Дети пространства

Скачок в цивилизованную систему разительно отличается от скачков по задворкам Галактики, где «Марианну» носило раньше. И в системе Сириуса, и в системе Сигмы Дракона после скачка не происходило ничего особенного. А тут буквально через двадцать минут, когда позывные корабля были приняты на обитаемой планете, на «Марианну» обрушилась лавина писем.

Даже Карл получил парочку: одно от Мишеля Карсака, который рассказывал об успешных испытаниях корветов «Маринеско» и «Орельяна» и благодарил за замечательные корабли. Повод для законной гордости — Карл действительно приложил немало труда к проектированию этих кораблей.

Второе письмо было от Миранду. Тот рассказывал о постановке в Венской Опере и передавал приветы от Рута и Фафнира. Карл напрягся и пересчитал время. Получалось, что премьера была буквально две недели назад. Когда же письмо успело дойти до Беты Южной Гидры?

В течение целых суток, космических, стокилосекундных, члены экипажа, встречаясь на рабочих местах, в кают-компании и в коридоре у жилых кают, обменивались полученными новостями со всей Галактики.

Корабль просто гудел от радостного возбуждения, вызванного возвращением в цивилизованную часть Космоса и включением в информационный поток цивилизации. Для Карла, до самого полёта ни разу не выпадавшего из куда более плотных информационных потоков Земли, это было совершенно новым впечатлением.

Вечером он заглянул в каюту к Ладе. Та сидела перед настенным экраном и изучала какое-то руководство по уходу за детьми первого полугода жизни.

— Чего это ты вдруг?

— Да вот решила, как придём в порт, досдать последний зачёт в бета-листе.

На лице у Карла отобразилась сложная гамма чувств. Когда девушка, с которой ты фактически живёшь, задумывается о сдаче экзамена на право растить детей, это может означать либо то, что она собралась заводить ребёнка от тебя — а к такой постановке вопроса Карл был не готов, — либо что у неё где-то есть другой парень. Последнее было вероятнее, поскольку неспроста она взялась за этот учебник сразу после получения писем из внешнего мира.

Лада легко прочитала все эти мысли по выражению лица Карла.

— Не угадал, с двух раз не угадал! — рассмеялась она. — Третий раз гадать будешь, или сразу рассказать?

— Не понял, что именно не угадал, — попытался отвертеться Карл. — Так что рассказывай.

— Не угадал, зачем мне экзамен на родительство. Признайся, сначала ты подумал, что я от тебя залетела. А потом — что у меня где-то есть другой парень, раз желание сдать экзамен совпало с получением писем.

— Ну да… — был вынужден согласиться он.

— На самом деле я действительно получила письмо. Но не от парня, а от девчонки двенадцати толиманских лет от роду. Это моя двоюродная племянница, она скоро кончает школу и просится к нам в юнги. А мне хочется не поручать ее кому-то из старших членов экипажа, а самой стать её мастером. Но чтобы официально взять себе подмастерье, нужно иметь право на родительство.

Внезапно ее улыбка погасла:

— А вообще девушка из нектона не может залететь. Это на планете некоторые безответственные личности могут оставить на волю случая, заводить ребёнка или нет, а в космосе так нельзя. В середине XXI века человечество на весьма болезненном опыте выяснило, что вынашивать и рожать детей надо при гравитации не менее чем 3 м/с². Почему лунные города у вас в Солнечной системе были заброшены? Да именно потому, что там нельзя жить. Для жизни необходим как минимум Марс, а на Луну можно только в командировки прилетать. Точно так же и у нас: хочешь завести ребёнка — списывайся с корабля и оседай на планете минимум года на три-четыре. Обычно — на шесть, пока ребёнок не пойдёт в школу. Поэтому все, кто не нектон, делятся на планктон и бентос. Бентос — те, кто на тверди. А планктон — те, кому, чтобы выносить ребёнка, надо на время расстаться со своим образом жизни.

* * *

Карл вплыл в пилотскую рубку за пятнадцать минут до конца вахты Лады. В иллюминаторах был обычный вид звёздного неба. Если приглядеться, можно даже опознать знакомые созвездия. На расстоянии в двадцать пять световых лет их очертания не слишком сильно отличаются от привычных.

На экране навигационного компьютера космос выглядел совершенно по-другому — исчерченный траекториями десятков кораблей, как уходивших от обитаемой планеты в сторону зоны скачка, так и, наоборот, подлетавших к планете. Вокруг самой планеты был нарисован жгут траекторий, живо напомнивший Карлу потроха какого-нибудь кабельного колодца.

— И как вы во всем этом разбираетесь?

— Почти никак, — ответила Лада. — Сейчас рядом нет кораблей в опасной близости, ближе гигаметра. А подойдём к планете поближе — будем запрашивать слот у диспетчеров.