Диалог с православием

В первой главе раскрываются цели книги, объясняется важность диалога с православием, дается общее понятие контекстуализации, закладываются принципы ведения диалога, достижения единства христиан.

Необходимость диалога с православием Сохранение евангельской истины

Живя в православной стране, протестанты вынуждены не только давать отчет в своем христианском уповании неверующим, но и отстаивать евангельскую традицию перед лицом православного большинства. Практика показывает, что мы не всегда умеем защитить евангельские истины в полемике с православием. При этом возможны крайности. Бытуют карикатурные, чрезмерно негативные и упрощенные представления о православии, вроде «там одни только мертвые традиции, обрядовая религия». С другой стороны, столкнувшись с образованными православными, которые неплохо умеют вести полемику, протестанты часто оказываются неспособными дать здравые библейские ответы. Чтобы не воевать с ветряными мельницами, мы должны глубже познакомиться с настоящим, зрелым православием и подготовиться к диалогу на серьезном уровне. Кроме того, даже обладающим серьезными аргументами евангельским христианам часто не хватает любви к православным. Без любви такой диалог тоже обречен на неудачу.

Стараясь с любовью наставлять кого-то, мы всегда должны оставаться открытыми к собственному обличению и исправлению. И здесь православная критика и просто сравнение востока и запада весьма полезны для исправления и совершенствования протестантской традиции.

Совершенствование протестантского богословия

В последнее время участились случаи перехода протестантов в православие, причем порой уходят даже служители и лидеры церквей. Одна из причин таких разочарований — изначальная идеализация собственной конфессии и незнание православия. Когда человек вдруг замечает недостатки в своей церкви, то бросается в крайность — переходит в православие.

Еще одна причина — узкое и поверхностное христианство, неутвержденность в вере, в Слове Божьем. Если кто-то «не нашел глубины в протестантизме», это еще не значит, что ее там нет. Человек просто не был утвержден и укоренен в истинном познании Бога и священного Е1исания. Мы действительно имеем склонность упрощать важные истины, касающиеся различных сфер христианской жизни, например — спасения. Поэтому одна из целей «Диалога с православием» — побудить евангельских христиан искать более близких, посвященных отношений с Богом, богоцентричного понимания евангелия, более широкого и глубокого представления о спасении и возрастать в других сферах любви и познания.

Единство христиан

Доводилось ли вам в процессе благовестия слышать упрек от неверующих: «У вас так много разных церквей, и каждая считает себя правильной. Вы сначала между собой разберитесь, а потом уже будете меня приглашать». Разделения и даже вражда — это грех и позор христиан. Мы имеем призыв и мольбу Господа Иисуса о нашем единстве: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35; 17:21-23). Единство и любовь учеников Христа должны быть сильнейшим свидетельством о Нем для этого мира, и наоборот, разделение и вражда являются позором для вселенской церкви и величайшим анти-свидетельством. «Диалог с православием» должен помочь нам сделать некоторые шаги к взаимопониманию, примирению и достижению единства.

Адаптация к культуре

Еще одна цель «Диалога с православием» — эффективность нашего благовестил в православной культуре. В восточнославянских странах большинство окружающих нас людей являются номинальными (т. е. только по названию) православными. Как нам в этом случае применять принцип Павла «для иудеев я был как иудей» в данной культуре? Мы вернемся к этой теме в конце первой главы.

Итак, «Диалог с православием» преследует следующие цели:

✓ защита евангельских истин в полемике с православием;

✓ разрушение ложных негативных стереотипов друг о друге;

✓ развитие диалога с православными в духе любви;

✓ умение эффективно благовествовать номинальным «православным»;

✓ исправление негативных протестантских тенденций в свете православной критики.

Любовь и единство христиан Богословская скромность

Не может быть единства и любви без смирения. Поэтому в диалоге с православием нам необходимо развивать в себе богословскую скромность. Рассмотрим несколько библейских отрывков на эту тему.

Апостол Павел призывает христиан: «... по смиренномудрию почитайте один другого выше себя» (Флп. 2:3). Мы должны думать о других людях как можно лучше, выше. Этот же принцип необходимо соблюдать в нашем отношении к другим церквам и конфессиям. На практике, если поступаем по плоти, мы, наоборот, думаем о других хуже, чем о себе. Любовь всегда верит в лучшее в людях (1 Кор. 13:5-7), по принципу презумпции невиновности. Так и мы должны относиться к православию. Нельзя просто огульно все очернять, заведомо «ставить крест» на целой конфессии, поспешно выносить критические суждения.

