Девять дней исправления (СИ)

Пятый день

— Отчего ты такой довольный? — спросил Фаралон.

Трилон, не успев ответить, поднял глаза и заметил Аррадру.

— Здравствуй, — с тонкой, едва ощутимой робостью сказала девушка.

Он же молча подошёл к ней, приобнял. В ответ на это Аррадра потянулась к его лицу, поцеловала в губы. Трилон обнял её крепче, пустил руку в копну каштановых волос.

— Очень за вас рад, — осторожно проговорил Фаралон. — Но я тут работаю с рассвета и немного устал.

Разомкнув поцелуй, влюблённые посмотрели друг другу в лицо.

— Боги! — ахнул Трилон. — Фаралон, скажи своей сестре, чтобы бросала свою работу.

— Она говорит то же самое мне, но я её не слушаюсь, и скорее всего её реакция будет соответствующей. Ты мне скажешь, чего такой весёлый?

— Да. И после этого таким же весёлым станешь ты. Я нашёл ту книгу. Придётся сплавать за ней через Эсладу*, но разве это препятствие после всего, что мы прошли…

Трилон вскрикнул оттого, что Аррадра задела обрубок его пальца.

— Прости, — спохватилась она.

— Ничего. Скоро мы заживём лучше. Пойдём в комнату.

Девушка кивнула, и они ушли, а Фаралон ещё долго сидел на месте, глядя в одну точку.

Старагон стёр со лба выступивший пот. С недавнего времени это стало для него привычкой после долгой тренировки. Кто бы мог предположить, что магия отнимает так много сил? Что умственные усилия ещё тяжелее, чем телесные?

Все ученики уже покинули зал, магистр Трилон тоже собирался уходить, но у новенького к нему была пара вопросов.

— Как твои успехи, Старагон? — вежливо обратился к нему директор, когда он подошёл.

— Так себе, — отозвался парень. — Но сегодня вышло поставить два щита в обе руки. Правда, только к концу занятия…

— А вот это уже неплохо, — хмыкнул магистр. — В обе руки по щиту магам удаётся ставить спустя пару недель обучения. Пускай тебе мешает твоя юношеская влюблённость, потенциал у тебя очень большой.

Испытав одновременно и гордое смущение и неприязнь из-за выражения «юношеская влюблённость», новенький решил перейти к делу:

— Я хотел бы кое-что спросить…

— Конечно. Вчера я не пожалел, что выслушал тебя. Ещё раз спасибо, что вернули мою книгу.

— Я как раз хотел спросить про неё. Что это за книга? На каком языке она написана?

— Зачем тебе это знать? — голос директора прозвучал сухо.

— Я переводчик, — напомнил Старагон. — У меня профессиональный интерес.

Магистр легко улыбнулся.

— Что ж, вряд ли я знаю, как называется этот язык. Но ты немногое теряешь: на нём уже никто не говорит. А из написанного, пожалуй, только эта книга. Но и она вряд ли покажется тебе интересной. Это сказка.

— Детская?

— Не детская, но такая же глупая и весёлая. И с хорошим концом.

Директор замолчал. Похоже, больше он ничего не хотел говорить про книгу.

— Ну, хорошо, спасибо, — промямлил Старагон. — И, раз уж речь зашла о книгах. В Святом Слове я увидел одно знакомое слово, которое тем не менее ни о чём мне не говорит. Големы. Дурламур* использовал каких-то големов.

— Да, ты сделал правильный вывод: эта книга, пускай и считается некоторыми людьми вымыслом, описывает существ, которые существуют на самом деле. Ты не нашёл ни одного незнакомого себе, кроме голема, так? И големы — тоже не вымысел.

Голем — это создание, продукт магии. Я знаю только три случая их удачного сотворения — для этого нужно быть очень сильным магом! Голем — такой же человек, как и остальные. Может быть, он взрослеет быстрее, стареет медленнее, живёт дольше, но он также подвержен эмоциям, чувствам и страхам, и отличить его от обыкновенного человека почти невозможно. Если ему не рассказать о его сущности, он будет думать, что является самым обыкновенным членом общества. В чём же суть? Суть голема в том, что он имеет крепкую зависимость от своего создателя. Если тот ему что-то прикажет, то он выполняет приказ. Если создатель умрёт, голем умрёт вместе с ним.

