Диагноз

Глава 7

Проступающее сквозь тучи солнце порвало ледяную нить рассвета, и взорванная ломкими лучами рассветная дымка повисла на чёрных костлявых деревьях, которые казались страшными живыми тенями в зыбком студне тумана.

Поезд уже несколько дней стоял в этой скованной подступающим холодом тиши в полном оцепенении, люди, запертые внутри, начинали паниковать. Всё чаще слышались недовольные и испуганные голоса, а охранники, ранее резко осаждающие бунтарей, уже не были столь категоричны и только для вида изредка покрикивали в ответ, тревожно переглядываясь и пытаясь понять в чём дело.

Ася вынырнула из тяжёлого сна, зябко поёжилась, пытаясь согреться, и, размяв шею, уронила взгляд за окно, где всё пространство было запорошено первым лёгким снегом, играющим бриллиантовыми каплями в лучах светила, медленно бредущего по бледному небу.

– Ночью снегопад был. – заметив её движение, тихо проговорила Мила.

– Мы куда-то приехали? – чуть охрипшим голосом спросила Ася, не узнавая пейзаж за окнами.

– Да. – легко пожала плечами собеседница. – Но никто ничего не говорит, просто снова остановились, но здесь уже вроде поля начинаются. – как бы предупреждая вопрос Аси, добавила Мила. – В первом купе есть горячий чай и из сухого пайка можно соорудить подобие завтрака. Девочкам я уже принесла.

Ася благодарно покивала, глянула на девчонок, которые грызли печенье, осторожно пили из железных кружек, активно дуя на чадящую паром жидкость, встала и пошла по узкому проходу.

– Доброе утро. – кивнула она лежащему на кушетке охраннику. – Мне сказали, что здесь можно взять чай и что-нибудь из еды.

Мужчина широко зевнул и, не открывая глаз, протяжно вздохнул и сонно проговорил:

– Наливай из термоса. Пожрать… в пакете покопайся, что-то должно остаться.

Ася переступила порог, потянула руку к столу, но охранник вдруг резко сел на кушетке и перехватил руку девушки.

– О, какие гости, – потянув девушку к себе, буквально промурлыкал мужчина, – а я всё ждал, когда придёшь.

– Считай, дождался. – резко выдернув руку, зло сказала Ася.

– Ты чего кобенишься? – как-то обиженно протянул мужчина. – Ты же из Милкиных вроде, – он нахмурил лоб, – или я чего не понял.

– Не понял. – отрезала Ася и, взяв кружку, вперила в него взгляд. – Ты не понял, что я не для тебя, – почти прошипела она, – и если будешь хорошим мальчиком, то я никому не скажу, что ты к собственности Алексея Ивановича руки потянул. Или что? – сверкнув глазами, спросила девушка. – Может закрыть дверь и повеселимся? А ты потом сам пойдёшь рассказывать о нашем с тобой большом и светлом чувстве.

– Не, ну чего ты, – примирительно протянул мужчина и даже отсел как можно дальше, – я ж не знал. Ты это, – движение лба выдавало активную работу мозга, пока охранник подыскивал нужные слова, – вот смотри, – он достал из-под подушки шоколадку, – это тебе и забыли. По рукам?

– По рукам. – пряча лакомство в карман, Ася взяла чашку, поломанные на куски галеты и быстро ретировалась за дверь, пытаясь унять быстро бьющееся сердце.

– Что с тобой? – спросила Мила, когда Ася вернулась на своё место.

– Всё хорошо. – потрясла головой девушка.

– Не ври мне, никогда не ври. – отозвалась женщина. – Я всегда вижу, когда врут.

Ася вздохнула, пожала плечами и коротко пересказала случившееся, Мила вздохнула, перевела взгляд за окно, помолчала и проговорила:

– Сейчас ты сама на себе цель нарисовала. Этот слух сейчас дойдёт до Алексея Ивановича. Пока что он, вероятно, очень занят, раз мы так долго стоим, а это, по всей видимости, в планы не входило. А потом, – она помолчала, – если что-то идёт не по плану, то он сильно злится и нужно выпустить пар. Для этого он не использует женщин, с которыми живёт, он их бережёт. Так что в твоём случае гораздо безопаснее сейчас было остаться с охранником, теперь к тебе никто не прикоснётся, и ты и правда будешь собственностью Алексея Ивановича. Зря ты со мной не посоветовалась.

Хлёсткий удар ветра прошёлся по окну, собрал невидимой пятернёй горсть снега и понёс за собой, стучась во все окна состава, протяжно воя, скуля, просясь, чтобы впустили внутрь, но все узкие форточки и двери были задраены, и предвестник приближающегося урагана лишь скользил спиралью по железным телам вагонов. Вдруг в дремавшем локомотиве обнаружилось движение, изнутри лязгнул замок, створка распахнулась, и следом, на мостик, опоясывающий двигающийся вагон с двух сторон, вышел Роман, а за ним Алексей Иванович.

