Династические браки королевства Рошалия

Часть третья

— Подъем, ваша баронская пьяная морда! — чей то противный и до отвратительности бодрый голос буквально впивался в затуманенные мозги барона Мэтью де Лоск, вырывая из сладких объятий сна. Просыпаться не хотелось категорически. Барон попытался устроиться поудобнее и с трудом осознал, что все тело затекло и двигаться не хочет. Однако назойливый голос продолжал орать не переставая, заставляя мозг судорожно сжиматься. Очень хотелось встать и дать в челюсть орущему безумцу, явно нарывающемуся на трепку. Но просыпаться окончательно и двигаться совершенно не хотелось. — Отстань, тварь — еле ворочая языком попытался заорать Мэтью. Получилось плохо. — Это, я ж тебя запорю на конюшне, хам, быдло! — и попытался снова провалиться в сон.

Второе пробуждение было еще хуже первого. На него просто вылили ведро воды. Судя по температуре — колодезной. То есть не просто холодной, а ОЧЕНЬ холодной. От чего молодой барон подпрыгнул на месте и попытался врезать кулаком в лицо будителю. Попытка была не засчитана, кулак врезался в стальную кирасу, заставив еще не проснувшегося Мэтью зашипеть от боли и все таки сфокусировать взгляд на обстановке.

Увиденное не порадовало. Он был в своем кабинете замка Лекост одноименного баронства. Что он тут делал, вспоминалось плохо. Вроде он в баронство не собирался. Посреди кабинета стоял передвинутый из угла письменный стол. Заваленный пустыми и не совсем пустыми винными бутылками, тарелками с остатками еды, обрывками салфеток и неопознанным с похмельного просонья мусором. В углу на втором кресле сладко спал маркиз Ретуа. А прямо перед ним жизнерадостно скалился капитан личной дружины герцога Ланслота Де Русс барон Анри. По совместительству бывший наставник юного Мэтью.

— Да, идея заехать тебе в морду, дядя Анри, была не лучшей и плохо осуществимой — Пробурчал хозяин кабинета — Ну и какого полового члена бешеного дракона тебе от меня надо? И за хрын брынским было поливать меня водой? Я тебе что, морковка в огороде?

— Быстро пошел умылся, переоделся, сюда явился — Продолжал скалиться Анри — у тебя 10 минут. И пять уже прошло. Разрешаю бегом!

— Да иди ты… лесом! — Взбрыкнул молодой барон — Не командуй, ты мне уже не наставник. Своих командиров хватает. Я, если ты забыл, майор королевской гвардии!

— А мне до фонаря твои звания, ты в отпуске — Улыбаться капитан герцогской дружины не перестал. — Кстати у тебя осталось ДВЕ минуты.

— И что потом? — Огрызался Мэтью уже чисто из вредности. О том, что он с Анри не справится, молодой барон не сомневался. Но с похмелья… Рассольчику бы… — Отстань, а? Чего тебе здесь надо?

— А дальше будут принудительные водные процедуры, «племянничек», так что бегом, марш! — и капитан распахнул окно, впуская в комнату волну свежего холодного воздуха.

— Эй, мужик, ты кто? — Донеслось из угла — Чего орешь с утра, как селянка под наемником?

— О, второй проснулся! А утро часа два назад кончилось, так что не по теме — Еще радостней заулыбался Анри — Маркиз Ретуа де Бланш, если не ошибаюсь?

— Не ошибаешься. А ты кто? — Маркиз наконец открыл второй глаз и попытался придать ему осмысленность — Слышь, давай я кулак подставлю, а ты об него ударишься сам? А то шевелиться лень.

— Ну все, достали вы меня, возиться с вами еще — Ласково, с улыбкой голодного крокодила почти пропел барон Анри — Купаться, мальчики.

В следующую секунду пол выскользнул у Мэтью из-под ног, потолок куда то убежал и возникло чувство свободного полета. О том, откуда оно возникло, Мэтью догадался через пару секунд, приземляясь, а точнее, приводняясь в чашу фонтана, расположенного прямо под окнами кабинета в замковом дворике. Фонтан работал. Чаша была полна, сверху на голову радостно сверкая в лучах солнца изливался водопад, из рта стилизованной мифической горгульи. И вода была холодная.

Замерзнуть Мэтью не успел. Зато успел подвинуться, перед тем, как рядом с ним приводнился маркиз. Стерев воду с лица, маркиз поднял глаза на Мэтью и ошарашено спросил — Ээээ… Друг мой, а что это было?

— Это были водные процедуры в исполнении начальника личной стражи моего двоюродного дядюшки. В связи с чем предлагаю вылезти из фонтана и пойти переодеваться — Мрачно сообщил молодой барон, снимая сапоги и выливая из них воду. — И пойти быстро, пока этот затейник еще чего не придумал. И да, фантазия у него богатая, поверь на слово, он у меня 15 лет наставником был.

— Слушай, а давай я его на дуэль вызову? — мрачно предложил маркиз, с трудом переваливаясь через бортик фонтана — На мечах, Меч-Смерть? А?

— Других вариантов самоубийства нет? — Снимая на ходу мокрый мундир хмуро поинтересовался Мэтью — Барон Анри — профессиональный бретер. Более сотни дуэлей со смертельным исходом. К дяде попал после того, как король очень настойчиво попросил его покинуть столицу. Цитирую: «Господин Анри, Вы уже истребили больше аристократов, чем погибло от рук Шоломийцев за последние пять лет. Вам зарплату в Шоломии платят? Я очень рекомендую Вам покинуть столицу, а лучше и Рошалию до восстановления популяции аристократов на приемлемый уровень. То есть навсегда!».

— И просто морду набить не получится? — с надеждой поинтересовался маркиз, снимающий по примеру друга мокрый китель — Ну, просто кулаками или ногами?

— И это без вариантов — Грустно отозвался молодой барон — Лет десять где то островах учил рукопашный бой. Мы для него как боксерская груша. С той же подвижностью. Так что пошли искать сухую одежду и выяснять, что этому садюге от меня надо.

Сухая одежда нашлась в гостевых комнатах. Много одежды. Одних женских платьев разных размеров 8 штук. Все хорошего качества. Из дорогой ткани. Явно не местной прислуги. Женское белье в ассортименте на килограммы. Но платье и белье молодые люди решили дружно проигнорировать под лозунгом «Вышло из моды в прошлом сезоне»! А вот мужской одежды не было. От слова совсем. Тихо вспоминая всех Богов оптом и в розницу друзья кое-как развесили свою мокрую одежду для просушки и, завернувшись в найденные пледы, побрели искать борона Анри.

По пути они наконец вспомнили, зачем они сюда притащились. Вроде пили в какой то таверне. Повод был — один сослуживец толи получил очередное звание, толи лишился оного за дебош, потом пили на площади, там городская стража вроде против была, потом пили уже в замке. Осталось вспомнить: какой сейчас день недели, куда делась прислуга из замка, а она точно была, так как барон сам появлялся в замке пару раз за три месяца, предпочитая дом в столице, и куда пропало сопровождение маркиза из десяти всадников? А также — где виновник пьянки, вроде его с собой тоже приглашали…

Решив решать проблемы по мере их поступления, друзья дошли наконец до кухни, где отвратительно бодрый и веселый Анри с удовольствие поглощал импровизированный обед из копченого окорока, головки сыра, колбасы и зелени. Хлеба не было и бутерброды Анри делал путем накладывания сыра на окорок. Заставив себя съесть пару бутербродов по-анрийски, Мэтью приготовился слушать весть, которая вряд была доброй.

— Поели? Попили? Ну и молодцы — Ехидно начал капитан стражи — Тебя, Мэтьюшка мой хороший, жаждет видеть твой двоюродный дядюшка. Срочно. Еще вчера. В любом виде. Даже в виде трупа — лорд Ланслот поклялся найти некроманта в случае чего. Так что доедай, досыхай, и в путь! Коняшку твою даже покормили, попоили и почистили. Вопросы?

— Прекрати называть меня Мэтьюшкой! — взорвался молодой барон — Это раз. Пока не высохнет одежда — с места не тронусь! Это два! И я не просил чистить мою лошадь, сам бы справился! И слуги на что? Где, грыхова задница, все слуги?

— Слуг ты уволил еще позавчера, то есть в понедельник. — Улыбка Анри стала еще противней. — Всех. Оптом. С выплатой выходного пособия. Да, отряд маркиза в соседней деревне, я выдал им на пропитание пару золотых. Так что с маркиза два золотых, а с Мэтиньки серебрушка.

— Я не Мэтинька — Барон уже орал — Я Мэтью! И хватит надо мной издеваться! И, кстати, за что с меня серебрушка? Не жалко, но интересно… И за что я слуг поувольнял? Ээээ… не помню…

— По порядку — Зевнул Анри — Мэтью ты станешь, когда перестанешь валять дурака и повзрослеешь. Серебрушка с тебя за чистку лошади, я бесплатно не работаю. Хотя… Две серебрушки — еще за завтрак и помощь в купании. Слуг ты уволил… Ты же раньше здесь только с бабами появлялся. И спальню вам готовили одну на двоих. Поэтому твое указание «все как обычно» вызвало у слуг… ну, некоторое недоумение… Мажордом решил уточнить, сколько же вам надо спален, а ты всех уволил…

— Я труп… — простонал Мэтью, стекая на стол головой.

— Почему? — Маркиз недоуменно посмотрел на друга?

— А потому что этот… этот…нехороший человек будет рассказывать это в качестве анекдота на всех ближайших праздниках. И начнет с дяди по приезду. И тете…. — Мэтью представил комментарии тети на тему — «Нам с другом вина и спальню на двоих!» и окончательно скис.

— Кстати, господин барон Анри, а что там делают мои телохранители и почему они там, а я здесь? — вспомнил о своих людях маркиз, лихорадочно соображая, успел ли Анри рассказать эту пикантную историю в своей интерпретации еще и им. Становиться объектом подколок своих родственников маркизу не хотелось, а в том, что они разболтают все — даже не сомневался. Его охрана подчинялась его отцу и приказать им молчать Ретуа де Бланш не мог.

— Ваши люди, любезный маркиз, заняты исключительно улучшением демографической ситуации в отдельно взятой деревни отдельно взятого баронства. — уровень пакостности улыбки Анри достиг предела — А они там потому что Вы приказали им ждать Вас в деревне. Дабы не стеснять гостеприимного хозяина этого милого баронства! И да, за новый анекдот не беспокойтесь… Дождавшись облегченного вздоха маркиза, добавил — Они его узнали раньше меня. Им мажордом в лицах рассказал и расписал. Слуги то в замке как раз из ближайшей деревни. Приятно отдохнуть, мальчики — и, отвесив шутовской поклон, капитан стражи покинул грустных друзей.

Дорога в резиденцию герцога Силецкого заняла два дня. Большую часть пути капитан и барон молчали. Анри, судя по всему, надоело издеваться над Мэтью, а сам он мучился похмельем и вступать в разговоры не спешил. Попытки выведать, зачем он так срочно понадобился дядюшке, что за ним отправили Анри, выведать не удалось. На вопросы главстраж пожимал плечами и отвечал в духе «команда была — я поехал, а зачем — мне не интересно».

По прибытии в замок Анри, насвистывая какую то веселую мелодию, отправился докладывать о выполнении задания, а Мэтью поплелся в закрепленные за ним покои. Приняв ванну и наконец переодевшись и в чистую и отглаженную одежду, молодой барон сел в кресло, ожидая приглашения на аудиенцию. Время ужина только недавно миновало и ожидать, что разговор перенесется на завтра не приходилось. Да и не хотелось откладывать на завтра неизвестность и мучится ночь. А что новость какая то фундаментальная, в этом он не сомневался. За все это время дядя ни разу не посылал за ним посыльных. Приглашения приходили по почте, и с формулировкой «посетите меня при возможности». Вообще Мэтью дядю и тетю любил. Своих детей у них не было и нерастраченную нежность (со стороны тети) и воспитательный инстинкт (со стороны дяди) выливались бурным водопадом на двоюродных племяшек — собственно на Мэтью и его двоюродную сестру Анни.

Родители Мэтью умерли во время эпидемии когда ему было 4 года. Мэтью почти не помнил их. От родителей ему достался баронский титул, собственно баронство, находящееся в изрядном запустении, скромный домик в столице и некая сумма денег на счету в банке, позволяющая жить достаточно безбедно. Дядя оформил опекунство и Мэтью перебрался к нему в родовой замок. Тогда ему исполнилось пять лет и он незамедлительно попал в цепкие ручки барона Анри. К своим обязанностям Анри относился добросовестно, и к моменту поступления в Рошалийское Кавалерийское училище Мэтью прилично для своего возраста владел мечом и держался в седле, а благодаря нанятым тетей учителям неплохо знал и необходимые общеобразовательные предметы.

Но по мере взросления к Мэтью приходило осознание, что в этой жизни за все надо платить. В том числе и за беззаботное детство. И рано или поздно жизнь выставит свой счет.