— Может ли наш убийца быть големом? — спросил Старагон.

— Каждого человека здесь я знаю лично, — хмуро заметил Трилон. — Если кто-то из них голем, то его хозяин должен был создать его заранее, за несколько лет до осуществления своего плана. То, что происходит сейчас, походит скорее на наскоро спланированную операцию. Откуда гэльвам несколько лет назад было знать, что им будет нужно уничтожить школу магии в соседнем королевстве, которая в то время ещё даже не существовала. Я и мой друг создал эту школу тогда, когда каждый из этих людей, кроме вас, учеников, уже был рождён.

— Но вы же сказали, что големы быстрее взрослеют.

— Не настолько.

Магистр улыбнулся.

— Если бы люди больше знали о големах, то во всех своих проблемах видели бы их присутствие. Это ведь очень легко — предположить, что какая-то внешняя сила виновата во всём, что с тобой происходит, а не ты сам. И в нашем случае, легче ведь подумать, что среди нас ловкий и хитрый голем, чем признать, что мы попросту плохо ищем убийцу. Големы не такое частое явление, чтобы быть виноватыми во всех бедах. Будь спокоен, и выкинь это из головы.

Не дождавшись согласия, магистр попрощался и ушёл.

Интересно, подумал Старагон, те, кому всё же посчастливилось встретиться с големами, думали так же?

Остановившись перед дверью, Старагон попытался успокоить себя. Вдохнул, выдохнул. Поняв, что ещё немного, и страх возьмёт над ним верх, он через силу поднял руку и постучал. Ему открыла Алион.

— Тара здесь? — спросил новенький. Магичка кивнула. — Можно с ней поговорить?

Алион вышла, оставив дверь открытой. Ещё немного погодя, Старагон ступил внутрь.

Когда он представлял себе этот разговор, думал, что будет смело смотреть гэльвке в глаза, а она их опустит. Но на самом деле смело смотрела ему в глаза она, а опустил взгляд он.

— Как твои дела?

— Вечно ты начинаешь с далека, — вздохнула девушка. — У меня всё хорошо. Не стану жаловаться. Алион хорошая подруга. Она мне помогает во всём. А как ты?

— Если не учесть тот факт, что жить, возможно, осталось пять дней, то тоже хорошо.

Она подвинулась на кровати, безмолвно приглашая его присесть рядом. Он принял предложение.

— Я хотел извиниться.

— За что?

— За то, что всё это свалилось на тебя. Все эти разборки магов, убийца, Куасток. Магистр Дардарон. Магистр Гилон. Они ведь разговаривали с тобой тоже, пока я не видел? Они не самые приятные собеседники, я знаю. А ты ведь не виновата ни в чём, — Старагон с досады прикусил губу. — Всего того разговора, в том зале, не должно было быть.

— А ты не должен был спасать меня от голода, — спокойно заговорила Тара. — И давать мне крышу над головой. Я вообще не должна была дожить до сегодняшнего дня. Ты предлагаешь мне ненавидеть всё, чего не должно было случаться?

— Не всё, но в этот раз точно, — улыбнулся парень. — Что они тебе наговорили?

— Что лишь от меня зависит твоё будущее. Что я вольна решать, быть тебе магом или нет. А значит и ответственность за это тоже на мне.

— Мне они сказали, что я один всё решаю. Как считаешь, что они думают на самом деле?

— Я не могу ни на что повлиять, — выпалила гэльвка. — Что от меня может зависеть? Если ты меня полюбил, это не моя вина! Что я могу сделать? Полюбить тебя, чтобы эта твоя магия пришла в норму? Я не могу управлять сердцем как рукой или ногой! Не могу сказать ему, влюбись, пожалуйста, в Старагона!

— Я знаю! — сказал парень, краснея. — А я в свою очередь не могу сказать своему — забудь. Мы оба ничего не можем сделать.

Он замолчал, обдумывая, как бы продолжить разговор. Так ничего и не придумав, наплевал на всё и выпалил:

— Ты всё ещё хочешь уехать обратно в Плим?

Тара озадаченно поглядела на него.

