Диалог с православием

Вторая глава знакомит читателя с основными ошибками православной сотериологии. Библейское учение о спасении благодатью через веру сравнивается с православным учением о стяжании благодати посредством таинств. Отмечаются такие православные тенденции, как ритуализм, умаление совершённого спасения и глубины грехопадения.

Спасение благодатью через веру

Новый Завет учит, что Сын Божий Иисус Христос Своей жизнью, смертью и воскресением принес людям спасение от греха, восстановление отношений с Богом. Бог предлагает это спасение всем людям как дар, который нами никак не заслужен. Его невозможно заработать. Никто из людей не достоин этого дара.

Писание говорит, что человек может принять дар спасения только верой, которая тесно связана с покаянием. Прочтите следующие отрывки и запишите вывод о том, каким образом человек усваивает дар спасения: Ин. 1:12, 3:15-18, 5:24; Деян. 2:37-38; Рим. 4:3-6; Еф. 2:1-10; Тит. 3:3-7.

Всегда в истории отношений Бога с людьми Божья благодать и милость предшествовала человеческому отклику. Бог всегда являет Свою любовь, спасение, заботу задолго до того, как мы можем сделать какие-либо ответные шаги любви и послушания. Он спасает людей, хотя мы недостойны этого (Рим. 5:6-10). Например, в Ветхом Завете, при даровании закона, Господь сначала спас Свой народ, а уже затем призывал его к верности и послушанию (Исх. 20:2-3). При этом всегда человеческое послушание и добрые дела являются не средством достижения Божьей благодати, а лишь благодарным и верным откликом на нее.

Таинства, ритуализм в православии

А теперь давайте кратко рассмотрим православное учение о спасении, чтобы выяснить, соответствует ли оно библейской доктрине спасения по благодати через веру.

В среде протестантов часто можно слышать упрек, будто православные учат, что спасение нужно зарабатывать своими делами. Якобы они считают, что для определения вечной участи человека Бог будет «взвешивать, каких у нас дел больше... добрых или злых». Такая критика православия слишком примитивна, упрощена и не вполне справедлива. Конечно, от обычных людей, называющих себя «православными», можно услышать что угодно, в том числе и идею «зарабатывания» спасения. Но настоящее, серьезное православие так не учит.

Например, во введении к своей книге «Православное учение о спасении» архиепископ Сергий Страгородский называл спасение «единым Иисусом Христом» основанием христианской веры (стр. 22). Истинное православие не учит, будто человек может получить спасение благодаря своим заслугам. Протестанты не должны бороться с таким карикатурным образом православия. Ошибки официального православия более тонки и больше связаны с тем, каким образом человек усваивает спасение, совершенное Иисусом Христом.

Большинство православных справедливо утверждают, что человек спасается благодаря только подвигу Иисуса Христа. Но дальше встает вопрос: а как же человек принимает эту благодать? И здесь на первый план выходит такое фундаментальное свойство православия как ритуализм (обрядность). Православие учит, что человек усваивает спасительную благодать путем участия в православных таинствах.

«Чрезъ крещеніе люди „прицепляются истинной Лозе“» — утверждает Страгородский (с. 188), цитируя св. Тихона Задонского.

Даже те православные, которые верят, что спасаемся мы «только жертвой Иисуса Христа», впоследствии переходят к учению о таинствах, когда нужно ответить, каким образом Святой Дух прилагает совершённое Христом спасение к душе кающегося грешника. Они считают, что Дух Святой пребывает «на земле во вполне определенном месте». Это место — православная церковь: «...только в Церкви действует спасающая благодать Св. Духа». Далее, Дух Святой пребывает в Церкви во «вполне определенных формах. Во-первых, это то, чрез что человек собственно и получает оправдание и освящение — т. е. Таинства» (выделено мною. — А. М.).

Итак, православные утверждают, что «Христос приемлется Духом Св., в Церкви, через таинства и жизнь по духу Церкви; а вера — условие для этого принятия, но не само оно» [Петр Мещеринов. О спасении. О церкви. (Сайт «Киевская Русь» www.kiev-orthodox.org, раздел «Основы веры».)] (выделено мною. — А. М.).

