Детективы. Боевики. Криминал. Книги 1-38

Вологодская область, поселок Шанги

– Не идут к коммерсанту! – ехидно хихикнула дородная женщина.

– Да кто ж тут покупать-то будет? – усмехнулась сидящая на лавочке худая женщина в темном платке. – Навез, как в ресторан. Вона Пашка Рябой хлебушко возит и имеет деньгу. И закажешь чего – привезет. А Денису ничего никто не заказывает. Жаль мужика. Детдомовский, воевал и Наташку, жену, любит. К ее сыну, Лешке, как к своему относится. Тот его папой зовет. Но вот не везет ему с торговлей.

– А где он денег-то взял, чтоб все это построить и товар закупить? – удивленно спросила толстая пожилая женщина.

– Так занял у кого-то, – ответила дородная. – Сейчас, говорят, приезжают к нему и требуют, чтобы вернул. А чего он вернет? – Она опять хихикнула.

– Злыдня ты, Ефросинья! – сказала молчавшая до этого сгорбленная старушка. – Мужик пытается сделать все, чтоб жить лучше. Не то что наши алкаши, – махнула она рукой. – И сына воспитывает. Правда, Наташка уж больно ставит из себя. Скандалы устраивает и к родителям своим уезжает. А Денис и за хозяйством приглядывает, и магазин у него, и вообще…

– К родителям она ездит, – хмыкнула Ефросинья. – Да к Косте, своему мужу бывшему, катается.

– А ты что, – сердито поинтересовалась старушка, – со свечкой стояла? Ты не разноси такое по деревне-то. А то ведь развалишь. Наташка хоть и ведет себя, как королева, гордая больно, но Дениса любит и изменять ему не будет. А то, что ты говоришь…

– Видели, как ее Костя привозил, – сказала Ефросинья. – До перекрестка довез, а дальше она пешком шла, как будто с автобуса.

– Тише вы, – шикнула на них худая, – Денис идет.

– Здравствуйте, – проходя, кивнул рослый молодой мужчина.

– Доброго тебе здоровьица, Денис Викторович, – ехидно отозвалась Ефросинья.

– Глянь-ка, – стоя у окна, сказала симпатичная молодая женщина, – снова приехали эти на джипе. Значит, все-таки решили побить Дениса.

– А чего он хотел-то? – усмехнулся сидящий за столом плотный бородач и налил себе пива. – Если взаймы взял, отдай. Кто ж тебе дарить деньги будет?

– Это правильно, конечно, – кивнула женщина. – Но ведь он не отказывается, а отдает сколько может.

– Не надо им сколько может. Взял до такого-то числа, тогда и отдай.

– Да что отдать, он же сам, считай, голый ходит. По счетам платит, да и за магазин этот дурацкий…

– Погоди, Оль, что это ты так за него переживаешь? Приглянулся, что ли?

– Да ну тебя, дурак бородатый! Как скажешь чего, хоть бери сковородку да по башке твоей глупой.

– Ну, ты это… – Бородач поднялся и прижал Ольгу к себе. – Пошутил я. Я ж знал, на ком женюсь. А что касается Дениса, так темная лошадка он. Явился откуда-то, вроде, говорят, воевал в Чечне. А я когда хотел с ним поговорить, он слова мне не сказал. И вообще о себе ничего не говорит и ни с кем не сходится. Странный тип.

– Ну конечно, если не пьет с вами, то, значит, ненормальный.

– Ну, ты хватила. Я что, алкаш, что ли? Так, с мужиками после баньки попьем пива, ну бутылочку самогона на пятерых раздавим. И все. А ты уж из меня алкоголика сделала. И чего ты так за этого Мороза заступаешься?

– Да если честно сказать, то жалко мужика. Ребенок чужой, но папой его зовет. Да и Костя этот не уймется никак. Все к Наташке пытается подход найти. И специально ведь подвез ее позавчера, чтоб видели. И к Лешке стал чаще приезжать, подарки привозит. А ведь раньше и не звонил даже. А эти, – Ольга кивнула на окно, – точно бандиты.

– А кто ж еще? – Муж подошел к окну. Увидел джип у калитки дома напротив и сидящих в нем четверых крепких парней. – Да, тяжко Дениске придется. А вот и он идет.

Парни тоже увидели подходящего Дениса и вышли из машины.

– Если бить начнут, – сказала Ольга, – я участковому позвоню.

– Пока он придет, Мороза убьют, – хмыкнул муж.

– А ты, Иван, неужели не поможешь?

– Оль, ты не поняла, что это мафия? Вмешаешься – и ему не поможешь, и сам неприятностей кучу огребешь. А у нас дети. Ты ведь не хочешь, чтобы…

– Извини, – вздохнула Ольга.

– Ну чё, земеля, – остановил Дениса длинноволосый парень, – бабки нашел?

– Но я же разговаривал с Олегом Павловичем, – сказал Мороз. – И он говорил, что все понял и подождет. И Гусев с Заикиным тоже согласились.

– Так-то оно так, – усмехнулся парень. – Но они же теряют в бабках. Деньги работать должны. Короче, вот что, земеля, если бабки сейчас не отдашь, на проценты ставим. Через неделю не вернешь – счетчик включаем. По штуке за день…

– Подождите! – Денис вздохнул. – Давайте я поговорю с Олегом Павловичем.

– Базарь! – Парень протянул ему сотовый.

Поселок Брусенец

– Ну что с тобой сделаешь? – сказал по телефону плотный плешивый мужчина. – Жаль, конечно, тебя. Но ты сам пойми, Мороз, бабки немалые, а они работать должны. Короче, вот что – неделю даю тебе. С Гусем и Заикой я добазарюсь. Да только неделю, больше не могу.

– Да за неделю я не смогу, – послышалось в ответ. – Я же вам предложил – двадцать тысяч отдам сразу и процент от выручки…

– Да какой у тебя там процент?… Но если через неделю не получим бабки, меры примем. Понял, Мороз?

– Понял. Спасибо и до свидания.

– Пока! – Плешивый отключил сотовый.

– Но вы же обещали надавить на него, – недовольно произнес мускулистый молодой мужчина.

– Слушай, ты, – плешивый презрительно посмотрел на него, – я свои дела делаю. А ты говоришь, обещал. Я вот что-то не пойму, Костя, – ты зачем снова к Натке клеишься? Бросил, а теперь по новой лезешь. И сына, вижу, к себе приучать стал. С чего это вдруг?

– Да я ведь не хотел разводиться, – смешался Костя. – Отец Натки на меня постоянно наезжал, я и решил их проучить…

– Кому ты лапшу на уши вешаешь? Из-за денег, которые Натка по завещанию деда получит. Там, правда, не так уж много, но ведь ты не хочешь, чтоб она жила более-менее нормально. Поэтому ты нас с Денисом свел, чтоб мы на него надавили. Мужики так не поступают. Сука ты, Костик!

– Олег Павлович, зачем же так? Не я начал давить на Мороза, – покачал головой Константин. – Да, я разозлился, думал, Натка приползет ко мне.

– Отвали! – кивнул на дверь Олег Павлович. – И больше чтоб я тебя не видел. Понятно?

– Зря вы так! – Константин поднялся. – Я просто…

– У тебя что-то со слухом? Сдернул отсюда!

В комнату вошел плотный высокий парень.

– Ухожу… – Константин, стараясь не коснуться парня, боком проскользнул в дверь.

– Отработайте его, – пробурчал Олег Павлович.

– Что-то я не пойму тебя, Олежек. – Из соседней комнаты вышла женщина. – Почему ты на Костю взъелся?

– А ты ничего не поняла, что ли? – усмехнулся он. – Мне просто по-человечески жаль Наташку. Он же ее, сучонок, ни с чем оставил. Она с ребенком в халупу перебралась, а квартиру в Вологде он себе оставил.

– Какой ты жалостливый стал, Олежек! – Женщина поцеловала его в макушку. – Что-то ты крутишь, но в чем причина, понять не могу.

– Умная ты у меня баба, Полина! – рассмеялся он. – А почему ты так решила?

– Да ты никогда никого не жалел, а тут вдруг и про пацаненка вспомнил, и про Наташку. Я удивилась, когда ты по весне дал взаймы десять тысяч евро этому детдомовцу.

– Да пожалел я мужика.

– Не надо держать меня за дурочку. Сейчас я, кажется, поняла. Ты говорил о каком-то завещании деда Наташкиного. Там что-то серьезное крутится?

– Нет, ничего серьезного. Оставил он ей дом-развалюху, «Запорожец» старенький и двадцать пять тысяч рублей. Я терпеть не могу, когда мужики ведут себя, как Костик.

– А ты, кажется, собираешься выкупить долг Мороза у Гусева и Заикина. Так это, или Людка Заикина что-то не так поняла?

– Вот бабы, и тут языком чешут!… И откуда все знают? А-а, наверное, Сашка проболтался. Бабам информацию легко добывать. Дело тут в другом.

– В чем?

– А тебе что за дело? Не суй нос в мои дела, я не люблю этого. Понятно?

– Ясно, – недовольно отозвалась Полина и вышла.

– Да я согласен, – сказал по телефону сидящий в «ауди» рыжебородый мужчина в очках. – Надо проценты с него получать, и прибыль будет. Лучше его подоить, а ты хочешь за него долг отдать. Мне это не выгодно. Я прежде чем бабки Морозу дать, прикинул варианты и понял, что смогу наварить полтысченки баксов. – Он засмеялся. – Вроде мелочь, а приятно!

– Ну ты, Заика, и фрукт! – усмехнулся Олег Павлович. – Значит, хочешь, чтобы я тебе и процент выплатил, тогда ты мне отдашь долг. А Гусев согласился.

– Это его дело. Я сам буду получать с Мороза. Сегодня пошлю к нему парнишек, пусть объяснят ему ситуацию.

– А если он не сможет отдать?

– Пришибу на хрен!

– Но тогда ты вообще ни черта не получишь.

– А зачем он тебе нужен? Ведь в натуре есть такой вариант, что он ничего вернуть не сможет.

– Да жаль мужика. Но ты бабе своей, Людке, говорил, что переведешь долг Мороза на меня.

– Был такой базар. Насчет твоей жалости я очень сильно сомневаюсь. Что-то ты крутишь, Олег. А Генка, значит, согласился перевести долг?

– Геннадий думает. Ты-то с Гусевым говорил?

– Нет. Мы уже пару недель не виделись. Он вроде в Москву укатил. Что-то насчет леса хочет выкрутить. Он же сейчас на Голубева работает.

– На Голубя? Вот блин. Ладно, нет – значит, нет. – Олег Павлович отключил телефон.

– Интересно, зачем тебе нужны долги Мороза? – усмехнулся Заикин. – Но ты же, Потапов, говорил, что Гусь уже согласен. Вот сучара!… Хотя на кой хрен ему это нужно?

Вологда

– Да я давно предлагал вывести его из дела, – вздохнул тучный лысый мужчина. – Он нам не нужен. Теперь с покупателями мы сами договариваемся, поставка тоже наша. Зачем он нужен?…

– Но дело начал он, – сказал невысокий мужчина. – К тому же у него хорошие знакомые в Китае, в Финляндии и Литве. И отлично налажен маршрут. У нас все-таки бывают накладки, и мы теряем товар и деньги. Правда, пока прибыль намного превышает…

– Просто несколько раз мы попали под комиссии, – перебил тучный, – и не успели остановить товар.

– Но с ним такого не было.

– Да мне надоело с ним бабки делить, – вмешался кавказец. – Работу в основном выполняем мы. Вначале он искал и маршрут, и покупателей. Но сейчас мы все делаем сами. И на кой черт он нам нужен? Лучше делить на три, чем на четыре части, – сказал он невысокому. – Я не понимаю тебя, Феликс.

– Объясню, – улыбнулся Феликс. – При нем не было проколов, товар уходил полностью. А мы уже трижды потеряли товар. Вот что, господа, я приму решение и свяжусь с вами. – Он пошел к двери.

– Феликс, – попытался остановить его кавказец, – но так дела не делаются.

– Я приму решение и сообщу о нем, – повторил Феликс.

– Что делать будем? – посмотрел на тучного кавказец.

– Во-первых, никуда Феликс не денется. Во-вторых, в конце концов на двоих делить еще лучше! – Он подмигнул кавказцу.

– Не понял, – нахмурился тот.

– А чего понимать-то? Убрать Феликса, и все дела. Киллера я, кстати, знаю.

– Я давно ждал этого предложения. Платить не придется. У меня есть специалист.

– Отлично! И мы сработаемся, Армен.

– Я всегда был уверен в этом. Ты, Валерьян Адамович, настоящий мужчина, и голова у тебя есть. Умеешь принимать правильные решения. Убирать будем обоих?

Валерьян кивнул.

– Сахно, – заявил по телефону сидящий на заднем сиденье «мерседеса» Феликс, – нужна будет твоя помощь. Джагарян и Шустович вывели из дела Потапова, и мы теряем все. Сам знаешь, что без Олега мы будем иметь крохи со стола Валерьяна и Армена. Ты понимаешь, что я не драматизирую ситуацию?

– Конечно. И я скажу тебе вот что – тебя и Олега вполне могут убрать. Это решит их проблемы. Ты об этом не думал?

– Была такая мысль. Но не думаю, что они пойдут на это.

– Армен раньше рэкетом занимался, потом неожиданно разбогател. Ты не думал, откуда появились деньги?

– Он говорил, дед с бабкой наследство оставили. Я, кажется, понимаю к чему ты клонишь. Но это мне не подходит. Даже если Джагарян и Шустович попытаются меня убрать, у них это не получится, а я не замедлю с ответом. Сейчас я размышляю о том, что надо в союзе с Потаповым и с тобой брать дело под свой контроль. Ты, Сахно, будешь отвечать за безопасность…

– Давно пора. Сегодня вечером мы с тобой поедем к Олегу и там все решим.

Москва

– Конечно, это не тот объем, – усмехнулся невысокий китаец. – Но, как говорят русские, с паршивой овцы хоть шерсти клок.

Скуластый японец рассмеялся:

– Россия – большая страна дураков. В этой стране есть все, чтобы всем жить достойно. А хорошо живут единицы. Бензин для соотечественников продается по той же цене, что в странах-импортерах. Лес всюду вырубается и продается за гроши. А продавцы считают, что отлично зарабатывают. С удовольствием берут вашу китайскую продукцию, хотя уже давно прекрасно понимают, что это в основном подделка. Большинство русских живут бедно.

– Хватит политики, Ямато, – остановил его китаец. – Сейчас русские взялись за сохранение леса, риск увеличивается. Поэтому лес лучше брать там, где налажена доставка. И сопроводительные документы делают. Правда, сейчас у них, как я понял, возникли какие-то разногласия.

– Тебе не кажется, Сяо, что цена завышена?

– Тогда, может, вы сами попробуете доставлять лес в Японию? Во-первых, я не уверен, что у вас это получится, а во-вторых, даже если сможете наладить поставку морем, сколько это будет стоить? Да и не думаю, что это получится.

– Но ты забыл, что у нас одно дело, – усмехнулся Ямато.

– Подожди. Я знаю, что ты лес продаешь сам, к тому же, как и я, работаешь на себя. Наша работа в «Триаде» никак с этим не связана. Ты понимаешь, что будет, если Совет узнает?

– А ты умнее, чем я думал.

– Стараемся. Есть опасение, что Совет узнает об этом, и тогда нам отрежут пальцы на руках, чтоб не брали деньги, вырвут язык, чтоб не договаривались, выжгут глаза, чтобы помнили, что стыд глаза жжет. И выбросят в Шанхае. Там поймут, что мы наказаны «Триадой» и никакой помощи не окажут. Чтобы этого не произошло, нам надо быть вместе, а не выяснять, кто больше денег получает.

– Согласен.

– Что делать с русским? – приоткрыл дверь плотный мужчина.

– А я и забыл, что нас ждет Геннадий, – улыбнулся Ямато. – Пусть войдет. – Плотный отступил, пропуская вперед полного молодого мужчину. – Садись, Геннадий.

– Добрый день, – кивнул китаец.

– Привет, – сказал вошедший. – Вы меня, как бродяжку, перед дверью держите.

– Садись, Гена-сан, – поклонился ему Ямато. Тот сел. – Что будешь пить? Коньяк, виски…

– Водку, – буркнул Геннадий.

Японец достал бутылку, налил рюмку и поставил перед русским.

– Стакан налей, – проворчал тот.

– Хватит, – сказал японец. – Работа требует трезвого ума.

– Да ты меня не учи, как дела делать, узкоглазый! – Русский схватил бутылку. Японец поймал его кисть и резко завернул руку за спину. Геннадий вскрикнул и упал.

– Надо говорить негромко и спокойно, – улыбнулся Ямато. – Вставайте, наш русский друг! – Он подал руку Геннадию.

Китаец улыбался. С помощью японца Геннадий поднялся. И сразу сел в кресло. Японец подвинул ему рюмку.

– Не хочу, – отказался Геннадий.

– Значит, вы говорите, что партия леса будет ждать нас в Хабаровске? – спросил Сяо.

– Да, через десять дней.

– Вот, значит, как, – сказал по телефону пожилой мужчина с пышными усами. – И что вы думаете делать?

– Феликс ушел, – ответил Армен. – Потапова вроде как наладили, а Шустович почти готов на убийство.

– Отлично, – кивнул усатый. – Молодец, армяшка.

– Армянин, – холодно поправил его Армен.

– Как хочу, так и говорю, – равнодушно ответил усатый. – Ну и помоги товарищу. А потом и его вслед за компаньонами отправь. Никак у меня не получается права на землю предъявить. Ведь мой прадед владел той землей, но я себе сильно биографию подпортил. Ты там гляди, армяшка, чтоб без накладок и выкрутасов. А то знаю я вашего брата – армяшек, все норовите за чужой счет прокатиться. Я промашки не потерплю.

– Семен Игнатьевич, – недовольно произнес Армен, – ну не надо так. В конце концов, у меня есть имя, кличка наконец. Я не зову вас, например, лапотником.

– Еще бы ты, едрена вошь, называл меня так. Живешь в России – живи спокойно. Ты на меня работаешь, поэтому как хочу, так и называю. Если напортачишь, шкуру сниму! – Семен Игнатьевич отключил телефон. Подкрутил кончики усов и подмигнул своему отражению в зеркале. – И все-таки стану я боярином в тех местах, стану.

– Чего ты ворчишь, отец? – спросил, войдя, молодой здоровяк.

– Просто так. А ты, Степка, чего заявился? Снова за деньгами?

– Да ладно, отец, ты меня все еще за пацаненка держишь. Просто приехал узнать, как твое здоровье.

– Со своей кралей небось явился?

– Чем же я вас, папа, не устраиваю? – сердито спросила вошедшая следом за мужчиной симпатичная брюнетка.

– Ты ведь все ждешь, когда я Богу душу отдам, – усмехнулся Семен Игнатьевич. – Только напрасно. А если и придет мое время, ни хрена вы не получите, все детишкам в детский дом отдам. Сам там сколько годков провел. Мои-то папаня с маманей в лагерях сгинули!… – выругался он.

– Вы, Семен Игнатьевич, напрасно так обо мне думаете, – обиделась брюнетка. – У нас и так все есть.

– У вас? – хмыкнул Семен Игнатьевич. – Да, в общем, я сказал – если что со мной случится, все в детский дом отдам, ни гроша не получите.

– Зря вы так, папа, – вздохнула брюнетка.

– Сколько тебе говорить? Не зови ты меня так. Какой я, на хрен, тебе папа?!

– Так положено, отец, – сказал сын.

– Идите в твою комнату, и чтоб я вас не видел и не слышал. – Семен Игнатьевич махнул рукой на дверь.

– Пошли, Вера! – Степан поцеловал жену.

– Приперлись, – процедил Семен Игнатьевич. – Снова покоя не будет. Никак забеременеть не может, едрена вошь. Вот крякну, все оставлю сиротам, тогда вспомните меня не раз нехорошим словом.

– За что он так со мной? – сердито спросила Вера.

– Да ты сама виновата. – Степан с сигаретой вышел на балкон. – Ты говорила – пока тридцать пять не исполнится, беременеть не буду. А отец все внука ждет. И в натуре отдаст все детдомам. Он не шутит.

– Да я давно не предохраняюсь, а что-то не выходит у нас. Я и в больницу ездила. У меня все нормально. Может, ты…

– Заткнись!

– Хватит! – взвизгнула Вера. – Я не забыла, что ты дважды под следствием был. Я как дура тебя ждала, адвокатов нанимала, а ты… – Не договорив, она бросилась на кровать и зарыдала.

– Перестань! – Степан присел к ней. – Проверюсь я. Если честно, есть опасение, что из-за меня никак ты не забеременеешь. Завтра поеду и анализы сдам.

– А если выяснится, что из-за тебя у нас детей быть не может?

– Придумаем что-нибудь. Не хочется батькины сбережения терять, у него заначка хорошая и счет в банке приличный. Две квартиры и дача под Сочи. В общем, завтра я все выясню, а тогда будем думать.

– Понятно, – усмехнулся рослый молодой мужчина со шрамом на щеке. – Сделаем мы его.

– Имей в виду, Меченый, – строго проговорил мужчина, – вернуться он не должен. – Телефон отключился.

Шанги

– Заявилась, красавица, – покачала головой сгорбленная старушка. – Дождется она, уйдет Дениска, и что делать станет? Костя к ней не вернется. Сейчас просто играет, чтоб Дениса спровадить. А она, дурища, от такого мужика подолом вертит. И терпит ведь он ее.

– Ну, пришла снова, – усмехнулась Ольга. – Видно, решила дома побыть. И как ее Денис терпит?

– Может, хватит тебе за соседями подглядывать? – хмуро проговорил Иван. – Пусть живут как хочется. Денис не дурак и знал, на ком женится. Вот магазин он зря поставил. И денег назанимал, и оборота никакого. Конечно, если бы сам торговал, немного прибыли было бы. И эти уже чаще наезжать стали. Брал бы кредит в банке, все ж легче было бы.

– Грузины, которые пекарню строят, хотят у него магазин купить. Вчера вечером приезжали.

– Ну и хорошо: и долги отдаст, и себе еще немного останется.

– Здравствуй! – Вошла в комнату красивая молодая женщина.

– Привет, Наталья, – не глядя на нее, буркнул Денис.

– Мама! – повернувшись, соскочил с его колен мальчик лет пяти и бросился к женщине.

– Сынок! – Наталья обняла его. Денис вышел на кухню.

– Есть будешь? – послышался вопрос.

– Да… Не сердись! – Поцеловав сына, она вытащила из сумки машинку с пультом. – Я пытаюсь найти работу, но ничего не получается. Конечно, в Вологде…

– Тебя Костя устраивает? – спросил Денис. – Он же тебя подвозил.

– Он меня просто довез до поселка. – Наталья вошла в кухню. – Не надо меня ревновать, я тебе никогда не изменю. Но сейчас ты сам понимаешь, какое у нас положение. Долг почти двадцать тысяч долларов. Где мы соберем такие деньги? Магазин не дает никакой прибыли. Я стараюсь найти работу.

– Магазин я продаю. Вчера приезжали двое грузин. Они покупают за двадцать пять тысяч долларов. Так что…

– Этот магазин не купит никто. – Наталья вздохнула. – Понимают, что тут…

– Они хлеб и прочую выпечку продавать собираются, поэтому купят. Ты, Наташка, прекратила бы мотаться, а то поселковые задолбали уже разговорами. Да и мне это надоело. Если жить, так жить. А то получается, что я вроде домработницы и няньки. В общем, если не перестанешь, уйду я. Помнишь, как мы договаривались?

– Да все я понимаю! – Она уткнулась ему в грудь. – Но я вижу, как тебе тяжело, вот и хочу на работу устроиться, а не получается. Отец говорил, что попробует пристроить меня в лесничестве.

– Так и дома работы хватает. Сейчас магазинчик продадим и… – Денис тяжело вздохнул. – Не получилось из меня коммерсанта. Хорошо было бы, если бы купили. Обещали завтра приехать, в районе переоформлять…

– Я не думаю, что получится продать магазин, – повторила Наташа. А папа говорит, что тысяч пять в лесничестве я буду получать.

– Если магазин продадим, я устроюсь помощником егеря. И ты не уезжай больше, а то я ведь тоже не каменный. Да и по ушам ездят постоянно. То там тебя видели, то там с каким-то в кафе сидела. И про Костю докладывают…

– Я понимаю тебя, Денис! – Она поцеловала его. – Но ты тоже постарайся меня понять. Лешка тебе чужой, а общих у нас быть не может.

– Давай закончим этот разговор. Лешку я усыновлю, и все будет нормально. Ему в школу идти через два года, и пойдет под моей фамилией. Он меня папой и считает. Зря я решил коммерцией заняться. Ну какой из меня коммерсант! – Денис усмехнулся. – Хотя, с другой стороны, не попробуешь, не узнаешь, на что годен. С армией у меня тоже не получилось. Да мне и в училище говорили, что не выйдет из меня командира, командовать не умею. Все детство мной командовали. Директор наш постоянно на нас орал, а иногда и бил. И с тех пор я и сам не люблю командовать и когда мной командуют. Трудно в училище было, но терпел. А потом… – Он махнул рукой. – В общем, не выдержал и въехал одному полкану. Хорошо еще, что под трибунал не попал.

– Какому полкану? – не поняла Наташа.

– Полковнику. Впрочем, это неинтересно, давай договоримся – больше ты меня об этом спрашивать не будешь. Сейчас надо решить: будем мы вместе жить или нет? Я так больше не могу. Если еще раз исчезнешь, я дождусь твоего возвращения, чтобы Лешку одного не оставлять, и уеду.

– Денис… – Наташа вздохнула. – Но вдруг не купят магазин? А к тебе уже сколько раз приезжали от тех, которые в долг дали. Убьют тебя или дом отнимут.

– Купят. Все будет хорошо. Ну а если даже не купят, я поеду в Вологду и поговорю с банкиром. Есть у меня один знакомый, он мне, кстати, задолжал немного. Вернее, много… в общем, поговорю, может быть, получится и долг отдать, и магазин оставить. Конечно, должны будем этому банкиру, но он давить не станет.

– Да ты пойми, Реваз! – горячо проговорил худощавый мужчина. – Это нам очень выгодно. Через месяц мы вернем эти деньги, ну через три, уже точно, – увидев улыбку на лице полного грузина, поправился он.

– Это ты не хочешь понять, Миха, что если мы купим, то больше потеряем.

– А зачем им это нужно? Насколько я понял, они не собираются торговать там, и вдруг…

– Это уже не наше дело. Но к Денису мы не поедем. Придется искать место для строительства. Нам бы это было удобно. И устроили бы кафе-магазин. Но что поделаешь…

– Да послать их по-русски, – проговорил Михаил, – и делать свои дела. Ведь на строительство нужны деньги, а главное – время. Ты же сам говорил, мол, какая удача, что этот Мороз в долгах. А теперь хочешь отказаться от выгоды. В магазине есть и холодильник, и подсобные помещения, и свой трансформатор.

– Я так решил! – повысил голос Реваз. – Магазин мы не покупаем. Обсуждению это не подлежит.

– Подлежит, – возразил Михаил. – Я сегодня же позвоню Нодару, пусть он решит этот вопрос и с тобой, и с этими русскими. Работать себе в убыток я не буду.

– Да ты пойми, нас с тобой для начала изобьют и выгонят отсюда. У них, как я понял, есть связи в милиции и в прокуратуре. Мы с тобой здесь права быть не имеем. Нам лучше заручиться поддержкой этих русских и не вступать с ними в конфликт.

– Слушай, в конце концов у нас есть миграционные удостоверения.

– Не забывай, что Саакашвили сделал все, чтобы испортить отношения с Россией. А после убийства двух офицеров в Абхазии русские злы на нас. Помнишь проверку документов в Москве?

Реваз тяжело вздохнул.

– А раньше было не лучше. Я позвоню Нодару, и пусть все решит он.

– Я тоже поговорю с Нодаром, – недовольно сказал Реваз.

– Да не будут они покупать у Мороза ни хрена, – уверенно заявил крепкий парень. Отпив из горлышка пива, он усмехнулся: – Их хотели доить, но придется повременить. Жаль, мы бы с этих…

– Хватит, – буркнул Константин. – Главное, чтобы он не отдал долг. Когда я узнал о том, что грузины приезжали магазинчик смотреть, чуть от ярости не лопнул и о вас вспомнил.

– А бабки когда отдашь?

– Сейчас.

– Если что, обращайся, – сказал второй парень.

– Привет, Мороз, – кивнул Иван.

– Здорово, сосед, – отозвался, открыв дверь, Денис.

– Слышь, – Иван мотнул головой налево, – к грузинам, которые к тебе приезжали, сейчас двое из тех, кто насчет долга у тебя был, имей в виду. И вроде Костик у тетки своей. Парни эти с ним в хороших. До того как Костик с Наткой поженились, у Натки кавалер был, егерь. Он к Натке клеился, но поломали его крепко. Разговор шел, что по просьбе Костика егеря отметелили, он в больнице месяц пролежал, а потом уехал. В общем, у Костика есть шавки, которые за бабки запросто могут морду начистить. Я это к тому, чтобы ты поаккуратнее ходил, а то вечером поздно идешь от своего магазина, так запросто могут башку проломить. Пугать тебя, конечно, я не собираюсь, но осторожнее быть советую. А ты в каком году в Чечне был? – Денис, вздохнув, промолчал. – Понятно, – усмехнулся Иван. – Значит, штабная крыса. Поэтому и не лезешь в герои. Хоть в этом молодец. В общем, не забудь, что я сказал. И пока. – Он пошел к своим воротам.

– До свидания. – Денис качнул головой. – Наташа права, магазин я не продам. И с этими договориться не получится. Что делать? – Он посмотрел на темнеющее небо. Невесело. Но очень уж хотелось жить по-человечески. Работать я не умею. А как торговать, понял бы со временем. Наташа сначала согласилась торговать. А потом, когда неделю никто не приходил, ушла. Сам стал продавцом. В основном мелочью торгую – сигареты и напитки. На спиртное лицензию не дали. Да тут в основном самогон пьют. Сам на себя ярмо надел, а что теперь делать – ума не приложу. Дом не продам, потому что Наташке и Лешке жить негде будет. К Бузину обратиться? Не смогу, наверное. Тогда все было по-другому. Но что же сейчас делать?

– Денис, – позвала из дома Наташа, – ты где?

– Иду. С Иваном Зиминым поговорили.

– Кстати, Ольга Зимина постоянно за тебя перед всеми заступается. О магазине здесь говорят разное, но в основном…

– Хватит, Наташа! – Денис обнял ее. – Мне этот магазин как кость в горле. Зря я в это дело ввязался. Надо было на те деньги «Газель» купить и перевозками заниматься. Вот тогда толк был бы. А сейчас ума не приложу, что делать. Ты извини, я хотел как лучше, а получилось как всегда.

– Но ты говорил о банкире каком-то, что он тебе не откажет и даст сколько нужно. А мы потом потихоньку отдадим. Сюда скоро придут рабочие дорогу строить, и песчаный карьер откроют. Так что все у нас наладится. Грузины поэтому и магазин хотели купить. Кстати, они что, передумали?

– Да, не будут они покупать. Верно ты говорила. Ладно, пойдем чайку попьем. Скоро «Спокойной ночи, малыши!» начнутся. Лешка любит эту передачу.

– Значит, не продает Денис магазин? – вздохнула Оля.

– Слушай, жена, – недовольно сказал Иван, – чего ты все за него впрягаешься? Дело в конце концов его и…

– Я с ним в одном детском доме была, – тихо ответила Ольга. – В Саратове. Он старше меня на четыре года и заступался за нас маленьких. Я его лица не помню, но это был Денис Мороз. Его Денисом назвали потому, что его нашел милиционер Денис, фамилия Мороз, потому что мороз на улице крепкий был. Отчество дали простое – Иванович. Теперь ты понял?

– Извини! – Иван поцеловал ее. – А почему ты сразу не сказала?

– Не была уверена, что это тот Денис. Узнала у Наташи, она показала старые фотографии, и я узнала себя. Денис тогда нас защитил от местных хулиганов. Мне четырнадцать лет было, и к нам… – Не договорив, Оля обняла мужа и прижалась к нему.

– Извини, – снова попросил Иван. – Значит, теперь я Денису кое-что должен.

– Не говори ему ничего. Он не помнит, и слава Богу.

Вологда

– Я не знаю, что делать, – нервно заявил по телефону молодой лысоватый мужчина. – Они требуют невозможного. Я не могу перевести такую сумму в Питер. Это же отмывание денег. Такое скоро обнаружится, и виновным буду я.

– А ты тут при чем? – усмехнулся Потапов. – Расписки у них возьми и, кроме того, переведи сумму от имени одного из них.

– Вам легко говорить, а мне, например, кажется, что меня просто убьют. Уж слишком большие деньги тут замешаны. Я не знаю, что делать. Переводить в Питер – явное преступление, а отказаться, так меня…

– Послушай, Яшка, ты сам в это влез, сам и выпутывайся.

– Но, дядя Олег, мне только вы помочь можете. Ведь папа сейчас в Берлине, позвонить ему я не могу, потому что…

– Потому что он с тебя по приезде шкуру спустит. Он тебе тысячу раз говорил – никаких финансовых операций с частниками. А ты решил наварить себе деньжат. Все тебе мало, едрена вошь! Вот теперь и думай, что делать. Готовь задницу, племянник. Я тебе помочь ничем не могу.

– Но я скажу папе о вашем счете, который вы открыли без…

– Ну ты и скотина!… Короче, что я могу сделать?

– Все очень просто, надо показать этим хохлам, что за мной стоит сила. Чтобы они мои условия приняли. Тогда и вы, дядя, тоже кое-что иметь будете.

– Ох ты и фрукт, племяш! И что же я поимею?

– Десять тысяч евро устроит?

– Сколько? – недоверчиво переспросил Олег Павлович. – Ты это всерьез?

Очень даже серьезно. Украинцы принесли пятьдесят тысяч евро и попросили перевести их в Питер на закрытый счет маленького частного банка. Точнее, на его филиал. Подобные операции производятся только под контролем налоговой службы. А им надо, чтобы это был частный перевод. Я объяснил, что это невозможно, но если уплатить двадцать тысяч…

– Погоди, что-то ты заливаешь мне, племяш. Что же они с этого имеют?

– Вы не дали мне договорить.

– Как думаешь, Василь, – спросил толстый мужчина, получится у нас?

– Да чего не получится-то, – усмехнулся здоровяк, – если двадцать тысяч этому сопляку дать. Но мне кажется, что он что-то крутит. За двадцать тысяч можно…

– Можно многое. Но нам ведь надо перевести пятьдесят тысяч именно из Вологды и именно из этого банка. Почему, не знаю. Но если мы отдадим этому гаденышу двадцать, то нам придется добавлять свои. Если же мы не переведем деньги, нам с тобой конец.

– Погоди, но нам ведь от этого никакой выгоды. И на кой черт тогда нам это надо?

– А ты хочешь, чтобы нас прикончили? – вздохнул толстяк.

– Но ты говорил, что мы хорошо заработаем, если примем это предложение. А выходит, мы должны еще…

– Что-то этот хлопец брешет. Надо прижать его хорошенько.

– Может, пусть Тарас поговорит с Запорожцем, он же нас сюда прислал.

– Так и сделаем, – кивнул толстяк.

– Оба сидят в гостинице и не высовывают носа, – недовольно проговорил худощавый парень. – Что делать? В номере нельзя. Здесь охрана неплохо поставлена, могут быть неприятности. Как же поступить?

– Ты скоро наговоришься? – недовольно спросил из спальни женский голос.

– Да-да, – ответил подтянутый мужчина. – Скажи Розе, пусть принесет коньяк и фрукты. Я сейчас иду. – Он тихо сказал по телефону: – Завтра узнаете место и время.

– Надо уходить отсюда, – сердито посмотрев на дверь, прошептала девушка в переднике. – Надоело шлюх обслуживать. Хотя платят неплохо.

– Ты куда пропала?! – послышался сердитый высокий голос.

Девушка тихо выругалась, взяла поднос с бутылкой коньяка и вазой с фруктами.

– Уже несу.

Мужчина, который говорил по телефону, вошел в спальню.

– А это кто? – спросила лежащая на кровати полуголая блондинка.

– Где? – Он присел рядом.

Блондинка показала фотографию.

– Он мне жизнь спас, – ответил мужчина. – Тащил меня почти пять часов. На границе с Грузией нас непогода прихватила. Из Грузии группа с оружием шла, вот нас туда и бросили, но начался буран. Двоих мы сразу потеряли. А нас троих пещера спасла. Двое суток там сидели. Буран стих, но сразу пошла снежная лавина. Поломало меня крепко. И еще одного, старшего сержанта. Ну, меня старлей потащил. Я скулил: «Не бросай, у меня дед и отец банкиры, я тебя отблагодарю и денег дам, на всю жизнь хватит». В общем, боялся, что он меня бросит.

– Подожди, Витя, а зачем ты в армию пошел? Ведь у тебя…

– Чтобы дед мне все оставил. Он кадровый офицер, полковник ВВС. У отца с матерью жизнь не заладилась, дед меня забрал к себе. И воспитывал меня, как солдата. Подъем в семь, зарядка, холодный душ. После ГКЧП дед едва под суд не попал, но выкрутился. И сунул меня в училище. Поставил условие: когда дослужишься до капитана, из армии уйдешь и станешь банкиром. Но после бурана медицина меня из армии списала. Так что я обязан жизнью этому человеку, старшему лейтенанту.

– И где он теперь?

– Не знаю. Да и знать не хочу. Ведь он вполне может напомнить мне об обещании. А я не готов просто так расстаться с деньгами. Конечно, если его устроит тысяч двадцать рублей, дам, но не больше! – Он засмеялся.

– А этот шрам у тебя с гор? – Блондинка коснулась рваного шрама на бедре.

– Да.

В спальню вошла Роза и поставила на стол коньяк и фрукты.

– А где посуда? – спросил Виктор.

– Сейчас принесу, – одарив блондинку неприязненным взглядом, ответила девушка и вышла.

– Антон Тимофеевич не так уж и стар. – Блондинка отщипнула виноградинку. – Я думала, что он твой отец.

– Ему восемьдесят два. Мой отец был ранним ребенком, как, впрочем, и я у папани.

– А про мать ты что-нибудь знаешь?

– Нет. И не желаю знать, она наверняка нищая, и, если появится, начнутся слезы и мольбы о помощи. Не хочу ее видеть… А у тебя с родителями все нормально? – спросил он.

– Они учителя, и моя жизнь была сплошная школа. Вышла замуж за одного старичка, хотела стать богатой. Но он завещал мне двадцать тысяч рублей и квартиру в Санкт-Петербурге. Потом встретила тебя и вот приехала в гости.

– У тебя есть мужчина, с которым ты хотела бы создать семью?

– Сейчас нет, – покачала она головой. – Сейчас у меня есть ты. Но я знаю, что ты не станешь моим мужем.

– А если я предложу тебе руку и сердце?

– Откажу, потому что ты никогда не будешь верен жене. А я не хочу, чтобы мой муж мне изменял. Даже если сейчас я узнаю, что ты встречаешься с кем-то еще, я сразу уеду. Ты в постели говоришь, что любишь меня, но это всего лишь слова. Ты только что говорил о человеке, который спас тебе жизнь. А ведь он сам мог погибнуть. А ты заявил, что не желаешь, чтобы он сейчас появился. И даже назвал сумму, которую ты ему предложишь. То есть ты оценил свою жизнь в двадцать тысяч рублей. Знаешь, Витя, этим ты напомнил мне мужа. Он тоже говорил мне о своей любви. Когда он заболел, я ночами сидела у его постели, делала уколы, массаж, чтобы не было пролежней, он обещал мне золотые горы, а оставил шиш…

Виктор громко рассмеялся.

– Знаешь, – сказал он, – очень удачная аналогия. Я тогда тоже обещал ему золотые горы и верил, что сделаю для него все. Наверное, потому, что тогда у меня ничего не было. Правда, после госпиталя я пытался выяснить, где мой спаситель. Узнал, что он уехал на Дальний Восток. Но я не пытался его разыскивать. Скажу больше: когда я стал работать в банке, очень боялся, что он напишет мне. А сейчас просто не хочу, чтобы он появился. Но если я женюсь, то для жены ничего не пожалею. Конечно, похаживать на сторону буду. Я не считаю это изменой. Я ни в чем не стану ограничивать жену. Разумеется, кроме тесного общения с другими мужчинами. А если узнаю, что она мне изменила, убью. Не сам, естественно. Мужчине можно иметь любовниц, конечно, если от этого материально не страдает его жена, а вот ей – нет. Я бы женился на тебе и был бы хорошим мужем. Пару лет, наверное, был бы тебе верен. А потом скорее всего пошел бы налево. Подумай об этом. Если согласишься, пойдем и подадим заявление.

– Если я отвечу тебе отказом, мы расстанемся?

– Почему же? Мне с тобой хорошо, ты вполне меня устраиваешь. Пока я не хочу расставаться с тобой.

– Я тоже, – улыбнулась Лида.

– Я услышал выстрелы, – торопливо проговорил один из троих охранников ресторана. – Мы выскочили, а около стоянки лежат двое.

– Они украинцы. – Старший лейтенант подошел к стоящему у милицейского «уазика» майору. – Имеют регистрацию в Москве…

– А что у нас делали? – спросил майор. – Стволы нашли?

– Не оставили, – ответил старший лейтенант. – Стреляли двое, по два выстрела каждый. Один из «ТТ», другой из «макара». Гильзы мы нашли.

– Подарок нашему убойному отделу, – усмехнулся майор. – Привет! – Он протянул руку подошедшему от остановившегося джипа плотному мужчине.

– Сутки оттарабанил, – проворчал тот. – Установили, кто такие?

Старший лейтенант протянул ему два паспорта. Тот, раскрыв, посмотрел.

– Из самостийной, – вздохнул оперативник. – Свидетели есть?

– Только охрана. – Майор кивнул на двери в ресторане. – Может, еще кто-то есть, но пока тишина. Удачи тебе, Копылов.

– И тебе того же. Турченко и Богуч, – прочитал он фамилии в паспортах. – Андреев, проверь гостиницу, похоже, они шли оттуда, – сказал он худощавому оперативнику.

– А неплохо мы заработали, – кивнул худой мужчина. – Ты не светанулась в гостинице? – спросил он плотную молодую женщину с дипломатом.

– Все нормально. Здесь баксы. – Она положила ему на колени дипломат.

– Трогай, – сказал худой водителю, достал из кармана сотовый и набрал номер. – Все на мази, – сообщил он и отключил телефон.

– У нас они трое суток жили, – сообщил портье. – В двухместном номере. Полчаса назад вышли. Куда, не сказали. Вели себя нормально, тихо. Не скандалили, пьяными их не видели. По крайней мере в мою смену.

– Актриса говорит, что ее девочки хохлов не обслуживали, – подошел к Андрееву оперативник.

– Странно, – сказал Андреев. – Зачем же они в Вологду приехали? Регистрацию получили в Москве. Что там в номере? – Он повернулся к вышедшему из лифта мужчине.

– Эксперты работают. Похоже, культурные мужики были. Чисто у них, курили только на балконе, там пепельница. Пустых бутылок нет. В общем, примерные командированные. Белкина говорит, что хохлы собирались в ресторан. Но не в этот, а в «Алмаз». Похоже, их туда кто-то вызвал.

– Да? – Яков поднес к уху сотовый.

– Ну все, племяш, – послышался голос Потапова, – твоя проблема решена. Когда привезешь баксы?

– Погодите, какие баксы? Какая проблема?…

– Ты под дурачка-то не коси. С хохлами все сделано.

– А-аа, понятно. Быстро вы, дядя. Деньги я привезу завтра, нет, в воскресенье. И у меня к вам есть предложение. Надеюсь, вы…

– Давай без загадок, – недовольно перебил Потапов. – Приедешь, тогда поговорим. И вот что еще, Яшка, не вздумай финтить, а то тебя просто зарежут. В воскресенье жду. – Телефон отключился.

– С тобой, дядя, шутить очень опасно, – пробормотал Яков.

Брусенец

– Я бы ему не доверяла, – сказала Полина. – Ты ведь помнишь, что твой брат, Яшкин отец, тебя чуть в тюрьму не усадил. И почти все деньги, которые…

– Хватит, Полька! – рявкнул Потапов. – Не рви душу. Я стараюсь об этом забыть на время. Но за все отплачу с процентами.

– А Яшка не скажет отцу о деньгах, которые ты…

– Нет. Хотя черт его знает… И в кого такой щенок уродился?! – качнул он головой. – Точно не нашей породы. Правда, что говорить, башка у него работает, аферист высшей пробы. Он же отца заставил его в банк взять. Тот с одной бабой спутался в Питере. А Яшка как-то прознал и нанял детектива. Тот и запечатлел все их обжимания. Сынок поставил перед паханом условие: либо ты берешь меня управляющим, либо маманя это увидит. Ну а кто брат Таискин, ты знаешь. Благодаря ему Левка банк заимел. Уж на что беспредельными девяностые были, а ни разу на Якова не наехали. А в других и стреляли, и детей воровали. Да ты небось помнишь…

– Еще бы не помнить!

– Ладно, давай спать. А Аспирант молоток, оперативно работает. Танька не звонила?

– Нет. Ведь сколько раз просили, чтобы хоть раз в сутки звонила. А вот Юра звонил. Собирается ехать в Турцию с Людмилой. Видать, серьезно у них. Дай-то Бог…

– Олег Павлович, – послышался мужской голос. – Тут Заикин приехал. Говорит, что-то срочное.

Потапов чертыхнулся.

– Ночь уже на дворе, а у него срочное! Пошли его на хрен!

– Гуся в Москве убили! – крикнул Заикин.

– Что? – Потапов нахмурился. – Сейчас выйду.

– Вот и вдова ты теперь, Зинка, – сказал щуплый старик. – Убили твоего Гуся-то. Али ты уже знаешь? – Он взглянул на молодую женщину в ночной сорочке.

– Знаю. Мы с ним разводиться собирались, заявление подали. Так что мне все равно, что с ним. Так даже лучше, делить ничего не придется. Уеду из этого села, буду жить в Вологде. До чего же осточертело ваше захолустье! А ты откуда узнал?

– Почитай, половина поселка знает. Ходит разговор о твоем любовнике. Может, он и убил Гуся.

– Милиция разберется, – спокойно отозвалась Зинаида.

– Значит, все-таки решил сам деньги делать? – вздохнул Потапов. – Идиот! И к кому же он ездил?

– Я не знаю, – ответил Заикин. – Он что-то о японце говорил. Ведь Гусь в Японии два раза был. Наверное, там познакомился. И не собирался он никуда ехать. А тут неожиданно укатил.

– Вот что, беги к Зинке, проверь все бумаги Гуся. Быстрее давай! – поторопил Потапов Заикина.

– Наладит она меня, – покачал головой Заикин, – ведь Зинка черт в юбке. Гусь и то ее боялся.

– Верно. Ладно, – Потапов направился к дому, – сам пойду. А ты попытайся вспомнить, о ком говорил Гусь. Пошевели мозгами, если, конечно, есть чем шевелить.

Шанги

– Слышал, сосед? – крикнул Иван в открытое окно. – Одним кредитором у тебя меньше стало!

– Погоди! – К окну подошла Наташа. – Ты о чем, Иван?

– Гуся убили! В Москве, говорят, упокоили!

– Ты это серьезно?!

– Вполне. Я сейчас домой ехал и участкового нашего встретил, он и сообщил. А Денис-то где?

– На рыбалку уехал. Да вот и он вернулся! – Наталья увидела подъезжающий «Запорожец». Денис вышел из машины.

– Два ведра, – сообщил он. – Привет, Иван.

– Гусева убили.

– Где?

– Да вроде как в Москве. Или в области. Не у нас, это точно. А ты чего такой невеселый? Радоваться надо.

– У него жена и дочь. Им первым отдам.

– Иди домой, Денис, – позвала Наташа. – Я сейчас баньку истоплю.

Брусенец

– Ничего не понимаю, – покачала головой Гусева, – какие документы? О чем вы говорите? Я сейчас закричу, и вас…

Стоящий перед ней парень, сдавил ей горло. Пытаясь вырваться, Зинаида вцепилась в него ногтями. Он отдернул руку. Зинаида с силой толкнула его в грудь и метнулась к окну. Скуластый мужчина бросил ей в спину нож. Лезвие вошло под левую лопатку. Падая, женщина ударилась подбородком о подоконник.

– Уходим! – бросил скуластый.

– Сучка! – облизнув поцарапанную руку, процедил парень.

– А дочь что, оставим? – остановил их мужик с карабином.

– Это по его части, – скуластый кивнул на парня.

– Не трахать надо, а резать, – усмехнулся бородач.

Скуластый вытащил нож из спины женщины и вышел в соседнюю комнату.

– Вот зверюга! – Бородач покачал головой. – А ты не суетись, Студент, проверь бумаги, какие есть. Надо знать, куда Гусь ездил. И еще просмотри альбом с фотографиями, может, там что-то о Японце есть. Зверюга этот Монгол, – вздохнул он. – Как будто курице башку отрубил.

– Курицу бывает и жаль, – усмехнулся скуластый. – Она птица беззащитная. А людей жалеть не стоит, они хуже любого зверя.

Вологда

– Ты чего хочешь-то? – всплеснула руками полная молодая женщина. – И с какой радости к бутылке приложился? Ночью заявился пьяный в усмерть, а с утра снова начал.

– Тихо, Нинок, – махнул рукой сидящий перед полупустой бутылкой водки Заикин. – Лучше садись и помянем Гуся и бабу его. Его зарезали и бабу вместе с дочерью.

– Как это?! – изумилась она.

– Да вот так! – Он выпил водки. – Звонил Потапов. Я ночью с пожарными улетел. А Потопов звонит и говорит: Зинку и Оксанку, дочь, ночью зарезали. Он к ней ходил, хотел узнать про японца, знакомого Гуся, так она его на хрен послала. А ночью ему, сообщили, что Зинку мертвой нашли. Собака в соседнем дворе выть стала. Соседи пришли и увидели… – Он снова налил водки.

– Да погоди ты пить-то. Как же это? Ладно, Гусь, он неизвестно чем занимался и мог…

– Да чем он занимался? – остановил ее муж. – Тем же, чем и я. Лесом мы торгуем. Две бригады есть, они заготавливают, а мы продаем. А ты забыла, откуда деньги нам приходят? Или думаешь, что твои ларьки такую прибыль дают?

– Ты же всем говоришь, что именно ларьки нам жить позволяют!

– А что я должен говорить? Что я лесом торгую? Да если бы не ларьки твои, нас бы давно уже потянули. И у тебя неплохая выручка бывает, – кивнул он и взял стакан.

– Хватит тебе, Сашка! – Нина вырвала у него стакан. – И за что же их убивают?

– А я откуда знаю? – Заикин вздохнул. – За что его убили, еще понять можно – деньги получил хорошие, вот его и сделали. А Зинку и дочку? Вообще непонятно. – Он сделал несколько глотков из горлышка.

– Значит, и нас так могут, – прошептала Нина.

– Да хватит! Типун тебе на язык!

– Я к родителям уеду, – заявила Нина.

– А ты думаешь, там не достанут?

– Вот, значит, как? Знаешь что, милый мой, – Нина нависла над сжавшимся мужем, – ты, если есть в чем покаяться, отправляйся в милицию. И пусть нас с дочкой защищают. А я без тебя проживу и Дашу на ноги поставлю.

– Да ты что? – Заикин вскочил. – Совсем одурела?! В чем это я покаяться должен?! Что лесом торгую? Так это дело сейчас конфискацией кончится. И останешься ты, Ниночка, с голой задницей. А на свои ларьки ты сумеешь только за свет да за газ платить.

Нина, присев на диван, заплакала. Заикин снова налил себе водки. Поднес стакан ко рту, но передумал и со стуком поставил его на стол. Закурил. Зазвонил телефон. Супруги испуганно смотрели на аппарат. Телефон продолжал звонить.

– Возьми и спроси – кто? – прошептал Заикин.

– Почему я?

– Да небось меня будут спрашивать…

Нина подошла к телефону и дрожащей рукой сняла трубку.

– Заика, – прорычал голос, – ты что трубку не берешь? Спрятался, что ли?

– Кто это? – тихо спросила Нина.

– Нина, дай-ка мне твоего олуха, мать его!

– Тебя, – сказала Заикину жена, – Армен.

Он взял трубку.

– Что там за дела с Гусевым? – спросил армянин. – И бабу его, говорят, зарезали. Приезжай ко мне немедленно.

– Никуда я не поеду, – ответил Заикин. – Из дома не выйду. Кто сунется, картечью угощу из двух стволов, понятно?

– Ты что, дурак? Давай приезжай. Я за тобой машину выслал. Через десять минут у твоего подъезда будет. – Телефон отключился.

– Вот сука! – процедил, положив трубку, Александр. – И какого хрена им надо?

– Зачем он звонил? – испуганно спросила Нина.

– Да ты, стервоза, вякнула Наташке, что я вроде как долг Мороза на Потапова переведу. И кто тебя, блин, за язык тянул?

– Да я слышала, как ты с Денисом говорил. И перед этим грозился Потапову долг перевести. Им-то что до этого?

– Дело с лесом у них разладилось. – Заикин надел куртку и сунул в карман сигареты и зажигалку. – Если часов через пять не вернусь, звони в милицию.

– А может, лучше сразу позвонить?

– И что мы им говорить будем? – Он медленно пошел к двери.

– Я не понимаю, на кой черт он нужен, – пожал плечами Шустович. – Он кто есть-то? Пыль. И Гусев такой же был. Зачем вы его зовете?

– Но Гусев имел связь с японцами, – сказал Джагарян. – И я уверен – из-за этого его убили. Скорее всего Заика знает что-то о японце. Кстати, японцы очень хорошо платят. А учитывая расстояние, можно сыграть в игру: дал, получил деньги, опять забрал. – Он засмеялся.

– Я бы не советовал играть с азиатами. Сейчас в России работают люди «Триады», а это очень серьезная организация. Но ты прав, надо все выяснить о японце. Кстати, пора прекращать самодеятельность с вырубкой и продажей леса малыми партиями. Надо брать все под свой контроль. В конце концов просто покупать «диких» лесорубов, пусть знают, что у них есть хозяин. Разумеется, личного контакта с ними не поддерживать.

– А для этого использовать Заикина, – сказал Армен.

– Правильно.

– Привезли, – заглянул в кабинет парень.

– Давай его сюда, – сказал Армен.

В кабинет робко вошел Заикин. Дверь закрылась. Вздрогнув, он невольно сделал шаг назад.

– Садись, – приветливо проговорил Шустович.

– Здрасьте… – Заикин сглотнул и присел на край кожаного кресла.

– Садись удобнее, – улыбнулся Шустович. – Пить будешь?

– Чего? – спросил Заикин.

– Что пить будешь?

– Водку.

Девушка внесла поднос с бутылкой водки.

– Что предпочитаете из закуски? – спросила она.

– Квашеную капусту.

– Сейчас будет.

– А что, – спросил у Армена Заикин, – и капуста имеется?

– Разумеется! – засмеялся тот. – Я давно живу здесь и тоже очень ее полюбил. Кури, не стесняйся. – Он положил на столик пачку «Парламента».

– Я свои закурю. – Заикин достал пачку «Примы».

– Подожди, – проговорила стройная женщина лет сорока пяти, – что-то я не пойму тебя, Яша. Ты всегда неприязненно относился к папиному брату и вдруг собираешься ехать в эту глухомань. Я могу знать зачем?

– Надо, мама, – вздохнул Яков. – Очень надо.

– Это я поняла. Но хочется знать причину.

– Извини, мама, но сказать не могу.

– Не можешь или не хочешь?

– Если не могу, значит, и не хочу.

– Вот как? Ну что же. Значит, свои проблемы ты решаешь сам.

– Мама, это нечестно. У меня есть дело, которое я могу решить сам с Олегом Павловичем. Кстати, он, может быть, плохой брат, но отличный дядя. Я в этом убежден.

– Надеюсь, ты все-таки расскажешь, что за дело у тебя с Олегом Павловичем, – вздохнула мать.

– Да все нормально, – сообщил Виктор, – никакой зацепки. Но ты мне вот что объясни, Аспирант, насколько я знаю, у них были деньги, около двадцати шести тысяч долларов. И где же они? В номере милиция ничего не нашла. Кстати, в тот вечер на этаже дежурила Белкина, подруга твоей Алки. Один из охранников сказал, что видел, как на третий этаж поднималась молодая женщина спортивного вида. И очень уж она внешне похожа на Алку. Она довольно быстро вышла из гостиницы с дипломатом. Я говорил тебе не раз, что терпеть не могу обмана. Заказ на двоих украинцев тебе был оплачен. Какого черта ты забрал деньги? Ты поломал все мои планы.

– Но я… – растерялся Аспирант.

– Слушай меня внимательно. Следующий заказ отрабатываешь бесплатно. Все понятно?

– Да не дави на меня, не надо! – Аспирант засмеялся. Но замолчал и замер. Ему в живот упирался глушитель на стволе «ТТ». – Ты же не убьешь меня здесь?

– Терпеть не могу, когда мне возражают.

Аспирант вздрогнул. Он ухватился слабеющими руками за рубашку на груди Виктора и начал оседать. Пальцы разжались. Аспирант упал. По полу растеклась кровь.

– Терпеть не могу, когда мне возражают, – повторил Виктор, плюнув на убитого, вышел из кабинета. – Уберите! – бросил он стоящим у двери парням.

– А с телкой что делать? – спросил один из них.

– Убить, но сначала узнайте, где дипломат, – не останавливаясь, ответил Виктор.

– Ну что, красавица? – Худощавый мужчина присел перед женщиной, прикованной наручниками к батарее в подземном гараже. – Вспомнила, где дипломат?

– У меня в квартире, – прохрипела та. – Не убивайте, я сделаю все, что скажете.

– Для начала вызови Белку. – Худощавый протянул ей сотовый.

Москва

– Как это убили? – зло воскликнул амбал с вислыми усами.

– Нашли обоих с пулями в башке и в сердце, – ответил невысокий мужчина в камуфляже.

– Шакалы!… – процедил амбал. – А что менты базарят?

– Версий никаких. Точнее, две – заказное убийство, но причина неизвестна, и уголовная разборка. Оба судимы в России, еще до распада…

– Узнайте, кто это мог сделать! – приказал амбал. – Мама родная, вот и имей дела с москалями! Или они думают, что, как и прежде, всем владеть будут?! Хрен им на рыло! Ты понял, Кроха? – спросил он. – Я хочу знать, кто их заказал, а от заказчика узнаю, кто исполнитель. Мама ридна! – вздохнул он.

– Погоди, – остановил китайца Ямато, – как убит?

– Из пистолета «ТТ». Пистолет нашли рядом с трупом Геннадия. Убит он на границе Московской и Владимирской областей. Там в туалете придорожного кафе нашли его труп.

– Значит, деньги отдали зря, – недовольно отметил Ямато.

– Так и есть, – кивнул Сяо.

– И с кем теперь вести дело?

– Придется принимать предложение Офицера.

– Получается, что за Гусевым следили. Но он говорил, что уехал неожиданно, даже его жена не знала. Странно… Обратись к подкупленным милиционерам, пусть держат нас в курсе дела. Мы должны знать, кто и почему убил Геннадия.

– Сделаю. А ты организуй встречу с Офицером и узнай его условия. Советую вызвать его в Москву. Русские непредсказуемы. А он, кажется, просто бандит, у которого есть возможность доставать лес. Хотя какая нам разница, кто он, если он сумеет достать лес на приемлемых для нас условиях. У тебя же есть выход на него?

– Не на него, а на его связного.

– Серьезный человек этот Офицер. Позвони и договорись о встрече.

– Хорошо. А как я объясню своим, что вышел на него?…

– Нам дал номер человек Офицера.

– Как у тебя дела? – поинтересовался Семен Игнатьевич.

– Да все как и было, – ответил Армен. – Убили Гусева и его жену с дочерью. Кто именно, неизвестно. Мы пытались выяснить связи Гусева, но Заикин ничего не знает. Он действительно не в курсе.

– Это плохо. Ну ладно. А как насчет вашего товарищества? Не поубивали еще друг дружку?

– Нет.

– Выходит, ты мне фуфло пытался двинуть, армяшка?

– Я говорил то, что есть. Но сейчас из-за этих убийств все в панике. Значит, есть кто-то еще, кто желает…

– Ладно. Вот что, армяшка… – Семену Игнатьевичу доставляло удовольствие унижать Армена. – Под шумок попытайся убрать Феликса. А то как бы он не попытался убрать вас. А что Шустович? Я думал, он решительный мужик, но, выходит, ошибся. А тогда на кой хрен он это устроил? Может, объяснишь мне, дураку старому?

– Я уже говорил, что он хочет все делить на двоих, а не на троих или даже на четверых. Но, как я понял, сам он не имеет никаких деловых связей. Все наладил Потапов. – Семен Игнатьевич услышал в голосе собеседника недовольство. – А сейчас мы попытались выйти на двоих из Читы и Хабаровска, но они послали нас подальше. И что делать, ни он, ни я не знаем. Была надежда на Гусева, но он убит. Обращаться к Потапову не хочется. Но наверное, придется. У нас два вагона леса, а через неделю будет проверка, и мы потеряем все. А еще не выплатили деньги бригаде лесорубов.

– Ладно. Когда что-то решите, немедленно свяжись со мной. Ясно?

– Да.

– Слава Богу, хоть это понял, голова твоя армянская, – отключив телефон, проворчал старик.

– Семен Игнатьевич, – в кабинет вошел крепкий мужчина, – деньги из Волгограда поступили. Вся сумма.

– Как именно поступили?

– Перевели через банк «Росстрой».

– Хоть тут дров не наломали. Ты вот что сделаешь, Болт… – Достав листок, Семен Игнатьевич протянул его мужчине. – Запомни номер и позвони завтра с утра. Спросишь, сколько они готовы заплатить за два вагона леса. Если ответят, что оплата придет вместе с доставкой, уточни, сколько это будет в евро. Ответ сообщишь мне сразу. Представься человеком Гусева. Ясно?

– Так точно, – кивнул Болт. – А если они начнут уточнять?…

– Сразу отключи телефон. Говорить будешь по спутниковому.

– Все сделаю, Семен Игнатьевич.

– А где мой придурок?

– Уехал на дачу. С ним двое наших, Степан попросил охрану.

– А платить парням будут они. Верке надобна охрана. Жду еще месяц, а потом составлю завещание по всей форме и на детский дом все переведу. Ведь знают, чего я хочу, но не телятся.

Шанги

– Здравствуйте, – кивнул Наташе старший лейтенант милиции. – Вы Мороз Наталья Сергеевна?

– Да. – Она удивленно посмотрела на стоявшего за его спиной седого плотного капитана милиции. – Михаил Дмитриевич, вы же меня знаете. Что случилось?

– Твой-то сейчас где? – хмуро спросил капитан.

– Денис?

– А ты, что снова с Костькой сошлась?

– Нет, конечно. А зачем вам Денис?

– Нужен, – ответил старший лейтенант. – Он дома?

– Нет его. Он сети поставил и ушел с утра на речку.

– Сети вечером ставил? – спросил участковый.

– Да.

– Значит, Мороз на речке, – сказал капитан. Там его и брать надо. Все же мужик воевать умеет, а если поймет, что по его душу пришли, может глупостей наделать. Он у Порогов сеть ставил?

– Подождите, – испугалась женщина, – как брать? Вы что, с ума сошли? Ведь Денис…

– Все узнаешь потом, – остановил ее участковый. – Мы с тобой побудем дома, и не глупи, Наташка. Твоего Мороза надо для проверки отвезти в район, на подозрении он. Там разберутся, и если невиновен, отпустят сразу. У него ружьишко имеется?

– Да вы что, с ума посходили?! На каком подозрении Денис? В чем его подозревают?

– Это ему там скажут. Ты, – обратился участковый к стоящему у калитки рябому мужику, – отведешь товарищей к Порогам. Мороз там. И вы будьте поаккуратней, мужик войну прошел, воевать умеет, и нервы у него ни к черту. Из армии его именно из-за этого убрали, да и здесь он пару раз срывался. Но не переусердствуйте, может, не при делах он.

– Да что случилось-то?! – закричала Наташа.

– Эй! – раздался голос подошедшего к калитке Ивана. – Чего ты, Митрич, к Натке прицепился, да еще взвод с собой привел? Что за дела?

– А тебя, Зимин, это пока не касается, – ответил участковый.

– Ну, Митрич, даешь стране угля!… – усмехнулся Иван.

– Иди домой! – заорал капитан.

Старший лейтенант внимательно посмотрел на Ивана.

– Ты чего на меня уставился? – усмехнулся тот. – Я не баба, чтоб меня рассматривать. Или ты другой ориентации? – Он рассмеялся. – Тогда не по адресу!

– Слушай, ты, – старший лейтенант шагнул к нему, – рот закрой и домой иди, а то договоришься!…

– Уйди, Иван! – закричала Наташа. – Им Денис нужен. Они его в чем-то подозревают!

– Понятно. Думают, что он Гусевых убил. В поссовете и на почте разговор был. Придумали же хреновину! Получается, Денис в Москву слетал, там Гуся убил и вернулся домой. Не ракета у него, а «Запорожец».

– Ну вот что, – набычился старший лейтенант. – Или ты закрываешь рот и идешь домой, или мы тебя…

– Ухожу! – Иван направился к своему дому.

Стоящие у микроавтобуса собровцы молчали.

– Ты куда это намылился? – остановил участковый попытавшегося уйти Рябого.

– Отлить хочу. Сейчас вернусь.

– Если уйдешь, сядешь за пособничество, – предупредил участковый.

– Да вот и Мороз! – кивнул на появившегося на тропинке с ведром в руках Дениса Рябой.

Увидев собровцев, Денис ускорил шаг.

– Здравствуйте, – кивнул он участковому. – Что случилось?

– Тебе придется поехать с нами, – ответил капитан.

– Мне? – удивился Денис. – А что случилось?

– Тебя подозревают в убийстве Гусевых! – закричала Наташа.

– Серьезно? – Денис засмеялся.

– Давай без глупостей в машину! – подошел к нему старший лейтенант. Собровцы окружили их плотным кольцом.

– Значит, серьезно. – Денис покачал головой. – Ну поехали. А вы сами-то в это верите, Митрич? – спросил он участкового.

– Там разберутся, – ответил тот.

– Давайте без глупостей, Мороз, – предупредил старший лейтенант.

– Я думал, по-другому преступников берут, – сказал Денис.

– На стрельбище были, вот по дороге и за тобой заехали, – объяснил старший лейтенант.

– Я вернусь, – сказал Наташе Денис. – Сегодня же вернусь. Назад-то доставите? – спросил он.

– Доставим, – с усмешкой кивнул старший лейтенант.

Денис пошел к машине.

– Можешь взять с собой вещи, курево и поесть, – сказал старлей.

– Да я там не собираюсь задерживаться, – усмехнулся Денис.

– Не думаю, что ты скоро вернешься, – пробормотал стоящий у окна Иван.

– Да отпустят его, – сказала Ольга. – Не мог он убить Гусевых. Геннадия убили в Москве.

– Но ее-то тут убили… – Иван поморщился. – И как раз Денис на рыбалке был. Его, как я понял, там никто не видел.

– Может, все-таки объясните, в чем меня обвиняют? – спросил сидящий между двумя собровцами Денис.

– Там все объяснят, – ушел от ответа участковый. Старший лейтенант взглянул на Дениса и покачал головой.

– Что-то не похож этот тип на убийцу, – прикурив, негромко проговорил он. – Не видел я, чтобы убийцы так держались.

– Давай без этого, – остановил его капитан, – и так чувствую себя каким-то фашистом. – Он выругался. – Ладно бы какого алкаша везли, а то ведь мужик нормальный.

– Мы на учениях были, – продолжил старлей, – туда позвонили и приказали сменить рожки на боевые и отправляться за убийцей. Но не похож он на киллера.

– Хватит, я сказал! – повысил голос капитан.

– Ты где воевал? – тихо спросил Дениса сидящий справа собровец.

– Грозный брали. В двухтысячном там был. Тогда же в госпиталь попал. Мы у Бамута в засаду попали, меня контузило. А потом… В общем, ушел из армии. А ты был там?

– В две тысячи первом и втором в командировке. Стычки были почти постоянно. А за что ты бабу-то…

– Сдурел? – перебил его Денис. – Не трогал я никого. Не успел бы просто, – улыбнулся он. – Да и не…

– В бабу метнули нож. А девчонку… – Собровец покачал головой. – Знаешь, не мое это дело, но не похоже, что ты их сделал…

– Спасибо и на этом, – вздохнул Денис.

– Ты что, мама? – Леша подошел к рыдающей Наташе.

– Папу забрали. – Она прижала сына к себе. – Он для тебя роднее настоящего отца. А его убийцей сделать хотят. Господи, ну почему так? Да я сама виновата. Прости Господи! – Она взглянула на икону. – Не мог Денис убить, не такой он человек.

– Да вы что? – удивился Денис. – Не был я у Гусевых. Неужели я мог убить женщину и ребенка? Я был…

– Но вас видели у дома Гусевых, – перебил его дознаватель. – «Запорожец» вы оставили…

– Не был я у Гусевых! – закричал Денис. – Подъезжая к ларьку, купил сигарет и пепси-колы. И сразу уехал. Да как вы могли подумать, что я…

– Слышь, ты! – Дознаватель встал. – Хорош из себя жертву изображать. Колись лучше, чистосердечное плюс то, что на тебя наезжали парни по указке Гусева, и не получишь пожизненное. Двадцать пять дадут, выйдешь дряхлым старикашкой.

– Да не был я у Гусевых! – снова закричал Денис. – Я даже не знаю, где они живут! Я встречался с Генкой…

– Тебя видели там! Короче, вот что. Ты идешь в отказ, так?

– Я никого не убивал, – тихо проговорил Денис.

– В камеру его, – сказал капитан стоящему в двери сержанту. – И браслеты не снимайте, пусть поймет, что не у тещи на блинах находится.

– Вот как? – усмехнулся Потапов. – Ты проверь его биографию, ясно?

– Понял, – кивнул невысокий лысый мужчина, – сегодня же займусь.

– Значит, кто-то стал убирать людей, занимающихся лесом в этой области. И пока грешить не на кого. Связи Гуся с япошками найти не удалось. Но его пришили не японцы. А кто? – Лысый молча пожал плечами. – Ты иди и занимайся чем сказано. Чтоб завтра я все знал. – Кивнув, мужчина вышел. – Ну что ж, господа, война – дело недешевое, но выхода вы мне не оставили. Если использовать своих, то скоро выйдут на меня. Но связи Гуся с японцами надо найти. Черт, почему я не поверил ему? Думал, что с норвежцами все нормально будет. А тут как назло заговорили о том, что лес должен оставаться в России. Спохватились наконец-то. Но не получится у вас ничего. Лесники, егеря и главные менты привыкли к деньгам с небес, точнее, с леса. Поэтому ваши комиссии ничего и никого не найдут. Я говорю о серьезных дельцах. Мелкоту вам менты сами сдадут. Обо всех комиссиях предупреждают кого надо. Вот если вы заведете такой порядок, чтоб менты взятки не брали, тогда на дорогах преступность снизится и тащить меньше станут. А сейчас заплати ментам – и вези сколько хочешь и куда хочешь. А еще лучше, правда, немного дороже, сделать документы на покупку и вывоз древесины. Не понимаю я власть… Ладно, теперь о делах пора подумать. Надо ставить на место Шустовича и Армена. У армянина есть хозяин в столице, наверное, он и мутит воду. Правда, лес на Вологодчине не очень велик, но есть. Сейчас Сибирь со своей тайгой лесопромышленников притягивает. Надо выяснить, кто он, хозяин армянина. Давить на Армена пока не стоит. А вот разговорить не мешало бы. Но добром вряд ли получится. Ладно, хотели войны, считайте, что вы ее получили.

– Я все сделаю, Юрий Андреевич, – услышал лысый по телефону.

– Слушай сюда, умник! – заорал он. – Мне нужно знать все завтра в обед. И горе тебе, если я не получу сведений о нем. Понял?

– Я все сделаю, – повторил абонент.

– По времени это вполне мог быть он, – сказал следователь прокуратуры. – Его «Запорожец» видели у магазина. Потом он куда-то уходил. Вернулся и сразу уехал. Причина тоже есть: Мороз должен Гусеву, Заикину и Потапову. Но Гусев присылал к нему парней, это подтверждают соседи, так говорит и Заикин. Ножом Мороз владеет прекрасно, – кивнул он на лежащую перед ним папку. – Правда, я не могу представить, что он отрезал голову двенадцатилетней девочке. Хотя вполне можно допустить, что он защищал приемного сына и жену. Ведь даже если он вернет долг, то лишится всего. Но с другой стороны…

– Рассуждать можно бесконечно, – перебил его помощник районного прокурора. – Все обвинения против Мороза построены только на предположениях. Область санкцию на его арест не даст. У вас семьдесят два часа, чтобы подтвердить обвинение. Впрочем, уже только семьдесят часов, – посмотрел он на часы. – Кроме того, необходимо вести следствие в полном объеме. Вам это понятно? А свидетель кто?

– Свидетелей, которые видели Мороза в магазине, десять человек, – ответил подполковник милиции. – Тех, кто говорит, что он куда-то на полчаса отходил, – двое. Но сейчас они отсутствуют. Это местные жители, Бонов и Прушин, охотники. Их нет уже сутки. Хотя их предупреждали, чтоб не уходили из поселка.

– Теперь, кажется, картина проясняется, – пробормотал помощник прокурора. – А то ведь как удачно сложилось: Мороз должен Гусеву, Заикину и Потапову, но почему-то убивает жену и дочь Гусева, а самого Гусева убивает знакомый Мороза, живущий в Подмосковье. Но у Мороза нет знакомых в Подмосковье, мы проверили. Кроме того, надо было знать маршрут Гусева. Он уехал внезапно даже для соседей. А нам подкидывают версию о Морозе. И вы за это ухватились. Удобно. Я ждал, что вы предоставите убедительные доказательства вины Мороза, но не дождался. Свидетели были и пропали. Неужели непонятно, что его просто подставили? Но отпустить мы его пока не можем. Поэтому продолжайте следствие. Для начала постарайтесь выяснить, кому потребовалось подставлять Мороза и зачем.

Вологда

– Ну и отлично! – улыбнулся Виктор. – Пусть приедут, тогда все и обговорим.

– Они не поедут, – ответили ему по телефону. – Придется тебе приехать. Или они будут искать другого поставщика. А деньги они платят очень приличные.

– Ладно, я буду завтра. Встретишь с самолета. Но предупреждаю: малейшая накладка – и ты пожалеешь, что родился.

