Диагноз

Глава 8

Визжавшая яростным свистом буря стегала со всех сторон ливневыми потоками вагон, люди жались друг к другу, Асю трясло как в лихорадке, и она никак не могла поверить, что им с девочками удалось бежать.

– Кто ещё жив из наших? Из тех кого тогда забрали? – спросил Кудрин.

– Только Никиту видела, – слабым голосом ответила девушка, – но он ранен, поэтому ехал в первом, медицинском, вагоне.

– В медицинском? – поднял брови Кудрин.

– Да, первый вагон переоборудован под такой, – Ася пожала плечами, – полевой госпиталь, что ли.

– Ты Крис видела? – отодвинув Кудрина, вклинился в разговор Толоконников.

– Да, она жива. Нет, она не была со мной в одном вагоне. – быстро ответила Ася.

– Почему? Где она сейчас? – тяжело дыша, спросил Михаил.

– В безопасном месте, под боком у главного заводилы всего этого бардака, – глядя ему в глаза, сказала Ася, – нет, не по принуждению, просто она всегда выбирает где лучше.

– Главное, что жива, – глупо улыбнувшись, сказал мужчина и выдохнул.

– Ася, – Кудрин покачал головой, – с Эммой совсем плохо. Нам нужно как-то попасть в тот вагон.

Ася долго, не моргая, смотрела на него, потом вздрогнула, когда в окно ударилась пролетающая мимо ветка, и посмотрела на Толоконникова, который проговорил:

– Ваня, ты себе как это представляешь? Между нами вагон доверху набитый долбиками, под вагоном они же прячутся от дождя, а на улице ураган такой, что состав качается.

– Не знаю. – коротко ответил мужчина. – Но нужно что-то делать.

Он глянул в ту сторону, где Лилинг и Катя хлопотали возле слабеющей Эммы. Кудрин подумал несколько секунд и, щёлкнув рацией, проговорил:

– У нас экстренная ситуация. Насколько нам известно, у вас есть медики и препараты. Нам очень нужна помощь, у нас женщина истекает кровью. – сказал Кудрин.

– У меня тут целый вагон живых людей кровью истёк, – отозвался Алексей Иванович.

– Им уже не поможешь, а ей можно. – упрямо сказал Кудрин. – Будьте людьми. Она беременна.

Рация замолчала, слышался только тихий треск, и после минуты томительного ожидания вдруг прорезался искажённый помехами, но очень знакомый голос:

– Кто она?

– С кем я говорю? – напряжённо спросил Кудрин.

– Кто она? В последнее время всем не до романтизма было, так что я подозреваю, что ты врёшь, пробивая на слабО и рекламируя муки беременной женщины.

– Это Эмма, – отозвался Кудрин, – и я так понимаю, ты должен быть на том свете.

– Эмма? – коротко спросил Роман и замолчал. – Жди.

Быстрым шагом вернувшись к Алексею Ивановичу, мужчина вытащил напарника за собой в тамбур подальше от лишних глаз и негромко сказал:

– Лёша, ты же устроил в этих условиях свой личный рай, так? Всё, что я тебе должен был, я сделал, даже бросил там любимую женщину, которую мне обещали привезти, но не сделали этого. Сейчас она здесь, она беременна и истекает кровью. Лёша, помоги мне спасти её, пожалуйста. И тогда я снова буду тебе должен, а ты знаешь, я всегда держу своё слово.

– Рома, что сейчас я могу сделать?

– Там есть медики, мне нужны препараты, я туда доберусь. По-любому твоя визави нас как-то вытащит, Эмме бы только продержаться.

– Хорошо. Иди к медикам, возьми всё что нужно, а я пойду дальше пытаться с ней связаться. То, что случилось в предпоследнем вагоне, может случиться в любом, мы сейчас все в ловушке.

– Бойцов дашь?

– Нет. Я так рисковать не могу, мне нужны люди.

– Понял.

Роман кинулся к забившемуся в угол доктору и, растолкав его, почувствовал жёсткий спиртовой перегар.

– Едрит твою, ты нажрался, что ли?

– Так страшно очень, – еле шевеля губами отозвался врач, – я маненько, для храбрости.

Роман выдохнул, взял в руки рацию и проговорил:

– У нас медицина в ауте. Что нужно, чтобы остановить кровотечение, чтобы она продержалась до окончания бури? Какие препараты, я достану и принесу.