Особо подчеркнем последнее высказывание. Православный автор настаивает, что хотя вера и является одним из условий принятия Христа, но главное в другом: «Христос приемлется... через таинства и жизнь по духу Церкви». Вера не есть само принятие Христа, а только условие для принятия — через таинства. Кстати, знакомая фраза из Послания к галатам о жизни по Духу (Святому) здесь имеет иной смысл. Речь идет о духе церкви, что на практике обычно означает — в согласии с преданием православной церкви.

Итак, один из важнейших принципов православия — стяжание благодати Святого Духа через таинства (которые обычно считаются действительными только в православной церкви).

Согласно одному из катехизисов, «таинство есть священное действие, через которое тайным образом действует на человека благодать, или спасительная сила Божия». И именно через таинство «крещения человек таинственно рождается в жизнь духовную» [Митрополит Филарет (Дроздов). Пространный христианский катехизис Православной кафолической восточной церкви, раздел «О десятом члене символа веры».].

Цитируемая статья и катехизис отражают типичную и важную для православия точку зрения: спасительная благодать дается через таинства, то есть определенные ритуальные действия. Сама же благодать при этом понимается православными как сила или энергия Бога.

Библейская оценка доктрины о таинствах

Термин «таинство» (греч. мистерион) в Библии не употребляется в таком смысле. Писание не учит, что Божья спасительная благодать механически передается через некие священные действия. В Библии есть слово мистерион — в смысле «тайна», но оно никогда не обозначает некоего священного ритуального действия, обряда.

На принципах «таинственного» механического действия, контроля над духовным миром построены магия и язычество. По языческим представлениям, в духовном мире существуют некие правила, механизмы, зная и используя которые, человек может воздействовать на духовный мир. Важно знать, где, когда и на какие «кнопки» нужно нажать, чтобы побудить божества к определенной реакции. То есть, по сути, богами и духами можно манипулировать, применяя правильные священные действия. Вот почему в магии и в язычестве очень важно, какие именно слова произносить (формулы, заклинания), какие нужны действия, жесты, в каком месте они должны совершаться (священные места, здания) и в какое именно время.

Православная трактовка благодати как «силы или энергии» Бога представляет ее почти как некую духовную субстанцию. Это согласуется с призывом «стяжать» благодать, т. е. собирать, накапливать. В библейской же вере благодать — это не безликая сила, энергия, а милостивый дар личностного Бога, который действует по Своей суверенной воле и по милости. Бог не подчинен никаким «духовным законам» в том смысле, что Им нельзя манипулировать. Нельзя Его задобрить, заставить или еще как-то побудить к реакции посредством неких священных действий. В оригинале греческое слово харис буквально означает «милость», и поэтому правильнее говорить о благодати не как о силе или энергии, а как об особом отношении Бога к избранным, к спасаемому творению.

Проблеме добавления ритуальных действий (как условий спасения) к вере во Христа посвящено послание апостола Павла к галатам. Лжеучителя в Галатии тоже не отвергали веру во Христа. Но к вере они пытались добавить еще некоторые другие условия спасения. Апостол же бескомпромиссно называет такой подход иным или извращенным евангелием (1:6-7) и проклинает его носителей (1:8-9).

Прочтите Галатам, 3:11, 5:2-4 и 6:12-13. Какие дополнительные условия пытались галаты прибавить к вере во Христа?

Лжеучителя настаивали, что галаты для своего оправдания должны были соблюдать какие-то элементы ветхозаветного закона. В частности, как первый и видимый знак принадлежности к народу Божьему предлагалось обрезание. Павел же, напоминая галатам опыт их обращения, указывает, что возрождение от Святого Духа происходит не через обряд священнодействия. Каким образом галаты приняли Святого Духа (возродились) и продолжали жить христианской жизнью, согласно стихам 3:2-5?

Обратите внимание, что в этом контексте под «делами закона» (2:16; 3:2,5 и др.) подразумеваются именно ритуальные действия, в частности — обрезание. То есть апостол прямо указывает, что человек возрождается Святым Духом (усваивает спасение) не через обрядовые, священные действия, а только через веру в благую весть (3:2), и таким же образом продолжается его духовная жизнь (3:5).

Давайте рассмотрим эту истину подробнее на примерах двух священных действий в Новом Завете — крещения и вечери Господней.

Крещение

Прямым аналогом ветхозаветного знака присоединения к Божьему народу — обрезания — в Новом Завете является крещение (Кол. 2:11-12). Поэтому верно будет применить стих Галатам 3:2 и к крещению. То есть христианин возрождается от Святого Духа не благодаря самому обряду крещения, а благодаря вере во Христа.

