Дезертир с большой дороги

Глава 14

Я повторил прежний маневр, выйдя из круга с противоположной от палочника стороны. Он не замедлил напасть, используя культи вместо дубин. Невидимый защитный барьер сбоку от нас мне помогал, а монстру мешал, так как он боялся его коснуться.

Перерубить палочнику туловище я не надеялся: оно было сантиметров двадцати в диаметре и обладало прочностью дуба. Объектами моих атак стали сравнительно тонкие нижние лапы. И верхние тоже. Но от верхних я больше защищался — слишком уж большую они имели подвижность и слишком серьезную несли опасность.

Щит хорошо держал удары, однако моя левая рука стала неметь. По телу медленно разливалась усталость, а вместе с ней подкрадывался страх. Я гнал его от себя, однако трава уже начинала цепляться за ноги. Кусты и ветви деревьев шевелились, когда оказывался вблизи — скоро начнут хватать и удерживать. Правда, и палочник быстро слабел, не имея возможности восстанавливаться на ходу из-за яда в теле. Кроме того, угроза отравления не давала монстру применять магию в полную силу. Его великолепная эрекция пропала, и я по крайней мере перестал опасаться, что мне подденут латную юбку и насадят на деревянный хер. А чуть позже удалось кастрировать врага удачным взмахом Дженкуира.

Люцифер на нас смотрел-смотрел, и решил вмешаться. Слишком увлеченный боем со мной, палочник не заметил, как конь покинул защищенную зону и приблизился к нему сзади. Я недоумевал: что Люц собирается делать? Бить такого долдона копытами — затея безнадежная. Толчком его не повалить — чересчур устойчив. Ступни как птичьи, только с пальцами длиной в мою руку. Суставы гнутся во все стороны, а задрав вверх передние лапы или раскинув их крестом, палочник способен удержаться за ветви деревьев вокруг после любого толчка.

Однако Люцифер нашел выход: подстерег момент, когда враг собрался сделать шаг вперед, вцепился ему зубами в ногу и потянул на себя. Тот начал падать. Я еле успел отскочить в сторону, а через секунду уже рубил палочника с присвистом. Четвертовал его, обезглавил, отсек ступни, «убил» каждую. Потом действительно наготовил из трупа дров, занес их в круг и сложил у костра. Молодые палочники — одни из самых бесполезных монстров. Из их кожи-коры можно готовить маскирующие средства, но все они хорошо действуют лишь пока ты неподвижен. Остальные снадобья годятся в основном для магов-друидов. А чтобы приручить ступню или кисть, превратив в питомца, самому следует быть друидом. Впрочем, пока горит туловище, я успею надрать коры с остального, намолоть на мельнице из футляра вампира древесной муки из головы и принести все это в жертву. С остальным возиться не стоит. Тем более не стоит тащить ингредиенты до города. Труха с трехметрового палочника и есть труха — дорого ее не продать.

— Жаль, не испытали круг, — посетовал Люцифер. — Проверить его на палочнике было бы замечательно.

— Испытаем еще, — ответил я. — Разве не слышишь — опять кто-то прется на огонек.

Люцифер насторожил уши.

— Веришь ли — не слышу, — признался он немного погодя. — Уверен, что прется?

— Абсолютно уверен. Ты что — оглох? Он даже не пытается идти тихо.

— Тогда это такой монстр, который охотится преимущественно на домашних животных. И именно к ним позволяют подходить неслышно его способности. А я, как ни странно, животное. Хоть ты и относишься ко мне как к другу.

— Относился и буду. Побольше бы таких животных, и я обойдусь без половины разумных. А если напрягусь, то и без другой половины.

Шаги стали громче. Я вгляделся в приближающийся к лагерю темный силуэт. Постепенно он вырисовывался четче. Вроде бы кенгуру, только не скачет на задних лапах, а переступает вразвалку с одной на другую. И голова большая. И клыки из верхней челюсти торчат как у саблезубого тигра. Передние лапы мускулистые и, кажется, с когтями… Да что гадать — это точно не травоядное сумчатое.

— Чупакабра, — сказал Люцифер. — Вот теперь я ее слышу. С тех пор, как увидел. Осторожно, Иван! Она может прыгать очень далеко. И высоко.

— Через барьер не перепрыгнет, даже если сиганет до облаков. А сквозь него пусть прыгает. Желательно прямо в костер.

Тварь остановилась метрах в двух перед границей круга. Я посмотрел в ее профиль — сорок девятый уровень. Ого!

— Идет из обитаемых земель, — сказал Люцифер. — Видно, славно поохотилась в близких к Гинкмару деревнях. Смотри, какое пузо!

