Джокер в игре

Глава 19

В понедельник в обед мы с Евгением уже сидели у полковника и жадно ловили каждое его слово.

Слов было немало, и не все они были приличными, но наш интерес от этого не ослабевал. Конечно, было немного странно двум взрослым людям краснеть и бледнеть, словно нашкодившие школьники, перед гневными очами полковника. Вот только избежать этого никак бы не получилось.

Пройдясь по нашим умственным способностям, неуемному любопытству и отсутствующему инстинкту самосохранения, Туров сжалился и приступил к делу.

Мы с Женей уже успели поделиться друг с другом своими соображениями, но кое-каких деталей не хватало.

– Теперь, наверное, хотите послушать, как все на самом деле было? – хитро прищурился Анатолий Семенович. – Ну, сами напросились.

Владимир всегда хотел жить красиво. Женщины, машины, крепкие напитки, тусовки – на все это требовались деньги. Денег у Володи не было, а гештальт все никак не закрывался.

Работать ему не хотелось. Да и способностей, которые помогли бы ему зарабатывать честным трудом на достойное существование, не было. Зато была довольно смазливая мордашка и море обаяния.

К тому же, мастерство обольщать девочек он отточил еще в школе. С тем и вышел во взрослую жизнь.

Какое-то время молодой и сочный юноша был лакомым кусочком для обеспеченных дам возраста его мамы, но из-за своей то ли тупости, то ли жадности он стремился усидеть сразу на двух-трех мягких креслицах дорогих автомобилей, поэтому до по-настоящему ценных подарков дело не доходило.

Если бы он был чуточку умнее и мог хранить верность одной щедрой даме, то разжился бы чем-то посолиднее цепочки и телефона. Но парню давали пинка из постели слишком быстро.

Помыкавшись, но так и не сделав выводов, Володя стал путаться с сомнительными компаниями. Торговля запрещенными веществами, мелкое хулиганство, мошенничество – Володя был за любой движ, вот только здесь ему хватало осторожности, чтобы уберечь свой подпаленный хвост от закона.

Однажды он едва не попался. Лишь чудом избежав тюрьмы, на радостях решил завязать с преступным миром и остепениться. Познакомился с приличной девушкой, женился, довольно искренне обрадовался сыну и… устал.

Устал от постоянной нехватки денег, от того, что ребенок, вместо того чтобы умильно агукать, орет дни и ночи напролет, от того, что жена постоянно чем-то недовольна.

Виданное ли дело – приходит мужик с работы, а ему всучают какого-то младенца! Не жена, а какая-то мегера. Что она себе позволяет? Сидит в декретном отпуске, болтает ножкой, а потом еще и усталому кормильцу не дает отдохнуть!

В общем, Володя стал погуливать. Сначала осторожно, слегка стесняясь, но потом его любвеобильная натура взяла верх, и жизнь понеслась по старым рельсам.

Одна любовница, другая, третья. Конечно, по старой привычке, Владимир выбирал дам постарше и побогаче. Жена, замотанная бытом, упорно не замечала похождений супруга. Или предпочитала делать вид.

В конце концов, Владимир сам поставил точку. Однажды он собрал свои нехитрые пожитки и отчалил в неизвестном направлении.

Жить стало веселее. Но, опять же, ненадолго.

Если лет десять назад ему многое прощалось за кубики на животе и гладкую мордашку, то после тридцати он уже не был столь аппетитен. Это легко можно было бы компенсировать старанием и учтивым отношением к любовницам, но Володя так не умел.

История вновь сделала виток, и он вернулся к тому, что чуть было не лишило его свободы. Нет, не к Юле и ребенку. К хранению и распространению.

За пару лет он умудрился сделать в этой области “карьеру” и был повышен аж до оптовика. Брал крупные партии, передавал распространителям, курировал новичков… Прямо менеджер среднего звена, только не в офисе.

Деньги, разумеется, фигурировали только наличные.

Про свою “старую” семью он не вспоминал. Помнил, что где-то растет его сын, но никаких попыток помочь с его содержанием не делал.

Отчасти еще и потому, что не хотел подводить их под удар, в случае чего. В кругу новых “друзей” его знали под фамилией Абраменко, документов никто не спрашивал. Так было спокойнее всем.

