принять участие в какой-нибудь операции, которая тоже будет сниматься на видео. И уж потом мне будет оказано кое-какое доверие.

– Вы все слышали, – сказала Лида, – и что решили?

– Я много воевал, и не всегда, правильнее будет сказать – часто, не во имя справедливости, а просто за деньги. Но принять сторону Аллигатора, так зовут Обри Смита в определенных кругах, значит поставить жирный кровавый крест на своей чести. Я не герой, люблю жизнь во всех ее проявлениях, но в данном случае предпочту смерть. Правда, она не будет мгновенной, Смит умеет проводить человека на тот свет через ад при жизни, но я надеюсь что-нибудь придумать, чтобы ускорить отправку в небытие. – Послышался его негромкий смех.

– А что он делает в Сомали? – поинтересовалась Лида.

– Ищет алмазы. Аллигатор связан с печально известной «Аль-Каидой». И, как я слышал, совместно с ней ищет алмазное месторождение. Миром, как известно, правят нефть, золото и алмазы. Вот и хочет Эль Матеша, представитель «Аль-Каиды», разработать добычу алмазов. А Смит принял в этом деятельное участие. Заключил договор с вождем племени хунада Отундо, его еще называют Бешеный Лев. Отунда говорит по-английски, по-французски, получил прекрасное образование в Англии. Воевал за американцев с Ираком во время операции «Буря в пустыне». Два года назад умер его отец, и Отундо стал вождем вместо него. В подчинении имеет около восьми тысяч бандитов из местных. Вот с ним и сумел договориться Аллигатор. Около пяти лет тут идет война. Кстати, здесь месяц назад были ваши вертолеты. Они еще как-то поддерживали хрупкий мир. Но их убрали, и все началось сначала. Единой оппозиции правительству нет, и поэтому в Сомали, можно сказать, – Стив хмыкнул, – полный беспредел, – отчетливо выговорил он по-русски.

Женщины удивленно переглянулись.

– Вы говорите по-русски? – спросила Лида.

– Я был в бригаде специальных сил, – по-английски отозвался Стив. – Нас готовили против СССР. Поэтому русский язык надо было знать обязательно. У меня вопрос к Красиной. Ваш отец действительно бывший контрразведчик?

– Да, – приглушенно ответила Женя.

– Это плохо для него. Аллигатор сумеет узнать правду. И вашему отцу придется, спасая вас, подчиниться его требованиям.

– Он не сможет сделать этого, – торопливо проговорила Евгения, – и убьет себя.

– Но он будет знать, что погибнете и вы. Однако есть вариант попытки вашего освобождения специальными агентами спецслужб.

– Никто ничего делать не станет, – вздохнула Евгения. – Во-первых, мы здесь неофициально, а во-вторых…

– Россия сильная страна. Мне кажется, она постарается освободить дочь заслуженного контрразведчика.

– Я уверена, что этого не случится.

– А я убежден в обратном. Но сейчас многое зависит от того, кто первым получит информацию. О вашем захвате – ваш отец или Смит – о бывшей профессии вашего отца.

– Я думаю, папе уже звонил Зугиш.

– Почему нас подбили? – задумчиво начал рассуждать Уайткот. – Неужели знали о нашем маршруте? У вас есть недруги?

– Не знаю. Мне кажется, нет, – ответила Женя.

– А почему Витька не полетел с нами? – неожиданно спросила Лида.

– Не знаю, – растерялась Женя, – но…

– А ведь он знал о том, что мы направляемся в Галькайо, – сказала Лида. – Ты по телефону говорила ему. Он еще спрашивал о времени вылета…

– Перестань, – махнула рукой Женя. – Неужели ты думаешь, что Виктор…

– Сейчас я просто уверена в этом, – кивнула Лида.

– Где она? – спросил по-арабски Смит.

– Уехала на озеро, – ответил смуглолицый молодой мужчина в широкополой шляпе.

– Она хороша, – пробормотал смотревший в бинокль могучий негр с белым пером в зеленой повязке на голове. – Белые женщины созданы для ночной любви, – усмехнувшись, добавил он по-английски. – У Аллигатора есть две пленницы. Надо будет взять их на королевскую битву.

– Смотришь? – увидев отблеск на холме, усмехнулась Бетси. – Любуйся, дикарь! – Она сняла купальник, грациозно потянулась и вошла в воду озерка.

– Повелитель, – поклонившись, проговорил один из пяти чернокожих молодых мужчин с автоматами, – Королевская Кобра.

Повернувшись, могучий негр посмотрел на быстро приближавшихся всадников. Усмехнулся и тронул поводья.

– А неплохо было бы провести с ней ночь, – отпив из фляжки виски, хмыкнул мускулистый мужчина.

– Я бы на твоем месте, Мексиканец, – усмехнулся куривший сигару плотный лысый европеец, – не стал бы даже думать об этом, а то станешь кормом для крокодилов.

– А ты, Адмус, не был бы против…

– В отличие от тебя, – перебил его плотный, – я реалист и довольствуюсь теми, с кем проведу ночь, не рискуя жизнью.

– Скучный ты тип, Адмус, – покачал головой Мексиканец.

– Вас, повелитель, желает видеть Уштишь, – с поклоном проговорил крепкий негр в набедренной повязке.

– Где Королевская Кобра? – спросил здоровяк.

– Готовится к королевской битве. Она хочет принять участие в ней.

– Дура! – по-английски бросил здоровяк и поскакал вперед. Охрана последовала за ним.

Застонав, мужчина в изодранном камуфляже приподнял голову и посмотрел на сидевших на корточках пятерых мужчин.

– Французы есть? – по-французски спросил он.

– Вчера двоих забрали, – отозвался на плохом французском измазанный красной глиной мужчина.

– А ты кто? – спросил раненый.

– Из бригады генерала Дугласа. Здесь уже неделю. Завтра поведут на работу. Откажешься – сначала отрубят руки, и будешь лежать под солнцем два часа. Не умрешь или не успеют тебя разделать грифы, отрубят ноги. А если работаешь, будешь какое-то время жить. Хотя это зависит от настроения охраны. Они могут забить только потому, что ты им не понравился. И сделать ничего нельзя. Сюда спускают цепи с ободками. И пока не закрутишь ободки на правой ноге, наверх не вылезешь. Будешь упрямиться – бросят сюда змей или гранату. Но обычно бросают змей и наслаждаются зрелищем. Сейчас у хунада, так называют себя эти дикари, новый вождь – Отундо. Та еще сволочь! Здоров, как буйвол, жесток, как людоед. Его прозвали Бешеный Лев – и ему это нравится. Его любимое занятие – устраивать поединки пленных со своими воинами. Иногда дерется сам. Точнее, избивает. А ты откуда?

– Центр вербовки «Диких гусей», – ответил мужчина. – Так называемый славянский батальон. Встречал?

– А как же. Мы с ними вместе дрались против курдов в Ираке.

– Саддам платил неплохо, – улыбнулся раненый. – Да и против янки воевали, но недолго. Хусейна его генералы предали, шакалы. Нас и убрали сразу. Правда, с десяток наших партизанить остались. Но уже на свой страх и риск. За это не платят. А мы оружие везли легионерам в Хобио. На побережье нас высадили – и вперед. Два грузовика и два джипа с охраной. Сделали нас быстро, выстрелить никто не успел. Меня присыпало землей, откопали, связали и сюда. Значит, им рабочая сила нужна. Лично я предпочитаю грифов, – усмехнулся он. – Рабы не мы, мы не рабы, – по-русски произнес он.

– Откуда родом? – неожиданно тоже по-русски спросил рослый блондин.

– Питер. А ты, вижу, тоже из России-матушки? Легионер?

– Турист, – усмехнулся блондин. – Захотелось Африку посмотреть. Вот и насмотрелся. – Он вздохнул.

– Давно тут? – спросил раненый.

– Неделю. Иван Тополев я, из Воронежа. Выиграл в «Русское лото» сто тысяч и поехал в Африку. С детства мечтал. Побыл сутки в Могадишо. Отправился в саванну, и все – хапнули. Со мной были четверо греков, их убили. Меня просто вырубили и посадили сюда. Тебя как зовут?

– Борис, – ответил раненый, – Волков. А еще славяне есть?

– Да, – отозвался кудрявый мужчина лет тридцати. – Правда, украинец я, но славянин.

– Не из Запорожья? – спросил Борис.

– Львов. Зовут Андрей Прокопенко. Здесь пять дней. Приехал сюда по делам.

– Еще славяне имеются?

– А я, значит, не гожусь? – приподнимаясь, спросил Андрей.

– Сядь, хохол, – криво улыбаясь, посоветовал Борис.

– Чего? – шагнул к нему тот.

– Сядь, тебе говорят! – По-прежнему улыбаясь, Борис поднялся.

Андрей выбросил кулак. Подавшись в сторону, Борис ушел от удара и сильно ударил противника ногой по голени. Охнув, тот упал. Схватившись за голень, заорал.

– Заткнись! – Иван бросил взгляд наверх, на закрывавшую яму решетку. – Запросто могут лимонку скинуть.

Андрей тут же замолчал, но с ненавистью посмотрел на севшего Бориса:

– Я тебе это припомню.

– Как пионер, – усмехнулся тот, – всегда готов.

Вверху раздался злой голос.

– По-арабски шпарит, – вслух отметил Волков.

– Отдай мне белых женщин, – проговорил могучий негр.

– Забудь про это, – спокойно посоветовал Смит. – Это моя добыча, и они мне нужны. Ты их хочешь в королевской битве использовать, что ли?

– Бешеный Лев хочет белую женщину, – процедил негр.

– Послушай, Отундо, – усмехнулся Смит, – неужели ты не можешь достать себе белую женщину? У тебя…

– Бешеный Лев все может, – самоуверенно перебил его Отундо. – Просто они есть у тебя.

– Не думал, что вождь будет просить меня отдать ему пленниц, – покачал головой Смит.

– Бешеный Лев пошутил, – оскалился в улыбке Отундо.

– Я так и думал, – кивнул Смит.

– Ты с женщиной придешь на королевскую битву? – спросил Отундо.

– У меня встреча, – с сожалением ответил Смит. – А так бы с удовольствием посмотрел.

– А твоя женщина придет?

– Это ее дело. Как работа? Людей хватает?

– Пленных много, – равнодушно ответил Бешеный Лев. – И через месяц мы доберемся до залежей. Ты уверен, что там есть алмазы?

– Если бы не был уверен, то не начал бы этого.

– Значит, скоро мы будем богаты, – довольно улыбнулся Бешеный Лев.

«Но раньше ты сдохнешь», – мысленно ответил ему Смит.

– Ты пойдешь на королевскую битву? – Мексиканец остановил проходившую мимо шатра Бетси.

– Да, – кивнула она и посмотрела на него. – А ты?

– Да хотелось бы. Там, говорят, будут…

– Возьми еще пятерых и будете охранять меня, – приказала она.

– Хорошо, ваше величество, – поклонился он.

– Африканскую мать! – понюхав сброшенную в яму и разломившуюся на три части от удара лепешку, поморщился Борис. – Из гнилья слепили, духи чернозадые.

Остальные, разделив пищу на равные куски, начали с жадностью есть.

– И я до этого дойду… – Усмехнувшись, Борис сел. – А на работе в туалет как, сам идешь или водят? – спросил он Ивана.

– Все на месте. Ну, чуть в сторону, на длину цепи отходишь и справляешь, что приспичило. Потом охрана выбирает одного, и он за всеми убирает.

– Нормально! – Борис хмыкнул.

– О побеге даже не мечтай, – проглотив последний кусок, сказал Иван. – Сюда бросают концы цепей. Ну, на каждого. Конец раздвоен, на обоих концах ободки с болтом. Надеваешь на правую ногу и закручиваешь болт. Затем другой ободок на кисть правой руки и тоже закручиваешь болт. Спускают лестницу. Когда вылезешь, увидишь линии белого песка. Переступишь за эту песочную линию – убьют. Приводят на работу. Конец, который свободен, надевают на вбитый колышек и закручивают сверху гайку. До охраны ты никак не достанешь. Работаем до тех пор, пока…

– Что делаете? – перебил Борис.

– Грунт копаем. Как я понял, снимаем верхний слой почвы для того, чтобы устроить алмазные копи. Я читал труды одного профессора, который уверяет, что в этом районе есть алмазы.

– Понятно, – кивнул Борис. Прокопенко с ненавистью посмотрел на него и, поджав ноги к животу, снова закрыл глаза. – А здесь вообще много наших? – спросил Борис.

– Пленных тут около ста человек, – ответил Иван.

– Девяносто шесть, – вмешался Андрей. – Я считал. Охраны – тридцать. Двадцать четыре пса. Разорвут сразу. И четыре пулемета по углам. Расстояние рабочего места примерно сто двадцать на сто пятьдесят. К тому же мы углубились метра на два, так что бесполезно пытаться.

«А ты не просто деловой человек, – мысленно отметил Борис. – Указательный палец на сгибе замозолен. Значит, много стрелял. Наблюдателен, воевал. И скорее всего против наших в Чечне. Не заводись, – остановил он себя, – сейчас у нас враг общий».

– Русаки еще в общей яме есть, – снова заговорил Андрей. – Человек десять. Вроде на заработки приезжали. Один совсем пацаненок, лет шестнадцать. Отца убили, кажется, вот и остался один. Держатся дружно.

– Я там русских не видел, – покачал головой Иван.

– Их уже неделю не выводят, – сказал Андрей. – Они избили кого-то. А тут намечается мордобой, вот их и оставили. Ну, подкормят малость, и будут их дикари мордовать.

– А нас не поволокут на этот мордобой? – спросил Волков.

– Могут, – ответил за украинца Иван. – Вообще-то всех водят. Но заранее готовят не всех. Приезжает дикарь этот, Бешеный Лев, со своими гиенами и выбирает. Там это недолго. Пара минут, и лежишь. Потом просто добивают. А Лев, мразь, головы скручивать любит. Нахватался где-то. Да и техника боя у него чувствуется. И еще один рыжий африканец – каратист. Правда, какой стиль, не пойму. Я слегка, так, для самообороны, занимался немного. А по боксу – мастер спорта.

– Ладно. – Борис посмотрел на потемневшее небо. – Надо поспать немного. А то вдруг завтра на работу выдернут?

– Можно посмотреть твоих белых? – спросил Бешеный Лев. – Надеюсь, Оавайна, ты не раненых набрал?

– Хочешь выбрать себе для развлечения? – усмехнулся низкорослый. – Я приготовил тебе россиян.

– Очень хорошо, – довольно улыбнулся Отундо. – К русским у меня свой счет. – Он засмеялся. – Надеюсь, что один из них попытается хотя бы ударить.

– Уругутау будешь? – спросил Оавайна.

– Предпочитаю английское.

– Мои пивовары делают хорошее пиво.

– Ладно, давай.

Низкорослый, повернувшись к большой хижине, повелительно крикнул:

– Два икибинди!

Из хижины выбежали две темнокожие женщины с пузатыми горшками и быстро пошли к ним.

– Соблюдаешь обычай наших предков, – одобрительно заметил Бешеный Лев и взял горшок у одной из женщин.

Женщина, встав на колени, протянула ему трубчатый коричневый стебелек. Сунув его в кувшин, Бешеный Лев начал пить.

– Хорошо сварено, – кивнул он. – Лучше, чем на побережье делают.

Мыс Рас-Хафун

– Через четыре дня прибудет шхуна с оружием, – говорил смуглолицый бородатый мужчина в круглых очках. – Мы примем груз и будем ждать судно для отправки. Морем сейчас самый надежный способ доставки. И отправим воинов Аллаха в Ирак, пять шахидов – в Палестину, а следующим судном отправитесь вы с двадцатью воинами Аллаха. – Он взглянул на троих бородачей. – Доставка людей, оружия и всего необходимого для джихада сейчас затруднена. Гяуры плотно закрыли свои границы с соседними государствами Кавказа. Надо активизировать действия в Грузии и Азербайджане. Я уже несколько раз говорил о готовности людей отправиться в эти государства. Но мои призывы остались без внимания. Главное сейчас – Ичкерия. Готовятся удары в Дагестане, Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Гяуры почувствуют праведный гнев всемогущего Аллаха. – Он провел ладонями по бороде. – Аллах акбар!

– Аллах акбар, – отозвались остальные.

Москва

– Ну как настроение? – спросил вошедший в комнату Зяблов.

– Как перед собственными похоронами, – глухо ответил стоявший у зеркала Марковский.

– Выглядишь прекрасно, – оценил его одежду полковник. Евгений, покосившись на него, усмехнулся. Кожаные брюки, темная рубашка и кожаная жилетка делали Марковского похожим на рокера. – Но придется переодеться. До Санкт-Петербурга тебя довезут. Думаю, ты понимаешь, что вопросы задавать находящимся в машине дело бесполезное. Тебе не ответят, даже если ты спросишь, который час. Поэтому наслаждайся пейзажем. Если захочешь, подремли. Все твои просьбы будут выполнять. Поесть, попить, в туалет или просто размяться. Бежать не советую, убьют. На этот случай у сопровождающих строгий приказ. Проверять на них свои способности не стоит.

– Я еду в Сомали, – спокойно проговорил Евгений. – Кстати, как я доберусь до…

– Тебе все объяснят в Питере, – перебил Зяблов. – Вот документы. – Он положил на стол военный билет, водительские права и паспорт. Евгений, открыв паспорт, удивленно посмотрел на Зяблова. – Да, ты поедешь под своим настоящим именем. В случае провала ты для России мертв, на что имеются соответствующие свидетельства. Но мы надеемся на твое благоразумие.

– Я сделаю то, что надо, – улыбнулся Марковский. – Можно спросить?

– Валяй.

– Как родители отнеслись к моей гибели?

– Как могли родители отнестись к смерти сына? Даже если его разыскивали как преступника. Правда, твой отец сказал хорошую фразу – мертвых не судят. Но им придется хоронить тебя еще раз, уже как погибшего солдата. Они узнают правду о твоей гибели. Получат энную сумму и твои награды. Тебя восстановят в звании. Кстати, хочу сообщить тебе и приятную миссию твоей поездки.

– Приятную? – усмехнулся Евгений. – Вы, наверное, забыли, я еду погибать.

– Но прежде ты спасешь Евгению Красину.

– Кого? – тихо переспросил Марковский.

– Евгению Красину, – улыбнулся довольный произведенным эффектом Зяблов. – Ведь Евгения виделась тебе в госпитале и уверяла, что все будет хорошо.

– Вы это, – немного осипшим голосом пробормотал Марковский, – серьезно или…

– Вполне. Просто об этом, кроме тебя, никто не должен знать. В Питере Антон Павлович Суслин встретит тебя и все растолкует. В конце концов, вряд ли ты сумеешь вытащить Красину, но место ее нахождения выяснить сможешь. В Сомали есть человек, который поможет тебе в этом. Твоя цель…

– Абу Мухаммед эль Матеша. Я кончу эту тварь. Я почитал прессу и понял, что он должен сдохнуть. А местонахождение Абу Мухаммеда мне тоже помогут…

– Тебя познакомят с людьми, – не дал договорить ему Зяблов, – которые выведут тебя на тех, кто точно знает, где находится центр. Дальше будешь действовать сам. Помощников у тебя не будет.

– Запомните, – строго говорил Зяблов троим крепким мужчинам, – от него можно ожидать всего. Он сильный, прекрасно подготовленный по специальной программе солдат. Решения принимает мгновенно и так же действует. Вы, в полном смысле этого слова, отвечаете за него головой.

– Все будет нормально, – усмехнулся седой подполковник ФСБ.

– Я в этом уверен. Вы доставите его в Питер и сдадите Суслину. Главное, не дайте ему во время остановки с кем-нибудь сцепиться. Ни о чем с ним не разговаривайте. Все просьбы: о туалете, питании и прочих нуждах – выполнять сразу. Если остановит милиция, просто предъявите права. Начнут проверку документов у всех, предъяви удостоверение, – сказал он рослому брюнету в очках. – Что говорить, знаешь.

– Так точно, – отозвался тот.

– Все будет хорошо, – пытаясь успокоить рыдающую жену, тихо, но уверенно говорил Эдуард Евгеньевич. – Слово офицера даю. Очень скоро Женя и Лида вернутся. Не плачь, Соня. – Он поцеловал ее. – Все образуется.

– Господи, – женщина перекрестилась, – помоги Жене. Прошу тебя, Господи! – поклонилась она иконе. – Виктор не позвонил не разу. А ведь он обо всем знает. Я с Антониной говорила, сообщила, что Лида…

– Если этот гаденыш появится еще раз, – процедил Красин, – я его из окна без парашюта спущу.

– Сто процентов, – кивнул Ваха, – информация из первых рук. Так что не ошиблись мы. Он не работает в ФСБ с две тысячи первого. Но контакт с действующими сотрудниками ГРУ поддерживает. Так что очень ценный папаша, – рассмеялся он. – Правда, информатор просит…

– Ты с ним сам контактируешь? – перебил его сидевший напротив худощавый блондин в золотых очках.

– Конечно.

– Убрать. – Худощавый посмотрел на пившего пепси детину с усиками. – Вторая баба чья дочь?

– Отец врач, хирург. Мать учительница, преподает английский.

– Такие нам не нужны, – усмехнулся худощавый. – Дай адрес своего информатора. Сегодня он должен умереть.

«Мрачные типы, – подумал сидевший справа на заднем сиденье Марковский. – Тренированные ребята. Ну что ж, надо подремать».

Откинувшись на спинку сиденья, он закрыл глаза.

«Вольво» вылетела на Кольцевую.

Париж

– Увы, – с сожалением проговорила полная женщина, – мы его потеряли. Нет никакой информации. Неделю назад он был в Ираке и исчез. Сегодня вечером мы должны установить его местонахождение. Наш человек встречается с завербованным боевиком, который имеет доступ к Черному Имаму и должен знать, где тот сейчас находится.

– Во сколько мне прийти? – спросил Кэмпбелл.

– Через три часа. А лучше будет, если ты придешь завтра утром. Тогда информация будет точно.

– До завтра. – Гарри вышел.

– Никогда бы не подумал, – выждав, пока закроется дверь, сказал сидевший за компьютером мужчина лет сорока, – что молодой здоровый человек может жить единственной целью – убить, даже если при этом придется погибнуть самому. А ведь он хороший солдат, молод, здоров. Вполне обеспеченный и вдруг ищет смерти. Надо же! – Женщина промолчала. – Он ведь только что из Ирака, и я поражаюсь…

– Хватит, Билл, – перебила его женщина. – Кэмпбелл взрослый человек и знает, что делает.

«Я должен успеть, – думал, садясь в такси, Гарри. – Никогда не верил в Бога, а сейчас прошу: дай мне время…» Вздохнув, он криво улыбнулся.

Санкт-Петербург

Мужчина в темном костюме, потушив сигарету, улыбнулся:

– Надеюсь, вы все поняли, капитан?

– Я старший лейтенант, – ответил Марковский. – Капитаном был, разжаловали. Впрочем, сейчас я уже никто, – тихо добавил он.

– Офицер всегда и везде остается офицером, – твердо произнес мужчина.

Евгений вспомнил камеру в тюрьме и слова одного из сокамерников: «Носить погоны западло». И свой ответ: «Я горжусь тем, что офицер, и всегда буду считать себя офицером».

– Вы правильно сказали, – прошептал он.

– Капитана тебе дали перед тем, как ты повел колонну с грузом, правильно?

– Давайте о деле, – попросил Евгений.

– Хорошо. Начнем с того, что полетишь ты в Литву. Там в самолете будешь сидеть три часа. А затем – Париж. В Париже тебя встретят и отвезут на сборный пункт Иностранного легиона. И вот тут все будет зависеть от тебя. Вступать в легион ты не будешь. А сделаешь вот что…

Москва

– Он у Самсонова, – услышал Зяблов по телефону.

– Хорошо. Возвращайтесь. Вас останавливали по трассе?

– Один раз, – ответил старший группы. – На въезде в Ленинградскую область. Просто проверили водителя, и все.

– Возвращайтесь, – повторил полковник и, отключив сотовый, набрал номер на городском телефоне.

– Да? – услышал он голос Красина.

– Это я. За Женей поехал человек. Она скоро будет дома.

– Спасибо тебе, Венька, – поблагодарил Красин.

– Перестань, Эдик. Зря ты на государство обижаешься. Сам понимаешь, какая сейчас ситуация. В общем, будем надеяться на лучшее. Прошу об одном – ты…

– Я никому не скажу о нашем разговоре, – понял его Красин. – Никому. Я все понимаю, но Женя моя дочь, и в первую очередь тут говорят отцовские чувства, а уж потом все остальное. Если с Женей все-таки что-то случится, слово офицера даю – ни словом тебя не упрекну. Ты один, кто сейчас пытается что-то сделать…

– Не люблю этого слова – пытаться, – засмеялся Зяблов. – С Женей все будет нормально. По крайней мере место, где ее держат, мы узнаем, и тогда уже подключится группа из ГРУ. Так что жду приглашения на праздник по случаю возвращения Евгении домой.

Крепкий темноволосый молодой мужчина вышел из «мерседеса» и пультом закрыл двери. Сунув брелок с ключами в карман, шагнул к подъезду.

– Виктор Шестов? – послышался сзади женский голос.

– А в чем дело? – повернувшись, с улыбкой осведомился он.

– Вы Шестов? – тоже улыбаясь, спросила высокая стройная женщина.

– Именно Шестов.

– Это вам, – она протянула ему небольшую коробку, – от Вахи.

– Понятно. – Он сунул коробку в дипломат.

Женщина неторопливо пошла со двора. Виктор вошел в подъезд. Женщина достала из сумки пульт, нажала на кнопку. Услышала в подъезде короткий взрыв. Усмехнувшись, села в остановившийся рядом автомобиль.

– Помогите! – кричала пожилая женщина.

Кашляя от дыма и пригибаясь, она попыталась выйти из подъезда. Наткнулась на лежащего мужчину. Падая, пронзительно закричала. Около лифта с оторванной правой рукой и рассеченным осколками боком лежал Шестов.

– Зачем же так? – недовольно спросил Ваха. – Можно было сделать это гораздо проще. Выстрел или…

– Я хочу, чтоб Красин понял, с кем имеет дело, – усмехнулся худощавый блондин. – Так он будет более сговорчив. Спецслужбы русских начинают забывать, что мы еще на что-то способны.

– Да, – кивнул мужчина в штатском, – интересно, за что его? Судя по всему, взрывчатка, примерно сто граммов в тротиловом эквиваленте, была в дипломате. Когда он подошел к лифту, кто-то нажал на кнопку дистанционного управления, и бомба взорвалась. Несколько кусков резаных гвоздей разорвали ему бок, а взрыв оторвал руку. Мужчину около двери достали два отрезка гвоздей и ранили его в спину. Женщина, спускавшаяся по лестнице, не пострадала. Надышалась дыма и натерпелась страха. Убитый – Шестов Виктор Анатольевич. Двадцать девять лет. Холост. Москвич. Работает в частном охранном предприятии. Инструктор рукопашного боя. Живет один и…

– Вот, значит, кто навел на дочь Красина, – пробормотал невысокий мужчина в очках. – А это предупреждение Эдуарду Евгеньевичу, чтоб был сговорчивее.

– Что? – не расслышал первый.

– Да так, – сказал невысокий. – Видели, как подъехал Шестов?

– К нему подошла женщина, отдала что-то, – проговорил первый, – и села в подъехавший к ней джип. Во дворе две пенсионерки сидели, они и видели, – улыбнулся он. – Даже номер машины запомнили. Вот тут записано. – Он достал листок бумаги.

– Чего ж ты ждешь? – прорычал второй.

– Машину уже ищут. Женщину тоже. Пенсионерки описали ее внешность. Редкий случай, что так повезло со свидетелями.

– И потому вдвойне хреново, – проворчал подошедший майор милиции, – что эти твари переиграли нас по полной программе. Джип нашли во дворе двенадцатиэтажки, через квартал отсюда. Баба там. Пуля во лбу. И все. Свидетелей нет.

– Понятно, – хмуро проговорил Красин. – Значит, Виктор навел на Женю. Но как он мог? Ведь он воевал в Чечне.

– Видимо, там и связался с ними, – сказал Зяблов. – Кстати, его не единожды видели с одним чеченцем, Вахой Абаевым. Сейчас его разыскивают. Как только к тебе…

– Неужели ты думаешь, я буду рисковать жизнью дочери? – не дал договорить ему Красин. – Я просто отключу телефоны, и они вынуждены будут пойти на личный контакт. А тут, надеюсь, вы не оплошаете.

– Установить за Красиными круглосуточное наблюдение, – распорядился генерал-майор ФСБ. – Подключить наших сотрудников в Восточной Африке для выяснения местонахождения Красиной Евгении Эдуардовны и Иванковой Лидии Николаевны.

Париж

Марковский с небольшим чемоданом вышел из здания аэропорта и посмотрел на часы.

– Добрый вечер, – по-русски обратился к нему подошедший мужчина в светлом костюме. – Пойдемте.

Марковский двинулся за ним. Мужчина подошел к двухместной «альфа-ромео» и, открыв дверцу, кивнул, приглашая садиться. Евгений устроился на пассажирском сиденье. Мужчина сел за руль. Евгений молча смотрел в окно.

– Сейчас поедем в одно бистро, – сказал водитель. – Там вам все объяснят и отвезут в Обани, к приемному пункту Иностранного легиона. По-французски вы говорите? – по-французски спросил он.

– Немного.

– А сможете по-французски повторить: «Добрый день, я русский и хочу поступить в Иностранный легион»? – Евгений повторил. – Не забывайте, что во французском языке ударение всегда на последнем слоге, – улыбнулся водитель.

– И куда ты теперь? – спросила женщина Гарри.

– В Могадишо, в столицу Сомали. Он там, и я должен успеть найти его. Он все-таки засветился не раз. Я не сумел застать его в Ираке, опоздал на четыре дня. А в Сомали, как ты говоришь, он будет еще неделю. И я сумею покончить с ним. Я успею, – скорее для себя, чем для женщины, повторил Гарри.

– Неужели для тебя это так важно?

– Для меня это сейчас цель жизни. Ты не знаешь многого, Энн. Он обязан заплатить жизнью за свои дела. Так что скорее всего мы больше не увидимся. – Поднявшись, он взял руку Энн и поцеловал. – Спасибо тебе за все. – Гарри вышел.

Энн тяжело вздохнула.

Марковский, одетый в потрепанные джинсы и белую футболку, со спортивной сумкой на плече, подошел к стоявшему у ворот часовому в форме французского легионера и кивнул:

– Бонжур.

– Бонжур, – ответил тот. – Что вы хотите?

– Я русский и хочу поступить в Иностранный легион.

– Экскюзэ муа д’антервенир дан ла конверсасьон, – сунув часовому что-то в нагрудный карман, проговорил краснолицый толстяк в белом костюме. – Но я бы хотел переговорить с вами, – уже по-русски обратился он к Евгению.

– Что вы ему сказали? – спросил тот.

– Извинился, что вмешиваюсь в разговор. Мы можем побеседовать?

«Похоже, все начинает происходить именно так, как сказал встречавший», – подумал Марковский и кивнул:

– Конечно, можем. Но я хотел бы поступить…

– Шансов очень мало, – перебил его толстяк. – Прошу, – указал он на автомобиль с открытым верхом.

– Всю жизнь мечтал прокатиться на таком, – пробормотал Марковский.

– Видите, как все удачно, – засмеялся толстяк. – Ваши мечты начинают сбываться. Меня зовут Пьер Моршаль. – Он протянул руку. – А ваше имя?

– Евгений Марковский.

– Началось все удачно, – сказал по телефону сидевший за рулем спортивного «рено» молодой мужчина. – Моршаль перехватил его у часового, и они сели в машину.

– Подстрахуй Марковского в восточном районе, – услышал он. – Не вмешивайся, пока не перестанут его бить. Подберешь и привезешь к нам. Правда, это провал, но не оставлять же его там.

Моршаль остановил машину около небольшого бистро.

– Поешь, – кивнул он на заведение. – Я сейчас вернусь.

– Да я сыт, – отозвался Евгений.

– Попей пива или еще что-нибудь, – требовательно проговорил Пьер. – Я вернусь через пять минут. – Он направился к телефонной будке.

Перебросив ноги через дверцу, Марковский соскочил на тротуар. Потянувшись, с интересом осмотрелся.

«Бистро, – с улыбкой подумал он, – появилось благодаря нашим казакам. Входя в кабачок, они кричали: „Быстро!“ Так и появились во Франции пункты быстрого питания. – Он вытащил из кармана пятьдесят долларов. – Надеюсь, баксы здесь в ходу…»

Неожиданно Марковский увидел двоих темнокожих крепких парней. Справа подходили еще двое. Подошедшие первыми остановились и с улыбкой переглянулись.

– Что вам? – по-французски спросил Евгений.

– Часы и деньги, – ответил рослый темнокожий парень.

– Помощь ему, похоже, не потребуется, – улыбаясь, говорил в сотовый водитель «рено». – Зато его противникам она необходима. А если его полиция заберет?

– Не заберет, – услышал он. – Сейчас появится Моршаль и увезет его. Это первая проверка наемника из Иностранного легиона генерала Жунуа «Дикие гуси». Если французский Иностранный легион служит Франции, то легионеры Жунуа просто наемники. Значит, Марковский скорее всего попадет к коммандос полковника Вольфа. Это русский авантюрист, бывший десантник. Имел награды. Потом за что-то был осужден советским судом. Бежал, снова арестовали. Затем амнистировали. Он приехал, чтобы стать легионером Французского иностранного легиона, а попал к Жунуа. Тот поставил Вольфа во главе так называемого славянского батальона, сделал полковником. Сейчас набирают русских, которые умеют воевать. Первая проверка в восточном районе. Они нанимают темнокожих, и если продержится человек хотя бы минут пять, спасают и везут в свой центр. Марковский, значит, избил четверых? Такие им очень нужны. Проверят на стрельбище, и если там все будет нормально, уже через сутки он вылетит с группой в Сомали. Там сейчас снова заваруха, вот Жунуа и пользуется моментом. Ему все равно, за кого воевать, лишь бы деньги были хорошие. Правда, с полковником Вольфом что-то случилось, такая информация имеется. Жаль… Хотели пойти с ним на контакт, все-таки он заявил, что никогда не будет участвовать в конфликтах, которые хоть как-то касаются России. А ты можешь ехать, мы свое сделали. Теперь Марковскому нужно просто быть собой. И он с этим справится.

– И что дальше? – отпив пива, поинтересовался Евгений.

– Ты готов к войне? – спросил Моршаль.

– А зачем я сюда приехал? – усмехнулся Евгений.

– Но во французском Иностранном легионе редко воюют. Они защищают интересы Франции. А мы можем…

– Кто вы? – перебил Евгений.

– Иностранный легион генерала Жунуа. Мы «дикие гуси», псы войны, – засмеялся Пьер. – Так называют наемных солдат. Кстати, у нас есть славянский батальон, и там немало россиян. Ты служил в армии?

– Да. Старший лейтенант роты десанта особого назначения. А что?

– Прекрасно. Сейчас тебя осмотрят медики и если не найдут явных изъянов…

– В голове после осколочного ранения справа пластина, – улыбнулся Марковский.

– У полковника Вольфа тоже. Кстати, ты с ним очень скоро познакомишься. Значит, сначала медики, затем стрельбище, и если ты нас так же удивишь, как во время схватки, то…

– А те парни, кто они? На грабителей вроде не похожи.

– Их купили мы, – усмехнулся Моршаль. – Им заплатили за то, чтобы они тебя избили.

– Вы француз? – спросил Евгений. – По-русски шпарите здорово…

– Я из Тулы, – улыбнулся Моршаль. – Петр Моршалин. Уже пять лет имею документы французского подданного Пьера Моршаля. Я вербовщик. Можно сказать, перехватываю желающих вступить в Иностранный легион Франции. Жунуа тоже назвал свой центр Иностранным легионом, но это совсем другое.

– Значит, я уже через пару дней могу попасть в зону боевых действий? Всю жизнь мечтал повоевать в Африке, – увидев настороженность в глазах Пьера, добавил Евгений.

Тот кивнул:

– Твое желание сбудется довольно скоро.

– Пошли к медицине.

– А у тебя, как мне кажется, – сказал Моршаль, – в биографии есть и темные пятна. Ты не в розыске?

– Не в международном, это точно. – Евгений вспомнил совет Зяблова.

– Даже если бы тебя искал Интерпол, – засмеялся Пьер, – для нас это ничего не значит.

– А все, оказывается, не так и сложно, – сказал Евгений.

– Хорошему солдату это совсем несложно, – согласился Пьер. – Будь ты человеком, никогда не державшим в руках оружие, пушечным мясом, тебя все равно взяли бы. Нам платят за голову. Правда, за пушечное мясо гораздо меньше, но все равно деньги. Нам в принципе не важно, умеет человек воевать или нет, нам верят, что мы поставляем хороших солдат. Люди вроде тебя принимают участие в специальных операциях, за которые мы получаем деньги отдельно. Знаешь, почему я говорю с тобой так откровенно? Потому что у тебя есть будущее в этой новой для тебя жизни. Пошли.

«А вот будущего у меня как раз и нет», – подумал Евгений.

– Да, – сказал подтянутый седой мужчина, – сорок два человека. И группа из девяти в район Лука. Там они сработают радиостанцию «Огонь Свободы». Деньги мы уже получили. – Замолчав, он стал слушать голос в телефоне. – Да, генерал. Но у нас нет людей для свободной охоты. – Он замолчал. – Будет исполнено, – через пару минут ответил мужчина и, отключив телефон, крикнул: – Моршаля ко мне!

– Все будет сделано, – кивнул сидевший в кожаном кресле, опустив ноги в глиняный, наполненный горячим вином высокий таз, загорелый, плотный мужчина лет шестидесяти.

– Спасибо, генерал, – улыбнулся встречавший Марковского в аэропорту мужчина.

– Вы уже поблагодарили меня, – генерал показал на лежавший на столе кейс, – и очень хорошо. – Он посмотрел на стоявшего справа от него здоровяка. Тот, взяв сигару и отрезав кончик, протянул ее генералу, щелкнул зажигалкой. Генерал затянулся. – Но надеюсь, вы понимаете, что в дальнейшем я умываю руки и вашим людям придется самим искать удачи.

– Разумеется, генерал, – кивнул русский.

Сомали

– Это еще что? – подняв голову, удивленно спросил Иван.

– К стене! – крикнул Волков.

Решетку сверху, толкаясь, заполнили женщины в длинных цветастых платьях. Словно по команде задрав подолы, они стали испражняться. Лежавшему на спине Андрею, разбуженному шумом и только открывшему глаза, в лицо попала струя мочи. Он с криком вскочил и схватил кусок земли.

– Не бросай! – крикнул ему Волков. – Стрелять начнут.

Спустя несколько минут женщины ушли.

– Твою мать! – Вытирая рукавом рубашки мокрую грудь, Иван сплюнул. – Что это за дела?

– Ранен кто-то из мужчин племени, – услышали они голос Бориса. – Я под такое попадал в Уганде. Пока он не поправится, будут каждый вечер в одно и то же время приходить.

– И за что же нам такой почет и уважение? – зло спросил Андрей.

– Видно, мы ближе всех к жилью.

– А в тебя не попали, – отметил Иван.

– Опыт, мой друг, – усмехнулся Борис. – Мне сорок семь, из них двадцать семь я воюю. И только один раз в форме советского офицера. – Он криво улыбнулся. – Кстати, в СССР я тоже был в плену, но не в таком варварском. На работу меня не выводили уже два дня. Что бы это могло значить? – посмотрел он на Ивана.

– Сейчас человек двадцать не выводят. Двоих вроде менять собираются, по крайней мере так говорят, трое малярией заболели. Один сильно избит. И русских на работу не водят. Их, как я понял, готовят к очередному мордобою. А нас было шестеро.

– Тут узкоглазик один крутился. Где он? – спросил Борис.

– Он лекарь хороший, – ответил Андрей. – Его забрал Оавайна, который тут за старшего.

– Лысый такой? – спросил Борис.

– Лысый – Уаанга, – сказал Андрей. – Что-то вроде шамана. Их тут как собак нерезаных. И…

– В Чечне был? – перебил его Борис. Тот, бросив на него быстрый взгляд, усмехнулся. – Вот мне интересно всегда было, – сказал Волков, – вы-то что там делали? Или, может, предки твои бандеровцы? – Украинец кивнул. – Ну, тогда более-менее понятно. – Борис криво улыбнулся. – Но воспитывался ты в СССР, получил какое-то образование. Не судим, – уверенно продолжил он. – Так какого хрена ты за этих чехов полез? Или обрезание сделал и тоже ваххабитом стал?

– Да просто из-за бабок, – поморщился Андрей. – Я и с армянами на стороне азиков воевал, и против грузин дрался за осетин. Я окончил Львовское военное. А тут развал, и что делать, не знал. Стреляю отлично, дерусь тоже неплохо… – Вспомнив свое поражение, он шумно выдохнул. – Ты-то, видно, вообще из спецназа. Где так научился?…

– Я прожил сорок семь лет, – засмеялся Волков. – И много воевал. Так что убивать – моя основная профессия. А следовательно, и защищаться должен уметь. А сюда-то ты как попал?

– Сопровождали троих чеченцев, – помолчав, ответил Андрей. – Ну и нарвались. Около Джамама, километрах в ста, Мертвый город есть. Там племя еще с луками бегает. Вот они нас сонных и взяли. Четверых сразу кончили, а меня и одного араба спеленали. Привезли меня к Бешеному Льву. Сначала, правда, к этому гаду, Аллигатору, есть тут такой, наемник бывший, свою бригаду создал и вроде с Отундо договорился и с Оавайной алмазное месторождение разработать. Верхний слой, около десяти метров, нужно убрать, что-то вроде котлована делать. Технику использовать – бабок много потратишь, а если алмазов не окажется? Вот они пленных гоняют и людей из окрестных селений. Одежду им старую дают, жратву и иногда бабок немного. Они довольны. Тем более пиво местное, из бананов, название забыл, бесплатно хлещут.

– Дрянь, а не пиво. Холодное еще пить можно, и то немного. А они почти горячее хлещут и кайф ловят. Как говорится, и дешево, и сердито! – Борис рассмеялся. – А тебя как зовут, ты кто по национальности будешь? – обратился он к легионеру.

– Курт Брюге, немец. А это, – он кивнул на оттиравшего сухим пальмовым листом дерьмо с рукава мужчину лет тридцати пяти, – поляк. Сташек Санкович из ООН. Точнее, не он из ООН, а его начальник. Вертолет подбили, и Сташека взяли. Так? – Он посмотрел на поляка.

– Да, – тоже по-французски отозвался тот.

– Ну и что делать будем? – обратился к Ивану и Андрею Борис. – Надеюсь, вы не раз думали о возможности побега.

– Не уйдем, – покачал головой Иван. – Все вокруг простреливается. А по углам разработки четыре пулемета. Есть снайперы, собак около двадцати. И охрана вокруг. Если только во время крушна офииа. Тогда все, считай, в крепком подпитии и собаки на привязи. Ведь псы только проводников признают. Вот…

– Стоп, – остановил его Волков. – А что за хренотень такая эта крушна? И когда бывает?

– Что-то вроде большой охоты. Жители ближних селений загоняют диких буйволов, да и вообще всех, кто попадется. И если охота удачная, устраивают большой праздник. Благодарят богов за посланное им мясо. Бывает раз в двадцать дней. Иногда охотятся не на дичь, а на птицу. По законам племен, в празднике должны принимать участие и рабы. А мы среди них. – Иван криво улыбнулся. – Иногда нас заставляют покрывать хижины листвой, таскать стволы пальм, сухие ветви для укрепления стен. Правда, выводят на строительство самых слабых, тех, кого не сегодня, так завтра отдадут крокодилам. Есть тут такая традиция.

– В курсе, – кивнул Борис. – Наемник Восточной Африки в основном живет по обычаям и законам предков. Где-то даже людоеды бегают. Слава Богу, я с ними не сталкивался. А когда эта самая охота будет?

– Дней через пять-шесть, – ответил Иван. – Вот тогда рискнуть можно. Но теперь панга вот-вот будет.

– Панга – это длинный нож для хозяйственных работ, – сказал Борис. – И при каких тут африканское мачете?

– Устраивают поединки на пангах, мужики делят баб. Да здесь все делят! – Иван усмехнулся. – Аллигатор внес свои поправки в жизнь африканцев, и им это понравилось. Бабы, кстати, тоже дерутся из-за жениха, особенно если он из другого племени. Аллигатор желает создать что-то вроде государства со своим судом, со своим законом и своим образом жизни. Я вот удивляюсь, почему он не запретит королевскую битву?

– Королевская битва, – усмехнулся Борис. – Так в Штатах назывались драки темнокожих между собой с завязанными глазами. Кстати, знаменитый Кассиус Клей, известный как Мохаммед Али, начинал свою боксерскую карьеру именно в этих самых королевских битвах. Получается, кто-то из африканцев знает об этом и решил сводить в подобных боях белых. Но ты говорил, что Аллигатор белый…

– В королевской битве принимают участие и белые. Бабы возятся между собой, выбирая королеву Уджашааи, так эту местность называют, а мужчины просто выявляют сильнейшего, а потом боевики Отундо, Бешеного Льва, обязательно отрабатывают кого-то из белых. В основном из тех, кто с нами соседствует. Наших русских как будто готовят именно к этому. Нас обязательно выведут. Скуют цепью и выведут. И любого могут выдернуть и отдать на растерзание какому-нибудь громиле Бешеного Льва или ему самому.

Отундо, допив бутылку виски, подбросил ее, поймал за горлышко и сильно ударил по голове стоявшего рядом африканца. Из рассеченной головы хлынула кровь. Но африканец, не поморщившись, продолжал стоять, держа в руках ручной пулемет.

– Помоги ему, – кивнул Отундо колдуну. Посмотрел на обнаженную крепкую африканку, которую натирали смесью сока ананасов с молоком буйволицы две молодые девушки. – Ты хочешь стать королевой Уджашааи?

– Я и так королева, – высокомерно отозвалась она. – Ты желаешь получить Белую Пантеру, а я хочу видеть ее униженной. И увижу! По нашему закону отказываться от вызова королевы нельзя. И я воспользуюсь своим правом.

– А если она победит, что тогда?

– Белая Пантера никогда не будет королевой, – ответила африканка.

– Великий вождь, – в хижину вошел рослый африканец, – Аллигатор.

Следом вошел Смит.

– Привет, – по-английски бросил он.

Фыркнув, Королевская Кобра оттолкнула девушек и вышла. Смит проводил ее взглядом.

– Отличная фигура, – подмигнул он Бешеному Льву.

– Ты привел белых женщин?

– Я пришел договориться с Оавайной о белых. Есть шанс поменять двоих на двоих. Ко мне на связь вышел генерал Дуглас и хочет вернуть своих людей. За двоих отдаст двоих, – повторил Смит.

– Карлик не согласится на обмен наемников. Они сожгли его родителей десять лет назад, и он…

– У легионеров Дугласа, – перебил его Смит, – двое людей Абу Мухаммеда. Ты слышал о Черном Имаме?

– Оавайна не пойдет на обмен, – повторил Бешеный Лев. – Конечно, если добавить автоматов и боеприпасов к ним, тогда…

– Обсуди с ним это, – предложил Смит. – Нужен положительный ответ.

– Ты знаешь, что моя Королевская Кобра готова бросить вызов твоей Белой Пантере? – усмехнулся Бешеный Лев.

– Я знаю, что Бетси собирается вызвать твою Уштишь, – рассмеялся Смит. – Подобное зрелище я не пропущу.

– Там и кроме этого будет на что посмотреть, – отозвался африканец.

– Мои люди мне нужны живыми, – говорил лысый мужчина в очках в бело-желтом камуфляже. – Я отдам двоих захваченных нами чеченцев и заплачу.

– Господин генерал, – произнес полный мужчина, – а если провести операцию…

– Вы понимаете, во что это выльется? – осадил его генерал. – Мы вступим в войну с племенами всего побережья и внутренних районов. Сейчас и так не знаешь, с кем придется драться. Правительство утратило контроль над большей частью страны. Юг контролируют кенийские повстанцы. Перемирие закончилось, и в окрестностях Худдура идут бои. Вдоль реки Джубба тоже часто происходят боевые столкновения. И не поймешь, кто за кого воюет. Мы должны контролировать пересечение трассы на Эфиопию с рекой Уаби-Шэбэлае и охранять два моста. – Он указал на висевшую на стене палатки карту. – Там ежесуточно возникают заварушки. Я за неделю потерял людей больше, чем за месяц на юге Танзании. Я хочу платить живым солдатам, а не отсылать деньги родственникам погибших. Курт Брюге – сын моего старого друга, и я не могу оставить его в лапах этих дикарей. Но и проводить войсковую операцию тоже не могу, это оговорено в контракте. Черт возьми, как сейчас не хватает русских вертолетов! Они одним своим видом почти полгода удерживали враждующие стороны на месте. Голубые каски, – он пренебрежительно махнул рукой, – это только в Могадишо. Правда, благодаря им в столице стали стрелять гораздо меньше. Как вы думаете, Скотт, – обратился он к мужчине в камуфляже и каске, – Брут сумеет договориться об обмене?

– У Брута дар переговорщика, – улыбнулся Скотт. – Я думаю, все у него получится.

– Дай-то Бог, – кивнул генерал.

– Сколько денег он хочет? – спросил худощавый мужчина в бело-желтом камуфляже.

– Сумму я не знаю, – ответил Смит. – Ему можно предложить оружие. Я знаю, что он хочет вооружить своих людей автоматами и ручными пулеметами. И если Оавайне предложить оружие, он согласится на обмен. Хорошо было бы, если б к нему приехали и люди Абу…

– Послушай, Смит, – резко прервал его худощавый, – мы вынуждены заняться этим делом. Захваченные нами террористы совершили немало преступлений на территории России. Но мы обязаны спасти жизнь двоим нашим солдатам. А что вы ответите на предложение за хорошие деньги провести со своими людьми операцию по освобождению наших…

– Извините, капитан, но Карлик – мой союзник. Однако, учитывая наше соглашение о ненападении, скажу вам больше – мне предложена довольно крупная сумма за освобождение двух чеченцев, которых захватили ваши солдаты. Тем не менее, учитывая наш договор, я не…

– Спасибо за откровенность, – улыбнулся капитан. – Из ваших слов я могу понять, что вы имеете связь с находящимися здесь исламистами.

– Капитан, я поддерживаю связь с тем, с кем хочу, если мне это выгодно. Я не сотрудничаю с ними, но постараюсь помочь вам договориться с Карликом. Однако у меня есть предложение: половину суммы выкупа предоставит сторона…

– Думай, что говоришь, Смит! – вспылил капитан. – Мы никогда не будем сотрудничать с подонками. Я знал, что ты негодяй, но не думал, что настолько.

– Браво, Брут! – усмехнулся Смит. – Значит, я еще и негодяй? Взять его! – приказал он.

Капитан выхватил пистолет. Смит резким ударом выбил у него оружие. Капитан ногой отшвырнул одного из двух бросившихся на него боевиков. На него сзади накинулся Мексиканец и локтевым сгибом сдавил горло капитана. Упав на спину, он переплел своими ногами ноги легионера. Брут попытался ударить его затылком, но прижатая к голове грудь Мексиканца не позволила ему нанести удар. Дернувшись, Брут потерял сознание.

– Ну вот, – усмехнулся Смит, – теперь и у меня есть легионер! Держать его отдельно.

– Что там? – спросила Лида.

– Кого-то сунули в яму, – отозвался Стив. – Аллигатор, кажется, захватил офицера Иностранного легиона. Не из того, которым командует генерал Жунуа, а из французского. Они сейчас на границе с Эфиопией. Ими командует генерал Дуглас. Я его знаю, хороший командир и неплохой человек. Карлик захватил его солдат. Карлик – один из вождей соседнего племени. Это у него прозвище такое, – добавил он. – Кстати, я слышал, как двое людей Аллигатора разговаривали о том, что вас или одну из вас хочет забрать Отундо, Бешеный Лев. Но Аллигатор не отдает. А учитывая то, что отец Евгении бывший сотрудник ФСБ, мне кажется, что Аллигатор хочет использовать это в торге с неким Абу Мухаммедом. Связан Абу с чеченскими ваххабитами, это точно. Поэтому будьте осторожны. Постарайтесь чем-то заинтересовать Смита. Например, сообщите ему, что вы можете оказывать любую медицинскую помощь. Я знаю, что у него с этим проблема. Но если он примет вашу помощь, остерегайтесь его дамы. Это некая Бетси Бейл. Ее прозвали Белой Змеей. Авантюристка и хищница. Отлично стреляет и хорошо дерется. Но вам стоит заинтересовать Смита, пока он не сообщил Абу Мухаммеду о том, что одна из вас дочь бывшего сотрудника ФСБ.

– Господи, – прошептала Евгения, – значит, все-таки нас из-за этого и похитили. Папе, наверное, уже…

– Вы у Смита, – сказал Стив, – а он в Россию не пошлет никого. Он только в Африке работает. Но связан с ваххабитами точно. Поэтому я вам и говорю, скажите Аллигатору…

– Ну зачем так обо мне? – раздался насмешливый голос Смита. – А тебе, Красина, надо поосторожнее выбирать женихов. Шестов продал тебя за двадцать пять тысяч долларов. Правда, я не уверен, что он сможет воспользоваться ими. Скорее всего его убьют. Я надеюсь получить за тебя весьма приличную сумму. А если вы действительно хорошие врачи, я оставлю вас у себя. Но при малейшем неподчинении отправлю на утес. И тогда, поверьте, ваша жизнь станет адом.

– Кто вы по национальности? – осмелилась спросить Лида. – По-английски вы говорите, как француз, но акцент…

– Я бельгиец. Точнее, во мне намешано много кровей разных национальностей. Отец наполовину бельгиец, наполовину француз. Мать англичанка по бабушке и испанка по деду… Но хватит обо мне. Вот что я предлагаю. Ты, – он посмотрел в соседнюю яму на Стива, – будешь моим вертолетчиком, чтобы облетать с группой моих людей определенный район. Тогда женщины будут жить в поселке под охраной и лечить людей. Если кто-то попытается сбежать, все вернется на круги своя. Красина окажется у ваххабитов. Иванкова будет утешать моих воинов. Уайткот знает, что такое грифы, клюющие еще живое тело. И кроме того, все ваши родственники будут убиты. Твоя дочь в первую очередь, – кивнул он Стиву. – Обдумайте мои слова, и утром я хочу получить ответ. – Аллигатор усмехнулся и ушел.

Брут тряхнул головой, помогая себе руками, сел и посмотрел на закрывавшую яму решетку. Чертыхнулся. «Повел себя как торговка на базаре, – подумал он. – Положение сложное. Генерал ничего предпринять не сможет. Интересно, как я отсюда выберусь?»

– Я думаю, – громко говорил африканец с перевязанной головой, – необходимо объединить племена на подконтрольной нам территории. Полковник Гайдужу, – он посмотрел на невысокого африканца, – забирает воинов в свои отряды силой, под дулами пулеметов и автоматов. О какой боеспособности таких солдат можно говорить? При первой возможности согнанные насильно люди разбегаются. Кроме того, их соплеменники ведут себя по отношению к нам враждебно. Мы все очень рассчитывали на помощь наемников из Родезии, ЮАР и на организацию «Пламя Свободы». Но господа из этой организации просто желали иметь много денег. Наемники смелы только тогда, когда им не оказывают серьезного сопротивления. Правительство сумело договориться с французским Иностранным легионом, и легионеры контролируют почти всю границу с Эфиопией, закрыли для нас трассу и пограничную реку. А именно из Эфиопии…

– Перестаньте, Дошдеа, – недовольно перебил его толстый африканец в очках, – мы контролируем уже…

– Да прав Дошдеа, – проговорил молодой африканец. – Нас остановили ненужные переговоры, и мы упустили время и уступили дипломатам из ООН половину контролируемой нами территории. Надо пытаться объединить племена, только тогда мы сможем прийти к власти. К сожалению, побережье контролируется тоже не нами. Неужели нельзя найти общий язык с авантюристами типа Смита? Он там, образно говоря, первая скрипка. У него имеются хорошо подготовленные и вооруженные белые наемники. Можно пообещать ему какой-нибудь пост в новом правительстве. Нам надо покончить с теперешним правительством, а уж потом мы сумеем разделаться со Смитом и ему подобными.

– Лашуаана прав, – кивнул Дошдеа.

– Но в уставе, – раздраженно заметил толстяк, – нашего освободительного движения есть пункт, где говорится, что прибегать к помощи иностранцев мы не имеем права.

– Этот пункт мы уже давно нарушили, – усмехнулся Дошдеа. – И я готов во благо нашей многострадальной родины просить помощи у внеземных сил, лишь бы мы выиграли эту длящуюся много лет изнурительную, уносящую жизни наших сограждан войну. Добровольно правительство не уйдет. Борьбу мы тоже не прекратим. И поэтому надо послать к Смиту опытного человека, чтобы склонить его на нашу сторону. Если мы возьмем под контроль побережье, это даст нам возможность…

– Смит связан с Черным Имамом, – перебил толстяк, – а это уже «Аль-Каида» со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, все помнят программу Усамы бен Ладена – окрасить весь мир в зеленый цвет. С помощью боевиков Черного Имама свергнув правительство, мы поставим себя в зависимость от «Аль-Каиды» и этим вызовем гнев западных стран, в первую очередь США. Американцы не станут долго раздумывать и введут сюда войска. И все вернется на круги своя, – вздохнул он, – станет только хуже. Нам ни в коем случае нельзя взаимодействовать с «Аль-Каидой». Наши граждане не примут навязываемый ею в Афганистане да и в Чечне порядок.

– Бен Ладену не нужна Африка, – усмехнулся Дошдеа. – Он пользуется анархией, которая воцарилась в Сомали, и устроил здесь несколько боевых центров. Поэтому он и поддерживает нас оружием и людьми. Ему выгодна продолжающаяся в Сомали война.

– Мне нужны мои люди, – процедил седобородый мужчина в мусульманской одежде. – Абу Тафир, – он взглянул на одноглазого здоровяка с белом камуфляже, – найди и освободи их.

– Слушаюсь и повинуюсь, Черный Имам, – отозвался тот.

– Что с разработкой копей? – Черный Имам посмотрел на смуглолицего коренастого мужчину.

– Еще месяца два, – ответил тот, – и можно будет проводить пробные работы. Если они покажут, что алмазы там есть, то…

– По данным профессора Гайджера в районе Хобью имеются месторождения алмазов. Поторопи Смита с работой. А что с дочерью отставного полковник ФСБ? Где она?

– Ее и сопровождающих захватили какие-то люди, – проговорил араб со шрамом на лбу. – Мы пытаемся выйти на их след.

– Значит, кто-то захватил женщин для получения выкупа, – пробормотал Имам.

– Возможно, это сделали людоеды. Их племя несколько раз замечали в районе Хобью. Мы заплатили Смиту, и он ищет их следы.

– Я не верю Смиту, – покачал головой Имам. – Его работу необходимо контролировать.

– Неужели, – усмехнулся Смит, – ты бросишь вызов Королевской Кобре? Но ведь…

– Да, – кивнула Бетси, – и она не сможет отказаться. Через месяц на Священной Горе Солнца королеве будет вручен черный алмаз. Тебе известно, сколько он приблизительно стоит. Это во-первых. Во-вторых, я помню ее глаза, когда она смотрела на тебя. Помнишь Ночь Любви в Туагене? И ты тоже…

– Подожди! – рассмеялся он. – Это снова один из приступов твоей необоснованной ревности или ты хочешь получить алмаз? Кстати, откуда тебе это известно?

– Мне сказала дочь старейшины племени Айнивана. Сюда прибыли двенадцать женщин, по одной из каждого племени, для участия в Королевской битве. И каждая желает стать королевой. Но ею стану я. Уштишь придется уступить мне и звание Королевы, и алмаз, и подношения дикарей.

– Желаю удачи, – кивнул Смит. – Но Уштишь тоже желает победить. И она на тебя очень зла.

– Потому что боится, – высокомерно отозвалась Бетси. – А почему ты не отдаешь этих двух русских шлюх? Ведь можно заработать…

– Они хорошие врачи. А скоро малярия начнет валить людей. К тому же надо осмотреть рабочих. Многие больны.

– Ты просто хочешь трахнуть их! – закричала Бетси. – И на эту Уштишь ты положил глаз! Запомни, Смит, я убью любую из них, да и тебя тоже! – Она метнулась к выходу из палатки.

– Если бы не твой папочка, – процедил он, – и счет в банке, я бы давно отделался от тебя, сучка.

– Что ты сказал? – обернулась она.

– Ты начинаешь доставать, – вздохнул он.

– Ты мой муж, – веско проговорила она. – И кроме того, работаешь только потому, что так хочет мой отец. Я не позволю тебе забыть об этом. Как только алмазные копи начнут давать прибыль, папа возьмет все под свой контроль, а мы переедем в Англию и будем реализовывать алмазы. Я сразу предупредила тебя, что не потерплю измены. И ты дал слово папе…

– Да черт бы подрал тебя вместе с твоим папой! – заорал Смит. – Ты дочь миллионера, а ездишь воевать. Ты просто мужик в юбке!

– Но в постели ты говоришь совсем другое, – рассмеялась Бетси. – Просто я с детства привыкла рассчитывать только на себя. Я красивая, сексуальная женщина, к тому же дам фору многим мужчинам в стрельбе и могу постоять за себя в драке. Я самостоятельная и обеспеченная женщина. И свое не отдам никому, даже напрокат.

– Бетси, – вздохнул он, – я не собираюсь тебе изменять. Я хочу, чтобы эти русские подлечили рабочих и не допустили вспышки малярии. Кроме того, надо выяснить, кто болен туберкулезом и в какой форме, сделать прививки. Уайткот отличный вертолетчик, а у меня стоят две машины. Поэтому он мне нужен, хотя бы для того…

– Я верю тебе, – улыбнулась Бетси и, подойдя, поцеловала его.

– Знаешь, – сказал Мексиканец рослому арабу, – а голубки, которые в клетке, очень даже ничего! – Он рассмеялся. – И если привести их в порядок, они будут…

– Рикардо, – усмехнулся араб, – у тебя на уме одно – женщины. Тебе бы нужно жениться и завести детей. Тебе уже тридцать пять, а ты все шастаешь по свету с автоматом. А если тебя покалечат на войне? Или просто заболеешь и не сможешь…

– А почему ты, Исмаил, здесь, а не в Ираке? – перебил его Мексиканец. – Или ты не веришь в Аллаха?

– Заткнись! – крикнул араб. – Я истинный мусульманин и живу по Корану. Я много воевал, пока не понял простую истину: Аллах не желает мирового господства и не посылает своим именем взрывать метро и захватывать в заложники детей. Здесь мы тоже нарушаем законы и Божьи, и человеческие, но в той степени, которую, я думаю, Аллах простит мне, когда я предстану перед ним. А тебе надо найти хорошую женщину, Рикардо, и завести с ней детей. Иначе ты зря проживешь время, отпущенное тебе небом. – Он вышел.

– Может, ты и прав, – вздохнул Рикардо, – но я уже накопил немного денег, поэтому очень скоро свалю отсюда и буду сам себе хозяин. Надеюсь, мне повезет и с женщиной. В конце концов, мне только тридцать пять.

– Мексиканец, – послышался голос Адмуса, – иди скорее, а то пожалеешь.

– Что там? – Рикардо торопливо пошел к выходу.

Две сильные стройные женщины в юбочках из белых листьев обхватились и начали бороться.

– Тренируются, – усмехнулся подошедший к Адмусу Рикардо, – к королевской битве. И претендентки пытаются подготовиться к схватке с Королевской Коброй. Кстати, Бетси тоже туда собирается. Призом для королевы будет черный алмаз.

– Здесь такое было лет пятьдесят назад, – проговорил Адмус. – Борьба в грязи вообще-то началась в Японии. И в каждой стране как-то выясняли отношения между собой и женщины, и мужчины. Особенно на востоке Африки. В Южной Америке тоже есть нечто подобное. В принципе это хорошо – и женщины не жиреют, и мужчинам развлечение. В некоторых племенах, особенно там, где женщин больше, чем мужчин, так же выясняют, кому достанется достигший брачного возраста. А здесь это придумал так называемый Верховный магумбу, колдун. Женщины должны наравне с мужчинами владеть телом в борьбе и оружием, – процитировал он. – Для отражения атаки врагов, для охоты, рыбалки и сбора урожая нужны сила и выносливость, и ничто не выявляет это лучше, чем борьба равных. Месяц назад я ездил с Аллигатором к людоедам и видел, как они ели какого-то европейца. Вроде я не брезглив, но едва не стошнило. А Аллигатору было все равно, как будто он это каждый день видит или сам уже не раз себе подобного лопал. И чего он там…

– Не хочет ненужных схваток, – сказал Рикардо. – Да и правильно делает. Надоела война эта, хотя и войной ее назвать трудно – столкнутся, постреляют и на неделю, а то и на две затихнут. Если бы не войска ООН, повстанцы давно бы захватили власть.

– Они никак между собой не договорятся, – засмеялся Мексиканец. – Каждый лидер какой-нибудь освободительной организации видит во власти себя. Все желают быть президентами. Власть губит не только людей, но и целые государства. А бабы классные, – кивнул он на все еще возящихся на ковре женщин. – Выглядят очень даже неплохо. В постель бы с любой из них завалился.

– У тебя одна забота, – улыбнулся Адмус. – Обещали привезти перелетных птичек. Вот тогда и оторвешься, – подмигнул он Рикардо.

– Мексиканец, – послышался голос Смита, – приведи в порядок хижину старухи, которая умерла неделю назад. Там будут находиться русские женщины. Потом съездишь в город и купишь все, что они укажут. Ты, – кивнул он Адмусу, – организуешь круглосуточную охрану. Везде следовать за ними, но не мешать. Разумеется, если не попытаются сбежать. Скажи Кароу, чтоб вывел вертолетчика. Пусть устроит его у себя. Когда он очухается, отведите к вертолетам. Пусть выберет какой захочет и сделает пробный полет. С ним полечу я. Да, – он посмотрел на Мексиканца, – скажи своим – пусть к врачам ближе чем на пять метров не подходят. Если кто-то дотронется хотя бы до одной, отдам крокодилам.

– А если человек болен? – усмехнулся тот.

– Болен – пусть лечится у знахаря. Врачи ему подскажут, что и как лечить.

– Значит, он захватил Брута, – вздохнул генерал. – Подонок! Понимает, что сделать мы ничего не можем. Как же капитан поддался на провокацию? Ведь его предупреждали…

– Значит, Смит сказал что-то такое, – проговорил полковник, – что мужчина выдержать не может. Я предлагаю послать специальную группу и…

– Исключено! – отрезал генерал. – Мы подставим наших людей под пули. Вот что, постарайтесь дозвониться Смиту и выяснить, что он хочет за Брута.

Могадишо, столица Сомали

– Через неделю мы сможем провести несколько операций против врагов демократии, – сказал стоявший перед президентом генерал. – Получено оружие из США. На этой неделе должны прилететь десять вертолетов из Израиля. Трассу в Эфиопию и мосты охраняют французские легионеры. Бригада генерала Укатиша потеснила отряды из Кении к побережью. К сожалению, там почти все племена не поддерживают районное правительство. Правда, не оказывают помощи и повстанцам.

– Район Хобью меня особенно беспокоит, – заметил президент. – Там обосновались группы наемников, которые сумели договориться с воинственными племенами. Кроме того, там сейчас находится племя людоедов. Племя тахкауий держит нейтралитет, его вождь Феши попал под влияние своей дочери Айниваны. По нашим данным, там ведется разработка алмазных копей. Необходимо выяснить, кто именно пытается наладить добычу алмазов.

Париж

– Лететь придется в Эфиопию, – сказал Пьер, – в Аддис-Абебу. К сожалению, сейчас многие авиакомпании не рискуют летать в Сомали. Во-первых, там в любое время может поменяться власть, а во-вторых, бои ведутся почти постоянно и известны случаи, когда по рейсовым самолетам стреляли из противовоздушных огневых средств. Один во время приземления был сбит. Погибли двадцать шесть человек вместе с экипажем. Самолет летел из Йемена. В Аддис-Абебе тебя встретят, перебросят к границе с Сомали и дадут проводника. Учти, там небезопасно, придется добираться через саванну. Вполне возможно, нарвешься на людоедов. Кроме того, разрозненные группы бандитов выдают себя за повстанцев. Запросто можешь попасть и на разведгруппу правительственных войск. Кстати, границу, не всю, а район трассы, охраняет французский Иностранный легион. Мы с ними, конечно, контактируем, но, как я понял, в твоем случае им о тебе говорить не стоит. Ты свободный охотник, можешь убивать кого захочешь. Но в схватку старайся не ввязываться. Генерал сказал, что у тебя специальное задание. Поэтому все силы брось на его выполнение. Вот, – он протянул Марковскому передатчик величиной со спичечный коробок, – когда закончишь, пошлешь вызов с указанием места. Со стороны океана прилетит наш вертолет. Запомни, ты можешь послать только один сигнал.

– Хайле, – быстро говорил по телефону Гарри Кэмпбелл, – я прилечу в Аддис-Абебу в одиннадцать вечера по вашему времени. Из Парижа. Время прилета…

– Знаю я время, – перебил его хриплый голос. – Встречу. Что еще?

– Об остальном поговорим при встрече. Пока! – Не дожидаясь ответа, Кэмпбелл повесил трубку.

Москва

– Он вышел, – сказал в переговорное устройство сидевший за рулем далеко не новой «Таврии» небритый мужчина. – В машине двое.

– Если поедут, – услышал он голос в наушнике, – мы их поведем. Жди Нусаева.

– Понял. – Небритый отключил рацию.

– За тобой чисто? – спросил худой блондин.

– Чисто, – усевшись в кресло, кивнул Ваха. – Похоже, старикашка куда-то сдернул. Поторопились вы с Шестовым. Вот он и…

– Скорее всего просто пытается в себя прийти, – усмехнулся блондин. – Жена Красина в больнице, инфаркт. Слушай, может, и Эдуард Евгеньевич на больничной койке? Похитили дочь, а тут еще убивают ее хахаля. И не просто по пьяному делу, а взрывают. Он сотрудник ФСБ и, конечно, правильно понял ситуацию. Шестов навел на его чадо людей Басаева или еще круче – бен Ладена. Вот сердечко и не выдержало. Главное, чтоб не подох отставной полковник. Он нам сейчас очень нужен. Да, такое и во сне присниться не могло… Так, надо проведать родителей второй бабенки, Иванковых. У них узнаем, где сейчас Красин. Хотя вряд ли, – возразил он себе. – Иванковы небось даже не знают о том, что их дочь похищена. Значит, нужно осторожно переговорить с соседями. Нет, это опасно. Красин наверняка молчит о похищении своей дочери, особенно после убийства Шестова. Спрятаться он тоже не мог. Значит, в больнице. Выяснять в какой, небезопасно.

– Наверняка у фээсбэшников своя больница, – вмешался Ваха. – Мы ведь и в дом-то еле вошли. Хорошо, что у одного из нас ментовское удостоверение есть. Пропустили. А так…

– Надеюсь, вы не говорили, к кому идете? – перебил блондин.

– Конечно, нет. Просто…

– Это уже не важно, – отмахнулся блондин.

– Все чисто, Артур, – войдя в комнату, сообщил крепкий длинноволосый парень. – Лугач с приятелем уехали. За ними никто не пошел. Во дворе все свои. Из чужих трое. Сын к матери из Саратова приехал, я проверил. Мужик – к любовнице и папаша к сыну, – усмехнулся парень.

– Очень хорошо, – кивнул Артур. – Значит, Красин скорее всего в больнице. А возможно, с горя запил. Сейчас едем к Мусаеву, надо обсудить время акций. Желательно, чтобы рвануло одновременно. Пусть русские поймут, что мы еще живы.

– Берем на выходе, – сказал в переговорное устройство мужчина с бутылкой пива. Негромко напевая и слегка пошатываясь, он двинулся к подъезду.

– Они выходят, – сообщил снайпер, лежащий на крыше соседнего дома. – Четверо. Женщина, судя по всему, хозяйка, осталась.

– Приготовиться к захвату, – проговорил в микрофон сидевший в салоне подъехавшей «скорой помощи» мужчина. – Брать у гаража.

– Чего надо? – недовольно поинтересовался сидевший за рулем «девятки» черноволосый парень. – Ты без пушки? – включив поворотник и притормаживая, спросил он сидевшего рядом плотного чеченца.

– Днем с собой не ношу.

Сержант ДПС подошел к остановившейся машине.

– В чем дело, командир? – протягивая права, спросил водитель.

Рядом с «девяткой» резко остановилась «Волга». Из нее выскочили трое и бросились к «девятке». Один через открытое окно ударил пассажира в лоб и схватил его за шею. Второй открыл дверцу. Третий, поймав выброшенного первым пассажира, заломил ему руки и свалил на асфальт. Водитель пронзительно закричал от боли в вывернутой руке. Сержант ДПС нацепил на него наручники.

– Взяли, – сообщил в микрофон один из группы захвата.

Блондин от удара в живот согнулся и, получив по шее ребром ладони, рухнул. Ваха уже лежал на животе со скованными за спиной руками. Двое парней тоже были в наручниках.

– Забыли небось что-то, – проворчала, подходя к двери, средних лет женщина. Открыла дверь, и ее сразу сбили с ног ворвавшиеся люди. Трое быстро проверили квартиру.

– Ну что ж, Эдуард Евгеньевич, – сказал мужчина в штатском, – вариант вы придумали верный. Вас пытались найти. Мы взяли шестерых и хозяйку квартиры. Кстати, она мать женщины, которая передала Шестову пакет со взрывчаткой. И она якобы уехала на курорт. Старший группы – небезызвестный нам Артур Витальевич Семенов, житель Ачхой Мартана. В розыске с девяносто восьмого. Ваха тоже наш клиент. Скользкий тип, дважды уходил. Его появление в Москве проморгали. Про Семенова вообще ничего не знали. По нашим данным, он должен быть в Грузии. Так что все получилось…

– Получилось?! – сидя на кровати, зло воскликнул Красин. – А как же Женя? Софья в реанимации с инфарктом, я прячусь в больнице, о Жене ничего не известно, а ты мне тут толкаешь, что все получилось! Получится, когда вы пошлете группу за Женей в это чертово Сомали! Или вам наживка была нужна? Черт!.. – Он схватился за грудь.

– Доктора! – крикнул, бросаясь к нему, фээсбэшник.

– Ничего, – с трудом проговорил Красин, – просто… – И повалился на бок.