Да, ряд новозаветных текстов, говоря о спасении, указывает на необходимость крещения (напр., Мф. 28:19, Мк. 16:16, Деян. 2:38,1 Пет. 3:21), но главным условием является покаяние, т. е. искренняя вера. Крещение же служит внешним, видимым выражением, исповеданием нашей веры. То есть вера и крещение («таинство») не являются двумя необходимыми условиями спасения (подобно как неверна и формула «вера+дела=спасение»). Условие одно единственное — вера, принимающая Божью благодать во Христе. Но истинная спасительная вера обязательно выражается во внешнем видимом символе — крещении, потому что так заповедал Господь. Так же и добрые дела не являются вторым условием спасения, а лишь выражением веры и видимым проявлением нашего спасения.

Таким образом, мы получаем некоторую напряженность, из-за которой христиане часто дискутируют по поводу крещения: необходимо ли оно для спасения человека? С одной стороны, пока человек не принял крещения, у нас нет библейских оснований считать его христианином, потому что он не заявил о своей вере в Христа тем способом, который установил Сам Бог. Но, с другой стороны, мы не должны путать форму и содержание. Крещение — это только видимая форма, с помощью которой мы исповедуем свою невидимую сердечную веру (Рим. 10:9-10). Форма всегда вторична по отношению к внутреннему содержанию. Итак, единственным условием спасения является вера во Христа, но она обязательно должна быть исповедана через водное крещение.

В подтверждение того, что рождение свыше (принятие Святого Духа) не связано с крещением автоматически, говорит тот факт, что иногда Дух Святой сходит на верующего до крещения, иногда — во время, а иногда — после. Сравните: Деяния, 8:15-17, 38-39; 10:44-48; 19:5-6. Запишите, в какое время по отношению к крещению (до, после...) Святой Дух сходил в этих случаях?

Вечеря Господня

Еще одно священное действие, о природе которого всегда велось немало дискуссий, и которое православные называют «таинством» — это вечеря Господня, или хлебопреломление. «Причащение есть Таинство, в котором верующий под видом хлеба и вина вкушает самое Тело и Кровь Христовы для Вечной Жизни». Православные называют его «причащением», чтобы подчеркнуть, что «тот, кто причащается

Тела и Крови Христовых, теснейшим образом соединяется с Самим Иисусом Христом и в Нем становится причастным Вечной Жизни». В православии настаивают, что «хлеб и вино прелагаются, или пресуществляются, в истинное Тело Христово и в истинную Кровь Христову» [Митрополит Филарет (Дроздов). Пространный христианский катехизис Православной кафолической восточной церкви, раздел «О десятом члене символа веры».]. Еще они называют этот обряд «евхаристия», т. е. по-гречески — благодарение.

Основанием такой доктрины служит буквальное понимание слов Христа «сие есть Тело Мое», «сие есть Кровь Моя» (Мф. 26:26, 28) и «Едящий Мою плоть и пьющий Мою кровь имеет жизнь вечную» (Ин. 6:54).

Следует ли понимать эти слова Христа буквально, и действительно ли именно участие в этом священном ритуале делает человека причастником Божьей жизни? Или Иисус говорил о символах, которые указывают на реальность Его жертвы?

Господь часто использовал образную речь: «Я есмь лоза», «Я есмь дверь», «вы — соль», «вы — свет» и т. д. Обычно при толковании таких слов Христа не возникает проблем. Все понимают, что Иисус не является буквально растением, дверным полотном, а верующие — это не ХаС1 и не поток фотонов. Лоза — это образ Израиля, дверь — тот путь, через который мы входим в Божье Царство и т. д. Метафоры — нормальное явление в человеческой речи, и мы обычно знаем, какие слова следует понимать буквально, а какие — в переносном смысле.

Поэтому ничего удивительного, если говоря о хлебе и вине, как о Своем Теле и Крови, Господь не сказал, что это символы, но подразумевал это. Напомним, что в пользу такого толкования говорит общее учение Библии: вечная жизнь дается Богом как дар, и человек принимает его только верой. Никакое человеческое действие не является средством соединения с Богом (Гал. 3:2).

В подтверждение метафорического понимания слов о теле и крови рассмотрим еще одну метафору в учении Христа, которая тоже связана с питьем.

