Дисконект. Отключи меня от сети

Глава 2

Тиен

До сегодняшнего дня, я не знал, что такое боль. Не помню, когда в последний раз меня что-то болело, кроме мышц. С раннего детства не видел смерти. Все мои родственники до сих пор живы. И мать и отец, и даже их родители.

Наверное, к двадцати семи годам, каждый так или иначе побывал на похоронах. Однако я такого момента не помню.

До сегодняшнего дня…

На мне черный простой костюм, пальто в тон, и маска. Так мы вчетвером с парнями и вошли в один из похоронных центров. На входе стояли огромные венки во весь рост, а снаружи, за плотным кордоном из охраны, толпы людей и репортёров.

К тому, что меня снимают со всех ракурсов, привык уже давно. Примерно двенадцать лет Чон Тиен постоянно находится в объективе так или иначе. Либо на сцене, либо на фансайне, либо на пресс-конференции, почти всюду.

Подобное стало частью жизни. Но моя ли это жизнь? Когда я входил в стеклянные двери, проходил мимо шикарных венков, меня впервые посетила мысль, что я старею. Странно, что в столь молодом возрасте я впервые задумался о смерти.

"Наверное, потому что тебе её не желали в столь кричащей и открытой форме, как Арым."

Я невольно посмотрел на спину Шина, который еле шел впереди. Плечи брата ссутулены, голова опущена, а руки с каждым шагом сжимаются в кулаки всё сильнее.

"Это любовь? Неужели он любил её настолько, чтобы сейчас умирать, продолжая дышать?"

Не понимаю. Наверное, я не знаю, что такое любовь, если то, что вижу перед собой воспринимаю, как дикость. Нельзя так себя уничтожать. Это слишком.

Пока мы идём по вестибюлю, отмечаемся в книге для участников панихиды, я вспоминаю что устроил Шин вчера. Он испугал меня настолько, что я немедленно позвонил Сонбэ, и когда тот приехал, Шин наконец, успокоился.

Но смотреть на такое оказалось выше моих сил.

Я надевал его боль. С каждой секундой, проведенной рядом с ним, понимал, что чувствую тоже самое, что и Шин. Он метался по квартире Арым, как безумец. Никогда не думал, что увижу его таким.

— Ари… — шептал друг раз за разом, а по моему телу бежал ледяной озноб от той боли, которая ожила на моих глазах, и будто стояла над братом.

Шин входил в каждую комнату и рыдая кричал. Он искал Кан Арым, но мертвый, не поднимется из могилы, а пепел больше не обратится в жизнь.

— Ари выходи! — брат выл, как умирающий, а я пытался его остановить, но не мог.

— Шин остановись! — мой рык, перебил его рыдания, но это не помогло, — Арым умерла, Хён. Остановись!

— Уйди! Слышишь!!! Уйди вон!!! Не подходи ко мне, Тиен! Это всё эти твари виноваты!!! Людишки, которые кормятся чужим горем и сеют только злобу! Разносят ЯД вокруг себя, как зловонную, кишащую гнилью отраву! Мрази! Кто они? Бездари и дерьмо, которое сидит на заднице и только и знает, что изрыгать свои мыслишки в этих форумах и чатах. Су**!!! Ты видел ЧТО эти дешевые шавки ей писали? Ты читал, ПОЧЕМУ моя девочка ушла? Открой и прочти, Тиен!!! Её затравили! Это не люди! Это твари! Им плевать, что кому-то больно! Им плевать, что из-за одного слова такой су**, может разрушиться вся жизнь человека! Они!!! — Шин пошатнулся, и убито закончил, — Пусть небо обрушится на их головы! Проклинаю!!! Горите в огне, твари!!! В огне!!!!"

Эхо его голоса до сих, будто на повторе, звучало отголосками в моей голове. Мы продолжали идти, а я анализировал то, что произошло в нашем мире за последние полгода. Такого количества хейта и травли в сети я не видел ещё никогда. Создавалось впечатление, что мы заложники в этой ситуации.

"Словно игрушки, которые лепят из пластилина. Захотел — слепил себе нового идола с моим лицом, и если я посмею ослушаться или перестать вести себя "в рамках" меня затравят точно так же?"

Раньше я думал именно так: нельзя поступать аморально; нельзя показывать настоящее; нельзя то, что можно простому человеку; нельзя заводить непроверенных знакомств; нельзя спать с незнакомыми девушками; нельзя расслабиться и выпить с друзьями в закусочной; нельзя говорить всё, что придет в голову; нельзя…

— Нельзя… — повторил вслух и посмотрел на родителей Кан Арым, которые стояли у поминального мемориала, бледнее стен, которые нас окружают.

Страшное зрелище, которое я наконец, увидел и понял, что чувствуют люди, когда кого-то теряют. На секунду, представил, как мои родители стоят во так же и принимают слова сочувствия и соболезнований. По телу побежал холодок и я сглотнул сухой ком в горле.

Мне тут же стало не по себе, и я отогнал такую страшную и дикую картину от своих мыслей. В смерти нет ничего романтичного, в ней нет ничего правильного. Это ужасная точка в жизни любого человека.

Нет. Я не верю ни в перерождение, ни в то, что меня ждёт покой и продолжение жизни за её пределами. Не знаю почему, но именно сейчас, понимаю, что прав. Ведь если бы это было правдой, то зачем так убиваться за тем кто умер? Он ушел в лучшее место, и ему там уже лучше, чем даже мне здесь.

"Надоело…" — мелькнула мысль, но я и не понял, как она пробежалась в голове, как раз в тот момент, когда Шин свалился в обморок прямо перед мемориалом.

Я, словно в замедленной съёмке, смотрел на брата, у которого сперва подкосились ноги, а потом он и вовсе упал на пол, как мешок с рисом. Родители Ари опомнились позже нас, они и сами были почти в обмороке.

Пары секунд хватило, чтобы вместе с парнями поднять Шина и перевернуть. Так как это была отдельная комната, проход в неё сразу закрыла охрана и не пропустила тех, кто так же хотел проститься с Ари.

— Шин!!! — я почувствовал, что мои ладони стали холодными, а когда посмотрел на то, как лицо друга погладила мать Ари, и стала задыхаться слезами, мне стало совсем плохо.

Смотреть на чужое горе оказалось точно так же трудно, как и чувствовать собственное, наверно. Потому я поднялся и отдал Шина в руки Дже и Лео. Смотрел неотрывно на то, что с моим братом, с человеком, который был со мной всегда, сотворила смерть любимой девушки. А с ней…

"Ари убили люди…" — опять мимолётная мысль, которую обрывает прикосновение руки.

Крепкая ладонь ложится на моё плечо и сжимает, а я плавно поворачивая голову, вижу лицо Сонбэ. Мягкие черты за эти пять лет ещё ни разу не были такими. Сай-ши будто сам умер. Нет ни блеска в глазах, ни харизмы, присущей только ему. Нет ничего из того, чем я восхищался всегда.

Только пропасть из боли в почти черном взгляде, как в омуте, который тянет в свою трясину. Не могу поверить в то, что и наставника смогли сломить. Когда я впервые попал в это агентство, был уверен, что этот человек станет мне вторым отцом. Я ровнялся на него, как и все артисты. Даже девочки, которых у нас было два десятка, всегда боготворили и его, и Джей-ши за то, как они работали.

Но сейчас…

— Послушай меня внимательно, Тиен, и попытайся понять правильно, — прошептал Сай и продолжил, — Я вынужден положить Шина на принудительное лечение, иначе мы можем оказаться в этом страшном месте ещё раз. Он сам не справится.

— Сонбе! — я повернулся к Саю и нахмурился, — Но как же…

— Ни о какой работе не может быть и речи. Я не для того брал вас в своё агентство, чтобы добить. А это и происходит. Угрозы в сторону Шина в сети уже перешли все рамки. Если его не оградить от этого и не помочь, он может совершить тоже самое, что и Арым.

Наш тихий разговор оборвал вой, и мы тут же вернулись обратно к Шину, который не успев прийти в себя решил разгромить мемориал.

— Вызовите медиков к черному входу! Немедленно!!! — я даже не успел сориентироваться, как и все парни, когда госпожа Ли и Сонбэ скрутили Шина, молча кивнув друг другу.

"Что происходит?" — медленно поднял руку и прикоснулся к своей щеке.

Отняв ладонь, с удивлением заметил, что на ней влага. Мои пальцы были покрыты слезами, которые я не мог контролировать, потому что ещё недавно видел, как Ари сидела в нашей гримёрке рядом с Шином. Смотрел, как они смеялись и мы планировали поездку на отдых. Хотели взять и её с собой, не смотря на то, что девушка артист другого агентства.