– Хватит на меня жути гнать, Банкир, или как ты там себя величаешь…

– Все, завтра в пятнадцать десять я буду в Быково. – Отключив телефон, Виктор вздохнул. – Надеюсь, все получится. Не намерен я в этой дыре торчать, мне столица нужна. Сейчас сам Бог велел заняться этим. Банк есть банк, свободные средства имеются, надо делать левые деньги, пока имеется возможность. А помощь в Москве – это очень хорошо. Тем более старичок этот имеет виды на фамильные владения. Но почему он не хочет сюда ехать? А ты бы, Бузин, поехал? – Виктор усмехнулся. – Ни за что! Мне смело можно в Москву ехать. Там есть заинтересованное лицо, и я ему нужен.

– Ты с кем разговариваешь? – спросила вошедшая в кабинет Лидия.

– С собой. – Он поцеловал ее. – Старею, видимо! – Он рассмеялся.

– Буза, Буза, – Лидия покачала головой, – тебя ведь так в школе дразнили? Тебе еще жить да жить. А насчет твоего туманного намека на семейную жизнь хочу ответить сейчас. Я согласна.

– Я в этом почти не сомневался! – Виктор обнял ее.

– Ты когда приедешь? – недовольно спросил по телефону Потапов. – А то ведь я жду…

– Мать приехала, – сообщил Яков, – сейчас не могу, она не разрешает. А вы знаете, кто ее брат, он может мне такое устроить…

– Твой батя, Яков Павлович, тоже пристраивался к тем, кто могущественнее. Ошибешься, племяш. Злой все под себя гребет и не любит умных. А ты не дурак. Не дал тебе Господь силу богатырскую, а умом недюжинным наделил. Смотри, Яшка, прогадаешь ты с покровителем. Да и зачем тебе это надо? Уже пора свое дело заиметь, а ты ходишь у папани в шестерках. А ведь сколько ты нового внес и капитал увеличил. Пора бы тебе занять достойное место под солнцем. Жениться тоже пора. А тебе все папаня указывает, что делать. Ведь он должен уже давно тебе все отдать. Ты умнее и…

– Олег Павлович, – вздохнул Яков, – я приеду завтра. Обязательно приеду. Мне кое-что вам нужно сообщить.

– Здорово! – Крепкий мужчина пожал руку Феликсу. – Что у вас тут за дела?

– А то ты не знаешь, – ответил Феликс.

– Да про Гуся в курсе. И про убийцу слышал. Вроде как взяли его! – Вошедший захохотал.

– Сахно, хватит. Просто поторопились. О его знакомом японце ничего не узнали. А там…

– Обижаешь. Я бы не советовал с ними дело иметь. «Триада» пострашнее, чем ФСБ.

– «Триада» еще не пустила корни в России. И пока с ними надо иметь дело. Во-первых, безопасно, у «Триады» конкурентов на Востоке нет, как и во всей Азии. В России они пытаются укрепить свое влияние, и кое-где это получается. Но не в центре России. В Хабаровском крае, в Приморье, и, пожалуй, это все их влияние. Но не такое, какое им хотелось бы. И в центре России порядочнее партнеров не найдешь. Они сами опасаются властей, на этом можно сыграть. И во-вторых, «Триаду» интересует лес только как средство связи с продавцами. Конечно, кое-что они наваривают на этих операциях, но это не их стиль. А вот ликвидация неугодных и опасных компаньонов для них раз плюнуть. Поэтому если ты действительно вышел на них, честь тебе и хвала. Расскажи, как ты их нашел?…

– Потом все узнаешь. А с Яковом Павловичем Потаповым ты как решил?

– С Потаповым пока надо дружить. У него на связи бандиты, что сейчас немаловажно. Кроме того, имеются большие деньги в Германии и Швейцарии. А я сейчас прорабатываю кое-какую комбинацию, но не уверен, что получится. Хотя попробовать стоит.

– Я могу узнать, что это за комбинация?

– Всему свое время, Дима.

– А ты, Тулин, не изменился. Правда, я удивился, узнав, что ты влез в дела с лесом. Ты же классный ювелир – и вдруг древесина.

– Драгоценности – это риск. Если влипнешь с лесом, то, кроме убытка, никаких неприятностей не будет. Не умеют у нас ценить природные богатства. Я в Москве встретился с Олегом Потаповым. Мы были раньше знакомы. Разговорились, он мне и предложил заняться лесом. Правда, его компаньоны те еще сволочи. А тут Потапов попал под следствие: пушнину по дороге в Питер перехватили, и сопровождающий указал на него. Он, конечно, отказался от показаний, и дело прикрыли. Просто груз арестовали питерские, поэтому и началось следствие, а если бы наши, то ничего бы не было. Жены всего руководства области в мехах Потапова разгуливают. В общем, занялись мы лесом, а потом…

– Не повторяйся, – остановил его Сахно. – Значит, Олег временно от дел отошел, чем и воспользовались Валерьян и Армен. Так?

– Так. Армен, видно, кого-то в Москве нашел.

– Когда?

– Дня три-четыре назад, а почему ты спрашиваешь?

– Да так, – ответил Сахно, – уточняю для себя. Армянина видели в Москве с одним дельцом, Буденным.

– Что? – переспросил Тулин. – С кем?

– Буденный его кликуха. Зовут Семен, и усы буденновские. Армянин был у него. А Буденный вроде хочет что-то здесь заиметь. По крайней мере такой разговор ходит. Он сам вологодский. Правда, еще пацаненком его увезли отсюда. Вот он и хочет сюда вернуться. Под старость вдруг потянуло на родину. Но скорее всего не просто так армянин к нему ездил. Сейчас банком Якова Павловича временно заправляет его сынок Яшка. А брат жены Якова Павловича – Семен Злобин, Злой. Ты наверняка знаешь, что это за фрукт. И Яков Павлович задумал прибрать к рукам все здешние банки. А сын его хочет сам встать во главе, но тут он кое в чем прокололся: взял левые бабки, якобы для того, чтобы перевести их в Питер. А потом решил деньги прикарманить. Тех двоих хохлов завалили. Может, слышал?

– Слышал. А ты откуда про это знаешь?

– Знаю. И скорее всего Яшке придется заказывать белые тапочки. Правда, если докажут, что это он бабки прихватил. Не было бы Злого, все было бы проще. И еще Буза воду мутит, заблатовал что-то. Охраной обзавелся и перестал платить. Москва недовольна. Раньше доили его деда, и всем было хорошо, и бабки он регулярно отмывал. А теперь внук в блат ударился.

– Погоди-ка, я думал, ты из-за моих проблем приехал, а ты вроде как… – Тулин замолчал. – Так кто там у вас смотрящий?

Сахно рассмеялся.

– Телевизионных передач насмотрелся, – пробормотал он. – Просто каждый делает то, что может. А я все-таки два раза срок тянул, в общей сложности двенадцать лет. Пять по малолетке получил за гоп-стоп, освободился со взросляка и схлопотал семь через полгода за сопротивление сотрудникам милиции. Пьяный был и отоварил двоих. Откинулся, меня кент по зоне встретил, я в столице обосновался, и слово мое вес имеет. А прикатил потому, что хочу с тобой лесом заняться и разобраться с младшим Яшенькой – кинул он хохлов или еще что-то произошло?… Запорожец вот-вот приедет.

– Погоди, много ты на себя грузишь.

– Я разборку приехал устраивать и с твоими делами разбираться. Хотя кое в чем ты прав. Но на тебе это не отразится. А как твои дела, не работа или бизнес, а личные?

– Потихоньку. Хотя сейчас нет личных дел. Ну если только женщины. Моя Олеська пообещала сделать меня евнухом, если изменю. Я сумел ее убедить, что слухам верить нельзя. Не хочу, чтобы она с сыном ушла. Поэтому сейчас я верный муж и любящий отец. А у тебя как на этом фронте?

– Терпеть не могу баб, мне вполне хватает проституток.

– Понятно, – проворчал Шустович. – Значит, к Феликсу приехал какой-то орёлик. Узнать, кто такой, не могли? – спросил он двоих мужчин.

– Да как мы узнаем-то? – пожал плечами один. – Ксиву, что ли, ему ломать? Мы видели, как на такси приехал мужик. С ним двое парнишек были, телохранители скорее всего. Здоровые качки. Таксиста спросили, он сказал, что в аэропорту их взял. Ехали молча, мужик только адрес назвал. Но я постараюсь узнать, кто они. Есть у меня засланный казачок у Тулина. Сегодня вечерком позвоню ему.

– Армянина не видели?

– Нет, – в один голос ответили оба.

– Узнайте о нем.

– Вечером скажу, – снова пообещал первый.

– А ты, Луговой, молоток, знаешь, куда шпиков засылать.

– Не засылал я его, – ответил тот. – Просто не срослось там у него что-то. Бабки были нужны. Я и дал. Зато теперь он на крючке. Я его донесения на маг записываю. Если взбрыкнет, то Феликс узнает и башку ему отрежет. Я ему и плачу чуток.

– Яшка Потапов уезжает. – В комнату вошла стройная женщина лет тридцати. – С Тайкой, с его маманей, скандал был. Она против, но он все равно уезжает. Мне Нина, горничная, рассказала.

– Молодец, Тонька! – одобрил Шустович. – Значит, куда-то намылился Яшка-младший. Но куда? Неплохо бы узнать, а, Тонь?

– Постараюсь, – кивнула женщина. – Нинка наверняка слышала скандал Тайки с сыном. В общем, попробую узнать. Мы с ней перекинулись парой слов в супермаркете и разошлись. Сегодня вечером позвоню и спрошу.

– Может, это связано – приезд того мужика с гориллами и отъезд Яшки-младшего. А старший когда вернется? – Все промолчали. – Ты заодно поинтересуйся у подруги, когда, мол, хозяин возвращается.

– Хорошо. – Антонина кивнула.

– Со мной поедете, – проговорил Яков.

– Куда? – спросил крепкий брюнет.

– Со мной. К двум вызывайте такси. – Он вышел.

– Ух как заблатовал! – усмехнулся накачанный молодой усач. – Но придется ехать. А то ведь он хозяин.

– А я уходить собираюсь, – сказал брюнет. – Надоело. Сторожевой овчаркой себя чувствую. Да и последнее время Потаповы начали какие-то делишки проворачивать. Яшка-младший с двумя хохлами встречался, и их вечером кончили у гостиницы. Надо уходить, пока не поздно.

– Пока старший не вернется, не уйдешь, – предупредил усатый. – Если свалишь, придется платить…

– Куда-куда! – фыркнула в телефон рыжеволосая женщина. – К дядьке своему, к брату Якова Павловича. А Тайка ни в какую не хотела, чтобы Яшка ехал. Но тот ее чуть не с матом из своей комнаты выпроводил и собирается ехать. У Якова Павловича с братом были какие-то скандалы. Их отец оставил деньги им на двоих, а Яков Павлович все присвоил в девяносто втором. По этому поводу, как я слышала, Олег Павлович начал выступать. Такие вот дела у моих господ.

– Откуда ты все знаешь, Нина? – удивилась Антонина.

– Да ведь я иногда с хозяином любовью занимаюсь, – засмеялась Нина. – Он в годах, но как мужик – ничего. Старый конь борозды не портит.

– Ну ты даешь, Нинка! А если Таисия Васильевна узнает?

– И что? Меня ведь хозяин на работу брал, только он и уволить может. А он никогда этого не сделает.

– Еще как сделает, если ты нам откажешь, – хмыкнул сидящий у магнитофона молодой мужчина. Покосившись на него, Антонина усмехнулась.

– Вы должны все знать и все слышать, – с нажимом заявила Таисия Васильевна.

Телохранители переглянулись.

– Но это в наши обязанности не входит, – ответил усатый.

– Оклад увеличу наполовину! – Она повернулась и вышла.

– Вот и разведчиками стали, – усмехнулся усатый.

– А с другой стороны, все знать будем, – сказал брюнет. – И это нам на руку. Надавим на хозяина, мол, не заплатишь при расчете вдвое больше, к ментам пойдем. Да и сами будем в курсе всех дел сынка и знать, откуда и от кого угроза исходит. Он же явно боится чего-то.

– Прав ты, Сашок, – согласился усатый.

– А ты, Толик, не собираешься уходить?

– Посмотрим, – неопределенно отозвался Анатолий.

– Короче, – проворчал Запорожец, – я не намерен такие бабки дарить. Надо прижать этого щенка и выдавить из него…

– Во-первых, может, ему не отдавали деньги эти двое, – перебил коренастый пожилой мужчина. – Во-вторых, Злой – его дядя. Они под ним живут. А бодаться со Злым себе дороже.

– Поэтому его, щенка этого, и не закопали. Но я не намерен терять бабки. Двадцать восемь тысяч евро!

– А ты не забывай, что нас за них могут пришить, – проговорил Кроха. – Надо надавить на этого щенка и выбивать из него…

– А кто скажет, что эти бабки ему давали? – вздохнул старик. – Вы им дали, они хотели перевести их через банк Потаповых. Но не перевели. Почему? Почему они не связались с тобой? – посмотрел он на Запорожца. – Почему не позвонили тебе, Кроха? Ты хозяин, а ты отвечаешь за безопасность. И они с вами не связались. Почему?

– Хрен их знает, – процедил Запорожец. – Может, испугались и не решились…

– Так с какого хрена вы делаете предъяву пацаненку? – снова возразил старик. – Он скажет, что не видел этих бабок. Отдыхайте, мужики. Был бы щенок не породистый, то в любом случае с него получить можно было бы. А тут дядька у него крутой мужик, с ним вам тягаться…

– Погоди, Корней, – сказал Запорожец. – Нам тягаться? А ты, выходит, в стороне? Нормально! Пока все путем, ты бабки имеешь, а если…

– Я бабки с дел получаю. И отрабатываю не меньше вас. Вы тут покрутитесь и попробуйте меха собрать и мясо с рыбой. Сейчас не девяностые, когда приходишь и берешь, а тебе еще спасибо говорят, потому что другие не придут. А сейчас менты власть заимели. Правда, постоянно пишут, то там мент угорел за что-то, то там за избиение или за жмура взят. Поэтому пока и нет полного доверия к ментам. Ништяк, что Путин, большой фээсбэшник, из царей уходит. Хотя на это место наверняка кого-то из своих шестерок поставит. Но в любом случае будет легче, чем когда он был. В каждую дырку совался.

– Ты не уходи от базара, – недовольно проговорил Запорожец. – Забей стрелку со Злым, и перетрем все по понятиям. Или ты…

– Слышь, Нестор, – усмехнулся Корней, – ты не перепутал времена? Какие понятия, на хрен, если нет у тебя доказательств, что бабки твои отдавали пацаненку? Ты, Кроха, видел, как ему бабки отдавали? А ты? – посмотрел он на Запорожца. – Так о чем базар может быть? О какой стрелке ты говоришь? Я понимаю, бабки немалые, но не получить их вам с пацаненка. А давить не получится. Например, я, если спросят, скажу как есть. Не уверен я, что твои хохлы отдали бабки Яшке. К тому же за что их зарезали? Может, как раз бабки? Так что базар окончен.

– Вот, значит, как? – нахмурился Запорожец. – А ты, похоже…

– Сдернули в темпе, – спокойно проговорил Корней, – или вас унесут. – Запорожец и Кроха увидели парней с пистолетами. На стволах были глушители. – Если хоть что-то сейчас вякнете, я вас Злому отдам. – Играя желваками, Запорожец выразительно посмотрел на него, выругался и вышел. Кроха двинулся следом. Парни посмотрели на старика. Усмехнувшись, тот кивнул. Они бросились за украинцами. Пуля догнала Запорожца, когда он подошел к джипу с московскими номерами. Идущим за ним Крохе пуля влетела под левую лопатку.

– Ты мне, Белый, – Корней кивнул рослому блондину, – найди Белку. Что-то она вдруг закурковалась. А ее видели с подругой Аспиранта. Аспирант тот еще зверь, несмотря на ученую степень, ведь восемь классов закончил, – рассмеялся он. – Работает ништяк, следов не оставляет. И похоже, тут его работа, он любит, паскуда, на публике у ресторанов и баров мочить. Найди Белку и ко мне ее.

– Убита Белкина. – В комнату вошел плотный мужчина и достал из бара бутылку пива.

– А ты оборзел, Дымов, – проворчал Корней, – ходишь, как к себе домой.

– А я по делу. На тебе висит труп Белкиной.

– Чего? – шагнул к нему Корней.

– Что слышал. Труп Белкиной нашли. А ее частенько видели в твоей кодле. И в гостиницу ты ее устроил, владелец признался в этом. А тут хлопнули двух украинцев около бара «Золотой». Да ты в курсе, конечно, вот меня и послали с тебя объяснения взять. Пока объяснения, а потом, глядишь, и «маски-шоу» приедут. Все знают, что ты мужик серьезный и в криминале не последнее место занимаешь.

– Слушай, мент, – пробурчал Корней, – ты же в курсе, что на мокрухе хохлов меня не повяжут. Не за что. Я слышал, что завалили двух украинцев около бара, и все. А Белку, собственно, я и сам хотел…

– Поговорить надо. – Дымов кивнул на охранников.

– Исчезли! – приказал Корней. Охранники вышли и закрыли дверь.

– У хохлов была приличная сумма в зелени или даже в евро, около тридцати тысяч. Никаких других сведений нет. Сейчас таскают всех из-за одной Белки. Надо найти тех, кто замочил хохлов, наверняка бабки у них. Представляешь, сколько это…

– Так в чем дело, мусор? – усмехнулся Корней. – Ищи. Ты легавый, это твоя профессия. А ко мне-то на кой хрен заявился? Или спецом светишься, чтобы…

– Меня действительно отправили к тебе для выяснения, где ты был двенадцатого, – перебил его Дымов. – В машине ждут два опера. Еле уговорил, чтоб не ходили со мной, разговора, мол, не получится.

– Понятно. А тут как раз двоих завалили минут за пять до твоего прихода. Так что запросто можешь со мной по делу пойти. – Корней засмеялся. – Ты сам знаешь, что начальству сказать. Я был на даче, рыбачил на совхозных прудах. Кстати, думаю купить их. И буду рыбу продавать. Свидетели – половина дачного поселка. Можешь опросить, если есть желание.

– Обязательно, – кивнул Дымов. – Я считаюсь хорошим опером. А ты будь поаккуратнее, Корней, на тебя капканы ставят.

– Понял. Держи, майор! – Корней достал из кармана пачку долларов и сунул за ремень на джинсах Дымова. – А почему они на меня так взъелись?

– Воров в законе пытаются убрать в зоны. Настоящих законников.

– Ясно. Но неужели ваше начальство не понимает, что мы все-таки как-то сдерживаем беспредел? А то начнут загул отморозки и прибавится у вас мокрухи.

– Да ее и так хватает. Подпиши, – он положил на стол исписанный лист, – свои показания. Был на даче, ловил рыбу.

– Молодец ты, хоть и мент, – хмыкнул Корней.

– И тебе не попадаться, – сунув деньги под майку, подмигнул ему майор.

– Погоди, – лениво остановил Таисию лысый амбал, – чего ты хочешь? Ну укатил Яшка к Олегу, и что? Все-таки дядя. Я против Олега ничего не имею. Он в своей кадке воду мутит, я – в своей. И зачем я буду с него шкуру снимать? Из-за того, что моей сестренке не понравилось, что ее сынок укатил к брату ее мужа? Ты не можешь простить Олегу, что он, твоя первая любовь, послал тебя. – Таисия грубо выругалась. – Узнаю сестренку! Ты мне вот что лучше разжуй – что там за канитель с хохлами? Честно ответь: брал Яшка у хохлов бабки?

– Говорит, что не брал.

– А ты как думаешь?

– Я не знаю, что думать, у него появились какие-то деньги не из банка. Ничего не понимаю… Он в последнее время стал злым. Я пыталась с ним поговорить, так он на меня чуть ли не с кулаками бросился.

– А что Витька Буза, он в натуре копает под вас?

– Я не знаю. К нам зачастили налоговики. Дважды были проверки из центробанка. Да и к нему заходили из налоговой инспекции, и комиссия тоже была. Значит, кто-то пытается нас подставить. Я думаю, это Бузин.

– Погоди, – вздохнул брат. – Бузин дед или внук?

– Я думаю, внук. Антон Тимофеевич пару раз предлагал ему продать акции. Когда Яша отказался, он попытался скупить у акционеров, а Яшка узнал и… – Таисия усмехнулась. – В общем, сейчас мы владельцы всего. И территории, и здания, и контрольного пакета. И вдруг эти украинцы. Как я поняла, Яша, сын, пытался заработать, поэтому стал говорить им, что все переводы крупных сумм…

– Избавь меня от подробностей. Короче, он хотел кинуть хохлов. Так?

– Почти. Не на все деньги, но на приличный процент. И, как я поняла, ему это удалось. А вот кто убил украинцев и где другие деньги, я не знаю.

– А Олег не мог?

– Как? Я думаю…

– Ты долго еще, Семен? – выглянула из окна женщина.

– Сейчас. Ты пока ванну набери, а то совсем не умеешь ждать, Нелли. Я с сестрой почти год не разговаривал. И заметь, она сама ко мне пришла. Наливай ванну и отправь кого-нибудь за пивом. Через пять минут я приду. А ты чего хочешь, Тайка? Чтобы я завалил Олега? Причины нет. А вот к твоему к мужу пара вопросов имеется. Но я сам их ему задам. И мне нужны честные и быстрые ответы. Он поэтому и свалил. А ты разве не знала, что он…

– Нет, конечно. Яков меня в свои дела не посвящает.

– Я так и знал. Ну ладно, до встречи. И помни, ты скоро можешь стать вдовой.

– Я совсем не против, – усмехнулась Таисия.

Брусенец

– А ты с охраной, племяш! – Потапов пожал руку Якову. – И плешь у тебя уже просматривается. Это в твои-то двадцать два. И хилый ты. Постоянно за компьютером сидишь, вот и результат.

– Как ваше здоровье? – спросил Яков.

– Да не жалуюсь. Ты деньги привез?

– Да. Как обещал, десять тысяч. – Яков вытащил из спортивной сумки дипломат и положил на стол. Анатолий и Александр переглянулись. Потапов открыл дипломат и засмеялся.

– А кто завалил этих олухов?

– Я думал, это ваши люди. – Яков растерялся. – Ведь…

– А ты глупее, чем я думал, – рассмеялся Потапов. – Но ты вроде что-то хотел насчет…

– Идите отдыхать. – Яков кивком отослал телохранителей.

– Жора, – обратился Потапов к плотному мужчине, – отведи их в комнату для гостей. И сделай все, что попросят.

Трое мужчин вышли из комнаты.

– Ты, значит, серьезно настроен, – усмехнулся Потапов, – и понимаешь, что…

– Поэтому и приехал, – остановил его племянник. – Я хочу стать владельцем банка и всего остального.

– Серьезное намерение. И что тебе мешает? – хитро прищурившись, спросил Потапов. – Ах да, отец. Но мне кажется, он вполне здоров и еще лет десять по крайней мере протянет.

– Хватит, Олег Павлович, – вздохнул Яков. – Вы прекрасно меня понимаете. Когда отца не станет, вы будете владеть двадцатью процентами…

– Пятьюдесятью.

– Это невозможно. Я хочу работать самостоятельно и разбогатеть. Я не стану задерживаться в этом захолустье и года через три-четыре переберусь в Питер.

– Вот что я тебе скажу, умник. Ты понимаешь, на что идешь? Ты предлагаешь мне убить отца, брат моего брата. Представь, что будет, если он узнает о просьбе своего сына. Кстати, если мне не поверит, то сейчас техника на высоте. Не хочешь послушать свой голос?

– Я не знал, что вы меня записываете, – спокойно проговорил Яков. – Но вы заинтересовались. Кроме того, надеюсь, вам знакомо чувство мести. Ваш брат, мой папаша, обманул вас и чуть не посадил в тюрьму. Это он сдал вашего человека с партией мехов. И постарался, чтобы его взяли не у нас, а в Питере.

– Черт возьми! А ты откуда знаешь?

– Я слышал, как он хвастал своему знакомому. Он боится вас, дядя, и вполне может нанять киллера. Ведь у вас еще продолжается спор об участке возле Шуйского.

– Но я сказал твоему папане, что мне не нужен тот участок. А он, значит, побаивается… Ладно, племяш, когда твой батяня вернется?

– Это лучше сделать по дороге. Я знаю, что он будет заезжать в Ярославль к своему другу. И вот там лучше всего его…

– Убрать! – Потапов засмеялся. – Все-таки, значит, не можешь произнести – убить отца. Он тебе жизнь дал, благодаря ему ты работаешь в банке и имеешь…

– Благодаря фотографиям. Отец изменяет матери налево и направо, я этим воспользовался. Да вы об этом знаете. Поэтому зря на меня баллоны катите.

– Ладно. Но мы так и не договорились, что буду иметь я. Ты ведь понимаешь, что просто так я не буду убивать родного брата. Хотя бывают такие моменты, когда я готов прикончить его бесплатно.

– В общем, я предлагаю вам следующее – я плачу киллеру, вы получаете, как только я увижу мертвого отца, пятьдесят тысяч баксов, а не евро. И я ввожу вас в совет директоров. Вы будете иметь два обменных пункта, один в Вологде, другой в Белозерске.

– Согласен. Но вот еще что. Ты возьмешь на работу мою дочь.

– Хорошо. Что еще?

– Не в обменный пункт, а в банк, к себе. Кем – думай. Но конечно, не уборщицей.

– Это возможно… Значит, вы согласны?

– Сообщишь мне время возвращения отца. Он прилетит в Питер или в Москву?

– Все узнаю точно и сообщу вам.

– Значит, этим двоим ты не доверяешь? – Потапов кивнул в сторону дверей.

– Нет.

– А почему взял их?

– Мать навязала.

– Тайка та еще волчица, от нее тоже можно ждать неприятных сюрпризов.

– А это правда, что вы были ее любовником? – вдруг спросил Яков.

– С чего ты это взял? – опешил Потапов.

– Значит, правда. А слышал я об этом во время скандала родителей. Тогда и решил обратиться к вам.

Потапов захохотал.

– А теперь ответьте, кто убил украинцев?

– Какая тебе разница?

– У них были деньги, около двадцати шести тысяч евро. Теперь вы понимаете, почему я спросил? Не хотелось бы, чтобы вы дважды…

– А ты с зубами, щенок! Я не убивал украинцев, мои люди опоздали. Значит, кому-то еще захотелось стать богаче.

– Но претензии будут предъявлять мне. Кто-то уже приехал по поводу этих денег.

– Откуда ты знаешь?

– Один знакомый сказал, – ушел от ясного ответа Яша. – У него есть связи…

– Брешешь, племяш. О таких делах посторонние знать не могут. Если кто-то из хохлов и явился, то только к Коту. Он сейчас там вроде как смотрящий. Хотя могли и к Корнею. Кот так себе, пальцы веером и сопли пузырями. А Корней вор в законе, настоящий вор, при советской власти его из лагерей почти не выпускали. Крытые все прошел.

– Крытые? А что это?

– Тюремный режим. Туда или особо опасных преступников сажают, или злостных нарушителей из лагерей. Они постоянно находятся в камере. Прогулка раз в сутки полчаса. Сейчас, может, что-то изменилось, а раньше так было. Пресс-хаты, туда менты непокорных бросали.

– Откуда вы это знаете?

– Да в молодости срок получил за грабеж, пять лет дали. Потом за валюту на десятку упрятали, но вышел через два года. Повезло: адвокат сумел кому надо сунуть – и выпустили по УДО.

– УДО? А это что такое?

– Условно-досрочное освобождение. Все в моей жизни было. Поэтому и выжил, и вес имею. Кто-то боится, кто-то уважает.

– А кого больше?

– Разумеется, первых, – усмехнулся дядя.

– Интересно, что там за разговор? – расхаживая по комнате, спросил Александр.

– Никто не знает, – ответил Анатолий. – Но понятно, что Яшка приехал сюда не просто так. Я думаю, из-за тех двоих украинцев. И есть мысль, что за их убийством стоит этот веселый и приветливый Яшкин дядя. Вроде улыбается и голос тихий и ласковый, но глаза, как у зверя, готового к прыжку. Парни с пистолетами. Пятеро во дворе, и у каждого ствол.

– Это я тоже заметил. – Александр кивнул. – Но чего ты хотел? Видно, что дядя по крайней мере авторитет местного значения. А возможно, и не только местного.

– Как узнать, о чем говорили Яшка с дядей?

– Никак. Главное – уехать живыми. Я сейчас вполне серьезно размышляю об этом.

– Ты думаешь, нас могут убрать?

– А ты так не думаешь?

– Если честно, есть такая мысль. И что делать будем?

– По крайней мере сегодня нас не убьют. А завтра что-нибудь придумаем.

– Пожрать не мешало бы. Надо сказать, пусть принесут. Насколько я понял, мы пока в гостях и имеем право на хлеб-соль.

– Что? – Потапов посмотрел на вошедшего парня.

– Отпустили Мороза, сегодня домой уехал.

– Плохо. Точнее, рано. Я думал, его отпустят с моей помощью. Кстати, где адвокат? Какого черта…

– Попал в аварию. И еще, хозяин… – Парень опустил голову.

– Ну что еще?

– Аспиранта нашли.

– Твою мать! – заорал Потапов. – Как же он попал к ментам?

– Он убит. И все его люди. Белкину тоже хлопнули.

– Опаньки! Это, конечно, приятнее, чем если бы он попал…

– Его убили не менты, – перебил парень. – Они нашли трупы Аспиранта и Белкиной.

– Вот это да! Выходит, кто-то убрал Аспиранта, а меня просто…

– Но хохлов убрал он.

– Значит, и бабки кто-то забрал. Интересно – кто? Аспирант был мне верен. Странно. Ну ладно, будем искать. Тебе об этом Тулин сообщил?

– Он.

– А где досье на Мороза? Я поручил…

– Адвокат попал в аварию. И похоже, не выберется он.

– Черт с ними. Значит, Мороз вышел…

Шанги

– Да ничего мне не говорили. – Денис отпил молока. – Просто вывели из камеры и в дежурку. Там сунули бумажку – распишись и гуляй. Я поинтересовался – под подписку, что ли? Ответили, что свободен вообще. И все. Я выяснять ничего не стал и сразу уехал. Деньги у меня были, взял такси. Вот я и на воле! – рассмеялся он и погладил себя по животу. – Наелся. Знаешь, в камере часто твой борщ вспоминал и картошку жареную.

– А соседи по камере не доставали? – спросил сидящий у двери Иван. Ольга стояла рядом.

– Там мужик один соседа поджег. Тот его сыну солью в задницу попал. Пацан влез в соседний парник. Три помидора сорвал – себе и брату младшему с сестренкой. А хозяин выскочил и солью ему в задницу. Мужик и поджег его баню. Еще парень был после армии. С невестой встретился, а та с другим. Он набил сопернику морду. И менту в морду дал, когда тот его брал. Сегодня утром засунули одного бомжа – магазин пытался обокрасть.

– А кто же Гуся убил? – спросил Иван.

– Да хватит тебе, – сердито остановила его жена. – Милиция будет искать и найдет. Отдыхай, Мороз.

– Погоди, Ольга, я постоянно думаю, где мог тебя видеть. А сейчас вспомнил. Только ты меня по фамилии звала. Тебе тогда сколько было? Четырнадцать или тринадцать?

– Четырнадцать, – улыбнулась Оля.

– Выходит, – удивленно посмотрела на него Наташа, – ты Олю знаешь?

– В детдоме вместе были, – сказал Иван. – Спас он мою Олю. Ты извини, сосед, ты поначалу как-то не приглянулся нам. Ну и все. Вроде и воевал, а с нами не говоришь об этом. Значит, был при штабе.

– У него три ордена и пять медалей, – вздохнула Наташа. – Он трижды ранен. А Мороз разведчик, а не штабная крыса, как ты говоришь.

– Хватит, Натка, – попытался остановить ее Денис.

– Погоди, – растерялся Иван. – Но ты же сам говорил, что…

– Да хватит об этом, – смущенно попросил Денис. – Все это в прошлом, сейчас я просто неудавшийся предприниматель. – Он грустно улыбнулся. – Думал, разбогатею, но хренушки! – Он обратился к Наташе: – Принеси что-нибудь выпить. Все-таки детдомовскую подружку встретил.

– У меня коньяк есть. – Иван шагнул к двери. – И бутылка «Мартини». Сейчас принесу.

– Мороза отпустили, – сообщила участковому пожилая женщина. – Приехал он на такси.

– Я был уверен, что он не виноват, – вздохнул Митрич. – Просто надо было крайнего найти. Но я знал, что его отпустят.

– А тебе зачем надо было арестовывать его? – недовольно спросила женщина. – Тем более, как говоришь, ты знал, что он не виновен.

– Приказ был, мама. И я его выполнил.

Москва

– Да он нас, можно сказать, на хрен послал, – процедил бритоголовый парень. – Мы пришли, чтобы…

– Да кто вы есть-то, чтоб приходить с базарами? – усмехнулся Буденный. – Хорошо еще, что вас там по косточкам не разобрали. И кто именно вас послал?

– Да вышел какой-то узкоглазый, я ему и говорю: нам Ямато нужен, чтобы про Гуся выяснить. А он, сука, на хрен нас послал!…

– Я вам сколько раз говорил: не прыгайте выше головы, – так бесполезно. Вы все из себя крутых строите. Вот и достроились. Хорошо, что не поломали вас там. На кой хрен вам это надо было? Я что-то говорил об этом? Нет. А вы сунулись. На международный скандал нарываетесь, придурки?!

– Извини, Буденный, – проговорил парень, – мы бы не подписались на это, если бы твой сын…

– Так это Степан вас туда послал? – зло спросил Семен Игнатьевич.

Парень молча кивнул.

– Вот сучонок! Где он сейчас?

– Со своей кралей в Питер поехал, – ответил бритоголовый.

– Болт! – заорал Буденный.

– Болт в Питере, – сообщила полная молодая женщина. – Он к Шведу поехал.

– Забыл, – буркнул Буденный. – Ну, Степка, ну, сучонок! А вы-то почему его послушали?

– Так Степан говорил, что вы так велели, – отозвался бритоголовый.

– Убью сучонка, – процедил Буденный.

– Степан нам сказал, чтобы мы побазарили с японцами, без нажима и бойни, а просто перетерли, кто мог…

– Все, – бросил Буденный, – сдернули на хрен!

Бритоголовый и четверо парней быстро ушли.

– Ну, сынуля, мать твою! Я тебя, сучонка, расспрошу, с какого хрена ты начал совать свое рыло в мои дела. А я, блин, не въеду, с чего вдруг Самурай на меня наезжать начал. Я бабок потеряю кучу. Ну, Степушка, вернешься, я тебя кастрирую. Посмотрим, что твоя Веруня скажет. Вот паскудина!…

– Да ты сам виноват, Семен Игнатьевич, – сказала женщина. – Все парня в стороне держишь, а он уже вырос. Ты что, не заметил?

– Закрой рот! И если еще раз вякнешь, я тебя в село отправлю, будешь там коров пасти. Может, похудеешь! – Он вышел.

– Сразу орать, – вздохнула женщина. – А толстушкой ты меня и сделал, Семен, – говорил, что худые тебе не нравятся, а я перестаралась и никак не скину вес-то, – вздохнула она.

– Что-то непонятное происходит, – проговорил Сяо. – Убили Геннадия. Кто, неизвестно, но убили после того, как он выехал от нас. Сегодня приезжали четверо от Буденного. Хотели…

– Я звонил Семену, – перебил его Ямато. – Он говорит, что не посылал к нам никого, и я ему верю. Буденному невыгодно ссориться с нами. Вмешается милиция, и ему придется…

– А кто убил Гусева? – спросил Сяо. – И зачем? Я думаю, что убили, чтобы подставить нас. А кто убил, неизвестно, убийцы не оставили никаких следов. Значит, к этому готовились и знали, где ожидать машину Гусева. Тебя это не настораживает?

– Меня в России настораживает все. Непредсказуемая страна и непредсказуемый народ. Мы прозевали момент, когда могли взять под контроль целые российские регионы. В общем, мы упустили это время.

– Но мы в России чувствуем себя в безопасности, – сказал Сяо.

– Сейчас начали бороться со взяточниками. Это бич многих стран. Но я уверен, что скоро смогут навести порядок и здесь.

– Нам выгодно, что кто-то еще берет взятки. Если бы этого не было, мы ничего не имели бы. Так что будем надеяться, что по крайней мере на наш век взяточников хватит.

– Выборы президента во многом определят жизнь русских. Если к власти придет такой же, как Ельцин, то Россия очень скоро погибнет как единое государство.

– Нам надо покупать лес, а выхода на продавцов нет. Но тебя почему-то волнует жизнь этой страны.

– Я изучал историю России и учил русский, надеясь когда-нибудь попутешествовать по стране. И вот я здесь, правда, цели у меня другие! – Японец рассмеялся. – Теперь о наших делах. Скоро на нас выйдут с предложениями, и нам надо будет выбрать наиболее приемлемое. А продавцы появятся, я в этом уверен.

– А как быть с Буденным?

– Я в нем разочарован. Много слов и никаких дел. Он еще в прошлом году обещал отдать нам участок леса. И что? Ничего.

– Но он знает о нас и может…

– Его судьба уже решена, только нужно немного потянуть время. Нам надо найти продавца, которому можно верить. Через него мы выйдем и на тех, кто убил Гусева. Контактом с нами интересуются многие, так говорил Гусев. Кстати, о нем хорошо отзывались в Японии. Правда, у себя на родине он показался мне грубым. Но, так или иначе, мы потеряли выгодного партнера.

– Я ненавижу русских. На Даманском у меня погиб дядя, брат отца. Однако с ними нужно работать, и я буду работать. Но если кто-то попытается меня обмануть, я вырежу ему печень.

– Сяо, ты забыл главную заповедь воина – в чужой стране будь дипломатом…

– Готовым к войне, – продолжил китаец. – Надеюсь, Совет поймет наше недоверие к Буденному и решит вынести ему смертный приговор.

Вологда

– Когда мы будем говорить с азиатами? – спросил Феликс.

– Придется немного подождать, – ответил Сахно, – пока не уляжется шум вокруг убийства Гусева. К тому же Буденный хочет наладить с азиатами партнерские отношения. Но похоже, у него ничего не получится. Его сынок, придурок, послал к азиатам парнишек для разговора, а те обиделись. В Москве у них есть покровитель из высокого начальства, поэтому они чувствуют себя спокойно.

– Надо выходить на этих азиков и дело делать. А то, не дай Бог, поменяют начальство, начнутся всякие проверки, комиссии, и лес уйдет государству. Надо торопиться.

– Сейчас у азиатов происходит что-то вроде разборки с Буденным. И вполне может быть, что менты на это дело вышли. Нарисуешься, и привет.

– Но ты говорил, что у азиков есть «крыша».

– Думаю, поэтому они и не идут на контакт.

– Но вроде кого-то уже брали за Гусева.

– Менты решили, что виноват должник Гусева. Но не пролезло. Выпустили того мужика. А вот кто хохлов сделал? Запорожец в ярости. Он приезжал к Корнею, но базара не вышло. Чувствую, разборка крутая будет.

– Тебе уже под сорок, а все как малолетка говоришь – разборка крутая, – усмехнулся Феликс.

– А по-другому и не скажешь. Степка, сын Буденного, проявил инициативу и послал парнишек…

– А почему ты считаешь, что он до этого сам додумался? Ему подсказали.

– Погоди, так это ты?

– Я со Степаном не сплю, я мужик нормальной ориентации. А такие советы действуют на мужское самолюбие в постели.

– Во блин! Значит, Верка – казачок засланный. Нормально ты работаешь, Тулин.

– Я хотел прибрать к рукам все, что есть у Буденного. Для этого много надо. Родила бы Верка, и все дела. Семен Игнатьевич сразу перевел бы все на внука или внучку. Но Степан не может детей делать. Конечно, можно было бы обрюхатить Верку, но Степан вой поднял бы. Вот и приходится убирать Буденного. Все перейдет Степке, а после его смерти Верке. Это, конечно, канитель, но у Буденного счета большие и недвижимости полно. Поэтому я и придумал ход с женитьбой Степки. Просчитался, правда, не вышло с потомством, полтора года потерял, но, один хрен, все мое будет.

– А Верка как же?

– Она свое получит, в обиде не останется.

Санкт-Петербург

– Зря я тебя послушал, – вздохнул Степан. – Отец рвет и мечет.

– Степа, – прильнув к нему, проворковала Вера, – а не пора ли тебе все прибрать к рукам? Семен Игнатьевич стал чересчур осторожным, ведь договориться с японцами могут и конкуренты. Тебе придется продавать лес дешевле и разным покупателям.

– Но что я могу предпринять? Отец не допускает меня до дел. А сейчас я даже представить боюсь, что будет, когда вернусь в Москву. Я думал, он будет доволен, а вышло…

– Да плюнь ты на него! И я ему не нравлюсь, внука ему подавай. А я не хочу беременеть от другого, я тебя люблю. – Вера обняла мужа.

– Погоди… – Степан отстранился. – А почему ты сказала, что не хочешь…

– Мне твой отец предлагал переспать с ним.

– Что?! – Степан вскочил.

– Что слышал.

– Вот это да! – Степан растерянно уставился на жену.

– Вот я и говорю – пора тебе прибрать дело к рукам. Сам договорись с азиатами и сам продавай лес. Ведь ты знаешь, кто в доле с Семеном Игнатьевичем.

– Ты серьезно сказала про предложение отца? Если просто пыталась…

– Так ты мне не веришь? – Вера вскочила и бросилась из спальни.

– Вера! – Степан рванулся следом.

Она захлопнула дверь, повернула ключ и усмехнулась.

– Вера, милая, – заговорил Степан, – прости ради Бога! Ну прости ты меня, дурака. Прости, милая.

– Я немедленно уезжаю, – послышался ее плачущий голос.

– Верусик, родная моя, ну прости! Я сделаю все, что ты скажешь!

– Ты обидел меня. Как ты мог подумать, что я тебя обманываю? – Она пипеткой капнула в глаза какую-то жидкость. Из глаз полились обильные слезы. Она открыла дверь.

– Прости, милая! – Степан встал на колени. – Я сделаю все, чтобы ты меня простила. В конце концов ты права, я взрослый человек, мне пора стать самостоятельным. Но только я не знаю, как это осуществить.

«Боишься папаши, щенок, – вытерев слезы, подумала Ве-ра. – Но я от тебя не уйду. И Феликс даст мне все, что я захочу. Конечно, обманывать его я не стану, но получу гораздо больше, чем мы договорились».

– Ты простила меня? – спросил Степан.

– Я люблю тебя, – вздохнула Вера. – Но если ты еще раз обидишь меня подозрением, я…

– Клянусь, больше никогда!

– Значит, надо договариваться с азиатами. Лес есть, и мы сможем выгодно им его продать. А с твоим отцом они даже разговаривать не захотят.

– Но отец говорил, что они представляют интересы «Триады».

– Нам наплевать, чьи интересы они представляют. Главное, чтобы они начали с нами отношения. – «И разобрались с твоим папой, – подумала Вера. – И как только все перейдет к тебе, ты тоже сдохнешь, придурок. А я получу свое».

– Значит, ты простила меня? – спросил Степан.

– Я уже сказала, что да. – Вера обняла его. – Я люблю тебя, Степушка, и не смогу жить без тебя! – Она поцеловала его в губы. – И ничего нам не надо от отца, пусть подавится.

– Ну уж нет, – возразил Степан, – я все получу сам. Я убью его, и все-все станет нашим. Я все перепишу на тебя.

– Зачем, милый? Мы будем жить долго и счастливо. Возьмем малютку сына или дочку в детдоме.

– Да, конечно, – согласился Степан.

Москва

– Да он меня пугать вздумал?! – заорал Семен Игнатьевич. – Ментяра позорный! Гуся, видите ли, я заказал! Да мне этот Гусь шел и ехал! Я его…

– Успокойтесь, Семен Игнатьевич, – проговорил невысокий полный мужчина. – Я сегодня же напишу жалобу.

– Уж постарайся, ведь я могу поменять адвоката. Ну а если сильно обижусь, то и похоронить тебя могу.

– Значит, Запорожцу хана, – вздохнул плотный пожилой мужчина. – Молодец, Корней, устроил отморозка на пожизненное в гроб. – Он засмеялся. – К Корнею никаких претензий у братвы нет.

– А я уверен, – сказал майор милиции, – что Гуровский заказал Гусева. Все на это указывает. Гусева видели в кафе Буденного. И видели, как Гуровский выходил из машины Гусева, но он утверждает, что не встречался с Гусевым. Поэтому…

– Зинин, – перебил его полковник милиции, – где свидетели, которые дали эти показания? Точнее, где показания, подписанные свидетелями? Нет таких. Я понимаю, все боятся, но без показаний…

– Да понимаю я, что боятся они. И ничего с этим не поделаешь. Я постараюсь их уговорить. А если не удастся?

– Тогда, как говорится, на нет и суда нет. Наши вологодские коллеги быстро решили эту проблему, – усмехнулся он, – взяли мужика, который должен деньги Гусеву. И еще приписали ему убийство жены и дочери Гусева. Их убили на следующий день. Девчонке голову отрезали. Знаешь, не похоже это на заказ Буденного. Он хоть и сволочь, но девчонку не заказал бы. И еще – зачем ему понадобилось убирать Гусева, если ему что-то от него нужно? Не легче ли было взять Гусева и все узнать? А что касается твоих свидетелей, я им не верю. Может, ты мне скажешь, кто тебе сообщил, что Гусев был в кафе Буденного?

– Официантка, – помолчав, ответил Зинин. – И две женщины, соседки по даче Буденного.

– Ты им представился и показал фотографию Гусева. Во-первых, ты должен был предъявить несколько фотографий, минимум три. Во-вторых, не забывай, что соседи знают, кто такой Гуровский, и наверняка мечтают от него избавиться. И они отказались подписывать показания. Врали они, и официантка врала. Ты надави на нее и узнай, по чьей наводке она указала тебе на Буденного. С соседками все понятно. А вот с официанткой потолкуй. И готовься к объяснению в прокуратуре. Наверняка Левин напишет жалобу. Иосиф Давыдович классный адвокат, многих сволочей от справедливого наказания отмазал. Так что у тебя будут неприятности, Зинин.

– Кто это? – спросил Сяо.

– Палач, – ответил Ямато. – Если по-русски – убийца. Совет приговорил Буденного к смерти. Надеюсь, с его сыном договориться будет гораздо легче.

– Это первый приговор, который будет исполнен в России.

– Ошибаешься. Приговоров было пять. Исполнено, правда, четыре. Пятый сам умер.

– А ты откуда знаешь?

– Я уже восемь лет работаю по России.

Вологда

– Он спит, – сообщила Тулину по телефону Вера. – В общем, Степан готов к убийству отца. Но сначала не мешало бы узнать, имеется ли вообще завещание. Буденный грозился, что после его смерти все достанется детдомам.

– Я не думаю, что такое завещание есть, – сказал Тулин. – Как я понимаю, Буденный не собирается умирать. И очень надеется на продолжение рода. Позвони ему и сообщи о беременности. А результата он не узнает. Я разговаривал с Сахно, он сказал, что Буденный проживет от силы еще неделю.

– Я так и сделаю. Сейчас же позвоню ему.

– Стой! А если он знает?…

– Кроме меня, никто не в курсе, что Степка не может иметь детей. Я проверяла его у своих знакомых врачей, и они не знают, кто он такой.

– Тогда действуй, обрадуй Буденного перед смертью.

– Понятно? – спросил Сахно у худощавого парня.

– А чего тут непонятного? – усмехнулся тот. – Сделаем мы усатого. А то он приборзел, вроде своего тезки шашкой махать налево и направо стал. Но ты мне объясни вот что. С каких пор ты начал заказы принимать от вологодских? Себе в убыток получается. Чем заказчики рассчитываться намерены?

– Слушай, Худой, тебя это касаться не должно. Ты что-то в последнее время чересчур любопытным стал. А любопытные долго не живут.

– Да я, – испугался Худой, – просто для базара спросил. Мне чхать на…

– Буденный должен сдохнуть в течение недели, – перебил Сахно. – Ясно?

– Все сделаю.

– Не забудь исполнителей убрать.

– Что-то ты совсем перестал работать, – покачал головой Антон Тимофеевич. – Еще пара месяцев такого отношения к делу, и ты станешь банкротом. Не идет к тебе народ. И воевал ты хреново, и банкир из тебя никудышный.

– Воевал я неплохо, – возразил Виктор. – Ранен был, орден и две медали имею. Так что…

– Положим, орден и медали ты заработал как участник и за ранение, – перебил его дед. – А ранен был, потому что побежал.

– Хватит, дед. Ты постоянно мной недоволен. Ранение я получил, можно сказать, из-за тебя. Ты меня отправил в армию. Сначала запихнул в училище, а потом в Чечню. Я не солдат, дед, а ты все сделал, чтоб я понял, что такое армейская дисциплина, хотя прекрасно знал, что меня тошнит от всех этих приказов и команд. Я не знаю, как пять лет училища выдержал.

– Да потому что очень хотел банк получить. Вот что я тебе скажу, внук: знай я, как ты поступил с тем, кто тебя спас, я тебе не то что банк, гараж не доверил бы.

– Подожди, дед, а не ты ли мне твердил, что плевать на остальных, главное, мол, самому жить?…

– То в бизнесе. А в жизни…

– Жизнь – тот же бизнес. Твои слова: не имей друзей, от них одни убытки. Я живу по твоим заветам, дед. И спасибо за науку выживания. Я благодарен тебе и, надеюсь, у меня будет сын, которого я назову твоим именем. Впрочем, если будет дочь, тоже. Сын Антон, дочь Антонина.

– Погоди, – нахмурился Антон Тимофеевич. – Значит, я прадедом стану? Дожил все-таки…

– Выходит, так, осталось восемь месяцев.

– Дотяну. А свадьба когда? – спросил он, посмотрев на Лиду.

– Через неделю станем мужем и женой, – обняв ее, ответил Виктор.

– Устроим пир на весь мир! – Антон Тимофеевич вздохнул.

– Ты чего, дед? – спросил Виктор.

– Не дожили твои родители. И я думаю, сможешь ли ты богатым стать? Банк на грани…

– Все наладится, дед, вот увидишь. Я здесь не останусь. Если будешь прадедом, мы уедем в Питер. Не хочу я, чтобы мой ребенок здесь рос. Увезу я вас всех в Питер, а там раскрутиться сумею.

– Не знаю, что и сказать. Ну если получится, то дай-то Бог! – Антон Тимофеевич перекрестил внука и Лиду. – А вы венчаться будете?

– Я бы хотела, – ответила Лида.

– Значит, будем, – улыбнулся Виктор.

– Лида, – сказал Антон Тимофеевич, – мне нужно поговорить с Витькой о работе. Вам, наверное, скучно будет.

– Тогда я пройдусь по магазинам. – Лида вышла.

– Дед, – заговорил Виктор, – давай не будем. Я знаю, что я делаю, и уверен, что все…

– А я не уверен, что у тебя получится. Ты знаешь, что двух украинцев убили после того, как они обращались в банк Потапова?

– Зачем ты мне это говоришь?

– Я не хочу, чтобы ты и твои близкие стали мишенями конкурентов, да и просто врагов. Как я понял, убийство украинцев – дело рук твоих бандитов. Ты связался…

– Да ты что такое говоришь, дед? – рассмеялся Виктор. – Ты, что, меня подозреваешь?…

– Но разве не ты говорил мне, что сотрешь с лица земли Потапова?

– Обязательно это сделаю, но законным путем. Я разорю их, и это вопрос времени. Правда, сейчас есть вероятность, что они кончатся и без моего участия. Действительно, убиты двое украинцев. С ними имел дело Яшка, сын Якова Павловича. Есть основания считать, что именно Яшка сумел нагреть руки на этом убийстве. Украинцы оставили в банке около двадцати тысяч евро. И еще примерно столько же было у них с собой. Но деньги не нашли. Яшка наверняка рассчитывает на своего дядю Злого. Однако дело приобретает другой характер. К вору в законе Корнею приезжали двое. Один из них – лидер преступной группировки, костяк которой составляют украинцы. И он вместе со своим сопровождающим исчез. К Феликсу Тулину тоже приезжал некий Сахно, личность известная. В прошлом рэкетир, сейчас, можно сказать, занимается тем же, но теперь это называется иначе. Он оказывает услуги по устранению конкурентов или просто неугодных людей. А я хочу…

– Откуда ты все это знаешь?

– Я неплохой банкир, имею хороших осведомителей, вот и все.

– Выходит, я в тебе ошибаюсь. Дай-то Бог. – Дед перекрестился.

– Послушай, дед, но раньше ты ворчал на бабушку, которая молилась и ходила в церковь.

– Знаешь, Витька, наверное, чем ближе к смерти, тем больше думаешь о том, что будет. И как-то не хочется думать, что тебя просто закопают. Вот и задаешь вопрос: а вдруг после похорон действительно новая жизнь начнется? Значит, тогда и рай есть, и ад. Но если это так, то не хочется гореть в аду. Вот и стал я в церковь ходить и свечи ставить, и молиться даже. Жену давно потерял и детей тоже. Только ты и остался. Скажу откровенно: не все мне в тебе нравится. Вот я вспомнил того, кто тебя спас. А ты даже…

– Дед, тогда я просил его, обещал золотые горы, но жизнь меняется. Если бы ему было плохо, он нашел бы меня. Я бы, чем смог, помог ему. А он не вспоминает меня, значит, все у него хорошо. А самому его искать… В общем, спасибо ему, если появится вдруг, я его отблагодарю. Вот такая моя позиция.

– Наверное, ты правильно говоришь. Но я боюсь, что ты можешь попасть в неприятную ситуацию.

– Все будет нормально. Сейчас для меня на первом месте свадьба, а уж потом все остальное. Тем более скоро появится ребенок. Мне все равно кто. Главное, что я стану отцом, и ребенок будет звать меня папой. А это, наверное, здорово.

– Ты хочешь назвать ребенка Антоном, а Лида согласна?

– Она знает, что меня воспитал ты, и согласилась сразу. Сын Антон, дочь Антонина.

– Кто же убил Аспиранта? – задумчиво пробормотал плотный лысый полковник милиции.

– А почему вы считаете, что это он? – спросил майор. – Ведь еще неизвестно, кому принадлежит тело.

– Да уже известно, Аспирант это. И хотелось бы знать, кто его устранил. Кто-то забрал у него деньги. Белкину тоже убили. Кстати, есть интересная информация от наших столичных коллег. К нам отправился некто Василь Тарасович Мулешко. Уехал пять дней назад. Но здесь он не появлялся. Наверное, у нас просто нет информации. Вместе с ним был Игорь Крохин, Кроха. А Мулешко кличут Запорожцем. Филиал украинской мафии в Москве. Но никто ни Запорожца, ни Крохи не видел. Я всех участковых собрал, показал им фотографии, но ни один их не узнал. Участковые безуспешно пытались выяснить у своих осведомителей, видели ли они этих двоих. Странно, не так ли?…

– А чего странного? – пожал плечами невысокий оперативник. – В городе не видели этих людей. Может, они до нас не добрались. Поездом не ехали, самолетом не летели. Наши гаишники их не останавливали. Вполне возможно, они ехали не в Вологду. И тем не менее Москва сообщила, что Запорожец и Кроха выехали в Вологду в связи с убийством двух украинцев. У них якобы были с собой немалые деньги.

– Вешают на нас еще дело, – проворчал сутулый подполковник. – В отместку за Гусева, который был убит в Московской области.

– А какого черта тотьминские брали мужика за убийство Гусевой и ее дочери? – спросил полковник. – И как понять, что Гуся убили в Московской области, а через сутки у нас тут убивают жену и ребенка? Что-то искали?

– Задержанный – должник Гусева, – ответил майор. – Ну и попал мужик. Ребенку голову отрезать сможет не всякий.

– По-твоему, тот, кто был в Чечне, запросто может? – зло проговорил оперативник. – Ты, Долин, говори, да не заговаривайся!

– Отставить! – рявкнул полковник. – Опросите своих осведомителей и узнайте о Запорожце и Крохе. Особое внимание уделите близким Корнея. Если Запорожец и приехал, то к нему.

– Корней вор в законе, – проговорил оперативник, – он на труп просто так не пойдет.

– А Запорожец – отморозок, – сказал полковник. – И тому, кто с ним разделается, никто ничего не предъявит. Запорожца пытались убрать по крайней мере трижды. Это только известные случаи. Наверняка попыток было больше. Но если Запорожец ехал сюда из-за денег, то наверняка к Корнею. Что он говорил? – Полковник взглянул на Дымова.

– Он ничего не знает, – ответил тот, – был на даче. Я проверял. Действительно, рыбачил там двое суток. К нему никто не приезжал. Мой засланный казачок у Корнея то же самое поет.

– В каком банке были хохлы? – спросил полковник.

– Я не верю, что они были в банке, – покачал головой Дымов. – В номере у них были обнаружены двадцать тысяч рублей и три тысячи евро. Ничего не тронуто. А если бы взяли деньги, то забрали бы все. К тому же не похоже, что в номере кто-то был и что-то…

– Тогда почему убили Белкину? – перебил его сутулый.

– Она просто сообщила о том, что хохлы вышли, – ответил Дымов, – и ее убрали как свидетеля. Возможно, Аспирант и убрал. А потом и его ликвидировали. Это участь большинства разовых киллеров.

– Аспирант не был разовым, – произнес полковник.

– Надо выяснить, в каком банке были украинцы, – заявил генерал-лейтенант. – Деньги у убитых были, достоверная информация.

– Скорее всего банк Потаповых, – неуверенно проговорил Дымов. – У Тайки Потаповой брат Злобин, а он…

– Все знают, кто он, – перебил его генерал-лейтенант. – А вот взять его не за что. Настроил себе домов. Автопарк больше, чем у районного отделения. Но не за что ухватиться. Злобин вроде частным предпринимателем стал, магазин открыл в Перьеве. И налоги, гнида, платит исправно. Позвоню Алексееву, пусть комиссию направит в банк Потапова. Сейчас здесь самого Потапова нет, его сын там руководит. Яшка тот еще деятель и вполне мог принять хохлов. А вот кто их послал в Вологду и зачем, неизвестно.

– Молоток! – кивнул Корней. – Значит, все-таки копают легавые. Ништяк, что жмуров хорошенько припрятали. А ведь Дым чуть не засек, как мочили Запорожца с Крохой. Подфартило. Хотя Дыма бояться не стоит, он сильно увяз. Лихо ты его тогда подцепил. Четыре года он исправно стучит на своих. Спас немало наших парнишек, да и меня дважды почти что из камеры вытащил. Конечно, шелуху залетную берет, поэтому и числится в хороших легавых. Благодарности имеет и звездочку прибавили, растет. А что у нас с мужиком, которого за Гуся хапнули?

– Отпустили, – ответил крепкий молодой мужчина. – Трое суток продержали и выгнали. – Он засмеялся.

– А что с теми отморозками, которые бабу и девчушку замочили?

– Ничего. Тишина, как в карцере. Менты тоже ни хрена не поймут. Наши парни пытаются что-нибудь выяснить, но пока голяк.

– Надо найти этих псов. Скорее всего залетные Гуся завалили и бабу его с дочуркой. Значит, что-то им нужно было. Вот, блин, времечко пошло, насилуют по-черному, валят, как на скотобойне. Совсем совесть потеряли. Но о Гусе надо выяснить все. Видно, бабки там приличные. Он вроде как с япошкой в корешах был. На япошку выйти можно?

– Скорее всего и хотели на японца выйти. И завалили его потому, что не остановился он, а на таран пошел. Тогда ему и всадили две пули.

– Надо выяснить все желательно до того, как легавые на след выйдут. Чувствую, там бабки приличные крутятся. А мы последнее время мелочевку собираем. На общак вообще почти ничего не остается. И менты пресс устроили. Надо выяснить, кто Гуся уделал. И вот что, Кнут, – обратился Корней к невысокому лысому бородачу, – разузнай все о должнике Гусева. Похоже, тянул с долгами мужик, раз менты его хапнули. Надо выяснить, что это за фраерок.

– Вояка бывший, – вмешался парень. – Из армии его наладили с шумом, он какому-то полковнику в зубы дал. Вроде как железки мает за отвагу, он погоны носил и…

– Белый, который в охране у Банкира ходит, тоже погоны носил, – перебил Корней. – Да сейчас больше половины братвы бывшие армейцы. А Таджик был прапором в ВВ, стал законником, заплатил, и его призвали.

– А на кой этот мужик нужен? – спросил парень. – Он же…

– Менты его хапали, значит, что-то в нем есть, зря мусора брать не будут. А ты, Кнут, все-таки выясни про него все.

– Снова комиссия. Сколько можно? – с досадой спросила Таисия. – Или моментом пользуются, пока муж в отъезде?

– Здесь другое, – сказал сутулый подполковник. – Убитые украинцы через какой-то банк хотели деньги перевести. А не твой ли сынок этим занимался? Ты молчишь, значит, я прав. Докопаются до этого, и не завидую я вам. Сейчас надо не милиции бояться, а тех, кто деньги давал, и тех, кто эти деньги ждал.

– Погоди, Василий. Почему ты так уверенно говоришь, что Яша…

– Да ты сама это знаешь, потому что когда ты с чем-то не согласна, то возражаешь очень эмоционально. А тут просто покачала головой. Милиция может и не выйти на Яшку, а вот уголовники наверняка выйдут, тогда сами прибежите в милицию. Сейчас, если все выяснится…

– Знаешь что, Мурин, – перебила его Таисия, – я ничего об этом не знаю. И уверена, что сын тут ни при чем. Это раз. Второе – если кто-то попытается наехать на сына, пусть только попробует.

– Понятно. Надеешься на своего брата? Но Злой не идиот, и если там люди серьезные, а скорее всего так оно и есть, он просто посоветует отдать деньги. Но отдавать придется в два раза больше.

– А ты, значит, ничем помочь не хочешь?

– Не могу, я обязан доложить о своих подозрениях…

– А жене будешь докладывать? Или это сделаю я? Инга мне поверит, и ты лишишься поддержки своего тестя. Иван Иванович не простит тебе измены его дочери. Ты помнишь его слова?

– А почему ты не думаешь о себе? Иван Иванович наверняка не оставит в покое и тебя. Тем более в связи с этим делом. Очень удобно…

– Я не боюсь. Два года назад мы с мужем дали друг другу свободу. И скоро разведемся. Так что ко мне претензий быть не может. Кроме того, ты говоришь, генерал воспользуется ситуацией, чтоб отомстить. Если меня начнут прессовать, я заявлю, что Иван Иванович мстит мне за связь с его зятем. Не думаю, что Иван Иванович пойдет на это. А вот ты подумай, прежде чем что-то предпринять.

– Лучше пусть будет скандал, – вздохнул Мурин, – чем разборка с уголовниками или расследование службы собственной безопасности. Но если поделитесь, то можем и помочь.

– Вот чего ты хочешь! Но вынуждена разочаровать тебя, милый: нет у нас денег украинцев, и бояться нам нечего. А твоей Инге я все равно сообщу о нашей связи. Долго убеждать ее не придется. И вот что еще, Васенька… пошел вон и чтобы я тебя больше не видела!

– Я уйду, но вернусь, – пообещал подполковник. – И, уверяю, ты не будешь рада моему возвращению.

– Пшел вон, сволочь! – крикнула Таисия.

Мурин вышел. Таисия схватила сотовый.

– Понятно, – сказал по телефону Корней. – Это, конечно, хреново. Не хотелось бы, чтобы менты первыми вышли на этих дельцов. Короче, вот что, Дым, держи меня в курсе. Если что-то узнаешь, прежде чем доложить начальству, сообщишь мне. Внакладе не останешься. Понятно я говорю?

– Понятно, – ответил майор. – Я сам не против первым выйти на этих деляг. Есть предложение.

– Ну давай, ментяра, предлагай.

– Выйдем на них, ты свое узнаешь и мне их отдашь. И тебе ништяк, и мне благодарность. Живыми я их, понятное дело, начальству не предоставлю, но трупы и доказательства будут. Подойдет такой вариант?

– Найдем их, там видно будет, – ушел от ответа вор.

– Годится. Как только что-то выясню, сразу сообщу. – Телефон отключился.

– А куда же ты денешься, ментяра!… – хмыкнул Корней.

– Вот, – в комнату вошел Кнут, – тут все про того мужика, – он положил на стол два исписанных листка.

– Я глазами плох стал, да и читать не очень-то люблю, – усмехнулся Корней.

– Значит, Яшка уехал к Олегу… – И какого черта ты его отпустила?! – зло и громко спросил по телефону мужской голос.

– Он уже большой, – ответила Таисия, – и сам принимает решения. Ты позвонил бы через год и тогда, наверное, удивился бы еще чему-нибудь. Ты когда вернешься?

– Я заеду в Ярославль к Воронину, оттуда позвоню. Я могу узнать причину, по которой наш сын уехал к моему брату-недругу?

– Я этого не знаю. Но наш банк вот-вот начнут…

– Наш? – усмехнулся муж.

– Твой и сына, – поправилась Таисия. – Дело в том, что в Вологде были убиты двое украинцев. Они пытались через какой-то банк перевести деньги в Санкт-Петербург. Я не знаю почему, но подозрение пало на Яшу. Вот, я думаю, причина, по которой он поехал к Олегу.

– Я знаю об украинцах и принял меры. Яшке нечего бояться. Главное, чтобы молчал, потому что никто ничего доказать не сумеет. А с уголовниками, которые наверняка появятся с претензией, разберется твой брат. С ним я тоже разговаривал.

– Подожди, значит, это действительно Яша?

– Сын взрослеет, пора ему научиться зарабатывать деньги. А большие деньги чистыми не бывают.

– И ты так спокойно говоришь об этом? Убили двоих…

– Поэтому я и звоню. Свяжись с Яшкой, пусть позвонит мне на сотовый. – Телефон отключился.

– Гад! – буркнула Таисия. – Надеюсь, все будет хорошо. И еще очень хочу, чтобы сын и Олег пришли к согласию относительно тебя, муженек.

Шанги

Леша смотрел телевизор и смеялся.

– Мам! – крикнул он. – Ну дает этот…

Неожиданно совсем рядом ударил выстрел. И еще один. Леша бросился к окну. Увидел стреляющего вверх Ивана. Тот выругался и, пинком открыв калитку, вошел в свой двор.

– Что за война? – вышел из спальни Денис.

– Коршуны повадились цыплят таскать, – ответила из кухни Наташа. – Прямо на глазах хватают. Иван стреляет и никак не попадет. Идите обедать. Выспался? – посмотрела она на мужа.

– Да, – улыбнулся тот. – Засиделся я на озерке, рыба хорошо шла. Вот и досидел там до утра. – Он поцеловал жену.

– Зато рыбы сколько принес! – восхитился Леша.

На улице снова дважды выстрелил карабин и послышалась ругань Ивана.

– Иди домой, – улыбаясь, позвала Оля.

– Черт бы взял вашу птичью породу, – проворчал Иван. – Совсем обнаглели. Как будто смеются, твари крылатые. От выстрелов должны улетать, а они снова кружат и пикируют. Во, – он поднял голову, – кружат стервятники! – В небе парили два ястреба.

– Дай я попробую, – подошел к нему Денис.

– Думаешь, у тебя лучше получится? – Иван протянул ему пятизарядный карабин.

Раздались два выстрела. Оба ястреба пернатыми комками упали на землю.

– Ну ты даешь, земеля! – удивился Иван.

Стоящие в стороне мальчишки стали обсуждать меткость Дениса.

– Это мой папа, – гордо сообщил подошедший к ним Леша.

– Как из пистолета, – сказал Иван. – Затвор махом передернул. Ну ты даешь!

– Их пулями разорвало! – закричал подбежавший к убитым птицам парень.

– Ни хрена себе, – бормотал Иван. – Ну ладно – одного сшиб, а то, не целясь, бах-трах и капут. Вот это да! Наташка! Видела? Вот что значит наша российская армия. А то чехи плакаты вывесили перед Грозным: «Добро пожаловать в ад». И мы устроили им ад.

– Хватит, Зимин, – остановила его Оля, – сколько можно одно и то же говорить? Ты же, когда Масхадова убили и когда Басаев подорвался, три дня праздновал. Хватит о войне.

– Ладно, – Иван обнял жену, – не думал я, что Мороз настоящий солдат. Видно, недаром ему медали и ордена дали. Три раза ранен. И полкану в морду дал. В общем, извини, – он поцеловал жену, – я на него скрипел зубами, а он действительно мужик что надо. Хоть в разведку с ним, хоть за стол. Хотя, как я понял, последнее он не очень приветствует.

– Вот и брал бы пример с Дениса, – хмыкнула Оля.

– Да ты так говоришь, будто я алкаш какой, – обиделся Иван.

– Ну не алкаш, а все-таки хочется, чтобы поменьше ты по своим однополчанам ходил.

– Да мы и так раз в месяц, а то и в два, встречаемся.

– Зато на той неделе два раза.

– Так футбол был! А еще бокс. У Инкова спутниковая антенна. Вот мы и собрались…

– То-то ты оба раза пришел навеселе.

Денис вошел в дом.

– Ну ты и произвел впечатление на мальчишек, – улыбнулась Наташа. – Лешка гордый такой. Вот, говорит, какой у меня папа. А ты все еще сердишься на меня?

– Ты сказала, что не спала ни с кем, я поверил. Но сейчас выслушай и запомни: я люблю тебя и считаю Лешку своим сыном. Своих детей у меня не будет, последствия ранения. Но если ты еще раз исчезнешь, я отвезу Лешку к твоим родителям и исчезну из вашей жизни навсегда.

– Денис, – шагнула к нему Наташа, – я…

– Разговаривать мы не будем, но запомни мои слова. И пошли обедать.

Брусенец

– Да все нормально получится, – сказал племяннику Олег Павлович. – Но нужно знать день и как и на чем поедет твой отец.

– Я все узнаю и немедленно сообщу, – ответил племянник.

– Ладно. – Олег Павлович взял бокал с пивом и сделал пару глотков. – Надо искать человека, который устранит твоего папашку. У него сколько охраны?

– Три телохранителя и водитель. Но скорее всего он поедет домой на машине, потому что уехал на джипе. А вот сколько отец там пробудет, неизвестно.

– Надо все выяснить. Вот что, ты знаешь, к кому заедет отец?

– К Антону Петровичу Воронину. Адреса не знаю. Но он банкир.

– Понятно. А ты собирайся, через полчаса поедешь домой. Тебя отвезут до вертолета.

– Лучше на машине, – пробормотал Яков. – Я ужасно боюсь летать.

– Хорошо, поедешь на машине. Разумеется, с ночевкой. Ты же здоровьем похвастаться не можешь, так и умрешь молодым за компьютером.

– Похороню папу и начну заниматься спортом. Времени будет больше. До свидания, дядя.

– Надеюсь, ты не забудешь нашу договоренность?

– Конечно, нет, вы же записали все наши разговоры.

– Почему ты, Сашка, не хочешь продать Потапову свою долю долга Мороза? – спросила Людмила.

– Я слишком много денег потеряю, – ответил Заикин. – Кроме того, Потапов скорее всего отдаст мне и свой долг Мороза. Он сейчас чем-то другим озабочен. Не знаю чем, да и не важно это. А у Мороза скоро появится возможность рассчитаться со мной, магазин его будет прибыль приносить. Дорогу начнут строить и карьер. В общем, строительство будет большое. Вот и заработает магазинчик на все двести процентов прибыли. Поэтому я сейчас особо не наезжаю. Но напоминаю ему, чтоб не забыл. А когда узнаю все точно про карьер и дорогу, соглашусь на магазин в счет долга. А ему деньжат хочет подкинуть отец Наташкин за то, что внуку отцом стал. Так что иметь с него я буду немало.

Шанги

– Снова заявились, – глядя в окно, проговорил Иван. Взяв карабин, он передернул затвор.

– Ты что надумал? – испуганно спросила Оля и встала в дверях.

– Да шугануть их, и все дела. А то строят из себя крутых. Сейчас вся крутизна…

– Не дури, Ванька! – Она вырвала карабин. – Чего надумал? Конечно, если полезут в драку, тогда и вмешаться надо, и участкового вызывать.

– Да Митрич продался им, он не первый и не последний.

– А я думаю, он выполнял приказ. Он и в магазине поселковом говорил, что не виновен Мороз и что его обязательно отпустят.

– Погоди, что-то там тон повысился…

– Ты понял, земеля? – Крепкий парень подошел вплотную к Денису. – Еще неделю тебе дают. Въехал? А через неделю и тебя, и твою бабу… – Не договорив, парень ткнулся лбом в пол.

– Ты что, сука?! – прыгнул вперед рыжеволосый здоровяк. Пропустив его кулак над головой, Денис ударил его в низ живота и, толкнув осевшего рыжего на третьего, ударил его в лоб основанием ладони. Шлепнувшись на задницу, парень ошалело замотал головой.

– Меня пугать можно, – спокойно проговорил Денис, – но жену и ребенка – нет. Запомни и передай остальным. А долг я отдам обязательно.

– Да он и бить умеет! – засмеялся Иван. – Молодец мужик! А я помочь хотел. Но если приедут с оружием, а с этих станется, ты уж извини, Оленька, но я воевать начну.

– И посадят тебя, – вздохнула Оля. – У них и деньги есть, и в суде, и в милиции, наверное, все куплены.

– Положим, всех не купишь. И денег не хватит, да и не продается большинство. С этими, которые берут, рано или поздно покончат, переведутся эти оборотни. И когда народ поверит в милицию, преступность сразу на спад пойдет. Но Денис молодец.

– Господи, – вздохнула Наташа, – я так испугалась. Давай продадим дом. Запорожец его хотел купить…

– Подожди, – остановил ее Денис. – Ничего продавать мы не будем. Через неделю сюда приедут рабочие, начнут строить дорогу, соединят нас с Камчугой и Березовкой. Мы как раз посередине. А у нас тут и песчаный карьер делать будут, и известняк вроде нашли. Хорошо, что магазин мы не продали грузинам. Они поэтому и хотели купить. А мы хлеб печь начнем, свою пекарню построим, и пойдут у нас дела. И долги я все верну, значит, нам вполне хватит.

– Ох и лихо ты развернулся, – проворчал, входя в комнату, пожилой мужчина. – Молодец, мужик, не ложись под судьбу, она покорежит тебя, а потом, глядишь, и улыбнется во все зубы. Удача улыбается упрямым и сильным.

– Папа! – бросилась к нему Наташа.

– Деда! – В комнату вбежал Леша. – Это я его потихоньку в дом завел.

– Добрый день, Савелий Пахомович, – протянул ему руку Денис.

– Привет, Дениска, горькая редиска! – Старик обнял его. – Ловкий ты в драке-то. Наблюдал я, как ты этим паразитам поддал. Видала, дочь, – за себя не заступался, все молчал. А вот как дело тебя и сына коснулось, в атаку пошел. Дай-то Бог вам всего хорошего. Мы с матерью посоветовались и решили помощь вам оказать. Вот тут двадцать семь тысяч, отдай их этим гадам, пусть они от вас отстанут.

– Савелий Пахомович, – Денис вздохнул, – да если бы такая сумма дело решила, я бы давно отдал. А я должен намного больше.