– Мы не можем здесь вечно стоять. – зло буркнул Роман.

– У тебя ко мне претензии? – тихим, с лёгкими переливами стали, голосом спросил Алексей Иванович.

– Нет. Просто констатация факта. – поиграв желваками, отозвался Роман. – Посмотри на небо.

Роман показал в сторону хвоста поезда, где в узком коридоре деревьев, оставшихся далеко позади, виднелась полоса почти чёрного горизонта.

– Что это? – нахмурился Алексей Иванович.

– Лёша, это шквал, явление такое при резком похолодании. Ветер может лететь со средней скоростью машины. Понятно состав ему не сдвинуть, но вот что-то с собой принести и стёкла побить вполне может, а мы здесь все, как жабы в аквариуме. Я один раз ранней весной на такой нарвался, еле ноги унёс. Да и забор закончился, – он потыкал в сторону, где заканчивался лес и там же стояли последние секции ограждений.

– Я что, знал?! – фыркнул Алексей Иванович. – Говорили, забор прямо до базы идёт. Строили-то тоже наспех, никто как-то к концу света не готовился.

– Ну, давай, что ли, приказ нарушим да поедем на базу. В полях ураган пережидать – так себе идея.

– А если нас подорвут при приближении? У меня чёткие указания, первая длительная остановка уже была, сейчас вторая. Отправка только после разрешения.

– А ты уверен, что там точно кто-то есть? Что не случилось эпидемии? Что никто из тех, на ком ставят эксперименты, не выбрался и не пошёл разбираться с обидчиками?

– Да не знаю я, – несколько раздражённо сказал обычно спокойный Алексей Иванович, – что ты предлагаешь?

– Впереди развилка, – Роман чуть высунулся вперёд и показал на укрытое сверкающим снежным покрывалом поле, – я вечером до снегопада ещё обратил внимание. Давай стрелку переставим и поедем. Лёша, это единственная возможность дать себе свободу. С нами преданные ребята, провизия есть, средство передвижения шикарное, даже бабы есть, – хохотнул Роман, – давай свалим. Мы с тобой можем кичиться сколько угодно, но на «Востокее» ни ты, ни я не были и что нас там ждёт, никто не знает. Я, знаешь ли, не хочу стать таким же подопытным кроликом, как мы сейчас везём.

– А ты уверен, что нас не остановят по пути или не уничтожат с воздуха? Я в её силах давно перестал сомневаться.

– В смысле в её? Руководит баба? – чуть сузив щёлки глаз, спросил Роман.

– Вроде как. Не, Рома, опасно сейчас уходить с маршрута. Да и армия наша куцая предана до тех пор, пока есть еда, лекарства и чёткое положение обозначенных позиций. А кто знает, как всё обернётся, если мы с тобой не сможем обеспечить стабильность. Вдвоём не отмахаемся.

– Я тебя понял. В чём-то ты прав. – задумчиво произнёс Роман. – Но с открытой местности нужно убираться однозначно, отошли ещё раз запрос и объясни ситуацию.

– Попробую. Пошли внутрь, холодно. – кивнул Роману Алексей Иванович и, потянув за ручку, ушёл внутрь локомотива. Роман ещё несколько секунд смотрел на мрачнеющее небо и, захлебнувшись в ветряной волне, поспешил следом за командиром. И оба они не заметили, как совсем рядом тихонько закрылась щель форточки.

Алексей Иванович присел за открытый ноутбук, быстро набрал пароль, подключил соединение и написал несколько предложений, на что почти сразу получил долгожданный ответ:

«У нас завалило дорогу. Проезда нет. Ураган идёт очень сильный, это видно по интерактивным картам и спутникам. Советую уйти в сторону и остановиться на первой станции до ближайшего распоряжения. Связь однократно, раз в сутки. Чаще только по острой необходимости. Конец сеанса.»

– Понял. Роман, – негромко сказал Алексей Иванович и встал из-за стола. – Есть разрешение на передвижение. Всё как ты планировал. Возьми пару бойцов, нужно стрелки переставить и очень быстро убираться, ураган очень сильный будет. – сказал Алексей Иванович и задумался. – Их что, несколько? Ураганов.

– Почему?

– Сказали, что на базе такой недавно прошёл, но они же впереди нас находятся, а ураган сзади идёт.

– Ну, значит, несколько, – сказал Роман, – теперь главное, чтобы они в гости друг к другу не пошли, а самое главное, чтобы мы на их пути не встретились.

Высвистав двух подручных и прихватив с собой помощника машиниста, Роман спрыгнул на землю, поглубже натянул шапку и пошёл вперёд к торчавшей из-под раннего зимнего покрова железной конструкции.

– Что делать нужно? – чуть повысил голос, тонущий в усиливающемся ветре, Рома.

– Вручную тока курбелем можно переключить, нам с вами надо рамный рельс перекинуть. Так-то обычно электроприводом работает, но, видимо, заклинило.

