Джуди. Или история моих перемещений

Глава 1. А ты так можешь?

Я чувствую твои губы возле ключицы, теплые, мягкие, когда ты прижимаешься головой к груди и будто случайно оттягиваешь воротник свитера. Твое тепло пульсирует в месте соприкосновения наших тел, сначала крошечное, растет, расходится по коже спокойными волнами, а затем вдруг проникает внутрь, врывается горячим потоком, завладевает мной, льется через край и лишает остатков выдержки.

Но вдруг ты отстраняешься.

И смотришь сквозь меня, все отдаляясь и медленно исчезая, становясь прозрачной и тая в воздухе. Я зову тебя, повторяю твое имя снова и снова.

— Джуди… Джуди. Джуди!

Но ты молчишь, словно не видишь меня и не слышишь.

Потому что каждую ночь мне снится реальность и каждое утро оказываюсь во сне…

— Эй, парень! Сюда нельзя в уличной одежде! Куда смотрит охрана? — доносится из-за спины. Ну вот, опять… Я вздрагиваю от неожиданности. И где же я очутился сегодня? Да уж… К этому нельзя привыкнуть.

Меня зовут Лео. И уже какой месяц я снова и снова просыпаюсь не в том месте, где засыпал, а в самых неожиданных, незнакомых локациях… И мне кажется, что я в них оказываюсь не просто так. С чего же это началось? Ммм… Наверное, с того, что я облажался по-крупному в первый раз…

А ведь когда-то дела шли довольно неплохо.

Мне было четырнадцать, когда лучший школьный друг, Дэн, притащил меня на занятия пауэрлифтингом, как он сам выразился — чтобы я перестал быть никчемным дрищом.

Честно говоря, тогда меня больше интересовали комиксы и компьютерные игры, но я неожиданно для самого себя втянулся, почувствовал азарт, а с ним вместе осознал наличие адреналина и тестостерона в организме.

Присед, жим, тяга; веса, о которых я не мог и мечтать. С каждой новой тренировкой я буквально ощущал, как сила и уверенность растут во мне. Со временем окреп, стал участвовать в соревнованиях и уже в двадцать получил звание мастера спорта.

Вот только не надо! Я знаю, как вы сейчас меня себе представили! Одно из двух: монстрическая гора мускул со вздувшимися до состояния садового шланга венами, вьющимися по всей поверхности тела или, еще хуже, пузатый коренастый крепыш с большими щеками.

Если угадал, то вы сильно ошибаетесь. Хотя… в одном вы абсолютно правы. Эластичная форма-трико для соревнований, которая обтягивает абсолютно все. Виновен. Куда деваться? Кхм…

Не буду вдаваться в подробности системы весовых категорий и индивидуальных особенностей набора мышечной массы, потому что это по большому счету не имеет никакого значения в моей истории, но, чтобы вы могли лучше себе представить мое телосложение, скажу, что в Марвел меня скорее взяли бы на роль Росомахи, чем Халка, а теперь и вовсе хорошо, если потяну на Человека-Паука…

К тому же, увидь вы мою анкету с подобным родом деятельности на сайте знакомств, вряд ли могли бы подумать, что я почти никогда не матерюсь и не веду себя как дикий орангутанг. Почему я так уверен? Да потому что большинство именно так и думает. А зря. Ведь уже тогда я был на семьдесят процентов джентльмен и только на двадцать бабник. По крайней мере, мне хочется так думать. Я стараюсь быть честным, но даже не спрашивайте, куда делись остальные десять процентов. Не в моих привычках сразу выворачивать душу. Такое иногда случается с бывшими дрищами и неудачниками, инстинкт самосохранения, знаете ли…

Итак, джентльмен-пауэрлифтер. Пока этого будет достаточно. Представили? Отлично. Поехали дальше.