– Радуетесь? – с ненавистью глядя на сидевшего перед ним майора ФСБ, процедил Семенов. – Ничего, скоро вы поймете…

– Мусаев со своими взят, – сообщил майор. – И кстати, уверен, что его сдал ты. Группу его тоже взяли. Все живы. Что-то никто не торопится покончить с собой, – насмешливо проговорил он.

Блондин вскочил:

– Все равно мир будет наш! Аллах акбар!

– А ты, тварь, – сказал майор, – чтобы выжить, убил своего отца, бывшего милиционера, сдал ваххабитам брата. Участвовал в расстреле пленных. На что надеялся, Семенов? – презрительно спросил он. – Твоя мать, Анна Степановна, проклинает тебя. А это похуже приговора будет. По тебе, тварь, – поднявшись, майор плюнул ему в лицо, – даже грустить никто не станет, когда ты в камере для пожизненно осужденных подыхать будешь. Таким, как ты, смертный приговор – это милость. А ты будешь каждую секунду подыхать!

– Хватит! – В кабинет вошел полковник ФСБ. – Увести.

Когда двое вывели Семенова, полковник покачал головой:

– Конечно, мразь он, но плевать в лицо…

– У таких, как он, нет лица, – процедил майор, – морда. И не волчья, а морда шакала. Готов нести за это…

– Иди, – усмехнулся полковник. – Но не советую ни с кем делиться опытом выражения своего презрения к задержанным.

– К кому мы можем обратиться за помощью в розыске Красиной и Иванковой? – спросил генерал-лейтенант ФСБ. – В Сомали сейчас анархия. Посылать туда группу – нарваться на международный скандал. Россия пытается…

– О посылке в Сомали наших сотрудников не может быть и речи, – перебил его генерал-майор. – Мы пытаемся договориться с французским легионом. Генерал Дуглас нормальный мужик, но сделать ничего не может. Он сам уже не раз обращался в Париж с просьбой вывести его парней из Сомали. Однако правительство Сомали заплатило Парижу за присутствие легионеров на границе с Эфиопией немалые деньги. Так что, к сожалению, мы практически бессильны. Отставных сотрудников, которые сумели бы провести операцию в Сомали, мы, наверное, и могли бы найти, и можно было бы рискнуть, но мы не знаем, кто захватил Красину и Иванкову, и даже приблизительно не знаем место, где их искать. Задержанные тоже ничего не знают. Семенов и Ваха звонили в Тбилиси. Но по этому номеру грузинские силовики сотрудничают с нами, так что никого взять не удалось. Если грузины узнают что-то конкретное, сразу нам сообщат. Красина, конечно, жаль. Никто не хотел бы оказаться на его месте, но сделать мы, к сожалению, ничего не можем. – Зяблов, пряча усмешку, отвернулся.

Аддис-Абеба

Гарри взял рюкзак и чемодан и вышел из зала таможенного досмотра. Посмотрел на толпу встречающих и увидел у стойки бара рослого африканца в надвинутом на глаза кепи. Попивая кофе, тот кивнул.

– Приехал, – облегченно вздохнул Кэмпбелл и пошел к нему. – Здравствуй! – поставив чемодан, протянул он руку.

– Привет, Гарри! – Африканец обнял его и приподнял от пола. – Наконец-то мои увидят человека, спасшего мне жизнь. Поехали!

Евгений с нескрываемым любопытством осматривался вокруг. «Все здесь как-то по-другому, – думал он. – Я считал, что Африка – это сплошные заросли или песок, а тут вполне цивилизованно. И аэропорт почти не уступает европейским…»

– Здравствуйте, Евгений Николаевич, – услышал он сзади женский голос. Повернувшись, удивленно расширил глаза. Перед ним стояла стройная молодая мулатка. Она улыбнулась его удивлению. – Я училась в России, закончила Московский университет, – объяснила девушка. – Пойдемте.

– А зовут вас как? – улыбнулся шагнувший за ней Евгений.

– Джулия Туйшинга. Сейчас мы поедем в отель, где вы пробудете ночь. Вас там уже ждут.

«А сотрудники у Зяблова неплохие», – подумал Евгений.

– А ты сейчас чем занимаешься? – спросил сидевшего за рулем микроавтобуса Хайле Гарри.

– Перевожу пассажиров. Так и работаю. Конечно, миллионером не стану, но на жизнь хватает. Раньше выходило больше, но сейчас в сторону Сомали почти никто не едет. Опасно. Там же…

– А мне как раз в Сомали и надо, – перебил его Кэмпбелл.

– Да я так и понял. Неужели за старое взялся? Но почему один? – Остановив микроавтобус перед светофором, Хайле взглянул на Гарри. – Или тебя кто-то нанял?

– Я сам себя нанял, – глухо ответил Гарри.

– Значит, нашел его, – вздохнул Хайле. – А как же…

– У меня никого не осталось, все были там. Я сейчас живу как бы в долг, несколько раз даже хотел покончить с собой. Я солдат и думал, что видел в жизни все и ничему не удивлюсь. Но когда мою дочь, трехлетнюю Мэри, вытащили из-под завала, я думал, что сойду с ума. Слава Богу, что не видел других. Только прочитал данные экспертов, что это мои отец, жена и сын… – Он жадно затянулся. – В один миг я потерял всех. Понимаешь? Всех! Я запил. Дважды пытался повеситься. Перестал что-то понимать. Потом хотел убить президента. Почему он в то время, когда падали башни-близнецы и террористы атаковали другие объекты, прятался в летящем самолете?! Но мне объяснили, что это война. Понимаешь, Хайле, война. И я начал искать бен Ладена. А недавно случайно узнал, кто отвечал за теракт одиннадцатого сентября. Надеюсь, Господь Бог на моей стороне и даст мне возможность успеть сделать то, ради чего я живу. Ведь когда я узнал имя конкретного виновника и понял, что есть шанс добраться до него, я снова начал жить. Конечно, это бен Ладен. Но удары по башням-близнецам готовил не он. Бен Ладен – стратег этой зеленой армии. Но добраться до него мне никогда не удастся. Зато мне стало известно имя того, кто направил смертников на башни. Мне нужна твоя помощь… Ты поможешь мне попасть в Сомали? И все, только войти в Сомали, и мы расстанемся.

– Я пойду с тобой, – спокойно проговорил Хайле. – Давно я не принимал участия в…

– Нет, – перебил его Гарри. – У тебя семья. Жена, трое детей. Что с ними будет без тебя? Ты только поможешь мне попасть в Сомали, и все, – не терпящим возражений тоном проговорил Гарри. – Остановись-ка здесь, я что-нибудь куплю твоим детям. Неудобно без подарков.

Хайле, останавливая микроавтобус, посмотрел на него.

– Пошли, – открывая дверцу, кивнул Гарри. – Покажешь, где и что можно купить.

– Да, – усмехнулся Евгений, – это, конечно, не комнатушка в общежитии. И сколько же это стоит?

– Для вас, Марковский, бесплатно, – сказал вошедший в номер отеля светловолосый мужчина в строгом костюме.

– Спасибо, – насмешливо отозвался Евгений. – А то я уже волноваться начал, вдруг заберут в полицию за неуплату…

– Вы сохранили чувство юмора, – улыбнулся вошедший. – Это хорошо. Анатолий Викторович, – протянул он руку. – Можете не представляться. Садитесь. Что будете пить?

– Крепкий и сладкий чай, – усаживаясь, ответил Марковский.

– Закажите чай, Джулия, – попросил Анатолий Викторович. – А сейчас улыбки и шутки в сторону. Завтра вы должны будете отправиться к границе Сомали. До Мояле, это на границе с Кенией, вас доставят вертолетом, оттуда перевезут в Мандеру, это уже Кения, и из Мандеру вы отправитесь в Сомали. Границу перейти вам помогут, а далее вы пойдете один. Вам надо добраться до Чуйшиги, это пригород Лука. Там располагается часть французского Иностранного легиона. Вас там будут ждать и помогут в вашем первом задании. Ваше любимое оружие? Я имею в виду стрелковое.

– Пистолет, – ответил Евгений. – А лучше два.

– Стреляете по-македонски? – одобрительно отметил Анатолий Викторович. – Какие пистолеты?

– ТТ. И хотя бы час на стрельбище.

– Пистолеты будут, а вот со стрельбищем, увы, не получится. Итак, два ТТ, метательный нож, боевой клинок, десять обойм к пистолетам. А что предпочитаете – винтовку или автомат? Или, может, ручной пулемет? Есть испанский.

– АКМСУ, – улыбнулся Евгений.

– К сожалению, только АКМ. Кроме того, сухой паек на десять дней, пуленепробиваемая фляжка, спецспички, компас и карта. Жилет нужен?

– Нет.

В дверь постучали. Джулия открыла, и служащий отеля вкатил в номер столик на колесах, где был сервирован чай и стояли ваза с фруктами и бутылка коньяка.

– После дозы горячительного вы не буйствуете? – наливая коньяк в рюмки, улыбнулся Анатолий Викторович.

– Смотря по настроению, – пожал плечами Марковский.

Тот удивленно посмотрел на него. Джулия рассмеялась.

Малыш лет четырех, подойдя к Гарри, протянул руки. Тот, улыбаясь, посадил его на колени. Малыш, обняв его за шею, неожиданно с чудовищным акцентом по-английски сказал:

– Спасибо за живого папу. – И, чмокнув Гарри в щеку, сполз на пол и убежал.

Вошедшая с подносом стройная африканка посмотрела на Гарри и что-то тихо сказала мужу.

– Все дети и Шулиса благодарят тебя, – перевел Хайле, – и отпускают меня…

– Ну куда ты пойдешь от таких детей? – улыбнулся Гарри. – А если серьезно, то я иду туда не мстить, а погибать. Если бы дело было только в попытке убить кого-то и имелся шанс вернуться, я бы просил тебя пойти со мной. Но я не вернусь. Причину называть не стану. Поверь, она не только в том, что я остался один. Ты просто проводишь меня до Сомали. И давай об этом больше не говорить. Аппетитно пахнет!.. – Он наклонился к поставленной перед ним тарелке. – Что это?

– Антилопа с речным перцем. Думаю, тебе понравится.

– Но послушайте, генерал, – недовольно говорил в спутниковый телефон Анатолий Викторович, – идти вдоль Джубба – огромный риск. Вы же сами это понимаете…

– Кения сейчас закрыта для всех, – ответил ему Дуглас. – Там высадились морские пехотинцы США, проводится какая-то специальная операция. А что это такое по-американски, всем хорошо известно. Моментальная стрельба на поражение по всему, что движется. Представьте, что будет с вашим вертолетом. Поэтому пусть он заходит через Ворота Кричащих. Думаю, в карте ваш человек разбирается. Мои люди будут ждать его в районе Раненого Буйвола. Идти ему придется около восьмидесяти километров по саванне. Предупредите человека, там есть людоеды. И еще дикари из каменного века. Они опасны, когда кто-то, особенно белый, попадает на территорию их охоты. Надеюсь, ваш человек знает обычаи и нравы…

– Он в Африке впервые, – перебил его Анатолий Викторович.

– Тогда можете выпить за упокой его души, – разочарованно проговорил Дуглас.

– Не спешите напиваться, генерал, – засмеялся Анатолий. – Через двое суток он будет в районе Раненого Буйвола. Где ему ожидать ваших людей?

– Ожидать будут они. Вы меня разочаровали, сэр. Я надеялся, что ваш человек…

– Об этом вы скажете ему сами, – посмеиваясь, перебил его Анатолий.

– Он русский? – спросил генерал.

– Из России. Прошел испытание генерала Жунуа и…

– Если я увижу его, – усмехнулся генерал, – с меня два ящика пива и литр виски. В противном случае вы ставите столько же, но пью я один.

– Готовьте пиво и виски, генерал, – сказал Анатолий.

– Завтра вертолет должен быть готов, – по-амхарски (язык Эфиопии) сказал Хайле. – Полетим к границе Сомали. Человеку надо пройти на ту сторону. Где это лучше сделать, думайте. Вечером полетим.

Сомали

– Виски – это хорошо, – пробормотал, сделав глоток из горлышка, Дуглас, – но хотелось бы человека увидеть. – Он снова сделал глоток. – Брюге, Брут… Черт возьми, эти чертовы дикари дождутся, я нанесу по ним ракетный удар. А Смита поджарю на медленном огне и заставлю людоедов обгладывать его косточки. Хотя это полный бред. Я даже людей туда послать не могу. А надежда появилась и тут же угасла. Он не был в Африке, поэтому не пройдет и мили. – Генерал снова отпил виски.

– Может, все-таки послать группу капитана Шеме? – сказал Скотт. – Шеме опытный солдат и прекрасно знает…

– Послушай, Уолтер, – недовольно перебил генерал, – у меня появилось чувство, что ты хочешь спровоцировать легион на столкновение с кем-то в южных районах. Нам категорически нельзя заходить ниже района Плюющегося Жирафа. Только если мы не преследуем кого-то, – тут же задумчиво пробормотал он. – Но это гораздо дальше. Как на постах? – спросил он вошедшего легионера.

– На удивление тихо и спокойно. Трое пытались войти в район Антилопы, Пасущейся у Водопада, но это просто собиратели растений и саранчи. Так что ничего серьезного сегодня не было.

– Странное затишье, – пробормотал генерал, – как перед бурей. По всем подразделениям ввести готовность номер один, – приказал он.

Могадишо

– Все ясно? – спросил генерал сомалийской гвардии.

– Мы сделаем это, генерал! – дружным хором отозвались две шеренги по пятьдесят солдат.

– Врагу нет пощады! – Генерал вскинул руку со сжатым кулаком.

– Победа будем за нами! – прокричали гвардейцы.

– Завтра мы нанесем удар по военному аэропорту, – указал на карту города невысокий африканец. – Атакуем тремя группами. Группа Слонов атакует с севера и взрывает прибывшие вертолеты. Группа Обезьян нападает на казарму охраны и завязывает бой. И наконец, группа Леопардов наносит удар по пункту связи. Начнем операцию в два пятнадцать, в два тридцать отход. Твоя группа, – он посмотрел на толстого африканца с большими серьгами в ушах, – в два тридцать нанесет удар и будет прикрывать отход. Всем ясно?

– Значит, завтра? – усмехнулся африканец с перевязанной головой. – Отлично! Ты, капитан Ухранша, незаметно оцепишь район и, как только получишь сигнал, атакуешь их. Снайперы Меткого Глаза будут расстреливать бандитов с крыш. Бить на поражение. Главное – не выпустить не одного.

– А насколько можно доверять этой информации? – спросил Ухранша.

– На все сто, – кивнул начальник службы безопасности.

Район побережья

Длинная дробь барабанов усиливалась. На большую поляну из рощи выскочили три антилопы. На мгновение они остановились и, подгоняемые приближающимся громом барабанов, бросились вверх по травянистому склону. Из зарослей застучали винтовочные выстрелы. Две антилопы упали сразу, третья, подскочив, шатаясь, вошла в густые кусты и, издав утробный звук, рванулась вперед. Слева одновременно выстрелили две винтовки. Антилопа упала.

От резкого гудка над небольшим озером вспорхнула стая уток. И сразу застучали выстрелы.

– Бой, кажется? – вслушиваясь в отдаленные выстрелы, сказал Иван.

– Скорее всего охота, – спокойно откликнулся Борис. – Перестрелки нет. Охота.

– Значит, сегодня наедимся вдоволь, – усмехнулся Тополев. – А ты увидишь селение. Правда, где океан, где что – я без понятия.

– До океана километров сорок – пятьдесят, – проговорил Андрей. – В ту сторону. – Он махнул рукой. – Сюда – болото. Змей полно. Больше ничего не знаю. Это я из разговоров понял. Да и тащили меня с берега, суки. Неожиданно напали, мы и не поняли. Один упал, другой. А потом мы увидели – стрелы торчат. Ну тут и вылезли дикари. Я выстрелить пару раз успел. Хорошо, не задел никого. А то бы там и положили. А эти ваххабиты хреновы, похоже, на меня хрен забили. Конечно, попал бы я к фээсбэшникам, другое дело, а тревожить местных нельзя. Здесь собираются устраивать тренировочные лагеря и алмазные копи. Вот ты, Борис, спрашивал, почему я воевал против ваших, – вздохнул он. – Если говорить откровенно, в основном из-за бабок. Мне все эти лозунги типа «Русские – враги» шли и ехали. Я просто жить нормально хочу. Надеялся сбить капитала хотя бы тысяч пятьдесят в евро и утихнуть. Открыл бы свое дело. У меня жена и два хлопца. Старшему десять, младшему пять. Во Львове живут. Родители мои умерли, у жены тоже никого нет. А вот сейчас такое зло берет!.. Попади к ним араб какой, вытащили бы. А на меня, значит, как на овчарку, у которой зубы выпали, чхать. Но…

– В казнях участвовал? – перебил его Иван.

– Пару раз, – помолчав, приглушенно ответил Андрей. – Пьяный здорово был, да и кента убили под Бамутом. Не резал, как чеченцы любят, стрелял. По трезвому не стал бы. Все из-за денег… Кстати, там я и русаков немало видел, особенно до двухтысячного. Да не только уголовников, но и…

– Хорош, – остановил его Борис. – Видел и я там псов вроде тебя, и хохлов, и русских. Одним дерьмом мазаны. Но хватит об этом. Надо думать, как отсюда вылезти. А то под настроение вытащат, переломают ноги-руки и бросят грифам или гиенам. А не хотелось бы этого, – улыбнулся он. – Я еще Россию увидеть желаю. Кое-кому долги отдать и найти кое-кого. Обязан я и то и другое сделать, иначе зря жизнь проживу.

– Месье, – обратился к нему по-французски Брюге, – вы слышали выстрелы?

– И что? – посмотрел на него Волков.

– Значит, там охота, и, может быть, нас выведут наверх. Я в прошлый раз, когда…

– Слушай, Курт, – перебил его Борис, – я по-французски вообще-то не очень хорошо говорю. Можно сказать, даже плохо. Ты говори четче.

– Хорошо, – старательно выговорил немец. – Так вот, нас скорее всего посадят на цепь около забора. Собаки достают, если отодвинешься от него. Забор высокий, из плит сложен. Зачем он там, непонятно. Одна плита проваливается в ту сторону. А цепи можно снять. Я пробовал, замок открыл довольно быстро. Болты можно с ножных оков открутить пряжкой от ремня. Я пробовал, получается. Через час, ну, может, полтора они все напьются виски и начнут пить сорго. Его смешивают с водой и выдерживают несколько дней…

– Сорго кладут в кучи, – сказал Борис, – и в течение трех-четырех недель несколько раз в день обильно поливают. Сорго начинает бродить. После этого его складывают в выдолбленные из цельного дерева сосуды, сдабривают пряными травами и месят ногами. Получается хмельная бучуала. Я пробовал эту бучуалу. В голову шибает, но на вкус не очень понравилось. А африканцы от нее балдеют. И дешево, и сердито! – рассмеялся он.

– Да-да, – подтвердил Брюге, – так оно и есть. Вот тогда и можно попробовать. Ты согласен?

– Разумеется, – кивнул Борис. – Как только выведут, я в любом случае попытаюсь уйти. В саванне не пропаду, – улыбнулся он. – Главное – оторваться хотя бы на полчаса. А там и собаки не страшны, – подмигнул он немцу.

– Тогда скажи это всем, – предложил Курт.

– Ты как в рукопашном? – спросил его Борис. – Умеешь на раз бить или…

– Умею, – кивнул немец.

– Ты посадил в яму легионера? – засмеялся Оавайна.

– Посадил, – усмехнулся Смит. – У тебя сидит один, вот Дуглас и прислал своего капитана, а он повел себя грубо. Кстати, среди твоих есть человек, который может принести тебе хорошие деньги. Им интересуются…

– Знаю, – кивнул Карлик. – Но я не отдам его сейчас. После праздника большого урожая буду думать, но сейчас не отдам.

– Подожди, ты ведь можешь получить…

– Зачем я буду что-то получать, если могу силой взять что надо? Легионеры убили моих родителей, и я устрою тому, который у меня, ужасную смерть. В ночь памяти предков я медленно убью легионера. И еще одного, который убил двоих и ранил троих из пулемета. Сразу я его не убил, оставил на ночь памяти. Отдай мне того, кто у тебя, и получишь все, что захочешь.

– Нет, – покачал головой Смит, – не могу. Он мне нужен.

– Сегодня мои воины приведут для работы двадцать мужчин племени бушменов. Рыбаки, – усмехнулся Карлик, – вылезли из своей пустыни. Они низкие, с меня ростом, но работать умеют. И будут. Но я хотел вот что спросить: когда копи будут готовы, кто станет владельцем?

– Как кто? – удивился Смит. – Ты, я и Отундо.

– Отундо… Знаешь, лучше тушу антилопы делить на два рода, чем на три. Потому что делишь на два, режешь вдоль – и каждый получает поровну. А на три…

– А ты это Бешеному Льву скажи. Он там имеет больше, чем ты. Его люди охраняют и местность, и рабочих. Жителям на земляных работах платим мы с ним. А ты…

– Ты хочешь войны? – спокойно спросил Оавайна. – Я не боюсь вас. И не позволю меня обмануть.

– Зря ты так, Оавайна. Но спасибо за откровенность. Буду знать, что ты готов пустить мне кровь. И Бешеному Льву скажу. Не думаю, что ты после этого долго будешь видеть солнце. Скоро для тебя наступит вечная ночь. – Говоря это, Смит караулил каждое движение Оавайны. Но низкорослый африканец стоял спокойно. Смит коснулся костяной рукоятки длинного кинжала.

– Опасность! – Отступив на два шага назад, Мексиканец передернул затвор автомата.

Четверо европейцев и четверо арабов заняли позиции для огневого контакта.

– Я пошутил, – неожиданно громко рассмеялся Оавайна. – Значит, тебе можно доверить воду в пустыне. Бешеный Лев сказал, что ты начал разработку алмазной копи для Черного Имама.

– Так и сказал? – переспросил Смит.

– Да, – кивнул Оавайна.

– И что из этого? Вы свою долю будете иметь. Ты это хотел услышать?

– Конечно.

– Ну, тогда все. А как насчет войны? – вспомнил Смит.

– Я просто проверял тебя.

«Да нет, – подумал Смит, – не шутил ты. Но с другой стороны, угрожать просто так ты бы тоже не стал».

– Ну ладно, – кивнул он, – поеду я.

– Твои воины подготовились к бою, – улыбнулся африканец.

– Тебе показалось, – засмеялся Смит.

«Заметил», – подумал он.

– Вроде расходятся спокойно, – настороженно глядя на Смита и отошедшего африканца, сказал Мексиканец. Кивнув лежавшим арабам, он поднял руку. – Отходим!

Смит быстро шел к внедорожнику. Мексиканец и четверо попятились назад. Остановившись, заняли позиции за стволами пальм. Арабы перебежали назад и, оказавшись около второго внедорожника, приготовились к бою. Смит сел на заднее сиденье. Мексиканец и двое европейцев запрыгнули в машину, которая сразу рванула с места. Арабы и остальные белые уселись во второй внедорожник, который двинулся за машиной Смита.

– Ты опытный солдат, – провожая взглядом клубы пыли, прошептал Оавайна, – но я стравлю между собой ваших женщин, и ты будешь воевать с Бешеным Львом. А алмазы будут принадлежать мне. Ты чужой на моей земле, Аллигатор.

– Кто позволил вывести их?! – закричала выскочившая из палатки Бетси.

– Аллигатор, – спокойно ответил Адмус.

Лида и Евгения испуганно смотрели на разъяренную женщину.

– Понимаете по-английски? – крикнула Бетси. Русские молча кивнули. – Запомните, шлюхи, если хотите жить, не заигрывайте со Смитом, уничтожу обеих! – Она вернулась в палатку.

– Кто это? – тихо спросила у Адмуса Лида.

– Жена господина, – усмехнулся тот. – Солдат в юбке. Советую не злить ее. – Стоявшие у небольшой хижины пятеро вооруженных мужчин рассмеялись. – Будете жить здесь, – подходя к хижине, кивнул Адмус. – Можете ходить где угодно, но покидать селение нельзя. Иначе догонят собаки. Да и мы можем. И тогда позабавимся! – подмигнул он русским женщинам.

– А может, давай сейчас, Адмус? – посмеиваясь, подошел к женщинам рыжий верзила с ручным пулеметом.

– Испарись, Чикаго! – взглянул на него тот.

– Да ладно тебе! – Усмехнувшись, тот пошел назад. – Пошутить нельзя…

– Если кто-то из вас дотронется до них, – предупредил Адмус, – шкуру спущу с живого и брошу под солнцем на камни. Гиены доделают то, что не успеют грифы. Понятно? – Пятеро сразу потеряли интерес к женщинам. – Если кто-то начнет приставать к вам, визжите! Чем громче, тем больше шансов, что успеют вмешаться мои люди. Туалет в хижине. Мыться там. – Он указал на толстый ствол баобаба.

– Извините, – несмело спросила Лида, – за деревом?

– Дверца есть, – ответил Адмус. – Ствол выдолблен. По одной идете. Другая смотрит. Если кто-то будет входить, кричите.

«Черт возьми, – сев на циновку, подумал Стив. – Вполне ощутимая разница между ямой и хижиной».

– Эй! – крикнул он. – Виски «Белая лошадь» и сигару! Слышите?! – сказал он заглянувшему в проем между широких пальмовых листов так называемого окна арабу. – Сухаби велел дать мне виски и сигару!

В хижине появилась молодая африканка, которая поставила на раскладной туристический столик бутылку виски, положила коробку сигар и вышла. Уайткот поспешно подполз к столику и взял бутылку.

– «Мэри Дужи», – прочитал он. – Хочу «Белую лошадь»! – крикнул он и выбил пробку. Сделал несколько глотков и шумно выдохнул. Взял сигару. – Дикари, – пробормотал он, – а ножницы? Ну, хоть что-то! – пробормотал он, увидев ножик, отрезал кончик сигары и сунул в рот. Взял со столика огниво и начал чиркать камешками. Сплюнув, отбросил его. Подошел к входу и крикнул: – Спичку!

Охранник в прорезь в стене забросил коробок охотничьих спичек. Прикурив, Стив с наслаждением затянулся. Закашлялся.

– Кубинские, – прошептал он. – Дикари понимают толк в сигарах, а в виски вообще ничего.

– Ну почему же? – услышал он женский голос.

– Дикарка свободно говорит по-английски, – удивленно пробормотал Стив. В хижину вошла Бетси. – А-а, – кивнул он, – современная амазонка.

Она, смеясь, подошла и поставила на стол две бутылки виски «Белая лошадь». Он взял одну и, открыв, сделал несколько глотков.

– Совсем другое дело, – довольно пробормотал Стив.

– Есть хочешь? – спросила Бетси.

– Мяса с перцем, – ответил он. – От хорошей пиццы тоже не откажусь.

Бетси что-то громко крикнула.

– Сейчас принесут, – кивнула она.

– А ты не так и плоха, как я думал, – сказал он.

– Когда поешь, пойдешь смотреть вертолеты, – улыбаясь, проговорила Бетси. – Их два. Английский «кондор» и южноафриканский «гриф».

– Понял. Значит, напиваться не стоит, а хотелось бы.

– Посмотришь, а потом можешь напиться, – усмехнулась Бетси. – Правда, не думала, что ты…

– Хочу расслабиться и получить от жизни минутное удовольствие. Забыть о яме и этих мерзких мордах. Да и о вас, мисс, и об Аллигаторе. Ибо симпатий у меня вы даже в почти обнаженном виде не вызываете.

Удар пятки Бетси пришелся ему в лоб. Он упал.

– Мама, – тряхнув головой, Стив сел, – почему ты меня учила говорить только правду?…

Рассмеявшись, Бетси вышла.

– Она просто толкнула ножкой, – потирая лоб, пробормотал Стив. – Но вы не знаете, мисс, что я тоже бью женщин. И, клянусь, вы почувствуете это на себе.

– Отведете его к вертолетам, – проходя мимо двоих белых, бросила Бетси.

– Да, госпожа, – усмехнулся один из них.

Остановившись, она посмотрела на него. Усмешка тут же исчезла. Засмеявшись, Бетси пошла дальше.

– Она и пристрелить может, – сказал второй. – Ей можно все. Так что придержи язычок, приятель.

– Никогда не думала, – улыбаясь, проговорила Женя, – что буду есть фасоль с таким удовольствием. Ведь вкусно, правда?

– Просто мы не ели ничего, кроме недоваренного гнилого гороха, – вздохнула Лида. – И сейчас все кажется очень вкусным. А что это за чай? – сделав глоток, спросила она. – Приятный привкус. Видимо, из каких-то трав. Давай потом поспим, а то…

– Надо кое-что постирать, – перебила ее Женя, – а то ходить в этом… – Откинув полог со входа, рослый африканец забросил в хижину два рюкзака. – Наши вещи! – обрадовалась Женя.

Послышался шум моторов подъезжавших машин. Женщины посмотрели в сделанную вместо окна неширокую прорезь.

– Аллигатор приехал, – вздохнула Лида. – А если он будет приставать, что делать?

– Надеюсь, не станет, – неуверенно отозвалась Женя. – Если полезет, я постараюсь забрать у него пистолет и убью.

– Не получится, – возразила Лида. – Он сильный и опытный солдат.

– Я все равно не дам ему дотронуться до меня.

– Господи, – Лида заплакала, – ну что же это такое?

– Почему плачем? – входя, спросил Смит. – Кто обидел? – зло посмотрел он на остановившегося за ним Адмуса.

Тот пожал плечами.

– Нас никто не обидел, – быстро сказала Евгения. – Просто мы боимся, а к тому же…

– Успокойтесь, – засмеялся Смит, – вас никто не тронет. Сейчас переоденетесь и пойдете осматривать больных. Какая-то зараза прицепилась к троим моим людям. Я на всякий случай изолировал их. Переодевайтесь. – Он вышел.

– Ну что? – спросила Бетси.

– «Гриф» вполне работоспособен, – сказал Стив. – Я не знаю, какой идиот пытался его ремонтировать, тут надо было просто…

– Значит, он летает? – перебила его Бетси.

– Конечно. Только залить топливо, и он взлетит. Надеюсь, это вы сделаете только завтра. Я бы хотел вымыться и напиться.

– Уведите его, – кивнула Бетси двоим мужчинам.

– Ничего страшного, – улыбнулась Евгения, – просто небольшое пищевое отравление. Промыть желудок, и все.

– А сыпь на коже? – спросил Смит.

– Аллергия… Что вы здесь попробовали впервые? – обратилась она к троим лежавшим на соломе мужчинам.

– Брагу из сорго, – ответил один.

– Вот на это и аллергия, – улыбнулась Женя. – В брагу добавляют ароматные травы, а европеец…

– Они американцы, – усмехнулся Смит.

– Промойте желудок, – повторила Женя, – и выпейте эти таблетки. И еще, – она посмотрела на Аллигатора, – надо сделать прививки против малярии.

– По очереди к дамам, – засмеялся Смит. – И оголяйте задницы. Свои, – предупредил он. – И не дай Бог, кто-то распустит руки, скормлю крокодилам!

– Надо сначала купить это. – Лида протянула ему список. – Все наши лекарства вы разбили. У нас даже шприцев нет.

– Хорошо, – кивнул Смит. – Немедленно в город и закупите все, что нужно. – Он отдал список Мексиканцу.

– Надо купить топливо для вертолета, – входя, громко и сердито проговорила Бетси. – Пошли людей. «Гриф» может летать, но нет горючего.

– Ты, Лис, поедешь в Охину за топливом, – сказал одноглазому верзиле Смит и взглянул на Адмуса. – Отведи их назад и смотри, чтоб никто не тронул их, головой отвечаешь.

– Приготовьтесь к войне! – под грохот барабана кричал худой африканец в кожаной набедренной повязке, с двумя страусовыми перьями в длинных волосах. – Запасайтесь едой и водой! – протяжно добавил он и, упав на колени, ткнулся лбом в песок. – Духи говорят, война будет тяжелой, если народ племени тропишиан не обратит глаза и руки в сторону взявших оружие истинных патриотов нашей страны генерала Фажи! – упав на спину, он замер.

– Послушай, – сказал лысый африканец, – а ведь колдун говорит правду. Не знаю, небо говорит ему истину или посланцы генерала Фажи, но он единственная реальная сила, которая может свергнуть правительство. И тебе стоит…

– Я не нуждаюсь в советах! – отрезал Оавайна. – Ты лучше поговори с ним как колдун с колдуном. Насколько положение повстанцев стало хуже… Раньше они не искали союзников среди племен пятидесятимильной зоны побережья. А сейчас пытаются всеми способами втянуть эти племена в войну. Но у них ничего не выйдет. В этих местах все постепенно берет под свой контроль Аллигатор. Отундо помогает ему. Я узнавал у мудрецов, и они подтвердили, что алмазы там есть. И я, потомок пяти вождей племени тропишиан, вынужден делить то, что по праву принадлежит мне.

– Не только делить, – спокойно проговорил колдун, – а получать в будущем меньше, чем они.

– Послушай, Уаанга, – зло посмотрел на него Оавайна, – почему все так? Я вернулся на родину, чтобы помочь своему народу снова быть на высоте. Чтоб, как много лет назад, нас кормили другие, а получается…

– Надо принять сторону генерала Фажи, – сказал Уаанга. – И он поможет разделаться с…

– Я думаю, в конце концов власть останется прежней, – перебил его Оавайна. – Правительство и президент сумеют справиться с мятежниками. К тому же мировое сообщество на стороне законной власти. США даже предлагают помощь живой силой и оружием. Кстати, в Кении, на границе с Сомали, в двадцатикилометровой зоне ситуацию под контроль взяла морская пехота США, вдоль побережья курсируют американские военные корабли. В столице при попытке нападения на аэропорт все нападавшие была уничтожены. Как только правительственные войска начнут крупномасштабное наступление, наши воины нанесут удар по повстанцам под Джоухаром. А затем с помощью правительственных войск я покончу с Отундо и Аллигатором и буду добывать алмазы сам.

– Что-то там не так, – кивнул вверх Борис. – Призывают к войне. И судя по всему…

– Ты понимаешь по-сомалийски? – удивленно спросил Иван.

– Некоторые слова. Но дробь барабана – это призыв к войне.

– С кем же они собираются воевать? – спросил Андрей. – Может, из-за меня на них наехали? Тогда…

– Да кому ты нужен! – усмехнулся Волков. – Второй, как я понял, араб, и то ничего. Сейчас твоим хозяевам невыгодно что-то начинать. Они только обосновались здесь и привлекать внимание не станут. Тем более из-за тебя. Ты ведь не молишься Аллаху и не сделал обрезание, поэтому ты гяур. Использовали тебя, а теперь списали. Где-то здесь или рядом есть араб из ваххабитов. Разговаривали двое арабов из числа шестерок какого-то Аллигатора. Ищут двоих легионеров и одного араба. Один из легионеров – ты, – кивнул он Брюге. – И какой-то капитан Брут. Есть такой?

– Да, – поспешно отозвался Брюге. – Карл Брут, хороший солдат и парламентер. Он сумел…

– Значит, не так уж и хорош, – усмехнулся Борис. – Сидит где-то поблизости. Только не вздумай кричать, иначе всем будет плохо.

– А ты раньше уже бывал в таких ямах? – спросил Иван.

– Дважды, – кивнул Волков. – Они здесь разнообразием не балуют себя, ямы везде одинаковы. Я был в Уганде, двадцать два дня сидел, и в Зимбабве. Вот там меня чуть не кончили – я охраннику башку расколол молотком, а винтовку схватить не смог, цепь короткая была. Ну, меня плетками жгли минут десять. Потом поволокли вешать. Веревка дважды рвалась. Улыбнулась фортуна. К тому же я одну женщину ищу. Может, поэтому и жив остался. Третий раз накинули петлю – все, думаю, Борька, финиш. Но хрен им на воротник. Американские вертушки сели, и зеленые береты этим паскудам устроили баню по всем правилам. Но горло болело дней десять, глотать больно было. Так что, если будет выбор между виселицей и расстрелом, выберу расстрел. Быстрее и не так больно. Страх сковывает невозможно, – смущенно признался он. – Надевают петлю – и понимаешь, что все, хана. Вот она, смертушка, совсем рядом. И сделать ничего не можешь. Пнул я, правда, первый раз того, кто петлю надевал, так потом мне ноги связали. В общем, приятного мало. Когда чурбан из-под ног выбили, я вдруг понял, что падаю. Веревка как-то сразу порвалась. Грохнулся сильно. А меня поднимают и снова тащат под другую. В общем, ничего хорошего в этом нет, я вам точно говорю.

– С кем же воевать эти гниды надумали? – спросил Андрей.

– Может, за правительство, а может, за мятежников, – пожал плечами Борис. – Нас правительство наняло. Да и вас тоже, – кивнул он Курту.

– Что? – спросил тот.

– Вас ведь правительство наняло?

– Да. Мы никогда не воюем за повстанцев. А вообще легион в основном несет пограничную службу. Мы очень редко принимаем участие в боевых действиях. Нас просто путают с вашим Иностранным легионом. Вы наемники и в основном воюете, а мы…

– Я скажу им про ночь охоты, – перебил его Борис. – Слышь, мужики, можно попробовать уйти от этих чернозадых. Дело тут вот в чем…

– Значит, говоришь, войну хочет начать? – процедил Отундо.

– Я думал, живым от него не уйду, – усмехнулся Смит.

– Про твою связь с Имамом я никому не говорил… Ну что ж, придется воспользоваться старинным способом и убрать Оавайну.

– У него много людей. Кроме того, его поддерживает Аамели из Ашалина.

– Вождь Ашалина – Журашиа, – напомнил Отундо. – Аамели – его дочь. Она будет участвовать в схватке за титул королевы. Вообще-то брат Оавайны хочет жениться на дочери Журашиа, и поэтому Оавайна рассчитывает на его помощь. Но Журашиа мудрый вождь и не станет вмешиваться. А войны не будет. Есть испытанный старинный способ, – засмеялся он.

– Может, яснее скажешь?

– Очень скоро ты все узнаешь.

– И как скоро?

– Через двое суток, – улыбнулся Бешеный Лев. – Возможно, и раньше.

Эфиопия

– Отлично, – отстегнув предохранитель, кивнул Хайле. – Как ты? – Он посмотрел на Гарри, спустившегося с зависшего метрах в десяти над кукурузным полем вертолета.

– Все о’кей, – отстегивая предохранитель, кивнул он. – Но ты давай…

– Не пойду же я пешком! – рассмеялся африканец.

Вертолет, затащив две веревки, на которых спустились двое, двинулся назад.

– Зря ты так, – недовольно проговорил Кэмпбелл. – Я иду умирать, понятно? А ты о своей семье подумал?

– О них ты подумал. Чек на сто восемьдесят три тысячи пятьсот двадцать два доллара. Жена просто опешила, когда увидела. Я клянусь небом и землей, что вернусь к семье живым. Однако я пойду с тобой до того момента, когда пойму, что уже не нужен и ты сам идешь на смерть. Не пытайся прогнать или оскорбить меня. Я не уйду, – покачал головой Хайле.

Поправив на плече М-16, Гарри попрыгал, проверяя, нет ли ненужного шума. Хайле сделал то же самое. В руках он держал снайперскую винтовку. Гарри вытащил из кобуры пистолет с глушителем и махнул вперед.

– Ну вот, – улыбнулась Джулия, – дальше вы пойдете с ними, – кивнула она на двух африканцев. – Они доведут вас до французских легионеров. Те помогут найти женщину, которую вы должны спасти, но действовать вам придется самому. Проводники – люди надежные и опытные солдаты. Один из них, Хурашуи, – указала она на худощавого лысого африканца в зеленых шортах с АКМ в руках, – говорит по-французски, по-арабски и, разумеется, на сомалийском. Анхашину, – она посмотрела на здоровяка в пятнистой тоге и камуфляжных штанах, – только по-сомалийски. Опытный проводник и разведчик. Они дойдут с вами до района Раненого Буйвола. Удачи вам, Евгений.

– Вам тоже, – улыбнулся он. – Работа у вас поопаснее моей будет.

– Когда вернетесь, мы поговорим об этом, – засмеялась она.

– Я не вернусь, – спокойно отозвался Марковский. – Прощайте! – Он кивнул и исчез в зарослях.

Африканцы, переглянувшись, покачали головами.

– Очень хороший солдат, – по-французски проговорил Хурашуи.

– Плохих не держим, – грустно улыбнулась Джулия.

«Евгений не шутил, сказав, что не вернется, – поняла она, – он пошел умирать. Это было в его глазах».

– Помоги ему, Господи, – прошептала она.

Африканцы быстро нырнули в густые заросли.

– Слушай, – присев, прошептал Хайле, – здесь территория племени турбонго, это людоеды. Сюда стараются не заходить. Впрочем, не только из-за людоедов. Севернее находятся большие болота, восточнее – затопленные ложбины и полно крокодилов. Кроме всех этих прелестей, здесь водится человекообразный медведь, какундакари, как его называют. Правда, он обитает на склонах гор, но, бывает, спускается и сюда. И запомни – никого не жалей. Если испугаешь птиц, то быстро беги на них и маши руками. Тогда они взлетают, как испуганные зверем. Человек, увидевший взлет поднявшейся стаи, поймет, кто их спугнул. И смотри под ноги, здесь полно ловушек на антилоп и ям с кольями для слонов. Ты же никогда не был в лесах и саванне Африки… А теперь скажешь, почему у тебя плохое настроение?

– Я уже говорил, – вздохнул Гарри. – Раз уж ты поставил меня перед фактом, идем вместе. Дай мне слово, что когда я скажу, ты тут же исчезнешь.

– Ладно, – помолчав пару минут, согласился африканец. И, вскинув вверх правую руку, резко опустил ее.

Он и Гарри мгновенно и бесшумно легли на землю. Высокая густая трава скрыла их. Со склона справа спустились несколько человек. Идущие впереди держали в руках охотничьи ружья большого калибра. У остальных были луки. В набедренных повязках, с колчанами и закрепленными на икрах ножнами, люди шли бесшумно и настороженно. Через несколько минут они скрылись в зарослях. Выждав несколько минут, африканец приподнялся, затем встал и, пригнувшись, побежал к густой кедровой роще. Гарри последовал за ним.

Евгений успел заметить взмах руки идущего первым Анхашину и рухнуть за большой валун, готовя к бою АКМ. Африканцы с оружием в руках тоже затаились. Через некоторое время Евгений увидел вышедших на пологий склон вооруженных людей.

«Повстанцы», – мысленно отметил он их разную одежду и различное оружие. Рядом с африканцем в тоге и набедренной повязке с «томпсоном» в руках шел мулат с ручным пулеметом Калашникова. Двигались они медленно, постоянно озираясь.

«Какой-нибудь зверек пробежит, – подумал Марковский, – и на шум пальнуть могут. Так и пулю получить запросто можно».

Но вооруженные люди, видимо, были не новичками. Чуть левее Марковского, испуганная появлением людей, выскочила дикая коза и, ломая тонкие кусты, побежала прочь. Повстанцы не обратили на нее никакого внимания.

«Умеют слушать», – мысленно одобрил Евгений.

Неожиданно раздались два выстрела. Загремели автоматные очереди. Грохнул взрыв ручной гранаты. Четверо повстанцев, вернувшись назад, стали бегом подниматься по склону. Оборачиваясь, они стреляли, но ответных выстрелов не было. Марковский увидел, как рослый бородач, упав, покатился по склону. Другой, дав очередь из автомата, выхватил из подсумка рожок, но тут же рухнул лицом вниз. Третий, схватившись за шею, уронил винтовку и упал. Четвертый, прижав ладони к животу, опустился на колени и завалился на бок. И тут Евгений увидел бегущих к убитым африканцев в юбочках из травы. В руках у большинства были луки, только трое размахивали длинными топориками. Подбежав, они побросали оружие и вытащили длинные искривленные ножи. Ножи сверкнули на солнце, а потом лезвия потускнели.

«Они их на куски режут, – понял Евгений. – Твою мать! Они же их едят!»

Раздался гортанный громкий крик:

– Хишууу!

Африканцы сразу перестали есть и начали все, что осталось от разделанных человеческих тел, складывать в длинные, широкие мешки.

Евгений опустил лицо в траву и замер. Снова раздался громкий крик:

– Шааашиии!

Марковский приподнял голову. Людоеды с мешками уходили влево. Евгений крепко сжал автомат. Прошло минут пять, прежде чем лежавший за поваленным стволом пальмы Хурашуи негромко позвал:

– Евгений, идем вправо. Под кипарис. Осторожно. Это людоеды-сыроеды. Пошли!

– Вообще-то непонятно, – тихо проговорил Хайле. – Стреляли много, но на бой непохоже. Людоеды напали на кого-то. Поэтому идем, как гиена на охоте, – два метра вперед, и встали. Слушаем. Если нападут, уходи в сторону солнца, вверх. Им будет труднее попасть. К тому же они не любят открытой местности. Я первый, ты за мной. Делай все, как я.

«Без него мне бы конец», – подумал Гарри.

– А они что, варят людей? – не удержался он от вопроса.

– Есть людоеды-сыроеды – они убивают и едят, пока теплые. Есть, которые варят в котлах, а пока мясо варится, танцуют свои ритуальные танцы. Людоеды живут почти во всех странах Африки. Да и в Южной Америке имеются, ты, кстати, сам знаешь, – усмехнулся он. – Надеюсь, не забыл?

– Помню. Без тебя сейчас я бы пропал.

– Вот видишь, – улыбнулся Хайле, – а ты не хотел брать меня с собой.

– Но не забудь наш уговор.

– Ты молодой, здоровый мужчина, – сказал африканец, – неужели из-за гибели…

– Понимаешь, я не могу ответить точно. Но я знаю, что убью организатора, точнее, одного из тех, кто организовал эти террористические акты. Я знаю его имя, я должен уничтожить его даже ценой своей жизни, и я сделаю это. Перед расставанием я расскажу тебе все. И надеюсь, ты поймешь меня.

– Сейчас не понимаю, это точно. – Хайле посмотрел на небо. – Пошли. И помни, что я говорил.

– А куда мы идем?

– В Сомали. Тебе нужно попасть на побережье, в район Охоучар, или, как его называют местные, в край Плюющегося Жирафа. Дойдем до Худдура, там у меня есть знакомые, ты объяснишь все яснее. И тогда нам помогут. Правда, там есть проблема – Худдур в последнее время переходит из рук правительственных войск в руки повстанцев. Но нас встретят на изломе реки. Правда, идти нам еще порядочно. Суток трое как минимум.

– Что делать, я не надеялся на рейсовый автобус, – усмехнулся Гарри.

– Фу-у, – облегченно выдохнул Хурашуи, – выбрались. Я не надеялся, что мы так легко пройдем Ворота Кричащих. Прозвали их так давно из-за людоедов. В этом районе часто слышатся крики. Кстати, ты их тоже слышал, – усмехнулся он. – Здесь со стороны Эфиопии – большое болото, справа – горный массив.

Анхашину что-то быстро сказал по-амхарски.

– Он говорит, – перевел Хурашуи, – ему кажется, что за нами кто-то идет уже час. Значит, вполне возможно, что нас преследуют людоеды. Они умеют выжидать.

– Не хотелось бы вариться в котле, – передернул плечами Марковский.

– Тогда быстрее вперед! – Африканец поднялся.

– До района Раненого Буйвола еще далеко? – спросил Марковский.

– Если напрямую, километров семьдесят. Но учитывая склоны, подъемы, обход болот, озер и так далее, километров сто. Ночевать придется раза два.

– Черт возьми! – выдохнул Евгений. – Времени все меньше и меньше. У меня осталось два дня. Я не успею…

– Человек, который тебе нужен, – посмотрел на него Хурашуи, – будет в Сомали до двадцать пятого. Правда, где он сейчас, пока неизвестно. Но я думаю, очень скоро ты об этом узнаешь.

«А ты, выходит, не просто нанятый проводник», – подумал Евгений.

– Я давно сотрудничаю с Джулией, – словно угадав его мысли, сказал африканец. – Я обязан ей жизнью своего сына, поэтому выполняю любую ее просьбу.

– Насколько я могу доверять ему? – кивнул на Анхашину Марковский.

– Так же, как и мне. Влево по ручью, – тут же быстро проговорил он, – и сразу за мной вверх в гору. – Остановившись, прислушался.

– Варят кого-то, – усмехнулся Хайле.

Гарри тоже услышал далекий перестук барабанов. В короткие паузы между барабанной дробью вмешивались гудки.

– Обряд, – сказал Хайле. – Ни разу не видел этих обрядов, да и желания смотреть никакого нет.

– Солидарен с тобой, – кивнул Гарри.

– Значит, они сейчас не на охоте, – облегченно проговорил африканец. – Хоть одной проблемой меньше. А теперь перед нами территория Плачущих Трав. Они не так опасны, хотя чужих не любят. Но я знаю, как снискать расположение этого племени, – засмеялся он.

– Ты, как я понимаю, здесь не раз бывал? – спросил Гарри.

– Точно. – Африканец посмотрел влево. – Сейчас войдем в пещеру и там переночуем. И безопаснее, и спокойнее, и… – Не договорив, он присел и всмотрелся в землю. – Странно, кто-то идет параллельно с нами. Трое. Один белый.

– Как ты узнал, что белый? – поинтересовался Гарри.

– Даже живущий здесь давно белый носит обувь. Точнее, не нашу обувь. Мы предпочитаем обувь мягкую, легкую, тогда как вы обуваете или кроссовки, или армейские ботинки. На подошве африканской обуви нет узоров. Кроме того, белые оставляют много совсем необязательных для человека заметок. Например, низкие ветви деревьев они или переступают, или пролезают под ними, тогда как местный их обойдет. Этот белый, как и ты, никогда не был в саванне. Ты по привычке стараешься наступать на камни, чтобы не оставить следов, однако трава для этого гораздо удобнее, потому что выпрямляется почти сразу. Ну хватит болтать, пошли, – кивнул Хайле.

– Переночуем тут, – усаживаясь на камень, сказал Хурашуи.

Анхашину, присев у небольшого грота, посыпал землю перед входом каким-то порошком. Марковский с интересом смотрел на него.

– Что он делает? – шепотом спросил он. – Какое-то заклинание для спокойной ночевки?

– Все гораздо проще, – засмеялся Хурашуи. – Высушенный и истолченный желудок гиены не позволит проползти в пещеру никакому ядовитому пауку или змее, которых тут предостаточно.

– А почему именно гиены?

– Не я это придумал, – улыбнулся африканец, – а наши далекие предки.

– А где ты так хорошо научился говорить по-французски? – спросил Марковский.

– Вообще-то, – неожиданно для Евгения медленно и отчетливо Хурашуи начал говорить по-русски, – я немного знаю и русский. Я учился в Ленинграде на доктора. Мои родители хотели, чтобы я стал врачом. И не только потому, что можно помогать людям. Врачи всегда пользуются уважением и получают хорошие подарки, еду и деньги. Я был на втором курсе медицинского института, когда в Эфиопии началась война, поэтому вернулся на родину, чтобы сражаться с французами. Война быстро кончилась, но учиться дальше я не стал. Мне понравилось воевать. Я был в Иране, воевал в ЮАР, партизанил, был членом палестинской террористической группировки, своего рода наемником. Меня вербовали даже в Чечню, но я не захотел воевать против страны, которая учила меня. В Афганистане я узнал, что мой сын тяжело болен, и вернулся. Жизнь ему спасла Джулия. И вот уже три года я сотрудничаю с российскими спецслужбами. Это дает мне хлеб и уверенность в завтрашнем дне. Если человек не уверен, что для него наступит завтра, он уже мертв. По крайней мере душой. Анхашину был бандитом, – кивнул он на лежавшего перед входом в грот напарника. – Был приговорен к смерти. Его спас Анатолий, уговорил помиловать. И с тех пор Анхашину тоже предан Джулии… Ладно, давай спать, завтра предстоит долгий и опасный путь.

Район Плюющегося Жирафа

– Куда это нас тащат? – спросил Борис.

– На мордобой, – усмехнулся Андрей. – Остается только надеяться, что нас не выдернет Бешеный Лев и не отдаст своим громилам. Тут есть Пьяный Слон, я видел, как он вырвал горло одному англичанину. А тот занимался боями без правил. И еще один, голимая горилла, волосатый, здоровенный. Он, сука, поочередно руки ломал и ноги. Начинал с пальцев. Сначала вырубил противника, американского морпеха, а затем как-то заплел его, лежащего, сзади ногами и начал, сука!.. В общем, лучше, если Злобный Кабан сразу убьет.

– Ну и имена, – покачал головой Борис. – Или это прозвища?

– Какая разница? Вон он, Пьяный Слон.

Борис увидел высокого и толстого, килограммов под сто пятьдесят, если не больше, молодого африканца.

– А это, как я понимаю, Кабан? – показал он на молодого мускулистого африканца с длинными, заплетенными в несколько косичек волосами.

– Он и есть, – вздохнул Андрей. – А вон те суки – вожди, – кивнул он на двоих африканцев. – Здоровый – это Отундо, или Бешеный Лев, как его называют. Низкорослый – Оавайна. Его прозвища я не знаю. Отундо сам, бывает, дерется. Хотя какая это драка? – поморщился он. – Видно, когда-то тренировался профессионально, дикарская морда! Ловкий и быстрый, а уж про силу и говорить нечего. Он тогда против двоих вышел. Мужики крепкие были. Так он одному сразу переносицу кулаком раздробил, а другому ногу сломал и потом шею свернул.

Огромную вытоптанную поляну окружали большие костры. Между кострами стояли по три вооруженных автоматическими винтовками африканца. Окружали поляну шумные мужчины и женщины. На двух высоких стульях расположились Отундо и низкорослый мужчина. Справа от Бешеного Льва сидела крепкая молодая африканка.

– Его баба, – заметив, что Борис остановил взгляд на женщине, прошептал Андрей. – Вообще та еще волчица. Машется, как мужик. У них скоро тоже хреновина намечается. Королеву будут выбирать. Точнее, борьба, и победительница станет королевой. А ее кличка, – кивнул он на женщину, – Королевская Кобра. Вроде бы она из «Диких гусей». Тут претенденток человек двенадцать.

– Вот бы посмотреть, – сказал Борис. – Запрещено кусаться, царапаться и проводить болевые и удушающие приемы. Примерно так же женщины в селениях решали, кто будет женой достигшего совершеннолетия парня. Королева района тоже определяется борьбой, но только среди живущих по обычаям предков. Однако сейчас таких немного. А эти, – он кивнул на вождей, – совсем не похожи на таких. Видно, как говорят у нас, с жиру бесятся. Алмазные копи, борьба, праздник охоты… – Он усмехнулся. – Как будто переплелось настоящее и прошлое. А нас кормить будут? – спросил он.

– Будут, – ответил Андрей.

«А бежать пытаться не стоит, – подумал Волков. – Тут двойное кольцо охраны, да еще и с собаками. Не уйти».

– А вон наши, – проговорил Прокопенко. – Наверняка драться их заставят. Хорошо, что не нас.

Волков увидел, как сквозь расступившуюся толпу вели пятерых. Четверо мужчин среднего возраста и один парнишка лет шестнадцати. Видно было, что он очень напуган. Шагая неуверенно, часто спотыкаясь, он постоянно оглядывался и при криках толпы вздрагивал и втягивал голову в плечи.

– И его тоже? – глухо спросил Борис.

– Ага, – кивнул украинец.

– А это кто?

Андрей, повернувшись, увидел восьмерых скованных цепью мужчин.

– Из ям. Выводят в основном белых. Ну, вроде себя потешить, мол, смотрите, как ваших соплеменников мордуют. И называют это королевской битвой, – засмеялся он.

– Ешьте, – подошел к ним плотный мулат с автоматом.

Двое африканцев поставили перед скованными цепью белыми котел с кусками вареного мяса. Загудел длинный рожок. Его резкий, пронзительный звук прервала быстрая дробь нескольких барабанов. Раздался восторженный рев зрителей.

– Началось, – кивнул на поляну Андрей.

Борис с куском мяса в руке встал. На поляну вытолкнули светловолосого крепкого мужчину в плавках. К нему с ревом кинулся Пьяный Слон. Светловолосый, поднырнув под вытянутые руки африканца, ударил его в живот, отскочил и сразу пяткой врезал противнику по пояснице. Тот снова что-то проорал, встал и, вскинув кулаки, покачал головой. Гул голосов стих. Слон, неожиданно ринувшись вперед, перекатился и пяткой достал пытавшегося отскочить светловолосого. Тот упал, но тут же поднялся. Слон прыгнул и массой тела сбил светловолосого. Издав пронзительный крик, он вскинул вверх руку. Стоявшие вокруг поляны африканцы разразились оглушительными криками. Пьяный Слон, потрясая кулаками, начал исполнять какой-то танец. Приблизившись к сидевшим на больших стульях, устланных львиными шкурами, вождям и упав на колени, он протянул к ним руки и что-то заорал. Лежащего светловолосого, ухватив за ноги, африканец с длинным ножом на бедре поволок к одному из костров. К нему подскочили еще двое и, подняв тело, бросили его в костер. Поляна снова взорвалась громкими восхищенными криками.

– А если он жив? – услышал Борис испуганный возглас Ивана.

– Теперь точно труп! – зло ответил он.

К центру поляны четверо африканцев с ножами на бедрах тащили плотного лысого россиянина. Навстречу им медленно шел волосатый здоровяк. Африканцы, бросив лысого, побежали назад. Русский попробовал вскочить, но упал. Встав на четвереньки, он попытался уйти от бросившегося к нему Злобного Кабана. Толпа издала недовольный гул. Злобный Кабан ударом ноги в правый бок уложил плотного на левый и, подпрыгнув, ударил каблуком русского по шее. Плюнув на него, он неторопливо пошел к вождям. Упав на колени, что-то начал говорить, тыча рукой в сторону оставшихся троих. Отундо, встав, вскинул руки. Толпа тут же замолчала. В наступившей тишине раздался громкий голос Бешеного Льва. К троим русским бросились несколько вооруженных африканцев. Пронзительно завопил парнишка, но гул одобрительных голосов заглушил его крик. Двоих мужчин поволокли к ждавшему их в центре поляны Злобному Кабану. Тот шагнул навстречу. Толпа восторженно загудела. Парнишку, извивающегося в руках африканцев, тоже тащили к центру.

– Эй! – неожиданно крикнул кто-то справа по-русски. – Лучше меня возьмите! Эй вы, дикари!

Борис увидел, как на поляну пытается выскочить невысокий худой мужчина в грязном белом халате.

– А это кто? – удивленно спросил он.

– Не знаю, – ответил Андрей.

– Русский врач, – услышал голос Курта Волков. – Храбрый человек. Перевязывал раненых во время восстания в Могадишо три года назад. Он приехал с миссией «Врачи без границ». Значит, его тоже дикари захватили.

Отундо вскинул руки. Гул голосов мгновенно стих. Бешеный Лев махнул рукой. Врача выдернули на поляну и подтолкнули в сторону Злобного Кабана. Парня бросили ему под ноги. Он плюнул на него и стал мочиться на парнишку.

– Ты! – раздался злой выкрик. – Сука черномазая! Иди сюда, жаба африканская! – Оттолкнув пытавшегося удержать его Курта, Иван дернулся вперед. – Ты на русских ссышь, падаль?! Ты меня обоссать попробуй!

– В компании и умирать веселее, – усмехнулся Борис. – Иди сюда! – по-арабски проорал он. – Я твой пенис в рот тебе засуну! – Иван оглянулся. – Терпеть не могу, когда кто-то блатнее меня, – подмигнул ему Борис.

– С ума сошел? – испуганно заговорил Андрей. – Ведь убьют и…

– Обсосут негритосы хреновы, – криво улыбнулся Волков.

Бешеный Лев опять вскинул руки. В наступившей тишине раздался его зычный голос.

– Если останетесь живы, – подошел к русским плотный араб, – все будут жить. Если проиграете – убьют всех. Недобитых отдадут грифам и гиенам.

– Мама, – усмехнулся Борис, – роди меня обратно! Напросился, Тополек, – сказал он Ивану. – Главное, уходи от ударов, – быстро заговорил он. – Реагируй на малейшее движение отскоком назад. Кого выбираешь?

К Злобному Кабану подошел Пьяный Слон.

– Толстяк твой, – вздохнул Иван.

– Ну, Ваня, не посрамим мать Россию! – Криво улыбаясь, Борис медленно пошел к африканцам.

Толпа молчала. Тополев, перекрестившись, двинулся следом.

– На Бога надейся, а сам не плошай, – услышал он насмешливый голос Бориса.

Подходя к стоявшим неподвижно африканцам, Борис сместился влево и оказался перед Пьяным Слоном. Иван медленно шел к Злобному Кабану и метрах в трех от него остановился. Борис неожиданно прыгнул вперед. Пьяный Слон, взвыв, закрыл глаза ладонями и присел. Подскочив, Борис нанес резкий удар локтем в висок амбала и тут же ребром ладони ударил Слона в горло. Вздрогнув всем телом, тот рухнул на колени и свалился на бок.

– Не слышу восхищенного рева. – Борис посмотрел на растерявшегося Злобного Кабана. – Эх, – усмехнулся Волков, – братика бы моего сюда, большой спец по хрякам!

Злобный Кабан бросился на Ивана. Отскочив, тот достал колено африканца правой ногой. Кабан осел. Борис в прыжке рыбкой ударил кулаком африканца по макушке. Тот упал. Иван, подпрыгнув, одновременно ударил обеими ногами Кабана в живот.

– Ура! Ура! Ура! – неожиданно раздался хор из нескольких мужских голосов.

К двоим русским бросились вооруженные винтовками воины Отундо. Вскочивший Оавайна что-то резко прокричал. Дорогу бегущим преградили его люди.

– Это мои пленные, – усмехнулся, посмотрев на разъяренного Отундо, Оавайна. – Схватка была честной. Ты обещал им жизнь, и они будут живы.

Отундо махнул рукой.

– Назад!

– А почему бы тебе самому не сразиться с ними? – спросил Оавайна.

Отундо, не отвечая, быстро пошел к стоявшим неподалеку грузовикам.

– Накормите белых, – приказал Оавайна. – Дайте им сигарет и виски. Пусть три дня не работают, – глядя вслед Бешеному Льву, решил он.

– Чем ты его так? – удивленно спросил подошедшего Бориса Андрей. – Я думал, хана всем. А ты раз – и он готов. Чем?

– Натертый дикий перец, – улыбнулся Волков. – Настоящий кабан от боли места не находит, а уж этот и подавно.

– А он, кажется, действительно готов, – глядя на неподвижно лежащего Пьяного Слона, проговорил Иван.

– Значит, попал удачно, – отозвался Борис. – Я ему на выдохе врезал. Вдохнуть он уже не смог. А возможно, и сонную артерию задел. В общем, не посрамили мы матушку Россию! – засмеялся он. – А кто «ура» кричал?

– Я, – кивнул Андрей. – И кто-то оттуда. Во, блин, не сговариваясь орали! А вы молодцы, таких бугаев уделали…

– Кто эти двое? – спросил худой мужчина в белом халате. – Ведь они нам жизнь спасли. Мне мальчонку жаль стало, ведь они и его бы, и меня в расход пустили. Кто же это такие?

– Молодцы мужики, – облегченно вздохнул рыжий крепкий мужчина. – Лихо они отработали этих громил. Молодцы! Если выживу, каждый раз этих двоих вспоминать стану, когда выпивать буду.

– Пьяный Слон убит, – сообщил Оавайне коренастый африканец. – Злобный Кабан до сих пор без сознания.

– Молодцы белые! – засмеялся тот. – Кормить их и дать сигар и виски, – напомнил он.

– Вождь, – сказал коренастый, – русские пьют водку.

– Дайте им водки и курева, какого захотят, – приказал Оавайна. – Я очень доволен, удачная охота, и Бешеный Лев потерял своих лучших бойцов. Покажите мне этих русских.

– Я должен взять их, – процедил Отундо. – Кто они? Так легко справились с моими лучшими бойцами…

– Отдай Оавайне женщин, которые находятся у Аллигатора, – усмехнулась Королевская Кобра.

– Смит не отдаст врачей, – возразил Отундо. – Я заберу этих двоих, и очень скоро все, что есть у Оавайны, будет моим.

– Как ты это сделаешь? – удивленно спросила Уштишь. – Война тебе невыгодна. Оавайну поддержит…

– Все узнаешь немного позже, – перебил он. – Не зря я столько лет прожил в Европе и дважды был в США. Чтобы уничтожить врага, иногда нужно просто сказать несколько слов. Все, что есть у Оавайны, будет моим, – повторил он. – А сейчас я поеду к Аллигатору.

– Любоваться на эту белую гадину, – процедила женщина.

Он рассмеялся и вышел.

– Я убью ее! – крикнула ему вслед Королевская Кобра.

– Что? – удивленно спросил Смит. – Даже ударить не успели? Ты серьезно?

– Вполне, – кивнул рыжий гигант. – Видимо, один из них владеет ударом без контакта. Руку выбросил, но не достал Пьяного Слона, а тот схватился за глаза и взвыл. Ну а русский провел двойной удар ниндзя – локтем в висок, а ребром ладони в кадык. Пьяный Слон как раз акивину глотал, это ж наркота настоящая. А тут удар по кадыку. В общем, Пьяный Слон – труп. Другой, Кабан какой-то, до сих пор в себя прийти не может. И Оавайна с Отундо чуть не сцепились. Бешеный Лев приказал своим убить русских, а Оавайна не дал. Русским была обещана жизнь. А если вождь нарушает обещание, он достоин презрения. Однако Отундо боятся в племени, но проблемы у него все равно будут.

– Это шанс покончить с Оавайной руками Отундо, – пробормотал Смит. – Потом и с Отундой будет легче покончить. Надо бы как-то натравить Бешеного…

– Не суетись, – усмехнулся рыжий. – Отундо в ярости и сделает все, чтобы Оавайну убили его же соплеменники. Он умеет проворачивать такие дела.

– Понятно. Значит, он это имел в виду, когда говорил, что уберет Оавайну без войны. Ну что, Чарли, – Смит поставил на столик бутылку коньяка, – давай за удачную поездку.

– С удовольствием. А то порядком надоели местные напитки.

– Сколько людей ты завербовал? – спросил Смит.

– Двенадцать белых. Все из ЮАР, пять арабов, они дрались в Ираке, но их не устроила цена, вот и решили немного подзаработать в Африке. На алмазные разработки нашел троих шотландцев, занимавшихся этим в ЮАР и Кении.

– А эти трое кто? – ткнул пальцем за окно Смит.

– Мои знакомые. Вместе банк брали в Чикаго. Взяли сто десять тысяч и разбежались. Случайно в Каире встретил. Приехали в надежде завербоваться куда-нибудь. Я предложил им по две тысячи в неделю, они согласились. Так что…

– Платить будешь ты, – перебил Смит.

– Конечно. Это мои люди. Мне ты платишь, а им буду я. Слушай, Смит, а может, станем партнерами? Ведь скоро копи будут готовы, и начнем мы с тобой…

– Я подумаю об этом.

– А что думать? Я устал работать на других. Пора бы и своим делом заняться. Все-таки мне уже тридцать семь. Надоело мотаться.

– Так в чем дело? Езжай в Штаты, отсидишь лет двадцать, меньше тебе не дадут, тогда и будешь думать.

– А ты сам-то давно такой умный стал? Забыл, как мы с тобой…

– Забыл и вспоминать не хочу. И напоминать мне об этом не советую.

– Вот как? Знаешь, тогда я скорее всего пошлю тебя подальше и потом посмотрю, что ты делать будешь. Большинство парней уйдут со мной. А пойдут алмазы, тебе придется…

– Я с тобой договаривался, – перебил Смит, – что ты будешь выполнять свою работу до первых алмазов. А там посмотрим, будем мы вместе заниматься этим или расстанемся. Сейчас мне партнер не нужен, может получиться так, что будем надеяться один на другого, а дело завалится. Меня тошнит от общения с черномазыми, но я вынужден идти на это, потому что в основном рабочих поставляют они. Да и охрана территории их дело. Нанимать людей для всего этого у меня нет денег. А ты…

– Ладно, – усмехнулся Чарли, – забудь. Будем ждать. Парни в принципе довольны. Но я бы хотел…

– Когда все наладится, тогда и разговор другой будет. В конце концов, зачем я буду кого-то искать для начальника службы безопасности, если есть твои парни? Все это оформим официально, и они начнут получать твердую ставку, а ты будешь иметь еще и процент от прибыли.

– Врет и не краснеет! – сидя в кресле-качалке, усмехнулась Бетси. – Процент от прибыли… Как бы ты, Смит, сам не получил этот процент. Папа уже начинает проявлять нетерпение. И брат Альфред тоже. Наверное, я, Смит, предпочту интересы семьи, и тогда ты просто умрешь. Мне все это уже порядком надоело. Ведь еще неизвестно, как закончится дело с тем арабом. Похоже, это не просто богатый шейх, желающий сделать приятное и тебе, и себе. Равного партнерства там не будет, это понятно даже мне. И на что ты надеешься, Смит? Интересно, почему он так ухватился за этих русских врачей? Одна из них дочь, как я поняла, контрразведчика. Правда, он сейчас на пенсии, но тем не менее он работал в ФСБ России. И эту женщину можно продать. Что же он задумал? Странно все это… Может, он связан с кем-то еще? – задумалась Бетси. – Но я вроде все держу под контролем. Люди Смита мне бы давно сказали, если бы он работал на сторону. Или он желает все прибрать к рукам? Он может на это пойти, например, разыграть карту с дочерью бывшего контрразведчика, как только верхние разработки будут закончены. Сейчас араб финансирует работы, поставляет некоторую часть провизии и одежды для жителей ближних селений. А когда начнется добыча алмазов, Смит просто сообщит в ФСБ России о том, что дочь контрразведчика находится у араба. И все, будет проведена специальная операция, с арабом будет покончено. А о том, что он участвует в разработке копей, никто не знает. То есть араб делает это только для себя. Значит, выходит, Смит не такой болван, каким кажется. С этими дикарями он тоже заключил соглашение. Они поставляют питание, рабочих и охраняют разработки. А он собирается покончить с ними. Выходит, думает о будущем. Не так прост, получается, этот Смит…

– Сейчас очень удачный момент, – сказал сидевший посреди хижины на куске буйволиной шкуры Уаанга. – Соплеменники видели, как его друг Отундо не сдержал слово и хотел убить…

– Но Оавайна не дал ему это сделать, – напомнил худой старик в козьей шкуре. – И люди видели это. Охота была удачной, праздником все довольны. Засуха ушла, дождь хорошо смочил землю и поля бобов и кукурузы. В саванну выходят животные. В реке снова появилась рыба. Совет старейшин считает Оавайну мудрым вождем. Он не заслужил смерти.

– Мы согласны со старейшинами, – проговорил африканец с бубном в руках. – Совет хочет спросить тебя, колдун, почему Оавайна должен умереть? Чем он прогневал наших богов?

– Сейчас у народа тропишиан все хорошо, – заговорил Уаанга. – Боги дали все потому, что я обещал им, что Оавайна скоро предстанет перед ними. Если Оавайна…

– Народ племени не поймет богов, – перебил его старейшина. – Племя имеет еду, урожаи бобов, гороха и кукурузы большие. Нет войны. У нас много оружия, мы сильное племя. Оавайна должен жить и быть вождем нашего народа.

Глаза колдуна налились кровью. Он встал.

– Небо, – вытянув руки вверх, заунывно забормотал он, – старейшины противятся твоему зову. Мертвый будет управлять народом живых. Я ухожу от людей. – Опустившись на колени, он сильно трижды ударился лбом о землю. Поднявшись с поцарапанным лбом, колдун вышел из большой хижины.

«Надо успеть скрыться, – торопливо шагая от хижины, думал Уаанга. – Оавайна поймет, почему я просил богов о его смерти. Я уйду к родственникам на побережье».

– Он пошел против меня, – зло говорил Отундо. – Опозорил меня перед своими…

– Опозорили тебя твои бойцы, – усмехнулась Королевская Кобра. – А белые люди опытные и ловкие бойцы. Один убил Пьяного Слона, а потом…

– Пьяный Слон как раз глотал бодрящую разваренную кору, – перебил ее рослый мулат, – именно поэтому он…

– Барабаны тропишиан не сообщают о смерти вождя? – взглянул на него Отундо.

– Барабаны молчат, вождь.

– Что же ты медлишь, Уаанга? – процедил Отундо.

– Старейшины никогда не подчинятся Уаанге, – уверенно проговорил мулат. – Племя тропишиан только при Оавайне стало независимым от других племен и…

– Заткнись, Олби, – остановил его Бешеный Лев. – Лучше думай, как мне получить тех белых.

– А почему ты не убил их сам? – насмешливо спросила Уштишь.

– Хватит! – крикнул Отундо. – Олби, – ожег он взглядом мулата, – я хочу видеть здесь этих белых!

Поклонившись, тот вышел.

– Они не будут служить тебе, – спокойно проговорила Королевская Кобра. – Ты почему не сразился с ними?

– Тешить соплеменников Оавайны, – усмехнулся он, – быть бойцом для развлечения толпы? Я вождь и убью их на празднике Светлой Ночи.

– Да, – войдя в хижину, сказал Смит, – а русские настоящие воины. Убили Пьяного Слона и легко справились со Злобным Кабаном. Они достойны уважения. Как устроились? – спросил он.

– Спасибо, – вздохнула Евгения. – Гораздо лучше, чем там. Но нам не хватает лекарств, антималярийные капсулы не так эффективны, как уколы. Поэтому…

– Ну что ж, – не дал он ей продолжить. – Составьте список, и вам привезут все, что надо.

– Не думаю, что русский дойдет сюда, – сказал рослый капрал французского Иностранного легиона. – Зря теряем время.

– Жан, – произнес капитан, – приказы не обсуждаются. И слышать подобное от вас – это просто…

– Извините, месье, – не дал договорить ему капрал, – я лишь высказал свое мнение и не заикнулся о том, что мы не должны быть здесь.

– Извинения приняты, – засмеялся капитан. – Хотя, если честно, я тоже думаю, что мы напрасно теряем время.

Сидевшие рядом пятеро легионеров расхохотались.

Мыс Рас-Хафун

– Ты все понял? – спросил бородатого боевика Матеша.

– Да, Имам, – кивнул тот.

– Да поможет вам Аллах. – Имам провел руками над головами стоявших на коленях пяти арабов. – Пусть будет твердой рука и не посетит сомнение вашу душу. Аллах акбар!

– Аллах акбар! – отозвались пятеро.

– И пусть будет надежным ваш путь, – добавил Имам.

Поднявшись с колен, пятеро задом попятились к выходу.