– Подойди, – с полки, где лежал Никита, донёсся слабый голос, – я скажу. Только дай мне поговорить с кем-то, кто находится рядом, мне нужно понимать состояние.

Выслушав краткое описание ситуации, Никита стал называть препараты, потом обессиленно откинулся на спину и, задышав открытым ртом, снова провалился в беспамятство, а Роман, добежав до вагона, где в вовсю пировали долбики, несколько секунд стоял, обдумывая, как осуществить переход.

– Кудрин, там есть люк в крыше? – спросил Роман.

– Нет. Есть тамбур, там можно двери раздвинуть. Но ты не пройдёшь, тебя бурей снесёт.

– Будь наготове, – коротко сказал Роман, – я под поездом пролезу. Здесь есть люк экстренной эвакуации. Ищи у себя такой же и жди меня там.

Рома, запрятав препараты в карманы непромокаемой куртки, наглухо застегнулся и, плотно натянув капюшон, достал нож с длинным лезвием. Открыв люк, мужчина подтягиваясь на руках, потихоньку спустился, поставил ноги на землю и огляделся. Сюда, безусловно, задувал ветер и попадал дождь, но под составом было гораздо спокойнее и если бы не долбики, жавшиеся возле колёс, то можно было бы спокойно прогуляться. Быстро осветив фонариком путь, мужчина аккуратно ступил возле подрагивающего тела долбика и стал продвигаться вперёд, опираясь руками о холод железных конструкций. Занеся ногу в очередной раз, он услышал краткий стук, сразу потерявшийся в вое ветра, и увидел светящуюся точку в другом конце вагона, и падающую тень от спускающегося тела.

– Кудрин, дебил, куда ты полез? – просипел Роман, замерев и боясь разбудить застывшие в странной дрёме тела заражённых.

Иван, спустившийся на подмогу, быстро оценил обстановку и увидел, что если возле Романа долбиков было относительно мало, то здесь их тела перекрывали большой участок и пройти, не задев их, было невозможно.

Когда мужчины с двух сторон остановились возле непреодолимой преграды, Кудрин глянул на Рому и проговорил:

– Ты здесь не пройдёшь, бросай.

– Не ссы, я как-нибудь без наставников обойдусь.

– Ты сейчас об Эмме думаешь или о своих гормональных всплесках? – зло спросил Кудрин. – У неё каждая минута на счету.

Несколько секунд подумав, Роман достал нужные препараты, нашарил в кармане пакет и сложив всё, завязал концы пластиковой сумки узлом. Выбрав место, где Кудрин сможет пакет подхватить, Роман несильно размахнулся, посмотрел на Кудрина и кинул. Спасительная посылка полетела прямо, но под вагон залетел отголосок непогоды, он метнул лёгкую добычу вверх, и пакет, ударившись о дно вагона, спикировал прямо на лежащих долбиков. Кудрин с Романом просто застыли с двух сторон и, не отрывая взглядов от сумки, долго стояли в ожидание дальнейших событий. Кудрин первым пришёл в себя и поразмыслив уцепился руками за выступающие балки нижней части вагона. Он продвинулся вперёд, еле удерживаясь носками сапог и протягивая руку вперёд. В эту секунду на землю упали прямоугольники света из окон ожившего поезда, дрожь прошла по всему составу, и поезд медленно стал продвигаться вперёд. Кудрин только успел схватить сумку и кинулся назад к люку. Он метнул лекарства и, когда уже хотел пролезть обратно в вагон, почувствовал, как его кто-то тянет за ногу. Мужчина резко развернулся и похолодел изнутри: долбики проснулись и сейчас двое мёртвой хваткой вцепились в его лодыжку и сразу стали раздирать ткань, пытаясь добраться до открытых участков тела. Кудрин повернувшись упал на землю, выхватил нож и стал кромсать тела заражённых, пытаясь выбраться из этих смертельных объятий. Кое-как освободив ногу, Кудрин подскочил наверх и успел захлопнуть люк, в тот момент, как один из долбиков кинулся за ним с оскаленной пастью. Иван сидел на полу в тамбуре, дышал широко раскрытым ртом и судорожно осматривал свою ногу на предмет укусов или порезов.

– Держи. – Ася протянула ему обеззараживающую жидкость. – Нельзя чтобы на слизистые тоже попало. – просто сказала она.

– Спасибо.

