Дисконект. Отключи меня от сети

Глава 7

Тереза

Агония и боль — это те чувства, которые слишком хорошо мне известны. Это то, что я ощутила не просто на вкус и мимолётно. Это то, что я прожила и выстрадала. Я видела смерть и смотрела ей прямо в глаза. В тот момент, осознавая перед кем стою, изменилась вся моя жизнь.

Возможно, Чон Тиен глуп, слеп и незрел для меня. Таким я его вижу, потому что знаю намного больше этого избалованного парня. Так случилось, что моя жизнь не сложилась настолько просто, чтобы я не смогла заметить все черты людского эгоизма. А Чон Тиен эгоист, который впервые сломал шаблон моего понимания этой черты в человеке.

Потому что, когда узнал что случилось с Эн и Саем, в глазах Тиена не было и капли этого чувства. Он дрожал, как смертник на коленях перед возведенным оружием. И я видела это настолько четко и ясно, словно прозрела.

"Не бывает идеальных людей, Тереза…" — и я это хорошо знала, но не верила никому, а напротив привыкла доверять только себе.

А теперь, стоя в толпе охраны посреди коридора, ведущего к моргу, я не смогла отключить свои чувства впервые за два года, после смерти Дилана. Смотрела на то, как коридор наполнялся знакомыми лицами, которые были настолько искажены болью и отчаянием, что сама попала словно в водоворот из этого ужаса.

Я и представить не могла, кем Энджела и Шин Сай были для этих людей. Ведь даже мужчины не сдерживали слез и еле держали лицо при женщинах.

Здесь была только треть из артистов агентства, а мне показалось, что панихида началась уже. Прямо в ту минуту, когда в коридор вбежала девушка. Я видела старшую дочь Сая, и знала, что Санни исполнилось только пятнадцать. Однако сейчас я не узнала в этой побледневшей девочке, яркую и улыбчивую копию отца. Сан Ми каждой чертой походила на Сая, и когда оказалась в толпе людей, всё замерло.

— Вэ?! *(Как?!) Коджималь! Коджималяггу!!! *(Враньё! Вы лжёте!) Андвэ! Коджималяггу! *(Этого не может быть! Вы все врете!!!) — она закричала и стала пробиваться к металлическим дверям, но Джей и Роксана схватили её, и девочка буквально завыла, — А-а-а-п-па!?? *(Папа!?)

Я закрыла глаза и пошатнулась. Чувство вязкого омута возвращалось и проваливало меня в свою бездну. Потому что это я виновата! Это я не смогла найти тварь, которая сотворила такой ужас!!!

— Тэпьюним…*(Начальник) — слышу голос над головой, но не различаю ни звука, продолжая держать глаза закрытыми и сдерживать страшный вой в голове, чтобы заглушить слезы и рыдания девочки.

— Это выше моих сил… — прошептала и развернулась, чтобы уйти, но напоролась взглядом на стоящего передо мной Тиена.

Он встал прямо посреди коридора и не сводил взгляда с Санни, которая продолжала плакать. Так смотрел, что даже мне стало страшно.

"Нет. Этот парень не способен на то, что сотворила я…" — однако Тиен резко перевел взгляд и мне впервые стало страшно.

В первый раз, с того самого момента, как я прилетела в Корею, меня прошил реальный страх. И причиной этого чувства стал безумный взгляд мужчины напротив. Он смотрел на меня так, словно готовился умереть прямо сейчас.

"Я уже видела такой взгляд…" — подаюсь вперёд, чтобы остановить Тиена, но он разворачивается и уходит настолько быстро, что даже Дже не способен его вразумить и остановить.

— Тереза! — моего плеча касается рука жены Лиен Хо, которая сжимает его всё сильнее, — Остановите его. Если он сейчас хоть слово скажет прессе, нам не дадут спокойно провести похороны.

Я нахмурилась, и только потом заметила, как из дверей помещения морга вышел менеджер Пак. Санни схватила его тут же за руку, и попыталась войти внутрь, но парень так сжал её в объятиях, что она не смогла ступить и шагу.

— Хорошо! Я вас поняла! — я повернулась в сторону выхода из подвальных помещений, и только спустя три пролета вверх по лестнице заметила фигуру Тиена.

— Чон Тиен, стой! — произнесла ровным голосом, и он остановился, опустил взгляд вниз и мы снова замерли.