Слуга пришел примерно через полчаса. Церемонно проводил до кабинета его светлости и гордо удалился. Мэтью периодически злили каменные выражения лиц слуг, но вышколены они были безупречно. Тетушка умела командовать домом. В кабинете был дядюшка собственной персоной и тетушка, сосредоточенно читающая какие то бумаги. Вежливо поздоровавшись с дядей и поцеловав тетю в щеку, Мэтью сел в предложенное кресло и облегченно вздохнул. Присутствие тетушки свидетельствовало, что разговор будет семейным, о делах дядя предпочитал разговаривать наедине.

Однако уже через две минуты Мэтью осознал всю глубина своего заблуждения о понятии «семейный разговор». Дядюшка поинтересовался успехами на службе, племянник радостно рапортовал, что получил очередное звание по выслуге и теперь майор. Первый тревожный звоночек прозвенел, когда дядя с улыбкой откинулся в кресло и, повернув голову к жене, спросил — Радость моя, а что нам скажет совесть нашего любимого племянника в твоем лице?

— Ну, звание получил по выслуге, а не за заслуги — Миленько улыбнулась тетушка — За последний год две благодарности за мифические заслуги, и восемнадцать взысканий. В перечне сомнительных подвигов — пьяные дебоши — восемь раз. Жалобы стражи на неподобающее поведение — четыре раза. Жалобы жителей — три раза. Рапорты на хамство командирам — два. Жалоба из Пансиона Благородных Девиц — одна. Итого — восемнадцать. — Тетя с гордостью за проделанную работу оглядела присутствующих.

Мэтью скрипел зубами и стремительно краснел — Откуда узнала, это же явно из личного дела! Ну, с дядиными связями достать его личное дело — не проблема, Криса попросил, тот и дал по доброте душевной. Ну да Боги с ними, а вот ЗАЧЕМ дядя решил поинтересоваться его службой. Непонятно, а все непонятное пугает.

— Мэт, ну расскажи своим любимым родственникам, какой смысл напиваться в казарме? — Голос тети источал елей — У тебя что, дома нет? Не, ну напиваться ладно, но попадаться то зачем? Я понимаю, поднять вместо гарнизонного флага панталоны любовницы командира — это весело. Наверное. Но есть вопрос — а где ты их взял? Поставить напротив входа в кухню скелет с плакатом «верните мое мясо» — тоже… креативненько. Вопрос тот же — откуда скелет? Отправить проверяющих в склеп вместо оружейки — извини, но банально. На замечание командира послать его в пешее эротическое путешествие — грубо, но вот при этом выдать ему карту города с обозначенными на ней публичными домами для гомосексуалистов — уже что то новенькое. Кстати, откуда у тебя эта карта? В свете сведений о твоем феерическом увольнении слуг у нас с мужем стали возникать вопросы. Привязать волкодавов к дверям туалетов — пошло, надеюсь плац после этого мыть тебя заставили самого. Переходим к жалобам стражи — купался в фонтане. С девицами. Ну, слава богу, что не с мужиками. У тебя ванна сломалась? Надпись на публичном доме — Монастырь Святой Девки. Фосфоресцирующей краской. Отмывали три дня. Что ты делал в публичном доме? Рисовал? Тебе рассказать, что холостые мужчины обячно делают в таких заведениях? Одел статую горгульи во фрак и цилиндр. Соглашусь, статуя замерзла и тебе стало ее жалко. Но зачем ты ей под мышку засунул портфель мэра с деловой перепиской? Вопрос тот же — где ты взял портфель мэра? Переименовал Улицу Магистрата в Улицу Взяток. С перевешиванием табличек. Уже два вопроса: чем тебе не угодил магистрат и как долго ты рисовал таблички? Так-с, что у нас еще… Заставил трактирщика выпить все пиво в его трактире. Понимаю. Гадость была? Одел ювелиру на шею изготовленное им же колье и запаял замок. Да ты мастер на все руки! Лудишь, паяешь, улицы починяешь. Так, Пансионат Благородных девиц. Перекрасил кошку в цвета национального флага. Не вижу причин для жалобы. Продолжает посещать тренировочные обеды с воспитанницами, предъявляет бессрочный пропуск за подписью Его Величества Кристофера Первого. Мэт, не стыдно пользоваться добротой троюродного брата? С собой приносит еду из ресторана, проводит сравнительный анализ с кушаньями, подаваемыми воспитанницам. Мэт, ты совсем обнаглел? В связи с болезнью преподавателя изящной словесности провел урок без разрешения ответственной за учебный процесс у выпускниц. Выпускницы в совершенстве овладели рошальским… матерным. И уже понимают многие выражения. Мэт, ты бы им еще Кама-Сутру принес. Вердикт — асоциальный тип, опасен для общества! На воле оставлять нельзя. Со службой покончено, мой бесценный муж?

— А оправдаться дадут? — хмуро спросил Мэт — Все было не так! — Оправдываться надо было, когда поймали — авторитетно заметил дядюшка. — А сейчас помолчи, а то если выяснится, что в Пансионат ты Кама-Сутру все-таки принес, тетушка расстроится. Что там у нас по его личной жизни?

— С личной жизнью получше — Тетушка задумалась — За год всего три десятка девиц, из них половина замужних. Практически все или аристократки, или торговое сословие. Простолюдинок нет, беременных, по крайней мере явно, тоже нет. Рыжие в семьях не рождались. В обращениях к лекарям по поводу срамных болезней не замечен. Или правда аккуратен, или хорошо маскируется.

— Итак, Мэтью, ты осознал, что твой разгульный образ жизни создает прямую угрозу для тебя и твоего доброго имени? — Его светлость примерило маску преподавателя начальных классов церковно-приходской школы — Более того, под угрозой стоит наша репутация как твоих воспитателей! А также репутация титула Герцога Силецкого! Ты осознаешь всю глубину своего падения и готов ли принять заслуженное наказание?

От удивления у молодого барона аж челюсть отпала. Это что за цирк, вроде не в балагане. И причем тут репутация его сиятельства? Максимум что он может опозорить — это свой баронский титул. Какое осознание? Какое наказание? Что за фарс? Им на ужин дурман-травы вместо укропа насыпали?

— Так, вижу, все понял. — Удовлетворенно кивнул герцог — Теперь бери перо и быстренько расписывайся вот тут, тут и тут.

— Не буду я ничего подписывать, дядя, что здесь вообще происходит? — Попытался взбрыкнуться Мэтью.

— Взял перо и расписался. — Добрый дядюшка неожиданно превратился в ледяную статую потомственного аристократа неизвестно в каком поколении, чьим голосом можно замораживать воду в пруду. — Не обсуждается!

— Да пожалуйста! — Мэт со злостью подписал все листы — Кстати, может просветите, что именно я подписал? Приговор на отбытия срока в рудниках? Согласие на брак с Весьминской ведьмой? Так она умерла лет двести назад!

— Конечно, просветим, мой мальчик! — Ледяной аристократ снова превратился в доброго дядюшку — А подписал ты свое согласие на вступление в законные права и принял титул Герцога Силецкого! Поздравляю, Ваше Сиятельство! А, да, еще помолвку тоже подписал. Мы тебе тут жену подобрали, пока ты все герцогство не разнес. Поздравляю, свадьба через месяц!

У Мэтью возникло ощущение, что его только что ударили мешком с картошкой по голове. Он никогда не рассматривал себя в роли наследника Герцога Силецкого. Не смотря на кажущуюся безалаберность, молодой барон отлично понимал, что титул — это не только статус и привилегии. Титул, особенно наследуемый — это прежде всего ответственность. Ответственность за баронство, графство, герцогство, за все королевство. За жителей, за урожай, за торговлю. За то, чтобы его подданные не голодали, не болели, нормально одевались в конце концов. Что бы лесам не бегали разбойники, а по площадям в городах не сидели нищие, выпрашивая милостыню. Что бы жители не боялись вечером выходить из дома, а ложась спать не думали, что могут проснутся от приставленного к горлу кинжала. В своем баронстве, которым он, откровенно говоря, не занимался, все равно худо-бедно было хорошо. Пара управленцев, подкинутых дядей от щедрот своих, вполне успешно справлялись с поставленными задачами.

Сам Мэтью в дела баронства не лез, денег из баронской казны не брал, живя на жалование королевского гвардейца и проценты от вклада, оставшегося от родителей. Денег ему хватало, он не играл в азартные игры — просто не интересно было, у него не было дорогостоящего хобби. Но это в рамках его карманного баронства, где один замок, три деревни. Герцогство так не оставишь. Моментально растащат по кускам. И почему именно сейчас. Дядя еще вполне бодр и разумен. Зачем передавать титул и власть. Ну, объяснил бы, что видит его в качестве наследника, поднатаскал бы пока на дела. Зачем вот так, сразу в воду? Так плавать учат.

— Почему, дядя? — Мэт уже не паясничал. Он действительно хотел знать — К чему такая спешка?

— Я смертельно болен, мой мальчик. — Неожиданно серьезно ответил Герцог Силецкий — Врачи дают не больше года. И я не хочу, что бы после моей началась грызня между непонятно откуда появившимися родственниками. А ты… Ну что, какого воспитали, такого воспитали. Ты справишься, Мэт, я уверен.

— Я постараюсь, дядя. — И Мэт покорно склонил голову — Тебе не будет за меня стыдно.

— Кристофер уже подписал указ о передачи титула и твое вступление в права. На следующей неделе будет публикация в Королевском вестнике. — старый лорд грустно улыбнулся — Но на твоем месте я бы попросил указ пока не публиковать. Пока ты не выйдешь в отставку и не примешь дела. Что бы тебе не помешали.

— Я понял, дядя — Мэтью уже прикидывал, под каким поводом выйти в отставку, не сильно афишируя истинные причины — Будем думать.

— То есть кандидатура невесты тебя не интересует? — лукаво усмехнулась тетя — Совсем-совсем все равно?

— Тетушка, по сравнению с герцогством это совсем мелкая проблема — грустно улыбнулся Мэт. — Аристократы такого уровня редко женятся по любви…

— Ладно, на, почитаешь на досуге, это на нее досье — Тетя протянула ему тоненькую папочку — Герцогиня, правда из Свободных Майоратов, других свободных герцогинь или хотя бы графинь подходящего возраста в наличии нет. Или слишком старые, или слишком молодые.

Папку Мэт открыл скорее машинально, чем осознано. Первый же лист был портретом. На нем была смутно знакомая девушка. Подпись под портретом гласила «Ее сиятельство Герцогиня Элис эр Триниди Трариссийская, Свободный Майорат Триниди». И новоявленный герцог зашелся хохотом. Неприличным, переходящим в ржание, под недоуменные взгляды присутствующих.

— Уважаемая тетушка! Многоуважаемый дядюшка! — торжественно произнёс Мэтью, закончив смеяться. — Я вас поздравляю! Наследника титула у меня не будет! Никогда! Я знаком с этой девушкой! ЛИЧНО знаком! Вы — заочно. Помните мои белые парадные штаны, ставшие на филейной части коричневыми? Седельные сумки, на одной из которых появился портрет милого котика, на второй забавного зайчика? Обломок ржавой сабли со стандартной рукоятью, аккуратно заменивший мою саблю, которым я салютовал на параде в честь окончания училища? Так вот, это еще не все, что сотворили ее шаловливые ручки. Поверьте, список ее претензий ко мне еще длинней. Мы поубиваем друг друга в течении первой же недели совместной жизни. Знакомьтесь — Рыжая Лиса, выпускница Рошалийского Пансионата Благородных Девиц. Кстати, а она знает, за кого выходит замуж?

— За герцога Силецкого, — Тетушка задумалась — Но поскольку документы подписаны только сегодня, объявления нигде не было, то, получается, не знает….

— Отлично! Будет ей сюрпризик в ее стиле — Мэтью зевнул — Спокойной ночи, слишком много событий для одного дня…

Уже больше месяца три сотни рошалийских всадников и пять сотен песчанников находились в рейде по владениям Хана Барыйя. Двигаясь по пескам преимущественно ночами от оазиса к оазису они оставляли за собой уничтоженные пепелища сожженных стойбищ, засыпанные колодцы и горы трупов. Его Высочество Кристофер, принц Рошалийский, твердо решил покончить с набегами Песчаного Хана на свои владения. Договориться с надменным сыном песков не получилось и закованная в сталь лавина кавалеристов рошалийской армии обрушилась на ставших в последние годы настоящим бедствием для Пограничья бедуинов. Разумеется, сам Кристофер не отважился бы на столь масштабную военную операцию в далеко не дружественных для людей леса и равнин песках, где вода ценилась дороже золота, а умение находить воду — выше любого титула.

Помогло удачное стечение обстоятельств. Люди — они и в пустыне люди. И на зеленых равнинах, и в желтых песках люди любят власть. И для получения этой власти готовы на многое, в том числе и предательство.