– И на сколько больше?

– На много.

– И все ж на сколько? – упрямо повторил Савелий Пахомович.

– Почти восемьсот тысяч, – ответил Денис.

– Матерь Божья! Вот так влез ты! Но один хрен, – старик положил на стол коробку из-под обуви, – тут деньги, ваши они. И без возвращений и обещаний отдать. И дом, как помрем мы, ваш будет. Все, что есть, вашим станет.

– Ну зачем вы так? – покачал головой Денис. – Вам тоже жить надо. А с долгами мы как-нибудь рассчитаемся. Точнее, я рассчитаюсь.

– Гордый – это хорошо, – улыбнулся тесть. – Но и мы все ж какие-никакие, а родители. Ты нашему внуку отцом стал. А дитю плохо без батьки-то. – Он погладил внука по голове.

– Папа сегодня так здорово двух ястребов подстрелил, – сообщил внук. – Дядя Ваня стрелял и попасть не мог. А папа бах-бах – и обоих сразу.

– Да что ж Зима-то не попал? – покачал головой старик. – Из двух стволов ударил…

– Он из карабина стрелял, – вмешалась Наташа.

– Из карабина, конечно, птицу трудно снять, – кивнул Савелий Пахомович. – А ты где насобачился из карабина птицу бить?

– В армии, – ответил Денис.

Брусенец

– Значит, выходит, задал он парнишкам Заикиным? – усмехнулся Кнут. – Я же говорил, что трогать Мороза не надо, все-таки офицер-разведчик из ВДВ, воевать умеет, видно, неплохо, раз и ордена и медали имеются. И полковнику въехал в морду. Ну и правильно попало шестеркам Заикиным! – засмеялся он. – Жаль, его самого не было.

– Что за смех? – спросил вошедший Потапов.

– Мороз зубы показал, – ответил Кнут. – Троих парней Заикина слегка помял. Мог, конечно, и сильнее всыпать, но не стал. Третьего вообще просто толкнул и сказал, чтобы тот Заике передал, что долг он отдаст. И еще сказал, мол, меня и обзывайте, и бейте, а вот жену и пацана не троньте. А вы правы, Олег Павлович, мужик действительно вот-вот вразнос пойдет. И не завидую я тому, кто у него на дороге окажется.

– Да хорош тебе, Кнут, – усмехнулся бритоголовый здоровяк. – Просто эти шавки только и умеют, что жути гнать, а на деле – бакланье.

– А ты, значит, запросто Мороза в холодильник для оттаивания сунешь? – спросил Кнут.

– Да уж не таких обламывал, – фыркнул бритоголовый.

– В общем, ладно, – сказал Олег Павлович, – держи меня в курсе дел Заики. А что он решил с Морозом сейчас делать?

– Как я понял, его баба, Людка, посоветовала с вами об этом поговорить.

– Молодец Люда! – засмеялся Потапов. – А Мороз сорвется скоро, долг на него давит. Он же решил торговлей заняться. И получилось бы, если бы на больший срок деньги брал. А сейчас пусть Заика давит. Ты, Каратист, тоже включайся, – посмотрел он на бритоголового.

– Ясен хрен включусь. Со своим братаном навещу Мороза…

– А вот этого не надо, – предупредил Олег Павлович, – запросто можешь все испортить. Мне Мороз нужен, он скоро ко мне сам придет. Значит, стреляет он отлично. Это хорошо, не ошибся я. Теперь немного надавить, и все, он мой.

Кнут удивленно посмотрел на него:

– Но он не стрелял. Почему вы…

– Не важно. Племянника проводили?

– Едет уже полчаса, – ответил Кнут.

– Я его как грелку порву! – зло бормотал, расхаживая по комнате, Заикин. – А эти бойцы хреновы, – он посмотрел в окно, – заглядишься, как мешки лупят, а тут, блин, с козлом этим справиться не смогли! Троих он отоварил, а одного слегка шарахнул. Мол, скажи, что долг отдам, но пусть немного подождут. Времени нет ждать. Пусть гонит две трети, и все тут. Брал он в рублях восемьсот двадцать четыре тысячи. Уже на девять процентов подняли. Это сколько? – взглянул он на жену.

– Восемьдесят две тысячи четыреста.

– Ништяк! А вы ему напомнили о процентах? – Он взглянул на стоящих у двери парней.

– Да, – буркнул один.

– А он что? – спросил Заикин.

– Отдам, говорит, все.

– Сдернули отсюда на хрен! Только, блин, и можете алкашей пинать да бабок гонять, псы комолые! – Заикин схватил пустую бутылку и запустил вслед выскочившим из комнаты парням.

Людмила рассмеялась.

– А почему тебе так весело? – недовольно посмотрел на нее муж.

– Да я таким злым тебя давно не видела.

– Я в ярости. И знаешь, не столько на Мороза, сколько на этих придурков. Поеду к Потапову, сообщу ему, что Мороз выделываться начал. И постараюсь уговорить его надавить на Мороза. Если только мои надавят, запросто могут менты вмешаться. А у Потапова с ними увязано. И в области у него свои менты с большими звездочками есть.

– Может, все-таки продашь ему долг Мороза? – спросила Людмила. – А то его запросто парни и убить могут, а ты крайним окажешься, они тебя сдадут.

– Поеду к Потапову, поговорю, – повторил Заикин.

– Не думаю, что сейчас он возьмет у тебя долг Мороза. Тем более что Гусевых убили. Вдруг это он их убил?

– Да хватит тебе, не Мороз же их…

– А ты уверен, что не Мороз?

Заикин выругался.

– Я уже ни в чем не уверен.

– Я тебе говорила, отдай Олегу, пока он предлагает.

– Да не скули ты! Поеду и все выясню. Прежде всего долю Гусева надо делить. У него ведь никого не осталось. И убийц до сих пор менты вычислить не могут. А Мороз, оказывается, может и убить. Все-таки и Малый, и Труба с Тросом не хилые парни, да и драться умеют. А Мороз их сделал. Трубу гонцом оставил.

Тотьма

– Ну, что имеется по убийству Гусевой с дочерью? – спросил полковник милиции у следователя прокуратуры.

– Ничего, – недовольно отозвался тот. – Область уже занималась этим. Напрасно твои сразу на Мороза насели, только время потеряли. А Мороз, говорят, отпор дал парням Заикина. Трое к нему приезжали. Он же деньги должен…

– Знаю, – кивнул полковник. – Много он должен. Я тут подумал и понял, что Мороза кто-то хочет подставить. А вот зачем, не пойму.

– Тут есть на кого кивнуть. Чагин хочет, чтобы Наташка разошлась с Морозом. Кстати, здесь тоже можно ждать преступления: Чагин наведываться к Морозу стал, вроде как сына навещает. А Лешка, пацан Наташкин, к Морозу привязался, папой его зовет. Мороз из-за жены и ребенка сорвался. Думали, он перегорел после того, как его из армии уволили. Там история темная, – опередил он следующий вопрос. – Какой-то полковник ВВС решил бензином заняться. И гнал цистерны в Ростов. А когда его ранили, он в госпитале похвастался. Мороз ему и закатил разок. Убил бы, если бы не оттащили. Хотели под трибунал его отдать, но выяснили причину и просто уволили. Зачем он в Вологодскую область приехал, никто не знает. Пожил здесь с полгода, встретился с Натальей, она как раз развод оформляла. Сошлись. Через два месяца поженились. И живут неплохо. Лешка почти сразу Дениса стал папой звать. Чагин дал «добро» на усыновление. А потом вдруг опять начал к Наташке клеиться. Он и помог Морозу в долг влезть. Заикин, Гусев и Потапов дали ему в долг около восьмисот тысяч на три года, кажется. Сначала вроде без процентов, но сейчас начали требовать деньги, поэтому наверняка потребуют и проценты. Около Шанги скоро будут карьер разрабатывать и дорогу строить. Магазин тогда заторгует. Но видно, Чагин подсказал, а может по другой причине наезжать на Мороза начали. Чагин не имеет никакого авторитета, но почему-то эти трое, особенно Потапов, дали Морозу в долг по его подсказке. В общем, есть опасение, что просто так это не кончится.

– А что же теперь делать? – пожал плечами полковник. – Заявления ни от кого нет.

– Я говорю не о возбуждении дела, а чтобы вы это имели в виду. Я следователь, а профилактика – ваша работа. Преступление лучше предотвратить.

– Прописная истина, – махнул рукой полковник. – Вы же знаете, Семен Павлович, воры в законе спокойно разъезжают на «мерседесах», живут в шикарных квартирах, имеют дачи, и ничего с ними не поделаешь. А раньше бы их за тунеядство посадили. Сколько еще…

– Все понятно. Думаете, мне приятно это видеть. Но в стране демократия, – усмехнулся следователь. – Хорошо, что за взяточников вроде как следует взялись. Ладно, я свое мнение высказал.

– Я выслушал, – ответил полковник.

Брусенец

– И чего ты хочешь? – спросил Потапов. – Я что-то никак не пойму.

– Мороз зубы показал, – вздохнул Заикин. – А если бы мои парни его поломали? Дело бы завели.

– Я тебе предлагал отдать мне долг Мороза. А теперь передумал, – улыбнулся Олег Павлович. – И Мороз будет отдавать в первую очередь мне. Ты, Заика, чересчур высокого мнения о себе, а на деле просто болтун. Все! – Потапов кивнул на дверь.

– Но, Олег Павлович…

– Тебе помочь или сам уйдешь? – шагнул к нему Кнут. Заикин торопливо вышел. – Вот сучонок, в стойку вставал, а когда Мороз зубы показал, сразу прибежал…

– Ты вот что, натрави-ка ореликов Шайки на Мороза, – сказал Потапов. – А лучше сделай так…

– Молодец Мороз! – подмигнул жене участковый. – Лихо он этих бандюков на место поставил. И не за себя, один из них что-то про Наташку начал бубнить и про Лешку. Ну он им и всыпал.

– Ты ешь, – улыбнулась жена. – Пока рассказывать будешь, остынет все.

– Все равно Денис молодец! – Михаил Дмитриевич взял ложку и кусок хлеба.

– Неужели вы все так и оставите? – спросил худощавый молодой мужчина. – Вы же парни-бойцы и так поддались. Все вас на смех поднимут, – наливая коньяк в рюмки, усмехнулся он.

– Да ведь никто не ожидал, – сказал крепкий парень с завязанными на затылке волосами.

– Ты, Трус, и вы, – худощавый посмотрел на парней, – Труба и Малый, лихо машетесь, а тут что-то оплошали. Я бы на вашем месте так не оставил. Для начала бабу его малость прижал бы. И припугнул бы – если твой не отдаст долг и еще раз заблатует, мы и тебя, и пацаненка на куски порежем. Да вы пейте! – Едва парни поставили пустые рюмки, он снова разлил коньяк.

– Да он меня, можно сказать, на хрен послал! – процедил Заикин. – И еще Кнут чуть не отоварил, сука! Но ничего, я свое получу! Пусть не сразу, но устрою этому Морозу веселую жизнь.

– Значит, Потапов не взял долг Мороза, – сказала Людмила. – Я тебе говорила тогда, а ты возражал.

– Да закрой ты рот! – заорал Заикин. – Погоди, Чагин посоветовал нам дать бабки Морозу. Понятно, почему, он нас как шестерок использовал, сука! Вот с него я и получу…

– Подожди, – остановила его жена. – Мороз не отказывается возвращать долг, просто говорит, что отдаст немного позже.

– Он моих парней отоварил. И теперь пусть расплачивается.

– Не тебя же. Вот пусть они с ним и разбираются.

– Тоже верно. Но деньги…

– Слушай, хватит скулить. Подай в суд, – насмешливо посоветовала Людмила.

– Ты, блин, сейчас добазаришься! – Заикин шагнул к жене.

– Только коснись, – не двигаясь с места, проговорила она. – Тогда мой отец тебя упрячет далеко и надолго. Ты только и можешь что с бабами воевать. Но со мной это не пройдет. Надеюсь, ты помнишь, кто тебя отмазывал от неприятностей и спасал от ментов. Больше я не намерена терпеть, понял? – Людмила ушла в спальню.

– Извини! – крикнул он. – Выходит, я вообще никто и звать меня никак! – Заикин выругался.

– А ты это только что понял? – насмешливо отозвалась жена. – Тебя Потапов держал на плаву. И то делал это только из-за моего отца. А вот теперь, похоже, ты стал тем, кем был раньше. И не ори, иначе я позвоню папе.

– Да неужели ты не понимаешь, что это наши деньги, причем сумма не маленькая. Я дал Морозу двести пятьдесят тысяч. И Гусь столько же. А остальные…

– Я все знаю, – перебила жена. – Но ты почему-то считаешь проценты от всей суммы. А еще хотел и долю Гуся получить. Хоть свое получи.

– Получу! – заорал Заикин.

Шанги

– Слышь, ты, сука! – крикнул вышедший из джипа рослый парень. – Иди сюда!

Из машины вышли еще четверо. Среди них был Каратист. Иван подошел к окну, усмехнулся и снял со стены карабин.

«Вовремя, Ольга за ягодами пошла», – подумал он.

– Чего вы хотите? – спросил из открытого окна Денис.

– Иди сюда, сука! – повторил парень. Остальные стояли молча.

– Не ходи, папа! – ухватив Дениса за руку, испуганно проговорил Леша. – Не ходи.

– Ну чего ты, сука? – снова заорал парень. – Ждешь, пока мы зайдем?!

– Эй вы, блатота сельская, – насмешливо проговорил Иван. – Чего орете, как на стадионе? Ушли бы, мужики, вы по-хорошему.

Увидев оружие, парни переглянулись. Каратист покачал головой.

– Зима, – он сделал шаг вперед, – тебя это не касается. Так что отвали по-хорошему и не испытывай судьбу. Я ясно выразился?

– А я думаю, вам лучше сдернуть, – раздался чей-то голос. Повернувшись, Каратист увидел двоих мужиков. У одного в руках была двустволка, у другого охотничий карабин «Тайга». – И сюда глянь, блатной, – насмешливо проговорил подходивший слева парень в тельняшке с ружьем в руках. За ним шли еще трое.

– Опачки, – усмехнулся Каратист, – десантура заблатовала! Перебрали, что ли? – насмешливо спросил он.

Из калитки вышел Денис. Удивленно посмотрел по сторонам.

– Прекратить! – закричал, подбегая, участковый.

– Да мы вообще-то и не начали еще! – обернувшись, усмехнулся парень в тельняшке.

– Слушай, Дугин, – зло проговорил милиционер, – ушел бы ты по-хорошему, пока я вас не определил…

– Погоди, капитан, – подошел к нему Иван, – это что же получается? Им, – он кивнул на парней у джипа, – все можно, а нам, получается, и за соседа заступиться преступление?

– Вы что, – милиционер схватил карабин Ивана, – на войну собрались? Здесь вам не Чечня или Афганистан.

– Там легче было, – Иван отдернул карабин, – предателей на месте кончали. Ты, похоже, оборотень, Дмитрич, а мы о тебе были лучшего мнения.

– Ты, Зима, договоришься! – зло пообещал участковый. – А вы давайте отсюда в темпе! – Он повернулся к джипу.

– Но долги отдавать надо, – спокойно проговорил Каратист. – Или нет? Вот ты когда занимаешь, капитан, отдаешь или кидаешь того, кто…

– А он не отказывается, – ответил Иван. – Просто отсрочки просит.

– Все, – сказал капитан. – Разошлись, мать вашу!

– Покатили! – Каратист кивнул парням. – А ты, Мороз, не тяни время, через неделю чтоб были бабки готовы, а то пеняй на себя, ведь Наташку твою запросто…

Денис в прыжке достал его левой ногой. Каратист упал. Из джипа выскочили парни и бросились на Дениса. Иван выстрелил в воздух.

– Стоять! Не доводите до греха, твари! – крикнул он. – А то положим вас тут и отпевать будем!

– Видел, капитан? – поднимаясь, спросил Каратист. – Он меня ударил. А ты почему не вмешался?

– Если бы ты про мою Настю так сказал, – покачал головой участковый, – я бы тебя на месте пристрелил.

– А есть из чего? – усмехнулся Каратист. – Насколько я знаю, участковым сейчас «дуры» домой не дают, а до района-то далеко ехать. – Он посмотрел на Мороза. – А ты, мужик, ничего бьешь, но слабовато. Я тебе потом покажу, как надо. – Он сел в джип рядом с водителем. Машина рванулась с места.

– Отбой, мужики! – крикнул Иван. – Духи отступили!

– Если что, звони, – кивнул мужик с «Тайгой».

Парень засмеялся:

– А я и так увижу! И маманя все знает, подоспею вовремя.

– Так, – остановил их участковый, – вот что, орелики, ветераны мои любезные, хорошо, что я здесь оказался. А если бы меня не было? Что бы тогда вы делали?

– Да вот и хреново, что ты тут оказался, – спокойно ответил мужик с «Тайгой». – Мы бы их убивать не стали, показали бы, кто тут хозяин. Ну а если бы бандюки за стволы схватились, положили бы. И ничего бы нам не было. У них оружие наверняка незаконно имеется, а у нас у всех билеты охотничьи есть. Так что зря ты вмешался.

– Аркадьев, – строго сказал капитан, – ты говори, да не заговаривайся. Конечно, дело понятное, наезжают не по делу. Ты на какое время деньги-то у них брал? – спросил он Дениса.

– Еще полгода до срока. Я хотел продать магазин, чтобы хоть часть отдать. Не вышло. Зря я этим занялся, – вздохнул Денис. – Думал…

– Еще пару недель, и будут у тебя покупатели, – перебил капитан. – А чего же они прилипли, если бумаги есть?

– Да нет бумаг, – ответил Денис. – Просто расписка, что я деньги взял в долг и обязуюсь вернуть. Все трое говорили, что будут ждать, сколько понадобится.

– Да, – участковый покачал головой, – выходит, попал ты крепко, Мороз. И что делать будешь?

– Да если бы знать, что делать, уже сделал бы.

– А вы, мужики, кончайте, ведь так можно и… – Участковый замолчал.

– Послушай, Митрич, – сказал Иван, – все мы воевали и кровь свою пролили за Родину. Мороз тоже. – Он кивнул на Дениса. – Так почему нас государство не защищает, как мы его? Или свое дело сделали и плевать на нас? Мужик женился, ребенка усыновил и работать хотел. Он же не умеет ничего, сначала училище, потом война. Родных нет, детдомовский, а…

– Хватит, – остановил его участковый, – а то я сейчас заплачу. Вы все воевали, так что – теперь вам в ноги падать? Короче, я вас предупредил. Да поймите вы, мать вашу, тюрьма вам всем светит. И никакой самозащиты не будет, у них покровитель высокий. Неужели других я так отпустил бы? Да не могу я их взять. Они меня на хрен пошлют, а вы не свидетели. Время сейчас такое. И они даже, если по-человечески говорить, правы – должен им Мороз. И должен много. А с чего будет отдавать, непонятно. Вот они и волнуются. Навесили на тебя, Мороз, убийство, прислали собровцев. И меня, мать их в душу втянули!… Ты бы лучше кредит в банке взял и рассчитался.

– Они проценты требуют, – вздохнул Денис.

– Да лучше кредит с процентами отдавать, чем…

– А кто мне даст кредит?… Я же не работаю, жена тоже. И брал я долг, когда не было таких наездов. Если честно, я не знаю, что делать. Даже если через пару недель покупатели в магазине появятся, то брать продукты, чтоб торговать, уже не на что. И продавать нечего. А покупателей они же и отбили. Дом продавать, разумеется, не буду, может, стрельнет что. Ну а если нет, то, наверное, придется рабом к кому-то устраиваться.

– И на кой хрен ты полез в торговлю? – покачал головой мужик с «Тайгой».

– Хватит, Саня, – остановил его Иван. – Время еще есть, может, что-нибудь получится.

По дороге от магазина бежали Оля и Наташа.

– Расход, мужики, – увидел их Иван. – Сейчас самый трудный бой начнется.

– А может, отметим победу? – предложил парень.

– Алешка, – подмигнул ему мужик с «Тайгой», – женишься, поймешь, что не всякая победа празднуется. Пока, мужики! – Кивнув, он пожал руку Денису. – Если что, я помогу. А ты, Митрич, все-таки не позволяй им лезть…

– А ты, Аркадьев, лучше за сыном приглядывай, – посоветовал капитан, – а то уже второй раз они армянских пацанов колотят. Так недолго и скинхедом стать. А теперь, мужики, давайте расходиться.

– Да что же это делается?! – подбежала к нему Оля. – Ты куда смотришь, милиция? Бандиты приезжают, а ты ничего не делаешь. Но как только мужики заступились, ты сразу тут как тут и забираешь их. Я буду…

– Охолонь, Зимина, – усмехнулся капитан, – никто никого не забирает. Успокой ты ее, Иван.

– Все нормально, Оленька! – Муж обнял ее за плечи. – Просто поговорили и расход. Все нормально. – Он повел ее к дому.

Наташа, уткнувшись Денису в грудь, заплакала. Мужики стали расходиться.

– Перестань, – Денис поцеловал жену, – все хорошо.

– Ты ударил Каратиста, а он двоих голыми руками убил. Он в Китае учился.

– Да черт с ним! Я тоже люблю китайский чай. – Мороз снова поцеловал ее и взял за руку подбежавшего Лешу. – Пошли обедать. Точнее, уже ужинать! – Денис засмеялся.

– Я его, пса, живым закопаю, – процедил Каратист, – сукой буду, если этого не сделаю!

Парни молчали.

– А что ты Киту скажешь? – спросил водитель.

– Пусть едет и сам разбирается! – зло ответил парень, который вызывал Дениса.

– Эти трое еще вмешались, – покачал головой худощавый парень, – со стволами приперлись. А ведь они запросто нас там положить могли, и ничего им, сукам, не было бы – самооборона. Нас бы ошмонали, нашли пушки.

– Заткнись! – буркнул Каратист. – Заблатовали ветераны, – усмехнулся он, – за боевого товарища заступились. Обнаглели мужички, пора их на место ставить.

– А как ты их поставишь? – усмехнулся парень. – Они с оружием, воевали все-таки и не трусы. Участковый тоже сука. Я думал, он купленный. Может, стукнуть Потапову, пусть заменит мента?

– Потапов знает, что делает, – сказал Каратист. – Это не Гусь или Заика.

– А кто бабу Гуся сделал? – спросил худощавый. – И девочку?

– Все, – остановил его Каратист, – это не обсуждается.

– Менты тормозят, – сказал водитель.

– Что, гаишники? – Каратист посмотрел вперед. – Сунем сотню баксов, и все дела.

– С них и сотни деревянных хватит, – усмехнулся длинноволосый.

– Мы чё, – зло спросил лежащий на земле Трос, – тут до утра торчать будем?

– Уходим, – поднимаясь, проворчал Малый. – Сегодня уже не выцепить Наташку. Завтра на пруды покатим, туда пацанва местная купаться ходит. Может, заодно и пацаненка подловим, вызовем Мороза в старую деревню, там и завалим.

– А нас мусора хапнут, – проговорил Труба. – Они же в курсе, что мы с ним…

– Пусть сначала докажут, – усмехнулся Малый. – У нас свидетели будут, что мы торчали в баре у Татарина.

– И куда ты собрался на ночь глядя? – спросила Наташа.

– Рыбы наловить на обед и на продажу, – ответил Денис. – Деньги обещали хорошие. За месяц можно около пяти тысяч заработать. Может, действительно повезет, тогда товар закупим и торговлю начнем. И вернем долг. Я еще и на лесоповал пойду. Не каждый день, но тоже обещают платить прилично.

– Господи, – всхлипнула Наташа, – давай продадим дом, как раз денег хватит…

– Давай о доме никогда не говорить. Главное для человека – крыша над головой, я это точно знаю. Как я в детстве мечтал о доме, о маме с папой и все надеялся, что кто-то возьмет меня и будут у меня родители. Потом, лет, наверное, в двенадцать, понял, что не хочу я приемных родителей. Возвращались некоторые, кого брали, и такое рассказывали. Это еще при советской власти было. Так что я знаю, что такое крыша над головой. Верно я говорю, Лешка? – спросил он у мальчика.

– Ты мой папа, и я всегда буду Алексей Денисович Мороз, – заявил тот.

Наташа вздохнула.

– Спасибо тебе, Мороз, – прошептала она, – за то, что ты появился в моей жизни. И я никогда тебе не изменю, никогда.

– Надеюсь, это так, – спокойно отозвался Денис. – И не забудь о том, что я тебе говорил. А сейчас главное – выйти из этой ситуации. Но как? Бывают такие моменты в жизни, когда человек готов на все – и на подвиг, и на преступление.

– А если и к тебе они приедут? – тихо спросила Оля. – Ты понимаешь, что…

– Перестань, – усмехнулся Иван. – Это надо ко всем, кто там был, приезжать. Да и Митрич нарисовался. Он хоть и дерьмовый, но все же мент. Ничего не будет. Или, по-твоему, я должен был смотреть, как они Дениса измолотили бы и Лешку напугали? Не мог я.

– Я понимаю, что ты правильно поступил, но боюсь. Ведь сейчас такое творится!… Помнишь, в Кулакове…

– Да помню я все. Но если снова приедут, просто так не отвертятся. Мороз воевал, пока эти гниды тут Россию мордовали. Вылезли из щелей, как тараканы. Миллионеры появились, миллиардеры. Интересно – откуда? Тут показывали одну бабу, как она на крабовых палочках себе капитал сделала. Вроде и на правду похоже, но я не верю. Начальный капитал нужен, это и дураку понятно. Хотя многие все продавали и пытались дело наладить, а потом бомжами становились.

– С чего это вдруг тебя понесло? – улыбнулась Оля.

– Да увидел этих гнид и злость взяла. Почему все так получилось? Мороз деньги брал на магазин, хотел заработать, но не вышло. А над ним весь поселок издевается.

– И ты тоже, – напомнила жена. – Пока я тебе не сказала, что он детдомовский и даже спас меня. И пока Наташа тебе не рассказала, что он ранен был и награды имеет.

– Да, было такое… – Иван смутился. – Но сейчас я не дам его в обиду.

– Он и сам о себе побеспокоиться может.

– Что-то мне непонятно, ты не хочешь, чтобы я с мужиками Мороза не дал этим на расправу?…

– Да боюсь я. И за себя, и за детей. Хорошо, что они сейчас у твоих родителей.

– Перестань, Оль, все нормально будет. Видела бы ты морды этих крутых – удивление и страх. Мороз Каратисту накатил. А то он якобы крутой, пальцем убить может, – презрительно проговорил Иван, – но получил здорово…

– Не кончится это все так просто, – прошептала Оля.

Ярославль

– А ты, вижу, домой-то не особо рвешься, – усмехнулся седой мужчина.

– Да я не хотел бы вообще туда возвращаться, – признался плотный мужчина. – Тайка начнет о разводе говорить, а мне это как ножом по горлу.

– Любовь?… – усмехнулся седой.

– Какая, к черту, любовь, я женился на Тайке из-за ее родителей. И правильно сделал. Они преподаватели в университете. Я получил образование и все такое…

– Помню, чего тебе это стоило! – рассмеялся седой. – Скандал был большой. Надо отдать должное Таисии, если бы она не настояла, тебя бы просто выперли.

– Да и родителям не нужен был шум.

– Да, женился ты не на Тайке, а на положении и на деньгах ее родителей. Но она тебе, Яшка, рогов наставила. Даже с братом твоим, Олегом, спала.

– И не раз. Но я все вытерпел. Стал банкиром, имею неплохой капитал. Деньги работают не только в моем банке, а и на стороне. Это на случай развода. Ты же, Антон, тоже так делал.

– Если бы этого не было, остался бы я на бобах, ведь первая жена вычистила все до цента. Так что самое правильное – иметь работающие деньги на стороне. – Седой налил в рюмки коньяк. – Давай за умных мужчин.

– С удовольствием, – сказал Яков.

– А с сыном у тебя какие отношения?

– Знаешь, – Яков залпом выпил коньяк, – до определенного момента оставляли желать лучшего. Я считал, что сын примет мою сторону. Но ошибся. Мой сынуля нанял частного детектива и в один прекрасный день потребовал от меня, чтобы я ввел его в совет директоров банка. У меня ведь двенадцать филиалов, но Тайка знает не обо всех. Я послал своего сынка подальше, а он мне под нос сунул несколько моих фотографий с дамами. Одна из них жена довольно влиятельного человека. Пришлось сына определить в банк на приличную должность. Но он, оказывается, умеет работать. Я плохо знал своего сына.

– А с Олегом отношения так и не наладились?

– Нет. Я бросил его за деньги родителей. Там было не так уж много. Но простить то, что он спал с моей женой, я не могу.

– Все ясно. – Антон снова разлил коньяк. – Я не был в подобной ситуации, но понимаю тебя. Розка тоже мне изменяла. Правда, будучи уверенной, что я останусь без денег, она легко согласилась на развод. И была неприятно удивлена, когда я восстал из пепла, – он рассмеялся, – и выкупил у нее банк и пять филиалов.

– Бесполезно, – сообщил по телефону худощавый мужчина. – Во-первых, окна затемнены и не видно, кто там ходит. Во-вторых, охрана работает профессионально и все места, откуда можно выстрелить, находятся под прицелом видеокамер. Так что ничего не получилось.

– Возвращайся, – ответил ему недовольный голос.

Отключив сотовый, худощавый сел в темно-синюю «девятку».

Вологда

– Я буду банкиром, – заявил матери Яков.

Таисия Васильевна усмехнулась:

– Я буду только рада, но не думаю, что к этому так же отнесется отец.

– У него не останется выбора. Ему будет уже все равно. Мама, ты же все прекрасно понимаешь. Мне звонил дядя Семен и интересовался, правильно ли он тебя понял. Зачем ты…

– Перестань. От брата у меня секретов нет. К тому же я только кое-что предположила. Как иначе я могла объяснить твой визит к Олегу? И не ошиблась. Надеюсь, ты помнишь, что мы многим обязаны моему брату?…

– Вы, но не я. Я всего добился сам.

– Шантажируя отца.

– А у меня был выбор? Если бы не это, я так бы и был просто лохом…

– Знаешь, порой я тебя боюсь. Ты запросто можешь убить и меня. Да, – вздохнула Таисия Васильевна, – с твоим отцом у нас не сложилось. Он женился не на женщине, которую любил, а на связях моих родителей и на их деньгах. К сожалению, я поняла это поздно.

– Мать, не разыгрывай бразильский сериал. Ты спала с братом твоего мужа. Ты трахалась с этим ментом…

Сильная пощечина мотнула голову Якова.

– Не смей, щенок! Вот что я тебе скажу, сынок! Лучше, если я буду на твоей стороне. Я твоя мать и многое тебе прощаю. Но не смей оскорблять меня! – Таисия вышла из комнаты.

– Я покончу с тобой, мать, – потирая покрасневшую щеку, процедил Яков.

– Значит, опять беспокоится о себе Яшкин приятель? – усмехнулся Злобин. – Да все равно ко мне обратятся. Но тут уж, сестренка, извини, мне тоже жить надо. И хватит нарушать закон. За все надо платить. Подставил Яшка хохлов и батю подставил. Хотя, с другой стороны, слова есть слова, а он, сучонок, чисто сделал – чужими руками бабки неплохие урвал. Аспирант, сука, на кого-то на стороне работал. И Потапова Олега бросил, и меня краем пустил. Сука! – зло бросил он. – Но ведь не все бабки у хохлов забрали. Они же половину, которую должны были в Питер переводить, отдали кому-то. Скорее всего Яшке. Племяш – акула нового строя. И батю запросто под киллера подведет, да и мать уберет, сучонок! – Он посмотрел в зеркало. – Старею, пора начинать новую жизнь. Стаю мою, конечно, не стоит распускать, но надо чем-то легальным заниматься.

– Злой, – вошел в комнату верзила в темных очках, – надо что-то с азиками делать. Вообще приборзели псы.

– Потом, Баржа, – отмахнулся Злобин. – Вечерком соберемся и все решим.

– Вот что, Белый, – сказал Бузин, – поедешь с дедом в Питер. Возьми еще двоих, и чтоб с головы деда волосок не упал. Понял?

– Конечно, – кивнул тот. – Когда едем?

– Завтра утром. А сегодня найди своего знакомого и выясни, где этот человек. Вот сведения о нем. – Он протянул ему листок.

– Сейчас ты мне нужен, – пробормотал Бузин, когда он вышел.

– Кого мы ищем? – спросил Сяо.

Ямато посмотрел на часы.

– Сейчас приедет один человек, и он поможет нам встретиться с продавцом леса.

– Что им говорить? – спросил по телефону Джагарян.

– Ничего, – ответил Шустович. – Просто привези их. Если, конечно, ты уверен, что это те, кто нам нужен.

– Абсолютно.

– Тогда вези.

– Понятно, – сказал по телефону Бузин. – Значит, все-таки вышли на азиатов, – пробормотал он.

– Что?

– Ты знаешь, что делать?

– С ними?

– Разумеется, не с нами. А для начала выясни, о чем будет разговор и чем он закончится. Теперь все понятно?

– Да.

Бузин отключил сотовый.

– Интересно, как они на них вышли?

– Это точно? – спросил Белый.

– Обижаешь, Белов, – усмехнулся грузный пожилой мужчина. – Информация достоверная и получена по надежным каналам.

– Ну ладно. – Белый вышел.

– Никакого воспитания! – Грузный взял телефон и набрал номер.

– Слушаю, – ответил Бузин.

– У меня был Белов. Я все сделал правильно. Кстати, это было несложно. Но звоню я не потому. Этим человеком интересовались раньше. Я не знаю, кто именно, но…

– Узнайте, Петр Петрович. Надеюсь, завтра мы сможем решить наши проблемы. Когда мы встретимся?

– Думаю, до двенадцати я уже буду все знать.

– Отлично. Встречаемся в двенадцать в «Северном сиянии».

Москва

– Ну? – Семен Игнатьевич сердито посмотрел на Болта. – Что скажешь?

– А чего я скажу? – пожал плечами тот. – В Питере ваш сын с этой сучкой гуляют. Наверняка она брешет, что беременна. В Москву, как я понял, не собираются.

– С азиатами что?

– Все так же. На контакт не идут.

– Неужели вышли на кого-то? Вот что, Болт, надо как-то с ними договариваться. И пошли мужиков к Степке, пусть возвращается. Дел полно, а он там развлекается! – Буденный выругался. Болт хотел что-то сказать, но тут во дворе раздался взрыв. – Это еще что?! – Буденный пошел к окну.

– Не подходите, бомба! – от двери бросился к нему Болт. Оставив аккуратную дырочку в стекле, пуля вонзилась в висок повернувшегося к нему Буденного.

– А-аа! – Болт упал на труп хозяина. – Суки! – Он вырвал из-за пояса пистолет, передернул затвор. Вскочил и подбежал к окну. – Кто стрелял?! – Снизу выстрелил пистолет. Пуля попала ему в подбородок. Болт упал. Дверь кабинета распахнулась, вбежали трое с пистолетами. Увидели мертвых Буденного и Болта, пригнулись.

– Это трупы, – проговорил невысокий мужчина. – Теперь у нас другой босс, – усмехнулся он. – И запомните, завалил их снайпер…

– Болт пулю из твоего «ТТ» получил, – возразил рослый молодой мужчина.

– Болта на куски и в разные стороны, – распорядился невысокий. – Звони мусорам, – кивнул он подбежавшей горничной. – И смотри, Павлина, – строго предупредил он. – Если что…

– Да давно уж пора этого старого козла валить, – усмехнулась она.

– Уносите его! – Невысокий кивнул на труп Болта.

– Лучше так сделаем, – сказал рослый и протянул руку. – Дай ствол.

Невысокий, удивленно посмотрев на него, стал протирать оружие. – Патроны давно в обойму вставлял? – спросил рослый.

– Я не менял магазин, – ответил невысокий.

Рослый, кивнув, быстро направился к выходу. Все с удивлением смотрели на него.

– Лови! – Он бросил «ТТ» парню. Тот машинально поймал пистолет.

– Ты чего, Слон? Мне-то…

– Сзади! – крикнул Слон.

Охранники обернулись. Он дважды выстрелил парню в спину, а тот упал.

– Верный пес Болта, – сказал Слон. – Когда снайпер сработал, то выстрелил со двора в Болта и побежал наверх. Мы его и прихлопнули.

– Но менты хрен поверят, – сказал невысокий.

– А это их дело, – усмехнулся Слон. – Другого объяснения не будет.

Невысокий вытащил сотовый и набрал номер.

– Слушаю, – ответил Степан.

– Отца убил снайпер, – проговорил невысокий. – Болт и Шплинт убиты.

– Молодец, Булат, умеешь…

– Снайпер не наш, – перебил Булат. – Я думал, вы…

– Не твой? – удивился Степан. – Ладно. Завтра приедем.

– Русский убит, – сказал в спутниковый телефон худой узкоглазый мужчина.

– Возвращайся, – послышался ответ, и телефон сразу отключился. Узкоглазый сунул аппарат в заранее приготовленный отрезок трубы, заткнул концы завернутыми в тряпки камнями и бросил в речку. Закопал перчатки и сел в стоящую на поляне «Ниву». Проехав метров сто, свернул влево. Остановился и вышел. Достал из-под сиденья взрывное устройство, включил его и, пятясь задом, направился к «мерседесу» с дипломатическими номерами. Узкоглазый сел в машину, и она тронулась. Уничтожая следы «мерседеса», по проселочной дороге ехал трактор. Вдали раздался мощный взрыв.

– Гуровского убили, – сообщил полковник милиции. – Интересно, кто же осмелился его…

– Да сейчас заказать – дело плевое, – перебил его мужчина в штатском. – А вот работать по таким клиентам киллеры обычно опасаются, убирают их. У Буденного сын есть. Правда, не в отца. Тот его близко не подпускал к делам, все внука ждал. Из него, говорил, настоящего мужика сделаю. Но так и не дождался. А убрали Буденного скорее всего из-за земли под Зеленоградом. Сам знаешь, сколько на этот участок было желающих.

Прозвучал вызов сотового. Мужчина в штатском достал телефон.

– Снайпер стрелял из лесополосы, – докладывал по телефону невысокий оперативник. – Винтовку нашли там бельгийскую, в России такие стволы еще не работали. Болтова убил верный человек Буденного Шплинт, а его самого застрелил в кабинете Слон. У него есть разрешение на ношение оружия. Кто дал разрешение, правда, надо выяснить. А так чисто. Недалеко от речушки, метрах в четырехстах, взорвалась «Нива». Номера имеются…

– Вот и займись хозяином, – послышался ответ. – И поработайте с прислугой Буденного. Не все же не любили его.

Санкт-Петербург

– Вот и все! – Обняв Веру за талию, Степан закружился по комнате. – Теперь я хозяин. Вовремя отца пришили, он еще не успел завещание написать. Теперь мы богаты и могущественны.

– Я бы не стала держаться курса твоего папаши. Это криминал, – вздохнула Вера.

– Но людям надо давать заработать.

– У тебя сейчас будет много денег. Кроме загородного дома, четыре кафе, ресторан, два кафе в области, мотели по Симферопольскому шоссе. Дача с пляжем под Сочи. И не забывай про лес.

– Да помню я. И свою долю, конечно, получу.

– Погоди, какую долю?

– От продажи леса. Я договорился с приятелем Гусева, армянином.

– Ты с ума сошел, кретин?… Надо немедленно все остановить!

– Поздно. Эти из «Триады» уже в Вологде. Я получу десять тысяч евро. И с последующих сделок пять процентов мои будут. Разве плохо?

– Черт бы тебя побрал! Армянин, значит? А как ты на него вышел?

– Отец его знал, а я встречался с ним пару раз и понял, что с ним можно иметь дело. Деньги получать я просто так буду. Не понимаю, почему ты злишься?

Степан попытался обнять Веру. Она резко оттолкнула его, и он упал.

– Дура! – закричал Степан. – Я себе чуть шею не сломал!

– Да лучше бы сломал! – Вера достала сотовый и ушла в спальню, захлопнув дверь.

– Вот психопатка, все ей не так! В конце концов, я хозяин! – крикнул Степан. – И не лезь в мужские дела!

– Да, – сообщила по телефону Вера, – армянин. Его зовут…

– Армен, – усмехнулся Тулин. – Понятно. Ладно, не ссорься со Степкой. Ему немного осталось. Когда через шесть месяцев он вступит в права наследства, то еще через неделю-другую попадет в автокатастрофу. Так что будь с ним поласковее. Скажи ему, что испугалась за него, все-таки эти двое из «Триады», а ты читала и слышала немало страшного об этой организации. Скажи ему об этом прямо сейчас и узнай все подробности о лесе. Поняла?

– Да я уже говорила. А помирюсь я с ним запросто, тряпка он. Хочется поскорее стать богатой вдовой! – Вера засмеялась и осеклась. Она обернулась к двери и облегченно вздохнула – из-за двери послышался смех сидящего перед телевизором Степана.

– Да они почти не выходят, – кивнул головой в сторону трехэтажного коттеджа плешивый мужик. – Выезжают только за продуктами. Там охраны человек шесть и прислуга. Как бояре при царе-батюшке.

– А ты, гляжу, хорошо знаешь историю, – насмешливо произнес плотный молодой мужчина.

– Ну не так чтобы хорошо, но про это со школы помню. А сейчас все, кто у власти или при деньгах, тоже бояре. Вон губернатор Чукотки и футбольный клуб в Англии прикупил, и с бабой своей развелся, а оставил ей немерено…

– Ладно. – Остановил его плотный. – Это тебе за знание истории. – Он что-то сунул ему в карман и сел в джип. Машина сразу отъехала. Мужик, вытащив из кармана бумажку, взглянул на нее с удивлением.

– Во етишкин кот, сто евро! Богато вы за слова даете! – Он посмотрел вслед удалявшемуся джипу.

Вологда

– Они с Шустовичем воркуют, – проговорил неприметный молодой мужчина. – В кафе у него санитарный день, там только азики и Шустович. И еще там армяшка.

– Значит, все-таки вышли они на азиатов, – недовольно произнес Бузин. – А я думал, только я сумею…

– Скорее всего благодаря Буденному. Он же армянина держал на коротком поводке.

– Буденный убит два часа назад на даче. И мне кажется, это не наши, не российские уголовники его убили. Буденный не вывел бы азиатов на армянина. Да что сейчас гадать, надо действовать. Вовремя я тебя нашел.

– Да-да, – улыбнулся Шустович, – мы работаем на постоянном доверии и надеемся, вы ответите нам тем же. И поверьте, таких партнеров иметь очень выгодно.

– Позволю себе вопрос, уважаемый, – сказал Ямато. – Я хотел бы услышать, в чем будет заключаться наша выгода?

– Мой партнер занимается лесоповалом в Красноярском крае. Кроме того, есть человек в Хабаровском крае. И у нас надежная документация.

– Это звучит заманчиво – наличие людей. Но я не имею права решать подобные вопросы. Мне хотелось бы знать, сколько леса вы можете продать нам сейчас и как будет с транспортировкой?

– Все сделаем мы, – ответил Шустович. – Цену вы знаете.

– О цене разговор будет, когда мы увидим лес, – покачал головой японец. Китаец молчал.

– Это можно сделать прямо сейчас. – Шустович посмотрел на часы. – Поедем, и вы все увидите.

– С удовольствием воспользуемся вашим предложением, – улыбаясь, поклонился Ямато.

– Значит, они у Шустовича, – сказал Бузин. – Понятно. Надеюсь, Тулин об этом знает и испортит им настроение. Черт, надо дать знать об этом Олегу Потапову. Он мужик жесткий и примет соответствующие меры. А как ему сообщить? – Он схватил сотовый, но не набрал номер. – Рано мне себя показывать. Только бы у деда все срослось. И очень хочется, чтобы получился разговор с Альпийцем.

– Они выехали на базу, – услышал Тулин голос в сотовом.

– Вот паскуды! И что делать? Звонить Потапову? Он наломает дров. А эти двое очень и очень непростые люди. Спрос за них будет серьезный. Валерьяна с Арменом пришьют, но и нас тоже не пощадят. Да и милиция вмешается. Черт возьми, убил бы эту дуру! Хотя кто знал, что Степка такое отмочит? А ведь додумался идиот! Что же делать? – Он стал расхаживать по комнате.

– Чего мечешься? – насмешливо спросила вошедшая Антонина.

– Что там у Валерьяна? – вместо ответа поинтересовался он.

– Уехали на базу, поэтому я смогла зайти к тебе. Похоже, узкоглазые заинтересовались предложением Валерьяна. Яшка, сын Таискин, уехал…

– Ты мне про азиатов говори.

– Их повезли на базу. Кажется, они сумели договориться.

– Значит, договорились, – пробормотал Тулин. – Вот попал я, не вовремя вышел из компании, идиот… – Потапов тоже хорош, говорил, что все у нас получится, мы и без них обойдемся. Вот и обошлись. Хотя стоп, господа! – Он неожиданно рассмеялся. – А про вывоз они что-нибудь говорили?

– Шустович заявил, что вывоз и доставку они берут на себя и что с документами все будет нормально.

– Значит, они пойдут к Потапову, и он их пошлет подальше. А если нет? Если просто потребует процент? Они, конечно, согласятся. И что тогда? Тогда меня просто-напросто бросят.

– А мне кажется, Валерьян не сумеет с ними долго работать. Японцу он не понравился. К тому же он не умеет торговать. Заискивает перед покупателями и Армену слова не дает сказать… Ну ладно, мне пора. Если будут новости, позвоню.

– Держи! – Он протянул ей деньги.

– Мне нравится, – проговорил по-китайски Ямато.

– Мне тоже, – кивнул Сяо.

– Извините, – угодливо улыбаясь, попросил Валерьян Адамович, – не могли бы вы говорить по-русски?…

– Этот разговор не имеет к вам отношения, – сказал японец.

– Извините. – Шустович поклонился.

– Он господин только со своими, – проговорил Ямато. – Неприятный человек.

– Мне он тоже не нравится, – улыбнулся Сяо. – Но древесина прекрасная.

– А главное – цена нас очень устраивает, – сказал японец. – Плохо одно, – тут же недовольно проговорил он и, увидев, что Шустович выжидательно уставился на них, улыбнулся. – Долго с ним работать не придется. Он слаб, труслив, а значит, плохой компаньон. Хотелось бы, конечно, длительных отношений. Мы берем эту партию, – по-русски обратился он к Шустовичу. – Через сколько дней вы сможете отправить лес в Хабаровск?

– Через неделю. Придется заняться документами, а потом выбивать вагоны. Но я думаю, что за неделю смогу…

– Думать – одно, – Ямато холодно улыбнулся, – а делать – совсем другое. Десять дней, – твердо произнес он.

– Десяти дней хватит, – поспешил ответить Шустович. Армен, стоя у окна, молча играл желваками. – Вас отвезут, а я сейчас…

– Мы доедем сами, – перебил японец. – Через девять дней мы с вами свяжемся. – Не прощаясь, он пошел к двери. Сяо направился за ним.

К воротам огороженной колючей проволокой большой площадки со штабелями стволов подъехал черный джип. Азиаты ускорили шаг.

– Во, – кивнул им вслед Шустович, – живут узкоглазые. Все и везде у них есть. Не то что мы, русские.

– А как ты думаешь подготовить документы? – хмуро спросил Армен.

– Тебя это не касается, я все сделаю. Так что сиди и…

– Ты сделаешь? – усмехнулся Армен. – Да ведь все в руках у Потапова, а мы с ним договориться не сможем.

– Я смогу.

– Попробуй! – Армен пошел к воротам.

Брусенец

– Что-то Заики до сих пор нет, – посмотрев на часы, недовольно проговорил Потапов. – А ведь обещал в десять быть у меня. Сходи за ним, Кнут.

– Сейчас пошлю кого-нибудь.

– Сходи сам! – приказал Потапов.

– Хорошо, – процедил Кнут.

– Послушай, Федька, что-то ты в последнее время уж больно обидчив стал, прям как девка. Возомнил, что ты незаменим? Так нет сейчас таких. На твое место десяток прибежит. Так что не особо выделывайся, а то я могу и погнать тебя.

Кнут быстро пошел к двери. Едва не сбив его с ног, в комнату ворвался длинноволосый парень.

– Олег Павлович! – задыхаясь, прокричал он. – Это!… – Повернувшись, он ткнул рукой назад. – Там это, в общем, это, ну…

– Да ты толком говори! – рявкнул Потапов. – Что еще стряслось?!

– Заикиных зарезали. Мы к Сашке пришли, – он закашлялся, – на опохмелку взять, вчера перебрали и…

– Дальше!

– Зашли, а они лежат. У него горло, это, ну, перерезано, а у нее… – Парень дрожащими пальцами вытащил пачку «Примы».

– Звони Митричу, – кивнул Кнуту Потапов.

– Он там уже, – сунув в бледные губы сигарету, сказал парень. – И из района приедут сейчас. Пацан ихний тоже, это, ну… – Он выплюнул сигарету. – Зарезали и Пашку.

– Поехали! – Потапов шагнул к двери.

– Первым его. – Капитан кивнул на лежащее у порога тело Заикина. – Она, видно, на вскрик вбежала, убийца и полоснул ее по животу, кишки вывалились. А в пацаненка скорее всего метнул нож. Лезвие в горло вошло. Убийца забрал нож-то. Хорошо, что следы не затоптали.

– К Заикину за деньгами парни зашли, – вмешался Митрич. – А увидели и вон из дома. Сразу мне позвонили. Я через пять минут тут был.

– Их вечером зарезали, – снимая резиновые перчатки, эксперт подошел к умывальнику, – около полуночи. Точнее скажу после вскрытия.

– Значит, убийцу Заикин знал, – сказал капитан.

– Почему ты решил, что он один был? – спросил оперативник.

– Один, – произнес эксперт. – Один нож работал. Обоюдоострый клинок, длиной не менее двадцати сантиметров. Клинок прямой, на одной стороне зазубрины, рваный край раны, – кивнул он на Заикина и перевел взгляд на мальчика. – А у него…

– У каждого второго такой нож, – перебил его участковый. – На медведя хорош, да и вообще в тайге очень даже годен. И дров наколоть, и шкуру снять. Старик Паронин такие делал. Железо брал из тракторных рессор. Таким ножом гвоздь запросто перерубают. Вот и…

– Про ножи все ясно, – сказал куривший у двери мужчина. – Кто же этот умелец? – Он кивнул на труп Заикина. – Что не тот, который у Гусевых был, точно.

– У Гусевых были по крайней мере двое, – напомнил капитан. – А здесь один. Собаку он, видно, отравил. Поверхностных следов не видно. Да и не подпустил бы к себе волкодав. Соседи не слышали, чтобы он…

– Заика пса почти не кормил, – сообщил участковый. – Кто чего бросит, то и ел. Видно, убийца об этом знал и швырнул кусок мяса с ядом, а потом спокойно вошел. Не спали они еще, телевизор, наверное, смотрели. И не боялся Заикин, двери открыл и впустил. Кто же он, этот гад?

– А ты думаешь, нам не хочется знать? – усмехнулся вошедший майор милиции. – Что-то ты сдавать стал, второе убийство у тебя на участке. И детей не жалеют. Ты-то сам что думаешь?

– Я думаю, что зря тогда Мороза арестовали, – огрызнулся участковый. – Только время потеряли. А надо было район закрыть, тогда точно взяли бы убийц. И по тайге слух прошел бы, и чужих сразу приметили бы. Да и если кто-то из своих, скрывать не стали бы. А мы Мороза…

– Надо, кстати, узнать, где он вчера был, – перебил его майор. – К Морозу снова приезжали парни начет долга. Там чуть пальба не началась, – посмотрел он на участкового. – Хорошо, что капитан на месте оказался и сумел остановить. А почему не указали, кто именно там был?

– Мужики решили отвадить этих парнишек, – помолчав, ответил участковый.

– Напишите рапорт и укажите поименно, кто принимал участие в потасовке, – сказал майор. – Не хватало еще перестрелки в поселке. Эти ветераны совсем уже…

– Слушай, Сулин, – зло оборвал его оперативник, – ты не нарывайся, а то можно вспомнить, как ты три раза на больничный уходил, когда из райотдела в Чечню посылали. А мужики воевали и за тебя, и за таких же, как ты.

– Что ты сказал? – шагнул к нему майор.

– Отставить! – приказал плотный. – Делом заниматься надо, а не базарные склоки устраивать, работнички. А к Морозу заглянуть надо. Повод у него имелся, тем более если там чуть войны не было. Надеюсь, он разрешит обыск без санкции, – сказал он старшему лейтенанту. – Давай двигай…

– Я с ним поеду, – заявил участковый.

– Действуйте, – кивнул плотный.

– Товарищ подполковник, – подошел к нему оперативник, – вот это возле калитки нашли. – Он протянул целлофановый пакет, в котором лежала зажигалка.

– Недавно выронил кто-то, – сказал тот. – Пальчики наверняка имеются. Молодец, Трохин.

Шанги

– Чего тебе? – оттеснив от двери Ивана, сердито спросила Наташа. – Он пришел в шесть утра.

– Вот поэтому я и зашел. Семью Заикиных вырезали. И наверняка сейчас менты приедут. Позавчера с этими гадами чуть войны не было, а сегодня ночью Заикиных зарезали. Буди Дениса, таких гостей лучше проснувшись встречать.

– Ой, да что же это такое?! Снова, значит…

– Да буди Дениса! Чего ждешь-то?

– Что такое? – На крыльцо вышел Денис.

– Сейчас милиция приедет, – опередил Наташу Иван. – Заикиных зарезали. И его, и Людку, и сына. Мне уже позвонили…

– И снова меня ночью не было, – сказал Денис. – Вот влип! Придется все время дома сидеть, а если куда-то идти, то двух свидетелей с собой брать. Точно, – он увидел подъезжавший «уазик» участкового, – прилетели архангелы.

Из машины вышли трое милиционеров и участковый.

– Здорово, Митрич! – усмехнулся Иван. – Что-то ты зачастил к нам.

– Ты где ночью был? – подошел к Денису тот.

– На рыбалке, – хмуро отозвался Денис. – Курево с собой можно взять?

– Бери, – кивнул подошедший старший лейтенант. – Ты не будешь против, если мы дом осмотрим? Ну, без санкции прокурора…

– Смотрите, – пожал плечами Денис.

– Да что же вы делаете?! – закричала Наташа. – Почему все на него валите?! Я в Москву поеду, я в газету напишу и вообще дойду до…

– Делай что хочешь, – перебил ее участковый. – Но ведь пять трупов уже в Брусенце. И обе семьи хотели получить с Мороза долг. Кому выгодна их смерть? Я, понятное дело, не особо в это верю, но совпадений много. Ночью двенадцатого его дома не было. А Гусевых убили. Сегодня снова на рыбалку уехал, так Заикиных зарезали. Покажи одежду, в которой на рыбалку ездил.

– Ты на машине был? – спросил старший лейтенант сидевшего на крыльце Дениса.

– Да. На пруды ездил.

– Ничего. – Из дома вышел старший сержант.

– В машине тоже пусто, – сообщил от гаража милиционер.

– Рыба в ванной, в воде, – сказал третий.

– Придется вам с нами поехать, – посмотрел на Дениса старший лейтенант.

– Поехали! – Тот встал.

– Погодите! – Митрич достал сотовый. – Товарищ подполковник, – сказал он. – Все чисто, рыбы полно, а на колесах машины грязи нет.

– Ладно, пусть будет дома. Но предупреди, чтобы никуда не уезжал, это в его же интересах.

– Есть! – Капитан отключил телефон и подмигнул Денису. – Пока дома останешься. Некоторое время никуда не езди. Все-таки понять надо, – вздохнул он, – убиты две семьи, а интерес в их гибели у тебя был. В общем, никуда не уезжай.

– Да я и не собираюсь никуда, – ответил Денис. – А на рыбалку можно?

– Можно, – засмеялся капитан. – Но из поселка надолго никуда не уезжай.

– Спасибо, Михаил Дмитриевич! – Наташа поцеловала его в щеку.

– Да мне-то за что? – улыбнулся он. – Подполковник Поворин так решил. Знаешь, Денис, мне кажется, кто-то тебя подставляет. Я так подумал, когда увидел убитых Заикиных.

– Вообще-то, Михаил Дмитриевич, – вздохнул Денис, – я об этом думал, когда в камере сидел. А сейчас просто уверен, что так и есть. Мне это мужик один в камере подсказал. Но кому и зачем это надо, не понимаю.

– Да Потапову это выгодно, – вмешался Иван. – Он долг весь получит, а Гусев и Заикин ему давно поперек дороги встали. Гусь зачем в Москву ездил? – посмотрел он на участкового.

– А мне-то откуда знать?

– Ну почему милиция ничего никогда не знает? – усмехнулся Иван. – Да лесом они торгуют, и ты, Митрич, это знаешь. И начальство твое в курсе. Если начальство от них что-то имеет с того, то тебе просто говорят: молчи и не лезь. А у тебя на участке возле Старого пожарища лес валят. А ты…

– Я участковый, а не егерь или лесничий! – отрезал Михайлов. – Правда, ездил я туда два раза, так у них бумаги имеются на лесоповал и вывоз. Что я могу сделать? Сигнал я давал начальству и в областное управление писал. Так меня чуть с работы не уволили. Сюда, помните, приезжали телевизионщики. Так тут такое началось! Всех наладили с лесоучастков. Оставили некоторых, кто для себя небольшой компанией лес валит. Вот их и повязали. Да ты отца Наташкиного спроси, он тебе много чего интересного расскажет. Врать не стану, батька твой, – посмотрел он на Наташу, – Савелий Пахомович сколько раз с этими лесорубами сталкивался. И в больнице три раза лежал. И во все инстанции писал, а толку никакого, – закончил он.

– А что вы хотите, – проговорил старший лейтенант, – если начальник наш, подполковник Зидинский Николай Анатольевич, себе дачу шикарную отгрохал. Дочери «форд» купил, сыну «мерседес». Себе тоже второй раз джип меняет. И все это знают, а вопрос, откуда деньги, подполковнику никто не задает. А помните, когда человека Потапова в Питере взяли с мехами, так Зидинский и отмазал его. Помощник Потапова, который с мехами ехал, от своих показаний отказался. Теперь все новые русские в мехах Потапова ходят. И из начальства кое-кто. А крайним пытаются сделать Мороза. И скорее всего Потапов все деньги получил.

– Ты чего мелешь, Пахомов?! – закричал участковый. – Ведь тебя…

– Да чхал я на подполковника и на шестерку его майора Сулина! – усмехнулся старлей. – Меня переводят в Ярославль. Так что через неделю уезжаю. И если надо будет, повторю. Помните капитана Брусова? – спросил он. – Он же начал волну поднимать, и сразу убрали его вроде как за взятку. Суд его оправдал. Судом ему рот и заткнули, об этом все говорят.

– Зря ты, Юрка, – пробормотал участковый. – Хорошо, если не узнают об этом ни подполковник, ни Сулин, иначе хреново тебе будет. Я, конечно, ничего не скажу, но тебя многие слышали и запросто могут Николаю Анатольевичу настучать.

– Да пошел он! – отмахнулся Пахомов.

– Молодец, старлей! – кивнул Иван. – Побольше бы таких, глядишь, и милицию уважать стали бы.

Брусенец

– Так-так, – усмехнулся Потапов, – значит, я понадобился. Знаешь что, пошел-ка ты!… – Он выругался и отключил сотовый. – Вот паскудина! Это ж надо набраться наглости и просить помощи, да еще заплатить обещает. – Он снова выматерился.

– Ты почему так разошелся? – В кабинет вошла Полина.

– Да как тут не разойдешься?! Валерьян звонит и говорит, что нужны документы на вывоз древесины до Хабаровска, два вагона. И с вагонами не мешало бы помочь. Я тебе, говорит, все оплачу. Представляешь?

– Ты, конечно, послал его?

– А что я должен был сделать – соглашаться?! Пора заняться этими делягами. Два азиата приехали, серьезные люди из очень серьезной организации. Мне звонил Семка Буденный, сказал, что Гусь вышел на «Триаду». Гусев был в Японии. Там, видать, и познакомился.

– А ты забыл? Он же рассказывал и начал было о том, что с ними можно дела иметь, а ты его назвал чурбаном, и разговор прекратился.

– Погоди ты на меня наезжать. Кто тогда поверил, что Гусь с «Триадой» связь имеет. Мне и Буденный звонил, я его высмеял, а выходит – зря. А свел Буденного с этим армянином-жуликом я, на свою голову. И что теперь делать, ума не приложу.

– Ничего, сами к тебе прибегут. Но ты мне вот что объясни: откуда стало известно, что этот японец из «Триады»? Ведь не в паспорте же у него это написано. А я знаю, что о таком никто говорить не будет, тем более в чужой стране.

– Я не знаю, как это выяснилось, но Буденный мне сказал, что эти двое представители «Триады». Буденный убит, и это доказывает, что он говорил правду. Я убежден в том, никто из конкурентов Буденного его не заказывал. Как я понял, «Триада» послала этих двоих в Россию, и они вышли на Буденного. Только странно, почему они занимаются лесом? Неужели Буденного убрали из-за леса?

– Знаешь, Олег, вот как раз убийство Семена Игнатьевича и подтверждает то, что эти азиаты из «Триады». Для драконов нет оскорбления маленького или большого. Любой поступок против воли трех драконов наказывается смертью. Так будет в любой стране. Пламя огня дракона уничтожит любого.

– А что?… Точно, Семен говорил, что его сын послал парней к этим двоим азиатам. И они были недовольны. Получается, что Буденный обидел их дважды – сообщил о них сыну и прислал боевиков. А ты умная!…

– Приходится. Конкурс на мое место очень большой…

– Перестань. Кроме тебя, мне никто не нужен. Так, а что мне делать? Помочь этим тварям? – спросил он Полину.

– Ты знаешь правильный ответ, – улыбнулась она.

– Их уберут, но что мне это даст? Мне надо как-то выйти на них. Но помочь им – значит, навредить себе. Что делать?

– Надо встретиться с этими двумя и дать им понять, кто хозяин.

– И как ты себе это представляешь? Я явлюсь к ним и скажу: я знаю, что вы из «Триады», и хочу иметь с вами деловые отношения. В лучшем случае меня просто пристрелят. Я слышал, у азиатов около двухсот способов убийства, на все вкусы.

– Тебе надо как-то выходить на них. Но в то же время я боюсь вот чего. Если многие знают, что эти двое из «Триады», то и милиция или даже ФСБ может знать. И сейчас они наблюдают за азиатами, чтобы вовремя прихватить…

– Тоже верно. Вот ситуация. И что же делать?

– Но азиаты тоже это прекрасно понимают, значит, у них есть уверенность, что их не заберут. Вполне возможно, слух о том, что они из «Триады», просто фуфло, а может, даже…

– А убийство Гусева и Буденного?

– Положим, Гусев вполне мог стать жертвой дорожных бандитов. Ведь он, врезался в машину каких-то крутых, и его убили. Что касается Буденного, то почему ты не думаешь о его сыне? Степан люто ненавидит отца и готов на все, чтобы убрать его. К тому же его жена, эта дрянь Верка…

– Она человек Тулина. Черт возьми, что бы я без тебя делал?! Но как мне выйти на них?

– Зачем? Они наверняка знают о тебе и сами обратятся, когда поймут, что Шустович и Джагарян ничего не могут сделать. Сейчас можно даже помочь нашим друзьям из милиции.

– А что, прекрасная мысль. Но кто же убил Заикиных?

– Я тоже думаю об этом и боюсь, что…

– Перестань! – засмеялся Потапов. – Ты со мной, а значит, в полной безопасности.

– Кто же уделал Заикиных? – покачал головой скуластый.

– А ты, Монгол, думаешь, что только ты один умеешь глотки резать? – усмехнулся длинноволосый парень.

– Заткнись, Студент! – остановил его крепкий бородач. – Но все-таки интересно – что за дела? Кто-то выполнил нашу работу. Я прямо одурел, когда Потап наезжать по телефону стал – мол, не так все сделали, да я вас ментам сдам…

– Действительно, кто же это сработал и зачем? – пробормотал Студент.

– А мне без разницы, – сказал Монгол. – Коснется дела, я и Потапову кишки выпущу. Не люблю я хозяев. По заказу работать легче. Сделал дело, получил бабки – и расстались.

– Да и я так думал до заказа в Калининграде, – вздохнул бородач. – А там нас чуть не завалили. Хорошо, что мы вдруг зайца заметили и остановились, чтобы подстрелить, а тут машина взорвалась.

– С ними мы еще рассчитаемся, – пробурчал Монгол. – А вот с Потапом конфликтовать не стоит, он нам еще пригодится. Да и работаем без атаса, бабки хорошие имеем. Правда, неясность с Заикиными имеется. Но Потап думал, что мы их сделаем, и никому больше не предлагал эту работу. Значит, он и должен выяснить, кто Заикиных сделал.

– Я думаю, это тот должник, – высказался Студент. – Попал мужик под тиски. Мало того что должен прилично, а отдавать нечем, еще и проценты на него вешают, и парнишки постоянно наезжают. Я думаю, он это. А ты, Борода?

– Вряд ли это Мороз, – ответил Борода. – Не тот он человек, чтоб мальчонку резать. Ну бабу, может быть, смог бы, хотя и то навряд ли. Правда, он в Чечне был, говорят, значит, и баб там мочил. Но это там, а в России он не стал бы пацаненка резать.

– А нам-то что сейчас делать? – спросил Монгол.

– Да ничего! – Борода потянулся. – Например, я просто балдею. Девок сегодня привезут, и гульнем по-хорошему. Но не перебирать, – строго предупредил он. – А то начнете зубы казать. И стволы приберите. Путаны сейчас, считай, все на ментов пашут. У них ведь «крыша» ментовская в основном.

– Слышь, – сказал Монгол, – а может, свалим, пока не припекло? Потап что-то блатовать начал не по делу. Кнут на него обижен. Так запросто и попадем под…

– Не гони лошадей, – остановил его Борода. – До следующего года здесь останемся. А там видно будет. Если у Потапа дела пойдут, мы ему понадобимся. А Кнут шестерит на Потапа, но никак не поймет, что шестерка своего мнения иметь не может и делает все, что барин скажет. Так что хрен на Кнута. Если Потап скажет: убрать – уберем.

– А ты думаешь, он может дать команду на Кнута? – спросил Студент.

– Запросто!

– Значит, и нас тоже запросто может списать, – заметил Монгол.

– Если что-то почувствуем, – подмигнул ему Борода, – и Потапа на уши поставим. Где у него бабки и железки разные, я знаю. И баба его упакована полностью. Так что в случае чего мы Потапа обдерем. В конце концов Кнут на него злой сейчас, он нам и цынканет. Да если и не цынканет, я пойму, что мы Потапу не нужны.

– Зря ты со мной так, Олег Павлович, – сидя на коврике, пробормотал Кнут. – Я не уголовник с улицы. А ты не прав. – Он вздохнул и резко бросил выхваченный из рукава обоюдоострый нож. Нож вонзился в стоящий в пяти метрах столб. На одной стороне отточенного лезвия были зазубрины.

Тотьма

– А я думаю, надо брать Мороза, – проговорил Сулин. – Это его рук дело. И Гусеву с ребенком он убил. Да и Гуся скорее всего кто-то из его боевых товарищей. – Он усмехнулся. – В поселке, когда приехали парни Заики, вон сколько ветеранов выскочило. Неужели мы это так и оставим? Они были с оружием, и я уверен, у многих нет охотничьих билетов. А оружие было и нарезное. Просто счастье, что рядом в это время оказался капитан Михайлов, а то бы там было полно трупов. И я думаю…

– А ты старайся меньше думать, майор, – остановил его лысый подполковник. – Не хватало еще с ветеранами нам схватиться. Пусть Михайлов разбирается, кто там виноват, и устанавливает, у кого оружие на законных основаниях, а кто купил с рук. Мы потом проверим. Их фамилии у меня есть. – Он хлопнул ладонью по папке. – Меня беспокоит другое – убийство Заикиных. Убийством наверняка займется областная прокуратура, а этого не хотелось бы. В следственном отделе прокуратуры у меня знакомых никого нет. А сейчас вот-вот начнут вывозить лес. И снова эти чертовы егеря и лесничий начнут грудью перед машинами вставать, как будто это их собственность, язви их в душу!…

– Они просто выполняют свою работу, – насмешливо заметил Сулин.

– А ты помолчи! Тут один честный мент объявился, он может нас под статью подвести. И поэтому нужно устроить так, чтобы он уехал, иначе у нас будут очень крупные неприятности.

– У нас? – усмехнулся майор.

– А ты думаешь, что отмажешься, если служба собственной безопасности нами займется? И не мечтай, Сулин! Со мной по делу пойдешь.

– Брось пугать, Коля, я только выполнял твои приказы.

– А деньги ты, значит, просто так брал или взаймы?

– Слушай, Николай, – поднялся майор, – я…

– Ты тоже пойдешь под суд, – заверил его подполковник. – Надеюсь, ты не забыл о Гусевой? Впрочем, не стоит ссориться, все мы дерьмом измазаны, и только благодаря Потапову нас еще не посадили. Но сейчас существует реальная угроза, что нас сдадут. И доказательств у следствия будет полно. Например, дачи в Краснодарском крае. Они у нас у всех там стоят. Квартиры в Питере и в Москве. Или ты думаешь, что если квартиры записаны на твою тещу, то следствие не установит, кто их купил? Кроме того, если возьмут Потапова, нам вообще хана. Поэтому мы не должны позволить службе собственной безопасности зацепиться за нас. А значит, старшего лейтенанта Пахомова отпускать нельзя. Именно он может…

– Убрать его, и дело с концом, – перебил его Сулин.

– Его слышали еще несколько человек. Их тоже убрать?

– Зачем всех? Участкового. С Пахомовым нельзя кончать здесь. Вот если бы он, например, попал на своей «восьмерке» под «КАМАЗ». Гоняет старлей, как на ралли, и запросто может куда-нибудь влипнуть…

– Он опытный водитель, участвовал в гонках на выживание.

– А кто еще об этом деле слышал?

– Михайлов. Мороз, его баба и их сосед, который наверняка рассказал своей жене. Что-то надо делать.

– А от кого вы, Николай Анатольевич, узнали о разговоре?

– От стукача. Приходит ко мне и нагло заявляет: с тебя, Зидинский, ящик коньяка и хорошая закусь. Я хотел его в камеру сунуть в воспитательных целях, к двоим, которых он сдал, а он мне эту информацию выложил. Признаться, я обалдел, дар речи потерял. А он, сука, понял это и снова про ящик коньяка и закусь. И десять тысяч евро ему подавай. Вот так я и узнал обо всем. Он стукач со стажем, пригодился и сейчас. Хорошо, что он не поехал в Вологду.

– А где он сейчас и где гарантия, что он не продаст эту информацию еще кому-то?

– Я убедил его, что есть дело, за которое он получит пять тысяч рублей, а с меня три бутылки французского коньяка и хорошая закуска. Но чтобы как-то объяснить его появление, он пойдет в камеру на сутки и передаст мне, о чем будут говорить двое сокамерников. Там как раз дожидались этапа двое пожизненников. Я сумел оповестить этих двоих, что он стукач. И через пять часов вынесли труп! – Подполковник засмеялся.

– Умеешь ты убеждать людей, – усмехнулся Сулин. – Но что же мы будем делать с Пахомовым?

– Да понял я, что у нас делается, – сказал Михайлов. – Начальник райотдела и его зам связаны с незаконной торговлей лесом. По всей видимости, и начальник ГИБДД майор Сулин в одной упряжке с ними. И знаешь, я испугался. То-то, думаю, с капитаном Орловым беда приключилась. Помнишь, год назад опер один приехал, а через неделю пропал. Нашли его потом в болоте. Вроде как за клюквой пошел и утонул. А он, видно, на Зидинского что-то собрал, его и утопили. Пахомов молодой еще, в Чечне был полгода, вот и геройствует. А зря… Вот что, Ксения, если вдруг со мной что случится, ты сразу в Вологду поезжай и там шум подними. Пусть спросят Мороза, его жену и соседа их, Ивана Зимина. Сулину и Зидинскому нас со старлеем убрать надо. А тех, думаю, не тронут. Хотя могут и их. Идти сейчас к начальству не с чем. Все это только слова. Пахомов говорит, что кое о чем знает. Но если его убьют, то я ничего доказать не смогу. Если только машины… Ведь действительно каждый год меняет их Николай Анатольевич и себе, и жене, и детям. Но, думаю, он сумеет отговориться. А на что еще указать, я не знаю. Ой, чую я, подставил нас старший лейтенант под ножи. Но кое-что я припомнил. Когда Гусевых убивали, Сулин у поселка с какими-то тремя мужиками разговаривал. Я мимо проезжал, он отвернулся. Но я-то узнал майора. А потом все думал: где же я тех троих видел? Точнее, одного, бородатого. И вспомнил – бородач тот с Зидинским на охоте был. Помнишь, тогда Ладова Сашку убили?

– И что? – спросила жена.

– А то, что бородач этот и был подозреваемым. Зидинский говорил, что он от погони уходил и в болото попал. А выходит, не утонул этот убийца. Я только сейчас вспомнил. Значит, врал Николай Анатольевич, и Сулин с ними о чем-то договаривался. Может, как раз об убийстве Гусевых и Заикиных.

– Да Господь с тобой, – прошептала жена и перекрестила его. – Ты что говоришь-то, Миша?

– Правду, которую только сейчас понял. Вот, значит, как… Но не докажу я это. Если сейчас поеду куда-нибудь, то точно не доеду. – Михайлов выругался. – Налей мне нашенского, – попросил он.

Жена видела, что муж испуган. Вздохнув, она достала из холодильника бутылку самогона.

– Что же теперь делать? – пробормотал Михайлов. – Надо бы в Вологду как-то сообщить, но боюсь, что только зря шум подниму. Да и запросто могу на кого-то из тех, кто покрывает Зидинского, попасть. Тогда уж точно убьют. Вот попал в переплет, едрена корень!…

Жена налила ему в стакан самогон. Он, не отрываясь, выпил.

– Давай-ка закуси, Миша! – Она подвинула к нему тарелку с закуской. Капитан закурил.

– Попали мы с тобой, Ксюха, в переплет, – прошептал он. – Ты вот что, немедля к Вовке поезжай, поживешь у него. Они тебя с Танькой давно звали. Да и с внуком побудешь.

– Не оставлю я тебя одного, – ответила Ксения. – И не думай, и не ори. Всю жизнь с тобой прожила, а сейчас уеду? Что надумал старый хрыч! Не поеду никуда. Может, тебе просто показалось? Я про Бородача.

– Нет, Ксюшка, – вздохнув, он снова налил полстакана, – не показалось. Я только сейчас вспомнил, где я ту морду видел. Он это, тот, который Александра Ладова убил. Точно он. А ты завтра с утра поедешь к…

– Даже не думай об этом! – отрезала Ксения.

Он покачал головой:

– И как я тебя, такую упрямую, столько времени терпел? Двух детей сделали… Хорошо, что ты хоть Альку отговорила от милиции. А ведь он очень к нам рвался. Но ты в этом вопросе молодец. Может, все же поедешь, Ксюша?