— Налопалась? Нападать не станет?

— Станет. Чупакабры ненасытны — почти как вендиго. Только они хитрее. На эту, поди, облаву организовали, вот она и решила спрятаться в лесу. Минует опасность — вновь пойдет в деревни.

— Только скотину ест?

— Всех. Но обычно начинает со скотины… Кстати: убей она меня или только покусай — ты тоже перестал бы ее слышать.

— Вот как? Впрочем, без разницы. Это ей до тебя еще добраться нужно, потом уйти, вернуться… А она, вижу по ее глазам, считает, что справится с нами без сложных стратегий. И в целом не так уж неправа: умотал меня палочник. Но партизаны ведь не сдаются?..

Не договорив, я взял лук и выпустил стрелу. Чупакабра от нее ловко уклонилась. Вторая стрела тоже прошла мимо, а третью я пожалел: схватил длинное, как шлагбаум, предплечье палочника, подскочил к барьеру и шарахнул саблезубого кенгуру по голове. Удар вышел звучным, точно я стукнул по перевернутой кадке. Диагноз: башка пустая, мозгов в ней ноль, бить надо по чему-нибудь другому. Не дав мне времени на проверку вывода, чупакабра ринулась в атаку. Я бросил предплечье ей в морду, отступил и выхватил меч. Однако выпад сделать не пришлось. Гадина налетела на барьер, взвизгнула, попыталась отскочить, но ее уже приподняло в воздух и скрутило словно мокрую рубаху, выжимаемую прачкой. Несколько секунд мы смотрели, как существо корчится в муках, а затем оно шлепнулось на землю, совершенно обессиленное быстрой потерей маны. Только и осталось, что добить его и втащить в круг, пока оно не вспомнило, что живучесть осталась при нем и можно ею пользоваться.

— Какая урожайная ночка! — сказал я Люциферу. — Давай останемся здесь жить? По-моему, стоит. Чем не жизнь? Мясо и дрова приходят сами. Прокачка без проблем по месту пребывания — через неделю нам Раймондо позавидует. Для организации рая всего-навсего потребуется выяснить, какие боги заведуют туманом, и упросить их, чтобы он никогда не уходил.

Открыв базу знаний Айка, я разыскал нужное руководство по свежеванию. Мою недавнюю лень и апатию к потрошилову как рукой сняло. Чупакабры — не палочники-недоростки. Почти такие же ценные монстры, как лешие.

На разделку и сохранение ингредиентов ушло целых два часа, зато я ни разу не ошибся. Еще час потратил на приготовление состава для лошадей, снимающего наведенную тугоухость. Снадобья получилось много — Люциферу надолго хватит. Никто не имеет права подкрадываться к моему коню бесшумно.

Между делом я нажарил целую гору шашлыков. Чупакабры съедобны, а кенгурятину мне пробовать не доводилось. Правда, хрен знает, насколько чупокабрина напоминает кенгурятину, но я не настолько придирчив, чтоб сосредотачиваться на таких мелочах. А что тварь, возможно, разумных жрала, так это не мои проблемы, и даже не твари, а тех, кого сожрали, да и то давно ушедшие. Я уже ел не возможного, а самого конкретного медведя-людоеда, и на опыте убедился, что его мясо ничем кроме медвежатины не пахнет и постороннего привкуса не имеет. Так что сейчас поужинаю и спать лягу. Теперь мы знаем, что круг способен поглощать ману нападающих, причем очень шустро. Конечно, не всех, а только таких, для которых волшебная сила приоритетна. Но это почти вся нечисть, все без исключения демоны и духи, а также маги любых рас. Достаточно, чтобы чувствовать себя более-менее спокойно там, где мы находились.

К сожалению, мечты не всегда сбываются. Только я наелся и прилег, как к лагерю приблизился третий монстр. И, как назло, не входящий в безопасную для нас категорию.

«Внимание! — забеспокоилась система. — К вам движется большая росомаха сорокового уровня!»

Лучше сказать — очень большая. Крупнее обычной раза в три или в четыре. Из-за ее приземистости, темноты и тумана я не смог бы определить размер точнее.

«Приготовьтесь к худшему: этот зверь отличается невероятной ловкостью и свирепостью. Даже крупные хищники уступают ему дорогу».

Спасибо за предупреждение. Однако передвинуть стоянку на двадцать шагов в сторону мы уже не успеем. И интуиция подсказывает мне, что труд был бы напрасен. По манерам гостьи видно, что у нее на редкость сварливый характер. Нарочно свернет — и мы снова окажемся у нее на пути.