Население пустыни Загара состояло из племен кочевников под управлением ханов. Отсутствие централизованной власти и межплеменная анархия периодически сменялась военными союзами, военные союзы — межплеменными договорами, межплеменные договоры — снова анархией. Жители песков признавали только силу. Самая большая ценность песков — вода. Вода была сосредоточена в оазисах, раскиданных по пустыне на руслах подземных рек и в редких колодцах. Расположение оазисов и местонахождение колодцев являлось главной тайной пустыни, посвященных в которую было немногим больше шести — семи сотен.

Младший Хан Племени Саукай Атын был посвящен. А еще он был молод, честолюбив и хотел стать Старшим Ханом, иметь большую юрту, огромный табун верблюдов и лошадей, а главное — много-много жен. Однако на пути всех мечтаний стоял Хан Барыйя.

Старший Хан племени Хайя Барыйя, крепкий мужчина 50 лет, умный, хитрый и жестокий, уже почти два десятка лет медленно и методично подчинял себе одно за другим племена Песков. Где то силой, где то хитростью, где то вероломством, где то предательством он уже подмял под себя полтора десятка песчаных племен и почти три десятка оазисов. Создаваемая им империя росла и крепла. Но была в этом объединение и большая проблема — жители пустыни были или воинами, или пастухами. И если на пастухах перемены в жизни никак не сказались — какое дело пастуху до Старших Ханов, то воинам стало не с кем воевать. А значит, негде добывать юрты, золото, оружие и… жен.

Женщины были второй ценностью среди бескрайних песков. При скудных ресурсах количество жен являлось показателем статуса. Чем ты сильнее — тем больше жен ты можешь прокормить. С другой стороны, женщины являлись основой благополучия любого племени — они рожали детей. Из которых потом вырастали воины, пастухи и новые жены. И именно поэтому основные войны в пустыне велись именно из-за воды и из-за женщин.

Хан Барыйя дураком никогда не был и отлично понимал, что если не направить агрессию воинов объединенных или покоренных племен в иное русло, то рано или поздно они все равно сцепятся друг с другом и пустыня вернется к исходному хаосу. И он нашел простое и элегантное решение — натравил свои боевые дружины на жителей Приграничья. И вот уже год за годом, несколько раз за летний период орды песчаников переправлялись через пограничную реку Хом и подобно саранче расползались по владениям Рошалии, оставляя за собой сожженные поселения, вытоптанные поля, трупы мужчин, стариков и детей, уводя женщин детородного возраста в полон.

Приграничье огрызалось, дозоры непрерывно патрулировали берега пограничной реки, готовые в любой момент подать сигнал тревоги и дать возможность мирным жителям укрыться за стенами крепостей. На пограничные крепости песчаники не нападали. Плохо вооруженные, неорганизованные толпы не представляли для крепостей угрозы и легко отбрасывались от стен воинами гарнизонов. Но крепостей было мало, а песчаников много и к лету 2222 года существование Пограничья как провинции Рошалии оказалось под угрозой. Деревни и поселки пустели, люди покидали обжитые места и уезжали в глубь страны в поисках безопасного жилья.

Прибывший со своим полком наследный принц Рошалии Кристофер был в полной растерянности. Прошедший уже ни одну военную компанию, не смотря на свою молодость был уже опытным стратегом и тактиком. Способствовало этому и блестящее образование — Рошалийское кавалерийское училище, потом Высшая военная академия при Генштабе, которые он закончил с отличием. Но ни образование, ни опыт не помогали — ответа, как бороться с кочевниками, налетающими неожиданно и так же быстро исчезающими, не знал никто. Соваться в пустыню, не зная расположения колодцев было одним из самых изысканных способов суицида.

И тогда появился Атын, младший Хан одного из племен. Который в сопровождении пяти соплеменников среди бела дня подъехал к стоявшему лагерем Первому Королевскому гвардейскому полк с веткой чертополоха (знак мирных переговоров) и потребовал «самого старшего военного Хана. Кристофер надувать щеки не стал и согласился пообщаться с представителем враждебной Пустыни.

Они общались более двух суток в штабной палатке наедине, потом еще два дня в расширенном составе. И договорились. Хан Атын был готов предать заветы предков и помочь бледнолицым жителем равнин пройти по пустыне.

План Атына был прост и незатейлив — рошалийцы входят в пустыню в сопровождении его соплеменников и начинают рейд от оазиса к оазису. Хорошо вооруженные и имеющие опыт именно позиционной войны «ломают» оборону гарнизонов, а люди Атына входят следом. Атын был циничен. Его целью было уничтожить власть Барыйя и… женщины. «Я знаю, Хан Крийс, твоя вера и твои убеждения не позволяют убивать стариков и детей. Моя же вера и мои убеждения не позволяют мне уничтожать колодцы. Я предлагаю тебе следующий план — ты помогаешь мне ворваться в оазисы и убиваешь их воинов. Мы убиваем остальных и забираем их женщин. Потом вы засыпаете колодцы. Так никто из нас не идет против веры и заветов предков».

План был чудовищен по своей простоте и жестокости. Атын был готов провести войска по всем оазисам и колодцам Подбрюшья Реки, как называли песчаники земли с той стороны реки. Если план будет осуществлен, то желающим прогуляться в Приграничье Рошалии предстоял как минимум трехнедельный переход по пескам без единой возможности пополнить запасы воды. Это осуществимо. Для маленького каравана. А вот для войска с обозом, заводными лошадьми и верблюдами уже не проходимая дорога.

Взвесив плюсы и минусы, Кристофер задал Атыну только один вопрос: Хорошо, сейчас мы откинем Барыйю в начало его плана по объединения племен, лишив его возможности нападать на Приграничье. Но кто даст мне гарантию, что через пару лет вместо людей Барыйя к нам не придут люди Атына? Ведь ты станешь сильным, очень сильным Ханом и твои землю тоже граничат с нами?

На этот вопрос Атын ответил очень просто — Ты уже будешь знать, Хан Крийис, как бороться с нами. И я всегда буду помнить сам и скажу своим сыновьям, что всегда найдется еще один Атын, который согласится привести железных людей в пустыню и которым вера и заветы предков позволяют уничтожать колодцы. Не волнуйся, Хан Крийис, мы не придем в твои земли с плохими намерениями.

И ровно через пять дней на рассвете полк под командованием принца Кристофера форсировал реку и поскакал по жесткой траве предшествующей пескам безводной степи. Шли налегке, без обозов. На заводных конях только двухмесячный запас сушеного мяса и бурдюки с водой. На закате три сотни «железных всадников» соединись с пятью сотнями песчаников под командованием Хана Атына. Великий карательный рейд начался.

После короткого отдыха объединенные силы снова тронулись в путь. Ночью было двигаться легче. И хотя дневной жар сменился холодом, он уже не доставлял таких неудобств. На рассвете первая цель похода — оазис Граничный была достигнута. Песчаники по широкому кругу охватили оазис, твердо намеренные не выпустить из оазиса никого, кто бы мог предупредить Хана Барыйя о вторжении, а рошалийцы деловито накидывали на лошадей кольчуги, поправляли снаряжение, проверяли оружие и начинали выстраивать строй для атаки.

Охрана оазиса подала сигнал тревоги слишком поздно. Разжиревшие от безделья, обнаглевшие от чувство безопасности, большинство дозорных просто спали. И когда из предрассветной мари на галопе вылетели первые линии рошалийцев и прозвучал слаженный крик сотен глоток боевого клича гвардейских полков «РОШ», все просто растерялись. Опрокинув сонные заставы, так и не успевшие окончательно проснуться, всадники прорвались в центр оазиса. Их целями были шатры Наместника и Военного Хана оазиса. Оба умерли практически сразу в окружении охраны, так и не успевших одеть доспехи. Всадники Рошалии не стали спешиваться и вступать в рукопашную. Залп дротиков прервал попытки организовать хоть какое то сопротивление.

Следом за рошалийцами в беззащитный оазис хлынула орда атыновцев. Смуглые, замотанные в чалмы, от чего на лицах были видны только глаза, они рассыпались по оазису, врываясь в шатры, раскидывая стоящие около них маленькие столики, срывая веревки и сушащимся бельем. И оазис наполнился криками боли, хрипом умирающих, рыданиями женщин. Хан Атын выполнял свою часть договора — уже никогда воины этого оазиса не нападут на Приграничье.

От запаха крови рошалийцев уже ощутимо мутило, крики и вопли заставляли зажимать уши. И тогда по договоренности с Атыном рошалийцы опустошили несколько колодцев и вышли за пределы оазиса. Сам Атын был доволен. Очень доволен. Уважительно поклонившись Кристоферу Хан высказал предположение, что Кристофера любят Боги, как Рошалийские, так и Великая Кобылица, Богиня пустыни. Его воины взяли богатую добычу и теперь каждый воин, участвующий в походе, получит еще одну жену. Караван с пленными женщинами уже отправился на стойбища. Остались колодцы.

Песчаники выделили из трофеев полсотни верблюдов и еще пару сотен бурдюков. Колодцы вычерпали полностью еще раз и рошалицы начали делать то, за что в пустыне полагается самая мучительная смерть — уничтожать колодцы. Обозленные необходимостью участвовать, хотя и косвенно, в массовых убийствах мирного населения, но понимая, что это единственный способ спасти своих людей в Пограничье, рошалийцы подошли к этому процессу творчески.

Колодцы где то на четверть закидали трупами. Потом засыпали камнями и песком. Сверху каждого бывшего колодца свалили остатки шатров, юрт. Последними пострадали деревья. Их тоже вырубили под корень. Оазис Граничье перестал существовать без всякой надежды возродится ближайшие лет 50 — 100.

Ближе к полуночи объединённые карательные силы Великих Ханов Атына и Крийиса (по выражению Атына в речи перед своими воинами) тронулись к следующему оазису. Среди кочевников царило радостное возбуждение — еще бы, взять оазис! Об этом будут слагать легенды.

Вообще то в пустыне нападали на оазисы чрезвычайно редко. Для этого было несколько причин. Во-первых, в каждом оазисе была очень серьезная по меркам пустыни охрана. Песчаники не носили доспехи — в пустыне нет своего железа и кузнечным делом они не занимаются. Все оружие или купленное, или трофейное. Да и носить доспехи по такое жаре — то еще удовольствие. Во-вторых, набег на оазис мог сильно не понравиться окрестным племенам, берущим в оазисе воду. И тогда временно объединившиеся племена могли доставить агрессору массу неприятностей.

Через два дня объединенные войска вышли ко второму оазису. Захват прошел по старой схеме — рошалийцы опять сметают охрану и командование оазиса, ворвавшиеся следом песчаники грабят оазис, рошалийцы уничтожают колодцы. На вопрос Атына, зачем они сначала скидывают в колодцы трупы, а только потом их засыпают и что это за ритуал и какому Богу, Кристофер ответил предельно честно. И объяснил, что от соприкосновения с водой трупы начнут гнить и выделять трупный яд. Про трупный яд Атын не понял, но о том, что раскапывать колодцы в ближайшие лет сто не имеет смысла — вода отравлена, понял И слегка загрустил, подтверждая подозрения Кристофера что хитрый сын пустыни планировал несколько оазисов восстановить под себя.

За следующую неделю было уничтожено еще четыре оазиса. Хан Атын светился от самодовольства. Еще бы — даже если сейчас остановить поход по своей силе он уже входит в пятнадцать самых сильных племен. Еще немного — и он войдет в десятку! А значит, его будут приглашать на Совет Старейшин с правом голоса. О том, что решения Совета Старейшин обязательны исключительно для самих старейшин, да и то только в той части, которая не затрагивала интересы самого старейшины, Алтын не думал. А вот торжественно прибыть на Совет с сотней воинов, в сопровождении гарема из двух десятков жен, сидеть на равных среди сильнейших Ханов пустыни — об этом еще совсем недавно Атын мог только мечтать бессонными ночами среди своих двух старых жен.

Проблемы, хотя проблемами это назвать сложно, начались на седьмом оазисе. Стража не спала. Видимо, слухи все же достигли ушей Хана Барыйа. Ничего удивительного в этом не было — в результате рейда было перерезано как минимум два караванных пути. Да и спрятать появление в стойбищах Хана Атына почти двух тысяч явно чужих женщин было нереально. Кристофер еще удивился, что о их действиях стало известно так поздно. Они уже почти две недели бродили по пустыне, уничтожая оазисы и засыпая колодцы по дороге (иногда по пути были устроены колодцы, воды для крупного отряда там было мало, но маленьким караванам бы хватило). В одиночные колодцы трупы не скидывали (не таскать же трупы или пленных для последующего превращения их в трупы с собой), но заравнивали их весьма старательно, так что пару дней найти место, где был колодец становилось нереально.

Впрочем, не спящая стража и вовремя поданный сигнал тревоги оазис не спасли. Охранники ждали чего угодно — банду изгоев, отряд песчаников какого-нибудь отмороженного хана, но никак не регулярного подразделения рошалийской армии. Закованные в сталь всадники потратили на захват минут на десять больше, чем обычно, но и только. Зато облегчили задачу орде Атына — воинов не пришлось вылавливать по шатрам, они успели собраться на площади, где благополучно пали под мечами рошалийцев.

