Дети пространства

После скачка в систему Сигмы Дракона Карл получил свой стакан спирта за первую самостоятельную скачковую вахту. Ладу немножко позабавило то, что человек уже отстоял самостоятельную вахту, а травинки из чужого мира ещё не сжевал. Потому что станция Сириус миром не считалась.

Сигма Дракона-d миром считалась, хотя колонией ещё не была. Лет десять назад планету обследовала комплексная планетологическая экспедиция, наметила места для городов и полей, подсчитала запасы полезных ископаемых в наиболее легкодоступных месторождениях, подготовила проспект колонизации… и положила его в архив.

Теперь планета ждала, когда наберётся тысяч десять желающих покинуть обжитые миры и строить свой собственный. Тем временем на ней обитала команда из десятка человек, которая собирала ряд наблюдений о климате и экосистемах, а также занималась адаптацией к условиям планеты различных культурных растений.

После маневров в районе точки скачка воды в баках осталось в обрез, только-только на работу системы жизнеобеспечения. Пришлось даже понизить уровень воды в бассейнах, так что теперь глубина там была Карлу не с головой, а всего лишь по шею. Впрочем, это не мешало ему радостно плескаться в бассейне после каждого занятия на тренажёрах.

По предварительным расчётам Алины получалось, что для выхода на орбиту Сигмы Дракона-d придётся полностью осушить бассейны. Но если учесть, что сразу после выхода на орбиту надо готовиться к посадке и сворачивать жилую палубу, это не должно было создать дискомфорта экипажу и пассажирам.

Но человек предполагает, а Космос, или, в данном случае — планетарная погода, располагает. До выхода на орбиту оставалось ещё двое суток, когда вдруг прервалась связь с планетой. Болтавшиеся над нею спутники отвечали, а сама планета — нет. Серж вытащил из спутников свежие снимки того района, где располагалась база, но на них была видна только огромная облачная воронка. Похоже, базу накрыло тайфуном.

Капитан, Джилли и Алина посовещались и решили объявить базу терпящей бедствие. Поэтому вода из бассейнов сразу же пошла в сопло, а аврал по сворачиванию жилой палубы в нарушение обычных правил был объявлен ещё на гиперболической траектории подхода к планете.

В течение шести десятков килосекунд весь экипаж занимался вытаскиванием оборудования и закреплением его в кладовых, сдуванием надувных перегородок, вычисткой завалявшегося мусора, в общем, подготовкой палубы к упаковке. Потом воздух из палубы был откачан, и начался вакуумный аврал по укладке огромного кевларового бублика под щиты в специальные отсеки. Участия в аврале не принимали лишь юнги, не имевшие допуска к вакуумным работам, радист и все трое пилотов. Радист по-прежнему пытался пробить сигналом штормовые облака и связаться с базой, а пилоты готовились к посадке на «немую» планету, к тому же в сложных метеоусловиях.

К счастью, к тому моменту, когда «Марианна» начала аэродинамическое торможение, чуть ли не в 180° от базы, тайфун уже ушёл. Удалось получить снимок с одного из спутников, на котором можно было разглядеть, что вроде не всё так плохо — река не забита плавучим мусором, крайне опасным для садящегося корабля, здания базы стоят.

Не успел экипаж «Марианны» порадоваться этому сообщению, как на корабль обрушилась четырёхкратная перегрузка — и через несколько минут прекратилась. Корабль вышел из атмосферы, но скорость его уже была не гиперболической, а эллиптической. Спустя десяток килосекунд ему снова предстояло встретиться с атмосферой, на этот раз нырнув на самое её дно.

Пользуясь передышкой, старпом Джилли формировал аварийную группу. Все равно экипаж в полном составе сидел в салоне, поскольку жилая палуба была свёрнута. По традиции в группу были включены сам Джилли, Афанасьич, а также Герхард как судовой врач. Неожиданно для Карла, его тоже пригласили в эту группу — по ходу дела могло потребоваться перепрограммирование ремонтных роботов, поэтому был нужен хороший робототехник.