Но сейчас…

Я стал идти. Не понимал, как сделал шаг, но когда Шина увели медработники подошёл к мемориалу, который чуть не разнёс брат, и взял в руки фото Арым.

— Примите… — не знаю, слышали ли меня её родители, но всё равно сказал то, что должен был, — Примите мои соболезнования, госпожа Кан.

Сперва я думал, что смогу взять себя в руки. Но когда вошёл в нашу с парнями квартиру в комплексе агентства, понял, что это невозможно.

Вещи Шина до сих пор разбросаны повсюду. Он постоянно вёл себя, как свин, но сейчас это не раздражало меня, а наоборот мне словно не хватало части тела. Будто мне отняло ногу во время сна, и я проснулся, не понимая где моя конечность.

Уход Шина стал моей фантомной болью, с которой я не собираюсь мириться.

— Что ты задумал? — Лео встал в секторе кухни и посмотрел на меня пустым взглядом, — Я знаю тебя слишком хорошо, Тиен. И то, что вижу, пугает меня не меньше состояния Шина.

— Арым травили в сети. Почему её агентство не предоставило ей защиту от сталкеров? — я перевел взгляд на Дже, который сидел на диване, держа руки в волосах и раскачивался, как болванчик.

— Ты сам понимаешь, что у нас не было времени следить за тем, что происходило. Тем более Шин тоже хорош! Молчал всё это время, что и сам получал "письма счастья", бл***!

— Что нам теперь делать? — послышался вопрос глухим голосом, а Дже поднял голову и посмотрел на то, как за окном начало смеркаться.

— Не знаю… Но то, что мы остались без работы очевидно. Я не выйду на сцену без Хлюпика, — отрезал Лео и ничего больше не добавив, ушел к себе.

— Иди отдохни, Дже, — я снял пальто, и бросив его на стул, достал из кармана сотовый.

— Что ты делаешь?

— Вас это не касается! — опять отрезал, и заметил, как лицо брата окаменело, — Иди, Дже.

Я провел его взглядом до комнаты, и только, когда за ним закрылась дверь, набрал номер отца.

— Да, Тиен. Я уже видел новости. Что происходит?

Мой отец никогда не любил долго разговаривать по телефону. Все наши беседы с ним сводились к нескольким коротким фразам о моих успехах и здоровье.

— Мне нужна помощь, абуджи*(отец)!

— Говори, — снова лаконичный ответ, к которому я был готов.

— Мне нужно, чтобы ты нашел самого лучшего частного детектива в Сеуле, который специализируется на преступлениях, совершенных через сеть.

— Значит вас травят, — холодно произнес отец, — Говори сразу и как есть, Тиен!

— Да. По всей видимости, Кан Арым затравили до такой степени, что она совершила самоубийство. Нужно найти того, кто это начал и понять, чего он добивается теперь? Он стал травить и Шина.

— Я предупреждал тебя, что ты пошел не по тому пути, Тиен. Но ты не хотел меня слушать. В любом случае, семья защитит тебя. Но лучше…

— Как скажешь, отец! Но помоги! — я перебил браваду родителя, понимая, что ничего нового не услышу.

— Как только я найду нужного человека, свяжусь с тобой.

— Спасибо.

— Надеюсь теперь ты остепенишься и начнёшь взрослую жизнь.

В трубке продолжали звучать короткие гудки, а потом телефон отключился и всё стихло. Я положил сотовый на кухонную столешницу и открыл холодильник. Спокойно достал бутылку соджу и влил в себя не меньше половины.

До этого дня я не знал, что такое чувствовать чужую боль. Но эти люди мои, и я никому не позволю снова заставить их пройти через это.

— Я найду тебя! Чего бы мне это не стоило, я тебя найду! И когда это случиться, на твои поминки прибегут только псы из подворотни, а гнить ты будешь в одной выгребной яме со свиньями!

Бутылка опустела сразу, а я стал мыслить иначе. Несколько дней, предшествующих ужасу, который произошел на моих глазах, смогли изменить меня настолько, что я не узнал собственного отражения в зеркале.

"Хочу покоя… Хочу чтобы всё вернулось назад…"

Как маленький мальчик, желал одного — вернуть всё, что помнил, как самые счастливые моменты, которые нагло украли.

Я ценил то, чем занимаюсь. Это давало мне ощущение мнимой свободы от того, кем я действительно был. Мне не нужны были ни наследство, ни активы компании. Но став на этот путь я понял, что приобрел ещё одну клетку.

"Клетка внутри другой клетки…"

В эту ночь я вспоминал многое, но ярче всего в памяти всплыл момент одного из разговоров с Джей-ши. Мужчина ставил наш номер, и после репетиции в зал влетел менеджер Чи Джин. Он показал, что-то Хёну, и тот тут же стал звонить своей жене.

Тогда я не понимал, что происходит. Тогда наше агентство так не травили, как сейчас. Но фраза, брошенная Джеем, в ответ на мой вопрос, теперь приобрела совершенно другой смысл:

"Цена вашей славы и признания, Тиен, это ваша личная жизнь. Когда вы поймёте, что для вас важнее, станете сильнее. И никто вас больше не сможет ни оскорбить, ни оплевать… Всё зависит только от вашего отношения к себе и к тому, что вы делаете. Мы создаём искусство. И наша задача не толпы текущих фанаток, а искусство и музыка… Это всегда было главным приоритетом агентства" SMANGEL".

Поэтому мы продолжали работать. Не смотря на то, что под дверью комплекса, где жили стафф и артисты, были выложены угрозы фанатов Кан Арым, которые считали, что Шин повинен в смерти девушки. Работали и дальше, не смотря на то, что агентство изменилось до неузнаваемости. Всё опустело. Работники молча исполняли свои обязанности, тогда как артисты предпочитали даже не заговаривать о том, что произошло.

Ситуация накалялась всё сильнее с каждым днём. Нас перестали приглашать на "ток-шоу", три компании отказали в сотрудничестве Сонбэ и расторгли контракты с ним, как только вину за смерть Ари стали взваливать на Шина и наше агентство.

Постоянные звонки с требованиями объяснить как молодые люди были связаны, слухи о том, что Сай-ши заставил девушку сделать аборт и запретил их отношения с Шином. Сплетни о травле Арым нашими артистами, и о том, что именно мы давили и унижали девушку, которая даже не работала с нами. Найденные непонятно откуда факты побоев Ари Шином, гнусные заявления, что он издевался над ней. Всё это пришло из сети. Один комментарий повлек лавину, которую не остановить. Никто не мог понять, что происходит.

А когда смерть Кан Арым начали связывать со смертями ещё троих артистов, наступил апогей безумия, потому что наше агентство обвинили и в коррупции, и в незаконном продвижении и накрутках в чартах. На нас стали лить грязь отовсюду, припоминая даже дело конгрессмена Чона и его сына Чон Хван Ая, который был вынужден бежать из страны в Штаты, как только отбыл два года в колонии.

Волки не могли приехать из тура по Штатам, потому что Ким Тая и его жену обвиняли в клевете в сторону семьи Чон. А доказать обратное, даже при том, что решение вынес суд, а не наше агентство, оказалось невозможным.

В этот момент мне было неприятно, что имена нашего рода одинаковы, и эти люди могут оказаться моими дальними родственниками.

Я вышел из-за поворота, поправляя ханбок, и пытаясь согреться хоть как-то. В павильоне, где проводили фотосессию оказалось слишком холодно. Однако запрет Сонбэ на наши съёмки в рекламе не остановил нас. Шин находился в больнице уже неделю, но это не значило, что мы можем себе позволить наплевать на общее — то, что создали вместе.

В руке вибрировал сотовый и раздражал всё больше. Вообще в последнее время я взрывался по поводу и без него. Бедные девочки из стаффа обходили меня стороной, дабы не попасть под горячую руку, неуравновешенного лидера "SDragon".

— Слушаю, детектив Ан! — ответил на звонок, сразу скрывшись за поворотом одной из дальних декораций, где хотя бы не было камер.

— Господин Чон, сожалению, но в этом деле я бессилен. Все сервера, из которых выходили в сеть теневые. Они находятся не на территории Корейской республики. Поэтому, естественно, у меня нет к ним доступа. Я могу выслать вам имена и личные данные хейтеров, чтобы вы и ваше агентство могли составить черные списки сасэн, но это всё чем могу быть, к сожалению, полезен.

— Да что вы?! — я думал, что сотовый в моей руке обратится в груду обломков, так я его сжимал и пытался прийти в себя, — То есть вы хотите сказать, что лучший детектив бесполезен и не компетентен в таком простом вопросе, КАК НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА В СЕТИ? В ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМ ВЕКЕ?!!