— Я говорил, что не стану отпускать тебя, но понял, что был не прав. Ты имеешь право сама решать. Если хочешь, я могу всё устроить. Из замка есть второй выход. Мы попросим магов показать нам его, чтобы ты смогла уйти. Они согласятся, потому что сами хотят спровадить тебя. Как выйдешь, поднимешься к основанию холма, там где кончается город и начинается территория школы. Найдёшь заброшенное здание с выбитыми окнами и останешься там ждать меня. Подождав нужный момент, я выберусь из школы с запасом еды, найду тебя в том доме, и мы вместе отправимся за город. За стенами есть конюшни, где стоят несколько лошадей, принадлежащих школе. Я скажу, что мне нужна лошадь и отправлю тебя на ней в Плим. И больше мы никогда не увидимся. Хочешь?

Тария долго не отвечала. Но потом всё же ответила:

— Ты прогоняешь меня?

— Нет, — честно ответил ей Старагон. — В глубине души я надеюсь, что ты откажешься…

— Я отказываюсь.

— Что? Почему?

— Потому что это по-свински по отношению к тебе. Ты сделал для меня столько всего… а я отплачу тем, что уйду от тебя? Может быть… Может быть, однажды ты сможешь выполнить своё обещание, и мы вместе вернёмся в Каганат? Тогда хотя бы попрощаемся нормально.

Старагон улыбнулся.

— И я попытаюсь таки разгадать твою загадку, — сказал он вслух. Про себя подумал: «действительно ли это настоящая причина? Или же Тара сама уже поняла, что одной ей не добраться до Плима?»

Некоторое время они провели в молчании.

— Как думаешь, что нам делать? — спросил парень. — Похоже зря я согласился стать магом. Не такой я представлял себе свою жизнь. Не думал, что придётся отказываться от кучи важных вещей, что нужно будет трудиться в поте лица ради одного заклинания. Что каждый день может оказаться последним. Кто знал, что так будет?

Он неожиданно почувствовал руку Тарии на своём плече.

— Мы с тобой уже год знакомы. Я за это время хорошо узнала тебя. И могу сказать о тебе то, чего не знаешь ты сам. На самом деле, в глубине души ты хочешь принять этот бой. Сразиться с теми, кто угрожает этой школе. За себя, за меня, за всех остальных. Это испытание, а ты всегда любил испытания. Для тебя эта борьба имеет особый смысл. Ведь ты сразишься с теми, кто долгое время держал тебя в рабстве. Покажешь этому господину Санмиру, что заслуживаешь гораздо большего, чем он давал тебе. Что ты больше не его слуга. А если сбежишь, то всю жизнь будешь рассказывать мне, как желаешь об этом.

Старагон собрал в кулак все силы, чтобы не дать волю чувствам. Слова девушки сильно ударили по нему. По его внутреннему состоянию. И всё же ему от них стало лучше.

— Спасибо, — сказал он, привстав с кровати. — И давай притворимся, что того, что произошло позавчера, не происходило, и будем общаться, как прежде.

Она, улыбнувшись, кивнула. С лёгкостью на сердце и чувством выполненного долга Старагон зашагал к выходу. Когда он толкнул дверь, почувствовал снаружи какое-то сопротивление.

— Проклятье! — крикнул Таралон, потирая ушибленный лоб.

Старагон быстро вышел, захлопнул дверь.

— Ты подслушивал что ли?

— Да! — Не придумав оправданий, признался неудавшийся шпион. — Я думал, там Алион. Где она, не знаешь?

— Была где-то недалеко. Скорее всего, дальше по коридору ждёт. Тебе зачем?

— Пойдёшь со мной, — тоном, не терпящим возражений, приказал Таралон, и они вместе зашагали вдоль стены. — Нам снова придётся выйти в город. Точнее, не выйти… Дардарон всю ночь пробовал создать свой собственный телепорт-монету. А сейчас зашёл ко мне — я чуть в штаны не наложил, думал убивать будет. А он дал мне монету, говорит: опробуй! Говорит, не могу сам. Вы ученики, вы этой ерундой и занимайтесь! Переместит нас куда-то на окраину города, если он всё правильно сделал. А оттуда придётся пешком идти. Поэтому, вспоминая вчерашний случай, надо больше людей набрать. Олтанон не пойми куда делся! Но самое главное надо Алион найти. Потому что Дардарон сказал, если у него получилось опять как в прошлый раз…

— Что получилось как в прошлый раз?