— Не натвори ещё большей беды! Успокойся!

Я поднялась за ним, и только теперь заметила, что Тиен не просто дрожит, его сотрясает крупная дрожь.

— Чего ты хочешь от меня? Разве не видишь, кто я и что случилось из-за меня?! — он заорал так, что из первой же двери на лестницу выскочили медсестры, но я покачала головой и они зашли обратно.

Все работники госпиталя знали чьи тела привезли два часа назад. Поэтому на всех этажах стояли патрульные полицейские, которые обеспечивали порядок и не пропускали в здание клиники ни одного репортёра или папарацци. Фактически не пускали и посетителей в это крыло, а мой допрос, и дознание всех свидетелей вели прямо в кабинете заведующего отделением экстренной медицинской помощи.

— Ты ни в чем не виноват, Тиен, — я попыталась смягчить тон как можно сильнее, и практически ласково прошептала это, — Мы бы не успели… Никак. И тогда потеряли бы и тебя.

Но видимо Чон Тиен настолько привык к моей резкости, что подобное воспринял совершенно не правильно. Мужчина выпрямился и вытирая с лица слезы, прошил меня яростным взглядом.

— Ответите на один вопрос, агент Холл! Только честно, мать его! Хорошо?! Честно, Тереза, иначе я за себя не ручаюсь! Почему ты не предвидела это? Почему не было должной охраны и кто проверял крайслер, Сонбэ? Какого хера, этот ужас случился в семье, где женой была агент американских спецслужб?!! Отвечай?!

Он выплевывал каждое слово мне в лицо, а я боялась даже заикнуться о том, какой страшной была моя догадка. Боялась даже рот раскрыть, чтобы произнести подобное.

— Потому что целью все это время был не только Шин Сай, Чон Тиен… — прошептала и опустила взгляд.

— Что?!

Я стянула с себя спецаппаратуру, и отключила сотовый, хотя теперь, зная куда я попаду вернувшись домой, это уже было абсолютно не нужно.

— У меня есть веские причины полагать, что Энджелу решили убрать наши спецслужбы. И поспособствовал этому как раз тот, кто мстил Саю. Ваш мир… — я сглотнула горький комок в горле и скривилась, — Ваш мир слишком опасен, Чон Тиен. За то время, что я здесь, могу с уверенностью сказать, что вами можно управлять, как марионетками лишь потому, что за вами идёт не просто толпа… За вами идёт армия поклонников, иногда готовых на всё ради своего кумира. И это страшный рычаг управления. Если подобное попадает в руки не тем людям, его искусно используют в своих целях.

— Что за ересь ты несёшь, Тереза! Кто вбил вам — иностранцам, в голову, что нас тут боготворят? Да нас дерьмом готовы полить, только из-за обыкновенной зависти, Тереза. Простой людской зависти. О каких заговорах ты толкуешь? А?

— Тиен, приди в себя! Тебя трижды пытались убить! До этого Эн не единожды мне говорила, что на Сая совершались нападения. Ваше агентство! — я рыкнула, — Перешло кому-то дорогу настолько, что единственным выходом была смерть его директора! Ты… понимаешь, что людей в реку в машине просто так не сбрасывают?! Крайслер был обработан настолько искусно, что даже проверка не обнаружила в нем ни единого намека на то что кто-то копался в электронике машины. Это не могут сделать простые люди! Это могут сделать только обученные военные, которые понимают, как сделать так, чтобы скрыть взрывчатку без следов!

"Прошу… Глупый… Поверь мне!" — я продолжала стоять перед человеком, который убит горем, и чувствовать не только его боль.

Там, за моей спиной, у стен холодной металлической двери стояла действительно семья. Я и подумать не могла, что чужих по крови людей, можно превратить в клан. Не просто семью, а стаю волков, которые готовы убить за каждого члена этой семьи.

И больше всего меня удивлял тот факт, что эти люди простые артисты.

"Общество, Тереза! Это другая культура. Где за маской милого и приятного человека на людях, может скрываться очень сильный человек. И Тиен такой же. Не смотря на то, насколько он испорчен всем, что его окружает, он совершенно другой внутри. Ты никогда не прочтешь этих людей. Они другие совершенно…"

— Иди вниз! Вспомни… — мой голос дрогнул, но я продолжала говорить, — Вспомни, что сказал человек, который отдал за тебя жизнь. И не только свою, Тиен. Сай поставил на карту всё ради вас! Он отдал всё, что у него было, чтобы остановить поток смертей и дать вам возможность делать то, что питает вас жизнью, Тиен!