Впрочем, на этот раз рошалийцы понесли первые потери. Один всадник слишком расслабился и рано снял шлем. Прилетевшая из-за шатра ему в глаз стрела заставила остальных вспомнить, что они все же не на прогулке. Второй всадник упал вместе с лошадью и один из охранников успел ударить его мечом в прорезь шлема. Впрочем, никто и не рассчитывал вернуться из похода без потерь. Количество погибших среди воинов при набегах измерялась десятками, среди мирного населения — сотнями.

Впрочем, у союзников потери были намного серьезнее. Хан Атын потерял уже почти шесть десятков. В основном из-за бестолковости самих песчаников. Пару десятков зарубили сопротивляющиеся воины. Еще пара десятков перебили друг друга, не разобравшись, кто враги или друзья перед ними. Остальных вырезали женщины, упорно не желавшие менять своих старых и проверенных, но убитых мужей на новых.

Сам Хан Алтын при известии о потерях только смеялся и гордо объяснял хмурящемуся Кристоферу, что если бы этих потерь не было, ему пришлось лично вырезать пару сотен своих воинов. Потому что в противном случае героический поход превращается в простую прогулку, а это плохо влияет на дух воинов. А про прогулки хвалебных песен не сочиняют. Кристоферу на эти тонкости пустынного мышления было плевать и он весьма скептически посматривал на Атына, особенно когда заметил, что идея прибить пару сотен своих воинов самому Хану понравилась. И скорее всего он так и сделает, убрав неблагонадёжных.

Настоящее подобие сопротивления началось с одиннадцатого оазиса. Хан Барыйя наконец проснулся и выслал разведку. Выяснив, что хулиганит в пустыне не мятежный хан, а злые рошалийцы, Хан повелел собрать войска и двинуть их в Пограничье. Поход закончился, не успев начаться. Привыкшие год из года ходить в Пограничье одном и тем же путем военные Ханы Барыйи с удивлением выяснили, что абсолютно все источники воды уничтожены. И не просто уничтожены, а восстановлению не подлежат. Поэтому воду надо тащить с собой. Но воды в таком объеме в оставшихся оазисах просто нет.

К моменту, когда Хан Барыйя все же решил отложить поход, выяснилось, что вода в оазисах рядом с местом базирования его войск тоже уже кончилась. Воины начали резать верблюдов и лошадей с целью получения влаги в виде крови для питья. Когда они наконец вернулись к своим стойбищам, стало ясно, что для следующего похода элементарно не хватает ни верховых, ни вьючных животных. Племена зароптали. Назревал бунт. У Хана остался только один путь для реабилитации своей репутации Великого Завоевателя — поймать и убить наглых рошалийцев, хозяйствующих у него в пустыне, как у себя дома. И, собрав свою дружину численностью почти полторы тысячи всадников, реквизировав всех тягловых верблюдов, Хан отправился выполнять великую миссию.

Цель Великой Миссии в лице Кристофера о своем предназначении не знала и, стерев с лица земли двенадцатый оазис, повернула на старый караванный путь в сторону дома. На старом пути было еще пять оазисов, которые Кристофер оставлять целыми не собирался.

Тринадцатый оазис уже весело пылал, когда разведчики Хана Атына донесли, что в трех днях пути за ним следует дружина Хана Барыйя, жаждущая получить головы Хана Атына и Хана Крисийя. Кристофер мысленно пожелал им удачи и отправил рошалийцев закапывать колодцы в уже догоревшем оазисе. А по вечернему холодку изрядно отяжелевшая от трофейных верблюдов, загруженных водой, союзническая армия неторопливо направилась к четырнадцатому оазису. До него было два ночных (для любителей солнышка — два дневных) перехода. Кристофер рассчитывал спалить оазис до подхода Хана Барыйя. Время играло на него — он шел по нетронутым пескам, забирая и пополняя запасы воды, а вот следующий за ним Хан Барыйя воду только тратил. И сколько бы у него с собой не было запасов, рано или поздно они кончится.

Кристофер не собирался вступать в схватку с дружиной Хана. На союзников рассчитывать особо не приходится, это не воины, в настоящем бою от этого стада больше вреда, чем пользы. И свой строй не удержат, и ему сломают. И устроят на поле боя бардак. А сцепляться с противником, имеющим пятикратный перевес, в голом поле Кристофер категорически не хотел. Да, скорее всего они отобьются, даже не смотря на однозначно более высокую выучку личной дружины Хана по сравнению с обычными песчаниками, но будут потери. И большие потери. А своих людей молодой принц терять не любил.

Поэтому бодренько дойдя к рассвету третьего дня до очередного оазиса армия привычно заняла позиции — впереди шоломийцы, по кругу вокруг оазиса песчаники, и началась атака. Сопротивление было жестким, самим жестким за весь поход. Потом недорезанные пленники поведали, что Хан Барыйя прислал вестника, который приказал им продержаться до вечера. Со слов вестника, дружина Хана на подходе и готова покарать нечистивцев, разрушающих колодцы и восстановить прежний порядок. Союзные Ханы, точно зная, что до воинов Хана Барыйя два перехода, оставили в живых выживших на тот момент жителей оазиса — сотни три, причем женщин Атын все равно забрал, позволили им сделать запас воды на два дня и стерли оазис с лица земли. Заодно открылся секрет Атына, как у него по прежнему пять сотен воинов, хотя он несет потери и отряжает воинов на сопровождение караванов с пленными женщинами. Оказалось, что поблизости с каждым оазисом его ждет пара сотен новых воинов, которые заменяют погибших и ушедших с караваном невольниц. В этом был глубокий смысл — воины, уже получившие жен, начинали интересоваться ими больше, чем войной и стремились в стойбище, а вот неженатые из стойбищ, совсем наоборот.

Дружине Хана Барыйя титаническими усилиями удалось сократить разрыв с союзными войсками Рошалии до полутора переходов. Кончается вода, сделали вполне логичный вывод Атын и Кристофер. Иначе непонятен смысл гнать воинов по жаре с риском что к моменту схватки они будут едва шевелиться. Пятнадцатый оазис пал также быстро. Но на этот раз массовая резня была отменена. Оставшимся в живых почти двум тысячам стариков, мужчин и забракованным Атыном женщинам позволили сделать дневной запас воды, оставив дожидаться своего Великого Хана. Оазис от уничтожения это не спасло.

К моменту уничтожения (акта возмездия, по квалификации принца Кристофера) шестнадцатого оазиса разрыв составил уже два с половиной дня. Барыйя явно такое подлости от рошалийцев не ожидал. Получив на руки еще почти две тысячи подданных без запасов воды, Великий Хан задумался. Пути было два — или поделиться водой и тогда погоня автоматически прекращается, или бросить их умирать от жажды и продолжать погоню с весьма призрачными шансами поймать рошалийцев до того, как они успеют сбежать на свою территорию. Что Кристофер пойдет через переправу у городка Ейожик Барыйя понимал. Но перехватить физически не успевал. Примерно так на неделю опаздывал. А что на переправе будет комитет по торжественной встрече из пары полков тяжелой пехоты и еще одного полка кавалерии даже не обсуждалось.

Оба пути для Барыйи были плохими. Если он не догонит рошалийцев, то удержать ханов от бунтов будет сложно — ослабевшего льва шакалы постараются съесть. Прекратив погоню, он признает свою слабость. Бросив умирать в пустыне от жажды подданных, он ставит под сомнения свою Божескую сущность отца народов. Причем скрыть этот весьма неприятный факт не удастся — с ним полторы тысячи воинов и почти три сотни погонщиков. Проболтаются обязательно. И Барыйя решил рискнуть. Оставив жителям оазиса дневной запас воды, он рванул следом за ускользающими рошалийцами.

Достигнув через полтора дня шестнадцатого оазиса Барыйя взвыл. Картина такая же, как у предыдущего оазиса. Полностью уничтоженные колодцы, срубленные и сожженные деревья и пара тысяч страдающих от жажды подданных. И разрыв снова составил два дня. На этот раз союзные войска не стали ждать вечера и ушли вскоре после полудня. Могли себе позволить — им то воды при желании и на душ могло хватить. Первой мыслью Хана Барыйи была для начала догнать и захватить караван с пленными женщинами — они не могли уйти далеко. Но немного остыв, он от этой мысли отказался. Запасов воды в караване не может быть много, а он получит еще около тысячи нахлебников, то есть наводников.

Дав дружине четыре часа отдыха Хан, плюнул на жителей, обреченных на смерть от жажды и скомандовал выход. Если уничтожен последний, семнадцатый оазис, а интуиция ему подсказывала, что именно так и будет, то у Хана Барыйя не оставалось иного выхода, как идти к Пограничью. И уже даже не в попытке догнать рошалийцев, а по банальной причине — у них уже не было воды на обратный путь. Единственный способ пополнить запасы — пограничная река. Но даже к ней надо подходить не к переправе, а выше или ниже по течению. Поскольку заполнять бурдюки под градом стрел — то еще удовольствие. Сам Великий Хан, конечно, мог уйти в любую минуту, забрав свою сотню и всех вьючных животных. Их крови вполне хватило бы добраться до источников воды. Но тогда про ханство можно забывать. Сразу и навсегда. И впервые у Великого Хана Пустыни, Великого Отца Народов, Любимца Небесной Кобылы Барыйи возникли сомнения в том, что идея постоянных набегов на Рошалию с тотальным уничтожением населения была действительно мудрой.

— Крис, мы готовы — Дэнис, командир первой сотни рошалийского кавалерийского гвардейского полка закончил затягивать ремни на лошадиной кольчуге. Ты пятой волной пойдешь?

— Да, ты давай во второй, первым пусть Касатик, Лонс — третья, Санс — четвертая, Конс — замыкающим. — Крис, он же его Высочество принц Рошалийский, он же командир Первого кавалерийского гвардейского полка Полковник Кристофер легко тронул пятками коня, отъезжая к своей полусотне — Начинаем разбег!

Кристофер со своим полком мотался по пустыне уже второй месяц. Карательная операция против песчаников заканчивалась, остался последний оазис. Правда, самый крупный. Если в обычном оазисе проживало и находилось до пяти тысяч жителей и гостей, включая гарнизоны, то в Оазисе Миражей было не меньше девяти тысяч. Если только подкрепление не подошло, но это было маловероятно. Количество находящихся в оазисе людей Кристофера совершенно не смущало. Под его командованием было двести восемьдесят пять тяжеловооруженных всадников рошалийской регулярной армии, а за ними маячило еще пять сотен местных песчаников.

После уничтожения уже шестнадцати оазисов рошалийцы выработали своеобразную тактику войны. Песчаники встречали врывающихся на галопе всадников толстой и плотно толпой. Врезавшись в толпу, конная лава теряла разгон и вязла, массированный удар превращался в одиночные схватки с кучей аборигенов, норовящих зарезать лошадь и добить упавшего всадника, или стянуть всадника и забить его толпой. Кристофер потерял уже пятнадцать человек, после чего и была выработана тактика «волн». Смысл был очень прост — полк разбит на шесть полусотен. Полусотни атаковали с интервалом в несколько минут.

Взявшая разбег полусотня врезалась в организованную толпу защитников оазиса, буквально смела первые ряды, но вопреки их ожидания, потеряв разбег на персональные схватки размениваться не стала. Заслышав звук горна всадники организовано вышли из боя и раздались по сторонам. Пока командиры песчаников раздумывали, что бы это могло значит, в их ряды на полном разгоне врезалась вторая полусотня. И следом за первой ушла по сторонам, уступая место несущейся галопом третьей полусотне. На атаке четвертой полусотни ряды защитников дрогнули.

Все-таки несущийся прямо на тебя всадник, чья лошадь закрыта кольчужной попоной, на голове лошади стальной шлем, открывающий только уши и глаза, сам всадник в стальной кирасе и шлеме, в одной руке копье или дротик, в другой меч, не способствует улучшению настроения. А с учетом что кони раза в два больше привычных степнякам и песчаникам лошадок, да и весят с всадником и доспехам как большой двугорбый верблюд, а несётся с огромной скоростью, то попадание под лобовой удар даже минуя копьё однозначно означает смерть.

Уже пятая волна прорвала оборону и с разгона врезалась в охрану уже Наместника и военного Хана оазиса. Шестая волна, не видя противника по центру, атаковала левый фланг. Вышедшие ранее из боя первые четыре волны уже перестроились и частично рванулись в прорыв, расширяя его для орды союзников, частично на остатки правого фланга. Оазис, обреченный с момента разгона первой полусотни для удара, фактически пал.

— Крис, не отрывайся! — Заорал Дэн, спрыгивая следом за командиром с коня — Сейчас прикроем!