Крупная дрожь, которая была следствием моего срыва, затопила так, что я еле успокоился и попытался привести дыхание в порядок. На подобные крики сбежалась половина стаффа, и теперь я стоял в окружении перепуганного персонала и работников, смотря на то, как с моего подбородка на пол падают капли крови.

— Тиен-ши?!! — закричали девочки и побежали ко мне сразу, как из моих рук упал телефон.

Неделя — именно столько времени я смотрел на то, как мой брат не реагирует ни на что, словно овощ. Шин только сидел на своей больничной койке и смотрел в окно. Мы меняли друг друга каждую ночь, потому что как только рядом с ним появлялся чужой незнакомый человек, Шин тут же начинал спрашивать, где его Арым. Когда не получал ответа, срывался на всех так, что брата пришлось привязывать к больничной койке.

Смотря на это, мне самому становилось страшно, что однажды мы можем не успеть, и он сотворит непоправимое. Оставит нас и уйдет. Закончит всё как Кан Арым. Я не мог смотреть на это. Оказалось, что и во мне есть чувства, хотя всегда их прятал. Мне было больно наблюдать за ним, видеть брата таким, потому что мы спали вместе, ели вместе, учились вместе. Всегда и везде находились вчетвером. И так сколько я себя помню артистом. Шин — моя семья, брат и самый близкий друг.

Поэтому я продолжал смотреть на то, как на пол капает красная кровь. Алый переливается в свете ламп, капля срывается вниз, и я вижу, как багровое пятно становится только больше. Нет ни головокружения, ни боли, ни страха. Мне словно всё равно, что прямо сейчас я могу упасть и умереть. Просто перестать существовать.

"Интересно… Сколько пройдет времени, чтобы толпа фанатов Тиен-ши забыла о его жизни, и о том что такой человек жил? Месяц? Год? Десять? Сколько времени потребуется, чтобы люди, орущие: "люблю", "ты прекрасен!", "мы с тобой!", просто забыли, и о своей любви, и о преданности?"

Кровь попала на руки одной из девушек, и я заметил такой испуг в глазах бедняжки, что отвернулся и грубо отпихнул её в сторону, вырвав коробку с салфетками из дрожащих маленьких ладошек.

"Небо! Я так доведу всех вокруг себя!" — думал, пока шел между декорациями в помещение, где нам обустроили гримёрку.

— Тиен! Ты спятил? Что с тобой? — Дже влетел за мной, через проход и замер, посмотрев на то, в каком я состоянии.

На брате тоже был ханбок, и он только отснял несколько своих сетов, поэтому и пришел первым.

"Сейчас ещё Лео заявится и всё… Начнется время нотаций и нравоучений!"

— Всё в порядке! — я сел на стул и стал раскладывать на столе косметику, прежде бросив туда и салфетки.

На плечо легло полотенце и рука Дже. Это заставило остановиться и посмотреть на брата в зеркало.

— Нам всем трудно, Тиен. Но если и ты сорвёшься, следом за Шином… — в глазах Дже я видел слезы.

— Это не просто, брат. Но Сонбэ же позволил нам уехать на отдых. Почему ты не хочешь? — спросил шепотом Хён, однако ответил ему Лео, вошедший следом за Дже.

— Потому что тогда это уничтожит его, Дже. Это уничтожит нас.

Лео сел на стул рядом, и стал снимать верхние халаты. Брат не смотрел на меня совсем, только нахмуренное, идеальное отражение лица в зеркале, выдавало в нём волнение и страх.

— Что с Га Иль? — я стал вытирать кровь и приводить себя в порядок, когда Лео сухо ответил:

— Я отправил её к родителям в Пусан. Нечего ей делать в Сеуле, когда такое творится. Она… Она беременна, и если хоть кому-то станет известно, что их обожаемый дракон женат уже два года, и у него скоро родится ребенок, боюсь Сонбэ положит меня рядом с Шином, если с ними что-то…

Лео вздрогнул всем телом, а я закрыл глаза, и резко поднялся, от чего сделал себе только хуже. В голове и перед глазами всё потемнело, и на какую-то долю секунды решил, что сейчас упаду в обморок.

— Тиен… — Дже схватил меня за руку, и придержал, но я вырвал локоть и встряхнулся.

— Вам всем нужно отдохнуть.

От входа прозвучал глубокий тихий голос, и мы обернулись. Сонбэ медленно снял черную повязку с лица, и я заметил насколько он вымотан. Во взгляде Сай-ши продолжали читаться усталость и безысходность.

— Я не пришел просить вас набраться сил и помочь мне. Понимаю, что вы вправе перейти в другое агентство, чтобы избежать дальнейшей травли, но я прошу…

Сай осёкся, следом выпрямился и посмотрел на каждого из нас, только потом продолжив:

— Я мог бы просить вас помочь мне не потерять агентство, потому что половина артистов уже расторгли контракты с нами. Однако… Это слишком жадно с моей стороны делать подобное. А значит… — твердо закончил мужчина, а за его спиной появился адвокат Ву.

Юрист вышел вперёд и положил на наш стол документы, которые могли поставить точку здесь и сейчас.

— Это даст вам право перейти под руководство любого агентства, с которым мы находимся в партнёрских отношениях. Я выплачу вам выходное пособие в сумме девяноста процентов от вашей прибыли за последний год. Так же я официально сделаю заявление, что вы уходите из агентства во избежание дальнейших конфликтов с общественностью. Поэтому… — Сай посмотрел на меня и закончил, — Перестаньте гробить себя, парни. Я отпускаю вас, и никогда на стану ни в чём упрекать. В том что случилось с Кан Арым и Шином виноват только я. С самого начала, когда позволил себе слишком многое, стал повинен в том, что происходит с моими артистами. "SFire" уже пострадали от травли настолько, что как и Волкам, парням пришлось уехать в Штаты. Если я допущу такое же в отношении вас… Тогда моя работа, как агента и бобовой пасты не стоит.

— Сонбэним… — Лео поднялся со стула и переглянувшись с нами, продолжил, — Я не согласен!

— Я тоже! — Дже выпрямился и, бросив взгляд на Лео, посмотрел на меня.

"Они ждут моего ответа… Но что я могу сказать, если вообще готов развернуться и покинуть то, чем жил почти семь лет, навсегда!"

— Вы же сами понимаете, что мы не подпишем эти бумаги, — я стал стаскивать с себя ханбок и старался не смотреть в глаза человеку, который относился к нам, как к своей семье.

Семь лет я наблюдал за тем, как Шин Сай создавал свой мир, со своими законами, своими правилами и отношением к нашей работе. Всё время, проведенное рядом с ним, я ощущал свою значимость и уверенность в том, что я не просто артист, а творец. Не смотря на то, что мне совершенно не было присуще с самого начала, Сай-ши сумел привить мне любовь не к славе и текущим по мне фанатам, а любовь и уважение к людям, которые восхищались нами. Он научил ценить время, семейные узы, и показал мне это всё через искусство.

Потому сейчас я боялся смотреть в глаза этого человека, потому что он поймет. Агашши научила Сонбэ хорошо распознавать ложь, и я шестым чувством ощущал, что Шин Сай тут же увидит, что у меня на уме.

А мириться с тем, что происходило в нашем общем доме, я был не намерен. Таков уж мой характер. Я жёсткий и беспринципный внутри человек. Мы все носим маски, которые как вторая кожа, срослись с нами. Однако это не отменяет того, что внутри — мы это мы. Такие, которыми стали за долгие годы учебы, стремлений к достижением цели и работы под началом этого человека.

Я знал, что жизнь моего наставника непростая. Понимал, почему он стал так опекать тех, над кем взял шефство. Но Чон Тиен не мог позволить уничтожить то, чем жил. Потому я хотел уйти. Желаю этого и сейчас. Тогда мне ничего не помешает сделать всё самому. Я больше не буду айдолом. Перестану быть объектом для подражания и восхищения. Это развяжет мне руки и позволит найти ублюдка, который лихорадит мой дом и семью уже второй год.

Однако теперь. Смотря на то, с чем ко мне пришел человек, которого боготворил каждый из нас, я проглотил всю свою решительность разом и умолк. Мне страшно даже представить, что творится внутри — в душе Сай-ши. Судя по тому, что происходит сейчас, он опустил руки, и даже агашши не способна помочь. Она не наша женщина. В ней слишком много непримиримой силы и упрямства. Она своенравна, а потому в такой момент Энджела не поможет Сай-ши ничем. Они опять разругались и это видно сразу.