Тиен медленно поднимал на меня взгляд, а я следила за его глазами настолько пристально, что самой стало не по себе. Всё потому, что передо мной опять было это…

Резкий и горящий огнем взор хищника. Человека, который знает себе цену, как и понимает цену своего высокомерия, которым он сегодня заплатил. И отдал Тиен сполна, потому что взгляд не менялся, а по мне бежала волна горечи и огня. В этот раз я снова не смогла унять свои чувства. Не смогла убить их в себе и не смотреть в глаза мужчине, который для меня был сплошным словом "изъян".

— Ты уезжаешь? — тихо, но уже спокойно спросил Тиен, и продолжил вопрос, — Когда?

— Сразу после похорон… — отвечаю правду, потому что понимаю, что за мной уже летят.

— Когда я увижу тебя снова? — голос Тиена изменился и стал жёстким.

— Никогда. Я не вернусь обратно, Тиен.

— Это уже не тебе решать! — он резко отрезал холодным тоном, а я опешила, но не проронила и слова, потому что ощутила это чувство снова.

Ноги словно к полу приросли, и всё, что я могла — это смотреть как он возвращается обратно к своей семье. К тем людям, которые действительно знали, что значит семья, и теперь я в этом убедилась воочию. Однако это не меняло того, кем была я. А свою роль я уже сыграла, и надеюсь Энджела…

При мысли о наставнице руки сжались в кулаки, а тело налилось словно свинцом.

"Надеюсь, ты осталась довольна, Эн!"

Сперва я вошла в свой дом и не заметила, как отключилась. В моей помощи уже не нуждался никто. Потому, войдя в маленький старый дом, который возможно снесут после моего отъезда, как и весь район этого города. Я села на деревянный пол крыльца, чтобы опять остудить… Но в этот раз не уставшие ноги, а душу.

"Смешно… Как можно сравнивать боль в ступнях, которая преследует меня ещё со времён службы с болью в душе?" — я хохотнула сквозь слезы и влила в себя половину бутылки клубничного соджу.

Отрава оказалась мне по вкусу, как и слезы, которыми давилась больная дура. А я и вправду глотала слезы, и смех сменялся заливистыми рыданиями.

Видимо в таком состоянии действительно не заметила, как просто отключилась. И не только из-за того, насколько мне было трудно принять то, что произошло спокойно, но и потому что я влюбилась.

Я встречалась в чужую жизнь. И больше всего я хотела такой любви, как у Эн. Ведь всё это время подсознание так и стучало в мою черепную коробку:

"Посмотри! Открой глаза и посмотри, наконец! Такая жизнь возможна, такая преданность реальна, такой мужчина существует!"

Однако перед моими глазами продолжал стоять образ Дилана. Он постоянно находился рядом со мной, и то что происходило между мной и Тиеном, я воспринимала как предательство.

Я смотрела на это так, словно моя месть и собственное твердое решение утратить человечность убив — пустышка, потому что я ответила на ласку чужого мужика, избалованного полудурка, который бесил меня своим высокомерием настолько, что мне хотелось реально поднаддать ему так, чтобы мозги встали на место!

Однако, мне предстояло ещё одно — пережить следующие два дня, которые изменили моё отношение к жизни, навсегда.

Я поднялась с вороха покрывал, и выпив несколько обезболивающих пилюль, приняла душ и сменила повязку на ране. Следом флегматично стала собирать вещи. Складывала свой скудный багаж, зная что они уже здесь. И скорее всего позволят только проститься, но не пробыть до окончания панихиды.

Потому я хладнокровно собиралась принять то, на что согласилась, понимая, что сделала это действительно по собственной глупости, и в чем-то Джон был прав, когда говорил, что не следовало мне вмешиваться в то, что мне было не понять с самого начала.

"А смогу ли я понять это потом?!" — встала напротив трёх мониторов и смотрела неотрывно на то, как по ним бегает заставка.

В последний раз я сидела здесь и тоже собиралась улететь. Фактически меня больше ничего не держало в Корее. Дальше всё должно было быть именно так, как случилось.