— Эй, Алион! Иди сюда.

Девушка обернулась к ним. Таралон пересказал ей всё, что говорил Старагону, почти слово в слово. Но так и не договорил последнюю фразу.

— А нам нужно взять с собой что-то? Одеться так, чтобы не привлекать внимание? — растерялась девушка.

— Да, но… — Таралон запнулся. — Нет времени объяснять! Давай уже, берись за монету!

Он вытащил золотой, крупный кругляш из кармана. Алион, которой, видимо, как и Старагону, не нравилось всё это, взялась за его край. Новенький тоже. Таралон второй рукой провёл по воздуху над монетой.

Чувство, которое запомнилось Старагону навсегда, повторилось. Свет, ослепительно яркий, идущий отовсюду, ударил по глазам. К горлу подкатила слабая тошнота. А потом спина ощутила что-то твёрдое, неприятное под собой. Он понял, что лежит на полу. Вокруг темновато, хотя лучики, струящиеся из дырявого потолка, дают хоть какое-то освещение. По обе стороны, словно стены, его окружали наваленные друг на друга ящики с закрывающими верх полотнищами.

Какой-то склад.

Рядом простонал Таралон. Старагон хотел заговорить с ним, но вместо этого выхаркнул изо рта сгусток пыли. Пока глаза привыкали к темноте, он попытался ощупать себя на предмет ссадин и ранений… и обнаружил, что остался без одежды. Таралон, который был точно в таком же виде, поднялся с земли, стукнувшись головой об угол ящика.

— Ну вот. Старый придурок опять сделал бракованный телепортёр. Я это и хотел сказать, — он повертел в руках монету, потерявшую блеск из-за пыли. — Телепорты Дардарона не могут переносить с собой снаряжение. Такой вот недостаток.

Он вдруг засмеялся, взглянув куда-то в сторону. Старагон, у которого почему-то кружилась голова, с трудом повернул голову и увидел Алион.

— Ну, хоть что-то положительное от его поделки есть! — харкнул Таралон вместе с пылью, осевшей во рту.

— Ты баран! — крикнули на него Алион и Старагон, спрятавшись друг от друга за ящиками.

— Малолетний, озабоченный ублюдок! — добавила первая.

— Не притворяйся! — сказал ей довольный Таралон. — Я ведь вижу, что ты рада сложившимся обстоятельствам, так?

Алион, взбешенная не на шутку, перестав прикрываться, схватила невесть откуда крупный камень и, подбежав к шутнику, ударила ему в голову. Тот упал рядом со Старагоном. Из брови, совсем рядом с виском, выступила кровь, тут же смешавшаяся с пылью. Шутка не удалась.

Девушка вернулась в укрытие, отбросив камень, который, упав, распался на две части и немного осыпался. Похоже, вся эта пыль на складе появилась точно так же.

— Бешенная стерва! — взревел Таралон, придерживая окровавленное место пальцами. — Совсем одурела!

Алион, развернувшись на носках, простёрла руки.

— Нет! Только не магию! — взмолился неудавшийся шутник. — Иначе мы все к оркам взлетим на воздух! В ящиках стерень!

— Ещё раз посмотришь на меня — будет магия, — шипящим голосом предупредила Алион. Таралон опустил взгляд, Старагон тоже и не думал смотреть на неё.

— И не ори, — добавил Таралон. — Тут стражники ходят.

— Тут это где? — спросил новенький. — Что это за склад?

— Обыкновенный склад. В ремесленном районе.

Старагон, которому это название ни о чём не говорило, промолчал, а вот Алион снова повысила тон.

— Ты совсем идиот! Зачем ты потащил меня сюда?

— Нам предстоит почти час идти обратно в замок, — пожал плечами тот. — Если опять пристанут стражники и придётся отбиваться, я один не справлюсь.

Час. Наверное, склад и школа в разных сторонах города, подумал Старагон.

— Эй, новенький! Хоть ты поддери меня! — взмолился Таралон.

— Вот уж нет. Она права — ты дурак. Во-первых, нам придётся идти в таком виде через весь город. Ты мог хотя бы подождать ночи, прежде чем втягивать других в эту авантюру? Во-вторых, двум парням и одной девушке крайне не удобно будет идти вместе.