В середине лета хозяйка съемной квартиры внезапно засобиралась к родственникам на Алтай и выставила квартиру на продажу.

– Придется тебе искать новое жилье, – развела она руками. – Я там себе уже и дом присмотрела, поэтому извини. Покупатели уже в очередь выстроились, не сегодня-завтра готовы деньги перечислить.

Володя крепко опечалился. Несмотря на то, что доходы у него теперь были приличными, деньги не задерживались у него в руках. Все уходило неизвестно куда. Вроде, шмоток дорогих не покупал, автомобилем так и не обзавелся, кредиты не брал принципиально, а спускал все до копейки. Квартира его устраивала – цена была невысокая, существенно ниже рынка.

Он сидел возле летнего кафе, грустно листая объявления в интернете, как вдруг рядом подсела девица. Она заинтересованно косилась на парня и явно ожидала от него каких-то действий.

– Почему вы такой печальный?

– Знаете, у меня сегодня день рождения, а я совсем один…

Сработала давняя привычка врать. Обаятельно улыбнувшись, он завязал знакомство и наутро проснулся уже у нее дома. Вопрос с жильем был решен.

Большинство других вопросов – тоже. Юля была не избалована вниманием и во всем старалась угодить мужику – чистые отглаженные вещи, горячие ужины и не менее горячие ночи. Словом, она старалась создать для него пространство любви и уюта.

Володя же, по своей старой привычке, умел только брать. Осенью погода начала портиться не только на улице, но и в доме “молодых”. Юля стала требовать внимания, ответной заботы, а Владимир только раздражался от этого.

Все чаще она стала кивать в сторону двери.

Вопрос с жильем вновь нарисовался перед Владимиром. Да и “работа” стала его утомлять. Полиция словно с цепи сорвалась, и приходилось проявлять повышенную осторожность там, где прежде он решал проблемы одним щелчком пальцев.

В конце сентября он принес домой одиннадцать пачек пятитысячных купюр.

– Пусть полежат, – коротко пояснил мужчина. – Не волнуйся, скоро съеду.

Юля сверкнула глазами:

– Откуда такое богатство?

– Не твоего ума дело.

– Ты живешь в моей квартире, я имею право знать.

– Сказал же, съеду.

– Ага, сейчас. Вот только за проживание, питание и постельные услуги не забудь заплатить. Или завтра же поменяю замок, а деньги – какие-такие деньги? Ничего не знаю.

– Хорошо, – неожиданно покладисто согласился Владимир. – Полмиллиона даже много, но я отдам. Устроит? Только пусть они здесь немного полежат. Сейчас правда некуда их деть.

Юля согласилась.

– Я не поняла, – перебила я. – Он принес ей игрушечные деньги? Изначально?

– Вот что за манера? – возмутился Туров. – Я же еще не закончил! Деньги были настоящие. Я сейчас показываю тебе кино целиком. То, что удалось собрать со всех свидетелей, с Юль и с других. Колесник, твоя клиентка, увидела деньги и потеряла покой, сон и аппетит.

Полмиллиона были огромной, в ее понимании, суммой. Нереальной. Но пять с половиной миллионов были таким богатством, о котором она и мечтать не смела.

Мысли о том, что в ее шкафу хранится такая куча денег, не давали ей покоя.

Владимир вел себя странно. Он и раньше не отличался открытостью, но сейчас стал куда-то пропадать, что-то скрывать. Даже звонить он стал, выходя в подъезд.

А Юля уже не могла думать ни о чем другом, кроме этих денег. Как бы сделать так, чтобы Володя исчез, а деньги остались? Все. Не жалкие полмиллиона, а все одиннадцать оранжевых пачек.

Порой, она украдкой заглядывала в шкаф и убеждалась, что богатство все еще там.

А в ее голове уже созрел план.

От родителей ей досталась старая дача, которую Юля ненавидела всей душой. Она безуспешно пыталась продать ее, но никому не нужен был ветхий покосившийся домишко на крошечном заболоченном участке, до которого надо было тащиться пару часов. Зато места там были красивые и безлюдные.

