Девиантный рыцарь

Глава 14 ТЕО

Тихий всхлип вырывается из горла моей жертвы, когда я крепче сжимаю плоскогубцы, которыми обхватываю его мизинец. На данный момент я поражен, что ему все еще есть с чем поиграть. Его лицо — сплошные порезы и синяки. Его одежда грязная и покрыта как засохшей, так и свежей кровью. Но боль на его лице поселяет во мне что-то, что она разбудила.

В ту секунду, когда она обвинила меня в том, что я использую дерьмо Слоан на ней, моя очень слабая хватка за здравомыслие лопнула, и я мог либо уйти, либо она была бы той, кто закончил тем, что кричала, ее ногти царапали бы меня, когда я трахал ее так сильно, что она никогда не почувствовала бы себя прежней.

Но я не мог. Я не должен был даже позволить этому зайти так далеко, как я это сделал. В ту секунду, когда я услышал, как работает душ, мне следовало остаться там, где я был, обхватив руками кухонную стойку и склонив голову. Я даже не должен был приводить ее домой. Это была ошибка. Все это.

И теперь я собираюсь заплатить за это, потому что я хочу ее. Больше, чем когда-либо. И я не могу получить ее. Плоскогубцы стучат по бетонному полу, когда я швыряю их через всю комнату, когда его жалкие стоны боли больше не действуют на меня.

Вместо этого я отвожу руку назад и врезаю кулаком в его уже сломанный нос.

Брызги крови покрывают нас обоих, но я не останавливаюсь.

До тех пор, пока пизда не потеряет сознание от особенно сильного удара в висок.

— Я думаю, ты, наверное, можешь остановиться сейчас, — раздается знакомый, не менее сердитый голос позади меня, когда я стою с вздымающейся грудью, глядя на жалкое подобие мужчины.

Я всегда знал, что он контролирующая пизда. Но правда… Это намного хуже, чем я когда-либо мог себе представить.

Я пытался игнорировать свою потребность в этом.

Убедив Стеллу убедиться, что с Эмми все в порядке, я отправился в спортзал. Тяжело поработал.

Но я должен был знать, что это не прогонит надолго моих демонов. В ту секунду, когда я вернулся в свою квартиру, все, что я мог чувствовать, был ее запах. Все, что я мог видеть, это ее.

Я заставил себя принять самый мучительный душ, желая, чтобы она была там со мной, натянул свежую одежду и ушел так быстро, как только мог.

И я снова оказался здесь. Глубоко в камере пыток отца, смотрю на человека, который почти разорвал людей, о которых я забочусь.

— Да, я знаю, — бормочу я, хрустя костяшками пальцев, продолжая смотреть на его осунувшуюся фигуру. — Извини, — говорю я, наконец, поворачиваясь, чтобы посмотреть на моего зрителя. — Я украл твой гром?

Тоби пожимает плечами, оглядываясь на человека, который все эти годы называл себя его отцом, только для того, чтобы одновременно причинять боль всем, кого он любит.

— Нет, пока он наказан, я в порядке.

Жажда крови ярко светится в его глазах, заставляя меня задуматься, говорит ли он правду.

— Он сказал что-нибудь еще?

Я качаю головой.

Наш заключенный, похоже, довольно крепко держит свои секреты в груди. Это единственная причина, по которой он все еще жив — потому что мы знаем, что это еще не все.

Почти все, что мы знаем до сих пор, основано на проведенных нами тестах ДНК.

Облегчение на лице Тоби, хотя и смешанное с яростью, когда он обнаружил, что эта пизда не приложил руку — или член — к его созданию, было тем, что я никогда не забуду.

Возможно, он что-то потерял в тот момент, но он приобрел гораздо больше. Я имею в виду, в этой жизни, кто не хочет такую классную сестру, как Стелла?

Я знаю, что все это запутало его голову больше, чем он признает. Я вижу в глубине его светло-голубых глаз каждый раз, когда смотрю в них. Это в его позе каждый раз, когда он стоит над человеком позади меня, надеясь, что той боли, которую он причиняет, будет достаточно, чтобы наконец раскрыть все.

На данный момент я почти уверен, что мы получили от него всю основную информацию.

