Дезертир с большой дороги

Глава 2

Тревоги оказались напрасными: волколатники были на месте. И они приняли бы меня как брата даже без договора с Айком, поскольку только что вернулись с неудачной охоты голодными и злыми. А тут я с центнером отборного филе, и еще конем!.. Нет, Люцифера никто из них не тронул бы и при его одиночном визите к берлоге: бывшие рыцари же, для них боевой конь и теперь святое. После схватки убитого сожрать — это да, можно. А на живого покуситься — значит, признать себя целиком и полностью скотами.

Лучше посмотреть и понастальгировать. Когда я начал освобождать Люца от барда, стая прервала пиршество и окружила нас. Волколатники напряженно следили, как я снимаю броню, один предмет за другим, чищу копыта, шкуру, и вернулись к еде лишь после того, как я завершил все операции и отпустил коня пастись. А когда насытились, Торн еще раз приблизился к Люциферу и его осмотрел.

— Старый заслуженный жеребец на омоложении! — определил он и обратился ко мне: — С твоей стороны очень благородно заниматься восстановлением такого животного. Редко, крайне редко кто-то берет на себя подобные заботы. А зря: это хорошо для души, и труды впоследствии бывают вознаграждены сторицей. Разумные постоянно забывают, что у них впереди вечность. Все торопятся куда-то, хотя обычно лучше не спешить, и не желают изживать карму, ни свою, ни чужую. А ведь старость — только дурная карма, и ничего более. Внимательное отношение к себе приводит мудрых к бессмертию гораздо раньше, чем заканчивается отпущенный им век; а безалаберные не добьются успехов и после сотни перерождений. Какая польза прожить множество жизней, если во время последней не помнишь предыдущие? А ведь большинство так себя и ведет. Умерли, очутились в Мире Теней, отказались от ответственности за былое, возродились, пожили еще…

Я с интересом посмотрел на Торна. С одной стороны, не подозревал в нем склонности к философствованию. С другой — давно удивлялся тому, что окружающие, насколько мог судить, в массе своей действительно живут словно впервые. А разобраться, почему, времени не хватало. А оно, оказывается вон как. Чтобы сохранить память о прошлой жизни, надо искупать совершенные в ней поступки. Неудивительно, что многие предпочитают жертвовать приобретенным опытом, лишь бы этого не делать.

Хотел я расспросить Торна подробнее, однако желание тут же пропало. Позади тяжелый день, под завязку набитый событиями и сюрпризами, как приятными, так и наоборот; и уже прошла часть ночи. У меня есть Люцифер, который по совместительству вторая база знаний, только не такая дубовая, как доступная мне по умолчанию игровая. Поболтаю потом с ним, когда вспомню. Или — тьфу-тьфу! — овладею инфой после собственной первой смерти. Какой-то гайд попаданцам в Мир Теней ведь полагается? Не может быть, чтоб не полагался.

Исходя из этих соображений, я не стал разводить болтовню, а спросил Торна, кто приходил к берлоге за насаженной на сук человеческой головой.

— Здесь побывали Бдящие, — ответил волколатник с презрением. — Трусливые королевские шлюшки на содержании, позор рыцарства. Мы отступили без боя: их было слишком много для нас шестерых. Сопровождавшие их маги не носили орденских плащей и выглядели недовольными. А что служило причиной, я не знаю.

— Ты видел помощников Герхарда, — усмехнулся я. — Их сюда загнали насильно.

— Вот как? Тогда понятно… Видимо, убитый тобою воин был важной персоной?

— Удивись, но всего лишь наставником рекрутов.

— Занимаемая должность не всегда соответствует реальному положению.

— Конечно. Однако в чем заключалась важность Креппера, я не знаю. И не очень интересуюсь, поскольку он временно выбыл из игры.

— Его не воскресили? Тогда зачем потребовалась голова? Разве не к телу, которое у Бдящих уже было?..

— Воскресили, воскресили. Но я убил его опять.

— Удачно для тебя вышло. Мало кому доводилось свести счеты с врагом дважды за столь короткий срок.

— Возможно, придется сводить и в третий раз. Надеюсь только, что не скоро.