Господь часто ссылался на ветхозаветное обещание «живой воды». Он предлагает самарянке пить у Него живую воду (Ин. 4:10-14), потом публично возглашает об этом же в храме во время Праздника кущей (Ин. 7:37-39). Хотел ли Иисус, чтобы верующие шли к Нему со своей посудой или как-то иначе получали у Него Н20 или некую волшебную жидкость? В данном случае мы точно знаем, что Он имел ввиду ветхозаветное обещание излияния Святого Духа (напр. Иез. 47:1-12), потому что Иисус Сам ссылается на Писание, а евангелист истолковывает Его слова (с. 39). Таким образом, мы имеем пример, где Господь говорил о «духовном» питье, используя символы.

То же самое можно сказать о Хлебе жизни. В шестой главе Евангелия от Иоанна Христос несколько раз называет Себя «хлебом с небес» (с. 32), «хлебом Божьим» (с. 33), «хлебом жизни» (с. 35, 48), имея в виду, что именно Он является источником вечной жизни, как обычный хлеб — пищей для поддержания жизни физической. В стихе 51 Иисус уточняет, что тем самым хлебом, дающим вечную жизнь, будет Его крестная жертва. Вот этот хлеб и должны «есть» люди, т. е. верой принимать Его спасительную жертву. Духовно «питаться» распятым Спасителем через веру, общение с Ним и послушание Ему.

Ритуализм (обрядность) представляет серьезную опасность, потому что смещает внимание верующих с главного (Бога и наших отношений с Ним) на внешние формы, обряды, ритуальные действия. Писание много раз предостерегает от этого. Послушание Божьему слову, закону, любовь к Богу и к ближнему несравненно важнее выполнения ритуальных действий (Ис. 1:2-4,10-17). Десятки раз Господь обличает людей, которые надеялись на выполнение правильных обрядов, но при этом не любили и не слушались Его и ненавидели ближнего (Иер. 7:1-15, 22-23). О том, что «Любить Бога... и любить ближнего... есть больше всех всесожжении и жертв» — т. е. важнее обрядов, «таинств», — говорится и в Ветхом Завете

(Ос. 6:6), и в Новом (Мк. 12:28-34).

Православная церковь очень страдает от чрезмерного ритуализма, причем некоторые православные сами видят эту проблему, иногда называя ее «обрядоверием». Обряд в православии нарочито поставлен в центр христианской жизни. Вся система изо дня в день, из года в год, часто без слов, а самим своим устройством внушает прихожанам, что крайне важно — где и как ты стоишь, какое движение делаешь, сколько раз, и как при этом, складываешь пальцы. Три раза обойти, сорок раз повторить... Очень важно произносить именно те слова, которые положено, но при этом не обязательно понимать их смысл (на старославянском, произнесенные скороговоркой нараспев). Чему это учит людей? Тому, что форма важнее содержания! И хотя некоторые священники понимают пагубность такого отношения и пытаются с этим бороться, просвещать народ, но вся система поклонения и жизни, построенная на ритуале, учит людей обратному.

Таинства или средства благодати

После всего вышесказанного, справедливо будет отметить два следующих факта. Во-первых, некоторые протестантские традиции (например реформаты) придерживаются учения о таинствах, относя их к средствам благодати (специальный богословский термин), хотя называют таинствами только крещение и вечерю Господню.

С другой стороны, не все православные согласны, как католики, выделять определенное количество таинств (семь). В православном богословии перечисление семи особо важных таинств нередко сочетается с мыслью о том, что в широком смысле всякое священное действие Бога, совершаемое в церкви, есть таинство. В таком смысле таинство — это присутствие и действие Господа Духом Святым во всех формах общения человека с Богом, которые спасительно преображают человека. В таком случае нельзя сказать, что одно действие является таинством, а другое — нет. И молитва — это таинство, и покаяние один на один с Богом или перед человеком, которого обидел — тоже таинство.

Такой взгляд на «таинства» представляется более библейским, потому что переносит акцент с определенных священных действий и обрядов на Самого Бога. Важно, чтобы внимание верующих всегда было сосредоточено на Господе, Который действует, используя «таинства». Ошибка и опасность возникает, когда люди возлагают надежду на само ритуальное действие, а не на Бога.