– Ну давай, пробуй. – сказал Роман и разглядел позади хилого кустарника одиноко торчавшую сторожку. – Это что?

– Так ремонтный домик. Ну там людям похраниться, если дождь или сильный снег, пока ждут, когда их с работ заберут. Они пустуют обычно, этот только чтобы переждать построили. – сметая снег с рукоятки, сказал молодой человек. – Ну, давай милая, – сказал он и надавил на курбель, но железяка никак не отозвалась на это действие. – Заклинило. – резюмировал помощник, – надо размораживатель нести.

– Ну так неси, – нетерпеливо рявкнул Рома, поглядывая на стремительно несущуюся в их сторону непогоду.

– Так он в поезде.

– Я понял, что не в магазине, – гаркнул Роман, – беги быстро.

– Так бегу. – неспешно удаляясь, махнул рукой молодой человек.

– Мужики, кто-нибудь поторопите его. – раздражённо сказал Рома двум охранникам и в следующую секунду, когда один из бойцов стрельнул в сторону мальчишки, добавил, – ты дебил, что ли? Что ты делаешь?

– Так тороплю, – пожал плечами мужчина, – вон как побежал. Я ж не в него, я ж мимо.

– И на том спасибо, – шумно выдохнул Роман и вдруг услышал какой-то звук со стороны домишки. – Внимание! Есть движение. – железным тоном сказал он. – Громкий звук со стороны строения. Ты – охранять пацана, ты – со мной. – распределив роли, Роман вскинул оружие и мелкими перебежками двинулся к сараюшке.

– Ты куда? – проскрипел голос Алексея Ивановича в рации.

– В сарае движение. Ты видишь что-нибудь?

– Может дверь от ветра хлопнула, отсюда ничего не видно. Не ходи, не нужно, перекиньте стрелку и поехали.

– Есть. – согласился Роман и остановился. – Лёша, давай я всё-таки гляну? Вдруг полезное что-нибудь найду.

– Или, может, бесполезное потеряешь, это я про твою жизнь, потому что именно так ты к ней относишься.

В следующую секунду солдат, стоявший рядом, резко вскинул ружьё и, глянув в прицел, отрывисто гаркнул:

– В низине возле сарая есть движение. По ходу заражённые.

– Отступаем. – медленно проговорил Роман, высматривая поднимающихся из-под снега и высовывающихся из-за деревьев и кустарников долбиков. – Их здесь до жопы. Быстро крути ты эту ручку! – Почти бегом возвращаясь к мальчишке, который уже почти оживил вращательный механизм, заорал Рома.

– Дяденьки, не бросайте меня, – скулил помощник машиниста, бешено крутя курбель.

– Не ной, не бросим, – сквозь зубы процедил Роман и приготовился стрелять, так как несколько долбиков почти скинули с себя сонное оцепенение и, ощерив рваные рты, готовились к нападению.

– Всё. – пискнул мальчишка, как только рельс переехал и послышался глухой удар железа, – тикаем.

Помощник машиниста бежал вперёд, охранники, прикрывая друг друга, быстрыми перебежками следовали за ним, а Роман, замыкая шествие, снимал одного за другим несущихся за ними долбиков.

– Рома, я сделаю, – послышался с мостика локомотива голос Алексея Ивановича, – хватит уже адреналином упиваться, давай на борт, нужно двигать.

Когда все заскочили внутрь, поезд сразу тронулся, а люди прильнули к окнам и внутренне молились, чтобы добраться до какого-нибудь укромного места и просто выжить, потому что картина, разворачивающаяся за окном, откровенно пугала.

Ася, прильнув к окну, смотрела, как за окнами снова двигается природа, как поезд, заскучавший за время вынужденной остановки, быстро перебирает рельсы железными колёсами и чувствовала, как он лишь на поворотах замедляет ход. Перед очередным кручённым изгибом дороги состав почти что сбросил скорость, земля внизу вдруг ушла под откос обрывом, мелкие камушки полетели в далёкую мёрзлую воду, Ася испуганно вскинула глаза, пытаясь понять что произошло и замерла. Только теперь она увидела, как по их следу летит непогода, как чернеющее небо буквально взрывается пустотой, как стальной каток ветра гнёт прямо к земле одиноко стоящие деревья и как эпично дополняет эту мрачную картину ломанная походка стягивающихся со всех сторон поля заражённых, высвечиваемая редкими в это время года молниями.

В первую секунду, когда Кира услышала голос, идущий из ниоткуда, она подумала, что всё-таки повредилась головой от переживаний, и даже загрустила, потому что объективно понимала, что безумие будет активно пожирать реальность, и кто знает, картинки из каких миров начнёт транслировать воспалённый мозг.

– Девушка, пожалуйста, быстрее.

– Откуда вы говорите? – треснувшим от напряжения голосом спросила Кира.

– Господи, да соображайте вы быстрее. Вон дерево рядом с вами, камера на нём висит и микрофон с громкоговорителем. Запоминайте, что нужно сделать. Поверните голову, – сказал мужской голос, – да не туда, – раздражённо проговорил мужчина, – видите завал деревьев?