Чтобы избежать поспешных суждений, мы должны внимательно выслушивать собеседников, а не спешить говорить (Иак. 1:19). Важно по-настоящему узнать православие, познакомиться с первоисточниками, прислушаться к аргументам.

Даже сам апостол Павел не считал себя достигшим совершенства (Флп. 3:12-14), и, тем более, никто из нас не может претендовать на это. Если моя церковь и конфессия состоят из таких несовершенных людей, как я, то и весь коллектив не может быть совершенным. Христиане обычно охотно признают свое личное несовершенство, но почему-то склонны при этом претендовать на совершенство своих деноминаций и церквей. Нельзя хвалить себя и собственную церковь, пусть лучше это делает наш Господь и окружающие (Притч. 27:2; Рим. 1:30). О себе и своей группе нужно думать скромно (Рим. 12:3).

Мудрый Соломон учил о пользе взаимного исправления (Притч. 27:17), когда мы самокритично прислушиваемся к собеседнику. Тогда мы можем «оттачивать» взгляды друг друга. В диалоге с православием мы должны стремиться исправить не только их ошибки, но и свои собственные. При этом сравнение западного и восточного богословия, менталитета и культуры весьма полезны.

И, наконец, признавая, что православие — это часть Тела Христова, мы обязаны соблюдать принцип: «Не может глаз сказать руке: „Ты мне не надобна“; или также голова — ногам: „Вы мне не нужны“» (1 Кор. 12:21). Ни одна часть Вселенской Церкви не является самодостаточной — ни один христианин, ни одна община, ни одна конфессия. Мы все нуждаемся друг в друге по причине несовершенства каждой отдельной части и различного распределения даров и опыта. Те христиане, которые сознательно отказываются от братского общения с другими людьми (или группами), лишают себя важнейших благословений, которыми Бог наделял Свой народ в разных его группах в течение двух тысяч лет.

Критерии христианства

Чтобы строить диалог с православием, нужно ответить на непростой вопрос о том, кого следует считать христианами? Каковы критерии христианства? Давайте рассмотрим некоторые самые важные критерии определения христиан на основе Писания.

Сам наш Господь Иисус Христос дал один важный критерий определения Его истинных учеников — добрые плоды (Мф. 7:16), т. е. святость жизни, любовь к ближнему, добрые дела и так далее. Хоть мы и не видим сердец, но с определенной долей вероятности можем узнавать истинных христиан по их любви, смирению, добрым делам, верности, чистоте. Люди иногда пытаются имитировать праведность, но при тщательном рассмотрении и при наличии опыта плоды Святого Духа можно отличить.

О том, что дети Божьи отличаются от детей дьявола праведностью и любовью, много писал апостол Иоанн в своем Первом послании, например — 1 Ин. 3:10. При близком общении с некоторыми православными можно наблюдать эти видимые проявления истинной веры. Применяя этот критерий к православным, не будем забывать и о том, что далеко не все те, кто называет себя христианами-протестантами, на практике являют плоды святости, любви и добрых дел. То есть, говоря языком самих православных:

Ошибочно думать, что все православные суть действительно не сектанты и что все сектанты суть действительно не православные. Не всякий православный по имени таков по духу, и не всякий сектант по имени таков по духу... можно встретить сектанта, ...не признающего то или иное выражение церковной истины, но на самом деле таящего в себе много истинно Божьего, истинно любвеобильного во Христе, истинно братского к людям... [Архиепископ Иоанн (Шаховской). Сектантство в православии и православие в сектантстве.].

Не обращая сейчас внимания на термины «сектант» и «православный», мы должны согласиться с тем, что истинно любящие Бога и ближнего — это и есть настоящие христиане, независимо от конфессии.

Библия говорит и о том, что христиане — это те, кто истинно верит и исповедует (Рим. 10:9), прежде всего, учение о личности нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа (1 Ин. 4:2-3). Исторически все христиане исповедуют, что человек Иешуа из Назарета и есть Тот самый Помазанник (Христос), т. е. Царь, Сын Божий, Который был обещан Богом в пророчествах Ветхого Завета. Иисус Христос — истинный Бог и истинный Человек. По этому вопросу согласны все направления христианской церкви: католики, православные и протестанты. Различные псевдохристианские религии, так или иначе, искажают учение о личности Иисуса Христа.