К «средствам благодати» протестанты обычно относят молитву, учение слова Божьего, крещение, вечерю Господню и др. Термин «средства» подчеркивает, что обычно Бог использует такие установления, чтобы совершать в людях Свое благодатное действие. Таинственно ли это действие Бога для нас? Конечно, ведь оно для нас до конца непостижимо.

Говоря об употреблении термина «таинства» некоторыми протестантами, необходимо отметить, что никто из них не учит, будто «таинства» являются условием нашего спасения (прощения, принятия Богом).

Пожалуй, термин «средства благодати» является более правильным и полезным, чем «таинства», потому что подчеркивает инициативу и центральную роль Бога в Его спасительных действиях. Важно, чтобы верующие всегда понимали, что Бог использует те или иные формы общения с нами, действия, символы. Милостивое и суверенное действие Бога и вера христианина — вот что главное; а видимые обряды, формы и символы вторичны и не являются источниками благодати сами в себе.

Умаление совершённого спасения

Новый Завет учит о трех этапах спасения, которые в традиционном протестантском богословии называются: оправдание, освящение и прославление. В данном случае термин «оправдание» используется в судебном смысле — прощение грехов, снятие вины, усыновление. Православие склонно преуменьшать эту юридическую сторону искупления. Не все православные одинаково понимают это, но в целом умаление значения вмененной праведности характерно для восточной церкви [Одним ив ярких примеров такого взгляда является вышеупомянутая книга Сергия Страгородского «Православное понимание спасения».]. Библия называет этот важный начальный этап спасения по-разному: усыновление, рождение свыше, оправдание, прощение грехов и т. д.

Типичен спор между протестантом и православным по поводу того, спасен ли христианин уже, или только спасается. Евангелист заявляет о своей уверенности в том, что уже спасен. Православный же возмущается такой самоуверенностью. А дело в том, что участники этой дискуссии по-разному используют термин «спасение». Когда протестанты говорят «спасение», они обычно имеют в виду именно первый его этап, т. е. оправдание (прощение, снятие вины). Православные же под спасением, как правило, подразумевают теосис (обожение) — последующий процесс уподобления Богу, избавления от влияния греха, который мы, протестанты, называем освящением или духовным ростом. Понимание спасения как процесса освобождения от греха имеет основание в Писании, и мы поговорим об этом подробнее в следующей главе. Но сейчас мы должны рассмотреть, как православные недооценивают важнейший начальный шаг, с которого начинается процесс спасения.

Православное отрицание юридической стороны спасения

Не все православные отрицают юридическую сторону оправдания, но в общем такая тенденция есть. Они настаивают на том, что понятие «оправдание» происходит от слова «праведность». Поэтому «оправдать» — значит не провозгласить праведным (дать статус, снять вину), а сделать праведным (по природе, по сути). На самом деле спасение во Христе включает обе эти стороны. Протестанты склонны выбирать и выпячивать юридическую сторону оправдания, а восточные христиане акцентируют внимание на сущностной, онтологической его грани. Вот как хорошо пишет об этом уже знакомый нам православный богослов:

Существуют разные взгляды на догмат искупления. Как крайности их, отметим, с одной стороны, юридическую теорию «сатисфакции», сформулировавшуюся в Латинском богословии — когда спасение трактуется как удовлетворение правде Божией, бесконечно попранной грехопадением человека. Опасность принятия этой теории в том, что она подвергает отношения человека и Бога крайней формализации, а дело спасения переводит в категории внешние, «торговые», «деловые». Другая крайность — ограничивать дело спасения исключительно освящением, одним исправлением падшей человеческой природы, понимаемым только субъективно-нравственно. В этом случае игнорируется ясное Новозаветное учение об оправдании как объективном разрушении созданного грехопадением человека средостения между человеком и Богом.

Юридическая теория, таким образом, уменьшает значение освящения и связанной с этим нравственной внутренней личной и свободной духовной деятельности.

Нравственная теория, в своей крайности, отвергает значение крестной Жертвы Христовой и приобретенного ею «объективного» оправдания человека... [Мещеринов Петр «О спасении. О церкви». Сайт «Киевская Русь» www.kiev-orthodox.org, раздел «Основы веры».].

В следующей главе мы поговорим о том, как евангельским христианам необходимо уделять больше внимания нравственному спасению как процессу освобождения от греха. Православные же в своем стремлении подчеркнуть важность этого процесса нравственного спасения склонны умалять, а порой и вовсе отвергать, первый этап спасения — юридический.