Кира и правда рассмотрела под размётанным снегом несколько сваленных в кучу деревьев.

– И что?

– Подойдите поближе, под деревьями что-то вроде насыпи, нужно найти дверь и открыть её.

– Какую дверь? – всё ещё пытаясь осмыслить происходящее, спросила Кира.

– Девушка, ну не тупите, – рявкнул другой голос, – мы сейчас передохнем все от недостатка воздуха. Здесь куча народу под землёй. Ну-ка соберитесь и сделайте то, что вам сказали, нам нужно отсюда уходить. Пожалуйста, спасите нас. – голос смолк, и пространство снова стало молчаливым.

Окрик отрезвил Киру, она, тревожно оглядываясь по сторонам, пошла к завалу, стряхнула лёгкий снег, но ничего, кроме перепутанной мешанины хворостин, не обнаружила. Обойдя с нескольких сторон груду валежника, Кира остановилась в нерешительности и вдруг в вакууме абсолютной тишины услышала глухие удары, словно идущие из-под земли. Кира, раздвинув несколько больших ветвей, почти подобралась к тому месту, откуда шёл звук, но увидела, что упавшее дерево почти полностью перегораживает подступы к деревянному щиту, который и был искомой дверью.

Девушка подползла как можно ближе к стволу, просунула руку и несколько раз стукнула по грубо обработанному полотну, и в ответ сразу же понёсся дробный перестук, застрявших в подземелье людей, уже отчаявшихся выйти наружу.

– Да как же я эту кучу растащу, – отступив на несколько шагов, сама у себя спросила Кира. – А что если стволы к машине прицепить?

Кира бросилась бежать к автомобилю, открыла багажник, вытащила оттуда трос и, упав на водительское сиденье, на несколько секунд замерла:

– Только бы завелась.

Машина прочихалась, немного поупрямилась, но всё-таки взревела мотором, и Кира, не дожидаясь, пока авто окончательно проснётся, резко сдала назад и подъехала как можно ближе к поваленным деревьям. Быстро разгадав головоломку перепутанных стволов, девушка зацепила трос за один ствол, потом быстро справилась со вторым, но третье, именно то, что прижимало дверцу, было самым большим, и девушке никак не удавалось сдвинуть его хоть немного, хотя внутри салона уже отчаянно воняло гарью подпаленного сцепления.

– Что делать-то? – спросила она сама у себя. Вдруг рука сама потянулась к замку зажигания, и Кира резко повернула ключи, чтобы заглушить машину.

Впереди неё, пересекая полосы, оставленные машиной в снегу, пьяно шатаясь, шли двое, бывшие когда-то людьми. Они бесцельно водили головами в разные стороны, принюхивались к воздуху и, пройдя мимо окаменевшей от страха Киры, начали удаляться. Подождав, пока они пропадут из вида, девушка вдруг сообразила, что доски дверного щита были прикручены саморезами, а в багажнике она увидела крестовую отвёртку.

Выскочив наружу, девушка открыла скрипнувшую крышку багажника, выхватила отвёртку и поползла к деревянному щиту. Давно закрученные саморезы поддались не сразу, но Кира, с силой вдавливая крестовину, всё-таки подцепила упрямую железку и выкрутила первый шуруп, дальше дело пошло веселее и вскоре, вытащив первую доску, девушку глянула в тёмную прореху и увидела бледные пятна перепуганных лиц.

– Здрасьте. – выдавила она из себя. – Тут дерево лежит, мне его вообще никак не убрать, могу ещё пару досок открутить, но это всё. – она помолчала. – И там двое сейчас прошли, ну те, которые эти.

– Ты можешь расширить лаз? – спросил Толоконников.

– Да, сейчас. – Кира поддела ещё одну доску, закусила нижнюю губу и стала снова крутить закисшие в мёрзлом дереве саморезы.

– Народ, не толпитесь. – негромко сказал Костя. – Мы себе же хуже делаем.

– Уже совсем дышать нечем, – послышался слабый женский голос.

– Потерпите, немного осталось, тем более доступ к свежему воздуху уже есть.

Кира, сделав ещё одно усилие, еле разжала пальцы, одеревеневшие от обжигающего холода, стянула с шеи шарф, замотала уже ничего не чувствующие пальцы и, поудобнее ухватившись за доску, крикнула:

– Ну давайте, толкайте же!

Тяжело дыша, Кира несколько раз рванула и повалилась на спину, когда доска неожиданно поддалась и отлетела. Из тёмного прохода на улицу выбрались двое мужчин, один молча взял у девушки отвёртку, раскрутил оставшиеся доски и, оценив проём, начал помогать выбираться остальным.

– Все? – жмурясь от яркого света, спросил Толоконников, когда с большим трудом удалось достать бабу Васю, а потом носилки.

– Все. – покивал Костя. – Сейчас только Суслик с Немцем провизию достанут.

– Тогда быстро уходим.