Дэн встал с правой стороны, с левой стороны встал ординарец Кристофера Лон. Сработанная боевая тройка буквально вкрутилась в охрану Наместника. Как и большинство в первой сотне, все трое были двоерукими. Три человека, шесть мечей в невероятно быстром темпе — и уже через десяток ударов сердца голова Наместника попрощалась с телом и отправилась жить своей жизнью. Голова военного Хана через несколько мгновений покатилась следом, видимо поддержать дружественную незаконченную беседу. Оставшиеся без руководства охранники совершили невиданное раньше — бросили мечи и сдались.

— Чего это они? — Ошарашенно поинтересовался Дэн у вытирающего об халат почившего Наместника меч Кристофера — раньше вроде не сдавались?

— Успели, Дэн, они просто успели! — Крис захохотал. Горячка боя начала сходить, плавно перетекая в успокоенное умиротворение — Раньше мы им не давали шанса. А если серьезно — видимо знают, что в предыдущем оазисе мы не стали всех резать, надеются выжить.

— Ну и идиоты — Лон присоединился к друзьям и сослуживцам — Атын их все равно под нож пустит, он только стариков и мальчишек перестал трогать. Кстати, мы домой когда?

— Под вечер уйдем — Задумчиво проговорил Крис — А сейчас предлагаю немного помародёрствовать.

— Что будем брать? — Дэн заржал — Золото, серебро, наложниц?

— Угадал! — Крис широко улыбнулся — Забираем пару сотен девочек лет 5-7.

— Ээээ — Лица у Дэна и Лона одинакова вытянулись — Ваше Высочество заболело педофилией? Церковь как бы против….

— Два придурка! — Кристофер фыркнул — Сексуально озабоченных. Пограничье пустеет почему? Потому что этот гаденыш, коего мы в этот раз угробить не успеем, зачем к нам в набеги ходил? Девок воровать. Ну так и мы в своем праве. Раздам девочек в семьи в Пограничных крепостях, пенсия за каждую удочеренную положу, лет через 10–12 невесты подрастут для гарнизонных вояк. Причем, через десять лет это будут уже рошалийки, а не пустынницы! Поняли, вумные мои? И делать ничего не надо, на все готовое. Государственное мышление проявляю!

— Хммм, что то в этом есть, твое высочество — Задумчиво произнес Лон — Хотя в производстве невест на начальном этапе я бы поучаствовал…

— Ну-ну… — Смеялись уже все — А если мальчики получатся? Типа брак, чем отплачиваться будешь? А здесь гарантировано.

— Ладно, зови десятников, пусть разбирают, пока Атын всех не подгреб. И сразу предупреди — до границы три ночных перехода, воду брать с запасом, включая на долю… хммм «трофеев». Девочек всадники пусть разберут по седлам, отдельный караван сбивать не будем.

И через полчаса оазис превратился в полный бардак. Все население согнали на две площади. На одну мужчин, мальчиков, стариков и женщин, на другую девочек. Между ними деловито расхаживали рошалийцы, весьма ответственно подошедших к поставленной задаче. Атын хватался за голову, причитал, что его грабят. Но после весьма жесткого вопроса Кристофера, сколько из малолетних девчонок дойдет до стойбищ в составе каравана живыми, резко заткнулся и куда то исчез. Еще через час суета наконец успокоилась. Рыдающих и испуганных девчонок, явно настроенных на мучительную смерть от сексуального насилия со стороны жестоких и злобных рошалийцев, собрали в палатки по десять и выставили оцепление.

Для них и воинов уже готовили еду, расдоспешивали и расседлывали боевых коней, упаковывали доспехи на вьючных верблюдов и заводных лошадей. Вспомогательный табун уже насчитывал кроме трех сотен заводных лошадей почти три сотни верблюдов. На верблюдах везли в основном доспехи, облегчив жизнь заводным лошадям, и бурдюки с водой. Наконец жизнь во временном лагере вошла в нормальный режим — рошалийцы кто поил и чистил лошадей, кто кормил «трофеи», кто проверял упряжь и заполнял бурдюки свежей водой. Кристофер был твердо намерен уйти не дожидаясь вечернего холода. Очень хотелось домой, искупаться и наконец то вытянуться на чистых простынях. Все же походный образ жизни хорош в меру. И грела душу мысль, что поставленная задача выполнена — ни одно крупное воинское соединение через получившуюся безводную зону отчуждения не пройдет, а мелким отпор и так дадут. Можно возвращаться.

— Хан Крийис, погоди дремать! — Атын возник словно из воздуха — Пошли, отдариваться за поход буду! Хороший подарок сделаю, вот увидишь! Я — не ты, это ты у меня девочек забрал, а я не такой, я тебе сейчас сам что то подарю!

— Нашел что то ненужное, но выкидывать жалко? — Скептически осведомился Крис, не питавший никаких иллюзий по поводу альтруизма хитрого песчаника — И что взамен клянчить будешь?

— Мне действительно не нужно, а тебе пригодится — Неожиданно серьезно сказал Атын — А клянчить не буду. Буду просить продать. И дам честную цену. Мечи буду просить.

— Ну пошли — Крис легко поднялся и кивнул Дэну и Лону, приглашая следовать за ним. — Далеко? А мечи пока не дам, самому мало. Пришли гонца через пару месяцев в Йоежиг, весточку пришлю.

— Ладно, пришлю. Идти рядом. Сначала к загонам, потом в катакомбы спустишься — Атын хитро улыбнулся — Там еще подарок есть, если сможешь взять — заберёшь. Пошли, словам время, а дела делать надо!

Так называемые загоны находились минутах в 20 от штабной палатки Криса. Большая площадка была огорожена штакетником и разделена на несколько участков, часть с навесами. Прямо перед Крисом на круглом манеже медленно прохаживались лошади. От низкорослых лохматых лошадок песчаников они отличались как небо от земли. Высокие, стройные, с тонкими ногами, очень грациозные, все белоснежные, но с черными гривами и хвостами они, казалось, случайно попали в этот грязный загон прямо из сказки.

— Забирай — Атын тяжело вздохнул и в ответ на непонимающий взгляд Криса пояснил — Царские рысаки. В пустыне не выживут, ночной холод не любят, видишь, шерсти нет почти. Долго бежать не могут, бегут быстро, но и устают так же быстро. Нам таких не надо. Продать тоже не смогу — на всех царское клеймо. До царя слухи дойдут — меня за эту лошадь за ноги привяжут и по пустыне побегать пустят. Под нож пускать таких красавцев жалко. А тебя царские клейма не волнуют, царство на другой стороне пустыни, до твоей страны даже купцы не ходят. Так что дарю. От сердца отрываю. Пошли, еще подарок покажу. Ты же у нас жалостливый….

— Угу, поймаю, прикопаю, пожалею — Крис развеселился — А лошадки под седло заезжены, не в курсе? А то мне еще табунщиком поработать не хватало…

— Вроде заезжены, но могут к себе не подпустить. Хотя жеребец старший один. Кстати, хочешь их конюха отдам? Узкоглазый какой то, не из песчаных. Все равно прирезать хотел, а тебе может пригодится.

— Давай конюха, сгодится — Крис задумался — А откуда здесь табун взялся? Если ценность такая?

— Да Небесная Кобыла его знает. — Атын неожиданно зевнул — Скорее всего подарок царь кому то готовил, а сюда загнали — в других оазисах их держать негде. Тебе то какая разница? Тебя точно к ответу не призовут. Пошли следующий подарок смотреть.

Посмотреть было на что. Зрелище было отвратительным. Площадка перед навесами была завалена трупами собак. Огромные, в холке по пояс Крису псы были буквально утыканы стрелами. Черного окраса, с густой шерстью, лобастые, широкогрудые, с мощными лапами, в открытых в предсмертной муке пастях огромные, с мизинец клыки, они даже после смерти внушали уважение и страх. Крис даже поёжился, представив себе, что было бы, если на него кинулся бы такой «песик».

— Стражи. Взрослые. Уже не приучить было. Для охраны хозяев выводили. Редкая собачка, но для меня в пустыне тоже не нужна, жрут много — Атын серьезно смотрел на Криса.

— И что, предлагаешь мне забрать трупы? Извини, знакомых некромантов нет, поднять некому будет — Крис действительно не понимал, зачем ему показывают перебитую стаю — Чучел если только наделать, так не довезу для столицы. Да и стрелки твои шкурки перепортили.

— Не, — Атын был вполне серьезен — Шкуры и клыки мы себе заберем. Там под навесом в будках щенки. Маленькие, еще до дрессировки не доросли и хозяина не выбрали. Хочешь — забирай. С той стороны еще вольер, там пастушьи псы. Отары охраняют. У них привязки к хозяину нет, поэтому взрослых мы заберем. А щенков тоже можешь забрать, не довезем, да и так караван перегружен будет Пошли смотреть? И учти — не заберешь, мы их здесь бросим.

Крис про себя ругался, вспоминая все изыски из рошалиского, шоломийского и других языков матерных выражений. Похоже, марш-бросок не получится, его караван стремительно обрастал барахлом. Похоже, что до вечера выйти не удастся. Теперь еще паковать щенков и запасать им еду. Интересно, сколько их? По поводу еды для собак Крис не сильно беспокоился — вьючные верблюды ему в Рошалии не нужны, и пустить пару-другого на мясо проблем не было. С водой тоже проблем нет. Но двигаться будут медленней, чем хотелось бы. А имея на хвосте обезумевшего от злобы Барыйя это увеличивало риск незапланированной встречи. Хотя… Если сейчас отправить гонца с тремя заводными лошадьми, из Йоежка вполне может выдвинуться пара полков кавалерии, они уже явно там в ожидании и на один дневной переход их встретят. А с тысячью тяжелыми кавалеристами он этого придурка нашинкует в мелкую труху.

— Заберу, куда я денусь. Сейчас Лона пошлю за бойцами, пусть упакуют. Показывай дальше — Крис кивнул Лону, он понятливо кивнул и быстро пошел в лагерю рошалийцев. — Что за катакомбы?

— Здесь древний город был, еще до пустыни — Атын задумчиво грыз какую то щепку. Очень давно. Город уже пески стерли, а катакомбы остались. Склады потом были, сейчас… Сам увидишь, пошли.

Вход в катакомбы начинался в большом шатре. Шатер поставили, судя по всему, именно для защиты входа от песка. Над входом возвышался полуразрушенный каменный домик, из которого вниз начиналась каменная же лестница с вытертыми от времени ступеньками. Получив от стоящих у входа стражников факелы, Атын сам зажег их от костра и раздал всем спускающимся вниз.

Два десятка ступенек вниз закончились достаточной для размещения как минимум пяти десятков человек площадкой. От площадки начиналось три тоннеля. Пять десятков там как раз и находилось. Лучников. С натянутыми луками и наложенными стрелами. И все они целились в левый проход. В самом проходе сидел в позе лотоса мужчина, скорее старик с длинными седыми волосами, заплетенными в косичку и перекинутую через левое плечо на грудь. Одет мужчина был в подобие черного костюма, в каких в Рошалии занимались спортом. Руки с длинными сильными пальцами расслаблено лежали на коленях. Мужчина явно не был степняком, лицо круглое, медного оттенка, с седыми густыми бровями и длинными белыми ресницами. Почти плоский нос и тонкие губы придавали ему сходство с игрушечным болванчиком, которым в детстве играл Крис. Глаза у мужчины были закрыты, и создавалось впечатление, что мужчина спит.

— Ну и что это значит, уважаемый Хан Атын? — Запас удивления Кристофер на сегодняшний день уже исчерпал — Его мне тоже с собой забрать? В качестве статуи у входа во дворец? Так у меня там горгульи стоят, повнушительней будут.

— Ну, в качестве статуи вряд ли он согласился, а вот в качестве личного охранника, если уговорите — цены не будет. — Атын обратился уже к седому — Уважаемый Мастер Камю, Вы хотели видеть старшего рошалийца? Он перед вами. Его высочество Кристофер, наследный принц Рошалийский. — И обернувшись уже к Крису — А это уважаемый мастер Камю, Старший Учитель школы Теней. — И наклонился к плечу Криса якобы шёпотом, но так, что бы седой слышал — Профессиональный убийца. Создатель школы убийц. Сам уже не убивает, ленится. Я надеялся, что его пришибли еще лет 10 назад, но похоже он и меня переживет.

— И что от меня хочет многоуважаемый Заслуженный Убийца? Мне пока наемные убийцы не нужны, у меня меч есть. — Крис старательно делал вид, что ему не интересно, хотя внутренний голос буквально вопил, предупреждая о начале новой авантюре. Учитывая «теплые» отношения с аристократией и с собственной бабушкой, своя маленькая армия ему бы не помешала.

— Возьми мою жизнь, рошалиец, и выпусти моих учеников — Очень спокойно произнес мужчина — Иначе мы попробуем выйти сами. И тогда… седовласый сделал многозначительную паузу — У вас станем меньше воинов. Намного меньше.