Как только происходило подобное, агашши могла не появляться в агентстве несколько дней, а иногда и недель.

"Слишком сильная женщина, для слишком сильного мужчины… Это неправильно…" — я поднял взгляд и осмотрелся, понимая что вокруг воцарилось гробовое молчание.

— Сонбэ… — стянул последний халат, и надел футболку, посмотрев на своего наставника, — Мы никуда не собираемся уходить. "SMAngel" был и останется нашим домом, не смотря ни на что. Простите за дерзость, но я должен это сказать.

Естественно все были в недоумении. Я позволил себе слишком многое в присутствии наставника, но Сай-ши никогда не проявлял деспотичность и агрессию, поэтому я поклонился и продолжил:

— При всём уважении, но отдохнуть следует именно вам. Вы запутались в том, что происходит и решили взвалить всё произошедшее только на себя. Я считаю, что это неправильно, обвинять вас в том, на что вы не смогли бы повлиять никак. Госпожа Ли не всесильна, и вы это знаете. Как знаете и то, насколько высокие планки поставило перед нами общество. Оно жестоко, и вероятно ваши враги умело воспользовались подобной жестокостью.

— Тиен, — Сай-ши покачал головой и снял свой пуховик, махнув менеджеру Чи Джину, который кивнул в ответ, и вошёл в гримёрку, закрыв за собой дверь, — Вы не понимаете в какой ситуации мы находимся, и вероятно я должен, наконец, рассказать вам всю правду.

Лео сел обратно на стул, а Дже встал рядом со мной. Вместе мы обратили свое внимание только на наставника, который повернул к себе стул и, сев на него, указал нам на диван напротив.

— Это начало конца, парни, — тихо произнес Сай, и оперся локтями о колени, смотря на свои руки, — Примерно год назад, когда началось мировое турне "SFire", я получил первую угрозу от некого "Слепого". Мы уже сталкивались с подобным около пяти лет назад и тогда чуть не погиб Хан Джей Мён с госпожой Хан. Но в тот раз, мы хорошо понимали, что это дело рук скорее всего сасэн.

Я скривился при упоминании этого слова, и заметил, как Дже рядом со мной вообще передёрнуло. Подобные люди пугали своей одержимостью нами. Хотя природа этой одержимости мне была совершенно понятна, но я и представить себе не мог, что расскажет нам Сонбэ.

— Когда она была поймана, и отдана под суд, мы выдохнули с облегчением. Ведь тогда сел и главный виновник десятилетнего безумия той женщины.

— Как? — Лео подался вперёд, оборвав Сай-ши на полуслове, — Десять лет? Это какова должна быть одержимость, чтобы сталкерить простую знаменитость столько лет? Это же безумие!

— Именно оно, — ответил Шин Сай и продолжил, — Она не кореянка. Вы не понимаете характер других женщин, кроме наших. А я почти десять лет в браке с американкой, и поверьте, это совершенно другие люди. Вам их не понять, пока они вам этого не позволят. Эмоции через край, яркость в любом проявлении и любой ситуации. У них на лице сразу всё написано. Поэтому и в тот раз, только Роксана смогла понять, кто на самом деле преследует Джея.

— Это в голове не укладывается, — ошарашенно выдохнул Лео.

— Потому что я оградил вас всех от подобного. И вы не могли знать ничего. Мы создали охранное агентство и наняли лучших киберспециалистов, которые защищали вас от подобной грязи, но две недели назад система безопасности агентства была взломана окончательно хакером под тем самым ником "Слепой".

— Но началось же всё намного раньше? — я сложил руки на груди, и заметил, как Сай-ши замер взглядом в одной точке.

— Это началось со слухов про До Шика из "SFire"? Так ведь? А потом эта гнусность с изнасилованием их работницы со стаффа, — продолжил и вспомнил грязь, которую распространяли про Кая.

В тот день мы были как раз на съёмках драмы. Я хорошо запомнил, как режиссер остановил съёмочный процесс на двое суток из-за этого. Даже на нас с парнями тогда смотрели так, словно мы тоже участвовали в подобном, лишь потому что Кай артист из нашего агентства. Однако тогда Сонбэ удалось замять это дело.

— Да, — ответил глухо Сай-ши и посмотрел прямо мне в глаза.

Какой-то короткий промежуток времени, мы продолжали игру в гляделки, пока я не сказал то, что вертелось у меня на языке:

— Вы напуганы, а значит дело не только в Кан Арым и ещё троих умерших.

— Да, — снова ответил наставник, — Этот человек не может действовать один. Скорее всего это группа, которая намеренно стравливает фандомы, таким образом пытаясь уничтожить не только нас. Он умело распространяет слухи, которые срабатывают, как катализатор для хейтеров. Всё запускается простейшим механизмом, в котором травля приводит в тому, что произошло с Арым.

— Кому нужно травить артистов намеренно? Что мы не так сделали? Я понимаю, когда начинается хейт из-за реально грязных и нечистоплотных делишек. Но фабриковать это всё…? Зачем? — возмущённо спросил Дже, хотя я уже понимал к чему клонил Сай-ши.

— Мы слишком много себе позволили. Это и есть ответ. Однако, мы не в драме, а в реальной жизни. И зачастую такое может совершать и самый простой, но полный ненависти человек. Поэтому предположений слишком много, чтобы найти виновного.

Сонбэ поднялся, и снова задал свой вопрос:

— Подумайте хорошо, парни. Я даю вам неделю на принятие окончательного решения. Если всё продолжится так и дальше. Если травля не прекратится, меня могут посадить, чтобы уничтожить полностью и неугодное агентство, и его создателя. Мы всё больше становимся проблемой в глазах общества, а это значит лишь одно — чтобы устранить подобную проблему быстро, устранят меня, а потом и уничтожат вашу репутацию.

— Но как? За что? — Лео вскочил, а Сай-ши лишь горько усмехнулся со словами:

— Принуждение, сексуальное насилие, распространение запрещенных веществ, притоны и проституция. За эти годы я видел столько, что уверен, способ найдется, Лео. Поэтому пока вы не потеряли всё, подумайте хорошо ещё раз.

Мы поднялись, но не успели и слова проронить, как наставник взял свою куртку и, надев снова маску, вышел со своими людьми прочь.

Не знаю, что им двигало в этот момент, но стало ясно сразу, что он боится не за себя. Сонбэ пожирает чувство вины.

— Он взял всё на себя… — прошептал Дже и выругался.

— И вероятно он и за решетку сядет, лишь бы нас никто не трогал и оставил в покое, — подхватил за братом Лео, и прямо упал обратно на стул, закрыв лицо руками.

— У него трое детей, как он собирается их бросить? Ради чего? Ради нас? Он что спятил? — продолжал причитать брат, раскачиваясь на стуле, пока Дже молча сел обратно на диван.

"Не понимаю… Один чуть не умер из-за любви к бабе! Второй, решил повесить всё на себя, и бросить семью, ради чужих по-факту людей… Не пойму и не приму такого безумия никогда!" — я сжал руку в кулак, и мне стало противно.

Всю жизнь я рос в семье, где, как мантру, внушали холодные чувства. Учили отбрасывать любые эмоции и привязанности. В мире бизнеса и больших денег нет места слабым, и я впитал это фактически с материнским молоком.

Отец и мать хоть и относились ко мне и родным братьям тепло, но в семье Чон Шика всегда действовали законы бизнеса: давать и брать, но не доверять при этом никому! Даже самым близким людям.

Однако истина была не далеко от нас. И кто бы ни был этот Слепой, не он стал причиной того, что происходило вокруг. Я хорошо это понимал. Причиной были мы сами. Те, кто позволил говорить подобное о себе и считать, что наша жизнь чья-то собственность.

Равно как это решили за меня и родители. Ведь вскоре я понял, что Тиен действительно может не принадлежать себе самому. В принципе, подозревая что так и случится, я был готов к тому, что мне подберут жену по статусу.

Не смотря на то, что я был айдолом помолвки в семьях богачей это не такая уж и редкость. Что собственно и произошло. Потому, когда я получил звонок от отца с просьбой приехать домой на ужин, ничуть не удивился, когда мне представили её — мою будущую супругу.

Никогда не понимал, в чем толк заводить настоящие семьи, в тех кругах, где рос я. Нет, механизм передачи активов от одного владельца компании, своему наследнику — это непреложное правило ведения бизнеса. Но не я был старшим в семье.

Однако из-за положения моего агентства и в целом ситуации, которая сложилась вокруг артистов, мои родители нашли это удачным временем для того, чтобы наконец, остепенить меня и привязать к семье намертво.