– Куда пойдём?

– На железнодорожную станцию. Это наш единственный шанс, там есть электричество, даже какая-то машина вроде стояла. Если танки стоят, значит, рядом часть, а отсюда вывод, что есть и склад с провизией.

– Эй, – Толоконников махнул топтавшемуся неподалёку Максиму, – ты говорил, что фермы типа твоей есть в округе. Может, есть вариант связаться, чтобы они помощь прислали?

– Я в самом начале везде разослал сигнал бедствия, но пока отклика нет. – буркнул мужчина. – По-хорошему нас здесь не пришлая девушка должна была ждать, а команда спецов.

– Понятно. Далеко до какой-нибудь фермы? Станция, о которой мы говорили, называется Новоавдеевка. Что-нибудь ближе знаешь?

– Однозначно станция, – уверенно сказал мужчина, – наши объекты на серьёзном удалении друг от друга, а жэдэшка, – Максим несколько секунд помолчал, простреливая взглядом пространство, – в той стороне, и к вечеру мы можем быть на месте.

– Дай бог. – вздохнул Костя и коротко глянул на подрагивающую от холода Лилинг. – Миша, я, если честно, плохо себе представляю, как мы туда дойдём. За день не покроем такое расстояние: все уставшие, голодные, а если мороз к вечеру усилится, то это точно нас добьёт.

– Костя, а какие есть варианты? – развёл руками Толоконников. – На ходу? – кивнув на машину, спросил он у Киры, разглядывающей сбившихся в стайку людей.

– А толку? – девушка потрясла головой, – снега нанесло, не проедет дальше. Она уже буксанула несколько раз, пока я сюда доехала.

– Посмотрим. – выдохнул Толоконников и глянул на Суслика и Немца, тянувших изнутри тёмного жерла подземного коридора несколько коробок. – Давайте быстрее. На сколько нам там еды хватит?

– На сегодня. – буркнул Суслик и мазнул взглядом по Кире. – Спасибо. Спасла.

– Обращайтесь, – поджав губы, сказала девушка. – У меня в машине тоже еда есть. Что смогла, с собой забрала.

Костя утвердительно покивал и, обойдя машину, потоптался вокруг неё.

– Снег первый, лёгкий, за день, скорее всего, растает. Ты здесь как оказалась? – переведя взгляд на девушку, спросил Костя.

– Спасалась от этих, – Кира покривилась и неопределённо кивнула, показывая головой себе за спину, – долго ехала по дороге, устала, легла спать в машине. А вы чего под землёй делали?

– Тоже спасались. – задумчиво отозвался Костя. – Ладно, народ, – негромко проговорил он после небольшой паузы, – нужно двигать вперёд. Толпа долбиков там внушительная, они легко нас вычислят и в чистом поле у нас преимуществ никаких. Бабу Васю предлагаю погрузить в транспортное средство, ну и шмотки все покидать, чтобы идти налегке. Все мы туда точно не влезем.

– Предлагаю перевозить партиями. На небольшие расстояния, так дело быстрее пойдёт, и у людей короткая передышка будет. – сказал Немец.

– Бензик быстро сгорит, потом шмотки на себе потащим. – цыкнул Кудрин.

– Он на тихом ходу так и так быстро закончится, потом сани соорудим и волоком потащим. Миша, как делаем? – спросил Немец у Толоконникова.

– Давай твой вариант. Так мы отсюда гораздо быстрее уберёмся.

– Эмма, – Лилинг посмотрела в сторону бледной Мэй, – ты вроде неплохо водишь. Может, ты пока порулишь? – и тише добавила. – Тебе просто необходим отдых, после этих подземных гонок.

– Я не очень хорошо себя чувствую. – тяжело дыша, сказала Эмма.

– Неудивительно. – Лилинг задумалась, потом подошла поближе к Косте и проговорила. – Нужно Эмму в первую очередь в машину посадить.

– Почему? – покосился на неё мужчина.

– Потому что я у тебя попросила. – твёрдо сказала Лилинг, глядя ему в глаза.– Хорошо. Только не уходи от меня далеко.

– Здесь далеко не уйдёшь. – сухо отозвалась Лилинг. – Я с Настей рядом пойду и Улей, с ними мне спокойнее.

Вскоре странный караван отправился в сторону железнодорожной станции, следы их спутались со следами укрывшихся в чаще заражённых, и наступила объёмная, нерушимая тишина, но век её был недолог, и вскоре из чащи стало доноситься характерное порыкивание, и на открытую часть поля выползло несколько долбиков. Они стучали зубами, словно кусали воздух, иные повизгивали, буравя невидящими глазами, испещрённый следами белый покров, кто-то быстро кинулся к проёму, откуда недавно выбрались люди. А вслед за ними, словно пастух, идущий за своим разбредающимся стадом, выползло нелепое существо, чьего гортанного крика долбики слушались беспрекословно. Существо дошло до места, где следы были расположены особенно кучно, склонило голову низко к земле, принюхалось и, выждав некоторое время, стало собирать заражённых к себе поближе, подстёгивая их громкими отрывистыми криками.