На практике оказывается, что применять критерий истинного учения — не так просто. Проблема в том, что даже среди истинных христиан есть много разногласий по богословским вопросам. Поэтому еще с древних времен церковь старалась следовать принципу: «В главном — единство, во второстепенном — свобода, и во всем — любовь».

Существуют доктрины первостепенной важности, где компромисс невозможен. Например, всякий, кто отвергает уникальность Иисуса Христа как Сына Божьего и единственного пути спасения, ставит себя за рамки ортодоксального христианства (1 Ин. 4:2-3). Есть доктрины достаточно важные, но все же не такие принципиальные, как доктрины о личности Бога или о спасительной роли Христа. Возьмем учение о крещении: возраст крещаемых, форма крещения — это не мелочи, и, тем не менее, здесь мы допускаем больше свободы. Например, евангельские христиане и баптисты считают братьями во Христе других протестантов, которые крестят детей (напр., реформаты, лютеране). Ну а вопрос, скажем, покрывала для головы у женщин — это уже вовсе третьестепенный вопрос. Из-за него совершенно недопустимы споры и разделения между христианами.

Говоря о важности истинного учения как одного из критериев христианства, нельзя забывать и о том, что спасают человека не доктрины. Спасает Христос через нашу веру в Него, через смиренное покаяние и отношения любви с Богом. Как вы думаете, насколько истинными и полными были доктринальные убеждения разбойника, распятого рядом с Христом (Лк. 23:41- 43)? Наверное, его богословие сильно хромало. Но у него было главное: покаянное, смиренное признание собственной вины, признание святости Иисуса Христа и кроткое упование на Его милость и помощь. Ответ Иисуса показал, что этого было достаточно для спасения разбойника.

А вспомним самих себя, когда мы впервые обратились к Богу в покаянии. Каковы тогда были наши богословские воззрения? Если бы спасение зависело от правильности доктрин, то у нас было бы мало шансов.

В первой главе Послания к галатам апостол Павел говорит о крайней важности истинного евангелия, то есть учения благой вести (6-8). Те, кто проповедует иное евангелие, должны быть анафематствованы (прокляты). Из этого послания мы знаем, что даже добавление к вере во Христа каких-либо других условий для спасения является серьезным искажением благой вести. Среди протестантов бытует упрощенное представление, будто православная церковь учит, что человек должен зарабатывать спасение добрыми делами. Теоретически православие признает, что спасение возможно только по благодати и благодаря голгофскому подвигу Иисуса Христа. Но на практике ритуализм и обрядность православия представляют серьезную угрозу чистоте евангелия, поскольку от человека требуется для спасения не только веровать, но и «стяжать Духа Святого» через таинства. Об этом мы поговорим подробнее в главе о спасении (глава 2).

Еще одна отличительная особенность Божьих детей — это любовь к Его Слову (Пс. 118). Настоящий христианин любит Божий закон, радуется Божьим откровениям, ищет их всем сердцем, размышляет о них, вразумляется Его повелениями, углубляется в слово Бога, утешается Его заповедями, соблюдает и хранит их. Любовь к Богу выражается, в том числе, и в благоговейном отношении к Его слову. Поскольку Бог оставил нам Свое слово прежде всего в Священном Писании, истинные христиане отличаются желанием знать и соблюдать записанное Слово — Библию.

Православие признает высший авторитет Библии. В списке главных источников авторитета в православии священное Писание обычно стоит на первом месте. Но, к сожалению, часто этот авторитет остается в теории, так как на практике православные больше обращаются к различным формам церковного предания. Итак, нельзя сказать, что православие отрицает важность и авторитет Библии, но часто ему не удается практиковать это в жизни. Об этом подробнее мы поговорим в четвертой главе.

Об истории церкви

При изучении истории христианства бросается в глаза один общий вывод: насколько мы — церковь — несовершенны! И насколько Господь долготерпелив, милостив и верен по отношению к Своему народу! Несмотря на постоянные ошибки, грехи, расколы, лжеучения, Бог хранит Свою Церковь и врата ада не одолевают ее (Мф. 16:18). Слава и благодарность Ему за это!

Православие и католичество — два основных направления, которые исторически обычно занимали положение «государственной церкви». В силу своего привилегированного положения, каждая из этих «официальных» церквей склонна полагать, что она — истинная церковь («самая правильная»), а остальные группы откололись от нее.