— В этом весь смысл!

— В третьих, если нас заметят стражники, гораздо меньше шансов останется на то, что они посмеются и пройдут мимо. Весь этот твой смысл будет понятен и им тоже.

— Дойдём до госпожи Аррадры, — говорила Алион, пытающаяся оторвать грязное полотнище от одного из ящиков. — До неё хотя бы ближе. Она даст нам одежду.

Осознав тщетность попыток, она оставила в покое полотнище, которое крепко держали на месте тонкие прутики, обвитые вокруг самой толстой из досок, составляющих корпус ящика.

— А вы не можете наложить на нас то заклинание по изменению облика? — спросил Старагон.

— Которому научились только вчера? — хмыкнула девушка. — Минут на пять. А постоянно удерживать его — магии не хватит. Как только мы уйдём из этого склада, её у нас останется не так много.

Новенький прислонился затылком к ближнему ящику. Какой же идиот этот Олтанон!

Теперь придётся ждать ночи в этом пыльном, тёмном складе.

Раздавшиеся сзади шаги вырвали Аррадру из глубокого размышления. Брат давно говорил ей, что в замке может быть опасно и в последнее время уделял ей всё меньше внимания, а несколько минут назад, когда она пришла к нему, перекинулся с родной сестрой лишь парой слов и быстро выпроводил. Это на него не похоже! Как же сильно его должен был напугать этот убийца, чтобы он отказывался общаться даже с ней?

Немного побаиваясь, она повернулась на шаги. И застыла. Силуэт, появившийся из тени, был неразборчивым, но она узнала походку — которую могла бы отличить от тысячи других. А потом свет от ближнего факела на секунду поймал лицо, блеснул на глазах, смотрящих вниз, под ноги.

Этого не может быть!

Аррадра, пока призрак не заметил её, бросилась обратно. Пронеслась по лестнице, через несколько поворотов и без стука ворвалась к брату.

— Трилон! — крикнула она, бросившись в объятия к растерянному мужчине. — Это был он! Я видела его! Как это может быть?

— Зачем ты вернулась? Что случилось? — он крепко прижал её к себе, попытался успокоить.

— Я только что видела его! Здесь, в школе!

— Кого?

— Фаралона! Нашего знакомого!

— Где?

— Внизу. В коридоре, недалеко от второго выхода! Трилон, ты же сказал, он умер!

— Он умер, Аррадра, — подтвердил брат, прижимая её ещё крепче. — То, что произошло много лет назад, слишком сильно отразилось на твоём сознании. Потеря близкого человека — это всегда тяжело, я знаю. Я боялся, что ты начнёшь сходить с ума… К сожалению, это и происходит.

— С моей головой всё в порядке! — злость завладела женщиной, и она попыталась ударить Трилона по лицу, но он так сильно прижал её к себе, что ей почти не удавалось пошевелиться.

— Мне жаль, но Фаралон мёртв. Тебе могло померещиться, или ты просто увидела другого человека и приняла его за Фаралона. Тебе нужно вернуться домой и отдохнуть. Я сам провожу тебя до выхода. Идём!

Крепко поцеловав в затылок, он медленно повёл всё ещё рыдающую сестру в обратном направлении.

Попрощавшись с братом, она побрела к дому. После ступенек, выбитых в камне, следовал мокрый после отлива песок. Позади в темноте высились, словно основание и шпиль башни, скала и замок школы. Тихий ветер единственный нарушал тишину.

Ночная атмосфера всё же не пугала её. Аррадра чувствовала странное равнодушие ко всему и молча и спокойно брела к своему дому.

Потом ветер донёс до неё голоса.

— Почему мы должны этим заниматься? Вы всё ещё не отдали долг!

— Потому что у вас нет выбора. Вы должны быть благодарны мне, что получили хотя бы что-то. Хотите сказать, вы готовы предать Скилта ради чуть большей выгоды?

— Хватить юлить, колдун! Долго ты с такой ушлостью не проживёшь, поверь мне!

— Я прожил дольше, чем рассчитывал кто-либо из окружавших меня людей.

Один из этих голосов был знакомым. Не поборов любопытство, Аррадра повернула к берегу и, обогнув несколько рыбачьих хижин, предстала перед странной компанией.