"Как смерть одного человека и его семьи способна изменить это общество…" — боль и горечь прошила насквозь, а я лишь усмехнулась.

Моё хладнокровное злорадство над людским нутром было совершенно оправдано. Как только в прессу попала информация о трагической гибели такого человека, всё замерло. Остановился весь хейт, а попытки Слепого поднять волну того, что нет смысла боготворить умершего за свои же грешки человека, обратились против него же.

Люди… Впервые я признала, что людей, ещё можно называть таковыми. Потому что хейт обратился против программы, которая его распространяла. Малышку Сару оплакивали больше всего, и я понимала почему. Когда умирают дети — на небе загорается новая звезда и рождается ангел. Так говорит моя мама.

Ещё с детства я помню сказку, которую она написала для нас, когда умер отец. Именно её я прокручивала в голове, когда смотрела на то, сколько людей стояло у одного из похоронных центров, где два дня прощались с Шин Саем, Эн и Сарой.

Такую толпу не собрать просто так. Значит, этот человек действительно заслужил подобное. Он и его семья. Потому что мороз по коже пробежал настолько явственно от картины передо мной, что пришлось собраться с мыслями опять.

Не было ни капли наигранности на лицах парней из группы Волков. Не было ни капли фальши в тех чувствах, которые читались в каждом. А здесь были все. Впереди шли девушки из балета и несли фото, за ними с каменными и отрешенными лицами, шли парни из четырех групп, и в каждом из тех, кто держал в своих руках холодные металлические ручки, и выносил белоснежные гробы, я видела настоящее.

В Тиене в этот момент я увидела настоящее. Он действительно, как зверь смотрел перед собой и не замечал ничего вокруг.

"Сплотить… Объединить… И заставить ценить друг друга! На такое способен только тот, кто знает цену настоящей боли…"

А боль Шин Сая шла в самом конце процессии. Именно Кан Ми На и Санни замыкали толпу, которая двигалась к катафалкам. Девочка еле шла, тогда как её мать, удивляла своим хладнокровным спокойствием.

"Это его боль и любовь… Она! Именно она чуть не лишила его рассудка…" — в голове прозвучал безумный смех поджигательницы.

"Ты всю жизнь его любила. Ты до сих пор одна, и не нашла себе мужчину. Как такая женщина может выглядеть настолько спокойно, если стреляла в того, кто лежит в одном из этих гробов, потому что не хотела отдавать никому?" — именно эти мысли стали следствием того, что я видела в Кан Ми Не сейчас, и того, что сказала мне Вера.

Я сложила руки на груди, и перевела взгляд на Джея и Роксану, которые, увидев меня, тут же кивнули:

"За мной приехали… И скорее всего успели допросить каждого из руководства агентства о том, чем здесь занималась агент иностранного государства…"

Я знала, что это произойдет, но всё равно надеялась, что меня не приедут конвоировать из Кореи в Штаты, как преступника.

— Агент Холл?! — послышалось за спиной.

Стоя на одном из холмов, где только что закончилась панихида, я смотрела на гранитные плиты, с именами людей, которые стали и моей частью. Дождь мелкими каплями покрывал гладкую поверхность, а я продолжала стоять.

Это часть страницы в моей жизни, и теперь мне с этим тоже жить. Слеза покатилась совершенно непроизвольно, и я смахнула её тут же.

— Поехали, парни! — обернулась, и прихватив свою сумку, прошлась взглядом по двум мужчинам в простой гражданской одежде.

Если присмотреться, то их и от туристов почти не отличить. Повернулась к черному внедорожнику, который остановился поодаль от вереницы автомобилей, прибывших на прощание и спросила:

— Вы уничтожили записи?

— Это уже не ваша забота, агент Холл, — отрезал один из них и открыл передо мной дверцу машины.

Я почти села в салон, однако замерла и оглянулась.

Сюда простых людей уже не пустили, и место захоронения на время прощания, осталось в строжайшем секрете. Потому вокруг были только самые близкие семьи, и естественно множество тех знаменитостей, которых я вообще не знала.

Почему я остановилась? Чего ждала? Ответ пришел тут же:

"Красавчик… Нет. Ему не до меня…" — поэтому горько усмехнувшись я села в салон, и за мной захлопнулась дверь.