Пятым в группу вошёл Каямура. Хотя планеты земного типа были не его специализацией, космонавты с большим пиететом относились к умению профессора-планетолога действовать на незнакомых планетах.

Члены группы надели лёгкие скафандры, закрепили на них аварийное снаряжение. Карл сунул в нагрудный карман ноутбук Торвальдыча — если что, лучше уж работать с роботами с привычной консоли.

Сразу после этого раздался предупреждающий сигнал. «Марианна» готовилась ещё раз коснуться атмосферы, и уже не просто притормозиться, а погрузиться в нее и идти на посадку. Все, включая аварийную группу, опять пристегнулись к креслам в салоне. На передней стенке вспыхнул большой экран, на который транслировалось изображение с камер в рубке. Фактически сейчас весь экипаж, кроме Сержа и Алины, занятых на своих постах, видел то же самое, что и пилоты.

Наконец корабль пробил лёгкие, максимум четырёхбалльные перистые облака и с очень небольшой скоростью, километров четыреста в час, пошёл на высоте менее километра над руслом широкой реки, рассекавшей густые леса. Вот под крылом мелькнула расчищенная от леса поляна, а на ней несколько домиков. Услышав гул корабельных двигателей, из одного домика выскочил человек и замахал руками. Потом из трубы повалил густой дым.

— Ага, направление ветра показывают, — раздался из динамиков салона голос капитана. — Садимся вниз по течению.

«Марианна» качнула крыльями, поворачиваясь направо, потом ещё раз направо, и начала снижаться над широким плёсом. Касание, пробег, переход с глиссирования в водоизмещающий режим — и вот уже она, как довольно неповоротливый крупный корабль, не спеша ползёт к берегу.

В этот момент на береговом откосе появился человек и начал размахивать флажками.

Очевидно, большая часть экипажа свободно читала флажный семафор. А вот Карл как-то не удосужился его освоить. Впрочем, писал он явно не слова, а кодовые комбинации какого-то сигнального свода.

— Все целы, особых разрушений нет, — облегчённо вздохнул Джилли. — Только нарушено снабжение энергией и сорвана антенна. Вполне можно было подождать на орбите, пока они починят антенну и выйдут на связь. Ну да ладно, поможем ребятам. Аварийная группа, на выход!

Карл вслед за Каямурой поднялся на крышу корпуса, и в лицо ему ударил свежий речной ветер. Чуть сзади выхода из салона открылись громоздкие створки первого трюма. Афанасьич легко спрыгнул туда и через несколько секунд оказался за пультом небольшого крана с суставчатой стрелой. Стрела была жёлтая, и на этом фоне кто-то зелёной краской нарисовал эльфа-лучника, чем-то похожего на Герхарда, и написал: «Не стой под стрелой!»

Афанасьич зацепил краном оранжевый пластиковый тюк. Карл мгновенно понял, что это такое, спрыгнул внутрь трюма и через несколько секунд выбрался обратно со шлангом от компрессора в руке. Тем временем Афанасьич опустил надувной понтон на крыло, поверхность которого была в полуметре от воды. Пока Лада выбирала место для стоянки, разворачивала корабль вверх по течению и отдавала якорь, две моторных лодки и большой понтон-катамаран, способный поднять двадцатифутовый контейнер, уже были готовы к спуску.

И вот лодка идёт к берегу. Бьётся в надувные борта короткая речная волна, негромко гудит подвесной мотор на корме, в лицо летят брызги, срываемые ветром с гребней. Джилли на корме, у руля. Перед ним три универсальных ремонтных робота-ведроида — так их прозвали за то, что с виду они похожи на пятидесятилитровые бочки, стоящие стоймя на маленьких гусеницах.