Перед ней стояли дюжина человек. Кто в кожанке, кто в плаще, кто в матросской рубахе, кто вообще без верха. С одним из этих людей она была знакома.

— Что ты здесь…

— Молчи! Не говори ни слова!

Она замолчала. Он же вдруг вскинул руку, и мысли закружились в голове, словно в водовороте.

Час назад, дождавшись вечера, она пришла к брату. Он почему-то был запыхавшийся, уставший. Он был рад её видеть, но не как обычно. Поговорив с ней немного, попросил уйти. Сказал, что в замке опаснее, чем прежде. Она послушалась, потому что любит его сильнее всех.

Внизу, уже рядом со вторым выходом, ей неожиданно повстречался Фаралон. Человек, который давно умер. Он напугал её. Но Трилон сказал, что она увидела мираж. То, что сама себе нафантазировала. Потом он проводил её вниз, почти к самому выходу. На пути к дому она вдруг услышала чьи-то голоса и…

— Чего встала здесь? — грубый голос, вырвавший из глубокого размышления, привёл Аррадру в себя.

Точно. Она же услышала голоса и пошла проверить.

Перед ней стояли десять человек. Кто в кожанке, кто в плаще, кто в матросской рубахе, кто вообще без верха.

— Чего уставилась на меня как на орочий член? Вали, пока разрешают!

Аррадра быстро развернулась и отошла подальше от этих людей, за рыбацкую хибару. Выглянув из-за развешенной сети, стала наблюдать за ними. Они недолго о чём-то разговаривали дальше, а потом самый низкий из них в один миг обернулся вороной, так, что остальные испуганно отстранились, и взмыл в небо. Поглядев на его растворяющийся силуэт, оставшиеся девятеро принялись расходиться.

Аррадра, приложив руку к сердцу, почувствовала, как оно быстро стучит. Пока тело не рассталось с сознанием, она помчалась в темноту по направлению к своему дому.

Стараясь избегать мест, куда пробивались крохи света от окон домов, от далёких фонарей, от луны, иногда выглядывающей из-за облаков, троица медленно пробиралась по улицам города. Куасток открылся для Старагона с новой стороны. То, что он видел вчера — обшарпанные стены, мусор и голодные звери в переулках — не шло ни в какое сравнение со здешней обстановкой. Лужи помоев, скопившиеся прямо под окнами, источали столь мерзкий запах, что, не будь его желудок пустым, давно бы пополнил те лужи своим содержимым. Часто на задворках они находили трупики животных — кошек, крыс, собак и птиц. Всё это было не в новинку для Старагона. В Ридвинге ему иногда приходилось натыкаться даже на мёртвых бродяг, но почему-то он думал раньше, что Куасток другой город, что здесь такого беспорядка нет.

Мелкую дрожь вызывал постоянный звук шагов позади. Это шла Алион, которая запретила оборачиваться на неё, и поэтому о том, что её не схватили стражники и что позади их не преследует кто-то другой, приходилось только догадываться. Поначалу они с Таралоном ругались. Из этой ругани Старагон узнал кое-что новое. Он уже слышал, что Алион владеет минусом энергии, в отличие от всех остальных магов школы, но даже предположить не мог, что она самая сильная ученица и быстрее всех остальных обучилась всем приёмам защитной магии. А вот с иллюзорной у неё проблемы.

Когда, спустя полчаса, они оказались невдалеке от дома госпожи Аррадры, Таралон обернулся к девушке через правое плечо.

— Ты иди. Она от твоего вида хотя бы сознание не потеряет.

— Я тебе говорила, чтобы не оглядывался на меня! — гаркнула Алион. Потом опередила их двоих, на ходу накладывая на себя иллюзию голого Таралона.

— Эй, совсем сбрендила?

— Подойду к дому — расколдуюсь, — прошипела двойник.

Парни наблюдали, как она медленно пробирается к покосившейся хижине, оглядываясь по сторонам и стараясь держаться в тени. Подойдя к двери, тихонько постучала.

Откуда-то со стороны послышался шорох. Потом из темноты выбежала госпожа Аррадра, вспотевшая и испуганная. Алион окликнула её.

— Что с вами произошло? От кого вы бежите?

Аррадра крикнула, увидев гостя у порога своего дома.

— Это ты что тут делаешь? И где твоя одежда, Таралон?

