Глава 6 ТЕО

— Извини, сынок. Он занят, — говорит Гален со своего места за компьютером в комнате охраны моего отца.

— Что ж, ему придется отвлечься от дел. Мне нужно кое-что обсудить с ним. Сейчас.

Игнорируя отца Стеллы, я врываюсь в комнату. Стефанос, отец Алекса и Деймона, тоже поворачивается ко мне, но все остальные солдаты, работающие здесь, мудро сосредотачивают свое внимание на текущей работе.

— Тео, — приветствует Стефанос, хотя я вижу беспокойство, сверкающее в его глазах.

Я отбрасываю все это в сторону. Мне насрать, чем сейчас занят папа.

Я стучу один раз из вежливости, прежде чем открыть дверь.

Есть только очень небольшая горстка мужчин, у которых есть яйца, чтобы вот так подойти к боссу, но я один из них. Каждый раз у меня есть эта затаенная надежда, что меня может поприветствовать мой отец, а не босс. До сих пор я всегда был разочарован.

Я думаю, что любое воспоминание о тех немногих случаях, когда мой отец ставил свою роль отца выше этой Семьи, — это просто далекое воспоминание.

Мне грустно за Рею, Атласа и Лариссу.

Когда я был в их возрасте, наш дедушка все еще был у руля. Но когда он скончался, отец взял верх, и его жизнь превратилась в работу.

Я понимаю. Управлять этой Семьей, бизнесом, это много. То, что я полностью готов взять на себя в один прекрасный день, но будь я проклят, если это будет за счет детей, которых оставили дома.

Я знаю, что это оставляет мне два очень очевидных выбора. Не заводи детей. Окунуться в эту жизнь с самого начала и забыть, что иметь собственную семью — это вообще вариант. Или пусть они будут достаточно молоды, чтобы мне не пришлось поворачиваться к ним спиной, когда придет время.

Папа еще относительно молод. Надеюсь, у него еще есть несколько лет в запасе. Но жизни, которыми мы живем… они опасны, и знание того, что у него хорошее здоровье, на самом деле не признак того, что у меня может быть какое-то время, прежде чем этот стул с высокой спинкой за его темным столом станет свободным.

Черт возьми, это может быть завтра для любого из нас, кого мы знаем.

Но можно ли сделать так, чтобы у меня не было детей? Не совсем.

Я наследник всего этого. Конечно, я хочу передать это своему собственному сыну. Если я этого не сделаю, тогда все достанется Атласу.

Я думаю о милой улыбке моего младшего брата, и мой желудок болезненно сжимается от мысли, что скоро он начнет приобщаться к этой жизни. Ему десять. Когда я был в его возрасте, я уже стрелял из пистолета с большей точностью, чем большинство взрослых, и меня отделяло всего несколько коротких лет от того момента, когда я впервые направил ствол на человеческое тело.

Конечно, это было только для того, чтобы калечить, а не убивать. Это произошло примерно год спустя. Но все же воспоминания об этом заставляли меня просыпаться в холодном поту по ночам.

Я рассказал об этом папе в первый раз, когда проснулась в ужасе, когда этот изуродованный монстр преследовал меня, утверждая, что отомстит, когда он ткнул ножом мне в лицо, но он просто отмахнулся от этого.

— Это был просто сон. Это должны быть монстры в реальной жизни, которых ты должен бояться, солдат, — я помню, как он говорил мне.

С того дня он усилил мое обучение, сделав своей единственной задачей на несколько лет убедиться, что я настолько опасен и настолько психически испорчен, насколько это возможно.

Он превратил меня из ребенка, который боялся темноты, в безжалостного убийцу, выполняющего его приказы.

Я буквально последую за ним в ад и обратно по его приказу. Я верю, что он знает, что делает, но на этот раз… на этот раз он зашел слишком далеко.

— Я же говорил тебе, что меня нельзя прерывать, — гремит сердитый голос отца, когда я толкаю дверь шире и вхожу внутрь. — Тео, — резко бросает он, как только его глаза встречаются с моими.

К счастью, он здесь не с одной из наших подпольных танцовщиц. Наверное, я должен быть благодарен, что здесь только он и Эван.

— Весело провели день? — Я спрашиваю своего дядю, который, черт возьми, почти с ног до головы покрыт чьей-то кровью.

Это может принадлежать одному из миллиона человек, но у меня есть подозрение, что я точно знаю, у кого он это выбил.

— Можно и так сказать, — говорит он, встает со стула перед папиным столом и проскальзывает в смежную ванную, я полагаю, чтобы помыться.

Папа откидывается на спинку стула и смотрит на меня.

Между нами повисает неловкое молчание, пока я выдерживаю его убийственный взгляд.