– Ну всё, – отпуская педаль газа, сказал Суслик, – не выжмем больше ничего, сцепуха полетела, пока Кира деревья тягала.

– Ну сколько-то проехали и ладно, – отозвалась с заднего сиденья баба Вася, – слышь, милый, позови-ка ко мне Кудрина.

– Сейчас. – Суслик выбрался из машины, посмотрел на разгружающих машину людей и покачал головой, как бы отвечая на немой вопрос. – Не поедет. Кудрин, тебя баба Вася на аудиенцию требует.

– Чего? – склонившись к приоткрытому окну, спросил Иван.

– Ваня, ты присмотришь за моим балбесом? – спросила баба Вася, кивая на суетящуюся возле людей собаку.

– А ты уезжаешь куда-то, что ли? – подняв брови спросил мужчина.

– Я не пойду дальше. Только людей задерживаю и ноша такая, так что я здесь останусь.

– А, ну ладно. Я думал серьёзное что-то. – махнул рукой Кудрин и выпрямившись проговорил. – У бабы Васи приступ слабоумия, её нужно вынуть из машины, а то она сказала, что хочет нам всем на шею мучительное ярмо стыда повесить.

– Это как? – поднял брови Толоконников.

– Это она решила положить себя на алтарь жертвенности и остаться здесь.

– А. – равнодушно сказал мужчина. – Давайте как-нибудь без алтарей. Твою налево. – Толоконников вдруг замер, нечаянно мазнув взглядом по горизонту. – Это что ещё такое?

Вся видимая часть небосвода пульсировала чернотой, и с той стороны стали прилетать первые вестники непогоды. Резкие порывы ветра рвали верхушки кустарников, пролески тревожно шумели, чуть подтаявший снег стал отрываться от земли, превращаясь в колкую позёмку.

– Походу ураган приближается. – севшим голосом сказал Суслик, хорошо знавший, что такое борьба со стихиями. – Это прям очень плохо, нам даже укрыться негде, в одну машину все не набьёмся. Надо к лесу бежать, на открытой местности просто совсем плохо.

И сразу после этих слов они разглядели в конце широкой просеки, к которой вышли совсем недавно, движущуюся точку. Раздувая пары, прямо на них, уходя от непогоды, нёсся поезд.

День ещё не успел полностью расцвести, а уже тускнел, подбирал подолы белого одеяния и прятался от надвигающейся тьмы, летевшей вместе с ураганом и пожирающей всё видимое пространство. Острые лезвия ветра срезали высохшие осенние ветви с деревьев, шторм втягивал их внутрь своего огромного тела, крутил вместе с другим подобранным мусором, и всё это ливневое безумие уже почти нагнало состав, тяжело двигающийся вперёд.

Поезд резал снежную целину, шёл на предельной скорости, чтобы поскорее убраться с открытой местности и доехать до станции, где точно было здание вокзала, и со всех сторон железную дорогу густо обступал лес. Уходивший в стороны косыми полосами снег, вылетавший из-под бешено стучащих колёс, был похож на два белых крыла и казалось, что в сторону застывших посреди поля людей летит большой зверь, тянущий за собой грозно рычащее грозовое облако.

Заворожённые страшной картиной, люди недвижимо стояли и безмолвно молились, чтобы этот поезд остановился возле них, потому что только так они могли выжить и избежать столкновения с ураганом, хотя они не знали, что позади них есть ещё одна опасность, которая была куда страшнее урагана. И только чуткое ухо собаки уловило в какофонии природных мотивов посторонний чуждый звук. Пёс резко развернулся, вздыбил шерсть на загривке и, поставив метлу хвоста в боевую стойку, замер, приготовившись к бою, потому что уже совсем близко теснилась целая толпа долбиков.

– Баба Вася, прости, некогда тебя вытаскивать, надо как-то эту махину остановить, иначе нам капец.– Твою налево, – стиснув зубы, сказал Толоконников и, оценив расстояние до мчащегося поезда и приближающихся заражённых, вдруг сорвался с места и, сев за руль автомобиля, крикнул:

– Давай, Миша, – просто отозвалась баба Вася, – давай.

Толоконников рванул назад, поставил машину поперёк рельсов и, вцепившись в руль, уставился в пустоту поля, где близкий ураганный ветер вздымал над землёй лёгкий снег и тряс деревья.

– Алексей Иванович, чего делать? – сухими губами спросил бледный машинист.

– Тормози. Новые пассажиры нам не помешают. – сузив щёлки глаз, сказал мужчина. – Рома, ты пока не высовывайся. – проговорил он. – Это твои?

– Всехние. – отшутился Роман. – Но посади их лучше отдельно, а то там такие горячие мужские, – он помолчал, – мозги.

– А то бы я сам не догадался. – плотнее застёгивая куртку, сказал Алексей Иванович и, выйдя на мостик замедляющего движение поезда, крикнул. – Бегите в седьмой вагон, там пусто. Я не могу рисковать людьми, вы можете быть больны.