С детства Юля помнила, как носилась по лесам и оврагам и однажды чуть не улетела вниз с Собакиной головы прямиком в болото. Наверное, поэтому она и ненавидела дачу – пережитый страх крепко засел в ее подсознании. И сейчас оно выдало довольно гадкий, но вполне годный сценарий.

Должно было сработать.

Она снова заглянула краем глаза в шкаф, убедилась, что деньги на месте, и стала дожидаться Володю. Тот пришел в восьмом часу вечера.

– Слушай, милый, мне надо срочно съездить на дачу.

– Какую дачу? – не понял Вова.

– На мою дачу. Там дача такая, ай! Просто домишко. Но надо в конце сезона обязательно передавать показания по электричеству, иначе штрафы, сам понимаешь. Я закрутилась с делами и совсем забыла.

– А, да без проблем. Езжай, конечно, – милостиво согласился Владимир.

– С ума сошел? Там же лес – страшно! Время видел?

– Ну, утром съездишь.

– Утром на работу, ты же знаешь.

– Съезди в выходные.

Еле удержавшись, чтобы не треснуть мужика по лбу, Юля ласково улыбнулась.

– Ну милый, ну пожалуйста! Ты же меня любишь!

Почему-то Владимир согласился. То ли не хотел обострять и без того напряженные отношения, то ли не усмотрел ничего плохого в том, чтобы смотаться на электричке туда и обратно в ночь.

– Обратно на чем поедем?

– Последняя электричка как раз в половину одиннадцатого, – успокоила Юля. – Времени хватит, если поедем прямо сейчас.

До станции добрались без приключений. В электричке почти не было народу, поэтому Юля не боялась, что их запомнят, но все равно тряслась от волнения. И лишь пять с половиной миллионов подогревали ее решимость.

На станции она уверенно показала в сторону Собакиной головы:

– Туда.

– Странно, – удивился Володя. – Дома с другой стороны.

– Это основная часть Кленовой, а дача чуть дальше. Говорю же, стремный домишко в заднице мира.

Они двинулись по насыпи. Чем ближе подходили к обрыву, тем сильнее трясло Юлю.

– Ты вся дрожишь, – заметил Вова.

– Замерзла, – стуча зубами, ответила девушка.

Обрыв был совсем близко.

– А вот дальше она утверждает, что он сам соскользнул с обрыва, не увидев края в темноте, – нахмурился Туров. – Но на следственном эксперименте нам так и не удалось доказать эту версию. Как-то ловко она его толкнула вниз, что он ударился головой о выступ и уже без сознания упал в трясину.

– И это не несчастный случай? – сложив бровки домиком, уточнила я.

– Нет, конечно. Убийство. Без шансов.

На следующий день Юля с ужасом ждала, что Володя, грязный и ободранный, явится за своими деньгами. Да, она заглянула в шкаф и посмотрела на пачки – они продолжали лежать на месте.

– И как они превратились в бумажки? – не выдержала я.

– Всему свое время! – назидательно поднял палец Анатолий Семенович. – Слушай, иначе не узнаешь конец истории.

Прождав день без толку, она слегка успокоилась, но на следующее утро страх вновь поднял голову. Что, если Володя выбрался и отправился прямиком в полицию?

Девушка рванула в Кленовую, дрожа от ужаса спустилась вниз по знакомой тропинке, добежала до болота, увидела тело Володи и в панике бросилась обратно. Под ноги смотреть было некогда, поэтому она зацепилась ботинком о корень на тропинке, оторвала пряжку и убежала, не заметив потери.

Через какое-то время она решила замести следы и пошла в полицию, разыграв безутешную влюбленную. Реальной фамилии она не знала, но это сработало в ее пользу – мужика поискали, убедились, что искать некого, и успокоились.

Она продолжала заглядывать в шкаф, но к деньгам не притрагивалась. Сумма и радовала, и пугала ее. Нужно было выждать время.

Решив закрепить успех, Юля двинулась к гадалке, которую ей посоветовала знакомая.

Глупая баба с картами должна была стать бесценным свидетелем – да – приходила Юлия, да – плакала, да – делала все, чтобы отыскать Володю. В то, что какая-то мошенница, разводящая доверчивых дурочек на деньги за ворожбу, может реально найти человека, Юлия не верила.