У протестантов тоже бывает свой особый взгляд, несколько искажающий историю церкви. Евангелисты порой думают, что ранняя апостольская церковь была идеальной, затем наступило мрачное средневековье, когда церковь полностью испортилась, и наконец с реформацией она возродилась снова. При этом протестанты могут попадать в ту же ловушку самомнения, чувства собственной исключительности, идеализируя собственные конфессии.

На самом деле, оба эти взгляда на историю церкви неверны. В течение всей истории Божьего народа, как Ветхого, так и Нового Заветов, очевиден тот факт, что церковь никогда не была совершенной. Никогда (даже во времена апостолов) ни одна часть церкви не была идеальной. Достаточно вспомнить ошибки и грехи, которые упоминаются в книгах Деяния, Откровение (2-3 главы), в посланиях Павла. Ни одна община, ни одна конфессия — не совершенны.

Однако благая весть включает тот факт, что Бог действует во всех частях Своей Церкви, несмотря на наши несовершенства. Даже в средние века, когда в Европе продавались индульгенции, горели костры инквизиции, а в Москве царствовал Иван Грозный, истинные христиане были! Кого, например, сжигали на кострах в Европе или топили на Руси? Многие так называемые «еретики» были как раз истинными верующими, которые критиковали официальную церковь, призывая к ее очищению и исправлению. Да и в самих официальных церквах, несмотря на серьезные ошибки и злоупотребления, всегда были искренние христиане, любящие Бога, поклоняющиеся Ему через Иисуса Христа и являющие любовь к людям. Там, где звучит истина Божьего слова, где есть смирение перед Богом и упование на Христа, и где действует Святой Дух (а Он «дышит, где хочет»), — там Иисус хранит Свою Церковь, хоть пока и несовершенную.

Поэтому мы не должны впадать в две типичные крайности при рассмотрении истории церкви: не идеализировать ее лучшие проявления, но и не сгущать краски по поводу ее неудачных периодов. Например, не нужно думать, будто в «мрачном средневековье» все было плохо. Ведь даже Божий пророк Илья не знал истинного состояния народа Божьего. Он думал, что, кроме него, больше не осталось верных (3 Цар. 19:4). Но Бог успокаивает его: оказывается, в тогдашней церкви было не меньше семи тысяч верных! И это не где-то далеко, а в маленьком Израиле. И не в былые времена, а в дни самого Илии. Не просто рядовой член церкви, а особенный Божий пророк не знал о существовании такого количества современных ему верующих.

Насколько же мы должны быть осторожны, вынося критические суждения о состоянии Божьей Церкви, особенно — прошлых поколений.

Проблема «государственной церкви»

В рамках маленькой книги нет возможности рассматривать историческое развитие православия подробно. Но есть один важный момент, на который необходимо обратить внимание, поскольку это ключ к пониманию многих проблем.

Вплоть до начала IV века церковь распространялась в римской империи, несмотря на серьезные гонения. В 313 г. император восточной части империи Константин издал указ, вошедший в историю как «Миланский эдикт». Этот документ юридически уравнял христианство в правах с другими религиями. Фактически же Константин отдал предпочтение христианству. Он решил сделать свою империю христианской. На вселенском Никейском соборе 325 г. Константин уже был председателем. Нам сегодня трудно судить об истинности его обращения, о его подлинных мотивах, но достаточно отметить хотя бы тот факт, что в это время Константин еще даже не принял крещения. То есть председателем на Никейском соборе был некрещеный язычник. С тех пор официальная церковь стала превращаться в государственную религию империи, и, вслед за этой империей, постепенно все больше разделялась на западную — католическую — и восточную — православную.

Как оценивать этот процесс соединения официальной церкви с государством? Государству это всегда выгодно. Во все века держава использовала религию для своих политических целей, так как любой стране нужна официальная идеология, некий набор идейных ценностей, который помогает сплотить народ. Так было в Риме, так было и есть на Руси, в Америке и в Украине.

Но что это означало для самой церкви? Было ли это полезно для нее? На первый взгляд, союз с государством сулит Божьему народу много выгод и преимуществ: прекращение гонений (по крайней мере, для тех, кто сохраняет лояльность к официальной церкви), стабильность и безопасность, защита от еретиков (если нужно — силой), расширение возможностей влияния на общество и так далее. Но какой ценой даются эти «преимущества»? Цена — потеря исключительной верности своему Единому небесному Супругу.