Далее Торн поведал мне, что Бдящие убрались от берлоги быстро. В саму берлогу не заглядывали; спрятанный в ней костомех на месте. Я осмотрел сооруженный мною у поваленного дерева шалаш и нашел его в удовлетворительном состоянии. В нем никто после меня не ночевал: суровые броневолки спали под открытым небом, а случайные странники, если таковые к шалашу выходили, оказывались съедены. Жилище нуждалось в ремонте, то бишь в покрытии свежими лопухами, но так как дождя не предвиделось, я только отгреб от входа какашки и обглоданные кости да обновил подстилку из лапника внутри.

Поужинав презентованными Айком деликатесами, — а он отгрузил мне именно деликатесов, — я развел костер, положил в него сучьев потолще, чтобы они приняли в себя огонь и тлели всю ночь, растянул на прутьях куски шкуры лешего для просушки и вполз в шалаш. На следующий день проснулся, как и ожидалось, позже всех. Люцифер пощипывал траву, Весточка изучала лес вокруг, перелетая с дерева на дерево. Волколатники выглядели как обычно, за исключением Торна. Вождь броневолков угрюмо бродил туда-сюда, и как только заметил, что я достаточно взбодрился и собираюсь завтракать, подошел и улегся рядом. Я рассказал ему, куда направляюсь и зачем. Узнав размер моего долга фуриям, Торн возмутился.

— Много! — буркнул он. — Жадные твари!

— Точно, не мало, — ответил я. — Твари, согласен.

— Жаль, что их не истребили всех. Доведись мне прикончить последнюю фурию на Аусанге, я бы чувствовал себя отрадно долгие годы после того.

Пару минут волколатник высказывался в том же ключе. Я не перебивал. Мстительницы вызывали у Торна эмоции не лучше, чем Бдящие. Может, он в прошлой жизни пострадал от тех и других. Или задолжал фуриям, как я.

Успокоившись, Торн поинтересовался, не против ли я сходить в Арнаур вместе. Задолбала полуживотная жизнь. Задолбали однообразные охоты ради пропитания. Все задолбало. А после того, как увидел боевого коня, вообще невмоготу. В поход хочется.

— В Арнауре можно хорошо прокачаться, — закончил волколатник. — Мы бы давно туда сходили, да охотничьи земли не бросить. Вернемся, — а они заняты! И наперед не угадаешь, кем. А так хоть я один схожу: все стае польза. Сильнее вожак — сильнее все.

— Пошли! — обрадовался я. — Только учти, что я специально на монстров нарываться не стану, пока доспехов нет. До Дома приговоров доберемся крадучись. И уж потом…

— Ну, это ясно.

Пока я облачал в бард Люцифера и готовился в дорогу сам, Торн переговорил с остальными членами стаи и назначил старшего. Тропы в сторону заброшенного города волколатник знал отлично, и повел наш крошечный отряд по одной из них.

В компании Торна я сразу почувствовал себя увереннее. Тут же пришла мысль, а не начать ли мне сколачивать собственный клан. Пьяному ежику понятно, что в клане прокачиваться легче, чем в одиночку. Проблема была лишь в том, что я по натуре одиночка, — и не нарушит ли мне какая-то иная стратегия весь бусидо? Психологический комфорт — он тоже для прокачки важен. И для всего остального.

Только не прогадать бы. Стоит внимательно осмотреться вокруг, как сразу начинаешь понимать: девяносто девять процентов окружающих состоят в каких-либо кланах, хоть зачастую они так не называются. Рыцарские ордены — типичные кланы, какими они в наших многопользовательских играх были; но ведь и банды с Разбойничьего тракта — тоже. Даже крестьянские общины есть не что иное, как своеобразные кланы со своим внутренним самоуправлением. А что представляют собой королевства, как не разросшиеся сверхкланы, включающие в себя множество других, помельче?..

Волколатник вывел нас к Арнауру там, где и договорились: у надвратной башни напротив часовни путешествующих и Оленьего камня. На подходе мы наткнулись на цепочку следов недельной давности. Ближе к башне обнаружили еще две, посвежей. Торн с Люцифером изучили обе, сходили к первой, вернулись. Я, как самый неопытный, предпочел оставаться на месте, чтоб невзначай не затоптать едва заметные знаки на земле и слое палой листвы.

— Старые следы оставили двое охотников на монстров, — сказал волколатник.

— Как определил? — полюбопытствовал я.