«Куда я попал? — думал Карл, сидя на аварийном стокиловаттном генераторе. — Девственная планета, едва не сбросившая с себя единственное человеческое поселение. Река в полтора раза шире Дуная, лёгкий скафандр, брызги в лицо. А рядом сидит Каямура, человек, который считает землян врагами всего, что ему дорого, и вот сейчас вместе с ним мы отправляемся кого-то спасать. Мог ли я ещё полгода назад представить себе, что угожу в такой приключенческий сюжет? Был же тихим мирным кабинетным инженером…»

Лодка ткнулась носом в берег. Афанасьич ухватился за генератор. Карл вскочил, взялся за агрегат с другой стороны, и они почти бегом поволокли машину в полцентнера весом вверх по песчаному откосу, в котором было вытоптано что-то вроде лестницы, чисто символически укреплённой какими-то ветками.

Взбежав наверх, они почти уронили генератор на землю. Карл озабоченно оглянулся на обрыв: его не оставляло ощущение, что ведроиды, созданные для перемещения в узких технологических отсеках космического корабля, окажутся беспомощны на естественной поверхности планеты. Но нет, они довольно бодро лезли по откосу вслед за людьми, успешно преодолевали крутые ступеньки, помогая себе манипуляторами.

К Афанасьичу подошёл местный парень, тот самый, который семафорил флажками садящемуся кораблю. Короткий обмен репликами, и они уже тащат генератор к столбу с распределительным щитом.

Карл занялся запуском машины — у малогабаритного термоядерного генератора это не столь уж тривиальный процесс, тем более что его аварийная версия оснащена минимумом электроники, чтобы не быть выведенной из строя электромагнитным импульсом. Афанасьич полез в щит присоединять кабель зажимами-крокодилами, и через несколько минут, наблюдая за подёргивающейся стрелкой амперметра, Карл представлял себе, как где-то в этих небольших домиках раскручиваются компрессоры холодильников, загружаются компьютеры, прогреваются выходные каскады радиопередатчиков космической связи…

— А где ваш-то резерв? — спросил Афанасьич. — Должен же у вас быть резервный генератор.

Местный безнадёжно махнул рукой куда-то за домики.

Карл посмотрел в указанную сторону и сначала не понял, что там такое — какая-то мешанина листьев, веток, щепок, листов металла, по которой лазают два человека со странно тарахтящими цепными пилами, а рядом ещё один тянет трос к маленькому трактору. Через пару секунд он сообразил, в чем дело: на этом месте стоял небольшой сарайчик, на который рухнуло развесистое вековое дерево. Сейчас аборигены распиливали его на отдельные ветки и оттаскивали в сторону, желая добраться до содержимого сарайчика.

Карл свистнул одного из ведроидов и подошёл к сарайчику. Заклиненная дверь уже была вырвана с мясом, и можно было увидеть стоящий внутри аварийный генератор.

С удивлением Карл понял, что это машинка с двигателем внутреннего сгорания. Весила она примерно столько же, сколько только что пущенный в ход аварийный генератор «Марианны», а мощности давала раз в десять меньше. Плоский бак для горючего, располагавшийся в верхней части агрегата, был погнут и пробит ветками дерева. Под агрегатом темнела лужа, издававшая противный сивушный запах.

— По-моему, это ремонтируется… — задумчиво сказал Карл себе под нос.

— Что? — моментально отозвался абориген, возившийся с трактором.

— Генератор, говорю, ремонтируется. Похоже, бак принял весь удар на себя, а механика не пострадала.

— Точно? — абориген нырнул под ствол, нависший над дверным косяком. — Помоги-ка мне его вытащить.

Вдвоём они выволокли агрегат из сарайчика. Осмотрев его со всех сторон, Карл понял, что положение несколько хуже, чем ему показалось сначала, но отступаться от своих слов не собирался. На кораблях ВКФ после боев с шияарами и не такое чинили.

— Есть у вас руководство по ремонту этой штуковины?

— Где-то есть. В компьютере. Пока не поднимем питание, не добудешь, — тракторист явно ещё не знал, что привезённый с корабля аварийный генератор уже запущен.