– Давай об этом больше говорить не станем. Я думаю, все будет хорошо. Пока ведь они молчат, значит, и им нет смысла еще одно преступление совершать. Если убьют кого, расследование начнется. А прокурор Горкаев очень знающий и честный мужчина.

Вологда

– Да пойми ты, дурья башка! – завопил Шустович. – Без Потапова мы ничего сделать не сможем! Не договориться нам с постами. Нас любой мент остановит, и привет. Так что ничего у нас без Потапова не выйдет. Эти узкоглазые – люди серьезные, шутки с ними плохо кончатся. У нас десять дней, чтобы…

– Уже девять, – напомнил Армен.

– Да какая разница?! Мы с тобой и за месяц ничего не найдем! Сейчас все всего боятся.

– Но Потапов-то найдет, – вздохнул Джагарян. – А мы – нет. Зачем надо было с Потаповым расставаться? И Феликса наладили, а он тоже мог достать и вагоны, и документы. Я привез их к тебе, ты и отвечать за все перед ними будешь. Я слова им не говорил, а вот с Потаповым, может, удастся договориться. Надо позвонить ему…

– Я звонил уже, – вздохнул Валерьян. – Он меня послал – просто отключил телефон. Я не знаю, что делать. Буденный убит, скорее всего его эти азиаты приговорили, – не зная, что так оно и есть, пробормотал Шустович. – Может, ты попробуешь с Тулиным договориться? Ведь у тебя с ним были неплохие отношения. Он тоже может помочь…

– Может, но не станет. Феликс говорил, что мы не обойдемся без Потапова, поэтому и ушел. Зря я тебя послушал.

– Поздно сожалеть, надо что-то предпринимать. Ты помнишь, с кем Потапов договаривался о вагонах?

– Нет. Даже если мы узнаем, то что толку? Он просто пошлет нас подальше или в милицию позвонит. В общем, кажется, попал ты, Валерьян Адамович, придется тебе валерьянку пить. – Джагарян усмехнулся.

– А ты, значит, в стороне останешься? Мы в одной компании, Армен, и ответ обоим держать придется. У нас девять дней, чтобы что-то придумать. Слушай, а если вывозить машинами? Мы можем это организовать.

– Ты представляешь, сколько времени это займет? Да никто и не поедет. А даже если найдутся какие-то придурки, то сколько денег на одну дорогу надо, да и нет гарантии, что машины дадут.

– Верно. Но что же делать? Казалось, все просто – лес есть, а вот транспорт… Сколько раз я просил Потапова свести меня с железнодорожниками, так ведь нет. И документы нам никак не сделать.

– Подожди, ты что-то про Красноярск и Хабаровск базарил. Может, сумеешь там договориться?

– Нет. В Красноярском крае у меня брат двоюродный. Но он так, пришей-пристегни. Я хотел через него свести узкоглазых с его хозяином. А в Хабаровском крае просто знакомый. Тоже в помощниках ходит. Я думал, продадим лес, и я на хозяев брата и знакомого выйду. А так что я говорить буду?

– Чтоб твоя мама упала с горы, – по-армянски прошептал Джагарян.

– Что? – нахмурился Шустович.

– Да просто выражаю досаду.

– Значит, тебе звонил Шустович? – усмехнулся Тулин. – Отлично! Эти двое очень серьезные люди. Мне кажется, из-за них прикончили Буденного. И с этими двумя наверняка будет то же самое. У меня есть кое-какая мысль.

– Когда отец приедет? – войдя в комнату, спросил Яков.

– Не знаю, – ответила Таисия. – Он не звонит, я тоже.

– А ты позвони, все-таки ты жена.

– Ты же знаешь, что мы давно не муж и жена. Когда Яков приедет, мы будем разводиться.

– Думаю, тебе не придется этим заниматься.

– Ах да, я и забыла. Ты же хочешь убить отца. Скажи, ты его настолько сильно ненавидишь или просто хочешь стать хозяином?

– А разве не этому вы меня учили? Человек сам делает свою жизнь. Если кто-то мешает – убери, не жалей, тогда сможешь быть счастливым. Нет полного счастья, если от кого-то зависишь. Помнишь ваши лекции на тему о том, как выжить такому хиляку, как я? Вспомни, мать, в девять лет меня поколотили какие-то ребята, я твердо решил заняться спортом и попросил вас отвести меня в секцию каратэ. И ты сказала: сила в деньгах. Будешь богат – никто тебя не тронет, тебя будут охранять сильные люди. Так что в том, что я слабак, тоже ваша вина. Вы воспитали меня таким, вот и получите то, что вырастили. Надеюсь, мне не придется убивать тебя. Ты же не будешь заявлять на меня в милицию?…

– Знаешь, сынок, я еще не решила, как поступлю, когда узнаю, что твой отец убит. В случае его смерти что получу я?

– Все, что у него есть на счетах – квартира, две дачи, машина и яхта на Черном море вместе с…

– И десять процентов от прибыли головного банка. Иначе тебе лучше убить меня. Но тогда ты наверняка попадешь под следствие. Кроме того, тебе предстоит объяснение с моим братом. Злой любит свою сестру и обязательно отомстит за нее. Поэтому я советую принять мое условие, сынок! – засмеялась Таисия и пошла в свою комнату.

– Услуга за услугу! – громко проговорил он. – Ты позвонишь отцу и узнаешь, когда он выезжает!

– Ты прекрасно разбираешься в банковских делах, но как преступник никуда не годишься. Мой вопрос услышит и его ярославский друг. Он наверняка сообщит об этом в милицию, когда узнает, что Яков убит. А я не хочу быть подозреваемой, поэтому уволь меня от таких звонков.

«А ведь она права, – подумал Яков. – И что же делать?» – Кусая губы, он нахмурился и взял сотовый.

– Привет, племяш, – поздоровался Олег Павлович. – Когда отец выезжает?

– Да не знаю я. Я вот что подумал: ведь если я или мама будем звонить, друг отца узнает о нашем интересе и потом может сообщить в милицию.

– Погоди, племяш, что здесь такого? Сын и жена спрашивают о том, когда глава семьи вернется домой, чтобы подготовиться к встрече. Это обычное дело.

– Да, – подумав, кивнул Яков.

– Так что выясняй, а то вернется папаня твой, тогда будет намного труднее. В подозреваемых окажетесь вы с Таиской. По дороге всякое случается.

– Вы правы, Олег Павлович.

– Тогда действуй, племяш. Пока! – Телефон отключился.

– Пока, – буркнул Яков. – Мама! Отцу надо звонить и узнавать, когда он приедет. Без этого ничего не получится!

– Тогда звони сам…

– Хорошо, я позвоню.

– Как же так? – сказал Корней. – Значит, Бузин желает под себя Потаповых подмять? Интересно выходит. Как же он это сделает? Понятно, если б они компаньоны были. Хотя Буза тот еще фрукт. Да и дед его перекрученный фраерок. А ты, Белый, как себя в его сторожевых псах чувствуешь?

– Нормально чувствую! – огрызнулся тот.

– Ладно, солдатик, не кажи зубки. Или еще Чечня из тебя не вышла?

– Лагерь из меня не вышел. Я пойду?

– Да топай! – Белый вышел. – Ох, если сорвешься ты, парень, наломаешь дровишек, – проворчал Корней и потянулся. – А жизнь все новые фортели выкидывает. Во дожил, в банковские дела влез. Раньше как просто было – подломил хатенку, и все тип-топ. Оттянул восемнадцать лет в общей сложности. Короновали во Владимирской крытой. Васю Бриллианта видел в молодости. Во мужик был, кремень! Как его ни мяли и ни ублажали, хрен всем на рыло. Так и кончился в камере. Ну ладно, надо со Злым это дело обтереть, все-таки он Потаповым родственник, отмазывал их не раз. Отморозок, понятное дело, но в общак постоянно отстегивает и в разборках участвует, если кого не по делу затронули. Надо с ним побазарить. Сынок! – крикнул Корней. – Забей время со Злым. Когда ему удобно будет. Но завтра обязательно.

– Понял, – отозвался молодой мужской голос, – сделаю.

– Отлично, дед! – улыбнулся Бузин. – Значит, получилось. И сколько у нас акций?

– Хватит пока, – услышал он голос деда, – а там еще куплю. Ты, внук, угадал, нюх у тебя на банкротов имеется. Молодец!

– Так ведь чья школа! А где Лида?

– Вот о ней хочу сказать тебе отдельное спасибо. Не женщина, а ангел. И диету соблюдаю, и лекарства вовремя принимаю. И говорит жестко, я бы сказал, по-мужски. Молодец, одним словом. Ты, Витька, не теряй ее. Поверь старому донжуану. Все твои сучки ее пальца не стоят.

– Все, дед, – рассмеялся Бузин, – женюсь скоро, и не надо мне другой. Так где же Лида?

– В Эрмитаж отправилась.

– Не одна?

– Конечно, нет. С ней трое моих архангелов.

Санкт-Петербург

– Привет, – улыбнулась Лида.

– Здорово, – кивнул Степан.

– Кто это? – спросил один из троих охранников.

– Сын Буденного, – ответил второй. – А с ним Верка Пуровина, та еще стерва. Вроде как роман у них.

– А ты что тут делаешь? – спросила Вера.

– Отпуск догуливаю, – улыбнулась Лида. – А ты, я вижу, сумела себе жизнь устроить. А как же Феликс?…

– Пока! – Вера потащила Степана к машине. Четверо телохранителей двинулись за ними.

– Что она хотела сказать? – спросил Степан.

– Да просто завидует. Она так и не нашла себе мужчину.

– Не думаю, что такой женщине надо искать. И охрана у нее, и сама она выглядит прилично…

– Степан, – усмехнулась Вера, – я ведь очень ревнива!…

«Значит, она подцепила сына Гуровского, – думала Лида. – А вскоре погиб его отец, уголовный авторитет. В методах он не стеснялся. Подкуп, убийства, похищения, ничем не брезговал… Никто не может даже предположить, кто осмелился убрать Буденного. Милиция тоже ничего не знает. А у него были связи с правоохранительными органами. Он создал пользующееся доверием охранное предприятие. Кроме того, его деятели работали по заказам состоятельных людей – кого припугнуть, кого заставить вернуть долг, разборки с любовниками богатых дам и мужей и заказные убийства. С его смертью много дел будет отправлено в архив. Верка имела связь с Феликсом, а потом исчезла. И нате вам, сейчас она с сыном Буденного. Это новость!»

Москва

– Да, – покачал головой полный лысый мужчина, – хотелось бы мне быть другом Степана. Такие деньжищи получил!… Хорошо, к нему Верка пристроилась вовремя. Жаль, не успел Семен Игнатьевич перевести свое состояние на детские дома. А ведь хотел… Очень жалко. Я бы получил истинное удовольствие, увидев морды Степана и его женушки.

– По делу об убийстве Буденного ничего конкретного нет, – недовольно произнес полковник милиции. – «Нива» принадлежала Степкину Ивану Сергеевичу. Он погиб пять дней назад, машина сбила. Автомобиль был угнан за два часа до гибели Степкина. Люди Буденного молчат. Похоже, боятся.

– Однако есть информация, – вмешался мужчина в штатском, – что Гуровский встречался с некими азиатами. С кем именно, установить не удалось. Но они свободно говорили по-русски. Наверное, это люди из какой-то бывшей советской республики. Вполне допускаю, что Гуровский решил заняться продажей наркотиков.

– Буденный никогда не стал бы заниматься этим, – уверенно возразил коренастый майор. – Он ненавидел наркодилеров.

– Пути преступника неисповедимы, – сказал оперативник. – Ему все сходило с рук, его даже ни разу не задерживали.

– Любые предположения милицейских работников должны быть обоснованы и подкреплены фактами. Этих двоих надо установить. Вполне вероятно, что они не сумели договориться и все решил выстрел снайпера. Это можно расценить как попытку переворота. Болт был убит тут же, – сказал полковник. – А где сын Гуровского?

– В Питере, – ответил майор. – С женой там наслаждается…

– Она вроде как беременна, – сообщил оперативник. – Но на них компромата нет. Работают, ничего лишнего не приобретают, живут по средствам.

– Понятно, – буркнул полковник. – Но теперь они загуляют. Следовало бы прежде всего подозревать их. Отношения с отцом у них были натянутые, Степан практически ничего от него не получал. Тот все мечтал о внуке. Буденный не был законником, но давно следовало бы его посадить.

– Прокуратура торопит с делом об убийстве, – сообщил вошедший подполковник.

– Вот пусть сами и занимаются, – процедил полковник.

– Мне кажется, мы зря засветились в Вологде, – недовольно сказал по спутниковому телефону Ямато. – Ничего этот русский сделать не сможет. Его власть – одна видимость. Опасаюсь, что в этом скоро мы с Желтым Тигром убедимся.

– Слушай, Стремительный Скорпион, – послышался в ответ, – бояться надо того, что старейшины узнают о вашей попытке заработать себе. Тогда вам пришлют змеиное жало. Ты знаешь, что это такое. Вы избранные и свою смерть выбираете сами. Но не думаю, что вы оба желаете этого.

– Подожди, Сун, – нахмурился Ямато, – а почему ты говоришь только о нас? Ты не забыл, что мы выполняем твое поручение?

– Об этом я не советую вспоминать. За клевету на одного из старейшин можно погибнуть. Не забывайте об этом. – Телефон отключился.

– Вот это да, – пробормотал Ямато. – Значит, если бы все сложилось удачно, ты, Сун, получил бы деньги. А когда дело доходит до жала змеи, ты отворачиваешься и угрожаешь наказанием за клевету. Зачем я ушел из якудза? Там все было проще и честнее.

– Что случилось? – вошел в комнату Сяо.

– Звонил Сун. Я сообщил ему о наших подозрениях относительно русского, и он сказал, что очень скоро нам пришлют жало змеи. Я напомнил ему, что мы действуем по его заданию, а он пригрозил, что нас убьют за клевету на старейшин. Ты понимаешь, что с нами будет?

– Конечно. Нас убьют люди Суна. Он не даст нам возможности рассказать об этом Совету или человеку Правды. Что будем делать?

– Если мы сможем отправить лес, Сун сделает все, чтобы об этом никто не узнал. И убивать нас ему будет незачем, да и глупо. Он потеряет связь с русскими. Значит, выход один – отправить лес в Хабаровск.

– Как мы это сделаем? Ты же понял, что этот русский полный идиот и ничего не сделает. К тому же мы у него засветились, он запросто может сообщить о нас милиции. А если они обратятся в Интерпол, сам понимаешь, чем это закончится. В США применяют смертную казнь, в Китае тоже. Ты предпочитаешь электрический стул или…

– Я предпочитаю жизнь, а в безвыходной ситуации – харакири. Я потомок древнего рода самураев, и честь для меня не пустое слово.

– Почему ты в «Триаду» пошел?

– Я был в якудза. Защищая сестру, совершил преступление, был арестован, но бежал. Так стал якудза. Мои родные отреклись от меня. Я не сделал себе харакири, потому что хотел найти уцелевшего обидчика сестры. Понял, что якудза не даст мне возможности поехать в другую страну. И встретился с представителем Совета. Так я стал Стремительным Скорпионом и начал работать посланником смерти. Но не нашел того, кого должен убить. Если меня будут арестовывать, я успею убить себя.

– А я из бедной семьи, – вздохнул китаец. – Рано начал воровать, был наказан двухгодичным заключением. В тюрьме познакомился с представителем северной ветви «Триады». Говорю по-русски, по-английски и немного по-японски. И тоже стал посланником смерти. Потом меня перевели в ветвь торговых представителей. Сначала я думал, что это бизнес, а я никогда не умел торговать. Потом понял, что мы представляем интересы «Триады» на новых территориях. Опасно, но того стоит. Мои родные не отказались от меня, наверное, потому, что я постоянно помогаю им. Но плохо одно – не могу жениться. Маме очень хочется внуков. Она не знает, что я в «Триаде». Но сам знаешь, нам это запрещено. Вот когда мы встанем на третью ступень второй ветви, тогда можем обзавестись семьей. Но мало кто из торговых представителей доживает до этого. Я не боюсь смерти, но…

– Вот именно, надо что-то делать. Сун не задумываясь отдаст нас своим вестникам смерти. Надо искать выход. И я знаю, что сделаю, когда мы доставим лес. Сун будет казнен.

– Но мы не сможем обойтись без русского.

– Надо как можно скорее выходить на действительно делового человека.

– Беспредел голимый начался, – проговорил пожилой по пояс голый мужчина. Его худой торс был покрыт татуировками. – Запорожец пропал со своей шестеркой. Буденного завалили. Он хотя и не тянул срок, но без нажима всегда в общак отстегивал и прикрывал братву от ментов. Ментам, похоже, это по хрену. Запорожца и не ищут, по убийству Буденного тоже тишина. Мы попробовали этот рамс разобрать, но полный голяк. И Болта хлопнули. Во, блин, дела пошли!

– Запорожец в Вологду к Корнею катался, – сообщил худой бледный мужчина.

– Ты, Наркота, думай, прежде чем чирикать, – покачал головой пожилой. – Корней в законе и не сегодня родился. Его в крытке короновали. Не то что сейчас – он, блин, рынки шерстил, а теперь в законе. Молодые покупают корону. Вернуть бы семидесятые, ох и много бы голов полетело!…

– Слышь, Норильск, – несмело заговорил Наркота, – а что нам до этого? Влезем, и канитель начнется. Менты нас сразу упрячут. Вполне возможно, они Запорожца сделали, да и по Буденному прошлись.

– Ты, похоже, совсем тронулся. Но со временем может и такое случиться. Хотя, – хохотнул он, – им своих оборотней хватает, некогда им за нашего брата хвататься.

Вологда

– Понятно, – сказал Тулин, – значит, Лидка в Питере. Интересно, какого хрена ее туда занесло? Диана! – крикнул он. – Что ты о Поповой знаешь?

– А что знать-то, – войдя, улыбнулась стройная молодая блондинка. – Она с Виктором Бузиным вот-вот свадьбу сыграет. Все-таки захомутали Бузу. Как он ни вертелся, но попал.

– Вот как?… А сам Буза сейчас где?

– В городе. А дед его с Лидкой в Санкт-Петербург уехал. Зачем, не в курсе, но узнать, если надо, попробую.

– Надо. Значит, старик Бузин с невесткой будущей в Питере. Зачем?

– Я узнаю, – пообещала Диана.

– Тулин, значит, расстался с Веркой, и она выскочила замуж за Гуровского. Очень интересно, – посмеиваясь, пробормотал Бузин. – А не засланный ли казачок Верка? Старика Буденного убивают, а тут выясняется, что его сын женат на подруге Тулина… Стоп, что-то я ничего не понимаю!… Феликс не мог пойти на убийство Гуровского, рисковать он не стал бы. Феликс, холодный, расчетливый делец. Но в том, что он подослал Верку, нет сомнения. И теперь… – Он замолчал на мгновение. – Черт возьми, сейчас все, что было у Буденного, перейдет его сыну. Вот, значит, как… Понятно… – Он прошелся по кабинету. – Степан долго не проживет. Авария со смертельным исходом, большая сосулька на голову или что-то в этом духе. Сейчас это делается очень просто. Например, уговорить обкуренных малолеток, и Степану конец. Впрочем, нет. Степан – трус, никуда не выходит без охраны. А сейчас, когда на него свалится такое богатство, будет еще осторожнее. Если это задумал Феликс, ему ничего не стоит пожертвовать и Веркой. Но в таком случае он ничего не получит.

– Виктор Николаевич, – послышался голос горничной.

– Да?

– Звонила Диана, – войдя, сообщила Роза, – интересовалась, где сейчас Антон Тимофеевич. Я сказала, что он повез будущую невестку в Санкт-Петербург.

– Молодец, Роза, лучше бы и я не придумал. Да, пожалуй, – остановил он повернувшуюся, чтобы выйти, горничную. – Что ты знаешь о Вере Пуровой? Она все еще с Тулиным?

– Да что вы! Феликс Константинович ее в Москву отправил еще год назад. Квартиру ей там купил, на работу в какой-то банк устроил. А сейчас она вроде как замужем. Девчонки из наших, ну, горничные и няньки, так говорят. Мы иногда встречаемся.

– Понятно, – кивнул Бузин. – А обо мне спрашивают?

– Да постоянно. Все больше о том, когда же вы женитесь, и не заигрываете ли со мной. Я отвечаю, что ничего не знаю. Мол, Виктор Николаевич очень замкнутый и скрытный человек, никогда лишнего не говорит, но платит хорошо и не обижает.

– Я увеличиваю твою зарплату на десять процентов! – засмеялся Виктор.

– Спасибо, Виктор Николаевич.

– А теперь вот что скажи: как тебе Лида?

– Честно? – помолчав, спросила Роза.

– Конечно.

– Она вас очень любит. И никогда не предаст. Если с вами что-то произойдет, ведь в жизни всякое бывает, Лида вас не оставит.

– Спасибо! – Виктор улыбнулся. – Надеюсь, ты говоришь правду. А ты когда замуж собираешься? – Девушка, смущенно улыбаясь, опустила голову. – Жених-то у тебя есть?

– Есть, – чуть слышно проговорила Роза. – Он сейчас в институте учится, в педагогическом. Будет учителем русского и литературы. Вот как закончит институт, мы поженимся.

– Значит, скоро ты меня оставишь, ведь он не разрешит тебе у меня работать.

– Саша и сейчас недоволен… говорит, когда он закончит, я немедленно уйду с этой работы. Я ему объясняю, что лучше ничего не найду. А он сердится… я, говорит, не хочу, чтобы моя жена была рабыней. Так что еще два года, и все.

– А почему ты нигде не учишься? – спросил Виктор.

Она опустила голову.

– Понимаете, Виктор Николаевич… Я поступила в медицинский, а тут мама заболела. Папа наш выпивал, и сердце у него…

– Извини… – Виктор подошел к ней. – Извини и успокойся. Иди отдыхай. Сегодня ничего не надо делать, ужинать я буду в ресторане. Пока Лиды и деда нет, покучу. Без женщин, разумеется.

– Вы просто пожалели меня, – сказала Роза. – Но я все приготовлю.

– Сегодня отдыхай, смотри телевизор, хочешь, сходи в гости или пригласи кого-нибудь к себе. Можешь чувствовать себя хозяйкой, охрану я предупрежу.

– Спасибо, Виктор Николаевич. Я приглашу двух подруг, мы у меня в комнате посидим.

– Звони подругам, за ними приедут. – Виктор протянул ей сотовый.

– Да, – зевая, сказал Потапов.

– Это я, – сглотнув, буркнул Яков.

– Кто я?

– Племянник ваш. Отец выезжает послезавтра утром, часов в шесть. Поедет на своем джипе. С ним охрана. «Мерседес» он оставит там. Домой приедет ненадолго.

– Ну вот, – усмехнулся дядя, – а ты боялся.

– Аркадий Леонидович, – сказал по телефону Виктор, – вы помните, у вас училась Роза Будалова?

– Помню, а почему вы интересуетесь? Она ведь сама прервала обучение.

– Я бы хотел, чтобы ее восстановили в институте. У нее были временные трудности.

– Ты о ком это, Витя? – наливая коньяк в рюмки, спросил лысый крепкий мужчина. – Мы в случае можем помочь…

– Тебя это не касается, – посмотрел на него Виктор, – ты мне для другого нужен.

– Интересно, для чего?

– Значит, она продолжит обучение? – продолжил разговор Виктор.

– Да, – ответил Аркадий Леонидович.

– Спасибо, – поблагодарил Виктор.

– Слышь, капитан, – подвигая рюмку к Виктору, подмигнул ему лысый. – На нас вон те две красавицы неотрывно смотрят. Может…

– Я вызвал тебя не для этого, – взял рюмку Бузин. – Ты мне для другого нужен.

– А чем дамы-то нам помешают?

– Помнишь Питер? – спросил Виктор.

Лысый замер, потом залпом выпил коньяк.

– И сколько я буду иметь?

– Пятьдесят.

– Один?

– Пока один, но это только начало.

– Вот, значит, зачем я тебе понадобился, капитан…

– Да, Альпиец, для этого. Возникли проблемы, которые можно решить только радикально. И я надеюсь, ты не разучился соответствующим способом.

– Знаешь что, Бузин, как говорится, что было, то быльем поросло. Я женат, у меня двое детей, и я не советую лезть в мою жизнь.

– А как ты живешь? Занимаешься частным извозом. Не надоело возить пьяных хамов? Они, наверное, не раз тебя оскорбляли. А ведь и убить могут. Я частенько слышу – то там таксиста убили, то там из машины выкинули. Жена у тебя в детском садике няней работает. Живете небогато, а тут есть шанс все исправить. Кстати, спишь ты спокойно? – неожиданно спросил Виктор. – Кошмары не мучают? Или хотя какие кошмары после расстрела двух чеченских семей?… Три женщины и четверо детей. Ты же их тогда одной очередью положил. Но я заявил, что из дома стреляли из двух автоматов…

– Я за это с тобой, капитан, рассчитался. Знаешь, почему я сейчас приехал? Потому что знал: ты найдешь меня и снова потребуешь, чтобы я…

– Хватит, Славик, ты же на те деньги квартиру купил, машину и на черный день отложил. Неужели тебя не бесит, когда в машину к тебе садится какая-то пьяная харя?

– Вот что я тебе, капитан, скажу. Я приехал потому, что понял – не отстанешь. Еще раз менять место жительства не буду. А ты знай, капитан: если сдавать будешь, не забудь сухарей насушить. Я скажу, чей заказ выполнял, и мне поверят, потому что я узнал, кого я тогда по твоему заказу на тот свет отправил.

– Значит, тебя устраивает твоя жизнь?

– Вполне. Я счастлив. У меня прекрасная жена, здоровые, умные дети. И мне хватает того, что мы с Людой…

– Приторговываете на рынке яйцами и молоком. Овощи в Череповец возите. И рыбой торгуешь. А тут просто сделаешь то, что умеешь, и получишь…

– Нет, капитан. Я и приехал для того, чтобы сказать – нет больше Альпийца. Вячеслав Андреевич Ломах. Понятно?

– Конечно. Ну на нет, как говорится, и суда нет. А про Питер советую забыть. Ты ведь понимаешь, что ни тебе, ни мне это помнить ни к чему…

– Я забуду, если ты не напомнишь.

– Ну давай за тех, кто еще там! – Виктор поднял рюмку. – Сейчас в Дагестане постреливают. На контракт нет желания пойти?

– Да хотел было, но Людмила отговорила. Вообще-то на жизнь нам хватает. Тяжеловато, конечно, но живем не хуже других. А ты, видно, за мной наблюдал. Я же специально переехал…

– Понял я. Ну давай за тех, кто там. – Оба выпили. – Значит, твое последнее слово – нет?

– Ты мог бы и не спрашивать. И надеюсь…

– Все-все, – остановил его Виктор. – Больше об этом ни слова. Значит, говоришь, на нас тут поглядывают? – Он взглянул на молодых привлекательных женщин за соседним столиком. – Хочешь, я сейчас…

– Не надо. Я просто хотел оттянуть разговор. Ты угадал, часто я тех чеченок и детей вспоминаю. Сейчас, правда, реже, но все равно не забыл. Вот если бы тогда, после Питера, ты предложил мне снова, я с удовольствием согласился бы. А тут случайно узнал, кого я…

– Хватит, давай больше не говорить об этом. Ты кого-нибудь из наших встречал?

– Да. Был в Тотьме и случайно встретил Мороза. Помнишь старлея? Ведь он тебя тогда…

– Погоди, Мороз в Тотьме был? Что он там делал-то?

– Живет где-то рядом. Женился, сын есть. Правда, мальчишка, кажется, не его, я не стал уточнять. Магазин он какой-то строил. Наверное, уже богатым стал, а о тебе я ничего не говорил, да он и не спрашивал. Я думал, ты ему денег на магазин дал, но он сказал, что занял у каких-то местных новых русских.

– Вот это да! – удивился Виктор. – А я его пытался найти. Писал в Министерство обороны. Ответа, правда, не получил. В газету пару раз обращался. Хотел уже передаче «Жди меня» писать. Но подумал, что не стоит. Он мой адрес знает и, если бы хотел, сам бы написал. А он, значит, в Тотьме. – Виктор посмотрел в сторону женщин. – Выходит, ты изменил решение?…

– Да, я сейчас в гостиницу пойду, посплю, протрезвею и уеду. Я на машине приехал.

– А может, ко мне?

– Да нет, я уже номер снял. И уеду рано.

– Не хочешь быть обязанным? Ну, дело твое. Тогда давай еще по одной, и я поеду. И не вспоминай больше ничего. Все забыто, и я тебя больше не потревожу. Но запомни: если вдруг замучает раскаяние и ты…

– Этого не будет.

– Я понял, – сказал по телефону Армен, – но обещать ничего не могу. Дело в том, что этот человек скорее всего откажется нам помочь.

– Тогда ты дай нам возможность поговорить с ним, – вздохнул Ямато. – Это ты сумеешь сделать?

– Конечно. Я сейчас же позвоню ему.

– После разговора с ним будь дома, – сказал Ямато. – Мы позвоним. – И телефон отключился.

– Вот япошка, – пробормотал Армен, – звонит на домашний, скорее всего с уличного автомата, но страхуется.

– Так, – проговорил подтянутый полковник милиции, – в Брусенце совершено уже два тяжких преступления. В первом случае убиты женщина с дочерью, во втором – муж, жена и ребенок. Никаких сдвигов у оперативно-розыскной группы нет. А за сутки до убийства Гусевой с ребенком на трассе Ярославль – Вологда был убит ее муж. То дело ведут ярославские коллеги. Надо высылать в Брусенец Павлова, – посмотрел он на невысокого мужчину средних лет, – пусть он ведет это дело.

– Юрий Дмитриевич, – сказал генерал-лейтенант милиции, – сегодня же выезжайте туда. Я говорил с подполковником Зидинским, он заверил, что раскрытие преступления – дело времени. Подозреваемый есть, – усмехнулся он, – но почему-то до сих пор не задержан. Отправляйтесь туда немедленно.

– Есть! – Павлов поднялся. – Можно выезжать?

– Удачи тебе, майор, – кивнул генерал.

– Долго еще заседать-то будут? – зевнул сидящий за рулем черной «Волги» сержант милиции. – Уже почти одиннадцать, а начальник управления собрал оперов и время тянет. Сначала нравилось мне начальника управления возить, а потом понял, что хреново это. – Он подмигнул сидящему рядом старшему лейтенанту. – Уж больно для генерала он беспокойный. Вроде запросто может приказать и…

– Да не колготись ты, Шмаков, сейчас поедем. Видишь, машина охраны уже выезжает.

– Наконец-то, – вздохнул водитель.

– Тварь! – процедил Виктор. – А я думал, он мой навсегда. Все ломается. Вот тварь! Я был уверен, что он согласится. Место жительства менял дважды, я думал, опасается, что милиция выйдет на него. А он от меня прятался. И Мороз, оказывается, рядом. Конечно, с ним я поступил по-скотски. Он мне жизнь спас. Я почти рыдал, умолял его не бросать меня, обещал золотые горы. И в госпитале я еще верил, что все для него сделаю. И когда вернулся домой, верил, искал даже. А когда стал банком управлять, как-то все ушло. Большие деньги убивают в человеке благодарность и стремление помочь. Может, для тех, кто с рождения был богат, расстаться с какой-то частью денег легче. Но когда вот они, миллионы, то даже мысли не приходит, чтоб отдать кому-то. К тому же эта большая и почти постоянная угроза, что тебя убьют… А Мороз, значит, женился, и сын есть, но не его. После первого ранения врачи говорили, что у него не будет детей. Но как он попал в Тотьму? Меня искал? Нет, у Дениса есть мой адрес и номера телефонов. Почему же он в Тотьме оказался? Наверное, жена из тех мест. Узнать надо, как он там. Хотя зачем? Сейчас не следует отвлекаться, все очень скоро может рухнуть. Я переоценил свои возможности и рискнул зря. Могу потерять все. Дед понял, но я сумел его успокоить. Зато сейчас начинаю нервничать сам. Черт возьми, все летит в пропасть, все! И этот придурок стал честным. Ничтожество! – Он пнул стул. – Торгует на рынке выращенными в огороде овощами, ловит рыбу и продает, зарабатывает извозом – и счастлив! Да ты просто не можешь знать, что такое счастье! Тебе не дано понять! Вставать спозаранку и провожать своих детишек в деревенскую школу, работать и работать и еще раз работать, чтобы купить им дешевую шоколадку. А раз в месяц устраивать себе выходной, напиваться с друзьями, такими же неудачниками, как и ты. А ведь у тебя были средства и ты должен был понять, что это такое – деньги. У тебя был шанс, но ты захотел другого. Ничего у тебя, Альпиец, не будет. Хотя ты уже не Альпиец. А если бы остался Альпийцем, мог бы жить счастливо и богато. Уж на тебя-то я найду киллера. На таких, как ты, у меня есть. – Виктор достал из бара пиво. – А вот что делать мне? Нанимать кого-то со стороны я боюсь. Где гарантия, что потом киллер меня за горло держать не будет? Послать своих? Ведь нет гарантии, что справятся, а если их арестуют, то милиция выйдет на меня. Надо что-то делать. Но что?! – Он сорвался на крик. – Спокойно, Буза, спокойно, время еще есть. Мало, но есть. Думай, капитан, думай! – Он плюхнулся в кресло. – Думай, капитан. Через три дня вернется дед. И если начнется проверка, а с него станется, возникнет вопрос: где деньги? И что я ему отвечу? Мои кредиторы через неделю начнут требовать деньги. И что я им скажу? Надо искать киллера. Где? Я идиот, вбил себе в голову, что Альпиец обязательно согласится. А он ко всему еще узнал, кого я заказывал…

– Виктор Николаевич! – В дверь осторожно постучали. – Это я, Мурин.

– Подполковник? – удивился Виктор. – Заходите, Василий Васильевич.

– Добрый вечер! – Мурин вошел. – Извините, что без предупреждения, но не мог рисковать. Понимаете, Виктор Николаевич… – Подполковник, подошел к столику, взял наполовину пустую бутылку пива и сделал три глотка. – Похоже, я выяснил, кто забрал деньги у убитых украинцев. Половину денег. Организовал убийство и взял деньги Потапов Яшка. Я узнал об этом…

– Положим, я это знал сразу. Но не могу понять, подполковник, почему вы сообщаете об этом мне.

– Неужели вы, банкир, упустите возможность получить несколько сотен тысяч Потаповых?

– Объясните мне, дураку, как и почему вы решили, что они их отдадут добровольно?

– Все очень просто! – Подполковник допил пиво.

«А он не брезглив, – мысленно усмехнулся Виктор. – Я бы никогда не стал допивать из горлышка чужое пиво».

– Вы дадите понять Якову, что все знаете, и в тот же вечер он услышит весьма недружелюбный голос с требованием возвратить деньги. Но уже не двадцать тысяч, а сто. И он вам их…

– Подполковник, – Виктор кивнул на дверь, – уходите к черту и больше не суйте свой нос в мои дела.

– Но вам нужны деньги, Виктор Николаевич. Через неделю наступит срок возврата суммы в евро плюс процент. Он, конечно, небольшой. Я позволю себе спросить: вы готовы к расчету с кредиторами? – Виктор удивленно посмотрел на милиционера и улыбнулся. Теперь удивился подполковник:

– Я не понимаю, почему вы…

– Да я впервые вижу оборотня в погонах. Читал много, по телевизору не раз показывали, но чтобы оборотень пришел ко мне с нелепым предложением – это впервые. Уходите или я вызову охрану и вас вынесут.

– А вы смелый человек, Виктор Николаевич! – засмеялся милиционер. – Но уверяю, ваша напускная лихость слетит с вас, как шелуха с пережаренных семечек. Представляю, что почувствует ваш дед, уважаемый и честный человек, и что скажет ваша невеста Лидия…

– Слушай, ты! – Виктор схватил Мурова за горло. – Короткий рывок, и ты захлебнешься кровью. Теперь говори, откуда ты все знаешь?

– Я уполномочен напомнить тебе о твоем долге, – прохрипел подполковник.

– Кем именно? – не отпуская горла Мурова, спросил Виктор.

– Деньги через Сердюкова передал я.

Бузин разжал пальцы.

– Теперь кое-что становится понятным. Но тогда объясните мне, Василий Васильевич, почему вы предлагаете мне такую чушь, как…

– Позволю себе заметить, Виктор Николаевич, – растирая горло, прохрипел тот, – это не чушь. Сейчас Яков Павлович отсутствует. Стоит надавить на его сыночка, и все, он вернет деньги, а значит, распишется в совершении преступления. И хана банку Потаповых. А Яков Павлович как умный человек не допустит, чтобы созданная им империя рухнула в одночасье. Он предложит вам купить его банк – формально, а на самом деле он будет работать на себя.

– И какой идиот это придумал?

– Потапов разводится с женой и хочет оставить ее нищей. Он с удовольствием продаст свое дело за бесценок вам, Виктор Николаевич. Разумеется, мы будем получать процент с выручки банка Потапова. Кстати, он очень удачно проводит кредитование. У него процент гораздо ниже остальных, и поэтому…

– Я через это проходил, – перебил Виктор. – И уверяю вас, уважаемый оборотень, что это невыгодно. Но сама по себе перспектива заманчивая.

– И долг вы будете отдавать частями, являясь владельцем обоих банков и их филиалов. Ваше вложение в компанию «Вологодская рыба» оказалось неудачным, компания растворилась в воздухе. И сейчас тысячи обманутых акционеров осаждают прокуратуру Череповца, требуя вернуть им деньги. Если вы утешаете себя тем, что получите пятьдесят пять тысяч от строительной компании «Строим вместе», то вынужден вас разочаровать: компания тоже треснула, возбуждается уголовное дело. И вы будете не потерпевшим, а одним из подозреваемых, ведь за ваши деньги господа Партин и Седов начали широкую рекламу о строительстве дешевых квартир. Вы это знаете и сейчас пытаетесь найти выход. А мы его предлагаем. Я помогу вам взять за горло Потаповых. У них будет выбор – либо сделать владельцем вас, либо попасть на нары или на ножи тех, кто пытался перевести деньги в Питер. Или тех, кто ждал эти деньги. Кстати, их уже ищут, сюда приезжал некто Запорожец.

– Хорошо, – кивнул Виктор. – Давайте попробуем. А если не выйдет?

– За попытку еще некоторое время с вас не будут требовать возвращения долга. Вполне может случиться, что мы найдем этих строителей и вы получите пятьдесят процентов от вложенной вами суммы.

– Ну вот и все, Людмилка! – сообщил по телефону Альпиец. – Видел я своего командира и возвращаюсь домой. Все у него нормально, так что я зря поехал.

– Ну как не поехать? – ответила жена. – Тот, кто приезжал, сказал, что Бузину помощь нужна. А выходит, все нормально, ну и ладно. Хорошо, что позвонил, а то я волноваться начала. – Приезжай скорее, я очень соскучилась.

«Так, – провожая взглядом габаритные огни удалявшегося джипа Мурина, думал Бузин. – И что теперь? Хуже, чем могло быть, уже не будет, мне дают отсрочку. И я могу стать владельцем банка Потаповых. Это было бы замечательно. Конечно, придется отдавать процент с прибыли, да и черт с ним. Вовремя появился оборотень в погонах, – усмехнулся он. – И Альпиец, выходит, правильно отказался. Иначе бы он стал убивать. Я даже предположить не мог, что Мурин – один из моих кредиторов. Надеюсь, больше сюрпризов не будет. Так, что я могу сделать с Потаповым? Надавить с помощью подполковника на Яшку? Это, конечно, выход, но если тот с перепугу побежит в милицию? Если вмешается его маман, которая в случае развода не получит ничего? А она вмешается вместе со Злобиным. С ним, как я понял, у Мурина есть договоренность. Мне ничего не остается, как принять это предложение. Тем более что я этого хочу и даже предлагал Потапову объединиться. Ну что же, дед будет этому рад и не станет проверять запас банка».

– Он клюнул, – улыбаясь, сообщил по телефону Мурин. – Как я понял, ему это понравилось. Вел он себя прекрасно. На сына Якова Павловича он давить не собирается. Идея испугать Яшку делом о хохлах его не вдохновила, это он отдал на откуп мне. Мудро поступил. Я не стану светиться из-за…

– Придется, Василий, – послышался ответ. – Иначе ничего не получится. Кстати, послезавтра возвращается отец Якова. А с Яковом Павловичем переговоры будут трудными. У тебя два дня, чтобы заставить Яшку перечислить деньги на счет банка Бузина.

Брусенец

– Ну вот, я снова в деле! – Потапов улыбнулся. – Все-таки без меня у них ни хрена не вышло. Представляю, что чувствует Шустович!… Но этот гад может пойти и на подлость. Впрочем, если эту мысль довести до азиатов, думаю, Шустович недолго проживет! – Он рассмеялся.

– Чему ты радуешься? – спросила Полина.

– Предстоящим деньгам и новым серьезным компаньонам.

– А я что-то боюсь. Ведь Гуровского убили после того, как он пытался наладить с ними деловые отношения.

– Буденный – набитый самомнением идиот. Он даже ничего не знал о лесе и давал пустые обещания. Думал, все у него получится, если он прикормит Армена. А без меня тут вопросы с вывозом леса не решаются. По мелочи – да, но крупные партии могу вывезти только я. И мой час пробил. Появятся серьезные люди, значит, будут и серьезные деньги. Все прекрасно, Полька, приносящая удачу!

– А ты слышал, что в Тотьму приехал какой-то милиционер из управления? Мне звонил Сулин и предупредил.

– Я давно этого жду. Убили пятерых человек, из них двоих детей, а все тихо, никто ничего даже предположить не может. Но для нас это плохо, наших оборотней могут отсюда убрать. А если их понизят в должности, то съедят бывшие подчиненные. Моя затея с Морозом провалилась. Но кто убил Заикиных, ума не приложу. Неужели действительно Мороз? Больше некому.

– Значит, кто убил Гусевых, ты знаешь?

– Догадываюсь. Но возможно, я ошибаюсь. Правда, в то, что Гусевых убил Мороз, я не поверил сразу и не верю сейчас. А вот о гибели Заикиных возникает вопрос. Накануне парни Заики и местные ветераны чуть не пострелялись. Участковый сумел развести их. Правда, Мороз себе врага нажил – ударил Каратиста, а он такого не прощает.

– Мороз сегодня куда-то уехал.

– А ты откуда знаешь?

– Слышала, как Ольга Зимина говорила, соседка Морозов. Ой, я запуталась – хочет ехать или уехал?…

– Это почти одно и то же. А куда он собрался?

– Не знаю, Ольга не сказала.

– Жаль. Я хотел бы знать о Морозе все. Может, ты съездишь в Шанги, зайдешь к Зиминым и попытаешься узнать?

– Я к ним не поеду.

– Да я пошутил! Хотя надо узнать, куда это Мороз собрался. Хотя стоп, ему же запрещено выезжать за пределы района…

– Он пытался взять кредит в наших банках, – сообщил по телефону Михайлов, – не дали. Он в Вологду поедет, если уже не уехал.

– Понятно, – послышался ответ. – А что вы можете сказать о нем?

– Не понял…

– Он способен совершить преступление?

– Да… нет. Конечно, если обидят его жену или сына, тогда, наверное, может накостылять.

– А вы знаете, что пропал Константин Чагин, бывший муж Натальи Мороз?

– Да укатил, наверное, куда-нибудь. Он с Наташкой потому и развелся, что она ему сказала – или семья, или твои любовницы.

– Значит, вы думаете, он просто куда-то уехал?

– Так точно. Извините, товарищ майор, теперь вы будете следствие вести? – поинтересовался Михайлов.

– Помогать в расследовании, – поправил Павлов. – Меня интересуют ваши соображения, которые наверняка у вас есть. Кто мог совершить эти убийства? И еще, связаны ли они между собой? То есть там были разные мотивы и преступники или действовали одни и те же?

– Ну, если в смерти Гусевой и ее дочери виноваты по крайней мере двое, – помолчав, осторожно ответил участковый, – то Заикиных убил кто-то один. Отравил собаку и вошел. Кстати, убийца хорошо знал дом Заикиных. Потому как входят они все через кухню, а не через террасу. Все, кто первый раз к ним приходит, идут к терраске.

– Понятно. А когда вернется Мороз?

– Сказал, что завтра к вечеру будет дома. Я предупредил его, чтоб не уезжал. Но подписку о невыезде с него не взяли.

– Значит, уехал за кредитом. – Потапов отключил телефон. – А приехал майор Павлов, опытный легавый, несколько особо тяжких раскрыл. Правда, его начальство не любит, он что думает, то и говорит. И без разницы ему, кто перед ним – генерал или рядовой. А такие сейчас не в почете. Но этот честный мент может здорово мне помешать. Взятка для него слово незнакомое, он ничего ни у кого не брал и не возьмет. Черт побери, что же делать? Ладно, в конце концов найду ему убийц Заикиных и Гусевых. И ему почет и повышение, и мне выгодно.

– Кого же ты ему отдашь? – спросила Полина. – Кто на себя такое возьмет?

– Есть кое-кто на примете, – усмехнулся Потапов.

Шанги

– Не знаю я, что теперь делать, – вздохнул Денис. – Хотел кредит взять, не дают, нет у меня постоянного источника дохода. – Не выдержав, он выругался. – Ведь говорил я им, что магазин скоро начнет приносить прибыль.

– Здесь и не дадут, – сказал Иван. – Да, ты слышал, что Чагин уже четыре дня нигде не появлялся?

– И что? Если ты думаешь, что я буду грустить или брошусь его искать, ошибаешься. Я был бы совсем не против, если б он умер. Лешку он портит. Увидит и орет: «Привет, сынок! Я твой папка настоящий, а не тот, который с мамкой твоей спит…» Убил бы чеха!…

– Я говорю, давай дом продадим, а купим поменьше, – вздохнула Наташа. – Нам за дом миллион давали. Все есть – и огород, и сад хороший. И вода в доме, и газ. А Денис не соглашается, говорит: пусть дом сыну остается…

– И правильно говорит, – вздохнула Оля. – Конечно, сейчас тяжело, но вот-вот рабочие приедут, и магазин ваш заработает. Тогда все наладится. Денис молодец, после детдома в училище поступил. Воевал, а не выделывается. Не то что мой Иван и его приятели. Уж под сорок им, а все чехов вспоминают. А Денис спокойный, выдержанный. Он в детдоме в обиду себя не давал и наших тоже. А вот что сейчас ему делать, я даже не знаю. Мы с Иваном говорили, но собрать такие деньги не получится. Раньше бы, может, люди и помогли, а сейчас… – Она вздохнула. – Я не знаю, что бы на вашем месте делала. Может, Денису удастся взять кредит в Вологде?

– Не знаю, – ответила Наташа. – Да и вряд ли что изменится. Этим отдадим, а банку будем столько же выплачивать. А если не получится, то, говорят, всего можно лишиться. – Наташа тяжело вздохнула. – Денис сначала все хорошенько разузнает, позвонит мне, и мы вместе решим, как быть.

– Ну, удачи тебе, – кивнул Иван. – Только не вышло бы так, что вместо одной долговой ямы ты в другую попадешь. Говорят, там больше берут, чем…

– К тому времени, может, магазин начнет прибыль давать, – перебил его Денис. – Сейчас нужно с этими рассчитаться. А то, боюсь, плохо все кончится.

– Точно. Эти духи так просто не отстанут. Да еще Каратист этот… Дерьмо он, конечно, но дерется лихо и жестко. И мстительный сволочь.

– Ты вот что, Иван, пока не будет меня, присмотри за Наташкой и Лешкой. А то ведь у них тактика такая – бьют по слабому месту.

– Не волнуйся, я с мужиками договорился. Если меня не будет, присмотрит кто-нибудь. Ну а тревогу сыграют, тогда все подтянутся.

– Спасибо.

– Ты это брось, мы соседи, да и должок за мной имеется. Если бы не ты тогда, Ольгу мою бы…

– Ладно, поеду. – Денис пожал ему руку.

– Удачи тебе, – повторил Иван. – И не волнуйся, здесь все будет нормально.

– Мама, – грустно спросил Леша, – а он больше не приедет?

– Да ты что такое говоришь?! – рассердилась она. – Конечно, приедет. Займет денег и вернется. Господи, пусть у него все будет хорошо!

– Клюет, – подмигнул рослый парень сидящим с удочками троим мужчинам. – А ты говорил, сеть…

– Мороз уехал, – сообщил, подойдя, небритый мужик. – В Вологду поехал за кредитом. Сейчас можно пацаненка прихватить.

– Да хорош вам, – покачал головой Каратист. – Баба с пацаном не при делах. И Мороза трогать сейчас нельзя. Хозяин говорит, пусть живет пока. Короче, если он в Вологде бабки получит, встречаем на повороте с трассы. Его немного помять, бабки забрать. Понятно?

– А если он, сука, взбрыкнет? Он же наглый, да и машется неплохо, – сказал парень. – Мы ему в подметки не годимся…

– Ладно, – усмехнулся Каратист. – Сейчас объясню, как это делается.

Ярославль

– Почему ты так рано уезжаешь? – спросил Антон. – Ты же говорил сыну, что попозже поедешь…

– Да что-то неспокойно на душе, – ответил Потапов. – С чего это вдруг Яшка заволновался? Такого никогда не было. Уехал, и ладно. Когда приеду, не спрашивал ни разу. Откровенно говоря, я хищника воспитал. Яшку интересуют только деньги. В общем, человеком он не станет. Подыхать придется под старость, так даже куска хлеба не даст.

– Да это я понял, когда у вас был, – кивнул Антон. – Ты сам виноват. Помнишь свои уроки жизни сыну? Главное, сынок, в жизни деньги…

– Хватит, Антон, не режь по живому. Я вот что решил: отдам ему все. Тайке тоже магазин отдам, два ларька и один обменник. Разведусь и уеду. Если Яшке хреново будет, он ко мне обратится. Я в Питер поеду и там начну жить. Точнее, доживать. Вот что я решил.

– Может, и правильно, – вздохнул Антон. – До свидания. Звони. И если что, приезжай. Я, чем смогу, помогу. А хочешь, я тебе один филиал отдам. В Угличе у меня сейчас отделение без директора. Конечно, понимаю, ты…

– А что, – засмеялся Потапов, – так и сделаю. Деньги у меня есть. Квартиру куплю и…

– Квартира будет. Дача тоже есть. Женщину найдешь и начнешь все сначала.

– Они выезжают, – тихо сообщила в сотовый женщина. – Две машины. Джип с тремя вооруженными людьми и «мерседес» банкира, с ним двое.

Данилов

– Понятно, – сказал по телефону худощавый мужчина. – Отбой, больше не звони. Деньги получишь завтра. – Он отключил телефон. – Поехали, – кивнул он водителю, – на мосту встретим.

– Звонить не буду. – Подумав, Яков Павлович сунул в карман пиджака сотовый. – Неожиданно нагряну. Но сначала в банк заеду. Посмотрю, как там дела у сына.

– Мы на месте, – сказал в сотовый крепкий парень. – «КАМАЗ» на месте.

– Менты готовы? – спросил худой.

– Да.

– Время сообщу чуть позже, запомните – авария должна перегородить трассу. Но чтобы объезд был метров на сто впереди столкнувшихся машин.

– Мы патрулировали на этом участке, – сказал старший лейтенант ДПС, – а тут авария. Мы дорогу закроем. Объезд вот там будет. Все как положено. Конечно, пусть дорогу машины полностью перекроют, иначе…

– Да в любом случае пусть объезжают, – хмыкнул старший сержант.

Сидящий за рулем рядовой молчал.

– А ты чего, Журавлев, молчишь? – спросил старший лейтенант. – Ведь деньги получим…

– Не по мне такие заработки, – ответил тот. – Ну ладно там нарушителя ободрать… А тут они что-то задумали.

– Да я тоже не пойму что-то, – согласился старший сержант. – Будет авария, дорогу мы закроем и пустим машины в объезд. И что им это даст? Сейчас движение небольшое, но все равно машины едут.

– Хватит! – бросил офицер. – Будет авария, перекроем трассу и пустим машины в объезд.

– А если они решили кого-то убить? – нервно спросил водитель.

– Слушай, Журавль наш честный, – процедил сержант, – нам никто ничего не говорил. Будет авария, мы перекроем трассу, и все.

– Слушаю? – Парень включил сотовый.

– Работайте, – сказал худой. Парень кивнул. Сидевший рядом с ним вышел из джипа. Стоявший у обочины «КАМАЗ» с прицепом замигал левым поворотником и выехал на середину шоссе. Метров через триста у грузовика взорвалось правое переднее колесо. «КАМАЗ» дернулся. Прицеп резко занесло влево. Кабина подалась вправо, и «КАМАЗ», перегородив дорогу, со скрежетом сминаемого железа повалился набок. В него на скорости врезалась «Газель». Ее отбросило в сторону. Пытающийся уйти от столкновения джип заюзил и врезался в искореженную «Газель». Под звук сирены к месту столкновения понеслись «Жигули» ДПС. У поворота с трассы стоял сержант.

– Ого! – Водитель джипа сбавил скорость. – Впереди авария. Три машины, похоже, в «КАМАЗ» воткнулись.

– Давай вправо, – увидев дэпээсника, указывающего жезлом на уходившую вправо дорогу, сказал телохранитель. Второй, сидевший за водителем, говорил в сотовый:

– Впереди авария. Сворачивайте вправо, объезд.

– Они свернули, – сообщил парень.

– Изобрази поломку, – услышал он. – На повороте перед лесополосой. Минут на десять, чтоб машины встали.

– Сделаем, – ответил парень.

Джип с охраной въехал на узкий деревянный мостик и продавил настил. Мостик покачнулся и вместе с машиной стал заваливаться. Из остановившегося «мерседеса» выскочили шофер и телохранитель и бросились к упавшему джипу. Водитель и охранник спускались к джипу, но вдруг упали в воду.

– Куда вы, Яков Павлович?! – попытался остановить открывшего дверцу хозяина сидевший рядом с ним телохранитель.

– Там помочь надо! – Потапов побежал к речке. Телохранитель бросился за ним.

– Да подожди, мужик, – виновато пробормотал парень. – Заглохла что-то…

– Сейчас поедем, – кивнул копавшийся в моторе водитель. Машина стояла на насыпи, через которую по широкой трубе протекал ручей.

– Нужно протолкнуть вперед и влево! – крикнул парень недовольно сигналящим водителям пяти машин.

– Давайте, мужики! – К машине приблизился коренастый водитель «Нивы». За ним подошли остальные.

– Садись за руль, умелец! – усмехнулся парень.

Водитель сел в кабину.

– Навались, мужики! – упираясь плечом в зад джипа, крикнул парень.

– Все кончено, – сказал в сотовый худой. – Ушли чисто.

– Вот это да! – Остановив «Ниву», водитель покачал головой. Сидевшая рядом женщина застонала, прижав к лицу руки. У стоящего посреди грунтовой дороги «мерседеса» лежали два трупа с огнестрельными ранами на спине и в затылке.

– Милицию вызывайте! – закричал кто-то.

К «мерседесу» осторожно подошли двое молодых мужчин.

– И в воде джип! – крикнул один.

– Тут трупы и джип в воде, – возбужденно проговорил в сотовый пожилой мужчина.

– Где вы? – спросил худой.

– Ментов ждем, – ответил парень. – И делаем вид, что поражены. Из джипа одного живого достали. Он без сознания. Банкир – труп. И двое в воде…

– Ты не засветился? А то может возникнуть подозрение…

– Все нормально, – успокоил его парень.

– Опоры моста недавно подпилены, – сказал оперативник. – Видно, здесь уже ждали. Авария, подпиленные опоры… Ловко кто-то все это подстроил.

– Понятно, – хмуро проговорил седой мужчина. – Вологодский банкир. Второго вологодского убивают. Ну, Гусева без всяких выкрутасов сделали, а этого специально заманили. Если бы он не вышел из машины, пришлось бы киллерам повозиться. «Мерс» бронированный. Но рассчитали они все здорово. Машина с охраной вместе с мостиком падает в воду, и из «мерседеса» бегут к месту падения. Видно, хоть и богатый, из новых русских, но человеческое в нем осталось. – Он взглянул на накрытый простыней труп Потапова. – А охрана, каково их семьям? – вздохнул он.

– Да пустите вы! – послышался раздраженный голос.

Повернувшись, седой посмотрел на пытавшегося пройти мимо стоящих в оцеплении милиционеров мужчину и подал знак.

Майор милиции крикнул:

– Пропустить!

Двое милиционеров расступились. Мужчина подбежал к «мерседесу». Присев, он сдернул простыню и покачал головой.

– Вы его знаете? – подошел к нему седой.

– Он от меня выехал. Я его товарищ и коллега.

– А вы кто? – спросил седой.

– Это Антон Воронин, – шепнул майор милиции.

– Можно мы поговорим потом? – попросил Воронин. – А сейчас я пойду.

– Жду вас завтра, – сказал седой. – Меня зовут Борис Сергеевич Демин.

Воронин медленно пошел к стоящим за оцеплением телохранителям.

– Надо было сейчас с ним говорить, – проворчал майор. – Иначе он…

– Да не он это, и ничего, что приблизило бы к раскрытию, он не скажет, – покачал головой Демин.

Вологда

– Подождите, – покачал головой Яков. – Как убит? Па-па? – Он тряхнул головой. – Папа убит?! – закричал он и подмигнул вошедшей матери. – Да что вы такое говорите? Папа сказал, что поедет…

– Он убит, – перебил его Воронин. – Все его телохранители погибли. Я выезжаю к вам и все объясню. Попробуй успокоить маму. Ты же мужчина, Яша.

– Хорошо… – Яков надрывно всхлипнул. – Но как же это случилось?

– До прихода милиции постарайся успокоить маму, – повторил Воронин.

– Духи! – сев в «Запорожец», зло буркнул Денис. – И на кой черт тогда все эти объявления? Сколько времени потерял. И что же мы делать будем? Зазвучал вызов сотового. Он достал телефон.

– Ну что, Денис? – спросила жена.

– Да ничего. Нет твердого заработка и… – Не договорив, он махнул рукой. – Такое впечатление, что не желают давать. Правда, в одном банке вроде как хотели. Но если хотя бы раз в месяц мы не заплатим, опишут все имущество. В общем, надо что-то другое придумать. Я сейчас выезжаю из Вологды и к утру буду дома.

– Ты звони почаще, – попросила Наташа.

– У вас все нормально?

– Да-да. Иван часто заходит. А двое с ружьями у него во дворе сидят. – Она засмеялась. – Лешку я, правда, на улицу не пускаю, он сердится, говорит: был бы папа, пустил бы… Я люблю тебя, Дениска.

– Я вас тоже люблю. Правда, втащил вас в историю.

– Да все будет хорошо, – сказала Наташа.

– Нет, – ответила по телефону плотная женщина. – Он был в трех банках, но ни один ему ничего не дал. Правда в одном он чуть не взял, но потом передумал. Сейчас сидит в своем «зужике» и курит. Видно, что переживает очень.

– Что?! – Виктор вскочил. – Потапов убит? Как убит?

– Подробностей не знаю, – ответил Мурин. – Но что убит, точно.

– Да, не всегда броня и телохранители могут уберечь от киллера. Его смерть усложняет задачу. Таисия Васильевна не чета сынку, ее не припугнешь. К тому же ее брат, Злобин, может, да и скорее всего захочет стать совладельцем…

– Со Злым мы это как-нибудь решим, – вздохнул подполковник. – Плохо то, что сейчас на Яшку нельзя давить, вполне могут списать убийство на тех, кто…

– Я только что хотел сказать об этом. Значит, все возвращается на круги своя, – Виктор усмехнулся, – и мне придется искать…

– Не торопитесь, Виктор Николаевич. Я свяжусь с компаньоном, и мы решим, что делать в этой ситуации.

– Похоже, вы обо мне беспокоитесь.

– А почему вас это удивляет? Вы должны немалую сумму, а в случае вашей гибели мы ничего не сможем получить. Ваш дед, уважаемый человек, просто пошлет нас на хрен. К тому же у нас, как я вам говорил, есть виды на будущее совместное предприятие. Но об этом поговорим позже. Я свяжусь с вами после консультации с компаньонами.

– Жду. – Бузин отключил телефон и рассмеялся. – Значит, Яков Павлович убит! Кто же его приговорил?

– Ни хрена себе! – удивился Корней. – Значит, начался отстрел банкиров, – усмехнулся он. – Давно пора их к чертовой матери в гробы упаковывать. Я часто думаю: где же эти новые русские, мать их растак, бабок себе столько сделали? Ну мы-то ладно, воровали и сроки тянули, с нами все понятно. Так нет среди нас миллионеров-то. А это все честные и порядочные люди – и вдруг враз миллионерами стали. Воровали, паскуды, у государства и народа во времена развитого социализма, а теперь стали богатыми. Правильно братки отстрел ведут. Ну, блин, и времена наступили!… Маньяков одного за другим хапают. Педики малых детишек насилуют. Раньше за гомосексуализм сажали, и не было такого разгула. А сейчас все запросто и все, блин, можно. Но это дела вторые, в камере с ними разбор будет. А вот со Злым надо перетереть. Правда, он, сука, заблатовал. Я его пригласил для базара, а он сказал – мол, если надо, пусть сам прикатит. Сучонок! Набрал, блин, орду отморозков и думает, что ему все можно. Хрен ты угадал, Злой! Надо правильно разыграть рамс, и все, тебе хана.

– В натуре муженек твой кончился, – усмехнулся вошедший в комнату Злобин. – Лихо сделали его, профи работали. А он выделывался: у меня тачка бронированная и охрана. А вот не помогла ни броня, ни гориллы. И что ты теперь делать будешь, сестренка?

– А что делать надо? – Таисия усмехнулась. – Например, я очень и очень этим довольна. Все возьму в свои руки. Надеюсь, кстати, на твою помощь, братик.

– Да я сеструхе всегда помочь готов. Но твой сынок может воспротивиться…

– С ним я договорюсь. Но похоже, это не то, чего ожидал Яшка. Сначала он обрадовался, но потом позвонил куда-то и испугался. Он, видно, заказывал отца, а убрали его другие. И сейчас он в панике. Я тоже начинаю нервничать. Кому надо было убрать его, не могу понять. А это значит, что…

– Погоди, – остановил ее брат. – Может, это из-за хохлов, из-за бабок, которые у них увели? Скорее всего твой сынуля это дельце провернул. А хлопнули твоего муженька, чтобы предупредить и тебя, и его – бабки лучше вернуть или вас ждут еще похороны.

– Знаешь, Семен, я тоже об этом подумала. Но что же делать?

– Самое правильное – отдать бабки. Тем более там копейки. Что-то около пятидесяти штук евро. Для тебя это капелька в корыте.

– Я, конечно, могу собрать такую сумму и сейчас, но…

– Жадность – деньги имущих, – рассмеялся Злой. – Никогда этого не понимал. У тебя несколько миллионов будет, а ты жалеешь отстегнуть, чтобы спасти свою шею от петли, пятьдесят кусков. Надо перетереть это дело с племянников и узнать все точно. Может, он в натуре не при делах. А если он хапнул, то пусть сам и отстегивает.

– Меня убьют, – пробормотал по телефону бледный Яков. – Я думал, что это дядя Олег сработал, а он не при делах. Меня убьют, – повторил он. – Слышь, Петька, мне нужны пистолет и бронежилет, срочно нужны!

– Без базара, сейчас привезу. Я слышал про твоего папашку. Сочувствую.

– Да хрен с ним, с папашкой! Вези пистолет и бронежилет. Следующим буду я, – обреченно проговорил Яков.

– С вами все в порядке? – приоткрыв дверь, спросил рослый мужчина.

– Вы смотрите, – испуганно заговорил Яков, – чтоб чужих не было. Отца убили, а следующим буду я. Я вам очень хорошо заплачу, только не дайте меня убить.

– Да хорош тебе, племяш! – Оттеснив телохранителя, в комнату вошел Злой.

– Не пускайте его! – вжавшись в угол, заверещал Яков. – Он убил папу и меня убьет.

– Да ты чего мелешь, сучонок? – процедил Семен.

– Вам лучше уйти, – тихо сказал телохранитель.

– В натуре! – Семен вышел. – А ему в дурдом пора, – сказал он подбежавшей Таисии. – Похоже, крыша поехала.

– Яша, – она вбежала в комнату, – сынок, ты что…

– Уйди! – завизжал он. – Не подходи ко мне! Это все вы сделали! Вы! Я хотел отца…

– Заткнись ты! – закричала мать. – Уйдите все, – приказала она телохранителям. – Ждите внизу.

– Но он сказал, чтобы я был возле его комнаты, – ответил охранник.

Уходите вниз, – повторила Таисия и закрыла дверь. Подошла к сыну и сильно ударила его по щеке. – Ты что делаешь, щенок? – негромко, злобно спросила она. – Хочешь, чтобы милиция знала о твоей попытке заказать отца? И она удалась. Ты хочешь нас посадить, тварь?! – Она снова ударила сына. Он, осев на пол, заплакал.

– Я боюсь, мама, – пролепетал он, – очень боюсь. Это из-за денег, которые я взял у украинцев. Я не знаю, кто их убил, но их деньги, двадцать тысяч евро, забрал я. Остальные взял кто-то другой. Я боюсь, мама.

Таисия обняла его.

– Перестань, сынок. Все будет хорошо. Не бойся, я сумею тебя защитить.

– Мама, – снова заплакал Яков, – прости меня. Я хотел жить, как вы учили. Прости, мама! – Он уткнулся в ее плечо.

– Все будет хорошо, сынок! – Таисия, как маленького, погладила его по голове.

– Приехал Соков, – сообщил приоткрывший дверь телохранитель. – Говорит, что его вызвал Яков Яковлевич. Что делать?

– Пусти Петьку! – истошно закричал Яков. – Пустите! Мне нужен пистолет и бронежилет. Он привез! Пустите!

– Зачем тебе это? – спросила мать. – Нас охраняют.

– Надо, мама! Пустите!

– Пусть принесет все, что привез, – сказала Таисия. – И рассчитайтесь с ним.

– Пусть войдет! – заорал сын.

– Пустите его, – недовольно согласилась Таисия.

– Да, дед, – сказал по телефону Виктор. – Убит. А ты откуда узнал?

– Да все, кто связан с нашей системой, уже знают. А что происходит у Потаповых?

– Без понятия. Ты же знаешь наши отношения. Вернее, никаких отношений. Правда, был шанс взять все под свой контроль, но об этом я тебе расскажу, когда вернешься. Надеюсь, ты не будешь…

– Да ведь я знаю о твоих попытках увеличить наш капитал, – усмехнулся дед. – И о том, что ты прогорел, знаю. Я поэтому и поехал в Питер. Здесь есть выход на этих строителей, госпожу Партину и Седову. Но ты себя не кори, внук. Я тоже клюнул бы. А вот с рыбкой ты, конечно, попал. Хорошо еще, что не так много вложил. Но есть возможность вернуть и эти деньги. Зря ты от меня таился, Виктор. Но что теперь говорить, ведь ты как лучше хотел. А вот кто убил Потапова, вопрос. Одна из причин – убийство украинцев. Деньги у них кто-то взял. Только полный идиот пойдет на двойное убийство для того, чтобы забрать сорок тысяч евро. Но многие связывают это с убийством Потапова. Есть мнение, что к убийству украинцев имеет отношение младший Яков, сын Якова Павловича. Ты сейчас будь поаккуратней. Ведь кто-то один ляпнул – и начался отстрел вологодских банкиров. Конечно, глупость это, но вдруг все действительно так?… Покушение на Потапова очень тщательно готовилось. Следили за домом его приятеля, у которого он остановился. Потапов уехал неожиданно, но все-таки его убили. Съездил бы ты к Потаповым.

– А ты не допускаешь, что подумают – я приехал, чтобы увидеть результат своих действий? Ведь все знают, что мы пытались сожрать друг друга.

– Верно, – немного помолчав, согласился дед. – Ты, Витя, будь поосторожнее.

– Дед, у Потапова было пятеро хорошо вооруженных телохранителей, и все-таки его…

– И замечу – Яков погиб по своей вине. Зачем он вышел из машины? Как только джип с охраной полетел в воду, он должен был немедленно уехать. Наверняка он послал охранника и водителя посмотреть, что с джипом, а потом вышел и сам. В том, что все погибли, виноват он сам.

– Вот это номер! – рассмеялся Феликс. – Значит, Яшки-старшего больше нет. А я думал, его невозможно угрохать. Он же свою жену боялся и все твердил – она наймет на него киллера. Неужели Тайка все-таки сумела…

– Перестань чушь молоть, – перебил его Сахно. – Она просто языком чесала. Да и где она столько бабок взяла бы? Там, говорят, очень круто сработали. Но пулю Яков Павлович получил из-за своего благородства – вышел из машины и побежал спасать телохранителей.

– Дурак, – буркнул Тулин. – Интересно, что теперь Яшка-то делать станет?

– Таиска все под себя подомнет. Она поэтому и не разводилась с мужем, пока сын не стал в банке работать. Она та еще штучка. А ты-то что решил с лесом?

– Звонил Олег. Вроде вышло, как он говорил. Ему Джагарян звонил и предложил переговоры с азиатами. А они мужики, кажется, серьезные. Значит, и деньги большие.

– А как же Шустович?

– Бортом чиркнул и прошел дальше. Я был уверен, что ничего у них с серьезным клиентом не выйдет. Без Потапова дороги, считай, нет, сейчас много машин тормозят. А с железнодорожниками вообще договориться не получается. Потапов единственный, кто еще что-то может сделать. Сомнения у меня, конечно, были, уже подумывал, как деньги возвращать. А Олег смеялся, говорил, армянин сам приползет, с Арменом поторгуемся и поможем. А потом его пошлем к чертовой матери. Предавший раз предаст не единожды. Потапов завтра будет говорить с азиатами. Я тебя вызвал потому, что надо выяснить, кто они такие. Сделаешь?

– Без вопросов, но цена будет другая, – пятнадцать процентов от вашей выручки.

– Десять.

– Двенадцать, – усмехнулся Сахно.

Остановив «Запорожец», Денис направился к стоящему возле заправки ларьку.

– Сигарет, – протянул он деньги. – «Союз-Аполлон».

– Привет, старлей! – услышал он сзади и, обернувшись, увидел Ломакина.

– Альпиец? Ты? Славка!

Мужчины обнялись.

Тотьма

– Значит, вы считаете, что Мороз не виновен? – спросил Павлов.

– Да, – кивнул участковый. – Я уверен, что он не мог зарезать девочку. Бабу, может, и смог бы, хотя в этом тоже не уверен. Он чужого пацаненка…

– Но если этому чужому пацаненку, – перебил его майор, – как вы говорите, будет грозить нищета и негде будет жить, он может пойти на все.

– Да Денис не дурак, – покачал головой Михаил Дмитриевич, – он не допустил бы, чтобы жена и сын остались без крыши над головой. Не он это натворил. Что хотите думайте, но Мороз не убийца. Вы бы лучше… – Осекшись, замолчал.

– Продолжайте, – потребовал Павлов.

– Да я так, – вздохнул капитан. – Ведь его тогда взяли, но поняли, что он сам не смог бы…

– Извините, – в кабинет заглянул майор. – В пруду нашли труп. Кто такой, установить не удалось.

– Пойдемте! – Павлов шагнул к двери. – Пруды – это же ваш участок.

– Мой, – хмуро согласился Михайлов.

«Да что же это такое делается?! – подумал он. – Труп за трупом. И кто же теперь?»

– Это мужик или баба? – спросил он.

– Мужик, – кивнул майор.

– Чагин это, – неожиданно для Павлова и майора проговорил участковый.

– Почему вы так думаете? – быстро спросил Павлов.

– Он четыре дня назад пропал, – ответил Михаил Дмитриевич. – Ни его, ни машины. Я думал, уехал куда-то, но он болтун был, обычно говорил всем, что уезжает на неделю или дня на три. А тут никто ничего не знал. Скорее всего он. А как убит-то?

– Пойдем посмотрим, – кивнул Павлов.

– А его что, узнать невозможно?

– Нет, – ответил майор. – Изуродован здорово. Руки переломаны, ноги тоже. Но погиб от удара по шее, сломаны шейные позвонки.

– Пошли, – повторил Павлов.

«А вот это, может, и Мороз постарался, – думал участковый. – Он на пруды в последнее время зачастил. Чагин мог узнать и приехать разбираться. Он считал себя крутым. Конечно, драться умел. Но с Морозом ему не справиться. Лучше бы не он это был. Я тоже, дубина, вылез. Не спеши, до добра спешка не доводит – сколько раз родители говорили».

– Здравия желаю, Юрий Дмитриевич, – вытянулся, взяв под козырек, Сулин.

– Ладно вам, майор. – Павлов поморщился. – Где труп?

– С ним работают эксперты.

– Это Чагин, – сказал Павлов. Вышедший из кабинета Зидинский замер с открытым ртом. – Вы что-то хотели сообщить? – спросил его Павлов.

– Да, это действительно Чагин, – ошарашенно пробормотал тот. – А как вы…

– Логическое мышление, – повернувшись к капитану, подмигнул майор. Тот улыбнулся.

– Нет, правда, как вы догадались? – спросил Сулин. Сообщивший о трупе майор отвернулся. Ему доставляли удовольствие глупо-растерянные лица непосредственного начальства.

– Да, пора вам, Николай Анатольевич, на оперативную работу, – усмехнулся Павлов, – мозги у вас засохли. Покажите труп.

– Сюда. – Майор открыл дверь. Павлов и Михайлов вошли.

– Чувствуешь, чем попахивает? – проговорил Сулин. – Скорее всего Пахомов с ним общался и настучал. Надо что-то делать.

– Скажи своим, – процедил Зидинский, – пусть сделают старлея.

– А Михайлов? Он же…

– Он будет молчать, а вот старлей, видно, петь начал. Но не все пропел, поэтому надо его убрать.

– Но как он узнал, что труп Чагина нашли? Нам только что сказали, а он…

– Павлов опытный опер, он в прокуратуре серьезные дела ведет. Мне звездочку добавили только что, а тут этот старлей, сучара!… Скажи своим, пусть работают.

– Ты что, Юра, – удивилась молодая женщина, – пьешь, как будто конец света наступил.

– Зидинскому полковника дали, – опрокинув рюмку водки, зло проговорил Пахомов. – Его сажать надо, а его в звании повышают. Выходит, и там все оборотни! – Он снова выпил.

– Хватит, Юрка! – Жена забрала у него бутылку.

– Точно, хватит! Я хотел поговорить с Павловым, но тут как раз Зидинскому полковника дали. И я понял, что лучше молчать. Скорей бы уехать. Ты давно в город хочешь, и нашему Павлику, когда подрастет, там намного лучше будет. В ясли отдадим, потом в садик. И школа какая-нибудь специальная…

– Ему всего шесть месяцев, – засмеялась жена.

Зазвонил телефон. Юрий снял трубку.