Ревность. Все это сводится к его неспособности контролировать свою ревность из-за того, что Мария никогда по-настоящему не отдавала ему свое сердце. Она всегда принадлежала Галену. Хотя, если копнуть еще глубже, я бы не удивился, если бы это началось за много лет до этого. Они тренировались вместе. Они выросли вместе. Гален утверждает, что они были такими же, как мы. Крепко, близко. Команда. Но я подозреваю, что это еще не все, по крайней мере, с точки зрения Джонаса.

Тоби пристально смотрит на человека, который все эти годы называл себя его отцом, на пизду, которая контролировала его жизнь и жизнь его матери, плюет на его бессознательное тело, а затем поворачивается, чтобы уйти.

Я следую за ним по коридору. Его плечи напряжены, а ноги стучат по холодному серому бетонному полу.

Он продолжает идти вперед, когда я останавливаюсь у другой двери.

Это место содержит не только эту змею, но и любых врагов, которых папа и другие сочтут достаточно достойными, чтобы оставить в живых.

Я поворачиваюсь к металлической двери, мои пальцы чешутся от желания отодвинуть маленькую панель и посмотреть на нее.

Я знал, что она здесь уже давно. Дольше, чем следовало бы. Но другие не знают.

Меня разрывает чувство вины за все секреты, которые я храню, за всю ложь, которую я говорю своему старику, несмотря на вопросы, которые у меня есть, заслуживает ли он моей преданности моим мальчикам или нет.

Папа может быть боссом, но однажды это буду я. И я буду никем, если рядом со мной не будет моих парней.

Еще слишком рано ставить под сомнение мои решения.

Я нажимаю на маленькую ручку и перемещаю экран, но я только на полпути, когда Тоби должен заметить, что я больше не позади него.

— Тео? — Зовет он, его жесткий голос эхом разносится по бетонному замкнутому пространству.

— Иду, — спокойно говорю я, наконец, предупреждая женщину в камере о моем присутствии.

Ее усталые, пустые глаза находят мои, и мы оба задыхаемся от шока.

Она, потому что у нее гость. Я из-за того, насколько знакомы эти темные глубины.

Черт. Неправильный ход, Чирилло.

Я захлопываю маленькую панель так же быстро, как и открыл ее, и отворачиваюсь от двери.

Но как бы я ни ненавидел, когда реальность вот так швыряет мне в лицо, это помогает. Это заставляет меня вспомнить, что это работа. Это не моя реальность.

Зайти в мою ванную и найти ее голой в моем душе — это не моя реальность. Это иллюзия, в которую мне не нужно погружаться слишком глубоко, потому что что-то подсказывает мне, что выбраться будет чертовски невозможно.

Повернувшись спиной к двери и женщине, забившейся в угол сырой комнаты, я направляюсь к выходу из подвала, чтобы догнать Тоби.

— Все в порядке? — Он спрашивает, явно подозрительно, что заставило меня остановиться.

— Да, здорово.

Его взгляд опускается на кровь, покрывающую меня, когда мы открываем дверь и поднимаемся по лестнице.

Уже темно, когда мы, наконец, выходим из здания, заставляя меня задуматься, как долго я пробыл там с Джонасом.

— Ты куда-то идешь? — С любопытством спрашивает Тоби, разглядывая кровь, покрывающую меня, пока мы идем к нашим машинам.

— Эм… — Мой ответ должен быть утвердительным. Я должен вернуться наверх и смыть все это. Я более чем осознаю это, но это не мешает мне страстно желать отправиться куда-нибудь еще — в то же самое место, где я провел слишком много времени за последние несколько недель.

Как меня до сих пор не обнаружили, одному хрену известно.

— Да. Когда ты переезжаешь? — Спрашиваю я, зная, что он ночует с Нико в его подвале. Я понимаю почему. Он не чувствует, что он кому-то подходит с тех пор, как правда вышла наружу, но терпеть задницу Нико в течение длительного периода времени не может быть так уж весело. Этот парень — гребаный мужчина-шлюха эпических масштабов, и я не могу представить, что он успокоился только потому, что у него есть сосед по дому.

— Надеюсь, после Рождества. Строительные работы должны быть завершены на этой неделе. Я перееду без мебели, если понадобится, — признается он, подтверждая мои предыдущие мысли.

Предложение ему переночевать со мной вертится у меня на кончике языка, но я сдерживаюсь.