Карл потянул ноутбук из нагрудного кармана. Базовая станция беспроводной сети уже поднялась, и ноутбук с лёгкостью подключился к ней. Естественно, никаких паролей, никаких защит. Зачем, если на всей планете нет ни одного постороннего? Вот местный файловый сервер, тоже уже загрузился. Ага, а вот и документация на технику. Естественно, у руководства по ремонту в качестве приложения имеется программа для универсальных ремонтных роботов. Вот сейчас мы и зальём ее в ведроида. Только надо поменять блок обращения с механически повреждёнными деталями со стандартного «оторвать как попало и выбросить» на взятую с боевого корабля библиотеку аккуратной разборки для последующего ремонта.

Карл огляделся вокруг, пытаясь понять, куда его занесло. Несколько бревенчатых домиков с крышами из профилированного алюминиевого листа, дощатые сараи, всё это опутано проходящими по воздуху электрическими проводами, кусочки явно возделанной земли, обнесённые проволочными изгородями с бубенчиками — видимо, для отпугивания местного зверья.

— Что, в первый раз такое видишь? — подошёл к нему Джилли. — А ведь большая часть населения колоний примерно так и живёт. Малая ГЭС для электричества, ферментер для подвижной техники и сплошная природа кругом. Правда, обычно люди всё же селятся деревнями по десять-двадцать домов — вместе легче. Ну и, естественно, на заселённых планетах есть возможность сесть на авиетку и слетать в город, где рынок, больница и сервисное бюро по технически сложным товарам, поэтому никто не держит в сарае силуминовый фаббер. А здесь, пока не прилетит кто-то типа нас, не жди никакой помощи, — он сокрушенно вздохнул. — Ладно, твой робот без тебя справится? Тогда пошли, поможем чинить их ГЭС.

— А что у них тут заливают в качестве топлива? — Карл принюхался к баку, который робот уже успел отвинтить от генератора.

Прежде чем Джилли успел ответить, отреагировал тракторист:

— Слушай, парень, ты откуда? Из-под Проциона, что ли? Где ещё можно дорасти до бритья и ни разу в жизни не видать бутанолового ферментера?

— Нет, я с Земли.

— Да все мы с какой-нибудь земли. Ну, кроме некоторых из-под Беты Гидры, которые с воды. Я, например, с Земли Ольги Лазаревой, это под Ахирдом15.

— Да нет, я с той Земли, которая под Солнцем.

— В Солнечной системе обитаемая планета вроде называется Марс. И там тоже, как под Проционом, живут под куполами. А Земля с большой буквы — это которую в школе по истории проходят? Помнится, с ней было что-то не так…

— Можно и так сказать. Но тем не менее я именно оттуда.

— Тогда любуйся, — тракторист показал на цилиндрическое сооружение, сложенное из камней на цементе, чуть выше пояса и примерно полутораметрового диаметра. Сверху его прикрывала эмалированная крышка, явно сделанная на каком-то более серьёзном предприятии, чем силуминовый фаббер в сарае. — Кидаешь туда всякую органику, а там живут специальные бактерии, которые сбраживают ее не в этиловый, а в изобутиловый спирт. Он лучше подходит в качестве моторного топлива, к тому же перегонять не надо — сам всплывает на поверхность. Там достаточно хитрый флотационный сепаратор, который отделяет его от воды. Энергии почти не требует, только воздух прокачивай. Вон, — он пнул ногой валяющийся рядом с ферментером ножной насос. — Пока электричества не было, подкачивали вот этим, чтоб бактерии не передохли.

— А что именно не так с Землёй? — спросил тракторист, когда Карл оценил ферментер.

— Не знаю, что не так с вашей спейсианской точки зрения. Для меня там все так. И вообще лучше спроси вон у того дядьки, — Карл, давя ухмылку, указал на Каямуру, который вместе с прочей аварийной группой с «Марианны» ждал, пока Карл и тракторист закончат разбираться с роботом. — Это профессор Каямура, известный планетолог, он занимается земной угрозой дольше, чем я живу на свете.