– Вот что, мент, – заговорил мужчина, – если хочешь, чтобы твоя шкура и твой малой были живы и здоровы, не вякай лишнего. Запомни это, а то твоя шкура познает взвод настоящих мужиков, а малец останется инвалидом. Убивать мы их не будем, пусть знают, из-за кого они пострадали. Надеюсь, ты умный мужик и хороший муж и отец. – Телефон отключился. Пахомов стоял неподвижно.

– Что случилось, Юра? – спросила жена.

– Да так. Из отделения позвонили. Труп нашли и просили приехать. Но потом сказали, что не надо.

– Это правда? – всматриваясь в его побледневшее лицо, тихо спросила жена. В это время заплакал ребенок. Она бросилась к нему.

– Лена, – сказал муж, – я на часик все-таки съезжу в отделение.

– Чего звала? – входя в дом, спросил Михайлов.

– Просто так не позвонила бы, – вздохнула жена.

– Ну что еще стряслось? – Он налил себе из квасу и выпил. – Хорош!

– Звонил кто-то, тебя спросил. Я ответила, что ты на службе. А он мне адреса наших детей назвал и говорит – передай своему старому, что если он откроет рот, детишкам хана придет. – Михайлов выругался. – Что делать-то будешь? – чуть слышно спросила жена.

– Надо Пахомова найти и сказать, чтоб не высовывался.

– Да вон он, Юрка-то. – Жена кивнула на окно. Михаил Дмитриевич увидел свернувшего к их дому старлея, вышел на террасу и открыл дверь.

– Здорово, Митрич, – войдя, протянул руку Пахомов.

– Звонили? – хмуро спросил участковый.

– Значит, и вам тоже? Чем пугали?

– Да не пугали, адреса сыновей назвали и предупредили.

Старший лейтенант молчал.

– Что скажешь? – не поднимая головы, спросил капитан.

– А чего говорить? – вздохнул Юрий. – Серьезных доказательств у нас нет. А они ведь… – Не договорив, он снова вздохнул. – Извини, капитан, что втянул тебя в это. Парни, которые были с нами, и не слышали ничего.

– Мороз и Зимин слышали. А ехать к ним и говорить, мол, не вмешивайтесь, мужики… – Участковый выругался и достал сигарету. – Что же они о нас подумают?

– Главное, чтоб трепаться не начали. Но предупредить их все же надо. А то…

– Тебе не противно все это? – спросил капитан.

– Знаете, Митрич, когда я поступил в школу милиции, планы были грандиозные. Мы с ребятами твердо верили, что если и не наведем порядок в стране, то здорово ударим по преступности. Когда узнали об оборотнях, сначала решили, что это единичные случаи, а потом поняли, что это эпидемия, и возмущались, убеждали друг друга, что мы такого не допустим. А если что-то узнаем, сразу выведем преступника на чистую воду. И вот теперь вроде надо действовать, но после этих звонков я себя спросил: а что именно делать и кому сообщать? Читаешь – там начальник управления взятку получил, там полковник пьяный на машине сбил женщину с коляской, и думаешь: почему, несмотря на то что разоблачают и наказывают, это продолжается? Я уже не говорю о ГИБДД. И подумал я – выходит, они сильнее нас. Мы только поговорили о Зидинском, а он уже угрожает. И звонили мне из Вологды, у меня на телефоне есть определитель номеров. Выходит, если мы только между собой разговаривали, а нас уже предупреждают, значит, могут сделать то, что обещают. Из тех, кто был с нами, никто даже не слышал, как я говорил о Зидинском. Ему дают полковника, а нам угрозы. Я решил не поднимать шум. Но если с кем-то из наших что-нибудь случится, я пристрелю и Зидинского, и Сулина.

– Да лучше бы не было ничего.

– Уверен, что они на преступление не пойдут, побоятся. Начнется следствие, и тот из нас, кто останется в живых, все расскажет. Вот номер телефона, с которого мне звонили. – Пахомов протянул Михайлову листок. – Если что со мной случится, поедете в прокуратуру и отдадите листок.

– Да ты вроде как умирать собрался, Юрка? Сам только что говорил…

– Это страховка.

– Вот жизнь настала, в милиции работаешь и от своих же страхуешься. Спасибо, что зашел, а то я не знал, как к тебе с этим подойти. Я ж тебе еще тогда говорил – молчи, а ты все свое гнул. Я тебя не виню, самому тошно от всего этого. И до пенсии осталось не так много, да и вообще дожить хочется спокойно, внуков понянчить. Ну и дела!…

– Извините, Митрич, из-за меня все это получилось.

– А меня вот какой вопрос мучает – откуда они узнали про тот разговор? Если ты говоришь, что мужики, которые там были, не слышали, то как Зидинский прознал об этом? Значит, и Зиминых, и Морозов будут пугать. Тут и может всплыть твоя правда, мужики молчать не будут.

– Вы уж извините меня, – повторил Юрий.

– Да ладно! Я тебе спасибо должен сказать. Я ведь почти двадцать два года в органах, но не думал, что все так хреново. Были сомнения, но думал, что показалось. А этот звонок все сомнения снял. Обидно, что сделать ничего нельзя, они же не шутят. Если бы быть уверенным, что обратишься к настоящему менту, а не к оборотню, я бы поехал в Вологду или сюда вызвал кого. Да тому же Павлову рассказал бы. Но тут получается, что ты об их делишках знаешь, а Зидинскому звездочку дают. Вот и думай, где правду искать. В общем, ты не дури и рот на замке держи. Ты когда уезжаешь?

– Да теперь и не знаю. Вроде как и не переводят меня.

– Ладно, я к мужикам поеду. Ну а если что-то все-таки произойдет, ты уж, Юрка, тогда постарайся, чтоб сели сукины дети. Убивать их не надо. Сейчас многие требуют вернуть смертную казнь, а по мне пожизненное куда страшнее. Представь, если Зидинский попадет на пожизненное. Вот ей-богу, если б не было детей и жены, плевал бы я на эти угрозы и довел бы дело до конца. В общем, пока бурю не поднимаем, но если только что-нибудь с кем-то случится, сразу все скажем.

– Не думаю, что они осуществят свои угрозы.

– Да я тоже не думаю. Но на всякий случай поеду в Шанги, переговорю с Морозом и Зиминым.

– А я домой. Сегодня в оперативной группе был, на удивление тихо сутки прошли.

– Так ты не в курсе, что Чагина нашли?

– Чагина? Так он в розыск вроде не попадал.

– Труп его нашли в колхозном пруду. Там есть такая заводь…

– Помню.

– Там и нашли, Мороз туда на рыбалку ездил. Неужели Денис его угрохал? Шея сломана у Костьки, и избит он здорово.

– Вот это да! Думаю, кто-то очень хочет подставить Мороза. Вполне может быть, что и Зидинский.

– Тогда уж скорее Сулин, он же вешал убийство Гусевых на Дениса. Я тоже никогда не поверю, что он мог убить женщину с девчонкой. Но вот насчет Чагина любой мужик не выдержал бы. Бросил бабу с сыном, а когда у нее появился другой, начал к ней приставать и к Лешке липнуть. А ведь сам согласился на усыновление Денисом пацаненка.

– Да он тогда много чего говорил, чтоб алименты не платить. А сейчас…

– Повесят труп Чагина на Мороза. Поеду, – капитан посмотрел на часы, – мне там надо еще с одним пьянчугой разобраться. Совсем из ума выжил. Мужик-то безобидный, но с похмелья на мать с вилами кидаться стал. Раньше его в ЛТП отправил бы, а сейчас бы в тюрьму его посадить, так мать слезами исходит, не надо, говорит. Побеседую, а там видно будет.

– Убили его два дня назад, – сообщил эксперт. – Сначала он был сильно избит, потом сломали шейные позвонки.

– Вы можете сказать, – поинтересовался Павлов, – убийца был один или…

– Чужой крови на нем нет. Я, например, понял так – первым ударом в подбородок его лишили сознания, а потом просто избивали. Удары проникающие и дробящие, то есть бил профессионал… либо профессионалы. Я не хотел бы получить даже один такой удар. В основном били по нервным узлам, по точкам соединения сухожилий и по костям. У трупа, – двенадцать переломов. Били спокойно, не боясь, что будет кричать. Как только он приходил в себя, его снова вырубали.

– Спасибо, Владислав Константинович, – улыбнулся майор. – А били его там же, где нашли, или…

– Хороший вопрос, – улыбнулся эксперт. – Его привезли на пруды. В ссадинах и ранах почва иная, нежели у заводи.

– Значит, били его не на прудах? – спросил майор.

– Именно так. Я постараюсь по карте почв района определить хотя бы приблизительно, где это произошло. Вы были на месте обнаружения трупа?

– Только собираюсь.

– Я еду с вами. Не то чтобы я не доверял своим сотрудникам, но хочется поучаствовать самому. Вы не против?

– Разумеется, нет, – ответил Павлов.

Шанги

– Просто так никто кредит не дает, – покачал головой Денис. – Да и брать не очень выгодно. Сам на себя вешаешь лишний долг. Примерно то же, что счетчик тебе включают. И постоянной работы у нас нет, в общем, не получилось. Из одной долговой ямы в другую свалились бы.

– Да, – вздохнул Иван, – попал ты, старлей. И чем помочь, не знаю…

– Я не знаю, что делать. И магазин этот, кажется, ничего не даст.

– Денис, – улыбаясь, в кухню вошла Наташа, – за два дня я заработала восемь тысяч двести тридцать два рубля. Не знаю, чем это объяснить, но люди к нам пошли. И просят, чтобы хлеб свежий привозили. В том магазине, говорят, хлеба мало и черствый. Вот такие дела…

– А Лешка где? – спросил Денис. – Ты его…

– Я с мамой торговал, – подошел к нему мальчик, – и две шоколадки заработал.

– Ну вот и помощник подрос! – Денис посадил сына на колени.

– Слышь, мужики! – В кухню ворвался парень в тельняшке, – Чагина нашли мертвого на колхозных прудах. В небольшом, который зарос, сейчас там почти болотина. Пацанята купаться туда на великах ездили и в футбол играли. А мяч в камыши улетел. Двое полезли и на труп наткнулись. Визг-писк, они оттуда на скорости смылись, и родители одного мальчишки позвонили в милицию. Вот так, мужики! Чагин избит был здорово. – Парень посмотрел на Дениса.

– Ты чего на него смотришь? – недовольно спросил Зимин. – Вот так и менты наверняка думают. Жди снова кареты с конвоем! – Он выругался.

– Участковый, – тихо сказала Наташа.

– Один? – Иван подошел к окну. – Значит, не за тобой еще.

– А многие говорят, правильно Мороз сделал, – сказал парень. – А то Чагин, дух, вообще…

– Заткнись! – рявкнул Иван.

– Да, – Денис покачал головой, – кому-то очень хочется посадить меня в тюрьму. Я думал, Чагин, но не мог же он сам себя убить.

– К нам идет, – прошептала Наташа.

– Не будет он один Дениса забирать, – попытался успокоить ее Иван. – Не волнуйся раньше времени…

– Да, – услышав стук в дверь, крикнула Наташа, – не заперто, входите! – Она посмотрела на Лешку. – Иди в свою комнату.

Мальчик быстро вышел.

– Я тоже пойду, пожалуй, – сказал парень.

– Топай, – буркнул Иван. – Спасибо за новость. Но гляди, Серега, если где языком будешь чесать, я тебе башку откручу.

– Обижаешь, прапорщик, – отозвался парень.

– А вот Чагину, не предупреждая, башку и свернули. – Вошел участковый. – Ты бы поаккуратнее с такими угрозами.

– Да я просто так, – пробормотал Иван.

– Чайку не нальешь, хозяюшка? – посмотрел на Наташу милиционер.

– Сейчас. – Она поставила чайник на плитку.

– Мужики, – вздохнул Михайлов, – помните, тут старлей говорил о…

– Знаешь, Митрич, – перебил его Иван, – нам по хрену, что он там говорил. Мы уже и забыли. Это ваши ментовские дела. Ты насчет Чагина говори, а то ходишь вокруг да около.

– А чего говорить? Кто-то замордовал Чагина и привез на пруды. Я это к тому, чтобы ты, Денис, себе голову не забивал. Но я вам ничего не говорил.

– Понятно, – удивленно произнес Иван. – А ты все-таки мужик, Митрич.

– Я милиционер, участковый. Знаешь, в последнее время столько раз пожалел, что стал ментом. Не думал никогда, что так выйдет. Думал, хуже, чем во время перестройки, уже не будет. Но нет, все только обороты набирает. Ну а болтовня Пахомова…

– Да ничего мы не слышали, – усмехнулся Иван. – А почему ты вдруг об этом вспомнил?

– Давайте больше про это не говорить, – покачал головой капитан.

– Годится! – кивнул Иван. – Значит, на Дениса не вешают труп Чагина?

– Попытаются, наверное, – вздохнул участковый. – Но тут из Вологды майор приехал, опытный оперативник, и не даст он просто так труп на кого-то повесить. Спасибо, – кивнул он, поставившей перед ним чашку с чаем Наташе. – А я вижу, магазин работать начал.

– Да, уже два дня. И народ идет. Покупают все. И хлеб еще просят возить. Вот и думаю…

– А зачем возить-то? – сказал Иван. – У нас же с Ольгой пекарня. И хлебушко такой выходит, всем этим бородинским и прочим до него далеко. Там должны работать трое. Но я есть и двоих еще найду, заработок нужен. Испечем, продадим и подсчитаем, сколько уходит и сколько прибавка.

– А еще можно в Воробьевку и Сосновку возить, – сказал участковый. – Там постоянно без хлеба сидят.

– Вот и деньги, – кивнул Иван.

– Времени нет, – проговорил Денис, – кредиторам сейчас долг отдать нужно.

– Давай дом продадим, – сказала Наташа. – Купим себе поменьше…

– Дом продавать не будем, – ответил Денис. – Не для того мы его покупали и перестраивали. Дом не продается.

«Молодец мужик», – подумал участковый.

– А сколько ты им сейчас должен? – спросил он.

– Почти девятьсот тысяч.

– Долларов, что ли?

– Рублей, – ответила за мужа Наташа.

– Фу ты, а меня чуть инфаркт не хватил! Хотя, один хрен, сумма немалая. Ну а кредит что? Я бы на твоем месте съездил к Потапову. Мужик он, конечно, прижимистый, но все же есть в нем что-то от отца. Тот хороший человек был. Кстати, его младшего брата убили в Ярославской области. Тут недавно его сын был, Яшка, Яков Яковлевич. Говорят, нелады у них были… Что-то я разговорился. Ну ладно. – Допив чай, он встал. – Благодарствую за чаек и понимание. И вот что еще, – посмотрел он на Ивана. – Соседство, конечно, дело понятное, и лучше, когда в добре живут, но ты эти патрули вооруженные оставь. Если приедут бандюки, не созывай ополчение. А то ведь могут и…

– Знаешь, что я тебе скажу, Митрич, – сказал Иван, – в обиду мы Мороза не дадим. А насчет оружия, так у нас у всех охотничьи билеты имеются. А вот те, которые приезжают, наверняка со стволами были, а ты их проверять не стал.

– Ты что хочешь, – хмуро посмотрел на него капитан, – чтоб здесь бойня началась и меня первым положили? Это в кино да книгах все смелые. Знал я, что у тех сукиных детей пистолеты имеются. И что я должен был сделать? Дайте я вас обыщу? Они бы меня послали подальше и правы были бы. А если бы я настойчиво попросил, пристрелили бы и началась бы бойня. Я по телефону сообщил на трассу постам, но там их почему-то не заметили. – Он усмехнулся. – В общем, сейчас не все так просто. Ну если снова заявятся, то сейчас тут вологодский опер, нормальный вроде мужик, хотя кто его знает. А Зидинский полковником стал. Вот и ругай начальство. Кстати, вас могут проверить на наличие разрешения на оружие. Кто-то перечислил ваши фамилии.

– Бордук, – сказал Иван. – Он давно на всех стучит. Кстати, он тогда, когда старлей про Зидинского и Сулина разглагольствовал, недалеко был. Я так понял, что Зидинский припугнул и тебя, и старлея. Так?

– Правильно ты понял. Ладно бы нас пугали, а то ведь детьми стращают. Знают, чем рот заткнуть. Вы уж не особо высовывайтесь.

– Да нам-то какое дело? – отмахнулся Иван.

– Вот и я про это, – вздохнул Михаил Дмитриевич и шагнул к двери. – До свидания, и не забудь, Иван, что я тебе говорил.

Тотьма

– Да мне плевать, кто приехал, – процедил по телефону Потапов. – Мне лес вывозить надо, понял?

– Но Павлов здесь, – ответил Зидинский. – А он…

– Да мне плевать! – заорал Потапов. – Я назову тебе день, и ты снимешь всех своих псов. Понял?

– Но егеря могут остановить машины. Ты же знаешь, что многие…

– Послушай, Коленька, если что-то сорвется, я с тебя лично погоны вместе с головой сниму! – Потапов отключил телефон, выругался и снова набрал вызов.

– Я постараюсь, – откликнулся Зидинский.

– Найди кого-нибудь и отдай Павлову, – проговорил Потапов.

– Чагин убит. Кого я найду на шесть трупов?

– Твою мать! В общем, я тебя предупредил. – Зидинский молчал. – Все очень серьезно, и не дай Бог сорвется. Я назову день и…

– Слушай, Потапов, нельзя рисковать. Я и так по краю хожу. Пахомов начал шум поднимать. Михайлов и двое из Шанги знают о…

– Кто двое?

– Мороз и Зимин, их уговорили молчать. Да и вовремя мне полковника дали. И еще, ты бы убрал из района своих головорезов. Кажется, они засветились. Точно не знаю, но Пахомов вскользь интересовался делом Ладова и Орлова. Ты понял, о чем я?

– Понятно. Что-то ты своих подчиненных распустил. Ладно, я займусь перевоспитанием…

– Не надо, их предупредили, и они поняли. Я опасался, что Мороз и Зимин начнут болтать. Но нет, все нормально. А сегодня у них был Михайлов, и скорее всего они не будут вякать вообще. Убирать никого нельзя, это может испугать остальных.

– Ты думаешь, они всегда будут молчать? Ну, как знаешь. Но немного позже надо будет убрать хотя бы Пахомова. Кстати, когда он уезжает? Его же перевели…

– Я добился, что перевод отменили. Его лучше держать рядом и попробовать в чем-то замешать.

– Идиот! Но это твои проблемы. Запомни: я назову день, и никто не должен помешать отправке «КАМАЗа» с лесом. – Потапов отключил телефон. – Ну, если сорвется, я тебя, Зидинский, живым закопаю! Нет, лесорубам отдам, пусть на запчасти тебя, суку, разделают! – Он посмотрел на вошедшую Полину. – Как там Юрка? Почему не звонил?

– Занят был, так занят, что родителям позвонить некогда!… Скажу откровенно – что-то я бояться начала. Кто убил Яшку, так и неизвестно. И где гарантия, что следующим не ты будешь?

– Перестань. Хотя мне тоже очень интересно узнать, кто брата убил. И сработали профессионально. Представляешь, узнали, что он в Ярославле, и все время пасли. А я вот не успел с братцем рассчитаться.

– И хорошо. Ненависть к брату – большой грех. Хотя убивать тоже грех тяжкий. – Полина перекрестилась. – Ты когда уедешь?

– А я не уеду никуда, пусть ко мне приезжают.

– Зря ты себя хозяином воображаешь. Представь, они поедут сюда. По дороге у них постоянно будут документы проверять, сразу разговоры пойдут, что к Потапову приехали какие-то азиаты.

– Черт возьми, а ведь ты права. Все, – он поцеловал ее, – завтра поеду в Вологду.

Череповец

– Да, – сообщил по телефону молодой мужчина, – баба и двое детей. Сын и дочь. А баба так себе, не красавица. Но видно, что они живут дружно. Он сейчас на рынке с каким-то кавказцем, рыбу ему привез. До этого овощи возил. Его можно по дороге без особых проблем убрать.

– Проблем не останется вообще, когда его не будет, – послышалось в ответ.

Деревня Рыбачье

– Да он в городе, – сообщила женщина, – рыбу повез и овощи.

– И где б такого мужика найти? – игриво улыбаясь, спросила миловидная черноволосая бабенка. – И работящий, и не гулящий, и все умеет. Повезло тебе, Людка!

– Я знаю, – весело ответила Людмила.

– Мама! – позвала девочка. – Саша описался.

– Иду! – засмеялась она.

– Счастливая Людка, – завистливо проговорила черноволосая. – А тут двоих мужей поменяла, и все то же – и пьет, и… – Не договорив, она махнула рукой. – Выгоню и этого.

Вологда

– А ты уверен, что этот человек все сделает? – спросил Ямато.

– Да, – кивнул Армен. – Все будет как надо. Просто я думал…

– Думать надо прежде, чем обещать, – наставительно проговорил японец. – А ты обманул нас. И не думай, что…

– Извините. Я надеялся, что Шустович что-то сумеет сделать. А он может только языком молоть.

– Надеюсь, на этот раз действительно все будет хорошо, – покачал головой Ямато.

– Сто процентов даю! С лесом, конечно, Шустович может дело сделать, но вот вывезти, а тем более отправить по железной дороге, у него не получится. Я думал, что…

– Если много думать, – улыбнулся Ямато, – можно голову потерять.

Если снова обманешь, – медленно подбирая слова, проговорил Сяо, – умрешь.

– Да вы что, мужики? – испугался Армен. – Я говорю, что Потапов все сделает. Вот увидите, он завтра вас ждет…

– Он должен приехать сюда, – твердо заявил японец.

– Я передам, но… – Охнув, Армен схватился за левое плечо, рука у него онемела.

– Он завтра должен быть в городе, – сказал японец, и оба азиата пошли к машине.

– А рука-то как? – простонал Армен.

– Сейчас все будет в порядке, – не оборачиваясь, проговорил Ямато.

Армен пошевелил плечом, сжал и разжал пальцы, облегченно вздохнул.

– Так и убить можно. Палец, как отвертка. Боли не почувствовал, а рука одеревенела. Вот это да! – Он достал сотовый и набрал номер.

– Ну что еще? – спросил Потапов.

– Олег Павлович, они сказали, чтоб вы здесь были.

– Я приеду. Будь у себя, никуда не исчезай.

– Во сколько?

– Приеду – узнаешь.

– Но мне-то что им говорить? А то тут такие дела, что…

– Скажи, что вечером увидимся.

– Понял, – сказал по телефону Виктор. – Знаешь, с этим надо поторопиться. – Он отключил сотовый.

– Ой, Виктор Николаевич! – В кабинет вбежала Роза. – Спасибо вам большое, меня в институте восстановили.

– Свари мне кофе, – попросил он.

– Спасибо вам большое, – повторила девушка и вышла из кабинета.

– Хоть кому-то хорошее сделал, – прошептал Бузин. – У деда там что-то не получается. Наверное, не хватает денег. И молчит старый хрен. А Лидка скучает. Да и я уже соскучился. Впервые со мной такое. Вернутся, сразу свадьбу играем. А Мороз, оказывается, недалеко живет. Но не звонит и не показывается. Хотя оно и к лучшему. Не время сейчас для благодарности. Дать пару тысяч, может обидеться. Да и не две штуки моя жизнь стоит. Надо будет все-таки навестить. А зачем? Сказать спасибо, вспомнить за бутылкой войну? Как я обещал ему рай на земле, как скулил, и признаться, что очень боялся, что он меня бросит и уйдет? А потом объяснять, почему не пытался найти его?… Не поеду я никуда.

– Кофе, Виктор Николаевич! – В кабинет вошла Роза с подносиком, на котором стояла чашка.

– Спасибо.

– А когда Лидия Антоновна вернется?

– Не знаю. Очень хотелось бы, чтобы как можно скорее. Но дед, пока дела не сделает, не вернется и ее не отпустит.

– А вы слышали, что Якова Яковлевича милиция несколько раз вызывала?

– Яшку? – Бузин удивленно посмотрел на нее. – Интересно, зачем?

– Из-за убийства Якова Павловича. Есть у них, у милиции, подозрение, что Яков Яковлевич заказал убийство своего отца.

– Вот как? И на чем же эти подозрения основаны?

– Не знаю. Я разговаривала с Нинкой, вот она и сказала. Яков Яковлевич расстроен и испуган.

– Спасибо за информацию, – прекращая разговор, проговорил Бузин.

Девушка поняла его и вышла.

– Так-так! – Бузин усмехнулся. – С одной стороны, это хорошо, но с другой стороны, плохо. Яшка может рассказать об украинцах. А ментам вполне хватит того, что свел их с Яшкой я. И что делать?

– Значит, сынка за уши притягивают? – хохотнул Корней. – Крайнего им найти надо! А Яшка подходит на роль заказчика. Он же спал и видел, сучонок, как на место папашки сесть. И запросто мог через своего дядьку, Потапова, убрать отца. Заодно и Олегу с братцем расчет произвести. Вот, блин, времена пошли!…

– Корней! – В комнату влетел мужик с наколками на пальцах. – Менты трупы Запорожца и Крохи нашли.

– Твою мать! А чего ж наш мусорок, сука, молчит? Вот что, Бур, звякни мусорку и предупреди: если нас потянут, ему тоже капец.

– Сейчас звякну. – Бур вышел.

– Как же жмуров-то нашли? – пробормотал Корней. – И опознать сумели, ментовня поганая. Насобачились, блин, со своими экспертизами и прочей мурой. А это погано, менты-то привязать ко мне хрен смогут. Но когда в столице узнают, поймут, кто Запорожца с его шестеркой закопал. Кто же за Запорожцем стоит? – нахмурился он. – И кто в Питере бабок ждал? Блин, похоже, неприятности начинаются. А они сейчас на хрен не упали. Так, надо в Питер к Лапе послать кого-нибудь, и пусть он выяснит, кому хохлы бабки должны были прислать. Точно. Рука! Пусть Котяра зайдет!

– Да успокойся ты, – Таисия подсела к нервно курившему сыну, – нет у них ничего, чтобы…

– А звонок? Они по-своему это поняли. Если бы ничего не думали, то не таскали бы. – Потушив окурок, он снова закурил.

– Хватит! – Мать вырвала у него сигарету. – Не будь бабой, Яков! Ничего доказать они не смогут. Тем более ты действительно ни при чем. Прошу тебя, сынок, будь поспокойнее. Они видят, что ты нервничаешь, поэтому и давят на тебя. Ведь вот и Лев Павлович говорит, что ничего серьезного нет. Он написал жалобу, и тебя скоро перестанут вызывать, успокойся.

– Тебе легко говорить, а я боюсь, понимаешь?! – отчаянно закричал Яков. – Просто боюсь! Я боюсь, что не смогу выдержать и скажу, что я хотел убить папу и просил Олега Павловича… Погоди, это Олег Павлович его убил! Точно! Я все расскажу и про то, как отец его бросил, и про то, как ты была его любовницей. Это вы его убили!

– Ну ты и дурак! Думай, прежде чем говорить такое. Знаешь, Яшенька, ты договоришься до того, что и тебя убьют. Да, убьют, сынок. Ты хочешь рассказать милиции, что убийство отца организовали мы с Олегом? Хорошо. Олег наверняка записывал твои с ним разговоры.

– Да, он действительно записывал. Но ведь ты знаешь, мама, что я не убивал папу!

– Ну конечно, не ты, а я с Олегом. Вспомнили старую любовь и убрали его. И очень скоро сыграем свадьбу. А ты маленький трусливый гаденыш! – Таисия хлестнула его по щеке. – И меня теперь мамой зовешь. А когда ты показывал отцу фотографии, где мы с Олегом целуемся, ты меня называл шлюхой! – Она снова ударила сына по лицу. – А потом нанял детектива и тот снимал, как отец спит со шлюхами. Помнишь, как ты тогда говорил?!

Приглушенно хлопнул выстрел. Таисия отшатнулась назад и прижала ладонь к боку. Сын отскочил к стене. В его дрожащей руке был пистолет.

– Я ненавижу тебя! – заорал он. – И отца ненавидел! Да, я хотел, чтобы вы развелись, и хотел, чтобы вы сдохли. Я очень надеялся, что отец убьет тебя, когда узнает, что ты спишь с его братом! Очень хотел, чтобы ты выгнала его, когда увидела его фотографии!

– Брось пистолет! – раздался голос от двери.

Яков завизжал и дважды нажал на курок. Пули пролетели справа от матери и разбили зеркало на стене. От двери хлопнул выстрел. С пробитым пулей лбом Яков упал. Подполковник Мулин дунул в ствол и усмехнулся:

– Молодец, все-таки сумела вынудить его.

– Он чуть не убил меня! – Таисия отняла от бока окровавленную руку.

– Чуть – не считается. – Мурин достал сотовый. – Там царапина. Пуля слегка кожу вспорола.

– Понятно, – кивнула Таисия, – ты хотел, чтобы он меня убил. Гад! – Она бросилась к нему.

Подполковник ударил ее в грудь, она упала.

– Лежи, сучка! И тебя… – Он, вздрогнув, покачнулся. Пистолет выпал из ослабевших пальцев, и Мулин упал.

– Подполковник Мулин убил сына Потаповой и хотел убить ее! – заглянув в кабинет, крикнул капитан.

– Ничего себе. – Полковник вскочил из-за стола.

– Ты ему веришь? – поинтересовался Ямато.

– А ты? – спросил китаец.

– Да.

– Я вообще не верю русским. Я тебе говорил про Даманский. Я ненавижу всех русских и Россию. Поэтому я здесь, в этой большой, богатой и в то же время нищей стране. И я не верю русским, – повторил Сяо. – И очень люблю, когда они ошибаются и Совет приговаривает их к смерти.

– Ненависть съедает разум и разрушает сердце. Врага нельзя ненавидеть, только тогда ты сможешь нанести ему вред. Кроме того, все русские, которые сотрудничают с нами, начиная с простых бандитов и кончая милиционерами, которых можно купить, наносят своей родине вред гораздо больший, чем мы. Они предатели, особенно те, кто должен служить Родине. С таким настроением ты плохой воин. Воин должен уметь думать, а ненависть этого не позволяет.

– Все как раз наоборот.

«Надо сообщить Совету», – подумал японец.

– А ты веришь, что Потапов нам поможет?

«Сяо не терпится убить еще одного», – мысленно усмехнулся Ямато.

– Да, – ответил он. – Потапов сможет.

– Я услышал крик, – проговорил рослый молодой мужчина. – Побежал наверх. Тут раздался выстрел и сразу еще два. Потом третий. Я вбежал в кабинет и увидел лежащую Таисию Васильевну, над ней стоял подполковник Мулин и целился ей в голову. Я бросил нож, и подполковник упал.

– Они с Яшей говорили о муже, – всхлипнула Таисия. – Потом Мулин ударил сына, я бросилась между ними, и тут Яша выстрелил. – Она дотронулась до раны на боку. – Яша выстрелил еще два раза, и Мулин его убил. Потом ударил меня и направил на меня пистолет. Вот тут я закрыла глаза и закричала. Но выстрела не было, кто-то стал меня поднимать с пола, и я, подумав, что это Мулин, хотела ударить его. Но увидела, что это мой водитель. Василий Пестов. Я очень ему благодарна. А где Василий? Он защищал меня и не виноват.

– Дает показания, – ответил оперативник.

– Но ему ничего за это не будет?

– Разберемся, – пробурчал майор.

– Значит, вы мне не верите?! – возмутилась Таисия.

– Что ты сказала? – Бузин привстал.

– Яшу убил подполковник Мулин, – повторила Роза. – А подполковника зарезал водитель Таисии Васильевны.

– Вот это да! Ты серьезно?

– Звонила Нина. Если соврала она, значит, и я говорю неправду.

– Роза, – обхватив ее, он приподнял девушку, – вы самый лучший вестник. Вы прелесть, и я увеличиваю вам жалованье еще на десять процентов.

– Ура! – закричала она. – Только сейчас опустите меня на пол.

– Черт возьми, – пробормотал Феликс, – везет Потапову. Все у него выходит и все получается. Везунчик ты, Олег. Но Мулин? То-то все говорили, что убийство было совершено профессионалами. Значит, Мулин – организатор. Надо немедленно сообщить Олегу Павловичу! – Он схватил телефон.

– Куда ты собираешься звонить? – послышался насмешливый голос, и Феликс, вздрогнув, выронил сотовый. – А нервы у тебя ни к черту! – Потапов покачал головой.

– Как ты вошел? – удивился Тулин. – Я же…

– Ты забыл, что дал мне ключ. Я решил не ждать до завтра и прилетел сегодня. Размести мою охрану, – кивнул Потапов на дверь. – Их трое.

– Сейчас прикажу. – Тулин вышел из кабинета, но тут же вернулся. – А ты знаешь новость? Убит твой племянник и…

– А ты думаешь, почему я нанял вертолет? Сейчас я могу потерять то, что давно должно было стать моим. Надеюсь, мне не придется прибегать к силовым методам и Тайка сама предложит мне половину. Видишь ли, Феликс, свое дело мой брат начал на деньги, которые отец оставил мне. Свои он потратил еще до того, как получил. И я намерен получить свою долю.

– Не думаю, что ты что-то получишь! Таисия не та дамочка, которая отдает долги своего погибшего мужа.

– Мне она отдаст половину.

– Не думаю. Чего ради она тебе должна отдать, если твой брат ничего…

Потапов рассмеялся. Тулин удивленно уставился на него.

– Ты… поверил в этот бред? – со смехом спросил Потапов.

– Тьфу ты! А я…

– Я только что узнал о случившемся. Я действительно прилетел, но вертолет не нанимал. Забирали больного. Я уговорил, конечно, не словами, взять меня. И вот я здесь. А узнал про племяша случайно, в такси. А ты как думаешь, кто виноват?

– Я ничего не думаю, зачем мне это? Но интересно, кто брата твоего убил? Сначала я думал, что это дело твоих ореликов. Но потом понял, что слишком грамотно сработано. Может, это Витька Буза? Он воевал, в спецназе был. Знакомые его тоже опытные ребята.

– Знаешь, жаль мне, что не я Яшку грохнул. Сучонок он. Заказал отца, но его кто-то опередил. А вот кто, ума не приложу. Неужели Мулин с Тайкой договорились? Сейчас правду только она знает. Да ну ее на хрен, эту канитель! У нас проблема появилась, у которой звание и фамилия есть – майор Павлов. В деревушке недалеко от Тотьмы совершено шесть убийств. Сначала бабу с дочерью вслед за мужиком отправили, потом семью Заикиных вырезали, а тут еще нашли Костю Чагина, шею ему сломал кто-то, но сначала переломал все, что у человека ломаться может. И сунул его в заросший пруд. Так вот, майор этот – настоящий мент, неподкупный и ничего и никого не боится. А его опасаются многие. У него с генеральной прокуратурой отношения хорошие. Он следователем был по особо тяжким, но изуродовал какого-то маньяка-насильника. Вроде все, кончился Павлов. А его просто перевели в Вологду, и стал он оперуполномоченным. Но работу выполняет по особо тяжким. Так что, возможно, лес мы не провезем, побоятся менты Тотьмы пропускать «КАМАЗы». И егеря наверняка заблатуют. Купить не всех удалось. Так что можем и прогореть. – Потапов выругался.

– Знаешь, Олег Павлович, не хотелось бы этого. И дело не в деньгах даже, которые потеряем, а в азиатах. Это серьезные люди, очень серьезные. Армен перепуган: японец ему в плечо пальцем ткнул, и рука онемела. Правда, потом отошла.

– Хрен с ним! Надо думать, что предпринять. Я на Зидинского наехал, но это не поможет. Егеря не позволят ментам машины пропустить. Не знаю, что делать.

– А бумаги? Ведь ты можешь…

– На поезда есть. Самое сложное – вывезти лес из района. А дальше все схвачено. Но я не могу договориться с лесником, мать его. И ругали, и чуть было не убили старого, а он, один хрен, ни в какую. Кстати, он тесть Мороза. Ему даже говорили, что долг твоему зятю простим, а он – нет, и все. Сам, говорит, брал, пусть сам и рассчитывается. Вот такие дела… Если до железной дороги не будет ментов, то сумеем проскочить. А если Павлов вмешается, хана.

– И что же делать?

– Сейчас с азиатами поговорим, а там видно будет. Если не так быстро, ну хотя бы пара недель была, потихоньку перевезем на станцию. Где и когда будет встреча?

– Об этом у Армена спросить надо.

– Значит, ты все-таки решил через Потапова лес вывезти, – процедил Шустович. – Ну, я устрою тебе сюрприз, Олег Павлович. Вот что, Косой, – посмотрел он на молодого мужчину, – глаз с дачи Тулина не спускать. Я должен знать обо всех передвижениях.

– Зачем же так? – насмешливо спросила, войдя Антонина. – Я тебе через полчаса все скажу. Только нужны… – Она потерла пальцами.

– Тысячи хватит? – спросил Шустович.

– Не рублей.

– Доллары пойдут?

– Да.

– Значит, у тебя есть человек у Тулина. И кто же это?

– А тебе какая разница? Главное, что ты все будешь знать.

– Тоже верно. Но мне все будет известно?

– Абсолютно все о передвижениях и разговорах Тулина.

– Уже приехал, – сказал Ямато. – Значит, человек действительно серьезный. Это вселяет уверенность в успехе.

– Очень хотелось бы на это надеяться, – проворчал Сяо. – Давно хотел тебя спросить – где ты научился китайскому?

– Я же говорил – по работе пришлось. – Он посмотрел на часы. – Поехали, встреча в кафе «Соболь».

– Ямато, а если нам мехов здесь купить? Говорят…

– Хватит, Сяо! – резко оборвал его японец. – Надо делать дело. Поехали.

– Не верю я Потаповой, – сказал прокурор города. – Известно, что она давно жила отдельно от мужа. И с сыном были сложные отношения. Известна ее любовная связь с Олегом Павловичем Потаповым. Правда, это было довольно давно…

– Не стоит обсуждать слухи, – недовольно поморщился прокурор области. – Убит подполковник Мулин, и я хочу знать, как это произошло. Потапова и ее водитель Пестов твердят одно и то же, но это не означает, что они говорят правду. Будем ждать, что скажут эксперты. Кто-нибудь считает, что убийство Якова Павловича и его сына связаны между собой? – Находящиеся в кабинете сотрудники милиции и прокуратуры молчали.

– Но ведь, мы почти ничего не знаем о том, как идет следствие по делу об убийстве Якова Павловича Потапова, – осторожно заговорил полковник милиции. – Ни круга подозреваемых, ни рабочих версий, ничего не знаем. Поэтому нам трудно делать какие-то выводы. Что касается убийства Якова и подполковника Мулина, я думаю, что все было именно так, как говорит Таисия Васильевна Потапова. Да, у нее были весьма натянутые отношения с сыном, брак тоже был неудачным. Но подозревать ее во лжи, а тем более в подготовке убийств мужа и сына, по моему мнению, глупо. Подполковник Мулин оказался там не случайно. Якова несколько раз вызывали в милицию. Я думаю, именно это и спровоцировало его агрессию. Он неприязненно относился к матери. И это еще мягко сказано. Вызовы в милицию Яков расценивал как подозрения в его причастности к гибели отца. Вполне возможно, разговор между матерью и сыном коснулся этой темы, и он в отчаянии схватился за пистолет. Оружие он приобрел сразу после известия о гибели отца. Был в панике и заявлял, что его убьют следующим. И, как ни странно, оказался прав. Что касается Мулина, то он шел с намерением поговорить с Таисией Васильевной. Она это подтверждает. Между ним и Яковом возникла ссора, результатом которой стала перестрелка. Таисия Васильевна ранена сыном, потом он дважды стрелял в Мулина, после чего тот был вынужден произвести выстрел на поражение. Что касается нападения Мулина на Потапову, то это я допускаю. Мулин был чуть не убит Яковом и застрелил его, а Таисия Васильевна стала обвинять его в смерти сына. Он не сдержался и ударил ее. Направил на упавшую женщину пистолет не для того, чтобы убить, а чтобы напугать…

– Ударить женщину и направить на нее пистолет, чтобы напугать? – насмешливо повторил прокурор области. – Это несусветная глупость, полковник! Мулин сбил Потапову на пол и хотел пристрелить ее, но водитель Потаповой, бывший десантник, метнул нож и убил Мулина. Это единственно правильная версия.

– Все будет нормально, – сказал Потапов. – Правда, есть трудности, но, надеюсь, все обойдется…

– Какие именно трудности? – поинтересовался Ямато.

– Буду честен с вами. Лес есть, отправить два, а то и три вагона по железной дороге возможно. И документы будут. Но вот из района, где лес собран, вывезти его сейчас очень и очень трудно. Если бы недели через две или три, то проблем не было бы. Сейчас в районном отделении милиции находится следователь из Вологды. В районе совершено шесть убийств и…

– Понимаю, – кивнул Ямато. – Однако объясните, при чем здесь следователь, который приехал помочь раскрыть преступления, и вывоз леса?

– Видите ли, он честный и принципиальный человек. Надеясь на его помощь, лесники и егеря просто остановят машины с лесом. Нам обычно помогает кое-кто из милиционеров, а в данном случае они помочь не смогут.

– Понятно, – вздохнул японец. – К сожалению, мы не можем ждать, у нас в запасе всего три дня. И через трое суток лес должен быть в вагонах. Лучше вам постараться, чтобы так и было. В противном случае я вам не завидую.

– Ты нас пугаешь, что ли? – усмехнулся Армен.

Резкий удар кулака Тулина отправил его на пол.

– Извините, – усмехнулся Феликс.

– Три дня, – повторил Ямато и, поклонившись, вышел. Китаец, злобно посмотрев на русских, последовал за ним.

– Вот Азия!… – Потапов покачал головой. – С улыбкой и нож всадит, а этот второй злой на русских. Была бы его воля, положил бы нас прямо тут. И недоволен, что напарник уступил.

– А кто они по национальности? – спросил Тулин. – Говорят по-русски чисто и все понимают.

– Черт его знает, – ответил Потапов. – Гусев говорил, что японцы. Но что-то не похож второй на японца. Да и первый тоже не очень. Хотя японцев я только в кино видел, ходят в каких-то халатах, в общем, не похож он на японца. А может, и японец. Да какая нам разница? Деньги-то хорошие обещают, да и люди серьезные. А вот как лес вывезти? Чтоб этого Павлова деревом убило!…

– Ты за что меня ударил? – вытирая кровь с разбитой верхней губы, спросил Армен.

– Я бы тебя вообще убил! – зло ответил Тулин. – Но Олег Павлович не дает. Ты нас тогда предал и сейчас строишь из себя крутого. Мало тебе этот руку отсушил, ты решил и нас подставить. Запомни: еще раз взбрыкнешь – и никто не узнает, где могилка твоя. Понятно?

– Вот что, Армен, – сдержанно заговорил Потапов, – ты уже пустил нас краем. Сейчас я не имею к тебе претензий только потому, что ты вывел на нас этих азиатов. Поэтому и в доле будешь, и процент получишь. Но веди себя подобающим образом. Надеюсь, ты меня понял и больше выступлений с твоей стороны не будет. Если еще раз что-то провалишь, тебя убьют. Запомни это, Армен.

– Извините, – пробормотал Джагарян. – Я поверил Шустовичу, что вы собираетесь нас…

– Зачем врешь? – усмехнулся Тулин. – При мне же все началось. Шустович предложил…

– Он говорил со мной до этого и просил, чтобы я ничего не стал выяснять.

– Ладно, – кивнул Потапов, – извинения приняты, но такое забыть непросто. Однако сейчас надо думать, как забрать лес. Может, попробуем хоть немного вывезти? Да, надо вывозить мелкими партиями. Мужикам заплатим немного, и пусть вывозят на лошадях и тракторами, как бы для себя. Правда, за три дня и вагон не наберем. Надо с Морозом поговорить, пусть убедит своего тестя согласиться на пару машин. И долг я ему уменьшу. Хотя не для этого давал, но ситуация требует жертв. Сегодня я домой поеду, а ты сходишь к одному человеку.

– К кому? – спросил Тулин. – Я его знаю?

– К моему знакомому. – Потапов покосился на Армена. Тулин понимающе кивнул.

– Ну вот и все! – улыбнулась Таисия. – Конечно, мне, как матери, жаль Яшку, но он чуть не убил меня. Я очень испугалась. Зато теперь я банкир! – Она засмеялась. – Спасибо тебе, Вася! – Она коснулась краем бокала рюмки полуголого водителя. – А у тебя сильное и красивое тело.

– В форме себя держу, – улыбнулся Пестов.

– Я ведь тебе давно нравлюсь, – хмыкнула она, – я видела твои глаза, когда…

– А я и не скрывал этого, – спокойно ответил Василий.

– Таисия Васильевна! – постучала в дверь спальни горничная. – Ваш брат.

– Черт его принес! – сердито прошептала Таисия. – Иди в кабинет и сиди тихо. Нет, лучше оставайся здесь, а я выйду и узнаю, что ему надо. – Она надела халат и, по привычке посмотревшись в зеркало, вышла и спустилась по лестнице. Увидела сидящего в кресле брата.

– Привет, – поднялся тот. – Как ты?

– А как я могу себя чувствовать? – Вздохнув, Таисия вытерла глаза. – Ведь сын чуть не убил меня, а потом милиционер пытается застрелить…

– Да хватит, Тайка, – усмехнулся Семен, – передо мной-то комедию не ломай. Я же знаю тебя. Хочу спросить – как жить думаешь?

– Обыкновенно. А почему ты спросил?

– Продай мне банк или сделай меня…

– С ума сошел? – насмешливо перебила сестра.

– Слушай сюда, сестренка, вас не доили благодаря мне. Но это можно изменить. В общем, подумай, Тайка, ты мне отдашь все и будешь иметь проценты. Ну, скажем, пять ежемесячно. И расширяться будем. Яшка вроде хотел в Ярославле что-то делать, вот и займешься этим. Скатаешься к приятелю мужа и перетрешь с ним эти дела. Прослезишься, мол, потеряла любимого муженька, задницей покрутишь. Баба ты эффектная, приятель Яшки не устоит. Похороны племяша я беру на себя.

– Ты думаешь, в Ярославле что-то получится? – усмехнулась Таисия. – Похороны Якова взял на себя тот друг, от которого он ехал. Мне прислал сухое вежливое приглашение: «Похороны двадцатого. Если имеете возможность, приезжайте». И ты думаешь, Яков не рассказывал ему о наших отношениях? Как же я туда поеду?

– Да очень просто! Поедешь хоронить муженька. А тому фраеру разжуешь: любила я мужа, но он по бабам шлялся, вот и кончились отношения.

– Ты, Семен, бандит и сейчас не посочувствовать пришел, не как к сестре, а за деньгами, банк тебе нужен. А это видел?! – Таисия сложила кукиш. – Ничего ты не получишь. Ну почему в жизни все так? Убит мой муж, убиты сын и любовник. А все слетаются, как вороны на падаль, и требуют денег. Никто ничего не получит! – закричала Таисия. – И не боюсь я никого. В меня сегодня мой сын стрелял! – Распахнув халат, она показала тампон на правом боку. – Любовник-милиционер хотел меня пристрелить. Хрен вам всем!

– У тебя, похоже, крышу снесло, – усмехнулся Семен. – Ладно, я завтра приду. Подумай, сестренка. – Он вышел и Таисия обессилено опустилась в кресло.

– Ну почему все так? – прошептала она. – Я же хотела быть любящей женой и хорошей матерью. И почему все так повернулось? – повторяла она и заплакала.

– Он тебя обидел? – подбежал к ней Василий.

– Ты не бросишь меня? – подняв заплаканное лицо, спросила она. – Не уйдешь от меня?

– Конечно, не брошу! – Он обнял ее. – И не уйду. Я сразу тебя полюбил. Я всегда буду с тобой.

Она, обняв его, заплакала.

– Да, дед, – говорил Бузин по телефону, – такие тут дела. Сейчас Тайка владелица всего. Ну не сразу, а через…

– Ты вот что, – перебил его дед, – навести ее. Она хоть и стерва, но баба умная. Предложи ей хорошие деньги. Дело в том, что у Потаповых имеются акции какого-то зарубежного банка.

– Яков-старший в Германию ездил не раз.

– Значит, там и есть. Но Тайка об этом не знает. Я свяжусь со своим приятелем в Берлине и попробую выяснить через него. Яков Павлович собирался разводиться с женой и оставить все ей и сыну. Не просто же так он хотел пустым уйти. Есть у него что-то, о чем никто не знает. В общем, я займусь этим, а ты сходи к Таисии. Посочувствуй, обстановку выясни. Прямо не предлагай продать, а постарайся подвести ее к этой мысли. Когда она цену назовет, немедленно сообщи. А я тут же позвоню в Берлин и постараюсь все выяснить. Скорее всего там у него немалые средства.

– Хорошо. А Лида как там? Может, приедет?

– Она рвется домой. Но мне она здесь нужна. Очень умная и способная женщина. К тому же знает немецкий и неплохо говорит по-литовски. Так что Лида пока задержится. А ты отправляйся к Таисии.

Ярославль

– Она не приедет, – сказал Воронин. – Я послал ей извещение о похоронах, но…

– Почему ты решил похоронить Якова здесь? – перебила его миловидная женщина.

– Не было у него жизни с ней, а я помочь не мог, так хоть похороню как положено. Меня очень огорчила его смерть, тогда как в Вологде все рады.

– А ты знаешь, что и сын Якова убит?

– Конечно, знаю. Но скажу только одно – Бог правду видит. Сын хотел отца убить, вот и получил то, что собирался сделать с отцом. Неприятно это говорить, но я доволен. Вот только Тайка жива и сейчас будет владеть всем, что сумел создать Яша. Хотя знаешь, тоже не все так просто. Он обманул своего старшего брата и на его деньги создал свою империю. А свои проиграл в казино. И не вернул брату ни копейки, хотя мог. Он узнал, что его жена спит с Олегом. Вот поэтому и кинул его.

– Как ты думаешь, Антон, кто убил Якова?

– Могу сказать только одно: его смерти желали многие – сын, жена, брат и наверняка кто-то из конкурентов. Но сказать точно, кто заказал убийство, не могу. Милиция говорит, что работали профессионалы, ждали Якова. И так хитро, что их не заметила моя охрана…

– А ты не думаешь, что кто-то из охраны или прислуги работали на убийц? Ведь никто не заметил наблюдения, а посторонних обязательно кто-то увидел бы. Убийство было тщательно подготовлено, согласись, что «КАМАЗ»…

– Так и есть. Но подумать на кого-то из охраны я просто не могу. Работают они уже не первый год. Хотя все говорит о том, что кто-то известил убийц. Может, соседи?

– А я думаю, кто-то из наших.

– Не знаю, что и сказать.

– А ты прикажи начальнику охраны проверить телефонные звонки за те дни. Михаил – бывший фээсбэшник, он сумеет…

– Ладно, – согласился Воронин.

Санкт-Петербург

– Я надеюсь на тебя, Вилли, – сказал по телефону Антон Тимофеевич.

– Я постараюсь все выяснить, – ответил абонент. – И как только все будет ясно, позвоню тебе.

– Значит, все, – улыбнулась Вера, – ты станешь хозяином всего, что…

– По крайней мере все будет моим по закону, – сказал Степан.

– Ура! – Она обняла его. – Это надо будет отпраздновать.

– Неудобно, – возразил Степан. – Все-таки недавно отца убили, а я уже праздники устраивало.

– Ты продолжишь его дело. Мы найдем тех, кто виноват в смерти Семена Игнатьевича. Милиция не может, а мы найдем.

– Не стоит. «Триада» – вот кто отца убил. И я не хочу быть их следующей жертвой. Ведь это я тогда послал парней к азиатам.

– А им что, нужен лес?

– Кажется, да. Отец хотел им продать. А потом… – Степан махнул рукой. – Хотя знаешь, Верунчик, я ни о чем не жалею. Сейчас я богат, здоров, у меня любимая и самая красивая на свете жена. Только вот… – он вздохнул, – наследника так и не будет.

– Это легко исправить, возьмем из…

– Нет, я же буду знать, что он не мой, это исключено.

– Наверное, ты прав.

– Но очень хотелось бы иметь ребенка.

– Все готово, – в комнату вошел телохранитель, – можно выходить.

– Уезжаешь? – стоя у окна, улыбнулась Лида. – Значит, теперь хозяином станет Степан. Но зря ты поверил Верке, с тобой очень скоро что-то случится. Феликс специально подсунул тебе эту хищницу. Но Виктор уже все знает… Скорей бы вернуться в Вологду и увидеть его.

Москва

– Я все понял, Великий Дракон, – держа в руке спутниковый, сказал невысокий пожилой японец.

– Ветер с востока пусть уймет вашу тоску по родине. – Телефон отключился.

– Рю, – негромко позвал пожилой мужчина. В кабинет вошел невысокий японец. – Совет решил – пусть его сожжет огонь Великого Дракона.

Невысокий с поклоном вышел.

– Как идут у тебя дела? – Он посмотрел на плотного японца лет сорока.

– В последнее время лучше. Скинхеды не нападают, им дали должный отпор люди Железной Руки. В ресторан ходит много русских. Бывают и японские бизнесмены. Три дня назад обедал полицейский из Осаки. Остался очень доволен. Сказал, что будто побывал на родине. Обещал порекомендовать знакомым посетить наш ресторан.

– Нашли тела Запорожца и Крохи, – сообщил длинноусый лысый мужчина. – Обоих застрелили. Кто – неизвестно. Что же получается, братва, нас кинули, нашей питерской братве мы должны второй раз бабки передавать. Запорожец поехал разбираться, и его замочили. Кто там смотрящий? – Он взглянул на худого мужчину.

– Помор. Но он уже два месяца на нарах. А вологодская братва молчит. Хотя вроде пытались разбор устроить. Корней своих подключил.

– К кому поехал Запорожец? – спросил длинноусый.

– К банкиру, но его позавчера мент завалил. И пахана его тоже. Так что предъявлять некому.

– Кто теперь хозяин банка?

– Баба банкира, сеструха отморозка. Злого.

– Так Злому и предъявлять надо, – сказал полный мужчина. – Он, наверное, все и хапанул…

– Запорожец с ним не тер, – возразил худой. – И Злой искал Запорожца, когда тот пропал. И на общак он отстегивает.

– Надо с ним перебазарить. У Злого верняк менты есть, вот пусть и почирикает с ними, мол, как что узнаете про тех, кто Запорожца завалил, шепните.

– Слышь, Ус, – сказал коренастый седой мужчина, – тут базарок идет, что к Степке, сыну Буденного, все дела теперь перешли. Что делать-то будем?

– А чего делать… Доить начнем. Степка не Буденный.

– Да, – пробурчал плотный телохранитель. – Степана надолго им не хватит.

– Не на одну жизнь хватит, – усмехнулся рослый молодой мужчина, – не успеют потратить, детей-то не будет. И ради чего тогда жить? Чтобы все отдать родственничкам? Так ни у нее, ни у него сестер и братьев нет. Да и обует Верка Степана. Она ведь с ним ради этого и сошлась, я так думаю. И парней к азикам Степка послал не просто так. Столкнул лбами отца и азиков, те его и замочили. Я давно отвалил бы, но Степан платит хорошо.

– Да у нас сейчас целое армейское отделение! – засмеялся рослый. – Опасности почти никакой. Хотя сейчас, конечно, попытаются урвать у него кусок пожирнее. Верка очень этого хочет, вот от нее и надо ждать чего-то. Она на убийство запросто пойдет.

– Мы с мужиками уже говорили об этом. Посмотрим, что будет.

Вологда

– Все ясно, – сказал Бузин. – Только я не понимаю, какого черта вы там делаете? Может, решили написать книгу о жизни моего однополчанина? Я вам за что плачу, гуманисты хреновы! – Он шумно выдохнул и опрокинул в рот рюмку водки. – Мне надо знать, что у него есть, а вы мне рассказываете о его бабе и детках. Работайте, черт бы вас побрал! – Он отключил телефон и снова выпил. – С уголовниками легче дела иметь. Да, ошибся я здорово. Хотя, с другой стороны, это к лучшему. Теперь я все знаю. А ведь даже мысли не допускал, что такое может случиться. Значит, верна пословица – все, что ни делается, к лучшему. Только бы он не начал. Ведь если поймет, что за ним наблюдают, может сделать это. Черт бы их побрал! Какого дьявола они там возятся?

– Все! – улыбнулась Таисия. – Вот я и стала богатой и самостоятельной. Бузин обещал заехать, но что-то нет его. Он молодой перспективный бизнесмен, и надо с ним сойтись поближе. – Она взяла сотовый и набрала номер.

– Да? – почти тут же ответил Бузин.

– Вы очень заняты, Виктор Николаевич? – грустно спросила она.

– Да нет. Просто пытаюсь набраться решимости, чтобы приехать к вам. У вас горе, а мой визит может быть расценен как злобное торжество. Все знают о нашем соперничестве с вашим мужем, и даже есть попытки обвинить меня в его гибели.

– Я так никогда не думала. Более того, я считаю вас единственным, кто действительно может мне помочь.

– Извините, не понял. В чем может заключаться моя помощь?

– Вы ас в банковском деле, тогда как я полный профан. И я бы хотела обсудить с вами кое-что. Вы можете приехать?

– Выезжаю. Через полчаса буду у вас.

– Отлично. Жду.

Тотьма

– Да, – сказал Павлов, – все не так. Черт возьми! – Вытащив из машинки листок, он зевнул.

– А вы по старинке, – улыбнулась старший лейтенант, – на машинке печатаете?

– Я не собираюсь менять свои привычки, – ответил майор.

– Добрый день, – кивнул, войдя Сулин. – Вы куда-то ездили? Могу узнать – куда?

– Занимайтесь своим делом, майор! – отрезал Павлов.

– Извините… – Сулин смешался. – Я просто…

– Почему за убийство Гусевой с дочерью взяли Мороза?

– Мороз был должен Гусеву, Заикину и Потапову. Разумеется, в первую очередь мы проверяли тех, кто…

– Задержание на трое суток вы считаете проверкой? А почему только Мороз попал под вашу проверку?

– Да потому что он должен приличную сумму тем, кого я назвал.

– Понятно. Хотя, если откровенно, ничего не понятно. Кроме одного: вы настроены против Мороза – это очевидно. И возникает вопрос: почему?

– Да перестаньте, мы просто…

– В убийстве Гусевых вы немедленно обвинили Мороза. В убийстве Заикиных тоже. И наконец, ни минуты не сомневаясь, обвинили его в убийстве Чагина. Ведь даже эксперты заявили, что труп Чагина был привезен на пруды откуда-то издалека. А почему бы не подумать, зачем Морозу убивать Чагина и везти его туда, где он часто бывает? Конечно, вы будете говорить, что он специально так сделал. Но тут имеется существенное возражение. Если, даже несмотря на утверждения эксперта, что Чагин убит в другом месте, вы взваливаете вину на Мороза, то без экспертизы вам, как говорится, сам Бог велел. Кроме того, «Запорожец» Мороза тщательно проверили. В салоне по крайней мере пару недель не убирали. А вот следов крови, которая должна была остаться, если бы Мороз перевозил Чагина, не обнаружено. На протекторах тоже нет следов почвы, которая имеется на теле убитого. И это еще не все. Чагин, по предварительным данным, был убит за три-четыре дня до того, как тело обнаружили. Но его убили за три часа до того, как сунули в пруд. Его где-то нещадно избивали, а потом сломали шею. А вы этого не знали? – увидев неподдельное удивление на лице Сулина, усмехнулся Павлов.

– Поджег магазина в Шанги! – В кабинет вбежал старший лейтенант. – Подожгли магазин Мороза.

Шанги

Мороз молча смотрел на обгоревшие, обвалившиеся бревна. Стоящая рядом Наташа плакала. Леша крепко держал Мороза за руку.

– Поздно заметили, – подошел к ним Иван. – Да сразу здорово полыхнуло. Облили, видно, бензином.

– Соляркой, – проговорил Рябой. – Чад был от солярки. Но начали с бензина. Там дорожка выжженная. Кто-то полил стены и отходил с канистрой. А потом поджег. Твари, поймать бы и в костер!

Мороз молчал.

– Мы ведь только товар завезли! – всхлипнула Наташа. – Да что же теперь делать-то?! – Она зарыдала.

– Больно, пап! – Леша вырвал ладошку из руки Дениса.

– Прости, – буркнул тот.

– Да, – сказал участковый, – это ж надо, вот сволота!

– И не найдете никого, – проговорил Алексей. – Это кто-то из тех духов, которые тогда приезжали. Ничего, мы их подловим и устроим им…

– Договоришься, Дугин, – остановил его капитан, – я тебе устрою, вояка хренов.

– А что? – Тот шагнул к нему. – Я там не…

– Все, – остановил его Иван. – Говорить можно многое, а вот что делать, хрен его знает. Но это точно из-за долга. Только начали торговать по-настоящему – и пожалуйста! – Он выругался.

– Найдем, – пробормотал участковый.

– Утешаешь, Митрич? – сказал Иван. – Так этого не надо. Кого вы найдете, если у вас все начальство под Потаповым ходит? Да может, и тебя он уже купил.

– Ты вот что, Аника-воин, – шагнул к нему участковый, – говори, да не заговаривайся! Меня ни одна тварь упрекнуть не может, что я кому-то что-то спустил за деньги. Из жалости – бывало. А чтоб купить Михайлова, денег таких нет. Так что ты укороти язык, а то я обидеться могу.

– Извини, – буркнул Иван.

– А может, скинемся, кто сколько может? – предложил бородатый старик. – Глядишь, Денис новый магазин сделает. Тут только со стороны кладовых и обвалилось, и внутри погорело прилично, но…

– Пойдем, – не слушая, сказал Наташе Денис и быстро направился к дому.

– Уж больно ты обидчив, Денис! – громко проговорил ему вслед старик. – Ну раньше я не советовал у тебя покупать, но понял, что ошибаюсь.

– Да не до этого ему сейчас, – сказал Иван. – Влип мужик.

– Давай дом продадим, – в который раз предложила Наташа. – Долг вернем, а там как-нибудь выкрутимся.

– О доме я уже говорил, – негромко ответил Денис. – Я что-нибудь придумаю. – Вздохнув, он обнял жену. Свободной рукой потрепал по волосам Лешу. – Все будет хорошо, – скорее для себя проговорил он.

– А ну-ка стой! – вышел из кустов Савелий Пахомович с карабином.

– Тьфу ты! – натянув вожжи, вздохнул молодой мужчина. – Напугал ты меня, Дубов, едят тебя мухи.

– Ты где лес валил? – Дубов подошел к телеге, на которой лежали стянутые тонким тросом бревна.

– Да выписал в поссовете и в лесничестве, решил баньку поставить, а то все в тазике моемся. Хочется порой и парку, и…

– Давай в лесничество, – сказал Савелий Пахомович.

– Да отпусти, Дубов, – заискивающе заговорил мужик. – Ну убудет, что ли, от тебя и от леса? Подумаешь…

– Ладно бы ты их спилил и себе вез. А тут видно, что пилили и сучья обрубали профессионально. Так что давай поехали…

– Да не поеду я никуда! – Мужчина соскочил с подводы. – Сам давай вези. Ну ты и гад все же, Дубов! Даже своим знакомым ничего не позволяешь. А ты, кстати, слыхал, что магазин твоего зятя дотла сгорел?

– Брешешь! – уставился на него Дубов.

– Собака по ночам брешет. Сгорел твой зятек-коммерсант.

Дубов помчался по просеке.

– Вот едрена корень! – обрадовался мужчина. – Подействовало. Ну-ка давай до дому! – Он стегнул лошадь.

Дубов выбрался на лесную дорогу. Услышал шум мотора. Повернулся и увидел подъезжавшую к нему «Ниву-шевроле». Машина остановилась.

– Подвезите до поселка, – подбежал к машине лесник.

– Садитесь, Савелий Пахомович, – сказал сидевший на заднем сиденье Потапов.

– Спасибо! – Лесник сел рядом. – Поехали, там…

– Знаю, – сказал Олег Павлович. – Магазин вашего зятя сгорел. Ну не совсем, но сильно. А вчера они только продукты завезли. Вроде торговать начали.

Дубов посмотрел ему в глаза:

– А ты…

– Так ведь все можно поправить, – улыбнулся Потапов. – Если ты дашь возможность вывезти четыре «КАМАЗа» с лесом, долг твоему зятю простится, а магазин через неделю будет готов к работе. И он получит компенсацию за ущерб материальный и моральный. А поджигатели будут сидеть. Так как, – он протянул руку, – договорились?

– Так, значит, это ты постарался? – прошептал Дубов. – Ну ты и…

– Повторяю, – с легким раздражением перебил Потапов, – все можно исправить. Я бы никогда не предложил подобного, но обстоятельства вынуждают. Ну так что, Савелий Пахомович, договорились?

– Поехали в поселок, и как Денис скажет, так и будет, – помолчав, проговорил Дубов.

– А то ты не знаешь, что он скажет, – усмехнулся Потапов. – Он же головой тронутый, везде ему кажется измена. А так ничего и знать не будет. Сделай хорошее дочери и внуку, если на зятя наплевать. А он и отцом твоему внуку стал, и дочери твоей мужем хорошим. У тебя возможность имеется их семье помочь.

– Даже не знаю, – вздохнул Дубов. – А не обманешь?

– Прямо сейчас и сделаю все. Я ведь для другого дела твоего зятька… – Спохватившись, Потапов замолчал. – Поехали в поселок.

– А как же компенсация? Долг простишь, и компенсация не помешает.

– Ох и хитер ты, старый хрен! – засмеялся Потапов. – Поехали в Тотьму, возьмем деньги и в Шанги.

– Вот это другое дело.

– Все сейчас сделаем. – Потапов достал сотовый. – Давай машины, Феликс, все нормально, по старой дороге вывезем. Я Зидинского предупрежу, чтобы своих там поставил и этого козла, Павлова, не выпустил. А то мало ли что… Да не забудь деньги взять для Зидинского.

– А майор вам, похоже, не по карману, – усмехнулся Дубов.

– Дурак он, Павлов этот. Ему знаешь какие деньги предлагали, а двое за это в тюрьме сидят. Делов-то было ему на раз плюнуть. Пацан девчонку беременную сбил на машине. А у парня прав нет и выпивши был. Забрали его. Павлов дело вел. К нему пришел отец парнишки. Мол, мы договоримся с родителями девчонки, а ты дело закрой. Или хочешь, мы сами найдем, кто за рулем был. А Павлов его на магнитофон записал и в камеру. Брат отца пришел и тоже сдуру деньги стал предлагать. Павлов и его закрыл, дурак.

«Значит, бывают и правильные менты», – подумал Дубов.

– Понял, – кивнул Зидинский. – Пусть приезжает. Встретим как полагается. Может, он Павлова отсюда увезет. А то, скажу честно, надоел до не могу.

– Поговори с подполковником, – ответил абонент.

– А это еще кого черт принес? – увидев стоявший у магазина «мерседес», удивился Потапов.

– Останови, – попросил водителя Дубов, – отлить надо. Тут туалет есть. Останови.

– Давай, – кивнул Потапов. – Заодно коньячку куплю, чтоб с твоим зятем его долг выплаченный обмыть.

– А чего это ты на такой машине ездишь? – спросил лесник. – Я-то не признал.

– Поэтому и езжу, – усмехнулся Олег Павлович. «Нива» остановилась.

Дубов вышел и быстро направился к знаку, указывающему на туалет. Потапов дал денег охраннику:

– Купи два «Наполеона» и закуски какой-нибудь. Ну, там, фрукты, торт и пацану что-нибудь.

– Смотрите, Олег Павлович, – сказал водитель.

К вышедшим из магазина подполковнику милиции и двум майорам почти бежал Дубов. Размахивая руками, он кричал:

– Погодите! Тут такой гад сидит! Постойте!

Подполковник остановился. Потапов рассмеялся. Дубов, увидев Сулина, притормозил и оглянулся на машину. Майор пошел к нему. К Дубову бежали два милиционера, дежуривших около магазина.

– Чего он хочет? – спросил подполковник вышедшего из магазина с пакетами капитана.

– Жаловаться, наверное, – усмехнулся тот. – И скорее всего на Потапова, – кивнул он на «Ниву-шевроле».

– Потапов на этой колымаге? – рассмеялся подполковник. – Да в жизни не поверю…

– Чтоб его не узнали, – объяснил капитан.

Кричащего Дубова милиционеры затолкали в подъехавший «уазик».

– Точно Потапов, – удивленно пробормотал подполковник, увидев идущего от машины Олега Павловича.

– Привет, Антин, – пожал он руку подполковнику.

– Ты чего это с таким скандалистом ездишь? – спросил тот.

– Лесник, мать его, – недовольно ответил Потапов. – А тут заказ на лес имеется. Вот и хотел по-хорошему договориться. А он увидел тебя и побежал жаловаться. Ты скажи, чтоб в отделение не возили, а то Павлов узнает, и сам понимаешь, что будет.

– Да его и не повезут в отдел, – усмехнулся майор. – На нашу дачу я его отправил. Пусть отдохнет маленько.

– Предупреди Софью и Эдика.

– Уже позвонил.

– Надеюсь, он не пострадает? – нервно спросил подполковник.

– Ни в коем разе, – заверил его Потапов. – Ему это на пользу пойдет. Вот и нашелся способ, как договариваться с лесником, – рассмеялся он.

Шанги

– Налей еще, – попросил Денис. – Кому я так помешал в этой жизни? Ничего не пойму. Чагин мертв, а больше я никому дорогу не переходил. Да и Чагину, собственно…

– Перестань, Денис, – вздохнула Наташа. – Это скорее всего парни Потапова. Те, что приезжали от Заикина. Я видела Каратиста у дома Потапова.

– Какого черта ему надо?

– Не знаю.

– Налей, Наташа, – снова попросил он. – Надо как-то расслабиться…

– А мы с тобой сейчас остограммимся, – вошел Иван и поставил на стол бутылку. – Домашний ликерчик, – подмигнул он Наташе. – Ольга сейчас тоже зайдет, она там вино для вас наливает. Это для женщин крепковато, – наливая в рюмки ликер, проговорил он.

– Здравствуйте! – В комнату вошла Оля и протянула Наташе пакет. – Приготовь что-нибудь. – И поставила на стол бутылку из-под шампанского. – Наливка для нас с тобой – самое то: успокоит, и взбодрит.

– Спасибо вам, – тихо проговорила Наташа. – Но что теперь делать, ума не приложу. – Она заплакала.

Денис, опустив голову, молчал.

– Слышь, Наташка, – вздохнул Иван, – ну чего теперь поделаешь? Советов давать не буду, ни к чему они вам, да и кто может что-то советовать, пока сам в таком дерьме не окажется. А что? – Он увидел упрек в глазах жены. – Вернее не скажешь. В общем, давайте про это не говорить. Сейчас нужно пережить это и понять, что жить-то, один хрен, надо. И вот что еще я хочу вам сказать. Если нужна какая помощь, без стеснения обращайтесь. Чем сможем, поможем. Одолжить могу двенадцать тысяч, больше нету, а двенадцать могу дать. Когда сможете, отдадите.

– Ты ведь человек, который с детства здесь живет, – тихо проговорил Денис. – Скажи, кому я мог так дорогу перейти, что даже магазин подожгли?

– Знаешь, Денис, – Иван поднял рюмку, – давай для начала выпьем.

– Давай.

– А нас забыли, значит? – сердито посмотрела на мужа Оля.

– Сей момент! – Поставив рюмку, Иван наполнил рюмки женщин наливкой и взял свою. – Давайте за то, чтоб все наладилось. А тебе вот что я скажу, – посмотрел он на Дениса. – Значит, дело такое. Здесь балом правит Потапов. И менты у него не все, но некоторые в кулаке. Не знаю почему, но мне кажется, что причина твоих бед – Олег Павлович.

– Перестань, – попробовала остановить мужа Оля. – Что ты мелешь-то? Олег Павлович…

– Верно Иван говорит, – тихо сказал Денис. – Когда я приехал в Тотьму, в гостинице устроился. Там драка получилась в ресторане. После этого Потапов ко мне пришел. Иди, говорит, ко мне в телохранители. Платить буду хорошо, жильем обеспечу, машина будет. Я вроде согласился, но тут мне мужик один подсказал, что Потапов – местный мафиози. В общем, я отказался. Он мне сказал: придет время, сам прибежишь. А когда решил магазин строить, деньги понадобились. Поехал в банк, чтобы кредит взять, так не дали. Чагин в Тотьме встретился. Ну, вначале ничего не говорил и о сыне не спрашивал. Когда я мальчика усыновлять хотел, он с радостью согласился – алименты не платить. Он и посоветовал к Потапову обратится. Я не пошел. А на другой день приехали Заика, Гусь и Потапов. С коньяком приехали. Ну, посидели, и они говорят: мы тебе денег дадим, а когда на ноги встанешь, отдашь потихоньку.

– При мне все это было, – кивнул Иван. – А через три месяца после того, как ты магазин построил, начали долг требовать. – Если откровенно говорить, все мы виноваты, что не приняли тебя. Обидно было – приехал и все сам да сам, помощи не просишь, дом сам перестроил, магазин тоже, вот и приняли тебя в штыки, ты уж извини. Но и ты виноват, все ж не в тайге живем. Впрочем, ладно, – увидев предостерегающий взгляд жены, махнул он рукой. – Потапов это и замутил. Ты его послал куда подальше, а Потапов привык, чтобы все по его было. Ты глупость сделал, что не оформил все бумаги о займе, когда и сколько отдавать. – Иван поднял рюмку. – Где же этот гребаный миллион взять? Что дом не продаешь, правильно. Но долг отдавать надо. А тут на тебя трупы и вешали, и магазин спалили. Потом духи приезжали, пугали. Короче, извини, Мороз, давай лучше выпьем.

– Давай. – Денис взял рюмку.

– Мороз! – раздался крик на улице. – Дубова арестовали! Точнее, что-то с головой у него, на полковника милиции бросился!

– Господи! – Наташа бросилась на улицу. Остальные за ней.

– В Тотьме, – рябой сообщил, – у магазина твой батя на подполковника милиции, который из Вологды приехал, бросился. Его скрутили дежурные, в свою в машину сунули и увезли. Я там был и все видел. Там, кстати, и Потапов был, твой батя вроде с ним приехал.

– Папа с Потаповым? – удивилась Наташа. – Да такого быть не может, папа с ним даже не здоровается. Надо ехать в Тотьму, – посмотрела она на мужа.

– Я ж выпил, – вздохнул тот. – Но сейчас кого-нибудь попросим. Ты не отвезешь? – спросил он Рябого. – Мы заплатим.

– Сейчас Лешку свистну, махом домчит. – Иван достал сотовый. – А тебе, Денис, ехать не надо.

– И тебе тоже, – сказала ему Оля.

– Верно, – согласился он.

– Мы с тобой поедем, – обратилась Наташа Оле.

– Ждем, – сказал в телефон Иван. – Сейчас карета будет подана.

Тотьма

– Погодите! – пытаясь вырваться из рук двух дюжих санитаров, кричал Дубов. – На кой хрен меня сюда привезли?! Мне нужен подполковник, который из Вологды приехал. Потапов…

– У нас генерал из Москвы есть, – усмехнулась крепкая женщина в белом халате. – Сейчас познакомишься.