— С чего бы это? — Блефовать Крис умел не хуже профессионально игрока в карты — Что мешает мне обрушить своды и забыть о вашем существовании? Я просто прикажу выбить вот эти дубовые подпорки и балки — и весьма изъеденный временем потолок рухнет. И можете разбирать завал, сколько влезет. Меня здесь точно уже не будет. А во дворце я даже профессиональных убийц не сильно опасаюсь. Кстати, сомневаюсь, что у вас есть большой запас еды и воды. И да, оазис я уничтожу, так что пополнить запас воды вам не удастся. Жизнь мне ваша не нужна. Есть другие предложения?

— И ты это сделаешь, рошалиец? — Голос мастера стал насмешливым — Ты позволишь детям умереть от жажды? И совесть не замучает?

— Уважаемый мастер — голос наследного принца стал донельзя ехидным — Видите ли, буквально через год я должен стать королем Рошалии. Монархом, Повелителем, кем хотите. А Правитель страны и совесть — это несовместимые понятия. Сколько у вас тут учеников? Десяток, два? Так поверьте, мне проще дать им умереть, чем знать, что по МОЕЙ стране носятся пара десятков хорошо обученных убийц, зарабатывающих себе на кусок хлеба убийством моих подданных. Так что при выборе между Вашими учениками и моими соотечественниками мне проще дать команду обрушить потолок. И так называемая совесть меня мучить не будет. Если Вам неизвестно, то сообщаю — с моей помощью и при моем участии уже уничтожено шестнадцать оазисов. Полностью. Население истреблено, колодцы отравлены и засыпаны. Что бы было понятно — это порядка восьмидесяти тысяч людей. Такая мелкая месть за гибель моих соотечественников. Их, кстати, погибло около пяти тысяч за последние десять лет. И я считаю такой размен вполне адекватным. Пять на восемьдесят. Один к шестнадцати. Один Рошалиец на шестнадцать жителей пустыни. И Вы мне говорите о совести? Другие предложения есть?

— Вы так в себе уверены, вашество? — Прочесть эмоции на лице Мастера было невозможно — Тогда приглашаю Вас на небольшую прогулку, даю слово чести, что не причиню Вам вреда. И не позволю причинить кому-либо — Камю приложил правую руку к сердцу — Прошу Вас — и он указал на крайний правый коридор.

Угрозы от мастера смерти Кристофер не почувствовал. Да и не было смысла кидаться сейчас на него — седой не мог не понимать, что для обрушение потолка сам Крис не нужен, найдутся умельцы. И было любопытно, что такого интересного мог показать ему этот учитель наемных убийц.

Клетки, вырубленные в скале. Со стороны коридора толстые металлические прутья. Маленькие дверцы в решетках, так, что бы проходя через дверцу человек должен был согнуться — такая вот защита от попыток бросится на стражу. Клетки по обоим сторонам коридора. Много клеток, конец рядов терялся за светом факела. А на полу в клетках лежали мумии. Обтянутые кожей скелеты. Раздетые и одетые. Вся одежда была Рошалийской. И таких мумий были сотни. В основном — женщины. И Крис почувствовал, что изнутри его охватывает непонятное оцепенение и сводит скулы. Это были его соотечественники, которых он не смог спасти.

— От чего они умерли? — Голос Криса был хриплым — На них нет ран.

— Десять дней назад им перестали давать воду, Ваше Высочество — Хладнокровно пояснил Мастер Камю — Наместник решил, что это расточительно — тратить на пленников, которых должны были забрать еще месяц назад, такую драгоценность, как воду. Это — Ваши соотечественники, пленники из последнего похода. И на такую же смерть Вы обрекли жителей тех оазисов, в которых Вы приказали засыпать колодцы. И желаете обречь моих учеников. Так как по поводу совести? Кошмары снится не будут? Что скажете?

— Скажу, что я слишком быстро убил наместника, пожалуй, я погорячился. И кошмары мне снится не будут — Принц уже полностью овладел собой — «Еще как будут» — неожиданно пришла мысль. — Так что, продолжим торг?

— А Вас хорошо учили Ваше Высочество, отличная выдержка. — Учитель задумался — К ранее предложенной цене добавляю начальника тюрьмы и его палача. Кстати, весьма хороший специалист по пыткам. Живыми.

— Мало. — Жестко ответил Кристоф, показывая, что торг подходит к концу. — Моя цена: этих двоих мне живыми. Личная присяга на верность МНЕ, не Рошалии, Ваших учеников. Ваша жизнь мне не нужна. Ученики переезжают в Рошалию, где Вы продолжите их обучение. Под школу отдам один из своих замков, правда, из старых, состояние плачевное, но лучше, чем катакомбы. В дороге все обеспечение на мне. За время обучения все обеспечение и кормление — мое.

— А моя присяга и присяга моих учителей Вам не нужна? — поинтересовался профессиональный убийца — Не боитесь?

— Присяга не нужна, ни Вы, ни учителя ее все равно не дадите, я не обольщаюсь. Боятся мне пока нечего, я не собираюсь нарушать данные обещания. — Крис говорил нарочито спокойным голосом — Кстати, вы какие Тени? Рассветные или Закатные?

А вот здесь выдержка мастера смерти дала трещину. Ему только что спокойным тоном дали понять, что его высочество знает и про Рассветных Тенях, и про Закатных. И знает их кодекс, не позволяющий достигшим уровня Учителя давать личные присяги на верность. Но выяснять, что еще знает этот странный принц, Мастер Камю не стал. В конце концов, ему предложили условия, позволяющие сохранить школу, не теряя лица. Более того, отдельно стоящий замок — это было даже больше, чем он мог мечтать. НАМНОГО больше.

— Мы Закатные. Я согласен, Ваше Высочество — Мастер с достоинством поклонился Кристоферу. — Но присягу мы принесем на том берегу реки, так будет лучше и сэкономит нам время. Как понимаю, Вы торопитесь?

— А что, принесение присяги двадцати учениками отнимет так много времени? Я знаю достаточно короткий текст — решил поехидничать Кристофер — Как раз успеем щенков забрать.

— Ну что Вы, Ваше Высочество, они произнесут полный текст присяги, даже на Рошалийском, им владеют все ученики — преувеличено любезно поведал Учитель смерти — Проблема в том, что их не двадцать. Их… несколько больше.

— И насколько больше? — Насторожено поинтересовался уже Дэнис — Нам же еще воду запасать.

— Их 346 учеников и восемь учителей — Не меняя тона улыбнулся Учитель — Ученики в возрасте от 5 до 16 лет.

Реплику Дэна «Вот драконова задница» заглушил натужный кашель Кристофера, осознавшего, что он собственными руками тащит в Рошалию маленькую армию, способную за ночь уничтожить небольшой город и исчезнуть в неизвестном направлении. Но принять присягу у трех с половиной сотен сейчас он действительно не мог. Пора было делать ноги из этого гостеприимного оазиса, пока этот гребаный песчаник не подарил ему еще семью голодных вампиров, стаю живых горгулий и ведьму со стажем. В сказки Крис не верил, но после школы Теней в забытом всеми Богами оазисе его и ожившие страшилки бы не удивили.

Через два часа Его Высочество Кристофер, наследный принц Рошалийский с вековой тоской рассматривал то, на что стал похож его Первый Кавалерийский Гвардейский Полк. Откровенно говоря, опознать в этом таборе одно из лучших воинских подразделений Рошалии мог бы только человек с очень развитой фантазией. И со склонностью к написанию картин в стиле абстракционизма.

Возглавлял колонну табун из белоснежных лошадей с черными гривами, штук тридцать. С одним заседланным жеребцом под управлением одетого в непонятную одежду толи песчаника, толи совсем неизвестной национальности. Погонщику, который был недорезанным Атыном конюх из непонятного царства без названия, удалось заседлать и приструнить вожака. Кроме того, ему популярно и доходчиво объяснили, что сбежать в пустыню ему не удастся в связи с резко возникшим дефицитом воды на расстоянии трех недель пути. Получив клятвенное заверения, что по прибытии в столицу Рошалии лошадям будет предоставлена лучшая конюшня и уход, он согласился перегнать табун.

Следом за табунчиком выстроилась в походный порядок Первая сотня. Ну, выстроилась — это громко сказано. Перед каждым всадником а седле сидело по ребенку. Иногда по двое маленьких. Из чего сам Крис сделал вывод, что его лихие гвардейцы слишком близко к сердцу приняли судьбу песчаных девочек и в колоне их явно больше разрешенных двух сотен. Но ругаться или отбирать детей у Криса не было ни желания, ни сил.

Потом выстроилась небольшая колона заводных лошадей. Нагруженные бурдюками с водой и младшими из Теней. Всего-то три сотни лошадок… Тоже норовящих сбиться в табун и провести досрочные выборы Главного Жеребца. Табунщики матерились и с трудом поддерживали подобие строя.

Вторая Гвардейская сотня по виду ничем не отличалась от первой и даже не делала попыток выдержать строевой порядок. Опять люди, кони и дети в седлах перед всадниками. В «хвост» к ним пристраивался тягловой обоз из верблюдов. Меланхоличные верблюды спокойно стояли и с выражением высшей степени пофигизма взирали на царящую вокруг суету. Но если верблюды стояли спокойно и молча, то из притороченных к ним корзин доносился визг, писк, лай и другие малопонятные звуки. Щенков посчитать не удалось в силу слишком хаотичного их перемещения и одинаковости. «Стражей» и «Пастухов» оказалось примерно пополам, всего около пары сотен. Плюс-минус полсотни.

Замыкала колонну третья сотня, в сердцах нареченная Крисом «детский сад на прогулке». Те же отягощённые детьми всадники. Сам Крис в сопровождении Дэниса, Лона, Мастера Камю и восьми учителей, с которыми рошалийцы так и не познакомились, переместились во главу колонны. Лошади у Теней оказались свои и весьма не плохие. Еще внимание посторонних наблюдателей привлекали две фигуры, намертво примотанные к лошадям и с мешками на головах.

Посланный в Йоежик гонец по пути не пропал и успел вовремя. Через два перегона возвращающихся с победой героев торжественно встретили аж целых три полка рошалийской кавалерии. Попытки встречающих сослуживцев уточник, с каких по в кавалерию стали набирать малолетних девочек обошлось в пару — тройку выбитых зубов и обещанием по возвращении в столицу устроить несколько десятков показательных дуэлей. Нагло реквизировав заводных лошадей (не всех), Кристофер рассадил на них часть детей и разместил корзины с щенками. Оставив всех верблюдов под присмотр Третьего кавалерийского полка, Крис дал кавалеристам напутствие подождать пару дней дружину бывшего Великого Пустынного Хана и на рысях ушел вместе со своим полком, детским садом, наемными убийцами, элитными рысаками и непонятными щенками в сторону переправы. К середине ночи уставший и измученный походом «особо усиленный» Первый Гвардейский полк вошел в Йоежик, оккупировал казармы гарнизона и, побросав на руки разбуженных солдат лошадей и щенков, завалились спать. Для них Первый Песчаный поход закончился.

Рошалийские кавалеристы дружину песчаных мстителей встретили утром следующего дня. Озверевшие от жажды дети песков с ходу кинулись в атаку, где все со славой и погибли. Сам Хан в атаку не пошел и со своей личной сотней и остатками воды под шумок битвы (бойни) тихонечко отбыл в неизвестном направлении. Преследовать его не стали. Впрочем, добрался ли он куда-нибудь, история умалчивает, больше про него никто не слышал. Набеги на Рошалию прекратились. Но еще много лет среди песков детей пугали Палачом Пустыни, как назвали Кристофера.

Вдовствующая бабушка экс-королева Маргарита рвала и метала. Причем в прямом смысле. Рвала какие то свитки и бумаги, а метала бокалы, пепельницы, статуэтки — в общем все, до чего могла дотянуться и поднять. Сидящий в кресле мужчина безучастно смотрел на длящуюся уже минут пятнадцать истерику, даже не делая попыток ее остановить. Долгий опыт общения подсказывал ему, что попытки успокоить Марго приводят к прямо противоположному результату и растягивают буйство на куда более длительный срок.

Пройдясь еще раз по тупости, бестолковости и бесполезности мужчин в целом Маргарита перешла на личности ныне правящих мужчин из королевских династий всего континента. По высказанному ею вслух и очень эмоционально мнению, все короли всех стран континента поголовно страдают слабоумием, маниакальными психозами, импотенцией, недержанием… в том числе речи, и род свой начинали от общего предка — горного козла, единственным достоинством которого были длинные и ветвистые рога.

Закончив обобщающую часть речи, экс-королева перешла к более конкретным персоналиям. Первым попал под словесную раздачу король Тар-Таши Элефантус. Мужчина, состоящий в свите Марго официально на должности друга детства, (по мнению бывшей королевы) и мальчика для битья, одетого в жилетку для поплакаться (по мнению самого мужчины), в миру носил имя лорд Марик, уже не один десяток лет состоял в свите бывшей королевы. С удовольствием прослушав историю зачатия этого, несомненно, достойного короля, пожалел, что не может конспектировать. Ибо представить себе процесс зачатия между сидящим на ветке пальмы ослом и висящей на хвосте веткой выше обезьяной его фантазия нарисовать так и не смогла.