– Абу Мухаммед, – обратился к Имаму Абу Гафур, – мы сумели договориться с Йеменом насчет острова Абд-уль-Курн. Нам разрешили открыть там медресе для обучения нашему делу молодых йеменцев. Все больше народов приближаются к…

– Циклоп, – усмехнулся тот, – ты хороший воин, и Аллах вознаградит тебя за мужество и потерянный в бою с неверными глаз. Но не надо говорить о том, во что сам не веришь. Аллах не признает лжи во спасение. Ты воин, Аллах и я верим тебе. Я стану говорить откровенно. Мне надоело быть пятым. Я хочу стать ближе к Аллаху и быть первым в борьбе с неверными. Для этого, как ни печально, нужны деньги. От них зло в мире, но они необходимы, чтобы победить. И для того чтобы жить, – добавил он. – Жизнь в кущах Аллаха нам обеспечена после того, как он призовет нас к себе. Но мы на земле, где душа и тело едины. Если душа по милости Аллаха будет упиваться райскими кущами после смерти, то тело должно познать радость жизни на земле. Поэтому я сотрудничаю с гяуром, который верит только в оружие и власть алмазов. И когда алмазы начнут поступать, я не стану ни с кем их делить. Нам ведь не так много лет, чтобы думать о райских кущах Аллаха. – Он неожиданно подмигнул удивленно смотревшему на него Абу Гафуру. – Мы и на земле еще всласть не пожили. Часть пойдет на борьбу с неверными. Остальное будем тратить мы. Аллах простит нам это. А остров – это хорошо. На территории Йемена нет наших баз. Неплохо, если островок будет под нашим контролем. С пограничниками договориться мы сумеем. – Он посмотрел на дверь. – Да поможет великий Аллах в моих начинаниях, – прошептал Имам. – Во имя Аллаха все это. Ты доверяешь Мусе? – спросил он Абу Гафура.

– Да, Имам, как себе.

– Через шесть дней узнаем, – кивнул Имам, – есть верные люди или блеск алмазов затмевает им весь мир.

Париж

– По нашим данным, он находится в Сомали, – говорил невысокий плотный мужчина. – Из Ирака он сумел уйти. А ведь все было подготовлено для его захвата. Русские коллеги тоже работают над задержанием или уничтожением Черного Имама. Есть данные, что он причастен к захвату школы в Беслане. Это хорошо. Я имею в виду то, что русские ищут Черного Имама. Наше сотрудничество здесь пока приносит только положительные результаты. И я буду рад, если они опередят нас. Зло должно быть наказано. – Сотрудник ЦРУ вздохнул. – А ведь можно считать, мы породили этих гадов. Тогда, в Афганистане, мы воевали против русских руками бен Ладена, Черного Имама и талибов, которых сейчас пытаемся уничтожить. И ни у кого даже мысли не было, что через двадцать лет мы будем сотрудничать с Россией, на этот раз против тех, кого создали сами.

Москва

– Местонахождение Абу Мухаммеда Эль Матеша до сих пор не установлено, – недовольно проговорил Зяблов. – Марковский уже на территории Сомали. Нашим людям удалось договориться с генералом французского Иностранного легиона о взаимодействии. Легионеры встретят Марковского у границы с Эфиопией.

– Позвольте вопрос, Вениамин Петрович, – сказал Локотин, – сколько стоил центру договор с генералом Дугласом?

– Знаете, Петр Андреевич, – рассмеялся Гладких, – совершенно бесплатно. Генерал потерял племянника во время теракта в Лондоне и, когда узнал, почему мы просим помочь нам, дал согласие с условием, что платить мы не станем. Так и сказал! – Вениамин Петрович улыбнулся.

– Как думаете, Вениамин Петрович, – заговорил Самсонов, – успеет Марковский нанести…

– Нам неизвестно местонахождение Имама, – напомнил тот. – И надежда на то, что легионеры помогут, лично у меня очень слаба. Но Марковский хотя бы вытащит дочь Эдуарда Евгеньевича и Иванкову. В этом у меня нет никаких сомнений. А вот…

– То есть, – резко перебил его пожилой мужчина с седыми буденновскими усами, – вы хотите сказать, что Марковский вернется в Россию?

– Если он не найдет Черного Имама, – сдержанно отозвался Вениамин Петрович, – то останется в Эфиопии у наших сотрудников. И как только что-то выяснится о Черном Имаме, Марковский будет атаковать. К тому же, учитывая сложность задания по устранению Черного Имама, желательно оказать ему помощь.

– Марковский – преступник, – покачал головой седоусый. – Ему дали шанс искупить вину перед Родиной и…

– Перед Родиной, – вспылил Зяблов, – Марковский ни в чем не виноват! И он сделает все, что нужно. Мне неприятен этот разговор. Честь имею! – Он кивнул и вышел.

– Много о себе возомнил, – усмехнулся Локотин.

– В отличие от вас, Петр Андреевич, – посмотрел на него седоусый, – Зяблов имеет право на свое мнение, потому что он всегда прав. И кроме того, имеет связь с французским Иностранным легионом, а его люди отлично выполняют поставленные перед ними задачи.

– Успокойся, милая, – вздохнул Красин, сидя у кровати жены. – Все будет хорошо с нашей Женей. Она обязательно вернется.

– Эдуард, ты сам веришь в это?

– Конечно. Так и будет.

Сомали, Ворота Кричащих

Открыв глаза, Гарри вскинул пистолет. Сильный улар по руке сверху выбил оружие. Откатившись, он левой ударил взмахнувшего копьем африканца. Прыжком встав на ноги, поднял автомат.

– Не стреляй, – приглушенно выдохнул Хайле.

Гарри отбил удар бросившегося на него африканца, локтем в висок свалил его и ногой ударил в горло.

– Все! – услышал он голос Хайле. Вытащив нож, Гарри присел у лежащего около входа в грот африканца. – Добей остальных.

– Можно идти, – вынырнув из кустов, кивнул Хурашуи.

С другой стороны бесшумно вышел Анхашину. Что-то сказал по-амхарски.

– Чисто, – перевел Хурашуи. – Желательно не стрелять, – попросил он Евгения. – Если столкнешься – нож, кулак, приклад. Можно нарваться на небольшую группу охотников или…

– А если это просто мирные жители пошли собирать что-нибудь? – перебил его Марковский. – А мы…

– Если мирные, – усмехнулся Хурашуи, – я успею сказать. Мирные жители нападать не станут. Сейчас убивать сразу нельзя. Только после обрядного танца. Это обычаи местных людоедов, поэтому они на поражение сразу не бьют. Правда, могут использовать стрелы с сильнодействующим снотворным. Если стрела хотя бы оцарапает кожу до крови, то уснешь как минимум на два часа. Но так происходит, когда они идут на чужую территорию. Конечно, если начнется схватка, будут бить на поражение.

– Ну и дела здесь, в Африке, – удивленно проговорил по-русски Евгений. – Я о таком только в книгах читал. Инструктор наш, Суров, рассказывал что-то подобное, но как-то мимо ушей проходило. Не верилось, что в наше время есть людоеды, которые до сих пор живут по законам каменного века.

– В Южной Америке, кстати, тоже такие племена есть, – заметил Хурашуи. – И людоеды до сих пор, кроме лука, не признают оружия. А в Австралии, например, меня однажды чуть не скушали, – засмеялся он. – Ладно, – став серьезным, сказал Хурашуи, – пошли.

– Там бой! – Остановившись, Хайле кивнул вперед.

– Точно, – согласился Гарри.

– На границе, – прислушавшись, проговорил африканец. – Легионеры там участок держат. И южнее мост через реку. Вроде и наймиты, за деньги воюют, а молодцы, воевать умеют. Правда, и наемники из Иностранного легиона генерала Жунуа тоже дерутся здорово. Они находятся под командой полковника Вольфа, спецгруппа славянского батальона. Около Джамаме из Кении прорвались бандиты Саблезубого. Его все страны Восточной Африки ловят. Бой приняли легионеры полковника. Остановили и в океан сбросили. Правда, Саблезубый раньше ушел. Он, говорят, полковника этого злейшим врагом своим считает и за его голову полмиллиона долларов дает.

– А кто этот полковник Вольф? – спросил Гарри.

– Вроде из России, – ответил Хайле. – Из Иностранного легиона генерала Жунуа. Пол-Африки прошел. Да ты, наверное, слышал, как он в Бурунди три дня исполняющим обязанности президента был. Помнишь, в девяносто седьмом в октябре там переворот был? Хунта военная к власти пришла. Правительство смылось. А вояки удержать власть не смогли, их партизаны Народного фронта вышибли. Не вся армия на сторону генералов перешла. Ну и началось. В столице погромы, насилие и прочие последствия безвластия. А тут полковник Вольф своих ввел. И вечером по всем каналам радио и телевидения объявил: «Ввожу военное положение. Из окна какого дома выстрелят, дом взорвут. На месте преступления поймают – расстрел». В общем, за трое суток порядок навел. Его до сих пор вспоминают. Только что-то случилось с ним, видно. Группу его убрали, а говорят, его там не было. Убили, наверное. Жаль, хороший человек был. Авантюрист, конечно, но смелый и смерти не боялся. Детишек из-под огня вытаскивал. А там, похоже, горячо, – кивнул он в сторону усиливавшейся перестрелки.

До них донеслись звуки взрывов.

– Базука работает, – определил Гарри.

– Легионеры кого-то держат, – проговорил Хурашуи. – За деньги воюют, но молодцы, воевать умеют.

Анхашину что-то быстро сказал.

– Опа, турбонго! Эти пострашнее будут. Цивилизованные людоеды. Наверное, людей с кетчупом или горчицей лопают. Влево, – скомандовал Хурашуи.

– Да удержим мы их, – проговорил в микрофон капитан французского Иностранного легиона. – Им мост нужен. Удержим.

– Помощь требуется?

– Нет.

– Отходят! – крикнул стрелявший в щель между мешками с песком легионер.

– Артиллерия к бою! – скомандовал капитан.

– Пушки заговорили. – Хайле услышал частые разрывы снарядов. – Значит, отбросили от моста. Там шесть пушек, мелкокалиберные, но бьют быстро и урон наносят приличный. Удержались легионеры.

– А кто на них мог напасть? – спросил Гарри.

– Повстанцы. Мост через реку на трассе в Эфиопию. Захватить его – значит открыть границу и дорогу оседлать. Легионеры удерживают и трассу, и участок границы, а главное, мост на трассе. Границы тут так, одно название. А легионеры все-таки молодцы.

– Малокалиберные пушки-пулеметы, – проговорил Евгений. – А что же они раньше не били?

– У моста, видно, вплотную были, – ответил Хурашуи. – От моста чуть отошли и начали их расстреливать. Давай быстрее, – поторопил он Евгения. Сверху им нетерпеливо махал рукой Анхашину.

– Вы считаете себя воинами?! – зло говорил могучий молодой мужчина со шрамом на правой щеке. – Ведь они в ваших руках были! Оставалось сжать пальцы на их тонких шеях! – Он выхватил длинный узкий нож и всадил его в живот стоявшему перед ним рослому мулату. Охнув, тот вытаращил глаза и рухнул. Резкий мах вытащенного из живота узкого острого лезвия распорол ему горло. – Вырезать сердце и отдать гиенам, – приказал могучий. Сплюнув, посмотрел на побледневшего белого. – Следующим будешь ты! – пообещал атлет и быстро пошел вниз по каменистому склону. За ним последовали несколько вооруженных людей.

– Саблезубый! – окликнул его амбал в широкополой шляпе. – Здесь раненых шестеро. Что делать?

– Добейте, – не останавливаясь приказал атлет, – и в воду. Такую возможность упустили!..

– Капитан, – раздался голос справа, – здесь много белых. Уже восемь человек нашли. Неужели за повстанцев белые наемники воюют?

– И такие есть, – кивнул офицер французского Иностранного легиона. – Хотя не похожи на повстанцев. Интересно, кто они такие?

– Люди Саблезубого, – услышал он снизу. – На плече татуировка головы саблезубого тигра. Телохранители Саблезубого.

– Значит, повстанцы этого бандита наняли, – сказал капитан. – Не добили его наемники Жунуа. Но видно, досталось там Саблезубому. Он награду за голову полковника объявил. Вольф, – засмеялся капитан, – три дня был главой Бурунди. Правда, что-то, вероятно, у него с законом какой-то страны не так. Журналистов не допускал, а тех, кто фотографировал, задерживали и пленку забирали. А когда его вместе с представителем ООН фотографировали, лицо закрывал руками. В «Нью-Йорк таймс» была его фотография с закрытым лицом. И подпись: «Это вы, полковник?»

– К телефону, капитан, – послышался голос.

– Деревня, – сказал остановившийся за пальмой Хайле.

– Людоеды? – спросил подошедший Гарри.

– Нет, скорее всего ауши, довольно цивилизованное племя и, пожалуй, самое многочисленное. По крайней мере в трех государствах Африки есть ауши. Видишь мужчину с перьями и железными обручами на ногах? Это вождь. Человек, имеющий огромный авторитет, его желания исполняются быстро и безотказно. Пошли.

– А не опасно?

– Нет. – Африканец вышел на поляну.

Гарри, держа в руках винтовку, выбрался из кустов.

– У них оружие! – Он остановился.

Из крайних хижин с винтовками и охотничьими ружьями выбегали мужчины.

– Время сейчас такое, – сказал Хайле. Положив винтовку, он протянул руки вперед и медленно пошел к бегущим навстречу мужчинам с оружием. Те остановились и вскинули оружие. – Положи винтовку, – не оборачиваясь, попросил африканец. – Не бросай, а положи и вытяни руки вперед.

– Ты уверен? – спросил Кэпмбелл.

– Делай, как я сказал, – поторопил его Хайле.

Человек с железными обручами на ногах что-то крикнул. Мужчины вернулись к хижинам и отдали оружие женщинам, которые унесли его.

– Дисциплина, – отметил Гарри.

Хайле, по-прежнему держа руки перед собой, подошел к вождю и, поклонившись, коснулся рукой земли у его ног. Выпрямился и опустил руки.

– Кто вы? – по-арабски спросил вождь.

– Я из Эфиопии, – ответил Хайле. – Мой друг – белый. Он ищет своего друга, попавшего в беду.

– Кто он по национальности? – спросил вождь.

– Американец, – ответил Хайле. Увидел короткий прищур глаз вождя. «Надо было сказать француз, – вздохнул он. – Хотя Гарри плохо говорит по-французски».

Вождь что-то быстро сказал толпившимся метрах в пяти от них мальчишкам. Те побежали туда, откуда пришли чужие.

– Кто ты и что делаешь в этой стране? – неожиданно по-английски спросил вождь.

– Я ищу человека, который убил мою семью, – ответил Гарри. – Когда найду, я убью его.

– Сколько человек было в твоей семье? – помолчав, спросил вождь.

– Мать, отец, жена и двое детей.

Вождь, вздохнув, посмотрел на Хайле. Тот кивнул:

– Он говорит правду.

– Я могу отличить ложь от истины. Мои люди помогут вам, чем смогут. Проходите. – Вождь сделал приглашающий жест.

– Все, – кивнул Хурашуи, – теперь мы на земле ауши. Миролюбивое племя, довольно цивилизованное по сравнению с другими. Но в обиду себя не дадут. Да и не лезет к ним никто. Самое, наверное, многочисленное племя. И в Эфиопии они есть, и в Кении, и в Уганде. Занимаются…

– Надо добраться до района Раненого Буйвола, – перебил Евгений.

– Я знаю. Через два дня мы будем там. Можно, конечно, добраться за сутки, но тогда придется…

– Лучше за сутки.

– Но это опасно.

– Лучше за сутки, – повторил Евгений.

– Ты торопишься, – сказал Хурашуи. – Солдат должен…

– Я знаю, что я должен, – недовольно перебил его Марковский. – У меня очень мало времени, и я хочу успеть отдать долг не только родине, но и женщине и очень надеюсь, что это она.

– Я не понимаю. Но сделаю все, что должен.

Повернувшись к Анхашину, африканец что-то сказал по-амхарски. Тот кивнул и, посмотрев на Евгения, улыбнулся.

Кения, район Ваджир

– Это точно? – быстро спросил Саблезубый.

– Да, господин, – ответил плотный мулат в белом камуфляже. – Группа сопровождения перебита. Но полковника среди убитых нет. Сопротивление оказал только один. Он убил троих и многих ранил…

– Вольф! – Саблезубый прищурился. – Значит, он где-то в районе Плюющегося Жирафа. Ты, Зоркий Глаз, – посмотрел он на рослого мулата в шортах и военной безрукавке, – выяснишь, к кому в том районе попал полковник Вольф. Я хочу знать об этом послезавтра.

– Хорошо, господин.

– Господин, – подошел к Саблезубому невысокий африканец, – вас требуют в штаб Воины Освобождения Сомали.

– Требуют? – усмехнулся он. – Да кто они такие, чтобы требовать? С ними все кончено, правительственные войска потеснили этих Воинов Освобождения. И в столице у них ничего не вышло. К тому же легионеры не ушли, как все ожидали. Лучше займемся другими делами. Мне нужен Вольф, я лично хочу снять с него шкуру, отрубить ноги и руки и наблюдать, как его будут разрывать грифы и есть гиены. Он заплатит мне за смерть моего брата!

Сомали

– Устала, – вытирая пот со лба, вздохнула Лида.

– А еще человек двенадцать, – посмотрела в открытую дверь Евгения.

– Сколько уже прошло? – спросила Лида.

– Много, – улыбнулась Женя. – Зато будем знать, что такое быть врачом там, где вообще нет медицины.

– Молодцы они, – пробормотал Мексиканец. – Я думал, просто это – коли да коли. А оказывается, тяжело быть медиком. Осмотри, выслушай, определи, что там. И переломы надо забинтовать… с этим, как его? – Он нахмурился. – С гипсом. Раны зашить, обеззаразить. Хорошо, что обе по-английски говорят, как будто родились в Англии. И не боятся заразиться. Один вошел, вообще кровью харкает. И так видно, что туберкулез в открытой форме. А им вроде и плевать на это. Ну…

– Так они прививки делают, чтоб не болеть, – перебил его Адмус.

– Черт его знает, поможет или нет, – отмахнулся Рикардо. – Да и сколько же это прививок сделать надо? Тут чем только не болеют. Хуже, чем на войне. И парень молодец, разобрался с вертолетом. А то спецов привозили, они на все плюнули. Мол, на металлолом сдавать можно. А он четырехместный поднял. Аллигатор не побоялся, с ним полетел. А ведь этот Уайткот запросто мог вертолет в землю – за все, что ты сделал, получи. А Смит…

– Русские врачи здесь, – усмехнулся Адмус. – Если что сделает Уайткот не так, хана обеим.

– Понятно. Жаль, мы к тропишиан не ходили на праздник урожая. Там, говорят, двое русских Пьяного Слона убили и Злобного Кабана на койку отправили, до сих пор не очухался. Я бы с удовольствием на это посмотрел и по бутылке виски русским поставил. Помните, как эти дикари наших ирландцев отделали? Парни сами вызвались: мы выступали в боях без правил. Вот и выступили. Аллигатор потом милосердие проявил, пристрелил обоих. И правильно сделал. Они уже ни на что не способны были.

В селение въехал грузовик.

– Лекарства привезли, – кивнул на машину Адмус.

– И виски, – подмигнул ему Рикардо, – и сигары. Сегодня вечером привезут девчонок из бара «Дикие красотки». Гульнем на славу!

– Если увижу тебя с какой-нибудь из красоток, – предупредила Смита Бетси, – кастрирую.

Криво улыбнувшись, он вышел из палатки.

«Пользуется своим папочкой и братцем, – думал он. – А самое плохое, что я действительно против них не попру. Но ничего, как только пойдут алмазы, вы оба приедете сюда, и тут я с вами разделаюсь. Обязательно! Было бы неплохо, если б тебя Королевская Кобра удавила», – посмотрев на палатку, усмехнулся он.

– Отдай их мне, – сказал Отундо. – Я тебе дам все, что ты хочешь.

– Нет, – ответил Оавайна. – Ты хотел, чтобы Уаанга уговорил совет старейшин принести меня в жертву? – тихо спросил он.

– Я просто говорил с Аллигатором и узнал, что ты пытаешься стравить нас, как бойцовых собак. Зачем ты сказал ему о его договоре с Имамом?

– Потому что Аллигатор хочет получать алмазы сам, а нас…

– Где Уаанга? – перебил Отундо.

– Ушел к родственникам.

– Он жив?

– Конечно, жив. Не предам же я огню священного костра колдуна. Соплеменники меня не поймут. Хотя я бы с удовольствием сделал это. Русских я тебе не отдам. Может, ты сам сразишься с ними? – едко улыбаясь, спросил Оавайна. – Ведь это твое любимое развлечение. Или ты испугался, Бешеный Лев?

– Обязательно сражусь, – усмехнулся Отундо. – Но не на празднике племени. Я убью их обоих в Ночь Большого Огня. Осталось три дня. Кстати, Королевская битва будет тогда же, так решил совет племен. Надеюсь, ты знаешь об этом?

– Конечно.

– Я брошу вызов тебе, ты не сможешь отказаться. Готовься к смерти, Оавайна! – Отундо пошел к внедорожнику.

Пальцы Оавайны крепко сжали рукоятку висевшего на поясе ножа. Неожиданно он увидел качавшего головой, сидевшего во втором джипе Чарли. В его руке был револьвер с длинным стволом. Оавайна скрипнул зубами и быстро пошел назад, к деревне.

– Фу-у, – Иван погладил живот, – нажрался! Никогда в жизни не получал такого удовольствия от еды и выпивки.

– С тобой можно идти в разведку, – усмехнулся Борис. – А на что ты надеялся? Ведь они сделали бы из тебя…

– А ты? – перебил его Тополев. – Ведь я все-таки моложе и физически крепче. А ты ранен и…

– Знаешь, – засмеялся Борис, – если бы не дикий перец в кармане, хрен бы я подписался на эту драчку. А тут была уверенность. Хоть пылинка в глаз попадет – человек ничего не будет видеть часа два. Даже слоны настоящие слепнут и орут, крушат все вокруг. Я подумывал о побеге, вот и насыпал себе в карман пару горстей высушенного и истолченного в порошок дикого перца. Я никогда с ним не расстаюсь. Добавишь горсть сухого табаку – получается кайенская смесь. Такую во время войны диверсанты и разведчики использовали. След посыплешь – собака никогда не возьмет. И противника слепит. А тут пацаненок запищал, потом тот докторишко вылез, и ты заверещал. Кстати, выступил ты классно. Да и там держался отлично. Я бы с тобой в разведку пошел, – повторил он.

– А я бы с тобой куда хочешь, – кивнул Тополев.

– Ну мне обидно стало, – улыбнулся Борис. – Я еще не пенсионер и могу кое-что, а докторишка, которого соплей перешибешь, в бой рвется. А ты вообще меня заставил на атаку решиться. Но сделали мы их, конечно, на большой палец.

– Ух, хорошо! – прислонился спиной к земляной стенке ямы Андрей. – И водку где-то вождь нашел. Уважили вы его. Когда тот, чьи здоровяки были, на вас мужиков со стволами направил, я думал, вам хана. А этот недомерок своих послал вас защитить. А водочка – класс! Как тебе? – посмотрел он на Курта.

– Отчэн карашо, – старательно проговорил тот по-русски.

Все засмеялись.

– Хорошо, что те двое помогли, – проговорил мужчина в матросской тельняшке. – Иначе бы вам, доктор, хана. И пацаненку тоже. Мы и не дернулись даже. Я вообще драться, можно сказать, не умею. Ну, в ухо заехать могу, если уж достанут очень. Но там с этими двумя…

– А те двое смогли, – перебил его врач. – Спасибо им огромное. Господи, – вздохнув, перекрестился он, – неужели мы тут так и погибнем? Я сейчас, как никогда в жизни, хочу к себе в Воронеж. У меня дача там, цветов много.

– А как вы сюда попали, Иннокентий Савельевич? – спросил матрос.

– С миссией «Врачи без границ». Приехали помочь африканцам в лечении многих заболеваний. Но нас через неделю захватили. Попали мы в Эфиопию. Оттуда нас перевезли в Сомали, в столицу. А в Могадишо как раз начались бои повстанцев с правительственными войсками. Я там оказывал раненым помощь. Нас отпустили, но через два дня захватили люди недоростка. Я говорю про вождя этого племени. Вместе с нами были отец с сыном. Мальчик Виталик Горшевский и его отец, кажется, Василий. Как я понял, просто путешественники. Отца Виталика убили сразу. Он пытался оказать сопротивление, дважды успел выстрелить из пистолета. Его убили на глазах Виталика и отрезали голову, которую насадили на кол. С мальчиком сейчас археологи из Москвы. Они работали в Кении на раскопках. Их и захватили там. А ты, Александр, как сюда попал?

– Да судно на абордаж какие-то пираты взяли, – хмуро отозвался матрос. – Я на украинском судне ходил. Команду всю перебили. Нас двоих взяли. Меня и хохла одного, Василя. Но его по дороге убили, он бежать пытался. Вот и сижу тут уже месяц. И никто про меня ничего не знает.

– Даже если бы знали, – усмехнулся худой мужчина в порванном спортивном костюме, – ничего бы сделать не смогли. Я уже полгода из племени в племя передаюсь. Турист я, Петр Сазонов. Меня то в карты проиграют, то в дар отдадут. Сюда попал в обмен на два охотничьих ружья.

– Как ты, Виталька? – присел около понуро сидевшего парнишки плечистый молодой мужчина с перевязанной правой рукой.

– Плохо. До сих пор чувствую, как меня тащат к тем, которые убили дядю Вову и дядю Сашу. И меня хотели. Я забыть не могу, как папу убили. А тут… – Он прижался лицом к груди мужчины и громко заплакал. – Домой хочу! К маме! Я домой хочу!

– Поплачь, – погладил его по голове плотный, – что тебе еще остается?… Впрочем, как и нам. В любое время вытащат и что хотят, то и сделают, – кивнул он.

– А ты, Валентин, как попался? – спросил его пожилой мужчина.

– Я на египетских авиалиниях работал. Захватили самолет в Джибути. А оттуда в Сомали переправили. И вот оказался в яме. А вы, Валерий Петрович?

– Я не россиянин, в Израиле живу. Поехал в Африку на экскурсию, вот и вляпался. Наш автобус захватили. Мы из Эритреи на самолете прилетели, решили автобусом добраться до мыса Рас-Хафуна. А нас и остановили. Меня и еще двоих эти дикари забрали. Остальных какие-то вооруженные арабы. Наверное, палестинцы или террористы из какой-нибудь организации. Их расстреляли… Сейчас везде война, терроризм набирает силу. Бен Ладен ведь объявил всеобщий джихад и заявил, что скоро весь мир будет окрашен в зеленый цвет и все станут мусульманами. Вот какое будущее ждет нас впереди.

– А почему из России уехали? – спросил Валентин.

– Я уехал при советской власти. Перед этим провел в тюрьме пять лет, а потом меня, можно сказать, выслали. Я не еврей, русский, хирург. Поэтому в Израиле меня приняли довольно хорошо. Конечно, там тоже не очень спокойно. Практически ежедневно взрываются фанатики, иногда палестинцы пускают самодельные ракеты. Хотя сейчас и в России почти то же самое. По крайней мере в Израиле уже давно не берут в заложники детей в школах. А в России это, увы, случается. Знаете, Валентин, я уже не надеюсь выбраться отсюда. У меня больное сердце, и скорее всего я умру на этой проклятой работе. Отказаться, вы сами понимаете, нельзя. Переломают руки и ноги и бросят на корм гиенам и грифам. А я не выдержу долго. Я это понимаю, но очень боюсь, что меня бросят гиенам. Это же ужасно!.. Надеюсь, что умру быстро и безболезненно. – Он вздохнул.

– Живой? – подошел к яме Смит.

– Твоими молитвами, сволочь! – отозвался голос на английском.

– Грубишь, Брут, – усмехнулся Смит. – Отдам тебя Оавайне, по-другому запоешь. Он злейший враг французского Иностранного легиона.

– Получается, что и ты нам враг, – сказал капитан. – Пользуешься тем, что в Сомали анархия и хаос. Но не всегда так будет, и с тобой покончат, даже если к власти придут так называемые освободители. Ну а если правительство сумеет…

– Помечтай. Я вот о чем думаю – тебя повесить или отдать Оавайне? Тот наверняка переломает тебе ноги и руки и бросит…

– Ты недалеко от него в этом ушел, – спокойно откликнулся легионер. – Зачем ты все это говоришь мне? Если хочешь напугать, зря теряешь время. Я солдат и ничего хорошего от тебя не жду. Ты трус и подонок. Я пришел к тебе сам. А ты…

– Ты нахамил мне, капитан.

– Так разобрался бы со мной как мужчина, один на один. А ты натравил своих гиен и…

– Все-таки я сам тебя повешу. – Смит отошел.

– Подонок! – закричал Брут. – Трус! Вытащи меня, и я без оружия сломаю тебе шею, мерзавец!

– Вытащите его, – приказал Смит, – и отделайте хорошенько.

– А ты не примешь участие? – спросил Чарли.

– Руки марать не хочется.

– Зря ты так с легионером, – сказал Чарли. – Легион – это сила, и рано или поздно они тебя достанут. Я бы на твоем месте отпустил этого капитана. Правительство Сомали набирает силу. Повстанцы уже разделились на две группы. А значит, единства среди них нет. Воины Освобождения Сомали в основном состоят из бандитских групп. Они даже пользуются услугами небезызвестного бандита Саблезубого. Организация «Пламя Свободы» во главе с Гайдужу потерпела поражение в столице при попытке атаки на аэропорт. Они попали в ловушку, многие уничтожены, есть и задержанные. А значит, на этой организации можно ставить жирный крест. Уамборш сумеет выбить показания из задержанных. Получается, единого руководства у повстанцев нет, а это значит, что очень скоро они начнут просто-напросто грабить население и поднимут против себя людей. А французский Иностранный легион состоит на службе правительства, и генералу Скотту убедить, что некто Смит убивает преданных правительству легионеров, ничего не стоит. Тем более что именно легионеры не дали повстанцам оседлать трассу, связывающую Сомали с Эфиопией. Так что на твоем месте я бы извинился перед капитаном и освободил его.

Смит задумчиво смотрел на Чарли. Четверо арабов открывали решетку на яме.

– Отставить! – повернувшись, крикнул Смит.

«А ты трус, приятель», – мысленно усмехнулся Чарли.

– Может, ты и прав, – сказал Смит. – Правительство победит в этой схватке, а я намерен здесь получать алмазы. Значит, надо принимать сторону сильных. Ты прав.

«Он, конечно, трус, – подумал Чарли, – но и бизнесмен, и с ним можно и нужно иметь дело».

– Вытащите капитана, – приказал Адмусу Смит. – Пусть примет душ, поест и выпьет. После того как отдохнет, приведите ко мне.

– Закончили, – обрадовалась Лида. – А ты что такая?

– Домой хочу, – тихо ответила Евгения. – Представляю, как сейчас переживают наши родители. Я говорила со Смитом, просила разрешения позвонить, но он не позволил. А ведь хотя бы слово им сказать…

– Знаешь, – вздохнула Лида, – я не пойму, чего он хочет? Сейчас вытащил нас и дал возможность работать. К нам не пристают, и вроде мы даже ходим свободно. Хотя, конечно, это не так, за нами постоянно следуют его люди. Но чего он хочет? Он знает, что твой отец бывший сотрудник ФСБ. У меня было такое чувство, что он хотел воспользоваться этим. Но затем что-то изменилось в его планах. Как ты думаешь – что?

– У меня такое же чувство. Но я не понимаю, чего он хочет. Почему неожиданно дал нам относительную свободу? Только для того, чтобы мы стали помогать людям? – Женя покачала головой. – Для него не существует людей. На местных жителей он смотрит как на рабов. Его боевики и без нас получали медицинскую помощь. Ты правильно заметила, что ни один из боевиков Смита не заражен. Хотя многие жители близлежащих селений больны туберкулезом.

– Парням Смита вовремя делают прививки.

– Тогда зачем он выпустил нас?

– А ты узнай у Смита или попросись назад в яму.

– Неудачно шутишь. Я не могу без содрогания вспоминать эту яму и просто умру, если снова окажусь там.

– Я тоже. Извини за тон.

– Я все понимаю. Хорошо, что мы еще вместе. А представь, что…

– Даже представлять не хочу, – замахала руками Лида. – Я и так себя виноватой чувствую. Я же уговорила тебя поехать…

– Перестань. Давай думать, что нам сейчас делать? Наверное, убежать мы сможем. Вот только куда? Мы здесь ничего не знаем, и думаю, будет только хуже. Хотя я очень боюсь, что меня попытаются использовать террористы, чтобы заставить папу что-то сделать…

– Я тоже думаю об этом и не знаю, как нам быть. Мы где-то в районе Плюющегося Жирафа, по крайней мере так говорил Стив. Но где это и куда идти? Хотя если знать, что тебя попытаются использовать, то лучше бежать. И если уж суждено умереть, то…

– Может, мне одной? – тихо спросила Женя.

– А меня, значит, пусть убивают? Ведь Смит ясно говорил, что если…

– Тихо! – Женя увидела идущего к хижине Смита.

– Часто он к нам заходит, – сердито отметила Лида.

«Снова к этим русским шлюхам пошел, – подумала Бетси. – Ну подожди, вот только начнется добыча алмазов, я сразу раздавлю тебя. Приедет брат с людьми, и все».

– Жалобы имеются? – спросил Смит.

– Нет, – в один голос ответили женщины.

– Хорошо, – улыбнулся он. – Что бы вы хотели получить?

– А вы как думаете? – усмехнулась Лида.

– Я спрашиваю, что вам хотелось бы здесь иметь. Может…

– Телевизор, – ответила Лида. – И какое-нибудь оружие.

– Телевизор поставят сегодня же, зеркало тоже. Умывальник уже висит. Ванну с подогревом завтра привезут. Туалет огородят. Что вам нужно из одежды?

– У нас все есть, – сказала Женя. – Разрешите позвонить домой и сказать, что я жива, и все.

«Сказать, что жива? Это сделать я могу, – подумав, усмехнулся Смит. – Это никак не помешает моим планам. Даже наоборот».

– Хорошо, – сказал он, – сегодня домой позвонишь ты, – кивнул он Лиде, – и ее родителям пару слов ты тоже скажешь. – Он перевел взгляд на Евгению и сразу вышел.

– Слава Богу, – вздохнула Лида. – Хоть узнают, что мы живы.

«Да, – согласился с собой Смит, – пусть позвонят Иванковым. И Красин узнает, что дочь жива. А перехватить не смогут, откуда звонок. Ведь телефон Красина наверняка прослушивается, и есть контроль за определением звонка. Вечером позвонят».

– Вашу мать африканскую! – услышал он крик по-русски.

– Что это ты, Стив, по-русски выражаешься? – подходя к взбешенному Уайткоту, спросил он.

– Да может, так лучше поймут, – повернулся к нему тот. – Я им уже второй день объясняю: мне нужны два реле. Вот такие, – показал он, – а они…

– Дай. – Смит взял у него лист. – Завтра привезут. Сегодня…

– Значит, завтра и будет сегодня, – раздраженно прервал его Уайткот. – Я бы с великим удовольствием тебя угробил, да и себя вместе с тобой. Но ведь подумают, что я это устроил специально, и русских женщин прирежут, а на такое я пойти не могу. Поэтому на неисправном вертолете летать не буду.

– Правильно сделаешь, – усмехнулся Смит. – Меня сейчас оберегать надо. Слушай, Уайткот, а что ты скажешь, если я тебе оклад в десять тысяч долларов назначу и ты будешь на меня работать?

– Обманывать не стану, – ответил Стив, – а ты и не поверишь в мое согласие.

– Знаешь, – улыбнулся Смит, – я никогда не верил в существование таких честных идиотов, как ты. Но теперь понял, что они есть. Почему ты плюешь на свою жизнь? Я вполне серьезно предлагаю тебе работу, приличные деньги и безопасность. А ты…

– А я никогда не верил таким, как ты, поэтому до сих пор и жив. Такие, как ты, могут многое обещать и сами верят в это. Но если что-то пойдет не так, ты начнешь убивать всех, кто с тобой рядом. Кому веришь ты? – жестко спросил Стив. – Только ответь хоть раз в жизни честно.

– А ты прав, – помолчав, кивнул Смит, – действительно не верю никому. Спасибо тебе. Не все, оказывается, сволочи. – Рассмеявшись, он пошел дальше.

– Черт возьми! – плюнул сидевший на дне ямы Брут. – Как такое можно есть? Хотя через пару дней начну просить добавки, – усмехнулся он.

– Как настроение? – послышался голос Смита.

– Не очень хорошее, – подняв голову, ответил Брут. – А почему ты вдруг захотел меня освободить, но передумал?

– Я не постоянен в своих решениях, – засмеялся Смит. – Но тебя освободят, сейчас готовят хижину. Правда, через…

– Подожди, – остановил его Брут. – То есть я буду вроде как свободен, но под твоим…

– Просто сутки отдохнешь, приведешь себя в человеческий вид, и тебя сразу отвезут в твое подразделение. Погорячились мы оба. Но я, конечно, больше. Однако постарайся меня понять, как бы ты повел себя при своих подчиненных, если бы тебя…

– Может, ты и прав. Но между нами все-таки разница. Я офицер…

– Ты наемник. Рискуешь жизнью за чужое государство…

– Ошибаешься. Французский Иностранный легион служит Франции и выполняет поставленные ею задачи. Нам в отличие от тебя платит государство. Да, мы иностранцы и служим другому государству. Но…

– Понял, – махнул рукой Смит. – Сейчас тебя вытащат. Примешь душ, выпьешь и отдохнешь. Можешь позвонить и сообщить своему начальству, что завтра будешь в расположении части. А мне, извини, некогда. – Он ушел.

– А я бы на твоем месте извинился! – громко сказал Брут.

– Я никогда этого не делаю, – послышалось в ответ.

Москва

– Господи! – всплеснула руками пожилая женщина. – Надо Красиным позвонить. – Она бросилась к телефону.

– Вовремя они нам сообщили, – хмуро проговорил лысый пожилой мужчина, – что девчонок утащил кто-то. А так бы и не подумали, что они в беде. Звони Эдуарду. Хотя лучше я сам позвоню.

– Мама, папа, – говорила Лида, – извините, что раньше не звонила, не было возможности. У нас все хорошо, мы здоровы и работаем. Извините, времени мало. Я люблю вас. Целую.

После короткой паузы быстро заговорила Женя:

– Здравствуйте, Нина Петровна и Вадим Константинович. Передайте моим, что все хорошо. Я люблю их. Скоро будем дома.

Седой генерал ФСБ посмотрел на отключившего магнитофон мужчину в штатском.

– Звонок из Восточной Африки, – уверенно проговорил тот. – Конкретнее скажем после обработки сигнала и…

– Что они находятся в Восточной Африке, мы и так знали, – недовольно проговорил генерал. – Неужели нельзя установить…

– Можно, – осмелился перебить его оперативник, – но после пятиминутного разговора. К сожалению, это знаем не только мы. Однако после обработки сигнала мы постараемся…

– Хорошо, что установили аппаратуру на номер Иванковых, – сказал генерал. – Значит, они все-таки решили поставить родителей перед фактом, что дочери в руках у… Неужели у Черного Имама?

– Не думаю, Тарас Андреевич, – проговорил стоявший около карты Африки Зяблов. – Ваххабиты не позволяют своим заложникам звонить. Обычно присылают кассеты с требованием. Здесь же другая ситуация. Кстати, ни один из задержанных не знает Черного Имама. К сожалению, того, кому Ваха передал информацию о Красиной и Иванковой, мы не взяли. Некий Мансуров. Это, кстати, новое для нас имя. В Интерполе тоже ничего не знают о Мансурове. Но благодарят за информацию. Красина жаль. Может…

– Отставить, полковник Зяблов, – перебил его генерал. – Мне тоже тяжело. Служил человек Отечеству, а… – Не договорив, он махнул рукой. – Наша агентура в Африке пытается выйти на след Красиной и Иванковой, но пока безуспешно. Что у нас в Нальчике? – Генерал перевел взгляд на подполковника ФСБ.

Африка, Сомали

– Так! – кивнул Хурашуи. – Осталось немного, и мы на месте. Но позволю себе вопрос: если там никого не окажется, то что вы намерены предпринять?

– Не знаю, – ответил Евгений. – Но что-то делать буду. Для начала обрисуй мне обстановку. Кто и зачем мог захватить двух русских врачей? Выкуп не требуют. Черный Имам мог?

– Нет, – покачал головой африканец. – Насколько я знаю, Черный Имам не идет на это. Ведь чтобы, как говорят контрразведчики, не светиться, он не совершил на территории Сомали ничего противозаконного. Он не хочет, чтобы на него вышли. Насколько мне известно, на Черного Имама объявлена охота. Если за голову и даже точную информацию о бен Ладене США обещают пятнадцать миллионов долларов, то на Черного Имама тоже существует цена. Он в списке спецслужб США на пятом месте. Движение талибан в Афганистане, можно сказать, творение его рук. Он собрал и объединил…

– Давай без политики, – поморщился Евгений. – Я здесь не для того, чтобы узнать, насколько он плох и опасен для России. Я просто должен поставить точку на его и своей жизни. Понимаешь, я не знаю, что буду делать, если вдруг получится так, что я выживу. Я сейчас как направленный на определенную цель детонатор. И если не взорвусь, то не знаю, как поступлю. Возвращаться в Россию не могу, да и не хочу. А жить дальше боюсь. Потому что запросто могу пойти на преступление. Я уже переступил эту черту и сейчас еще чувствую себя получившим задание солдатом. А вот если это не получится…

– Все получится, – перебил его Хурашуи. – Нам пора идти.

– Ты думаешь, они действительно знают? – Повертев в руках тонкий папирус, посмотрел на Хайле Гарри.

– Черт их разберет. Вождь – человек уважаемый и, как мне кажется, не стал бы бросаться пустыми обещаниями. Здесь, кстати, это не принято. Человек, обманувший другого в любой мелочи, теряет уважение и право на жизнь. Утаил горошину во время сбора урожая – можешь спрятать мешок во время голода. За такое положен огонь очищения. В отличие от Европы и Америки в этих местах слово очень много значит. Вождь понял тебя и поэтому решил помочь. Я удивился, такого еще не было.

– Надеюсь, его знакомые помогут мне. – Гарри бережно убрал скрученный папирус в пустой термос.

– Остались сутки, – отпив из фляжки, сказал капрал.

– Ждем на три часа больше, – взглянул на часы капитан французского Иностранного легиона.

– Да будет плодородной ваша земля, – кланяясь, говорил Зоркий Глаз. – Пусть охота принесет много мяса, а огонь всегда будет согревать вас. Я пришел с миром. Принес еду и подарки.

– Слова добрые, – сказал сидевший на постеленной на плоский камень львиной шкуре африканец. – Но ты хищный зверь в облике человека. На твоих руках кровь. Ты…

– Крови твоих сопленников я не проливал, – перебил его Зоркий Глаз. – Я дам все, что ты захочешь, Грозовое Небо. Мне нужно знать, где находится полковник Вольф.

Вождь посмотрел на стоявшего справа рослого воина с копьем. Тот кивнул. К Зоркому Глазу подскочили сзади два воина и схватили его за руки.

– Кто прислал тебя? – спросил вождь. – Зачем тебе нужен полковник Вольф?

– Он виновен в смерти брата моего друга, – ответил Зоркий Глаз.

Вождь кивнул. Воины отпустили одноглазого.

– Кто твой друг? – спросил вождь.

– Саблезубый, – сказал Зоркий Глаз.

– Садись. Белый Волк убил много наших воинов. И мы поклялись его уничтожить. Он где-то в районе Плюющегося Жирафа. Мои воины пытаются узнать, где именно. Давший пищу и огонь Белому Волку будет врагом нашего племени. Враги Белого Волка – гости нашего племени и всегда найдут здесь огонь и пищу. Так говорит вождь племени суваш Дубиши. – Он стукнул себя кулаком в грудь. – Так будет!

– Когда вождь скажет, где сейчас полковник Вольф? – спросил Зоркий Глаз.

– Мои воины ищут его.

– Найдут – убьют?

– Мне принесут его голову и сердце, тело предадут огню. Хороший воин не должен стать кормом для гиен и стервятников. Белый Волк хороший воин. Его сердце съест мой старший сын. Из черепа сделаем чашу для посвящения в воины. Так поступали наши предки с сильными, достойными уважения врагами и становились сильнее. Так поступим и мы.

– Что ты хочешь за то, чтобы отдать полковника моему другу? – спросил одноглазый. – Тебе принесут его сердце, голову и еще все, что ты захочешь. Полковник убил брата Саблезубого.

Вождь задумчиво смотрел на него.

– Я скажу утром, – решил он. – Ночь подскажет мне решение.

– В расщелине пятеро легионеров, – проговорил подошедший к мускулистому африканцу худой. – Они там уже трое суток. Кого-то ждут.

– Убрать, – приказал мускулистый, – без шума.

Увидев быстрый взмах кулака, Гарри упал на каменную плоскость скалы и замер. Хайле, махнув рукой, подозвал его. Гарри подполз.

– Надо выбирать, – прошептал африканец, – легионеры или повстанцы.

– Говори яснее, – тихо попросил Кэмпбелл.

– Внизу пятеро французских легионеров. С верха той скалы на них готовятся напасть…

– Легион защищает законное правительство? – спросил Гарри.

– Да.

– Поднимитесь, – приказал капитан, – и посмотрите…

Сверху раздались выстрелы.

Легионеры мгновенно бросились за камни у подножия скалы и вскинули оружие. После неожиданно раздавшихся выстрелов с противоположной скалы они потеряли убитыми троих. Один, раненный в живот, зажимая руками рану, протяжно выл. Повстанцы открыли ответный огонь. Легионеры, разобравшись, откуда стреляют, переместились под отвесную скалу. Двое остались прикрывать остальных.

– Уходим! – выпустив очередь из автомата, прокричал мускулистый.

Он и четверо повстанцев, огрызаясь выстрелами в сторону Гарри и Хайле, стали отползать назад. Появившиеся справа и сзади легионеры почти в упор расстреляли их.

– Кто вы?! – закричал по-французски капитан.

– Он еще спрашивает, – поднимаясь, усмехнулся Хайле. – Друзья! – крикнул он. – Мы вам жизнь спасли! Какого черта вы в расселине сели?! Вас…

– Часовых зарезали! – перебил капитан. – Я капитан Иностранного легиона Пьер Любьеж. Кто вы?!

– Гарри Кэмпбелл, гражданин США. Это мой друг Хайле Ошу. У меня здесь небольшое дело, ищу одного человека. Хотя человеком его назвать трудно.

– Вот и район Раненого Буйвола, – махнул рукой на гористую местность Хурашуи. – И… – Послышалась перестрелка. – Кто-то что-то не поделил. Нам именно туда и надо. Похоже, кто-то атаковал легионеров.

Анхашину что-то быстро проговорил по-амхарски. Хурашуи ему ответил.

– Что? – спросил Евгений.

– Винтовки МАС стреляли напоследок, – ответил Хурашуи. – Значит, легионеры вмешались в конце боя. У них автоматические винтовки МАС. Хорошее оружие. Я пойду туда и посмотрю…

– Идем все, – сказал Евгений.

– Но, – попробовал возразить Хурашуи, – если там засада?

– Если тебя убьют, – зло ответил Евгений, – я ничего не смогу сделать. Ты должен довести меня до легионеров. Идем вместе.

Хурашуи что-то быстро сказал Анхашину. Тот с винтовкой наперевес скользнул между двух камней.

– Он проверит, что там, – объяснил Хурашуи.

Марковский, держа оружие наготове, быстро пошел за африканцем. Покачав головой, Хурашуи двинулся следом.

«Хороший человек и настоящий солдат», – одобрительно подумал он.

– Стоять! – раздался угрожающий крик.

– Меня ждут! – крикнул в ответ Марковский.

– Пароль?

– Москва – Париж! – ответил Марковский.

– Дошел! – Капитан поднялся из-за камня. – Идите сюда! Сколько вас?

– Ваше имя?! – спросил Марковский.

– Это Пьер Любьеж, – улыбнулся Хурашуи. Помявшись, он поднял руки с винтовкой. – Это я! – по-французски крикнул он. – Французский африканец!

– Хурашуи! – весело отозвался капитан. – А с тобой, конечно, Дикарь?

– Он! – рассмеялся африканец.

– Кто эти люди? – спросил Гарри у Хайле.

– Их здесь ждали. По крайней мере одного – точно. А двух африканцев капитан знает.

Любьеж и подошедший к нему Хурашуи пожали друг другу руки.

– Африканец спас капитана на границе с Эфиопией полгода назад, – объяснил товарищам капрал. – Как же мы дали двоих зарезать? Хотя это моя вина. Надо было поставить часовых так, чтоб они видели друг друга. И проверять чаще. А я…

– Так за десять минут до выстрелов мы все проверили, – напомнил один из легионеров.

– Вы меня удивили, – признался капитан. – Не думал, что дойдете.

– Благодаря проводникам, – улыбнулся Евгений.

– Вы русский, – уверенно произнес капитан.

– Так точно, – кивнул Марковский.

– Приказано проводить вас до района Плюющегося Жирафа, – сказал капитан.

– А разве такие есть? – удивился Евгений.

– Значит, есть. Надеюсь, вы не будете против, если с нами пойдут двое? – Капитан показал на Гарри и Хайле. – Им тоже надо в те места.

– А кто они? – спросил Евгений.

– Американец и его проводник и друг из Эфиопии.

– Это они шли впереди, – сказал Хурашуи.

– Они спасли нам жизнь, – сообщил капитан. – Правда, двоих наших убили повстанцы из «Пламени Свободы».

– Зачем туда американцу? – спросил Хурашуи.

– Не знаю, – ответил капитан. – Они спасли нам жизнь, и я считаю, что в подобном случае вопросы неуместны.

– Вы по-французски говорите? – спросил у Гарри Евгений.

– Да, – кивнул Кэмпбелл.

– Ну а вы можете идти назад, – сказал проводникам Марковского капитан.

– Если разрешите, – вздохнул Хурашуи, – мы проводим его до района Плюющегося Жирафа.

– Дело ваше, – улыбнулся легионер. – Тем более что два лишних ствола нам совсем не помешают. Есть данные, что в Сомали прорвались две банды из Кении и Йемена. Кроме того, племя суваш тоже находится на территории Сомали. Очень агрессивное и хорошо вооруженное племя, владеющее всеми навыками жителей саванны. Зачем они пришли в Сомали, неясно. Но ничего хорошего от них ждать не приходится. Поэтому я не откажусь от двоих опытных, знающих местные условия людей.

– Ну что, – Гарри посмотрел на Хайле, – будем прощаться?

– Нет, конечно. Мы же договорились, что расстанемся, когда ты найдешь Черного Имама. И не…

– Извините, – вмешался Евгений, – я не ослышался? Вы говорите о Черном Имаме?

– Нет, – ответил Гарри. – Он ваш знакомый?

– Думай, прежде чем говорить, – разозлился Евгений. – Я его не знаю, но очень хочу встретиться. А ты?

– Я не меньше хочу этого, – вздохнул Гарри. – Может быть, даже больше, чем ты. Причину объяснять не стану, но он мне очень нужен.

– Значит, наши желания совпадают, – криво улыбнулся Евгений.

– Надеюсь, что и в конце эти желания будут совпадать, – усмехнулся Гарри.

– Ты знаешь, где Имам?

– К сожалению, только то, что в Сомали. Несколько раз слышал от разных людей, что он на севере страны.

– Это и я знаю.

– Черный Имам был в Йемене два дня назад, – вмешался капитан. – Куда перебрался оттуда, пока неизвестно. Это устанавливается. Сейчас мы дождемся вертолета. Есть убитые, и мы должны отправить…

– Понятно, – кивнул Гарри. – А мы, если ты не против, немного поговорим.

– Я этого тоже хочу, – сказал Марковский.

– Значит, вы ничего не узнали? – прищурив глаза, прошептал Дубиши и посмотрел на стоявшего справа рослого воина с копьем.

Удар наконечника копья пришелся одному из двух стоявших перед вождем африканцев в горло. Второй, выхватив нож, отскочил. Ему под левую лопатку вошла стрела.

– За что ты их? – вскочил Зоркий Глаз.

– Они ничего не узнали, – спокойно ответил вождь. – Не выполнили требование вождя, а значит, они не могут жить.

Трупы убитых четверо африканцев потащили к большому костру.

– И куда их? – спросил одноглазый.

– Пепел их тел развеет ветер. Им незачем жить, и после смерти никто их не вспомнит.

– А родственников у них разве нет? – спросил Олби.

– Не задавай много вопросов. Я не люблю отвечать, потому что привык спрашивать!

– И как же теперь с полковником? – спросил мулат.

– Я найду его. За головой Белого Волка сюда пришли мои воины. Я найду его.

– А как мое предложение?

– Когда найду Белого Волка, тогда и ответ услышишь.

– Ты не против, если я тоже займусь поиском полковника?

– Нет. Твои люди ждут тебя, – тонко улыбнулся вождь. – Ты хорошо сделал, что пришел один. Шестерых мы убили бы сразу. Пусть придут, поедят и выспятся. Дорога дальняя, нужны силы. Хижину вам покажут. Но предупреди их, пусть не пристают к женщинам, иначе смерть.

– Вам можно возвращаться, – сказал проводникам Евгений. – Вы свое дело сделали и…

– Мы пойдем с тобой дальше, – перебил его Хурашуи. – Он тоже не против.

– Понятно, – усмехнулся Марковский. – Желаете проконтролировать?

– Перестань. Мы желаем, чтобы ты нашел женщину. И если ты не успеешь сделать этого, мы продолжим ее поиск.

– На твоем месте я не отказывался бы от сопровождения, – проговорил капитан. – Я бы никогда не отказался. Сейчас тут полно тех, кто запросто может всадить пулю или нож. Я как старший по званию согласен на ваше сопровождение, – кивнул он африканцам.

– Группу Леопарда уничтожили, – доложил Дошдеа сидевшему на раскладном стуле Гайдужу.

– Всех?

– Да.

– Мне сразу не понравилась идея блуждающих групп, – недовольно проговорил командир повстанцев. – Нас в последнее время преследуют неудачи. Провал операции в столице, в аэропорту. Несколько людей со своими отрядами отошли от нас. Надо собрать всех и решать, что делать. Продолжать борьбу, рискуя быть уничтоженными, или уйти из Сомали, сохранив силы, и подготовиться к…

– Куда уходить? – недовольно перебил его Лошуаано. – Сейчас мы просто уголовные преступники, и в любой стране нас сразу арестуют и вернут в Сомали. Единственный выход – постараться поднять племена на побережье. И, как это ни печально, прибегнуть к помощи бандитов, разумеется, заплатив им.

– Саблезубый – яркий пример того, – заявил Дошдеа, – что доверять бандитам нельзя. Кроме того, и я говорил об этом раньше, бандиты настраивают против нас племена.

– Племена уже давно заняли позицию невмешательства, – возразил ему Лошуаано. – Мы пытались договориться с ними, давали им все необходимое, но они ни разу не выступили против правительственных войск.

– И все-таки я думаю, – снова заговорил Гайдужу, – что надо выбираться из страны, пока не закрыли границы. В общем, так: передайте всем отрядам, кроме тех, которые находятся на границе с Эфиопией, чтобы пробивались к побережью. Там мы найдем поддержку. Я знаю у кого.

Район Плюющегося Жирафа

«Красота какая! – вытирая мокрые волосы, улыбнулся Брут. – Когда имеешь это ежедневно, не обращаешь внимания ни на душ, ни на еду. А вот когда вытащат из ямы, все это воспринимаешь как подарок свыше, – засмеялся он. – А что теперь со Смитом? Он просто не мог повести себя по-другому при своих головорезах. Надо поговорить с ним насчет Брюге. Пусть все-таки постарается вытащить Курта. Если нужна помощь, добровольцы найдутся. Я буду первым. Черт возьми, у меня появилась идея!»

– Почему перенесли королевскую битву? – недовольно спросила Бетси пожилого африканца с белыми перьями в позолоченной повязке на голове.

– Все будет в Ночь Большого Огня, – спокойно ответил он. – Между вождями племен появились противоречия. И чтобы не было войны и не погибли люди в Ночь Большого Огня, каждый волен вызвать на поединок своего недруга. И королева может вызвать на поединок любую женщину.

– И когда будет Ночь Большого Огня?

– Скоро. Ты узнаешь. А сейчас иди, женщина. Ты грубая, и тебе…

– Да пошел ты!.. – Усмехнувшись, Бетси вышла из шатра.

Колдун закрыл глаза и что-то забормотал.

– Погоди, – усмехнулся Смит, – выходит, ты будешь драться?

– Не драться, – поправил его Отундо, – а убивать Оавайну. Ты же хотел его смерти. Я убью Оавайну и буду вождем двух племен. Кстати, народ тропишиан совсем не против меня в качестве вождя. Правда, старейшины сейчас за Оавайну, но вождь имеет право разогнать их. – Он усмехнулся. – Я сделаю так, что буду вождем двух племен. И тогда…

– А если Оавайна выберет лук? – перебил его Смит. – Он стреляет из лука, как Робин Гуд, тогда как ты вообще не умеешь…

– Оружие выбирает тот, – объяснил Бешеный Лев, – кто бросает вызов. Я выберу топоры и убью Оавайну. Быстро убью! – усмехнулся он. – Он не отдал мне тех двоих белых и даже защитил их от моих людей. Я убью Оавайну.

– Шеф, – в хижину заглянул Мексиканец, – тебя хочет видеть легионер. Ну, этот, как его? – нахмурился он. – Из ямы которого…

– Где он? – спросил Смит.

– Там, снаружи, – ответил Рикардо. – Очень хочет поговорить. Мы его, конечно, не…

– Пусть приведут, – решил Смит. – Надеюсь, ты не против? – посмотрел он на Отундо.

– Нет.

– Тебя, значит, выпустили? – Бетси вышла из джипа.

– А вы что, против? – усмехнулся Брут.

– Я давно говорила Смиту, что он поступил неправильно. А ты кто по национальности?

– Швед. А почему тебе это интересно?

– Просто так. Ты офицер?

– Капитан французского Иностранного легиона Карл Брут.

– Женат?

– Жена ушла от меня два года назад. Но я не очень жалею об этом. А ты, как я понимаю, жена этого бандита Смита?

– Почти. Я тоже солдат. Правда, вот уже два года не воюю, но…

– Значит, Белая Пантера – это ты?

– Почему ты так решил?

– Сильная, красивая женщина, независимая и…

– Хватит. А ты выглядишь неплохо, особенно если учесть, что в яме сидел. Зачем тебе Смит?

– Нужен, – улыбнулся Карл.

– Скажи. Может, я сумею помочь.

– А Смит не разозлится?

– Смит? Он начал свое дело на деньги моего отца. Тот пытался удержать меня. Когда я отправилась на войну в первый раз, он был в шоке. Я об отце говорю. Он всю жизнь воевал и меня к войне с детства готовил. Поэтому я пошла по его стопам. А он дело заимел, бизнесменом стал. Вот и купил Смита, чтобы тот меня оберегал. А я, дура, клюнула. Поверила, что он меня любит. Потом, конечно, многое поняла. Но привыкла к Смиту. Тем более что он хочет начать добывать алмазы. Отец узнал об этом и поддержал его. Только мне не нравятся его компаньоны, эти дикари с высшим образованием. Отундо закончил университет и вполне мог стать адвокатом. Оавайна, этот Карлик, закончил колледж в Лондоне и имеет степень бакалавра, но теперь наверняка уже все забыл. Не понимаю я их – жить европейской жизнью, а потом снова сюда, в эту глушь. Зачем? Общаться с жуткими дикарями…

– У всех своя причина, – улыбнулся Брут. – Что-то заставило каждого прийти к определенному укладу жизни. Вы тоже не вписываетесь в этот пейзаж, и трудно представить вас стреляющей в затылок кому-то. Но это наверняка было, хотя мне очень непросто поверить в такое. Отец богат, а вы…

– А мне нравится быть такой, какая я сейчас, – засмеялась Бетси. – Кстати, я приглашаю вас на Ночь Большого Огня. Я буду защищать свой титул королевы. В прошлом году я сумела выиграть у Кровожадной Львицы. Мы боролись почти час, уже и стоять не могли. Одна за другую просто держались. Она сдалась первая. Я не собиралась принимать в этом участие, но Кровожадная Львица бросила мне вызов. Однажды мы с ней сцепились на реке, но нас разняли. А сейчас я хочу встретиться с Королевской Коброй. Она тоже считается королевой. Вот мы и решим, кто из нас настоящая.

– Я слышал, королеве будет вручен черный алмаз, – улыбнулся Брут, – стоимостью триста тысяч евро. Хороший приз! Я постараюсь присутствовать на этом празднике. А вы не могли бы отвезти меня к Оавайне, не сообщая о том, что я офицер легиона?

– Вот чего ты хочешь! – засмеялась Бетси. – У него ваш человек в яме сидит. Кстати, с ним и двое русских. Они убили лучшего воина Бешеного Льва, а другого изуродовали. Он эпилептиком стал. Мне рассказал об этом Чарли.

– А как получилось так, – поинтересовался Брут, – что и вы, и жена Отундо королевы?

– Моя схватка с Кровожадной Львицей была вне турнира. То есть помимо какого-то праздника, как здесь принято. А Королевская Кобра выиграла у Черной Молнии. Она не знает, что я победила Кровожадную Львицу. И я уделаю эту чернозадую гадину. Жаль, нельзя вытаскивать из ям дамочек, а то бы я этих двух русских шлюх утопила в грязи.

– А вы в грязи деретесь? – удивился Брут.

– Боремся. Иногда в грязи, иногда в яме с мокрой глиной, иногда на ковре. Но тогда маслом мажутся.

– А вы про двух русских говорили… Кто такие? Они тоже будут бороться? – «Вовремя переведешь разговор, и твой первый вопрос не вызовет подозрения», – мысленно вспомнил он инструкцию.

– Нельзя их, – с сожалением ответила Бетси. – Но может быть, удастся уговорить жрецов. А они врачи. Смиту передали информацию о том, что на вертолете полетят медики. Три негра и две русские женщины. Одна из них дочь бывшего сотрудника контрразведки. Сейчас они живут в хижине и лечат дикарей и тех из людей Смита, кто заболел.

– Так мы поедем к Карлику?

– Поехали, – согласилась Бетси.

– Сразу? – удивился Карл.

– А чего ждать? – Она пошла к отрытому джипу.

– Почему оружие не берете? – садясь рядом, спросил Карл.

– Зачем? Здесь меня никто не тронет. А что ты хочешь?

– Увидеть легионера, я же…

– Поехали! – крикнула Бетси садящимся в другой джип троим рослым мужчинам с оружием.

– Охрана, – отметил Карл. – А говорите, что никого не боитесь.

– Смит злится, если я еду без охраны, – объяснила женщина.

– Так и разжиреть можно! – усмехнулся Борис.

– Слушай, – обратился к нему Иван, – а может, попросим вождя дать поесть и тем, кто с мальчишкой?

– Ты, видно, комсомольцем был, – засмеялся Борис. – Почему же никто из них, кроме тщедушного доктора, не…

– Доктор наверняка тоже есть хочет, – перебил его Тополев.

– И он заслужил кусок пирога со стола вождя. Благодаря ему нас кормят. Но как нам с этими объясниться? – Борис показал наверх. – Что особенно радует – бабы перестали на нас гадить. Может, попросим вождя сводить нас помыться?

– Я запросто, – согласился Иван. – А там, глядишь, и сорваться сможем.

– На лету мыслю ловишь, – усмехнулся Борис. – Но как ему нашу просьбу изложить? Ты не говоришь по-ихнему? – спросил он у Курта.

– Нет. Здесь два государственных языка – сомалийский и арабский. Но у этого племени свой язык. И я никак не пойму…

– Но у этого Карлика и арабы есть, – перебил Андрей. – Я сам слышал, как двое меж собой по-арабски болтали. В общем, надо попробовать обратиться к тем, кто еду приносит. Мол, хотели бы поговорить с вождем. Может, поймет кто.

– Попробовать стоит, – кивнул Волков. – А если поведут мыться, может, и уйти сумеем. Хотя наверняка вокруг полно охраны будет. Все-таки заставили мы их Россию уважать.

– Приветствую вас, вождь племени великого народа тропишиан, – по-арабски проговорил Брут, поклонившись.

Бетси удивленно смотрела на него.

– Наши хижины защитят вас от ветра и дождя, – заговорил Оавайна. – Воины – от врагов и диких хищников. Что привело вас сюда, белый человек?

– Жажда знаний, вождь. – Карл снова поклонился. – Уважаемая Бетси согласилась проводить меня к вам, вождь. Я от нее слышал много добрых слов о…

– Не переигрывай, капитан, – спокойно сказал Оавайна. – Ты проник к нам, чтобы помочь бежать своему…

– Помогать я никому ни в чем не собираюсь, – произнес Брут. – А вот увидеть Брюге мне действительно хотелось бы. Я знаю, ты хранишь в сердце ненависть к легиону. Но поверь, вождь, нас атаковали, и мы вынуждены были открыть огонь. Твои родственники убили троих наших людей и ранили восьмерых. И погибли. Это не было хладнокровным убийством, был бой, а в схватке кто-то всегда…

– Аллигатор отпустил тебя? – спросил Оавайна.

– Выпустил из ямы, – улыбнулся Брут. – Позволь мне увидеть Брюге.

– Я не стану сажать тебя с ним вместе. Убирайся! А ты, Белая Пантера, женщина и не лезь в дела мужчин. Молчи, – увидев насмешливую улыбку Бетси, предупредил вождь, – иначе и ты, и твои люди погибнут. Я отпускаю вас живыми, но не испытывай судьбу больше одного раза.

Бетси увидела воинов племени, окруживших джип с явно нервничающими тремя головорезами. Взглянула на Брута. Тот улыбнулся. Она молча пошла к своему внедорожнику.

– Подумай, вождь, – проговорил капитан, – зачем тебе лишние враги? С нами лучше дружить, ведь мы…

– Как только облако коснется солнца, – усмехнулся Оавайна, – ты умрешь. Торопись, капитан!

Брут, взглянув вверх, бросился к машине и запрыгнул через борт на заднее сиденье.

– Гони! – крикнул он.

Бетси рванула машину. Оавайна покачал головой. Его воины опустили оружие.

– И смелый, уверенный в себе человек поступает как трус, – пробормотал Оавайна. – Хотя, спасая жизнь, поступает мудро. Белая Пантера перестала быть женщиной. Из-за нее будет большая кровь, придется готовиться к войне. И надо убить Бешеного Льва. В поединке мне не победить, он просто разорвет меня. Лук он не выберет, а ни в чем другом шансов у меня нет.

– А ты испугался. – Бетси, насмешливо улыбаясь, взглянула на перебравшегося на переднее сиденье Карла.

– Да. Человек должен бояться глупой смерти. Да и твои орлы ведь чувствовали себя не совсем комфортно.

– Я тоже. И была очень зла на тебя за то, что ты уговорил меня…

– Но я не уговаривал, а спрашивал…

– Да не могу же я обвинять себя!

Они рассмеялись.

– Весело им, – недовольно кивнул на передний джип рослый мужчина. – А мне там стало очень даже не по себе.

– Им тоже, – отозвался водитель.

– Ничего, – усмехнулся третий, – когда Аллигатор решит их кончать, пощупаем бабенок. Они очень даже ничего…

– Ты здесь всего неделю, – усмехнулся водитель, – поэтому такой смелый. Не видел, как от царапины пущенной стрелы человек умирает мгновенно. Не проваливался в яму для ловли слонов, не мучился от укуса красной мухи. Если не успеешь сделать себе укол в течение двух минут, сдохнешь. Не страдал от малярии. В общем, ты еще ничего не знаешь. А вот через полгода ты будешь говорить и думать совсем по-другому, если, конечно, выживешь.

– Где она? – зло спросил Смит.

– Уехала с капитаном, – испуганно ответил Адмус. – Они…

– Черт побери эту сучку! Куда ее понесло? Она что-нибудь говорила?

– Нет.

– Скорее всего поехали к дикарю, – вмешался Чарли, – у которого в яме легионер. Брут, кажется, об этом хотел поговорить с тобой.

– Едут, – указал рукой на показавшиеся внедорожники Адмус.

Стиснув челюсти, Смит повернулся и посмотрел в ту сторону.

– Сейчас меня спустят в яму, – усмехнулся Карл.

– Нет, – возразила Бетси, – он тебя не тронет. Ты только ничего не говори, и все будет хорошо.

– Он убьет этого легионера, – вздохнула стоявшая у окна хижины Лида.

– Может и так быть, – кивнула Женя.

– Какого черта ты так поступаешь?! – закричал подошедший к машине Смит. – Ты хоть понимаешь, что могло случиться?! Он бы просто…

– Не ори, – оборвала его Бетси.

– Ты подставила меня! – Смит хлестко ударил по висевшей на бедре открытой кобуре с «кольтом». – А ты, – ожег он взглядом Карла, – воспользовался…

– Я искал тебя, – перебил капитан. – И думал, что ты в хороших отношениях с…

– В яму захотел? – процедил Смит.

– Нет, – усмехнулся Брут, – не хочу. Но мне нужно убедиться, что Курт жив. Неужели это трудно понять? Неужели ты никогда не беспокоился о ком-то из…

– Все! – воскликнула Бетси. – Хватит! Я сделала так, как хотела. Он, – женщина кивнула на капитана, – сказал мне, для чего ты ему так понадобился. Я не была уверена, что ты поедешь с ним к Оавайне, и поэтому…

– Ладно, – кивнул Смит, – остановимся на этом. И что там у вас получилось?

– Этого в яму? – спросил Адмус.

– Нет, – ответил Смит.

«Она имеет над ним власть», – понял Карл.

– Пойдем, – пригласила его Бетси, – выпьем, а то все-таки поволновались мы сильно. Вы можете взять у меня пару бутылок, – кивнула она троим охранникам.

Те, довольно улыбаясь, переглянулись. Смит промолчал.

– Пошли, – позвала Карла Бетси. – А ты, милый, – взглянула она на Смита, – не желаешь присоединиться?

– Не могу, – с деланным сожалением отозвался тот, – дела.

– А мы выпьем, – улыбнулась Бетси.

– Карлик обидел тебя? – спросил Смит.

– Можно сказать, что да, – ответила она.

– Вернусь, подробнее расскажешь. – Смит ушел.

– Она ведет себя уверенно, – заметила Лида. – Я думала, что-то произойдет. Смит довольно сильно разозлился.

– Смотри, – улыбнулась Женя, – она с этим мужиком идет к себе. А Смит уезжает. Ну и женщина! Выходит, Смит не так уж и уверен в себе. По крайней мере в отношениях с ней…

– Сучка! – процедил Смит. – Ставит себя все выше и выше. Но тут я ничего поделать не могу. Убить легионера нельзя. С повстанцами вот-вот покончат, и ссориться с легионом невозможно. Черт возьми, скорее бы закончить с подготовкой. Но требуется по крайней мере еще месяц. А если там алмазов не окажется? – Он вздохнул. – Не дай Бог. Другого времени уже не будет. Да и денег отец Бетси больше не даст. Надеюсь, все будет нормально.

– Куда, босс? – спросил водитель.

– К Отундо, – ответил Смит.

– А ты красивая, – прошептал Карл.

Явно довольная произведенным эффектом, Бетси в смелом даже по европейским меркам купальнике повернулась.

– Ты бы мог на мне жениться? – лукаво улыбнулась она.

– Боюсь обидеть, – вздохнул он, – но ни в коем случае. Женщина должна быть женщиной, а не солдатом в юбке. Такие, как ты, не нуждаются в защите, вы все решаете сами. Зачем вам муж? Для мебели, как говорят в России, – засмеялся он.

Она тоже засмеялась:

– Ты прав. Просто Смит сейчас нужен папе. Я давно потеряла к нему влечение. Но делаю вид, что он мне нужен. Хотя, если честно, меня бесит, когда он заигрывает с другими женщинами…

– Это не любовь, – сказал Карл. – Просто ты не привыкла делить свое ни с кем.

– Ты прав, – снова рассмеялась Бетси. – Давай выпьем.

– Подожди. – Королевская Кобра остановила идущего к хижине вождя Смита. – Белая Пантера готовится к борьбе?

– Конечно, – кивнул он. – И она уверена, что запросто уложит тебя. Ты, кстати, не знаешь, что Бетси победила Кровожадную Львицу? Я думал, что она одна из жен Бешеного Льва, но оказалось…

– Я знаю об этом, – насмешливо проговорила Уштишь. – Но это не был турнир. И королевой считаюсь я. Я разделаюсь с твоей женой. Кстати, Кровожадная Львица тоже будет принимать участие. Но я брошу вызов твоей жене и утоплю ее в грязи.

– Заходи, – послышался голос Отундо.

Смит с усмешкой взглянул на вызывающе смотревшую на него Уштишь.

– Обязательно буду на празднике и поставлю на Бетси. Она справится с тобой. – Он вошел в хижину.

– Ты потеряешь деньги! – крикнула она.

– Зачем ты злишь ее? – недовольно спросил Отундо. – И так она последнее время бесится, все не по ней. Ты приехал из-за Карлика?

– Да. К нему ездила Бетси с…

– Знаю, с легионером, которого ты выпустил из ямы. Он хотел увидеть того, кто сидит в яме у Карлика. Но Карлик сначала принял их доброжелательно, а затем прогнал с угрозой убить. А ты что хочешь?

– Когда будет Ночь Большого Огня?

– Колдуны Большого Совета решают и объявят через два дня. Там я убью Карлика и стану вождем двух племен.

– А почему не одного? Подчини себе…

– И этим настроить людей племени тропишиан против себя? Этого делать нельзя. Я буду вождем двух сильных воинственных племен. Каждое будет жить по своим законам и обычаям. Но я буду вождем. Когда пойдут алмазы, уеду и оставлю вместо себя…

– Сразу уезжать нельзя, – возразил Смит. – Мы ведь договорились – после первой партии алмазов я уеду в Англию продавать их. А ты будешь руководить и охранять наше дело здесь. И вдруг ты заявляешь…

– Извини, – улыбнулся Отундо. – Я позабыл о нашем договоре. Я сделаю все, как надо. Просто мне уже порядком надоели родные пенаты. Так хочется в Европу. Устал я от всего этого. И если бы не алмазы, давно бы уехал. Я уже хотел наняться к кому-нибудь за хорошие деньги повоевать, а затем плюнуть на всех своих…

– Вот это новость, – удивился Смит. – Выходит, соскучился по цивилизации? – усмехнулся он. – Зачем же ты сюда приехал?