Роман, без потерь добравшийся до первого вагона, молча воззрился на Алексея Ивановича.

– Ты ведь знал, что я там. Какого ты повёл состав дальше?

– Не дальше, – отозвался слегка бледный мужчина, – а назад. Я получил новые вводные. Сейчас мы должны отогнать состав до той стрелки, вывести состав с учёными и остальной шелупонью на одну ветку, потом отцепить его, а затем то же самое сделать с вагоном, где роятся заражённые. Оставить их на другой ветке, а этот вагон прицепить к нашему составу, и только потом мы поедем в безопасное место. И нужно это сделать в максимально короткие сроки. Тварей вокруг очень много, активизировались и дикие животные с вирусом, это мне оттуда сказали, но пока идёт ливень мы в безопасности. – Алексей Иванович позвал Рому за собой и ткнул в светящийся экран. – Вот стрелка, вот край области дождевых облаков, так что у нас есть минут сорок, не больше.

– На базу?

– Нет. Новые вводные получим после того, как всё будет готово. Кстати, твою суженную сможем сразу в медицинский вагон перевести.

– Хорошо. Я перескажу кратко порядок действий, товарищам в последнем вагоне. Их помощь очень даже пригодится.

– Но я не понял, зачем такие сложности, может просто отцепить два вагона, и всё. А людей пересадить к нам.

– Рома, мы и так еле порядок держим. Мне зачем такая бомба с замедленным действием? Пусть отдельно сидят.

Поезд стал тяжело сдавать назад, ураган уходил вперёд, метался во всю ширь поля, а по составу лишь стекали потоки сильного ливня, смывающего кровь с предпоследнего вагона, тщательно убирая ранний снег с земли и закрывая всё вокруг спасительным шатром.

На максимально высокой скорости состав добрался обратно до стрелки, Роман дёрнул на улицу умирающего от страха помощника машиниста, и они вдвоём побежали к стрелке. Кудрин открыл дверь вагона и, спрыгнув на землю, вместе с Толоконниковым пошёл по направлению к возившемуся с упрямым железом пареньку.

– Помочь? – спросил Иван.

– Не, не, – мальчишка бешено крутил ручку, – я всё уже. Скомандуйте, чтоб назад сдавали.

Поезд медленно пополз, и вагон, откуда только что сошли Кудрин и Толоконников, переехал на соседний путь.

– Пошли отцеплять. – трясясь от холода и вытирая лицо, залитое дождём, сказал паренёк.

Кудрин посмотрел в разбитые окна вагона, откуда на них, щеря окровавленные рты, глядели долбики, и внутренне передёрнулся, молясь, чтобы дождь шёл как можно дольше. Быстро справившись с несложным зацепным механизмом, мужчины отошли от состава и стали смотреть, как поезд выталкивает на другой путь набитый долбиками и трупами вагон.

– Ускоряемся. – скомандовал Роман. – Дождь заканчивается.

На улице и правда становилось светлее, ветер уже далеко унёс ливневые полосы, и непогода таяла, а сквозь прореху рваных ран на теле туч виднелось вечеряющее небо.

– Мужики, сейчас будет жопа. – тихо сказал Толоконников, внимательно оглядывая окрестности.

Неподалёку от них стали приходит в движение долбики, которые долгое время прятались в кустах, а сейчас, почувствовав, что завеса дождя истончается, стали просыпаться от запахов крови и адреналина, которыми чадил железнодорожный катафалк.

– Всё, можно забираться обратно. – махнул рукой парнишка, когда мужчины быстро собрали весь состав вместе.

Запрыгнув в вагон, Рома прошёл внутрь, отыскал глазами Эмму и, встав возле бледной женщины на колени, взял её холодную ладонь в руки.

– Привет. – тихо сказал он. – Как ты?

– Никак. – запёкшимися от внутреннего жара губами сказала она.

– Мы её немного стабилизировали, но в этих условиях очень сложно. – отозвалась Катя.

– Там в медвагоне Никита, но он очень плох. – Роман поднял на неё глаза. – Если мы её туда транспортируем, то под его руководством ты сможешь ухаживать за ней?

– Конечно.

– Тогда так, – уже громче добавил он, – за этой дверью, стоят бойцы. Если я выйду с Эммой и Катей, ну и пареньком, – он кивнул на помощника машиниста, – нас они не тронут, если попрёте все, то и положат всех. Мы сейчас едем в безопасное место, я даю слово, что ни с кем ничего не случится, просто давайте доедем.