Рассмотрим несколько отрывков из Писания, где явно показаны обе эти грани. Иногда юридическая и нравственная стороны спасения описаны в терминах «прощения» и «очищения». Прощение — это снятие вины, то есть юридическая сторона оправдания, а очищение — процесс изменения нравственной сущности. Сначала рассмотрим тексты, где компактно используются оба эти понятия.

У пророка Иеремии (33:8) Бог так обещает спасение Израиля с приходом Мессии: «... и очищу их от всего нечестия их, которым они грешили предо Мною, и прощу все беззакония их, которыми они грешили предо Мною и отпаяй от Меня».

Ту же самую двухстороннюю картину спасения рисует апостол Иоанн уже в Новом Завете: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9).

А теперь сами исследуйте следующие отрывки и запишите, какими словами Бог здесь говорит о юридической и нравственной сторонах спасения.

Иеремия, 31:31-34

Титу, 2:11-14

Титу, 3:4-7

(Можете сами найти и другие стихи на эту тему.)

Состояние человека до и после грехопадения

Изначально человек был сотворен Богом совершенным, без какого-либо порока или недостатка, потому что все, что делает Бог, — весьма хорошо (Быт. 1:31). Творец дал людям Своё дыхание жизни (Быт. 2:7), и пока человек пребывал в близком общении с Ним, Бог поддерживал в нем жизнь.

Духовная смерть, т. е. отделение от Бога — источника жизни, — наступила в момент грехопадения, о чем Господь и предупреждал (Быт. 2:17). Смерть вошла во всех людей именно через грех Адама (Рим. 5:12), а до грехопадения смерти не было. Поэтому Библия говорит, что неверующий, неспасенный грешник духовно мертв — «мертв во грехах» (Ак. 15:24; Рим. 6:13; Еф. 2:1,5; Кол. 2:13). Таким образом, спасение грешника — это радикальный переворот. Христос должен воскресить мертвого к новой жизни, а не просто исправить его недостатки или подлечить болезнь. Именно как возрождение мертвых к новой жизни предсказывали будущее спасение многие пророки (см., напр., Иез. 37), и так же учил Сам Спаситель (Ин. 3:3-10).

Стремясь умалить значимость первого оправдательного этапа искупления (снятие вины и духовное воскрешение из мертвых), православная церковь старается преуменьшить и тяжесть грехопадения. Поэтому восточные христиане предпочитают называть грешника не столько духовно мертвым, сколько «больным». Если же грешник «не совсем мертв», то автоматически у него появляется больше возможностей самому что-то делать для своего спасения. Далее, чтобы преуменьшить серьезность грехопадения, православные еще добавляют, что изначально человек и не был совершенным. Он якобы не имел вечной жизни, а только потенциал к ее достижению. Получается, что состояние Адама до греха было не таким уж высоким, а после падения — не таким уж страшным. Как мы уже видели на основании многих текстов, такая антропология не соответствует Библии.

Вывод

Подведем итог о главных проблемах православной сотериологии. Ритуализм и умаление искупительного аспекта крестной жертвы могут серьезно искажать евангелие. Центральная роль спасительных «таинств» (ритуальных действий) для стяжания благодати (энергии) вкупе с акцентом на том, что мы еще не спасены, а только спасаемся, представляет значительную опасность. Это создает предпосылку для «зарабатывания спасения» в смысле стремления своими действиями приобрести Божье прощение, благоволение и т. д. Божья благодать, описанная в Библии — это милость (греч. харис), потому что Господь оказывает ее нам незаслуженно, даром, еще до того как мы даже могли бы подумать об этом. Например: «...Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками» (Рим. 5:8). При даровании закона Господь говорит народу, что уже спас их, а потом призывает к послушанию (Исх. 20:2 и далее). Нельзя «стяжать» милостивое отношение, которое Бог Сам проявляет к нам задолго до того, как мы можем взыскать Его. Это все равно что пытаться заслужить Его любовь, расположение, хотя Он и так любит нас.

В православии создается иллюзия, что человек должен что-то делать (особенно — совершать священные действия) для того, чтобы быть принятым Богом. Это искажение благой вести подобно тому, против которого Павел боролся в Послании к галатам.