"С этого момента отсчёт времени пойдет по другому. Тридцать дней… Именно столько времени должно хватить, чтобы червь обнаружил и уничтожил все данные Слепого…"

— Надеюсь, это того стоило, Тереза… — прошептала, и протянула запястья агенту, который защелкнул на них браслеты, и машина тронулась с места.

На то, чтобы переправить такую опасную преступницу обратно на родину, потребовалось четырнадцать часов. Пока мы летели в самолёте, я пыталась отрешиться от всех мыслей и принять тот факт, что я совершила самую идиотскую ошибку в своей жизни. Мы хотели обыграть противника намного сильнее, чем предполагали.

И дело даже не в том, что не имели ни малейшего понятия кто это. Как и до сих пор. Проблема состоит в том, что его смогла остановить только смерть…

— Опять смерть… — выдохнула и прикрыла глаза, когда выходила из самолёта и проходила контроль под конвоем.

Дома стало намного проще. Я будто свежего воздуха вдохнула, когда перестала слышать отовсюду непонятную какофонию звуков. Жаль только встречал меня не кто-то чужой из отдела внутренней безопасности, а Джон.

Напарник стоял у спецвыхода из терминала и только посмотрев на меня, скривился так словно увидел предателя. Холод и презрение во взгляде Джона мне были понятны. Он считал, что меня уже переимела половина агентства Шин Сая, и прилетела я лишь за тем, чтобы пройти кастинг на роль порно актрисы.

Всегда ненавидела и призирала мужскую черту видеть в женщине только сиськи, но не замечать мозгов. Обычно рядом со мной все мужики то и дело пытались проявить свою особенную значимость. И это бесило больше всего.

А учитывая, что я пережила, и с чем внутри прилетела обратно, пусть он только пасть попробует раскрыть.

— Агент Холл! — Джон холодно поприветствовал меня, а я лишь ухмыльнулась.

— Кончай этот цирк, Джон. Говори, куда едем — в управление или прямо в колонию? — я поправила браслеты и прошлась по мужчине не менее холодным взглядом.

— Ты дура, Тереза!! — выплюнул Джон, и кивнул двум агентам, которые меня привезли.

— Ведем до управления!

— У меня вопрос, Джон! — меня пихнули в спину, но почему-то захотелось немного веселья.

— Ты ещё хочешь какие-то вопросы задавать? Ты хоть знаешь, какой бардак сотворила твоя Энджела? — прошипел напарник, продолжая говорить со мной затылком.

— Ну, посвяти, раз уж у нас есть немного времени для задушевной беседы.

— Ты ещё дерзить собралась? — Джон повернулся ко мне лицом, и мы застыли посреди коридора, который вел на парковку, — Безмозглые бабы! Правду говорят, что вы только одним местом думать и умеете!

Я очень не любила свою давно позабытую черту характера. Она родом из Ирака, и появилась потому что мне приходилось постоянно наблюдать, как мужики унижают женщин. Там это иногда переходило все рамки.

Потому вибрация зародилась где-то в грудине, а в следующий момент Джон был прижат за шею к стене локтем, а к моей голове приставили пистолет, даже не взирая на то сколько лет я прослужила, и каковы мои заслуги. Вся проблема в том, что моя нация очень любит перестраховываться, когда что-то касается её безопасности.

— Давай… — я надавила на кадык Джона, а он даже не сдвинулся с места, — Просвети меня, Джон, почему убили целую семью? Я хочу знать, — сжала зубы и ощутила, что еле сдерживаюсь, — Слышишь! Я хочу знать, за что убили Эн?

Рядом прозвучал щелчок, и я поняла что пушка снята с предохранителя, но Джон поднял руку, и пистолет убрали, пока человек, которого я считала хоть немного своим и близким еле выдавил:

— А кто тебе сказал, что их убрали наши? Подумай хорошо, Тереза! У тебя будет для этого много времени… — я медленно отпустила Джона, а он продолжил, — Подполковник подписал документы на твое устранение, дура! И причина даже не то, что ты влезла в разборки в чужой стране! Причина в том, что ты раскрыла личность на территории другой страны, где занималась охраной чужих граждан. А это государственная измена. Тебе ли не знать, что грозит любому из нас, если мы даже попытаемся применить свои технологии на чужой территории! Ты понимаешь, что могла сотворить? Это был бы скандал, который обсасывали бы месяцами. Нас итак обвиняют, что мы повсюду. Так нет же! Ты ещё и в шоу-бизнес корейский влезла, где всё на богатых семьях завязано, дура!