Он вполне мог превратить меня в солдата, каким хотел, чтобы я был, чтобы убедиться, что я никого не боюсь. К сожалению, это относится и к нему.

— Я этого не сделаю, — говорю я в конце концов, когда он ясно дает понять, что не собирается начинать.

— Это было не предложение, Теодор. Это работа. К работе, к которой ты отнесешься серьезно.

— Но почему? Тебе нужно дать мне больше.

Он качает головой, явно не впечатленный моим отсутствием послушания.

Я почти смеюсь про себя. Я был более чем снисходителен к этому. Большинство нормальных людей потеряли бы свой чертов разум, когда они посмотрели на этот контракт, как я сделал пару недель назад. Большинство людей отказались бы тут же.

О чем он меня просит… то, что он сделал без моего разрешения или даже ведома, выходит за рамки чертовски приемлемого.

— Она уже тебя достала, солдат?

— Она заноза в гребаной заднице. Так как насчет того, чтобы ты точно сказал мне, что я ищу, и дал мне половину гребаного ключа к разгадке того, с чем я здесь столкнулся.

Его глаза удерживают мои еще десять секунд, прежде чем он достает свой телефон из внутреннего кармана куртки и нажимает на экран, прежде чем незнакомый голос заполняет воздух.

— Это была Эмми, — умоляет женщина, явно испытывая боль. — П-пожалуйста, прекрати. Пожалуйста, не делай мне больно. Я-я сожалею.

У меня кровь стынет в жилах от страха в голосе женщины.

— Это что…

Папа кивает один раз, подтверждая мои подозрения.

— Черт возьми, — бормочу я, убирая волосы со лба.

— Ты многого не знаешь, но мне не нужно говорить тебе, что внезапное появление Эмми в Найтс-Ридж не было совпадением.

— Просто скажи мне, что она не моя гребаная сестра, — требую я, думая о Тоби и Стелле, и о том, что если бы не Гален, они, вероятно, трахались бы как кролики, чтобы отомстить Себу, и не знали бы о том, что они гребаные брат с сестрой.

— Она не такая. Я могу заверить тебя, что у меня нет тайной семьи, прячущейся в тени, и я никогда не изменял твоей матери.

— Ну, я думаю, это уже что-то, — бормочу я себе под нос.

Хотя, если бы мы были родственниками, это могло бы помочь избавиться от моей нездоровой одержимости. Или просто сделало бы это еще более нездоровым.

Я качаю головой от собственных мыслей.

— Я хочу знать все, что она знает, все, что она сделала. Я не доверяю ей, — он смотрит на свой телефон, как будто это женщина, о которой он говорит, — ни на дюйм. Потребовались недели, чтобы добраться сюда. Она могла бы продать Эмми с самого начала, но она этого не сделала, поэтому я склонен думать, что она говорит правду.

— Отлично.

— Я не позволю семнадцатилетней соплячке выставлять меня дураком, Теодор. Я предлагаю тебе раздобыть мне необходимую информацию скорее раньше, чем позже.

Проводя рукой по лицу, я пытаюсь разгадать его план игры, но, как всегда, у меня голова идет кругом от тех немногих фактов, которые он мне доверил.

— Почему для всего этого требуется… контракт, — наконец говорю я, не желая называть это как-то иначе из-за страха сделать это слишком реальным.

— Отдельные вопросы. Контракт был предложением мира. Месть — это личное.

— Верно, — вздыхаю я.

— Делай все, что потребуется. Воплоти в жизнь все свои маленькие грязные фантазии — или ее. Просто достань мне ответы.

— Ты хочешь, чтобы я выебал их из нее? — Спрашиваю я, мои брови достигают линии роста волос.

Он пристально смотрит на меня, и на мгновение я уверен, что где-то в темных глубинах вижу своего отца.

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, Тео. Я знаю, ты тосковал по ней с тех пор, как впервые увидел ее. Сходил с ума. У тебя есть мое полное благословение.

Я смеюсь над этим. — Сдается мне, босс, вы зашли в этом вопросе немного дальше своего благословения, — выплевываю я.

— Ты сможешь поблагодарить меня позже. Итак, было ли что-нибудь еще? Мы были в самом разгаре кое-чего.

— Это плохая идея, — говорю я ему, прищурив глаза, когда возвращаюсь через комнату.

Понимающая улыбка приподнимает уголки его губ. — Просто не убивай ее… пока.

Не говоря больше ни слова, я выскальзываю из его кабинета, чувствуя себя ничуть не лучше, чем когда вошел. Во всяком случае, узел в моем животе только растет.