Кудрин, всё это время стоявший в дверях, нехотя отошёл, Кирилл с Русланом последовали его примеру, а Костя, подвернувший ногу, пока они бежали к вагону и сидевший в углу, покивал:

– Придётся поверить. – сказал он. – Миша, – Костя долгим взглядом посмотрел на Толоконникова, – придётся поверить.

Как только Рома, еле плетущаяся Эмма, Катя и машинист вышли, Костя покопался в кармане и, нажав на кнопку, активировал предпоследний из оставшихся у него радиомаячков.

В городе, бывшем когда-то столицей, сентябрь не скупился на солнечные дни, золотое ласковое солнце каталось по небу, полноводная река несла тёмную воду, и картинка ежегодного «бабьего» лета казалась стандартной. Вот только пустые улицы, разбитые автомобили, шаркающие по проезжей части исхудавшие до костей заражённые и тела, которые несла в своих прозрачных ладонях та же река, что так недавно дарила радость водных прогулок и была местом для селфи и отдыха, напоминали выжившим о новом мире.

Юлия Сергеевна глубоко затянулась сигаретой, отошла от окна и, нажав на кнопку кофейной машины, глянула в зеркало, пока в чашку лилась струйка ароматного напитка. С начала вышедшей из-под контроля пандемии она почти не спала. Вначале её мучили кошмары, потом хроническая усталость и всеобъемлющее чувство вины развязали руки давнишней слабости, и Юлия Сергеевна позволяла себе уходить в туманную дрёму наркотического забытья, в котором становилось немного легче. От таблеток, бессонницы, постоянного курения и резвившегося невроза кожа стала сухой как пергамент, под серыми глазами пролегли тени, а волосы, лишившиеся привычного дорогого ухода, лежали жидкими прядками на черепе и всё время выбивались из-под резинки, державшей хвостик. Юлия передёрнула плечами, резко отвернулась от зеркала и присела за рабочий стол.

– Юлия Сергеевна, – в её кабинет без стука ввалился молодой человек с тонкой козлиной бородкой, – Юлия Сергеевна.

– Меньше эмоций и больше информации, так ты быстрее донесёшь свою мысль. Что?

– На связь вышел Константин Ивлев.

– Как?

– Пришёл запрос об эвакуации. Правда, у меня такое впечатление, что он выслал его давно, а сигнал проявился только сейчас.

– Как это возможно? И почему у тебя сложилось такое впечатление?

– Это программеры могут объяснить, – пожал плечами молодой человек, – но запрос точно от Ивлева.

– Пошли. – Юлия Сергеевна быстро встала, одёрнула короткий пиджак и пошла, цокая каблуками по намытому до блеска кафельному полу.

Когда в здание центрального комитета по заболеваниям пришла весть о новом и крайне заразном вирусе, Юлия Сергеевна выступила с докладом и предложила часть здания перевести в автономную работу, чтобы исключить возможность заражения сотрудников внутри. Она тогда буквально за несколько дней подготовила чёткую программу действий и понесла её на согласование к руководству, но в те дни как раз решался вопрос о том, будет ли нынешний директор и дальше возглавлять такой важный объект и ему, конечно, было не до «бредовых» идей начальника отдела планирования в чрезвычайных ситуациях.

– Юля, ну ты дура, что ли? – устало выдохнул начальник. – Так, короче, – мужчина оборвал пылкую речь женщины, – мне сейчас не до тебя, есть более глобальные и масштабные дела.

И Юлии Сергеевне дали ясно понять, что если она не уймёт своё больное воображение, то может искать другое место работы. Однако женщина не привыкла отступать перед трудностями и с большим трудом, в обход руководства, начала действовать под видом подготовки к учениям. В какой-то мере именно из-за неразберихи и полной секретности к дому бабы Васи не была выслана группа для переброски Ивлева и материалов в Москву, и много ценного времени было потеряно, как собственно и связь с Костей, который много лет числился как оперативный работник именно в отделе у Юлии Сергеевны.

– Наташа, – Юлия Сергеевна вспомнила, как остановилась перед большим столом секретарши директора.

– Да? – молодая красотка вскинула на женщину длиннющие ресницы.

– Ты же с начальником своим спишь? – прямо спросила женщина.

– Да, – у девушки мелко задрожали губы и забегали глаза, – да что вы такое говорите?