ГЭС располагалась в полукилометре от посёлка, на небольшой быстрой речушке, впадающей в огромную реку, послужившую «Марианне» гидроаэродромом. К ней вела просека с наезженной колеёй, а по ней шёл ряд деревянных столбов с неизолированными алюминиевыми проводами, которые крепились на что-то вроде стеклянных рюмок на вбитых в столбы крюках. Ураган вывернул четыре столба и в шести местах уронил на провода деревья. Пострадала и сама плотина, а водовод, подающий воду к турбине, забился плавучим мусором.

Здесь роботам было нечего делать — на работу в воде, да ещё при сильном течении, они были совершенно не рассчитаны. Пришлось лезть в воду людям. Карла неприятно удивило, насколько холодна вода в этой речке, текущей с ближних гор — она ощутимо холодила даже через лёгкий скафандр. Однако местные жители лезли в воду, раздевшись догола. Правда, на берегу водохранилища они развели здоровенный костёр из наломанных ураганом сучьев и каждые несколько минут выскакивали греться около него.

К обеду удалось более-менее расчистить водовод к турбине и затвор для спуска воды. Вода пошла по положенному ей пути. Но оставалась ещё работа по восстановлению повреждённой плотины и ремонт линии электропередачи.

На обед вся команда вернулась в посёлок. Очень вовремя — робот как раз закончил возиться с генератором, осталось только заварить бак, пробитый суком. На эту операцию искусственного интеллекта уже не хватало, и Карлу пришлось взять дело в свои руки. Он раздобыл у тракториста Мигеля некоторое количество ненужных железяк и, пользуясь сварочным аппаратом робота, соорудил из них хитрую конструкцию, похожую не то на самовар, не то на кальян. Налил воды, набил чашечку сухими листьями, в изобилии валявшимися под ногами, и зажёг.

— Что это ты делаешь? — спросил Мигель.

— Понимаешь, просто так варить топливный бак опасно — могут взорваться пары топлива. Надо наполнить его инертным газом. Детандера у вас, само собой, нет, зато горючей органики полно. Значит, самый легкодоступный негорючий газ — охлаждённый дым. Вот я и сварганил нечто вроде кальяна.

— Чего-чего?

— Много лет назад у разных народов на Земле в качестве отдыха было популярно вдыхание дыма разных наркотических растений, и для производства такого дыма изобретали всякие приспособления. Например, кальян отличается тем, что дым пропускается через воду, чтобы не был слишком горячим. Самое то, что нам сейчас нужно.

Он присоединил к кальяну ножной насос, снятый Мигелем с ферментера, когда обнаружилось, что космонавты дали ток со своего генератора, и начал накачивать в бак получившийся дым. Через пятнадцать минут ремонт был завершён. Мигель приволок ведро бутанола, его залили в бак, и Карл торжественно дёрнул за верёвку старомодного ручного стартера. Мотор чихнул и затарахтел. Мигель настороженно прислушался, а затем хлопнул Карла по плечу:

— Ну, парень, ты крут! Я-то думал, что этой железке теперь ржаветь, пока не прилетят колонисты и не наладят переработку металлолома. А она у тебя опять крутится. У вас на Земле все такие продвинутые?

— Нет, — отшутился Карл. — Только те, кто решился оттуда улететь.

После обеда работы на ГЭС продолжились. Теперь на плотине работали только космонавты, а местные жители трактором таскали из леса бревна, распиливали упавшие деревья, восстанавливали столбы.

Карл с удивлением отмечал про себя, как это делается на неосвоенных планетах. Вот трактор тащит свежеспиленное дерево с наскоро обрубленными сучьями. Вот два парня простыми железными скобелями, как в средневековье, вручную ошкуривают бревно, вот его протаскивают по козлам над большим костром и мажут разогретое дерево какой-то пропиткой. Все древесные отходы летят в тот же костёр.