– А вот это тебя не касается! – отрезал Отундо. – Я выполняю все наши договоренности и взятые на себя обязательства. Да, надо оформить наши отношения официально, но с небольшим дополнением: в случае моей смерти все права переходят к моему племяннику.

– Хорошо, – согласился Смит. – Как только работы будут закончены, мы сразу поедем к адвокату и…

– Ну зачем откладывать? Адвокат у меня есть. Все сейчас и оформим.

– Как сейчас? – растерялся Смит.

– Адвокат и нотариус у меня, и все уже готово. Ознакомься. – Отундо хлопнул в ладоши.

В хижину вошел молодой африканец и положил на стоявший в углу столик лист бумаги.

– Да ты что делаешь? – процедил Смит. – На кой черт надо…

– Надо, – кивнул Отундо, – я не верю тебе. И вот что, если не подпишем договор, я перестаю сотрудничать с тобой. Решать тебе.

– Хорошо, зови своих адвокатов. Давай покончим с этим.

– Я утоплю эту белую гадину в грязи! – процедила Уштишь. – А Отундо уничтожит тебя, Аллигатор, и алмазы будут наши. Ты считаешь меня дурой, воинственной дикаркой, а я ничем не отличаюсь от твоей белой крысы. Я тоже получила образование, жила в Европе, воевала и теперь торчу здесь только из-за алмазов. Неужели ты, Смит, никак не вспомнишь, что к мысли о добыче алмазов тебя подвел Отундо? А ты, конечно, уверен, что идея принадлежит тебе. Думай так, но Отундо сегодня оформит документы, а затем мы уничтожим тебя. И все будет наше. Мы будем богаты и счастливы. И не воображай, Белая Пантера, что ты сможешь забрать у меня Отундо.

Из хижины выскочил Смит и быстро пошел к машине. Злорадно улыбаясь, женщина смотрела ему вслед. Смит уехал. Из хижины вышел Отундо.

– Как все прошло? – спросила она.

– Лучше не бывает. Правда, Смита чуть инфаркт не хватил. Он никак этого не ожидал. А ты молодец. Теперь главное – быстрее закончить подготовку. Конечно, лучше было бы использовать технику. Но это слишком дорого. Через месяц, я надеюсь, результат будет. Иначе все придется начинать сначала. Но я найду алмазы, они есть. Профессор Гайджер не мог ошибиться. И он указал место, где сейчас ведутся работы. По моим расчетам, предстоит снять еще метра два земляного покрытия, и все, можно устраивать копи и добывать алмазы.

– Ты будешь ставить оборудование?

– Ничего подобного. Все вручную. Ты думаешь, я просто так хочу стать вождем двух племен? – Отундо рассмеялся. – Мне нужны рабочие и охрана. И пленные. Поэтому я и убью Карлика. Воины племени тропишиан будут охранять, бедные работать и благодарить меня. Мои воины будут поставлять дешевых рабочих. Европа научила меня использовать силу правильно. Но до первого алмаза нам придется терпеть Смита и его…

– Я с ней покончу, – зло перебила Королевская Кобра.

– В Ночь Большого Огня ты будешь просто бороться, – предупредил ее Отундо. – Черный алмаз нам тоже не помешает. А с ними мы покончим после первого найденного алмаза. Кстати, насчет Бетси. Она сильная и тренированная хищница. Мне рассказали о ее схватке с Кровожадной Львицей. Она выиграла за счет выносливости. А ты знаешь Айшаань, она действительно сильная и тренированная. Вождь Чавагу ставит на нее довольно большие деньги. Он уверен в ее победе. Она сама говорит, что тогда просто перестала бороться, но теперь обязательно выиграет в Ночь Большого Огня, то есть королевскую битву.

– Королевой стану я! – заявила Королевская Кобра.

– Сволочь! – заорал Смит. – Тварь черномазая! Ниггер поганый! Уничтожу! – Он пнул кресло-качалку.

– Что с тобой? – спросила Бетси.

– Где легионер?

– Господи, уж не ревнуешь ли ты?

– Перестань! – отмахнулся Смит. – Черт, неужели Отундо что-то понял?

– Отундо? А при чем тут он?

– Он составил договор, по которому все, что принадлежит ему, в случае его смерти переходит к его племяннику Очу Джанге. Не подписать этот документ я не мог – он бы отказался от дела.

– Значит, ты подписал?

– Пришлось! Там были адвокат и нотариус. Да! Впрочем, – тут же довольно спокойно проговорил Смит, – придется убить и племянника.

– А зачем ждать? Узнать, где племянник, и… Как ты назвал его?

– Очу Джанга. Ты молодец, Бетси. Очу Джанга в Бонне, работает в охранной фирме «Дети саванны». Ты умница. – Он поцеловал ее. – Я свяжусь с Фашистом, и он…

– Не надо торопиться, – остановила его Бетси. – Как только работа будет завершена, мы уберем этого племянника. А заодно можно будет покончить и с Отундо. Сейчас нельзя никого убивать.

– Ты права, – согласился Смит. – Подождем немного.

– Как ты собираешься поступить с легионером?

– А что ты предлагаешь?

– Отпускать его сейчас нельзя, он сразу доложит командиру о том, что здесь в ямах содержатся люди. И что рядом ведутся работы по добыче алмазов. Так что отпускать его нельзя.

– А что делать? Удерживать его тоже нельзя, потому что вот-вот с повстанцами покончат. И правительство хотя бы ради того, чтобы обезопасить себя, начнет все проверять, прислушиваться к жалобам племен. Ведь не секрет, что многие просто не поддержали повстанцев, из-за чего они и потерпели поражение. Но побережье сейчас без власти. Правят такие, как я. Я обосновался в этом районе Плюющегося Жирафа с разрешения правительства. Но надо доказать и свою лояльность по отношению к нему. А то получается, что я похитил легионера французского Иностранного легиона, который выполняет свой долг и защищает интересы правительства, значит, я пособник повстанцев. Как же поступить?

– А что, если сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты? Надо дать понять Карлу, что мы попытаемся с его помощью освободить захваченного Карликом легионера. Но это произойдет не сразу, и поэтому ему лучше задержаться. Ты дашь ему возможность связаться с командиром, и наверняка тот оставит его у нас.

– А ты умная хищница, – подумав, снова одобрительно проговорил Смит. – Это действительно остановит Карла Брута! Ты умница. – Он вышел.

– Не я, – усмехнулась Бетси, – а папа. И он будет здесь руководить всем. Через меня, естественно. Брут такой же, как и Смит, бандит, возомнивший, что он может все. А Отундо не такой и глупый, как я думала. Ловко придумал. Подстраховался. Он понимает, что без Смита у него ничего не выйдет. И решил обезопасить себя. Очень мудрый поступок, но с этим мы справимся.

«А она интересная женщина, – думал Брут. – Сильная, решительная и умная. Но пытается казаться этакой простушкой, солдатом в юбке. А на деле – холодная расчетливая хищница. Убьет тоже запросто. Мне надо как-то задержаться тут, выяснить хоть что-то о Брюге и постараться помочь ему. Если я буду здесь, это мне удастся. Так что надо остаться. Конечно, не в яме. Следует поговорить с Бетси».

– Эх, – потянулся Мексиканец, – хороша все-таки темноволосая. И фигура, и лицо. А глаза! Женился бы на ней.

– Ну, ты совсем, похоже, очумел здесь! – засмеялся рослый мулат в широкополой шляпе. – На этих русских можно крест ставить, точно говорю. Не знаю, зачем их Аллигатор держит здесь, но судьба их уже определена. Она дочь контрразведчика, как раз эта, – показал он на вешавшую мокрое белье Женю. – А ее запросто купят люди Черного Имама. Ведь они ведут войну за независимость от русских.

– Ты считаешь войной захват детей в школах? – усмехнулся Мексиканец. – Ладно, если бы пьяный какой или наркоман. Но при здоровой голове захватывать детей – недостойно мужчины. А я слышал, что на Кавказе мужская честь ценится. Выходит…

– Зря ты так, Мексиканец, – сказал рослый араб. – Ичкерия – маленькая республика, а сколько лет уже воюет против России, которую даже США опасаются. А вот с воинами Аллаха…

– Так вам Аллах приказал детей в заложники брать? – зло спросил Рикардо. – И беременными женщинами прикрываться, как это сделал один из командиров этих чеченских боевиков.

– Ты бы прикусил язык, – угрожающе проговорил второй, лысый араб. – В Ичкерии…

– Я бы на месте русских, – спокойно ответил Мексиканец, – выселил всех, кто не хочет войны, и сбросил на эту Чечню атомную бомбу. Им давали независимость, а они дома начали в России взрывать, людей воровать. Какого-то нового Аллаха придумали. Свои нормы…

– Закрой рот, я тебе сказал! – выхватив нож, шагнул к нему лысый.

Хлопнул выстрел, и пуля попала ему в руку. Взвыв, араб выронил нож и обхватил простреленную кисть. Второй бросился вперед. Снова хлопнул выстрел. Араб с простреленным бедром упал.

– Если бы я взялся за нож, – сунув револьвер в кобуру, спокойно проговорил Рикардо, – убил бы. Вам повезло, – улыбнулся он, – что у меня хорошее настроение.

– В чем дело?! – К нему подбежал Смит с пистолетом.

– Да эти двое решили проверить, как я стреляю, – с усмешкой ответил Мексиканец. – А стреляю я хорошо. Одному в руку попал, другому в ногу. Третьему бы в лоб пулю всадил. Где ты набрал этих ваххабитов? – Он покачал головой.

– Вали отсюда, – процедил Смит.

– Да я могу и вообще уехать. С такими ты долго не протянешь. – Мексиканец неторопливо пошел к хижине.

– Он гяур, – простонал лысый араб, – и за русских гяуров…

– Так, – не терпящим возражения тоном заявил Смит, – если еще раз кто-то из вас кинется с ножом на моих людей, брошу в реку к крокодилам. Всем понятно? К врачам их, – кивнул он на хижину русских женщин. – И предупреждаю – никакой кровной мести.

– Ну ты даешь, – усмехнулся Чарли. – Как на Диком Западе во времена освоения.

– Я сейчас не в настроении, – прикурив сигару, предупредил Мексиканец, – поэтому молчи.

– Ты не очень выделывайся, я не…

– Хватит! – заходя в хижину, рявкнул Смит. – А ты, Рикардо, прекрати показывать свое умение стрелять…

– Я плохо переношу человека, который идет на меня с ножом, – спокойно ответил тот, – и машинально стреляю. Не убью я, убьют меня. А я не готов к загробной жизни. Да и не верю в нее.

– И все равно, – холодно проговорил Смит, – хватит подстреленных. Понял?

– Да, – кивнул Рикардо, – буду стрелять на поражение.

Аллигатор, выругавшись, вышел. Чарли двинулся за ним.

– Почему ты не поставил его на место? – спросил он.

– Не суйся не в свое дело! – одернул его Смит.

– Но арабы могут разозлиться.

– Я тебе, кажется, довольно ясно сказал! – разозлился Смит. – Не лезь! Понятно?

– Я вообще могу уехать, – усмехнулся американец. – Рассчитайся со мной, и я со своими людьми…

– Слушай, ты, – шагнул к нему Аллигатор, – не испытывай мое терпение!

– Ладно, – быстро произнес Чарли, – просто я хочу…

– Да заткнись ты! – заорал Смит. Выхватив пистолет, он приставил ствол ко лбу отшатнувшегося Чарли. – Еще слово – и сделаю лишнюю дырку в голове!

– Все-все, – торопливо проговорил побледневший Чарли.

Смит быстро пошел к своей палатке.

– Сволочь! – прошипел ему вслед Чарли. – Я разделаюсь с тобой и с этим придурком, – покосился он на курившего Рикардо.

– Я убью его, – простонал лысый араб.

– Поговорим об этом потом, – отозвался другой, покачивая перевязанную руку.

– Они что-то говорили о Чечне, – прошептала Лиде Евгения. – О захвате школы с детьми и про то, что прикрывались беременными женщинами. А потом тот, в широкополой шляпе, начал стрелять.

– Вот его я больше всех и боюсь, – призналась Лида. – Он постоянно смотрит так, как будто раздевает. И талдычит: мы с тобой проведем незабываемую ночь и так далее. Но на тебя он больше пялится. Я его опасаюсь. Может, сказать Смиту, пусть…

– А что мы ему скажем? – вздохнула Евгения. – Что взгляда боимся?

– А если кинется? – Лида испуганно посмотрела на пьющего пиво Мексиканца.

– Пусть только кто полезет. – Евгения показала ей скальпель. – Сразу мужского достоинства лишу. – Она увидела пожилую африканку с прихрамывающим голым мальчиком лет пяти, боязливо посматривающую на белых мужчин, и бросилась к ним.

– Мексиканец, – услышал Рикардо и, повернувшись, увидел махавшего рукой от большого камня Адмуса.

– Ну чего тебе? – недовольно спросил он.

– Иди быстрее! – позвал Адмус, и Мексиканец нехотя пошел к нему. – Видишь? – Адмус кивнул на идущую по тропинке по склону Бетси. – Она к водопаду идет. А там та, которая тренировалась, помнишь? Ну, две бабы боролись, как на тренировке.

– И что? – не понял Рикардо.

– Так она же будет соперницей Бетси. И сейчас наверняка сцепятся. Вот кино-то будет!

Стройная молодая мулатка голой стояла под двухметровым водопадом. Ее длинные черные волосы облепили плечи, обнаженную грудь и левую сторону лица. Неподалеку раздевалась Бетси. Обнаженная, она вошла в воду по пояс и остановилась. Присев, взвизгнула. Женщина под водопадом услышала и пошла к берегу. Выйдя из-за камня, увидела Бетси. Та тоже заметила мулатку.

– Привет, Черная Молния! – крикнула она.

– Здравствуй, Белая Пантера, – вызывающе отозвалась мулатка.

Женщины медленно двинулись навстречу друг другу. Сойдясь вплотную, остановились и уставились одна другой в глаза.

– Сейчас схватятся, – прошептал сидевший за кустом Мексиканец.

– Картинка для «Плейбоя», – хмыкнул Адмус.

– Зачем ты здесь? – негромко спросила Бетси.

– Чтобы выиграть в Ночь Большого Огня, – тихо ответила мулатка.

– Но ты проиграла мне, – усмехнулась Белая Пантера.

– Я просто поддалась, потому что надоело бороться и не хотелось обижать тебя. На празднике Ночи Большого Огня я быстро с тобой расправлюсь.

– В Ночь Большого Огня я буду бороться с Королевской Коброй.

– Все сойдутся между собой. Колдуны так решили.

– Тогда придется всем показать, что белая женщина всегда сильнее чернозадых, – засмеялась Бетси.

Одновременно повернувшись, каждая пошла к своей одежде.

– Обязательно посмотрю, – кивнул Мексиканец.

– Зачем ты арабам кровь пустил? – спросил Адмус.

– Да разговор непростой вышел, – засмеялся Рикардо.

– Если что, – сказал Адмус, – я на твоей стороне.

– Надеюсь, это не просто слова, – усмехнулся Мексиканец.

– Этого кафира надо убить, – процедил раненый араб.

– Как закончится работа, – кивнул второй, лежавший с перевязанной ногой, – отрежем ему голову, а тело отдадим гиенам.

– Слишком выделывается Мексиканец, – зло проговорил Чарли. – Ты поставь его на место, а то…

– Ты мне уже надоел, – остановил его Смит. – А почему сам не укажешь ему место? – усмехнулся он. – Но прежде чем сделать это, помни: Мексиканец сначала стреляет, а потом думает, стоило нажимать на курок или нет. А стреляет он прекрасно. – Рассмеявшись, Смит вошел в палатку.

– Он правильно говорит, – сказала идущая мимо Бетси. – Рикардо не умеет просто спорить. Так что подумай, прежде чем что-то ему говорить.

Играя желваками, Чарли промолчал.

– Смит где? – спросил его вышедший из хижины Карл.

Чарли, не ответив, быстро пошел прочь. Усмехнувшись, Брут направился к палатке Смита.

– Ты здесь?

– Входи, – послышался голос Смита. – Я хотел поговорить с тобой. Как ты смотришь на то, чтобы остаться у меня на несколько дней? Из-за вашего человека, который находится у Карлика. Может, мы что-нибудь придумаем и вы вместе уйдете к своим.

– Можно, – кивнул Карл. – Но надо позвонить полковнику и сообщить, что я…

– Нет вопросов, – улыбнулся Смит, – звони.

– Полковник, – заглянул в палатку капитан легиона, – Брут звонит.

– Брут? – Полковник бросился к выходу.

Забежав в штабную палатку, он схватил микрофон.

– Брут, ты?

– Я, полковник, – послышался голос Карла. – Я могу приехать в любое время. Досадное недоразумение закончилось. Но я, если вы разрешите, останусь и попытаюсь вытащить Брюге. Как вы…

– Конечно, – не дал ему договорить полковник. – Если нужна будет помощь, свяжись. Как себя чувствуешь?

– Все отлично, месье. Привет моему отделению.

– Передам, – засмеялся полковник. – Удачи тебе. – Отключив передатчик, он облегченно вздохнул.

– Капитан Любьеж ведет русского в район Плюющегося Жирафа, – доложил дежурный связист. – С ними какой-то американец и трое африканцев, все из Эфиопии. Один…

– Знаю, – остановил его полковник. – Вертолетчики все передали. И два трупа, – недовольно вспомнил он. – Держите с Любьежем постоянную связь. В случае сигнала о беде немедленно высылайте группу. Вертолет должен постоянно быть готов к вылету.

– Но это противоречит договору о нашем пребывании здесь, – нерешительно возразил худощавый легионер.

– Да плевать я хотел на договоры! – отрезал полковник. – Больше терять людей я не намерен. Тем более сомалийская разведка сообщила о возможном переходе большой группы повстанцев как раз на побережье, причем именно в район Плюющегося Жирафа. Вертолет и группы должны находиться в постоянной готовности.

Идущий первым Хайле, вскинув левую руку со сжатым кулаком, упал в траву. Остальные, приготовив оружие к бою, тоже попадали. Любьеж осторожно подполз к африканцу.

– Группа повстанцев, – прошептал Хайле. Капитан и сам увидел идущих цепочкой вооруженных людей. – Двенадцать, – сосчитал Хайле.

Капитан, обернувшись, пальцами постучал по винтовке и описал рукой круг. Легионер сразу включил рацию и пробил морзянкой место района и число вооруженных людей. Капитан посмотрел на лежавшего третьим от Хайле (вторым был Хурашуи) капрала. Тот мотнул головой влево, на узкую ложбину. Капитан кивнул Хайле на проходивших повстанцев и указал на ложбину остальным. Капралу и рослому легионеру с ручным пулеметом показал глазами на Хайле. Те подползли и легли справа и слева от него. Темнокожий легионер со снайперской винтовкой первым пополз к ложбине. За ним последовали остальные. Хайле, увидев остановившихся повстанцев, издал кудахтанье цесарки. Все замерли. Хайле знаком приказал лежавшим легионерам приготовиться к стрельбе. Повстанцы, подчиняясь идущему первым коренастому африканцу с луком, двинулись дальше. Хайле, не шевелясь, провожал их взглядом. Густая высокая трава впереди не позволяла повстанцам заметить наблюдавших за ними людей. Хайле выбросил влево руку с раскрытыми пальцами и, сжав кулак, опустил его к земле. Дождавшись, пока последний из повстанцев не войдет в густой лес, кивнул и показал мизинец.

– Что это? – шепотом спросил Евгений у Гарри.

– Ждем десять минут и идем прямо. Это по-нашему, по-морпеховски. А сколько по их, не знаю.

– Четверть часа, – услышав, пояснил лежащий справа от Кэмпбелла легионер.

Хурашуи подполз к Хайле и что-то прошептал. Тот кивнул. Оба быстро и беззвучно поползли вперед. Снайпер, прижав приклад к плечу, стал в прицел рассматривать заросли.

Хайле поднялся и с оружием наготове осторожно подошел к ближним деревьям густого леса. Хурашуи медленно поднимался по смешанному с мелкими камнями песчаному склону, но вдруг покатился вниз. Над местом, где он только что стоял, темной полоской пролетела стрела. Он, оттолкнувшись ногами, успел переместить тело за торчащий из песка камень, в который ударились две стрелы. Издав львиный рык, Хайле бросился на землю. В ствол дерева воткнулась стрела. Из травы хлопнул выстрел. Один из шести вооруженных луками африканцев упал. Остальные выстрелили из луков. Длинной очередью ударил ручной пулемет. Трое упали мертвыми. Один, раненный в бедро, скатился в небольшую канаву. Двое бросились в заросли толстых пальм. Слева один за другим раздались два выстрела. Оба рухнули мертвыми. Хайле и Хурашуи подбежали к канаве. Положив оружие, взяли большой камень и, подняв над собой, на счет Хайле: «Раз, два, три!» – бросили в канаву и тут же спрыгнули в нее. Издав пронзительный крик (камень раздробил ему ногу), дикарь выхватил нож и попытался ударить Хайле. Тот стволом винтовки откинул руку с ножом и ногой ударил дикаря в подбородок. Тот, опрокинувшись на спину, потерял сознание. Хурашуи перевернул его на живот и, заведя руки за спину, связал.

– Да. – Хайле поднял колчан со стрелами. – Отравленные. Яд растительный. – Он понюхал наконечник стрелы. – Из корня дихарнии. Есть такое растение около болот. Чуть кожу оцарапает, через пять минут умрешь. Вообще самые опытные в этом деле пигмеи. Маленькие, вот и применяют яды. Из растений, из трупов мышей, из печени мертвых хищников. Умерших, а не убитых. А вот этот из племени дикарей. Раз напали, значит, племя воинственное. Отравленные стрелы – значит, не людоеды. Да сейчас мы у него узнаем.

– А ты что, – спросил Хурашуи, – все языки знаешь?

– Не все, но на суахили говорят почти все дикари.

Хайле повернулся к застонавшему африканцу и что-то спросил. Тот уставился на него и быстро заговорил.

– Племя хужу, – сообщил Хайле. – Переходят к реке. А это разведчики. Приняли нас за охотников за головами. Конечно, сейчас таких почти нет, но все же попадаются изредка. Берут пленных и делают рабами. В этих местах охотников за головами почти не встретишь, но, видно, рядом есть хозяин, которому нужна бесплатная рабочая сила. Он говорит, что из их племени пропали в этих местах четверо мужчин и две женщины. Вот они и подумали, что мы…

Из травы со склона ударил ручной пулемет. И тут же к нему присоединились автоматы и винтовки. От леса им ответили вернувшиеся повстанцы. Хайле, высунувшись из ямы, трижды выстрелил и тут же присел. В бровку канавы, взбивая землю и песок, впились несколько пуль.

Капитан, просунув ствол винтовки сквозь густой куст африканской азалии, кивнул. Он, Евгений и легионер открыли огонь по стоявшим к ним спиной за деревьями повстанцам. Двое рухнули. Семь человек, повернувшись, упали на землю и начали стрелять по новому противнику. Трое, недоступные пулям капитана и его группы, вели огонь по бившему со склона короткими прицельными очередями легионеру с ручным пулеметом. Из канавы одновременно выстрелили и африканцы. Двое из троих рухнули мертвыми.

– Отходим! – закричал коренастый, и в этот момент пуля вошла ему в открытый рот.

Капрал с двумя легионерами атаковали повстанцев с тыла.

– Сдаемся! – раздался крик по-арабски.

Четверо оставшихся в живых, бросив оружие, подняли руки.

– Все! – крикнул Евгений. – Хайле! Хурашуи! Все!

– Идем! – раздался крик Хайле. – У нас тут инвалид. Несем!

Сверху спускались пулеметчик, Гарри и Анхашину.

– Вертушка! – услышав рокот приближающегося вертолета, крикнул Марковский.

– Срочно на связь! – приказал капитан. – А то сейчас ударит ракетами, и все!

Радист открыл передатчик.

– Мы здесь, – настроившись на волну вертолета, закричал он. – Все кончено!

– Подтвердить сообщение должен капитан Любьеж! – отозвался голос.

– Все верно! – подбежав к передатчику, крикнул капитан. – Это я, Любьеж! Синяя птица среди облаков!

– Раненые есть? – спросили из вертолета.

– У нас нет, но ранен один из туземцев. Сломана нога, но обойдемся своими силами. Улетайте!

– Счастливого пути, – пожелали из вертолета.

– Надо убираться отсюда, – положив дикаря на землю, пробормотал Хайле. – Вот-вот появится его племя. А это около пятидесяти вооруженных луками мужчин. Плюс двенадцать слоноубийц. Так зовут тех, кто с крупнокалиберным оружием ходит. Однозарядное ружье большого калибра, из арсенала первых африкопроходцев. Такое ружье нигде не купишь. А дикари, так называют те племена, что живут по древним законам и поклоняются самодельным богам, покупают. Отдают за них шкуры или найденные алмазы. Они называют их высохшими слезами богов.

– А с ним как быть? – спросил Евгений.

– Оставим здесь, – сказал Хайле. – Они найдут. А вот с теми что? – Он кивнул на четверых повстанцев, которых допрашивал капитан.

Капитан, закончив допрос, встал. Ударила автоматная очередь. Все четверо упали на землю мертвыми.

– Закон войны, – проговорил Гарри. – Пленных допросить и в расход.

Капитан подошел к ним.

– Уходим, – сказал он, – по звериной тропе. Но осторожнее, африканцы впереди и сзади. Капрал и ты, – кивнул он рослому легионеру, – фланги. И внимание. В этом районе сосредоточена крупная группа повстанцев.

– Где Удадиа? – зло спросил плотного африканца Гайдужу.

– Были слышны выстрелы, – ответил за него Дошдеа. – Видимо, группа Удадиа попала в засаду. А возможно, просто напоролась на бандитов или охотников за головами и…

– Там был вертолет французского легиона, – вмешался Лошуаана. – Скорее всего группу перебили легионеры.

– Но они не должны находиться в этом районе, – возразил Дошдеа. – У них существует…

– Генерал Дуглас заявил, что больше не намерен терять своих легионеров и будет наносить удары на опережение. Поэтому легионеры перебили группу Удадиа.

Играя желваками, Гайдужу встал:

– Тронулись. В охранении быть внимательнее. Не щадить никого. Случайно повстречавшихся убивать сразу, кто бы они ни были.

Соплеменники дикаря со сломанной ногой подошли к нему. Плотный человек в набедренной повязке с двумя длинными железными цепями, присев около него, о чем-то спросил. Тот ответил. Плотный встал и отдал приказ. Лежавшего подняли и понесли вверх по склону. Остальные с натянутыми луками, внимательно осматриваясь, пошли следом.

– Заночуем здесь, – решил Хайле, – в скалах удобнее. Хотя наверху и безопаснее, но скоро будет дождь. Поэтому ночуем под скалами. В дождь никто нас искать и преследовать не будет. Каждый старается найти укрытие. Во время дождя человек в саванне, в лесу и пустыне беззащитен. Здесь не бывает моросящих дождей, как в Европе. Здесь короткий ливень. А сейчас будет именно такой. Видите, птицы попрятались, – кивнул он на небо. – Значит, будет ливень. Короткий, но сильный. – Он начал спускаться под скалу. – Места выбирайте повыше, иначе вода все равно намочит. А после дождя много влажных мух. Они реагируют на мокрую одежду и лезут к телу. Кусают довольно больно, и потом долго чесаться будете. Я помогу устроиться так, чтобы не промокнуть, – кивнул он.

«Ну и Африка, – подумал Евгений. – Здесь без опытного человека пропадешь. Надо будет порасспрашивать Хурашуи и все записать. Иначе – чувствую – без самых элементарных знаний я быстро сдохну».

– Палатки ставьте над упавшими деревьями, – приказал Гайдужу. – Быстро, – поторопил он повстанцев. – Дождь вот-вот хлынет. И сядьте на поваленные стволы, иначе влага попадет на одежду и влажные мухи полезут к телу. Оружие оберните брезентом.

– Ящики с патронами берегите, – добавил Дошдеа.

– Мама, роди меня обратно, – пробормотал Борис.

Яму заливал обрушившийся с небес дождь. Дно ее мгновенно стало грязно-вязким. С боковин ямы начала сползать мокрая земля.

– Раздевайтесь! – крикнул, сбрасывая с себя одежду, Борис. – Все снимайте! Дождь сейчас прекратится, влажные мухи сразу под мокрую одежду залезут, и хана.

– Трусы тоже снимать? – спросил Тополев.

– Да, – кивнул Борис. – Но не сваливайте в кучу. Свяжите всю одежду, а концы узлов закрепим на решетке. Высохнет довольно быстро. Кто разделся, связывайте одежду. Потом забирайтесь на плечи друг другу и закрепляйте вверху один конец связанной одежды слева, а другой справа на решетке.

– Белый понимает, как не попасть под влажных мух, – удивленно проговорил отошедший от решетки африканец.

– Поэтому мы и ходим в такой одежде, – усмехнулся другой. – Набедренная повязка и все. И сохнет быстро, и влажные мухи не налезут.

– Я видела Черную Молнию, – отпив кофе, сказала Бетси. – Она говорит, что турнир будет круговым. Все встретятся между собой. И еще заявляет, что она мне просто поддалась.

– Зачем тебе это? – спросил Смит. – Неужели тебе хочется возиться в грязи, чтобы…

– Знаешь, – перебила Бетси, – это мое развлечение. К тому же собираются именно женщины-воины, амазонки, так сказать. И мы будем бороться не для зрителей, а каждая для того, чтобы все поняли – она сильная, лучшая и только она достойна быть королевой. К тому же не забывай о черном алмазе. За удовольствие еще и алмаз дадут. – Она рассмеялась.

– А мне это, если честно, не по нраву. Мужчины, в большинстве дикари, будут смотреть, как моя жена почти голая будет возился в грязи с…

– Но ведь не с мужчиной, – рассмеялась Бетси. – Я получу от этого ни с чем не сравнимое удовольствие. Я, белая женщина, стану королевой. Настоящей, на турнире, где соберутся сильнейшие. И все они или жены вождей, или их дочери. А я всех уложу в грязь и стану королевой. Получу черный алмаз. Меня будут чтить все эти полуголые африканцы. Я стану королевой.

– А если проиграешь? – осторожно спросил Смит.

– Я выиграю у всех, с кем буду бороться, – уверенно заявила Бетси.

– Вот это дождь, – удивленно проговорила Женя. – Даже страшно. А представляешь, как сейчас в ямах?

– Хорошо, что нас выпустили, – сказала Лида.

Отундо, улыбаясь, смотрел на танцующую под дождем обнаженную жену. Вскидывая руки вверх, разводя их в стороны, изгибаясь, она танцевала танец Черной Богини красоты и силы, женственности и порока. Отундо услышал, как Уштишь, остановившись и вскинув руки вверх, закричала:

– Я буду королевой! Я буду королевой!

– Чего тебе? – хмуро спросил Оавайна вошедшего рослого африканца.

– Победители Пьяного Слона и Злобного Кабана сушат одежду на решетках. Они…

– Пусть сушат, – не дал договорить старшему охраны Карлик.

Тот, пятясь задом, вышел. Оавайна увидел сквозь пелену проливного дождя двух людей, тащивших к его хижине третьего.

– Уаанга, – узнал он колдуна. Усмехнувшись, сел на шкуру леопарда.

– Вождь, – вошел в хижину рослый африканец с откушенной мочкой левого уха, – мы поймали Уаангу. Он пришел за…

– Сюда его, – кивнул Оавайна.

Повернувшись, вошедший крикнул:

– Вождь будет…

– Нет, – не дал договорить ему Оавайна. – Переломайте ему руки и ноги и бросьте в песчаных холмах.

Воин вышел. Минуты через три Оавайна услышал сквозь шум дождя душераздирающий вопль и громко рассмеялся.

Колдун, крича от боли, с искаженным ужасом лицом, лежал на каменной площадке. Дождь кончился так же неожиданно, как и начался. Засияло солнце. От зарослей и влажной земли легкой дымкой поднимался пар. В небо стали взлетать птицы. В банановой роще раздался трубный крик слона. Из кустарника высунулась морда гиены. Другая, более голодная и смелая, выскочив из зарослей, стала подбираться к кричащему искалеченному человеку. По его лицу скользнула тень. Гриф, приземлившись в метре от него, взмахнув крыльями, приблизился. Гиены заставили грифа подняться в воздух, а сами, принюхиваясь, кружили возле рук человека. И вдруг одновременно бросились на него. Над рвавшими тело человека гиенами кружили уже два грифа.

Бормоча по-немецки проклятия, Брюге срывал с себя насквозь промокшую одежду и ладонями бил облепивших его тело серо-зеленых мух. Поднявшаяся на полметра в яме вода быстро уходила.

– Елки-палки, – покачал головой Андрей.

– Ни хрена себе, – удивленно пробормотал Иван.

Связанную концами одежду, закрепленную на решетке, парившую под лучами солнца, облепили мухи. Стоявшие по колено в мокрой жиже голые мужчины все, кроме Бориса, инстинктивно пытаясь защититься от туч мух, приседали.

– На человека они не садятся, – громко произнес Борис. – Когда тряпки подсохнут, они улетят. А если одежда на человеке, забираются под нее. От их укусов тело будет чесаться часа два. Африканцев они не трогают, потому что те носят только набедренные повязки из травы. Влажные мухи водятся в основном около болот и мелких озер. И обычно в этом районе. Точнее, я встречал их только здесь. Очень неприятная хреновина.

– Послушай, – смущенно обратился к нему Курт. – Что такое хреновина? – старательно выговорил он.

Борис расхохотался. Андрей и Иван тоже засмеялись.

– Ну это по-французски не объяснишь, – ответил легионеру Волков.

– То есть очень плохо? – по-своему понял Курт.

– Точно. – Борис осмотрелся. – Сейчас давайте разойдемся по сторонам, ну к стенам ямы, что ли. Пусть подсохнет. Влага обычно быстро уходит. Солнце палит, и часа через два-три будет сухо. А вот через месяц-полтора здесь будет хреново, начнется сезон дождей. Зарядит на неделю, и все в грязи постоянно. К тому же малярия, желтая лихорадка и прочие болячки дикой Африки. В общем, вот что, – подождав, пока все разойдутся к стенам, продолжал он. – Здесь мы погостили, пора и честь знать. Надо думать, как отсюда делать ноги. На рывок – это, пожалуй, единственное, что мы сможем. Главное, оторваться хотя бы на полчаса, а потом хрен им на рыло.

– А ты в тюрьме был? – тихо спросил Иван. – Лексикон у тебя…

– От тюрьмы, сумы, войны не зарекайся, – рассмеялся Борис. – Оттуда легче было свинтить. Я предлагаю разработать план побега, – сказал он Курту. – Ты, надеюсь, «за»?

– Разумеется. И у меня есть, если так можно сказать, наброски операции.

– Вот как? И что же это за наброски?

– Я говорю и понимаю по-сомалийски. Арабский и сомалийский здесь государственные языки. По-сомалийски я разговариваю и понимаю, – повторил Курт. – И вот что говорили охранники. Скоро будет Ночь Большого Огня. Все праздники сольются в один. Значит, это наш шанс. Всех из ям выведут. Во время большого праздника боги не позволяют дикарям содержать пойманных врагов в цепях или ямах. Конечно, охрану к нам приставят, но сам подумай, ведь Африку ты более или менее знаешь, что будет делать охрана? Во-первых, будут танцевать почти обнаженные красавицы. Во-вторых, все будут пить виски, пиво, а не эту местную дрянь, как она называется?

– Мерула, – ответил Борис.

– Да, – кивнул Курт. – Или пиво из бананов. Я когда первый раз услышал, не поверил. А оказывается, здесь целая индустрия по изготовлению пива из бананов. Но мне не понравилось.

– Продолжай, – сказал Волков.

– А в большой праздник все будут пить виски, настоящее пиво и…

– Думаешь, им позволит вождь? – перебил его Борис.

– Сразу, конечно, пить не станут. Примерно через час, когда все будут увлечены борьбой за звание королевы. Кстати, приз – черный алмаз. А среди участниц – сестра вождя, сам понимаешь, ему будет не до нас. Тем более он тоже собирается драться. Ему бросил вызов тот, бойцов которого вы с Иваном убили. Вот он, наш шанс.

– Ты прав, – помолчав, кивнул Борис.

Район Пароуэ

По накатанной дороге на приличной скорости ехал джип с открытым верхом. В машине находились четверо. У двоих сидевших сзади были автоматы. Рядом с водителем сидел крепкий араб в чалме и держал на коленях прикованный к левой руке наручником чемоданчик. Водитель, смуглолицый здоровяк в темных очках, внимательно смотрел на довольно извилистую дорогу. Неожиданно с глухим звуком, похожим на выстрел, лопнуло переднее колесо. Джип занесло. Водитель сумел удержать машину и нажал на тормоз. Джип ткнулся передком в пальму и остановился. Мужчины с оружием наготове выскочили из машины. Араб с пистолетом присел около дверцы. Водитель, тоже с пистолетом, стоя у разорвавшегося колеса, внимательно осматривался. Присев, сунул пистолет за ремень.

– Наскочили на что-то, – сказал он. – Тут на дороге чего только не бывает. И… – Не договорив, он вздрогнул и покачнулся. Попытался схватиться за машину, но рука бессильно упала, и он рухнул на спину.

Двое с автоматами уже лежали около машины. У одного в шее торчала стрела. Другой лежал на животе рядом с обломанным оперением стрелы. Араб, наугад трижды выстрелив из пистолета, побежал к бамбуковой роще. В его спину влетели две стрелы. Он рухнул лицом вниз.

Мыс Рас-Хафун

– Связи с Сафаром нет, – доложил Имаму рослый араб.

– Давно? – спросил Имам.

– Сафар должен выходить на связь каждые два часа, а молчит уже четыре часа.

Имам что-то пробормотал.

– Прибыл груз, – весело доложил вошедший Абу Тафир.

– Все-таки Аллах милостив к тебе, – взглянул на него Черный Имам. – Сафар погиб. Четыре часа с ним нет связи. Аллах примет душу воина. – Он огладил бороду. – И познает Сафар милость Аллаха. Но надо послать человека к Аллигатору. Работы там скоро будут закончены, и когда все будет готово для добычи алмазов, он сообщит нам. Мы вышлем группу, которая уничтожит Аллигатора и возьмет работу под наш контроль. Кого пошлем? – спросил он Абу Тафира.

– Думаю, Бакир с этим справится, – помолчав, ответил одноглазый.

– Пусть готовится в дорогу. Но на самолете.

– Водой гораздо удобнее, – осмелился возразить ему одноглазый. – К тому же Бакиру нужны люди, и, я думаю, можно подключить к этому Шейха. Пора ему начинать. Хватит бродить по саванне с голыми африканцами.

– Шейх много делает для борьбы с гяурами, – не согласился Имам. – Но сейчас ты прав. Время его действий пришло. Сколько взрывчатки?

– Три тонны. Заркауи сумел договориться с организацией «Гнев Аллаха». Часть груза уйдет в Кению. Лучше переправить его кораблем.

– Это решать тебе, – улыбнулся Черный Имам. – Не забудь об отправке груза в Ливию. «Асанкуш Айди» ждут взрывчатку. И вот еще что. Возьми под свой контроль дело с алмазами. Это наше с тобой будущее, наша с тобой борьба, – торжественно заявил он. – Мы будем руководить борьбой с кафирами. – Черный Имам поднял глаза к небу. – И да поможет нам великий Аллах в борьбе с неверными. Мы объявим всемирный халифат и победим. Аллах акбар!

– Аллах акбар! – повторил за ним одноглазый.

Район Плюющегося Жирафа

– И куда теперь? – спросил Любьеж.

– Вопрос задан кстати, – усмехнулся Гарри. – Насколько я понимаю, кроме названия района, никто из нас не знает, где здесь и что. Я правильно выразился?

– Абсолютно, – ответил капитан. – Соглашением с правительством Сомали о военной помощи нам запрещено выходить за пределы определенных районов. Исключением являются боевые действия, то есть преследование отступающего противника или просьба о помощи верным правительству войскам. В любом другом случае французский Иностранный легион обязан согласовывать свои действия с законным правительством Сомали. Правда, и с этим сейчас проблема. Где находится правительство, мы не знаем уже месяц. Деньги Парижем уже получены, и только поэтому мы находимся тут и продолжаем выполнять наш долг.

– А если у власти уже повстанцы? – спросил Евгений.

– В этом случае нас бы уже информировали. И наверняка, если бы договор с новым правительством был подписан, нам бы сообщили об этом и поставили другие задачи. Пока этого нет, и мы выполняем взятые на себя обязательства. Я пошел на это, выполняя приказ полковника Скотта. И буду сопровождать вас до конечного пункта. Кроме того, вы спасли мне и моим подчиненным жизнь, и я как человек и как офицер не могу оставить вас одних. Только давайте выясним, кто и зачем и куда идет… – Посмотрев на Гарри, он перевел взгляд на Евгения.

– В первую очередь, – сказал Евгений, – мне надо спасти двух женщин, врачей из России. Правда, для этого необходимо установить их местонахождение. Кстати, в этом обещал помочь именно полковник Скотт.

– Точно, – согласился капитан. – Но мы ничего не смогли выяснить. Насколько мне известно, вертолет был подбит в районе Кобьо. Там действуют племена хунада, их вождь довольно образованный, находящийся в розыске Бешеный Лев, он же Отундо. Племя тропишиан. Вождь Оавайна тоже довольно известный бандит по кличке Карлик. Он принимал участие в восстании в Йемене и пролил немало крови. И есть еще некто Аллигатор. К сожалению, ничего конкретного о нем нам узнать не удалось. Сейчас не то время, чтобы мы могли через соответствующие органы страны что-то выяснить о том или ином человеке. Мое предположение – это дело рук Аллигатора. Он был инструктором в центре подготовки боевиков для отправки на Кавказ, такая информация имеется. И еще. Недавно в районе Плюющегося Жирафа была уничтожена группа боевиков «Аль-Каиды». Морским пехотинцам США удалось захватить одного боевика и узнать, что они направлялись к Аллигатору. Мы сообщили об этом в штаб, а в ответ нас пригрозили понизить в звании и отправить дозорными в Австралию. Это место считается самым тяжелым для прохождения службы. Нам сказали, что мы перепутали добровольцев, купленных повстанцами, с террористами «Аль-Каиды». Весомым аргументом было утверждение, что «Аль-Каида» никогда не влезала в конфликты в Африке. Но я лично допрашивал раненого, он говорил по-арабски и угрожал страшной местью «Аль-Каиды». Кроме того, трое раненых застрелились, а перед смертью орали «Аллах акбар!». В сущности, мы нарушили соглашение, о котором я говорил, и если об этом станет известно, легиону придется платить весьма приличный штраф. А Парижу это, разумеется, невыгодно. Поэтому я думаю, что нам следует искать похищенных дам у Аллигатора.

– Наконец-то хоть одно предположение, – по-русски пробормотал Евгений. – А о Черном Имаме вы ничего не слышали? – по-французски спросил он.

Гарри бросил на него внимательный взгляд.

– Слышал от пограничников Сомали, – подумав, ответил Пьер, – что Черный Имам якобы пытается договориться с властями Йемена об открытии медресе на острове Абд-эль-Кури. У меня есть хороший знакомый среди пограничников Йемена, вот он и сказал мне об этом.

– Как ты назвал остров? – в один голос спросили Гарри и Евгений. И посмотрели друг на друга.

– Абд-эль-Кури, – повторил Любьеж. – Кажется, у вас одна цель?

– Сейчас выясним, – кивнул Гарри.

– Точно, – удивленно согласился Марковский.

– Обсудим это потом, – предложил Гарри. – Сейчас надо решить, куда идти. Кстати, до этого острова Абд-эль-Кури как добраться?

– Прежде всего, – ответил капитан, – это территория Йемена. Так что сначала надо из…

– А информация о том, – перебил его Гарри, – что Черный Имам был в Сомали, соответствует действительности?

– Да. Черный Имам, он же Абу Мухаммед эль Матеша, месяц назад находился в городе Бербера. Это порт, и там он был точно. Его вспугнули американцы. Черный Имам – ближайший соратник бен Ладена. Правда, есть информация…

– Любишь ты это слово, – улыбнулся Гарри, – информация. И что? Что за информация?

– Что эль Матеша желает иметь свою организацию и объявить мировому сообществу о том, что он создает всемирный халифат. Но пока он стеснен в средствах, поэтому не может сделать этого. И по информации… – Он вспомнил слова Гарри и смущенно улыбнулся. – До службы в легионе я служил в германской полиции, в оперативном отделе. Два года назад во время задержания я убил двоих преступников. Они за неделю до нашей встречи убили моего друга, инспектора патрульной полиции. И я пристрелил обоих. Хотя мог не делать этого, потому что они бросили оружие и готовы были сдаться. В результате меня уволили из полиции. Я уехал в Париж и благодаря личному знакомству с генералом Дугласом стал капитаном Иностранного легиона. От меня после того, как выгнали из полиции, ушла жена. И я стал искать возможность поиграть со смертью. Когда в Сомали начались волнения, я первый вызвался поехать сюда, хотя совсем не знал Африки и видел львов только в зоопарке. Впрочем, как и других зверей. Я рос в городе и никогда не…

– Из-за женщины искал смерть, – перебил его Гарри. – Я понял бы, если бы ты потерял ее. А искать смерть из-за той, что предала тебя, – это, капитан, юношеская сентиментальность. А проще – глупость.

– Точно, – пробормотал Евгений.

– Это я понял позже, – грустно произнес капитан. – Но изменить уже ничего нельзя. Я подписал контракт с легионом на десять лет. Впрочем, дело сейчас не во мне. Надо идти к Аллигатору и попытаться выяснить у него о…

– Извините, капитан, – вмешался капрал. – Аллигатор, он же Обри Смит, удерживает у себя капитана Брута. Тот был послан полковником Скоттом разыскать легионера Брюге, которого захватил Карлик. Его родственники оказали вооруженное сопротивление легионерам во время…

– Понятно, – перебил его капитан. – Значит, идти к Аллигатору нельзя. Но разведку провести необходимо. Так, – он осмотрел легионеров, – придется переодеться, убрать знаки различия и куртки, снять ремни и медальоны. Майки одинаковые, – недовольно отметил он, – но…

– Сейчас переоденетесь, – успокоил его Хайле. – Вот, – он кивнул влево, – видите?

– Там какая-то хижина, – сказал Евгений. – Только…

– Хижина для тех, кому плохо, – объяснил Хайле. – Сейчас их немного осталось, но нам повезло. Такие хижины ставятся для белых путешественников. И наверняка там полно одежды.

– Не думаю, – возразил Марковский. – Тут же ходят все, кому не лень. В Сибири из охотничьих избушек и то сейчас все разворовали.

– Человек, который большую часть жизни проводит в лесу или саванне, никогда не возьмет того, что у него есть. Африканцы не берут одежду белых, потому что она для них очень неудобна. Впрочем, к чему разговоры? – Хайле шагнул вперед. – Посмотрим, что там есть.

– Надеюсь, Любьежу повезет, – пробормотал полковник французского Иностранного легиона. – Очень бы не хотелось, чтобы он не вернулся. Сколько с ним наших людей?

– Капрал и четыре легионера, – ответил плотный офицер.

– Значит, район Плюющегося Жирафа, – посмотрел на карту полковник. – Удачи вам всем, – прошептал он. – Надеюсь, поменять форму на любую одежду легионеры сумеют. Иначе могут возникнуть определенные сложности. И вот еще что, – сказал он дежурному офицеру, – постоянно поддерживайте с Любьежем связь. Если произойдет что-то серьезное, немедленно высылайте в тот квадрат тревожную группу. Хотя, видит Бог, я не желаю, чтобы до этого дошло, – вздохнул он.

– Да, – усмехнулся Любьеж, – изменились мы, конечно, сильно. Ты сейчас похож на золотоискателя с Клондайка, – кивнул он капралу.

– Вы, капитан, тоже не тянете на интеллигента, – усмехнулся тот.

На капрале были потертые белые джинсы и такая же безрукавка. На ногах белые кроссовки. Капитан был в спортивных штанах, кроссовках, ковбойке и белом кепи. Легионеры одеты были тоже по-разному. Рослому достались белые шорты и белая спортивная куртка. Трое других красовались в песочного цвета камуфляже.

– Кто увидит со стороны, – хмыкнул Гарри, – скажет, международная банда. У вас хоть документы есть какие-нибудь? – обратился он к капитану.

– Да, – кивнул тот.

– У меня нет ничего, – предупредил Евгений. – Они мне уже без надобности, – по-русски добавил он.

– Переночуем тут, – предложил Хайле. – Поедим и отдохнем. Но часовых ставить надо, – посмотрел он на капитана.

– Отдыхайте, – улыбнулся тот. – Мы будем нести караульную службу.

– Скажи, – подсев к Евгению, тихо спросил Гарри, – зачем ты ищешь Черного Имама?

– Чтобы убить. А ты, насколько я понял, тоже из-за этого?

– Ты правильно понял. – Гарри вздохнул. – А что задолжал тебе Черный Имам?

– Не мне, – ответил Марковский, – России. А тебе зачем нужна его смерть?

– В одной из башен-близнецов были мои родные. Они все погибли. А самолетную атаку на башни организовал именно Черный Имам. Точнее, это была его идея. До бен Ладена мне, увы, не добраться, а Имама я обязан найти и убить. Надеюсь, твоего плохого французского хватило на то, чтобы понять?

– Ты по-французски тоже говоришь не как генерал де Голль, – обиделся Евгений. – Я, между прочим, в школе его изучал. Правда, потом два года английский зубрил. Но для себя продолжал и тот и другой постигать. Ты первый, кто мне сказал…

– Другие не хотели тебя обидеть, – засмеялся Гарри. – А насчет моего французского ты прав, произношение отвратительное. Все время забываю, что ударение надо ставить на последнем слоге.

– И меня это подводит, – засмеялся Евгений.

– А ты понимаешь, что убить Имама можно только пожертвовав собой?

– Да я уже мертв, – криво улыбнулся Евгений. – Меня давно нет на этом свете. Рассказывать ничего не буду, тебе это незачем. Но погибнуть я готов.

Гарри внимательно посмотрел в глаза собеседника и понял, что он говорит правду. Они молча пожали друг другу руки.

«Он тоже готов к смерти», – понял Евгений.

Участок границы Кения – Сомали

Стрекот выстрелов эхом отдавался от скал. Грохнул взрыв ручной гранаты.

– Тут банда, – быстро говорил в передатчик темнокожий пограничник Сомали. – Человек двадцать – двадцать пять с боем прорвались в ущелье Раненого Леопарда. Ведем преследование. Но у меня мало людей. Нас атаковали…

– Тупшиа, – перебил его мужской голос, – зачем ты атаковал их? Ведь знаешь, что сейчас мы ничего не можем сделать.

– Не я их! – крикнул пограничник. – Они нас!

– Они возвращаются по Сухому Ручью назад! – послышался голос его напарника. – Видимо, взяли груз и уходят!

– Не преследовать, – приказал пограничник. – Надеюсь, кенийцы их перехватят.

Кения

– Все как договаривались, – кивнул темнокожий пограничник Кении и, открыв пакет, начал делить американские доллары на три части.

По узкой тропе двигались вооруженные люди.

– Вертолет не достанет? – опасливо посматривая на небо, спросил коренастый кениец.

– Заплатили им, – усмехнулся идущий рядом верзила. – Саблезубый там, – кивнул он назад. – А мы вроде как товар забрали и ушли. Хорошо он придумал.

– А зачем он туда пошел? – спросил третий.

– За полковником Вольфом, – ответил первый.

– Вертолет! – крикнул кто-то.

Послышался рокот приближающегося вертолета.

– Думают, пограничную стражу купить можно, – услышав частые разрывы выпущенных из трех военных вертолетов ракет, рассмеялся кенийский пограничник.

Сомали

– Что это? – Остановившись, Саблезубый обернулся назад.

– Вертолеты бьют, – зло отозвался негр с серьгой в левом ухе. – Им же деньги отдали. Вот твари!

– Может, начальник какой-нибудь на участок приехал, – высказался коренастый мулат в камуфляже.

– Вперед! – резко бросил Саблезубый.

Двенадцать вооруженных людей цепочкой двинулись по звериной тропе.

Район Плюющегося Жирафа

– Господи! – Ахнув, Лида отпрянула в сторону и пропустила двух африканцев, несущих молодого парня с разорванным животом. – Женя! Иди скорее!

Из отгороженного куском брезента угла хижины вышла Женя. Увидев раненого, бросилась к нему.

– Положите его на стол, – по-английски проговорила она.

Сомалийцы, уставившись на нее непонимающими взглядами, остановились.

– На стол положите, – подсказал по-сомалийски вошедший Смит.

Африканцы осторожно уложили раненого на стоявший у стены, покрытый белой клеенкой стол.

– Где это его так? – протерев руки спиртом и натянув перчатки, спросила Женя.

– Леопард, – ответил Смит. – Они саранчу собирали. Ее сушат, а потом делают из нее довольно питательный…

– Воды горячей и инструменты, – не дав ему договорить, обратилась к Лиде Женя. Надев белый фартук, она попросила Смита: – Пусть подержат его за руки и за ноги. Привязывать нечем и не за что.

Смит перевел.

– Леопард порвал проводника Обри, – сказал Чарли Бетси.

– Думаешь, русские шлюхи справятся? – Она кивнула на хижину, в которой жили россиянки.

– Не знаю. Если не помогут Ончну, Смит их точно назад в яму сунет.

– А зачем этот легионер туда пошел? – Бетси показала на идущего к хижине с красным крестом Брута.

– Не знаю. Может, просто к Смиту зачем-то.

– Хорошо бы, если б он их в яму сунул, – прошептала она.

– Не жаль тебе Ончну? – спросил Чарли.

– Он верный человек Смита, так что не жаль.

– Ты куда? – остановила садившегося в джип Отундо Королевская Кобра.

– К Аллигатору. Надо…

– Посмотреть, как моется под водопадом белая шлюха? – гневно перебила она.

– Перестань, Уштишь. Твоя ревность глупа.

– Но ты пару раз наблюдал за ней. Я не понимаю, что может нравиться…

– Перестань, – остановил ее он. – Я еду к Смиту. Оавайна убил колдуна. Ему переломали ноги и бросили в саванне. Его сожрали гиены. Оавайна восстановил против себя всех, и этим надо воспользоваться. Совет колдунов племени примет нашу сторону.

– Смит – белый, и я не думаю…

– Он несколько раз оказывал помощь племенам, – перебил ее Отундо. – Кроме того, он начал разработку месторождения алмазов, дал работу местным жителям.

– Ты думаешь, Смит с этой белокожей гиеной будут делиться с тобой? – насмешливо спросила Уштишь. – Например, я уверена, что…

– Вот тогда мы и разберемся с ними, – процедил Отундо. – Ты с Бетси, я с Аллигатором. Без оружия, мы их просто забьем.

– А ты не подумал, что все кончится и для тебя, и для твоего племянника одинаково плохо? Вас одновременно убьют. Его в Бонне, а я тебя тут. Или сделают это с помощью Оавайны. Если поединок будет на луках, ты погибнешь.

– Но оружие буду выбирать я, – напомнил Отундо.

– Оружие могут выбирать и колдуны или избранный совет. А в совет может войти и Аллигатор. Ведь все племена что-нибудь от него получили. И Аллигатор вполне может воспользоваться этим. Купит совет, и оружием будет лук, а тогда у тебя нет ни одного шанса. Оавайна убьет тебя. Ты не думал о том, что Аллигатор специально столкнул тебя с Карликом?

– Специально? – задумчиво переспросил Отундо. – Вполне может быть. Хотя Оавайна сам начал это. Он сказал Аллигатору…

– И ты поверил?

– Но Оавайна не отказывается от этого.

– Тогда почему ты вызвал адвоката?

– Я застраховался от несчастного случая, – усмехнулся Отундо, – который может произойти со мной, когда начнут поступать алмазы. Это раз, а второе – я уберу Аллигатора, а ты расправишься с Бетси. Ты же желаешь этого. Но на празднике просто борись, а с ними мы покончим…

– Я давно мечтаю об этом, – вздохнула Уштишь. – В Ночь Большого Огня я стану королевой…

– Надо ехать к Аллигатору и поговорить о рабочих. Пленных придется менять, почти все выдохлись. И надо что-то решать. Жители всего пяти деревень ничего не сделают.

– Захватить еще, – спокойно проговорила Уштишь. – Послать людей к побережью, там сейчас много голодных.

– Вот об этом я и поговорю с Аллигатором.

– Ты! – гневно крикнул один из троих стоявших перед Оавайной членов совета племени. – Поднял руку…

– Мне позволили боги, – спокойно перебил его тот. – Уаанга хотел моей смерти. Об этом говорили…

– Но ты не имел права решать судьбу колдуна, ты совершил грех.

– Я совершил угодное богам правосудие, – повысил голос Оавайна. – Почему боги его не защитили? Почему боги привели и отдали его в руки моих воинов? Уаанга нарушил главный закон предков – требовал смерти вождя. Я готов ответить перед советом. Готов вызвать Бешеного Льва на священное стрельбище. Боги направят стрелу в виновника и отведут наконечник стрелы от невиновного. Это право того, кого обвиняют в нарушении воли богов. Я готов к поединку.

– Да будет так, – помолчав, одновременно проговорили колдуны. – Поединок на священной поляне состоится в Ночь Большого Огня.

В глазах Оавайны мелькнула усмешка.

– Ты? – отступив назад, удивился Дубиши.

– Где Зоркий Глаз? – спросил Саблезубый.

– Ищет полковника Вольфа. Он был у меня со своими людьми и ушел. Мои люди тоже…

– У меня пропали двое, – зло прервал его Саблезубый. – А теперь нет и Зоркого Глаза. Где он?

– Послушай, Саблезубый, – недовольно произнес вождь, – ты у меня и не смей…

– Мне нужен полковник, – процедил тот. – Ради этого я с боем прорвался через границу! Потерял своих людей! Мне нужен полковник! Тебе ведь тоже?

– Да, – кивнул вождь, – он убил моих родственников. Мои воины ищут его. Но полковника нигде нет, он пропал. Зоркий Глаз говорил, что в районе Плюющегося Жирафа кто-то из вождей взял одного легионера, который оказал сопротивление. Я пытался выяснить, кто захватил легионера, но не смог. Он из наемников Жунуа. А Белый Волк – наемник.

– Я тоже посылал своих людей к племенам того района. Все они пропали. Сейчас где-то здесь бродит племя людоедов. Поэтому вполне возможно, что моих людей просто съели. Слабый всегда становится добычей сильного, таков закон жизни.

– Но стадо антилоп не сможет отомстить льву. Воин сделает это и покарает врага. Зоркий Глаз говорил, что если я отдам Белого Волка тебе, сердце и голову ты вернешь мне.

– Хорошо, – улыбнулся Саблезубый, – я отдам тебе сердце и голову полковника. Я разделаю его, как убитую обезьяну. Медленно, сварив руки и ноги в кипящей воде. Я распну его на кресте. Обещай мне, вождь Громовое Небо, что если полковника Вольфа возьмут твои воины, ты позовешь меня.

– Обещаю, – приложив левую руку к груди, кивнул вождь.

– А где Зоркий Глаз? – спросил Саблезубый.

– Ушел со своими людьми к побережью, к морским воинам Обожженного.

– Жилье, – рассматривая в бинокль несколько хижин, пробормотал Любьеж. – Оседлое племя. В принципе это успокаивает, значит, не людоеды. Те не задерживаются подолгу на одном месте. Хотя племя жуву постоянно живет в районе Гароуэ. Правда, там они корм не берут. Набеги на соседние, в основном кочевые, племена, искателей растений, алмазов, охотников, туристов. Полиция, узнав о том, что кто-то намеревается отправиться в тот район, предупреждает – там закон бессилен. Бандиты, людоеды. Там наших нет. А здесь? – Он снова стал смотреть в бинокль.

– А это кто? – прошептал капитан.

– Не из племени, точно, – проговорил тоже смотревший в бинокль Гарри. – Двенадцать человек, два ручных пулемета, шесть АК, русские. – Он взглянул на Евгения.

– Автомат Калашникова пользуется популярностью во всем мире, отличное оружие, – отозвался Марковский. – Правда, это скорее всего китайская подделка. Насколько мне известно, Китай снабжает Африку оружием. Конечно, не официально…

– Саблезубый, – узнал кого-то капитан. – Здоровяк, главарь банды Джим Остин. Имеет французское гражданство. Воевал в Иностранном легионе Жунуа. Был арестован сомалийской полицией за убийство перевозчиков алмазов. Потом сбежал, убив двоих охранников. Ему помог брат. Взял себе имя Саблезубый. Теперь все постоянные члены его банды имеют татуировку оскаленной морды саблезубого тигра. Брата его убил полковник Вольф в Уганде. Саблезубый дал клятву найти и уничтожить Вольфа. За ним охотятся к тому же и два племени. Но пока он жив. Кстати, полковник из славян. Хотя откуда он точно, никто не знает. Отличный солдат и законченный авантюрист. Три дня был исполняющим обязанности президента в Уганде, – рассмеялся он. – Но сейчас о нем ничего не слышно. Он ненавидит исламские боевые организации. Лично казнил попавших ему в руки двух чеченских боевиков в Афганистане.

– Значит, свой мужик, – по-русски пробормотал Марковский.

– Долго мы еще будем наблюдать за этими? – спросил Гарри.

– Не хотелось бы попасть в переплет, – спокойно ответил Любьеж. – Если племя атаковала банда, вполне возможно, что вокруг оставлены дозорные. Бандиты Саблезубого очень осторожны и мобильны. Поэтому Саблезубый неуловим, хотя за ним охотятся спецслужбы многих государств Африки. Его основные базы находятся в Кении. И если он снова появился в Сомали, значит, где-то там полковник Вольф. Банда Саблезубого атаковала мост на трассе, связывающей Эфиопию с Сомали. Он с большими потерями ушел, но вернулся. Значит, идет за полковником Вольфом.

– Вызови вертолет, – сказал Гарри. – Пусть накроют с воздуха.

– Без уверенности, что племя связано с повстанцами, атаковать нельзя. И то, что Саблезубый там, ничего не меняет. Племена не отказывают в помощи никому. К ним может зайти любой, если он не совершил преступления против кого-то из племени, так что…

– Понятно, – недовольно перебил его Гарри.

– Где же Зоркий Глаз? – зло спросил Саблезубый. – Правда, связь есть, но он выйдет на меня через сорок минут. – Он посмотрел на часы. – Останемся здесь.

Побережье

– И что ты хочешь? – Длиннорукий мужчина с изуродованной ожогом щекой, допив из бутылки виски, выбросил ее за борт небольшого быстроходного судна.

– Ты знаешь, Отто, – ответил сидевший в кресле-качалке Зоркий Глаз. – Вольф убил брата…

– Слышал, – кивнул длиннорукий. – Но полковник не появляется в этих местах. Здесь, кстати, неплохо работает береговая охрана. Да и морские пограничники тоже…

– Ты спокойно чувствуешь себя в этих местах.

– Здесь двадцать лет прожил мой отец, – вздохнул Отто. – И оставил рыбный заводик мне. Да, все знают, что где-то в этом районе работает Обожженный. На меня, конечно, подозрение падает, но доказательств ни у кого нет. Мои парни умеют не оставлять следов. Тем более что сейчас все захваты судов списывают на повстанцев. Приходил их посланец, деньги неплохие предлагал. Но я ценю независимость. А о полковнике Вольфе я тебе вот что скажу: не по вашим зубам этот зверь. Что касается брата Джима, то, как говорится, на войне не убьешь ты, убьют тебя. Полковник хороший солдат и опередил брата Джима. С ним были пятеро, а с полковником двое. Выходит, он не виноват, что брат Джима погиб.

– Что-то я не понял тебя, Обожженный, – сказал одноглазый. – Ты вроде…

– Я просто говорю, как было и как есть. Сильный всегда побеждает слабого. Я знаю, что говорю. Полковник Вольф не по зубам Саблезубому. А уж тебе и подавно.

– Что ты сказал? – злобно спросил Зоркий Глаз.

Отто, усмехнувшись, резко ткнул его в лицо. Взвыв, Зоркий Глаз присел.

– Я ничего не вижу! – громко закричал он.

– Кончайте с его придурками, – приказал Отто.

Несколько мужчин бросились с ножами на людей одноглазого, стоявших с поднятыми руками под прицелом судовых пулеметов.

– Полковника им надо, – усмехнулся Отто и дотронулся до следа ожога на своем лице.

– Почему он не связывается с нами? – зло спросил Саблезубый. Стоявший рядом негр с сережкой в ухе молчал. – Так, – решил Саблезубый, – надо добираться до Кудрявого, он поможет людьми и вообще.

– Я дам воинов, – сказал вождь. – Но помни о своем обещании отдать мне сердце и голову Белого Волка.

– Я отдам, но и ты не забудь о своем обещании.

– Саблезубый в Сомали? – переспросил полковник.

– Да, – ответил Любьеж. – Я сам его видел в шестом квадрате, в племени Огненного Неба. Наверное, вы помните, что Огненное Небо поклялся, что его сын съест сердце полковника Вольфа и сделает из его черепа чашу для…

– Этот авантюрист скорее всего уже мертв, – перебил его полковник. – Никто не знает, где он. Нашли несколько трупов наемников из Иностранного легиона Жунуа, объеденных гиенами. И там же медальон полковника. Так что, судя по всему, Вольф мертв. Они попали в засаду около скалы Черного Грифа.

– Понятно, – отозвался Любьеж. – Но имейте в виду, что большая группа повстанцев прошла к побережью. Вполне возможно, что у них есть договор с пиратами, и они на судах уйдут…

– Не думаю, что пираты станут помогать им. Хотя ничего наверняка не известно. Однако сделать мы ничего не можем. Правительственные войска не контролируют восток и север страны. Все их усилия сейчас направлены на уничтожение отрядов Мэйреи. Тот по-прежнему пытается пробиться к столице. А мы, ты сам знаешь, не имеем права покидать отведенный нам район. Но если тебе понадобится помощь, немедленно выходи на связь. Я сразу вышлю три вертолета с тревожными группами, поскольку больше не намерен терять людей.

– Спасибо, полковник, – поблагодарил Любьеж.

– Полковник – старый суровый вояка, – отключив рацию, улыбнулся капитан. – И он пойдет на нарушение договора, чтобы не дать нам погибнуть. Это, конечно, ободряет, – подмигнул он остальным.

– А я был уверен, – высказался капрал, – если начнет припекать, полковник не даст поджарить наши задницы.

– Хорошо сказано, – кивнул Любьеж.

– А можно уточнить, – обратился к нему Марковский, – почему вы идете с нами? Ведь как я понял, вы нарушаете…

– У полковника, – перебил его Любьеж, – совсем недавно при взрыве в лондонском метро погиб внук и тяжело ранена дочь. А зачем ты сюда прибыл, он знает. Правда, непонятно, почему ты…

– Все, – остановил его Евгений. – Это уже мое личное дело.

Гарри внимательно посмотрел на него:

– Тебя послала Родина или это твоя личная инициатива?

– На оба вопроса отвечаю – да, – сказал Марковский.

– Тронулись, – не дал продолжить им разговор Хайле.

– А где Хурашуи? – забеспокоился Евгений.

– Все в порядке, пошли, – кивнул Хайле.

Густые заросли колючего кустарника на невысокой скале слегка шевельнулись. Чуть правее из травы, провожая идущих по гороховому полю вооруженных людей, показались черные стрелы натянутых луков. Из кустов стрекотнула цесарка. Пятеро мужчин в набедренных повязках опустили луки.

Идущий последним Анхашину пять раз свистнул голосом луговой птицы, немного погодя ухнул филином.

– Пятеро, – сказал в спину идущего впереди Хайле Хурашуи. – С луками и стрелами. Даже ножей нет. Ушли со скалы.

– Точно? – не оборачиваясь, спросил Хайле.

– Обижаешь, – усмехнулся Хурашуи. – Мы с Анхашину не раз водили легионеров по саванне.

– Извини, – улыбнулся Хайле. – Интересно, кто они, эти лучники?

– Без ножей и только с луками, – послышался голос капрала, – ходят эмани. Довольно миролюбивый народ. Занимаются скотоводством и охотой. Делают хорошее пиво из бананов. Свой рецепт, видимо.

– Они могут напасть? – спросил Хайле.

– Первыми только на тех, кто когда-то причинил им вред.

– А интересно, – спросил капитан, – откуда ты, Фредди, знаешь про пиво?

Все приглушенно рассмеялись.

– Да пробовал пару раз, – смущенно признался капрал. – Помните, караван с продовольствием встречали? Вот и заходили к эмани. Действительно дружелюбные люди.

На пятерых африканцев с луками из зарослей бросились пятеро мужчин с ножами. Только идущий последним невысокий африканец сумел, отскочив назад, избежать удара. Выхватив стрелу, он натянул тетиву, но ему в грудь вонзилось лезвие брошенного ножа. Убитых африканцев быстро затащили в заросли.

Несколько женщин в набедренных повязках молотили сваленные в кучу початки кукурузы. Дети разного возраста бегали между хижинами. Около самой большой на пне сидел вождь в окружении нескольких мужчин без оружия. Вдруг из зарослей ударила длинная очередь ручного пулемета. И сразу по деревне открыли стрельбу выступившие из-за деревьев вооруженные автоматами и винтовками люди. К первому пулемету присоединился второй. Вождь и сидевшие с ним мужчины не успели даже вскочить и упали, сраженные пулеметной очередью. Три женщины были убиты. Две раненые пытались ползти. У хижин истекали кровью трое ребятишек. В две крайние хижины бандиты бросили лимонки.

Остановившись, идущие по гороховому полю люди прислушались. Ухнули два взрыва, и все стихло. Не сговариваясь, все бросились в сторону прекратившейся стрельбы.

Плач, стоны раненых и гневные выкрики вооруженных мужчин слились воедино. Из горящих хижин доносились отчаянные женские крики, громко плакали дети. Четверо мужчин копьями пытались разбросать горящие банановые листья. В деревню с оружием наготове вбежали люди. Мужчины, ощетинившись остриями копий и наконечниками натянутых луков, закрыли собой плачущих над телами убитых возле хижины вождя женщин.

– Похоже, сейчас нас перебьют, – остановившись, сказал Любьеж.

Евгений и Гарри, бросив оружие, рванулись вперед. Отбросив мужчин с копьями, вбежали в развал дымящейся стены. Крыша из банановых листьев, наполовину снесенная взрывом, вспыхнула, и огонь быстро охватил верх хижины. Середина горевшей стены справа неожиданно развалилась, и оттуда выпрыгнул Евгений с маленькой девочкой на руках. Через вход быстро, таща за ноги женщину, выбрался Гарри. Его одежда тлела. Любьеж, схватив деревянное ведро с водой, опрокинул его на американца. Из рук Марковского подбежавшая женщина забрала девочку.

– Хорошо, что малышка плакала, – Евгений вытер сажу с лица, – иначе бы не нашел. Как ты? – Он подошел к сидевшему на траве Гарри.

– Часы жаль. – Гарри показал ему разбитое стекло наручных часов. – Подарок жены, последнее, что меня связывало с ней. А может, и к лучшему. – Сняв ремешок с часами, он бросил их в горящую буйным огнем хижину.

– Как ты нашел ее? – спросил Евгений.

– Наступил на руку, – вздохнул Гарри. – Она застонала. Там еще люди лежали. Я и задержался, проверял, кто жив. Четверо детишек и одна женщина. Только эти живы. А ты молодец, стену пробил.

Хайле и Хурашуи внимательно смотрели на говорившего о чем-то с мужчинами племени Анхашину. Повернувшись, тот что-то быстро сказал Хурашуи по-амхарски. Тот, кивнув, посмотрел на Хайле:

– А ты что, язык Эфиопии не понимаешь?

– По-амхарски понимаю с трудом, – улыбнулся тот. – Вполне могу объясняться по-арабски, по-французски, на африкаанос, хуже по-английски. А вот по-амхарски с трудом. Хорошо понимаю только бырр – деньги Эфиопии. Что тут произошло?

– Несколько бандитов открыли огонь из пулемета. Потом начали стрелять из автоматов и винтовок. Подключился еще один ручник, а потом двое бросили гранаты в хижины и сразу исчезли. Пока мужчины очухались и вооружились, никого уже не было. Преследовать их не стали, а следили со скалы за нами. Было бы столкновение, если б русский и американец не вломились в горящую хижину. Вождь убит, его сыновья тоже. Сейчас командует колдун племени. Мудрый мужик, запретил устраивать погоню. Наверняка нападавшие ждут преследования и положили бы большую часть тех, кто за ними пошел. А вот кто это был? Я бы их, сволочей…

– Гнев – плохой советчик, – покачал головой Хайле. – Ты мне вот что лучше скажи: насколько я могу рассчитывать на вас с ним? – Он кивнул на Анхашину. – До какого…

– Мы пойдем с ним до конца, – посмотрел на Евгения Хурашуи. – Я говорил об этом с Анхашину, и он согласен. В общем, пока русский категорически не потребует оставить его. А ты?

– Я также буду до этого момента с американцем. Гарри спас мне жизнь. Пять лет назад он вытащил меня из пекла. В Израиле террорист-смертник на машине, напичканной взрывчаткой, въехал в ночной клуб. Я бы там и остался, если б не Гарри. Он вернулся, нашел меня и потащил. У выхода сам потерял сознание, но перед этим сумел выбросить меня из окна. К счастью, пожарные увидели его. Иначе бы он погиб сам. Перед этим мы с ним были на операции по ликвидации одного из лидеров организации «Братья мусульмане». Он спас меня и моего через два года после этого родившегося сына. Он сказал тебе, зачем идет?

– Я видел его глаза, и мы были в хижине. У нас одна цель, хотя каждый идет к этому по разным причинам. Знаешь, – улыбнулся Марковский, – я рад этому.

– Нам дали сушеного мяса, воды с какими-то травами и сказали, что пагмаа, это небольшое племя, живущее около водопада на реке, может сообщить что-то о двух белых женщинах и белом мужчине, летавшем на железной стрекозе, – проговорил Гарри.

– Это они, – уверенно произнес Евгений, – те, кто мне нужен. Я понимаю, что тебе со мной…

– Я иду с тобой, – не дал договорить ему Гарри. – Где эти пагмаа? – спросил он Любьежа.

– Недалеко отсюда, на реке Таф-Буллэ. Там, кстати, водятся крокодилы, и они в это время года агрессивны. Нам придется переходить ее.