– Спишь, спишь, – тихо сказала Юлия, – так вот, чтобы твоя жертва была ненапрасной, и суровая длань его жены тебя не достала, ты для меня кое-что сделаешь, а я тебя возьму к себе руководителем службы по связям с общественностью.

– А у вас есть такая должность? – быстро спросила девушка.

– Сделаю. – просто ответила Юлия.

И с тех пор согласование бюджета на пополнение запасов вверенного Юле отдела стало проходить прекрасно, а на склады начали поступать провизия и другие необходимые для жизни товары в больших количествах, накапливаясь в стратегических масштабах.

Потом Юля отобрала необходимых для «учений» сотрудников, вызвала лучших программистов, не обременённых семьями, и примерно за две недели до того, как мир за стенами стал рушиться, объявила о начале учений. Таким образом, целое крыло сотрудников жило, работало и оставалось вполне себе автономным и даже не ведающим, что творится за стенами здания, так как было распоряжение задраить окна, чтобы полностью изолировать контакты с внешним миром.

Самым сложным было потом делать вид, что Юлия Сергеевна не знала, что прежний мир просто перестал существовать, а также закрыть железное забрало ставень, предусмотрительно поставленных на внутренние и внешние двери, когда с улиц стали ломиться остатки спасшихся, пытаясь убежать от заражённых. С тех пор она стала плохо спать, но свою миссию выполнила, и уже через месяц мрачной печали она произнесла горячую речь и предложила работать с удвоенной силой, именно это и будет памятью для тех, кто больше не с ними.

– Слёзы будем лить потом, когда избавим мир от болезни. – чуть осипшим от долгого словоблудия голосом проговорила она.

Тяжело пройдя несколько коридоров, Юлия Сергеевна рывком открыла дверь к программистам и, присев на свободный стул, воззрилась на мужчину с покрасневшими глазами.

– Тёма, ты хоть спал?

– Да какое, – коротко отмахнулся мужчина, стряхнул крошки от печенья с бороды и, пробежав пальцами по клавишам, проговорил, – я сначала нашёл радиослед Ивлева.

– Это как?

– У него были маячки с довольно большим запасом энергии, но не вечным, конечно. Я всё крутил сигналы возле той местности, где мы с ним связывались в последний раз, то есть возле дома Василисы, но там ничего. Я шатался по электронным окрестностям, но тоже глушняк, а потом я уловил слабый почти исчезающий сигнал, расширил зону поиска и на границе радара обнаружил ещё один. Если бы спутников было больше и все ходили по положенной траектории, то мы бы в разы Ивлева нашли, а так как чехарда творится везде, то… имеем, что имеем.

– И что, нашли? – с замиранием сердца спросила Юлия.

– Да. По крайней мере, я сейчас нашёл радиосигнал с чётким и устойчивым сигналом. Его реально совсем недавно поставили. Я жду следующий и смогу сразу же посмотреть место дислокации.

– А как нам с ним связаться?

– Найду какое-нибудь устройство, которое работает прямо возле него, и свяжусь. Это уже дело техники, сейчас главное – дождаться сигнала. Поэтому мы с Юрцом круглосуточно дежурим, он скоро заступит, а я пойду на боковую. – блестя азартом в глазах, проговорил довольный собой молодой человек.

– Неужели? – выдохнула Юлия. – Неужели мы его нашли? А значит, и все материалы.

– Но, есть но. – тихо проговорил Тёма.

– Какое? – настороженно спросила Юлия.

– Как объяснить, – на секунду задумался молодой человек, – ну вот вы, например, находитесь у себя дома и совершенно точно знаете, что вы там одна, но всё равно такое чувство, что за вами кто-то наблюдает.

– Ты имеешь в виду…?

– Я про цифровое пространство. У меня такое чувство, что за мной кто-то наблюдает, как если бы ты кого-то хакнул и так далеко продвинулся, что в сторонке стоять не будешь, а пойдёшь дальше и вот там что-то непонятное. Я на всякий случай перешёл на резервные каналы, продолжаю работать там. А где за мной следят, как мне кажется, создаю видимость максимальной активности. Отслед Ивлева я вроде как обезопасил, но с уверенностью сказать не могу.

– Я поняла, Тёма, держи меня в курсе дела.