– За нами погоня, мы не успеем, – проорал Кудрин, тыкая пальцем за спину и показывая на толпу долбиков.

– Так меньше разговаривай и больше делай, – отрезал Алексей Иванович, – я не буду рисковать. Или в последний вагон, или я просто сейчас закрою дверь. И даже не вздумайте оттуда соваться куда-то, просто выкину всех и уеду.

Кудрин зло заходил желваками и закричал:

– Быстрее, быстрее, бежим вперёд. Суслик, давай бабу Васю вытащим. Тузик, твою мать, – он дёрнул за холку всё ещё стоявшую в стойке собаку, – беги уже.

Суслик с Кудриным буквально выдернули бабу Васю с заднего сиденья, Толоконников отогнал машину вперёд и, схватив несколько пакетов с провизией, обогнул голову поезда и побежал за остальными. Люди, цепляясь за стылые поручни, набивались в проходе, падали, спотыкаясь о высокий порог, и поскорее отползали, чтобы освободить остальным место. И как только за последним человеком закрылась дверь, о стальное тело поезда стали биться подбегающие заражённые.

Ехавшие в составе люди прильнули к окнам и с затаённым ужасом смотрели, как долбики несутся за пытавшимися уйти от погони. Эта картина была настолько страшной, что некоторые не выдерживали и просто уходили подальше, лишь бы не видеть скорой расправы, но были среди пассажиров и те, кто не мог оторваться от происходящего на улице, потому что сейчас в смертельной опасности находились те, кто был им очень дорог.

Эмма, еле добежавшая до спасительного вагона, отползла в угол тамбура, чтобы никому не мешать, и осела там, трясясь всем телом и пытаясь хоть как-то успокоить бешено бьющееся сердце, и всё время думала о том количестве адреналина, который сейчас стегает внутри неё ребёнка. Кудрин, последним забежавший в вагон, несколько минут не мог отпустить ручку двери, ему казалось, ладони приварились к ручке, и если он хоть на секунду разожмёт побелевшие пальцы, то внутрь прорвётся смерть, с воем носившаяся вокруг поезда и пытающаяся достать свою законную добычу.

– Ваня, – тихо проскулила Эмма, – ты можешь подойти ко мне? – попросила она.

– Что? – голос женщины не сразу пробился сквозь ватную пелену, оседавшую вокруг Кудрина, – что такое? – кое-как оторвав ладони, мужчина обернулся и, увидев перепуганное лицо Эммы, подсел к ней. – Не бойся, всё позади. Всё позади.

– Нет. – Эмма подняла к нему заплаканное лицо. – Я беременна. – прошептала она и развернула к Кудрину ладонь, перепачканную кровью.

В этот момент вдруг везде потух свет, поезд сбросил скорость и стал замедляться, колёса явно крутились уже только по инерции, а спустя немного времени состав и вовсе остановился.

– Что происходит? – Алексей Иванович влетел в кабину машиниста и посмотрел на погасшие электронные табло.

– Электричество, походу, каюкнулось. – рассеянно тыкая в безжизненные кнопки, сказал машинист.

– Куда оно каюкнулось? – рыкнул Алексей Иванович.

– Так, а я откуда знаю, – по-бабьи взвизгнул на последнем слове машинист, так как в лобовое стекло локомотива ударилась ветка и полетела дальше.

– Что здесь? – в переходе между вагоном и локомотивом появился Рома.

– Электричества нет.

– Дизтопливо есть? – быстро спросил Роман.

– Да откуда?! – плачущим тоном сказал машинист. – Его было малость, срасходовали всё, пока топились и гонялись на пробные перекаты.

– Какие пробные перекаты, – поморщился Рома, – короче, что делать будем? Нам сейчас к такой-то матери все окна повыбивает и вытянут нас отсюда, как улиток из раковины.

– Не знаю.

– Лёша, мозг включи. Напиши своей благодетельнице.

Алексей Иванович вздохнул, смерил взглядом Романа и выдохнул:

– У меня без электричества не работает средство связи. – поджав губы, сказал он и, глянув в маленькое, оконце и добавил. – Здесь окна крепите, а я пошёл посмотрю как у нас дела.

– Нет. – Роман покачал головой. – Пойду я. С ней связываешься только ты, поэтому должен остаться на месте.

– Я с тобой, я за Крис. – тихо сказал Алексей Иванович. – Она в первом вагоне, в медицинском, и сразу обратно.

– Добро. Я бойцов возьму, а то, боюсь, встреча в седьмом вагоне может быть слишком бурной.

– Выкидывай без сожаления, если будут бодаться. Оставь только учёных, мне нужны только они и раз уж так удачно получилось, что мы встретили их по дороге, то теперь одной головной болью меньше.

– Удачно, не то слово.