Автомобиль мягко остановился на подъездной дорожке у вереницы ханоков, а на ступенях у входа уже ждала прислуга — дворецкий и несколько слуг. Странным образом во мне это вызвало отвращение. Вероятно, потому что я устал после двенадцати часовой съёмки в рекламе, и от того что ночевал не в апатах, а в больнице рядом с Шином.

— Господин! Рады видеть вас снова дома! — мужчина небольшого роста, одетый в обычный серый свитер и такого же цвета брюки, тепло улыбнулся и поклонился.

За ним тоже самое проделали две гувернантки, которые вероятно видели меня впервые в жизни. Ведь дома я не появлялся почти полгода, и связано это конечно с работой, которой у меня вскоре может и не быть.

— Анъён, дворецкий Ван, — я улыбнулся мужчине в ответ, и прошел мимо, на ходу расстёгивая чёрное пальто и снимая солнцезащитные очки.

К тому моменту, как вошёл в центральный ханок, находящийся за несколькими террасами и открытым двором, успел присмотреться к тому, что изменилось в доме.

Подобное вызвано всего лишь обычным любопытством, ведь устои своей семьи я помнил итак слишком хорошо. Потому не удивился, когда войдя в столовую, застал там новые действующие лица.

"Страшно представить, что меня ждёт завтра, если сегодня я лишился фактически карьеры, а теперь небо ниспослало мне на голову женщину…" — пронеслось в мыслях, когда мой взгляд плавно и лениво прошёлся по тонкой фигуре малышки, упаковочной в весьма недешевое платье из лёгкого материала кремового цвета.

"Красивая… Тонкая шея, как у лебедя, прямые длинные волосы, осиная талия, переходящая в изящные бедра и красивые ноги. Хорошая девушка, с безупречной канамской мордашкой. Будто восковая фигура, с таким же идеальным лицом, как моё. Лучшая партия для Чон Тиена, и судя по тому как прячет глаза, я тоже ей понравился… Ну что ж. Это уже хорошо. Возможно, не всё так плохо."

— Сынок! — мама вышла вперёд, а я тут же поклонился и, надев на лицо любимую маску милого, бесхребетного идиота, улыбнулся всем присутствующим.

За большим столом, накрытым в западном стиле, сидело всё семейство Чон Шика. Собственно в центре, во главе, восседал отец, которому я так же поклонился опять, и прошел к своему месту, которое единственное оставалось пустующим. Рядом сидела жена У Бома, за ней жена Хён Шика.

Обе безупречны, как и девушка, которая стояла рядом со своим местом в компании Омма.

— Омони! *(Матушка), — я поцеловал мать в щеку, и тут же словил оценивающий взгляд У Бома.

Старший брат, как и всегда выглядел безукоризненно идеально. Наглаженный костюм, белая рубашка, и золотые запонки, особенно выделяли сущность настоящего наследника семьи Чон.

— Сынок! — отец обратился ко мне и поправив очки, немного прокашлявшись, продолжил, — Познакомься, пожалуйста, с нашей гостьей. Это дочь моего партнёра из Таиланда, господина Напхри — Амина́ Напхри.

"Амина́, значит. Интересно, какая ты… А-ми-на́…"

— Очень приятно, госпожа Напхри, — я кивнул девушке в лёгком поклоне, на что тут же поймал заинтересованный взгляд.

Внешне Амина́ не проявляла особых эмоций, но каждый раз бросая на меня взгляд, она строила из себя застенчивый цветочек, который так и пытался сделать вид, что его никто не срывал.

"Глупая женщина. А я идиот, который ради этого спектакля приехал домой и бросил свою настоящую семью в самый трудный момент," — снова посмотрел в сторону девочки, и прожевав стейк из свинины, отметил, что сегодня меня ждёт интересная ночь, — "Могу поставить свои три гонорара на то, что цветочек ночью окажется в моей постели. И не она будет инициатором…"

Как только подобное мелькнуло в мыслях, я присмотрелся к омони, которая всё чаще и всё добродушнее улыбалась Амине́.

— Ну, что ж! Раз уж все в сборе, я могу с радостью объявить, что вскоре в нашей семье произойдет очень важное событие.

— Да-да, Аппа!*(Папа!) Все в курсе, что Тиен женится, это стало ясно итак! — Хён Шик, прожевал мидию и выплюнув то, что осталось, вытер рот салфеткой.

— Напомни, чтобы я укоротил тебе язык, Хён Шик! — отрезал отец, а я хохотнул.

— Сынок, Амина́…

— Не надо, абуджи*(отец). Я хорошо понимаю, что дата свадьбы уже оговорена, а молодая госпожа не просто так приехала сюда заранее.

Сейчас мне абсолютно всё равно, что станет со мной в этой семье. Я не понимал своего состояния совсем. В последние недели после смерти Кан Арым, со мной происходило что-то необъяснимое даже для меня самого. Казалось бы каждый человек способен осмыслить свое состояние и понять, что творится вокруг него.

Но я не мог. Мне было больно, однако я не понимал, что болит. Мне было тошно, но я не знал, от чего меня тошнит. От того, что передо мной стояла тарелка с отваренным мясом, или от того, что перед глазами до сих пор был образ Сонбэ, который словно вонхви покидал нашу гримёрку.

Мой мир остался сегодня за дверью родительского дома. Моя жизнь была в тех апатах, где сейчас, возможно, попивая соджу, или пиво сидели мои настоящие братья. Смешно сказать, но Лео и Дже знали обо мне больше, чем мои собственные родные.

Им было известно имя моей первой девушки. День, когда я впервые переспал с женщиной. Дату, которую я ненавидел больше всего — собственный день рождения, и день, который считал самым счастливым — дата нашего дебюта. Лео всегда забирал из всех тарелок с едой морковь, на которую у меня была аллергия, и подсовывал кимчи из редьки. Дже Ха выключал за мной свет во всех комнатах, а я убирал бардак Шина, который тот разводил по всей квартире.

Мы готовили вместе каждые выходные. Отдыхали на всех праздниках вчетвером. Объездили половину мира бок о бок, и стали одними из самых популярных исполнителей. Я писал музыку на стихи Шина, которые тут же разучивал Лео, а Дже начинал ставить танец. Вся моя жизнь рядом с ними.

И она рухнула в тот день, когда не стало Кан Арым… Эта девушка своим поступком не только уничтожила моего друга, и поступила как эгоистка, совершенно позабыв, что в этом мире есть человек, который любит её без памяти. Она сумела развалить целое агентство. Потому что Сонбэ не стал бы отпускать просто так всех, если бы то, что произошло не начало разрушать наши жизни изнутри.

Я не знаю, что станет с завтра, когда вернусь в агентство, чтобы провести привычные репетиции, уточнить график и заняться работой, потому что уже сегодня там толпа разъярённых фанатов пикетирует здание денно и ночно, продолжая требовать ответа на вопрос: в каких отношениях были Шин и Арым?

"Всё разрушилось за секунду…" — подытожил в голос мысленно, и только потом понял, что за неспешной беседой и звуком бьющихся приборов о посуду, пропустил вопрос У Бома, адресованный мне.

— Так, что там с твоим баловством? Наигрался в звезду или продолжишь заниматься чушью? — старший брат жевал мясо, а его жена злорадно ухмыльнулась в бокал так, что мне захотелось блевануть.

"Ненавижу женщин, которые ведут себя как дешёвые дуры…"

— Решил продолжить.

В этот же момент перестали есть все. Даже глупышка жёнушка Хён Шика замерла.

— Ты понимаешь, какие могут последствия? — задал вопрос строгим голосом отец.

Я знал, почему его опять снедало негодование. Как же так? После того, что случилось, после всей грязи, даже агентство не сменить?

— Я не собираюсь бросать своего наставника и работу в агентстве, — даже не подняв взгляд, я продолжил, — Если вы хотите, чтобы я женился на госпоже Напрхри, вы не станете вмешиваться в мою работу.

— Чон Тиен! — естественно мать не могла не возмутиться моим поведением, но в тот момент, во мне продолжало играть её же воспитание.

— Матушка, я взрослый мужчина, — перевожу взгляд на мать и ровно произношу, — И это основная причина, почему я могу оставить за собой право заниматься тем, что выбрал сам, если жену мне подобрали вы. Следовательно… — я поднялся и посмотрел на У Бома, — …фактом остаётся и то, что семейный бизнес и компания принадлежат старшему наследнику нашей семьи. Я ведь прав, Хён?

У Бом отставил палочки и приборы в сторону, и посмотрел прямо мне в глаза, сухо отвечая:

— А ты видимо с этим не согласен?