Вернувшись в кабинет, Юлия глубоко задумалась, ведь если они найдут Ивлева, то нужно будет его как-то эвакуировать в столицу, а как это сделать, она пока не представляла. Всё что она успела, это сохранить крохотный кусочек безопасного и рабочего пространства и активировать работу своего оперативника, а также оживить одну из давно забытых точек, которые планировали ещё её предшественники и, как казалось некоторым структурам, зря тратили бюджетные средства. Хотя решение внедрить в такие структуры как ЦКЗ небольшие «отделы планирования», подчинявшиеся напрямую руководству комитета, но курируемые структурами федеральной безопасности, было крайне дальновидным и сейчас очень помогало в том, чтобы сохранить обломки мира.

Юлия Сергеевна подняла телефонную трубку и набрала номер.

– Как ты, Юля? – услышала она густой мужской бас.

– Держимся. – глубоко затягиваясь сизым дымом, проговорила женщина. – Вы как?

– Да ничего. Вчера на сафари ездили. – хохотнул мужчина. – Мочили этих членистоногих.

– Аккуратнее. Мы же не знаем, с чем столкнулись. – цыкнула Юлия.

– Да ладно, если нас не цепануло, так и не цепанёт. Я так думаю. Вон у Серёги Слабодина, – мужчина назвал фамилию, которая раньше часто возглавляла списки форбс, – просто рассадник этих тварей, я за ними в бинокль вместо телевизора по вечерам наблюдаю.

– В смысле? – спросила женщина.

– Ну у Серёги дом-то чуть подальше, чем мой и мой-то как бы сверху, – мужчина зашёлся густым смехом, – а у него там все полегли. А забор у него и ворота высокие и неприступные, и вот они теперь там шатаются по двору или спят вповалку. Вот так, Юлька. Мир меняется, а привычки людей сохраняются, – снова в голос заржал мужчина.

– Игорь Алексеевич, – улыбнулась Юлия, – вот вы во всём найдёте долю юмора. Я к вам по делу.

– Для тебя, Юлька, всё что хочешь, если бы ты меня не предупредила, то и я сейчас где-нибудь сожранный валялся.

– Главное, что вы мне поверили.

– Говори.

– Мы вроде как нашли группу, в которой по счастливой случайности был наш сотрудник, но они далеко. На Алтае. Если мы найдём точное место их дислокации, я пока не представляю, как мне их вытащить.

– Подумаем. – серьёзно сказал мужчина. – Есть ещё порох в пороховницах. Телефонную связь-то мы наладили, значит и ребят достанем.

Юлия Сергеевна повесила трубку, откинулась на спинку стула и долго сидела, молча разглядывая потолок, по которому двигались ломанные тени, словно отражение сегодняшней реальности.

Утро моросило дождём, за окнами стало по-осеннему пасмурно, ветер гонял валявшийся на дороге полиэтилен, снимал с деревьев порыжевшую листву, устилал рыжим ковром поблёкшие газоны и прикрывал истлевшие тела, валяющиеся на тротуарах.

Юлия Сергеевна сошла с беговой дорожки, быстро ополоснулась в душе и, собравшись с духом, посмотрела за окно. Этот ежеутренний ритуал должен был ей напоминать о происходящем, потому что разум до сих пор отвергал изменившуюся реальность.

Сегодня было как-то особенно тяжело, да и заболевших на улицах прибавилось. Были здесь и завсегдатаи, которые не сходили со своей орбиты, кружа в загородке парковки, или бились в окнах кофейни, когда их что-то выводило из оцепенения. Были и такие, кто появлялись в конце улицы, шли мимо и пропадали в прорехе между домами.

– Можно? – послышался скромный стук в дверь, и на пороге появилась тоненькая девушка, которая, сложив руки перед грудью, проговорила. – У нас некоторые проблемы.

– Да ты что? – покачала головой Юлия Сергеевна. – А я как-то не заметила. Весь мир в труху, а у нас, оказывается, некоторые проблемы, – проблеяла женщина, пытаясь подражать тонкому голосу вошедшей.

– Я могу продолжить? – выждав некоторое время, спросила девушка, привыкшая к постоянным издёвкам начальницы, которую она явно чем-то раздражала.

– Ну?

Юля кинула ещё один взгляд в окно и уже хотела зашторить жалюзи, как взгляд зацепился за остриё неожиданного события, которое напрочь выбивалось из обыденности апокалипсиса.

– Что это за хрень? – одними губами проговорила женщина.