– Всю жизнь мечтал о крокодилах в реке, которую надо переходить, – засмеялся Евгений.

– С нами ничего случиться не может, – спокойно проговорил Гарри.

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Марковский.

– Непонятно, – покачал головой Любьеж, – зачем атаковали деревню? Ведь не взяли ничего, убили нескольких человек и сразу ушли.

– Я тоже думаю об этом, – сказал Гарри.

– Кто-то знает, что вслед за ними идут белые, – проговорил капрал, – и этим подставил нас. Если бы мы не вошли в деревню и не спасли людей, нас бы уже догоняли воины этого племени и других дружественных им племен. Я думаю, нас подставил Саблезубый, вот и причина, – уверенно добавил он.

– Точно, – поддержал его Гарри.

– Пора идти, – кивнул капитан. – Надо до темноты добраться до места. В темноте переходить реку с крокодилами намного опаснее, чем днем.

– Ну вот, – довольно улыбнулся Саблезубый, – на тех, кто за нами шел, скорее всего уже устраивают засады. Правда, было бы неплохо узнать, кто это, но времени нет. Меня уже наверняка сдали те, кого взяли в Кении, и теперь известно, что я в Сомали. Правда, здесь искать меня некому… Но где же Зоркий Глаз? – с досадой спросил он.

– Подождите, коллега, – сказал полковник сомалийской службы безопасности, – я понимаю вас. Вы теряете солдат и воюете без поддержки государства, которое вас наняло. Кроме того, согласно нелепому договору, вы ограничены в действиях и не имеете права выходить за пределы отведенного вам района. Мы это понимаем. Но поймите и вы нас: если в боевых действиях примет участие третья сила, это будет подарок повстанцам. Они сразу поднимут вой в прессе о том, что правительство Сомали защищает интересы другого государства, истинного хозяина этой многострадальной страны. Надеюсь, вы меня поняли, полковник Скотт.

– Да понял я это уже давно, – ответил легионер. – Но сколько это будет продолжаться? Многие считают, что оппозиция возьмет верх и вот-вот придет к власти. Знаете, Буржу, вы действуете нерешительно. Почему сразу не уничтожили всех этих предводителей?…

– Правительство не позволило, – недовольно ответил сомалиец. – Армия была готова. Президент поздно распустил продажное правительство, которое, кстати, почти в полном составе перешло к оппозиции, а теперь к вооруженным бунтовщикам. Мы действительно упустили время. Отдали обширную часть территории, где некоторые племена примкнули к вооруженным бунтовщикам. Но сейчас ситуация несколько выправилась, и во многом благодаря вам, полковник. Точнее, вам и вашим людям. Мы бы не смогли удержать мост, и трасса оказалась бы под контролем повстанцев. А это дало бы им огромное преимущество.

– Да я потому и держу этот чертов пост. Кстати, вы в курсе, что Саблезубый находится на территории Сомали?

– Да. Нам сообщили об этом из Кении. Там разгромлена прикрывавшая его переход банда. Наша пограничная стража на юге немногочисленна и не может в полном объеме выполнять задачи по охране границы. Но мы исправим положение в самое ближайшее время. Здесь я вот почему: в этом районе может появиться Гайдужу, руководитель…

– Да уж кого-кого, а Гайдужу, по-моему, весь мир знает. У меня есть данные, что он идет на побережье. Если бы не ограничения моих…

– Официально Франция не оказывает нам военной помощи, – проговорил сомалиец. – Войска ООН со своей миссией не справились. К сожалению, помешать Гайдужу мы не можем. Правда, кое-что сделать все-таки попробуем. В том районе находятся дружественные нам племена. И за деньги они могут убрать Гайдужу. Мы воспользуемся этим. Сейчас мы избрали тактику физического устранения лидеров оппозиции. И пользуемся услугами дружественных племен.

– Вы откровенны, – удивился Скотт. – А если я…

– Вы солдат, – улыбнулся сомалиец. – Снова солдат и еще раз солдат.

– Вы правильно поняли мою позицию, – рассмеялся Скотт. – А в моей службе ничего не изменится?

– Насколько я знаю, ваши люди уже перешли границу отведенного контрактом района. Но думаю, это стоит того.

– В таких случаях, – подытожил Скотт, – все способы для достижения победы хороши.

– Значит, вы говорите, – сев в плетеное кресло и положив ноги на столик, усмехнулся Смит, – что если я помогу вам, вы отдадите мне часть этого района в собственность?

– Именно так, – кивнул сидевший на стуле плотный сомалиец. – Скажу больше – в любом случае стабильность в стране наступит еще не скоро. Следовательно, то здесь, то там будут возникать конфликты. Ведь каждый имеющий под своим началом хотя бы десяток вооруженных людей вправе считать себя хозяином. Государства в этих районах нет, и еще не скоро оно будет иметь влияние. Так не лучше ли иметь пусть купленного, но сильного, умеющего действовать человека?…

– Я ведь уже сказал, что согласен, – кивнул Смит. – Мои люди усиленно разыскивают этого Гайдужу. Вам он нужен живым, или вы удовлетворитесь его головой?

– Лучше голова, – серьезно отозвался сомалиец.

– А тут все мое? – уточнил Смит.

– Вот, – собеседник пододвинул к нему лист бумаги, – весь район ваш. Подпишите бумаги, и все, – кивнул он.

– Вы дадите мне время подумать? – помолчав, спросил Смит.

– Я был уверен, что вы уже приняли решение, – улыбнулся сотрудник службы безопасности Сомали.

– О Гайдужу можете не беспокоиться, – кивнул Смит. – Он труп. А вот насчет подписания ваших бумаг… Видите ли, господин Охри, я не хотел бы связывать себя обязательствами ни с одной из государственных служб. Но может быть, я передумаю, – улыбнулся он.

– А насчет Гайдужу вы не передумаете? – спросил сомалиец.

– Кто это? – прикурив сигару, спросил Чарли.

– Понятия не имею, – ответила Бетси. – У Смита много знакомых. Он все-таки хочет стать богатым. И на алмазах он вполне может достичь этого.

– А как ты? Насколько я понял, ты не очень-то…

– Оставь свое мнение при себе! – гневно бросила она. – И вот что, умник, если ты хоть полслова брякнешь…

– Да ты мне угрожать вздумала?! – рассмеялся Чарли. – Я сегодня же расскажу Смиту о твоем…

Удар между ног согнул его пополам. Бетси, схватив обеими руками затылок Чарли, резко толкнула его голову вниз, одновременно вскидывая колено. Удар колена пришелся в переносицу. Не отпуская затылка, Бетси ухватила подбородок Чарли и, резко крутнув, свернула ему шею. Отбросив мертвое тело ко входу, она плотоядно усмехнулась.

Пожав руку сотруднику службы безопасности, Смит кивнул:

– Я все сделаю. Но и вы не забудьте: я имею право на добычу и продажу алмазов.

– Вы получите соответствующее разрешение завтра.

Водитель джипа открыл дверцу, сомалиец сел, и машина тронулась.

– Выходит, все о’кей, – усмехнулся Смит. – Теперь я законный владелец алмазных копей. Так, надо будет разделаться с племянником Отундо, а потом и с ним самим. В этом может помочь брат Бетси. С ней тоже надо будет как-то завязать. В последнее время она стала несносна. Похоже, ищет ссоры…

– Смит, – послышался голос Бетси, – скорее иди сюда.

– Ну что еще?

– Да иди же ты! – повысила она голос.

– Ну что там? – Он пошел к хижине, а войдя, застыл. Посмотрел на стоявшую у окна Бетси. – Это ты его?

– Он уговаривал меня, – ответила она, – прикончить тебя…

– Я никогда особо ему не доверял, – покачал головой Смит. – Но как…

– Я отказалась, – перебила его Бетси, – и сказала, что сообщу тебе. Он бросился и… – она засмеялась, – вот что получилось. Я просто не рассчитала силу захвата.

– Нормально! – неожиданно рассмеялся Смит. – Чарли шею свернула женщина. Узнают об этом его приятели – со смеху помрут. – Смит махнул рукой и подошел к двери. – Адмус, – позвал он, – уберите эту падаль. Надеюсь, гиены доедят его. – Он посмотрел на Бетси: – Да, жалко, что королеву выбирают не в бою, а то бы…

– Я и борюсь здорово, – рассмеялась она. – И черный алмаз непременно будет моим, – заверила она Смита.

– Теперь я в этом уверен, – посмеиваясь, проговорил он.

«С ней надо быть поосторожнее, – подумал Смит. – Чарли далеко не слабак и не раз бывал в рукопашных схватках. А тут попался как мальчишка. Я видел, как она бьет, но чтоб вот так легко убила тренированного солдата… для меня новость».

– Кто у тебя был? – спросила Бетси.

– Знакомый один. Ему кое-что надо, и я могу неплохо заработать.

– А что именно он хочет?

– Ну о чем меня можно попросить? – усмехнулся Смит, – Разумеется, за приличную сумму…

– И кто жертва?

– Да есть тут один деятель…

– Отдать крокодилам? – спросил присевший около трупа Адмус.

– Да куда хочешь, – спокойно ответил Смит.

– За что ты его, босс? – кивнув двум африканцам, спросил тот.

– За дело, – засмеялся Смит. – И не я, а она. – Он посмотрел на Бетси.

– Она? – Адмус удивленно взглянул на женщину.

– А ты что, – шагнула вперед Бетси, – не веришь?

– Ну почему не верю? – пожал плечами Адмус. – Несите! – закричал он на негров. – Чего ждете?

– Подожди, – Оавайна остановил коренастого мулата, – как это случилось?

– А кто знает? – пожал тот плечами. – Пропали по дороге. Скоро приедет человек от него, и ты все узнаешь. Правда, насколько я понял, человек этот едет к Смиту, с ним собираются дела иметь.

– Я знаю это, – недовольно проговорил Оавайна. – А у меня тут проблемы – я попытался стравить Отундо со Смитом, но не вышло.

– Я в курсе, – рассмеялся коренастый. – И на что ты надеешься?

– С Отундо я покончу. Совет принял мой ему вызов на священных стрелах. Из лука Отундо стрелять вообще не умеет. Я убью его. А со Смитом надо что-то решать. Он…

– Убьешь Отундо, – перебил его мулат, – приедет его племянник. Точнее, не приедет, но все дела Отундо будет вести он. Так составлен договор между Отундо и Смитом.

– Знаешь, Олвиш, – поморщился Оавайна, – я вообще зря тебя послушал. Я, наверное, все расскажу Отундо, и пусть он с тобой сам разбирается. А еще лучше тот, кто приедет. Ты же, Олвиш, все это замутил. И я решил, что будет лучше для всех, если я расскажу…

– Расскажешь, – усмехнулся мулат, – что ты связан с «Аль-Каидой»? Что принимал участие в боевых действиях против США в Афганистане? Что тебя разыскивают за участие в теракте в Саудовской Аравии? Давай рассказывай, Смит сразу воспользуется этим и сдаст тебя ЦРУ. Позвать их? – Он вытащил спутниковый телефон. – Или…

– А ты не хочешь, – усмехнулся Оавайна, – чтобы о вашей заинтересованности алмазными разработками узнал бен Ладен?

– Он знает, – быстро сказал Олвиш.

– Тогда вам нечего бояться. О моем участии в священной войне можешь рассказать кому хочешь. Но ты ведь понимаешь, что жить после этого тебе останется совсем недолго. И Черный Имам тебе не поможет, он сам прикажет своим нукерам отрезать тебе голову. Хотя зачем все это?… Сделаем гораздо проще.

– Как? – усмехнулся Олвиш. – Я… – И, вскрикнув, ухватился за лезвие ножа, половина которого вошла ему в живот.

Оавайна неторопливо потянул рукоятку на себя. Лезвие длинного кинжала распороло пальцы Ольвиша. Но раненый мулат уже не чувствовал боли. Оавайна рванул кинжал к себе. Мизинец мулата, отрезанный по нижнему суставу, упал на земляной пол хижины. Сам Олвиш рухнул.

– Никогда не надо напоминать мне о том, – прошептал Оавайна, – кто я на самом деле. Я вождь племени, и мне нужно время. Думаешь, мне нравится эта дикарская жизнь? Но я засветился в Эр-Рияде и едва сумел уйти. Здесь никто не станет искать Омара ибн Фаттаха. Зря ты мне напомнил об этом.

Нагнувшись, он вытер окровавленное лезвие об одежду убитого. Сунул кинжал в ножны и подошел к двери.

– Позови хранителей огня. Душа человека с сердцем гиены должна уйти с дымом, чтобы не вселиться ни в чье тело.

– Хорошо, вождь, – кивнул рослый африканец с копьем и быстро пошел от хижины.

Оавайна вернулся назад. Взял спутниковый телефон и набрал номер.

Отундо с усмешкой покачал головой:

– Значит, совет согласился на стрелу богов? Ну и Карлик! Вообще-то Смит говорил об этом, но я думал, что Карлик придурок. Оказывается, он многому научился в Европе. На стреле богов у меня шансов нет. И отказаться я не могу. Ну и Оавайна!.. – Он криво улыбнулся.

– Изменить решение совета нельзя, – проговорил сидевший перед ним толстый африканец с пером страуса на голове, – если Оавайна сам не откажется от этого.

– Он не откажется. Я, наверное, просто убью его раньше.

– Оавайна откажется от стрелы богов, – возразил ему толстый, – если ты откажешься от вызова.

– Хорошо, – согласился Отундо. – Я не стану вызывать его. Клянусь памятью предков.

– Тогда колдуны сведут вас у камня примирения, – сказал толстяк. Отундо посмотрел на солнце. – Ты торопишь небесное светило, – заметил это толстяк, – проявляешь нетерпение в…

– Прости, жрец Неба, – поклонившись, перебил его Отундо. – Я долго не общался с колдунами и забыл о послушании.

– Тебя ждет гость, – сказал колдун. – И если дорога привела его к твоей хижине, то даже если день сменит ночь, он будет ждать тебя.

– Слушай, крошка, – сидевший в кресле-качалке здоровяк усмехнулся, демонстрируя золотые зубы, – а какого черта такая красотка делает в этой глуши? Может, поедем со мной, и плюнь ты на эту черную обезьяну. Я покажу тебе, чего ты достойна.

– Не забывай, что я жена вождя, – высокомерно проговорила Уштишь, – а ты в моем жилье. Таких, как ты, я насмотрелась и знаю…

– Таких, как я, – он поймал ее за руку и поддернул к себе, – надо пробовать, а не видеть. Иди сюда и…

Уштишь захватила его руку в замок и, резко повернувшись, упала на левое колено. Взвыв от боли в руке, здоровяк упал на спину, сильно ударившись о циновку. Уштишь дважды резко ударила его пяткой по шее и ребром ступни нанесла последний сильный удар. Отпустив безвольно упавшую руку здоровяка, она брезгливо плюнула на него. Подошла к креслу-качалке, уселась, взяла с пола бутылку виски и сделала несколько глотков.

– Видела я таких, как ты. – Она снова плюнула в сторону здоровяка. – И не стыдись, ты не первый. – Она глотнула виски и, отбросив бутылку, встала. – Хранителей огня в хижину вождя! – громко приказала она. – Сердце гиены из человека должно уйти в небо с огнем, чтоб не возродиться в другом.

– Что еще за чертовщина? – удивленно пробормотал Отундо, выскочил из палатки и бросился к хижине.

– Я убила его, – встретила его Королевская Кобра. – Бухтер решил воспользоваться мной, как…

– Я знал это, – усмехнулся Отундо. – Это всегда был похотливый сукин сын, – по-английски добавил он. – Но я не думал, что ты рискнешь…

– Он слабак, – тоже по-английски отозвалась она. – Но зачем он приехал? Неужели Черный Имам решил…

– К нам от него ехали люди, – перебил ее Отундо, – и пропали. Имам послал еще людей. Точнее, от его имени приехали двое. Один к Карлику, другой ко мне. И еще кто-то едет. Но этот человек будет от Черного Имама. А этих прислал Хасан ибн Вахит. Он хочет получать свой процент от алмазов. И действует, прикрываясь именем Черного Имама, выдает себя за него. Я бы, наверное, клюнул, если бы утром не разговаривал с Имамом по телефону. Надеюсь…

– О чем говорил с тобой колдун? – перебила его Уштишь.

– О нашем поединке с Оавайной. Похоже, никто не желает ни моей, ни его гибели. Почему, не знаю, но это так.

– Все будет хорошо, – кивнул державший спутниковый телефон пожилой африканец в накидке из белого шелка. – Мы не дадим Смиту стать господином в наших краях. Боги…

– Перестань, – недовольно прервал его Имам. – Смита не трогать. Впрочем, как и Карлика с Бешеным Львом. Людей ибн Вахита надо ликвидировать.

– Оба уже преданы огню по нашему закону.

– Когда начнут добычу алмазов?

– Осталась неделя до первой линии алмазного пласта.

– Через три дня приедет Дошдео. Обеспечь ему безопасность. И имей в виду, что к побережью выходит руководитель «Пламени Свободы» Гайдужу. Сделай все, чтобы он сумел поднять племена. К племенам Отундо и Оавайны это не относится. Как ведет себя украинец?

– Оавайна говорит – как и все остальные. Его надо убить?

– Нет. Очень скоро вы отпустите его. Впрочем, об этом поговоришь с Тафиром. Узнал что-нибудь о моем посланце?

– Нет. Мы пытались, но барабаны молчат.

– Понятно. Все-таки постарайся выяснить, куда пропал мой человек. Они ехали на машине вчетвером. В районе Гароуэ они перестали выходить на связь. Выясни, кто там сейчас. Правительственных войск явно нет. Повстанцы тоже не контролируют территорию. В общем, там спокойная жизнь. И тем не менее мои люди пропали. У них были деньги, приличная сумма. Я хочу знать, кто посмел напасть на посланца Черного Имама.

– Все, – кивнул Отундо, – мы с Оавайной вроде как союзники. Скорее всего вмешался Черный Имам. Сейчас он где-то на севере Сомали. Смит думает, это он начал работу по добыче алмазов. Все подводили его к этой мысли. А как только первый алмаз будет найден, появится настоящий хозяин. Правда, придется делиться с Оавайной. К тому же большую часть будет забирать Имам. Это ведь его идея.

– Неужели? – недовольно спросила Уштишь.

– С Черным Имамом лучше не ссориться. Здесь он нам ничего не сделает. Но может передать наше досье в ЦРУ. А ты знаешь, что это такое.

– Я, например, больше боюсь израильского МОССАДа.

– Понятно, – кивнул Отундо. – Слушай, а ведь послезавтра Ночь Большого Огня. Вот кино будет! – Он засмеялся. – Вас будет пять. И каждая сойдется с каждой. Твоя схватка с Бетси будет последней.

– Я уложу всех, – самоуверенно заявила Уштишь. – Даже не сомневайся!

– Все первые схватки по раундам, и если победительница не будет выявлена, объявят ничью. Так что все имеют шанс попасть в последний тур.

– Почему изменили правила?

– Приедут важные гости, надо доставить им удовольствие. Кроме того, – подмигнул Отундо, – будут ставки на каждую схватку. Так что можно заработать приличную сумму. И…

– Но меня это оскорбит, – зло перебила его Уштишь. – Я борюсь не за деньги.

– Какая тебе разница? Ты все равно будешь бороться. И лучше, если будут присутствовать настоящие господа, а не только наши сомалийские дикари.

– Пожалуй, – согласилась она. – Но в один день мы не успеем определить финалисток.

– Три раунда по пять минут. Если быстро будете класть, успеете и финал провести.

– А мужчины? Ты будешь участвовать?

– Обязательно. Я убью обоих этих русских. И сделаю это обязательно.

– Но один русский знает какое-то искусство борьбы без контакта.

– Дикий перец в растертом виде, – усмехнулся Отундо, – вот и весь его бесконтактный вид борьбы. Я убью обоих.

– А как же насчет Смита и этой белой шлюхи? Ты говорил…

– Как только найдут первый алмаз, мы покончим с ними. Но сейчас постарайся выиграть звание королевы. А все остальное потом.

– Выходит, все это будет твоим? – улыбаясь, спросила Бетси.

– Конечно. Сейчас правительственные войска контролируют большую часть территории Сомали. И надеюсь, прежде чем мы найдем алмаз, они установят власть и здесь. И тогда мы станем контролировать все. Понимаешь, что это значит? – засмеялся Смит. – Если правительство полностью придет к власти, дорога представителям Имама сюда будет заказана. И алмазы будут наши. С Отундо и Карликом мы сумеем покончить. Остаются колдуны. Но они нам не будут мешать. А главное, мы уберем Имама, и я буду контролировать все.

– Имама? – усмехнулась Бетси. – Да он-то тут при чем? Подожди, так ты действительно говорил правду о…

– А ты думаешь, почему я приласкал этих двух докторов из России? Я же тебе говорил – благодаря этим дамочкам мы покончим с Имамом. Ты многого не знаешь. Мечтаешь только о том, чтоб вовремя убрать меня, не раньше и не позже, – усмехнулся он. – Твой брат и отец специально дали тебе возможность остаться со мной. Раньше они были категорически против. И только когда выяснилось, опять-таки с твоей помощью, что я, вполне возможно, начну добывать алмазы, ты…

– Ты думаешь, что говоришь?! – возмутилась Бетси.

– Я знаю, что говорю. И сейчас, когда все поставлено на карту, разговор этот необходим. Просто реши, ты со мной или с отцом и братом? Мы с тобой почти год торчим в этой дыре, отказались от многого, и я хотел бы знать – ты со мной или работаешь на своего папочку? Выбирай. – Смит вышел. – Я хочу услышать честный ответ сегодня вечером, – донесся до нее его голос.

– Значит, Имам действительно в деле, – прошептала Бетси. – А ты, Смит, с самого начала знал о моем отце. Надо поговорить с отцом. Если они хотят смерти Смита, я не позволю сделать это. Он прав в том, что мы лишили себя почти всего, а отец с братом нагреют на этом руки. Смит, выходит, все знал. Он любит меня, – прошептала Бетси. – Надо что-то делать…

«Решай, милочка, – думал севший на камень у хижины Смит. – Теперь многое, если не все, зависит от тебя. На два фронта я воевать не смогу. К тому же, Бетси, ты нужна мне. Надеюсь, ты поступишь правильно».

– С этим все? – посмотрел он на появившегося Адмуса.

– Все, босс.

– Вот что, собирай парней. Надо кое-что обмозговать всем вместе. Дело подходит к завершающей стадии, и надо решить, кто с кем. Если кто-то больше не хочет здесь оставаться, получит расчет и расстанемся. Понял?

– Конечно, – усмехнулся Адмус. – Но меня, босс, беспокоят арабы, – понизив голос, проговорил он. – Они…

– Поговори с Мексиканцем, – перебил его Смит. – Пусть скрипит зубами, но больше на конфликт с ними не идет. Их двенадцать человек, и они сейчас нужны. А потом видно будет, что с ними и как, – усмехнулся он.

– Понятно, босс, – весело проговорил Адмус и направился к двум хижинам, между которыми стояла большая армейская палатка. – Так, – громко произнес он, – сегодня большой разговор. Босс хочет знать, кто останется с ним, а кто будет брать расчет. Обмозгуйте все, и через час соберемся. Каждый выскажет свое решение.

– Через час мы не можем, – послышался голос слева. – Час молитвы. Через полтора выйдем и…

– Да ваше мнение известно, – спокойно проговорил Адмус. – Так что можно…

– Я сказал, соберемся через полтора часа, – процедил араб.

– Слушай, ты, – не сдержался куривший у входа в палатку Мексиканец, – за каким…

– Все нормально, – остановил его Адмус. – Религию надо уважать. А ты не гони лошадей на водопой, – прошептал он Рикардо, – тогда, вполне возможно, они скоро от жажды сдохнут.

– Понял, – посмотрев на него, усмехнулся Мексиканец.

– Парней от ям тоже звать? – спросил худощавый брюнет.

– Да, – ответил Адмус. – На полчаса можно оставить ямы. Никуда они не денутся. И от докторов тоже…

– А как насчет американца? – перебил его загорелый атлет. – Он…

– Его вообще можно не охранять, – засмеялся Рикардо. – Это настоящий мужчина, – с уважением добавил он. – Не уйдет, потому что знает: докторам из России головы отрежут.

– Я бы наплевал на всех баб сразу, – усмехнулся атлет. – А он действительно…

– Слушай, Генри, – засмеялся Рикардо, – он умеет отвечать за свои поступки. Ведь он их сюда пригласил. И благодаря этому они сейчас у нас. Поэтому он и делает все, чтоб женщины остались живы.

– Дурак! – махнул рукой Генри. – Например, я бы…

– Никому не известно, как бы ты повел себя в подобной ситуации, – перебил его Адмус. – И хватит разговоров на эту тему. Через полтора часа собираемся. – Он бросил взгляд в сторону арабов.

– Подождите, черномазые, – процедил Рикардо, – я с вас за все спрошу.

– Черт возьми! – Бетси отключила спутниковый телефон. – Куда же делся папа? Когда ты нужен, тебя не найдешь.

Англия, Солсбери

Высокий солидный мужчина лет шестидесяти вышел из машины и неторопливо направился к подъезду банка. Двое крепких молодых людей шли по бокам. Рослый мужчина средних лет остался за рулем.

В переулке у выезда на основную дорогу стоял мощный мотоцикл. За рулем сидел человек в кожаном костюме и мотоциклетном шлеме с закрытым темным стеклом лицом. Мотоцикл тихо урчал. Стоявший у угла второй, одетый точно так же, бросив сигарету, потушил ее подошвой, быстро подошел к мотоциклу и сел на заднее сиденье. Мотоцикл рванулся с места.

«Мерседес» медленно тронулся. Солидный мужчина находился сзади. Один из телохранителей сидел слева от него, рядом с водителем – второй. Мотоцикл, набирая скорость, начал обгонять машину. Сидевший сзади мотоциклиста что-то бросил в открытое окно машины. Мотоцикл сразу рванулся вперед. На заднем сиденье «мерса» грохнул короткий взрыв. И тут же эхом отозвался взрыв мотоцикла.

– Все, – кивнул узкоглазый, средних лет мужчина, сидевший у окна небольшого бара. Он допил сок и, поднявшись, положил на столик евро и вышел. Посмотрел на кричавших людей, окруживших горевшую, развороченную взрывом машину и два окровавленных трупа мотоциклистов, и быстро пошел в другую сторону. Сел в двухместную спортивную машину.

Сомали, мыс Рас-Хафун

– Так-так, – прищурившись, покачал головой сидевший в большом кожаном кресле Черный Имам. – Значит, Хасан ибн Вахит все еще на что-то надеется? Ну что ж, он уже осмелился прислать своих шакалов. Саид, – сказал он коренастому бородатому арабу, – пора прекратить жизненный путь этого шакала. Да простит меня Аллах. – Он огладил бороду. – Я не хочу проливать кровь мусульманина, но у меня просто нет выхода, всемогущий, – пробормотал Имам.

Коренастый, поднявшись с колен, так и вышел, согнувшись в глубоком поклоне.

Джабурети

– Значит, пока ничего не известно? – недовольно проговорил полный лысый араб в мусульманской одежде. – А ведь они уже должны были сообщить результат беседы. Почему молчат?

– Хасан, – тихо сказал европеец в белых шортах, – надо было послать туда группу…

– Ты мыслишь по-европейски, – перебил его мусульманин. – Что бы это дало? Половину наших людей там перебили бы, а остальных усадили в ямы и заставили бы работать. Прежде чем начать добычу алмазов, надо снять десятиметровый слой грунта. И то попадают будущие добытчики алмазов не всегда точно. Если в этом подготовительном процессе задействована техника, представь, какие убытки несут начавшие работу. Поэтому почти все частники предпочитают каторжный труд. В основном работают захваченные в плен люди. Или, если точнее, рабы. Конечно, имеется определенный процент вольнонаемных рабочих из ближайших племен или населенных пунктов за одежду, еду и очень низкую плату, но они довольны и этим. Но почему молчат?…

– Я думаю, их убили, – спокойно ответил европеец.

– Я тоже так думаю, – кивнул Хасан. – И что теперь делать? Сообщать об этом бен Ладену мне кажется неразумным. Я не против борьбы, которую мы ведем с неверными, и делаю для этого все. Но бен Ладен неуязвим для спецслужб, тогда как многие его сторонники становятся их добычей. Таких потом делают героями и слагают легенды, как о непокорных борцах за Аллаха, принявших мученическую смерть от кафиров. Однако я хочу познать райские наслаждения на земле, – усмехнулся он. – Этого желает и эль Матеша. Но договориться с ним не удается. Хотя попробовать еще раз стоит. Как думаешь ты, Марк?

– Я бы на вашем месте попытался. В конце концов Черный Имам поверил, что вы все можете рассказать бен Ладену. Надо попробовать договориться. Правда, вы послали к дикарям двоих, и их убили. Хотя это в принципе и хорошо. Ваши люди просто пытались помочь, а их убили. Но вы не в обиде. Дикари есть дикари, и чего от них можно ожидать? Разрешите мне, Хасан ибн Вахит, попробовать договориться с Черным Имамом. В конце концов, я несколько раз успешно выполнял его поручения, и он доверяет мне.

– Я согласен, – кивнул Вахит. – Ты, Марк, поедешь к Черному Имаму и постараешься убедить его в…

– Мне известно, что я должен делать, – улыбнулся Марк. – И я все сделаю.

– А я предлагаю ликвидацию Абу Мухаммеда эль Матеши, – процедил молчавший до сих пор длиннобородый мужчина с черной повязкой на лбу. – Он изменил великому делу…

– Хаким, – остановил его Хасан, – мы хотим того же, что и Черный Имам. Наши цели одинаковы. Мы желаем получить деньги для великого дела. Но сейчас многие начали понимать, что бен Ладен всех заслоняет своим именем. И это происходит потому, что у него есть большие деньги. Для истории останется только он, тогда как некоторые делают даже больше, чем бен Ладен. Кроме того, его готовили во время афганской войны спецслужбы США. Но об этом почему-то забыли. В конце концов, не он придумал шахидов, воинов-смертников. И я, и Матеша желаем занять свое место в истории борьбы с мировым злом. И не бен Ладен, а я и Черный Имам посещаем места боев с кафирами. Черный Имам финансировал и подготовил две акции в России.

– Вы забыли, Посланник Ваххаба, что люди Черного Имама дважды пытались уничтожить вас, – сказал Хаким, – что его верный пес Арсан убил моего брата. А вы хотите…

Негромко хлопнул пистолетный выстрел. Двое телохранителей Хасана, выхватив пистолеты, закрыли его собой.

– Голова Хакима будет лучшим доказательством вашего доброжелательства, – вынув из кармана пистолет и поковырявшись в оставленной пулей дырке, усмехнулся Марк. – Придется покупать новые штаны.

– Ты бы одевался полностью, – усмехнулся, отстранив телохранителей, Хасан, – а то мои люди недовольны твоим…

– Я не мусульманин, – спокойно перебил его Марк, – но делаю многое за ваших воинов. И делаю очень хорошо. Я не скрываю, что работаю на вас за деньги. Но вас устраивает мое отношение к делу, а меня не устраивает мнение ваших людей относительно моего внешнего вида. Я ношу то, что хочу. Отрежьте голову Хакима и сделайте так, чтоб она сохранилась трое суток. Я отвезу ее Черному Имаму. И прикажите вашим людям пропустить посланцев Имама к алмазным копям.

– Мои люди ни при чем, – сказал Хасан. – В том районе никого из моих нет. Я говорю про Гароуэ. Именно там пропали люди Имама. Я сам обеспокоен этим и проведу свое расследование.

«Значит, у тебя есть люди в стане Имама, – подумал Марк, – иначе ты не смог бы назвать место, где пропали посланцы Имама».

Сомали

– Встаньте все! – поднимаясь и вскинув над головой руки с автоматом, крикнул Хайле. Остальные неохотно поднялись.

– Может, лучше положим их, – пробормотал капрал, – а то сейчас сделают нас похожими на ежей, а мне это совсем не нравится.

– Разговоры! – прикрикнул на него капитан.

– Лично мне это тоже не нравится, – по-русски проговорил поднимавший над головой руки с оружием Евгений.

– Мы бы уже были мертвыми, – услышал он тихий голос Хурашуи. Евгений, скосив глаза влево, потом вправо, покачал головой. – Их сзади не меньше, – вздохнул Хурашуи.

– Медленно наклонясь, положите оружие, – требовательно заговорил Хайле, – и коснитесь ладонями земли. Медленно распрямитесь и, сложив ладони, поклонитесь.

– Да чтоб это делать, – усмехнулся Гарри, – надо иметь неплохую физическую подготовку.

– Слабые тут не ходят, – отозвался Хайле.

Все сделали так, как говорил он.

– Надеюсь, если нас будут убивать, то сразу, – пробурчал Евгений.

Позади раздался отрывистый выкрик.

– Можете опустить руки, – сказал Хайле. – Пагмаа приняли нас за добрых людей.

– Это они тебе знаками пояснили? – опуская руки, поинтересовался Любьеж.

– Медленно идите за мной, – шагнув вперед, проговорил Хайле. – Не спешите.

– А оружие? – спросил Гарри.

– Нам его принесут, – ответил Хайле.

– Верится с трудом, – негромко сказал кто-то из легионеров.

– Куда идем? – спросил Марковский.

– В деревню, – кивнул вперед Хайле. – Пагмаа не водят к себе тех, кого хотят убить. А мы идем. Сейчас остановимся у реки, и нам покажут, где и как переходить, чтоб не попасть в зубы крокодилам.

– А мы сможем их понять? – недовольно спросил Гарри.

– Я пойму, – кивнул Хайле.

– Какого черта они в нас целятся? – покосившись вправо на идущих африканцев с луками, спросил Любьеж.

– Если бы хотели убить, – проговорил Хурашуи, – уже убили бы. Пагмаа вообще-то не воинственное племя, но мне их прием не нравится.

– И сделать что-то уже поздно, – процедил Евгений.

Выйдя из-за деревьев, они увидели мутную воду неширокой реки. На другом берегу виднелись хижины довольно большой деревни. Около них стояла толпа женщин и детей. Через реку поплыли три большие пироги.

– Теперь и мне кажется, что все обойдется, – сказал Евгений.

На берегу застучал барабан. К нему присоединился еще один. Затем по очереди стали раздаваться ритмичные удары двух барабанов.

– Созывают народ, – пояснил Хайле. – Я был здесь полгода назад, у родственного им племени, и поэтому кое-что понимаю.

– А нас с этих лодок в воду не скинут? – спросил Евгений.

– Нет, – усмехнулся Хайле.

Множество людей с лопатами нагружали землю в повозки, которые вывозили наверх по тропинке. В котловане десять на десять метров непрерывно шла работа. Вокруг котлована ходили вооруженные люди и наблюдали за работающими внизу землекопами. Особенно внимательно смотрели на скованных цепями нескольких человек. Скованные работали отдельно от остальных, судя по виду – жителей окрестных деревень. Люди с тачками отвозили и сбрасывали землю в сухое русло реки.

– Как дела? – спросил подошедший к стоявшему на камне Мексиканцу Адмус.

– Да все нормально. Хотя, если честно, надоело мне это. Что-то все чаще вспоминаю, как работал на каторге.

– Забудь, – усмехнулся Адмус. – Слышал вчера, что Смит говорил: скоро все разбогатеем. И скорее всего с арабами будет крутой разговор.

– Да из-за этого я и остался. Хотел получить расчет и свалить. Тем более что документы вроде как новые дадут. Не для меня все эти охранные мероприятия. К тому же что-то поднадоело мне в этой Африке. В Европу хочу. А ты не устал здесь?

– Я тут пробуду еще полгода. Накоплю денег и уеду к себе в Швецию. Куплю дом где-нибудь в сельской местности, перевезу жену и детей, их у меня двое, сыну двенадцать, дочери восемь лет. И все, больше никаких войн и наймов. Буду разводить коров, коз и кроликов. В пруду выращивать рыбу. И через год буду богат. Я давно мечтаю об этом, но никак не мог набрать денег. А сейчас все получится. Родители мои умерли два года назад, когда я воевал с курдами в Ираке. На похороны денег выслал. Сын мне написал: папа, приезжай скорее. Я поговорил со Смитом. Он сказал, что через полгода я получу около трехсот тысяч евро. Этого более чем достаточно. За это я буду делать все, что он скажет. Если понадобится – убивать. Кстати, арабов с великим удовольствием. Осталось полгода, и…

– Ты веришь Смиту? – перебил его Рикардо.

– Да. Меня он ни разу не обманывал. Я с ним уже полтора года.

– А я не верю ему. Я перестал верить всем в Лондоне, когда набирали на войну в Ираке, обещали хорошие бабки, а на деле пришлось воевать за Хусейна. К тому времени его уже взяли, а мы должны были партизанить.

– Такое случается сплошь и рядом, – засмеялся Адмус. – Штатники сами вырастили этого бен Ладена. Тогда они поставили его против СССР в Афгане. Он научился воевать, деньги имеет и создал «Аль-Каиду». Кстати, переводится это название как «база». База для воинов Аллаха или что-то вроде этого. Я тоже с этой вербовкой попал впросак. Нанимали бывших морпехов в охрану к одному египетскому миллионеру. Надо было уметь драться, стрелять и водить машину. Оплата приличная, десять тысяч долларов в месяц. Ну и клюнули мы трое. Оказалось, тот египтянин террорист и его разыскивает Интерпол. Вот так. Хорошо, что я вовремя одумался и уехал со Смитом. Мы в Сомали приехали вроде как за правительство воевать. А тут смотрим – анархия полная. Смит собрал народ и начал свою политику вести. То правительству поможем, то повстанцам. Кто больше заплатит. В боевых действиях участия не принимали. Правда, отдельные стычки и с теми и с другими были. Потом уехали в Ирак. Неделю там штатников на дорогах рвали. И снова сюда. Смит нашел какие-то записи профессора и загорелся. Черный Имам ему и деньжат подбросил, и с дикарями свел. Они же оба, и Отундо, Бешеный Лев, и Оавайна, Карлик, «Аль-Каиде» помогали. Карлик в Саудовской Аравии вроде посольство США подрывал. И англичан тоже. Потом сюда смылся. Он же в розыске. Да и баба Смита, – Адмус усмехнулся, – та еще тварь. Видно, тоже немало наследила. И Королевская Кобра Бешеного Льва тоже настоящая змея. Я все думал – какого дьявола, они тут сидят? А когда узнал случайно, кто есть кто, понял – здесь самое то, никто не найдет.

– Что с тобой? – Войдя в хижину, Женя услышала всхлипывание Лиды и бросилась к ней.

– Домой хочу, – плача, отозвалась та. – Надоело все. Я ведь очень боюсь всего и всех. И природу, и людей, и… – Не договорив, она снова заплакала.

– А ты думаешь, я не боюсь? – Женя села рядом. – Все здесь совершенно чужое, в том числе язык, и все, все абсолютно не то, к чему мы привыкли. Правда, и хорошее есть. – Она слегка улыбнулась. – Все-таки мы с тобой английский усовершенствовали. И мы понимаем, и нас понимают. Правильно говорила твоя мама – учите, девчонки, пригодится. И на курсы ходили тоже не зря. А ведь о том, что нам это понадобится, не думали никогда.

– Да думали, – вздохнула Лида. – Просто никогда даже предположить не могли, что вот так в английском совершенствоваться станем. И еще неизвестно, чем все это закончится. К тому же Смит что-то задумал. – Она понизила голос. – Я уверена в этом. Арабы тут разговаривали, я слышала, про нас. В частности, про тебя. Я не все поняла, но что-то…

– Все будет хорошо, – попыталась успокоить ее Женя. – Я уверена, что нас вот-вот спасут.

– Да не верю я в это! – закричала Лида. – Сначала надежда была. Ведь твой отец все-таки бывший сотрудник…

– Постарайся понять, – перебила Женя, – все не так просто. В Сомали сейчас, можно сказать, безвластье. Сама видишь, что тут делается. К кому обращаться и где конкретно нас искать? Наверное, у России нет даже дипломатических отношений с Сомали. Обращаться в Интерпол? Мы с тобой улетели без виз, и кто может подтвердить, что мы пропали в Сомали? Да, об этом может рассказать Зугиш, он вызвал нас и отправил с Джошуа на вертолете. Но во-первых, где он сейчас? А во-вторых, захочет ли он говорить об этом? Да к нему вряд ли и обратятся. Но знаешь, я уверена, что нас вот-вот освободят. Не знаю почему, но уверена.

– А я нет! – крикнула Лида. – Я не верю даже в то, что мы сможем выбраться отсюда! Не верю! – Она опять заплакала.

– А я верю, – твердо произнесла Женя.

– Отлично придумано, – одобрительно говорил в спутниковый телефон Смит. – Теперь ты точно войдешь в доверие к Имаму. Молодец! – Замолчав, он послушал собеседника. – Да я не раз думал об этом. Но тут можно кое-что предпринять. Некоторые соображения имеются, и я думаю, что все получится.

– Может, поделишься планами? – спросил Марк.

– Ну, ты же знаешь меня, я никогда не говорю, пока не буду уверен на сто процентов, что все получится.

– Хорошее правило, – усмехнулся Марк. – Но может, по старой дружбе поделишься своими планами?

– Я даже с друзьями не изменяю своему правилу. Когда ты намерен отправиться к Имаму?

– Завтра. Надо кое-что выяснить. Кстати, как там Бетси? Не скучает?

– Все нормально. Тут, правда, с арабами проблемы. Двое ранены. В общем, пока я удерживаю от столкновения их и людей Билла, но если он не вернется в ближайшее время, ситуация может выйти из-под контроля. Тогда не знаю, что буду говорить Имаму. Он скорее всего поймет все правильно, но вот Арсек…

– А кто такой Арсек? Сторожевой пес. Все будет нормально. Только придется правильно преподнести это Черному Имаму. Но я знаю тебя и уверен, что ты сможешь сделать все, как надо.

– Да черт возьми, – раздраженно проговорила отключившая спутниковый телефон Бетси, – где они? Странно.

– Ты чего злишься? – вошел в хижину Смит.

– Никак не могу дозвониться до папы. Он всегда берет телефон с собой. А тут сигнал не проходит. Пробовала позвонить на сотовый Мартина, и он тоже молчит. В чем дело?

– Подожди, – нахмурился Смит. – Ты когда разговаривала с ними в последний раз?

– Как только они приехали в Солсбери. Еще Чарли этот…

– Дура! – заорал Смит. – Я же сколько раз говорил, чтоб ты не звонила отцу при Чарли! Вернее, ни при ком, а особенно при нем. Он – человек Посланника Ваххаба. Так зовет себя Хасан ибн Вахит, что особенно злит Имама. Да и бен Ладен терпит его только потому, что у него в Сирии, можно сказать, узаконенный центр вербовки воинов. Но рано или поздно терпению бен Ладена придет конец. Теперь понимаешь, что ты наделала? Вполне возможно, что твой отец и брат…

– Нет! – закричала она. – Они живы!

– А я в этом не уверен. Сама вспомни, что случилось, – Чарли неожиданно начал приставать к тебе, хотя до этого никогда…

– А к Отундо и к Карлику приехали люди Хасана, – пробормотала она и, схватив спутниковый телефон, снова начала набирать номер.

Смит, взяв свой, тоже сделал вызов.

– Слушаю, – по-английски отозвался женский голос.

– Это я, – буркнул он. – Что с Линдсеем?

– Их убили, – послышался ответ. – Взорвали в машине. Двое на мотоцикле. А затем взорвали и их.

– Понятно. – Смит протянул телефон испуганно смотревшей на него Бетси.

Схватив трубку, она закричала:

– Говори!

– Бетси, – услышала она, – это я, Марго. Твоих…

– Нет! – крикнула Бетси. – Нет, – гораздо тише повторила она и, выронив телефон, опустилась на пол. Смит отключил телефон и попробовал поднять Бетси. – Ты! – Она оттолкнула его. – Это ты убил папу! Ты! – Она бросилась к лежащему на столике пистолету. Схватила его и, передернув затвор, направила на Смита.

Он стоял спокойно.

– Ну, – сказал Смит, – давай. Ты же давно хотела избавиться от меня. А сейчас и причина вроде как появилась. Давай! – шагнув вперед, крикнул он. – Нажми на курок. Давай! – Выронив пистолет, Бетси заплакала. – Зачем мне сейчас убивать их? Они давали мне деньги. Потом, может быть, я и послал бы киллеров. Все зависело от тебя, как бы ты повела себя при виде первого алмаза. Их убрал Имам, – уверенно договорил он. – Он не желает делиться ни с кем. И очень боится, что об этом узнает бен Ладен. Неужели ты так этого и не поняла? Ты позвонила отцу, и Чарли тут же сообщил, где находятся твои отец и брат. Они же…

– Я убью Имама, – процедила Бетси. – Я сдам его цэрэушникам. Я его…

– Не торопись. Сначала надо закончить наше дело.

– Я его отдам ЦРУ! – гневно повторила она. – Он убил моих близких, и я не прощу его. Сама убить я его не смогу, но…

– А вот тут ты не права. Когда пойдут алмазы, он обязательно прилетит сюда. И нам не надо будет устраивать засаду, бояться его телохранителей. Он приедет, потому что верит нам, а еще потому, что алмазы пойдут. Он давал деньги, присылал людей. Так что не торопись, мы разделаемся с Имамом. Дай только немного времени. Я тоже готов убить его хоть сейчас. Не потому, что он убил твоего отца и Мартина, которых я терпеть не мог, ты это знаешь. А потому, что он, Имам, начал убивать близких мне людей. Не важно, как я отношусь к ним, но они родные моей жены. И поверь, мы с ним разделаемся. Он остановится у нас, и с ним будет пятеро его телохранителей. Вдвоем мы сможем их уложить. А остальными займутся наши парни и дикари Отундо. Так что сейчас лучше успокоиться. А как только пойдут алмазы, мы вызовем Имама и разделаемся с ним. А бен Ладену расскажем о копях, и он наверняка…

– Я верю тебе, – внимательно глядя на него, проговорила Бетси. – Но если ты попробуешь обмануть меня, клянусь…

– Перестань! – Подойдя, он поцеловал ее. – Мы возвращаемся к тому, от чего только позавчера отошли.

– Извини. – Она обняла его. – Просто я не думала, что так отреагирую на смерть папы и брата.

– Не на смерть, – поправил ее Смит, – на убийство, а это довольно чувствительная разница. Одно дело, когда Бог призовет человека, и совсем другое, когда твоих близких убирают только потому, что они могут помешать кому-то стать богаче. Но сначала мы уничтожим Хасана руками Имама. А с ним потом разделаемся сами. Успокойся и не забывай, что через три дня Ночь Большого Огня. И ты собралась выиграть главный приз.

– Я сделаю это. Извини меня, я поддалась забытому чувству дочерней любви. Все-таки папа…

– Давай вспомним о нем и твоем брате, когда будем уничтожать Имама, – обняв, перебил ее Смит.

– Что с тобой? – услышала сидевшая около хижины Женя мужской голос. Вскочив, увидела Мексиканца.

– Задумалась, вот и все. Но уже все прошло. – Она попыталась улыбнуться.

– По родному дому грустишь? Понятно. Говорят, что даже в золотой клетке плохо, а уж вам совсем нехорошо. Но все равно лучше, чем в яме. И не бойся ты никого, все будет нормально. Вас никто не тронет. Конечно, с больными да ранеными возиться приходится, – в его голосе послышалось сочувствие, – но я же говорю, что все-таки лучше, чем в яме сидеть. А ты где в России живешь?

– В Москве…

– Был я в России, – улыбнулся Рикардо. – Два месяца там был. В Рязани. Я канадец. Точнее, по отцу мексиканец, а мама канадская англичанка. Был десантником в Канадской армии. Ну и ездили вроде как опытом делиться. Пять лет назад это было, в двухтысячном. А потом убил полковника одного по пьяному делу, и понеслось. Хотел в Иностранный легион поступить, да обманули нас. Правда, вовремя понял это. Но жить на что-то надо, а кроме как воевать, ничего не умею. В общем, понаделал делов. В розыск попал. Хорошо, что Смит сюда привез. Здесь мы никому не нужны. Точнее, нужны, но никому и в голову не придет, что мы в Африке в лесу живем. Власти в стране нет, здесь Смит и президент, и бог. А мы под ним. С дикарями мы в любое время разделаться можем. Не думай, что я хвастаю. Просто ты красивая женщина, и я бы был не против, чтобы такая, как ты, стала моей женой. Да не бойся. – Он улыбнулся отступившей назад Жене. – Ничего я с тобой делать не стану, а жениться тем более. Я просто к тому, что если вдруг плохо будет, ты всегда ко мне обратиться можешь. Чем смогу – помогу. – Рикардо быстро пошел назад.

– Похоже на признание в любви, – усмехнулась стоявшая у окна Лида.

– Зачем ты так? – вздохнула Женя. – Он действительно не такой, как они. По крайней мере по отношению к нам. Он подстрелил двоих арабов из-за разговора о…

– Все они одинаковые, – махнула лукой Лида. – И все хотят от бабы одного. Ты, может, переспишь с ним? Вдруг жить легче станет? – насмешливо поинтересовалась она.

– Я, наверное, так и сделаю, – серьезно проговорила Женя. Лида удивленно уставилась на нее. – Действительно, может, потом не так страшно будет. Да и ты…

– Прости, – сказала Лида, – что-то со мной не то происходит. Не знаю как и назвать. То боюсь просто до ужаса, то начинаю завидовать тебе, то ненавидеть. Ведь ты всегда жила лучше меня. Я и поехала в эту Африку за деньгами, а ты – чтобы помочь мне. Я всю жизнь, наверное, тебе завидовала, а сейчас получается, что ты лучше меня во всем. Даже этот бандит тебе как бы в любви объяснился. А мне одни гадости говорят, – всхлипнула она. – Прости, Женька…

– Успокойся. Мы обязательно выберемся отсюда и потом, – улыбнулась Красина, – будем вспоминать все это со смехом.

– А ты сама в это веришь? – тихо спросила Лида. – Только честно скажи. Ну так, чтобы и я в это поверила.

– Мы очень скоро окажемся в Москве, – проговорила Женя. – И будем смотреть все передачи об Африке и комментировать: вот это правда, а это врут. И все-все у нас будет хорошо.

– Знаешь, – Лида на мгновение прижалась к ней, – вот сейчас я поверила тебе. И спокойнее стала… Женька, – смущенно проговорила она, – я так хочу картошки. Просто вареной в мундире. И соленый огурец. Я, наверное, в жизни ничего сильнее не хотела.

– Я бы тоже с удовольствием поела картошки.

– Значит, мир? – коснувшись груди Отундо, спросил Оавайна.

– Мир, – сказал Отундо.

Они потерлись лбами, затем носами, и оба отступили на шаг. Стоявшая метрах в пяти позади Отундо Королевская Кобра, прищурившись, рассматривала находившуюся примерно на таком же расстоянии за Оавайной крепкую женщину, которая тоже не сводила с нее глаз. Они обе как бы оценивали одна другую. Мужчины, разговаривая, медленно направились к стоявшей около двух внедорожников охране. Женщины, сближаясь, двинулись следом.

– Ты, Кровожадная Львица, хочешь стать королевой? – насмешливо спросила Уштишь.

– Я стану ею, Королевская Кобра, – вызывающе отозвалась та.

Они остановились и не мигая уставились одна другой в глаза. Шагнув вперед и обхватившись, начали бороться.

– Пусть тренируются, – сказал Оавайна. – Айшаань сильная и достойна быть королевой.

– Королевой будет Уштишь, – спокойно отозвался Отундо.

Женщины, рыхля босыми ногами песок, продолжали бороться. Мужчины смотрели на них. Сильные, женщины не уступали друг другу. Оавайна что-то резко крикнул. Обе, плотно прижавшись телами, остановились и покачивались, при этом каждая пыталась повалить другую.

– Эта фаза борьбы называется «дерево о дерево», – пояснил Оавайна. – Кто первой сдвинет соперницу, получает лист. И так до пяти листьев. А…

– Уйха!!! – громко крикнул кто-то.

Из-за кустов вышел Громовое Небо, махнул рукой. Женщины, сразу прекратив борьбу, подошли к нему. Он, что-то зло сказав, махнул рукой в сторону.

– Претенденткам до Ночи Большого Огня запрещено бороться между собой, – объяснил Оавайна. – Еще раз, и обеих снимут с борьбы.

– Откуда ты все это знаешь? – удивленно посмотрел на него Отундо.

– Мой отец был главой совета племени. И я не раз слышал и видел это. Ночь Большого Огня – праздник, который приходит к трем нашим племенам после того, как Большой дождь пройдет три раза. Поэтому и перенесли королевскую битву на праздник Ночи Большого Огня. Правда, когда будет праздник, неясно. Старейшины хотели устроить его через три дня, но Звездный Дождь заболел, а без него нельзя. Будем ждать его выздоровления.

– Что ты думаешь об Аллигаторе? – спросил Отундо.

– Он ведет свою игру, и без него мы ничего не сможем. Он попытался свести нас и…

– Точно. Я это понял потом. За Аллигатором стоит Черный Имам, а против него мы выступить не можем. У него имеются доказательства того, что Омар ибн Фаттаах и Оавайна – это один и тот же человек. Что вождь племени хунада Отундо в свое время носил имя Очун Даанга. Если эти сведения попадут в ЦРУ, нам уже не избежать электрического стула. Поэтому нам приходится уповать только на милость наших богов.

– И все-таки надо что-то делать, – недовольно произнес Оавайна. – Я не намерен всю жизнь провести среди этих дикарей. – Он презрительно посмотрел в сторону деревни соплеменников. – Ну и что нам предпринять?

– Выход есть, – усмехнулся Бешеный Лев. – Помочь Аллигатору убить Черного Имама. А затем расправиться с ним самим. Когда начнут добывать алмазы, Черный Имам наверняка приедет сюда. Конечно, с большой группой своих воинов, но мы атакуем внезапно, поэтому будем иметь преимущество. К тому же можно сделать все гораздо проще – добавить в еду сок черных кореньев, и воины Черного Имама уснут. Яд класть нельзя, ведь наши воины тоже едят вареное мясо. Но перед тем как все сядут к горячим котлам, нашим воинам мы дадим лепестки белой азалии, и они не уснут. Имам с охраной будет в хижине Аллигатора. Он и пятеро его телохранителей. Неожиданно напав, мы перебьем их всех. Аллигатор примет это предложение. А затем мы покончим и с ним.

– Хороший план, – подумав, кивнул Оавайна. – Но кто даст гарантию, что документами против нас не воспользуется кто-то еще? У Черного Имама есть доверенные и проверенные люди.

– Таких у него нет, – возразил Отундо. – Он не верит никому. А после его уничтожения мы поедем к нему в резиденцию и заберем все документы.

– И кто же тебя туда пустит? Там останутся…

– Смит поедет и заберет. Подставлять нас ему не имеет смысла. Мы знаем, в чем замешаны Смит и его жена. Кстати, она сильная и вполне может…

– В Ночь Большого Огня все увидим, – усмехнулся Отундо. – Надеюсь, ты подаришь мне тех двоих, которые убили Пьяного Слона?

– Да, ты убьешь их. Они все чаще говорят о побеге.

– Я буду драться с обоими. Буду убивать их очень медленно.

– Тебе просто повезло, – послышался голос Уштишь. – А то бы я закопала тебя в песок.

– Это повезло тебе, – насмешливо отозвалась ее соперница.

Обе остановились. Казалось, еще секунда – и они сойдутся, на этот раз не в борьбе, а в драке. Но, вспомнив предупреждение вождя, женщины пошли дальше.

– Домой хочу! – плача, говорил сидевший в углу паренек. – Я больше не выдержу, все ноги эти браслеты стерли. Я не могу больше!

– Перестань, Виталий, – попробовал остановить его Иннокентий Савельевич. – Нас вместе посадили. Завтра на работу не поведут, дикари три дня будут готовиться к празднику. Работать будут только жители деревень. Успокойся.

– Действительно, Виталик, – вздохнул Сазонов, – хватит пищать, как девчонка. Всем плохо. Ты уже все-таки мужик, вот и веди себя соответственно.

– Я устал, и мне больно, – отозвался парень, всхлипнув.

– Да нам всем хреново, – не сдержался Александр. Он с огорчением рассматривал порванную на груди тельняшку. – А вы, Валерий Петрович, – посмотрел он на хирурга из Израиля, – неплохо переносите все эти дела. Я думал, хирург, тем более еврей, и…

– Я по отцу русский, – перебил его врач. – А к невзгодам привык при советской власти. Пять лет провел в лагере усиленного режима. Здесь, конечно, физически труднее, но это можно понять. Все-таки дикари, – он посмотрел на решетку, – и страна чужая. А вот когда в твоей стране тебя бьют ногами надзиратели или, заковав в наручники, суют в карцер и бьют за то, что ты вроде как враг народа, и это не во времена Сталина, а в семьдесят девятом… Мне было двадцать три, я только окончил институт.

– Вот такие, как ты, и развалили СССР, – мрачно проговорил моряк. – Как тельняшку зашить? – ни к кому не обращаясь, спросил он.

– Домой хочу, – снова забормотал Виталик.

– Черт побери, – увидев женскую тень на дне ямы, Волков вскинул голову, – неужели снова?…

– По-английски читаете? – прозвучал сверху женский голос.

– Разберемся, – кивнул Борис. На дно упала записка. Борис поднял ее. – Говорить и понимать немножко могу, – вздохнул он, – а вот читать…

– Дай, – протянул руку Курт и взял записку. – В Ночь Большого Огня, – стал он читать вслух, – ты с товарищем будете драться против Бешеного Льва. Он знает про дикий перец.

– Похоже, у нас проблемы, – сказал Ивану Борис.

– Да вдвоем-то мы уделаем этого Льва, – проговорил Тополев.

– Не думаю, – возразил Борис. – Если бы не перец, нас бы еще в тот раз пришибли. Вот пес! Хотя знаешь что… – Волков подвинулся к Ивану. Андрей тоже подсел поближе.

– И как она? – спросил Отундо.

– Справлюсь, – махнула рукой Уштишь.

– А что же сразу не свалила?

– Не хотелось в песке бороться, – раздраженно ответила она.

– Я не верю Отундо, – проговорила Айшаань. – Его надо…

– Пусть все идет, как угодно богам, – смиренно отозвался Оавайна. – Сейчас главное – разделаться с Черным Имамом, а все остальное не так уж и важно. Точнее, все можно решить потом. Потому что очень бы не хотелось платить за прошлые ошибки. А в тебе говорит злоба на Уштишь. Я и Отундо нашли общий язык. Каждый признал свои ошибки. В тебе и Уштишь говорит дух соперничества. Запомни: свою неприязнь держи при себе. Ты поняла?

– Да, – кивнула она.

– Как дела? – спросил Смит худого сомалийца в белых шортах, безрукавке и в белом кепи на голове.

– Знаете, господин Смит, в пробах грунта попадаются минералы категории…

– Давай без научных терминов, – оборвал его Смит.

– Алмазы здесь есть. И вполне могут находиться в грунте сейчас. Надо грунт, который вывозят наверх, проверять самым тщательным образом.

– То есть алмаз уже может попасться?

– Именно так.

– Дик, – позвал Смит старшего охраны.

– Да, босс? – К нему подошел рослый смуглый мужчина с ручным пулеметом.

– Сейчас еще дам людей, – кивнул на землекопов Смит. – Внимательнее наблюдайте за ними. Среди них немало таких, кто искал алмазы. А камешки могут попадаться уже сейчас. Понял?

– Понял, босс, – ответил Дик. – Будем смотреть. Но не забудьте про пополнение охраны.

Водопад на реке Таф-Буллэ

– Значит, захватил женщин Аллигатор, – сказал Любьеж. – Тот еще подонок. Воспользовался ситуацией бесконтролья в стране и сделал себя властелином довольно большого района. Там три племени – хунада, тропишиан и амеои. Двумя первыми руководят по наследству Бешеный Лев и Карлик. Имен не помню, а вот разговоров про этих двоих много. Говорят даже, что они оба получили высшее образование и вроде воевали на стороне «Аль-Каиды», точнее, ее крыла, в Ираке и Афганистане. Оба прекрасно говорят по-французски и по-английски. Их воины хорошо вооружены и подготовлены. У Аллигатора имеется большая группа наемников различных национальностей. В боестолкновение с ними мы не вступали ни разу. Но Аллигатор захватил нашего капитана Карла Брута. Сейчас он, кажется, освобожден из ямы, но находится у Аллигатора. У кого-то из вождей в яме сидит наш второй, Курт Брюге. У кого именно, мы не знаем. У Аллигатора тоже есть ямы, и в одной из них был Брут. Значит, там же и женщины. Он требует выкуп? – Любьеж взглянул на Марковского.

– Нет.

– Выкуп – не стиль Аллигатора. Значит, что-то другое. Аллигатор никогда ничего просто так не делает. Впрочем, это уже не важно. Надеюсь, вы с нами? – взглянул он на Гарри.

– Да.

– Любой из вас, – обратился к своим подчиненным Любьеж, – может не принимать участия в этой операции. Я ничего…

– Идем все, – не дал договорить ему капрал.

– Далеко до этого крокодила? – спросил Хайле.

– Двое суток пути, – ответил Любьеж.

– Тогда вперед, – кивнул Кэмпбелл.

– Где мы? – спросил Гайдужу.

– Около Леса Волосатого Человека, – ответил мулат. – Здесь был лагерь бойцов нашего движения.

– Какое тут племя? – усаживаясь на камень, спросил Лашуаана.

– Постоянно в этих местах не живет никто, – ответил мулат. – Но считается, что это земли тропишиан. Вождя зовут Оавайна. С ним мы имели связи, и он нам помогал. Оавайна появился в этих местах недавно. Его отец был колдуном, а он стал вождем племени. Вполне цивилизованный, образованный человек. Есть сведения о его связи с борцами за ислам во всем мире.

– То есть с террористами, – усмехнулся Гайдужу. – Нам с ними не по пути.

– Не уверен, – усмехнулся Дошдеа. – Мы проиграли, это горькая правда. У нас был шанс, но мы упустили время и отдали инициативу власти. Однако отказываться от борьбы я и мои люди не намерены, мы будем взрывать, убивать, но все-таки добьемся своего и Сомали будет свободной…

– История человечества показывает, – перебил его Гайдужу, – что террором к власти не прийти. Да, у нас была возможность захватить власть. Но нас не поддержали племена. Ни относительно цивилизованные, ни дикие, каких в стране немало. Прибегать к насилию против населения – преступление, и я никогда на это не пойду.

– Тогда лучше явиться добровольно и сдаться властям, – усмехнулся Дошдеа. – Но я этого делать не стану. Я буду вести борьбу и умру или приду к власти.

– Знаешь, – помолчав, сказал Гайдужу, – в последнее время ты слишком много стал на себя брать. Получается, сначала ты хочешь захватить лидерство в нашем движении, а уж потом что-то делать…

– Да, – кивнул Дошдеа. – Мне надоело бездействие. Мы проиграли везде. Ты отказался принять помощь людей Черного Имама. А они хорошие воины и…

– Воины не берут в заложники детей, – раздраженно прервал его Гайдужу. – Не взрывают мечети и не направляют самолеты на…

– Но они что-то делают. И их боятся. С их помощью запросто можно захватить власть. И ради этого я готов на все.

– Мне очень жаль, что я проделал этот путь с тобой, – прошептал Гайдужу.

– Что? – не расслышал Дошдеа.

Приглушенно хлопнул пистолетный выстрел. Получив пулю в живот, Дошдеа, зажав рану, упал на колени. Гайдужу приставил пистолет к его лбу и нажал на курок. Охрана Гайдужу, окружив его, приготовила оружие.

– Его помощников уничтожить, – приказал Гайдужу.

– Есть, командир, – кивнул старший охраны.

На группу в десять человек, стоявших после выстрела Гайдужу в своего помощника отдельно, бросились вооруженные ножами и топорами люди. После короткой схватки десять обезглавленных трупов остались лежать на поляне.

– Пошли, – кивнул начальник охраны. – Эту падаль будут жрать гиены.

Хайле упал в траву. Остальные последовали его примеру. Все приготовились к бою.

– Это не дикари, – приглушенно проговорил капрал. – Выстрел из пистолета и, судя по звуку, через что-то. Скорее всего не жители леса, – повторил он.

Хайле кивнул Анхашину. Оба исчезли в кустах. Хурашуи бесшумно поднялся. Остальные лежали неподвижно. Затем, подчиняясь инстинкту военных, передвинулись, образовав круг. Метрах в десяти впереди раздался крик цесарки, он заставил всех подняться и медленно двинуться вперед. К ним тут же присоединился Хурашуи. Выйдя на поляну, они увидели обезглавленные человеческие тела.

– Четверым живым отрубили, – тихо сказал Хайле. – Остальным мертвым отсекали.

– Кто их? – спросил Гарри.

– Там еще один, – подошел Хурашуи. – Это в него стреляли два раза. Раз в живот, второй в лоб. Пороховой ожог на коже, значит, в упор били.

– Это один из командиров повстанцев, – проговорил узнавший убитого Любьеж. – По сути, экстремист – Дошдеа. Он шел с Гайдужу, руководителем организации «Пламя Свободы». Значит, Гайдужу убил первого помощника и преданных ему людей. Они впереди нас минут на двадцать.

– Странно, – пробормотал Гарри.

– А чего и кого им тут бояться? – пожал плечами Любьеж. – Сейчас в этих местах, пожалуй, самая боеспособная сила у Гайдужу. С ним, по самым скромным подсчетам, около ста человек. Все прекрасно подготовлены и вооружены. Гайдужу не авантюрист и никогда не прибегал к ненужному и неоправданному насилию. Это признает и сам президент Сомали. Тем не менее противостояние унесло немало человеческих жизней, и даже ООН вынуждена была прислать сюда контингент голубых касок. Но они помогли избежать большого кровопролития только в центре. В отдалении от столицы объявились самозваные президенты и даже один король. – Он усмехнулся. – Но тут надо отдать должное повстанцам, они сами где могли не допустили безвластья. С воинами Гайдужу я сталкивался два раза. Они пытались захватить мост. Воюют плохо. Кстати, – он посмотрел на Гарри и Евгения, – есть информация, что Гайдужу предлагали помощь люди «Аль-Каиды», но он отказался. Я не берусь утверждать, что это правда, но такие сведения поступали из оперативных источников. Конечно, не исключено, что Гайдужу просто хотел показать мировому сообществу, что он…

– Черт с ними, – перебил его Гарри, – с местными политиками. Нам надо найти Аллигатора и вытащить русских врачей, если они у него. Или просто захватить его и, прежде чем выбить мозги, выяснить…

– У Аллигатора около ста пятидесяти наемников, – перебил его капитан. – Просто так к нему…

– Кто не хочет, – отрезал Гарри, – тот может не идти!

– Зачем ты так? – вмешался Марковский. – Пьер сказал…

– Извини, – кивнул капитану Кэмпбелл. – Просто надо идти и вытаскивать женщин.

– Тронулись, – сказал Хайле.

Мыс Рас-Хафун

– Я отправил Исмаила с его группой, – доложил Черному Имаму мускулистый лысый бородач. – Вместе…

– Правильно сделал, – перебил Имам. – Хотя почему не поехал Бахор?

– Есть сообщение. – Мускулистый протянул ему листок.

Имам прочитал.

– Значит, Марк, – прошептал он. – Он испытывает мое терпение. Думает, я буду в восторге от головы Хакима. Хотя Арсеку она, конечно, доставит некоторое удовольствие. Он знает об этом?

– Да, Имам, – ответил бородач.

– Я не хочу видеть кафира. Отдай его вместе с головой Хакима Бахору. И пусть делает с ним все, что захочет.

– Слушаюсь, Имам. – Мускулистый поклонился, собираясь выйти.

– Могол, – остановил его Имам, – кто мог убить наших посланцев?

– Выясняю, великий Имам. Саид с группой уже поехал…

– Верни его. И не трогайте гяура. Мы сыграем в игру. И пусть получится так, как они того желают. Примите его с почестями. Но Арсеку не говори ни слова о моем решении. Он вспыльчив и может все испортить. Есть шанс раздавить голову змее в своем доме. Я сделаю это с удовольствием. Что в Ираке?

– Вам принесут сводки за последние сутки.

– О приезде Марка сразу сообщите мне. И постарайся выяснить, кто убил наших посланцев.

– Я все сделаю, Имам. – Могол вышел.

– Спасибо, Аллигатор, – прошептал Имам, – я сыграю по подсказанным тобой правилам.

– Почему мы двигаемся рядом с берегом? – спросил плотный бородач в белом камуфляже.

– В море нельзя, – ответил смуглый усатый мужчина в морской фуражке без кокарды, – могут напасть пираты или погонятся пограничники, здесь они иногда появляются. Поверь, Исмаил, я знаю, что делаю.

– Ладно. А я думал, что чем дальше от берега, тем надежнее. Но тебе действительно виднее, Турок.

– А кто мог угрохать ваших парней?

– Не знаю. Но кто бы они ни были, им не уйти от возмездия Аллаха. – Исмаил огладил бороду.

В глазах Турка промелькнула насмешка, но вслух он ничего не сказал.

– Когда мы окажемся на месте?

– Завтра будем в Хобью. Это портовый городишко. Там есть люди, которые помогут вам с транспортом, и вы поедете до Плюющегося Жирафа. Так называется район, который тебе нужен.

– Отлично, – кивнул Исмаил.

Восемь вооруженных мусульман сидели на корме.

– Там и людей возьмешь, – продолжил Турок. – Они, конечно, не воины Аллаха, но за хорошие деньги сделают все, что надо.

«Вот мы и на месте, – усмехнулся Марк. – Сейчас должны появиться люди Имама. Ловко я это провернул! Арсек, верный пес Имама, будет доволен. Значит, и Имам тоже. Я подарю ему Хасана, и он заплатит мне золотом. А затем и Имама сдам штатникам. И снова получу приличную сумму. А потом все, уезжаю в Мадрид и открываю свое дело. Хотя зачем? Американцы дадут за Имама десять миллионов, их вполне хватит, чтобы жить без забот. Хотя за Черного Имама обещано пять. Жаль, бен Ладена нельзя сюда пригласить. Он на… Впрочем, и пяти вполне хватит. Имам даст тысяч сто. И за него…»

Ему в висок уперся ствол пистолета неожиданно появившегося у машины длинноволосого парня.

– Спокойно, друг, – по-арабски проговорил Марк. – Меня ждет Черный Имам. Я привез подарок Арсеку – голову Хакима.

– Убери пистолет, – проговорил голос сзади.

– Здорово, Арсек. – Марк вышел из машины.

– Где голова? – спросил рослый бородач.

– В багажнике. Обложена льдом. Бери. – Марк отошел в сторону.

Арсек шагнул к багажнику. Увидел обложенную подтаявшими кусками льда голову. Засмеялся. Повернулся к Марку.

– Пошли, – кивнул он налево.

– А машина?

– С ней все будет нормально.

– Приехал Марк, – сообщил Имаму Могол. – Скоро он будет здесь.

– Отведите его в комнату для гостей, – сказал Имам. – Я буду говорить с ним за ужином.

– Вот это да! – произнес Марк, вошедший в обнесенный высоким забором двор. – Быстро устроились воины Аллаха. Мечеть, спортзал, жилье. Здесь по крайней мере человек пятьсот точно есть. А это, видно, склад. – Он посмотрел на немного возвышавшуюся над землей пологую крышу с несколькими вентиляционными отверстиями. – Незамеченной сюда и мышь не проскользнет, – пробормотал он. – Видеокамеры на заборах, провода под током. Да и пока шли, петляли много. Видно, мины. Со стороны моря тоже не подобраться. Высота и отвесные скалы. И вооружение серьезное, – отметил он три крупнокалиберных пулемета на крышах зданий. – И ракетные установки имеются. И российский ПЗРК. – Он взглянул на вышку, где стояли двое в мусульманской одежде.

– Тебя приглашают в комнату для гостей, – сказал подошедший Могол.

– Мне нужен Черный Имам, – заявил Марк.

– Он будет говорить с тобой позже, – негромко ответил Могол. – После молитвы.

– Тогда пожрать дайте, – сказал Марк.

Район Плюющегося Жирафа

– Вот мы и пришли, – сказал Хайле. – Это граница владений Аллигатора и его вассалов. Хотя этого и не признают два племени. Вождь Отундо, или Бешеный Лев, как его прозвали за невероятную силу и неистовый нрав, и Карлик, невысокий, тщедушный вождь Оавайна, находятся в полной зависимости от Аллигатора. Третий, Чувагу, вождь племени аамели, независим. Он крайне опасен. Его воины занимаются похищением людей, нападением на туристов и, кажется, даже людоедством. Этого, правда, никто точно подтвердить не может, но тем не менее такие слухи имеются.

– Послушай, – спросил Гарри, – откуда ты все это знаешь? Ведь ты здесь ни разу не был.

– Я знал, куда тебе надо, и заранее подготовился. Ведь это древняя истина: предупрежден – значит вооружен. Поэтому внимание и еще раз внимание, – проговорил Хайле.

– Где находится лагерь Аллигатора? – спросил Марковский.

– А вот этого я не знаю, – покачал головой Хайле. – У него никто из моих знакомых не был.

– Около Каменной Пятки, – ответил капитан. – Туда поехал Брут. Там лагерь Аллигатора, то бишь Смита. Надо пройти гороховое поле, – указал он влево, – потом горное плато. Ну а где-то там и лагерь. В общем, здесь нужно быть внимательнее. Охрана у Аллигатора поставлена очень хорошо. И не забывайте о двух его вассалах, вождях Бешеном Льве и Карлике. Их соплеменники в окрестностях тоже несут караульную службу.

– Ну что, пойдем? – предложил Гарри.

– К тебе, босс, – кивнул направо Адмус.

– Кого там черт принес? – недовольно спросил, выходя из хижины, Смит и увидел Саблезубого. – Ого! – Он покачал головой. – Внимание, – негромко предупредил он Адмуса. Тот отошел к сомалийским наемникам. – Привет, – подходя, кивнул Смит.

– Где находится полковник Вольф? – спросил Саблезубый.

– У меня такого нет.

– У кого он? Он мне…

– Слушай, Джим, я тебе еще раз говорю: у меня его нет. И где он, я не знаю.

– Он где-то здесь. Он убил моего брата, и я не уйду, пока не…

– Это твои проблемы, – перебил его Смит. – Помогать я тебе не собираюсь. Так что прощай.

– Зря ты так со мной, Аллигатор, – вздохнул Саблезубый. – Я предлагаю десять тысяч долларов за сведения о полковнике.

– Но я действительно ничего не знаю. А вообще-то сходи к Карлику. У него находится какой-то из легиона генерала Жунуа. Может, это и есть тот полковник.