— Монстрятников легко узнать по манере передвижения, с сугубой подстраховкой друг друга, когда они ходят парами или группой. И одиночку вычислить достаточно просто. С годами у всех, кто постоянно имеет дело нечистью, вырабатывается особая походка — крадущаяся, с полуповоротами, точно их преследуют, и они оглядываются через каждые несколько шагов.

— Хорошо, продолжай.

— Охотники вошли в город — и все. Наверно, убили там кого и вышли с другой стороны. Или же сами были убиты. А остальные следы оставили одни и те же всадники. Их было четверо. Эти въехали в Арнаур и вскоре выехали обратно.

Я вопросительно посмотрел на Люцифера.

— Соглашусь, — кивнул он. — Так и было. Прибавил бы лишь, что всадники не похожи на воинов. Их лошади не привыкли ходить по лесу. Я бы сказал, что в городе побывал кто-то из знати не дворянского звания или богатый купец со свитой.

— Экскурсия в Арнаур ради осмотра достопримечательностей? — недоверчиво пробормотал я. — Глупости! А не к фуриям ли ездил тот купец или знатный тип?

— Весьма вероятно. Слухи о том, что в Гинкмаре обосновался клан мстительниц, должны были разнестись по герцогству сразу после нападения на Грюнберга. И потянулся к ним народ…

— Мне показалось, что фурий при налете на Каритек стало заметно больше, чем в нашу первую с ними встречу. Это может быть связано с ростом их популярности?

— Конечно. В Мире Теней хватает ожидающих воплощения душ, одержимых идеями воздаяния. Кроме того, при постоянном притоке денег и ценностей фурии могут быстро размножаться естественным путем.

— А как, если все они сестры? Почкованием?

— Извини, так далеко мои знания не простираются.

Мы подошли к башне и остановились: Торн и Люц — потому, что остановился я, а я — потому что собирался с духом. Войдя в короткий, но все равно полутемный тоннель проездной арки, остановился вновь и задрал голову. Из поперечной щели в центральной части свода торчали зубья подъемной решетки. То ли удерживающие ее цепи еще не сгнили, то ли она за века так приржавела к направляющим, что держалась и без цепей.

В стенах справа и слева виднелись проемы, а в них — нижние ступени лестниц, ведущих на второй ярус. Как только мы поравнялись с этими проемами, наверху послышался шум, и на нас хлынули потоки мелких крылатых монстров. Торн бросился обратно в лес; Люцифер, наоборот, выскочил из-под арки в город и развернулся, готовый подать мне помощь, но что он мог предпринять против существ размером с летучую мышь, носившихся туда-сюда невероятно быстро? Я закрутился как вентилятор, размахивая вокруг себя мечом и завывая от десятков полученных укусов. Через минуту твари бросили меня ободранного и окровавленного, и с визгом вылетели наружу. Люцифера не тронули, а пронеслись черной стремительной тучкой меж деревьев и полуразвалившихся зданий и втянулись в руины храма метрах в ста пятидесяти от стены.

Пол вокруг меня был усыпан разрубленными телами. Живучесть просела сразу на десять процентов. Добро пожаловать в Арнаур!.. Я перевязался лохмотьями рубахи, получив две десятых процента к одному из лекарских навыков. Единственная прибыль. Будь оно все проклято!

С самого пробуждения я периодически заглядывал в Книгу чудовищ, а теперь открыл ее на боевом экране интерфейса, в узком окошке внизу. Прежде всего в заброшенных городах встречались домовые — практически в каждом здании, не захваченном упырями страшнее. А также уличный аналог домовых — городовые, чаще всего имевшие вид мумифицированных стражников. Некоторые не слишком агрессивные виды домовых позволяли задобрить себя простой беседой и остановиться в занятом ими жилище. А городовых можно было подкупить подношением, словно продажных ментов. Вообще же в покинутых поселениях разумных попадались какие угодно существа, способные найти там себе пристанище, в том числе временное. С кем столкнешься — заранее не просчитать.

Мы взяли курс на храм, намереваясь его обогнуть, когда подойдем ближе. Весточка, не слишком доверяя нашей осторожности после недавней переделки, следовала за нами на расстоянии. Шагов через сорок я притормозил: из-за тени дома справа медленно выдвигалась еще одна тень. Монстр не мог быть слишком опасен, ибо кто так готовится к нападению, когда солнце в спину? Однако это могло оказаться и отвлекающим маневром стаи умных и хитрых хищников.

— Приготовились! — мысленно сказал я Люциферу.