– А, ну собственно про это я и хотела сказать. – неслышно подойдя сзади сказала девушка. – Ребята увидели это по камерам, я сразу пошла к вам. Оно шло по проспекту, потом свернуло к нам.

По улице, аккуратно ставя на стылый тротуар длинные конечности, брело странное существо. Его череп был вытянут наподобие волчьего или собачьего, он был обтянут синеватой кожей, крепился к мощной шее, которая росла из таких же мощных плеч, переходящих в лапы. На всём могучем теле не было ни единой шерстинки, зато посреди спины рос огромный вихрастый гребень.

– Юлия Сергеевна, – в комнату ворвался бородатый паренёк, – есть связь с Ивлевым. Быстрее. Быстрее.

Юля сорвалась с места и понеслась по коридорам, крича во всё горло:

– Дебилы, как есть дебилы, – задыхаясь проговорила она и ворвалась в кабинет, – а если бы я в другом конце здания была? Ну?! – она с горящими глазами подлетела к программисту, который молча протянул ей наушники. – Да, – часто дыша произнесла она, – кто это?

– Константин Ивлев. Я не могу долго говорить.

– Я Юлия Сергеевна, позывной Берёза, это я активировала вашу миссию. Код доступа, пятнадцать, восемнадцать, четыреста четыре, три ноля, сто и пятьдесят.

– Повторите последнюю связку. – попросил Костя.

– Сто и пятьдесят.

– Вас понял. У нас есть некоторое количество материала с собой. Есть необходимый материал на точке доступа, где жила Василиса. Есть много разведанных. Я пока не очень понимаю, как нам вам всё передать.

– Я ищу способы вытащить вас. Остались в живых люди, есть кое-какая техника, но всё очень разрозненно. Мы уже несколько дней думаем, как вас доставить в столицу.

– Я здесь не один. Нас много.

– Константин, вы же понимаете, что мы не способны забрать всех. Меня интересуют только учёные и материалы.

– Доставить материалы к вам проще, чем вывезти всех отсюда. Мы можем на месте всё оцифровать.

Но программист, тоже слушавший разговор, покачал головой, и Юлия Сергеевна быстро сказала:

– Без вас эти материалы не будут представлять ценности. – женщина помолчала и проговорила. – Код доступа три ноля пятьсот дробное тире. – что означало, что канал связи небезопасен. – и спустя мгновение добавила, чтобы перевести разговор в другое русло. – Константин, у нас на улице появился странный объект. Вы что-нибудь знаете об этом? – вдруг спросила она.

– Живой?

– Ну, вроде как да. – неуверенно проговорила Юлия.

– Да. – спокойно ответил Костя. – Мы были в лаборатории, где их делали. Оттуда мне удалось взять некоторые материалы, но их крайне мало.

– В смысле делали? – Юлия замерла на полуслове.

– Всё далеко не то, чем кажется. – устало отозвался Константин. – Эта вспышка далеко не случайность. Это спланированная акция. Я до конца не разобрался в происходящем, для этого нужно гораздо больше времени и возможностей. Жаль, что нам не удалось связаться с вами, когда мы были в лагере.

– Мы только недавно вас обнаружили. Много что вышло из строя. – вздохнула Юля. – У меня так много вопросов, что я даже не знаю, что у вас спросить.

– Я заканчиваю связь. Наши координаты у вас есть, какое-то время мы будем здесь, но не уверен, что долго. Если что-нибудь придумаете, свяжитесь с нами.

Связь прервалась, и Юлия, стянув с головы наушники, долго смотрела в стену, потом выдохнула и проговорила:

– Покажи мне запись, с этим, – она подыскала слово, – живым организмом, что ли. И нужно выслать по этому адресу, – она быстро набросала ряд цифр.

Дойдя до своего кабинета, Юля опустилась в кресло и только сейчас обнаружила, что носилась по зданию в коротком пушистом халате в тапках.

Кое-как запихнув в себя завтрак, женщина в сотый раз пересматривала запись с идущим по улице странным существом и никак не могла выкинуть из головы слова Константина, насчёт того, что эту странную форму жизни кто-то сделал.

Выдохнув, Юля подняла трубку телефона и, набрав знакомый номер, выждала несколько секунд.

– Юля, вам там совсем заняться нечем? Так ты скажи своим программерам, что у меня сын лучше рисует всякие ужастики, чем они. И что сейчас не время добавлять тёмных тонов в действительность.