Король Шоломии Кордиган, опять же со слов экс-королевы, унаследовал от своих родителей все самые лучшие качества родителей — упертость от отца — мула, и отвратительную рожу от матери — помеси горгульи с крокодилом. В наличии даже зачатков умственных способностей королю Шоломии было категорически отказано. Как и в наличии разума вообще. Даже на уровне клеток на пальцах ног. Так же Кардигану было отказано в наличии воспитания (на уровне свинопаса), умения обращения с женщинами (на уровне маньяка из Рошалийских лесов), дипломатических способностях (на уровне людоеда с дальних островов).

Однако перейдя на ныне действующего короля Рошалии Кристофера Экс-королева вспомнила, что все-таки является его бабушкой по материнской линии и сама имела некоторое отношение к рождению венценосного отпрыска. Поэтому оставив свои генеалогические исследования на потом, Марго решила успокоиться и села в кресло.

— Марик, ну почему они такие дебилы? — В голосе бывшей королевы звучала глубокая вековая печаль — Ну почему нельзя было следовать плану? Я же за них все рассчитала. Это был гениальный план. И он бы сработал, обязательно сработал. И все бы получили свое. Элефантус рудники, Кардиган войну на три фронта и разоренную страну, Кристофер урок управления государством, а я… Я бы получила глубокое моральное удовлетворения. А сейчас все придется начинать сначала!

— Маргаритка, цветок души моей, да что случилось то? — Голос лорда Марика был успокаивающе ласков с нотками нежности — Нет безвыходных ситуаций, ты же что-нибудь придумаешь.

— Случилось? — Цветок души лорда Марика тяжело вздохнула — Элефантус оказался тупым шовинистом и ублюдком. Ну кто просил его начинать войну раньше времени? Нет, ему надо было доказать всем, что он самый умный! Умнее МЕНЯ! — Марго с силой сжала кулаки — Он что, не понимает, что Шоломия его войска размажет тонким слоем и вместо приобретения рудников он потеряет несколько сельскохозяйственных провинций? Мы же договаривались — сначала король Шоломии оскорбляет Рошалию отказом от брака, начинается война и Тар-Таши ударяет в спину Шоломии. Кардиган растягивает войска на два фронта и Легмиссия бьет в бок. Но первая в войну входит Рошалия! РОШАЛИЯ!

— Марго, а можно для тупых поподробнее, а то я не все понял — Марик поднял с пола чудом уцелевший бокал и налил себе вина из заранее припрятанной бутылки. — И какое отношение имеет брак к войне между четырьмя странами?

— Все мужики тупые — Фыркнула Маргарита — Все очень просто. Репутацию моего внука ты знаешь — Палач, заливший кровью пустыню, жестокий тиран, подавляющий аристократические роды с древней кровью, фактически открыто содержит школу наемных убийц, якшается с пустынными ханами и степняками, прекратил войну с Шоломией, а это вековая традиция, освященная кровью не одного поколения благородных Рошалийцев, да еще и двух жен уморил!

Марик мог бы возразить экс-королеве, что карательный рейд был необходимостью под угрозой потери Приграничья, и решить этот вопрос можно было только силой; аристократы сами нарываются, пытаясь диктовать королю свои хотелки; школа не совсем убийц, вообще то они на телохранителях специализируются; война с Шоломией выкосила несколько поколений как раз именно аристократических родов, поставив их на грань вымирания; благодаря договорам с кочевыми племенами Рошалия уже давно забыла, что такое набеги орд, а к смерти жен Кристофера Марго сама приложила свои шаловливые ручки. Но спорить с женщиной? О бесполезности данного времяпровождения лорд понял еще в юности.

— Все равно не понимаю, что общего между репутацией Кристофера и войной, брак то тут причем? — Лорд Марик все понимал, но бывшей королеве надо было дать выговориться. — Ну, жестокий тиран. Ему то война не нужна, в дела других государств он не лезет… почти.

— Притом! — отрезала снова начала заводится экс-венценосная бабушка — У Кардигана три дочери. Самая любимая — Кэриган, средняя. Очень похожа на свою мать. Корди с нее пылинки сдувает — умница, красавица, лапочка… Глаза бы ей выдрала. И вот представь, приезжаю я в Шоломию и предлагаю выдать эту лапушку за моего внука — жестокого палача и тирана, убивающего своих жен! Разумеется, он должен был отказаться! А это оскорбления королевской крови! И повод для войны! Для настоящей, полноценной войны!

— Марго, маленький вопросик, а сам Кристофер знает, что ты его сватаешь за эту Кэриган Кордиган? — Мужчина удивленно поднял бровь — Он вроде еще в трауре пока? И второй вопросик — с чего ты взяла, что Крис полезет в эту не нужную ему войну? А не посмеется за бутылочкой-второй вина со своими Дэнисом и Лонсом?

— Конечно, не знает, маленький он еще невест себе сам выбирать! Я бабушка, мать ему заменяю, мне лучше знать, кто ему нужен — Бабушка изволила разгневаться — Тем более, что Кордиган должен был отказаться! Наотрез! А война не Кристоферу нужна. Она МНЕ нужна! И война будет!

Лорд Марик истинную причину ненависти Экс-королевы к Шоломии знал, но предпочитал держать язык за зубами. Маргарита обладала умом изворотливым, была абсолютно беспринципна в достижениях своих целей, чрезвычайно мстительна и испытывать ее гнев на себе лорд совершенно не жаждал.

Причина была проста, даже банальна. Пятьдесят с лишним лет назад где то вроде в Легмиссии на балу в честь какого то знаменательного события типа дня изобретения нового сорта пива встретились молодая, яркая, эффектная, красивая и уже тогда весьма стервозная дочь Герцога Лайтесского ее Светлость Маргарита и наследный принц Шоломии Кордиган.

Оценив стать, ум, остроумие, элегантность и красоту молодого принца Маргарита решила, что это вполне подходящая партия для нее. Спрашивать его мнение она не стала — то ли забыла, то ли не сочла нужным (ну кто же откажется от такого сокровища) и в весьма категоричной форме, в присутствии как минимум трех королевских особ, оповестила Кордигана, что ждет его завтра к одиннадцати часам в отведенных ей гостевых покоях. Особенно подчеркнув, что кроме цветов и достойного для ее красоты подарка (согласна на бриллиантовое колье, а лучше сразу гарнитур), принц должен при себе иметь родовое помолвочное кольцо.

Уточнив размер своего безымянного пальца, она настоятельно посоветовала принцу немедленно отправить к ювелиру и подогнать кольцо под ее пальчик, дабы не ставить приглашенных на помолвку гостей, а приглашает она всех присутствующих на балу дворян, в неловкое положение, если вдруг кольцо окажется велико, а еще хуже, мало. Также принц был оповещен о ее вкусах в плане поесть, поспать, одеваться и питаться. На описании желательной обстановке ее будущего будуара, который принц обязательно ей обеспечит, то краснеющий, то белеющий принц проблеял что то про поиски ювелира и покинул дворец.

Как выяснилось утром, принц покинул не только дворец, но и страну. Причем еще вечером, даже не переодеваясь в походный костюм, оставив карету и охрану во дворце. С собой взяв только своего друга Ланиса и по три заводных лошади на каждого. Такое количество сменных лошадей подразумевало, что делать остановки в пути друзья не намерены и очень-очень спешат.

Надежды юной Маргариты что принц поспешил в родовой замок за помолвочным кольцом, дабы как можно скорее одеть его на пальчик ей, своей невесте, оправдались частично. Принц действительно через три дня прибыл в свой родовой замок, едва не загнав по пути всех лошадей, кольцо из замка забрал, и, сменив лошадей на свежих, в сопровождении того же бедного Ланиса отправился пристраивать его на изящный пальчик будущей жены. И даже через два дня, доскакав до замка лорда ЛоМи, одел его на пальчик… дочери герцога Ларины. Ну перепутал мужчина, с кем не бывает, герцогские дочери, они же такие… одинаковые.

Дочь герцога ЛоМи красотой и эффектностью Маргариты не обладала, но была очень милой, доброй и домашней девушкой. Поэтому после довольно скромной по меркам Марго свадьбы занялась благотворительностью и домом, а в результате достаточно долгой и счастливой семейной жизни подарила мужу три дочери и два сына. Слухи о семейной жизни несостоявшегося жениха вызывали у Маргариты зубовный скрежет, приступы головной боли и бессонницу. Но вмешаться в семейные дела королевской семьи Шоломии у нее не было ни малейшего шанса и Маргарита принялась мстить.

Простить невинную ошибку молодого наследного принца Шоломии Маргарита не смогла и через два года после памятного бала вышла за герцога Дотера Шарлийского. Еще через несколько лет, уже став в силу непонятных династических интриг королевой и родив свою единственную, выданную впоследствии замуж за принца Димитруса с целью восстановления правящей ветви, Маргарита принялась с большим удовольствием подкидывать дровишки в пожар войны Рошалии с Шоломией. После восхождения на трон Димитруса своих замашек не оставила и король, считая что потеря пары-тройки армейских полков обойдется ему дешевле, чем война с тещей, продолжал регулярно посылать спешно сформированные из разного сброда воинские соединения на фронт, где войска Шоломии с завидной регулярностью их перемалывали из полноценного полка до размера взвода.

А вот внук Кристофер особой кровожадностью в отношении Шоломии не отличался, личных счетов с королевской семьей этого государстве не имел и под предлогом, что различный сброд и маргиналы в Рошалии кончились, войну прекратил. Просто взял и отозвал все войска на границу, заменив расхристанные полки на вполне хорошо обученные войска. Король Шоломии Кардиган Четвертый намек понял и перейти границу пытаться не стал. Однако, судя по всему, уже свершившейся местью экс-королева не удовлетворилась, и две страны ждало еще немало различного рода неожиданностей.

— Ты представляешь, Марик, эта отрыжка нищего калеки, королек Кордиган сорвал все мои планы! — Маргарита вскочила с кресла и принялась бегать по комнате. — Как он вообще посмел!

— Да что он сотворил, я никак не пойму? — Лорду Марику начало надоедать пустословие — Ты нормально объяснить можешь?

— Он согласился на помолвку. — Маргарита снова рухнула в кресло — И даже на условие, что до свадьбы эта дешевка будет жить в Рошалии. Это крах, Марик. У меня нет повода опять начать войну!

— Марго, а ты ни чего не путаешь? — Лорд с трудом скрывал смех — Войну вообще то объявляет король. Действующий. То есть Кристофер Первый. А он вряд ли ее бы начал снова, а сейчас вообще тебе спасибо скажет. Я видел Кэриган, очень красивая девушка. Нормальная партия. Король и принцесса.

Это она то красивая? — экс-королева аж взвилась из кресла — Эта швабра? Ни сисек нормальных, бедра узкие, на голове какой то веник, одевается как портовая шлюха! Я ее, правда, сама не видела, но мне рассказывали. И я уверена, что эти сведения даже приукрашены! А у тебя нет вкуса и в женщинах ты не разбираешься! — припечатала пылающая от злости Маргарита, отбирая у лорда последний оставшийся целым бокал с вином — А для введения войск мне Кристофер не нужен. Кстати, его в столице еще месяца три не будет, опять что то крутит с кочевниками, вроде военный союз собрался заключать. Против кого и с кем дружить собрался — не знаю. Получив отказ, я бы быстренько собрала Суд Чести Высших Лордов Рошалии, все бы согласились, что это оскорбление чести королевской семьи и войска бы пошли крушить неприятеля!

Лорд Марик сам не понял, как удержался от взрыва хохота. Леди Кэриган — безвкусно одетая швабра? Он видел ее вчера во дворце, правда, не разговаривал. Стройная, чуть выше среднего роста девушка с тонкой талией и соблазнительно очерченной грудью, грива белоснежных волос падает волнами, закрывая спину даже ниже весьма аппетитной попки, огромные синие глаза на овальном лице с немного курносым носиком, пухленькие губки и аккуратные ушки. Да уж, понятие о красоте у него точно не совпадает с экс-королевой. Бирюзовое платье в пол с весьма скромным декольте, минимум украшений и полное отсутствие макияжа — воистину именно так одеваются портовые шлюхи. Кстати, интересно, откуда у экс-королевы такие глубокие познания о портовых шлюхах? Кстати, представлявший его ко двору посол Рошалии успел ему шепнуть, что на одежды принцессы Кэрриган ориентируются многие модницы шоломийского двора.

Что касается войны, дать команду войскам на боевые действия в отсутствии короля и без согласования с ним может только главнокомандующий вооруженными силами, да и то страстно желающий уйти в отставку (если получится не пойти под трибунал). Командующий войсками Рошалии в настоящее время лорд Лонсерт такого приказа не отдаст никогда. Кроме того — он личный друг Кристофера и входит в тройку самых доверенных лиц короля. Поэтому первое, что он сделает — это отправит Крису несколько почтовых голубей, продублировав их гонцами. И пока не получит прямого приказа его величества, из казармы не стронется ни один солдат.