Кстати, маме это мое занятие никогда не было по душе. Она у меня учительница английского. В то время как отец яро поддерживал мое увлечение с самого начала и хвалился друзьям результатами, она наставляла истинно по-матерински: «Хоть язык выучи, пользуйся шансом, пока я рядом. Когда себе спину сломаешь своими железяками, может, голова не совсем пустая останется, что-то да заработаешь».

И я учил. Ну а что? Для компьютерных игр английский пригодился, к тому же мне нравились иностранные песни и фильмы. Было здорово читать комиксы, истории и статьи о спорте на английском и понимать, о чем они там вещают. Одно время даже сидел в иностранных чатах.

Собственно, врожденная грамотность, любовь к чтению и твердая пятерка по английскому и являлись спасательным кругом, каким-то чудом удержавшим меня на поверхности образовательной топи до самого выпускного, но в ВУЗ я уже поступать не стал.

Вместо этого закончил тренерские курсы и устроился работать в зал, параллельно завел видеоблог, где рассказывал о похудении, наборе мышечной массы, ЗОЖе и технике выполнения упражнений, не забывая упоминать о своих «регалиях», набрал неплохую аудиторию и стал вести онлайн курсы, потом меня пригласили ведущим в ежедневную рубрику утренней передачи «Тело пяти минут» на центральном канале, а чуть позже и на съемки молодежного сериала «Gym». Параллельно с ростом популярности и дохода, выросло и количество внимания со стороны женского пола. Причем обращать на меня внимание стали женщины, на которых я раньше только слюни мог пускать… Приятно, конечно. Любому будет приятно, не правда ли? Не то чтобы я это как-то особенно ценил… Не отказывался? Наслаждался? Да. Но воспринимал, как закономерность, не более, вовсе не обольщался на этот счет и никому ничего не обещал… Вскоре джентльмена во мне осталось только сорок процентов, а бабника стало пятьдесят, и он требовал больше…

Продлилась моя так называемая популярность два года. Когда мне исполнилось двадцать пять, случилось то самое… Не зря ведь говорят, что мама всегда права?

Нет, не то, о чем вы подумали. Я получил травму. Нет, не во время тренировки. Даже вспоминать неловко, честно говоря. Наверное, мне не было так стыдно даже когда Дэн, точно в плохом анекдоте, на уроке английского прочитал слово BROTHER как «вротхер». И это после того, как учительница попросила меня его подтянуть…

В общем, январь, на улице мороз, мне двадцать пять, и я звезда сериала, понимаете, да? По городу еще развешены новогодние гирлянды, витрины пестрят разноцветными огоньками, где-то торжествует крестьянин, а я подвожу после съемок домой Рину Логвину — да, ту актрису, с четвертым размером… кхм… — она намекает, что очень благодарна и будет здорово, если завтра я подвезу ее снова, а послезавтра у нас выходной и можно заказать суши…

А я совершенно случайно без ума от суши, поэтому, конечно, соглашаюсь. Довольный собой, возвращаюсь на Мичуринский — теперь я съехал от родителей и живу там в закрытом жилом комплексе, паркую машину на подземной стоянке, иду к подъезду, натягивая капюшон на лицо…

— Дядь! — окликает меня писклявый осипший голосок.

Оборачиваюсь и вижу сопливого мальчишку с красными щеками, лет семи. Кажется, Витька. Вот слово даю, он живет во дворе, прямо на этой горке.

— Чего тебе?

— А я тебя знаю… Тебя по телеку показывали.

— Ммм, — мычу я без интереса и собираюсь уже уходить, но…

— Папа говорит, что все качки тупые… и неповоротливые.

Вот противный шкет. Я знаю его отца. Он владеет клубом на Арбате и протискивается в дверной проем только боком, предварительно выдохнув абсолютно весь воздух. Казалось бы, класть я хотел на мнение этого борова. Но почему-то кровь закипает.

— Это неправда, — бурчу я, не оборачиваясь.

— Тогда можешь вот так?