– Вы о чём? – не поняла женщина.

– Ну они мне какую-то страшную штуку, типа собаки, прислали, якобы по улице оно идёт.

– Это не рисованный персонаж, – Юля помолчала, – и это действительно прошло мимо нас.

В трубке повисло молчание, потом послышалась забористая матерная речь и наконец придя в себя, собеседник спросил:

– А что это?

– Не знаю. Но на связь вышла группа, про которую я говорила. Самое страшное, что они утверждают, что этих существ кто-то делал. То есть намеренно создал такую форму жизни.

– Это какой-то нескончаемый треш, – вздохнул мужчина.

– Я с просьбой.

– Ну?

– Мы нашли группу. Место дислокации: Республика Алтай. – задумчиво произнесла Юля и подошла к окну.

– Понял, дай мне время. – мужчина помолчал и спросил. – А чё эти новые твари умеют? Ну там по заборам лазать могут?

– Пока ничего не знаю, пока он просто шёл. Но судя по тому, что их кто-то делал, вероятно, он не один.

– Ох, Юля, как же у тебя обеднел словарный запас. – проговорил мужчина и повесил трубку.

Юля в окно увидела, что странная сущность вернулась и сейчас ходила параллельно забору, который отделял территорию ЦКЗ от тротуара. Заражённые не могли преодолеть эту преграду и поскольку на улицу было категорически нельзя выходить, люди просто смотрели на кусочек спокойствия, где не было трупов, заболевших, не валялся мусор, и прохладное лето не дало разрастись сорной траве и привести парковую зону к запустению.

Но сегодня всё изменилось. Тварь задрала морду вверх, встала лапами на железное плетение и в два счёта перескочила ограду. У Юли даже перехватило дыхание от такого кульбита, и она, прижавшись к стеклу, смотрела, как существо обходит каждый сантиметр дворика, принюхивается к входной двери и снова обходит дворик. В какой-то момент оно задрало голову и Юле показалось, что они встретились взглядом.

– Что с вами? – Юля очнулась от звука голоса и глянула на программиста, который поспешил к ней, чтобы рассказать про вторжение.

– Мне кажется, он на меня посмотрел. – севшим голосом сказала она.

– Это невозможно. Вы же сами распорядились всё стёкла заклеить зеркальной плёнкой, так что только мы видим, что происходит снаружи.

– Точно. – выдохнула женщина. – Что-то я совсем расклеилась.

– Расклеишься тут. – покивал Артём. – У нас все входы заблокированы, к нам этому чучелу не пробраться, но вот тем, кто выходит на улицу, может не поздоровиться.

– Юлия Сергеевна, – в проёме двери показался секретарь Юли, – надо бы людям рассказать, что происходит. Монстра видели больше половины, все сильно нервничают.

– Я поняла. – Юля подумала несколько секунд и продолжила. – Через час собрание в основном зале.

В Юлиной голове не укладывался новый порядок вещей, и если она с трудом принимала то, что по дорогам ходят живые мертвецы, то вот уж состряпанных непонятно где монстров, она не ожидала увидеть. Юля знала, что должна выйти к людям и успокоить их, но в голове болтались лишь стандартные фразы, а лозунгами сейчас не отделаешься.

Телефон на столе снова ожил, и Юля, схватив трубку, проговорила:

– Да.

– Юля, мы по-разному думали. Вертолёт туда точно не догнать, самолёт не вариант, мы не знаем, что там на взлётно-посадочных творится, да и на шум толпа этих долбоклоунов сбежится. Мы тут с пацанами покумекали, дрон сгоняли до железки, – откашлявшись сказал мужчина, – короче, среди нас есть бывший паровозовод, так что можем добраться туда по путям. Долго, сложно, но возможно. И, походу, это единственный вариант. С электричеством будем по ситуации решать, дизель зальём под завязку, ну и с собой возьмём сколько влезет.

– Хорошее дело. – мрачно проговорила Юлия Сергеевна. – Только есть одна загвоздка. Там нет железнодорожного сообщения. Практически совсем. Было несколько кусков дороги, они использовались для каких-то локальных целей, когда понадобилось, их быстро соединили, но это всё. Недалеко от станции, куда, вроде как, движется мой оперативник, тупик и дальше им придётся каким-то образом добираться до Бийска, там крайняя точка, откуда их можно забрать. – Юля выдохнула, теперь она хотя бы могла сообщить, что у них есть план.