— Почему? — я развел руками, и бесцеремонно налил себе вина сам.

Поднимая бокал, наблюдал за хищными взглядами невесток за столом. Молодые хозяйки смотрели, как кумихо на мою будущую супругу. Обе готовы сожрать её на месте за то, что она станет частью нашей семьи, и мне уже стало жаль девочку, которая даже не знала в какой музей каменных фарфоровых кукол она попала.

— Госпожа Напрхри! — я допил вино залпом, и протянул руку своей будущей женщине, — Я думаю, нам нужно поговорить прежде, чем наши семьи обсудят все детали свадьбы. Вы так не считаете?

Девочка изобразила испуг, но спешно поднялась и схватилась за мою руку, похолодевшей ладошкой. Я ощутил первый толчок в груди, когда понял, что впервые взял вот так за руку женщину, с которой весьма вероятно проведу рядом всю жизнь.

Пугало ли меня это? Нет. Я не верил в любовь, и мне никто это чувство не прививал, кроме одного человека. Шин Сай постоянно твердил, что мы не куклы, что в нас внутри целый мир, и чтобы стать настоящим артистом нужно научиться открывать в него двери.

Около пяти лет Сонбэ тщетно пытался показать мне то, чего я не умел. Если Ким Тай из "Волков" всегда считался холодным угрюмым молчуном, то Чон Тиена вообще считали надменным и высокомерным. Только мои парни знали какой я на самом деле. И для меня этого было вполне достаточно.

Устраивало и то, каким я был в глазах других, как и то, каким был в глазах собственной семьи.

— Прошу нас простить, но думаю, что вы не против того, чтобы мы наладили контакт, дорогие родители?

— Чон Тиен! — отец опять посмотрел на меня исподлобья, но я лишь улыбнулся ему и потянул за собой Амину́ в сторону выхода во внутренний сад.

Пока шел, ощущал как её рука робко и сильнее сжимала мою, а это мне не понравилось. Она не должна привязываться ко мне, иначе ей же будет больнее. Подобного я и правда не хотел. Я не желал использовать девочку, просто спать с ней, привязывать к себе и давать ложные надежды.

Мы прошли небольшой коридор, выполненный из дерева и перекрытий. Сняв на ходу с себя пиджак, прямо перед выходом, я накинул его на плечи Амины́ и открыл перед девушкой двери.

— Постой, — она остановила меня, и подняла полный испуга взгляд, — Я так не хочу. Ты… Нас же отпустили не за этим.

Я сперва нахмурился, а потом мне захотелось расхохотаться в голос.

— И как ты себе это представляешь на улице? Мы же в сад вышли?

"Не может же быть такого? Не похожа она на…" — но я оказался глуп и слеп, потому что Амина́ покраснела, и спрятала взгляд.

— Мы просто поговорим, — тихо отрезал, и схватил её за руку снова, чтобы вывести во двор.

Больше девушка не проронила и слова, пока мы не оказались в тени двух деревьев, которые освещали декоративные фонари.

— Присаживайся, — указал на лавку, и стал наблюдать пристальней.

"Если ты и правда невинна, то небо упало на землю. А значит, я идиот, который прямо сейчас ведется на твою безупречную актерскую игру…"

— Ты понимаешь, кто я? — Амина́ вздрогнула, услышав мой вопрос, и поправила пиджак, пряча взгляд, но все же ответила:

— Айдол.

Я промолчал и стал ждать ещё варианты ответов, кроме тех, которые итак были очевидны.

— Наследник, и…

— Чужой тебе человек, Амина́! — не выдержал и решил, что пора поставить точку в этой игре, — Ты понимаешь, что согласившись сюда приехать без родителей, они тебя фактически продали мне?

Амина́ вздрогнула, и продолжала смотреть только на свои сцепленные руки на коленях. А меня это раздражало всё больше. Как можно быть такой бесхребетной? Ладно я — мужчина. Нам порой плевать с кем в постель ложиться, если это необходимо и если просто хочется. Но она девушка — создание, которое априори должно быть чистым.

— Ты понимаешь, что я сейчас хочу от тебя услышать? — опять задал вопрос, на что получил совершенно обескураживающий ответ:

— Я итак знаю зачем здесь. Мне это стало ясно, как только я услышала к кому еду, — жеманно и с акцентом ответила девушка, но не остановилась:

— Ты не хочешь меня, и мне это понятно. Кому нужна чужая женщина, которую навязывают? Но я тоже не шибко-то стремилась замуж за знаменитость, Чон Тиен. Я прекрасно… — Амина́ наконец подняла взгляд и холодно ответила, — Я хорошо понимаю, что у тебя возможно есть девушка, или любимая женщина. Как сознаю и то, что ты вполне можешь быть…

— Вот только не надо про ориентацию, хорошо? То, что я выгляжу красивее многих женщин, не значит, что я гей, Амина́! — я перебил её и мы замолчали.

— Ты отправишь меня обратно? — вдруг тихо спросила девушка, а я не мог понять, ошибаюсь в ней сейчас, или же нет?

— А ты вещь? Бандероль, посылка? — спросил холодно в ответ, а потом задал тот вопрос, который меня интересует сейчас в первую очередь:

— У тебя был мужчина?

— Нет, — она опять опустила взгляд и немного отвернулась.

"Это игра такая? Или меня реально пытаются выставить идиотом?"

— То есть ты хочешь сказать, что в свои… А сколько тебе?

— Двадцать шесть, — прозвучало с дрожью в ответ, но мне плевать.

Речь сейчас шла о моем будущем и моей жизни. В конце концов, если создавать семью, а меня вынудят ее создать так или иначе, потому что это не сказка, то я должен понимать, что передо мной мать моих будущих детей.

— Что моя омма сказала тебе сделать? Говори, как есть. Если нам жить вместе, то вранья между нами я не потерплю, Амина́.

— Она… — девушка сжала руки в кулаки, а я выругался и отвернулся.

"Моя мать спятила. Как она могла додуматься до такого, если видела, что девочка невинна!"

Но я не понимал чему удивляюсь, если в нашей семье на такие мелочи, как чувства никто не обращал внимания, а только делал вид.

Вспомнился разговор с отцом о детективе, и я усмехнулся.

"Скорее всего он мне специально подсунул детектива Ана, чтобы я не смог докопаться до истины! Отец видит, что агентство Сонбэ разваливается, и ему это на руку. Ведь он хорошо понимает: исчезни агентство — исчезнет моё "увлечение глупостями".

— Тиен-ши… — прозвучало за спиной, а я медленно повернулся в пол-оборота, посмотрел на Амину́, и твердо произнес, прежде подумав:

"Если ты послушаешь мою мать, а не меня, это и поставит точку. Если ты сегодня ночью заявишься ко мне в комнату, то на этом я поставлю на тебе крест, девочка. Тогда ты точно покажешь своё настоящее лицо."

— Возвращаемся обратно.

— Но мы же… — Амина́ поднялась, но я прошел мимо и не собирался давать ей спуску.

"Не так я представлял себе свою женщину. В моём понимании, рядом должен был быть человек, способный вытащить меня из реальности и заставить о ней забыть. Именно такого человека я хотел, хотя не был уверен, смогу ли полюбить в ответ, не понимая как это… любить."

— Нам нужно вернуться, Амина́, иначе мы оскорбим моих родителей, — остановился, а передо мной встала картинка из далёкого прошлого:

"- Эй, придурок! Ты чего разлёгся на моей парте! — Дженни́ толкнула мой стул и я проснулся.

— Иди, давай, к себе на территорию! Смотри на него! Здесь моё место!

— Ну и невежда… — я скривился и поднялся, — Ты хоть знаешь КТО я?

— И кто? — девушка встала напротив и сложила руки на груди, — Пока перед собой я вижу неопрятного идиота, который прилёг поспать за моей партой.

— Это новенький, дура! — послышалось тихое шипение за спиной, — Его Сонбэним посадил на это место, и пересадил тебя!

— Меня?! А меня за что? — Дженни́ скривилась так, что я невольно хохотнул, на что девушка тут же повернула ко мне голову и прошипела сквозь зубы:

— Забавно, да? Приятно, что из-за тебя девушку отсадили на самую галёрку?

— Дженни́, блин! Ты закроешь рот или нет, дура ты?! Это сын господина Чон Шика! Ты хоть понимаешь на кого орёшь?

Видимо её подруга была умнее самой Дженни́, потому что стала улыбаться и кланяться мне, уводя в сторону свою неуравновешенную подружку…"

Воспоминание серым дымом ушло, а на крыльце у входа в дом, как наяву, стояла та самая Дженни́, в школьной форме и с сумкой в руке. Не знаю, было ли это чувство первой любовью, но тогда, в тот день, я впервые почувствовал, что мне понравился человек. Она была необычной и дерзкой. Наверное, это и зацепило меня.