Наверное, если бы здесь уже была колония и приличная плотность населения, рубка леса бы как-нибудь регулировалась, но когда на всю планету два десятка человек, деревья можно рубить где попало и как попало. Хотя оставить обрезки гнить на земле эти ребята, похоже, были органически не способны — все, что не пошло в костёр, грузилось в тракторный прицеп и, видимо, должно было попасть в ферментер.

Уже стемнело, когда начальник станции торжественно перебросил рубильник и подал в сеть посёлка энергию от ГЭС.

Джилли, как начальник аварийной партии, больше других вкалывавший на ремонте, испарился нести вахту на «Марианне» как раз тогда, когда можно было пожинать плоды успеха, а вместо него под большим навесом в центре посёлка, где горели яркие лампы и стояли столы, появились капитан и Лада в сопровождении всех юнг.

Лада быстро перезнакомилась со всеми аборигенами и уже выясняла у ботаника станции:

— Эжен, а какую траву тут можно есть?

— А тебе зачем?

— Да вот, есть такой ритуал: когда космонавт в первый раз в жизни попадает на другую планету, он должен выпить стакан воды из местного ручья или родника и сжевать местную травинку.

— Ну раз ритуал, тогда да… — Эжен потянул из висящих на поясе ножен здоровенный охотничий нож и скрылся в темноте за домом. Через несколько минут он вернулся, держа в руках несколько стеблей в человеческий рост.

— Кто тут собрался пастись на нашей траве?

Лада указала на Карла.

— Держи.

Карл с сомнением разглядывал вручённый ему толстый стебель. Попробовал на зуб — и расплылся в широкой улыбке. А затем вгрызся в стебель с энтузиазмом, какого, наверное, не испытывал с детских лет.

— А нам?! — дружно завопили юнги, посмотрев на его лицо.

Эжен, улыбаясь, нарубил остальные стебли на полуметровые куски и раздал всей молодёжи, включая Ладу. Персонал биостанции переглядывался, сдерживая смех.

Видя недоуменные выражения на лицах старших членов экипажа «Марианны», Эжен пояснил:

— Это культурный сахарный тростник. Он у нас тут хорошо прижился. Получается даже слаще, чем под Бетой.

После окончания торжественного ужина, посвящённого прибытию корабля и восстановлению ГЭС, вдруг оказалось, что «Марианне» уже нечего делать на планете. Пока аварийная партия возилась с ГЭС, остальные члены экипажа успели разгрузить то, ради чего корабль и зашёл в эту систему, перелить из компьютеров биостанции отчёты и письма, которые следовало передать в обитаемую часть Галактики, и даже заполнить речной водой баки для рабочего тела. Осталось вернуться на корабль да упаковать надувные лодки и всякое аварийное снаряжение.

Естественно, ни о каком бордингаузе на экобиостанции речи не шло, потому ночевать пришлось в спартанских условиях — в противоперегрузочных креслах маленького салона в основном корпусе «Марианны», предназначенного для размещения людей при взлёте и посадке. Салон был рассчитан человек на пятьдесят, полную пассажирскую загрузку, а сейчас вместе с пассажирами не набиралось и двадцати, поэтому разместились достаточно свободно.

Лада, правда, предлагала немедленно взлететь, развернуть жилую палубу и уж отдыхать так отдыхать. Но капитан шикнул на нее: мол, все пилоты и механики устали, какой тут взлёт. А уж на аврале все точно попадают. Да и расположение планет неправильное. Вот завтра в полдень взлетим — и сразу на параболу, ведущую прямо к точке скачка.

Ночью Карл вдруг проснулся от того, что в соседнем кресле всхлипывала Лада. Он нежно обнял ее и почувствовал, что девушку буквально бьёт дрожь.

— Лада, милая, что с тобой? — он осторожно потряс ее за плечо.