— Нет же, это я, — сказал Алион, превратившись в саму себя. — Мы попали в неприятную ситуацию. Долго рассказывать. Вы бы не могли одолжить нам одежду?

Старагон и Таралон, выглянув из-за другого дома, помахали руками, чтобы женщина заметила и их.

— Конечно! — закивала Аррадра. — Но у меня к вам тоже просьба. Я возвращалась от брата и проходила мимо берега, как вдруг увидела каких-то людей. Они о чём-то договаривались, а потом один из них превратился в ворону. Прямо как рассказывают на рынке! Они что-то замышляют. И они скоро уже…

— Где конкретно? — перебила её магичка. Аррадра что-то долго объясняла, а потом Алион вдруг, сорвавшись с места, куда-то побежала. Таралон, покинув укрытие, бросился за ней. Старагону больше ничего не оставалось, как побежать вместе с ними.

Минута бега, и они увидели, как группка людей тащат по берегу лодки. Алион, вырвавшись вперёд, выскочила к ним, протянула руки, сказала заклинание. Окружив половину группы, в воздухе появился невидимы купол. Люди в нём заколотили по магической стенке кулаками, принялись толкать отвердевший воздух плечами, пинать ногами. Оставшиеся взялись за оружие — дубинки и немного загнутые ножи — и попытались ударить девушку, но между ней и ними стал Таралон, создавший магический щит.

— Мы не сможем справиться с тремя голыми колдунами? — проорал кто-то из незнакомцев.

— Орк с ними! Своя шкура дороже! — крикнул другой.

После чего все они бросились к берегу, навалились на лодки, стали выталкивать их на воду. Алион бросила заклинание, и те, кого она удерживала им, присоединились к остальным. Потом девушка подбежала ближе к воде, вскинула вверх обе руки, от которых в воздух взметнулись едва видимые искорки, излучающие слабый свет. Старагон, стоявший всё это время невдалеке и не понимавший, что делать, почувствовал холодок. Потом заметил, как по всему телу выступают крупные мурашки. Вода у берега перестала накатывать волнами, остановилась, затвердела. Лодки остановились, а ноги людей с большим трудом вырвались из ледяного плена.

— Убейте бабу! — заорал кто-то из незнакомцев, и трое других снова взялись за оружие.

Алион, кожа которой тоже покрылась мурашками, не сдвинулась с места, лишь изо всех сил громко крикнула:

— Помогите!

Таралон снова загородил её магическим щитом, но один из незнакомцев зашёл с другой стороны. Старагон приблизился к своим товарищам, воздел щит, который вышел слабым, но смог отразить один выпад неприятеля, и у Таралона появилось время, чтобы подправить свою позицию, стать ближе к Алион, возвести щит второй рукой.

— Бросаем груз! — закричал кто-то из группы, после чего побежал прочь, а за ним последовали ещё двое.

— Нет! Нужно объединить все силы! — громко сказал другой, но увидев, как убегают ещё несколько его товарищей, плюнул в землю и тоже помчался прочь. Вскоре на пляже остались только трое магов.

— Слава Богам! — послышалось сзади, и из тени вышла госпожа Аррадра. — Я уже было стала винить себя за то, что послала вас сюда. Вы должны узнать, что замышляли эти люди!

— Заглянем в лодки — может узнаем, — сказал Таралон, потирая руки, чтобы согреться. — Что там с одеждой?

Женщина ахнула, схватилась за голову, потрусила обратно к дому. Алион тем временем двинулась к лодке, застывшей во льду в нескольких шагах от берега. Встретив мёрзлую поверхность, её нога провалилась под хрупкий лёд. Старагон с удивлением глядел, как девушка заходит в ледяную воду, не издавая ни звука. Зайдя по пояс, она прильнула к лодке и свободной рукой принялась рушить лёд на пути к берегу. Таралон поспел ей на помощь. Прикрывая обеими руками достоинство, Старагон тоже подбежал к берегу. Дотронулся пальцами до воды и ахнул, когда почувствовал, как колкий холод пробегается по всей конечности. Сжав до боли челюсть, он через силу погрузился в реку по колено. Таралон тоже заходил в воду, матерясь и махая руками. Втроём они за пару минут выкатили лодку на сушу.