— Приготовились! — продублировал он меня для Торна.

По теням не всегда определишь, кто их отбрасывает, но мне показалось, что за углом притаилось что-то вроде грызуна величиной с борова. И точно.

«Адская крыса тридцать второго уровня, — всплыла перед глазами подсказка. — Агрессивна в любой ситуации».

Тридцать второй — это не страшно. Пятидесятый был бы хуже. Адские крысы увеличиваются в размерах по мере прокачки на неудачниках, и на финальных стадиях развития пещерного льва напугают до поноса. Неохотно покидают подземелья, где водятся, но попадаются и в наземных сооружениях. Или, как вот сейчас, под открытым небом.

Я прошел еще чуть вперед, тут же отступил назад, и этого оказалось достаточно для обмана бесхитростной твари. Она выскочила из-за угла и кинулась на меня. Я рубанул по оскаленной морде и отскочил в сторону. Люцифер ударил крысу копытом, отбросив к волколатнику, а тот прыгнул ей на спину, вцепился в загривок и свалил на бок. Я подбежал и вонзил меч в сердце. Мало! Тогда в печень? В почки? В легкие? Живучая гадина! А я больше важных потрохов не знаю! Давай по второму кругу? В сердце, в печень… Хватило.

Торн помотал головой, освобождая застрявшие в шейных позвонках крысы клыки. Я переключился с Книги чудовищ на Книгу заклинаний и нашел молитву охотников на монстров. Хотел выбрать вариант, который читается тогда, когда охотники себе ничего не оставляют, меняя добытое на живучесть, ману, содействие в дальнейшем промысле, однако Торн сказал — не надо. Мало совсем получим, невыгодно. Снимай шкуру, а я помогу: буду ее зубами оттягивать, тушу лапами придерживать, чтобы легче разделка шла. Крыса съедобная, а многие другие монстры — нет. Если до самого вечера будут попадаться только несъедобные, останусь голодным. И еще нам на вечернее подношение надо что-то скопить, если до Дома приговоров не дойдем.

Крысиная шкура стоила сущие гроши, была вся в дырах от ударов меча, поэтому содрал я ее как попало. Осмотрел тушу, вскрыл грудную клетку и выяснил, что с первого раза в сердце не попал. Обозвав себя косорукой сволочью, нарезал с костей мяса, глянул на остальное. В другое время в другом месте оно сгодилось бы на приманку. Но сейчас мы тут сами приманка. Так что пусть лежит где лежит. Глядишь, отвлечет какого монстра, который в противном случае напал бы на нас со спины.

Сложив мясо в шкуру, я взвесил в руке получившийся узел. Тяжел! Хотел всучить Торну — пусть тащит в зубах, — но решил, что это будет недружественный жест. Понесу пока сам. А устану — всучу.

— Осторожнее! — предупредил Люцифер, едва мы отошли от места схватки.

Я проследил за его взглядом и заметил на толстой ветви стоящей впереди сосны бугристый темный комок.

«Черная полуночная пантера двадцать девятого уровня, — сообщила система. — Берегитесь: ее когти остры как бритвы».

Если она полуночная, какого хрена охотится среди дня? И вообще, бредовая картина: пантера на сосне. Конечно, я нахожусь в искусственном мире, и если его создатели не запретили пантерам шляться по лесам средней полосы и сидеть на соснах, они при желании будут и шляться, и сидеть. Особенно не обычные, а полумистические. А ты, подружка, полумистическая, верно?

«Полночь одарила свою любимицу тремя жизнями, — подтвердила мои подозрения система. — Только бессмертные способны убить ее сразу».

Ну вот и выяснилось самое главное относительно тебя. И все же с выбранным для засады деревом ты плохо сочетаешься. Еще б на елку залезла! Привет дедушке Крылову. На ель пантера взгромоздясь, позавтракать совсем уж было собралась. Но призадумалась…

Мы тоже призадумались. И пустили вперед Люцифера. Хищница его проигнорировала, доказав, что отнюдь не глупа. Бард зубам и когтям за секунду не поддастся, а через полторы Торн уже сбил бы пантеру с конской спины прыжком. Примерно по тем же причинам тварь не нападет на Торна, если под дерево сунется он: волколатник слишком хорошо защищен костяными пластинами, и мы успеем подать ему помощь. Ничего не поделать, живцом опять придется быть мне.