Эмми в чем-то виновата. Кое-что, в чем мне нужно разобраться. Плюс, мне нужно выяснить, кто она, черт возьми, на самом деле. Я, блядь, знал, что в этой истории было нечто большее, чем кто-либо рассказывал. Дети из поместья Ловелл не просто поступают в Найтс-Ридж.

В ее жилах течет кровь семьи Чирилло, я бы поставил на это гребаные деньги.

Но она не твоя сестра, раздается тихий голосок.

И будь я проклят, если мой член не начнет набухать, когда в моей голове всплывут образы всех способов, которыми я могу заставить ее признаться в своих грехах.

— Только тебе это сошло бы с рук, — усмехается Гален, когда я врываюсь обратно через комнату охраны.

— Иногда он действительно вспоминает, что он не только босс, но и отец, — ворчу я, не сводя глаз с выхода.

— Что он заставил тебя сделать на этот раз, сынок? — спрашивает Стефанос, когда я прохожу мимо.

— Ты не хочешь знать.

Я не знаю, что еще они могли бы сказать. Все мое внимание сосредоточено на побеге.

Как только я сажусь в свою машину, я завожу двигатель и вылетаю с отведенного мне места на подземной парковке слишком быстро, учитывая, что она почти заполнена.

Я не еду прямо домой, как следовало бы. Вместо этого мои пальцы сжимают руль до тех пор, пока их не начинает сводить судорога, пока я прокладываю свой путь по городским улицам, как какой-нибудь придурок-гонщик.

Однако это не помогает. Когда несколько часов спустя я подъезжаю к нашему новому зданию, я так же беспокоен, как и всегда, и мысли о том, что могла натворить Эмми, вертятся у меня в голове.

Она должна быть виновата. Конечно, в противном случае вина не была бы возложена на ее голову.

Но что она скрывает?

И почему мой отец считает, что все это хорошая идея?

— Контракт был предложением мира.

Папин голос ясен как божий день, и дрожь пробегает у меня по спине.

Это может означать только одно. И если я прав, то отец Эмми действительно что-то замышлял, пытаясь удержать ее подальше от клуба.

Она явно там не в безопасности, если бы Рэм захотел…

Качая головой от того, в какое полное дерьмо превращается моя жизнь, я вылезаю из машины и направляюсь внутрь с твердым намерением испытать все это в ультрасовременном тренажерном зале, расположенном в подвале.

* * *

Это не помогает.

Позже той ночью я падаю в постель после того, как напрягаю свое тело по максимуму, наказывая себя за все, что я сделал, за все то, что я неизбежно собираюсь сделать в будущем.

Большинство из которых связаны с ней.

Хотя, возможно, он прав в одном — он действительно знает меня лучше, чем я думал, потому что я не могу выкинуть из своей гребаной головы ее прежнее тело, ее вызов, ее уверенность.

Я хрущу костяшками пальцев, моя новая навязчивая идея угрожает взять надо мной верх.

Это опасно. Если меня поймают, я не сомневаюсь, что отец Эмми найдет одно из своих ржавых ружей и вышибет мне мозги. Но, похоже, страха просто недостаточно, когда дело доходит до моей зависимости от моей дерзкой маленькой мегеры. К тому же, намного легче ценить ее, когда она не выкрикивает оскорбления в мой адрес.

Забыв все причины, по которым я не должен, я вскакиваю обратно, мои мышцы кричат мне при каждом движении, но я не останавливаюсь. Я не могу.

Я просто настолько чертовски облажался.

Поездка через город проходит быстрее, чем обычно, благодаря тому, что я езжу на Ferrari, а пробок в это время ночи почти нет.

Я останавливаюсь на улице напротив ее дома, чтобы проскользнуть по переулку между рядами домов незамеченным в темноте, как я делал больше раз, чем хочу признать.

Первый раз я пришел сюда в ночь после похорон. Ночью после того, как она спала в моей постели. В ту ночь, когда я вынес ее вырубленную задницу из глубины сада моих родителей, все еще мокрую от воды в бассейне и с кровью, стекающей по ее лицу с того места, где она упала.

Возможно, затащить ее в свою постель было тем, чего я втайне хотел, чтобы эта ночь закончилась, но ее без сознания было не совсем так, как я предполагал.

Я могу быть кем угодно, и я могу быть коварным, когда дело доходит до получения того, чего я хочу, но я подвел черту, трахнув ее той ночью.

Может быть, я все-таки смогу быть искуплен. Я смеюсь про себя, взбираясь по небольшому сараю, в котором хранятся байки ее и ее отца, прежде чем перепрыгнуть на крышу пристройки.

Если бы эта установка не позволила мне легко избавиться от моей зависимости, тогда я, возможно, был бы готов указать Доусону, насколько это чертовски небезопасно. Особенно когда она всегда спит с открытым окном.

Загрузка...