– Да вы что?! – рванулся к ней старик. – Дураком меня считаете?

– В процедурную его, – кивнула врач.

Санитары потащили Дубова по коридору.

– Грубо вы работаете, Олег Павлович, – вздохнул Антин. – А если кто-то видел?

– Все очень просто, – улыбнулся Потапов. – Старик пытался напасть на вас, свидетели есть. Он пьян, отчета в своих действиях не отдает, а мы не потащили его в отделение и не стали возбуждать дело, уважили его старость и заслуги. – Он засмеялся.

– Не нравится мне это, – покачал головой подполковник.

– Слушай меня внимательно, Жора, – процедил Потапов, – мне плевать, что тебе нравится, а что нет. Ты сейчас напишешь заявление о нападении на тебя. Учить тебя не надо, ты ведь не забыл про Лопатиных?

– Не забыл, – процедил подполковник.

– Так, – кивнул Павлов, – значит, вы видели, как к Чагину в машину садились двое мужчин. А описать их внешность можете?

– Да мужики как мужики, – ответил парень. – Чагин мне обещал книгу по йоге. Мы с ним занимались одно время вместе.

– Очень хорошо. Попробуйте дать описание их внешности. Во что были одеты, цвет волос и, может быть, шрам или лысина, к примеру.

– Один из них был с бородой. Среднего роста, в камуфляже. На ногах солдатские ботинки. У второго волосы такие волнистые, длинные.

– Сейчас пойдете с ним, – Павлов взглянул на оперативника, – и составите фоторобот. Хорошо?

– Ладно, – согласился парень.

– Пойдем. – Оперативник шагнул к двери.

– Где ты его выхватил? – спросил светловолосый оперативник.

– Случайно, – ответил Павлов. – Услышал его болтовню у ларька. Представился и попросил пройти со мной для разговора. Сначала он отказался, но когда узнал, что я из Вологды, а не местный, сразу согласился. Почему-то не любит вас население.

– Не всех нас, – поправил его опер, – а начальство и его шестерок.

– Может, растолкуешь?

– А стоит ли? Вернется с больничного Сергей Иванович, он этим займется.

– Очень интересно. А почему я не могу знать?

– Слушай, майор, ты приехал, и звездочка на погоны Зидинскому упала. О каком же… – Не договорив, оперативник махнул рукой и вышел.

– Да нет его здесь, – сердито заявил дежурный по отделению. – Нет его, ясно?

– А где мой отец?! – громко спросила Наташа.

– Послушайте, товарищ старший лейтенант, – сдержанно заговорила Ольга, – нам сказали, что ее отца задержали у центрального универмага за нападение на какого-то офицера милиции и увезли на вашей машине. Ответьте, пожалуйста, если Савелий Пахомович не у вас, где он может быть?

– Да не знаю я ничего, – ответил дежурный, – ни о нападении, ни о том, что кого-то забрали.

– Тогда будьте любезны принять заявление о похищении человека.

– Какое еще похищение? Вы, дамочки, топайте отсюда, а то я вас сейчас самих в камеру отправлю.

– Очень хорошо! – засмеялась Оля. – Вызывайте старшего по званию. Мы хотим сделать заявление о похищении человека.

– И кого же это похитили? – подошел к ним Сулин.

– Понимаете, товарищ майор, – заговорила Ольга. – Произошло вот что…

– Значит, в подобающем состоянии? – уточнил Зидинский.

– Разумеется, – ответила Софья.

– Отлично!

– И не знаю, что делать, – говорил Потапов. – Если я упущу этот контракт, то потеряю большие деньги, понимаешь?

– Да понять-то понимаю, – кивнул Антин. – Но чем именно могу помочь я?

– Придержи Павлова. Устрой какую-нибудь проверку личного состава или что-то в этом роде. Понимаешь, я должен вывезти пять «КАМАЗов» из района. А пока Павлов здесь, это невозможно, ему сразу доложат. Я с огромным трудом с помощью Зидинского отправил на лечение начальника уголовного розыска и начальника ДПС. Они мне костью в горле были. И сейчас появился шанс отдать весь лес, который у нас есть.

– Понятно. Значит, Зидинский ситуацию не контролирует?

– Да в основном он все держит в руках, но сейчас здесь Павлов, а ты знаешь его, он везде сует нос. Кроме того, имеется информация, что кое-кто из сотрудников хочет вывести Зидинского и Сулина на чистую воду. А это сделать совсем не трудно. И еще, есть свидетели, которые видели якобы погибшего в болоте Федина. Понятно?

– Погоди, какой Федин? И почему…

– Помнишь убийство Лядова и Орлова?

– Вот ты о чем… Но, черт возьми, это же невозможно. Зидинский обещал, что уберет и Федина. А тот, выходит, жив и появился в Тотьме. Вы что, совсем из ума выжили? Ведь вам было ясно сказано – убрать Федина и его подельников.

– Не учи нас жить. Сейчас надо сделать все, чтобы лес ушел в Хабаровск. Но если произойдет накладка…

– А где этот старик сейчас? – спросил подполковник.

– В надежном месте, лечится. И… – В кармане Потапова прозвучал вызов сотового. – Извини. – Он достал сотовый. – Да?

– Здесь дочь Дубова, – сообщил ему Сулин. – Требует, чтобы мы занялись поиском ее отца. Есть свидетель, который все видел. Кстати, и тебя тоже.

– Черт возьми! – процедил Потапов. – Найди этого свидетеля, купи или заставь, но чтоб он замолчал. Понятно?

– Да как я найду, если бабы его не называют?

– Да черт бы тебя подрал! Узнай, кто им сообщил! Скажи, что надо взять показания и…

– Нет уж, ты сам убирай свидетеля. Я узнаю, кто он, и сообщу тебе. – Телефон отключился. Потапов выматерился.

– Что еще? – спросил Антин.

– Да похоже, конец нам, Жора. Точнее, вам. Есть свидетель, который видел, как брали старика, и сейчас его дочь с подругой в отделении, они требуют начать розыск отца. Если это произойдет и Павлов об этом узнает, ведь и в райотделе есть честные менты, хана вам, Георгий Евгеньевич.

– А я при каких тут? – усмехнулся Антип. – Я только видел, как он ко мне бежал…

– Да стоит кому-то взять за жабры Сулина, и он сдаст тебя махом. И ты тоже долго не продержишься. Кроме того, Федин в Тотьме. А он молчать не станет, когда спросят о причине убийства отставного полковника Орлова.

– Что я могу сделать?

– Скажешь, что на тебя напал пьяный пожилой человек с безумным взглядом. Ты не стал отправлять его в отделение, а беспокоясь о его состоянии, направил в больницу. Понял?

– Понял, – хмуро ответил подполковник.

– Нашел я вашего отца, – подошел к Наташе Сулин. – Он в больнице. Пьяный напал на подполковника, который приехал из Вологды. Хорошо, что рядом оказались патрульные. Они его остановили. Подполковник правильно разобрался в ситуации. Пьяный что-то кричал о пожаре в магазине его дочери, о каком-то долге. Подполковник отправил вашего папаню в больницу.

– Я хочу его видеть, – сказала Наташа.

– Поехали, – кивнул Сулин.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – Павлов вытянулся по стойке «смирно».

– Да хватит тебе, Юрий, – протянул руку вошедший Антин.

– Все-таки вы старше меня по званию.

– Как тут дела? – Подполковник сел.

– Идут понемногу.

– Есть что-нибудь существенное по делу об убийстве Гусевых и Заикиных?

– Все то же. Следствие сразу пошло не в том направлении, нашли крайнего и двое суток его держали, пока не вмешался прокурор района. Но кое-что появилось. Есть свидетели, которые, возможно, видели убийц Гусевых.

– Ну вот, а ты говоришь, ничего…

– Позволю себе спросить, с каких пор ДПС интересуется ходом следствия?

– Да брось ты, я просто спросил. Все-таки не каждый день вырезают целые семьи.

– Папа! – Наташа вбежала в палату, где лежал Савелий Пахомович. Ольга остановилась в дверях.

– Видите, – сказала Софья, – сейчас он спит. А был в дикой ярости. Что-то кричал о пожаре в магазине, о долге, который теперь невозможно вернуть. Нам пришлось сделать ему укол успокоительного. Вы бы видели, в каком он был состоянии!…

– Но Савелий Пахомович никогда до такой степени не напивался, – растерянно заметила Оля.

– Папа вообще в последние годы выпивал очень редко, – сказала Наташа.

– Может быть, это связано с пожаром и с долгом, о котором он кричал. Вам что-то известно об этом? – спросила Софья.

– Да. – Наташа опустила голову. – Когда я смогу его забрать?

– Оставьте ваш номер телефона. Как только он придет в себя, я немедленно свяжусь с вами.

Шанги

– Я с тобой, – сказал Иван.

– Присмотрите, пожалуйста, за Лешкой, – попросил Денис немолодую женщину.

– Обязательно присмотрю, – кивнула она.

– Я с тобой хочу, папа! – крикнул мальчик.

– Я скоро вернусь, – ответил Денис и тронул «Запорожец».

– Вот чертовщина, – пробормотал Иван. – С тестем твоим такое приключилось, и у тещи сердечко прихватило. Так в один день Натка может и без родителей…

– Помолчи! – остановил его Денис.

– А старик-то здорово учудил в Тотьме, – усмехнулся рыжебородый здоровяк. – На какого-то подполковника с ножом бросился, кричал, мол, это вы в пожаре виноваты, а теперь долг никак не отдать.

– Ты сам это слышал или напел кто? – подошел к нему верзила со шрамом на левой щеке.

– Да ты, Семен, не лезь, – отступив назад, пробормотал рыжебородый. – А то ведь запросто можешь в милицию попасть. Я позвоню, и загребут тебя, не посмотрят, что воевал.

– Ты, Анатолий, особо-то грязью Дубова не поливай, – заметил худощавый старик. – Он всю жизнь человеком прожил и худого никому никогда не делал. И не мог он быть пьяным, а тем более с ножом бросаться. Зачем ему бросаться, если он из карабина в подброшенную копейку попадает? Не то что-то было. А даже если все так, отчего его в больницу повезли, а не в отделение?

– Да я откуда знаю? – отмахнулся Анатолий. – Я как слышал, так и говорю.

– От кого ж ты такое слышал? – спросила стоявшая рядом с Лешкой женщина.

– Да врет он все, – подошел к дому Алексей. – Я был у магазина. Савелий Пахомович с Потаповым приехали на «Ниве». А тут подполковник выходит, с ним двое. Майоры оба. Один-то наш гад – Сулин. Савелий Пахомович увидел Сулина и остановился. А его сразу двое ментов под мышки и к своему «уазику» поволокли. Вот как все было.

– А чего ж ты не вмешался? – спросил Семен.

– Больной я, что ли? Уж ты-то, Семен, знаешь, чем заканчивается, когда ментам поперек дороги встанешь.

– Знаю. Выходит, Пахомыч по-крупному дорогу кому-то перешел, если его в дурдом упрятали.

– Как она, доктор? – Денис подбежал к садившейся в кабину «скорой помощи» женщине.

– Сердце, – сердито ответила та, – инфаркт. Боюсь, не довезем.

«Скорая» рванула с места.

– Вот как… – убитым голосом произнес Денис. – И на кой хрен я за этот магазин взялся?…

– Да ладно тебе, – вздохнул Иван. – Твоей вины здесь нет. Ты-то хотел как лучше. Если бы не поджог, вполне мог месяца за два деньжат подсобрать. И тут нате вам, хрен вместо морковки! – Он выругался.

Денис сел на бревно и закурил. Иван опустился рядом.

– Помнишь, Наташа рассказывала о капитане, которого я тащил трое суток? – спросил Денис.

– А как же! С чего вдруг ты вспомнил?

– В Вологде, в одном банке его увидел. Оказывается, он сейчас владелец банка и нескольких филиалов. К тому же есть обменные пункты в нашей и Ярославской областях.

– Так чего ж ты не подошел? – Иван даже привстал.

– Я хотел было. Но, думаю, не просто так подойду. Вот возьму кредит, куплю бутылку и зайду как к однополчанину. Потом встретил еще одного знакомого прапорщика – Ломакина Славку. Хороший мужик был. У него брата и мать в Волгодонске в доме взорвали. И он сорвался, из автомата двух чеченок и четверых детишек положил. Бузин, тот, которого я спас, отмазал его, сказал, что из дома стреляли и во время перестрелки дети и женщины были убиты. Ну мы обрадовались встрече. Он под Череповцом, оказывается, живет. Я ему говорю – Бузин здесь, банкиром стал, к нему собираюсь. А он… – Денис с жадностью затянулся. – А я, говорит, от него только что. И о тебе вспоминали. Боится, говорит, капитан, что ты придешь и напомнишь. В общем, понял я, что лучше не ходить.

– Зря не пошел, – сказал Иван. – Ты же ему жизнь спас, и он тебе обещал…

– А ты бы пошел? – перебил Денис.

– Пошел бы, если бы оказался в твоей ситуации. В конце концов не милостыню просить, а в долг лет на десять. Дурака ты свалял.

– Нет. Если бы ты слышал, что говорил Альпиец, это позывной Славкин, понял бы, что лучше не связываться с этим банкиром. Он кстати, когда я его волок, очень боялся, что я его оставлю или даже пристрелю. Мы на бандгруппу напоролись около границы и остались вдвоем. Я тоже слегка ранен был. Он мне обещал, что сделает все, чтобы я стал богатым, что мои дети ни в чем нуждаться не будут. Дважды я был близок к тому, чтобы оставить его. Первый раз – когда ступню подвернул, а второй раз, когда в расщелину свалились и я себе локоть отбил. Но через час нас вертушка засекла. В общем, вытащили обоих. По ордену дали. Вот так вот. Больше я его не видел. Искать не пытался. Я все сам привык делать, а тут, думаю, найду, он еще начнет деньги совать в благодарность. Поэтому и не искал. Хорошо, что Альпийца встретил, он мне еще кое-что сказал, – пробормотал Денис.

– И что же?

– Тебе лучше этого не знать, я и то стараюсь забыть.

– Если какое-то преступление, то лучше не забывать, а прижать этого банкира.

– Не для меня такие заработки. Я тут размышлял после пожара: смогу я убить за деньги? Нет. Не потому, что я такой правильный, а из-за Наташки и Лешки. Каково им будет, если узнается, что я убийца?… Из-за денег не смогу. Альпийцу Бузин как раз предлагал такие. Если бы я к нему зашел, он мне такое мог предложить бы… Я ему точно врезал бы. Неужели я для того его вытаскивал, чтоб он людей заказывал? Домой просто боюсь ехать, что я Наташе скажу?

– А ты думаешь, ей не скажут? Про чужую боль ой как нравится говорить. А вот когда своя беда придет, тогда понимают, что не стоило об этом с удовольствием базарить. Твоего тестя сейчас с такой радостью обсуждают! Противно… Ладно бы мужик дерьмовый был, а то ведь нормальный старик, а один хрен – полощут.

– Поехали, – поднялся Денис. – Там ведь еще ликер твой остался.

– Слышь, Денис, давай позвоним бабам, они же в Тотьме, зайдут в больницу и про тещу узнают.

Вологда

– Машины пошли, – сообщил в сотовый Тулин. – Я не смог выехать с ними, у меня важная встреча. Документы я взял, деньги за них отдал. В общем, с этим все нормально.

– Ладно, – ответил Потапов. – Машины встретят. Ты позвони Луке и номера их назови, чтоб не перепутал.

– Позвоню.

– А что у тебя за дела?

– Личные.

– Понял! Все мечтаешь через Верку прибрать капитал Буденного? Да знаю я твою задумку! – почувствовав удивление Тулина, посмеиваясь, проговорил Потапов. – Но знаешь, что тебе скажу, комбинатор ты мой… Сейчас главное – лес. Пока я тебе прощаю, что ты не поехал с машинами. Но это в первый и последний раз. И вот что еще. С Шустовичем надо кончать. Он, сука, в железнодорожную милицию звонил. И если поймет, что нас там предупредили, запросто может выше позвонить, понятно?

– Да. Но я не знаю, к кому обратиться с таким предложением.

– Послал же Бог помощника!… Убрать хохлов ты смог, а вот…

– Я никого не убирал.

– Ладно, не забудь, завтра ты должен встретить машины. Понял?

– Да, – ответил Тулин. – Обязательно встречу.

«А что. – Потягиваясь, Бузин посмотрел на лежащую поверх одеяла обнаженную Таисию. – Она может стать хорошей любовницей. Кроме того, я буду иметь два банка. И еще акции в нефти и газе. Оказывается, Яшка не был придурком. Дело у него поставлено первоклассно. Конечно, партнерство – это хорошо, к тому же все буду решать я. Но любая моя промашка, и она уйдет. Жениться на ней? Она старше меня на десять лет. Но хороша. Правда, еще лет через десять… А зачем мне ждать, когда она состарится? Нужно сейчас сделать ее женой, и все станет моим. А Лида? – вдруг вспомнил он. – А что Лида… Красивая женщина, не дура, но что она мне даст? Нарожает детей, и это все, что я буду иметь. А тут два банка. Если повезет, Тулин будет моим партнером. А Тулин сумеет выхватить у Степки Гуровского все. Ведь его папаша нахапал очень и очень прилично.

– Ты уже встал, милый? – с улыбкой спросила Таисия.

– Да. – Бузин поцеловал ее. – Ты будешь кофе?

– Сейчас горничная принесет. – Она протянула руку к кнопке.

– Я сам приготовлю и принесу. – Бузин вышел.

«А он хорош, – проводила его взглядом Таисия. – И умный. Василию с ним не сравниться. К тому же манеры, речь… Пусть он женится не на мне, а на банке, но будет моим мужем, я даже возьму его фамилию…»

– Бузина Таисия Васильевна, – вслух проговорила она. – Мне сорок семь, ему тридцать восемь. А если родить ему сына? Все мужчины хотят наследника. Да, так я и сделаю. Но как сказать ему об этом? Нужно уволить Василия. Но у Виктора есть невеста, и он собирался играть свадьбу. Но еще не сыграл. Ладно, я попробую навести его на мысль не о партнерстве, а о семейном бизнесе.

– Ты какого черта заявилась? – недовольно спросил Тулин.

– Надоел он мне, – вздохнула Вера. – Ты не представляешь, какой он зануда и придурок. Когда ты его уберешь?

– Дура! Ты понимаешь, что можешь все испортить?! Такие, как Степан, непредсказуемы. Малейшее сомнение в тебе, и ты ничего не получишь. Представь, что будет, если его убьют? Убит его отец, а едва он получает наследство, убивают и его. И что? Ты окажешься крайней. Неужели ты не понимаешь, что минимум полгода после его вступления в права наследства ты должна быть с ним?… Хочешь, уходи сейчас, но на меня в этом случае не рассчитывай. Помнишь наш договор? Ты выходишь за Степана и живешь с ним. Погибает его отец, ты остаешься со Степаном, а потом убираем и его. Но получилось еще лучше. Буденный погиб намного раньше, тебе недолго осталось терпеть этого придурка – и все, ты богата, как английская королева. Да если б я мог, я бы согласился, не задумываясь, провести полгода с самой уродливой женщиной на свете. Зато потом свобода, деньги, много денег и все, что ты захочешь. Неужели ради этого ты не можешь потерпеть?…

– Я приехала, чтобы кое-что уточнить. Мне со Степаном не так и плохо. Он дает мне деньги и покупает все, что я хочу.

– Стоп! Ты приехала ко мне с охранниками?

– Конечно. Они внизу, во взятой напрокат машине.

– Дура! – Он осторожно подошел к окну. – Ты думаешь, они не сообщат хозяину, куда ты ездила? Господи, ну почему ты меня так подставляешь?!

– Я сказала, что приехала за деньгами, и обещала каждому по сто долларов. Я ведь часто балую свою охрану, и они говорят Степану только то, что нужно мне.

– Верка приехала, – сообщил, войдя, Белый. – С ней четверо. Приехали на поезде. Здесь взяли машину…

– Значит, начинают шевелиться, – усмехнулся Бузин. – А что, Белов, не надоело тебе в шестерках у Корнея ходить?

– Надоело. Правда, денег он дает много, и с милицией у него увязано. Я вот зачем пришел. Корней начал беспокоиться. В столице узнали о Запорожце. И могут выйти на Корнея. Что делать?

– Да ничего не делать. Главное – вовремя уйти, если начнутся разборки. В этой ситуации было бы неплохо подставить Злого. Тогда все получится гораздо легче. Хотя Злой требует у Тайки дележа, а это плохо, – пробормотал Бузин.

– Что? – не расслышал Белый.

– Слушай, а можно убийство Запорожца перевести на Злого? Ведь он наверняка был у него.

– Как? Это невозможно.

– А оружие, из которого убили Запорожца и того, второго, уничтожили?

– Да нет. Один пистолет, точно знаю, есть. «ТТ» у механика в гараже.

– Принеси. Плачу две тысячи евро.

– За тэтэшку? – удивился Белый.

– За ту, из которой убили Запорожца или второго. Если ты возьмешь пистолет, его хватятся?

– Нет. Его туда кто-то сунул и забыл. А я его пару раз видел и подумал – ништяк, пусть там и лежит. Механик, сука, строит из себя едва ли не козырного фраера, а если менты нагрянут, то найдут ствол у него в гараже. Я бы хотел этого!…

– Принеси пистолет и получишь две тысячи евро, – повторил Бузин.

– Хорошо. Сегодня вечером привезу.

– Если меня не будет, оставишь в гараже, в ящике для инструментов.

– Ты! – Таисия хлестнула Василия по щеке. – Как ты мог?! – Она снова ударила его.

– Что? – удивился он. – Что я сделал-то?

– Убирайся, пока я не вызвала милицию!

– Может, объяснишь, Тая, почему ты на меня…

– Ты не понял? – подошел к нему бритоголовый верзила. – Свалил наскоряк!

– Деньги забери! – Таисия бросила на пол конверт.

– Погоди, Нинон. – Злобин остановил горничную Таисии. – Ты говоришь, они вместе были?

– Они договорились о соединении банков. И вроде как Бузин собирается жениться на вашей сестре.

– В натуре? Вот сучонок! Умница! – Он поцеловал Нину. – А это тебе за преданность. – Злобин сунул ей в вырез платья пачку долларов.

Она обвила его шею руками.

– Это потом, – отстранился он. – Иди к госпоже и готовь себя к тому, что скоро сама станешь хозяйкой.

– Если б ты знал, как я об этом мечтаю!… – вздохнула Нина.

– Все скоро будет. Но ты не расслабляйся, я должен быть в курсе событий.

– Знаешь, – сказал Сяо, – ты оказался прав. Потапов действительно делает все, чтобы мы смогли получить в Хабаровске два вагона леса. Но я бы хотел узнать, как мы вывезем лес в Китай?

– Как всегда, – усмехнулся Ямато. – Но на этот раз лес уйдет в Японию через Китай. «А ты умрешь, Сяо», – подумал он.

– Погоди! – удивился, говоря по телефону, Корней. – А какой тебе от этого толк, что-то я не въеду?

– Ну прежде всего тебе этот самый толк и будет, – ответил Дымов. – На тебя ведь будут наезжать московские хохлы за Запорожца. Так что мысли, Корней.

– Ты меня на понт, мусор, не бери! Ты же только из-за бабок сливаешь мне про ментовские дела. А тут вдруг заботу проявляешь. Что-то не пойму я, с чего ты такой добрый? Хотя, кажется, догадываюсь. Опасаешься, что я тебя сдам? Так и рад бы, скажу честно, да положение не позволяет. Хотя мента вроде сдать не западло, но я не простой урка.

– Твоя задача перевести стрелку на Злого. Как ты это сделаешь, дело твое. Но у тебя авторитет, и тебе поверят. Злой – отморозок по вашим понятиям.

– Слушай сюда, мусор! Если Злой завалил Запорожца, с него без вас получат. Ваши законы меняются. Служили Союзу, теперь вроде как России служите, но у таких, как ты, голова только о себе болит. В общем, вот что я тебе скажу: это наши дела и вам, ментам, про них знать не обязательно. А ты не бойся, ты еще нужен. Все! Не звони мне без дела. – Корней отключил телефон. – Что-то не въеду я в этот базар. Чего мусорок хочет? – пробормотал он.

Белый посмотрел на часы.

– Ты куда? – спросил копающийся в моторе джипа небритый мужчина.

– Знаешь, Механик, занимайся-ка своими делами, – ответил Белый и сел в «вольво».

– А ты, солдатик, скоро нарвешься на неприятности! – зло прошептал Механик. – Я никогда не забуду, как ты мне в морду дал, сучонок! Скоро нарвешься, я тебя, солдатик, один хрен, подставлю.

– Дура! – зло прошептал Тулин. – Явилась! Сто баксов она телохранителям платит. Степан больше даст и все узнает. Ну, стерва, если ничего не получится, с голоду подохнешь, тварь!

«Нет, милый мой Тулин, – сидя на заднем сиденье «мерседеса», думала Вера, – ничего у тебя не выйдет. Я поняла, что ты меня бросить хочешь. Я сама Степана уберу и стану хозяйкой, а ты даже близко ко мне подойти не сможешь. Денег мне на всю жизнь хватит и еще останется. А с мужиками проблем не будет». – Она засмеялась. Телохранитель на переднем сиденье посмотрел в зеркало и подмигнул покосившемуся на него водителю.

– Точно этот? – кивнул на «ТТ» Бузин.

– Да, он, – ответил Белый. – Деньги где?

– Держи! – Бузин протянул ему сверток, и Виктор засмеялся.

– Чего веселого? – недовольно спросил Белый.

– Да просто ты, как Штирлиц, и на Корнея работаешь, и на Тулина, иногда и на меня.

– Тебе как офицеру помогаю. Надоело все до чертиков. Надоело тюрьмы бояться. Правда, в крупном я не замешан, но, один хрен, надоело среди этих урок находиться. Скорее всего по контракту в армию уйду. Сразу надо было, но мать болела. А когда умерла, закрутился. И на срок бы угодил, если б не Корней. Я тогда Механику и двоим его помощникам в баре всыпал прилично. А Корней отмазал от ментов. Я у Тулина в охране был месяц, потом ты меня купил.

– Ладно, – Бузин улыбнулся, – дело твое. У меня совсем другие планы. И тебе хотел работу предложить – личным телохранителем стать. Я женюсь на Тайке Потаповой и стану хозяином двух банков. Поэтому и хочу Злого с дороги убрать, он же брат Тайкин.

– Слушай, капитан, ты поосторожнее с разговорами у Потаповой. Нинка, горничная ее, стучит и Корнею, и Феликсу. В общем, всем, кто платит.

– Ясно. Откуда тебе это известно, не спрашиваю. Теперь многое понятно. Слушай, Димка, давай ко мне. Всем этим скоро конец придет, останусь только я. А мне нужны верные, умные и сильные люди. Наберешь себе команду, и все. Представляешь, какая жизнь начнется?…

– Не моя это жизнь, – ответил Белый, – уйду я в армию, пока не испачкался в чем-то серьезном.

– Ну, положим, ты уже испачкан, труп на тебе висит. Не забыл?

Белый поморщился и усмехнулся:

– А ты, капитан, сукой стал. Значит, выходит, если я не приму твоего предложения, ты меня…

– Ты сдурел, что ли? – перебил Бузин. – Я только напомнил, что следствие по делу об убийстве Никоновой не закончилось. И кто знает, ведь вполне могут и на тебя выйти. Я делаю все, чтобы этого не случилось. А ты, значит, думаешь, что я тебя…

– Не думал, но сейчас такая мысль появилась.

– Дурак ты, сержант! Прикинь варианты. Ну что тебя в армии ждет? К тому же мысль о том, что тебя могут взять за убийство, так и будет тебя преследовать. А у меня ты будешь как у Христа за пазухой.

– Но сейчас ты еще никто и звать тебя никак. И я не пойму, как ты Лидке в глаза посмотришь. Да и дед твой не примет этот брак по расчету. Объяснить, что женился по любви, ты не сможешь. Кроме того, за тебя вполне может уцепиться милиция. Согласись, что запросто можно обвинить тебя в убийстве Потапова. Во-первых, ты женишься на его вдове, во-вторых, все говорят, что убийство было подготовлено совершенно профессионально.

– Черт, – нахмурился Бузин, – об этом я не подумал. Знаешь, ты мне действительно нужен. Ты не только толковый человек и опытный воин, но и…

– Нет, капитан, я решил. Уйду в армию.

«Но тебя могут и не взять», – мысленно усмехнулся Бузин.

– Ты дура! – заорал Злобин. – Неужели не понимаешь, что тебя Буза использовать хочет? Как только вы станете мужем и женой, тебя убьют. Ты совсем, сестренка, головой тронулась. И не будет никакой свадьбы, пока я жив. Я этому Бузину…

– Ничего ты ему не сделаешь! – крикнула в ответ Таисия. – Иначе я посажу тебя, а я это могу. Не мешай мне, Семка. Сам подумай – мы поженимся и все, что сейчас есть у Бузина, может стать моим. А убрать его – пара пустяков. И тогда у нас будет все. С твоим авторитетом, силой и моими деньгами мы можем многого добиться. Неужели ты этого не хочешь?

– Черт, о таком я не подумал… Ловко, сестренка! А ты мне вот что скажи – мужа ты убрала?

– Ответь мне ты – откуда ты узнал о нашей договоренности с Виктором?

– Имеющий уши да слышит.

«Значит, кто-то из моих работает на него, – поняла она. – Надо найти кто».

– Кто-то на Потаповых зубы точит, – сказал следователь прокуратуры. – И похоже, подполковник Мулин. Найти бы исполнителей. Ярославские коллеги сообщили, что перед самым отъездом Потапова был звонок на вологодский телефон. Но номер находится в квартире человека, похороненного неделю назад. Странно.

– Подполковник Мулин принял заказ от Потаповой или ее сына, – убежденно проговорил мужчина в штатском. – И убрал Якова Павловича. Таисия Васильевна и Яшка знали, когда выезжает…

– Ни сын, ни жена не знали время отъезда Якова Павловича, – покачал головой полковник. – Об этом говорил Воронин, тот, у кого гостил Потапов.

– А что мы имеем по убитым украинцам? – спросил генерал-лейтенант. – Похоже, убийство оборвало какую-то цепочку, потому что этим очень интересуется ФСБ.

– Хохлы не были гражданами Украины, – объяснил следователь прокуратуры. – Они занимались наркотиками, вот и понятен интерес ФСБ.

– А что у нас по убийству сына Потаповой?

– Мулин, – ответил следователь.

– Потапова его убила, правда, не сама, – сказал майор милиции. – Видно, в благодарность за спасение.

– Таковы они, богатые женщины! – засмеялся следователь. – Вообще опасно связываться с вдовами неизвестно кем убитого мужа.

– Приехал Бузин, – сообщил надевающему спортивный костюм Злому молодой парень.

– Буза? – удивился Семен. – Пусть войдет.

– Заходи! – крикнул вышедший из комнаты парень.

Бузин стал подниматься по лестнице.

– Ты свататься или как? – встретил его Злобин.

– Почти, – улыбнулся Виктор. – Надеюсь, ты не против?

– Да мне все равно. Если сучка захочет…

– Понятно, – не дал ему продолжить Бузин. – Но есть еще кое-что. Таисия в делах банка ничего не понимает. – Он сел в кресло. – Скажи, пусть принесут кофе.

– Кофе господину Бузину! – крикнул Злой. – Вам, сударь, с молоком или…

– Черный и без сахара, – ответил тот.

– А чего хорошего в черном, да еще без сахара?

– Повышает работоспособность после бессонной ночи, – улыбнулся Бузину.

– Значит, вот ты чем Тайку ублажил, – усмехнулся Семен. – Настоящего мужика у нее давно не было. Ведь Яшка глаз с нее не спускал, особенно когда узнал, что она под его братом побывала, и вообще она дурной славы не хотела. А у вас серьезно или просто банки объедините?

– А почему не может быть серьезных отношений у двух солидных капиталов?

– Да что-то мне слабо верится в эту вашу серьезность. А что же ты своей невесте скажешь? Ведь у тебя свадьба вот-вот должна была быть. Тайка старше тебя и…

– Дело не в возрасте. Я давно мечтаю стать солидным банкиром. И сейчас такая возможность есть. Точнее, будет, если мы с Таисией объединимся. Ты еще не знаешь, но ее муж имел акции в нефте– и газодобыче.

– Что? – удивился Злой.

– Да, это точно. У него миллион десять тысяч немецких марок. В Берлинском банке. Так что Яша был готов к разводу и действительно хотел все оставить Тайке и сыну. И еще, – не дав опомниться ошеломленному Семену, продолжал Бузин, – украинцев кинул твой племянник, а убрал их…

– Аспирант, – усмехнулся Злобин. – Знаю. А вот кто стоял за ним, без понятия. Но разборки идут.

– Аспиранта убили мои люди. А вот кто убрал Запорожца с Крохой, не знаешь?

– Погоди, ты-то тут при каких?

– Деньги. Из-за них сестра твоя мне и нужна. Сейчас приедут менты и тебя возьмут, – Бузин посмотрел на часы, – за убийство Запорожца и Крохи.

– Ты мозгами вертанулся? – насмешливо спросил Злобин. – Я…

– Держи! – вытащив из кармана «ТТ», Бузин бросил его Злобину. Тот машинально поймал пистолет за ствол, потом взял за рукоятку и выщелкнул магазин.

– И что?

Бузин рассмеялся.

Злого неожиданно осенило:

– Из этой пушки убили… – Он вскинул пистолет.

– Ты затвор не передернул, – усмехнулся Бузин.

Злой выматерился.

– Руки! – В комнату ворвался оперативник. Злой вскинул руку с оружием. Одновременно ударили два выстрела. Одна пуля влетела Злому в лоб, вторая в грудь. В комнату вбежали еще трое в штатском.

– Это не он! – загородив собой Бузина, закричал опер.

Бузин, бросив пистолет, поднял руки.

– Разрешение на пистолет в боковом кармане, – спокойно проговорил он.

– Что происходит? – В комнату вбежала Таисия. Милиционеры загородили ей проход. – Витя!… – увидела она Бузина.

– Твой брат – убийца, – сообщил он. – И оказал вооруженное сопротивление. Убит.

– И черт с ним! – Она махнула рукой. – А что с тобой?

– Все нормально, милая. Мне можно идти?

– Иди, – кивнул вбежавший первым оперативник. – Завтра зайдешь, кое-что уточним.

Бузин вышел вслед за Таисией.

– Звонок был, – сказал опер остальным, – что Злобин хочет убить Бузина и поэтому вызвал его к себе. Я позвонил на сотовый Бузину, он сказал, что едет к Злому, тот пригласил. Я его предупредил, но Бузин ответил, что поедет.

– Что-то тут не так, – пробормотал штатский. – Нас послали с обыском к Злобину, вроде у него ствол, из которого убиты двое – Запорожец и второй. Ни хрена не пойму!…

– Да мы проверим оружие. – Оперативник, подойдя к мертвому Злобину, взял пистолет за ствол и положил его в целлофановый пакет.

– Подожди, – остановила Виктора Таисия, – что значит – хотел убить?

– Я это узнал от Тишкова, оперативника, который позвонил мне на сотовый, когда я уже ехал после звонка Семена к нему. Семен сразу стал говорить – хрен вам, а не свадьба. И якобы он заберет у тебя все. Я сказал, что женюсь и у нас будет то, что у меня есть. Он выхватил пистолет. В это время ворвался оперативник. Я выхватил свой, и мы опередили Семена. Вот так все было.

– Тебе действительно нужна только я? – удивленно спросила Таисия.

– Я это понял сегодня ночью. Сначала я думал в основном об объединении банков. А ночью понял, что ты мне нужна. Я хотел жениться на Лиде только ради детей. Но теперь знаю, что мне нужна жена такая, как ты. Правда, возникнут проблемы, например, с дедом. Но я обязательно женюсь на тебе, если ты не…

– Знаешь, Витя, – Таисия теснее прижалась к нему, – мне хочется быть с тобой. Я уже давно не была счастливой. И очень надеюсь, что ты не обманываешь меня. Быть твой любовницей я не хочу, потому что в любое время ты можешь меня оставить. К тому же у тебя есть женщина, с которой ты был намерен расписаться. Знаешь, – она посмотрела ему в глаза, – я давно неравнодушна к тебе. И очень быстро соблазнила! – Она рассмеялась.

– Ты мне тоже нравилась, и я… – Он поцеловал ее. – В общем, я хотел такую, как ты.

– Все очень просто, – усмехнулся следователь прокуратуры. – Злобин узнал о предстоящем слиянии банков и решил убрать Бузина. Убивать сестру ему было невыгодно. Поэтому он и пригласил Бузина к себе. Он бы убил его, и все дела…

– А кто тебе сообщил? – спросил оперативника полковник милиции. – Что-то ты промолчал об этом, Лубков.

– Информатор, – ответил тот. – Надеюсь, я могу не называть его? Согласитесь, иметь такого информатора дорогого стоит.

– Согласен, – буркнул полковник.

– Есть убийца Запорожца и Крохи! – ворвался в кабинет капитан. – Оба убиты из ствола, который привезли от Злобина.

– Такая версия была, – напомнил следователь. – Злобин, правда, делал вид, что ищет убийц. Да, если такая информация вытечет, то надо ожидать разборок и в Москве, и здесь. У Злобина в столице есть свои люди, а здесь остается Горкин. Гора – человек Злобина, он и будет за все отдуваться.

– Гора может предъявить и Бузину, – вздохнул майор.

– Что? – спросил следователь. – Злобин хотел убить Бузина, и Гора прекрасно понимает: если что-то случится с Бузиным, мы потянем его.

– Все получилось как надо! – Молодой мужчина пожал руку Бузину. – Я не сразу тебе поверил, но… В общем, если что, обращайся.

– Гора, – спросил Бузин, – а как же разборки из-за убитых хохлов?

– Не будет разборок. Я узнал, что их пришил Злой и забрал бабки. Я сделал так, что его убили менты. Теперь, я в почете, и все ништяк. Правда, придется раскошелиться, вернуть деньги, но что поделаешь. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Тотьма

– Как он? – спросил по телефону Потапов.

– На удивление крепок для своего возраста, – ответила Софья. – Его дочь постоянно звонит. И вчера из лесничества приезжали. Популярен этот дедок.

– Вот в том-то и дело. Но сейчас он мешать не будет. Только он должен выжить, иначе, сама понимаешь, начнется расследование.

– Я поняла.

– До встречи! – Он отключил телефон и потянулся. – Ну почему не звонит Феликс? – И сразу схватил зазвучавший сотовый.

– Все нормально, – послышался в трубке голос Тулина. – Мы выехали из района. Но…

– Погоди, как выехали? Ты где есть-то?

– Встретил машины.

– Молодец! – Потапов облегченно вздохнул. – Главное, что из района выбрались. Что мужики говорят – были проблемы?

– Нет. Ни разу их не остановили. Кстати, тут лес, который вывезли мужики на лошадях и тракторах, вроде как себе на строительство, так и лежит у них.

– Великолепно! Когда доберешься до грузовой станции, звони. И пусть Харченко подойдет.

– Хорошо. А я не верил, что все получится.

– С кем дело имеешь, – самодовольно усмехнулся Потапов, – забыл?…

– Надоело здесь сидеть, – недовольно заявил в сотовый бородач. – Сколько можно-то? Как в зоне, блин.

– Да я вас не держу, – ответил Сулин. – Но здесь Павлов, майор из управления, он вел дело по убийству Лядова, и дело еще не закрыто, твой труп не найден, – усмехнулся майор. – Так что если есть желание, вылезай на свет божий. Но только запомни: если хоть слово вякнешь – сдохнешь сразу.

– Нашел чем пугать, мент, – хмыкнул бородач. – Лучше сразу сдохнуть, чем пожизненное тянуть. Ты вот что слушай. Четыре дня на то, чтобы вы сделали нам ксивы, и каждому по двести тысяч рублей. Если через четыре дня ничего этого не будет, мы катаем ксиву в ментовку и расписываем все подробненько.

– Я поговорю с Зидинским. – Телефон отключился.

– Вот так-то, мужички! – Бородач подмигнул Монголу и Студенту.

– Где я? – спросил Дубов.

– В больнице, – ответила медсестра.

– Что со мной? – с трудом произнес он.

– Вам стало плохо, и вас привезли сюда.

– Жена моя была?

– Еще про жену помнит. – Сестра оглянулась на вошедшую Софью.

– Как он? – спросила та.

– Про жену спрашивает.

– Вот что, больше ничего делать не нужно. И эту капельницу сними. Сделаешь укол глюкозы, и все. – Софья направилась к выходу.

– Хорошо, – медсестра удивленно посмотрела ей в спину, – как скажете. А что Эдуарду Семеновичу говорить?

– Я ему все сама скажу, – ответила врач.

– Твою мать! – пробурчал Зидинский. – Как не вовремя. Что делать будем?

– А я знаю? – недовольно ответил Сулин. – Я понял, что Федин не шутит.

– Ладно, пусть Мастер работает. Или, – усмехнулся Зидинский, – пошлем их в Шанги. Пусть выбьют долг из Мороза.

– Но у него магазин сгорел. И он сейчас…

– Вот как раз и нужно поехать. Пусть отработают последнее дело, и все.

– А если не поедут?

– Они просили работу, они ее получают.

– Но там их запросто могут прикончить.

– А ты что, против?

– Да нет…

– Так в чем дело? Кстати, что там со стариком?

– В больнице лежит.

– Но там его не могут вечно держать. А когда он выйдет, наверняка поднимет шум. Кстати, ты зря рисанулся перед бабами, ведь старик вспомнит, что ты там был, и тогда…

– Я не подумал об этом… – Сулин растерялся.

– Надо уметь думать. Бояться надо Потапову и Антину. Особенно Потапову. Придется поговорить с ними.

– Так говорить этим троим про Мороза или нет? – спросил майор.

– Погоди, надо с Олегом посоветоваться.

– Значит, у Мороза нет ни одного шанса выпутаться, – засмеялся Потапов. – Вот попал мужик!

– Но сейчас он остался должен только тебе, – сказала Полина.

– Да, но за всех троих. Неужели ты думаешь, что я оставлю те деньги ему? Надо будет навестить Дениса.

– Зачем? Ему сейчас и так нелегко, он запросто может сорваться. Я бы на твоем месте не ездила.

– А я отсрочку ему дам на год, пусть ценит доброту Потапова. У меня сейчас прекрасное настроение, я добр и щедр.

– Может, ты ему весь долг простишь?

– Весь не могу, хотя такое желание единожды было. Конечно, не за спасибо я бы долг списал. Но, слава Богу, не пришлось. А как ты думаешь, он продал бы душу за миллион?

– Мне кажется, нет.

– Я тоже думаю, что нет. И очень хорошо, что мне не пришлось испытывать его.

– А что ты хотел ему преложить?

– Сейчас об этом не стоит. Зазвонил телефон.

– Олег Павлович, – раздался женский голос, – это вас.

– Иду! – Он взял трубку из рук горничной. – Слушаю.

– Это я, – сказал Зидинский. – Нужно встретиться.

– Что еще?

– Я приеду в восемь, – услышал Потапов, и телефон отключился.

– Да, – он вздохнул, – снова проблемы. Надо кончать с этим, обрезать все и уезжать.

– Я тебя давно об этом просила, – сказала Полина. – Сначала ты говорил, что недостаточно денег. Потом не хотел родные края покидать. Знаешь, почему ты не хочешь уехать из этой глуши?

– Интересно – почему?

– Здесь ты бог, хозяин. А если уедешь, придется начинать с нуля. Но возраст у тебя не тот, да и город – он и есть город, всех не купишь. А тех, кто продается, уже купили.

– Наверное, это так, – помолчав, негромко ответил Потапов. – Я много размышлял и понял, что в городе просто не выживу. Ты права, Поля. И все-таки теперь я хочу уехать, купить себе загородный дом и жить спокойно, никого не трогая. В последнее время у меня появился страх. Боюсь, что меня арестуют и посадят в тюрьму.

– Ночью ты часто разговариваешь во сне… Действительно, надо уезжать. Теперь ты понимаешь меня, представляешь, что я чувствую? Вся жизнь как будто в долг. Наверное, Мороз и то спокойнее себя чувствует.

– Не думаю. Я боюсь, что кто-то ошибется, попадет в милицию и сдаст меня. Понимаешь?

– Конечно. Я постоянно этого боюсь. Давай уедем, и все наладится. У нас есть деньги, их хватит и детям, и внукам.

– Мы уедем, но позже. Сейчас я не могу. К тому же постоянно буду бояться проезжающих мимо милицейских машин.

– Знаешь, ты прав. Если тебя арестуют, что будет с нашими детьми?

– Я все улажу! – Потапов обнял Полину.

Шанги

– Наверное, поеду я к Потапову, – обнимая сидящую рядом жену и положив ладонь на лежащую у него на коленях голову Леши, сказал Денис. – И попрошу: дай отсрочку на год. Мы восстановим магазин за месяц, мужики помогут. Зиминым спасибо. Хлеб пекут, народ его нарасхват берет. Поеду к Потапову и умолять буду. Он согласится.

– Денис, – вздохнула Наташа, – а если, не дай Бог, с тобой что-то случится, что я делать буду? Жить мы у родителей можем. Или здесь небольшой домик купить. И на работу пойдем ты и я. В лесничество устроимся. А Лешу родителям будем оставлять.

– Ты забыла, что сейчас и отец, и мать в больнице. А где я работать буду? Я же только стрелять умею. И строить, оказывается. Да и не смогу я в лесничестве работать, нервов не хватит. И что мы заработаем? Дом отдадим за долг, а что дальше, на что жить-то будем? Я дурака свалял с магазином, но вот насчет дома… Я с детства мечтал о собственном жилье. Не могу продать его, этим я в свою мечту плюну, пойми. Я попробую поговорить с Потаповым. Ну а уж если ничего не выйдет, тогда продадим дом, – чуть слышно прошептал Денис.

– Хрен им! – громко сказал, войдя Иван. – Я разговаривал с адвокатом. Бумаги на долг нет, но ты от него не отказываешься. А с тебя силой пытались его получить. Это подтвердит участковый. Сожгли магазин. Кому это выгодно? Потапову. Гусева и Заикина убили вместе с женами и детьми. Потапов теперь владеет твоим долгом. А помнишь, ты говорил, что он тебе предлагал…

– Почему ты раньше этого не говорил? – сердито спросила Наташа.

– Да мне только что адвокат сказал. Значит, ты не отказываешься. Срок какой был установлен?

– Год, – ответил Денис, – после того как начнет работать магазин.

– А проработал всего три месяца. Так что еще девять месяцев у тебя есть, – сказал Иван. – Адвокат вечером заедет, сам с ним поговоришь.

– Отлично! – облегченно вздохнул Денис. – Ну вот видишь, – поцеловал он жену, – все обойдется.

– Очень хорошо бы, – сказала Наташа, – но что-то не верится мне, что все так просто.

– Не я это придумал, – обиделся Иван. – Адвокат говорил, внук бабки Марины. Он приехал, и мы помогали вещи таскать. Он бабке Марине диван привез, стол, телевизор цветной. Не новые, конечно, но она очень рада. Леха с ним разговорился, а потом я. Что он нам сказал, то я вам повторил. Венька, внук бабкин, сейчас в Тотьму уехал, а вечером, часам к семи, вернется, ночевать у нее будет. Вот и поговорите с ним сами.

Рыбачье

– Что надо? – подойдя к калитке, сердито спросила жена Вячеслава.

– Мужик твой нужен, – ответил крепкий молодой мужчина.

– Нет его, на рыбалке он. Вернется завтра к вечеру.

– Ну тогда с тобой почирикаем! – Мужчина вошел во двор. За ним двинулись трое парней. В стоящей у калитки «десятке» сидел водитель.

– Кто вы такие?! – громко спросила Людмила. – Я сейчас народ кликну!

– Только вякни, шалава! – Схватив ее за волосы, мужик поднес к ее шее выкидной нож. – Где Альпиец?

– Кто? – испуганно спросила она. – Я не знаю такого.

– Муж где?

– Я же говорю, на рыбалке он. На Рыбинское водохранилище уехал. Он там с товарищем…

– Проверь дом, – приказал мужик одному из парней. Тот достал пистолет и осторожно пошел к крыльцу.

– Там дети! – испуганно закричала Людмила.

– Эй! – крикнул бородач от ворот дома напротив. – Вы чего к ней пристали?! Сейчас милицию вызову!

Мужик отпустил женщину и повернулся.

– Да мы к приятелю приехали, – сказал он. – Должок за Славиком небольшой есть.

– На водохранилище он с Андреем уехал, – ответил бородатый. – А вы лучше отпустите ее…

– Что там у вас, Григорий Павлович? – послышался мужской голос.

– Какие-то парни к Людке Ломакиной пристали! У одного вроде нож есть!

– Сейчас посмотрим, что за парни.

– Мент, – услышал мужик приглушенный голос водителя. К машине подходил рослый старший сержант милиции.

– А ну-ка права дай! – Он остановился около водителя, но тут же мешковато упал.

– Сдурел, Голый! – крикнул крепкий, полоснул женщину по шее и бросился к машине. Парни рванулись следом.

– Петьку Демина убили! – бросаясь к крыльцу, закричал Григорий Павлович. Хлопнули дверцы, и «десятка» рванула с места. Вслед ей ударил дуплет охотничьего ружья. Посыпались задние стекла. В машине кто-то пронзительно закричал.

– Петро! – С ружьем в руках к лежащему милиционеру бежал пожилой мужчина в милицейской рубашке без погон. У калитки через дом от Ломакиных причитала пожилая женщина.

– Петя! – Из калитки выбежала полная женщина в халате.

– Гляньте, чего они с Людмилкой сотворили! – воскликнул бородач.

– Милицию вызывайте! – пронзительно закричала женщина.

– Твою мать! – повернувшись, процедил крепкий. – Сильно вам досталось-то?

– Мне правое плечо пробило, – отозвался сидящий за водителем парень.

– Меня слегка чиркнуло, – возбужденно ответил другой. – А Голый, кажись, готов, – испуганно проговорил он. Третий неподвижно лежал между сиденьями. Его шея и затылок были пробиты крупной дробью.

– Тормозни, – кивнул водителю мужик. – Выбросьте Голого. В кусты его затащите. И сваливаем. Труп найдут, а на нас выйти не смогут, мы с ним не светились.

– А если номер запомнили? – нервно спросил водитель.

– Зря ты это сказал, Круг! – Крепкий поднял пистолет Голого, выстрелил водителю в висок и вытолкнул убитого из машины. – И его в кусты. На тачке в лес заедем и бросим. Да шустрее вы!

– Что?! – крикнул в сотовый Ломакин и бросился от воды к «Москвичу». – Поехали! – закричал он приятелю.

– Да рано еще, – отозвался тот.

– Людку зарезали! Поехали!

– Надо удочки забрать, – засуетился приятель.

– Садись или я один уеду! – крикнул Ломакин.

Вологда

– Идиоты! – Бузин отключил телефон. – Какие же идиоты! Теперь он точно в милицию пойдет. Суки! – Он начал набирать номер.

– Понял, – кивнул худощавый мужчина в тельняшке. – И сколько это будет стоить?

– Не обижу! – прорычал Бузин. – Надо сделать его! Работай в темпе, Стрелок! И этих отправь на небеса.

– Ладно, берусь. Шепот, – стрелок кивнул парню, – давай в Доронино. Там Стас-Атас со своими. Им приговор выписан и оплачен.

– Понял. – Парень вышел.

– Мы в Рыбачье, – сказал худощавый троим крепким парнем.

Череповец

– Как она, доктор? – Ломакин вбежал в приемное отделение.

– Кто? – спросил врач.

– Ломакина!

– Жива. И жить будет. Повезло, у нее порез неглубокий, ничего страшного. Вовремя помощь оказали, а то могла бы кровью изойти.

– К ней можно? – спросил Вячеслав.

– Лучше ее не тревожить, она еще под наркозом. Завтра приезжайте. Или сегодня вечером часиков в шесть. Но лучше завтра.

– Здравствуйте. – К Ломакину подошел плотный мужчина в штатском. – Я капитан Конев, уголовный розыск, – показал он удостоверение. – Могу я задать несколько вопросов?

– Извините, капитан, – вздохнул Вячеслав, – сейчас вряд ли.

– Бандиты приехали к вам. Кто бы это мог быть?

– Не знаю. У меня нет врагов.

– Но спрашивали вас. Ранена ваша жена, тяжело ранен сотрудник милиции. Один из бандитов убит. Другого застрелили подельники. Что вы можете…

– Да отвали, капитан! – закричал Ломакин. – Если бы знал, сам бы их нашел! Не знаю я и представить не могу, кто эти чехи!

– Слышь, Славка, – подошел к ним второй рыболов, – может, это те таджики, которые на нас на той неделе наезжали?

– Так, – посмотрел на него капитан. – А вы кто такой?

– Да мы рыбу вместе ловим и продаем, – ответил мужчина. – Я Юрий Игнатьев. Из одного поселка мы.

– Четверо зашли во двор, – сообщил полковник милиции. – Водитель остался в белой «десятке». Номера никто не запомнил…

– Нашли машину и водителя, – сказал подполковник. – Водитель убит. Одного застрелил сосед – к нему приехал сын, сержант. Отец уже год как на пенсии, бывший сотрудник вневедомственной охраны, старший сержант. Он и стрелял из ружья. Номер он не запомнил, все неожиданно произошло – и сына ранили, и соседку порезали. Все соседи в недоумении. Ломакины дружная семья, отзывы о них положительные. Вячеслав Андреевич Ломакин – бывший прапорщик ВДВ. Воевал, дважды был ранен. Повторяю, претензий к нему ни у кого нет. Участковый разводит руками. Получается какая-то чертовщина… Приезжают неизвестные, спрашивают Ломакина, приставив нож к горлу его жены. Вмешивается сосед из дома напротив. У соседей через дом сын милиционер. Он туда пошел и получил пулю. В бандитов стрелял из ружья его отец. Одного убил. Бандиты застрелили своего водителя, машину бросили. Ничего не понятно…

– Может, просто какие-то пьяные? – предположил майор. – Не знающие деревню? Они дважды спрашивали, где живет Ломакин.

– Странно это, – высказался подполковник. – А что говорит Ломакин?

– В недоумении и ярости, – ответил плотный майор. – Его напарник по рыбному бизнесу предположил, что это таджики, с которыми у них был конфликт на водохранилище. Ломакин в тот раз избил двоих. Получается, что таджики, если это они, решили отомстить и наняли кого-то. Видимо, те по пьяному делу решили получить с Ломакина. Потом перепугались и убили водителя, полагая, что по номеру машины его найдут, а он их сдаст.

– Эта версия основная, но не единственная, – проговорил полковник.

– В Доронине убиты трое! – услышал по телефону дежурный. – Расстреляли прямо в доме у Александра Васильевича Бощина! Он тоже убит!

– Назовите свою фамилию, – попросил дежурный, – и адрес.

– Деревня Доронино, участковый инспектор Лещев, старший лейтенант.

– Ну просто Дикий Запад! – зло воскликнул полковник. – Шесть трупов! Два на дороге. Но одного убили из охотничьего ружья в Рыбачьем. А в Доронине четверо вместе с хозяином. Бощ, значит, допрыгался. Известная личность – четыре судимости за квартирные кражи, авторитет в преступной среде имел. Прямо гангстерские войны! Опергруппа выехала?

– Так точно, – ответил майор.

– Возвращайтесь, – сказал по телефону Бузин. – Надо немного подыграть господам из милиции.

– Не понял. А как же Стас-Атас? – спросил Стрелок.

– Возвращайся, все объясню.

– Ладно, – удивленно отозвался Стрелок.

Бузин улыбнулся.

– Почему я сразу не послал Стрелка? – пробормотал он. – Наверное, потому, что Стрелок знает Альпийца. И сейчас у него нет выхода, он прекрасно понимает, что мой провал – его конец. Альпиец, Альпиец, создал ты проблемы и для меня, и для себя. В конце концов какая разница, кого ты убивал в первый раз? Деньги получил приличные, и все обошлось. И во второй раз сработал прекрасно, и снова все чисто. А тут нате вам, он во мне Каина увидел. Придурок ты, Альпиец. Правда, я тоже сглупил, доверил это Стасу-Атасу. Он действительно Атас. Хотя, с другой стороны, опасаясь провала, я поступил правильно. Но лучше, если бы провала не было. Я случайно узнал о конфликте Альпийца с таджиками. И решил этим воспользоваться. А Стас-Атас завалил дело. Но концы обрезаны, и претензии у милиции будут к таджикам.

– Да, начальник, – кивнул смуглый мужчина. – Сцепились наши с двумя. Немного попало, конечно, нашим, но мы не в претензии. Парни пьяные были, вот и выступили.

– А Стас-Атас давно у вас был? – спросил капитан.

– Вчера к Руфе заезжал. А в чем дело?

– Да видели одного вашего вместе с Атасом в Рыбачьем. Он того мужика, который вашим двоим всыпал, искал. Стреляли там. Что скажешь, Омар?

– Кто именно?

– Гачуров.

– Так он давно в стае с Атасом ходит, шакал, – презрительно фыркнул Омар. – Мы с ним ничего общего не имеем. Ты, капитан, знаешь, что мы бригадой приехали на стройку и работаем. Что случилось на водохранилище, мы знаем и всыпали тем, кто выступил. Гачуров к ним отношения не имеет, с него и спрашивай.

– Да не с кого спрашивать, – сказал мужчина в штатском. – Убит ваш земляк. Расстреляли его вместе с Атасом у Бощина.

– Бощ их и убил? – удивился Омар.

– Бощ тоже убит.

– Вот как? Но мы ничего про это не знали. Бощ пытался с нами сойтись, мы его отшили. Мы работать приехали, остальное нас не касается. Больше ссор ни с кем не будет.

– Ладно, Омар, – сказал капитан, – ты мужик серьезный и работящий, не распускай своих.

– Все будет нормально, – заверил его таджик. – Мы через месяц закончим и уедем.

Череповец

– Да все хорошо, – слабо улыбнулась Людмила. – Я перепугалась, когда парень с пистолетом в дом пошел. Хорошо, что Григорий…

– Таджики это, – вздохнул Ломакин. – Мы с ними на водохранилище поцапались, а они решили нас навестить, духи. Я с ними…

– Не надо, Слава, – мягко попросила жена. – Я вот что хочу сказать. Мне показалось… – Она замолчала.

– Что тебе показалось?

– Да так. Дети там одни сейчас.

– За ними вся улица присматривает. Что ты хотела сказать?

– Да просто так. Скажи Григорию спасибо.

– Обязательно. Я тут тебе фруктов принес. Соки разные. Что тебе можно, не узнал, наудачу купил. Может, лекарство какое надо?

– Тут все есть, – улыбнулась Людмила.

Вологда

– Погоди-ка, внук! – Антон Тимофеевич нахмурился. – Как это ты не женишься на Лиде?

– Я нашел возможность соединить два банка, – ответил Виктор. – Потапова и наш.

– А при чем тут свадьба с Лидой? Или ты на этой стерве хочешь жениться?

– Ну почему она стерва, дед. Женщина очень даже ничего, не выглядит на свои годы. И согласна…

– Знаешь, что я тебе скажу: не построишь ты счастья на этих комбинациях. Видел фильм «Богатые тоже плачут»? Хотя, наверное, нет. Так вот, фильм сам по себе ерундовый, зато название верное. Богатство не приносит счастья. Особенно если ты на него любовь меняешь. Но я понял, что ты уже все решил. Тогда вот тебе мое решение: я забираю из-под твоего контроля свой капитал. Петербургский филиал тоже мой. Судиться не советую, тогда ты все потеряешь. И запомни: отныне я тебя знать не желаю. – Антон Тимофеевич вышел.

– Дед, – бросился за ним Виктор, – но я же…

– Все! – послышался рык разъяренного деда.

– Да погоди ты!

Рослые телохранители Бузина-старшего преградили ему дорогу. Он вернулся в кабинет.

– Не будет у тебя счастья, внук, – пробормотал вышедший из банка Антон Тимофеевич. Повернувшись, он посмотрел на окна второго этажа. – Может, мне это сейчас просто почудилось? – Сев в «мерседес», он приказал: – К Лидии.

– Все очень хорошо, – улыбаясь, говорила по телефону Лида. – Я вернулась и сейчас поеду к Витьке. Он чудесный, бабушка, и любит меня. Я счастлива. Спасибо тебе за…

– Я тоже очень рада, внучка! – Бабушка всхлипнула.

– Почему ты плачешь?

– От счастья, Лидочка.

– Приехали старик Бузин и Лидка, – сообщил вошедший парень. – Дед поехал в банк к Бузину-младшему. Потом выскочил оттуда пулей и был в ярости.

– Значит, Витька сказал ему, – рассмеялась Таисия. – А я думала, не скажет. Меня Антон Тимофеевич всегда терпеть не мог. Интересно, как это воспримет Лидка? – спросила она у парня.

– Без понятия, – пожал тот плечами. – Есть еще поручения?

– Свободен! – Таисия положила на столик деньги.

– Но как же так? – Лида растерянно смотрела на стоящего перед ней Антона Тимофеевича. – Он же говорил…

– Ты успокойся, дочка! – Антон Тимофеевич положил ей на плечи руки и усадил. – Не стоит он того, чтобы так расстраиваться. Понимаешь, Лида, Витька – сволочь капиталистическая. Для него деньги – все. Ведь даже на этой старой стерве женится из-за денег. Не будет он с ней долго. Как поймет, что все принадлежит ему, сбежит.

– Но я люблю его, Антон Тимофеевич, – со слезами проговорила Лида. – И я же…

– Об этом не беспокойся. Ты поедешь в Санкт-Петербург и будешь жить там. И все у тебя будет – машина, квартира, дача. Можешь взять к себе бабушку. Ты будешь хозяйкой всего. Но поработай у меня переводчицей. Банковских терминов ты нахваталась и язык денег освоила. А сейчас начнутся переговоры с немцами, ты будешь необходима. Я от своих слов не отказываюсь и не откажусь. – Он достал чековую книжку и, подписав один чек, подвинул его по столу к Лиде. – Возьми, это тебе за работу, которую ты выполняла в Питере. И все, что я говорил про квартиру, машину…

– Подождите, не нужно мне ничего. У меня в Петербурге есть квартира.

– Я сказал, что у тебя все будет, значит, будет, – заявил Антон Тимофеевич. – Ты вот только признайся… – Он кашлянул.

– Да в чем? – уже сердито спросила она.

– Ты не беременна ведь?

– Ах вот оно что! – Лида разорвала чек и выбросила в форточку. – Вон из моей квартиры! – закричала она.

– Да прости меня, дурня старого, – вздохнул Антон Тимофеевич. – Я тебе…

– Я сказала – вон! – гневно повторила Лида.

– Погоди. Сейчас. – Старик хотел присесть, но охнул и схватился за поясницу. – Позови врача, – простонал он.

– Что с вами? – Лида попыталась его поднять.

– Погоди, – боясь пошевелиться, проговорил он. – Больно. Спина совсем замучила. А как понервничаю, вообще спасу нет.

– Охрана! – удерживая старика, закричала Лида. В комнату ворвались двое крепких мужчин с пистолетами и бросились к Бузину.

– Прощаешь? – прохрипел он.

– Пусть вам окажут помощь – и уезжайте! – Лида шагнула к двери.

– Да оставьте меня! – закричал Антон Тимофеевич и протяжно застонал.

Лида повернулась. Старик с перекошенным болью лицом стоял на коленях. Его поддерживали ошарашенные телохранители.

– Прости… меня, – выдохнул он, – дурака старого. Просто… о-о-о… привык…

– Да поднимите вы его! – закричала Лида.

– Он нас сразу уволит, – покачал головой рослый блондин.

– Простите его, Лида, – сказал второй.

– Прощаю! – Она бросилась к Бузину. – Положите его…

– Точно… – просипел он, – простила?

– Да! – Она помогла телохранителям поднять старика.

– Ой! – взвизгнул он. – Звери!

– Перестаньте! – сердито воскликнула Лида. – Я вообще не знаю, как они вас терпят.

Уложив Антона Тимофеевича на ковер, один из телохранителей достал сотовый. Лида села и начала массировать старику поясницу. Антон Тимофеевич взвыл.

Телохранитель схватил Лиду за руку.

– Пустите, я не мешаю вам охранять, так не мешайте и мне, – приказала она и высвободила руки.

Антон Тимофеевич закричал от боли и вдруг облегченно вздохнул.

– Не шевелитесь, – сердито проговорила Лида.

«Ну и девка! – восхищенно подумал Бузин. – Дурак ты, Витька. Да за такой и горя бы не заметил. Таких сейчас днем с огнем не сыщешь».

– Все! – Лида поднялась.

Телохранители смотрели на шефа. Он, кряхтя, встал на четвереньки, потом выпрямился.

– Видали, какую я себе дочь нашел! – воскликнул он. – Но предупреждаю, Лидия… как вас там по батюшке?…

Лида рассмеялась:

– Антоновна я.

– Серьезно?

– Вам паспорт показать?

– Лидия Антоновна Полунина, – проговорил один из телохранителей. – Я паспорт у нее брал, когда билеты покупали.

– Все, девонька, – сказал Бузин, – никуда я тебя не отпущу. И фыркай сколько хочешь, все равно не отпущу. А Витьку, гаденыша, ни слышать, ни видеть больше не желаю. В общем, вот что, если надумаешь продавать квартиру, скажи мне. Наш человек это быстро сделает. Вещи не бери, там все новое купишь. У тебя полчаса, чтобы собраться. Все, до встречи в аэропорту.

– Подождите, в каком аэропорту? И почему…

– Из аэропорта обычно самолеты летают, – проворчал Бузин. – А нам в Санкт-Петербург надо. Там сегодня важная встреча. И ты мне очень понадобишься.

– Послушайте, – растерялась Лида, – так вы серьезно…

– Запомните, милая Лидия Антоновна, – перебил ее Бузин, – этот вредный и ворчливый старикашка никогда не шутит, когда дело касается работы. До встречи в аэропорту. – Он вышел.

Лида, опустившись на стул, заплакала.

– Не надо, – сказал блондин, – не стоит та сволочь ваших слез. Его Тимофеич здорово оттянул. Он послал его интеллигентно, но очень далеко. Внук за ним, а он нам знак – не подпускать. Мы с удовольствием это сделали. Собирайтесь, Тимофеич не любит, когда опаздывают.

– Ну, дед!… – пробормотал Виктор. – А ведь он меня кинет. Вот старый козел!… Наверняка одумается, – попробовал он себя утешить. – Скоро Тайка приедет. Так, надо узнать, когда она может вступить во владение. Вот и сбывается моя мечта – я стану обладателем двух ведущих банков Вологды. А еще акции Якова Павловича. Хитер был Яшка-то. Никто ничего и не узнал бы. А теперь все это будет моим. И Злого я чисто убрал. Белый… Что-то он перестал мне нравиться. В армию, значит, захотел? Не возьмут тебя, Белов, – усмехнулся он. – Пора начинать зачистку. Всех, кто что-то обо мне знает, нужно убирать. Мне потребуется опытный киллер. А ты, Белый, на эту роль подходишь. Нет у тебя никого, и ты мне для работы. С военкомом я договорился, не светит тебе там. А Розка заболела. Брать новую прислугу не хочу, опасно. Розка свой человек, к тому же обязана мне восстановлением в институте. Плохо сказать обо мне она не может, считает меня очень хорошим хозяином. Так. А не зря я попытался убрать Альпийца? Не зря. Он знает о двух делах, о которых мне хотелось бы забыть. Особенно о первом. Конечно, это подлость и худшее, что может сделать человек, но у меня не было выхода. Иначе бы я ничего этого не имел. И Яшку убрали очень вовремя. С его сыном получилось вообще классно. И с Тайкиным братом я покончил сам, и мне поверили. Ну что же… Шустович, Тулин, Потапов. Труднее всего будет решить вопрос с Потаповым. Ошибиться нельзя, у него полно знакомых и купленных ментов. И не забыть о Степане, сыне Буденного. Но с ним надо будет разбираться, когда он станет наследником и проявит интерес к участку леса возле…

– Шеф, – в кабинет вошел рослый парень, – Стрелок.

– Я же предупреждал его, чтоб он у меня не показывался.

– Говорит, у него что-то важное.

– Зови.

Почти сразу вошел Стрелок.

– Тебе же было велено приходить ко мне только в исключительных…

– Мустафа начал искать виновных в смерти Атаса, – перебил его Стрелок, – а Шепота там видели.

– И ты не знаешь, что делать? – усмехнулся Бузин.

– С Шепотом не получится без шума, последствия будут. У него парни надежные, они начнут свои разборки наводить, если Шепот сдохнет.

– Вот пусть с Мустафой и разбираются.

– Но Мустафа не сразу бойню начнет, он сначала…

– И что? Атаса убил Шепот со своими парнями. Я сам это дело улажу.

– Знаешь, капитан, парни тебя уже опасаться начинают. Похоже, ты решил убрать свидетелей и чистым жить.

– А тебе не надоело быть стрелком и по имени, и по жизни? Осталось немного. Но чтобы потом не было неприятностей, эти вопросы решать надо сейчас. Мы с тобой уйдем в тень и заживем нормально, в соответствии с законом. Ты возглавишь службу безопасности нашей системы. Будешь носить разрешенное законом оружие. И что тогда скажут Шепот и другие? – Стрелок вздохнул. – Ну вот! – усмехнулся Бузин. – Или еще проще: я уйду, ты забудешь обо всем. – Стрелок снова вздохнул. – Вот тебе и ответ на твои вопросы. Мы с тобой в крови, Эдик, и если хотя бы пара эпизодов станет известна, мы получим пожизненное. А я хочу дожить до глубокой старости в богатстве и спокойствии. Надеюсь, в этом наши желания совпадают. Когда все решится, ты станешь акционером банка и начальником службы безопасности. Мы будем совладельцами газовых месторождений и нефтяных скважин. И это не сказка, а действительность. Но почему я тебе это говорю? Потому что мы начали это, ты и я. И я не могу отвернуться от тебя. Если бы не ты, не думаю, что у меня все получилось бы как надо.

– А Альпиец? – спросил Стрелок. – Ведь тогда он решил главную проблему.

– Альпиец отказался от дальнейшего сотрудничества, и ты понимаешь, что оставлять его в живых очень опасно. В конце концов каждому человеку свойственна зависть. Сейчас он вроде бы доволен тем, что у него есть. Но где гарантия, что он не расскажет, как мне это удалось? Я не хотел этого, упрашивал, умолял, но мне не оставили выхода. Об этом лучше забыть. До того, о чем мы мечтали в горах Чечни, осталось совсем немного, и нам необходимо обезопасить себя. Поэтому и надо доделать эту работу.

– Сколько? – спросил Стрелок.

– Я еще не считал. Но по крайней мере пятеро. Я о тех, кого защищают. Чтобы их убрать, придется рисковать.

– А убийство всегда риск. Риск быть пойманным, риск, что тебя кто-то заметит, в конце концов, риск, что жертва убьет тебя.

– Все шутишь? А надо к этому отнестись очень серьезно.

– Что ты придумал насчет Мустафы и Шепота?

– Я столкну их в таком месте, где не будет времени задавать вопросы. Да и не станут они их задавать, потому что до этого каждый из них узнает о том, что другой желает его смерти.

– С Мустафой это сложно сделать, он не ходит один.

– Ты говорил, что Шепот тоже постоянно окружен парнями, которые великолепные бойцы.

– Если Шепот что-то заподозрит, будет опасно. Предупреди свою охрану о возможном покушении. Точнее, о нападении. Шепот не из тех, кто готовит операцию по устрашению, он просто атакует.

– Спасибо за предупреждение, – кивнул Бузин.

– Но лес увезут сегодня! – крикнул в телефонную трубку Шустович. – Его уже привезли! Почему ты…

– А что я могу? – перебил его мужской голос. – У Тулина есть разрешение на вывоз древесины. И имеется справка, что лес пойдет в Хабаровск. Все по закону.

– Но это не так! И ты это знаешь! Я всех выведу на чистую воду! Вы думаете, со мной…

– Валерьян, во всем виноват ты сам. Ты предложил Тулину работать вместе и оставить Потапова не у дел. А сам ты пустое место. И не ищи смерти, Шустович, или она найдет тебя быстрее, чем ты думаешь. – Телефон отключился. Шустович судорожно сглотнул и выругался. За его спиной раздался шорох. Отскочив в сторону, он повернулся с пистолетом в руке. Хлопнул выстрел. Пуля попала в живот Антонине. Выронив стакан с соком, она упала на колени и прижала ладони к ране. Хотела что-то сказать, но из открытого рта вырвался только хрип. Женщина упала на пол.

– Тоня! – Шустович бросился к ней. – Тонька! – Он схватил ее за плечи и прижал к груди. На выстрел в комнату вбежали трое парней с оружием. – Тонька! – закричал Шустович. – Я убил ее!

– Да успокойся ты, – проговорил парень. – Все там будут. Надо думать, что теперь делать. На нас, похоже, охота началась. Ломового кончили сегодня ночью.

– Как? – испуганно посмотрел на него Шустович.

– Ножом в сердце. Не мучился, – усмехнулся второй парень.

– Ты так легко говоришь об этом!… – Шустович передернул плечами.

– А кто сам валил, тому и базарить легко, – сказал третий. – Что делать-то будем? На нас охотятся. Мы вот что решили: ты нам бабки отстегни, сколько обещал, и мы исчезнем. Мы свое дело сделали, а дальше сам разруливай. У тебя бабки есть, вот и…

– Значит, бросаете меня! Когда бабки брали…

– Бросают баб беременных, – усмехнулся первый, – а мы просто решили отвалить. В охрану мы к тебе не нанимались. Все так решили: бабки отстегни, и мы отвалим. И лучше тебе это по-хорошему сделать, а то ведь можно и по…

– Отдам, как обещал. Каждому по пятьдесят тысяч. Но еще даю по десять тысяч долларов, если поможете мне уехать отсюда. Доберемся до Питера, я вам деньги отдам, и расстанемся.

– Годится, – кивнул первый. – Мы трое или…

– Хватит и вас. Но мне нужны четыре дня, чтобы тут кое-что сделать, а потом…

– За четыре дня разговор отдельный, – перебил его третий.

– Тогда сейчас отдам вам что полагается и расстались! – зло проговорил Шустович.

Парни переглянулись.

– Лады! – хмыкнул первый.

– Вечером погрузка, и застучат колеса, – весело говорил в сотовый Тулин.

– Азиаты довольны? – спросил Потапов.

– А их не поймешь, морды всегда одинаковые. Один улыбается, второй по-прежнему угрюмый. Такое впечатление, что он ненавидит все русское.

– И хрен на него! Деньги отдали?

– Вечером, когда вагоны подцепят к составу.