Этот печальный процесс Господь предсказал в образе великой блудницы «Вавилон» в книге Откровение. Когда Божий народ, который в Библии часто представлен в образе жены или невесты Господа, усаживается на багряного зверя (Откр. 17:3), он превращается в неверную жену, блудницу. Зверь — это богопротивная империя, царство мира сего (Дан. 7:3-7, 17; Откр. 13:1-2). Когда церковь начинает полагаться на этого зверя, надеяться на его поддержку и помощь, она тем самым перестает надеяться исключительно на Бога. Такое явление не ново для церкви в Откровении. Когда ветхозаветный Израиль начинал надеяться на соседние могущественные державы и на их богов, Яхве тоже называл его блудницей и сурово обличал (Иер., гл. 3; Иез., гл. 16 и 23; Осия и другие тексты).

Таким образом, процесс превращения церкви в государственную религию империи, который начался в 313 г., привел к печальным последствиям. С этого времени решения в церкви часто стали приниматься не из духовных, библейских соображений, а в интересах политики и бизнеса. Блудница стала облачаться в золото, порфиру и багряницу (Откр. 17:4), потому что успешно торговала абсолютно всем — от любых товаров до тел и душ человеческих (Откр. 18:12-13). «Государственная церковь» неизбежно подвержена опасности превращения в бизнес, когда дом Бога становится вертепом разбойников (Мф. 21:12-13). Эта опасность существует в любой церкви, но особенно — в государственной, которая обещает своим прихожанам (а особенно — начальствующим) выгоды и преимущества. С тех пор как быть христианином стало не опасно и даже выгодно, в официальную церковь потекло множество людей, которые в душе оставались язычниками. В течение десятилетий и веков они привнесли множество языческих убеждений, практик, которые постепенно стали традициями.

Когда «христианская» империя завоевывала новые народы, она их «христианизировала» — делала христианскими в приказном порядке. Так было и с Киевской Русью в 988 г. Не трудно теперь понять, откуда в официальной церкви появилось множество учений и практик, не имеющих никакого основания в священном Писании.

Блудницу «Вавилон» не следует отождествлять с какой-то конкретной конфессией, но нужно понимать как общий порочный принцип духовной неверности, особенно вследствие соединения с государством. То есть этот греховный принцип проявляется, больше или меньше, в любой церкви, особенно — государственной, но это не значит, что все православные или все католики — не христиане. Любая церковь, которая начинает заигрывать с государством, частично становится на путь блудницы. Когда материальное благополучие, земная безопасность и достаток, патриотизм и национализм становятся важнее верности Божьему Царству, это — духовная неверность. Так, например, случилось в Германии времен «третьего рейха», когда духовный блуд католиков и лютеран привел к тому, что они поддерживали Гитлера.

Яркий пример протестантской церкви, которая бесцеремонно использовалась монархами в своих личных интересах, — англиканская церковь в Британии.

Слава Богу, что внутри православия есть верные, в том числе священники, которые видят опасность сближения церкви с государством и не поддерживают его. И все же духовнополитический блуд особенно сильно проявляется в церквах, которые за многие века прочно вжились в роль официальной религии государства.

Общение с православием

Итак, живя в православной стране, христианин-протестант должен стремиться развивать общение с православием. Как это должно выглядеть? Необходимо начать со знакомства. Нужно ближе узнавать православие: читать православные книги, интернет-сайты, знакомиться с православными лично. Ученик Иисуса любит всех людей, а тем более — своих братьев во Христе, поэтому любые контакты с православными должны строиться на любви и добром отношении. Только так мы сможем по-настоящему узнать православие, понять его, помочь ему увидеть свои недостатки, а также избавиться от наших собственных. «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Рим. 12:18). Не все православные захотят с нами общаться и дружить. Но мы должны сделать все возможное «с нашей стороны». «Будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию» (Рим. 14:19). Искать общения, взаимопонимания, диалога, сотрудничества для славы Божьей и ради спасения этого мира.

Официальное отношение православия к протестантам

В 2000 году на архиерейском соборе русской православной церкви в Москве был принят специальный документ, который отражает официальное отношение РПЦ к другим христианам, — «Основные принципы отношения русской православной церкви к инославию» (доступен в интернете). В этом документе РПЦ, хотя и утверждает свою исключительность, но признает, что Божья благодать действует и в других церквах. Это решение указывает на признаки, объединяющие христиан: Слово Божье, вера во Христа как Бога и Спасителя, пришедшего во плоти, истинное благочестие. Также этот документ призывает к развитию диалога, общения и сотрудничества православных с другими «инославными» христианами. Согласно «Основным принципам», православные проводят четкое разграничение между инославными христианами, признающими Святую Троицу, богочеловечество Христа, и сектами, которые отвергают основные христианские догматы.