Я взял лук, но стоило мне его растянуть, как росомаха спряталась за дерево. Злобно завопила, стоя за ним, и перебежала за другое, ближе, а я не успел прицелиться. Затем она нырнула в кусты, еще ближе, откуда ей нас было хорошо видно. Я прикинул, смогу ли послать стрелу в один из просветов меж веток. Не, бесполезно. Послать смогу. А вот попасть в цель…

Следующие два с половиной часа росомаха бродила вокруг лагеря, орала благим матом, а я пытался подловить ее на выстрел. Наконец мне надоело, и руки устали держать лук то в полурастянутом, то в полностью растянутом состоянии. А росомахе не надоело: она продолжала бродить и орать. Говорят, что крики настоящих росомах напоминают плач ребенка. Не знаю, правда ли — сам не слышал. Эта голосила так, словно рожала ежиков одного за другим. Мы поворачивались внутри круга то по часовой стрелке, то против, следя за перемещениями зверя. О сне можно забыть. На секунду не прилечь — вдруг бросится? А напасть самим — значит, отойти от костра. Единственного источника света. Кажется, росомаха только того и ждет, чтобы с нами разделаться.

— С нею наживешь глухоту без враждебной магии, — пожаловался я. — Причем не временную, а постоянную.

— Она не уйдет до утра, — печально вздохнул Люцифер. — Вплоть до рассвета у нее преимущество.

— До утра? Провалиться мне!.. Чтоб ты сдохла, паскуда горластая!

— Смирись, Иван. Обстоятельства превыше.

К рассвету я ненавидел росомах сильнее, чем род Колеансо — фурий. Где бы ни встретил впоследствии, буду истреблять всех: больших, маленьких и средних. К черту дрова, мясо и прокачку — лишь бы оказаться подальше отсюда и выспаться!.. Когда вокруг начало сереть, а затем светлеть по-настоящему, четвероногая истязательница нашего слуха действительно решила уйти. Она потопталась еще в ближних зарослях, громко фыркнула, презрительно помахала хвостом и двинулась в чащу, подставившись впервые с момента появления. Тут-то я и всадил ей наконец стрелу — прямо в задницу! Вторую — в бок! И третью — в открытую пасть, когда росомаха окончательно развернулась обратно и бросилась к нам. Пока бежала, я успел пустить еще две стрелы и выхватил меч. Вот тебе! Вот тебе! И вот! Мне «берсеркер» не нужен — я теперь сам законченный и бесповоротный берсеркер навсегда! Получай, прошмандовка лохматая! Получай! К дьяволу ингредиенты — мне с тебя ничего не надо! В фарш изрублю-у-у-у!..

Завершив расправу, я распинал куски росомахи по кустам, отдышался и улегся на подстилку. Как хорошо лежать! С закрытыми глазами и в тишине! Сплю до обеда. Нет, до вечера. Нет, до завтрашнего утра. До послезавтрашнего. До следующего года…

— Люц, разбуди меня через часок, — призвав себя к дисциплине промямлил я. — А потом ты поспишь, а я покараулю. Отсыпаемся по очереди и сваливаем.

До самого Арнаура больше приключений не было. До Площади правосудия мы также добрались беспрепятственно, из чего следовало, что Раймондо пока цел и продолжает стягивать монстров на свою делянку. Я уже репетировал про себя очередную речь к фуриям, когда нам преградил путь возникший словно из пустоты вельможа в дорогом плаще и богатых доспехах. Шлем он держал на согнутой левой руке, правая покоилась на навершии меча. И хотя я сидел в седле, парень как-то умудрялся глядеть на меня свысока. Наверно, привычка, оставшаяся у него с тех времен, когда он был еще жив.

Его высохшая почерневшая кожа плотно прилегала к костям черепа, демонстрируя каждый их выступ, а глаза казались не то стеклянными, не то пластмассовыми — как у чучела. Плащ попортила моль, латы покрывала ржавчина, кое-где проевшая железо насквозь.

«Градоначальник Арнаура, — всплыла перед глазами подсказка. — Окажите ему подобающее уважение и уплатите требуемую пошлину, иначе он не позволит вам проехать».

От мертвого чиновника отчетливо несло плесенью и затхлостью. Тоже мне — градоначальник! Такой пост занимаешь, — а склеп сухой себе не смог пробить…

— Откуда ты прибыл к нам, чужеземец? — вопросил меня вельможа замогильным голосом.

— От верблюда, — ответил я, решив не церемониться.