К тому времени госпожа Аррадра принесла одежду, и они быстро в неё закутались. Одежда оказалась, как ни странно, мужская. Впрочем, сама женщина была одета так же и сказала, что женская неудобная и дорогая.

В лодках обнаружились ящики. Без инструментов отпереть их оказалось большой проблемой. В конце концов Таралон со всей силы двинул несколько раз по крышке ногой, и та надломилась посередине. Внутри оказалось зерно и какая-то трава.

— Госпожа Аррадра, а вы уверены насчёт вороны? — спросил Таралон, немного покопавшись в грузе.

Женщина не ответила. Она сидела на коленях чуть вдалеке и разглядывала что-то на песке.

— Что там?

— Здесь следы, — ответила она. — Они ведут к скале, в которой спрятан второй, тайный вход в школу. О нём почти никто не знает. И это не мои следы.

Сначала вернулись чувства. Под спиной и головой, лежащей на скрещенных руках, земля, но в нос бьёт запах сырости, мха и старой древесины. Что это за место?

Когда он открыл глаза, подумал, что ослеп. Темнота окружала со всех сторон. Лишь оглядевшись, заметил в паре шагов от себя проблеск света, окрашивающий половину стены. Свет шёл откуда-то сбоку, из-за угла.

Неожиданно в голову ворвались мысли. Нужно бежать! Нужно прятаться! Кто-то идёт сюда!

Он попытался вспомнить, как оказался здесь, что это за место и кто он такой, но память словно спряталась где-то в самом дальнем уголке сознания и отказывалась возвращаться.

Не поборов накатывающие чувства, он сорвался с места и побежал в первую попавшуюся сторону — к свету. Поворот вывел его к длинному коридору, и привыкшее к темноте зрение смогло различить высокий потолок, обвешанный нерабочими лампами, и множество дверей. Страшно было забегать в этот коридор — вдруг, этот кто-то, кого так настойчиво приказывает сторониться голос в голове, сейчас с другой стороны. Но открывать двери было ещё страшнее, и он выбрал коридор.

Череда земляного пола, смешанного с каменными островками, о которые так легко споткнуться, тянулась, как казалось, в бесконечность. Вскоре на стенах появились факелы, окрашивающие коридор в мягкий оранжевый оттенок.

Впереди неожиданно показалась женщина, низкая, худая, коротко постриженная и наряженная в мужскую одежду. Увидев его, она вскрикнула и, развернувшись, помчалась прочь. Это не её нужно было сторониться. Кого-то другого. Того, кто идёт, чтобы порабощать.

Очередной шаг напоролся на торчащий каменный выступ, и тело ощутило боль, когда покатилось по полу, встречая на пути острые выступы и мелкую крошку. В конце его ждали булыжник, разбивший коленку, и — слава Богам — достаточно мягкая земля, в которую упало лицо. Найдя в себе силы, он высвободил руку, которую едва не сломал своим весом. И заметил.

Закатившийся рукав открыл длинную красную царапину, бегущую от запястья к обратной стороне локтя. Эта рана почему-то приковала его взгляд и не хотела отпускать.

Он вспомнил. Вечер. Задворки каких-то улиц. Стена с трещиной. Некто в плаще, пришедший, чтобы поработить чужой разум. Его лицо, спокойное и смелое, выглядывающее из-под капюшона, который отбрасывает на неё смуглую тень от заходящего солнца. Это было… не так давно, наверное.

В коридоре раздались шаги, медленные, спокойные. Это он. Он идёт, чтобы подчинить себе чужой разум.

Сил не осталось, чтобы убежать. В этот раз некто в плаще снова победит. Но в следующий раз у него будет меньше шансов.

Схватив с пола камень, он задрал рукав выше, сквозь боль прочертил ещё одну царапину поперёк первой. Закончив, задвинул рукав обратно.

Некто стал рядом. Его лицо, скрытое под тенью, смотрело с леденящим душу хладнокровием. Даже оставаясь невидимым, оно вселяло страх, самый сильный, что есть в этом мире.

Пускай в этот раз он снова поработит себе его разум, но пройдёт время, и всё изменится. Он проснётся, не помня ничего, кроме самого главного: некто идёт сюда; нужно прятаться; нужно бежать; и нужно взглянуть на своё запястье.

Некто вскинул руку, и свет померк.