Говоря о диалоге, общении с православием, важно отметить, что само православие не однородно. Оно включает разные течения, тенденции, проявления. Православные часто пытаются представить дело так, будто среди них не существует разделений. Конечно, православные признают решения семи вселенских соборов, авторитет пяти патриархов, имеют сходную литургию, общие акценты в богословии и так далее. Но есть и значительный спектр богословских различий, организационные разделения, противоречия и разномыслия. Мы не хотим радоваться чьим-то разделениям, но отмечаем этот факт, потому что он важен для развития диалога с православием. Какие-то направления и представители православного богословия ближе к протестантству, какие-то — дальше. Есть, например, так называемое «культурное» или «политическое» православие. С ним трудно развивать отношения, потому что это в меньшей степени христианство, а больше — национальная идеология, которую политики стараются использовать в качестве объединяющего фактора.

Для более подробной классификации различных направлений и тенденций в православии, рекомендую просмотреть в интернете видеолекции Павла Тогобицкого о православии.

Самое важное различие — между настоящим православием и так называемым народным или популярным. Нужно помнить, что большинство наших соотечественников, которые считают себя православными, являются ими только по названию. Соответственно, и многие их языческие представления и практики не могут считаться православными с точки зрения серьезного православия.

Адаптация к культуре — контекстуализация

Необходимость диалога с православием также следует из библейского принципа контекстуализации, то есть адаптации к культурному контексту. Давайте поговорим об этом важном принципе. Хотя мы не найдем в Писании слова «контекстуализация», однако сам принцип и примеры его применения в Библии очевидны.

Пример Христа

Во-первых, Сам Господь Иисус явил нам величайший пример контекстуализации. Одной из целей Его прихода в этот мир было — явить людям Бога (Ин. 1:18). Но Бог в полноте Своего величия и славы недоступен для человеческого восприятия, тем более — после грехопадения. Поэтому, чтобы явить людям Бога, Бог-Сын стал одним из нас, то есть снизошел до уровня нашего восприятия, полностью отождествился с теми, кому Он нес благую весть. Иисус общался с людьми на человеческом уровне, говорил на нашем человеческом языке.

Это и есть самый великий пример контекстуализации: Бог стал человеком. Этот аспект воплощения Христа — образец для подражания всем благовестникам и миссионерам. Мы должны максимально отождествиться со своей аудиторией, т. е. «стать одним из них».

Господь Иисус не только стал подобен всем людям, но и разговаривал с каждым человеком индивидуально, на его языке. Благовествуя отдельным людям, Он учитывал интересы, понятия, образование, верования, убеждения и заблуждения каждого своего собеседника. С самарянкой Он начал вести разговор о воде и ее мужьях (Ин. 4). Фарисею Никодиму намекнул на ветхозаветное обетование о возрождении Израиля (Иез. 37:1-14 и Ин. 3:3-10). Богатому юноше указал на чрезмерную привязанность к богатству (Мк. 10:21-22). В разговоре с законником Христос опирался на закон (Ак. 10:25-26), а в беседе с саддукеями, которые признавали авторитет только Пятикнижия, сослался именно на него (Мк. 12:26-27).

Если мы хотим сделать весть о Боге понятной для людей, то должны говорить с ними на их языке не только в лингвистическом смысле, но и в смысле приспособления к их культуре, к их менталитету. Для этого нужно знать, во что они верят, какие у них религиозные и культурные ценности, каковы особенности их мышления. А чтобы понять верования и менталитет человека, необходимо вести с ним диалог, развивать общение. Поэтому благовестники особенно должны внять призыву Иакова быть «скорыми на слышание и медленными на слова» (1:19). Сначала нужно не говорить, а задавать вопросы и по-настоящему слушать! Вопросы настоящие, с искренним желанием понять собеседника, а не для того, чтобы загнать его в заранее подготовленную колею «презентации евангелия». Ни в коем случае нельзя просто вываливать шаблонную «презентацию» на всех одинаково. Только узнав о представлениях собеседника, следует начинать излагать евангелие, отталкиваясь от того, что ему уже известно, пользуясь его представлениями, знакомыми ему примерами, опираясь на элементы его религии и философии, которые могут иметь связь с христианской вестью и вообще с истиной.