Что же до Суда Чести Высших Лордов Рошалии, то на памяти Марика он не собирался ни разу. И были веские сомнения, что он вообще существует в природе. Хотя он конечно был. Лет так сто назад. И собирался вроде как для разрешения споров между высшими лордами, не желающих марать руки на дуэлях. И вроде бы его решения для лордов были обязательны. Но для лордов Рошалии по жалобам лордов Рошалии. Так что на его решения забили бы большой и толстый болт не только армия и король Шоломии, но и чиновники из рошалийской королевской канцелярии. Впрочем, король Шоломии о таком решении вряд ли бы вообще узнал — подобного рода «документы» официальный «Королевский Вестник Рошалии» печать точно не станет. На что надеялась Марго?

— Не веришь? — Правильно истолковала его молчание бывшая королева — И зря! Я восстановила его! Мы даже провели первое заседание! — и Марго гордо огласила состав Великого и Ужасного Суда.

После чего лорд Марик понял, что ему пора пойти прогуляться. Ибо смеяться пусть и над бывшей, но королевой ему воспитание не позволяло. А не смеяться было не возможно. Не считая того, что из двенадцати постоянных членов новосозданного суда высших лордов было всего двое — давние приятели самой Марго, причем один находился в глубоком маразме, а второй страдал жесточайшим склерозом и единственно, на что они были способны — это подписать подсунутую секретарем бумажку. Остальные десять были не выше барона и все поголовно — вассалы экс-королевы. Решения столь авторитетного суда не станет исполнять даже самый захудалый граф с окраины!

— И герцог Штенский обещал в таком случае дать свою личную дружину — полк кавалерии и полк пехоты! — добила сомневающегося Марика бывшая королева.

А вот теперь лорду Марику смеяться резко расхотелось. Не смотря на создание в Рошалии стараниями Кристофа регулярной армии, высшие лорды распускать свои дружины не спешили. И у лорда Штенского вполне могли быть в наличии два укомплектованных и хорошо вооруженных полка. Шоломийцы атаку бы несомненно отбили и… вторглись бы в Рошалию добивать агрессора. А вот при таком раскладе Рошалия в войну была бы втянута автоматически — герцогство то в составе королевства, и даже налоги в казну платит. Сам герцог бы включил дурака и сослался на решения суда, а пока бы Кристофер разбирался, что за суд и откуда он вообще взялся, война бы уже охватила все приграничные провинции, герцогства, баронства, графства. И остановить раскрутившийся маховик было бы очень трудно.

А когда в спину Шоломии ударили бы еще и Тар-Таши на пару с Легмиссией, убедить лордов прекратить войну становилось непосильной задачей. Добить ослабленного врага — святое дело. Лорд мысленно поаплодировал экс-королеве. Выстроить такую интригу на ровном месте — это высший пилотаж придворных интриг. И жизнь нескольких тысяч солдат и офицеров действительно ничто по сравнению с местью отвергнутой женщины. Лорд Марик начал лихорадочно вспоминать список отвергнутых лично им женщин и дал себе слово на досуге подумать о смене ориентации — отвергнутый мужчина способен в крайнем случае вызвать на дуэль. Ну или не аристократически набить морду. Все таки в мужской дружбе есть свои преимущества.

— Слушай, Марик, а у меня уже появилась идея — От тона королевы у Марика даже мурашки по коже побежали — Но ведь в войне две воюющие сторону, так? И если Рошалия не хочет объявлять войну Шоломии, то почему бы Шоломии не объявить войну Рошалии? Какая в конце концов разница, кто кому её объявит? Главное, что она начнется!

— А Шоломии то зачем Рошалии войну объявлять? Да и официально мирный договор заключен не был, так что мы с ними и так воюем — Марик поморщился, пытаясь угадать, в какие дебри может завести Марго ее извращенная фантазия — Они даже породниться с нами готовы. Любимую принцессу от сердца отрывают, лишь бы Вашему внуку хорошо было.

— Хорошо ему может быть только после моей смерти! — Отрезала Маргарита — И не раньше. Уж сколько он мне крови попортил своим тупым упрямством. А до этого момента хорошо должно быть МНЕ. Ну и ему, если мне от этого будет хорошо. Да и умирать я не собираюсь еще лет 25–30…

Да уж, подумал Марик, в этом вся Марго. Эгоизм родился раньше нее. И зря Кристофер в свое время не послушался умных людей, настоятельно советовавшим принявшему корону королю отправить бабушку на отдых. На подольше и подальше. На Дикие острова, например. В монастырь кармелиток и без права переписки. И сам бы целее был, и Рошалию не лихорадило. Благородство Кристофера погубит. А ведь сам же постоянно повторяет, что совесть и правление не совместимы. Вот сейчас войну и получит, джентльмен грыхов.

— А вот смотри, Марик — Бывшую королеву явно начали посещать нездоровые идеи — Король ведь свою дочь любит? Точно знаю, что любит. А вот представь себе, если вдруг по дороге в Рошалию с принцеской что-нибудь случится? Ну там несчастный случай, например. Как думаешь, Кордиган сильно обидится, так, что бы до войны?

Марику вдруг захотелось оказаться как можно дальше и от Шоломии, и от Рошалии, а самое главное — от самой Маргариты, цветка его сердца. Потому что идеи экс-королевы ощутимо пахли для Марика минимум гильотиной. Что Кристофер пощадит бабушку, сомнений нет. Сошлет в монастырь, и даже будет посылать открытки на праздники. А вот ее окружение лишится голов, титулов, землевладений. И хорошо, если Кристофер не вспомнит миленьких законов о признании «личным врагом короны». По этим законам за убийство носителя королевской крови виновные лишались всех титулов, род уничтожался вплоть до третьего колена, родовые замки подлежали сносу, все имущество отходило королевской казне. А лорд Марик любил себя, своих родителей, сестру, племянников. Да и его родовой замок тоже был далек от ветхости для сноса. Поэтому участвовать в реализации планов Марго Марик не собирался категорически. Он уже чувствовал ослабление здоровья, приближение инсульта, инфаркта, частичного паралича с необходимостью реабилитации на минеральных водах где-нибудь тысяч за десять километров от Рошалии.

— Марго, если несчастный случай наступит в результате невнимательности самой принцессы, насыпавшей себе в чай три ложки цианистого калия вместо сахара, или у нее закружится голова с последующим падением с дворцовой башни, закрытой на пять замков, щеколду и охраняемой от входа любого лица — то да, сильно обидится — Марик прямо посмотрел в глаза Марго, собираясь дать ей понять, что в эти игры не играет — Но меня больше заботит, что следом обидится Кристофер. А я только что нашел нового талантливого парикмахера, который просто жаждет делать мне стрижки следующие много лет. Я не могу не оправдать его ожиданий. А стричь отделенную от туловища голову — это моветон.

— Ну почему сразу яд или падение с башни. Не надо так радикально — Марго сморщилась. И на нож падать семь раз чисто случайно не надо. А вот представь, едет принцесса по Рошалии — и вдруг разбойники. Пытаются ее захватить с целью получения выкупа и случайно немножко убивают? Ну не уберегли принцессу, это ведь оскорбление Кордигана? Смертельное, вплоть до войны! Любимую дочку злые рошалийцы убили!

— Марго! Угомонись! — Марик уже практически стонал — В Рошалии самый низкий процент преступности на континенте! Лорд Дэнис не ездит на псовые охоты, он со своими песиками из службы безопасности предпочитает охотится на преступников. Только что их головы у себя в охотничьем зале на стенку не вешает и чучела не набивает. Хотя поклясться не могу, я у него в замке не был и до конца жизни появляться не хочу. Несмотря на то, что у него там есть очень уютная тюрьма. Личная. Но достоверных сведений о комфорте нет — еще ни один попавший туда почему-то не вернулся. Зато в саду у него каждый год очень хорошо цветут вишни. А знаете, что по преданием дает такой хороший цвет?

— Знаю, если под вишню труп закопать — Марго фыркнула — Но какая связь между разбойниками, Вами и цветущей вишней?

— Очень простая, любимая моя Марго — Ядовито усмехнулся лорд — Просто в Рошалии нет крупных банд разбойников. Физически нет, и если вдруг такая внезапно появится, убьёт принцессу и исчезнет, то его сиятельство Дэнис будет носом землю рыть, а нос у него чуткий, этих разбойников из-под земли достанет, а потом в землю же и зароет. У себя под вишнями, у него сад большой, места хватит. Причем закопает не только разбойников, но и всех причастных. А я не настолько люблю вишни, что бы служить им удобрением.

— Ты паникер, Марик! — Победно вскинулась экс-королева — То голову тебе отрубят, то под вишней закопают. А что, действительно нет таких банд?

— Марго! — Лорд уже лихорадочно прикидывал, в какую страну переводить деньги со своих счетов — Последнюю крупную банду аж из семи человек по приказу лорда Дэниса развесили на центральной площади в качестве украшений во время гуляний в честь Праздника Урожая еще пять лет назад. Всё, остались только единичные отморозки. Остальные выжившие страну уже покинули. И даже устроить массовый побег из каменоломен, где трудятся последние рыцари большой дороги — никто не согласится напасть на королевский караван. Никто! Никто не захочет связываться с королевскими гвардейцами. Видишь ли, моя прелесть, убить принцессу и не поубивать охрану не получится. Значит, разбойничкам придется сначала очень постараться, истребляя конвой из королевских гвардейцев. Это занятие само по себе хлопотное. И еще одна проблемка — у них гипертрофированное чувство единства и братства. Поэтому они будут искать убийц сами. Причем годами и десятилетиями. И еще ни разу не было, что бы убийство гвардейца из личной охраны короля осталось безнаказанно. Ни разу! Так что однозначно — таких банд в Рошалии нет, и не появится ближайших лет сто. Так что это плохая идея, дорогая моя Маргариточка, очень плохая!

— Ну ладно, разбойники не нападут — Маргарита явно не хотела отказываться от такой хорошей на ее взгляд идеи — А вдруг на нее нападут рошалийские солдаты? Благородные мстители за поруганную честь Рошалии, потерявшие боевых друзей в героических битвах во время последней войны с жестоким и беспощадным врагом?

— Марго, оставь этот пафос для своих посиделок с подругами за чаем — Лорд Марик был готов уже застонать. — Начнем с того, что последняя крупная битва с Шоломией была 10 лет назад. И нынешние солдаты в ней просто физически не могли участвовать, теряя боевых друзей. А с учетом, что сейчас на границы стоит профессиональная армии Рошалии, которой десять лет назад просто не было, участвовавших в войне с Шоломией по всей армии если человек сто наберется, уже хорошо. Димитрус кидал в Шоломию полки, сформированные из всякого сброда, думаю как раз с надеждой, что там их и поубивают. Поверь, выжившие из этих полков попасть в регулярную армию не имели НИКАКИХ шансов. Так что личных мотивов нет и быть не может. И вообще, как ты себе это представляешь? Карету с КОРОЛЕВСКИМИ гербами сопровождает десятка два шоломийцев и столько же рошалийцев. И не из новобранцев. Итого сорок хорошо вооруженных и великолепно обученных воинов. Которые явно жаждут выполнить приказ по охране августейшей особы. Берем из расчета один к трем для уверенности в победе. Итого сто двадцать солдат! Усиленная рота, Марго! Причем находящаяся в самоволке, потому что ни один офицер приказ атаковать королевский конвой не отдаст! Картина маслом, рошалийский тракт, не спеша едут повозки купцов, кареты обычные и почтовые, всадники снуют туда-сюда. Посреди тракта королевский конвой — две-три кареты, все под гербами, вокруг конвой из сорока служивых, вдруг из кустов вываливается пьяная толпа численностью в сто двадцать рыл в доспехах и с оружием, под ротным флагом Рошалии и кидается на конвой с криками «Отомстим за Рошалию»? Как думаешь, сколько времени понадобится Дэнису и Кристоферу, что бы докопаться до правды? Неделя? Нет, Марго, я в эти игры не играю!

— Ты скучный, Марик. И трус. Ну и вали куда подальше! — экс-королева обижена вздернула голову, обидевшись на тупого друга детства, не оценившего по достоинству гениальность ее замыслов — А мне позови Крэйзи.

— Марик на полусогнутых ногах вышел, даже не попрощавшись. Передав слуге приказ срочно найти и передать начальнику ее личной охраны, доверенному лицу по особым деликатным поручениям, бывшему наемнику и бретеру господину Крэйзи, что ему необходимо срочно явиться к госпоже, лорд Марик отправился в каретный сарай приказывать заложить его карету. Вечер перестал быть томным. Дожидаться, чем кончатся игрушки отвергнутой женщины и как далеко она готова зайти в своей безумной мести лорд не собирался. И все время, пока готовили карету и запрягали лошадей, лорд внимательно рассматривал молодых конюхов с весьма задумчивым видом.