Пацан с разбегу взбирается на рукотворную снежную горку, ловко съезжает на корточках и гордо отряхивает заледеневшие варежки.

— Пф…

И я, взрослый мужик, мастер спорта и звезда сериала, испанский стыд, проделываю то же самое!

— Хм, ладно… Но вот так точно не сможешь, — дерзко бросает он новый вызов и на этот раз съезжает стоя.

— Да я еще круче могу, — вхожу я в раж.

Забираюсь на вершину горки, отталкиваюсь изо всех сил и делаю ласточку на льду… последнюю в своей жизни.

В общем, думаю, в тот день пацан окончательно убедился в папиной правоте…

Неудачное падение. Травма сустава. Скорая. Долгое восстановление. Пожизненная хромота.

Да, Лео, это уровень! Какой позор… Мне настолько стыдно, что я не могу признаться в этом даже Дэну. Прошу меня не навещать и объявляю во всех соцсетях, что попал в аварию…

Дальше больше. Слово за слово, история обрастает деталями. Прокатывается волна слухов, что я разбился по пьяни…

Представьте себе, находятся даже свидетели!

Заканчивается все серией статей о том, что Лео Грей про… кхм… зевал свою карьеру и скатился на дно из-за проблем с алкоголем. Если потребую опровержение, придется рассказать о реальной причине. А это еще хуже…

Проходят дни. Сказать, что я расстроен — ничего не сказать. Мой мир рухнул! Но звери так просто не сдаются, я стараюсь держаться и судорожно вспоминаю, что умею делать еще. Конечно! Английский! Спасибо, мам.

Раскидываю несколько объявлений по профессиональным и репетиторским сайтам со своими реальными именем и фамилией — Леонид Грачев. «Английский детям. Разумные цены». За час работы прошу всего тысячу. Если набрать группу, для начала вполне неплохо. Но первое время заявок нет.

Конечно, я здраво оцениваю свои силы и осознаю, что преподавание бизнес-английского я не потяну, но запросто смогу помочь не справляющимся с программой младшеклассникам и дать базу дошкольникам, воспользовавшись мамиными педагогическими советами. Можно даже попросить ее перебросить мне несколько нерадивых пацанов из ее класса — уверен, мы с ними быстрее найдем общий язык. Через пару лет о скандале все забудут, а я подучусь и, может, даже открою частную школу для серьезных людей. Онлайн школу. Мне вовсе не хочется хромающей походкой заваливаться в класс под вопросительные взгляды студентов. Это унизительно…

Вот только, что будет, если меня узнают? Понравится ли родителям такой вот «популярный» репетитор? И все-таки попробовать стоит…

— Ты не можешь преподавать английский, пока не прочитаешь «Пигмалион» Бернарда Шоу! Это база, — ультимативно заявляет мама в ответ на мою просьбу. — Вот прочитаешь, потом звони.

Я выключаю «Острые козырьки» и берусь за «Пигмалион». По аннотации книга кажется розовой туфтой для девочек, но к середине я втягиваюсь, довольно интересно. Разделываюсь с чтением к полуночи.

Выключаю светильник и лежу, раскинувшись на кровати звездой и уставившись в потолок, по которому то и дело проносится тающий свет фар машин и, как живые, проскальзывают отблески чужих гирлянд — синие, желтые, зеленые, красные. Это мои мысли. Такие же многочисленные, неуловимые и разноцветные. Мне каким-то макаром удается схватить одну: «Если уличная продавщица цветов Элиза Дулиттл, которая говорить-то толком не умела, после упорных тренировок и смены образа смогла сойти за герцогиню, то и я смогу стать элитным преподом, но сначала надо хорошо поработать».

Наутро я чувствую, что получил боевое крещение и готов приступить к покорению репетиторского светского общества.