Один интереснейший пример культурной адаптации изложения евангелия описан в фильме «Дитя мира» о служении Дона Ричардсона среди людоедов Новой Гвинеи.

Принцип Павла

Наиболее явно принцип контекстуализации был выражен апостолом Павлом применительно к его собственному служению:

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти, по крайней мере, некоторых. Но все это делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его.

1 Коринфянам, 9:19-23

Апостол говорит о том, что он приспосабливал свое служение к культуре и мышлению разных категорий людей. Он подстраивал под них свое поведение и формы служения и проповеди, не меняя при этом само содержание. Давайте рассмотрим два библейских примера того, как Павел это делал.

В книге Деяний (16:1-3) упоминается случай, когда Павел сделал нечто, чтобы контекстуализировать свою миссию среди евреев. Его новый ученик Тимофей был сыном грека и еврейки.

Он не был обрезан, т. е. не присоединился к иудаизму через специальный обряд. Если бы апостол просто взял его с собой, Тимофей не смог бы помогать ему в служении евреям. Иудеи вообще не захотели бы общаться с «необрезанным» язычником. Поэтому Павел предлагает Тимофею принять обрезание только ради того, чтобы стать культурно-приемлемым в еврейской среде. Мотив апостола — «ради иудеев» — особенно важен, поскольку из послания к Галатам мы знаем, как строго Павел выступал против обрезания, когда оно навязывалось как одно из необходимых условий спасения.

В следующей главе (Деян., 17) уже говорится о служении Павла язычникам. Апостол попадает в Афины — культурную столицу Греции, город греческих богов и философии. Осмотрев местные достопримечательности, Павел вовсе не умилился «богатым культурным наследием», как любят говорить сегодня. Напротив — он возмутился духом, видя языческую тьму идолопоклонства (с. 16). Но когда позже ему представилась возможность выступить перед этими любителями новых учений, как начинает апостол свою проповедь? Может быть, он гневно обличает их духовную тьму? Может, он сразу указывает на заблуждение и погибель язычников и предлагает им весть об истинном Боге? Апостол начинает свою речь весьма неожиданно:

Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «Неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам.

Деяния, 17:22-23

Первым делом апостол хвалит этих язычников! Да, да, он нашел нечто положительное — сам факт того, что они очень религиозны! По крайней мере, не атеисты — и то уже хорошо! Вместо того, чтобы с порога обличать их языческие заблуждения (и тем самым, возможно, оттолкнуть их), Павел сначала делает им комплимент.

Дальше — еще интереснее. Апостол умудрился найти среди их «святынь» жертвенник «неведомому Богу». И вместо того чтобы противопоставлять своего истинного Бога их ложной религии, Павел говорит: позвольте мне рассказать вам о Боге, которого вы уже чтите, только не знаете Его! Апостол нашел точку соприкосновения, некую зацепку в религии своих слушателей, чтобы сделать благую весть более понятной, доступной, не такой чужой.

С одной стороны, евангелие, конечно, всегда будет «скандалом», камнем преткновения для неверующих, вызывая у них противление (1 Кор. 1:23). Но с другой стороны, благовестник не должен полагать перед аудиторией ненужные препятствия, которых можно было бы избежать. Так поступает Павел. Он создает мостик между религией своих слушателей и евангелием, чтобы сделать его понятнее, доступнее. Апостол старается не оттолкнуть слушателей, находит точки соприкосновения. Он строит изложение благой вести на основе того, во что слушатели уже верят.

Павел знает языческую культуру и может оперировать ее фактами, ссылаться на их поэтов.

Каждый библейский пример благовестия — Христа в евангелиях, или апостолов в книге Деяний — показывает, что нельзя использовать один шаблон для всех. И Иисус, и Его ученики всегда приспосабливают изложение евангелия к слушателям, особенно когда это благовестие на личном уровне, один на один. Тогда оно приобретает форму диалога, в котором благовестник выясняет, какие истины уже присутствуют в мировоззрении слушателя, и дальше опирается на них.

Адаптация к православной культуре

Много важных и полезных принципов должен извлечь для себя из примера Павла протестантский служитель в православной стране.