– Если Вольф там, доллары тебе принесут.

– Давай сразу. Если его там нет, отдам.

Саблезубый кивнул плотному негру с ручным пулеметом. Тот протянул Олдриджу пачки долларов в целлофановом пакете.

– Здорово ты их носишь, – взяв пакет, усмехнулся Смит.

Саблезубый, махнув рукой, пошел по дороге. Из зарослей вокруг лагеря появились около сорока вооруженных винтовками полуобнаженных туземцев.

– Ого! – пробормотал Адмус. – Этого мы не учли. С ним почти двадцать человек, да еще дикари. Это черномазые Душиа. Он тоже полковника ищет. Вот попадет Вольф к ним в лапы…

– Кожу снимут, – проговорил кто-то из наемников.

– Сердце вынут и голову отрежут, – со знанием дела проговорил плотный лысый бородач. – Сердце сожрут, а из черепа чашу сделают, так у них принято.

– Так Саблезубый вроде не из дикарей, – сказал Адмус.

– Видел воинов? – кивнул на заросли бородач. – Это люди племени тунакана. А полковник родственников вождя угрохал. Он со своей группой в засаду попал и перебил там всех. А сам только троих потерял.

– Вот это засада! – рассмеялся Адмус.

– А как же полковник к Карлику попал? – спросил Рикардо.

– Везли они что-то на контрольный пункт, – ответил Адмус, – и влипли. Троих сразу грохнули, полковник успел тоже троих или четверых уложить. Потом из базуки выстрелили, и его контузило. Вот и взяли. Кстати, это он с каким-то русским Пьяного Слона угрохал.

– Жаль парня, – проговорил кто-то из наемников.

– Вряд ли Карлик отдаст его Саблезубому, – заметил подошедший Смит. – У Оавайны с Саблезубым пару раз стычки были. А память у Карлика хорошая, так что…

– Громовое Небо, – перебил его лысый бородач, – обязательно скажет свое слово. Карлик не пойдет против совета старейшин. А Громовое Небо один из них.

– Жаль парня, – повторил рыжеволосый амбал.

– Так, – сказал Смит, – скоро сюда приедут люди Имама. – Он посмотрел на стоявших отдельно арабов. – Они привезут деньги. И тогда вы будете решать, кто остается, а кто…

– Но мы уже говорили об этом, – напомнил здоровяк со шрамом на правой щеке. – Поэтому вопросов быть не должно.

– Так-то оно так, но этих, – Смит кивнул на арабов, – будет больше. Как только пойдут алмазы, нас сделают просто сторожевыми собаками. Для них мы гяуры, кафиры и просто животные. Твою любимую свинину, – кивнул он рыжему, – уберут из рациона.

– Ну уж нет! – огрызнулся тот.

Арабы насторожились.

– Я это говорю к тому, – улыбнулся Смит, – чтобы вы поняли: вполне возможна заварушка. Надеюсь, вы не подарите им свою порцию алмазов? – рассмеялся он. Остальные тоже засмеялись. Это успокоило арабов. Они, опустив оружие, насмешливо заговорили между собой. – Кстати, алмазы еще не попадались? – спросил у Адмуса Смит.

– Парни смотрят так, – посмеиваясь, ответил тот, – будто невесту выбирают. А землекопы, видно, что-то почувствовали, копать стали аккуратно и землю рассматривают.

– Тут работают в основном те, – сказал Смит, – кто раньше сталкивался с такими делами. В Африке есть места, буквально напичканные алмазами. И надеюсь, что мы нашли одно из таких мест. Очень на это надеюсь. Никогда не думал, что буду что-то искать. Записи профессора попали ко мне случайно. Я воевал в Либерии, был ранен. Лежал в госпитале в Сане, столице Йемена, и от нечего делать начал читать пожелтевшую рукопись. Мы ее в Джибути нашли. Вот страна! – рассмеялся Смит. – Государство Джибути и столица Джибути. В общем, вот так я и вышел на это место. И очень хотелось бы, чтобы все было не напрасно…

– Босс, – остановил его Адмус, – а если там ничего не окажется?

– Знаешь, – посмотрел на него Смит, – я даже думать об этом не хочу. Я, можно сказать, поставил на карту все, поэтому без боя никому ничего не отдам.

– Спасибо, – сказал по телефону Оавайна. – А могу я узнать, почему ты… – Телефон абонента отключился. – Странно. – Он покачал головой и выкрикнул: – Хайшанаш!

Деревня тут же заполнилась вооруженными мужчинами. Сомалиец с М-16 в руках взял командование на себя. Несколько мужчин с нелепо выглядевшими на набедренных повязках пистолетными кобурами, с луками в руках побежали в заросли. Трое со снайперскими винтовками заняли позиции на пригорке напротив хижины Оавайны.

– Что случилось? – подошла к Карлику Айшаань.

– Саблезубый с воинами Громового Неба и своими бандитами идет сюда. Ему нужен полковник Вольф. Громовое Небо уже несколько раз присылал за ним, но я не отдал.

– Какой полковник? – удивилась она.

– Человек, который убил Пьяного Слона, – полковник Вольф. Кстати, я догадывался, что он не простой наемник, но что он полковник Вольф, узнал неделю назад. Он мне очень понадобится. Саблезубый не получит его, даже если предложит сто тысяч.

– Как он узнал, что полковник у нас?

– Смит ему сказал. Видно, получил какие-то деньги. Смит не может устоять перед деньгами.

– А ты от кого узнал про Саблезубого?

– Мне сообщили.

– У тебя все время тайны от меня.

– Послушай, не лезь в мои дела. Ты мне еще, можно сказать, никто. Поняла?

– Значит, ты здесь, – усмехнулась Айшаань, – ждешь, когда умрет отец и я стану…

– Я жду Ночь Большого Огня, – перебил Оавайна. – И очень надеюсь, что к тому времени найдется хотя бы один алмаз. Тогда Ночь Большого Огня решит многое, если не все.

– Я не понимаю…

– Пока тебе этого не надо знать. – Оавайна увидел вспорхнувших метрах в пятистах от деревни цесарок и вскинул руку с ножом. Деревня словно вымерла. Только один голый мальчишка лет трех выполз из-за хижины за спасающейся от него ящерицей. Следом за ним выскочила женщина и, схватив, внесла обратно. – Пошли, – кивнул Карлик и вошел в свою хижину.

Айшаань сняла со стены винтовку. Вставив обойму, передернула затвор. Оавайна, взяв «узи», пристегнул рожок. К деревне приближались люди Саблезубого. Он шел впереди с АКМ в руках.

– Нас ожидают, – пробормотал мулат с сережкой.

– Смит, сука, – усмехнулся Саблезубый, – предупредил. Готовность к бою, – приглушенно бросил он.

– Здесь мы ничего не сможем сделать, – несмело проговорил мулат.

– Ничего и не будет, – усмехнулся Джим. Остановившись, он громко крикнул: – Оавайна, вождь народа тропишиан! Я пришел с миром. – Он положил на землю автомат. Снял с себя ремень с тремя запасными рожками и кобурой, в которой был револьвер. Вытащил из ножен нож и воткнул в землю. Медленно пошел вперед. Из хижины вышел Оавайна. Саблезубый остановился и вскинул руки. – Я пришел с миром, – повторил он. – Вождь Громовое Небо просит сердце и голову полковника Вольфа. Мне нужна жизнь полковника. Он убил моего брата и родственников Громового Неба. Отдай его, Оавайна, вождь народа тропишиан. Ты получишь все, что захочешь. Помощь в войне, если твой народ что-то не поделит с другими племенами, пищу в голодное время. Отдай полковника, и разойдемся с миром. Не надо крови, вождь народа тропишиан.

– Войди в хижину, Саблезубый, – пригласил Оавайна, – и отведай мяса антилопы. Попробуй приготовленного из плодов мерулы напитка. Пусть твои люди выпьют нашего пива из бананов. И мы все решим миром.

Трое людей племени, получив по стреле в шею, уткнулись лицами в густую траву. Около хижин раздался воинственный клич племени хунада, а чуть позже клич людей Оавайны. Возле хижин началась схватка. И те и другие пользовались ножами, топорами, копьями. Загрохотали выстрелы.

– Ты! – Оавайна вскочил и выхватил нож.

Впрыгнувший в окно Бешеный Лев воткнул ему в живот длинный нож. Саблезубый ударом кулака сбил вскинувшую винтовку Айшаань и ногой ударил ее в живот. Бешеный Лев распорол живот Карлику и, сунув в рану пальцы, с громким торжествующим криком вырвал сердце. Мазанул кровавыми внутренностями по лицу убитого. И снова что-то выкрикнул. Выскочил из хижины и, вскинув руки, воскликнул:

– Хауш! – Рассмеявшись, повторил дважды: – Хауш! Хауш!

– Прекратить! – раздался крик не рискнувшего выйти из хижины Саблезубого.

Его люди перестали стрелять и в ожидании дальнейших событий, укрываясь от возможных выстрелов со стороны противника, замерли. К Отундо шел коренастый сомалиец с ручным пулеметом. Его правое плечо было перепачкано кровью.

– Я Отундо, Бешеный Лев, – громко заговорил вождь племени хунада, – кровью Оавайны омыл лицо Оавайны. По закону предков, по воле богов я верховный вождь племен хунада и тропишиан. Ты, Оинайша, теперь вождь племени тропишиан. Так хочет небо.

Коренастый подошел к нему и встал на колени. Отундо мазанул его окровавленной ладонью по лбу. Тот прикоснулся окровавленным лбом к ступне Отундо. Бешеный Лев провел окровавленными пальцами под лопаткой коренастого.

– Что это? – спросил у Саблезубого мулат с серьгой.

– Бешеный Лев теперь верховный вождь двух племен, – ответил тот. – А этот тип – вождь племени Оавайны, мертвого Оавайны, – рассмеялся он.

– И что теперь будет? – спросил блондин с М-16.

– Сутки пьянка. Затем заберем полковника и уйдем. Снимем с него скальп, отрубим руки и выколем глаза. Сколько сможет, будет жить. Когда перестанет дышать, воины Громового Неба вырежут ему сердце и отсекут голову. А знаешь, Том, – усмехнулся Саблезубый, – я не верил Отундо. Просто слишком велико было желание взять полковника. Если бы Отундо обманул меня, я бы все изложил Оавайне и в любом случае получил бы полковника. Пойдем навестим его, – подмигнул он Тому.

– Там этот Отундо. – Том кивнул в сторону ям, где находились пленные.

– Я сам разорву тебя пополам, – по-французски сказал, немигающе глядя на Бориса, Отундо.

– Подавишься! – усмехнулся тот. – Кстати, зачем же ждать? Вытаскивай меня, и давай покончим с этим.

– Тебе осталось жить два дня и две ночи. – Отундо захохотал. – Хотя нет, тебя не я буду убивать, тебя заберет Саблезубый. Помнишь такого?

– Это он меня забыть не может, – ответил Волков. – Я его брата на небеса отправил. Хотя таких там не держат и он, наверное, уже на сковородке в аду жарится. И Громовое Небо тоже здесь, – усмехнулся он. – Я слышал клич его племени. Сколько его родни я на тот свет отправил, троих или четверых? Кажется, троих, остальные убежать успели. А вот и Джим пришел, – увидел он заглянувшего в яму Саблезубого. – Живой, значит? А я думал, не встретимся.

– Встретились, – процедил Саблезубый. – Слушай, Отундо, отдай мне его…

– Не могу. Ночью праздник, поэтому не могу отдать. Завтра утром.

– Тебе жить осталось до восхода солнца, – пообещал Саблезубый и стал мочиться в яму.

Мулат, рассмеявшись, сделал то же.

– А где Айшаань? – спросил у Отундо Саблезубый. – Отправил к своей жене? Ладно, пусть позабавится.

– Вот и снова встретились. – Насмешливо улыбаясь, Уштишь подошла к связанной Айшаань. – Как самочувствие? В борьбе ты, конечно, участвовать уже не будешь. Поверь, это не из страха перед тобой. Просто так совпало. И я не могу отказать себе в удовольствии убить тебя своими руками.

Айшаань, сплюнув кровь, застонала. Снова выплюнула кровавый сгусток.

– Развяжи… – сумела расслышать Уштишь.

Рассмеявшись, она резко ударила Айшаань в нос кулаком, потом схватила ее за волосы и, подняв голову, ударила кулаком в горло.

– Понятно, – кивнул державший спутниковый телефон Смит. – Значит, теперь у тебя два племени. Надеюсь, в наших отношениях ничего не изменится…

– Изменится, – не дал договорить ему Отундо. – Нас двое, а не трое. И в своей гибели виноват Оавайна. Он приготовил засаду, это подтверждают все соплеменники, а я просто защищался. – Он рассмеялся. – К тому же голос Громового Неба далеко не последний, поэтому…

– Я тоже заработал десять тысяч, – посмеиваясь, прервал его Смит. – А воины Оавайны?

– Они будут охранять рабочих. Кстати, рабочих будет больше на тридцать человек. – Смит услышал короткий смех Отундо. – Друзья Оавайны будут возить землю. Скажи Бетси, что Кровожадная Львица участия в борьбе не примет. Так что претенденток становится все меньше.

– Скоро должны приехать люди Черного Имама, – сообщил Смит. – Исмаил едет, с ним десять боевиков. Но будет больше. Да еще арабы, которые уже здесь. И скорее всего люди Саблезубого с воинами Громового Неба. А сейчас убирать их нельзя, надо дождаться приезда Имама. В общем, будет довольно сложно.

– Справимся. К тому же можно пообещать Саблезубому некий процент от алмазов, и он будет на нашей стороне. А значит, и Громовое Небо со своими воинами. Справимся.

– Надеюсь, что так и будет. А Саблезубого в это втягивать не стоит. Помощи от него будет немного, а он узнает про алмазы, и это может нам повредить. Его разыскивают пять африканских стран. А если возьмут, он вполне может сдать нас. К тому же не думаю, что Имам привезет сюда много боевиков. От силы их будет человек пятьдесят вместе с арабами. Его личные телохранители отлично подготовлены. Старший у них Арсек. Их всего пятнадцать. Вот с ними Черный Имам не расстается. Но все равно мы их сделаем. Главное, не забыть о растительных добавках. Когда Саблезубый уйдет?

– Завтра. Вместе с полковником. И воины Громового Неба. Знаешь, что я думаю… может, покончим с Саблезубым? В результате и перед властью мы в заслугах будем, и перед наемниками легиона Жунуа. И отпустим легионеров, которые находятся у тебя и у Оавайны. И с французским Иностранным легионом в хороших отношениях будем. А Громовому Небу передадим, что Саблезубый убил его людей. Останутся пятеро.

– Я не стал бы ссориться с Громовым Небом, – сказал Смит. – Лучше уж покончить с Саблезубым. Кстати, ко мне приезжал сотрудник службы безопасности правительства Сомали. Если я помогу взять или уничтожить Гайдужу, вся земля трех племен будет под моей властью.

– С агентами безопасности сотрудничаешь? – покачал головой Отундо. – Хотя стоит начать добычу алмазов, и все, раскрутились бы и зажили как люди. До того мне все эти перья, накидки да юбочки надоели. – Он коснулся набедренной повязки. – Порой украдкой надену в хижине шорты и совсем по-другому себя чувствую. А уж камуфляж натяну, вообще человеком себя ощущаю. А почему ты охрану усилил? Или…

– Минералы начали находить, – перебил его Смит. – А значит, и алмазы вот-вот появятся. Поэтому я приставил побольше охранников. Здесь же в основном те, кто уже был на такой работе. И сразу алмаз хапнут. К тому же работать они стали медленнее и внимательнее, – кивнул он. – Значит, и сами поняли, что вот-вот алмазы пойдут.

– Верно, – согласился Отундо. – Я тоже заметил. Думал, устали. А оказывается, алмазы высматривать начинают. Надеюсь, охрана не прозевает, если кто-то возьмет камешек.

– Не должна. Тысячу пообещал, если кто поймает вора.

– А себе не заберут? – хмыкнул Отундо.

– Нет. Во-первых, их слишком много, чтобы делиться, а во-вторых, кто-то польстится на тысячу и сдаст остальных. Это же шакалы, для них святого ничего нет, а следовательно, и дружбы как таковой не существует.

– И с ними ты хочешь убить Черного Имама с его людьми? – усмехнулся Бешеный Лев.

– Убивать они умеют. Я с ними разговаривал и пообещал довольно приличные деньги, если пойдут алмазы. Так что каждый будет зубами врагов рвать, лишь бы деньги получить. А воевать они все умеют и главное – не боятся.

– А если Имам сам не придет?

– Черный Имам никому не доверяет и обязательно заявится.

– А тут, похоже, к добыче алмазов готовятся, – сказал подошедший Том.

– Что? – посмотрел на него Джим.

– Я говорю, копи делают. Алмазы добывать будут.

– Алмазы? – усмехнулся Саблезубый. – Откуда тут алмазы? Хотя, – он поднялся и посмотрел в ту сторону, куда показывал Том, – ты, кажется, прав. Интересно… Надо бы это выяснить. Ты скажи своим, чтоб поговорили с местными.

Плотный блондин с винтовкой в руках вышел из палатки и осмотрелся.

– Далеко собрался, Генрих? – спросил кипятящий воду для чая на маленьком костре рыжеволосый.

– Пройдусь. Может, подстрелю птицу какую. Надоело сидеть.

– Удачи, – кивнул рыжий.

Генрих медленно пошел в сторону от деревни.

– Хороша баба, – сказал Адмус.

– Представляешь, она в кровати кайф поймает, – усмехнулся сидевший рядом Рикардо, – обхватит руками и шею сломает. Конечно, все у нее хорошо, но чересчур сильная. Я бы вот с русской с удовольствием ночь провел. Женщина, о какой только мечтать можно, – вздохнул он.

– Так ты поэтому и не пошел к танцовщицам? – засмеялся Адмус. – А мы, кстати, очень даже неплохо время провели. Девочки знойные и вполне…

– Устал я что-то, – перебил его Мексиканец, – и отдыхал. А чего это вдруг Генрих решил поохотиться? Он же охоту только на беглых признает. И вдруг решил сходить за птичками…

– Странно, – согласился Адмус.

– Что это? – удивленно посмотрел на Виталика Иннокентий Савельевич.

– Не знаю, – ответил тот. – Мы с дядькой одним копали, ну в тачку грунт клали. Он вдруг присел и что-то начал выбирать из земли. Подошел охранник, не из наших, а того, Аллигатора. Помните, такой…

– Это у тебя откуда? – спросил врач.

– Тот дядька что-то взял, а к нему охранник подбежал и забрал это у него. Ну то, что дядька поднял. А я увидел такое же и взял.

– Ну-ка, – протянул руку моряк. Виталик отдал ему грязный камешек. – Мать моя женщина, – удивленно проговорил Александр, – алмаз. Ей-богу алмаз! – Моряк стал протирать камешек о штаны, и он в его пальцах неожиданно сверкнул.

Все окружили моряка. С грохотом открылась решетка. В яму спрыгнули трое наемников Смита. Обитатели ямы отскочили от моряка и прижались к стенам. Удар ноги в голову бросил моряка на землю. Двое начали его избивать. Третий поднял оброненный камешек.

– Есть! – издал он пронзительный вопль. – Есть! – Вскочив, мужчина поднял руку с камешком.

Двое подошли к нему. Сверху спустили лестницу.

– Поднимайтесь, – приказала смотревшая вниз Бетси. – И того возьмите, кто нашел алмаз.

Сверху бросили веревку.

– Не троньте его, – шагнул вперед Иннокентий Савельевич. Удар прикладом винтовки пришелся ему в лоб.

Наемники, обвязав веревкой окровавленного моряка, свистнули. Сверху начали тянуть веревку. Трое стали подниматься по лестнице.

– Эй! – присев около доктора, крикнул Сазонов. – Вы убили его!

Последний поднимавшийся по лестнице вытянул руку с винтовкой и нажал на курок. Пуля вошла моряку в левый глаз. Виталик, испуганно закричав, вжался в земляную стену. Валерий Петрович обнял его.

– Перестань, – зашептал он рыдавшему Виталику. – Перестань, или нас тоже убьют.

Мальчик замолчал и расширенными от ужаса глазами уставился на лежащего Сазонова. Решетку закрыли. Валерий бросился к доктору. У того был пробит лоб.

– Нас убьют, – прошептал Валерий. – Вот и кончилось все, – пробормотал он. Поднявшись, подошел к плачущему мальчику. – Успокойся, слезами горю не поможешь. Так говорят на Руси, из которой меня вышвырнули. – Он обнял мальчика.

– Алмаз! – весело проговорила Бетси. – Алмаз… А я не верила. Что он говорит? – спросила она пошедшего Бобби.

– Он по-нашему не понимает. По-французски тоже.

– Кто он по национальности?

– Русский. В этой яме у Карлика сидели русские.

– Черт возьми, – зло проговорила Бетси, – никто из наших не понимает! – и прищурилась. – Русские шлюхи, – обрадовалась она. – Отвезем его к нам, и его допросят русские шлюхи.

– Что вы тут делаете? – раздался злой голос Уштишь.

Бетси обернулась:

– Беру свое.

Позади сомалийки стояли восемь вооруженных винтовками африканцев. Четверо наемников Смита вскинули оружие.

– Не советую, – усмехнулась Уштишь. – Вас убьют прежде, чем вы нажмете на курок.

Бобби, покосившись, увидел стоявших с направленными на них винтовками воинов племени хунада.

– Сзади дикарей человек двадцать, – услышал он шепот стоявшего от него справа наемника. Ухмыльнувшись, опустил автомат. Трое других тоже.

– Слушай, ты, – шагнула вперед Бетси, – этот участок принадлежит Смиту, а…

– И Отундо тоже, – сделала шаг вперед Уштишь. – А ты забираешь…

– Здесь все наше! – повысила голос Бетси.

– Это наша страна, – вызывающе напомнила сомалийка. – И все принадлежит нам!

Женщины сошлись вплотную и не сводили одна с другой горящих ненавистью глаз.

– Что случилось? – закричал бегущий к ямам Отундо.

– Вот и все, – усмехнулся Генрих. – Теперь я сам себе господин. Денег добраться до Хобью мне хватит. Там относительно спокойно, и я первым рейсом улечу в Оман. Потом продам один камешек, и в Бонн. И все, я буду богат и счастлив. Так, – он посмотрел на компас, – сюда. Только бы найти на побережье катер или того, кто доставит меня в Хобью. Однако, – он остановился, – сейчас там полно пиратов. Да и как только поймут, что я свалил, за мной сразу отправятся люди Отундо, и пойдут они к океану. Точно, по моим следам. Черт возьми, меня быстро догонят и возьмут. Дикари все здесь знают. Переломают ноги и руки и бросят в саванне гиенам. Черт возьми! У меня по крайней мере тысяч на сто пятьдесят камней, а я… – Он сел на землю, дрожащими пальцами вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет. И вдруг вскочил. – А ведь там дорога! Надо поймать попутку, и все. В любую сторону километров пятьдесят, и меня никто не найдет.

– Подожди, – прервал Отундо Смит. – Как? Алмаз?! – закричал он. – Где?…

– Вот. – Отундо положил перед ним на приклад автомата небольшой алмаз. – И еще один забрал твой охранник. Не знаю кто, но его может опознать мальчик. Один из моих воинов учился в России и понимает по-русски. Твои придурки забили русского, у которого нашли алмаз. Но мальчик сможет опознать…

– Зачем? – усмехнулась Бетси. – Высокий светловолосый немец Генрих. С мальчиком теперь остался израильский врач. Он и сказал, как его зовут.

– Генрих? – переспросил Смит. – Адмус! – заорал он.

Внедорожник с открытым верхом остановился. Из машины вышли двое крепких африканцев. Один в шортах и с пистолетной кобурой на боку, отойдя метра на два от машины, расстегнул ширинку. Другой достал фляжку, открыл крышку. Удар прикладом по голове уложил первого. Второй, услышав шум, обернулся и выхватил револьвер. Генрих бросил в него винтовку и прыгнул вперед. Грохнул револьверный выстрел. Винтовка попала в руку, и пуля ушла в землю. Генрих сбил африканца с ног, моментально выхватил нож и всадил его в горло водителя.

– Я убью его! – кричал Смит. – Найдите его и приведите! – Он повернулся к восьми наемникам. – И ко мне! Я его лично буду кромсать!

– Мои воины пошли по следу, – успокоил его Отундо. – Он скоро будет у тебя.

– Что ты все для него стараешься! – зло спросила Уштишь. – А ты, значит, никто и…

– Запомни, – резко перебил ее Отундо, – здесь нет ни его, ни моего. Здесь есть наше. Когда надо будет, – перешел он на сомалийский язык, – то мы все сделаем. Сейчас рано.

– Что ты ей сказал? – тут же спросила Бетси. – Уштишь прекрасно говорит и по-арабски, и по-английски. А ты…

– Я не умею ругаться по-английски, – усмехнулся Отундо. – И по-арабски не могу сказать всего, что я о ней думаю.

Подыгрывая ему, Уштишь фыркнула и быстро пошла к машинам.

– Так ее! – злорадно улыбнулась Бетси и поцеловала Отундо в губы. – Это еще не все, – шепнула она.

Смит в это время распекал своих людей.

– Босс, – остановил его Адмус, – арабы говорят, что пойдут за дикарями. Я думаю, правильно сделают.

– Пусть идут, – кивнул Смит.

Несколько африканцев племени хунада с винтовками быстро шли за невысоким африканцем с луком. Тот, изредка останавливаясь, приседал и, сразу поднявшись, опять шел вперед. Иногда начинал бежать. За ними, приотстав метров на пять, следовали четверо арабов с автоматическими винтовками.

– Ищите где желаете! – весело орал сидевший за рулем внедорожника Генрих. Машина сбавила ход. – В чем дело? – забеспокоился немец.

Мотор заглох. Пробормотав проклятие, Генрих остановил «ниссан», вылез и открыл капот. Снова выругался.

– Примерно через полкилометра дорога, – сообщил капрал. – Я в этих местах был, преследовали банду. А там и до лагеря Смита недалеко, если, как вы говорите, – кивнул он Хайле, – лагерь находится…

– Там все узнаем, – перебил его Любьеж. – Давайте перекусим, а то неизвестно, как там дела пойдут.

– Верно, – согласился Хайле, – надо поесть.

– Черт! – плюнул Смит. – Генрих угробил каких-то туристов и забрал машину. Документы на машину у одного из них остались. Получается, ушел, мерзавец!

– Подожди, – вмешалась Бетси. – Он скорее всего поедет на север, а ты вполне можешь перехватить его…

– Как?! – крикнул он. – Я не…

– Вертолет, – напомнила она.

– Правильно, – обрадовался Смит, – ты умница, Бетси. – Он обнял ее. – Зовите Стива! Со мной полетят трое.

– Можно пятерых брать, – сказала Бетси.

– Хорошо, – кивнул Смит. – Крокодил, Снайпер, Денди, Фашист и ты, Генри.

– Что происходит? – испуганно спросила Лида.

– Смит куда-то собрался лететь, – вздохнула Женя. – Как я поняла, кто-то из его бандитов сбежал с алмазом. Троих русских, которые у Бешеного Льва в ямах сидели, убили. У них тоже алмаз нашли. Видно, Смит хочет догнать убежавшего.

– Сообщи Имаму, – быстро говорил Отундо Смит, – что алмаз нашли. Один, – подмигнул он. – Покажем ему этот, – он кивнул на хижину, – а те, что у Генриха, себе оставим.

– Понял, – кивнул Бешеный Лев.

– Вот сука! – процедил Адмус. – И не сказал, сволочь! Ну ничего, притащат тебя, мы тебе устроим показательные выступления, фашист недобитый! – плюнул он.

– Тише ты, – сказал Рикардо, – а то Адольф услышит, его же Фашистом называют.

– А нас не взял, – покачал головой Адмус.

– Может, оно и к лучшему. Я, например, ужасно боюсь вертолетов. Да и стреляет Генрих отлично. Так что еще неизвестно, чем все закончится. Если он далеко уехал на тачке, то вполне может и вертолет сбить, если заметит раньше, чем они его. Оставит машину и заляжет. В вертолетчика попадет – и привет всем. В общем, на земле мне очень даже неплохо. Я на ногах себя увереннее чувствую.

– Что он тебе про Имама говорил? – спросила Бетси у Отундо.

– Чтобы я связался с ним и сообщил про найденный алмаз. Про один, – улыбнулся он.

– Правильно. У немца наверняка еще есть. А как думаешь, прилетит Имам?

– Обязательно. Он приедет, чтобы все хорошо осмотреть. Раз алмаз нашли при снятии верхнего грунта, значит, месторождение есть и, вполне вероятно, богатое. Хотя может оказаться, – вздохнул он, – что это просто случайные камешки, а месторождения нет. В общем, еще пара дней – и все будет ясно. Но специалисты говорят, что месторождение есть. А ты меня поцеловала, чтобы разозлить Уштишь?

– Ну почему? – засмеялась она. – Ты мне очень нравишься. Говорят, сомалийцы – превосходные любовники, и я не против того, чтобы проверить это на практике.

– А как же Смит? – Отундо кивнул на поднимающийся вертолет.

– Значит, нет, – усмехнулась она. – Я не прощаю слабых мужчин. А тебя…

– Я не сказал «нет», – усмехнулся Отундо. – Ты мне очень нравишься, и я давно…

– Я дам тебе шанс доказать на практике слова о сомалийцах-любовниках, – засмеялась она.

– Скоро район Плюющегося Жирафа, – сказал сидевшему рядом Исмаилу водитель микроавтобуса.

В салоне находились пятнадцать вооруженных мужчин. Исмаил достал спутниковый телефон.

Мыс Рас-Хафун

– Отлично! – довольно улыбаясь, проговорил Черный Имам. – Кстати, есть хорошие новости. Только что я разговаривал с Бешеным Львом. Там нашли алмаз. Значит, скоро я приеду. А ты проведи расследование. Вполне возможно, что алмаз не один. Сразу поговори об этом с нашими людьми, которые там, и жди меня. Я приеду неожиданно для них дня через два-три. Понятно?

– Да, посланник Аллаха, – ответил Исмаил.

Имам отключил спутниковый телефон и усмехнулся.

– Вы живы, пока идет подготовка добычи, – пробормотал он. – А потом все будет моим.

– Да осветит твою жизнь милость Аллаха, – с поклоном вошел к нему в комнату Арсек. – Недостойный настоятельно просит о встрече с тобой.

– Делай с ним что хочешь, – равнодушно отозвался Имам. – Кафир заслужил долгую и мучительную смерть.

Арсек вышел.

– Значит, Смит оказался прав, – прошептал Черный Имам, – и алмазы у меня будут. Благодарю тебя, Аллах, за посланную милость. Клянусь, многое пойдет на борьбу с неверными. И я займу подобающее мне место в борьбе за волю твою, и мир будет подчинен тебе, о всемогущий. Арсек! – крикнул он.

– Арсека к повелителю! – закричал кто-то на улице.

– Арсека к повелителю! – эхом повторил другой голос.

Через некоторое время в комнату вошел глава телохранителей.

– Скажи неверному, что я болен, а когда почувствую себя лучше, сразу приму его. Говори так, чтобы он поверил в твою искренность, – сказал Имам.

– Я все понял, – кивнул державший спутниковый телефон Могол, – и немедленно сообщу об этом Черному Имаму.

– Болен, значит? – недовольно спросил Марк. – А что же он раньше не принимал? Сижу тут уже двое суток и…

– Повелитель примет тебя сразу, как только почувствует себя лучше, – сдержанно, с яростью в глазах, проговорил Арсек. – А пока отдыхайте, господин.

Он дважды хлопнул в ладоши. Под восточную музыку в комнату, танцуя, вошли три полуголые мулатки. Следом появился рослый негр с подносом, на котором стояли бутылка вина и вазы с фруктами и сладостями.

– Слышь, Арсек, – торопливо спросил Марк, – я могу трахнуть одну из них?

– Женщина для услаждения вам будет, господин, – снова поклонившись, чтобы Марк не мог видеть его глаза, отозвался Арсек и вышел.

– Болей подольше, – удобнее устраиваясь на подушках, рассмеялся Марк. – Все равно тебе скоро крышка!

Сидевший в соседней комнате молодой европеец с магнитофоном и двумя колонками подслушивающего устройства усмехнулся. Повернувшись, кивнул сидевшему с четками рослому лысому арабу.

– Запиши, – показал тот на магнитофон.

– Уже пишет, – ответил европеец.

Район Плюющегося Жирафа

– Где же он, гад? – со злостью спросил Смит. – Может, в другую сторону поехал? – Он взглянул на рыжеватого атлета. – Ты, Фашист, его лучше всех знаешь. Куда он мог свалить?

– Он часто про Хобью говорил, там у него знакомые какие-то есть. Туда он поедет. Скорее всего пересечет район и у Города Мертвых свернет к океану. Я бы на его месте так и сделал.

– Значит, думал об этом, – усмехнулся черноволосый детина.

– А ты, Крокодил, видно, сам варианты просчитывал, – засмеялся Генри.

– Я, например, не раз прикидывал, – усмехнулся Фашист. – Каждый настоящий солдат должен знать вариант отхода. Ведь не всегда все нормально будет. Может, и…

– Перестань, – одернул его Смит, – а то накаркаешь, как в России говорят. Там твоих соотечественников, кстати…

– Мой дед антифашистом был, – ухмыльнулся Фашист. – Меня только из-за имени так в этих кругах прозвали.

Стив посмотрел на Смита:

– Дальше или назад?

– Кто его знает? – вздохнул тот. – Пролетим еще над дорогой пару километров.

Прозвучал вызов рации.

– Ну что еще? – включив ее, спросил Смит.

– Там, где двух туристов нашли, – услышал он голос Бетси, – ехал один продавец из Джоухара. Эти двое перегнали его и остановили, просили продать бензин. Он не согласился. И слышал, как водитель говорил второму, что будет накатом ехать с любого спуска. Бензина очень мало. Второй начал ругать его, а водитель ответил, что приборы на щитке не работают. Так что далеко Генрих уехать не мог. Это сообщили арабы. Они пошли по дороге дальше. Люди Отундо вернулись. Ты все понял?

– Понял, – ответил Смит. – Возвращаюсь.

Стив Уайткот повернул вертолет назад.

– Правильно, – кивнул Смит. – Внимательно смотрите, – приказал он наемникам.

Увидев грузовой мотороллер, Генрих, голосуя, стал махать рукой.

– Стой! – по-арабски крикнул он. – Бензин! – Подскочив к машине, хлопнул ладонью по баку. – Доллары. – Он вытащил сто долларов.

Сидевший за рулем мужчина лет сорока пяти остановил мотороллер.

– Бензина мало, – по-арабски сказал он. – Не хватит. Садись, довезу до деревни, там есть бензин. Привезу. Давай доллар.

– Назад приедем – дам. – Генрих забрался в кузов.

Неожиданно сзади хлопнул винтовочный выстрел. Пуля вошла мужчине в правое плечо. Он с криком упал и, поднявшись, зажимая рану ладонью, пошатываясь, побежал в заросли кустарника. Одновременно выстрелили три винтовки. Африканец упал. Две пули пробили борт кузова. Упав на землю за мотороллером, Генрих вскинул винтовку. Увидел ноги бежавших мужчин, дважды выстрелил. Одному пуля раздробила колено. Взвыв от боли, он упал. Второму пуля вспорола кожу на икре. Он прыгнул в сторону. Генрих выстрелом в голову убил раненого. Арабы стали бить более прицельно. Пули пробили колеса, борта кузова, из которого посыпался сухой горох. Генрих, отползая назад, выстрелил еще дважды и, скатившись в неглубокую яму, сорвал с пояса лимонку, содрал чеку и бросил ее. Грохнул взрыв. Генрих сразу вскочил и помчался вниз по склону. Сзади гремели выстрелы.

– Вы по следу идти не сможете. А я снова через дорогу и назад. Ищите, ваххабиты! – Генрих обогнул большую, обросшую жесткой травой скалу и, пригнувшись, побежал назад. Послышался рокот приближающегося вертолета.

– Легионеры! – обрадовался Генрих.

Вскочив на каменную площадку, он призывно замахал руками. Неожиданно с начавшего снижаться вертолета хлопнул винтовочный выстрел. Пуля прошила Генриху плечо. Он, упав, скатился с площадки, сильно ударился головой и на короткое время потерял сознание. Вертолет, выискивая место для посадки, кружил над скалой.

– У Аллигатора тоже вертолет есть, – открыв глаза, промычал Генрих.

Приподнявшись, он вытащил из кобуры пистолет. С вертолета вновь выстрелили из винтовки. Пуля выбила пистолет из руки Генриха.

«Снайпер», – понял он.

– Иди сюда, кафир! – послышался крик.

Повернувшись, Генрих увидел стоявших на скале метрах в пяти от него троих арабов. Обхватив раненое плечо, Генрих пошатнулся. И тут из-за деревьев застучали выстрелы. Арабы упали сразу. Раненный в ногу во время перестрелки с Генрихом араб побежал назад. Его спину догнали две пули. Ручной пулемет бил по вертолету. Из него выпал человек. Вертолет боком начал отлетать в сторону леса.

– Хорошо, что вертолет бронирован, – выдохнул Смит. – Снайпера убили. Кто это?

– Легионеры, – простонал Крокодил. Его левый бок был в крови. – Зацепил, сволочь…

Генри ножом разрезал его куртку и майку и залепил рану лейкопластырем.

– Когда вернемся, тебя подштопают русские врачи, – сказал он.

– Арабы, – кивнул на убитых Любьеж.

– А почему у них черные ленточки? – спросил Марковский.

– Подчиненные Черного Имама, – пояснил капитан. – Но что они тут делают? Надо было просто ранить последнего.

– Ты кто? – по-французски спросил Гарри сидевшего на камне бледного Генриха.

– Немецкий, английский, – простонал тот. – Арабский немного.

– Ты кто? – по-английски спросил его Гарри.

– Путешественник из Германии. Меня везли двое из Джоухара. Я хотел…

– Турист, говоришь? – выхватив нож, шагнул вперед Хайле.

Гарри загородил раненого собой.

– Ты его знаешь?

– А ты посмотри внимательнее. Не думал я, что у тебя память на лица плохая.

– Не торопись, – предупредил Гарри и внимательно всмотрелся в лицо перепуганного Генриха. Отталкиваясь здоровой рукой, тот попытался отодвинуться.

– Инструктор, – прошептал Гарри.

Сильный удар ноги разбил немцу губы. Евгений, Хурашуи и один из легионеров оттащили американца. Двое других легионеров загородили немца от Хайле.

– Что такое? – подбежали Евгений и Любьеж.

– Инструктор «Хамаза», – процедил Гарри. – Мы в Бейруте встречались, они там два отеля взорвали. Его взяли, но он убил полицейского и ушел. Немец. Тогда погибло двадцать пять человек. Из них десять детей. Помнишь, мразь?

– Вы ошибаетесь, – простонал Генрих. – Я путешественник. Там двое моих товарищей, – кивнул он назад. – В двух километрах отсюда. На дороге…

– Слушай, ты! – подошел к нему Любьеж. – Или ты говоришь правду, или я отдаю тебя им. – Он махнул рукой.

– У меня есть алмаз, – прошептал Генрих. – Я отдам его тебе, если ты…

– Он ваш. – Пьер отступил в сторону.

– Я все скажу, – промычал Генрих.

– Кто в нас стрелял? – спросил Смит.

– Легионеры французского Иностранного легиона, – уверенно отозвался Генри. – Только у них имеются ручные пулеметы МГД. Я по звуку узнал. Но там были и русские автоматы. И две винтовки…

– Черт возьми, – пробормотал Смит, – упустили мы немца. Арабов, наверное, убили.

– Ну что? – подошла к нему Бетси.

– Ушел, – злобно произнес Смит. – Легионеры вмешались. Снайпера убили и ранили Крокодила. Надеюсь, Генриха ликвидировали. Хотя если и нет, то это ничего не меняет. Нам они сделать ничего не смогут. Что касается алмаза, то у меня есть разрешение правительства. В общем, бояться совершенно нечего.

– Вертолет не повредили? – спросила Бетси.

– Уайткот сразу вывел его из зоны обстрела, молодец. Иначе бы всем конец. Ты говорил с Имамом? – Смит посмотрел на подошедшего Отундо.

– Да. Но он уже, кажется, знал, видно, арабы сообщили.

– Сволочи! – Смит посмотрел на сидевших группой арабов. – Надо на работу поставить охрану из тех, кому можно доверять. Сейчас могут пойти камни. Поэтому надо усилить охрану и поставить контроль из самых доверенных. Хорошо, что сейчас удалось…

– Уштишь случайно заметила в яме алмаз, – перебил его Отундо. – Они как раз очищали его от грязи. А так бы…

– Хорошо, что у тебя еще и русский оказался, – сказал Смит.

– Он просто был в России, – поправил его Отундо, – вот и пригодился. А где Саблезубый? – неожиданно спросил он.

– Как где? В хижине для гостей. А люди Громового Неба…

– Нет его там, – покачал головой Отундо. – После этой заварушки он куда-то ушел. Правда, полковник так и сидит в яме. Саблезубый был там и что-то говорил полковнику. Но сейчас его нигде нет.

– Что за черт? – удивился Смит. – Куда он ушел?

– Он пошел со своими искать Генриха, – сообщил подошедший Адмус. – Вроде как решил помочь, – усмехнулся он.

– Так, – сказал Смит, – отправь людей Оавайны к дороге. Пусть прощупают тех, кто нас обстрелял. Понял?

– Ты, похоже, берешь руководство на себя, – усмехнулся Отундо. – А почему твои…

– Я же не говорю о твоих, – хмыкнул Смит. – Пусть новый воин и докажет тебе, верховному вождю двух племен, что ты не ошибся в выборе.

– Вообще-то верно, – засмеялся Бешеный Лев.

Исмаил поднял руку.

– А ты молодец, – услышал он. Усмехаясь, из-за скалы вышел Саблезубый. – Здорово!

– Салям алейкум, – приветствовал его Исмаил. – Почему ты здесь? Ведь должен был ждать…

– Надо обговорить условия. Алмазы нашли. Так что расценки меняются. И еще. У Аллигатора находятся две русские женщины. Одна из них дочь русского контрразведчика. Понимаешь?

– Что?

– Мне шепнули, что Смит собирается выкинуть фортель. Не знаю что, но…

– А что именно хочешь ты?

– Процент от прибыли.

– А вообще ты что тут делаешь? Ведь не секрет, что ты за повстанцев…

– Пару раз попробовал, но легионеры тряхнули крепко, потерял сорок человек. И здесь я потому, что полковника Вольфа Карлик в яму посадил. Кстати, Омара Обишу можно забыть. Он мне засаду приготовил, мы его с Отундо и угрохали. Сейчас Отундо верховный вождь двух племен. Вот так.

– Почему Имам не знает об этом? – недовольно спросил Исмаил.

– Поверь мне, Имам много чего не знает. Понимаешь, у меня такое чувство, что…

С двух сторон по людям Исмаила и Саблезубого открыли огонь из автоматов и винтовок. Завязалась перестрелка. Саблезубый что-то коротко крикнул своим, полоснул из АКМ длинной, в полрожка, очередью по кустам справа и упал на землю. Отползая назад, ударил оставшимися в рожке патронами в другую сторону. Заменил рожок и передернул затвор. Исмаил залег за толстым стволом поваленного дерева и бил короткими очередями из АКМС по стрелявшим в его сторону.

– Кто это? – услышал он голос Саблезубого.

– Не знаю. Надо отходить! – Бросив в сторону противника лимонку, Исмаил прыжком отскочил назад и упал в густую траву. – У меня уложили половину! – проорал он. – И твоим досталось! Уходим в сторону леса!

– Бить начали по моим, – отозвался Саблезубый. – Кто же это?

Поменяв рожок, он вскочил и, огрызаясь короткими очередями, побежал к лесу. Пуля задела его правое бедро. Вскрикнув, он упал. Провел ладонью по распоротому камуфляжу и слизал кровь с руки. Выпустил оставшиеся патроны в сторону врага и, поменяв рожок, пополз по траве. Люди Исмаила и Саблезубого, отстреливаясь от преследователей, пробивались к лесу.

– Саблезубого не упустите! – предупредил менявший обойму в автоматической винтовке Гайдужу.

– Отсекайте их от леса! – приказал Лошуаано. – Если в лес войдут – упустим! Ошкашуиа со своими, обойдите их и ждите у леса.

Коренастый молодой сомалиец в каске, с автоматом в руках, что-то крикнув, начал отползать назад. Потом вскочил и рванулся влево. За ним бежали двенадцать бойцов организации «Пламя Свободы».

– Там бой, – кивнул вперед Любьеж. – И явно не племенные африканцы воюют. Взрывы гранат, а племена гранаты не используют. Кроме того, базука била. Скорее всего повстанцы с кем-то схватились. Бой нешуточный, и с той и с другой стороны минимум человек по сорок – пятьдесят. В засаду попали те, кого меньше.

– Впереди дорога, – сказал капрал.

– По одному каждые десять секунд, – проинструктировал Любьеж, – в заросли на той стороне. Наблюдение по флангам.

Два легионера быстро отбежали в стороны метров на двадцать.

– Поднятая рука – путь свободен, – сказал капитан. Посмотрев по сторонам, кивнул. – Первый пошел. – Капрал быстро перебежал дорогу. – Второй! – скомандовал Любьеж.

– Что такое? – нервно спросил Гайдужу. – Почему Ошкашуиа отходит?!

– Сейчас узнаю. – Коренастый африканец с АКМ, пригибаясь, побежал в сторону приближающихся выстрелов.

– Отлично! – довольно произнес Саблезубый. – Сколько вас? – спросил он африканца племени тропишиан.

– Двадцать пять. Кто на вас напал?

– Не знаю. Вовремя вы вмешались, иначе бы нам хана. Кто вас послал?

– Аллигатор, чтобы встретить Исмаила, – ответил африканец.

– Он здесь. Видишь, там, – кивнул он вперед, – микроавтобус догорает? Исмаил на нем приехал.

– Уходите, – сказал африканец. – Мы…

– Слушай, а если у Исмаила с Аллигатором будет конфликт, вы кого поддержите? Ведь Оавайну…

– Большинство воинов будут против Аллигатора. Он поддержал Бешеного Льва, а тот убил Оавайну. Ты тоже был с Бешеным Львом. Но если начнется война с Аллигатором, мы выступим против него.

– Надеюсь, это действительно будет так, – усмехнулся Джим. «Вы можете поддержать, а потом стрелу сзади пустите в спину. Верить вам нельзя».

Африканец исчез в зарослях.

– Уходим! – зычно крикнул Гайдужу. – Что с Ошкашуиа?

– Убит, – отозвался коренастый.

– Уходим, – повторил Гайдужу. – Командуй, Дутиша, – кивнул он коренастому. Тот, приложив ладони ко рту, дважды протрубил слоном. Перестрелка тут же начала затихать. Воины племени не преследовали начавшего отходить противника. Люди Исмаила собирались вместе. Саблезубый условными криками созывал своих.

– Сколько человек потеряли? – спросил Гайдужу.

– Девять, – ответил Дутиша. – Пятеро легко ранены. Четверо – тяжело. Что с ними делать?

– А ты не знаешь? – обозлился Гайдужу.

– Но люди этого могут не понять, – качнул головой Дутиша.

– Тогда пусть несут раненых, – отрезал Гайдужу. – И через пару километров они их сами прирежут!

– Все понятно, – сказал капрал. – Что с ним делать? – спросил он Пьера. Тот, усмехнувшись, кивнул на Гарри:

– Отдай ему и Хайле…

– Не надо, – умоляюще проговорил Генрих. – Я показал вам дорогу и все объяснил. Вы же обещали…

– Знаешь, – вздохнул Гарри, – если бы там не было детей, я бы отпустил тебя. Но я видел, как бились в истерике матери этих погибших детишек. Видел их обожженные лица и тела. Видел, как в обгоревшем куске мяса молодая женщина узнала свою дочь. Я все это видел и никогда не забуду. Так, может, это хоть как-то меня успокоит. – Он вытащил нож. Хайле подошел и уставился на Генриха тяжелым взглядом. В его руке тоже был нож. Любьеж отошел.

– Знаешь, о чем я жалею? – Хайле посмотрел на Гарри.

– Что нельзя это делать долго, – усмехнулся тот. – Чтоб никому обидно не было.

– На счет два! – выдохнул Хайле.

Стоявшие в стороне люди услышали отчаянный крик, который оборвался на высокой ноте. Вытерев лезвие об одежду убитого, Гарри подошел к остальным. Хайле присел около убитого Генриха.

– Что он делает? – спросил Любьеж.

– Сердце вырезает, – спокойно ответил Гарри. – Сердце надо достать и порезать на мелкие части. Тогда этого человека на свете больше не будет. Ерунда, конечно, но он верит этому. Много времени это не займет. – Он засмеялся.

– Ты чего? – спросил капитан.

– Никогда не думал, что могу убить человека и испытать при этом облегчение. Жаль, что не увижу глаз Имама. Вот тогда я, может быть, впервые за последние годы был бы по-настоящему счастлив.

Хайле спустился к ручью и стал мыть руки.

– Ты действительно веришь в это? – спросил капрал.

– Вообще-то, – ответил Хайле, – я не верю ни в каких богов, а вот в приметы и обычаи верю.

– Тронулись, – скомандовал капитан.

Капрал пошел первым.

– Он спрашивал, – негромко сказал воин племени тропишиан, – чью сторону мы примем…

– Понятно, – кивнул Отундо. – Как у него с Исмаилом? Они о чем-нибудь договаривались?

– Об алмазах. Саблезубый говорил о каком-то проценте с прибыли и что за это он будет обеспечивать охрану и поставлять рабочую силу. Сказал, жителей племен трогать для работы не будем и они станут охранять. Это я слышал сам.

– Вот сука! Значит, он за этим и пришел. Зря вы вмешались. – Смит взглянул на воина. – Хотя там был Исмаил. А кто на них напал?

– «Пламя Свободы». – Воин вытащил из чехла с обоймами нарукавный шеврон, на котором было изображено пламя, перекрещенное винтовкой и ножом.

– Повстанцы, – кивнул Смит. – Значит, Гайдужу где-то рядом. А нас не он атаковал?

– Там были легионеры, – сказал Генри.

– И куда же они делись? – спросил Смит.

– Вообще-то, – вмешался воин, – он слышал разговор Саблезубого с арабом о русских женщинах. Одна из них дочь разведчика из России, и Саблезубый спрашивал, знает ли об этом Черный Имам. Исмаил удивился и сказал, что никто ничего не знает. Он пообещал сообщить…

– Тварь, – бросил Смит. – Впрочем, это уже ничего не меняет. Имам в любом случае приедет, и с ним надо будет кончать. Правда, он может привезти с собой много людей.

– Справимся, – сказал Отундо. – Может, с Саблезубым покончим раньше, чем…

– Рискованно, – перебил Смит. – Имам может почувствовать опасность и не приехать. Но пришлет он кого-то обязательно. У него есть досье на нас всех, поэтому он нужен нам лично. Свои бумаги Имам возит с собой, я знаю это точно. Поэтому и надо, чтоб Имам сам приехал.

– Надо усилить дозоры. Не нравится мне это совпадение – напали на тебя и тут же атаковали Исмаила и Саблезубого. Хотя атаку повстанцев на Саблезубого я могу понять: он кинул их на весьма приличную сумму и не выполнил своих обязательств. Знаешь, у меня появилась идея, как избавиться от Саблезубого: отдать ему полковника, а перед этим шепнуть Вольфу, что Саблезубый убьет его.

– Ты думаешь, что полковник этого не знает? – усмехнулся Смит. – А вот дать возможность Вольфу сломать Саблезубому шею – это отличная мысль. Надо устроить так, чтобы у ямы он оказался без охраны. В это время вытащить полковника и дать ему возможность атаковать Саблезубого. Вольф хороший солдат и пойдет ва-банк. Но как только он убьет Саблезубого, сразу надо будет убить и его.

– А я думаю вот о чем – Оавайна ожидал Саблезубого и устроил засаду. Значит, его кто-то предупредил. И кто же этот доброжелатель?

– Черт возьми! А ведь действительно… Надо это выяснить.

– Необходимо усилить посты наблюдения. И тебе нужно позвонить Имаму и сказать, что у тебя для него есть приятный сюрприз.

– Какой сюрприз? – не понял Смит.

– Дочь русского разведчика.

– Точно! – обрадовался Смит. – Узнаю, когда примерно он приедет, хотя точной даты он все равно не назовет, и скажу, что приготовил ему ценный подарок. Но что именно, говорить не буду. Если он, конечно, не будет настаивать. Если спросит, почему я не сообщил раньше, ответ у меня есть – проверял, правда ли это, а сейчас уверен абсолютно, что это так, потому и говорю. – Он засмеялся.

– Правильно. Иди усиль посты, – в третий раз повторил Отундо.

– Господи, – разглядывая тускло мерцавший небольшой алмаз, прошептала Бетси, – красота какая. Прав Смит, теперь главное – не упустить ни единого камешка. И пора кончать с Отундо и этой змеей. С Имамом покончит Смит. Я буду богата, и у меня будет все. Оавайна не смог встретить Саблезубого, я предупредила его. Ладно, посмотрим, что получится с Черным Имамом. Правда, Саблезубый тоже знает об алмазах и уже подбирает себе союзников. – Она рассмеялась. – Обратился к дикарям, а они все на Отундо молятся. Конечно, это плохо, труднее будет с ним разделаться. Хотя он весьма интересуется моими женскими прелестями. И есть возможность использовать это для его устранения. А с кем столкнулись Исмаил и Саблезубый? Кто обстрелял вертолет Смита? Генрих сейчас может находиться у тех, кто стрелял по Смиту, поэтому про алмазы узнает все больше людей. Это плохо. Я пожертвовала своими родными, а получается, что зря. Но я справлюсь, обязательно справлюсь, и все будет моим, только моим. Я выиграю королевскую битву и стану королевой этих мест. Надо сделать то, о чем я думала вчера.

– Если противников будет немного, сигнал на тихую ликвидацию, – инструктировал своих легионеров капитан. – Если много – сигнал укрыться. В случае обнаружения – огневой контакт и сразу уход по ручью вверх. На горном плато легче держать оборону, да и затеряться проще. И постарайтесь оставить как можно меньше следов пребывания здесь.

– Обстоятельно устроились, – говорил разглядывавший в бинокль селение Гарри. – Кстати, здесь местных нет. Все одеты, и все как один с оружием. А вот и две женщины, – сказал он Евгению.

– Вижу, – буркнул тот. – Они в хижине. – Он перевел бинокль чуть левее. – Крест над входом. Немец говорил, что этот крокодил недавно их из ямы выпустил. Людей у него полно, – провел он биноклем по селению. – Угловые вышки с часовыми. Солидно обустроился.

– Очень солидно, – согласился капитан и выругался.

– Ты что, Пьер? – оторвавшись от бинокля, спросил Гарри.

– Саблезубый, – процедил Любьеж. – Вот, значит, куда он шел. Полковник, выходит, у Аллигатора. Хотя нет, с Жунуа Аллигатор ссориться не будет. Жунуа тот еще тип. Он никому не прощает гибель своих людей. Видно, он еще не знает о Вольфе. Но рано или поздно узнает. Немец говорил, что Вольф находится у Карлика. Но нам Вольф не нужен. Работать надо ночью, но поблизости оставаться опасно – вполне могут засечь. Я собирался подняться на плато. Оттуда и обзор отличный, а в случае столкновения…

– Слева, – перебил его Хайле.

Гарри, Марковский и капитан перевели бинокли в ту сторону и увидели шестерых вооруженных мужчин. Между ними, скованные цепями, шли восемь мужчин в изодранной одежде.

– Их на работу водят, – сообщил капитан. – Интересно, что они делают?

– Немец говорил – копи алмазные разрабатывают, – вспомнил Хайле. – В большинстве мест, где есть месторождения, используют ручной труд. Обычно нанимают рабочих. Они выбрасывают грунт лопатами. Нанимателям так гораздо выгоднее, чем использовать технику. С землекопами расплачиваются одеждой, посудой и дают немного денег.

– Женщины испуганы, – заметил смотревший в бинокль Гарри, – постоянно оглядываются. Ого! – неожиданно воскликнул он. – Знакомые все лица. Узнал, Африканец? – спросил он у Хайле.

– Да.

– Не ожидал я его в такой компании увидеть, – проговорил Гарри.

– Я тоже, – кивнул Хайле.

– О ком это вы? – спросил капитан.

– Да так, – усмехнулся Гарри, – одного типа увидели. Вместе дважды в операциях участвовали. Он потом за драку в Турции в тюрьму попал. Вот и докатился до банды.

– Пошли! – Капитан, пригнувшись, направился к плато. Опережая его, капрал двинулся туда же. Добравшись до камней первым, остановился.

– Здесь у них лобное место.

– Что там? – спросил Любьеж.

– Кости. Руки и ноги перебитые. И гиены дорабатывали.

– По крайней мере шестеро, – проговорил Пьер. И скомандовал: – Занимаем круговую позицию. Смена через два часа. Легионеры пойдут первыми. – Он посмотрел на Гарри. – Это ничего, что я взял командование на себя?

– Правильно сделал, – кивнул Евгений.

– Слушай, – присев около ямы, сказал Отундо, – Саблезубый хочет твоей смерти. Значит, ты действительно хороший воин. Убить брата…

– Они дешевки, – усмехнулся Борис, – да и ты не лучше. Может, давай сейчас разберемся?

– Ты мне нравишься, – ответил Бешеный Лев.

– Я не женщина, чтобы нравиться. Ты же вроде хотел…

– Завтра, – перебил Отундо. – А может, сегодня вечером к яме подойдем я и Саблезубый. С ним будет его верный пес, мулат, и со мной двое. Мы вытащим тебя, это твой шанс покончить с Саблезубым. Мы тебе не помещаем. И мулату вмешаться не дадим.

– А после Саблезубого вы и меня на небеса отправите? – засмеялся Волков.

– Если не кинешься, назад в яму сунем. Но ты попытаешься…

– Обязательно, – прервал его Борис. – Задержался я тут у вас, хоть бы на работу…

– Все, – остановил его Отундо. – Вечером подойдем.

– Так, господа, – осмотрел обитателей ямы Волков, – как у вас с рукопашным? – Эту же фразу он повторил по-французски.

– Я убью эту гадину! – процедила Уштишь.

– Не торопись, – сказал Отундо. – Успеем. Только во время борьбы не сорвись, даже если станешь проигрывать.

– Я не собираюсь проигрывать этой твари!

– Сейчас главное – запустить добычу алмазов, а уж потом с Аллигатором и Бетси справимся. Поняла? А то сорвешься раньше времени и все испортишь.

– Не испорчу, я выжду. Ведь еще с Имамом надо разобраться. А это сейчас важнее всего.

– Правильно. Но без Смита ничего не выйдет. Если с ним что-то случится, Имам не приедет. Так что ты…

– А как же, – перебила она, – документы на нас?

– Имам все документы всегда возит с собой.

– Точно?

– Точно.

– Тогда буду ждать, – вздохнула Уштишь.

– Да уж постарайся, – усмехнулся он.

– А что ты у ям делал?

– Саблезубого к полковнику на разговор поведу. Я предупредил Вольфа. Надеюсь, он его убьет. Саблезубый нам здорово помешать может, так что его лучше убрать. Самим делать это сейчас нельзя. Ведь придется убирать и его людей, и двенадцать воинов Громового Неба. А…

– Но их осталось двое, – перебила Уштишь.

– Он прислал еще. Боится, что Саблезубый не отдаст ему сердце и голову Вольфа.

– Понятно. А ты, значит, там у ямы и убьешь Вольфа?

– Нет. Я сделаю это по закону предков: убивший гостя чужеземец понесет кару. Его руки прибивают к знаку той религии, в которую он верит. Верит, не верит – не важно. Он скорее всего христианин, значит, прибьем его к кресту, так, как прибили Иисуса Христа.

– Обязательно посмотрю. Но будь осторожен, полковник – хороший солдат.

– Я все учел. Если полковник будет слишком активно сопротивляться, я убью его и отдам воинам Громового Неба его сердце и голову. И скажу, что Саблезубый хотел увести полковника с собой.

– Хорошее решение, – Уштишь обняла мужа, – достойное вождя двух племен.

– Слушай, Аллигатор, – сев рядом со Смитом на ствол поваленной пальмы, сказал Саблезубый, – я не понимаю тебя. Ты все это начал, – он кивнул в сторону котлована, из которого на тачках вывозили грунт, – и почему будешь делиться с Имамом и этим дикарем-полудурком? Предлагаю тебе свои услуги. Я убираю Отундо с его бабой, мои люди будут нести круглосуточный караул вокруг лагеря, а ты будешь отдавать мне за это десять процентов от продажи…

– Пять, – перебил его Смит. Докурив сигару, верный солдатской привычке, он поплевал на окурок, потушил и аккуратно положил его в маленькую баночку.

– А банку зачем с собой носишь? – ухмыльнулся Саблезубый.

– Если окурки растереть, то получается едкая пыль. Собак со следа сбить, сыпануть в глаза противнику. К тому же коробочку я держу в нагрудном кармане против сердца. Однажды она мне жизнь спасла, потому что сделана из пуленепробиваемого металла. Пуля из пистолета попала в нее, а так бы в сердце. Значит, на пять ты не согласен?

– Согласен, – не стал торговаться Саблезубый.

– Когда ты уберешь Отундо? – вытащив из кармана бутылку виски, спросил Смит.

– Да хоть сегодня. Он, кстати, поведет меня к полковнику. Можно, конечно, взять его и уйти, но я решил переговорить с тобой. И Громовое Небо собирается прибыть на Ночь Большого Огня. Так что сегодня я сломаю пару ребер полковнику, и пусть он ждет Громовое Небо. А что ты решил с Имамом? Будешь платить ему или он тебе?

– А тебе какое дело до этого?

– Да ведь, если ты станешь хозяином и будешь правильно вести дела, я буду получать приличные деньги. Знаешь, надоела мне эта бродячая, полная опасностей жизнь. Мне тридцать восемь. А лет через пятнадцать, если не раньше, я уже не смогу быть Саблезубым. Да и вполне могут ранить или еще как-то изуродовать. У меня же ничего нет. Ну, деньги, конечно, имеются, – засмеялся он, увидев насмешливый взгляд Смита. – Но надо иметь твердое дело. А с алмазами – тверже некуда.

– Почему ты об Имаме спросил?

– Как ты смотришь на то, чтоб убрать его?

«Провоцируешь, сука», – мысленно усмехнулся Аллигатор.

– Ты что, в своем уме? Я…

– Тогда дело вести будешь ты, – перебил Саблезубый. – А половину, если не больше, станет забирать он. Тебе это не обидно?

– Обидно, – вздохнул Смит. – Но надеюсь, что Имам не будет забирать половину, а довольствуется…

– Исмаил говорил, что тебя будут убирать. Имам нашел какого-то специалиста по алмазам, и все это арабы заберут себе. Привезут этого специалиста, и все. Тебя просто…

– Интересная новость, – засмеялся Смит. – Ты давно это придумал или только что?

– Не веришь, значит, а зря. Можно было бы…

– Хочешь стать совладельцем всего этого? – перебил его Смит.

– Совладельцем? – помолчав, удивленно спросил Джим. – И что для этого…

– Приведи Гайдужу или принеси его голову. Правительство Сомали тебя простит. Ты будешь амнистирован и станешь моим компаньоном. Сможешь?

– Гайдужу? – усмехнулся Саблезубый. – Он где-то рядом. Знаешь, мне кажется, Гайдужу тоже на эти места нацелился. Попробует поднять племена, подключить к этому делу пиратов. А если узнает, что тут алмазы, – готовься к войне. Он сделает все, чтобы…

– Гайдужу отказался от помощи мусульман, не захотел связываться с террористами. Сейчас, наверное, жалеет об этом. Но то, что он попробует поднять племена, – чушь. Были здесь его посланцы, когда у них все точно складывалось. Даже в столице были. А сейчас никто его не примет. Насчет пиратов тоже чушь ты сказал. Они его повяжут и сдадут правительству. Им верить вообще нельзя. Если принесешь голову Гайдужу, я тебе обещаю, что ты сможешь…

– А ты что, – усмехнулся Саблезубый, – связан с правительством?

– Нет. Но я сейчас имею документы на это место и разрешение на добычу алмазов. Месяца через четыре, ну, может, через полгода самое большее, правительство начнет все прибирать к рукам. Поэтому я, воспользовавшись моментом, приобрел все документы на участок и на добычу алмазов. Так что убивать меня Имаму нет никакой выгоды, а мне его смерть в общем-то не нужна. В конце концов, он финансировал это мероприятие и продолжает оказывать помощь. Теперь я не боюсь, что он уберет меня. Я на законном основании имею право делать здесь все, что захочу. Это раз. Во-вторых, мои люди не позволят меня убрать. И в-третьих, про его, Имама, бизнес со мной бен Ладен не знает. А в случае моей смерти может узнать, и, кроме того, на рынке моментально начнутся разговоры про продавца алмазов. Новичка, особенно с хорошей продукцией, там замечают сразу. И если это будет человек Имама, ему придется отчитываться перед Бен Ладеном. А это не в его интересах. Можешь передать эту информацию Исмаилу или даже самому Имаму.

«Надеюсь, осталось жить тебе совсем немного», – подумал Смит.

– Я думал, ты гораздо проще, – рассмеялся Саблезубый. – Что касается Гайдужу, я постараюсь привести его или принести его голову. Он наверняка попытается убрать меня. И мне необходимо первым нанести смертельный удар. Сегодня вечером я наконец-то утолю часть ненависти. Только бы не сорваться и не убить полковника. Но думаю, я сумею сдержаться.

– Уж постарайся. Гораздо лучше бросить его гиенам и понаблюдать начало их трапезы. Удовольствие получишь ни с чем не сравнимое! – хмыкнул Смит.

– Капитан Брут, – удивленно проговорил наблюдавший за лагерем Смита капрал. – Ходит довольно свободно…

– Полковник разрешил ему остаться у Смита, – заметил капитан. – Брюге сидит в яме у Карлика, и Брут делает все, чтобы освободить его.

– А это что еще за женщина? – увидев Бетси, спросил капрал. – Уж больно смело разгуливает по лагерю в трусиках и…

– Это жена Смита, – ответил Любьеж. – Та еще дамочка, из амазонок. Тоже была «Диким гусем». За ее плечами около пяти лет войны. Руки не по локоть, а по плечи в крови. Кстати, – кивнул он Гарри и Марковскому, – муж и жена участвовали в операциях террористов в Афганистане против американцев. И вроде как замешаны в нескольких довольно громких диверсиях.

– Понятно, – рассматривая Бетси, кивнул Кэмпбелл. – Выходит, не зря я сюда пришел. Здесь и арабы есть. С черными лентами, – он прищурился, – значит, из людей Черного Имама. Может, и он появится. Вот было бы здорово.

– Не думаю, что Имам здесь объявится, – сказал капитан. – Уж больно осторожен и хитер. Сколько раз думали, что все, обложили, не уйдет. Уходил.

– Может, давали уходить, – проговорил Марковский. – Басаева у нас с оторванной ногой упустили. И где ему ногу оторвало, знали, а уйти дали. Теперь он на протезе по горам скачет. Арабских эмиссаров убивают, а Басаева никак не могут. Черный Имам – это Абу Мухаммед эль Матеша, один из тех, кто планировал захват школы в Беслане. И где-то рядом была наготове вторая группа. Если бы в Беслане не получилось, те другую школу атаковали бы. Вот за это Имам и ответит.

– И не только за это, – процедил Гарри. – На нем много невинной крови. И он ответит своей жизнью за все.

– Неплохо было бы как-то связаться с вашим капитаном, – сказал Евгений.

– Как? – спросил Любьеж.

– Может, какие-то знаки условные имеются? – поинтересовался Гарри. – Хотя за ним наверняка приглядывают.

– Какие знаки? – пожал плечами Любьеж.

– Есть позывной, – неожиданно проговорил рослый легионер. – «Ранен, требуется помощь».

– Откуда ты знаешь? – удивился Любьеж.

– Я с Брутом в Австралии был, там и отрабатывали звуковые позывные. «Ранен, требуется помощь» я хорошо запомнил, когда ногу сломал и полчаса орал, как марабу.

– Это еще кто? – спросил Гарри. – Может, здесь таких нет?

– Марабу – это птица такая, – пояснил капитан. – Здесь есть. Клюв у нее такой, что слоновью кожу запросто вспарывает. Они с грифами обычно на тушу слона слетаются. Гриф шкуру пробить не может, а марабу – свободно.

– Ну-ка, – кивнул легионеру Гарри, – издай клич марабу.

Легионер, приложив сложенные кольцом указательный и большой пальцы ко рту, издал прерывистый клекот. И повторил его трижды. Смотревшие в бинокли увидели, как капитан остановился и взглянул в их сторону. Сняв солнцезащитные колпаки с бинокля, Любьеж повел им вверх-вниз. Все увидели кивок Брута.

– О’кей, – улыбнулся Гарри. – Понял, где мы. Молодец, солдат! – кивнул он рослому.

– Легионер, – поправил его тот.

– А что, – удивился Кэмпбелл, – солдат не нравится?

– Я легионер, месье, – спокойно уточнил тот.

– Как тебя зовут, легионер? – с улыбкой спросил американец.

– Жан Дюбуа, месье.

Любьеж, довольно улыбаясь, отвернулся.

– Значит, наши все-таки пришли, – усевшись в тени зарослей, вздохнул Брут. – Не выдержал полковник. Надо будет как-то встретиться и объяснить, что здесь нашли алмазы и вот-вот приедет Черный Имам. Что в лагере Саблезубый. В общем, есть что сказать. Но там, конечно, человека три-четыре. Один из них Дюбуа, – улыбнулся он. – Я тогда никак не мог подобраться к нему, а он почти час издавал сигнал бедствия. – Брут посмотрел на стоявших у входа в палатку Смита двух туземцев. – Они не заметили фальши. Молодец Дюбуа! – Поднявшись, он пошел к хижине Бетси. «Она отпустит, и Смит ничего мне сделать не сможет», – думал капитан.

– Там довольно большой лагерь, – доложил Гайдужу невысокий худой повстанец. – В основном сухаби – белые. Несколько арабов. Три белые женщины. Одна – жена Аллигатора, две другие – врачи. Они в неволе. Двенадцать ям для пленных. В лагере находится французский легионер. За ним наблюдают. Вооружены все хорошо. Четверо вышли с пулеметами. Около палатки Аллигатора установлен американский крупнокалиберный пулемет. Около него постоянно находятся двое. На вышках никого нет. Саблезубый со своими людьми располагается в большой армейской палатке. Также я видел воинов Громового Неба. Арабы, на которых мы напали на дороге, тоже в лагере. Это воины Черного Имама. В поведении арабов чувствуется напряжение. У них черные повязки на голове с арабской вязью. Держатся отдельно. Бандиты Саблезубого ведут себя спокойно. Вместе с Саблезубым их двадцать шесть человек.

– Значит, присоединились к ним по дороге в лагерь, – отметил Гайдужу. – Алмазные копи разрабатывают, – усмехнулся он. – Аллигатор предприимчивый человек. А я думал, он просто бандит с большой дороги и законченный авантюрист. Выходит, он разумнее, чем я думал. Алмазы, – повторил он. – Судя по всему, они здесь есть. Нашли, видимо, один, а может, и больше. Возле работающих усиленная охрана. Нападать на лагерь нельзя, не те силы. Когда к нам подойдет Фаршук? – спросил он у Дутишу.

– Завтра вечером будет здесь. С ним сто двадцать повстанцев. Около столицы уничтожен отряд Рашина. На севере…

– Хватит, – остановил его Гайдужу.

– Ты хочешь захватить лагерь? – спросил Лашуаана.

– Да. Здесь есть деньги, я уверен, много денег, оружие и алмазы. Кроме того, мы пополним свои ряды освобожденными из ям людьми. К нам присоединятся многие из племени убитого Карлика. А самое главное – мы покончим с Саблезубым. Предатель должен умереть.

– Мне кажется, – сказал Лашуаана, – это чистой воды авантюра. Нас всех перебьют. Их гораздо больше. У нас нет ни единого шанса. Мы только потеряем людей. Кто будет продолжать борьбу? Надо собрать всех на побережье, заплатить пиратам и перебраться на Мадагаскар, где находится Доринго с братьями по оружию. А через полгода мы вернемся и тогда…

– Ты прав, – согласился Гайдужу. – Но Саблезубый должен заплатить за гибель наших товарищей. Он оставил их, отступив от моста, и погибли восемьдесят шесть человек. Среди них были мой брат и моя жена. Саблезубый должен сдохнуть.

– Я отберу группу добровольцев, – сказал Лашуаана, – и Саблезубый будет убит. Кроме того, можно подкупить кого-нибудь из воинов Карлика, и Саблезубого убьют сегодня ночью. Я встречусь с родственниками Оавайны и предложу им деньги, оружие и одежду. Отдам несколько рюкзаков с едой, и Саблезубого уничтожат. Группу из отобранных, готовых пойти на смерть, оставлю здесь.

– Хорошо, – подумав, согласился Гайдужу. – Я верю тебе. – Он посмотрел в сторону лагеря. – Это не моя личная месть за убитых брата и жену. Это наказание предателя. Из-за него погибли…

– Но было мнение совета отрядов не вести переговоров с этим бандитом, – осторожно напомнил Лашуаана.

– Не я встречался с Саблезубым, – ответил Гайдужу. – Я не единожды предостерегал товарищей от союза с Саблезубым. Уходим, – кивнул он. – И не забудь о своем обещании.

– Я не прощу Отундо смерть Оавайны, – заявил коренастый африканец.

– Род Турашиа тоже будет мстить за убитого Оавайну, обещаем его невидимой душе. – Другой африканец посмотрел на небо.

– Я клянусь богам, – произнес третий, толстый туземец с копьем, – что отомщу за загубленную жизнь своей сестры и убью Отундо с его змеевидной женой.

– Куда это Брут отправился? – Войдя в хижину, Смит посмотрел в окно.

– На охоту, – улыбнулась Бетси. – Попросил разрешения сходить на озеро за утками. Там сейчас…

– И ты отпустила? – недовольно перебил он. – Тебе же говорили, что вокруг сейчас шатаются…

– Ты беспокоишься за его жизнь или опасаешься, что он сбежит? Ведь ты отпустил его, но капитан остался…

– Надо вытаскивать из ямы второго. И тогда можно будет рассчитывать на поддержку легиона. Брута я сначала захватил, но почти сразу освободил, а сейчас вытащу и второго, Брюге, кажется. И сообщу легиону о возможном появлении Черного Имама. Я не верю, что Отундо будет на моей стороне во время схватки с людьми Имама. Мне кажется, что алмазы всех заставили пересмотреть планы на будущее. Я, может, сужу по себе, но мне чертовски не хочется иметь в этом бизнесе компаньонов. Я слишком долго шел к этому и вот так отдавать кому-то часть своего не намерен.

