Я почувствовала, как внутри меня всё сдавило от услышанного.
Эти слова звучали так…
Странно и многообещающе.
Ошеломленная заявлением незнакомца, я во все глаза смотрела на его невозмутимое лицо и пыталась найти подходящую фразу для ответа.
Но как нарочно, ни одна умная мысль не шла мне в голову.
— Ну-ка, — мужчина потянул правой рукой, и я увидела того самого мальчишку-воришку.
Смуглые мужские пальцы держали его за покрасневшее ухо.
Вид у воришки был взлохмаченный и напряженный. Волосы торчали во все стороны, куртка была криво застегнута.
— Узнаешь? — ухмыльнулся незнакомец и выдвинул перед собой мальчугана.
Я скользнула взглядом по его лицу. Оно было красным. Темные глаза блестели и виновато смотрели на меня, и мне показалось, что ребенок (ему было лет 11) вот-вот расплачется.
Моё сердце дрогнуло от сочувствия к нему. Сейчас я видела не воришку, который обворовал меня, а потерянного ребенка, совершившего ошибку.
— Ну, чё, извиняться будешь? — мужчина легонько толкнул мальчишку в спину.
Тот метнул на меня обиженный взгляд и еле слышно пробурчал:
— Простите.
— Громче, — приказал незнакомец.
Тон его был ледяным.
Ребенок вздрогнул. Вздрогнула и я.
— Простите, — мальчик шумно вздохнул, было видно, что слова давались ему с трудом.
— Я не знал, — добавил он и протянул грязную ладонь, — вот.
Мальчишка положил монеты — все 17 рублей рядом с весами.
Солнечный луч упал на них, и они, словно в каком-то блокбастере, засветились. Бывает же такое.
— Спасибо, — ощущая смятение в груди, поблагодарила я, — пожалуйста, больше не делай так. Разбойничать — плохо.
Когда я произнесла последнее предложение, то заметила, что мальчик едва сдержал усмешку, а вот мужчина, что привел его, даже не попытался сделать этого.
Наглая усмешка изогнула его темные губы, и я подумала, что так, наверное, усмехаются отъявленные головорезы.
От этой мысли мне стало дурно. Ощущая опасность, я поспешила распрощаться с этим мужчиной.
— Благодарю за помощь, — сдержанно ответила я, глядя куда-то вбок от смуглого лица, — до свидания.
Приглушенный смех вынудил меня посмотреть прямо на его источник.
Разумеется, смеялся этот смуглолицый наглец.
— Девочка, здесь я решаю, когда прощаться, — пояснил он.
Его самоуверенность — неприкрытая и властная, вызвала у меня протест.
— То, что вы помогли мне, не дает вам никакого права так разговаривать со мной, — взволнованно ответила я и покраснела.
В тигриных глазах вспыхнуло веселье.
— А как я с тобой разговариваю? — с улыбкой поинтересовался мужчина.
— Так, будто я ваша собственность, — подчеркнуто вежливо ответила я.
Взгляд незнакомца опустился на мои губы, и, о ужас, пополз ниже.
Я спешно скрестила руки на груди. Жалкая попытка защититься.
— Ты — не моя собственность. Пока, — он одарил меня многообещающей улыбкой, — а вот рынок, на котором ты работаешь — принадлежит мне.