Чем уважение оказывать, да еще и раскошеливаться, так лучше помахать Дженкуиром. С самой росомахи не брался за него: поводов не было. Того и гляди ржаветь начнет, как броня этого типа напротив. Городовые трясли за проход от сильвера до трех золотых в зависимости от ранга. А их шеф сейчас потребует в разы больше высших ставок подчиненных: положение обязывает. Конечно, уровень у него аж шестьдесят третий, но шлем ведь он надеть не успеет, пока меч вытаскиваю?

— Дерзкий щенок! — воскликнул градоначальник, затрясшись от возмущения. — Я прикажу схватить тебя и бросить в темницу…

Закончить он не успел — лишился головы, рухнул на брусчатку и почти тут же исчез, словно его и не было.

Я опешил. Как-то слишком легко все вышло. Но в то же время лут не выпал, хотя с такого высокопоставленного жмурика добычу следовало ожидать достойную. И победа не засчиталась. Где обычное «Поздравляем!..», и что там дальше должно быть?

А нету. Видно, не с чем меня на сей раз поздравлять. Угадал?

С прилегающих улиц донесся топот многочисленных ног.

Угадал…

«Вы убили градоначальника Арнаура, — злорадно, как мне почудилось, уведомила система. — И теперь должны сражаться со спешащими сюда стражниками, пока он не воскреснет в другом месте города».

— Гребучая ты подлянщица! — заорал я. — Это надо такую пакость подстроить!

— Успокойся, Иван! — пристыдил меня Люцифер. — Не может же тебе везти вечно!

— А мне вообще везло? — огрызнулся я. — Что-то начинаю сомневаться! Все, что со мной в вашей долбаной вселенной случалось — это можно назвать везением? Создателю ее такого везения!

Улиц на площадь выходило три; значит, отрядов городовых тоже прибудет три. Скорее всего, это будут три децимы. Надо успеть разбить хотя бы одну, прежде чем подтянутся остальные. Люцифер прочитал мои мысли — да он и сам предложил бы именно такой план, не додумайся я до него самостоятельно, — и поскакал к горлу крайней улицы справа. Как только мы влетели в нее, из-за поворота выскочила плотная группа мумий и скелетов. Из опыта прошлых столкновений с городовыми я знал, что их гнилые на вид латы на самом деле не хуже новых, как и оружие. Уязвимые места самих мертвых стражников те же, что и у живых. Уровни чаще всего от тридцатого до сорокового, и редко выше. Тупость — гораздо выше.

Верхом я атаковал впервые. Не успел ни подготовиться, ни понять хоть что-то из подсказок Люцифера, как мы уже пробили строй и развернулись для обратного захода. С удивлением увидел на мостовой два неподвижных тела, которые тут же исчезли, будто их всосала брусчатка. Ну, одного Люц прикончил, а второй был разрублен от плеча до пояса — это когда же я успел?..

Восемь оставшихся покойничков сомкнулись, и ощетинились копьями. Впрочем, «ощетинились» — преувеличение. Всего три копейщика у них. Меч пока в ножны, щит за спину — беремся за лук… Жаль, что яд на мертвых не действует. Мочить их можно только механически. Впрочем, все равно не нашлось бы времени ждать, когда противники ослабеют.

После гибели второго копейщика поредевшая децима сообразила, что так я ее целиком перебью, и ринулась на нас. Люцифер тут же поскакал навстречу, а я сменил лук и стрелы обратно на меч и щит. Плюнуть бы на все и удрать, но я чувствовал, что увильнуть от драки не получится. На любой выбранной для бегства улице система подкинет нам столько городовых, сколько потребуется. Уж лучше выполнять квест на площади. Там хоть есть место для маневра.

Уничтожив лихим наскоком еще пару врагов и расшвыряв остальных, мы вырвались на площадь и тут же столкнулись со второй децимой. И сразу с третьей!.. Я решил дальше не тянуть, спрыгнул с коня и активировал «берсеркер». Из Дома приговоров вылетали фурии. Они рассаживались на крышах зданий вокруг, точно зрители в амфитеатре. И вид имели донельзя злорадный. Вот оно, наказание их оскорбителя!

Проститутки! Нашли себе потеху! Она, к вашему сведенью, будет бесплатной только если мы выиграем. А если проиграем?

— Эй, красавицы! — крикнул я. — Фотомодели, мать вашу великую! Я вам, между прочим, две штуки золотом привез! А вы…

Фурии тут же превратились из болельщиц стражников в наших. За пятьдесят секунд мы с Люцифером укокошили всех городовых, однако из улиц тут же вынырнули три новые децимы. Кажется, кирдык? Эй, начальник, воскресай быстрее! Ну прости уж меня подлого, что я тебе маковку снес, — не держи камень за пазухой!..