— Да что ты?! — я зло ухмыльнулась и поправила его одежду, — Спасибо, теперь ясно зачем меня сперва тащат в управление. Бумажки о неразглашении подписывать, да?

— Уберите её к херам с глаз моих долой! — рыкнул Джон, на что меня опять пихнули в спину к выходу.

"Если это не наши… То я уже вообще ничего не понимаю. Чтобы провернуть такое, нужно иметь очень серьезный ресурс… А чтобы так мстить, нужна очень… очень веская причина!"

— Что я упустила? — не заметила, как озвучила мысль в голос, а Джон, сев напротив меня на сидение фургона, холодно отрезал:

— Время ты упустила, Тереза. Время на то, чтобы поумнеть!

— Так и не уймешься, что не приняла твоих нежных чувств.

Фургон тронулся с места, а Джон повернулся ко мне и прошептал:

— То, что я чувствую, тебя уже совершенно не касается, Тереза.

— Прости… — сухо ответила и мы встретились взглядами.

— Мозг включила?

— Нет, просто не хочу быть дрянью в твоих глазах. Потому что мы вряд ли ещё встретимся, Джон.

Он промолчал, потому что знал куда я попаду после того, как выйду из стен управления. Скорее всего я проведу очень много лет в застенках. И отправят меня не в кошерную тюрьму, а к обычным убийцам, потому что посадить меня могут только за одно преступление. Чтобы законно избавиться от Терезы Холл — программистки простой вшивой компании, нужно обвинить её в очень серьезном преступлении. А я совершила таких три.

— Когда я смогу встретиться с семьёй? — обернулась к окну, а у самой комок в горле встал при воспоминании о матери и Джесс.

— Они смогут навестить тебя после того, как тебя перевезут в Атланту, — ответил Джон, а я закрыла глаза и так и сидела, не открывая их до самого управления.

Всё прошло мимо меня будто в том тумане над рекой, когда я видела свою тень от солнца в последний раз. Сейчас, месяц проведенный в Корее, казался мне сном, настолько сильным был контраст ощущений от действительности.

Как и у любого другого человека, у меня наступило состояние апатии. Я ничего не хотела, кроме одного — увидеть маму с сестрой, и попросить у них прощения за то, что теперь они останутся одни.

Спустя два дня меня перевезли спецтранспортом в Атланту, вместе с ещё кучкой женщин, которые явно сидели со мной в одном автобусе по той же статье. Однако это меня не пугало.

Меня даже не испугал вид высоких каменных стен тюрьмы, и три контрольно-пропускных пункта с вооруженными тюремщиками.

На то, чтобы посадить неугодного агента за решетку за преступление, которое она совершила два года назад, ушло несколько дней. Я знала, что моё руководство держало на меня досье, со всем дерьмом, которое было в моей жизни.

"Секреты и тайны — лучшее оружие против любого человека. Если ты владеешь чьей-то тайной, ты владеешь самим владельцем этой тайны…"

Я всадила вилку в отваренную фасоль, и провертела на ней какую-то дрянь, которой здесь кормили, как самым кошерным деликатесом.

— Ты смотри какая красотка к нам пожаловала?! — раздалось надо мной, пока я продолжала думать.

Мыслительный процесс и понимание того, почему я оказалась в дыре, куда раньше сама отправляла людей, вернулись спустя сутки пребывания в этом роскошном месте.

— Говорят ты новенькая с пятой? — напротив меня, свой зад на стул опустила брюнетка.

Мне даже взгляд не нужно было поднимать, чтобы понять что это смотрящая. Девка вся в татуаже, явно мексиканской наружности, не услышав от меня ответа, перегнулась через стол и сплюнула мне в миску.

— Жаль… — флегматично бросила, смотря на то, что теперь красовалось поверх моей фасоли, — А я хотела доесть.

— Так ешь! — прошептала, издеваясь мексиканка, и я наконец подняла взгляд.

— Пожалуй, я оставлю это тебе! — схватила её за волосы и потянула со всей силы, мокнув рожей прямо в миску.

Послышался характерный всхлип, но я держала хорошо, а когда вторая подруга по разуму, попыталась напасть на меня со спины, тут же встретилась с моим любимым приёмом. Я отпустила мексиканку в тот самый момент, когда рука второй девки потянулась ко мне. Спустя три выдоха, подружка татуированной бабёнки, лежала мордой в столе, а я стояла над ней и держала колено на её хребтине.