Однако Чон Тиен редко ошибается в людях. Потому что стоя у огромного зеркала и обвязывая бедра черным банным полотенцем, я хорошо расслышал как в мою комнату вошли. Усмешка тут же проступила на лице, и я присмотрелся к тому, что отражалось в зеркале.

Стекло запотело, потому я смотрел на мужской силуэт, который выглядел так, будто был соткан из капель дождя.

"Человек дождя… Отличный фильм. Надо будет пересмотреть…"

Я вышел из ванной и встал у дверей. Осмотрел свою "невинную" невесту с ног и до головы, совершенно не удивившись тому, как она робко и опустив взгляд скинула на пол атласный халатик.

"И ты только что выиграл свои же три гонорара, Чон Тиен!" — я бросил второе полотенце, которым вытирал голову на кровать и сложил руки на груди.

Амина́ медленно, но верно краснела под моим пристальным взглядом, который я даже не стеснялся прятать. Если бы мы были в другой ситуации и я находил эту девушку достойной, чего не мог сказать о ней теперь, то возможно повел бы себя, как мужчина. Отвернулся, выставил вон за подобную глупость, покраснел в ответ…

"Если бы я понимал природу тех чувств, которые испытывал Шин к Арым, или Сонбэ к госпоже. Да даже госпожа Хан, с её стервозным и ужасным характером мне казалось сейчас намного милее, чем вот эта девушка…"

— И как я должен это понимать? — мой голос прозвучал отрывисто и хрипло, а всё потому что я не импотент, и смотря на женское тело, естественно уже придумал тысячу способов, как взять то, что мне так охотно предложили.

— А сам ты не понимаешь? — огрызнулась девушка, а я приподнял бровь.

"Значит, если роль невинной овцы не прокатила, ты решила, дорогуша, брать меня телом?"

— Подойди! — холодно произнес, на что Амина́ вздрогнула и скривилась.

— А ты…

— Ты сама сравнила два часа назад себя с бандеролью? Потому делай что тебе велено! — я испытывал её, хотел понять до какой степени эта женщина ничтожна.

"И опять трёх очковый в корзину от Чон Тиена…" — подумал тут же, как девушка сделала ко мне первый шаг.

— Ближе! — продолжил напирать повелительным тоном, и она реально, как овца послушала меня.

— На колени! — произнес как только она оказалась напротив, и с вызовом посмотрела в глаза, но как только услышала мой следующий "приказ", взгляд потух, а я еле сдерживался, чтобы не выставить её за двери в чем мать родила.

— Ты не услышала ЧТО я тебе сказал?

— То есть ты хочешь… — она приподняла бровь, а я чуть не расхохотался в голос.

"Феерия женского идиотизма!" — произнес в голос в мыслях и прошёлся взглядом по пухлым губам, которые Амина́ закусила, как только поняла чего я хочу.

— На колени, сакурая, и продолжим разговор после того, как я пойму что это рот умеет, кроме того, чтобы нагло врать и строить из себя святую невинность.

Она была красива. Даже слишком, потому что моё тело хорошо реагировало на то, что было передо мной. Я хотел эту девушку, а учитывая что спал с женщиной примерно "черт знает сколько времени назад", даже очень хотел.

Так и представлял, как резко мой член входит в её рот и я чувствую насколько внутри горячо и влажно… А потом можно ещё несколько раз попробовать этот цветочек. Но… Я не привык совать свой член во что попало. Тем более в рот тайской девки, которая решила начать супружеские отношения с этой грязи.

Нет, я не считал секс чем-то постыдным. Я считал грязной женщину, которая вот так себя предлагает, как товар на витрине бутика. Мне не интересно то, что доступно. Я хочу играть. Мне нужен адреналин от азарта погони за своей добычей. И желательно, чтобы эта добыча не просто хотела секса. Я хочу женщину, которая знает себе цену. Вернее такую, у которой априори не может быть ценника.

В этот момент в моей голове всплыл эпизод посиделок в крыле Волков, когда Кай рассказывал как Мия его довела своим нытьем о покупке пикапа, вместо той тачки, которую хотел он. В общем этот рассказ закончился тем, что он подорвался через три секунды после звонка жены. Тогда Тэ подкодол его, что пора бы уже наследников заделать. Примерно такого я бы хотел от своих отношений с женщиной. Хотя и не был уверен, что стану так же нестись к своей девушке, как одержимый.

А если в момент, когда передо мной на колени опускается обнаженная женщина, я вспоминаю попойку с мужиками, то можно уже делать вывод насколько мне плевать конкретно на ту женщину, которая вероятно станет моей женой.

Амина́ будет делать мне минет, а я наверное стану в это время перебирать в голове свой график на последующую неделю. Она уже почти опустилась передо мной, когда я тихо, но уверенно произнес:

— Убирайся вон!

Девушка вздрогнула всем телом, но нашла в себе силы резко выпрямиться, при этом изрыгнув с акцентом:

— Что ты сказал?

— То что слышала! Пошла вон из моей комнаты. Мне не нужна в постели женщина, которая не знает, что такое гордость. Если я захочу трахнуть шлюху, то заплачу за это. А к тебе и после свадьбы теперь не притронусь.

— Правду говорят про вас, что все вы на самом деле надменные, избалованные славой твари. Ты такой же, Тиен!

— Сойдёмся на этом. К твоему сведению, моя ты невинная овечка, я даю тебе добро и зелёный свет. Можешь начинать искать себе любовника, прямо с этого дня. А теперь…

— Ну ты и ублюдок, Чон Тиен! — Амина́ стащила с кровати покрывало и бесцеремонно улеглась прямо в мою постель.

— Спасибо за комплимент, дорогая! Но я всё ещё жду, когда ты уйдешь. Мне утром рано подниматься, поэтому поторопись.

— Значит, не хочешь меня? — она с ухмылкой глянула на меня сверху вниз, очевидно заметив мой красноречивый стояк, но это не отменяло ничего, — Что-то мне подсказывает совершенно обратное.

— Ты играешь с огнем, девочка. Слишком дерзко и открыто провоцируешь. Тебе самой не стыдно из-за того, что сейчас происходит? Или ты совсем не понимаешь, как эта сцена выглядит?

— Совершенно не стыдно.

— Это заметно, — я развернулся в сторону гардеробной, взяв по дороге со столика сотовый.

Всего одного сообщения мне хватило, чтобы менеджер Пак ответил, что машина по моей просьбе выехала.

— Значит, не уйдешь? — сказал и вернулся обратно в комнату.

Из тех вещей, что были в моем распоряжении дома, я спокойно нашел четыре неприметные тряпки, которыми и надел.

Амина́ продолжала демонстративно восседать на моей кровати, поэтому я со смешком покачал головой и взял в руки пальто.

— Очевидно нет, а значит, уйду я. Спокойной вам ночи, госпожа Напхри.

Конечно же в первом часу ночи, моим внезапным отъездом не мог не заинтересоваться брат. У Бом скидка в кресле широкой гостиной и смотря новости, допивал бутылку своего пойла.

— Уже сбегаешь? — брат даже не посмотрел в мою сторону, так и продолжая следить за тем, что происходило на экране.

Ровная осанка, хищный профиль и усталость на лице.

— Ты плохо выглядишь, У Бом, — я подошёл к нему и взяв с бара стакан, налил и себе немного спиртного.

"В конце концов после такого стресса, мне нужно проветрить мысли…"

— Отрадно слышать, что ты печется о моем здоровье, братец. Напомни мне чтобы в следующий раз, когда ты почтишь нас своим вниманием, я не забыл угостить тебя выпивкой со своих рук.

— Язвишь… — я ухмыльнулся и выпил залпом свой стакан, но не успел проглотить горький напиток, как мой взгляд замер на экране плазмы.

Прямо сейчас там поливали добротной грязью наше агентство, не забыв пройтись и по господе, и по Сонбэ с детьми.

— А я говорил тебе, что добром твои танцульки на сцене не закончатся. Полюбуйся, что творят? Они уничтожают агентство твоего обожаемого идола, братец. И поверь мне… — У Бом сидя в кресле, подался вперёд и схватил бутылку, наполняя и свой стакан, — …это закончится очень плохо, Тиен.

— Откуда тебе знать? — я хоть и продолжал улыбаться, но мой голос стал холоден, а в его звуках звучала сталь.