– Страхуются. Но отлично все получилось. Правда, будет небольшая канитель с лесником этим, Дубовым. Ведь предлагал ему по-хорошему: и долг прощу, и магазин помогу восстановить. Не согласился, а еще увидел вологодского подполковника и к нему побежал. Хорошо, Антин мужик свой. Но что делать, ума не приложу. Софья и Эдик нервничают, дочь старика их достала. Говорит, что в областной центр обратится. А там у меня никого нет. Ты не знаешь, с кем там можно договориться?

– Нет.

– Ладно, что-нибудь придумаю. Хотя вроде и свидетель есть, и Антин сказал, что старик вел себя неадекватно, но если специалисты вмешаются, поймут, что его обкалывали. Ты деньги не проворонь. Охрану поставь поопытнее и понадежнее.

– В первый раз, что ли?

– С такими людьми и такими деньгами в первый.

– Все будет нормально.

– Я бы сам приехал, но сейчас просто не могу.

– Я справлюсь, – сказал Тулин.

Рыбачье

– Я должен уехать на пару дней, – сказал Люде Вячеслав. – Ты будь, пожалуйста, поосторожнее. Если что…

– Странно получается, – вздохнула она. – Ты знаешь, что мне и детям угрожает опасность, и все-таки уезжаешь.

– Видишь ли, со мной вам грозит большая опасность, чем без меня. Я не уверен, что те парни были от таджиков. И я должен подстраховаться. Знаешь ли, Люда, я кое в чем виноват. Думаю, что из-за этого…

– Я это поняла. Ты два раза привозил много денег, говорил, что выиграл в «Золотой ключ», затем в «Бинго». Но ты раньше не играл. Я не спрашивала, потому что боялась услышать ответ. Знаешь, Славик, я уверена, что это связано с твоим капитаном. Среди таджиков, как ты говоришь, был один, которого я видела у Бузина, когда мы ездили…

– Тебе показалось.

– Нет, не показалось. Его зовут Стас-Атас. Я слышала, как уже у машины кто-то его так назвал.

– Убили Стаса и остальных. Милиция уверена, что их убили таджики.

– А ты сам веришь в это? Боюсь я, Слава, за детей, да и за себя боюсь. А если что с тобой случится?… – Люда всхлипнула и притронулась к заклеенной шее.

– Болит?

– Боюсь я, Слава. – Люда обняла мужа. – Очень прошу, не делай ничего такого, за что тебя могли бы посадить. Я же вижу, ты злишься и в глазах у тебя ненависть. Куда ты хочешь ехать?

– Помнишь, я говорил о Денисе Морозе, вот и хочу к нему съездить. Надо с ним поговорить.

– Ты ради разговора с бывшим однополчанином оставляешь жену и детей?

– Надо, Людка, пойми.

– Ну так сюда его вызови.

– Ты молодец, Людка! Я ему позвоню. У меня есть номер сотового Дениса.

Шанги

– Что решил? – спросил Иван. – Едешь все-таки к этому спруту?

– Ты про Потапова? – Денис усмехнулся.

– Про него. Ведь все под себя заграбастал. Начал с того, что собрал охотничью артель. А потом пошло-поехало, банда своя появилась. И ментов стал подкармливать. Вот и стал спрутом, всюду свои щупальца тянет. И лес вывозит вагонами. А всем плевать на это. Вид делают, что посты кругом. Но это когда начальство приедет из Вологды, а своего-то не боится никто. Точнее, не боялись, – кивнул он. – Сейчас там поменяли и начальника управления, и…

– Ты к чему это говоришь? – перебил Денис.

– А к тому, чтоб ты не тратил время попусту. Я не знаю, чего от тебя Потапов хочет, но то, что все эти дела – и парни приезжали, и магазин твой сожгли, и забирали тебя, – все это от Потапова идет. Я в этом уверен, – кивнул он. – И дядьку Савелия, я сто процентов даю, не без участия Потапова в больничку определили к Софье и Эдику. Кто-то из них невропатолог, а кто-то психиатр, к ним просто так не попадешь. А еще, только Наташке ничего не говори, в той психушке двое жизнь самоубийством кончили, у них конфликт с Потаповым был. Он хотел купить их дома, но они ни в какую, а в психушке почему-то покончили с собой. Помнишь, что Леха говорил?

– Кстати, где он есть-то? Я к нему и вчера ходил, и сегодня с утра, нет его. Тетка Римма говорит, что на уток ушел и вернуться вроде бы должен, а нет его и нет.

– Да я тоже знаю, что собирался он на уток, меня звал, но Ольга не пустила. Сам знаешь, что рыбалка, что охота без этого дела не обходятся. – Иван рассмеялся. – А что-то долго Леха охотится.

– Ладно, – Денис посмотрел на часы, – поеду я.

– Зря, – вздохнул Иван. – Но если решил, то езжай. Хотя ты говорил с адвокатом, и Роман сказал тебе, что суд будет на твоей стороне. Выходит, у тебя в запасе девять месяцев.

– Так-то оно так, но Роман говорил, что суд может и сторону Потапова принять – нет бумаг, да и свидетелей нет. Не хотелось бы до суда доводить, попробую по-человечески с ним поговорить. Может, поймет. Я ведь не отказываюсь от долга, но сейчас с этим пожаром…

– А вот кто поджег магазин, так и неизвестно. Менты не телятся, мать их. Хоть приезжали?

– Да был какой-то опер, и ни хрена. После пожара группа прикатила, хотели вроде доказать, что проводка замкнула. Но все-таки признали поджог.

– Мужики ремонт начали. – Иван кивнул в ту сторону, откуда слышался стук молотков.

– За это тебе спасибо.

– Да мне-то за что? Ты мою Ольгу тогда спас в детдоме, так что это тебе благодарность с занесением в личное дело! – Иван рассмеялся.

– Поеду, – увидев вышедшую из дома Наташу с пакетом и термосом, сказал Денис.

– Да прихватил меня Пахомыч, – отпив пива, усмехнулся плешивый мужик. – И уперся, как бык рогом: давай в лесничество. Я уж ему и так, и сяк. Мол, баньку поставить хочу, вот и спилил чуток. Не бреши, говорит, видно, что лесорубы валили. И тут я про пожар в магазине ему брякнул. Он про меня тут же забыл и побег к дороге. А там как раз Потапов ехал, он к нему сел. Сейчас Потапов лес вывозит, а Пахомыч ему как кость в горле. Точно говорю, Потапов его в психушку к Софке засунул.

– Слышь, ты! – шагнул к нему молодой мужчина в камуфляже. – Рот закрой, а то и проглотить язык можешь.

– Да я просто так, – плешивый испуганно отступил, – для разговора.

– Кто-то кричит. – Оля подошла к открытому окну.

– Аа-а! – послышался плачущий женский голос. – Убии-или сыночка! Лешенька, сыночек мой!… Кровии-нушка ты моя!…

– Тетка Римма, – посмотрела на Ивана жена. Он бросился к двери.

– Да мы грибов набрали, – рассказывал невысокий парень лет семнадцати, – и домой пошли. А тут Джек, пес наш, как зарычит и в кусты бросился. Мы за ним. Витька первым туда заскочил и как заорет: «Тут мертвый!»

– У него нож в спине торчал, – возбужденно добавил второй парень. – И руки все порезаны, и бок вот тут, – коснулся он подреберья.

– Да не показывай ты на себе, дурак! – крикнула женщина.

– Ладно, мама, – отмахнулся он. – А потом смотрим – это же дядя Леша.

К лежащему на телеге Алексею подбежал Иван.

– Это те духи, – процедил бородач в тельняшке, – которых мы наладили. Надо прочесать лес и…

– Да он не меньше суток мертвый, – осмотрев убитого, сказала полная женщина с медицинской сумкой. Иван выругался.

– Слышь, Зимин, – подошел к нему рослый парень, – ведь и нас могут так же. Надо искать этих духов и…

– И где ты их искать будешь? Объявление в газету дашь?

– Пусть только сунутся, – заявил бородач, – накормлю свинцом. Я их сумею встретить.

– Да не геройствуй ты, Митька, – покачала головой полная женщина. – Я же говорила тебе – не лезь, а ты…

– Заткнись! – рявкнул Дмитрий.

– Надо Дениса остановить! – Иванов бросился к дому Мороза.

– Привет, – сказал по телефону Денис. – Чего тебе?

– Надо встретиться и поговорить, – ответил Вячеслав.

– Зачем и о чем? Я ничем помочь не могу, не до этого мне сейчас, Славик.

– О капитане.

– О нем даже слышать не хочу.

– Да я тебе кое-что сообщу.

– Все, Славик, мне некогда, и говорить ни о ком и ни о чем я не могу.

– Слушай, Денис! Меня убить могут!

– А ты хочешь, чтоб я тебя прикрыл? Больше я этого делать не буду. Каждый выживает в одиночку. Извини…

– Если все-таки решишь кое-что узнать, приедешь ко мне и возьмешь за иконой в углу тетрадь, – быстро, боясь, что Денис выключит сотовый, проговорил Вячеслав. – И помоги хоть моим. Прощай! – Телефон отключился.

– Артист погорелого театра, – усмехнулся Денис. – Недавно в Вологде ты говорил, что все нормально и ты счастлив. Денег ему, наверное, надо, но я же говорил, что сам в долгах. А на войне все казались нормальными мужиками.

– Ну что тут у вас? – К телеге подошел участковый. Увидев труп, он снял фуражку и рукавом вытер пот со лба. – Кто же его так?

– Сами хотели бы знать, – процедил бородач.

Тотьма

– В Шанги снова труп, – сообщил дежурный офицер.

– Кого на этот раз? – спросил Павлов. – И почему снова в Шанги?

– Я имею в виду – в районе, – поправился дежурный.

– Зачем вы его убили? – зло посмотрел Каратист на троих парней со следами побоев. – Какого хрена вы его…

– Он узнал нас, – ответил один, – и начал наезжать. Вы, говорит, магазин подожгли, пошли со мной в поселок. И ружье на нас наставил. Грех ружье выбил, и началось. Крепкий сучара и махаться умеет. Ну и пришлось…

– Идиоты! – пробормотал Каратист.

– А что делать-то было, – огрызнулся второй.

– Светиться не надо было? – сказал Каратист. – А вы высовываетесь. Немного осталось, скоро свалим отсюда. Потерпеть не можете?!

– Слышь, Рудик, а когда нам бабки отдадут? – спросил третий парень.

– Скоро, – кивнул Каратист.

– Олег Павлович, – в кабинет заглянула молодая женщина, – к вам Денис Мороз…

– Давай его сюда, – кивнул сидевший за столом Потапов.

Женщина распахнула дверь:

– Заходите.

В кабинет вошел Денис.

– Деньги принес? – усмехнулся Потапов.

– Нет, – ответил Денис.

– Да я пошутил. Садись. Что будешь – коньяк, водка, чай, кофе?

– Я вот почему приехал. Вы не дадите отсрочку на год? Магазин у меня…

– А хочешь вообще с долгом рассчитаться? – перебил Потапов.

– В каком смысле? – Денис посмотрел ему в глаза.

– Очень просто. Ты же офицер и воевать умеешь. У меня сейчас положение критическое, надо кое-кого припугнуть.

– Как? – усмехнулся Денис.

– Убрать кого-нибудь из его шестерок, – помолчав, проговорил Потапов.

– А я думал, магазин сжечь… Нет, я киллером никогда не буду. Я пришел просить вас дать мне возможность вернуть долг через год. Я разговаривал с адвокатом, и он сказал, что я могу отдать долг через год, как было договорено.

– Договорено? А кто слышал об этой договоренности? Например, я заявляю, что ты взял у меня деньги на три месяца. То есть через три месяца после того, как откроешь магазин, возвращаешь. И Гусев с Заикиным так говорили. А ты их убил! – Потапов ткнул Дениса в грудь. Тот, поймав его руку, резко крутнул ее. Взвыв от боли, Потапов грудью упал на стол. Денис отпустил руку и пошел к двери. В кабинет вбежали трое молодцов и бросились на него.

Услышав крик и грохот падающего тела, секретарша бросилась к двери кабинета. Едва не сбив ее с ног, оттуда вылетел рослый парень и упал на пол. Следом вышел Денис и направился к выходу. Секретарша заглянула в кабинет. Справа от двери лежал охранник, около стола еще один. Потапов, прижав руку к плечу, стонал. Она бросилась к нему.

– Милицию вызывай, – промычал Потапов.

– Значит, говорите, этот? – Павлов поднял фотографию.

– Да, – уверенно ответил длинноволосый молодой мужчина. – Я видел троих, а этого особенно ясно. Бородатый крепкий мужчина, одет в камуфляж. Не наш, армейский. А двое других… Может, они и есть на фотографиях, но я их не узнаю. Один скуластый. Третий – молодой, волосы длинные. Скуластый тоже был в камуфляже, а молодой в спортивном костюме. Или в джинсах и олимпийке? Не припомню.

– Спасибо, – поблагодарил Павлов. – Откуда они шли?

– Они через забор дома Гусевых перепрыгнули. Я еще подумал – украли что-то. Но в руках у них ничего не было. Они вбежали в переулок у водонапорной башни, и я услышал, как поехала машина, по звуку определить марку не могу. Да и вообще я не особо разбираюсь в машинах…

– Почему вы молчали до сих пор?

– Я уехал в тот же день и не думал, что там что-то произошло. А вот вернулся и узнал. Идти в милицию хотел, но побоялся. Нехорошее говорят о районной милиции. И особенно о начальнике, Зидинском.

– Однако в баре вы говорили об этом и мне тоже все рассказали. Почему?

– Приятель мне вас показал, говорит, честный мент.

– Ясно. Ну а если вас вызовут на опознание, вы не откажетесь?

– Конечно, нет. Убийство должно быть раскрыто. Тем более убит ребенок. Вы извините меня, но если б Витька не сказал про вас, я бы никогда…

– Странно, – пробормотал майор, – полковник Зидинский считается…

– Поэтому никто и не идет свидетелем в милицию, – перебил его мужчина, – что весь район знает – Зидинский если не сам совершает преступления, то покрывает преступников. Я понимаю, что все это голословно, но такова действительность. Сразу после убийства арестовывают какого-то человека на том основании, что он должен Гусеву деньги. Его освободил из-под стражи районный прокурор. Извините, товарищ майор, вы не скажете, где сейчас прокурор района?

– В больнице, попал в ДТП. А что?

– Вот именно, в ДТП. А Зидинскому звание полковника дают. Совершается еще одно убийство, тройное, а Зидинскому…

– Ладно, – остановил его майор. – С этим буду разбираться не я.

– А вы знаете, что магазин человека, которого задержали за убийство, подожгли? И что отец его жены в психушке? Кстати, вы не интересовались этой психушкой? Там умерли двое, муж и жена, которые не продали дом господину Потапову. Надеюсь, вы знаете, что Потапов глава…

– Перестаньте, Муравьев. Обещаю, что поговорю с вами об этом потом. Даже вызову в Тотьму кого-нибудь из руководства областного управления. Вы повторите все сказанное ему?

– Обязательно, – кивнул свидетель. – И приведу людей, которые тоже могут подтвердить…

– Значит, договорились. А теперь вернемся к делу. Я покажу вам еще несколько фотографий, может быть, кого-то узнаете.

– Да успокойся ты, – сказал по телефону Зидинский, – сейчас возьмем и в нашу пресс-хату кинем. Там его быстро отрихтуют.

– Не надо, – возразил Потапов. – Просто возьмите, а прессовать или бить его не нужно.

– Хорошо, не будем.

– Ты вот что, Коля… Говорят, Павлов какого-то свидетеля нашел. Узнай, кто такой и о чем свидетельствует. И еще съезди сам в нашу больницу и узнай у медиков, как там Дубов. Если в норме, позвони мне. Понял?

– Может, послать кого? Мне не хочется там светиться.

– Ты не понял? Поедешь сам. И сразу позвони.

– Похоже, влип ты, Борода, – сказал Монгол. – Базарок катит, что свидетель нашелся, который…

– Кто? – спросил тот.

– А ты у Маршала узнай. – Монгол кивнул на дверь. – Он говорил.

Бородач ногой распахнул дверь.

– Маршал, что ты мужикам базарил? Что за свидетель?

– Так в баре говорили, – ответил невысокий лысый мужчина, – что видели, как трое через забор сиганули в ту ночь, когда Гусеву с девчонкой резали. Ему Пашка Футболист указал на вологодского мента, он вроде как дела о трупах ведет, и этот мужик сейчас даже в ментовку ходит, показания дает.

– Кто такой? Где живет?

– А я знаю? Где Пашка живет, в курсе. У него кликуха Футболист. Приехал и песни пел, что в «Спартаке» играл. Его сразу в городскую команду пригласили, а выяснилось, что он ни рыба ни мясо. Трепло, одним словом.

– Сегодня ночью покажешь, где этот Футболист живет.

– Ну уж нетушки! Мне за то, что вы у меня сидите, и то срок впаять могут, а ты еще хочешь, чтобы я…

– Я тебе говорю – покажешь и сразу свалишь!

– А я тебе говорю, что не поведу, мне по мокрухе ни к чему идти. Ищи кого другого. Например, позвони Потапу, пусть он тебе даст провожатого. Я в такие дела не…

– Слушай, ты, – шагнув вперед, Борода выхватил пистолет и приставил ствол ко лбу хозяина, – не блатуй, а то…

– Да иди ты, Фидель Кастро хренов! – Маршал оттолкнул его. – Сказал, не пойду – значит, не пойду. А за пушку, которой ты мне в лоб тыкал, Потапову ответ дашь. Понял? – Он вернулся на кухню.

Студент и Монгол, переглянувшись, усмехнулись.

– Чего скалитесь?! – прорычал Борода.

– Ты не особо блатуй, – посоветовал Монгол, – а то ведь и нарваться можешь. Например, я на хрену все твои рыки видел, ясно?

– Да ты пойми, чертило! – закричал Борода. – Если свидетель есть, хана нам! Он, сука, нас опишет, составят фотороботы, и привет. А этот гребень выделывается и…

– Он правильно в отказ идет, – неожиданно высказался Студент. – Если засечет его кто, тогда точно хана, тем более если менты свидетеля нашли. Я же говорил, надо было сваливать еще неделю назад. Брать бабки у Потапова и мотать побыстрее и подальше.

– Да если мой фоторобот составят, тут все полетят на хрен! – злобно проговорил Бородач. – Я же труп по ментовским сводкам. Нет меня, в болотине утоп. А тут я ожил да еще бабу с девчонкой замочил. Да и тебе, Монгол, светиться лишний раз не в кайф. Тебя же за загорских инкассаторов ищут. Два жмура на тебя повесили. Тебе-то, Студент, запросто можно валить, за тобой ничего по ментовской линии нет. А нам с Монголом светиться лишний раз не в жилу. Сейчас менты составят фотороботы, опознают нас, начнут поселок чесать. И все, сливай воду и суши сухари. За две семьи сто процентов пожизняк дадут.

– Верно говоришь, – согласился Монгол. – Но что теперь делать-то?

– Заставить Маршала показать, где свидетель живет, – это дело беспонтовое. Нам нужен тот, который видел. А какого хрена мусора наши молчат?

– Маршал! – позвал Монгол. – Позвони Потапову, объясни ситуацию и спроси, какого хрена менты молчат? Они же, суки, базарили, что все путем будет. Пусть или что-то делают, или помогают нам отсюда выбраться. Если нас возьмут, я молчать не стану. А то, блин, как революционеры – если кто-то сюда заходит, в подвал ныряем. Вчера часа четыре там торчали. Пусть что-то ментовня решает.

– Сейчас позвоню, – ответил Маршал.

Шанги

– Подождите, – удивилась Наташа, – зачем он вам нужен?

– Спрашиваем – значит, нужен, – грубовато ответил старший сержант.

– Что за дела, Наташа? – подошел к дому Иван. – Чего эти защитнички от тебя хотят?

– Ну-ка сдернул отсюда! – сказал ему сидящий за рулем микроавтобуса водитель.

– Ты бы не хамил, – усмехнулся Иван, – а то ведь…

– Слышь, мужик, – из дома вышел старший лейтенант, – ты что, по-хорошему не понимаешь?

– Да и по-плохому не всегда, – усмехнулся Иван.

– Договоришься, – шагнул к нему старший лейтенант.

– Сумин! – крикнул из открытого окна капитан. – Не блатуй. – Он повернулся к Наташе.

– Извините. Нам нужен ваш муж. И чем быстрее мы его увидим, тем, поверьте, для него будет лучше.

– Я не понимаю, зачем он вам.

– Да Мороз Потапу по морде съездил, – усмехнулся рослый прапорщик, – и охрану его помял малость, заявление поступило. Молодец твой мужик. Я ни разу не слышал, чтоб Потапову кто-то по харе съездил, он же крутой здесь.

– Господи! – ахнула она. – И что же теперь будет?

– Дело заведут, – ответил капитан. – И скорее всего как-то накажут. А может, ничего и не будет. По крайней мере экспертизу на побои Потапов не проходил и своей охране не разрешил. Может быть, утрясется. А сейчас будет лучше, если ваш муж поедет с нами. Его наверняка ищут люди Потапова, и чем закончится их встреча, неизвестно.

– Вот он, товарищ капитан! – крикнул водитель. Капитан увидел подъехавший «Запорожец».

– Не трогать его! – остановил он бросившихся к вышедшему Денису четверых вооруженных милиционеров. – И оружие уберите. – Он направился к неподвижно стоящему у машины Морозу. – Денис Мороз?

– Да. – Денис протянул руки. – Может, не будете при сыне?

– Вообще не будем, – ответил капитан. – Идите домой, поешьте и пусть жена вам соберет что-нибудь. Только без глупостей.

– Глупостей я уже наделал. – Денис пошел к дому. Навстречу ему выбежала Наташа. Обняв его, она заплакала.

– Товарищ капитан, – резко заговорил старший лейтенант, – мы на задержание приехали или чтоб свидание…

– Сумин, – из дома вышел прапорщик, – ты бы помолчал, а то когда Лихого брали, ты под дождем своих держал, чтоб не мешали Лихому с бабой его миловаться.

– Ты что мелешь?! – прорычал Сумин.

– Что было, то и мелю.

– Капитан, – попросил Иван, – можно я к соседу зайду? А то когда теперь свидимся?… Все-таки воевали вместе, да и здесь…

– Идите. – Капитан кивнул.

– Вот ты настоящий мужик, не то что этот… – Иван покосился на старлея.

Наташа плакала.

– Ну перестань, – виновато проговорил Денис. – Накипело. Когда он меня в грудь ткнул, реакция сработала. Машинально ему руку вывернул. А когда охранники вбежали, войну вспомнил. Да ничего серьезного мне не будет! – Он поцеловал жену. – Их трое, а я один. Потапова я не бил, просто руку крутнул. Он, наверное, уже и не помнит какую.

– Да все он помнит, – всхлипнула Наташа. – И добьется, чтобы посадили тебя.

– Ничего не будет. Подержат пару-тройку дней и отпустят. Не волнуйся. – Он снова поцеловал ее. – Ты лучше к матери съезди и добейся, чтоб отца обследовала какая-нибудь комиссия.

– Ну ты, Мороз, и герой, – вздохнул Иван. – Это ж надо – Потапову по соплям врезать.

– Да не бил я его, только руку чуть дернул. Влетели его псы. Ну в общем, немного им перепало, и я сразу ушел. Заехал на пруды, хотел напоследок рыбки половить.

– Леху Дугина убили, в лесу возле Трех холмов зарезали. Видно, дрался он, руки разбиты, да и раны резаные везде. Две смертельные – в сердце и в печень. Ты как раз уехал, а тут тетка Римма заголосила. Его пацаны нашли. Сутки он там лежал. Две войны прошел, ранен был, но живой вернулся, а тут какие-то гниды… – Иван выругался.

– Это из-за меня, – прошептал Денис.

– Да ладно тебе! Видно, кого-то встретил и пошел в атаку. У Лехи крышу иногда сносило. Нашли место, где его убили. Там крови много. И не только его. Ружье у него, видно, сразу выбили – курки взведены, а выстрелить не успел. Но ты не парься особо. Мы денег соберем и адвоката хорошего найдем. Их все-таки четверо было, а ты один. В общем, я сегодня же с Романом поговорю.

– Ты за Наташкой и Лешкой присмотри, – попросил Денис.

– Об этом не беспокойся.

– Пойду я. – Денис поцеловал плачущую Наташу. – А ты маму слушайся! – Присев, он прижал к себе Лешу. – И не скучай, я скоро вернусь, понял?

– Да! – Мальчик обхватил его за шею.

– Ну все, – отстранил его Денис, – пошел я.

– А я ничего и не собрала! – всплеснула руками Наташа.

– Я собрала, – вошла Оля с рюкзаком. – Тут и еда, и вещи. Я спросила их, что можно, в общем, целый мешок. Удачи тебе, Морозко!

– Да вот он, – кивнул на вышедшего Мороза прапорщик. – А ты говорил – убежит, ответ держать будете.

– Все равно я доложу начальству, – процедил Сумин.

– Вот напасть-то! – подмигнул капитану прапорщик. – Сулин тварина, Сумин тоже. Но ваше время скоро кончится.

– А ты, прапор, молчал бы! – недовольно проговорил старший лейтенант. – Из ДПС…

– Не дразни прапора, старлей, – посоветовал капитан, – дольше проживешь.

– Успокойся, Наташа! – прикрикнула на рыдающую подругу Ольга. – Лешка вон даже перепугался. Не бойся, не оставим мы тебя. А если Морозко сказал, что вернется, значит вернется.

– Папа вернется, мама, – подтвердил всхлипывающий Леша, – вот увидишь.

Тотьма

– Ну что ж, – кивнул старший лейтенант, – подпиши. Прочитай и напиши: с моих слов написано верно. Подпись и число.

Денис подписал.

– Меня домой или…

– Или, – буркнул милиционер. – В камеру пойдешь. А как тебе удалось ударить Потапова? – тихо спросил он. – Об этом многие просто мечтают, а ты сумел! – Он засмеялся. – Откровенно говоря, я бы ему с удовольствием врезал. А не могу даже отматерить – он мразь с большими деньгами и благодаря им имеет высоких покровителей. Наше начальство под ним ходит. Не все, но Зидинский и Сулин точно. И не знаешь, как и что делать. Это всем известно, а Зидинскому звезду вешают. Юрка Пахомов вроде начал истину искать, да так и остался ни с чем. Должен был перейти в ОМОН, а теперь хренушки. Вот так, Мороз. Но ты молодец. Не думаю, что тебя посадят. Во-первых, это развеет миф о всемогуществе Потапова, а ему это очень невыгодно. Во-вторых, ему лучше простить тебя. Все будут говорить: какой Потапов благородный, на него кинулся этот вояка сумасшедший, а он его простил. Так что отсидишь семьдесят два часа и домой поедешь. Хотя возможен и третий вариант: он может взять тебя к себе на работу. Но мой совет – откажись. Будет угрожать тюрьмой, но лучше пусть суд, чем…

– Я ему должен почти миллион, – проговорил Денис. – А у меня жена с сыном. Деньги отдать можно, только продав дом. А я детдомовский, для меня свой дом – это… – Не договорив, он вздохнул.

– Понятно. Чай или кофе хочешь?

– Нет. Давай в камеру. Ведь я уже был здесь. Неприятное впечатление.

– А коньячку врежешь? – неожиданно предложил старший лейтенант.

– Давай! – улыбнулся Денис.

– Значит, свидетель действительно есть, – приглушенно проговорил Потапов. – И скорее всего он что-то заметил, если заинтересовал Павлова. Майор просто так вызывать не будет.

– И что теперь делать? – спросил Сулин. – Если убирать свидетеля, то, значит…

– Зачем же свидетеля? Надо вот что делать…

Рыбачье

– Да! – Ломакин выпил полстакана самогона. – А на войне казался нормальным мужиком. На кой хрен он Бузина спас? А я, придурок, подписал тогда себе смертный приговор. Да! – Он снова налил самогон.

– Не хватит тебе? – сердито спросила Людмила.

– Дай хоть раз нажраться как следует! Присоединяйся, женушка!

– А детей ты кормить будешь?

– Извини. Просто не знаю, что делать. Видно, Бузин боится, что я его сдам. На кой хрен я ему сказал, что знаю, кого он…

– Надо было раньше думать, – перебила жена. – А может, поедешь и сделаешь, что он просит?

– Ты с ума сошла, это же…

– Но два раза ты это делал, и ничего, живой и здоровый. И денег сколько было, не то что сейчас.

Вячеслав удивленно уставился на нее.

– Ты серьезно или…

– Подумай сам, тебя все равно рано или поздно убьют. У тебя нет выбора. Если пойдешь в милицию, тогда тебя посадят, за два убийства дадут пожизненное заключение, хотя, учитывая явку с повинной, может, лет двадцать. И что? Не выйдешь ты из тюрьмы, – Людмила обняла мужа, – убьют тебя там. У капитана длинные руки и…

– Вот спасибо, женушка, – Вячеслав сбросил ее руку с плеча, – успокоила! Значит, иди, Славик, убивай, зарабатывай деньги. Я и так как пчелка кручусь! А тебе все мало!

– А я, значит, ничего не делаю?! – закричала Людмила. – Парники, огород, и рыбу твою солю, и…

– Я, дурак, за нее беспокоюсь, а жена моя…

– Но нож-то у моей шеи держали. А ты уехать собрался, и плевать тебе и на меня, и на детей! – Людмила в слезах бросилась в спальню.

– А я думал, у меня жена – золото, – пробормотал Вячеслав. – Сучка ты!

– Ты-то кто! Жену с детьми бандитам оставить хотел! Вояка! Аника-воин!

– Ты войну не трожь! – Вячеслав вскочил. – Я ранен был! Награды имею! И не лезь ко мне! – Он рывком распахнул дверь спальни. – Поняла?!

– Да ты что, Слава? – Она отскочила к стене. – Детей разбудишь.

– А может, ты и права, испугался я. Хотел к Морозу за помощью ехать. А он меня, можно сказать, послал. Но меня уберут, если я пойду на убийство, как капитан просит. А не пойду – тоже убьют. Не знаю я, что теперь делать. В милицию идти не могу. Ты вот что, Людмилка, если меня убьют, бумаги вон там возьми, – он кивнул на икону Георгия Победоносца, – в милицию их отнеси. Мне-то уже все равно будет, а капитана за жопу возьмут. Сам отнести я не могу, посадят и дадут если не пожизненное, то не меньше двадцати лет. А я в тюрьме не выживу, боюсь я тюрьмы. Ну почему все так? Я же стараюсь, за любую работу берусь. А он снова меня заставляет. Тогда я, дурак, согласился. А он страшный человек, все, что у него есть…

Зазвонил телефон. Вячеслав испуганно уставился на него. Людмила сняла трубку.

– Да?

– Можно Вячеслава? – спросил мужской голос.

– А кто это? – бросив взгляд на мужа, тихо спросила она.

– Знакомый. Он дома или…

– Нет его. Что передать Славе?

– Ничего. Когда он появится?

– Даже не знаю. Он…

– А вот прячется он зря. Вас и детей пожалел бы. – Раздались короткие гудки. Людмила повернулась к мужу:

– Сказали, чтобы ты меня и детей пожалел.

Вячеслав, шумно вздохнув, выругался.

– Слава, – Людмила подошла к нему, – что делать-то будем?

– Не знаю. Но что-то делать надо. Может, последовать твоему совету и стать киллером?

– Перестань и не злись. Боюсь я очень и за детей, и за себя. И обиделась, когда ты решил уехать к своему сослуживцу, бросить нас…

– Да я не знаю, что делать. Боюсь, что убьют, и идти в милицию боюсь. Решил с Морозом поговорить. Если не поможет, думаю, то хоть посоветует. А он меня…

– Я испугалась, когда ты в спальню ворвался, я тебя таким никогда не видела.

– Войну трогать не надо. Это, знаешь, как для верующего церковь, что ли. В общем, не стоит…

– Прости, Слава, – жена обняла его, – знаешь, как мне обидно стало, когда ты собрался уезжать?… Прости…

– И ты меня прости. Я растерялся и испугался. А что делать, не знаю. Вот и решил к Морозу съездить. Он ведь спасал капитана, зря он его тогда вытащил. Бросил бы или пристрелил. Да я тебе говорил про них.

– Помню, – прижимаясь к мужу, вздохнула Людмила. – А что делать, я тоже не знаю. Но прошу тебя, не уезжай.

– Не поеду. Из-за этого я и переезжал два раза, но он все равно меня нашел. Черт возьми, он меня в покое не оставит!

– Может, переедем куда-нибудь? Вообще из Вологодской области уедем. Деньги есть, что-нибудь придумаем. Поехали в Пензенскую область к моей двоюродной сестре Алке. Помнишь, они приезжали? Вы с Генкой на рыбалку ездили. Он звал, говорил – приезжайте, что-нибудь придумаем.

– Позвони Алке. И если даст добро, сразу маханем.

Вологда

– Ну вот и все, – сказал Тулин, – а вы говорили…

– Я ничего не говорил, – покачал головой Ямато. – Только предупредил, что обманывать нехорошо и даже опасно. Кормящий хищника без корма не может войти в клетку, когда зверь голодный. Он убьет его, – с улыбкой сказал японец.

– А где деньги?

– Как только вагоны с лесом прицепят к составу, сразу получите деньги. – Он снова улыбнулся.

– А почему ты все время улыбаешься? – спросил Тулин.

– Улыбка делает собеседника спокойнее и показывает, что я уважаю его. Поклоны и улыбка…

– Все, шеф! – К Тулину подошел пожилой железнодорожник. – Сейчас оттащим на грузовую и цепанем к составу. Через час товарняк пойдет на Хабаровск.

– Отлично, – довольно проговорил Тулин.

– Денег пока нет, – сообщил в сотовый худощавый мужчина. – Ждем. – Не дожидаясь ответа, он отключил телефон. Включил закрепленный на воротнике микрофон: – Всем быть на связи.

– Оставайтесь на месте! – услышал Сяо голос Яматы. – В восемнадцать двадцать две подойдешь с деньгами к тупику.

– Понятно, – буркнул китаец. В джипе с ним сидели четверо.

– Она уехала с вашим дедом, – сообщил Бузину по сотовому мужской голос. Улыбнувшись, он отключил телефон.

– Ай да дед, на молоденькое потянуло! – Посмотрел на часы. – Все получится. Завтра Альпиец сдохнет. Дурак! Твоя семья без тебя не останется, похоронят вас рядом. Я лично позабочусь об этом.

– Здравствуй, милый! – В кабинет вошла Таисия. Поднявшись, он обнял ее, и они поцеловались. – Я так соскучилась. Почему ты…

– Видишь ли, милая, я работаю, чтобы процветать. Итак, Таисия Васильевна, – он достал коробочку, – вы согласны стать моей женой?

– Разумеется, Витя. – Она раскрыла коробочку и ахнула. Осторожно достала кольцо с бриллиантом. – Какая прелесть! Спасибо, милый!

– Да не за что, родная! – Бузин поцеловал ее. «Скорей бы все получить. Но сразу нельзя», – с сожалением подумал он.

– Вот сука! – усмехнулся Корней. – И Злого подставил, сам завалил его, и эту сучку прихватил. Ну и сука! Хотя эта лисичка с волчьими зубами. И сынка, и любовника одним махом на тот свет спровадила. Бузе с меня пузырь, – пробормотал вор, – избавил меня от разборок. Но как он, сучонок, ствол выхватил? Или Злой сам увел дурочку? Лихо его Буза подставил. Ладно, банкир, мы с тобой этот рамс разберем по новым правилам. И не соскочишь ты, Буза, с крючка. Хотя, если хочешь, с ментами будешь базар иметь. Ты уделал Потапова-старшего. Хотя, – он задумчиво посмотрел на окно, – может, эта сучка Тайка и мужа на тот свет спровадила. Мулин… Точно, Буза не при делах. Это Тайка через Мулина муженька пришила. А Мулин к ней за бабками приканал, она их с сыном и столкнула лбами. Точно. Но что за разборка в Рыбачьем была? Кто такой этот Альпиец? Никто из братвы его не знает. Надо выяснить, что за хрен с горы и что за дела у него были с Атасом. Кстати, его тоже завалили. Надо выяснить, на кого работал Атас. Погоняло ему я подбросил. С дурью мужик был. Сначала делал, а потом думал. Сам он в разборы не лез без оплаченной команды «фас». И кто же ему дал наводку на Альпийца? Надо выяснить эти дела.

– У ярославских зацепка появилась, – сказал майор милиции. – Перед отъездом Потапова был звонок. Кто звонил и кому, неясно. Следует выяснить. Но звонок был короткий. После него прошло достаточно времени, чтобы нападающие приготовились к покушению.

– Вот твои деньги. – Ямато протянул Тулину кейс. Сяо стоял молча.

– Тогда все! – Тулин протянул руку.

– Извини, – улыбаясь, проговорил японец. – Руки не пожимаю, боюсь инфекции.

– Ну ладно, до следующей встречи! – засмеялся Тулин. В сопровождении четверых крепких парней он пошел от тупика к двум джипам.

– Времени ноль, – сказал в переговорное устройство худой.

Стоящие у джипов трое парней одновременно упали. Водители тоже получили по пуле.

– Шухер! – заорал рослый парень из сопровождения Тулина. Остальные выхватили пистолеты. Двое упали. Тулин получил пулю в плечо и осел. Прикованный наручниками к кисти Тулина кейс с деньгами лежал на земле.

Тулин вскочил, схватил кейс и побежал назад. Ему в ногу вонзилась пуля. Он упал. К нему подскочили двое с пистолетами.

– Кейс наручником пристегнут, – сказал один из парней худому.

– Кисть на камень, – кивнул тот.

Один парень зажимал Тулину рот, другой держал его руку на валуне. Худой всадил пулю в цепочку наручников. Тулин взвыл от боли. Цепочка, распоров кожу, впилась в кисть.

– А в кино запросто перебивают, – усмехнулся худой.

Парень посмотрел на цепочку.

– Почти порвалась. Сейчас исправим! – Он приставил ствол пистолета к надорванной цепочке и нажал на курок. Отрикошетив от камня, пуля ударила Тулина в висок. Подняв кейс, парень бросился к «вольво», второй за ним. Худой дважды нажал на курок. Парни упали с пробитыми затылками. Худой поднял кейс и сел за руль.

– Стоять! – К двум платформам бежали милиционеры.

– А чего надо? – спрыгнув со ступеньки вагона, спросил мужик.

– На землю! – закричали милиционеры.

Четверо мужчин и машинист маневрового тепловоза улеглись на землю и вытянули руки.

– Где Тулин? – спросил капитан милиции.

– Да он туда пошел, – мотнул головой влево машинист.

– Значит, по-русски вы не говорите? – усмехнулся мужчина в штатском.

– Я не понимаю вас, – по-японски проговорил Ямато. Сяо стоял молча.

– Надеюсь, это вы поймете! – Оперативник указал рукой на милицейский «уазик».

– Я знал, что этим закончится, – пробормотал по-китайски Сяо.

– Что ты сказал? – посмотрел на него Ямато.

– Тулина нашли, – сообщил подошедший омоновец. – Труп. На руке браслет от наручника, цепочка перебита. Наверное, деньги были в дипломате.

– Так какого хрена ты здесь? – зло спросил мужчина в очках.

– Мы тоже работать умеем, – ответил омоновец. – Проверяем все машины.

– Молодцы, – буркнул очкастый. – Тяжело с ними работать будет, матерые волки. Ты Тулина сам видел?

– Нет.

– Там два трупа, – подбежал к ним омоновец с автоматом. – Застрелены в затылок.

– Бабуля внучка везет, – кивнул на идущую с детской коляской сгорбленную пожилую женщину в темном платке один из троих дэпээсников. – И как такой ребенка доверили? – Он покачал головой. – Я своей теще…

– Работаем! – одернул его вышедший из машины омоновец. Сержант милиции жезлом указал на остановку. «Вольво» начала притормаживать.

– Всем выйти из машины! – приказал омоновец. – Руки на крышу, ноги в стороны!

– Так, – покачал головой майор ФСБ, – паспорт гражданина России, а по-русски вы, значит, не говорите?

– Немного, – улыбнулся Ямато. – Паспорт не мой, мои документы были в кармане куртки. А откуда вы взяли эти, я не знаю.

– Без представителя посольства я ничего говорить не буду, – заявил Сяо.

– Зря вы так, – сказал капитан ФСБ. – Насколько я знаю, у вас в Китае до сих пор смертную казнь применяют. Так что…

– Повторяю, – перебил его Сяо, – я буду разговаривать только в присутствии представителя своей страны.

– Топай отсюда, бабуля! – усмехнулся сидящий в будке у ворот трехэтажного особняка верзила. – Таких тут не принимают.

– Да мне, сынок, как бы Бузина повидать, – сипловато проговорила старушка с детской коляской. – Он не станет сердиться, ведь сын его здесь! – Она качнула коляску. – А ежели не позовешь, хлопот себе наживешь полон рот, – неожиданно мужским голосом сказала она.

Верзила, привстав, выхватил пистолет.

– Зови Бузу! – проговорил худой.

– Так это ты? – опешил верзила. – Во, блин, вылитая старушенция.

– Слушай, ты! – Верзила почувствовал холод прижатого к горлу пистолетного ствола. – Или…

– Первый вызывает хозяина, – нажав кнопку на пульте, быстро заговорил верзила.

– Чего тебе? – недовольно спросил Бузин.

– Я привез ребеночка, – наклонившись вперед, сказал худой.

– Пропустить, – приказал Бузин.

– Вот так-то! – Шустович довольно потер руки. – А вы думали, меня так просто бортом пускать?… И тебя, Потапов, загребут. Думаешь, Тулин молчать будет? А ты всех своих дружков отдашь милиции, чтоб не сесть.

– Охрану взяли без шума, – улыбнулся крепкий мужчина, – они даже пикнуть не успели, а этих взяли у вагонов. Три платформы уже были готовы…

– Кто убил Тулина и где деньги? – недовольно спросил полковник ФСБ. – Без денег мы никому ничего предъявить не сможем. Единственное, что может заставить их говорить, – поддельные документы.

– Товарищ полковник, – в кабинет вошел невысокий мужчина в круглых очках, – они оба члены ветви Красного Дракона «Триады».

– Здравствуйте, Клим Васильевич, – улыбнулся полковник. – Интересно, откуда вы это узнали?

– Татуировка на левой ступне. Такие делают людям «Триады», выполняющим грязную работу за границей. А эти, как я понял, скупали лес. Значит, они приговорены к смерти: «Триада» не прощает попытки заработать на стороне.

– Да ну? – усмехнулся бравый капитан ФСБ. – «Триада» и лес. Извините, товарищ полковник, но…

– Клим Васильевич занимается преступными сообществами Востока, – перебил полковник. – Очень похоже на стиль «Триады» – взяли товар и убили продавца. Значит…

– Извините, Валерий Павлович, – возразил Клим Васильевич. – «Триада» не убивает после сделок. Обычно они продолжают коммерческие отношения до первой попытки их обмануть. Тулина убили не захотевшие делиться деньгами сообщники.

– Согласен, – кивнул капитан.

– Значит, разговорить их будет трудно, – сделал вывод полковник. – Кто же стоит за Тулиным? Давай, Иванов, двигай в УВД, пусть назовут связи Тулина, если такие имеются. Милиция не всегда знает, чем занимается тот или иной человек. И они не задаются вопросом, почему у него две дорогие иномарки, две квартиры, шикарный загородный дом. Хотя Тулин имеет пару обменных пунктов. Но все равно живет он не по средствам.

– Отлично! – Бузин подмигнул худому. – Свои возьмешь или какую-то часть в акции вложишь?

– Я не знаю, когда умру, – ответил худой. – Так что предпочитаю деньги в кармане. Кстати, этим надо заплатить. Если их убрать, то менты выйдут на Леона.

– Сколько?

– А что с твоим боевым товарищем?

– Жив еще. Я спросил – сколько надо этим?

– По двадцать.

– А ты искусно бабушкой прикинулся, – засмеялся Бузин, – я бы и не узнал. А если бы милиция остановила?

– Да я, сынки, внучка катаю, – послышался дребезжащий голос. – А сейчас домой идем. Надышались перед сном.

– Да у тебя талант, – сказал Бузин и тут же нахмурился. – В Ярославле могут выйти на след, засекли звонок из…

– Сучка! Она второй раз с домашнего звонила. Спасибо, что сказал.

Ярославль

– Может, все-таки скажете, Алена Павловна, кому вы звонили? – спросил невысокий мужчина лет сорока.

– Да мало ли кому я звонила? – игриво отозвалась миловидная молодая женщина. – И вообще, почему я должна вам что-то объяснять? У нас сейчас не тридцать седьмой год…

– Слушай, ты, – шагнул к ней стоявший у двери плотный блондин, – у тебя есть шанс не пойти по делу об убийстве как соучастница киллера. Похоже, ты не понимаешь, куда влипла. После твоего звонка были убиты Потапов и сопровождавшие его люди, всего восемь человек. Тогда ты получишь как минимум пятнашку и, поверь, не будешь так лучезарно улыбаться. Потому как на зоне из тебя выбьют по крайней мере…

Раздался короткий шелест, и женщина вместе со стулом упала на пол. Выхватив пистолет, блондин прыгнул к окну. Невысокий взглянул на женщину. На ее лбу пульсировала кровью рана.

– Черт возьми, – блондин выпрямился, – а я так хорошо говорил, аж самому понравилось.

– Убита Лузина! – закричал по телефону невысокий. – Стреляли с улицы. Мы на втором этаже. Пулю она получила в лоб!

– Вот и нашли наводчика, – пробормотал полковник. – И что я начальству скажу?! – ожег он взглядом стоявших перед ним майора и мужчину в штатском. – Что не успели разговорить, как ее убил снайпер? Винтовку-то хоть нашли твои умельцы? – посмотрел он на штатского.

– Нашли, – хмуро ответил тот. – СВД. Патрон, судя по всему, был один. Магазин пустой. Специалист, мать его!…

– Вот так же примерно и начальство говорить будет, – кивнул полковник. – А что я вологодским скажу? – вздохнул он.

– Да она вроде нормальная женщина, – сказал Воронин. – Работала у нас полтора года, претензий к ней не было ни у меня, ни у жены. Вела себя достойно. По крайней мере мы ничего такого не замечали…

– У нее знакомые в Вологде есть? – спросил подполковник.

– Насколько мне известно, нет. И жена не знает. Повторяю: ни в чем подозрительном мы ее не замечали. Лишних звонков не было, к ней никто не приходил. Кроме того, ее проверяла служба безопасности банка.

– Ясно. Но вы понимаете, что именно она сообщила киллеру о том, что Потапова выезжает?

– Сейчас понимаю и очень этим удивлен.

– А Потапова так и не приехала на похороны мужа?

– Нет, – ответил банкир.

Тотьма

– Что?! – взревел Потапов. – Что ты сказал?!

– Убит Тулин, – послышался в трубке нервный мужской голос. – Лес взяли, азиатов задержали, деньги увели.

– Не может быть! – Потапов упал в кресло.

– Вот что, Олег Павлович, мы не при делах. И те бумаги не мы тебе!

Потапов отключил телефон и набрал номер.

– Что произошло с Тулиным?! – закричал Потапов.

– Ты уже знаешь, – ответил Антин. – И хорошо, что ты позвонил. В общем…

– Где деньги?! Кто убил Тулина?! Послушай-ка, ментяра! Мы тебя кормили и поили! Напомни тем двоим, что на них есть компромат. Вот что, милые мои оборотни! Я должен знать все, понял?! Если в течение трех суток я не узнаю, кто забрал деньги и кто убил Феликса, я вас уничтожу! – Потапов отключил телефон. – Где армянин? Шустович… это все он натворил… Убью падлу! – Схватив со стола графин, он запустил им в стену. – Убью!

– Ты что, Олег? – В комнату вошла Полина.

– Все рухнуло, Поля. Убит Тулин. Денег нет, – обхватив голову руками, промычал он. – Это Шустович, Шустович, Шустович, – кивая, твердил Потапов. – И все сейчас хотят одного – остаться чистыми, а для этого им надо, чтобы я умер. Вот так. Все кончилось.

– Нет! – Полина подошла к нему. – Ты сильный, ты все сможешь. Ты Потапов и…

– Да что я могу?! Сейчас все бегут от меня как от чумы. Они понимают, делом занимается ФСБ, а это конец. Казалось бы, лес, ну и что? А за лесом поддельные документы, убийство, связь с азиатами, а кто они, я не знаю. Мне конец, Полина.

– Погоди, все можно поправить. Тулин мертв, про тебя никто ничего милиции сказать не может. Точнее, почти никто. А те, кто может, не будут этого делать. Ты недавно говорил, что надо подчистить все и уехать. А почему бы тебе не сделать так теперь? Но не посылать своих головорезов, потому что они знают о тебе многое и в случае ареста сдадут. И не забудь о Зидинском и Сулине. Борода, Студент и Монгол их люди, а не твои. А Каратист, я уверена, всадит тебе нож в спину. Я боюсь его.

– Может быть, ты и права, – пробормотал он. – Что касается Зидинского и Сулина, то они, узнав о случившемся, мне не сообщили. Они были в курсе, что я с Тулиным. Правда, не знали…

– Но если они знают о том, что Тулин убит, то наверняка им известно, как и при каких обстоятельствах.

– Черт возьми, я выбит из колеи и плохо соображаю. Хорошо, что есть ты.

– Я твоя жена. И вот что тебе надо сделать. Поговори-ка с…

– Так, милая, – спокойно перебил Потапов, – я в норме благодаря тебе. Оказывается, черт возьми, не все так плохо. Теперь решения принимаю я. А деньги… Я, кажется, знаю, где их искать. Шустович, значит, живой. А где Армен?

– Я не знаю, что делать, – покачал Зидинский. – Похоже, Потапову вот-вот сплетут лапти и на этап. Он…

– Не торопись! – усмехнулся Сулин. – Потапов тот еще зверюга. У вологодских на него ничего нет. Ну, предположим, за лес его прижмут. Он скажет, что помог приятелю, и все. О том, что приятель хотел продавать лес, ты не знал. Конечно, если этот лесник, Дубов, даст показания, то Потапов, может попасть. И то ни хрена, Антин потерпевший и свидетелей четверо.

– Ты бы лучше помолчал. А вот что с Морозом думают делать? Через сутки надо или обвинение предъявлять, или…

– Да. Нам думать надо, на каком основании мы его забрали, заявления-то нет.

– Факт скандала, устроенного Морозом, налицо. Даже, я бы сказал, на лицах охранников Потапова. Мороз таких ореликов сделал!… А я думал…

– Я тоже не ожидал.

– Привет! – В кабинет вошел Потапов. Майор и полковник вскочили.

– Здравствуй! – Зидинский протянул руку.

– Что же вы молчали о том, что Феликс убит и лес забрали? – спросил Потапов. – Хотите чистенькими остаться? Не выйдет! Надеюсь, вы помните и Федина, которого вы похоронили, и Орлова, которого ваши парни утопили в болоте. Это верхушка вашего криминального айсберга. Об остальном, думаю, говорить не стоит.

– Что ты хочешь? – В один голос спросили милиционеры.

– Почему не сообщили о Тулине?

– Если честно, – ответил Зидинский, – я просто не знал, как тебе об этом сказать. Черт с ним, с Тулиным, это даже к лучшему, все равно придется обрубать все концы. А вот деньги…

– Понятно, – буркнул Потапов. – В общем, вот те, – он достал из кармана листок, – кого должны убрать ваши люди в течение трех дней. Запомнили?

– Да, – кивнул Сулин. Потапов забрал листок и сжег. – Мне надо поговорить с Морозом. Но разумеется, это надо сделать так, чтобы он не смог до меня добраться, понятно?

– Как вы себя чувствуете? – спросила стоявшая у кровати Софья.

– Голова гудит, – ответил Дубов. – С похмелья самого тяжелого и то легче было. А где я есть-то?

– В больнице. А вы что, ничего не помните?

– Погоди-ка, медицина, я что-то не помню, чтоб я приболел. Зачем меня сюда доставили?

– Вы с ножом бросились на подполковника милиции, и вас задержали. Но, слава Богу, милиционер понял, что у вас…

– Погоди, что-то ты, доктор, не то говоришь. Меня подобрал Потапов, знаешь такого?

– Конечно! Кто же его не знает?

– Вот-вот. Он меня в лесу подхватил, я на пожар ехать хотел. У зятя магазин…

– Значит, вот как вы помните. А на самом деле…

– Слушай, красавица, – перебил ее Дубов, – да ты, видать, заодно с Потаповым. Вызывай милицию, или я и тебя…

– Хорошо, – ответила Софья, – сейчас милиция будет.

– И чего ты хочешь? – спросил у вошедшего Потапова Денис. Его правая рука была прикована к батарее.

– Немного. Для начала хочу сказать, что у тебя есть шанс сесть лет на пять как минимум. Но имеется и другой вариант: ты согласишься работать на меня, и твой долг будет погашен, а магазин восстановлен. Кроме того, ты получишь хорошие деньги.

– Начало хорошее, – усмехнулся Денис. – А вот что за работа? Наверное, кого-то убить. Вот что я тебе скажу, Потапов, мне от тебя ничего не надо. Я суда хочу, там я все выложу. И про этот разговор вспомню. Эй! – крикнул он. – Милиция! Мне предлагают…

– Закрой пасть! – В кабинет вошел Сулин.

– Ну теперь-то точно суда ждать буду! – засмеялся Денис. – Вы же меня даже в милиции боитесь, приковали.

– Денис, – спокойно заговорил Потапов, – я бы мог пугать тебя тем, что твоей жене и приемному сыну будет плохо. И ты здесь ничего добиться не смог бы. Но я не буду этого делать. У меня есть сын и дочь, и им…

– Хватит, Потапов, – перебил его Денис. – Я тебе сказал, что работать на тебя не буду. Но добавлю: если что-то случится с моими, я тебя рано или поздно найду и убью. Поэтому забудь про меня, а я про тебя. Хочешь, чтобы меня судили, – ради Бога. На суде я скажу все, что было. Здесь ты всемогущ, и меня, наверное, посадят, но я выйду. От долга я не отказываюсь и верну тебе весь. Давайте меня в камеру, – кивнул он майору. – Мне ваши рожи видеть тошно. А ты, майор, зря так открыто его поддерживаешь. Поверь, скоро кончится его время и твое тоже. А возможно, что он, – Денис посмотрел на Потапова, – тебя и прикончит. Он мне предлагал кого-то убить, вполне возможно, тебя… Потапов, если нужно убить этого оборотня и Зидинского, я согласен.

– Конвой! – закричал майор. – Уведите задержанного.

Потапов усмехнулся:

– Подумай, Мороз. Тесть твой в психушке, он бросился на подполковника милиции. Что-то заклинило у него в башке. Но дело не завели благодаря мне. Твоя теща в больнице, ты это знаешь, лекарства за мой счет. Так что подумай как следует…

– Да иди ты, Потапов! Теща мне никогда не нравилась, тестя не посадят, а умрут, тогда Наташке их дом достанется и сбережения кое-какие. Наш дом она продаст и с тобой и с покойниками рассчитается. Но если ты Наташку и Лешку тронешь, я твой род вырежу.

В кабинет вошли трое милиционеров. Двое с дубинками, один с баллончиком слезоточивого газа.

– Как же меня тут уважают! – рассмеялся Денис.

«Он серьезно говорил, – лежа на нарах, думал Мороз. – Интересно, кого он хочет убить? И меня, конечно, потом убрали бы. Но что сейчас я оставил Наташке с Лешкой? На что они жить будут? К тому же Наташины родители в больнице. Черт возьми! – Он вскочил и заходил по камере. – Но становиться киллером – нет! – Он пяткой достал до глазка. Смотревший в глазок старший сержант испуганно отшатнулся. – Нет, не смогу я… Никого ко мне не сажают, – усмехнулся Денис. – Может, и к лучшему, а то в прошлый раз двое заершенных были. Им всего по девятнадцать, а уже про какие-то понятия толкали: мол, погоны носил – все, в мужиках весь срок проходишь, а если какая канитель, то и предъявить могут. Интересно, кто теперь в армии служит? Те, кого откупают, или хилые здоровьем. Судимых, наверное, не берут. Как же мне теперь быть? – уже в который раз спросил он себя. – Дело не завели. Но это нетрудно, достаточно заявления от Потапова и его псов. Может, согласиться? Нет, не смогу я. А может, смогу? Сколько раз я убивал, и не всегда в бою. – Он лег на нары и закинул руки за голову. Вздохнул. – Как там Наташа? Я ей обещал чуть ли не рай при жизни. А если родители инвалидами станут? Тогда не жизнь, а ад. Но не буду я работать на Потапова. Посадят, а если узнаю, что Натке совсем плохо, сбегу и убью его. Дома у него убью и денег Наташке оставлю. Кретин, какую чушь мелю…

– Интересно, кого он заказать Морозу хотел? – спросил Сулин.

– Успокойся, – сказал Зидинский, – не нас, это точно. А вот нам надо подключать Федина с его кентами. Например, этого, что первым в записке, я с удовольствием сам пришил бы. А двое других? – Он пожал плечами. – Где они могли пересечься с Потаповым?

– Да какая разница?! – воскликнул Сулин. – Неужели ты не понимаешь, что мы тогда будем связаны с этим делом, и…

– А ты забыл Лядова и Орлова? Интересно, на кой хрен ты тогда все рассказал Потапову? Он нас на этом и прихватил.

– Хватит тебе, ты же сам ему задницу лизал, старался с ним отношения завязать. Говорил, пора становиться оборотнями, а то на нашу зарплату так и будешь «Приму» курить. Ты про Каратиста ему выложил, и Потапов не дал его под срок подвести. Ну а мы стали богатенькими оборотнями.

– Надо уезжать отсюда. Ты куда собираешься?

– Чувствую, мы с тобой на «пятерку» поедем, на зону для сотрудников МВД.

– Типун тебе на язык!

– Если бы это помогло нам выпутаться, я бы согласился на парочку типунов. Что делать будем?

– Подключай своих. Кстати, что они сказали о наезде на жену Мороза?

– Ничего. Там сейчас Зимин создал народное ополчение, чуть ли не патрули ходят с дробовиками. И карабинчики у охотников имеются, и стрелять они умеют. А Зимин с товарищами, там их всего пятеро, воевать умеют. Одного убили. Зря, конечно, но…

– Как будем этого убирать? – Сулин кивнул на окно.

– Его в первую очередь, он для нас опаснее всех.

– Я спросил – как? После убийства сотрудника милиции сюда нагрянут…

– Убийца должен быть убит, и никто сюда не приедет. Ну конечно, будут выискивать причину, но это можно устроить. Кто из тех, кого сажал Пахомов, освободился? Естественно, не пьянь какая-нибудь, а более-менее серьезные преступники.

– Есть такие, – подумав, сказал Сулин.

Шанги

– Ну что, – спросила Оля, – как твои родители?

– К папе не пустили, – недовольно ответила Наташа. – Маме лучше. Ей какой-то благодетель помогает лекарствами. К Денису тоже не пустили. Говорят, не положено. Передачу, правда, взяли. Я пыталась узнать, что с ним будет, они отмалчиваются. Но четверо милиционеров и один офицер, капитан, украдкой говорили, что Денис молодец – Потапову в морду заехал и охранников его побил. А что толку-то? – Она всхлипнула.

– Слезы лить не надо. Обвинение не предъявлено, значит, его выпустят.

– Не простит Потапов такого.

– А почему заявления до сих пор нет? Значит, просто попугать хочет. Невыгодно ему сажать Дениса, тогда все узнают, что ему морду набили.

– Да уже знают.

– Я чувствую, что все будет хорошо.

– Да никого не было, – сказал седоватый мужчина. – Мы просто зашли чайку попить. Да мы тут переговорили, – посмотрел он на стоящих у двери нескольких мужчин, – и решили, что хреновина это. Никто к Наташке не придет. А даже если и придут, мы-то при чем? Если помешаем, нас грохнут. Лешку-то из-за чего убили? – вздохнул он. – Да из-за того, что вы тогда…

– Чего же сразу не сбежали? – усмехнулся Иван. – А говорили – да мы с тобой, да пусть только заявятся… Ладно, сгиньте!

– Зря ты, Иван, так с нами, – угрюмо проговорил кто-то. – У нас семьи и…

– Знаете, почему маньяки свободно разгуливают, преступность выросла, и убивают, и грабят? Да потому что каждый сам за себя. Нередко и так бывает, что сосед караул кричит, а те, кто слышит, милицию не вызывают. Только бы их не тронули. Глядишь, его пришли грабить, а остальным опять страшно. Сейчас морду кому-то бьют на улице, и ни один не подойдет. Ладно, топайте по домам. Все! – Поднявшись, Иван ушел в спальню.

Мужики стали выходить.

– Испугались, орелики! – насмешливо проговорил бородач. – Только и умеете, что баб своих гонять.

– Ну куда нам до вас, воинов, – усмехнулся высокий плотный мужчина, – вы герои! А вот что-то Масхадов в Кремле договор подписал. Проиграли вы, стало быть…

– Убью, дух! – рванулся к нему бородач. На него навалились пятеро.

Плотный споткнулся о порог, упал и на четвереньках пополз к калитке.

– Убью, сука! – разбрасывая мужиков, кричал бородач.

– Хватит! – рявкнул, выскакивая из дома, Иван.

– Ну, Галов, – процедил бородач, – я тебя, духа…

– Успокойся, – сказал Иван. – Не он первый, не он последний.

– Слышь, прапор, – проговорил бородач, – а ведь сейчас не приедут они к Наталье. Вот если посадят Дениса, тогда Потапов, сука, сам заявится. Лешку убили, и пока не сунется сюда никто. Понимают, что мы их встретим как надо. И милицию ждать не будем, постреляем, и все дела.

– Стрелять можно, только если они начнут, тогда будет самооборона. А то и посадить могут.

– Да, не везет Наташке. С Денисом все нормально сложилось, и Лешка папой стал его звать, и нате вам. Хотя Денис сам виноват. На кой хрен…

– Да все бы у него получилось, если бы не мы. Мы же на него наезжали – явился капиталист хренов, на войне сидел в штабе, а сейчас ветеран. И народ его в штыки встретил: как так – магазин у него свой будет. А когда все всё поняли, поздно было. Да и сейчас все наладилось бы, если б магазин не подожгли. Знаешь, Пашка, у меня такое чувство, что все это специально устроено. И наезд, и убийства, и поджог, и грузины, которые хотели купить магазин, а потом передумали. Надо бы с ними потолковать.

– Уехали они. На трех машинах уехали. Купил их кто-то. Ну а кто этот кто-то, думаю, ты понимаешь.

– Потапов? Но на кой хрен ему это надо? Кстати, Денис рассказывал, что Потапов предлагал ему работу. Он…

– Ты уже говорил, – улыбнулся Павел.

– Вы как хотите, – сказал Иван, – но я Наташку в обиду не дам.

– А кто собирается со стороны смотреть? В общем, если что, сразу звони.

Рыбачье

Присев, Вячеслав пропустил над головой удар топорика и ткнул нападающего ножом в живот. В комнате пронзительно кричали Людмила и дочь, надрывно плакал маленький. Дважды ударили выстрелы. Вячеслав упал лицом вниз. Пытаясь подняться, он скреб руками по полу. Подскочивший Стрелок всадил ему пулю в затылок. Женский крик оборвался.

– Не надо! – отчаянно закричала девочка.

– Твою мать! – процедил Стрелок. – Берите этих двоих и в темпе уходим.

– Ну их на хрен! – усмехнулся рослый парень с окровавленным ножом в руке.

– Да менты знают, с кем они ходят, – пояснил Стрелок.

– Я тоже ранен, – простонал кудрявый парень.

– А ты чудак! – выстрелом свалив его, усмехнулся Стрелок.

Рослый, матерясь, тащил к двери парня. Бритоголовый волок по полу мужчину с распоротым горлом, ногой толкнул дверь и вышел на крыльцо. Тут же простучала автоматная очередь. Он упал. Выбив окно, в дом впрыгнули двое в масках. Рослый, отпустив ноги парня, выхватил пистолет, выстрелил и рванулся в дверь кухни. И рухнул с пулевым отверстием во лбу. Стрелок, падая, выстрелом свалил одного. Перекатываясь за диван, выстрелил еще дважды. Из кухни простучала короткая автоматная очередь. Три пули попали в грудь Стрелка.

– Вызывайте экспертов, – приказал капитан. – Мы опоздали.

– Уже вызвали милицию, – сказал вошедший в комнату мужчина. – Нам из управления звонили.

– Приехали, товарищ капитан, – доложил боец ОМОНа.

Вологда

– Все вышло как нельзя лучше, – сообщили Бузину по телефону. – Только они успели покончить с…

– Точно все готовы? – перебил он.

– И семья твоего Альпийца, и Стрелок со своими. Кстати, Альпиец успел ножом двоих уделать и ранил одного. Солдат всегда солдат.

– Обыск делали?

– Ничего нет.

– Значит, блефовал. Но все равно так лучше. Стрелок убит. Это точно?

– Да я тебе говорю, что точно. И нашли труп армянина. С китайцем и японцем работают. Но похоже, ничего они не скажут.

– Да и не хотелось бы.

– Ну а когда на твоей свадьбе гулять будем? – насмешливо поинтересовался абонент.

– Через неделю. И к сожалению, пару месяцев придется быть для нее идеальным мужем.

– Может, и больше, – ехидно заметил абонент.

– Согласен максимум на полгода, – хмыкнул Виктор.

– За полгода с ней что-нибудь обязательно случится.

– Очень на это надеюсь.

– А что думаешь насчет Потапова?

– Ничего не думаю. Он теперь начнет разбираться с лесом. Не думаю, что ему будет до меня дело.

– Зря ты не думаешь. У Потапова есть люди, которые информируют его обо всем. Кроме того, не забывай, что он разговаривал с азиатами и наверняка сможет вычислить Шустовича и твои с ним контакты. Значит, надо быть полным идиотом, чтобы…

– Предположим, он поймет, что я в этом замешан. И что он сможет?

– Потапов может многое. Уверяю тебя, он найдет хозяина этих азиатов и выведет его на тебя. Кстати, есть подозрение, что эти двое – члены «Триады». Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за организация.

– Ты серьезно?

– Вполне. Я слышал это от нашего руководства. Этих двоих забрала ФСБ.

– Черт! Об этом я не подумал. Постарайся выяснить поточнее, и если это «Триада», то надо кое-что предпринимать.

– Как что-то узнаю, позвоню.

– Это надо делать быстро.

– Зря ты не хочешь со мной делиться, – усмехнулся Шустович. – Зря, Витюша. Меня убрать ты не сможешь, не найти меня твоим мерзавцам. Так что придется тебе платить. Или в Москве, в ресторане «Золотой лист», о тебе узнают. И долго ты, Витюша, не проживешь. Армен мне много чего рассказал.

– Нет его нигде, – сообщил худой. – Все места, где он бывает, проверили. Нигде его нет. И никто не знает, где он может быть. Через твоего мента из угро проверили железнодорожные кассы, автовокзал, аэропорт. Из города он не выезжал. Посты ГИБДД тоже не замечали его машины. Такси он брать не стал бы. Значит, он в городе или где-то рядом. Вероятнее всего, в городе.

– Черт возьми, – зло проговорил Бузин, – куда же он мог спрятаться? И почему молчит? Его надо найти. И чем быстрее, тем лучше для нас.

– Парни делают все, что могут. Мы подключили всех, кому можно доверять. Твой мент тоже старается.

– Где же ты, Валерьян Адамович? – покачал головой Бузин. – А Тоньку кто-нибудь видел?

– Нет. Наверное, вместе где-то укрылись. У Шустовича были норы, в которых он отсиживался. – Видно, и сейчас где-то курканулся.

– Ее убитой нашли, – тихо проговорила открывшая дверь Роза. – Я услышала, как вы…

– И долго ты слушала? – шагнул к ней худой.

– Не тронь ее, – остановил его Бузин. – Где ее нашли?

– На свалке, – испуганно глядя на худого, ответила она. – Ее убили из пистолета…

– Успокойся, – улыбнулся Бузин. – Никто тебя не тронет. Ты понял меня, Стас?

Худой молча кивнул, скрывая раздражение.

– Ай да Валерьян Адамович, – пробормотал Бузин. – Всех за собой убрал – и Армена, и даже Тоньку. Роза, вот о чем я тебя попрошу. Никому ни слова из того, что ты тут слышала. Поняла?

– Да я никому ничего…

– Это она сейчас так говорит, – пробурчал худой.

– Я не говорила Потаповой, что Виктор Николаевич хочет завладеть ее банком и только ради этого женится на ней, а с ней потом наверняка что-то случится, – вдруг насмешливо произнесла Роза. – Я не слышала, как он, – девушка кивнула на Стаса, – приказал по сотовому, чтобы в Ярославле убили горничную…

– Да, – покачал головой Бузин, – я недооценивал тебя. Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в ее молчании? – Стас, криво ухмыляясь, вышел. – Ну вот, – Бузин поцеловал Розе руку, – спасибо за верность. Сейчас это очень редкое и дорогое качество. Я не умею делать женщинам подарки, но… – Он положил на стол пачку евро.

– Да что вы, Виктор Николаевич, – сказала девушка, – не надо…

– Бери или обижусь! – Бузин взглянул на часы. – Сейчас эта старушенция придет. Приготовь легкую закуску. Пить буду водку. – Он вышел.

– Слушай, капитан, – процедил Стас. – Зачем ты назвал мое имя? – Ведь я тебя не раз предупреждал…

– Объясняю: я не желаю рисковать. Игра еще не вошла в завершающую фазу, и я не хочу, чтобы ты соскочил. Теперь понятно?

– Боишься, что я тебя убью… Зачем мне это? Мы с тобой намертво связаны – и тебе без меня нельзя, и без тебя мне никак не обойтись. А ей ты доверился зря.

– Сейчас я понял, что нет. Она все знала и молчала. Меня Господь надоумил договориться о ее восстановлении в институте. Теперь она сделает для меня все. Ну конечно, не пойдет на убийство или воровство, но не сдаст, точно.

– Не верю я бабью. Яркий пример – эта шалава из Ярославля. Получила приличные бабки, от нее требовалось сделать один звонок. Она надумала перезванивать с домашнего. В результате сдохла.

– А если бы мы не узнали о том, что на нее вышли?… Ладно, кто поедет в Питер?

– Никто. Там есть люди, которые сделают все как надо.

– Ты уверен?

– Совершенно.

– Надеюсь. Кстати, они деда с Лидкой там не видели?

– Нет. Но если надо, их найдут.

– Пока в этом нет необходимости. Ты мне вот что лучше скажи – дед спит с Лидкой?

– Зря ты так. Ревность не украшает мужчину, тем более если это глупая ревность. Твой дед решил помочь хорошему человеку, Лидии.

– Знаешь, – удивленно посмотрел на него Бузин, – я не думал, что ты умеешь так много говорить и так оценивать женщину. Оказывается, плен не все в тебе убил.

– Когда я вернулся в Россию, никого из родных в живых не было. И я не знаю, что бы я делал, если бы не ты. Скажу больше – я убивал с удовольствием.

– Давай не будем об этом. Работа только начинается. Очень не хотелось бы войны с Потаповым. Я думаю, он умный человек и поймет, что не стоит делать резких движений. Интересно, когда он догадается, чьих рук это дело?

– Сейчас он уверен, что наводку дал Шустович. Поэтому главное – найти его. Если его раньше нас найдет милиция, будет очень плохо. Он сдаст всех, кого знает.

– Не думаю. Он трус, но жадный трус. Сейчас он в панике, но понимает, что сядет, если обратится в милицию. И очень боится, что на него выйдут люди азиатов. С ним надо кончать. И еще… Все-таки пусть твои знакомые в Питере узнают о деде и Лидке. Как они там и чем занимаются? Но главное, разумеется…

– Я помню, – остановил его Стас.

Санкт-Петербург

– Ну и прекрасно! – Высокий, крепкий мужчина обнял молодую стройную женщину и улыбнулся. – Значит, твоя коллекция имеет успех и, возможно, ты скоро выйдешь на международный рынок. Поверь, я очень горжусь тем, что у меня такая жена. – Он поцеловал ее.

– Знаешь, – немного растерянно заговорила она, – мне не верится, что все получилось. Я боялась…

– Людмила, – засмеялся он, – людям милая, я был уверен, что у тебя все получится!

– А я нет. И очень хорошо, что ты оказался прав. Папа деньги прислал. Не надо бы, мы сами неплохо зарабатываем.

– Он внуку шлет, – улыбнулся муж.

– Ой, Юрка, я такая счастливая!… А у тебя как дела?

– Заключил договор с Владивостоком о поставке икры и рыбы. Жаль, расстояние слишком большое, но все же окупается, особенно если товар проходит как…

– Знаешь, Юра, я боюсь игр с законом. Получаем мы с тобой и так достаточно, поэтому не стоит тратить на это нервы. Рано или поздно об этом станет известно, и будут большие неприятности.

– Я тоже думал об этом.

– Экономя на десятках тысяч рублей, мы можем потерять все.

– Хорошо, отныне я буду поступать в соответствии с существующими законами.

– Они в квартире, – сообщил по телефону невысокий мужчина в очках. – Сын на даче. Охрана у них так себе. На даче тоже ничего серьезного. С мальцом один громила, здоровый бугай, но реакция нулевая. Ствол есть, но, повторяю, работать можно спокойно и без шума.

– Так, – сказал Стас, – будьте постоянно наготове. Брать надо всех. Сыграете по варианту «спешный отъезд». Понятно?

– Конечно. Все будет как в аптеке.

– Смотри мне, Аптекарь. Пока!

– Покедова! – Аптекарь отключил сотовый.

– И что сказали? – спросил сидевший за рулем «десятки» лысый мужчина.

– Пасти их и быть готовыми, – ответил Аптекарь. – Кощей приказал, пока не трогать, но постоянно держать в поле зрения. Брать будем всех – и щенка, и взрослых.

– Ну спасибо тебе, Лида! – поцеловал ее в щеку Антон Тимофеевич. – Переговоры удались благодаря тебе. Ты же не перевела дословно, что я говорил про…

– Такое переводу не подлежит! – засмеялась Лида.

– Русский язык богат, – подмигнул ей Антон Тимофеевич.

– Спасибо вам. Я не знаю, что бы я делала, когда узнала, что…

– Забудь. У тебя жизнь наладится – и свадьбу сыграешь, и детишки будут, и…

– Ребенок через семь месяцев увидит свет и плачем возвестит о своем появлении. Так что о муже и свадьбе я пока ничего слышать не хочу. Может, это и пройдет со временем, но сейчас – нет.

– Молодец. А у моего внука будет все.

– А если внучка? – улыбнулась она и вдруг удивленно фыркнула: – Извините, Антон Тимофеевич, это будет правнук.

– Наконец-то спохватилась! А я думаю, когда же ты скажешь – правнук или правнучка. Да ведь про внука-то я просто так говорил, потом спохватился, но никто не поправляет.

– А имя придумали правнуку?

– А если правнучка?