— Слушать внимательно! — произнесла как можно громче, продолжая держать подружку мексиканки мордой в стол, — Любая шалава, которая подойдёт ко мне ближе чем на метр, будет угощена такой же порцией фасоли.

— Отпусти! — завопила подружка мексиканки, а та медленно вытирала остатки моего скудного обеда с лица и жрала глазами так, словно я её новая кандидатка в подружки.

— Отпусти её и поговорим, — уже спокойнее улыбнулась она, но я то знала, что мне это с рук не спустят, поэтому ждала.

— Прекратить немедленно! Заключённая Холл!!! — к нам бежали здешние жандармы, потому я подняла руки вверх и застыла.

— Веди в одиночную, Бронсон! — прозвучало от тюремщицы, а я ухмыльнулась и подмигнула мексиканке, которая явно очень захочет меня увидеть спустя пару дней.

Развернулась в ту сторону, куда меня естественно пихнули, как мусор, и даже не собиралась думать о том, что произошло, потому что мне наконец, предоставили место, где нет ни души, и я могу спокойно подумать, а не ждать, когда к моему горлу приставят какую-то хорошо заточенную дрянь.

— Отлично! — выдохнула с облегчением и бросила через плечо, входя в одиночку, — Мел принесите!

— Чего? — я повернулась на ошарашенный вопрос конвоира.

— Да ладно… Что жалко, что ли?

— И что ты делать с ним собралась?!

— Восполнять запасы кальция в организме, мэм! — опять съехидничала, но тюремщица ничего не ответила, а лишь устало кивнула и тихо произнесла:

— Может хоть ты наведешь порядок среди этих идиоток.

— Вы мел принесите, мэм! А потом решим и этот вопрос.

Она кивнула, и передо мной закрылась металлическая дверь, оставив в каменной коробке с одной только кроватью наедине.

— Первый день… — прошептала, и обернулась на стук, увидев, как на подставку в двери легло три куска мела.

Тиен

"- Так давай! Чего же ты молчишь? Что изменилось за те несколько секунд, что прошли?! Они из могилы поднимутся, мать твою?

Вернуть всё назад невозможно! Отыскать того, кто виноват в том, что происходит — невозможно! Унять боль от потери настолько дорогих людей снова невозможно!

Внутри словно выжжена каждая часть. Всё горит, и не от лихорадки, или от того, что уже физически больно сдерживать гнев, а от того, что горе сожгло всё вокруг. Я поднимаю взгляд, а перед ним в серой и нечеткой дымке каждый предмет. Нормальный человек решит, что в таком состоянии лучше успокоиться, но не я.

Чон Тиен стал НЕ нормальным. Всё тело колотит крупная дрожь. Хочется прямо сейчас поехать в апаты, открыть свой сейф и на все деньги, которые есть наличкой, купить хороший ствол. Потом найти тварей, которые убили МОИХ людей, и спустить всю обойму в их гнилые тела.

"Животные! Тупые твари и мрази! Даже ребёнка не пожалели!" — мой голос орал в голове так, что кажется череп расколот надвое.

— Тиен… — Лео взял меня за руку, но я отбросил ладонь брата, и ядовито зашептал:

— Да, Лео. Я чертов эгоист. И убили МОЮ настоящую семью! А всё, что принадлежит мне, не имеет права и пальцем трогать никто! Тебе ясно?!

— Хён! Куман!*(Хватит!) — с дивана у окна поднялся Дже, но я и слушать их не хотел.

"Мне нужна Тереза! Только она найдет мразь, которая отобрала у нас наставника и отца…"

Одно лишь воспоминание о Сонбэ, заставило мою ярость врастись в боль в груди настолько, что я физически ощутил, что жив… Что Чон Тиен дышит! И что с этой минуты, его цель только одна — смерть тварей, которые посмели посягнуть на то, чем он дорожил, оказывается, больше собственной жизни!

— Если Небо благоволит, есть только один способ, чтобы справедливость восторжествовала, Дже. И единственный путь — кровная месть! Я вышибу мозги каждому, кто причастен к их смерти. И мне плевать, что это будет стоить мне человечности!"