Маме я мысленно отвожу роль наставника — профессора Хиггинса, о чем радостно заявляю по телефону. Она расстреливает меня контрольными вопросами о книге, но остается довольна, в итоге уверовав в серьезность моих намерений. Дает добро, обещает воспользоваться служебным положением и порекомендовать кому-нибудь мои услуги. В дополнение к этому скидывает на мейл пятистраничный список того, что мне еще нужно обязательно прочитать за первый год. Я вздыхаю — в равной степени радостно и обреченно.

Сначала все идет по плану. Мамины ученики довольны, и у меня появляются новые заявки. Я меняю стрижку на… более учительскую, делаю пробор, перекрашиваю волосы в черный, каждый день гладко бреюсь — в телике я обладатель брутальной щетины, отращиваю брови обратно — для съемок мне их выщипывали, меняли форму на более сексуальную, по мнению режиссера, — непривычный ракурс веб-камеры, пиджак, бутафорские очки в толстой оправе — и обывателю меня не узнать.

Но не моей бывшей, которая вышла замуж в восемнадцать через год после нашего школьного романа, а ее незадачливого муженька угораздило выбрать в репетиторы сыну именно меня. Парень, очевидно, хотел сэкономить… А тут сюрприз!

— Лёня? — Алёнка удивленно таращит свои огромные синие глаза с той стороны экрана.

Немного поправилась, но в целом до сих пор хороша… Конечно, не идет ни в какое сравнение с тобой, Джуди. Но ты бы точно не одобрила, если б я говорил о женщине плохо, ведь правда?

— Мам, учителя надо называть на «вы» и по имени и отчеству, а по-английски — «mister». Ты же сама говорила… — толкает ее локтем очаровательный рыжий клоп.

— Уже такой большой, — глупо улыбаюсь я.

— Послушай, мистер Грей, — сквозь экран меня обдает ядовитым шипением, — давай-ка начистоту, я совершенно не в восторге от идеи, что моему сыну английский будет преподавать опустившийся алкоголик, пробухавший мечту… — к концу фразы она повышает голос и одновременно закрывает ребенку уши.

Нда… Похоже, у Алёнки до сих на меня зуб.

Признаю, я сделал ей больно, когда променял полгода отношений на Лизу Сорокину, вдруг страстно возжелавшую меня на школьной дискотеке. Взыграли те самые двадцать процентов… Но кто не совершает ошибок? Тем более мы были еще детьми! А сейчас Алёнка выглядит довольно счастливой. Ну… конечно, не в этот самый момент. Сейчас она явно хочет отыграться.

— Странно, раньше ты называла меня ласковее… — растягиваю я, чтобы ее позлить.

— Я скажу мужу, что ты сам отказался. Удачи, — она сбрасывает видеозвонок.

«Что ж, бывает», — думаю я. — «Всего лишь маленькая неприятность».

И забываю об этом до завтра.

Но завтра один за другим на меня сыплются отмены занятий. Похоже, другим родителям тоже не нравится идея платить такому непутевому репетитору, как я…

Вбиваю свое имя в поисковик, и что я вижу? Сотни разоблачающих комментариев. «Учитель-балагур» Балагур? Хах! Слово-то какое! «Аферист», «алкоголик», «Лео Грей вас обманывает», «шоумен-неудачник под личиной учителя», «все давно поняли, что мозг в этой голове искать бесполезно», «не тратьте время своих детей на это недоразумение», «репетитор, которого мы заслужили»…

Черт! Кажется, Алёнка обижена сильнее, чем я думал…

Я тщетно выжидаю несколько дней, а затем и недель в надежде, что все наладится, пробую новые платформы, но все бесполезно.

И тогда я решаю: раз уж меня и так обвиняют в разгульной жизни, то пусть хотя бы будет за что…

В последний раз я употряблял алкоголь как раз после того, как получил звание мастера спорта… Тренер сам потащил нас в рестик, а Айдару Раилевичу отказать трудно. Его я уважаю, как отца…

Но с тех пор прошли бесконечные годы трезвости, поэтому начинать надо потихоньку. Точно! Мне нужен страховщик. Позвоню Дэну…