– Я тоже, – сказала Бетси. – Особенно этим дикарям. Представляешь, ты и Отундо компаньоны, а я и эта черномазая обезьяна – жены компаньонов. – Бетси брезгливо передернула плечами.

– Дело не только в их внешности. Я далеко не расист. И всегда имел дела с людьми разных национальностей и разного цвета кожи. Но это дело я начал благодаря случайно найденным в госпитале записям профессора Гайджера.

– Вот именно. У меня убили отца и брата, и я совершенно уверена, что только для того, чтобы они не появились здесь. А теперь, значит, появилось множество конкурентов. Однако надо что-то делать. Мне кажется, ты зря доверяешь Отундо, но он поможет убрать Имама. Ведь пока тот жив, ни Отундо, ни эта стерва не могут чувствовать себя спокойно. А натворили они, судя по тому, что отсиживаются, как и мы, в этой глуши, немало. Так что в этом, я имею в виду смерть Имама, наши интересы совпадают. Но потом они нам будут не нужны. С другой стороны, сейчас у Отундо два племени. Представляешь, сколько у него людей? Все, кстати, с твоей помощью прекрасно вооружены.

– Вооружены – это одно. К тому же и стрелы отравленные, трубочки плевательные. Плюнет из трубочки в тебя стрелкой с ядом, и все. Хорошо, если сразу умрешь, а то парализует. У них еще огромное превосходство в живой силе. Думаешь, наши головорезы будут драться насмерть? – Он криво улыбнулся. – Только заварушка начнется, сразу станут разбегаться. Каждый будет спасать свою шкуру. Вот как обстоят дела.

– Значит, с Отундо нам ссориться нельзя, – сделала вывод Бетси.

– А что он думает по этому поводу? Сейчас нас объединяет ненависть к Имаму и желание разделаться с ним. Потом все будем с нетерпением ждать запуска копей. И как только пойдут алмазы, я уверен, Отундо попытается избавиться от нас. Поэтому надо наносить удар раньше, но он верховный вождь двух многочисленных и воинственных племен. Я только что подумал об этом. Конечно, имеются родственники убитого Карлика, и у них наверняка есть сторонники, но надежда на то, что они выступят на нашей стороне, мала. Сейчас несколько человек из племени Карлика по моему заданию прощупывают всех, кто недоволен Отундо, и проверяют, смогут ли они выступить на нашей стороне в случае конфликта. Но я в это не особенно верю и не знаю, что делать и как быть. Жаль, что я только сейчас начал думать об этом. Раньше, еще вчера, все казалось легко – убьем Имама, потом покончим с Отундо и его стервой… И вдруг я подумал: как я это смогу сделать? С кем? С тобой? Нас, как только что-то начнется, все бросят.

– Знаешь, – сказала Бетси, – а ты прав. Мы не сможем справиться с Отундо и его дикарями. Но с Имамом мы разделаться успеем. Потом, надеюсь, будет Ночь Большого Огня, я выиграю у этой сучки и получу алмаз. У нас уже есть два. И вполне возможно, будут еще. До запуска копи время есть. И за это время может случиться всякое. Эту черномазую сучку ненавидят все.

– Тебя, кстати, не меньше. Вы как двойняшки – сильные, жестокие и постоянно это демонстрируете. Так что ненавидят вас одинаково. Но ты права в том, что время у нас есть. И надо искать союзников. Может, к тому времени, я имею в виду начало добычи алмазов, правительство все возьмет под свой контроль, и нам пришлют охрану. Неплохо было бы сейчас уничтожить Гайдужу. Тогда помощь службы безопасности нам была бы гарантирована.

– Но как мы справимся с Гайдужу? – пожала плечами Бетси.

– Я натравил на него Саблезубого. Хотя надеюсь, что его избавит от нас полковник Вольф. Сегодня вечером Отундо поведет Саблезубого…

– Я помню. А если полковника Вольфа сделать своим союзником? В ямах сидят около сорока человек, которые умеют обращаться с оружием, и он вполне может…

– Вольф никогда на это не пойдет, – перебил Смит. – Он не станет защищать тех, кто держал его в яме. Кроме того, не забывай о двух русских женщинах. А Вольф из России.

– Кстати, об этих русских шлюхах. Что ты намерен делать с ними?

– Хотел сыграть на уничтожение Имама. Отдал бы их ему и натравил русскую ФСБ и американское ЦРУ. Но теперь придется ликвидировать Имама здесь. Русские хорошие врачи, и поэтому пусть все остается как есть. Когда пойдут алмазы и если у нас все получится, оплачу им проведенное у нас время и отправлю домой. Если нет, то они погибнут. А сейчас они нужны. Тем более очень скоро прольется много крови. Надеюсь, ты понимаешь, что с арабами мы так легко не справимся?

– Конечно, не справимся, – согласилась Бетси.

– Так, – сказал Саблезубый двоим африканцам, – идите по следам людей Гайдужу от места боя. Когда догоните его, проследите и, как только остановится, сразу доложите. Понятно?

– Зачем он нам нужен? – спросил мулат.

– Гайдужу будет искать меня и тебя тоже. Поэтому нам лучше убрать его заранее. И кроме того, что мы обезопасим себя, мы получим амнистию от правительства Сомали. Понял?

– Ты уверен в этом? – недоверчиво покачал головой мулат.

– Да, – кивнул Саблезубый.

Брут с «винчестером» в руках осторожно поднялся на плато.

– За тобой наблюдают? – услышал он голос справа.

– Сейчас нет.

– Капитан Любьеж, – вышел из-за камня Пьер, – отдельная специальная бригада французского Иностранного легиона.

– Капитан Брут, разведрота. – Они, пожав друг другу руки, обнялись. – Один не уйду, – предупредил Брут. – В километре отсюда в яме находится Курт Брюге, за ним я и пришел. Я тоже был в яме, но Смит извинился и отпустил меня. В том, что я попал в яму, есть и моя вина, не смог сдержаться. Переговоры так не ведутся, – усмехнулся он. – А вы здесь зачем?

– Мы с другим заданием в этих местах, – покачал головой Любьеж.

– И что вас интересует?

– Русские женщины. Нам надо вытащить их.

– Это будет сложно, – сказал Брут. – Они под особым наблюдением. Одна из них дочь российского офицера разведки или контрразведки. Насколько я знаю, их собирались отправить к Черному Имаму. Но затем Смит по не известной никому причине передумал. Их выпустили из ямы, и они…

– Мы видели крест над хижиной, – перебил его Любьеж. – Но как нам освободить их?

– Не знаю, – ответил Брут. – За ними постоянно наблюдают. Разговаривать с ними может только Смит или кто-то из его бандитов. Мне строго-настрого приказано даже не приближаться к ним. Кстати, ведут они себя мужественно. Помогают всем, кто нуждается в медицинской помощи, и делают это профессионально. Вертолетчик, который был взят Смитом вместе с ними, теперь сотрудничает с Аллигатором, но по принуждению. Благодаря Стиву Уайткоту он их и выпустил. Вот через Стива им можно что-то передать. Ему разрешено к ним ходить. А я постоянно общаюсь со Стивом.

– Извини, – вмешался Гарри, – ты говоришь про Стива Уайткота? Значит, жив еще старый бродяга! – воскликнул он.

– Да, – посмотрел на него Брут. – А позвольте узнать, кто…

– Передай ему привет от Непоседы, – улыбнулся Гарри.

– Хорошо, передам обязательно.

– Ну, ты понял, что и как? – спросил Борис у Ивана.

– Да.

– Я тоже свое сделаю, – сказал Андрей.

– А ты? – посмотрел на Брюге Волков.

– К бою готов. Испанец тоже, – кивнул немец на пятого.

– Си, си, – торопливо пробормотал тот.

– Надеюсь, все у нас получится. Представьте, господа, что это и есть наш последний и решительный бой. Все запомнили, что делать? – Волков посмотрел на говорящих по-русски.

– Да, – ответили Андрей и Тополев.

Волков взглянул на Курта и испанца. Те, поняв его без слов, кивнули.

– Вот насчет этого у меня есть сомнения, – покосившись на худого невысокого испанца пробормотал Борис. – Но выбора нет. Хоть на секунду отвлечет одного. Оружие у всех в порядке?

– Во сколько ты поведешь Саблезубого к яме? – спросила Уштишь.

– Не знаю, – ответил Отундо. – Когда придет, тогда и пойдем. Надеюсь, Вольф успеет ему кадык сломать. А уж потом я на нем отыграюсь и на Вольфе тоже.

– Хотелось бы это увидеть.

– Не надо. Саблезубый может что-то заподозрить и взять с собой больше людей. Все должно быть просто. Он с телохранителем, и я тоже с одним. Иначе все может сорваться.

– А если Вольф сумеет сбежать?

– Исключено. Я его переломаю и распну, как их бога.

– Зол ты на него.

– Очень. Он ведь пьяного Слона убил. А я думал тогда… – Не договорив, Отундо махнул рукой. – Но на этот раз все получится, и он нам окажет услугу.

– Непоседа? – удивился Уайткот. – Он-то какого черта здесь делает? Хотя я слышал про его горе. Значит, все-таки решил отомстить. А вот я, наверное, не сумел бы так спокойно на верную смерть идти.

– Подождите, Стив, – удивился Брут, – вы о чем говорите? Как я понял…

– Ладно, – перебил Уайткот. – Что говорили эти люди?

– Как я понял, цель их операции – российские женщины. Мне кажется, там есть и другие русские. Возможно, я ошибаюсь, но мне так показалось. Но сообщать об этом женщинам, наверное, не стоит. Они невольно могут выдать себя, а Аллигатор…

– Ты прав, говорить им не надо. Давать отчаявшимся надежду на спасение в этом случае не будем. А что они от нас хотят? Если нужна помощь, я могу рискнуть. Я готов был угробить Аллигатора, когда летал с ним. Но понял, что русским врачам придется очень плохо. Чертовски тяжело знать, что из-за тебя кто-то может распроститься с жизнью. Вертолет может взять шестерых. Ну даже восемь человек я возьму, только взлетать будет очень опасно. Четыре вышки, но там редко кто бывает, а вот пулемет постоянно наготове, и он нас срежет. Останутся от нас только лопасти винта. А как еще отсюда можно уйти? Выбраться и пешком можно. Опасно, конечно, часовые ночью все же ходят, да и на вышках прожектора. К тому же ведь в погоню бросятся эти чернозадые, и не уйдешь от них. Они же по следу как собаки ходят. А тут, как я понимаю, до ближайшего населенного пункта километров сто пятьдесят, а то и больше. Но и здесь оставаться нельзя, особенно женщинам. Скоро этот Имам приедет, террорист из «Аль-Каиды», и заберет женщин. И тогда шансов на спасение у них вообще не будет. Я готов, если этот Имам приедет, попробовать посадить в вертолет женщин и улететь. Если сшибут, то все же так погибнуть легче, чем в руках этого Имама оказаться. Поэтому я готов на риск. Вот револьвер украл у одного, – подмигнул он Бруту. – «Смит-вессон». Полный барабан, шесть патронов. Больше все равно выстрелить не успею. Главное – пулеметчика уложить. А там, может, и сумеем улететь. Но врачей я не оставлю этим бандитам.

– Теперь помощь все-таки рядом, и они вмешаются, я уверен, – сказал Брут. – Правда, их очень мало, но тем не менее…

– Непоседа один пятерых стоит, – заявил Стив. – Я видел его в бою. Но недавно я слышал, как Аллигатор говорил Саблезубому, чтобы тот нашел Гайдужу, главаря повстанцев. Как бы не засекли этих ребят бандиты Саблезубого. Они ведь тоже в таких делах профессионалы.

– Эти тоже не любители, – улыбнулся Брут.

– Надеюсь, – кивнул Стив.

Побережье

– Капитан, – обратился к Отто смуглый лысый мужчина, – тут тебя спрашивают.

– Кого еще принесло? – недовольно отозвался тот. – Пусть заныривают. Сколько их там?

– Пятеро.

– Стволы и ножи у них заберите, – предупредил Обожженный. – Не люблю вооруженных гостей. И будьте наготове. А то, может, про того посланца Саблезубого пришли ответ спрашивать.

– Все о’кей, капитан. Лишнее движение, и они трупы.

– Пусть заплывают, – открыв бутылку рома, кивнул Отто.

Смуглый вышел, и через пару минут в каюту вошли пять крепких молодых мужчин в песочного цвета камуфляже.

– Обижаешь, дружище! – усмехнулся рослый негр. – Не думал я, что ты у старины Джека ствол заберешь.

– Чтоб я утонул, – поднимаясь, заорал Обожженный, – в мелком озере! Джек!

Они обнялись.

– Осьминог! – крикнул Отто. – Верни оружие! Это же Джек Черная Смерть. Мы с ним такое пережили! Тащи сюда виски!

– Да мы не пить пришли, – сказал Джек. – Ты о полковнике ничего не слышал?

– Да что я мог слышать? Приходили тут от Саблезубого. Ну я и отправил их на корм рыбам. Но пару дней назад мои акулы захватили троих дикарей и потрясли их немного. Долго они не выдержали, – хохотнул он. – Вольф, сказали, у Карлика в яме сидит. Это где-то в районе Плюющегося Жирафа. Ну, там еще этот ползучий гад обитает, Смит. Но соваться туда пешком для меня верная смерть. Так что на меня не рассчитывай. Если бы по воде, я бы, конечно…

– Мы на тебя и не рассчитываем, – спокойно проговорил Джек. – Проводника ты нам найти можешь? А то пока мы этот район нашарим…

– Без вопросов. И бойцов подброшу. Есть тут у меня наемнички. Плати, и будут делать что хочешь. Двенадцать человек. Парни лихие и смерть не раз видели, но живы. Они пойдут на что и на кого хочешь. Им только деньги нужны. Я заплачу, – увидев, что Джек хочет что-то сказать, кивнул Отто. – Ты же знаешь, если бы не полковник тогда, в Красном море, я бы давно уже рыб кормил. Он же меня вытащил из тюрьмы Порт-Судана. Обожженный добро помнит. В общем, парней я с вами отправлю. Лихие парни, – повторил он. – И воевать умеют. Сейчас мы все-таки пару бутылок опорожним, все ж не часто встречаемся, а завтра за дела примемся.

– Не получится, – возразил Джек. – Слух прошел, что Саблезубый нашел полковника. А я ему тоже жизнью обязан, поэтому должен быть рядом. Давай проводника и этих лихих парней. Тронемся мы. Ты нам провиант организуй.

– Ладно, если так надо, – согласился Отто. – Удачи, ветра попутного и волны небольшой. Осьминог! – снова крикнул он.

– Виски, капитан, – входя, кивнул смуглый. Четверо темнокожих мужчин внесли ящик с виски.

– Отлично, – сказал Обожженный. – Зови сюда тех, кто помог нам на острове. Работа для них есть.

Осьминог вышел. Поставив ящики с виски, темнокожие тоже ушли.

– Расовая дискриминация! – захохотал Джек. – Ты, Отто, похоже, рабовладельцем стал.

– Краба тебе в рот за такие слова, – усмехнулся Обожженный. – Просто обкатываю парней. Не сразу же им на абордаж идти.

– Звал, кэп? – В каюту вошел лысый, дочерна загорелый верзила в шортах и босиком. Увидев Джека, замер.

Тот начал считать:

– Раз, два, три! – И выбросил два пальца.

Вошедший одновременно с ним показал четыре пальца и сплюнул:

– Твоя взяла!

Засмеявшись, они обнялись.

– Шторм от берега, – сказал Отто. – Похоже, авантюристы и бродяги друг друга с пеленок знают.

– Ты что тут делаешь? – спросил верзилу Джек.

– Полковник наш влип в песок африканский, – недовольно проговорил тот, – увяз по самое горло. Того и гляди ему рост на размер головы укоротят. Вот я и решил не позволить этого. С головой он выглядит куда лучше.

– Правильное решение, – кивнул Джек. – Значит, Бобби, наши интересы совпадают. Но ведь ты вроде сейчас должен быть…

– Жунуа рвет и мечет, – засмеялся Боб. – Я сам этим занялся, а потом узнал, что генерал несколько групп раскидал по Сомали. И приказал без полковника живыми не возвращаться. В общем, он одобрил мою инициативу. А ты почему здесь? Ты же на базе в Омане в госпитале должен лежать.

– Может, дадите прогноз погоды на сегодня? – проворчал Обожженный. – А то у меня полное затмение в черепной коробке.

– Бобби Койот, – представился верзила, – капрал отдельной бригады легиона генерала Жунуа.

– Что же ты мне сразу рифы под киль положил? – сказал Отто. – Выходит, ты тоже волчьей породы?… Собирайтесь. Я вам провиант и все остальное организую. Осьминог! Проводника дай! Нашего!

В каюту спустился невысокий худощавый африканец в потрепанных джинсах и неопределенного цвета безрукавке. На его поясе висел длинный нож.

– Йкаш, – представил его Отто. – Он отведет вас куда надо. А что же ты мне сначала волну гнал? Мы, мол, бродяги и готовы на любую работу. Сказал бы сразу…

– У Вольфа врагов намного больше, чем друзей, – засмеялся Койот.

– Тоже верно, – усмехнулся Отто.

Мыс Рас-Хафун

– Когда? – спросил Черный Имам.

– Сегодня вечером он будет у вас, Имам, – отозвался Арсек.

– Значит, за алмазами поеду завтра. Сегодня вечером я брошу Хасана в яму со змеями. Кафиру отрубите левую ногу и правую руку и выбросьте его. Собака нам больше не нужен. – Арсек вышел. Стоящий у двери Могол молча смотрел на Имама. – Пусть войдет Рубайши, – кивнул тот.

– Великий Имам ждет вас, – сказал Могол, отворив дверь.

В комнату вошел мужчина лет сорока пяти. В руке он держал хлыст.

– Я могу увидеть товар? – похлестывая себя по ноге, спросил он.

– У меня есть предложение, – кивком приглашая его сесть, сказал Черный Имам.

– Мне нужны алмазы, – отрывисто отозвался Рубайши. – Или ты…

– Сидя лучше принимать правильные решения, – улыбнулся Имам.

Рубайши сел в большое кресло.

– Деньги ты привез? – вкрадчиво спросил Имам.

– Где алмаз?

– Рубайши, нетерпеливый всегда опаздывает.

– Слушай, – рассмеялся Рубайши, – бен Ладен пока ничего не знает о твоих делах с алмазами. А что скажет руководитель могущественной «Аль-Каиды», если ему сообщат о том, что его подчиненные…

– В борьбе с кафирами, – повысил голос Имам, – нет руководителей и подчиненных. – Он тронул рукоятку на своем кресле. Кресло, на котором сидел Рубайши, мгновенно перевернулось и исчезло в прорези раздвинувшегося пола. Пол сдвинулся. – Его, собаку, – приказал Имам, – предать смерти!

Человек двадцать вооруженных мужчин лежали на коврах и наблюдали за двумя полуголыми танцовщицами. Восточная музыка вдруг прекратилась. Танцовщицы исчезли за атласными занавесями. В комнату ворвались бородачи с кинжалами. Мужчины не успели даже подняться. Через какие-то секунды их мертвые тела лежали на забрызганном кровью ковре.

В комнату с поклоном вошел Могол и поставил перед Черным Имамом небольшой чемодан. Тот, перебирая четки, кивнул. Могол открыл крышку. В чемодане плотными рядами лежали пачки евро. Имам усмехнулся. Могол закрыл чемодан и вышел.

Издавая пронзительные крики, Марк бился на растягивающих его руки и ноги цепях. К нему подошел плотный мужчина в капюшоне с прорезью для глаз. В руке он держал секиру. Взмах, удар, и отрубленная правая рука Марка упала на помост. Марк потерял сознание. Мужчина в капюшоне снова взмахнул секирой.

– Ногу с одного удара отрубает, – удивленно проговорил один из стоявших у помоста четверых бородачей. – Руку – еще понятно. А вот ногу…

– Выносите собаку, – приказал Арсек.

– Вечером будем у Черного Имама, – сказал в спутниковый телефон Хасан ибн Вахит. – И как только я дам сигнал, ты должен быть на месте. Убивай всех, кто окажет сопротивление. Арсек и его люди, а также воины Могола будут с нами. Марк сумел открыть им глаза на черную душу Черного Имама.

– Мы готовы, о Великий, – услышал он в ответ.

Район Плюющегося Жирафа

– Внимание! – приглушенно бросил Любьеж. Капрал, видимый только ему, подал условный сигнал.

К ним приближались восемь вооруженных людей. Пятеро с винтовками, двое с автоматами, у одного ручной пулемет. Все заняли заранее приготовленные позиции. Теперь уже и они слышали, как осыпается грунт под ногами приближающихся.

– Зачем Саблезубый здесь остался? – послышался недовольный мужской голос. – Надо в Кению на базу возвращаться. Там ведь и деньги, и все остальное. Говорил, последний раз и расходимся. А сейчас решил…

– Хочет алмазным королем стать, – насмешливо прервал его другой. – Поэтому нас и на Гайдужу послал охотиться. Возьмем его голову – Саблезубому и его двоим верным мулатам амнистия. А нам что делать?

– Гриф предлагает уйти, – вступил в разговор третий. – Иначе мы тут трупами останемся. Если у Саблезубого все получится, он нас отдаст на корм гиенам.

Капитан покосился на Гарри. Тот покачал головой. На каменную площадку поднялись восемь мужчин.

– Я домой хочу, в Мавританию, – вздохнул плотный мужчина с пулеметом. – Надоело все. Уже пять лет ни мать, ни отца не видел. Как они там? Угнал я тогда буйволов, и надо было сдаться. Штраф бы заплатил, и все. А сейчас… – Он махнул рукой.

– Так, может, уйдем? – спросил невысокий мужчина в темных очках. В руках он держал АКМ.

– Саблезубый найдет и убьет, – сказал араб с винтовкой. – Но искать Гайдужу опасно. У него воинов много, и воевать они умеют. Давайте здесь отсидимся и скажем, что…

– А вы трусы, – насмешливо проговорил стоявший у скалы бородач с АКМС и от бедра ударил длинной очередью по повернувшим к нему головы семерым. Только один из них успел схватить винтовку. Прыгнув вперед, бородач ногой выбил оружие и ударил его затыльником автомата в висок. Выхватив нож, присел и полоснул по горлу. Капитан увидел прищуренные глаза американца. Бородач, посмеиваясь, начал отрезать убитым левые уши и складывать их в целлофановый мешок, затем стал проверять одежду убитых. Ссыпал какие-то монеты в кисет. Сунул в карман взятые у пулеметчика часы. Захохотав, поменял в автомате рожок и пошел вниз. Со скалы мягко спрыгнул капрал. Вытащив у одного из убитых нож, бросил. Бородач, остановившись, покачнулся. Хотел обернуться, но, не устояв, рухнул лицом вниз. Под левой лопаткой торчала у него рукоятка ножа.

– Опасность! – приглушенно сообщил Марковский.

Капитан и Гарри посмотрели в сторону лагеря. К плато бежали вооруженные люди. За ними около двух десятков людей племени тропишиан. Капрал оттащил убитого, у которого взял нож, чуть вперед и вытянул его руку как бы после броска. Пригнувшись, забежал за скалу.

– Я ему десять процентов от оплаты срежу! – послышался злой голос Любьежа.

Все, замерев, приготовились к бою.

Легионеры положили перед собой по две гранаты. Хайле, покосившись на них, вытащил две лимонки.

– Ахмед! – послышался крик.

– Что здесь?!

– Ахмед убит!

– Он всех перестрелял! – Возле убитых появился араб в зеленой косынке. – А Урсан успел его ножом достать. Что-то не поделили, видно.

– Останови дикарей, – приказал подошедший мулат. – Пусть назад идут. Не надо, чтоб они видели, как мы друг друга убиваем.

– Левое ухо отрезал каждому, – сказал первый. – Значит, струсили. А Урсан успел нож в него бросить. Заберите все у этих псов и оставьте их грифам и гиенам. Ахмеда заберем.

Капитан краем глаза заметил, как Гарри, кивнув головой вверх, сложил пальцы в кольцо. Любьеж неодобрительно посмотрел на него.

– Что там? – нервно вглядываясь в каменную гряду, спросил Смит.

– Сейчас узнаем, – ответил Саблезубый. – Автомат бил один, значит, просто кого-то убили.

– Возвращаются! – крикнул наемник Смита с вышки. – Туземцев они сразу вернули. Кого-то несут.

«Может, вы друг друга перестреляете, – мысленно усмехнулся Смит. – Хотя сегодня ты мне нужен». Он покосился на игравшего желваками Саблезубого. Тот быстро пошел навстречу своим людям.

– Что случилось? – послышался голос Отундо.

– Головорезы Саблезубого что-то не поделили, – насмешливо ответил Смит.

Арабы стояли готовой к бою группой. Остававшиеся в лагере люди Саблезубого с оружием бежали навстречу.

– Босс! – раздался возбужденный голос Адмуса. – Три алмаза! Три, босс!

– Кретин, – буркнул Смит и побежал к нему.

Туда же направился и Отундо. Бетси выскочила из хижины и бросилась к Адмусу. Арабы тоже пошли туда.

– Алмазы нашли! – подбежав к Саблезубому, сообщил лысый бородач. Тот быстро направился к котловану.

– Ого! – ахнула Бетси. – Какие большие. Ого! – восхищенно повторила она и, обняв Смита, поцеловала его. – Ты просто гений! А ведь никто в это не верил.

– Но ведь должно же повезти хоть раз в жизни, – довольно улыбаясь, подмигнул он ей.

– Значит, все-таки алмазы есть, – пробормотал Отундо. – А если говорить откровенно, я сомневался. Выходит, ты прав, они сразу сообщат Имаму, – он кивнул на подходивших арабов, – и он придет. Мы нашли алмазы, воины Аллаха, – насмешливо сказал он.

– Выбирай тон! – угрожающе посоветовал ему старший группы, плотный рыжебородый араб.

– Ты на моей родине, – усмехнулся Отундо, – ешь мое, ходишь по земле, которая принадлежит мне. И не смей так разговаривать с вождем!

Смит фыркнул. Люди Отундо направили оружие на арабов. С двух вышек в их сторону смотрели дула ручных пулеметов.

– Извини, – глухо проговорил старший группы.

– Сколько они стоят? – спросила Бетси.

– Сейчас продавать их не будем, – сказал Смит. – Приготовим большую партию и тогда заявим о себе на рынке в Конго. В конце года там будут торги. Мы сможем очень хорошо заработать. Правда, посмотрим, как пойдут дела. Если нужны будут деньги, придется какую-то часть продать. Решим это с Имамом. – Заметив, как довольно переглянулись арабы, он мысленно усмехнулся.

– Я думал, на наших наткнулись, – облегченно проговорил Брут.

– Если бы на них наткнулись, – сказал Уайткот, – назад бы всех принесли. Один Непоседа чего стоит. Да и остальные, значит, не хуже. – Он покосился на карман куртки Карла. – Спрячь пистолет-то, – посоветовал он. – А то на неприятности нарвешься.

– Тоже верно, – кивнул Карл и ушел в маленькую ветхую хижину.

– Что там было? – послышался голос Лиды.

– Арабы друг друга стрелять начали, – ответил Стив. – Ну те, которые бандой пришли. Они к вам не пристают?

– Пытались, – вздохнула Лида, – их мулат остановил. Боимся мы и не знаем, что делать. Может, давайте на вертолете попробуем улететь? – понизив голос, предложила она. – Если и собьют, то хуже не будет. Сюда скоро какой-то террорист приедет. И наверное, Женю ему отдадут. А что я тогда делать буду? Женька заявила – если отдадут, убьет себя сразу. Почему никто ничего не делает? – отчаянно крикнула она. – Ведь Женя…

– А кто тебе сказал, что ничего не делают? – перебил ее Стив. – Значит, не время еще. Сама подумай, сколько их здесь. Сюда по крайней мере батальон надо прислать, чтобы справиться с ними. Я не думал, что у Аллигатора отлично охрана налажена. Думал, так, пьянь, а выходит, профессионалы они. И днем и ночью не то что человек, мышь не проскочит. И пулемет у сволочей сильный, – кивнул он на стоявший на возвышении двуствольный пулемет. – В ногу попадает – отрывает сразу. Так что все здесь продумано очень хорошо. Вот тебе и Аллигатор! – плюнул он. – Если вдруг кто-то все-таки полезет, кричи, я помогу, поняла?

– А на кого нам еще надеяться? – печально отозвалась Лида.

– Арабы своему звонят. – Рикардо кивнул на говорившего по спутниковому телефону старшего группы. – А что у этих гиен случилось? – посмотрел он на столпившихся возле тела убитого бандитов Саблезубого.

– Этот перестрелял остальных, – ответил Адмус. – Я понял так, что они вроде отвалить от Саблезубого хотели. Левые уши он им отрезал. Значит, они предатели. Один, видно, недобитый был, нож метнул и попал ему в сердце А там кто его знает, как все было.

– Скоро приедет их главарь, – снова посмотрел на арабов Мексиканец. – Чувствую печенкой, заваруха будет. Ох и отыграюсь я на них!

– Ты никак с прошлого раза не отойдешь? – усмехнулся Адмус. – Так вроде ты тогда их…

– Да вот в том-то и дело, что живы они. В таких гиен на поражение бить надо. А я так, подранил слегка.

– Убей их ты тогда, бойня была бы. Но скоро что-то случится. Приедет этот Имам, и начнется. Саблезубый на сторону арабов встанет. Бешеный Лев за Смита. Конечно, с арабами мы управимся. Хотя среди наших тоже особо надеяться не на кого. Ну Крокодил и Генри будут драться. Еще, может, человек десять. Остальные отвалят в сторону. Я с удовольствием сойдусь с ними. А там куда кривая вывезет. Биллу Громиле я вообще не верю. Про него, кстати, разговоры идут нехорошие, мол, раненых добивает, чтоб совесть не мучила.

– Да черт с ними со всеми, я буду драться до последнего. А где, кстати, Громила?

– За питанием уехал.

– А ты давно с Аллигатором? – спросил Мексиканец. – Доверяет он тебе полностью.

– Шесть лет, – вздохнул Адмус. – Он меня от неприятностей спас. Я в Стокгольме пару полицейских поломал крепко, пьяный был. Приехал из Турции, там за курдов партизанил, ну и отметил возвращение. А тут они прицепились. Если б не Смит, сидеть бы мне очень долго. Он меня увез, потом свидетелей нашел, что они первыми начали, денег заплатил порядочно. Этим и купил. Сволочь он, конечно, редкая, но не трус и воевать умеет. Только не верит никому и готов любому в затылок пулю пустить. Он, наверное, в жизни никогда ничего хорошего не делал. Но сейчас как пойдут алмазы, получу свое и расстанусь с ним. Надоело мне все это. Первое, что сделаю, отнесу в церковь приличную сумму. Грехов на мне, как грязи после марш-броска во время ливня. Да и крови не меньше. Пропади все пропадом.

– Ты совсем себя уже похоронил, – усмехнулся Рикардо. – А вот уедешь, ну, год, может, протянешь спокойной жизни. А потом снова за автомат и…

– Нет, – возразил Адмус, – на этот раз навсегда уйду.

– О! – Рикардо махнул рукой в сторону дороги. – Громила приехал.

– Привет, орлы! – заорал спрыгнувший с подножки грузовика длинноволосый амбал. – Живы еще? – захохотал он. – А я думал, без меня вас тут эти мусульмане вырезали. А это еще что? – подходя, спросил он. Люди Саблезубого в стороне от хижин сжигали тело убитого.

– Да шлепнули тут одного из псов Саблезубого, – отозвался Рикардо. – Он семерых положил. Видно, уйти хотели, а он…

– Семерых один?! – рассмеялся Громила. – Таких и не жаль. Я виски привез. Твое любимое! – Подмигнув Адмусу, он бросил ему бутылку. Швед поймал. – А русские птички еще тут? – Громила посмотрел на хижину с красным крестом. – А то у меня…

– Слушай, Билл, – зло сказал Мексиканец, – даже не думай об…

– Да ты что, Мексиканец! – хохотнул Громила. – Я действительно приболел немного. А они медики и должны оказать помощь больному. А уж какая мне помощь нужна, я им объясню.

Рикардо шагнул к нему. Адмус, загородив собой Громилу, уставился на него.

– Уйди, а то действительно помощь потребуется.

– Напугали!.. – Посмеиваясь, Громила пошел к хижине Смита.

– Все привез? – спросил тот.

– Да, все, что надо. А что там случилось у этих гиен? – снова спросил Громила про зажженный под трупом костер.

– У Саблезубого один семерых положил, а его кто-то из тех успел достать. Разгружайте, – приказал Смит четверым местным жителям. – Ты по дороге никого не встретил?

– Мотороллер грузовой видел. И вроде как знакомого заметил…

– Генрих, сука, хотел с алмазом сбежать, – процедил Смит.

– Взяли?

– Нет. Там влез кто-то. Крокодил говорит, французский легион.

– Кстати, о легионе. Я видел Одноглазого Сэма. Он сказал, что генерал Жунуа выслал несколько групп для розыска своего полковника. Ну этого, как его, – нахмурился он. – Он, кстати, у Саблезубого брата убил.

– Вольф, – сказал Смит.

– Именно. А полковник молодец. Я бы ему руку пожал и виски брызнул. Брат Саблезубого тот еще шакал.

– Он у Карлика в яме, – сообщил Смит.

– Надо выпустить сразу, – сказал Громила, – и предложить ему…

– Его сегодня вечером будут на крест прибивать, – перебил его Смит. – Он у Отундо Пьяного Слона убил и…

– Да черт с ними, с этими дикарями! – воскликнул Громила. – Полковник…

– Это не обсуждается, – недовольно остановил его Смит.

– Я бы не стал этого делать. Он один по крайней мере троих стоит.

– Хватит! – рявкнул Смит. – Занимайся делами. Взрывчатку отнеси в бункер.

«Так, – подумал Смит, – надо приготовить отраву и траву для своих. Имам вот-вот появится. Ему сообщили арабы».

– Адмус! – крикнул он.

– Я здесь, – послышалось в ответ.

– Усиль охрану лагеря.

Из хижины вышла Бетси в купальнике. Смит недовольно поморщился.

– Милая, – сдержанно заговорил он, – все-таки надо как-то…

– Я хочу купаться, – усмехнулась она и неторопливо пошла вниз по тропинке.

– Надо договориться с Саблезубым, – негромко сказал Исмаил рыжебородому арабу. – Надеюсь, вы нас поддержите, если…

– Мы будем на вашей стороне в любом случае, – заявил тот. – Саблезубый просто бандит. Он много говорит, не меньше обещает, но ничего не делает. Думает только о себе. У него приличный счет в банке, а мы достаем себе все сами. С Саблезубым только трое, которые ему преданы как собаки. Два мулата и индеец. Остальные давно уже убрали бы его. Он же обещал Черному Имаму, что поможет ему…

– Тсс, – остановил араба Исмаил. – Здесь что-то затевается, поэтому надо быть наготове. Ты поговори со своими и скажи точно…

– Мы мусульмане и давно желаем примкнуть к Черному Имаму. Не к бен Ладену, а именно к Имаму. Вот так.

– Имам не сегодня-завтра приедет сюда, – заверил его Исмаил. – И я надеюсь, Фарук, ты скажешь ему это сам.

– Вот здесь начинается граница района Плюющегося Жирафа, – остановившись, тихо проговорил Йкаш. – Здесь запросто можно нарваться на людей Шейха. Надеюсь, вы о таком гаде слышали?

– Да мы в этом районе не были, – сказал Джек. – А ты, Боб? – взглянул он на Койота.

– Впервые тут, – настороженно озираясь, отозвался тот.

Люди Джека и Боба, не сговариваясь, заняли позиции для отражения возможной атаки.

– А кто этот Шейх и с чем его едят? – спросил Койот.

– В основном он на Черного Имама работает, тот еще гад. Был в Азии и провел несколько, как он говорит, удачных операций. Мечети своих мусульман подрывал. А сейчас тут осел. Уже года полтора здесь крутится. Наладил канал поставки наркотиков. Торгует рабами из местных жителей. Отбирает у них все, что можно. Сейчас здесь никакой власти, вот и возомнил себя действительно Шейхом. Чуть дальше владения Аллигатора начинаются. Там и Оавайна этот, Карлик, и Бешеный Лев. Они вроде как партнеры Аллигатора. Алмазные копи разрабатывают. Но там скорее всего что-то произойдет, крови много прольется. Вот Шейх и набирает себе бандитов всех мастей и национальностей. По крайней мере около трехсот человек у него есть. Конечно, не профессионалы, но на местности ориентируются, владеют всеми видами оружия, с рукопашным боем тоже в основном знакомы. Шейх, прежде чем нанять, проверяет их. А если подготовка плохая, к Имаму отправляет на двухмесячные курсы. Из-за алмазов вот-вот заварушка начнется. Первые камешки Смит уже нашел.

– Нам главное – полковника от этого Карлика вытащить, – заявил Джим. – А со всеми своими делами они пусть сами разбираются. Так что…

– Карлик убит, – перебил его Йкаш. – Сейчас вождем двух племен стал Отундо, или, как его прозвали, Бешеный Лев. Послезавтра у них будет Ночь Большого Огня. Вот тогда и можно попытаться вытащить вашего полковника. Я все это рассказал для того, чтобы вы поняли: вам там ловить, грубо говоря, нечего. Еще раз прикиньте свои варианты.

– Спасибо за заботу, – насмешливо отозвался Боб. – Но мы знаем, на что и зачем идем. Сейчас мы на территории врага. Поэтому готовность один с плюсом.

– Тут все в порядке, – сказал в спутниковый телефон мускулистый мужчина в плавках. – Мы готовы выступить в любое время. Через пять минут вертолет будет там, и мы устроим этому…

– Только после вызова, – перебил его Имам. – Понятно?

– Конечно. Давно я хотел пощупать этого Отундо за горло. И Смиту место указать. Мы с ним пару раз сталкивались, так, по мелочи, но чувствовали оба – до настоящего конфликта рукой подать. Я ему предлагал партнерство, он предпочел туземцев. Хотел я тряхнуть их, но узнал, что вы там в доле, и решил не ускорять события. Саблезубому доверять вообще нельзя, та еще гиена. Правда, сейчас с ним Фарук, а он ему запросто под ребро нож сунет. Он давно хочет занять его место. А может сказать: желаю быть с вами, Великий Имам. Но вы не верьте. Он просто…

– Мне не нужны советы! – отрезал Имам. – Ты делай то, что должен. А остальное я решу сам.

– Извините, Великий Имам, – испуганно заговорил мускулистый. – Я просто хотел предупредить…

– Шейх, – усмехнулся Имам, – все нормально. Главное – сразу после сигнала начни резать неверных. Аллах с нами.

– Аллах акбар! – Шейх отключил телефон. – Я все сделаю. Мне алмазы тоже нужны. А кому сколько, там видно будет. Тигр! – крикнул он. В палатку вошел худощавый, коротко стриженный мужчина. – Патрулируйте все вокруг, чтоб никто не прошел ни туда, ни сюда. И еще. Здесь где-то ходит Гайдужу. С ним человек пятьдесят бойцов. Как только обнаружите, бейте наповал. А голову Гайдужу принесите мне лично в руки. Ясно?

– Понял, – кивнул Тигр и вышел.

– Аллигатор думает, только ему все отломится, – усмехнулся Шейх, – если он Гайдужу возьмет. Извини, Смит, но мне это тоже не помешает.

Африканец в набедренной повязке с луком в руке махнул рукой вперед, несколько раз разжал пальцы. Двое туземцев быстро исчезли в густой высокой траве.

– Похоже, неприятности, – остановившись, сказал Йкаш.

– Тоже чувствуешь? – Джек с автоматом на изготовку повернулся влево. Остальные мгновенно заняли позиции.

– Их немного, – проговорил проводник. – Местные охотники, они нас провожают. Но могут сообщить Шейху. Придется убирать.

– Сколько их? – спросил Койот.

– Трое. Двое ушли к ручью, один наблюдает. Надо снимать наблюдателя, а тех догоним. Нельзя упускать. Жаль, конечно, но…

– А как ты наблюдателя уберешь? – спросил Койот. – Он же…

Йкаш, резко вскинув винтовку с глушителем, выстрелил. Сверху к ногам наемников скатился темнокожий мужчина. Во лбу у него был след пулевого ранения.

– Впечатляет, – удивленно посмотрел на проводника Койот.

– Пошлите людей за теми двумя, – быстро сказал Йкаш.

– Уже ушли, – кивнул Джек.

Йкаш, осмотрев всех, убедился, что двоих не хватает.

Двое африканцев подбежали к ручью и, опустившись на колени, начали жадно пить. Один, вскочив, что-то тревожно крикнул. Оба бросились вперед и одновременно упали в воду. Через несколько секунд к ним подбежали двое в белом камуфляже. В руке у каждого был пистолет с глушителем. Они вытащили убитых и уволокли их в кусты.

Мыс Рас-Хафун

– Да, – говорил по телефону Имам, – я буду в центре. – Выслушав абонента, он недовольно поморщился и сказал: – Конечно. Буду ждать. – Пожелав здоровья и удачи, отключил телефон. – Придется задержаться. Эта встреча очень важна, и я не могу отказаться от нее. – Положив телефон, взял колокольчик, позвонил. В комнату вошел Арсек. – Где Хасан?

– Через два часа будет здесь. Он клюнул. Его люди в расселине собрались. Мы их накроем сразу. Они даже…

– Постарайтесь, чтоб вас не заметили, – перебил его Имам. – Иначе они успеют отослать сигнал Хасану. А с ним надо кончать. Я надеюсь на твой опыт, Арсек.

– Все будет хорошо, повелитель, – уверенно проговорил телохранитель.

– Скорее бы сигнал от Вахита получить, – зевнул плотный чернокожий мужчина. – Не терпится увидеть кровь Имама.

– А мне не терпится увидеть наши деньги и алмазы, – сказал рослый араб. – Пусть другие взрывают себя в машинах или надевают пояса смертников. Я хочу испытать все радости при жизни на земле, а не в обещанных Аллахом райских кущах.

Человек пятьдесят – шестьдесят вооруженных людей находились в расселине. Вверху с двух сторон были часовые, которые внимательно осматривались вокруг. Но они не подозревали, что за ними наблюдают люди из зарослей.

– Сколько еще до лагеря? – недовольно спросил Хасан.

– Через полтора часа будем у берега, – ответил капитан.

– Надоело уже, – проворчал тот. – Я вообще плохо переношу плавание. Быстрее нельзя?…

– Мы идем на пределе, господин, – виновато проговорил капитан.

Район Плюющегося Жирафа

– Ну? – Гарри посмотрел на подошедшего Хайле.

– Ни одного шанса. Даже в лагерь не попасть. Ближе чем на пятьдесят метров не подойти, засекут. Он посмотрел на Марковского.

– Но что же делать? – выдохнул тот. – Ведь этот легионер…

– Женщин не выпускают из лагеря, – сказал Любьеж. – Карл так и говорил. Он сразу заявил, что идея вытащить женщин почти безнадежна. Но скоро тут затевают какой-то праздник, и в это время можно будет рискнуть. Например, я согласен атаковать прямо сейчас, но что это даст? – Он пожал плечами. – Конечно, я понимаю вас, – посмотрел он на Гарри. – Но…

– Легионер говорил о том, – перебил его Кэмпбелл, – что Имам приедет сюда. Тогда я раздумывать не стану. Я должен убить Имама, и я убью его. Поэтому желательно вытащить женщин до того, как Имам появится. Хотя, с другой стороны, будет шум, и Имам может не поехать сюда. Хотя я достану его и там. Благо сейчас знаю, где он находится. Но женщин надо спасать.

– Да хотя бы одну вытащить, – раздраженно заявил Евгений. – Я и так опоздал на сутки. Имам уже должен уехать из Сомали. И если это случится, я не знаю, что мне делать. Я должен…

– Вот что, господа камикадзе, – неожиданно зло перебил его Любьеж, – умереть вы всегда успеете. Тем более что цель у вас одна и вы его все равно убьете. Оба вы не погибнете, а значит, Имам умрет. Надо вытаскивать женщин. Я не говорю о Брюге и Бруте, они солдаты, а женщин нужно спасать. И давайте сейчас сосредоточим внимание именно на этом. Как доложила разведка, – кивнул он на Хайле и сидевшего в стороне Анхашину, – лагерь тщательно охраняется. Это только подтверждает слова Брута. Но у нас там есть человек, даже два, и они что-нибудь придумают.

– Но один из них сидит в яме, – сказал Гарри.

– Не забывайте о вертолетчике, которому вы передали привет от Непоседы, – улыбнулся Пьер. – Кстати, кто этот господин? Я имею в виду Непоседу.

– Я, – улыбнулся Гарри. – Так меня прозвали в роте зеленых беретов. Уайткот был у нас специалистом по летательной технике. Он меня хорошо знает. И обязательно что-нибудь придумает. Помните, легионер говорил, что он из-за женщин начал летать с Аллигатором. И что давно бы убил его, если бы не врачи. Так что Уайткот сообразит, что делать, он хороший солдат. Мы… – Не договорив, он махнул рукой.

– Ну вот, – Любьеж улыбнулся, – значит, все будет в порядке. Буду откровенен с вами: я знаю, что вы оба, так сказать, камикадзе. И пошел с вами потому, что женщины должны быть спасены. Казалось бы, мне, легионеру, нет дела до ваших проблем. Но вы ошибаетесь, если так думаете. В Афганистане два года назад талибами была похищена, а затем повешена французская журналистка Мишель Любьеж. Это моя сестра. Когда закончится мой контракт с легионом, я поеду на Ближний Восток, чтобы убивать подонков, которые объявили джихад цивилизации и желают окрасить весь мир в зеленый цвет. И нет разницы, как они себя называют. Ваххабиты, талибы, «Аль-Каида», Черный Имам или еще как. Все они враги человечества. В Ираке взрывают мечети с молящимися людьми. Зачем? Можно понять, когда они взрывают полицейские участки. Там, по их мнению, сидят предатели. Но зачем мусульманам взрывать мечети? К чему устраивать взрывы на рынках? И для меня сейчас спасение русских женщин означает удар всей этой банде бен Ладена, Черного Имама и прочих мерзавцев. И я сделаю все, чтобы спасти их. Я не дам их убить, как мою сестру.

Гарри молча протянул ему руку. Евгений, вздохнув, хлопнул капитана по плечу.

– Я предлагаю взять пленного, – сказал капрал. – И не африканца с копьем, а кого-то из белых. Потом инсценировать его гибель от падения или атаки хищника. А мы выясним все, что нам надо. Допрашивать я умею.

– Но по одному они не ходят, – напомнил Любьеж.

– Бывает и ходят, – усмехнулся капрал. – Например, в соседнее селение, видимо, к жгучей местной развратнице уже вторую ночь похаживает один детина с белыми волосами. Генри, – назвал он имя. – И возвращается рано утром. Его и надо брать. Он не из тех, кто стоит на вышках.

– А что, – согласился Гарри, – хорошая мысль. От захваченного мы действительно узнаем немало.

– Действуй, – сказал капралу капитан. – Но смотри, Фредди, неудача поставит нас на грань провала.

– Все будет о’кей, – посмотрев на Гарри, улыбнулся капрал.

– Кого возьмешь с собой? – спросил Любьеж.

– Его, – кивнул на Анхашину Фред.

– Но он не понимает по-французски, – напомнил Пьер. – И по-английски…

– С нами пойдет Харашуи, – сказал Фред. – Они прекрасно действуют вдвоем.

Харашуи что-то сказал напарнику. Тот, улыбнувшись, кивнул капралу.

– А если нам не удастся подняться наверх? – спросил Иван. – Что тогда?

– Да скорее всего и не поднимемся, – поддержал его Андрей. – Сунут лестницу, мол, вылезай один.

– Я могу подвернуть ногу, – сказал Борис. – Вас заставят помочь мне выбраться. Конечно, всего двоим, но надеюсь, остальные, – он посмотрел на Курта и испанца, – не будут дожидаться, пока…

– Я полезу сразу, – поняв его, перебил Брюге. – Хосе тоже.

– От него толку маловато, – повторил Борис, – но тем не менее. Интересно, сколько их всего будет?

– Человек шесть-семь, – проговорил Андрей, – а то и меньше. Эта черная образина здоров и самонадеян. Видел я, как он вытаскивал из ям мужиков вдвоем со своим телохранителем. Телохранителя ты как раз и угрохал. В общем, подойдут они самое большее вчетвером. Правда в стороне могут еще стоять.

– Да и хрен с ними, – сказал Волков. – Главное, до оружия добраться. Пару пистолетов мне, и веселье я им обещаю.

– Как пару? – не понял Андрей. – Запасной, что ли?

– Стрельба по-македонски с двух рук, – засмеялся Волков. – Я не великий мастер, но получается неплохо, – кивнул он. – Вот что, если вдруг все-таки меня одного вытащат, я постараюсь одного вам отправить. А уж вы сами решайте, как поступить.

– А ты думаешь, если там что-то случится, нас живыми оставят? – криво улыбнулся Андрей.

– Я просто так голову свою подставлять не буду, так что можешь сразу орать, что ты…

– Хорош тебе, – перебил его украинец. – Ну был я в Чечне, воевал против вас. И сюда попал не как ты, с ними приехал. Но в яме вместе сидим и, значит, или вырвемся, или подохнем вместе. Решили драться – буду до последнего отмахиваться. Зубами хоть одного загрызу.

– Босс! – услышал сидевший с газетой Смит. – Скорее!

– Что там? – Выхватив пистолет, Смит рванулся к двери.

– У водопада ваша с женой Льва сцепились!

Чертыхнувшись, Смит побежал по тропинке вниз.

Обнаженные женщины боролись по колено в воде. Ноги взбивали воду, руки скользили по мокрым телам, но женщины, учащенно дыша, продолжали борьбу. Справа от них дважды выстрелил пистолет. Не расцепляя злых объятий, они посмотрели в ту сторону. К реке мчался Смит с пистолетом. Он выстрелил в третий раз. Приотстав от него на несколько метров, бежал Отундо. Женщины снова переключили внимание на борьбу.

– Хватит! – Подскочив, Смит выстрелил вверх.

Отундо, вбежав в воду, рывком попробовал разнять женщин, но не сумел и, поскользнувшись, упал, но Смит выстрелил прямо над головами продолжавших борьбу женщин. Близкий выстрел и свист пули испугали их. Расцепившись, они взвизгнули и присели. Мокрый Отундо, поднявшись, крикнул на местном наречии:

– Разойдитесь! – и снова выстрелил в направлении сидевших женщин. Свист пули заставил их склониться к воде, что-то злобно крикнул Смит.

– С ума сошел?! – заорала Бетси. – Убьешь ведь!

– Пристрелю! Вылезайте! Убью!

Женщины поспешно вышли на берег и, опасливо поглядывая на не владевшего собой Смита, одарив одна другую многообещающими взглядами, пошли каждая своей тропинкой.

– Оденься! – Смит швырнул Бетси куртку.

– Ты что делаешь? – догнав жену, зло спросил Отундо. – Осталось немного, потерпеть не можешь? Как проститутки в портовом борделе. Голыми при этих… – Не договорив, он пробормотал проклятие. – Если еще раз подобное выкинешь, устроим вам священное омывание.

– Ты не посмеешь! – взвизгнула она.

– Попробуйте, – кивнул Отундо. – Аллигатор тоже согласен.

– Он чуть не убил нас!

– Жаль, что не пристрелил. В общем, запомни: еще раз, и я устрою вам священное омывание.

Уштишь промолчала.

– Слушай меня очень внимательно, – подступив вплотную к сжавшейся в углу Бетси, процедил Смит, – еще раз выкинешь что-то подобное, и я убью тебя. Больше повторять и просить я не намерен!

В глазах Бетси был страх. Таким Смита она не видела никогда.

– Ты, – не выдержав, снова заговорил он, – голой, при… – Смит выскочил на улицу.

Бетси облегченно вздохнула.

– Он действительно мог убить меня из-за этой образины. Я ее, сучку… Я убью ее, – прошептала Бетси.

– А ты сумел напугать их. – Отундо подошел к нервно курившему Смиту.

– Знаешь, у меня никогда не было такого желания пристрелить кого-то. Точнее, не кого-то, а конкретных лиц. Я сам испугался.

– Я тоже, – засмеялся Отундо. – Взгляд, голос, весь твой вид говорил, что ты не владеешь собой. Надеюсь, они обе это поняли.

– Я тоже этого очень хотел бы. Голые перед… – Не договорив, Смит шумно выдохнул.

– У меня тоже возникло желание вспороть им пузо, – признался Отундо. – Хотя давай об этом лучше не вспоминать. Поговорим лучше насчет алмазов. Как будем делить?

– Надеюсь, на двоих, – усмехнулся Смит. – Только знаешь, не верится мне, что Имам приедет. Он все-таки…

– А я уверен, что появится. Мои воины видели на границе района людей Шейха. Скорее всего Имам рассчитывает на него. Сам подумай, у Шейха сейчас довольно много людей, а он все наемников набирает и набирает. Зачем они ему нужны?

– Я тоже об этом думал. Точно, он будет страховать Имама. Жаль, не придет вместе с ним. Надеюсь, твои дикари там присматривают?

– Да, за лагерем Шейха ведется постоянное наблюдение. И как только…

– Тогда волноваться не стоит, мы сумеем вовремя встретить наемников Шейха.

– А договориться с ним не получится? – задумчиво пробормотал Отундо.

– Исключено.

– Когда приедет Имам? Надоело порядком все это. Скорей бы с Имамом разобраться и положить конец этой истории. Я уже не раз пожалел, что тогда связался с ними. Денег легких захотел. Работа была не трудная, а платили хорошо. Но когда нас засветили, понял, что попал к ним навсегда. Не угрожали, просто говорили: материалы на тебя у нас есть.

– Со мной все было так же. Поэтому я и обосновался в этих местах. А тут еще вспомнил о записях профессора и решил попробовать. Ты-то без энтузиазма мою идею принял.

– Я не верил в это. Неужели Аллигатор алмазы хочет добывать? – Отундо рассмеялся.

– А никто не верил. Имам, когда деньги давать стал, так и говорил: отрабатывать будешь. А видишь, как все получилось. Я всем доказал, что чего-то в этой жизни стою.

– Согласен. Еще бы с Имамом разделаться, тогда вообще все было бы нормально. А между нами все-таки тоже не все ясно. Может, давай обговорим подробности?

– С удовольствием. Мне кажется, что ты хочешь убрать меня отсюда. Твоя земля, твоя родина, а я…

– Так оно и есть. Но с другой стороны, без тебя я ничего не смогу сделать. Мне кажется, что ты просто хочешь использовать меня и…

– Слушай, – сказал Смит. – Добыча алмазов – это не налет на банк, ухватил куш и исчез. Это надолго, из поколения в поколение передается. Охрана, сама добыча, продажа, транспортировка и прочее. Здесь одному никак не справиться. С тобой я сразу намерен был сотрудничать. Так что давай вдвоем будем…

– Я согласен. – Отундо протянул руку.

– Слушайте, – говорил Саблезубый собравшимся вокруг него бандитам, – давайте выясним все сразу и навсегда. Кто хочет уйти, отпущу без крови и даже расчет отдам. Сейчас начинается дело, благодаря которому мы можем жить спокойно, то есть в ладу с законом, и получать неплохие деньги. Конечно, я буду иметь больше, но и каждый из вас останется доволен. Повторяю вопрос: желающие уйти есть?

– Понимаешь, Саблезубый, – вздохнул невысокий африканец. – Мы давно бы с тобой расстались. Но, сам понимаешь, идти нам некуда, ни семьи, ни жилья. И в розыске все. Каждого из нас разыскивают во всех близлежащих странах. А здесь, в Сомали, мы вообще вне закона. Правительство…

– Вот поэтому, – перебил его Джим, – нам нужен Гайдужу. Отдадим его голову правительству, и всем амнистия. А потом разделаемся с Аллигатором, и алмазы наши. Вы станете командирами групп. Охрана, сопровождение и прочее. Всем работы хватит, и все будет по закону.

– Да делиться-то ты не привык, – сказал невысокий, – все это знают. Поэтому нам как-то не верится. А насчет того, чтобы уйти, так вряд ли кто тебе правду скажет. Ты же гиенам отдашь сразу. Я-то не боюсь, поэтому и говорю как есть. Я уйду, и делай что хочешь. Убьешь – все равно не буду с тобой. Отпустишь живым – уйду. Не верю я тебе, Саблезубый, – вздохнул он. – Все мы начинали вместе. А потом ты как-то…

– Вот что, Айкнуа, – не дал договорить ему Саблезубый, – давай доведем это дело до конца. А там делай что хочешь. Я заплачу каждому. Сейчас надо найти Гайдужу и сдать его властям. Тогда поймете, что я говорю правду. Каждый получит документы и деньги. За голову Гайдужу назначена премия двести тысяч сомалийских шиллингов. Кто привезет голову Гайдужу, тот их и получит. При всех говорю.

Бандиты приглушенно заговорили между собой. Саблезубый, давая им возможность обсудить детали, отошел на приличное расстояние.

– Если кинутся, – тихо проговорил один из двух стоявших рядом мулатов, – мы не сможем…

– Не кинутся. – Саблезубый посмотрел на часы.

– Нам идти с вами? – спросил мулат.

– Со мной пойдет Орангутанг, – ответил Саблезубый. – Вы держитесь в стороне. Воины Громового Неба еще тут?

– Они ищут след Гайдужу, – сказал второй мулат. – Их уговорил Отундо.

– Понятно, – усмехнулся Джим.

– Саблезубый, – послышался голос невысокого, – мы согласны!

– Ну вот, – усмехнулся Саблезубый, – видите? Они принесут голову Гайдужу, получат документы и прощение. И будут работать на нас. Сейчас только надо остаться в живых, когда Аллигатор с Отундо начнут бой с Черным Имамом. Мы добьем тех, кто уцелеет. Правда, тут может появиться Шейх, а с ним придется считаться. Но надеюсь, он не успеет дойти. Хотя Имам наверняка его предупредит…

– А если нам раньше начать? – предложил рослый мулат. – И тогда…

– Не забывай, Том, у Имама на нас тоже есть данные. Надеюсь, ты не забыл нашу поездку в Саудовскую Аравию? И взрывы…

– Помню я все. Но ты тоже не забывай, что говорил: если ничего тут не выйдет, уходим…

– Я от своих слов не отказываюсь. – Джим снова посмотрел на часы. – Скоро я рассчитаюсь с Вольфом. Наконец-то!

– Полковник не простой африканец или турист, – предостерег Том. – К тому же он понимает, что его хотят убить.

– Я все помню и разделаюсь с ним. Сердце и голову через два часа отдам воинам Громового Неба. Конечно, было бы лучше, если б я доработал с полковником до последнего, но ссориться с Громовым Небом сейчас нельзя. Он вождь и не поможет мне, когда здесь начнется заваруха.

– Уходить надо, – сказал Фарук. – Чего ты ждешь, Гайдужу?

– Ты привел пятьдесят семь воинов, – ответил тот. – Должен еще подойти Урашиа. У него тоже около пятидесяти прекрасно вооруженных людей. Вместе с моими будет двести десять. А это уже сила. Мы нанесем удар по лагерю Аллигатора. Он уже нашел несколько алмазов, а это хорошие деньги. К тому же среди невольников, которые находятся в ямах у Аллигатора, мы найдем новых бойцов сопротивления.

– Они все разбегутся, как только мы откроем решетки, – усмехнулся Фарук. – И не забывай, что нам придется драться с воинами племен хунада и тропишиан. Сейчас у них единый верховный вождь.

– Большинство тропишиан выступят за нас, – уверенно проговорил Гайдужу. – Лашауаана, оказывается, из рода тропишиан и уже разговаривал с родственниками убитого Оавайны. Они помогут. Да и многие из племени хунада выступят против Отундо. Так что я не боюсь…

– Зря ты это затеял, – сказал Лашуаана. – Да, многие выступят против Отундо. Но большинство из племени за него и за Аллигатора. Они дали им работу, а значит, одежду, еду и деньги. И ты хочешь, чтобы они выступили против…

– Я хочу забрать алмазы у Аллигатора, – отрезал Гайдужу, – и уйти в Европу. Неужели вы не понимаете, что здесь мы ничего сделать уже не сможем? А уехать в Европу сейчас – значит влачить нищенское существование. Нам нужны деньги, и мы можем взять их у Аллигатора. Кроме алмазов, у него есть доллары и евро. Черт с ними, с нашими партизанами, – он понизил голос, – надо думать о себе. Мы еще молоды и вполне можем устроить свою жизнь. Да, мы не сумели захватить власть. Значит, надо думать о том, как жить дальше. Теперь, надеюсь, понятно, чего именно я хочу? – Гайдужу усмехнулся. Соратники переглянулись.

– Да, – сказал Фарук, – теперь все предельно ясно. А как же наши люди, которые поверили нам? Которые верили, что мы за новые законы, облегчающие жизнь таким, как они. А выходит, все это…

– Успокойся, – перебил его Лашауаана. – Мы уже ничего сделать не сможем. Ни сейчас, ни потом. Мы занесены в список государственных преступников, и единственное наше наказание в случае ареста – смерть. Поэтому я согласен с Гайдужу, нам необходимо найти деньги. И чем больше их у нас будет, тем спокойнее мы заживем. Правда, я не уверен, что мы сможем что-то забрать у Аллигатора.

– У него не больше пятидесяти человек, – раздраженно проговорил Гайдужу. – И половина из них сбежит при первом выстреле. Нам нужны алмазы! Хотя бы потому, что это наша земля, наша родина, в конце концов!

– Я не пойду на это, – сказал Фарук.

– Значит, на тебя надеяться не стоит? – зло спросил Гайдужу.

– Ты правильно понял, – кивнул Фарук. – Я ухожу со своими людьми. – Он направился к двум кострам, на которых жарили мясо несколько вооруженных мужчин.

– Предатель! – закричал Гайдужу.

Резко обернувшись, Фарук выбросил руку с пистолетом, но на курок не нажал. Плюнув, сунул пистолет в кобуру и пошел дальше. Люди Гайдужу схватились за оружие. Он взмахом руки остановил их.

– Зря ты так, – пробормотал Лашуаана.

– Пусть уходит! – разозлился Гайдужу. – Завтра придет Урашиа.

– Не думаю, что он пойдет на то, что ты предлагаешь, – сказал Лашуаана.

Куст шевельнулся, и среди ветвей показалось лицо худого африканца. Он проводил взглядом уходивших с тремя лошадьми вооруженных людей, впереди которых шел Фарук, и исчез. Густая трава легким шевелением указывала путь ползущего африканца. С легким шорохом из-за пальмы вылетело короткое копье. Оно воткнулось в спину ползущего. К нему бросились двое воинов племени Громового Неба. Один выдернул копье и бросился за упавшим в траву на краю спуска первым. Они начали пересчитывать оставшихся с Гайдужу людей.

– Отлично! – кивнул Смит. – Значит, с ним осталось всего тридцать два человека. Отлично, – повторил он. – Справятся…

– Я подключу своих воинов, – перебил его Отундо. – Все-таки партизаны хорошо вооружены и…

– Правильно! – Смит хлопнул Отундо по плечу. – Теперь у нас будет законное разрешение на добычу алмазов, выданное правительством. Участок останется за нами. Только надеюсь…

– Как договорились, – кивнул Бешеный Лев.

Молодой африканец со снайперской винтовкой, сев на заросший травой бугор, посмотрел на небо. Передернул голыми плечами и набросил на них кусок шкуры. Сильный удар сверху обрушился на его голову. Он беззвучно повалился. Двое воинов племени Отундо вбили в землю кол и привязали к нему убитого. Рослый негр, установив на камне ручной пулемет, повел стволом вправо, затем влево. Недовольно поморщился. Куст слева загораживал сектор обстрела. Он передвинул ручник. Снова лег. Ему в шею сзади воткнулся наконечник стрелы. Третий, затаившийся между двумя валунами, положил рядом винтовку и начал рассматривать в бинокль подступавший к кургану лес. В его спину ударили две стрелы.

– Ну, полковник, – усмехнулся Саблезубый, – скоро мы с тобой вспомним моего брата.

– Сейчас будут атаковать Гайдужу, – сказал Отундо Смиту. – Не обязательно брать его живым, нам нужна его голова.

– Головы вполне хватит, – рассмеялся Смит. – Ну а пока вы навестите Вольфа. Мы делаем то, что обещаем, а вот ты…

– Я все сделаю, – нетерпеливо перебил его Отундо. – Пойдем. Мне не терпится сломать полковнику руки. Сначала правую, потом левую.

– Там справятся? – спросил Смит. – Может, мне подключить своих людей?

– Все будет нормально. От Гайдужу ушли больше половины людей. Их там всего около сорока человек. Часовых уберут, а на нашей стороне внезапность. К тому же сначала будут стрелять стрелами. Так что убьют человек десять, прежде чем они поймут, что на них напали. Вооруженные огнестрельным оружием забывают о том, что лук – это до сих пор оружие Африки.

Четверо партизан сидели вокруг костра. Один тесаком помешал горящие сучья. И, вздрогнув, повалился грудью в огонь. Трое, едва вскочив, тоже упали.

– Полковник, – открыв решетку, позвал Отундо, – вылезай. Да побыстрее.

Борис шагнул к спустившийся лестнице. Охнув, уперся руками в земляную стену.

– Что с тобой? – засмеялся Отундо. – Ноги от страха не держат?

– Подвернул, – промычал Волков.

– Помогите ему подняться, – приказал Отундо.

Тополев и Андрей шагнули к Борису. Подхватив его, потащили к лестнице. Вскочивший испанец неожиданно оттолкнул Андрея и, поднявшись по лестнице на три ступени, взял Бориса за руку. Тополев начал помогать ему подниматься наверх.

– Ты что? – зашипел на испанца Андрей. Тот, поймав руку Волкова, тащил его вверх.

– Мама, роди меня обратно, – недовольно прошептал Борис. Стараясь показать, что ему больно, он, поднимая ноги на перекладины, морщился и стонал.

– Сейчас вылечим, – усмехнулся Отундо.

Саблезубый, посмотрев на стоявшего справа от него могучего африканца, одетого в шорты, захохотал. Метрах в десяти от них находились оба мулата и еще двое сомалийцев. Рядом с Отундо был плечистый африканец. В трех-четырех метрах от них стояли трое крепких воинов племени Отундо. Испанец вылез из ямы по лестнице первым и вытянул Бориса. Охнув, тот прижал руки к колену и присел. Саблезубый шагнул к нему. Волков, неожиданно прыгнув вперед, ударил его головой в живот. Саблезубый согнулся. Борис локтем сильно ударил его в висок и сразу рубанул ребром ладони по кадыку. Уходя от удара могучего, отскочил в сторону. И замер. Испанец, крутнувшись, ударом ноги в голову уложил на землю Отундо и, не коснувшись ударной ногой земли, пяткой ударил в лоб телохранителя вождя. Перевернувшись в воздухе, ногами ударил двоих воинов Отундо. Волков подсек сзади коленные сгибы могучего и кулаком врезал ему по шее, под затылок. Тот рухнул лицом вниз. Мулаты и сомалийцы метнулись вперед. Испанец с коротким криком-выдохом уложил последнего из воинов Отундо и бросился на помощь Борису. Тот, ударом свалив мулата, пропустил пинок одного из сомалийцев в живот. Согнулся. Его сбили с ног. Подскочивший испанец, легко блокируя удары противников, сбил с ног второго мулата и тычком пальцами в глаза заставил кричать от боли одного сомалийца. Второй получил локтем в область печени и, скрючившись, упал.

– Ну ты и даешь, земляк!.. – простонал, поднимаясь, Борис.

Возле ямы Тополев и Андрей пытались повалить подбежавшего охранника. Тот сумел выхватить нож и полоснул Андрея по груди. Тополев ухватил его за шею сзади и свалил. С диким, злобным, похожим на рев раненого зверя криком поднялся Отундо. Мощный удар кулака сбросил в яму истекавшего кровью Андрея. Тополев ударил Отундо кулаком в лицо. Тот, словно не почувствовав, сильно врезал Ивану руками в грудь. Тополев, опрокинувшись на спину, свалился в яму. Испанец прыгнул к Отундо. От удара ногой в грудь тот с криком рухнул в яму. Раздались выстрелы. Борис, упав на землю, выматерился.

– Вашу мать, суки! Ствола ни у кого нет!

Уходя от впивавшихся в землю пуль, он откатился влево за невысокую насыпь. Протянув руки, попытался вытащить вбитый в петлю на решетке клин. Рядом по железу, выбив искру, ударила пуля. В яме испуганно жался к закрывавшему его своим телом Валерию Петровичу Виталик. Хирург посмотрел вверх.

– Кто вы?

– Почти мертвец, – буркнул Борис.

Лежащий на спине Тополев со стоном открыл глаза. Рядом лежал Андрей. Иван увидел окровавленную голову мертвого Отундо.

– Я его, – по-французски быстро заговорил Брюге, – камнем по голове бил. Он мертвый. Где Волков?

– Да не понимаю я ни хрена, – промычал Тополев. Поднял голову. – Там перестрелка, – удивленно пробормотал он.

Борис, отбросив решетку, вскрикнул и распластался рядом. Его левая рука безжизненно свесилась в яму. Виталик пронзительно закричал. К яме подбежал рослый африканец с «винчестером» и стал ногой сталкивать Волкова вниз. Борис схватил его за ступню и крутнул. Вскрикнув от боли, африканец рухнул в яму. Хирург, оттолкнув парнишку, схватил «винчестер», дважды ударил охранника прикладом по голове и бросил оружие вверх. Волков не дотянулся до него. Выругался. И тут с удивлением понял, что по нему не стреляют.

– Бой идет, – пробормотал Борис. – Неужели мои влезли? Откуда появились? – удивился он. Подтянув лестницу, спустил ее в яму и начал взглядом искать испанца. – Вот этот худосочный всыпал чернозадым. Где ты, тореадор? – Увидел ползущего к третьей яме испанца. – Но пасаран! – заорал Волков. Повернувшись, испанец что-то весело крикнул. – Грасиас, – кивнул Борис. – Спасибо или что-то вроде этого. Молодец мужик!

– Возьмите, – услышал он шепот и почувствовал рукой ложе «винчестера». Взяв, отстегнул скобу и выщелкнул патроны.

– Девять и в стволе один. Все-таки что-то.

– Еще револьвер, – вновь зашептал врач, – вот.

– «Кольт». Сам стреляешь?

– Да, – кивнул хирург. – Но умею только на курок нажимать, и все. Попадаю очень редко.

– Все равно возьми. В упор наверняка попадешь.

«Кто же там влез?» – снова подумал Борис.

– Где полковник?! – резанув длинной очередью по выскочившим из-за хижины африканцам, прокричал Койот.

– Ямы где? – в свою очередь, спросил Джек. Остальные наемники вели бой по всему лагерю.

– Нас кто-то поддерживает! – меняя рожок в пулемете, крикнул Боб. Со стороны горного плато раздались звуки перестрелки.

– Там тоже бой! – кивнул влево Джек.

– Дикари Отундо с людьми Шейха из-за Гайдужу схватились! – отозвался Койот.

– А ты откуда знаешь, кто с кем и из-за кого? – спросил Джек.

– Мы одного на подходе взяли, – ответил Боб. – Он и сказал!

– Где полковник?! – снова закричал Койот.

– Кто это? – выпустив очередь, крикнул Любьеж.

– Даже приблизительно ответить не могу! – послышался голос Гарри.

– Какая разница? – закричал Марковский. – Главное – за нас! Все-таки полегче стало! Пробиваемся к хижине с красным крестом! – Выпустив очередь бросился вперед.

Капрал и два легионера поливали огнем людей Аллигатора. Любьеж, Гарри и Хайле переместились влево. По ним с вышки бил ручной пулемет.

– Хорошо, что этот пулемет от хижины не бьет! – упав за камень, выдохнул Гарри.

Хайле, приподнявшись, наблюдал за ползущими по густой высокой траве Хурашуи и Анхашину. Бой в горной местности продолжался с той же интенсивностью.

– Кто вы? – испуганно уже в который раз спрашивал связанный Гайдужу. – Я заплачу вам, сколько захотите!

Лежавшие около него двое африканцев из племени Отундо быстро стреляли в перебегающих людей. Слева еще трое били по пытавшимся приблизиться к ним боевикам Шейха.

– Почему вы никак не уложите их?! – зло спросил Шейх.

– Боимся задеть Гайдужу, – огрызнулся лежавший справа от него рослый негр.

– Да бейте на поражение! Там что-то непонятное, – кивнул Шейх в сторону лагеря Смита. – Кто с кем сцепился?!

– Что происходит?! – крикнул из хижины Смит.

– Арабы попытались увести врачей, – отозвался Адмус, – но Мексиканец и Громила им не дали. Убили двоих. И началось. А тут еще около ям, а затем и с другой стороны.

– Действуют две группы, – определил Смит. – А с Шейхом связались люди Отундо. А где он сам? Видел кто-нибудь Бешеного Льва?

– Он ушел с Саблезубым к ямам, – отозвался кто-то.

– У ям тоже стреляли, – проговорил Адмус.

– Где Мексиканец с Громилой? – спросил Смит.

– Арабов у центра держат. Они пулемет МД хотели взять, а Мексиканец и Громила не дают.

– Помоги им! – закричал Аллигатор. – Если к пулемету кто-то прорвется, всех положат!

– Не ожидал я от тебя, – Мексиканец выстрелил из автомата, – такого…

– А ты думал, я зеленую тряпочку на лоб повяжу? – усмехнулся лежавший за бревном Громила. – Я с этими зеленоповязочниками в Афганистане дрался. Они там моего дядьку убили, он вертолетчик был. Да к тому же таких женщин талибам отдать? Нет, я лучше пулю в живот получу.

– А там кто воюет? – посмотрел на плато Рикардо.

– Черт их знает! Главное – вовремя появились. И от саванны кто-то влез. Повезло. Что-то притихли зеленоповязочники.

– У них черные повязки, – напомнил Мексиканец.

– Под Черного Имама подстраиваются, – усмехнулся Боб, – вот и нацепили повязки с арабской вязью.

– Как дела? – подбежав, упал рядом Генри. Справа и слева улеглись еще по двое.