— Мне страшно, — девушка открыла глаза. — Не обращай внимания, это реакция.

— Как не обращать внимания?!

— Так… Все равно ничего с этим сделать нельзя. Пройдёт.

— А чего боишься-то?

— Сегодняшней посадки. Ты не представляешь, какой это был риск. На гиперболической скорости в атмосферу, причём здесь, где она не больно-то изучена, да ещё метеослужба не отвечает. Все на интуиции, на кончиках пальцев, на вестибулярке. Я такое делаю в первый раз.

— Но тебя же кэп страховал.

— Ну и что? Все равно страшно. Пока летели, не до того было, пока вы там что-то героически чинили, тоже не до того. А сейчас отпускает. Не обращай внимания, пройдёт.

Карл притянул её к себе и покрепче обнял.

— У тебя в объятиях так хорошо, тепло, страх отпускает, — сонным голосом прошептала Лада. — Но ты же сам так не заснёшь.

— Значит, будем спать по очереди.

Когда небо за иллюминаторами салона посветлело, Карл аккуратно переложил Ладу на соседнее кресло, встал, потянулся и зачем-то решил выбраться на крышу фюзеляжа. К его удивлению, там обнаружился капитан с чашкой кофе в руках, любующийся берегами реки под рассветными лучами Сигмы Дракона.

Карл рассказал ему про ночные события.

— А, не бери в голову, — ответил капитан. — Это абсолютно нормально. Такие кошмары — неизбежный этап взросления пилота. И я, и Джилли тоже в свое время не раз просыпались в холодном поту, переживая катастрофы, которых не случилось в реальности. Девочке ещё повезло, что рядом оказался большой теплый парень, в которого можно уткнуться носом и согреться в его тепле. А большинству приходится переживать такие ночи самостоятельно. И только утром можно прийти к учителю, чтобы объяснил и успокоил.

Порыв ветра сорвал мелкие брызги с короткой волны с барашками и добросил их до людей, стоявших на пятиметровой высоте над уровнем воды. Свет чужой звезды, река, запах свежести, лёгкое покачивание огромного корпуса звездолета на короткой речной волне, свежая зелень листвы, песчаные обрывы… Карлу показалось, что до сих пор у него никогда не было таких ярких впечатлений от жизни, как в последние сутки.

— Это потому, что первая чужая планета? — спросил он у капитана.

Тот задумался:

— Да пожалуй, нет. Это всегда так. Может быть, это и есть то, ради чего мы терпим месяцы заключения в надувных кевларовых мешках. Зато когда попадаешь на планету — не важно, в первый раз ты на ней или она тебе знакома как родная — то дышишь ею полной грудью.

— Дикая планета, — поднял Карл другую тему. — Три домика, силуминовый фаббер в сарае, бутаноловый ферментер на заднем дворе… Даже трудно представить, как это будет, когда начнётся колонизация.

— Как-как, — отозвался капитан. — Как оно и бывает обычно. Построят в Сильверхавне кораблик тысяч на десять тонн, набьют его всякими металлургическими печами, линиями разливки и роботами-сборщиками, добавят немного карьерных самосвалов с экскаваторами и отправят под Сигму Дракона. Здесь его посадят где-нибудь неподалёку. Обычно экобиостанцию ставят на месте, которое по данным разведки лучше всего подходит для первого города, то есть рядом основные полезные ископаемые. Потом на пассажирских кораблях, временно снятых с регулярных линий между густонаселёнными мирами, привезут тысяч десять, а то и двадцать колонистов. За год-другой они тут возделают землю в радиусе километров пятьдесят вокруг корабля-завода, а вокруг него построят город. Потом постепенно группки людей будут отделяться от основной колонии и создавать анклавы вблизи месторождений чего-нибудь ценного и прочих интересных природных объектов. Лет через двадцать уже будут дороги, газеты, морское судоходство и рейсовая авиация.