— А ты не забыл кто я? — брат резко поднял на меня взгляд и продолжил, — Я хорошо помню как ты попал в это агентство и я тебе ещё тогда говорил, что его владелец слишком много наследил в жизни очень нехороших людей. Однако кто меня слушал. Теперь… Ты и твои братцы по пляскам — главная новость последних недель. Ещё немного и вам групповуху с несчастной погибшей девочкой припишут.

— А ты только рад будешь?! — я бросил стакан со всего размаху обратно на бар, и уже развернулся на выход, когда за спиной послышался уверенный ответ У Бома.

— Ты малолетний идиот, которого жизнь ещё ничему не научила. Но поверь мне, братец, скоро она научит вас всех! Из-за того, кто твой Сонбэ и его жена, пострадают все ваши артисты…

— Что ты несёшь? Перестань пить, в этом наверное, и есть причина того бреда, который ты говоришь! — я схватился за край капюшона, и надев его, опять посмотрел на брата.

— Спроси своего Сонбэ, как его красавица жена связана с американскими спецслужбами? Задай ему такой вопрос и ты поймёшь, что происходит, Тиен! Ты увидишь, как только Ли Шин Сай уйдет от ответа, — У Бом поднялся и не проронив более но единого слова, пошел в сторону лестницы на верхние этажи.

— Что за чушь… — пробормотал себе под нос, и прошел через две пары дверей, чтобы сесть в черный крайслер агентства.

Однако слова брата хорошо засели в моей голове, и стоило бы задуматься над тем, что он мне сказал. Ведь У Бом не был тем, человеком, который бросался бы такими заявлениями голословно.

— Проклятье! — я поднялся на кушетке в нашей с парнями гримёрке и откинул одеяло, — Какого черта не поехать в апаты?

Встал и осмотрелся, а когда более менее проснулся опешил от того, что за одним из зеркал сидел Джей-ши. Мужчина смотрел на своё отражение, и как-то странно хмурился, пытаясь будто отыскать в нем что-то.

— Ты проснулся, — Джей-ши поднялся со стула, и взял со стола одну из бутылок с газировкой.

— Анъён, Тепъюним!*(Доброе утро, господин) — я поздоровался со старшим, как того подобает этикет, и в поклоне принял у него бутылку с водой.

— Приведи себя в порядок и спускайся в отдел сетевиков. Я обыскался тебя, пока не понял, что ты ночевал в агентстве.

Джей вяло улыбнулся и кивнул на уборную, а сам легко развернулся и ленивой походкой покинул гримёрку.

— Что происходит? — прошептал про себя, а в мыслях мелькнуло:

"Неужели они следят за нами, потому что боятся, что мы совершим тоже самое, что и Ари из-за травли?"

Однако всё оказалось куда хуже. Спустя десять минут, я понял, что к нам решили приставить не просто охрану, а спецназ, не иначе.

— Дже? Что происходит? — я подошёл к брату, а тот кивнул на проход в отдел, который вел из основного вестибюля.

Как только Лео, который стоял рядом со мной, решил ответить на мой вопрос, матовые стеклянные двери отъехали в стороны и в них вошло трое человек. Двое мужчин, одетых в обычные черные костюмы, под которыми явно виднелась кобура с оружием. На их лицах не читалось ровным счётом ничего, кроме каменной отрешённости. Но вот третье действующее лицо, даже меня заставило шокировано почти раскрыть рот.

Следом за двумя мужиками в помещение вошла женщина. Достаточно стройная и невысокого роста, с короткими светлыми волосами, которые были собраны в хвост. Лицо агашши скрывала черная плотная маска. На манер тех, которые мы носили, как аксессуар. Но разглядеть даже взгляд женщины оказалось невозможно из-за кепки, которую она натянула чуть ли не на нос.

— Мальдондэ… *(Офигеть…) — прошептал Лео и убито продолжил, — Это что, американский аналог солдата Джейн?

Учитывая, что кроме нас и сетевиков в помещении не было никого эта делегация пришла именно по нашу душу.

— Зачем нам вооруженная охрана? — холодно задал вопрос сходу, как в дверях показался менеджер Пак.

— Все вопросы не ко мне, а к Нуне, это её распоряжение.

Чи Джин подошёл к нам и выдал по три листа каждому со словами:

— Распишитесь в данных бумагах, и дайте согласие на то, чтобы эти люди теперь отвечали за вашу безопасность и жизнь.

Я пролистал бумаги, и заметил прочерки в графах, где должны были быть личные данные женщины, нахмурился и посмотрел на нее ещё раз.

"Словно каменная глыба. Ровная поза, руки за спиной, прямой взгляд синих глаз, будто в никуда… И эти тряпки…" — я скривился и прошёлся взглядом по её внешнему виду.

Черная кожаная куртка с огромным воротником, черный гольф под горло, заправленный в приталенные джинсы того же цвета, и ботинки. Небо! На этой женщине были военные берцы.

"Обалдеть…" — пронеслось в мыслях, когда она медленно перевела взгляд на меня, и я замер.

Ни одна женщина ещё не позволяла себе смотреть на меня так открыто нагло. Словно раздела меня глазами, и посмотрев что под одеждой, переступила и пошла дальше. Её надменность и высокомерность во взгляде заставили меня непонятным образом разозлиться. Женщина, и позволяет себе подобную дерзость!

— Я не стану этого подписывать! — продолжая смотреть в глубокий омут почти тёмно-синих глаз сухо отрезал и отдал бумаги Чи Джину.

— Это не обсуждается, Тиен-ши! — за спиной послышался резкий возглас госпожи Ли, и я повернулся в её сторону со словами:

— У меня пятый дан по дзюдо, и я умею стрелять не хуже вашего охранника, спасибо моим родителям. Тем более, госпожа, я артист, а не конгрессмен. А ещё мужчина! И я не могу позволить, чтобы возможные угрозы моей жизни устраняла женщина!

— Значит, ты не доверяешь женщине такую работу? — хитро спросила госпожа, а я в поклоне ответил:

— Увы!

— Почему? — не унималась Энджела, и сложив руки на груди, ждала моего ответа.

— В любом случае, я всё сказал, агашши! Чосомнида!*(Простите!)

Решив, что на этом больше не собираюсь участвовать в подобном фарсе, я пошел к выходу, но не успел и трёх шагов сделать, как один из охранников напал на меня справа, и попытался заломить мне руки. Я отреагировал сразу, однако в этот же момент, та самая наглая девица в маске, двумя ударами по наклонной, уложила другого, который уже заходил на меня слева, а я успел справиться только с тем, который был справа.

В итоге, мой клиент полетел на госпожу в маске, и она оттолкнувшись от стола, уложила его на пол точно так же как первого.

Однако, я видел, что она явно не рассчитывает силу, потому что бутафорская постановка, с целью вразумить меня, могла привести к реальным травмам. Потому я схватил её за предплечье, и хотел заставить остановиться.

Кто же мог ожидать, что данная особа будет к этому готова полностью, и через секунду, она заставит меня лежать под собой, а в моё лицо будет направлен пистолет:

— Никогда не заходи к моим телохранителям со спины, Тиен, — со смешком произнесла госпожа Ли, пока я пытался унять тяжёлое дыхание и понять, что меня уложила на лопатки баба.

Вернее девушка, потому что женщиной я вряд назвал бы обладательницу, такого нежного разреза глаз. Если бы я мог понять, что сейчас происходило, то назвал бы это совершенно идиотской ситуацией, ведь логично, что я артист и не должен размахивать кулаками, но всё равно не мог совладать с двумя чувствами. Первое, и то которое било прямо в голову — она сидит на мне и смотрит точно таким же высокомерным и надменным взглядом. Второе — меня бесит эта иностранка только тем, что позволяет себе целиться в моё лицо.

— Вы совсем обезумели, мисс? — задал вопрос на английском, понимая, что вероятнее всего она не знает нашего языка.

Однако ответа не последовало. Девица в маске резко привела пистолет в защитный решим, и спрятала обратно в кобуру, поднимаясь.

— Теперь ты подпишешь бумаги, Тиен? — Сонбэ стоял с Джей-ши на ступенях, которые вели к выходу и ждал от меня только повиновения.

— Да, Сонбэ. Если это необходимо вам, мы подпишем, — прозвучал голос Лео, и он с опаской обходя нашу девицу в маске по кругу, отдал бумаги в руки Чи Джину, не забыв протянуть мне в руки и мои, когда я поднялся.

"Неужели У Бом был прав и всё настолько опасно?" — я взял с рук Хёна ручку и размашисто поставил свою подпись, опять посмотрев на Сонбэ.

"Кто тебе угрожает, Ли Шин Сай? Кто вообще способен на такое, если он не смертник?"