Мое новое место — это новый старт для меня. И это включает в себя отсутствие необходимости быть отелем для всех.

Я просто хочу замкнуться в себе и… тайно зациклиться на девушке, о которой мне даже не следует думать.

— Потрясающе. Это будет здорово.

— Да, — соглашается он, но в этом есть какой-то груз, от которого у меня нет возможности помочь ему избавиться.

— Стелла будет в восторге от того, что ты рядом. — К счастью, упоминание о его сестре вызывает улыбку на его лице. Это, пожалуй, единственное, что он делает в наши дни, если только он не выпускает на волю своего внутреннего демона и не мучает человека, который делал все возможное, чтобы разрушить его жизнь за последние девятнадцать лет.

Я всегда задавалась вопросом, не был ли Тоби слишком мягким для этой жизни. Он всегда был самым милым, самым вдумчивым из нас. Но я быстро понимаю, что монстр существует. Это просто похоронен глубже, чем в каждом из нас.

— Квартиры звуконепроницаемые, верно? — Спрашивает он с ухмылкой, зная, что его новое жилище разделяет стена с его сестрой и Себом.

Я хихикаю. — Конечно, так и есть. Ты можешь трахать всех девушек, которые тебе нравятся, и она ничего не узнает.

Он качает головой, на его губах играет улыбка.

— Приятно это знать, — говорит он, отпирая свою машину и садясь на водительское сиденье.

Я делаю то же самое, как только он выезжает, но после запуска двигателя и включения обогрева я знаю, что не поеду домой.

Вместо этого я просто откидываюсь на спинку сиденья и делаю долгий, болезненный вдох.

В ту секунду, когда я закрываю глаза, все, что я вижу, — это она.

Вода ручейками стекает по ее аппетитному телу. Ее соски, розовые и заостренные, просто умоляли о моем рте. Гладкая вершина ее бедер так чертовски соблазнительна, идеальное место для того, чтобы подразнить то, что скрывается между ними.

Звуки, которые она издавала, когда я был костяшками пальцев глубоко внутри нее, эхом отдаются в моей голове, и мой член продолжает твердеть.

Натягивая брюки, я освобождаю немного места для своей эрекции, поскольку потребность разрядиться берет надо мной верх.

Я сжимаюсь во всю длину, стон вырывается из моего горла, когда воспоминания о ней, стоящей передо мной на коленях, о ее рте, полном моего члена, о ее губах, растягивающихся вокруг меня, заполняют мой разум.

Я знал, что она выглядела бы чертовски идеально, глядя на меня широко раскрытыми глазами, слезы и макияж стекали по ее впалым щекам, когда она сосала мне, но, черт возьми… Это было намного больше, чем я когда-либо мог себе представить.

Совершенство даже не пытается описать ощущение, когда она брала меня всего в рот, пока не подавилась.

Мой телефон вибрирует в кармане, прерывая мое грязное путешествие по переулку воспоминаний, и я не могу удержаться от улыбки, когда вижу, как ее имя высвечивается на моем экране.

Как будто она знала.

Я качаю головой, когда читаю ее ответ на предупреждающее сообщение, которое я отправил несколько часов назад.

Я не ожидал ответа, хотя, должен признаться, хотел его получить.

Я не должен был оставлять ее, как я сделал это раньше, но я оставил, и теперь слишком поздно что-либо с этим делать.

Мы обмениваемся парой поддразнивающих сообщений взад и вперед, ни одно из которых ничего не делает с моим ноющим стояком, но это происходит только после ее последнего сообщения… эта фотография… что все благие намерения, которые у меня были вернуться внутрь и попытаться отодвинуть в сторону свою навязчивую потребность в этой девушке, разбиваются вдребезги в пользу потакания моей зависимости.

Мое тело, может быть, и спешит, но я не спешу добраться до нее.

Я еще немного посиживаю на парковке, отправляю пару электронных писем и собираю для Эвана кое-какую информацию об итальянцах, за которыми он поручил мне следить, прежде чем отправиться в мучительно медленное путешествие через весь город.

Она никак не может знать, что за этим последует. До сих пор мои полуночные визиты оставались незамеченными благодаря тому факту, что девушка спит как убитая, но что-то подсказывает мне, что сегодня ночью все изменится.