При благовестим мы часто сталкиваемся с ответом (или отговоркой): «Я — православный». Когда я был молодым и горячим евангелистом, я после такого ответа часто вступал в спор, пытаясь доказать, что моя протестантская вера — истинная, а православие — это искажение. Конечно, такие споры обычно не приносят никакой пользы. Теперь же я поступаю по-другому. Я как бы начинаю играть на поле моего собеседника. Услышав ответ «я — православный», я радостно говорю: «Отлично! А какой храм вы посещаете? (Я знаю многие киевские храмы и некоторых священников.) А как часто вы бываете в храме? Когда вы последний раз были на литургии, принимали причастие? А вы верите в спасительную жертву Иисуса Христа? Вы читаете священное Писание? Ведь все это практикуют настоящие православные!»

Получается, что, если человек только прикрывается мнимым своим православием, мы не должны противопоставлять ему свой протестантизм. Наоборот, его православную заявку можно и нужно использовать как преимущество в благовестим. Теперь он сам дал нам повод говорить с ним как с христианином. К сожалению, часто обнаруживается, что его «православие» — одно только название. Нашим соотечественникам нужно указывать на то, что истинное православие тоже подразумевает веру в Иисуса Христа, покаяние пред Богом, посещение церкви, чтение священного Писания и соблюдение Божьих заповедей.

С другой стороны, нередко бывает, что наше евангельское христианство несет на себе явную печать западной культуры. Это не удивительно, ведь протестантизм развивался в основном в западной Европе, в Америке и оттуда пришел к нам. Когда православные обвиняют нас в том, что протестантизм — это «американская вера», в этом есть доля истины. Конечно, мы стремимся основывать свое христианство на Священном Писании — т. е. на Слове Самого Бога, поэтому можно сказать, что Сам Господь Иисус передал нам Свою истину через апостолов. Но влияние человеческого фактора приводит к тому, что культура, менталитет носителей определенной формы христианства тоже сказывается на том, как они воспринимают и выражают свою христианскую традицию.

Таким образом, получается, что особенности западной культуры (в частности — североамериканской) действительно повлияли на евангельское христианство. Мы должны постоянно проверять свои убеждения и практику в свете Писания, чтобы замечать, какие элементы нашего христианства основаны не на Библии, а являются результатом влияния культуры, в частности — западной.

Некоторые из таких культурных особенностей могут вообще противоречить христианству, например — индивидуализм, гуманизм и т. д. (об этом мы поговорим в последних главах). А некоторые могут быть как бы нейтральными формами, просто внешними выражениями, принятыми в западном христианстве. Но в нашей православной стране эти западные формы могут оказаться неуместными, потому что будут создавать дополнительные культурные барьеры для людей славянского мышления, производить эффект «белой вороны».

Примеры таких культурных барьеров могут быть в различных сферах — от богословия до внешнего вида. Протестанты в православной стране обязаны анализировать: почему мы тем или иным образом верим, поклоняемся, разговариваем? Является ли наш стиль благовестия и стратегия служения прямым библейским повелением, или заимствованием из западной культуры?

Почему мы благовествуем с помощью «Четырех духовных законов» или «Взрыва евангелизации»? Эти методы являются очевидным продуктом американского богословия и подхода к благовестию эпохи «ревайвализма». Они часто неуместны по причине разницы культур, а также далеко не совершенны в том, какое евангелие представляют (см. главу 3).

Мы, протестанты, должны обратить внимание на то, какие песни поем, в каких терминах выражаем свое богословие, как одеваемся и разговариваем. Если наши формы выражения христианской веры кажутся окружающим «американскими», то мы обязаны задуматься — как сделать их более культурно приемлемыми. Когда кто-то приходит на совместное поклонение в шортах или часто повторяет в молитве слово-паразит «просто» (от английского just), это не способствует ни нашему благоговению, ни привлечению неверующих.

Можно и нужно свидетельствовать о Христе без затягивания в свою церковь, а говоря о главных истинах евангелия, общих для всех христиан. Нашей целью должно быть — привести человека к Христу и доверять Богу в том, каким путем Он будет вести его. Мы, конечно, можем приглашать новообращенного в свою общину, это естественно. Но нашей целью должно быть не «затянуть его в свою церковь», а познакомить человека с Христом, с евангелием. Чтобы благовествовать на «православном языке», мы должны быть знакомы с верованиями и требованиями настоящего православия, чтобы можно было на него ссылаться.

В следующих главах мы подробнее поговорим о некоторых ключевых верованиях православия и протестантизма: с чем можно согласиться, что помочь исправить, а в чем и прислушаться к критике в свой адрес.