Этот разговор стоял на повторе в моей голове. Я помнил каждое слово, которое сказал в поминальной комнате. Эти слова будто от стен отскакивали, и обратно возвращались мне же. Как и последнее, что сказал Сай-ши. Хотя до сих пор и веры не было в то, что произошло, но одно стало ясно — нас просто решили растоптать.

Сколько бы я не пытался понять, что со мной происходит, прекратил заниматься самокопанием тут же, как понял, что это была точка невозврата того человека, которым был до их смерти.

Никогда не верил, что чья-то смерть способна изменить человека. Даже гибель Дже и Арым не смогла поднять из меня тех чувств, которыми я оказывается владел, как представитель подвида "человек". А владел я кажется многим, потому что понял что есть любовь ребенка к родителям. Малышка Санни показала мне, как дети могут и умеют любить своих родителей. Смог бы я так же скорбеть о своем отце или матери?

Это страшно и чудовищно осознавать, что нет. Возможно я бы чувствовал пустоту от потери, но это не убило бы меня так, как сейчас.

Я вышел из машины и посмотрел на небоскреб, который будто врезался в небо. Здание главного офиса корпорации "Джиллиан" поражало своими масштабами, и входя через широкие двери, из матового стекла черного цвета, я ожидал увидеть настоящий улей. И не прогадал.

Естественно меня узнали тут же. Несколько работников ресепшена в главном вестибюле сразу поспешили мне навстречу, как только я снял очки.

Пока оглядывался, заметил насколько технологичным было это здание. Всё продумано до мелочей. А особенно — огромный холл, из которого начинались две эстакады эскалаторов, начищенных до блеска.

— Господин Чон Тиен! Мы рады приветствовать вас в стенах офиса корпорации "Джиллиан". Чем мы можем быть вам полезны?

Я посмотрел на девушку в красивой темно-синей форме, на пиджаке которой красовался бедж с именем "Чхвэ Кён Сун".

— Можете, Кён Сун-ши, — тихо ответил и, посмотрев в сторону тех, кто входил узнавая меня, повернулся к лифтам, и продолжил:

— Мне нужен господин Ли. Могу я с ним встретиться?

Девушка немного опешила, но посмотрев на меня ещё раз, всё же указала как раз к лифтам, куда я и смотрел.

— Прошу, господин Чон! Я передам секретарю председателя Ли о том, что вы желаете его видеть.

— Благодарю! — поправив пальто и опять надев очки, быстрым шагом пошел в сторону лифтов за девушкой, которая дождалась пока я войду в отдельный из них, и нажала кнопку самого верхнего этажа.

— Приятного дня, господин Чон Тиен! — Кён Сун низко поклонилась и не сдвинулась с места, пока створки лифта не закрылись.

— Поразительная дисциплина, — усмехнулся и посмотрел на часы.

"Сейчас полдень. Примерно в это время отец покидает компанию, а через два часа У Бом проводит ежедневный совет директоров. Это значит, у меня всего два часа, чтобы успеть!"

Дверцы лифта открылись и я вышел в ещё один вестибюль, где не было ничего, кроме панорамных окон, и большой двери, перед которой стояла красивая белоснежная стойка секретаря.

— Господин Чон Тиен! — женщина вышла из-за своего рабочего места, а я осмотрел вид из этого места.

Из окон, размещенных по кругу, просматривался весь бизнес-район, а сам этаж словно парил в небе.

— Здравствуйте! — женщина поклонилась, и я отметил что и она была одета в тёмно-синий костюм.

"Форменная одежда, технологичность, безупречная дисциплина и соблюдение субординации… А ты не так прост Ли Шин Дан. Не зря тебя так боится отец и братья. Не зря…"

— День добрый! — я ответил с улыбкой и кивнул на дверь.

— Конечно! Проходите! Председатель ждёт вас! — тут же ответила женщина, понимая что я застыл взглядом на интерьере неспроста.

Она открыла передо мной дверь и я попал в продолжение точно такого же стеклянного аквариума, как и вестибюль перед кабинетом.

Из мебели здесь был только белый рабочий стол, несколько таких же белых диванов, которые стояли на белоснежном полу.

Единственным чёрным пятном в этом сверкающем и ослепляющем месте оказался Ли Шин Дан. Глава корпорации "Джиллиан" стоял спиной и смотрел на вид из окон, держа руки в карманах.