Рома вышел в тамбур, поморщился от запахов лекарств, завозившихся в носу, и оглядев пространство плацкартного вагона, превращённого во временный госпиталь, покачал головой.

– Только место и средства расходуем.

– Рома, здесь только те, кто может пригодиться. – отозвался Алексей Иванович и кивнул на шевелившего губами в агонии болезненного сна мужчину, – вот этот врач.

– Это Никита. – присмотревшись к молодому человеку, проговорил мужчина. – Я тебя понял, ты знаешь как лучше. – вздохнул Роман. – Я бы, честно говоря, сразу удалил с поезда Кудрина, Толоконникова и даже Костю, несмотря на то что он учёный. Они все очень опытные бойцы. Рослик и Кирилл воспитаны Кудриным, а тот спуску не даёт. Женщины и нужные учёные, остальных за борт. Зачем тратить ресурсы?

– Это ценный биоматериал. – тихо проговорил Алексей Иванович. – Такие как твой Кудрин или Толоконников продержатся гораздо дольше, чем какой-то хиляк. Но если мы сейчас начнём с ними воевать, то неизвестно чем это закончится. Давай сделаем вид, что мы хотим дружить.

– У тебя не очень получится дружить с Толоконниковым. – тихо отозвался Роман и перевёл глаза на сидевшую неподалёку бледную Крис. – Там така любовь с его стороны.

– Посмотрим. – сказал мужчина и резко обернулся к окну, куда прилетел кусок какого-то железа, со скрипом царапнувший тонкую преграду.

Ася, видевшая, как мимо неё пронеслись дорогие ей люди, теперь сидела как на иголках, пытаясь понять, как к ним пробраться. А отсутствие света и суматоха из-за происходившего вокруг давали ей сейчас карт-бланш. Обзор из окна позволил увидеть, что люди забежали в соседний вагон, и сейчас Ася потихоньку стала пробираться по проходу, за спинами застывших возле окон перепуганных пассажиров.

– Девочки, – она уверенно взяла за руки девчонок, вжавшихся в кресло, – пошли.

– Куда?

– За мной. – шёпотом проговорила она.

Быстро юркнув в тамбур, женщина аккуратно прикрыла дверь, повернула замок на двери и, втолкнув девочек в соседний вагон, услышала позади себя окрик и встала, повернувшись спиной к двери.

– Ты куда? – спросил охранник, заметивший движение в коридоре.

– Страшно очень. Давки боюсь, – быстро соврала девушка, – здесь не так много народу. И там окна большие, если эти, – она кивнула на улицу, – как-то их разобьют, то здесь есть шанс спастись.

– Не дури мне голову. – нахмурился охранник. – Давай обратно.

– Правда, там очень страшно. Все возбуждённые, не соображают ничего. – часто задышала Ася. – Давай здесь постоим. – она на секунду замолчала, потом, внутренне решившись, подошла ближе к мужчине, – можно я тебя обниму, я вся дрожу.

Охранник был другой, не тот, что приставал к девушке утром, и ещё мог не знать её легенду, и сейчас был шанс как-то отвлечь его, чтобы перебраться в вагон к своим и предупредить об опасности.

– Нашла время, – несколько нервно сказал мужчина, но не отодвинулся.

Девушка, видя, как его взгляд скользит по её шее, медленно расстегнула пуговицы на рубашке, отодвинула ткань, глубоко обнажая декольте и, взяв его ладонь, положила сверху на свою грудь.

– Так гораздо спокойнее, – чувствуя беспокойное движение его пальцев, выдохнула она. – Давай сюда. – она кивнула на дверь туалетной комнаты. – Неизвестно сколько стоять будем, не хотелось бы, чтобы кто-нибудь нам помешал. – прошептала она, внутренне молясь, чтобы он согласился.

– Пойдём в купе. Ко мне. – прерывисто сказал мужчина и, прижав Асю спиной к стене, стал целовать в шею.

– Не здесь, – попыталась отодвинуться от него девушка, – не здесь. – но тут она заметила, как дверь в тамбуре приоткрылась, и на пороге появился Кудрин. Он приложил палец к губам, потом резко схватил оглушённого страстью мужика за волосы, зажал шею локтем, а Ася бросилась бежать в соседний вагон. Как раз в этот момент за её спиной послышалось, как лопается одно из окон, и яростный свист бури заглушил ужасающий вопль людей, которые остались беззащитны перед ринувшимися внутрь долбиками.

Ася ввалилась в вагон, бросилась на шею Уле, стала обнимать девчонок, рыдающих на плече у Кати и, как только вошёл Кудрин, сразу бросилась закрывать дверь.

– Пожалуйста, закрой, закрой. – нервными руками она щёлкала замком. – Там долбики прорвались, нужно уходить в вагон.

Кудрин подхватил на руки сидевшую на полу Эмму, тамбур опустел, и как только тонкая створка двери закрылась, стекло со стороны другого вагона окрасилось чьей-то кровью, и чьи-то пальцы рисовали дорожки в бессмысленной попытке вырваться из этой смертельной западни.