Все, что ей требовалось – создать иллюзию того, что она сбилась с ног в поисках пропавшего. И, как водится, именно излишнее усердие ее и погубило.

Если бы она просто сделала вид, что сожитель съехал, разбив ей сердце, то никто не стал бы его искать. Место, где утонул мужчина, было вдали от основных тропинок. Туда забредали только в поисках грибов, а какие грибы в конце осени? Тело спокойно пролежало бы всю зиму в болоте, а к весне искать и опознавать стало бы некого.

Но Юлия решила играть на опережение.

Вот только она не знала, что деньги за пару дней до происшествия Володя подменил. Видимо, почувствовав, что Юлино настроение изменилось, он купил в ближайшем магазине сувениров одиннадцать пачек “дублей” и положил их в шкаф.

Настоящие же деньги отнес к единственному близкому на тот момент человеку – к жене, которую не видел три года.

Супруга была дома.

– Ну, здравствуй, – не очень приветливо встретила она его в дверях. – Про сына вспомнил?

– Я про него и не забывал, – высокопарно ответил Володя. – Вот, алименты даже принес!

Он вытащил из-за пазухи объемный непрозрачный черный пакет.

– Держи. Одна пачка твоя, остальные я потом заберу.

Юля заглянула внутрь и присвистнула:

– Откуда?

– Оттуда, – туманно пояснил супруг. – Лучше тебе не знать. Пусть полежат пока.

– У меня не банк, как видишь. Даже охраны нет. За алименты спасибо, но со своими темными делишками шел бы…

– Да некуда пока, – махнул рукой Вова. – Ну что ты? Не чужие же люди!

– Неужели? А мне казалось, чужие. Ты хоть помнишь, как зовут ребенка?

– Платон, – без запинки отчитался отец.

– А лет ему сколько?

– Э-э-э, – замялся Володя.

– Вот именно! – отрезала Юлия. – Не было тебя, и не надо. Ты мне никто!

– А чего не разводишься? – ехидно уточнил муж.

– Времени нет, – пожала плечами жена. – Думаешь, так легко успевать и за маму, и за папу?

– Да, я виноват, – демонстративно покаялся Владимир. – Но я же извинился!

Юлия только покачала головой. Люди не меняются. Володя всегда был таким, но это был отец ее ребенка.

– Ладно, давай свои деньги. Но если за ними придут, то я даже скрывать не стану – сразу отдам.

– Не придут, – пообещал Вова. – Я бы не принес их сюда, если бы был хоть малейший шанс.

– А если потрачу? – усмехнулась Юля.

– Ты так не сделаешь, – уверенно отрезал муж. – Я тебя знаю.

Он был прав. Юлии и в голову не пришло бы воспользоваться чужими деньгами даже в самой большой нужде. Почему такие порядочные люди связывают свою судьбу с самыми отъявленными негодяями – большая загадка природы, которую не под силу разгадать никому.

А еще говорят, что подобное притягивает подобное. Увы, хорошие девочки падки до плохих мальчиков.

Оставив пакет у Юлии, Владимир растворился в “прекрасном далеко”. С тех пор она его не видела.

– Получается, эти деньги Владимир украл вовсе не у сожительницы, а у кого-то другого? – уточнила я очевидное.

– Верно, – кивнул Туров. – Скорее всего, эти деньги предназначались для покупки очередной партии “дури”, а он их не пустил в дело, а предпочел умыкнуть, чтобы потом скрыться.

– И что теперь? Их отберут у Юли и Платона?

– Понимаешь, о пропаже этих денег никто не заявлял. Фактически, для нас их не существует. Допустим, Владимир их… накопил. Или получил в подарок. Это уже не имеет значения – Платон получил деньги от отца на свое содержание, будем считать это алиментами. А алименты даже налогом не облагаются. Так что, я думаю, решение Юлии вложить их в недвижимость для сына, будет самым верным.

– Ну, хоть кому-то в этой ситуации повезло, – вздохнула я. – Но мою Юлю жалко, она так рассчитывала на эти деньги.

– Так рассчитывала, что аж человека убила, – округлил глаза Женя.

Я кивнула, признавая его правоту, но оставила последнее слово за собой.

– Все равно, по-женски ее жалко. Навещу ее, вдруг что-то передать попросит – одежду, еду.