– Притихли что-то, – отозвался Рикардо. – Аллигатор где?

– Сзади, – махнул рукой Адмус. – Он Отундо хочет найти.

– Там из ям повылезали, – сообщил Боб. – Я видел, как кто-то молотил охрану. А сейчас оттуда постреливать начали. По крайней мере трое стреляют.

– А вы молодцы, – кивнув на хижину с красным крестом над дверью, усмехнулся Генри. – Сколько мусульман там положили?

– Двоих, – ответил Боб. – Все по-честному было, двое на двое. Но талибы слабоваты оказались, – засмеялся он. – Мы их довольно…

– Рано начали, – остановил его Адмус.

– А что же, – возмутился Громила, – самим, что ли, головы подставлять?!

– Успокойся, Лидка, – стоя у входа с ножницами в руке, попросила Женя, – все уже…

– Да как успокоиться?! – истерически воскликнула забившаяся в угол Лида. – Что теперь будет? Ведь нас за них, – она посмотрела на два окровавленных трупа посреди хижины, – убьют! И…

– Если бы их не убили, они бы изнасиловали и убили нас. Это ты понимаешь?!

– Нас убьют из-за них! – повторила Лида. – Ты слышишь?

– Никто нас не убьет! – громко заявила Женя. – Везде стреляют. Это за нами пришли! – Она так не думала, но сказала, чтобы успокоить Лиду.

– Мне нужны эти русские женщины, – зло говорил Исмаил. – Обеих надо взять живыми. Понятно?!

– Возьмем, – ответил старший группы арабов, потирая пальцем шрам. – Эти гяуры вмешались и Ахмада с Абу убили. Я им лично головы отрежу.

– Так скорее берите женщин! – крикнул Исмаил.

– Слушай, – со стоном говорил Тополев, – а этот мужик молоток. Я, например, не ожидал. Здорово он их уделал!

– Если бы не он, – признал Волков, – ничего бы мы сделать не смогли. А испанец и сделал погоду. Да успокойся ты, – недовольно сказал он плачущему Виталику. – Сколько тебе лет-то?

– Шестнадцать.

– Шестнадцать, а ведешь себя как пацан двенадцатилетний. Как ты вообще сюда попал?

– С папой на корабле был. Нас пираты на абордаж взяли около Джибути и продали какому-то арабу. А тот сюда привез и тоже продал Карлику. Потом нас Смит выкупил. А папу убили… – Он снова заплакал.

– А ты, док, как, готов воевать? – обратился к Валерию Петровичу Волков.

– Из меня, конечно, солдат плохой, – смущенно проговорил тот. – Но что смогу, то сделаю.

– Так, – сказал Борис, – нас сейчас девять. Оружия на четверых. «Винчестер», винтовка, «кольт» и пистолет с тремя патронами. Негусто, но все же что-то есть. Надо подобраться к убитым на подходе к ямам. Там оружие точно есть. Нас спасли неожиданные союзники. Дерутся три группы – около плато, метрах в трехстах от селения и у перекрестка на выезде. Кстати, на выезде самая многочисленная группа. И в селении перестрелка. Такое впечатление, что эти суки между собой сцепились. В общем, надо бы до трупов добраться. Оружие там есть, – кивнул он.

Испанец, приподнявшись, что-то быстро проговорил.

– Он проберется туда и оружие принесет, – сказал Курт. – Я, кажется, правильно понял.

– Я с ним пойду. – Иван поднялся.

– И я, – кивнул легионер.

– Капитан разрешает? – посмотрел на Волкова русобородый плотный мужчина.

– Да, – сказал Борис. – Кто понимает по-русски?

– Четверо нас тут, – ответил бородач.

– Кто воевал?

– В армии все служили. А вот воевать не приходилось. Я в морпехе служил десять лет назад, но кое-что помню.

– Я в стройбате, – проговорил худощавый блондин.

– Я тоже, – кивнул невысокий, близоруко щурящийся мужчина.

– Внутренние войска, – сказал рыжеволосый. – Повар. Но стрелял неплохо. Правда, давно…

– Как оказались тут, не спрашиваю. А насчет мордобоя? Надеюсь, ты не совсем отвык?…

– Нет, – кивнул бородач. – Мы пойдем.

– Прикрывать вас особо нечем, – сказал Волков. – В «винчестере» пять патронов осталось. В винтовке четыре. «Кольт» – два, пистолет – три. В общем, берите «кольт» и пистолет. Ну, а мы, – он кивнул смуглому узкоглазому мужчине, – постараемся их прикрыть. Ты, надеюсь, стреляешь?

– В разведроте снайпером был. Охотник я с детства. Красноярский край.

– Как зовут? – протянув ему винтовку, спросил Волков.

– Степан по-русски. Точнее, по паспорту, – засмеялся он. – Родители зовут Стешан.

– Степка – оно удобнее, – засмеялся Волков.

Бородач с «кольтом» и Тополев с пистолетом поползли вперед. За ними двинулись Андрей и испанец. Последним с ножом в зубах полз Брюге. Неожиданно слева простучала автоматная очередь. Степан выстрелил. Тополев и бородач поползли назад, таща за собой Андрея. Испанец и Брюге продвигались вперед.

– Ранен, – сообщил Тополев. – Я ствол легионеру отдал.

– Правильно сделал, – кивнул Волков.

– А испанец не взял, – показал «кольт» бывший морпех.

– Тебя как зовут? – спросил Борис.

– Игорь. А ты Борис? Я слышал, как…

Степан снова выстрелил.

– Молодец, – одобрительно заметил Борис. – Два выстрела – два трупа. Молодец охотник.

– Что-то непонятное происходит, – сжимая пистолет, пробормотал Брут. – Работают по крайней мере две хорошо вооруженные группы.

– Да, – согласился Уайткот. – Но мы теперь тоже не мальчики для битья. У тебя полная обойма и у меня пять патронов в барабане. А наемники молодцы, заступились за врачей. Я не ожидал.

– Что-то все притихло, – пробормотал Карл. – Интересно, кто начал операцию? Если это, конечно, операция.

– Из ям кто-то вырвался, – сказал Брут. – Молодцы. Эти двое, которые за врачей заступились, пулемет центральный арабам взять не дают. Если им удастся, тут ад будет, это серьезная машина.

От ям донеслись звуки быстрой перестрелки. От плато тоже загремели выстрелы. Кто-то, с грохотом выбив окно, влетел в хижину. Уайткот и Брут вскинули оружие.

– Это я, месье, – сказал знакомый Бруту легионер.

– Рискуешь, Джеймс, – покачал тот головой. – Кто там начал?…

– Извините, месье, – торопливо заговорил легионер, – меня прислали помочь вам и дать оружие. – Он протянул капитану два «узи» и шесть рожков к ним в подсумках. Вынул из кармана две лимонки. – Капитан Любьеж приказал поступить в ваше распоряжение.

– Это, конечно, не знаменитые АК, – Брут взял автомат, – но тем не менее намного лучше, чем пистолет или револьвер. – Он перебросил один Уайткоту. Поймав, тот передернул затвор, чертыхнулся и поднял вылетевший затвор. – Кто же проверяет данное солдатам оружие во время боя? – поучительно проговорил Карл.

– Давно не воевал, – виновато отозвался Стив.

– Что происходит? – нервно спросила Бетси. – Ничего не понимаю.

– Я сам ничего не пойму, – недовольно признался Смит. – Все началось у плато. Точнее, в ложбине у плато, а затем неожиданно у ям. И от плато кто-то напал, и с дороги группа. Не люди Имама точно, а вот кто такие, неизвестно. И тут еще мои с арабами сцепились. – Он кивнул на обложенный мешками с песком крупнокалиберный пулемет. – Хорошо еще, что арабы его взять не смогли. А то бы…

– Ничего не поняла, – сказала Бетси. – Где Отундо?

– Я думаю, Отундо убит вместе с Саблезубым, – усмехнулся Смит. – Из ям вырвались пленные. Остальных удерживают люди Отундо. Кстати, там Уштишь командует. Поэтому я и понял, что Отундо убит.

– Черномазая сучка, значит, руководит? – процедила Бетси. – Ну надеюсь, сейчас ты разрешишь мне…

– Она наш союзник, – перебил Смит.

– Это пока мы не разделаемся с теми, кто начал стрельбу, – уверенно проговорила она. – Потом они и за нас примутся. А тут есть шанс покончить с ними. Отундо, ты говоришь, мертв? Тогда эта сучка не упустит момент…

– Ты права. Но момент не упущу и я. Тут все непонятно. Кто начал, сколько их. Вполне возможно, еще кто-то атакует. Шейх приближается, а значит…

– Босс, – заглянул в палатку Адмус, – подарок от воинов Громового Неба. – Он бросил на пол небольшой пропитанный кровью полотняный мешок. Смит перевернул его. К его ногам выкатилась голова Гайдужу с выпученными в предсмертном ужасе глазами.

– О’кей, – усмехнулся Смит. – Это выход.

– Голова Гайдужу – выход? – удивилась Бетси. – Ты…

– Поблизости находятся войска службы безопасности Сомали, – перебил он. – И между прочим, они имеют ясную задачу – найти и уничтожить Гайдужу и его людей. А Гайдужу – вот он. – Смит слегка поддел носком ботинка голову. – И мы ведем бой с его людьми. Так что, – он подмигнул Бетси, – на сторону повстанцев перешли и арабы. – Он схватил спутниковый телефон.

Выпустив последние патроны из автомата, Рикардо выхватил пистолет. Боб, зажимая пробитый двумя пулями живот, распластался на земле. Рядом лежал Генри. Пуля вошла ему в висок. Двое окровавленных наемников лежали тут же. Пятеро мужчин с черными ленточками на голове, стреляя из автоматов, бежали к помосту с пулеметом. Рикардо, вскинув пистолет, дважды выстрелил. Один из арабов упал. Наемники Аллигатора отбивались от наседавших арабов, воинов племен Отундо и убитого Карлика. Ими командовала Королевская Кобра.

– Жена Смита нужна мне живой, – сказала она Исмаилу. – И тогда дочь русского разведчика твоя.

– А как насчет алмазов?

– Приедет Черный Имам, и мы все решим. Документы находятся у меня. И если уберем Смита, все будет моим. Тем более что голова Гайдужу у него, а это прощение правительства и получение…

– Кто напал на их людей? – перебил Исмаил.

– Не знаю. Отундо убил полковник Вольф. И Саблезубого тоже. Теперь я хозяйка всего, что у него было. И я смогу правильно распорядиться этим. Покончите с ними! – закричала она воинам двух племен.

– Помогите нам с ними управиться, – прошептал Исмаил. – А уж с вами, дикари, мы разделаться сможем. Но кто же там? – посмотрел он в сторону плато. – И кто атаковал селение? И на ямах бой. – Исмаил выругался. – Захватите наконец пулемет! – крикнул он арабу со шрамом. И тут со стороны плато на небе показались три вертолета. – Это еще кто? Легион влез?!

Вертолеты ударили ракетами по плато. Затем два начали расстреливать из пулеметов собравшихся возле выхода к ложбине воинов двух племен. Третий на бреющем зашел на деревню. Взрыв выпущенной ракеты разметал помост с крупнокалиберным пулеметом.

– Что это?! – закричал, бросаясь на землю, Смит.

Бетси с автоматом рванулась к лесу. С земли африканцы двух племен и арабы стреляли по вертолетам из всего имеющегося у них оружия.

– Их полковник послал! – весело закричал Брюге. – Так что все, сейчас им устроят прожарку!

– Твои слова да Богу в уши, – вздохнул лежавший на земле Волков.

– Полковник! – послышался крик от деревни. – Вольф!

– Джек, – усмехнулся Борис, – Черная Смерть!

Приложив рупором ладони ко рту, он крикнул:

– Здесь я!

Вертолеты расстреливали огрызавшиеся огнем крайние хижины деревни.

– Скажи, пусть по хижине с крестом не бьют! – крикнул Марковский.

– Я предупредил! – прокричал Любьеж.

Евгений, пригибаясь, рванулся вперед. Гарри и Хайле последовали за ним.

– Прикройте их! – приказал капитан.

– В чем дело?! – кричал в спутниковый телефон Смит. – Ты что делаешь, Орш?!

– Я ничего не делаю! – ответил сотрудник службы безопасности. – Легион прислал вертолеты! Полковник… – Его слова заглушил взрыв.

Смит закрыл голову руками. Хижина, со скрипом накренившись, загорелась. Смит метнулся к выходу. Со стороны леса слышалась приближающаяся стрельба.

– Шайтан! – меняя рожок в автомате, прокричал араб со шрамом. – Сомалийские солдаты! Шайтан!

– Это люди Орша! – крикнул Исмаил. – Он давно хочет все здесь прибрать к своим рукам! Отводи людей в лес! Алмазы надо забрать! – сказал он лысому арабу. Тот и еще трое рванулись к хижине Смита.

– Мы возвращаемся, – услышал Любьеж голос вертолетчика. – Слева группа человек в сто – сто двадцать атакует деревню! У нас топливо на исходе! Уходите к плато! И в лес! Мы вернемся и заберем вас!

– Спасибо! – крикнул капитан. – Но пока не найду Брюге, я не уйду!

– Удачи, Пьер! – пожелал вертолетчик. – Мы придержим сомалийцев.

Вертолеты на бреющем пролетели над открывшими по ним огонь сомалийскими солдатами.

Лагерь французского Иностранного легиона

– Что за чертовщина? – пробормотал полковник. – Откуда там появилось подразделение сомалийской службы безопасности? Вышел на штаб? – спросил он радиста.

– Нет связи, – виновато ответил тот. – Помехи…

– Помехи? – раздраженно переспросил полковник. – Значит, это не правительство. Продолжай вызов. Попробуй по чрезвычайному каналу.

– Сигналы блокируются, месье, – раздраженно отозвался сидевший за пультом связи капрал. – Искусственная блокировка. Научили этих дикарей на свою голову!

– Продолжайте вызов, – процедил полковник.

– Не выпускать никого! – приказал Орш рослому африканцу в форме сомалийской армии. – Никто не должен уйти!

Женя резко ударила ножницами ворвавшегося в хижину араба. Тот отпрыгнул в сторону и, оскалившись, отбросил винтовку и неторопливо пошел на нее. Выставив перед собой руку с ножницами, Женя медленно отступала. В хижину ввалился еще один араб. Он с хохотом отшвырнул винтовку, раскинул руки и двинулся к завизжавшей Лиде. В проем окна впрыгнул Громила. Арабы, обернувшись, рванулись к винтовкам. Удар ноги разбил лицо одному и отбросил его к стене. Второму Громила прикладом ручного пулемета проломил голову.

– Спокойно, дамы, – по-английски весело сказал он. – Все под контролем. А сейчас нервных прошу не смотреть! – хохотнул он и подскочил к застонавшему арабу с окровавленным лицом. – Есть пара вопросов, – на плохом арабском произнес он. – Ответишь – увидишь своего Аллаха быстро. Будешь молчать – испытаешь адовы муки.

В хижину через окно ворвался Джек.

– Оставь ты его, – быстро сказал он, – уходить надо. Тут с роту…

– Вольф! – Боб увидел вошедшего Бориса. – Жив, полковник! А мы думали…

– Не дождетесь, – усмехнулся Волков. – Эх, сейчас бы рюмашку водочки и пару картофелин в мундире, – по-русски проговорил он.

– Вы из России? – бросилась к нему Женя.

– Елки-палки, – удивленно пробормотал Борис. – А ты-то как здесь оказалась? – Приближаясь, застучали выстрелы. – В темпе берите что надо, – сказал Жене Волков, – и ноги в руки. Шустрее!

– Лидка, – Женя подбежала к рыдающей подруге, – пошли быстрее!

– И она из России? – спросил Волков.

– Да, – кивнула Женя. – Нас…

– Полковник, – по-английски обратился к Вольфу Джек, – с ними у нас будут проблемы.

– А ты хочешь, чтоб я девчонок здесь оставил?! – зло спросил Борис.

– Уйдем и с ними, – весело заявил Боб. – С дамами даже приятнее.

– И не думай об этом, – осадил его Борис.

– Красина! – раздался крик на улице. – Иванкова!

– Туточки мы! – весело закричал Борис.

В хижину вбежал Марковский. Остановившись, осмотрелся.

– Вы кто? – уставился он на Волкова.

– Полковник Иностранного легиона Вольф. Национальность – русский.

– Уходим! – крикнул на улице Гарри. – Тут почти батальон появился. Уходим!

– А ты что за хрен с горы? – спросил Волков. – Говоришь по-русски, а на кого работаешь?! – Он направил на Евгения автомат.

– Это русский, который приехал за женщинами, – ответил вошедший Любьеж, – и за головой Черного Имама.

– А ты, Пьер, что тут делаешь? – удивленно посмотрел на него Борис. – Здесь не ваша территория.

– Просто помогаю. Уходить надо. Сомалийские военные, численность примерно батальон, всех подряд бьют. Вообще непонятно, как они тут оказались. И против кого…

– Собрались? – спросил у девушек Борис. – Пошли! Ты вперед, вы на флангах, – приказал он Марковскому и Бобу с Любьежем.

– Там Стив Уайткот, – быстро сказала Женя. – Он нас спас, и мы не можем его оставить.

– Джек! – закричал Борис. – Тащи сюда американца!

– Мы уже здесь, – сообщил лежавший за камнем Брут. – Уходите, мы прикроем.

– Герои нам не нужны. Прикройте, – кивнул Борис четверым из группы Койота.

– Где алмазы? – приставив к горлу Смита нож, зло спросил старший группы арабов.

– А я откуда знаю? – злобно прорычал тот. – Были тут, сейчас нет.

– Алмазы Бетси забрала! – крикнул Крокодил.

– Ну ты и мразь! – повернулся к нему Смит.

Араб ударил его кулаком в висок. Смит упал.

– Кончайте его! – Исмаил выскочил на улицу.

В деревне шел бой. Люди Исмаила и некоторые воины Отундо оказывали сопротивление занимавшим деревню солдатам сомалийской армии. В деревню со стороны дороги ворвались две бронемашины и легкий танк, который выстрелил в засевших в обложенной камнем большой хижине воинов племени Отундо и троих арабов. Взрыв снаряда разметал хижину с искалеченными телами. Пушка танка повернулась в сторону хижины Смита. Слева кто-то бросил гранату. Ухнул короткий взрыв. Танк, осев на левый бок, зачадил черным дымом и немного погодя загорелся. Крышка люка откинулась, и появилась голова в шлеме. Среди грохота боя одиночный выстрел снайперской винтовки не был слышен. Но танкист, почти вылезший наружу, обмякнув, завис в люке. Из-за полуразваленной хижины один из людей Боба швырнул в танк лимонку.

Около развалившегося помоста сошлись в рукопашной воины Отундо и сомалийские солдаты. Солдат было больше почти вдвое, но бой шел на равных. Группа наемников Смита предприняла попытку прорыва к лесу. Бронемашины начали расстреливать группу с двух сторон. Солдаты один за другим гасили очаги сопротивления. Воины племени Карлика активно помогали им. Среди солдат мелькали фигуры боевиков Шейха. Те в основном обыскивали хижины. Около ям сновали сомалийские солдаты. Они открывали решетки и о чем-то спрашивали узников, потом снова закрывали ямы. Вытащили только двоих и сразу расстреляли.

– С ними и боевики Шейха, – процедил лежавший на краю горохового поля Любьеж, – и люди Гайдужу. Что-то непонятное происходит.

– Надо убираться отсюда, – сказал Стив. – Иначе…

– Нельзя сейчас, – перебил его Борис. – Движение по гороху сразу будет отмечено. Надо выждать, пока они более или менее успокоятся.

– Они ее могут искать. – Джек показал на Женю.

– Я очень на это надеюсь, – кивнул Вольф.

– То есть? – удивился Любьеж.

– Они не подумают, что женщина может находиться поблизости. Решат, что она наверняка сломя голову бежит, не разбирая дороги. Тем более что след мы им дали. До ручья. А мы тут посмотрим, что к чему, и потом, когда станет спокойнее, уйдем. – Он посмотрел на Боба. – Сколько у тебя людей осталось?

– Вместе с Джеком и со мной, – хмуро отозвался Койот, – было шестнадцать, сейчас девять. И один тяжело ранен. Не выживет. Он уже не в счет. Его хирург посмотрел, и вывод такой же – труп. Если уходить начнем, а он еще будет жив, придется…

– Лучше сейчас, – быстро проговорил Волков. – Потому что стон может внимание привлечь.

– Тоже верно… – Боб, вытащив нож, пополз к рослому блондину, лежащему чуть в стороне.

– Вы не посмеете, – свистящим шепотом проговорил Марковский. – Это подло…

– Слушай, пионер, – процедил Борис, – оставь геройство для живых. Из-за этого умирающего мы все можем подохнуть. Я не знаю, что бы сделал с ним, если бы у него был шанс выжить. Но сейчас решение единственное.

Боб приставил лезвие ножа к шее блондина. Евгения и Лида порывисто отвернулись.

– Ну что же, – спокойно произнес Борис. – Нас, наемников, десять. Французских легионеров девять. Две женщины, пацан и доктор. Пятеро вас, – кивнул он Гарри и Евгению. – Один янки. – Борис посмотрел на Стива. – И ты, – сказал он Тополеву. – Андрей отдал Богу душу. Всего двадцать девять. Оружие у всех есть, – довольно отметил он. – Главное сейчас…

– Надо взять языка, – вмешался Марковский. – Желательно из арабов. Я надеюсь, ты не оставишь женщин и передашь их в надежные руки. Нам нужен Черный Имам. И надо взять…

– Мысль понята, – кивнул Борис. – Но позволю небольшое уточнение. На кой хрен вам понадобился этот дух?

– В Афгане, значит, был? – улыбнулся Евгений. – У нас к нему личное. Как говорится, цель одна.

– Довольно туманно, – хмыкнул Борис, – однако понятно, что вы его ищете не для того, чтобы опохмелить. Но ведь ты, как я понял, послан за дамами. Или…

– Это долго рассказывать, – перебил Евгений.

– Да времени у нас вагон и маленькая тележка, – улыбнулся Волков.

– Голова Гайдужу – это хорошо, – кивнул плотный мужчина в форме сотрудника службы безопасности Сомали. – Но мне нужны алмазы и русская женщина. Она мне нужна даже больше, чем алмазы, – усмехнулся он.

– Орш, – недовольно спросила его Уштишь, – ты можешь все-таки объяснить, зачем тебе это?

– Одна из них дочь сотрудника ФСБ России. И я могу выгодно продать ее Черному Имаму. Он ведет войну за освобождение Ичкерии и очень хорошо за нее заплатит. Где она может быть?

– Меня больше интересует Бетси, – зло заявила Уштишь. – У нее восемь крупных алмазов. Понимаешь ты – восемь!

– Бетси никуда не денется, она не выйдет из района. А вот где находится госпожа Красина? Ее нигде нет. Куда она могла деться?

– Не знаю. Может, ушла с Бетси? Хотя вряд ли. Скорее всего они с подругой просто перепугались и сбежали…

– Следы двух женщин, – подошел к сомалийцу рослый африканец, – идут до ручья. Там мы потеряли их. В обе стороны посланы группы, они ведут розыск.

– А как же Бетси? – спросила Уштишь.

– Ее тоже ищут, – ответил сомалиец. Посмотрев влево, рассмеялся. – Кого я вижу! – Он поднялся. Мистер Смит, спасибо за вызов, – смеясь, проговорил он. – Иначе бы мы опоздали. А так ситуация складывается весьма удачно. Отпустите его, – приказал он.

Смиту развязали руки.

– Значит, вы заодно? – посмотрел он на Исмаила, а потом на сомалийца.

– Нет, – ответил сомалиец. – Просто Исмаил умный человек. Он и так потерял половину своих людей. А ради чего? Чтоб защитить тебя? И он сделал это.

– Где Бетси? – шагнув к Смиту, спросила Уштишь.

– Тебя ищет, – усмехнулся Смит. – Ты же заняла место Отундо и приказала сначала атаковать нас, а потом…

– Все это было частью хорошо продуманного плана, – захохотал сомалиец. – А ты, идиот, поверил мне. Не знаешь, что я уже давно сам себе господин и служу только себе. И все это часть моих владений. – Он повел руками вокруг. – Однако все вышло из-под контроля, и мне самому придется доделывать работу. Но алмазы уже пошли, а значит, они тут есть. А ты…

– Сволочь ты, Орш! – перебил его Смит.

– Где твоя сучка? – снова спросила Уштишь.

– Не знаю, – ответил Смит.

– Он действительно не знает, – проговорил один из арабов. – С ним были люди Черного Имама и…

– Значит, ты Имама предал, – посмотрел на Исмаила Смит. – А его люди…

– Я очень хотел, чтобы Имам приехал, – улыбнулся Орш. – За его голову США объявили награду – два миллиона долларов. Согласись, приличная сумма! – Он рассмеялся. – Но к сожалению, его там задержали дела. Это ничего, Исмаил позвонит и объяснит ситуацию так, как выгодно нам. Скажет, что ты погиб, потому что готовил заговор против Имама. Отундо тоже. И помогла нам разоблачить вас Уштишь. Правда, Бетси сумела скрыться с алмазами. Пусть люди Имама ищут ее. Мы ее найдем гораздо раньше, и алмазы будут наши. Но где русская? И кто дрался против вас?

– Не знаю, – сказал Смит. – А Шейх тоже с вами?

– Да, – кивнул Орш. – Хорошо, что Отундо убит. Иначе бы все было гораздо труднее. Но кто оказывал нам сопротивление? Твои наемники не в счет. Не всех удалось перекупить, – рассмеялся он. – Помнишь, когда я обещал тебе за голову Гайдужу амнистию и бумаги на право…

– Тогда ты и договорился с этими подонками! – Смит ожег взглядом Крокодила.

– Да, – подтвердил Орш. – Тогда я и купил их. Когда Уштишь сообщила мне о первом найденном алмазе, я не поверил. А оказалось, у тебя все получилось.

Смит, потирая руки, посмотрел на стоявшего рядом Крокодила. Неожиданно каблуком ударил его по коленной чашечке и, прыгнув вперед, врезал кулаком Оршу в подбородок. Тот упал как подкошенный. Смит нырком ушел от удара приклада одного из сомалийских солдат и локтем ударил его в живот. Подхватил выпавшую винтовку. С двух сторон в него начали стрелять солдаты. Прошитый пулями, он упал.

– Кажется, успокоились, – пробормотал Борис. – Давайте потихоньку вправо. Надо добраться до дороги, а оттуда уйдем бесследно, я за это ручаюсь, – увидев недоверчивые взгляды французских легионеров, американцев и Марковского, улыбнулся он. – Делайте все так, как я скажу.

Упав в траву, Бетси затравленно оглянулась. Облегченно выдохнула. Достав из сумки кожаный мешочек, раскрыла его. Осторожно высыпала на ладонь восемь алмазов. Вздохнула. Подняв голову, взглянула на небо.

– Только бы дождя не было, – прошептала она.

– Шоссе, – кивнул вперед Борис. – Так, идем след в след. Последним ты, – кивнул он Хайле. – Подходите к шоссе, выходите на него и делаете шаг назад. Подпрыгиваете и руками хватаетесь за ветки. Я пойду первым и покажу, как и что надо делать. Ясно?

Понимающие по-французски кивнули. Это же он повторил по-русски.

– Секунду, – посмотрев на Гарри, остановил его Евгений. – Делайте что хотите, но нам надо вернуться. Вертолет у тебя заправлен? – спросил он у Стива. Тот кивнул.

– Мы возвращаемся, – сказал Кэмпбелл. – Так что дальше без нас. Карты до мыса…

– В вертолете есть все маршруты, – перебил Стив. – Но до мыса не дотянем. Не хватит горючего.

– Разберемся, – сказал Евгений.

– Ну, тогда удачи! – Борис протянул Евгению руку.

– Доведи ее, – тот посмотрел на Женю, – до конца, очень тебя прошу.

– Все сделаю, – ответил Борис. – Знаешь, – вздохнул он, – здорово у нас судьбы похожи. Ты из Чечни к жене раненого друга поехал, я после Афгана тоже в тюрьму попал и бежал. Правда, дальше Бог сценарий поменял. Хотя знаешь, я бы, наверное, вот так запросто не смог себя под смерть подвести. В общем, удачи вам! – Он пожал руки американцу и русскому.

– Вы идите быстрее, – сказал Марковский. – Погоню мы на себя возьмем. Нас сейчас небо оберегает. Знает, что немного нам осталось, – улыбнулся он.

– О чем вы говорите? – спросила Женя. – Ведь…

– Вы все узнаете в свое время, – перебил ее Марковский. – А если нет, то не важно. Главное, я тебя нашел, и спасибо тебе за то, что ты все-таки есть. Прощай! – Наклонившись, он осторожно коснулся ее губ своими. Женя стояла неподвижно. Американец и русский быстро пошли назад.

– Тронулись! – скомандовал Борис. – К Отто идем. Он доставит нас туда, куда скажем. Мы обязаны, – кивнул он вслед Марковскому, – ее в Россию вернуть. В общем, вот что, солдаты удачи, – он посмотрел на своих коллег, – кто останется живой, тот обязан доставить этих дам в Россию. Поклянитесь.

– Так и будет, – хором отозвались наемники.

Бетси, вскинув автомат, нажала на курок. Сухо щелкнул боек. Кинувшийся на нее лев когтями разорвал ей шею и живот.

– А ты можешь вертолетом управлять? – тихо спросил лежавшего рядом Гарри Евгений.

– Таким да. Знаешь, я перенял план «Аль-Каиды». Они учились управлять самолетами, которые можно захватить, чтобы атаковать намеченные объекты, и я пошел этим же путем. Я узнал марки распространенных в Восточной Африке самолетов и вертолетов и научился управлять ими. Я искал Имама в Ираке, в Саудовской Аравии, затем снова в Ираке. Но он все время уходил от меня. И вот сейчас он здесь, в Сомали. И я знаю где, теперь уже точно. Может, ты передумаешь, ведь ты… – замялся Гарри.

– Давай не будем об этом, – тихо сказал Марковский. – Я пойду до конца. Меня не заставили, у меня было время все хорошенько обдумать, и я решил, что это я обязан сделать. Уйти из жизни можно по-разному. А я предпочитаю захватить с собой пару десятков этих сволочей. И давай больше об этом не будем.

– Все, – кивнул Гарри. – Теперь надо где-то просидеть до вечера. Потом захватим вертолет. Стив объяснил, где там приборы для ночного полета. И все, поднимемся в воздух и двинемся на север. По дороге изучим карту. Топлива не хватит, поэтому придется менять вертолет. И я даже примерно знаю где, мне Хайле сказал. Правда, вполне возможно, придется брать самолет с боем, но я думаю, нам повезет. Согласись, что до сих пор нам здорово везло.

– Согласен, – кивнул Марковский. – Хотя бы то, что мы с тобой встретились, уже везение. Все-таки кто-то доберется до цели и сделает то, чего хотим мы оба. А сейчас надо сделать так, чтобы нас не заметили.

– Подождите, – остановила Бориса Евгения. – Как это так?

– Очень просто. У американца в небоскребах близкие погибли, вся семья. А Марковский послан в эту дивную страну за тобой и должен убить некоего Абу Мухаммеда эль Матешу. Давно надо было начинать нашему центру по борьбе с терроризмом наносить точечные удары. Пока известен только один случай, в Катаре. Правда, там арестовали двоих сотрудников. А Марковского взять не получится. Вроде как переняли метод у шахидов. Марковский сознательно идет на это. Американец вообще достоин уважения. Получается как в нашей поговорке – ихним салом им же по сусалам. Молодец Гарри!

– Но вы так спокойно говорите об этом, – возмутилась Женя, – что…

– Мы уже ничего не изменим, – перебил ее Борис. – Марковский сам принял такое решение. Про Гарри я вообще молчу. И дай Бог им удачи. Я себя не считаю трусом, а вот смог бы так искать этого ваххабита, чтобы покончить с ним ценой своей жизни? Не знаю.

– Я бы нет, – послышался голос Тополева.

– Я, наверное, тоже не пошел бы на такое, – помолчав, проговорил Борис. – В общем, наверняка мы об этом услышим, и удачи вам, солдаты, – негромко добавил он.

– А куда мы идем? – спросил его Хайле.

– На побережье, там у меня знакомый пират, и он…

– Мы вызываем вертолет, – перебил его Любьеж, – и возвращаемся. Вы с нами? – посмотрел он на Хайле, Хурашуи и Анхашину.

– Да, – ответил за всех Хайле.

– Верное решение, – одобрил Борис. – Мы дойдем, а вам назад топать лучше отсюда…

– Заодно мы и по этим гадам ударим, – процедил Любьеж. – Надеюсь, полковник позволит нам такую вольность.

– А как же вертолет? – вспомнил Борис. – Парни…

– Вертолет в стороне, – проговорил Стив.

– Ты с нами или с ними? – спросил Борис.

– С вами, – вздохнул Стив. – Надоела эта Африка с ее войнами. Поеду в Техас. Счет в банке у меня приличный, так что хватит мотаться по свету. Годы уже не те, да и надоело жизнью рисковать.

– Спасибо вам, Стив, – поблагодарила его Женя. – Если бы не вы…

– Мы еще не расстаемся, – улыбнулся он. – Когда прощаться будем, скажете старику Стиву все, что желаете. И конечно, на прощание поцелуете меня, – посмеиваясь, проговорил он.

– Обязательно, – засмеялась Женя.

– Спасибо вам, Стив, – тихо сказала Лида. – И тебе, Женька, спасибо. Я, наверное, с ума сошла бы, если б не ты. И прости меня…

– Перестань, – улыбаясь, перебила ее Женя. – Будет что вспомнить нам в Москве. Родители, наверное, уже не единожды похоронили нас.

– Ну ладно, – сказал французским легионерам Борис, – давайте прощаться. Солдаты вы отличные и помогли здорово. Спасибо от всей России. Рождаемость у нас сейчас не очень, поэтому будущие мамы очень нужны. И от родственников этих лягушек-путешественниц и от нас, наемников Иностранного легиона, тоже благодарность.

Радист вызывал полковника. Борис со своими людьми пошел вверх по густо поросшему жесткой травой склону.

– Вертолет будет через час, – доложил Любьежу радист.

– Давайте поможем вертолетам, – предложил Брут, – наведем на хижину, в которой Орш засел? И покончим с ним.

– Хорошо, – согласился Любьеж. – Но надо узнать мнение полковника.

– Нашли? – спросил Исмаил двух арабов.

– Следы ведут к шоссе, – ответил один. – Видимо, уехали на…

– Проверить все вокруг, – зло прервал его Исмаил. – Двух женщин найти не можете!

– Боится мальчик, – кивнув на Виталика, тихо сказал Стив. – Все время старается быть рядом с Волковым. А вы, ей-богу, молодцы, – посмотрев на девушек, одобрительно проговорил он. – В такой ситуации мог растеряться даже бывалый…

– Мы ужасно напуганы, – перебила его Женя. – И остались живы благодаря наемнику в широкополой шляпе. Его все Мексиканцем называли. Он спас нас, и еще один помог, какой-то Громила. Если бы не они…

– Я ничего не мог сделать, – виновато перебил ее Стив. – Как раз… – Споткнувшись, он упал.

Борис ударил длинной очередью по зарослям. Наемники, бросившись на землю, открыли огонь.

– Ложитесь все! – крикнул Борис.

Лида расширенными страхом глазами смотрела на лежавшего вниз лицом Стива. Под его левой лопаткой торчал оперенный конец стрелы. Джек сбил ее с ног. Женя, бросившись к Виталику, повалила его и прикрыла собой. Наемники, расстреливая магазины автоматов и винтовок, начали продвигаться вперед. Койот с тремя людьми обошел нападавших слева.

– Все, полковник! – послышался его голос. – Пятеро дикарей с луками, – выходя из-за деревьев, сказал он. – Надо уходить отсюда как можно быстрее, а то соплеменники навалятся. Это, похоже, людоеды.

– Что с янки? – спросил хирурга, присевшего около лежавшего на животе Стива, Волков.

– Мертв, – кратко ответил тот. – До сердца наконечник дошел.

– Хороший мужик, – по-русски проговорил полковник. – Похороните его, – кивнул он троим наемникам. – И догоняйте нас. Джек, – обратился он к Черной Смерти, – дамы и пацан под твоей защитой. Волос упадет – пожалеешь.

– Есть, сэр, – откликнулся тот. – Фланги ваши, – кивнул он двоим своим. – Я впереди. Тыл твой, – посмотрел он на рослого негра. – А мы с Койотом подождем остальных любителей человеческой плоти.

– Вертолеты! – крикнул сержант сомалийской армии.

Над деревней появились три вертолета и сразу ударили ракетами. Сомалийцы в форме, арабы и жители деревни открыли огонь. Неожиданно из кустов на хижину, в которой находились Орш, Исмаил и еще четверо, упал зажженный факел. Один из вертолетов выпустил ракету. Мощный взрыв разметал строение, на развалинах которого вспыхнул огонь.

– Это работают французские легионеры. – Волков кивнул на поднимавшийся вверх столб дыма.

– А как же парни вертолет возьмут? – спросил Койот.

– Он в стороне, – сказала Лида. – Там что-то вроде ангара. Правда, около него всегда охрана. Четверо…

– Четверо для них так, минутная задержка, – усмехнулся Вольф.

Удар ножа пришелся вскочившему с винтовкой европейцу в горло. Не останавливаясь, Гарри бросился к вертолету. Евгений занял позицию, чтобы в случае появления противника не дать никому подойти к укрытию для вертолета. Гарри забрался в кабину. Оглянувшись, Евгений тряхнул головой.

– Хоть бы повезло, – прошептал он.

И тут раздался звук заработавшего двигателя. Лопасти винта завертелись. Евгений увидел призывно машущего из кабины Гарри и, вскочив, бросился к вертолету. Сзади застучали выстрелы. Евгений упал и открыл ответный огонь. Справа по пятерым арабам и двум воинам племени Отундо начали стрелять капрал, Брут и Любьеж. Брюге с тремя легионерами удерживал рвущихся от деревни к вертолету нескольких воинов племени во главе с Уштишь. Она, получив три пули в живот, упала. Вертолет начал подниматься. Гарри сложил пальцы в колечко – «о’кей» и кивнул. Любьеж ответил по-европейски – поднял большой палец. Вертолет, набрав высоту, полетел вперед. Легионеры побежали к стоявшему с работающим двигателем четвертому вертолету.

– Вертолет Уайткота! – указывая рукой на забирающий вправо вертолет, крикнула Евгения.

– Удачи вам, – прошептал Борис. – Я бы так не смог. Хотя Марковского просто подвели к этому, а вот Гарри молодец. Ну и янки. И среди них настоящие мужики есть.

– Вот еще один из них! – захохотал, ударив себя в грудь, Койот.

– И он тоже, – кивнул Боб на Джека.

– Не знаю, – усмехнулся Борис, – смогли бы вы пойти на это. Я-то наверняка нет. Конечно, искал бы этого духа и убил бы. Но чтоб вот так – держи, дух, на голову взрывчатку, – не смог бы. Хотя я и не терял никого. В общем, ладно, – вздохнул он, – тронулись. Надо успеть к вечеру добраться до… – Опомнившись, он посмотрел на Джека: – А вы как нашли стойбище Аллигатора?

– У нас проводник был, Йкаш. Его сразу убили.

– Йкаш? – повторил Борис. – Не знаю такого.

– Нам Обожженный его дал, – сказал Боб, – ради тебя и…

– Тронулись, – повторил Борис. – Видно, эти пятеро просто блуждающая группа. Кушать захотели! – Он рассмеялся. – Нет здесь больше никого. Поэтому мы вас и догнали.

– И куда теперь? – спросил Евгений. – Ты говоришь, до мыса мы не дотянем.

– Вольф сказал, – отозвался Гарри, – что в Гароуэ есть аэродром рядом с парком. Там сядем, и нам помогут. Он записку написал.

Деревня была окутана дымом пылавших хижин. Жители, не принимавшие участия в бою, уже не пытались тушить рушащиеся, объятые огнем строения. Плач, крики и редкие выстрелы слышались повсюду. Солдаты Орша рассеялись по окрестностям. Их преследовали воины двух племен, не принимавшие участия в боях. Основную группу преследователей составляли воины Громового Неба, который, так и не дождавшись сердца и головы заклятого врага, послал воинов за полковником Вольфом. Они выбили из деревни потерявших командиров сомалийских солдат, нескольких арабов Исмаила и принявших сторону Орша людей Уштишь, труп которой догорал в атакованной вертолетом французского Иностранного легиона хижине, где были Орш, Исмаил и еще четверо.

– Ну что? – спросил догнавшего его Койота Волков.

– За нами идут около сорока человек, – ответил тот. – Скорее всего так называемая личная охрана Шейха. В общем, так. Уводи женщин и пацана, а их мы придержим. Минут десять, а потом те, кто останется, будут отходить к озеру. Если сумеем оторваться, выйдем к Обожженному. Но ты нас не жди, – предупредил он.

– Действуй, – сказал Волков. – Мы сможем уйти. Степан! – крикнул он. – Вперед.

Узкоглазый со снайперской винтовкой быстро пошел вперед. За ним, приотстав метра на четыре, двинулись хирург с Виталиком и женщины. Вольф шел последним. Девять наемников заняли позиции. Вольф перегнал всех и остановил Степана.

– Я вперед, ты тыл держишь. Все-таки я тут лучше ориентируюсь, – улыбнулся он.

– Извините, – обратилась к нему Женя, – можно нам оружие? Я училась стрелять и…

– Конечно. Если не убьешь никого, то хотя бы застрелишься. Живой попадать к ним я тебе не советую. – Борис протянул ей пистолет, Лиде отдал револьвер. – Держитесь за хирургом и пацаном.

Лежавший за валуном Койот увидел вытянутую в сторону левую руку Джека и щелкнул пальцами. Четверо лежавших справа от него приготовились к бою. Минуты через три показались быстро идущие с автоматическими винтовками люди. Как только первые десять человек прошли поворот звериной тропы, застучали выстрелы. Длинной очередью ударил ручной пулемет. Несколько человек упали. Остальные, рассыпавшись по сторонам, начали отстреливаться. Койот и его люди быстро отошли назад и исчезли в лесу. Джек и лежавший слева наемник замерли. Потерявшие десять человек убитыми и восьмерых ранеными преследователи продолжали стрелять еще минут пять. Прекратив огонь по команде, начали осторожно выбираться из ям, канав, из-за камней. И тут по ним ударили ручной пулемет и автомат Калашникова. Пятеро рухнули сразу, еще четверо были ранены. Двое, получив пули в ноги, пытались ползти. Джек и пулеметчик отошли назад.

– Молодцы парни, – прислушиваясь, одобрительно проговорил Волков. – Вроде ушли. Кто же это за нами идет? Надеюсь, у Койота и Черной Смерти хватит ума взять одного и выяснить, кому и что мы должны.

– Может, те, которых убили? – несмело предположил хирург. – Ну, эти…

– Там стреляли из автоматов, – улыбнулся Борис. – А туземцы никогда не берут автоматы и не носят с собой гранат. Люди Шейха? Но им сейчас не до нас. Арабы? – Он нахмурился. – Их слишком мало осталось, и к тому же была разборка с людьми Громового Неба. Черт их знает, кому мы еще понадобились. Понятно, что любители. Они стреляли в белый свет, как в копеечку, минуты четыре. Значит, опыта боевых действий у них нет. Но тем не менее идут. Кто же они такие?

– Люди Урошиа, – послышался голос справа. – Он привел свою группу к Гайдужу, а тому уже отрубили голову. Урошиа набрал в основном крестьян, ну и нескольких бандитов. Поэтому мы и разделали их спокойно, даже раненых нет.

– Где Джек? – спросил Вольф.

– Здесь! – отозвался голос сверху. – Можно спокойно идти дальше.

– Молодцы, – одобрительно сказал в переговорное устройство полковник Скотт. – Брюге и Брут живы, Гайдужу уничтожен, и женщин спасли. Возвращайтесь. Но разумеется, ни о какой премии не может быть и речи. Надеюсь, вы понимаете, что…

– Мы все понимаем, месье, – ответил ему Любьежа. – Правда, у нас есть потери, но…

– На войне как на войне, – изрек полковник. – Жду вашего возвращения. Да, как дела у камикадзе?

– Они улетели на вертолете. С ними говорил полковник Вольф. Надеюсь, вы слышали о таком, месье? – Голос капитана дрогнул улыбкой. – И как я понял, он им что-то подсказал. Женщин увел с собой полковник. Он двигается к побережью. Как я понял, там у него есть знакомый пират. И…

– Подробно все доложите при встрече, – перебил полковник. – Жду.

– Что такое? – громко спросил Евгений.

– Кажется, прилетели, – так же громко отозвался пытавшийся удержать вертолет Гарри. Машина продолжала заваливаться вправо. Шум мотора смолк. – Держись за небо! – крикнул Гарри.

Вертолет начал падать. Коснувшись кроны высокой пальмы, он завалился на бок, ударился о две пальмы, рухнул вниз и под треск ломающихся деревьев в нескольких метрах от земли завис между тремя толстыми стволами.

Гарри осторожно посмотрел вниз.

– Повезло, – выдохнул он.

– Точно, – согласился по-русски Марковский.

Гарри, прыгнув, поймал лиану и скользнул вниз. Евгений, выбросив из кабины два автомата, планшет с картой и пятилитровую канистру с водой, тоже спустился по лиане.

– Зря старался, – усмехнулся Гарри. – Канистра не выдержала приземления.

– Вижу, – виновато сказал Марковский.

– Воду найдем. – Гарри поднял автомат. – А вот как дальше быть? Так, – он развернул карту и вздохнул, – до Гароуэ около пятидесяти километров. Нам туда, – указал он направление. – Там, – он перевел руку левее, – есть шоссе. Но там сейчас бандитов полно и постов. И правительственные войска, и повстанцы. Но бандитов гораздо больше. Хайле предупреждал. Пешком нам идти сутки. Здесь болота, – кивнул он вперед. – Кстати, сейчас будет болото. Точнее, вот оно уже… – Он топнул ногой. Из травы выплеснулась затхлая вода.

– Влипли, – буркнул Евгений. – А что с машиной-то? – посмотрел он на застрявший между деревьями вертолет.

– Не знаю. Крутнуло, потом мотор заглох. Впрочем, чего ждать, тронулись, пока не стемнело.

– Все, – засмеялся Волков, – теперь мы точно спасены. – Он посмотрел на девушек. – Это владения Обожженного Отто. Здесь мы в безопасности. Можно расслабиться.

– Если не считать пьяных слонов, – неожиданно проговорил Джек.

– Пьяных слонов? – в один голос удивленно переспросили Женя и Лида.

– Вперед! – крикнул Борис. – К скалам!

Все бросились бежать к двум каменным выступам на песчаном холме. Сзади раздался трубный звук. Женя, обернувшись, увидела трех слонов, которые, не разбирая дороги, подминая кусты и маленькие деревья, выходили из леса.

– Беги, не оглядывайся! – крикнул Борис.

Издав единый рев, слоны начали махать хоботами и ломать невысокие деревца, тонкие пальмы, а потом, задрав хоботы, снова одновременно протрубили и побежали за людьми. Добежавшие первыми до камней Степан и двое молодых наемников помогли забраться наверх женщинам, хирургу и мальчику.

– Выше давайте! – крикнул Борис.

– А что это такое? – испуганно спросила Женя. – Почему они…

– Пьяные, – усмехнулся Койот. – Видишь деревья с плодами? – Он указал на средней высоты деревья с продолговатыми оранжевыми плодами величиной с небольшую дыню. – Эти плоды пьянят слонов. Людей, впрочем, тоже, – рассмеялся он. – Но конкуренция здесь понятно в чью пользу. Слоны пьяны. И что сейчас в их больших головах, никто не знает. Но они становятся очень игривыми, а это опасно – попасть под разыгравшегося слона.

– Пьяные слоны! – удивилась Женя. – Вот это да!

– И не поверит никто, – засмеялась Лида.

«Оттаивают девчонки», – мысленно отметил Борис.

Слоны, трубя, ломая кусты и деревья, удалились в глубь леса.

– Отбой тревоги, – весело сказал Борис.

– Как плоды называются? – спросила Евгения.

– Мерулы, – ответил Борис.

– Мерулы, – повторила Женя. – Надо запомнить.

– А где испанский ниндзя? – спросил хирург.

– Делом занят, – усмехнулся Борис.

– Ты кто? – спросил у стоявшего со связанными сзади руками испанца Обожженный Отто.

– Он ничего не понимает, – пожал плечами рослый длинноволосый парень. – Мы и по-английски…

– Вольф, – проговорил испанец.

– Вольф? – переспросил Отто. – Где он? Что с ним? Где Вольф? – Испанец что-то быстро заговорил, показывая рукой назад. – Ты кто есть? – спросил Отто. – Немец, – ткнул он себя в грудь. – Вольф русский. А ты?

– Испания, – улыбнулся испанец.

– Позовите Хосе, – велел Отто. – Надо узнать, что он хочет сказать.

Марковский ногой отшвырнул одного из африканцев. Перевернувшись через голову, вскочил и ушел от удара топорика. Гарри сумел отбросить одного из навалившихся на него африканцев. Коленом свалил другого. Вскочил. Сильный удар по голове выбил из него сознание. Марковскому древком копья подсекли ноги и набросили на него сеть из лиан. Подскочивший коренастый туземец взмахнул копьем.

– Хугаа! – остановил его требовательный крик. Евгения опутали веревками и, подняв, потащили в заросли вслед за Гарри.

– Пока ничего, – проговорил в спутниковый телефон крепкий араб с автоматом. – Идем в лес. Место, где была обстреляна машина, нашли. Найдем и тех, кто стрелял.

– Ну все, – усмехнулся Борис. – Хватит Африки, надо и Россию посетить. Ты нас куда-нибудь…

– Не куда-нибудь, – перебил его Обожженный, – а куда надо.

– Ну, положим, до России ты не пойдешь. Нам нужно туда, откуда можно до России добраться. Документы ваши где? – спросил он у женщин.

– Что? – спросил привязанный к дереву Марковский.

– Людоеды, – мрачно отозвался стоявший у другого дерева Гарри.

– Вот это приехали, – пробормотал Евгений. – И что делать?

– Ты думаешь, я знаю? – вздохнул Гарри.

Около похожего на шатер шалаша стояли несколько африканцев с луками. Они о чем-то оживленно разговаривали, изредка кидая взгляды на привязанных мужчин.

– Думают, с чем нас съесть, – попытался пошутить Гарри.

– Варить будут или сырыми слопают? – не желая выказать охватившего его страха, спросил Марковский.

– Я впервые в гостях у подобных хозяев, – усмехнулся Гарри.

– Ты на удивление спокоен, – вздохнул Евгений.

– Просто я верю в высшую справедливость. И я не имею права погибнуть так глупо. Да и ты тоже.

– Как говорят в России, – вздохнул Евгений, – твои слова да богу в уши.

– В Бога ни в какого не верю, – негромко сказал Гарри, – после одиннадцатого сентября.

К ним подошли двое африканцев и уставились один на Гарри, другой на Евгения немигающим, тяжелым взглядом.

– Гипнотизируют, – бросил Гарри. Африканец хлестнул его по щеке тыльной стороной ладони. – Ты развяжи нас! – дернувшись вперед, процедил американец. – И тогда посмотрим, на что ты способен. – Африканец ударил еще раз. Потом, что-то сказав, плюнул Гарри в лицо. Оба дикаря пошли назад. – Для приправы, что ли, плюет? – обозлился Гарри.

– Похоже, людоеды цивилизованные пошли, – кивнул влево Евгений. – Котел с водой на огонь поставили. А с чего ты взял, что это людоеды?

– Видишь кости и черепа? – Гарри кивнул в сторону навеса.

Евгений увидел валявшиеся человеческие кости и несколько черепов. Покачал головой.

– А когда нас есть будут? – осипшим голосом спросил он.

– Я не знаю время их обеда, – вздохнул Гарри.

– Чего торопишься? – недовольно спросил Отто. – Можно было отдохнуть пару дней. Съездили бы…

– Да пойми ты, – сказал Борис, – девушкам домой надо. И на пацана посмотри, – кивнул он на стоявшего на носу быстроходного судна Виталика. – Только отходить от всего стал. А ведь еще сколько в посольстве будут мозги пудрить. В общем, чем быстрее мы отдадим их в руки государства Российского, тем лучше для них, да и для меня тоже.

– Ладно, – кивнул Отто. – Через десять часов будем в Хафуне, а оттуда самолетом отправлю вас в Египет. Там вас доставят в посольство. Надеюсь, мы еще увидимся?

– Не знаю, как пойдут дела. Давно в России не был. Женщину одну сколько лет ищу. Точнее, искал, – поправился Борис. – Да уже и не верю, что встречу. Впрочем, это мое личное… – Он посмотрел на нос судна. – А пограничники…

– Сейчас, можно сказать, мы здесь единственная реальная сила, – засмеялся Отто, – поэтому чувствуем себя спокойно. Да даже если власть будет, что изменится? – пожал он плечами. – Просто придется платить, а все останется точно так же. Мы в конфликт с властью не вступаем, поэтому они нас вроде как и не замечают. Впрочем, все надоело порядком, на покой пора. А вот где этот покой обрести, еще не знаю.

– Ты все можешь, – улыбнулся Вольф. – Помнишь, говорил про старушку Эльзу? – подмигнул он. – Так вот с этой самой Эльзой покой и обретешь.

– Мысли читаешь, полковник! – засмеялся Обожженный.

Топчась на месте, вскидывая руки вверх и в стороны, африканские мужчины и женщины исполняли какой-то ритуальный танец. Ритмично ухал барабан. Неожиданно с трех сторон застучали автоматные очереди. Несколько африканцев упали. Другие заметались под перекрестным огнем.

– Сюда! – закричал Гарри. – Сюда!

А африканцы начали стрелять из луков по зарослям, но вскоре были убиты. Пытавшихся укрыться в шалашах расстреливали вошедшие в поселок люди с автоматами.

– Сюда! – снова прокричал Гарри и осекся.

– Чехи, – бросил Марковский. На лбах спасителей были черные ленты с арабской вязью. – Из огня да в полымя!

– Они не знают, кто мы, – торопливо зашептал Гарри. – Мы с тобой просто путешественники, французы. Надеюсь, не поймут по моему плохому французскому, что я не…

– Кто вы? – подходя, спросил рослый араб с АКМС.

– Французы, – торопливо ответил Гарри. – Мы из Франции. Париж, – кивнул он, делая вид, что не понимает по-арабски.

– По-английски говорите? – спросил подошедший.

– Да, – ответил Марковский. – Не очень хорошо, но…

– Кто вы? – повторил по-английски араб.

– Из Парижа, – проговорил Евгений. – Туристы. Решили посмотреть Африку. Сначала попали к пиратам, – вспомнил он рассказы Любьежа, – потом к каким-то повстанцам. А сейчас вот…

– Развяжите их, – приказал рослый двоим молодым боевикам.

– Впереди утес Уйсака, – кивнул в сторону берега Отто. – Там в последнее время появились боевики Черного Имама. Воспользовались ситуацией и свои тренировочные центры лепят. Имам от бен Ладена вроде как отошел, хочет свою организацию создать. А еще из Ирака какие-то посланцы прибыли, «Мечи справедливости». Их бьют, бьют, но меньше не становится. Наверное, Черный Имам и создал эти самые «Мечи справедливости». Нам зайти надо, у меня тут приятель раненый лежит. Нарвался на пограничников у Йемена, еле ушел. Зайдем ненадолго.

– Если надо, заходи, – спокойно отозвался Борис.

– Полковник, – подошел к нему Джек, – на Уйсака зайти бы не мешало. Там наши стоят.

– Сейчас зайдем, – улыбнулся Борис. – Отто тоже туда надо на пару часов.

– Значит, говорите, из Парижа? – усмехнулся коренастый рыжебородый мужчина лет пятидесяти.

– Да, – ответил Евгений. – Предместье…

– А работаете где? – прервал его араб.

– На заводе «Рено», – сказал Марковский.

– А я в компании «Фрэнсис моторс», – проговорил Кэмпбелл.

– Документы где ваши? – спросил куривший кальян низкорослый старик.

– Остались у этих, – ответил Гарри, – людоедов. Спасибо вам, я обязательно вас отблагодарю.

– Служили? – спросил коренастый.

– Я по состоянию здоровья даже мечтать об этом не мог, – с деланным сожалением проговорил Евгений. – Сердце, – приложил он ладонь к груди. – А так вроде все…

– А ты? – взглянул на Гарри араб.

– Нет. И в отличие от своего друга не жалею об этом. Позволю себе вопрос. Кто вы и почему нас допрашиваете? Если я правильно понял, вы являетесь частью большого мусульманского движения, которое намерено установить во всем мире свои законы. Неужели вы и африканцев будете обучать исламу?

– Думай, что говоришь, чтобы не навлечь на себя гнев Аллаха, – предостерег его низкорослый.

– Мы готовы, полковник, – тихо сказал в переговорное устройство загорелый крепкий мужчина в белом камуфляже.

– Атакуй, Мартинес, – услышал он в ответ.

– Снять часовых, – отключив переговорное устройство, приказал Мартинес. – И сразу нападаем с запада. Ты, Томпсон, атакуешь с юга. Линд, если кто-то из часовых хотя бы пискнет, будешь полировать центр задницей. Голой, – уточнил он.

– Точно никто не пискнет, – усмехнулся голос в наушнике.

– Внимание всем, – сказал Мартинес. – Начали!

Стоявший на вышке у пулемета араб, получив в голову пулю, ударился о поддерживавший навес столб и упал. Смуглый мужчина, остановившись, прислонил автомат к ноге, начал скручивать самокрутку и, прогнувшись назад, осел. Под левой лопаткой у него торчала рукоятка метательного ножа. Двое арабов остановились и начали негромко разговаривать. На них из кустов бросились двое. Ни один не успел издать ни звука. В стоявший в центре небольшого поселка дом влетела выпущенная из гранатомета граната. Ахнул взрыв. И сразу со всех сторон загремели выстрелы.

Справа раздался взрыв. Гарри ткнул сидевшего напротив коренастого в горло костяшками пальцев и тут же ударил его кулаком в висок. Евгений одновременно с ним ударил низкорослого в переносицу. На улице гремели выстрелы, раздавались возбужденные крики пытавшихся оказать сопротивление арабов.

– Кто это? – выхватив из кобуры на поясе низкорослого пистолет, спросил Евгений.

– Не знаю. – Гарри подхватил валявшийся рядом с коренастым автомат.

В окно влетела лимонка. Гарри и Марковский подняли коренастого, бросили его на гранату, упали на пол, опрокинули стол и закрылись им. Грохнул взрыв. Рассеченное осколками тело араба отбросило к двери.

– Вообще-то сделали правильно, – произнес кто-то по-французски. – Кто такие? И без фокусов, расстреляем сразу.

– С кем имеем честь? – поднявшись, спросил Гарри.

– Выходите с поднятыми руками, – приказал голос.

Несколько мужчин в форме Иностранного легиона обыскивали хижины лагеря. Группу пленных охраняли восемь легионеров.

– Полковник Вольф, – усмехнулся Мартинес, – записку даже передал. И где же она?

Евгений смотрел на снимавшего куртку Гарри. Повернувшись левым боком к Мартинесу, он поднял руку.

– Извините, – сказал Мартинес. – Просто сейчас много мрази всех цветов кожи. Отдохните, умойтесь. В общем, придите в себя, а мы все обсудим.

– А где записка? – тихо спросил у Гарри Евгений.

Рассмеявшись, американец поднял руку. Евгений увидел чуть ниже подмышки четкий силуэт волчьей головы.

– Понятная записка, – усмехнулся Евгений. – А откуда они тут взялись?

– Получили задание уничтожить центр, – надевая куртку, ответил Гарри.

– Наши атакуют тренировочный лагерь, – сказал седой мужчина средних лет.

– Шумят слишком, – заметил Волков.

– Завершающая фаза. А ты, полковник, наконец-то вернулся! – Седой улыбнулся. – Значит, вместе повоюем?

– А я в Россию, домой хочу, – пропел Вольф. – Так что без меня.

– Хорошо, – кивнул Мартинес. – Мы поможем в этом вопросе. Правда, для отчета…

– С этим разберемся, – ответили ему. – Не надо лишать парней возможности сделать то, что они хотят. Понятно?

– Так точно. Правда, я не понимаю, что они…

– Без комментариев.

– Хорошо. Разрешите выполнять?

– Действуй, – услышал Мартинес.

– Послушай, – закричал поднявший голову Хасан ибн Вахит, – лучше убей меня! Я воин Аллаха, а не презренный гяур. Ты держишь меня, как собаку…

– Наконец-то ты назвал себя правильно, – раздался сверху насмешливый голос Черного Имама. – Ты пес! – он плюнул в яму. – Теперь грызи себе руки и ноги. Ты будешь это делать, потому что хочешь жить. Арсек – верный моему делу и делу Аллаха человек, а ты хотел купить его. Твои люди уничтожены в ущелье. Тебя встретили так, как ты того достоин, пес! – Черный Имам снова плюнул в яму.

– Выпусти меня и сразись со мной! – крикнул Вахит.

– Лев не сражается с шакалом, – презрительно ответил Черный Имам. – Сколько ты протянешь без еды и воды? Я буду приходить каждый день, чтобы не упустить момента, когда ты превратишься в скулящую, обезумевшую от жажды и голода собаку. Такой смерти ты достоин. – Он отошел.

– Трус! – кричал из ямы Хасан. – Сразись со мной! Ты не мужчина! Не воин! Тебе к лицу женская одежда!

– Я убью собаку, – процедил Арсек.

– Оставь, – сказал Имам. – Смерть для него сейчас милость Аллаха. Он будет подыхать от голода и жажды, и это будет достойным для него наказанием.

– Хорошо, господин, – отозвался телохранитель.

– Всех предателей уничтожили? – спросил Имам.

– Среди наших людей не было предателей, – ответил Арсек.

– Завтра приедут представители «Мечей справедливости», это очень важная для нас встреча.

– Мы их встретим с подобающим им уважением, – произнес Арсек.

– Что слышно из центра Визиря? – спросил Черный Имам.

– Пока ничего. Они разыскивают дикарей, убивших…

– Они нашли племя людоедов, – отрезал Имам, – так почему…

– Как только что-то будет известно, – осмелился прервать его Арсек, – я немедленно доложу.

– Далеко еще? – спросил Гарри.

– Километров двенадцать, – ответил сидевший рядом с ним легионер. – Скоро будем. А зачем вам это?

– Надо, – кратко ответил Гарри.

– Да, – вспомнил легионер, – приказано передать. – Он достал два листа в целлофановой пленке.

Гарри развернул бумаги, Евгений с интересом смотрел на них. Там был изображен план большого поселка.

– Лагерь Черного Имама, – сказал Гарри. – Спасибо, – кивнул он легионеру.

– Вот, – ткнул пальцем Марковский, – склад со взрывчаткой.

– Вижу, – улыбнулся Гарри. – Сюда и ударим.

– Что? – удивленно спросил Борис. – Они на завтрак к людоедам попали?

– Их арабы спасли, – засмеялся седой легионер. – Хорошо, что твоя записка была у одного под мышкой.

– А сейчас они где?

– Едут в аэропорт мистера Бина. Там и всего остального, кроме вертолетов, полно. Надеюсь, он один выделит бесплатно.

– Я тоже на это надеюсь.

– А кто эти дамы?

– Они из России. У Аллигатора в плену были. За ними один из тех двоих и приехал. Ну и визит к Черному Имаму в его программе. Второй именно из-за Черного Имама в этих краях. Повезло парням. Хотя если б не задача освободить женщин, они бы уже ударили по Имаму. Но сейчас удар будет намного эффективнее. Данные о взрывчатке точные?

– Абсолютно. Там якобы просто беженцы живут, мусульманская община. Таких общин сейчас очень много. И в Англии были, и во Франции. В Англии вербовали на войну в Чечню. После атаки на башни-близнецы прикрыли всех. Знаешь, такое чувство, что с Россией так и ведется война чужими руками, как это было во времена СССР. Просто если раньше еще и финансировали, готовили, то теперь просто закрывают глаза. А эти двое, значит, будут бить по Черному Имаму? Вряд ли что у них выйдет.

Вольф промолчал.

– Если можно, этот, – кивнул на небольшой двухместный вертолет Гарри. – Он легок в управлении, и я его хорошо знаю.

– Что скажешь, Бин? – Легионер посмотрел на невысокого пожилого мужчину в ковбойской шляпе и с сигарой в зубах.

– Да жаль, – выдохнул он с дымом. – Но берите. – Бин, махнув рукой, глубоко затянулся.

– И еще, мистер Бин, – сказал Гарри, – в грузовой отсек с вашего разрешения я бы хотел загрузить взрывчатку. И как можно больше. Ну, разумеется, в допустимых пределах, чтобы…

– Послушай, сынок, – остановил его мистер Бин. – Скажи, что ты хочешь? Только не рассказывай сказку, что собираешься глушить рыбу.

– Одиннадцатого сентября две тысячи первого года в одной из башен-близнецов были мои жена, родители и дети, – глухо проговорил Гари. – А Черный Имам был одним из тех, кто разработал этот план. Я хочу отплатить тем же.

Пыхнув дымом, Бин пристально посмотрел ему в глаза. Перевел взгляд на Евгения. Тот не отвел глаз. Бин покачал головой.

– Когда будете бить? – тихо спросил он.

– Чем быстрее, тем лучше, – улыбнулся Гарри.

– Сэм! – закричал мистер Бин. – Загрузите «хэдисон» товаром из пятого блока. Сколько, сам знаешь. И еще. К пяти утра мне нужно знать о мусульманской общине все.

– О’кей, сэр, – отозвался рослый загорелый мужчина. – Все будет как сказали.

– Бить лучше в пять, – сообщил мистер Бин. – В это время они собираются на молитву. Даже часовые утыкаются лбами в землю. Пошли, – снова затянулся он и выпустил кольцами дым. – Я объясню, откуда лучше зайти. Иначе можно попасть под выстрелы. Черный Имам тот еще хищник, и оборона у него организованная, крепкая и надежная. Зайти на лагерь можно только справа, над водой, прижимаясь к скале. Это ты сможешь?

– Вряд ли, – ответил Гарри.

– Тогда вас собьют, – пробормотал мистер Бин. – Ладно, я знаю, что делать. Вас доведут.

– Но мы не вернемся, – сказал Евгений.

– Я знаю, что делать, – недовольно проворчал Бин. – Сейчас отдыхайте, вам принесут все, что пожелаете. Японским камикадзе последние двое суток не отказывали ни в чем. Поэтому я постараюсь исполнить любое ваше желание.

– Вымыться и пива, – засмеялся Гарри и посмотрел на Марковского.

– Именно этого мне и не хватает, – улыбаясь, кивнул тот.

– Вас доставят до Аддис-Абебы, – сказал Отто, – это столица Эфиопии. Оттуда частным рейсом вылетите в Сирию, в Дамаск. А уже из Дамаска опять-таки частным рейсом вас доставят в Санкт-Петербург. Там вас встретят. В ФСБ сообщат о вашем прилете.

– Мне этого не хотелось бы, – сказал Волков. – Я могу попасть под статью УК России. Другого варианта нет?

– Из Дамаска ты можешь отправляться куда хочешь, – засмеялся Отто. – А дамы полетят в Россию.

– Без вас мы не полетим, – в один голос заявили женщины.

– Придется, – усмехнулся Борис. – Я вас сам посажу в самолет до Санкт-Петербурга. Надеюсь, это я смогу сделать? – посмотрел он на Отто.

– Разумеется, – улыбаясь, кивнул тот.

– А с ними что будет? – посмотрел на хирурга и Виталика Борис.

– Они полетят с вами, – успокоил его Отто. – Степан останется у меня. А твои легионеры куда-то отправились. И чувствуется, готовятся к большому бою. Вооружились.

– За бесплатно рискуют, – удивленно проговорил Борис. – Ну ладно, когда вылет?

– Ну что? – посмотрел на звездное небо Гарри. – Не знаю, как ты, а я почти счастлив. Я, наверное, впервые за эти годы не видел во сне своих горевших в лифте детей. Они успели мне позвонить, и я слышал, как… – Не договорив, он тряхнул головой. – Вот и все. Я рвался к падающим обломкам башен. Я хотел сдохнуть, хотел, чтоб меня присыпало. А потом понял, что не могу уйти, не уничтожив хоть одного из устроивших это. Я начал искать информацию и вышел на Черного Имама. И сейчас он будет гореть, вместе со своими сподвижниками, которые, вполне возможно, готовятся к новому теракту. Ты можешь остаться, тебе совсем не обязательно…

– Давай не будем ссориться напоследок, – спокойно попросил Евгений.

Гарри положил ему руку на плечо.

– Знаешь, я доволен, что судьба свела нас.

– Время, – услышали они голос мистера Бина и подошли к нему. – Не надо слов, – сказал он. – И не будем прощаться. Я очень скоро увижу вас там, – посмотрел он вверх. – Хотя, если честно, не верю я в загробную жизнь. С вами полетит Ляо, – показал он на стоявшего у вертолета узкоглазого мужчину. – Он знает, что делать, и уйдет вовремя. Не надо вопросов, и вообще, – сунув в рот сигару, буркнул Бин, – вам пора.

– А как же Ляо? – спросил Гарри. – Ведь мы…

– Он знает, что делать, – повторил Бин. Выпустив дым, он неторопливо пошел в сторону двухэтажного здания. Услышав заработавший двигатель вертолета, остановился.

«Вот она, жизнь, – затягиваясь, думал Бин. – Молодые, здоровые парни идут на смерть. И ты, бен Ладен, думаешь, что сможешь сделать мир зеленым? Наши тоже могут многое. Они сами на это идут. Прощайте, парни», – кивнул он вслед поднявшемуся вертолету.

Эфиопия, Аддис-Абеба

– Ну все, девушки, – кивнул Борис, – скоро будете дома. И если соберетесь в Африку, то только с охраной, – улыбнулся он.

– У нас легионер знакомый есть, – отозвалась Лида.

– И мы теперь ничего и никого не боимся, – добавила Женя.

Обе чмокнули Бориса в щеки.

– Высшая награда за все годы, – улыбаясь, пробормотал он.

– А вы в России будете? – спросила Лида.

– Да, – ответил он. – Только не знаю когда. Есть у меня одно поручение, так что хочешь не хочешь, а придется выжить и в Россию приехать.

Вертолет, почти касаясь воды, летел в метре от отвесной скалы.

– Я бы так не смог, – вздохнул Гарри.

Вертолет начал медленно подниматься вверх.

– Ну, – повернулся к Гарри китаец, – прощайте. – И выпрыгнул из вертолета.

Гарри поспешно взял управление на себя.

– Последние секунды до небытия, – посмотрел он на Евгения. – Ты…

– Да, янки, – Евгений улыбнулся, – я тоже хочу получить место в раю.

Оба рассмеялись.

– Все готово, Великий Имам! – Арсек с поклоном вошел в комнату, где находились Черный Имам и еще четверо степенных на вид мусульман, на чалмах которых были два скрещенных изогнутых меча. – Погрузка начинается.

Неожиданно длинной очередью ударил крупнокалиберный пулемет. Где-то на краю лагеря ухнули два взрыва ракет. Все бросились к окнам.

– Нападение! – закричал Арсек. – Вперед!

– А-а-а! – указывая рукой в небо, заорал побледневший Имам.

На похожее на мечеть строение, в котором находился склад со взрывчаткой, падал вертолет.

– Вот это да! – расширил глаза Джек. Койот молча смотрел на поднимавшиеся языки огня. Неподалеку еще два раза грохнули мощные взрывы. Наемники переглянулись.

– Шпарят, как на стометровке, – раздался голос.

По ведущей от объятого огнем и дымом лагеря дороге бежала толпа людей. Многие были в тлеющей одежде. Догонявшие сбивали передних, другие, наступая на них, стремились уйти от неожиданно свалившегося с неба ада. Наемники начали расстреливать бегущих длинными очередями.

Россия, Москва

– Как здорово дома, – вздохнув, прошептала Женя. – Если у меня родится сын, я назову его Евгением, – сказала она стоящему рядом отцу.

– Понимаю, – кивнул он.

– Нежели нельзя было устроить по-другому? – Женя испытующе посмотрела в глаза отца. – Чтобы он не погиб?

– Но ты говоришь, он мог вернуться, однако американец…

– Значит, не мог, – вздохнула Женя. – Полковник Вольф хорошо сказал: цель – все, смерть – ничто. Где он сейчас, русский легионер?

Магаданская область

– Здравствуйте! – Волков кивнул открывшему дверь пожилому мужчине со шрамом на лысой голове. – Марковские здесь живут?

– Да, – ответил лысый. – А вы кто?

– Николай Васильевич, – сказал Борис, – а Галина Сергеевна дома?

– А что такое? – спросил Марковский. – Зачем…

– Наверное, женщину не надо, – покачал головой Волков. – Вот… – Он подал Николаю Васильевичу фотографию.

Тот, расширив глаза, замер.

– Женька, – прошептал он. – Он жив?

– Уже нет. Ваш сын погиб, выполняя задание Родины. Он не преступник. И вот это очень просил отдать вам. Но вы никому ничего не должны говорить, – предупредил он и протянул руку.

На его ладони Николай Васильевич увидел орден «Мужества». Аккуратно взял его.

– Галя, – позвал он, – тут…

– Я все слышала, – тихо сказала подошедшая к двери женщина. – Вы зайдите…

– Не могу, – покачал головой Волков. – И очень прошу, никому ничего об этом не говорите. Прощайте! – Он кивнул и поспешно стал спускаться по лестнице.

Марковские молча смотрели на награду.

«Хорошо, что на рынке любой орден купить можно», – выходя из подъезда, подумал Борис.

«По террористической группировке нанесен мощный удар!», «Один из преступников, причастных к плану атаки самолетов на американские города, сгорел в огне возмездия!», «"Аль-Каиде" нанесен ощутимый удар!», «Возмездие упало на террориста с неба!» – пестрели заголовками первые страницы газет.

Лагерь на мысе Рас-Хафун был уничтожен полностью. Никто не мог объяснить, кто и почему нанес такой удар. Наемники продолжали находиться в Африке, иногда выполняя боевые задачи. Скоро туда вернулся и полковник Вольф. И всегда, прежде чем выпить, полковник и его люди минуту стояли молча. Затем полковник говорил:

– Цель – все, смерть – ничто, – и только после этого все выпивали.

Полковник больше не встречался со спасенными русскими девушками. Испанец, оказавшийся тренером по кунг-фу, был убит в одном из боев с бандой. Степан стал верным человеком полковника Вольфа.