На крышу фюзеляжа выбрался Каямура и, увидев Карла, раздражённо спросил:

— Зачем ты вчера натравил на меня этого Мигеля? За ужином он меня замучил, выясняя, что именно не так с вашей Землёй!

— Так я же хитрый злобный землянин, — ответил Карл, ухмыляясь во весь рот. — А любимое развлечение хитрых злобных землян — подстраивать, чтобы вместо них неприятную работу делали другие. Вот с шияарами вместо нас двадцать лет назад сражались арктурианцы… а объяснять тёмному архидцу, что не так с Землёй, лучше предоставить харанцу.

— Ага, как движок чинить или там бревна на плотине ворочать, так своими руками…

Карл на секунду задумался:

— Положим, движок чинил робот. А что касается брёвен на плотине, то хитрые злобные земляне настолько беспринципны, что иногда под настроение нарушают даже принцип делать работу чужими руками. Вот!

* * *

Через несколько дней после старта, когда до точки скачка осталось всего ничего, Синтия, встретив Карла в кают-компании, поделилась свежей новостью:

— Знаешь, а Мигель такой отчёт забабахал в diy.­repair.­motor.­4stroke про твой ремонт генератора!

Карл не понял, о чем речь, и засыпал её вопросами. Оказалось, что в колониях процветает древняя-древняя технология обмена новостями, почти вымершая на Земле в начале XXI века, под названием Usenet.

Карл докопался в справочной системе корабельного сервера до основополагающих документов, называвшихся на заре интернета Request For Comments и датированных вторым тысячелетием от Рождества Христова. Спейсианина, наверное, скорее впечатлила бы трёхзначная цифра 566 мегасекунд от «начала эпохи». Но Карл-то был землянином. Для него цифра 1987 была намного понятнее и внушительнее.

Эта система новостей совершенно не зависела от транспорта и могла работать хоть по синхронным каналам IPv6, хоть по асинхронным межпланетным DTN/BP, хоть путем перевозки архивов на кораблях. Она была рассчитана на то, что несколько копий одного и того же сообщения придут в конкретную точку сети разными путями с интервалом хоть в несколько месяцев.

Иерархия групп новостей здесь была совершенно не такой, какую Карл помнил по лекциям истории компьютерных сетей в родном TUW. Здесь была почти незаметной иерархия alt, зато колоссально разрослась sci, работавшая, по-видимому, заменой нормальных научных журналов.

Была крайне странная иерархия star, с подразделами по именам всех обитаемых систем, почти пустыми. Какие-то сообщения были только в star.toliman, star.sirius и star.sol. Видимо, это были локальные объявления, никому за пределами системы не интересные. Поэтому что-то, попадало туда только во время пребывания корабля в соответствующей системе, и содержимое star.arkturus уже успело почиститься, как устаревшее.

Ещё на верхний уровень вылезли такие вещи, как sky, sea, space, forest и agro. Ну и упомянутая Синтией иерархия diy, состоящая в основном из описаний, как что-то сделать, не имея под рукой подходящего профессионального оборудования. О том, как что-то делать, имея профессиональное оборудование, писали в иерархиях dev, eng и craft.

Почему ремонт моторного генератора с помощью универсального космического ремонтного робота попал в diy.repair, а не в eng.repair.robotic или space.repair.landing-equipment, Карл, в общем, не понял. Но, наверное, механику экобиостанции, с детства пользующемуся этой системой, было виднее.

Отчёт был хорош. В отличие от древнего земного usenet-а, процветавшего в эпоху алфавитно-цифровых дисплеев, здесь не стеснялись использовать иллюстрации, способ упаковки которых в письмо описывался RFC уже из третьей тысячи, датированным началом XXI века. А Карл по просьбе Мигеля слил ему полный видеопротокол ремонта, записанный роботом.

На Земле из такого, пожалуй, смонтировали бы видео с голосовыми комментариями, а здесь это почему-то был письменный текст с фотографиями и схемами, явно нарисованными в каком-то достаточно серьёзном CAD.