– Ее я назову сама – в честь бабушки. А сыну я бы хотела дать ваши имя и отчество. Ведь если бы не вы, я бы сделала…

– А что, это правильно. Антон Тимофеевич… Мне не в чем себя упрекнуть. Что касается Витьки, много к нему сейчас вопросов появилось. Очень много, но главный один. И если я получу ответ, что Витька виновен, я его без суда и следствия жизни лишу. Своей рукой убью щенка, пусть потом что хотят со мной делают.

– Подождите, Антон Тимофеевич, – покачала головой Ли-да. – Значит, вы в чем-то его подозреваете?…

– Подозревать начал недавно, а сейчас почти уверен. И очень бы не хотелось, чтобы я оказался прав.

Москва

– Феликс убит? – удивленно спросила по телефону Вера.

– Убит, – ответил Корней. – Влез в дела с лесом, и капут ему пришел. И лес забрали, и его замочили, а азиков повязали. Вот такие пироги. А у тебя как делишки?

– Да все хорошо, только надоел мне Степка до не могу. Его губы слюнявые, запах пота и… – Она замолчала.

– Ну, голубушка, придется потерпеть. Как только поймешь, что все будет твоим, спровадим его на станцию, откуда не возвращаются. Есть такая станция, и название ей кладбище.

– Да уж скорее бы! Знаете, Василий Петрович, когда вы в тот раз позвонили, я думала, это…

– Меня не колышет, что ты там думала. Сейчас главное – не напортачь. Поняла?!

– Не напортачу.

– Смотри, куколка! Осталось хрен да малехо, уж потерпи.

– А куда деваться? Как хорошо, что Феликс погиб.

– Повезло тебе, не догадался он, что не он один умный такой, а поголовастее есть.

– С кем ты говоришь? – В комнату вошел Степан.

– С дядей Васей. Единственный родственник остался…

– Дай телефон.

Вера протянула ему сотовый.

– Алло, – буркнул Степан, – кто говорит?

– Да это я, – ответил Корней. – Что-то уж ты больно недоверчив, Степушка, в батяню, видать.

– Да уж какой есть. А вы почему моей жене названиваете?

– Слушай сюда: не выделывайся, а то можешь для начала и без зубов остаться. А племяннице своей я когда желаю, тогда и звоню. Уяснил, банкир-дебил?

– Да, – угрюмо ответил Степан. – Но ты, Василий Петрович…

– На ты своих шестерок зови, щенок! – перебил его Корней. – А ко мне на вы и с уважением. Не зли меня, Степка, тогда я неуправляемым становлюсь, а если за родного, то и убить могу. И вот что еще. Ты не блатуй шибко, когда на тебя наезжать начнут. А начнут обязательно, ты ж не батька твой Буденный, рылом не вышел. Я вот к чему это тебе говорю. Придут к тебе орелики, и от кого бы они ни были, ко мне их отправляй. Понял? И не блатуй особо, а то и грохнуть могут. Уж на что твой батька крутой был, и то замочили. Понял расклад?

– Все понял, Василий Петрович, – уважительно ответил Степан.

– Ну тогда покедова. Верке, племяшке, привет передай.

– Обязательно. – Положив телефон, Степан посмотрел на жену. – А Корней ведь вор в законе. Она кивнула. – Я не думал, что он твой дядя.

– Я стеснялась, потому что кому приятно иметь такого родственника?

– Ну я, например, совсем не против иметь такого дядюшку, – усмехнулся он.

– Считай, что ты его уже имеешь! А знаешь, Тулин убит.

– Ну и ладно? Мне-то что?

– Но он нас познакомил.

– И черт с ним! Меня клиенты сегодня достали, какие-то дивиденды требуют. А я вообще ничего об этом не слышал. Там управляющий разбирается. Хлопотное это дело – банкиром быть.

«Скорей бы от тебя избавиться, – подумала Вера. – Как ты мне надоел!»

Ресторан «Красный дракон»

– Значит, они арестованы, – недовольно покачал головой пожилой китаец. – Если кто-то из них заговорит, это будет ударом по нашей ветви.

– Не заговорит ни один, – ответил полный китаец.

– Я хочу услышать, почему все так вышло. Как получилось, что они пытались украсть лес?

– Не знаю, Фун Чау. Я сам…

Стоявший за его спиной рослый китаец набросил ему на шею шелковый шнур и резко стянул. Полный вздрогнул, открыл рот и стал падать. Рослый аккуратно уложил тело на ковер.

– Карающий меч, – Фун Чау посмотрел на худощавого мускулистого мужчину, – мне нужно знать все, и виновных должна настигнуть кара Дракона.

Тотьма

– Что? – спросил по телефону Потапов.

– То, что слышал, – проговорил мужчина. – Если ты еще раз попытаешься что-то выяснить, то твой внук, твой сын и его жена сдохнут. – Телефон отключился.

Потапов осел в кресле. Сглотнул и быстро набрал номер.

– Да? – поднял трубку сын. – Ты чего, пап?

– С тобой все нормально? – спросил Потапов.

– Да. А почему ты…

– А Люда? Ленька?

– Да все нормально, пап. А почему ты спрашиваешь?

– Вот что, сынок, усиль охрану, денег не жалей, найми лучших. Понял?

– Понял, – ответил удивленный сын. – Но ты, может, объяснишь, почему…

– Сделай так, – перебил Потапов, – как я говорю. Объясню потом.

– Ладно. Но я бы хотел знать…

– А я хочу знать, что ты в безопасности, а заодно твоя жена и мой внук тоже! – закричал Потапов. – Ты понял?

– Понял.

– До свидания. Завтра скажешь мне, что ты сделал с охраной.

– Я хочу сейчас знать, почему ты стал так заботиться о нашей безопасности.

– Да черт бы тебя побрал! Если тебе дорога твоя жизнь, жизнь жены и ребенка, делай, как я говорю! – Потапов отключил телефон и уставился в стену. – Кто мог знать, что я пытаюсь найти Шустовича? Кто? Зидинский или Сулин? Меня обокрали, забрали лес, отняли деньги и хотят убить семью сына. Кто это? «Триада»? – Он вздрогнул. – Нет, они так не работают. Эти люди не хотят, чтобы я вмешивался. Я не могу допустить, чтобы с сыном и его семьей что-то случилось. Но я не хочу потерять деньги. А ведь меня тоже могут убить. Если что-то случится с Юрием, Людмилой и с моим внуком, я умру. К черту деньги! Я не стану искать Шустовича, я ничего делать не буду, только не трожьте их. А если что-то сделаете, я вас уничтожу. Пойду в милицию, в прокуратуру, в ФСБ. Я вас всех уничтожу! Но что же это получается? Выходит, все зря? Ну уж нет! Но кто звонил? Они знают о детях. «Триада»… Выходит, все подарил государству – и лес, и деньги. Да хрен вам! – крикнул он и, опустив голову, тяжело вздохнул. – Теперь я понимаю, что такое семья и дети. – Потапов схватил сотовый.

– Он собирается выезжать, – сообщил в сотовый Студент. – И баба с ним.

– Сваливай оттуда, – сказал ему Борода.

– Значит, тебя не переводят? – сев в машину, сердито спросила Лена. – А я так надеялась…

– Я тоже. – Мужчина завел «девятку».

– Знаешь, Юрка, зря ты это затеял. Ты всем рассказываешь, какой Зидинский гад, а ему дают полковника. Ты заявляешь, что Сулин…

– Так оно и есть! Я не понимаю, почему ты мне не веришь!

– Юра, я верю тебе, но ты не подумал о том, что хуже от этой правды нам, а не им. Тебе ведь отказали в переводе в ОМОН.

– Тем хуже для них, – притормозив перед выездом на улицу, покачал головой старший лейтенант. – Я теперь…

Под машиной грохнул взрыв. «Девятку» отбросило в сторону. Перевернувшись, она ударилась о столб. Пронзительно закричала пожилая женщина у цветочной клумбы. Игравшие в футбол мальчишки, застыв, смотрели на дымящуюся «девятку».

– «Скорую» на Рабочую! – закричал в телефонную трубку пожилой мужчина.

– Надеюсь, ты свое отговорил, – положив сотовый, пробормотал Зидинский.

– Что? – спросил Павлов вбежавшего в кабинет старшего сержанта.

– Машину старшего лейтенанта Пахомова взорвали. Он с женой был и…

– Поехали! – Майор шагнул к двери.

– В поселке Рыбачьем – говорила диктор, – убита семья Ломакиных. Бандиты не пощадили даже восьмимесячного ребенка. Убийцы оказали вооруженное сопротивление группе спецназа. Они уничтожены на месте преступления. Ведется следствие. К сожалению, нашему корреспонденту не удалось получить комментариев.

– Альпиец, – пробормотал Денис, отходя от железной двери. – Значит, действительно что-то случилось, а я… – Он выругался. – Да у меня своих бед выше крыши. Но надо было его выслушать. Хотя что-то он говорил. Что? Черт, не помню! – Он снова стал ходить по камере. – И жену, и детей убили. Может, это эхо Чечни? На совести Альпийца две женщины и четверо детей. Хотя на совести, пожалуй, всех, кто воевал, имеются невинные жертвы. Когда по тебе стреляют из дома, то не думаешь, что там есть дети или женщины. Что же говорил мне Альпиец? Я тогда в Тотьму ехал, и мне было не до разговора с ним. Но что он говорил? – Денис услышал, как к двери камеры кто-то подошел и посмотрел в глазок. Потом дверь открылась.

– Мороз, – сказал старший сержант, – подойди. Руки назад и повернись. – Денис подошел, на его руках защелкнули наручники. – Выходи.

– Ну? – Борода посмотрел на вошедшую женщину. – Что?

– Готовы оба, и мент, и баба его. Ребенок…

– Да хрен с ним, с ребенком, главное, что Пахомов – труп. Ты все сделала как договаривались?

– Да.

– Тогда подождем результата.

– А бабки я когда получу?

– Когда будет результат, который нужен.

– Руки в гору! – ворвавшись на кухню, крикнул рослый оперативник. Сидящий за столом мужик бросил в него чашку с чаем и прыгнул к окну. Сильный удар ноги через разбитое стекло пришелся ему в грудь. Он упал на стол. Два оперативника, вывернув ему руки назад, свалили его на пол и защелкнули наручники.

– Твари поганые!… – пробормотал мужик. – Я вас на хрену видел и…

Удар в подреберье заставил его вскрикнуть.

– Значит, рассчитался с Пахомовым, Аммонал. Ну ладно, Пахомова, а жену-то его за что на тот свет отправил, мразь? – Оперативник ударил его.

– Да ты что, мусор! – завопил Аммонал. – Чё базаришь, мент?! Какого Пахомова?! Никого я не…

– Пошли, гнида! – Рывком поставив его на ноги, двое повели согнувшегося мужика к двери.

– А это для кого-то еще готовил? – Капитан милиции показал Аммоналу две шашки.

– Да, – покачал головой Павлов, – и как же это получилось?

– Машина притормозила перед выездом на проезжую часть, – ответил мужчина в штатском. – А там как раз проходит труба. Едва машина притормозила, кто-то взорвал аммоналовую шашку, двести граммов в тротиловом эквиваленте.

– Значит, заранее спланировано, – пробормотал майор. – Подрывника взяли?

– Да, – ответил старший сержант, – везут. Это Сашка Агапин, кликуха Аммонит. Он за это и сидел. Его Пахомов брал. Агапин пытался установить взрывное устройство в подъезде девятиэтажки. Женщину, как он говорил, попугать хотел. Пахомов взял его. И он грозился: тебя, мент, на куски разрежу, как только выйду.

– Значит, поэтому и решили, что он Пахомова взорвал, – сказал майор. – Но обычно те, кто пугает, ничего не делают. Мне хотелось бы поговорить с ним.

– Сейчас привезут. У него нашли еще пару шашек.

– Что-то я не пойму, – растирая кисти, усмехнулся Денис. – Наручники сняли, а ты один. Чего ты хочешь?

– Денис, – вздохнул Потапов, – выслушай и не торопись послать меня подальше. Я боюсь за своих детей. За сына и за дочь. Сын женат, и у них есть ребенок. Их угрожают убить. Дело вот в чем… – Он достал сигареты. – Будешь?

– Давай!

Потапов протянул Денису пачку.

– Так вот, я никогда никого и ничего не боялся, меня боялись. А сегодня я понял, что никому не могу доверять. Я потерял и деньги, и лес, из-за которого твоего тестя сунули в психушку. Я с тобой говорю как с человеком, который может мне помочь. Тебя сейчас отпустят. Ты можешь набить мне морду, но спаси моих детей. Сына, его жену и внука. До дочери они пока не добрались. Я тебе расскажу все, а ты решай…

– Слушай, ты, – процедил Денис, – мразь, если с тестем что-то случится, я тебя убью.

– Не убьешь. У тебя жена и сын, ради них ты все выдержишь. А у меня беда вот-вот случится. Знаешь, я много чего в жизни натворил плохого. Точнее, хорошего, – только что детей сделал. И сейчас из-за меня им угрожает опасность. И я прошу тебя, Мороз, – он бухнулся на колени, – помоги, умоляю, Денис! И не нужен мне никакой долг, я помогу чем хочешь. Денег дам и машину куплю. В общем, все, что хочешь. Боюсь я. – Он неожиданно всхлипнул.

Мороз удивленно смотрел на него. Привыкший повелевать, загубивший не одну жизнь, сильный, властный Потапов плакал.

– Эй, поднимись. Давай поговорим…

– Помоги. Мне больше не к кому обратиться. И я тебе верное слово даю: если тебя убьют, у твоей семьи будет все – клянусь! Конечно, это им тебя не заменит, но не даст пропасть. Помоги, Мороз, я тебе сейчас и долг прощу, и денег дам сколько хочешь. И бумагу напишу, что никаких претензий к тебе не имею. Только помоги! Защити моих детей! Я же знаю, что у тебя есть знакомые, с которыми ты воевал, и в Питере, и в Ярославле. Помоги, пожалуйста!

– Да встань ты, – процедил Денис.

Потапов поднялся.

– Вот что, – сказал Денис, – мне до твоих проблем дела нет. Да и чем я могу тебе помочь? У меня сейчас… – Он тряхнул головой. – Ты, наверное, слышал, что случилось в Рыбачьем…

– Бузин за собой заметает, – сказал Потапов.

– Знаешь Бузина?

– А как же!… Та еще мразь. Святого вообще ничего нет. Как отца его убили, вообще беспредел начал…

– Значит, Витька… А ведь я его спас. Значит, он. Ты думаешь, Альпийца Бузин убил?

– Какого Альпийца? – не понял Потапов.

– Которого в Рыбачьем убили.

– Он. Тот мужик прапорщиком был, и воевали они вместе. Бузин его использовал два года назад. И потом, когда разборки у него с грузинами были в Череповце, тоже этот прапорщик работал. Потом исчез. Бузин его год искал, потом кого-то другого нашел. Но теперь снова, видно, хотел этого задействовать.

– Погоди, – покачал головой Денис. – А откуда ты обо всем узнаешь?

– Мы помогли ему начать, когда отца убили. Нормальный мужик был Николай Антонович. У Бузина дед банк основал в начале девяностых и сына вовлек. Потом Антон Тимофеевич от дел вроде как отошел. А мы – я, Тулин, Шустович и брат мой Яшка – помогли Бузину. Он троих конкурентов убрал, и я понял, что серьезный мужик к делу пришел. Он нам деньгами помог и еще кое-чем. Потом мы разошлись, каждый стал на себя одеяло тянуть. Правда, без войны обошлось. Но Буза захотел…

– Послушай, – остановил его Денис, – а чем я могу тебе помочь? Убить кого-то?

– Долг за жизнь, – пробормотал Потапов. – Поэтому я дал тебе денег и заставил дать Гусева и Заикина. Кстати, ты знаешь, кто убил Чагина?

– На меня хотели повесить.

– Лешка Дугин, – сказал Потапов. – Его за это и зарезали. Он пытался объяснить Косте, что не надо лезть в твою семью, а Чагин бросился на него. Алексей его и убил. Тех, кто убил Гусевых и Заикиных, не знаю. Хотя подозрение имею. Есть у наших оборотней люди, наверное, они убили. А тебя может приказать убить Бузин. Это ведь все от него идет, он уже убрал…

– Мне этого знать не надо. Давай прекратим этот разговор. Я ничего не знал и знать не желаю. И помочь тебе не могу. Все, что хочешь, со мной делай, но я отказываюсь.

– Ну что же… – Потапов вышел. Тут же вошел капитан.

– Свободен! – Он положил на стол бумагу. – Распишись, вот пропуск, и уходи.

– Врешь, Мороз, – прошептал, выходя из ОВД, Потапов. – Я твои глаза видел, когда ты узнал о прапорщике. Бузин подтолкнет тебя к действию. – Телохранитель открыл заднюю дверцу «мерседеса». Потапов оглянулся. Из здания вышел Мороз. Подняв голову, он посмотрел в синее небо и глубоко вдохнул. – А долг я с тебя спишу, когда узнаю, что ты начал действовать, – прошептал Потапов.

Денис увидел такси и поднял руку.

– Ты договорился с ним? – стоя у окна кабинета, спросил Зидинский.

– Не знаю, – ответил Сулин. – Не прощался, руку не жал, скорее всего – нет.

– Но Мороза отпустили.

– Да и хрен с ним! Меня сейчас больше Бузин волнует. Что-то он замолчал, а раньше постоянно звонил.

– А чего ему узнавать, он хапнул деньги и Тулина убрал, зачем мы ему теперь?… Но я это так не оставлю, придется ему поделиться с нами.

– А не боишься, что вместо денег пулю получишь?

– Нет, нам нечего бояться, нас он не уберет. Мы о нем слишком много знаем, и после нашей смерти вологодские коллеги получат неопровержимые доказательства его преступлений.

Шанги

– Я же говорил! – Иван рванулся к двери.

– Что ты говорил? – Из кухни выглянула Ольга.

– Привет, старлей! Похудел немного! – послышалось со двора.

– В норме, – весело отозвался Денис.

– Денис! – Из дома выбежали Оля и Наташа.

– Папа! – К Денису бежал Леша.

– Вот те и раз, – удивился лысый старик. – Потапову, говорят, по морде надавал, а его отпустили. Выходит, брехали? – Он посмотрел на пожилую женщину.

– Собака брешет, – отозвалась она. – Видели, как Дениска из конторы этого супостата вышел. И как «скорая» приезжала. Видать, невиновный он, сами на него набросились энти бандиты потаповские.

– Здорово, старлей! – пожал Денису руку бородач. Потом с ним здоровались подходившие мужчины.

– Как тебя выпустили? – спросил кто-то.

– По закону, – засмеялся Денис. – Не виноват я ни в чем, самооборона была.

– Молодец ты, Мороз, – одобрительно проговорил коренастый пожилой мужчина. – Я сколько знаю Потапова, никто ему в морду не давал, а он многим, но вот чтоб ему, да еще и его псам, такого не бывало! – Он рассмеялся.

– Денис, пойди поешь, – громко позвала Наташа. – А то там оглодал совсем, похудел.

Вологда

– Зря ты не думаешь со мной делиться, – звучал из магнитофона голос Шустовича. – Зря, Витюша! Убрать меня ты не сможешь, не найти меня твоим архаровцам.

Бузин выключил магнитофон.

– Говорит, что поедет в Москву, в ресторан «Красный дракон», и все там расскажет. «Триада» такого не прощает. А воевать мы с ней не сможем. Они о нас все знают, а мы о них вообще ничего. Что делать будем?

– А как с ним связаться? – кивнул на магнитофон подполковник милиции. – Он не…

– Есть записка. – Бузин подвинул по столу листок. – Он будет звонить завтра. Я на всякий случай поставил систему установления места аппарата. Надеюсь, мы его засечем и…

– Я бы твоем месте не особенно на это рассчитывал, Шустович еще тот тип, неприятностей он может много принести. Вот что, капитан, с ним лучше поделиться. И всех своих стрелков тебе надо ликвидировать. Особенно тех, кто активно работал.

– Тогда убрать надо одного. Стрелок уже убит. В тот раз все получилось удачно, ловко ты разыграл комбинацию. Точно в доме ничего не нашли?

– Ничего. А ты думаешь, что-то могло быть?

– Уверен. Альпиец не из тех, кто врет во спасение. Если он спрятал бумаги, то пусть они лежат до потомков. Главное, что ни в доме, ни во дворе ничего не было. А может…

– Уверяю тебя, ничего не нашли. Осмотрели и обыскали все места, где могли быть бумаги. Опросили всех соседей и знакомых Ломакиных. Да и что у него могло быть?

– Фотографии и записи наших разговоров, а также его признание в том, что он выполнял заказ, мой первый заказ… Этого будет достаточно для возбуждения дела.

– Записей недостаточно.

– Иногда достаточно, если в записке указано… – Бузин тяжело вздохнул.

– Что может быть указано?

– Да его признание – это уже кое-что.

«Что-то ты темнишь, Бузин», – подумал подполковник, а вслух сказал: – Все-таки попробуй договориться с Шустовичем. Да и с Потаповым лучше бы найти общий язык, потому что сейчас наверняка можно ожидать визита убийц из «Триады». Кроме того, Потапов может просто послать…

– Никуда ничего он не пошлет. Он понимает, что тогда и сам сядет. К тому же он не станет рисковать жизнью детей. А вот насчет киллеров ты прав. Но знали двоих. Точнее, одного, а оставшихся всего трое.

– Кто?

– А тебе зачем?

– Да ты сам понял, что надо избавляться от всех, а от него в первую очередь. Его знают всего трое. А на кого он работает, они знают?

– Нет, но догадаться нетрудно.

– В общем, повторим сценарий с Рыбачьим. И твоих уберем, и они напоследок помогут, и мне галочка за успешную операцию.

– А кто мишень?

– Две. Первый раз твои сработают, а в следующий мы с ними покончим.

– Отлично… Но надо кончать всех.

– За это не волнуйся. Разок выстрелят в ответ, похороны за счет государства обеспечены. А вот если…

– Стрелять будут без если! – засмеялся Бузин.

– Слышь, Стас, – покачал головой рослый молодой мужчина, – не пора ли нам уходить? А то что-то…

– Пара дел, и исчезаем, – кивнул тот. – К тому же надо деньги получить за последнее дело.

– Стас-Атас получил, – усмехнулся рослый. – И Стрелок со своими тоже. Как бы и нас…

– С нами все будет в порядке, – ответил Станислав.

– Может, ты скажешь, на кого мы трудимся? – спросил мускулистый парень.

– Меньше знаешь, крепче спишь, – ухмыльнулся Стас.

– Когда дело? – спросил рослый.

– Что-то вы начали задавать много вопросов, мне это не нравится.

– Знаешь, – вздохнул рослый, – после Стрелка нам тоже кое-что не нравится. Как-то…

– Хватит, – не дал ему продолжить Стас. – Буду через час. – Он вышел.

– А мне все по хрену, – проговорил лежащий с книгой на диване крепкий мужчина. – Но отдохнуть хочется. Смотаться куда-нибудь на курорт, завести роман с дамой из новых русских. И месячишко ни о чем не думать. После двух дел я ухожу в отпуск. Бабки получим приличные. И на хрену я видел все и всех. Полечу на Канары, мне там понравилось. Правда, маловато отдохнули. Неделя пролетела, как…

– Ты, Гвардеец, наверное, детей понаделал по всему свету, – усмехнулся рослый.

– Знаешь, Витязь, я на это очень надеюсь. Мысль имеется: еще годик постреляю – и на покой. Проедусь по нескольким адресам, если у какой-то есть сын, остановлюсь. Денег хватит, заживу тихой семейной жизнью.

– Надолго не хватит! – засмеялся мускулистый.

– Сегодня вечером, – сказал Стасу Бузин, и сотовый отключился.

Стас достал платок, протер телефон и аккуратно опустил его в мусорную урну.

– Слушай, ты, – процедил подполковник, – я не хотел бы, чтобы твои домыслы отразились на моей карьере. Не там ты оборотней ищешь.

– А почему ты так нервничаешь, Луговой? – насмешливо спросил мужчина средних лет. – И откуда у тебя «ауди» появилась? Ты «мерс» сыну подарил. Дачу купил около Лоо. В лотерею выиграл? Об этих фактах и еще кое о чем следует сообщить в прокуратуру, а оттуда материалы пойдут в службу собственной безопасности. Там люди серьезные, и они не любят, когда на их вопросы не дают правдивых ответов. А ты ответить не сможешь. И еще… Почему ты вдруг перестал встречаться с Бузиным? Ведь раньше вы закадычными друзьями были, а теперь даже не здороваетесь. Хотя у меня есть данные, что ты несколько раз был у него на даче. В общем, на твоем месте я бы явку с повинной написал. Может быть, обойдется.

– Ты просто завидуешь, Орлов, – усмехнулся Луговой, – и поэтому собираешь разные сплетни. Но от зависти иногда и умирают. Нет у тебя ничего конкретного против меня, только зря время теряешь. И я сам обращусь к прокурору, чтоб тебя остановили. Может, ты денег хочешь? Я могу дать взаймы пару сотен, не больше.

– А ты ведь не просто так этот разговор затеял, – покачал головой Орлов, – решил узнать, что мне известно. Понятно, подполковник, как ты за сто тысяч освободил Червонца и свидетелей его подельникам сдал, их припугнули, и они отказались от своих показаний. И еще, Аркадий Степанович, что-то ты вовремя направил в Рыбачье ОМОН. Странно… В райотдел позвонили только через три минуты после того, как ОМОН уже там был. Откуда же ты узнал?…

– Я уже говорил – оперативная информация. И все это поняли, кроме тебя. Благодаря этому убийцам уйти не удалось. Ладно, надоели мне твои разговоры за моей спиной. Послушай моего совета, Евгений, прекрати.

– Когда тебе приговор зачитают, тогда я и успокоюсь, – засмеялся Орлов.

– Не доживешь ты до этого, – прошептал Луговой.

– Приятно, – усмехнулся мускулистый. – Значит, все-таки и за ментов взялись. А это может быть и опасно. За дело об убийстве сотрудника милиции менты особенно рьяно берутся, землю роют.

– Забудь, что он мент, – посоветовал Стас. – Просто очередная мишень, но дороже, чем остальные. Ясно?

– Зря ты, Женька, с этим козлом цепляешься, – покачал головой капитан милиции. – Он же имеет покровителя в столице. И из наших на него управы нет.

– Да плевать я хотел на то, кого он имеет, – ответил Орлов. – Я уверен, что он с Бузиным заодно и что убийство Потапова связано и с Бузиным, и с Луговым. И кое-что я уже нарыл.

– Говорят, что ты завидуешь Луговому и не можешь ему простить, что он на Зинке женился.

– Хватит, Колин! Не путай Божий дар с яичницей. Зина сама выбор сделала. Луговой старше ее на…

– Вот она, причина твоего расследования! – рассмеялся капитан.

– Я думал, ты меня лучше знаешь, Сашка, – вздохнул Орлов. – Было время, я переживал из-за Зинкиного предательства. А потом понял, что она мою любовь на его деньги променяла, и легче стало. И даже думаю: как хорошо, что она за меня замуж не вышла.

– У тебя действительно что-то есть на Суслова, Лугового и Бузина?

– Да. Правда, пока недостаточно.

– Уймись, Женька.

– Ну уж нет! Мне нужно узнать еще кое-что, тогда Луговому, Суслову и Бузину будет не отвертеться. Осталось немного. Я хочу, чтобы они не просто были уволены из милиции, а сидели.

– Я готов отдать тебе твою часть денег, – сказал по телефону Бузин Шустовичу. – И кроме того, нам не нужно бросать дела с лесом. Свяжись с Потаповым, пусть он продолжает лесозаготовки. Он согласится, поверь мне, Валерьян Адамович.

– Ты думаешь?

– Я уверен. Кстати, тебе причитается триста тысяч двести пятьдесят евро, одна третья. Скажи Потапову, что такая же сумма ждет и его. Я взял себе немного больше. Что касается Тулина, то его давно следовало убрать. И сейчас нам нужно объединиться, потому что азиаты не простят нам ареста своих людей, а мстить они умеют.

– Не думаю, что Олег Павлович согласится на сотрудничество.

– Он согласится на все. Сразу после разговора с Потаповым позвони мне.

– Угол Фабричной и Лесного переулка, – сказал сидевший перед компьютером невысокий мужчина. – Отправляемся туда, и во время его звонка мы точно будем знать, где он.

– Отлично! – Бузин похлопал его по плечу. – Я не ожидал, что ты такой головастый.

– Это не я, – закрыв компьютер, встал мужчина. – Сейчас подобная техника продается почти везде, были бы деньги.

– Да, – кивнул Шустович, – так оно и будет. Правда, надеюсь, вы понимаете, что деньги…

– Тебе это Бузин сказал? – злобно перебил его Потапов.

– Да, мы с ним…

– Ну ты и мразь! Тулина убили, деньги забрали. Думаешь, подставили меня под «Триаду»? Это вам ее бояться нужно! И скажи этому гаду, что если хоть волосок упадет с головы моих детей, я пойду в милицию и сяду, но он, мразь, будет в соседней камере сидеть! Так и скажи этой твари!

– Не получился разговор, – усмехнулся Шустович. – Да я и не рассчитывал, просто, как говорится, уважил партнера.

– Понятно, – кивнул Бузин. – И сколько мне с ним говорить?

– Не меньше трех минут. Когда мы установим, откуда идет сигнал, вам сразу сообщат.

– Понял. Жду с нетерпением. Отдай трубку Ловкому.

– Слушаю, босс.

– Надо узнать, где у него бумаги и документы.

– Вот здесь будем ждать, – медленно проезжая мимо ряда гаражей, сказал Стас. – И бейте, когда он в гараже выйдет из машины. Ворота закрываете и уходите.

– Понятно, – кивнул коренастый. – А почему ты так нервничаешь, майор, в первый раз, что ли?

– Мента – в первый раз. Я имею в виду по заказу. Время работы от семи до десяти. И не светитесь.

– Да ты совсем голову потерял, Стас, – усмехнулся мускулистый. – Все это мы уже проходили не раз.

– «Что-то не по себе мне, – подумал Стас. – Предчувствие… Как тогда, когда к чехам попал, такой же мандраж был непонятный».

– В общем, поаккуратнее, – попросил он.

– Действительно, что-то с тобой не то, – отметил Гвардеец.

– Если хоть что-то не так будет, уходите, – проговорил Стас.

– Хорошо, майор, – подмигнул ему коренастый.

– Он меня послал, – сообщил Шустович. – И…

Державший у уха сотовый Бузин услышал грохот и крик Валерьяна. Усмехнувшись, он отключил телефон.

Тотьма

– Мразь! – пробормотал Потапов. – Он мне из моих денег долю отсчитывает. Паскудина! Интересно, на сколько тебя хватит, Валерьянка хренова?… Странно, что ты еще до сих пор жив и что Бузин с тобой говорит. А может, врал собака? Нет, про детей только Бузину было известно. Но ты меня не знаешь, Виктор Николаевич. Меня держит не только то, что в тюрьму пойду и оттуда уже не выйду, да ведь и детей с такой славой оставлять не хочу. Но видимо, все же придется. Лучше уж батька мафиози, чем поубивают вас. Простите меня, сын и дочь.

– Ты что это задумал? – нервно спросила Полина.

– Да пока что не задумал, а думаю, – вздохнул Потапов. – Если узнаю, что кто-то из них у людей Бузина, пойду в милицию к Павлову. Пусть берут всех – и наших оборотней, и вологодских, и Бузина, ну и меня заодно. Все на тебя переведу, чтобы в случае конфискации что-то у тебя осталось. Сейчас вроде как снова начали брать с конфискацией, а другого пути, чтоб спасти детей и внука, нет. Так лучше в тюрьме сдохну, чем из-за меня…

– Так прими условие Бузина.

– Нет. Бузин условий не ставит, а требует, чтоб я молчал в тряпочку и работал на него. И чтобы сын на него перевел свои акции и дочь тоже. А потом меня просто уберут, не нужен такой свидетель. А я не свидетель, я все это и начал с Николаем Бузиным, с отцом Виктора. Потом Кольку убили при довольно странных обстоятельствах. Николая Бузина застрелили из винтовки…

– И чего же тут странного? – не поняла Полина.

– Да никто не угрожал ему, и явных врагов у него не было. Думали, что заказчик убийства я. С тех пор мы с Виктором не контачили. А сейчас он вообще все пытается подгрести под себя. Начнется зачистка, станут убивать всех, кто что-либо знает. На меня у Бузина просто не хватает силы и смелости. Вот сукин сын, скотина!

– Так пусть дети сюда приезжают, – предложила Полина.

– Черт! – Помолчав, Потапов кивнул. – Что же я сам-то не додумался? Хотя не выпустят их. Но надо что-то делать. Была надежда на Мороза, но он ни в какую не соглашается. А мне больше не к кому обратиться. В нашей области я все смог бы сделать, а вот там…

– И как же теперь быть?

– Поеду и еще раз поговорю с Морозом. Может, согласится. Если не сам, то ведь у него есть знакомые, с кем он вместе воевал. А эти бывшие – цепкие мужики. Я только сейчас понял, что я никто. Дубина я, отправил детей подальше, думал, так лучше будет, а видишь, как оно вышло…

– Отлично! – улыбнулся Павлов. – Так, – посмотрел он на оперативника, – надо ехать. И желательно не задействовать ОМОН.

– Очнись, майор! – засмеялся опер. – Какой ОМОН? Мы вызываем его из Вологды.

– Это хорошо, будем брать сами. Знаешь, не верю я, что Пахомова Аммонит взорвал. На шашках, которые в доме нашли, отпечатков его пальцев нет. Странно, да? И Пахомов что-то начал говорить о Зидинском, о Сулине и…

– Поехали! – Сунув пистолет в кобуру под мышкой, оперативник поднялся.

– Может, объяснишь мне, – майор достал из сейфа пистолет, – почему, как только речь заходит о Зидинском и о…

– А кто вам что скажет, – усмехнулся светловолосый опер, – если ему полковника с вашим приездом дают… А вы-то зачем туда собрались? Насколько я понял, эти отморозки будут стрелять. И очень не хотелось бы, чтобы майор из управления…

– Не волнуйся, – перебил его майор, – я в свое время был в группе захвата и знаю, как вести себя в подобном случае. Кроме того, у таких отморозков самое правильное брать показания сразу, да и накатить можно разок-другой. Не мне вам говорить, – усмехнулся он.

– Правильно мыслишь, майор! – засмеялся светловолосый.

– И еще одно, – сказал Павлов. – Выходить желательно по одному. Никто, кроме нас, не должен знать, что мы едем брать Федина. В том, что он виноват, сомнений уже нет. Надеюсь, вы правильно меня поняли?…

– А ты, майор, свой парень! – подмигнул ему старший группы захвата.

– Наконец-то вы это поняли, – кивнул Павлов. – И…

– Здравствуйте. – В кабинет вошла женщина, капитан милиции. – Я сделала все, как вы приказали, товарищ майор.

– Что же начальник паспортного стола может сделать для майора из управления? – удивился светловолосый.

– Сюрприз будет, – усмехнулся майор. – Спасибо, Елена Владимировна! – Он поцеловал ей руку.

– По одному выходим, – скомандовал старший, – и в переулок. Там по машинам и на место. Вот жизнь пошла – брать гнид едем так, чтобы начальство не знало.

– Слушайте! – сердито крикнула вышедшая из дома с лопатой в руках Наташа. – Убирайтесь – или я за себя не ручаюсь!

– Да погоди ты, – вздохнул стоявший у «мерса» Потапов. – Я только хочу поговорить…

– У тебя что, – из дома напротив вышел Иван, – со слухом проблемы? Тебе сказано – не желают тебя ни видеть, ни слышать.

– А ты, мужик, не блатуй, – шагнул к нему телохранитель. Из машины вылез и водитель.

– Ну это вы зря, – насмешливо проговорил, подходя с двумя мужиками, бородач. К дому спешили еще трое. Увидев, что у всех мужиков оружие, телохранители, выхватив пистолеты, окружили Потапова.

– Поскорее приезжай! – громко сказала в телефонную трубку Оля. – А то сейчас война начнется! Потапов приехал со своими бандитами, а мужики за ружья схватились.

– Уже бегу, – ответил участковый.

– Да мне просто поговорить с Денисом надо, – отстранив телохранителей, шагнул к Наташе Потапов. Охрана чувствовала себя неуютно под направленными на них стволами трех карабинов и пяти ружей. К тому же с обоих концов улицы к дому Мороза подходили люди. В руках у некоторых были колья, куски арматуры и даже палки.

– Уезжай! – крикнула Наташа.

– А ну-ка осади! – крикнул подбежавший Михайлов. – А ты-то что тут устраиваешь? – неприязненно спросил он у Потапова.

– Мне нужно поговорить с Морозом, – ответил тот. – Просто поговорить.

– Его нет, – сказала Наташа.

– Мне надо с ним поговорить, – упрямо повторил Потапов. – Долг я ему прощаю.

– Да говорю же, нет его, – удивленно глядя на него, сказала Наташа.

– Нет Дениса, – посмотрел на Потапова участковый.

– Ладно, нет так нет. Ты ему передай, – сказал Потапов Наташе, – что ничего он не должен.

Потапов шагнул к машине. Водитель быстро открыл дверцу. Потапов сел. «Мерседес» отъехал. И остановился.

– Отца можешь забрать! – крикнул водитель Наташе. И машины тронулись.

– Что это с ним? – удивился Иван. – Приболел, что ли?

– А где Денис? – спросил Михайлов у Наташи.

– Уехал куда-то. Куда, не знаю. Только сказал, что очень надо и что скоро вернется. А вы слышали, – кивнула она вслед «мерседесу», – Потапов сказал, что…

– Да говорить он много чего может. А вот мне непонятно, с чего это он вдруг добреньким стал, – усмехнулся Иван.

– А ты не знаешь, куда Денис поехал?

– Нет, он не говорил ничего.

– А на чем уехал? – Участковый посмотрел на гараж.

– На «Запорожце», – ответил Иван. – Видишь, замка нет.

Тотьма

– Чего ждем? – прошептал светловолосый оперативник.

– Пошли! – Старший группы бросился к дому.

Дважды выстрелил пистолет. Простучала автоматная очередь.

– Замри, гнида! – Сбив ногой Студента, оперативник приставил ствол автомата к его шее. Борода выстрелил в живот ввалившемуся в окно оперу и метнулся к двери. Мускулистый ударил его кулаком в лицо. Поднырнув под его руку, Федин ткнул стволом ему в живот и нажал на курок. Отбросив согнувшегося опера, бородач прыгнул вперед. Монгол в углу орал от боли в вывернутой за спину руке. Поймавший его на болевой прием опер ногой отбросил в сторону обоюдоострый нож. Бородач выстрелил в окно и бросился к двери в чулан. Его встретил удар ноги. Падая, он выстрелил. В него выстрелили двое. Одна пуля пробила плечо, другая ногу.

– И что я скажу в управлении? – Павлов подошел к лежащему светловолосому.

– Буркин тоже, – хмуро проговорил старший группы.

– Так, мужики! – Павлов посмотрел в сторону лежащих со скованными руками бандитов. – Кончайте всех. Один хрен, всем пожизненное дадут. Кончайте!

– Я никого не убивал! – визгливо закричал Студент. – Это Монгол семью Гусевых и Заикиных убил! Это он взорвал…

– Заткнись, сука! – Монгол рванулся к нему, но застонал от боли во вздернутых руках.

– А это Федин! – Студент кивнул в сторону бородача. – Он в розыске был и убил мужика на болоте. Его какие-то два мента прикрывают. Они заявили, что во время погони он в болоте утонул. Я не знаю, как их зовут.

– Зидинский и Сулин, – вздохнул Федин. – Они меня тогда наняли. Я все скажу, перевяжите только. Их место в камере. – Его бледное лицо оскалилось в злорадной усмешке. – Ментов сдавать не западло. И еще кто-то у них есть, Каратист какой-то. А потом… – Федин потерял сознание.

– Перевяжите его, – приказал Павлов. Посмотрев на светловолосого, он рассмеялся: – Хватит, пора оживать.

Тот и второй «убитый» поднялись.

– А один хрен больно! – Приподняв рубашку, светловолосый потрогал бронежилет. – Я думал, пробило его.

– Я тоже сначала думал, что пуля влетела, – морщась, снимал «броник» второй.

– Да? – Павлов поднес к уху сотовый.

– Мы на месте, – сообщил ему мужской голос. – Начинать?

– Подождите немного. – Майор подмигнул старшему группы. – Не будем местных лишать удовольствия. Но если попробуют уехать – берите. И без шума.

– Ты уверен? – нервно спросил Зидинский.

– Уходи быстрее! – крикнул абонент. – Они уже там и не выпустят. Уходите с Сулиным. Быстрее!

Зидинский отключил сотовый.

– Что? – сипло спросил Сулин.

– Уходим! – Открыв сейф и выбросив несколько папок, Зидинский стал укладывать в спортивную сумку пачки долларов и евро.

– А мои тоже надо взять. – Сулин бросился к двери.

– Потом, – отмахнулся Зидинский. – Из управления за нами выехала группа службы собственной безопасности. Надо уходить.

– А я бы не торопился! – В кабинет вошел Потапов. – Что же вы, твари, сдали и сына моего, и дочь? За сколько же вас Бузин купил?

– Ты о чем говоришь? – Сулин шагнул к нему и остановился. В руке Потапова был «ТТ».

– Да знаю я все, добрый человек позвонил. За вами едут. А вы знаете, что Шустович убит? Так вот, Шустович сказал мне перед тем, как его убили, что вы Бузина на моих детей навели. А я думаю – откуда они все знают? И о лесе вы Шустовичу позвонили или сразу Бузину? – усмехнулся Потапов.

– Уходить надо, Олег Павлович! – Зидинский облизнул пересохшие губы. – Сюда едет группа…

– Знаю. Поэтому я здесь. Вы же из меня козла отпущения сделаете. А мне такая слава ни к чему. И решил я поставить крест и на вас, и на себе.

Хлопнули пистолетные выстрелы. Потапов, получив пулю в грудь, успел нажать на курок. Сулин с пулей в животе упал на ковер. Зидинский выстрелил еще дважды. Обе пули попали упавшему Потапову в голову. В кабинет ворвались двое милиционеров с пистолетами. Зидинский с криком: «Нет! Не буду сидеть!» – выстрелил. Старшему лейтенанту пуля пробила плечо. Второй, капитан, заорал:

– Да вы что, товарищ полковник! Это я!

Грохнул выстрел. Пуля влетела капитану в грудь.

– Не дамся! – истерически орал полковник.

Схватив сумку, он бросился к окну. Увидев бегущих к подъезду райотдела вооруженных людей в камуфляже, тряхнул головой и мешковато осел на пол. Дрожащей рукой поднес пистолет к подбородку. Чуть вдавил указательным пальцем курок.

– Нет! – Зидинский отбросил ПМ. Закрыв руками лицо, заплакал. В кабинет вбежали вооруженные люди. Трое встали над полковником, направив на него автоматы.

– Даже застрелиться не смог, – презрительно проговорил рослый спецназовец. – С одной стороны, хорошо, много вопросов к тебе, Зидинский. И чего вам, паскудам, не хватает? Ловят, сажают, а вас меньше не становится… Глаз с него не спускать!

Двое спецназовцев поставили Зидинского на ноги. Неожиданно раздался выстрел. Зидинский повис на руках державших его спецназовцев.

– Снайпер! – закричал кто-то.

– Да, – вздохнул Павлов. – Надо было брать сразу. Я ведь предупреждал…

– Не получилось бы, – возразил мужчина в штатском. – Их предупредили. Кто-то в управлении стучит. О нашей командировке в курсе были единицы, и все-таки Зидинский узнал о нас. Черт…

– А может, спецназ срисовали?

– Исключено, – сказал штатский. – Они на «Икарусе» прибыли, и никто их видеть не мог. Стекла затемненные, табличка «Дети» и машина ГИБДД сопровождала, чтоб на постах не останавливали. Кто-то из управления сообщил Зидинскому. Что там со снайпером? – спросил он подошедшего командира группы спецназа.

– Ничего. Мне кажется, он ждал там по крайней мере часа полтора. И дождался.

– А почему киллер не стрелял, когда Зидинский подбежал к окну? – спросил Павлов.

– Может, надеялся, что тот сам застрелится, – усмехнулся сотрудник службы внутренней безопасности.

– Ну вот и все, – осмотрев троих убитых, усмехнулся Каратист. – Извините, мужики, но уходить чисто лучше одному. Все собрала? – спросил он вошедшую в комнату молодую женщину.

– Да, – ответила она.

– Поехали!

Они вышли.

Рыбачье

– Что? – Денис нахмурился.

– Потапова Убили, – услышал он голос жены. – Зидинский и Сулин. Он к ним в кабинет ворвался, и потом…

– Извини, – увидев подходящего к машине сержанта милиции, остановил ее Денис. – Потом поговорим, милиция появилась. Документы проверять будут. – Отключив телефон, он сунул его в карман и достал права.

– Сержант милиции Рощин, – козырнул подошедший милиционер. – Ваши права. – Денис протянул ему документы. – А что вы здесь делаете? – спросил сержант.

– За рыбой приехал, здесь подешевле. Решил заняться торговлей.

– Много не увезешь. Что-то темнишь ты, Мороз.

– Подожди, а я что, преступление совершаю, если приехал?

– Да просто интересно… Ладно, – отдав документы, козырнул милиционер. – Свободен.

– Извини, сержант. – Денис взял права. – А ты-то что тут делаешь?

– Участковый я, точнее, стажер, – ответил милиционер.

– Слышал про убийство семьи Ломакиных? – спросил Денис.

– А тебе что за дело? – насторожился Рощин.

– Мы вместе воевали. А видишь, как погиб. Выходит, воевать легче… – Денис вздохнул.

– Слышал. И много тут непонятного. Уж больно как-то быстро и нагло у бандитов получилось. И не взяли никого, их ОМОН положил всех. А потом в доме два раза что-то искали.

– Нашли?

– Я-то откуда знаю? После наших два раза в доме кто-то был. Никто ничего не знает. Но мужик погиб в бою, – вздохнул Рощин. – Двоих убил и ранил одного.

– Понятно. Значит, зря я его не выслушал, да теперь что?… А нашли того, кто заказал?

– Да тут, понимаешь, Селезнев, мой участковый, говорит, что дело темное, его закрыли уже. Вроде как грабители напали, и все. А ведь понятно, что не грабители. Из Вологды ОМОНу позвонили. Правда, минут за пять до омоновцев в милицию звонил сосед, но…

– Слушай, – перебил его Денис, – я вижу, ты парень нормальный и оборотнем не будешь. – Он улыбнулся. – Покажи мне дом, где…

– Поехали! – Сержант сел в машину. – Сейчас вправо, а там, когда налево, я скажу. И вот что, – смущенно проговорил он, – если кто спросит, скажете, что по Чечне меня знаете. Я там в двухтысячном был…

– Денис, – протянул руку Мороз.

– Вася, – пожал ее сержант.

– Как стажер? – спросил по телефону мужской голос.

– Да парнишка молодец, – ответил седой капитан, – вникает в дела. И не трус. Тут в кафе двое сцепились, так он быстро их успокоил. Хороший бы участковый из него получился. Но ведь не останется…

– Закончит школу милиции, получит офицерское звание и останется. Ты, Игорь Степанович, самый, на мой взгляд, опытный участковый, вот и объясни ему суть своей работы. Ведь это не только пьяных ловить, да самогон конфисковать. В общем, я на тебя надеюсь.

– Хорошо, Кузьма Павлович. А почему вы…

– Это мой внук. А я, сам знаешь, тоже участковым начинал.

– Вот этот дом, – сказал сержант. – Говорят, Ломакины не так давно сюда приехали. Проблем с ними не было. Жена его родила восемь месяцев назад. Так и не пожил ребенок.

– Слушай, – спросил Денис, – а как туда войти?

– Да никак. Это никак нельзя. А что тебе там надо? – Сержант подозрительно посмотрел на Дениса.

– Икону нам бабка одна в Грозном отдала. Славка говорил, что, пока сыну не исполнится год, она будет у него. Забрать бы хотелось.

– Ну, я не знаю, ведь…

– А твой командир-наставник как мужик?

– Нормальный, но вряд ли он разрешит. Повезло тебе, Денис, что я тут оказался. А ты кто по званию был?

– Старлей.

– Поехали, старший лейтенант, к Игорю Степановичу, он мужик нормальный. И участковый уже восемнадцать лет. Сын у него тоже воевал в девяносто шестом…

Вологда

– Все получилось как надо, – улыбаясь, сообщил по телефону подполковник. – Сулин и Зидинский мертвы. Потапов, кстати, тоже. Людей Сулина, этих уголовничков, взяли. Они ничего не знают. Один, правда, говорить начал и своих приятелей сдал, но…

– Ты веришь Каратисту, Суслов? – перебил его Бузин.

– Я никогда никому не верю, – ответил Суслов. – Поэтому и на тебя, капитан, у меня есть досье. Извини, но я так страхую свою жизнь. Ведь никто, кроме тебя, обо мне не знает, и если ты попадешь в руки правосудия…

– Если я попаду в руки правосудия, мне будет плевать на твое досье. Ты просто пытаешься предупредить меня…

– Хорошо, что ты понял – я полезнее, когда живой! – засмеялся подполковник. – Кстати, слышал новость? Задержанных азиатов навестил кто-то из посольства Японии. Разговор был обычный, но через полчаса они покончили с собой. Один сломал швабру в камере и пробил себе горло. Второй бросился с верхних нар вниз головой. Оба трупы. И еще одно: у «Триады» на нас нет выхода.

– Плохо, что у нас в ФСБ никого нет.

– А у тебя свадьба-то когда?

– Через неделю. И знаешь, я начинаю привыкать к этой мысли, Тайка в постели великолепна, не лезет в дела, угадывает любое мое желание. Мне будет трудно убить ее.

– Но ты же сам не будешь делать это.

– Это утешает.

– Сегодня избавимся от тех, кто знает все.

– Я хочу новую шубу, – заявила полная женщина.

– Будет, раз хочешь, – кивнул Луговой.

– Послушай, а когда тебе наконец дадут полковника?

– Милая моя Зинуля, – допив кофе, он встал, – я собираюсь покинуть ряды нищих милиционеров и переехать в Москву или в Санкт-Петербург и работать начальником службы безопасности у Бузина. Ты заметила, как он расширил поле деятельности?

– Конечно. Начал он с убийства…

– А вот об этом никогда и нигде не говори. Понятно?

– Да про это многие говорят, а я…

– А ты, Зинаида Семеновна, не забывай, что мне придется работать с Виктором Николаевичем.

– Все, – засмеялась она, – больше никогда и нигде не скажу ни слова об этом благороднейшем и честнейшем банкире. А ты мне вот что скажи, Толя, ты не боишься, что Бузин тебя использует, пока ему это нужно, а потом…

– Не боюсь, даже не думаю об этом, потому как Бузину нужен я и мои знакомства. Иначе он давно бы…

– Не строй из себя незаменимого.

– Мне пора, милая! – Поцеловав ее, Луговой вышел из комнаты.

– Маман! – Из соседней комнаты появился долговязый парень. – Я правильно понял из нечаянно услышанного разговора, что бравый подполковник УБП Луговой – оборотень. А я все думаю – на какие шиши моим предкам удается…

– Перестань, Владик! – одернула его мать. – И не смей так говорить об отце. Если он что-то и делает, то только ради тебя.

– И ради своей толстушки жены, чьи аппетиты неуемны! – Владислав засмеялся.

– Как ты разговариваешь с мамой?! – закричала она.

– Извини, мазэ, я не ожидал, что мой фазэ такая гниль. Хотя знаешь, – подмигнул он матери, – это способ неплохо заработать.

– Ты что задумал, Влад?

– Надоели вы мне, – выходя, проговорил он. – Я сам себе бабок найду.

– Придется и его… – Невысокий мужчина посмотрел на сидевшего рядом Стаса.

– Да какая разница? Пора отходить, мне все это перестает нравиться.

– И как же ты хочешь уйти? – насмешливо спросил мужчина. – Заявление напишешь, или пускай за прогул увольняют? – Он засмеялся.

– Там видно будет. Мне нужно еще десять тысяч, и можно прекращать. В общем, там видно будет. – В кармане у Стаса заиграл сотовый.

– Слушай меня, – проговорил женский голос. – Я…

– Все потом! – Он отключил телефон.

– Привет! – прозвучал в трубке Бузина женский голос.

– Здорово, – усмехнулся он. – Но я что-то…

– Нелли.

– Где вы?

– В Вологде. Здесь, кстати…

– Я позвоню. До этого сидите на месте. Кстати, вы устроились?

– Да. Мы у моей подруги.

– Я позвоню, когда соберу деньги и все остальное. Дай-ка Рудика.

– Слушаю, – отозвался Каратист.

– Как тебе у подружки?

– Терпимо. Но желательно долго не оставаться. Меня вполне могут искать тотьминские. Там взяли кое-кого, и на меня могут навести.

– Вечером все сделаем. Никуда не выходите, и предупреди подружку, чтобы никому про вас не болтала.

– Понятно!

Бузин отключил телефон и усмехнулся:

– Как все вовремя. Отлично!

– Что, милый? – входя в кабинет, спросила Таисия.

– Здравствуй, дорогая! – Бузин заключил ее в объятия.

– Я сегодня примеряла свадебное платье и почувствовала что-то невероятное.

– А я жду не дождусь казенных слов, объявляющих нас мужем и женой, и марша Мендельсона.

– Молодой человек, – остановил отходившего от джипа Владислава старший сержант милиции, – предъявите документы.

– Ты офонарел, ментяра? Ты знаешь, кто мой отец.

– Извините, Владислав, – проговорил милиционер.

– Спасибо, сержант, – подошли к ним двое в штатском. – Прошу в машину! – Рослый мужчина показал на подъехавшую к ним «шестерку».

– Погодите. – Владислав дернулся в сторону. – А вы кто?

– ФСБ. – Рослый поднес к его глазам раскрытое удостоверение. – Давай в машину и без резких движений.

– Я еду, – сказал Луговой. – Впрочем, уже на месте. – Он остановил машину.

– Он здесь, – сообщил в переговорное устройство человек, лежащий на крыше трехэтажного дома.

– Отставить, – услышал он голос Стаса. – Оставайся на месте.

– И что дальше? – спросил по телефону Луговой. – Если ты затеял какие-то игры, то пожалеешь…

– Успокойтесь, Анатолий Иванович, – спокойно проговорил Бузин. – Идите домой, там все получите. В обмен на бумаги, разумеется.

– Хорошо! – Подполковник усмехнулся. – Но смотри, Буза, если что не так, твой подельник Суслов тебя не спасет. У меня и на него компромат имеется.

– Зачем ты так, Вася? – укоризненно проговорил Бузин. – Ведь мы все давно в одной упряжке. И сейчас надо думать, как из этого…

– Ты меня к своим делам не подпрягай, я всего лишь пару раз стукнул тебе о проверке и…

– Да какая разница? Иди домой, там тебе отдадут сто тысяч, документы на новый джип и ключи от квартиры в Сестрорецке. Извини, но в Питере не получилось.

– Подойдет и в Сестрорецке. Приезжай отметить мои покупки. А джип где?

– В Сестрорецке, – ответил Бузин. – Я сегодня вылетаю в Питер и там буду дня три-четыре. Так что готовься к уходу…

– Я уже и заявление написал. Дело за медициной, а там все схвачено.

Луговой пошел к дому. Прозвучал вызов сотового.

– Да, милая? – поднес он телефон к уху.

– Тут какие-то парни, – сказала женщина, – говорят, что принесли тебе…

– Впусти. Я сейчас подойду.

– Я никому ничего не скажу! – прижимаясь к стене подземного гаража, крикнул Владислав.

– А я не уверен в этом, – усмехнулся парень с ножом в руке.

– Не надо! – закричал Владислав. Лезвие распороло ему предплечье. Он отдернул руку и завизжал. Нож воткнулся ему в шею.

– Какие документы? – испуганно спросила бледная Зинаида.

– Да тут ничего нет, – закрыв сейф, сказал Стасу плотный мужчина. – Скорее всего и не было, просто…

– Где ты, Зинуля? – громко спросил Луговой.

Стоявший у двери в комнату парень поднял пистолет.

– А где те парни? – входя в комнату, спросил Анатолий Иванович. Увидев прижавшуюся к стене жену, он сунул руку в карман пиджака. Чуть слышно хлопнули выстрелы пистолетов с глушителем. Он упал. Повернувшись, Стас выстрелил в открытый рот кричащей женщины.

– Быстрый шмон и уходим, – сказал он. Едва парень вышел из комнаты, он выстрелил в затылок шагнувшего к шкафу напарника. Вышел из комнаты и всадил пулю в парня.

– Кощей! – послышался голос снайпера с крыши. – Менты! Уходи!

– Бей, Меткий, и сваливай, – процедил Стас. – Подставили суки!

Он вытащил из сумки лимонку, сорвал чеку и бросил гранату на лестницу. Грохнул взрыв. Через пару секунд Стас рыбкой прыгнул из двери и выстрелил в замок двери напротив. Толкнув ее, ввалился в квартиру и сразу задвинул засов. С пистолетом в руке осторожно проверил две комнаты, кухню и ванную.

– Вот дух! – зло проговорил один из собровцев. – Умеет, паскуда, воевать!

Перекатываясь за угол дома, снайпер выпустил короткую очередь. Ответно ударил винтовочный выстрел. Снайпер, увидев фигуру слева, нажал на курок. Выматерился и, бросив винтовку, побежал по лесопарку. Слева хлопнул пистолетный выстрел. Получив пулю в ногу, снайпер упал. Оскалившись, вытащил лимонку. Его кисть прошила пуля. Выронив лимонку, он потерял сознание.

– Его нигде нет! – зло крикнули сверху.

– А кто ремонтировать лестницу будет? – сердито спросила выглянувшая из-за приоткрытой двери пожилая женщина.

– Сделаем, хозяйка, все в лучшем виде, – усмехнулся спецназовец. – Ваши проворонить его не могли? – спросил он у командира собровцев.

– Нет. Снайпера взяли. Чуть не взорвал себя, гнида!

– Смотрите, – тихо сказал, глядя на дверь квартиры напротив, спецназовец.

– В отпуск поедешь, Селезнев, – пообещал старший группы.

– Спокойно, Щербаков, – пробормотал Стас, – и хуже бывало, уйдешь. Значит, подставили меня. Зря ты это сделал, Бузин, зря, капитан. Убьют меня, но тебе тоже крышка, точно говорю.

Взрывом вынесло дверь, и в окна впрыгнули спецназовцы. Стас выстрелил в ворвавшегося первым и, метнувшись к ванной, выстрелом сбил еще одного. Три пули автоматной очереди перебили ему правую руку. Скрипнув зубами, он вытащил пистолет. Но его сильно ударили автоматом. Он выстрелил в ударившего. Пуля попала в закрытый маской подбородок. Стас успел ткнуть стволом себя в грудь и нажать на курок.

– Вот волчара! – процедил спецназовец.

– У нас один труп! – сообщил в переговорное устройство старший группы. – И еще были бы, если бы не «броники», – отключив связь, пробормотал он.

– Все отлично! – Бузин поднял рюмку.

– А другого и быть не могло, – самодовольно заметил взявший рюмку Суслов. Чокнувшись, они выпили.

– Роза! – крикнул Виктор. – Принеси фруктов и иди к нам. Сегодня улетаем в Питер, я беру тебя с собой.

– Зачем? – подмигнул ему Василий Петрович. – Не сыграв свадьбы, начинаешь изменять супруге?

– Боже упаси! С теми, кто на меня работает, не сплю.

Бузин разлил в рюмки коньяк.

– Наконец-то я уйду из органов, – довольно улыбаясь, подмигнул Суслов Виктору. – Как же все это надоело!… А в последнее время что-то очень взялись за чистоту рядов. Даже замминистра финансов взяли. Если бы меня не купил твой отец, я был бы честным и исполнительным…

– Слава Богу, что он оставил мне не только банк, но и тебя, – засмеялся Виктор.

– Как он, доктор? – спросил майор милиции.

– Плохо, – ответил врач. – Пуля прошла рядом с сердцем, и он потерял много крови. Надеюсь, вы знаете, что такое огнестрельные раны после попадания в ногу пуль из автомата…

– Да знаю. Но он нам очень нужен живым. Или хотя бы таким, чтобы мог говорить.

– Даже не мечтайте. По крайней мере трое суток он будет там… – Врач поднял глаза к потолку. – И не думаю, что сумеет вернуться на грешную землю. А почему вы так беспокоитесь за него? Как я понял, он киллер и к тому же убил одного из спецназовцев. Представляю, как они его…

– За ним кто-то стоит, – перебил его милиционер. – И очень хотелось бы знать – кто…

Рыбачье

– Даже не знаю, – покачал головой участковый. – Зачем тебе это надо? – посмотрел он на Дениса.

– Я же вам говорил, товарищ капитан, – вмешался сержант, – он за иконой…

– И ты поверил? А чего ж ты на похороны не приехал?

– Ладно, сейчас объясню, – кивнул Денис. – Дело тут вот в чем…

– Что-то Мишин с помощником все около дома Ломакиных вьются, – глядя в окно, проворчал старик.

– Так, видать, следователь приехал, – сказал молодой мужчина. – Тут же чего было-то?… Сначала мужики приехали, а потом…

– Да я что, забыл, что ли? Глянь-ка, к нам идут!

– Хозяева! – раздался голос участкового. – Дома есть кто?

– А где ж нам быть-то? – открыв дверь, недовольно буркнул старик. – А чего тебе надобно, Степаныч?

– Да, – нерешительно начал участковый, – вам же Вячеслав…

– Понял я, про кого ты говоришь. И чего ты хочешь?

– Он вам икону давал? – опередил капитана Денис.

– А ты кто, мил человек, будешь? – Старик нахмурился.

– Ты Денис Мороз? – подошел к двери парень.

– Да, – удивленно ответил тот.

– Подожди. – Парень отошел.

– Это еще что за фокусы? – сердито спросил сына дед.

– Держи! – Парень протянул Денису икону. – Славик говорил, приедет Денис Мороз, отдай ему. За сутки до того, как его убили, он икону мне принес.

– Спасибо! – Денис пожал ему руку. – До свидания.

– Вот те, бабушка, и Юрьев день, – прошептал старик. – А ну-ка говори, – посмотрел он на сына, – что это за секреты?

– И что? – спросил Игорь Степанович.

Василий, не отрываясь, смотрел, как Денис осторожно отклеивает листок с обратной стороны иконы.

– Точно! – Денис достал конверт, вытащил из него вчетверо сложенный листок и прочитал: – У бабки Пелагеи Сахиной бумаги и кассета. Возьми их, а что с ними делать, поймешь. Альпиец. Где живет эта бабка? – спросил у капитана Денис.

– Она в Вологду уехала на моление какое-то, – с досадой ответил Игорь Степанович. – И как ее оттуда вытащить, ума не приложу. Можно, конечно, позвонить в управление, но…

– А если там только письмо для меня?

– Тогда мне каюк, – вздохнул участковый.

– Тоня, ее внучка, приехала. Я сегодня видел ее в магазине, – вспомнил Василий.

– Поехали! – Участковый шагнул к машине.

– Кажись, чего-то они там нашли, – глядя в окно, проворчал старик. – Значит, оставил он что-то другу боевому. Вот, едрена корень, жизнь пошла! Воевал мужик, ранили его, вернулся и ребеночка смастерил, а их всех как свиней порезали. Малого и того не пожалели. А ведь раньше бандюки совесть какую-то имели, никогда маленьких не убивали. А сейчас… – Он махнул рукой. – И в Бога вроде как снова поверили, а толку что?

– Я не знаю, что это за письмо, – растерянно сказала симпатичная девушка. – Сейчас спрошу. – Она достала сотовый.

– А у Пелагеи телефон, что ль, имеется? – усмехнулся капитан.

– Она на машине с Бурковыми, – ответила девушка. – А телефон я ей купила. Подождите. Это я, бабушка. К нам пришли за письмом, которое тебе дядя Слава отдал.

– Кто пришел? – спросил строгий голос. – Пусть назовется.

– А вы кто? – спросила у Дениса девушка.

– Денис Мороз, – ответил тот.

Девушка повторила.

– А ты спроси, как его на войне звали? – продолжала спрашивать бабушка.

– Морозко, – усмехнулся Денис.

– Морозко, бабушка.

– Тогда возьми за иконой на кухне в тряпочку завернутую кассету от магнитофона и пакет с бумагой. Отдай Морозко, да благословит его Господь.

– Сейчас принесу. – Девушка побежала в дом.

– Вот мать честная! – сказал участковый. – Повезло тебе, мужик, что Васька интерес к тебе проявил. Я бы на хрен послал!…

Вологда

– Я завтра позвоню, – пожав руку Суслову, сказал Бузин. – А ты узнай, может, жив еще Щербаков. И если жив, надо…

– Какой Щербаков?

– Стас Кощей.

– Варфоломеевский день, – недовольно сообщил генерал-лейтенант. – Семья подполковника Лугового убита полностью. И он, и его жена, и сына нашли. Черт побери, почему допустили убийство сотрудника милиции, офицера?…

– Мы приехали сразу после звонка, – ответил мужчина в камуфляже. – Думали, что ложный вызов, но нас обстреляли у подъезда, на лестнице бросили гранату, и я потерял одного бойца. Кстати, откуда у подполковника милиции столько денег? Сто двадцать пять тысяч триста долларов, пятьдесят тысяч евро и полтора миллиона наших рублей. Он что, банк ограбил?

– С этим разберемся, – пообещал подполковник, – наши люди работают.

– Что с киллером? – спросил генерал.

– Снайпер очухался, но он ничего не знает, просто выполнял заказ Станислава Щербакова. Именно Щербаков был в квартире у Луговых. Почему-то убил двоих подельников. Кто он, неизвестно. Проверяем. В нашей картотеке он не числится.

– Как киллер? – спросил Суслов курившего у машины капитана.

– Без сознания. Медицина говорит, что не выживет.

– А второй?

– Он ничего не знает. Его нанял этот гранатометчик, мать его!… А вот почему он своих подельников пострелял прямо в квартире Луговых, непонятно.

– Действительно непонятно, – пробормотал Суслов.

– Погоди, – сказал по телефону пожилой мужчина, – ты серьезно, Игорь Степанович?

– Вполне, – ответил участковый.

– Привози эту кассету и бумаги. Я вызову своих знакомых, и потихоньку разберемся.

Рыбачье

– Поехали! – Участковый сел в машину. – А ты тут за старшего остаешься, – строго сказал он Василию.

– Есть, товарищ капитан.

Денис завел «Запорожец».

– Зачем вы меня с собой взяли? – спросила сидевшая рядом с Бузиным Роза.

– Привыкай к новому месту, – улыбнулся он. – Поможешь мне освоиться. Ты через два дня вернешься и будешь жить спокойно. Я тебе заплачу деньги, и ты свободная птица, можешь успокоить своего жениха.

Санкт-Петербург

– Постарайтесь понять, – сердито сказала Лида, – я не могу его видеть.

– Милая, – вздохнул Антон Тимофеевич, – я все понимаю. Но бизнес есть бизнес. И присутствие Витьки, к сожалению, необходимо. Впрочем, как и твое. Ты единственная, кому я могу верить, и немцы, понимая это, не совещаются на своем языке. Так что потерпи день. Я тебе твердо обещаю: подойти к тебе ему не позволят, охрана предупреждена. Если, разумеется, ты сама не захочешь…

– Хорошего же вы обо мне мнения, – обиделась Лида.

– Прости. Я никак не могу понять, где же я внука проморгал. Ведь он был офицером и воевал неплохо. Был в его жизни один скотский поступок, его спас…

– Я знаю об этом, – перебила Лида, – и согласна, что он поступил подло.

– Антон Тимофеевич, – в кабинет вошел секретарь, – из Москвы звонят.

Он взял трубку.

– Как вы смотрите на то, – услышал он, – чтобы приобрести акции Гуровского?

– А что случилось со Степаном? – поинтересовался его Бузин.

– Он застрелил свою жену и застрелился сам.

– Как это произошло?

– Степан узнал, что его жена беременна.

Вологда

– Он со мной, – сказал полковник ФСБ человеку, дежурящему возле палаты реанимации. Полковник и Денис вошли в палату.

– Щербаков, – сказал Денис, – значит, и ты клюнул. – Вошел врач. – Он будет жить? – тихо спросил Денис.

– Нет, – ответил врач. – Чудо, что еще держится. Его тело сплошной рубец. Его как будто резали по частям и…

– Он полгода был в плену у чехов, – сказал Мороз, – и спасся чудом.

– Морозко, – прошелестел Щербаков. – Ячейка в Сбербанке, тысяча триста первая. Код на руке… – Его пальцы чуть шевельнулись. – Я собрал все, хотел стать богатым, а Буза… – Щербаков вздрогнул и замолчал.

Врач вздохнул:

– Мертв.

– Теперь понятно, почему убит Луговой, – сказал прокурор области. – Надеюсь, Бузина возьмут живым. – Он посмотрел на генерала милиции.

– Очень хотелось бы, – кивнул тот.

Суслов, побледнев, отвернулся к окну.

«Мне надо сегодня же исчезнуть. Отсидеться есть где, а через пару месяцев сделаю пластическую операцию, и все, не будет больше Суслова Василия Павловича. Стану каким-нибудь Генрихом Штольцем. В Германии меня прикроют».

– Разрешите? – В кабинет вошли трое в штатском и встали рядом с Сусловым. Полковник включил магнитофон:

– …убирать надо всех… – Присутствующие услышали голос Суслова. – И в первую очередь Лугового. Его жену тоже, от нее у него секретов нет. Зидинского и Сулина в Тотьме уберут. Каратист – верный человек, туповат, он мне полностью доверяет. Приедет сюда со своей бабой. Их я уберу сам.

– Достаточно! – Полковник выключил магнитофон. – Остальное, думаю, вы напишете сами, Василий Павлович.

Суслов опустил голову.

– Где вы это взяли? – спросил прокурор.

– Это еще не все. – Полковник протянул ему пакет. Тот высыпал из него фотографии, на которых Суслов и Бузин считали деньги.

– А что это? – нахмурился прокурор.

Суслов, Бузин и Зидинский, смеясь, поливали из бутылок гроб с лежавшим в нем мужчиной.

– Вот что свело их, – сказал полковник, – убийство Николая Антоновича Бузина. Организовал эту охоту у себя в районе Зидинский, а стрелял сын Бузина. Точнее, стрелял не сам Бузин, а его бывший однополчанин, прапорщик Ломакин. Бузин предлагал ему совершить еще одно убийство, но Ломакин отказался, за что и был убит вместе с семьей.

– Сволочи, – всхлипнул Суслов, – неужели вы не понимаете, что все вы просто…

– Увести! – приказал генерал.

Санкт-Петербург

– Все назад! – приставив ствол пистолета к виску Лиды, заорал Бузин. – Или я вышибу ей мозги! Быстро назад!

– Виктор, – зашептал потрясенный Антон Тимофеевич, – что ты делаешь? У нее же твой ребенок, Витя…

– Заткнись, старый козел! А вы слышали, – Бузин кивнул стоящим перед открытой дверью кабинета сотрудникам милиции, – она беременна, и я убью ее, если не уйдете! Все назад! – Милиционеры и охранники банка поспешно отступили. – Слушайте внимательно! Поставьте у выезда со двора инкассаторскую машину. Погрузите в нее два миллиона евро. Времени у вас полчаса. Если не будет…

– Витька… – Антон Тимофеевич шагнул к нему и, схватившись за сердце, тяжело упал рядом с внуком.

– Старый козел, – усмехнулся тот, – я твоего сына убил. Нанял Альпийца, он стрелял, но пожалел его и только ранил. А добил я. Суслов пристрелил прибежавшего на выстрел водителя, и ему сунули пистолет, из которого я убил отца. Я сказал, что де…

С пола хлопнул пистолетный выстрел. Пуля вонзилась Бузину в висок. Лида отскочила. Виктор упал. Антон Тимофеевич с пистолетом в руке поднялся. Лида бросилась к нему.

– Прости, дочка, – вздохнул он, – все кончилось. Пистолет именной. – Он бросил оружие к ногам милиционеров. – Мне его лично Жуков подарил, там надпись имеется. Он с нее начал, – кивнул старик на убитую Розу, – посмотрела девушка Питер…

– Наконец-то! – обняв Дениса, прошептала Наташа. – Я очень соскучилась.

– Я тоже! – Он поцеловал жену. – И по тебе очень-очень! – Денис подхватил подбежавшего Лешу.

– Ну что там за дела? – спросил подошедший Иван. – А то что-то непонятное по телевизору чешут.

– Помнишь Каратиста, который обещал меня убить?

– Еще бы не помнить!

– Убили его в Вологде. А капитана, которого я тащил, в Питере дед пристрелил.

– Про это читали. А вот что ментам-то будет?

– На большие сроки пойдут. Суслов еще троих сдал. Ну, те так, по мелочи. Представляете, умирающий Щербаков меня узнал и успел про ячейку в банке сказать. А там и фотографии, и кассеты с записью разговоров. Кстати, и Потапов в этих делах участвовал. А про убийство отца капитана Альпиец написал. И как Бузин предлагал ему, и как убивали. Витька сам отца добил.

– Читали, – кивнул Иван. – Ты вот Потапова материшь, а он тебе долг списал, нотариус приезжал с адвокатом. Все, нет больше долга. И еще, – он кивнул на гараж, – «Ниву-шевроле» тебе отдали. Да и магазин почти готов.

Денис крепко прижал к себе жену и сына.

– Жизнь за долги, – прошептал он. – Потапов так хотел, а вышло, что я ему теперь и жизнью обязан, и долг он простил. Странная штука жизнь.

Санкт-Петербург

– Не лей слезы, Лида, – сказал лежащий на кровати под капельницей Антон Тимофеевич. – Нельзя тебе. И вот еще что… – Зажмурившись, он замолчал.

– Господи, – шептала Лида, – ну помоги ему, пожалуйста!

– Да нет никакого Господа, – шепнул старик, – если сын отца убивает, а дед внука, чтоб правнука спасти. Вот что я должен тебе сказать – все теперь на тебе. Тайка хотела все прибрать к рукам, но ее убили, говорят, из «Триады» кто-то. А ты продай все. Денег тебе хватит и на себя, и на сына. Это мой тебе совет. Адвокат Синицын тебе поможет, верить ему можно. Больше никому не верь. И спасибо тебе, милая доченька! – Он слабо улыбнулся. – Я не зря и жил, и работал. Теперь точно знаю, что не зря. А ребеночка…

– Правнука вашего будут звать Антон Тимофеевич.

– Спасибо, – прошелестел Антон Тимофеевич.

– Доктор! – увидев, что он не дышит, закричала Лида.

Лида родила мальчика и назвала его в честь прадеда. Дело, в которое она вложила доставшиеся ей деньги, приносит ей солидный доход. Выполняя волю умирающего, Лида хотела ежемесячно отправлять семье Мороза деньги. Но Денис отказался, сказав, что ему еще рано становиться пенсионером.