Дисконект. Отключи меня от сети

Глава 4

Тиен

Иногда меня пугает то, что происходит вокруг. Кажется, что я не могу совладать с собственной жизнью. Время уплывает, я работаю и ни в чем не нуждаюсь. У Чон Тиена прекрасная, сложившаяся жизнь. Возможно о такой мечтает каждый, но мы слишком часто забываем, что у каждого своя боль на пути. Дорога из неудач, взлетов и стремительных падений. Это как тернистый мост между тем что есть и те чего хочешь ты.

Жаль… Жаль, что моя тропа затоптана слишком многими лишними людьми. Да, это звучит жестоко, но ярчайшей иллюстрацией этого был вечер попойки начала съёмок. Какой-то мудак, который мне никто. Он и моим братьям никто и зовут его никак, посмел срыгнуть своим грязным ртом в сторону Шина.

Я не выдержал. Впервые всё накопленное за недели ожидания, постоянного напряжения, вырвалось наружу. Во мне бурлила река из негодования, страха, боли и усталости. И когда плотину моей реки прорвало, я понял, что происходило с Чон Тиеном до этого момента.

Странно осознавать очевидные вещи в зрелом возрасте, но это произошло. Я понял, что всё это время менялся. И процесс изменения моего сознания и взглядов оказался слишком стремителен. Настолько, что я не заметил, как увидел причину своего состояния.

Я не просто боялся, меня разрывало чувство злости и ярости, потому что привычный уклад вещей вокруг меня нарушили. Посмели влезть в жизнь моих людей, посягнули на тех, кто был мне слишком дорог.

В этом водовороте собственной реки внутри себя, я не заметил и другого. Веры в то, что способен испытывать чувство. Я не умел этого, и говорил подобное неоднократно всем. Любовь для Чон Тиена обычное слово, привязанность — слабость, а семья — кабала и клетка, из которой я смог выбраться только начав свой путь.

И вот… В момент, когда я вымещал всю свою ярость, дубасил подонка, посмевшего раскрыть свою пасть, увидел.

Чувства с первого взгляда? Чушь для романтиков и сопляков. Хотя все мои знакомые мужчины с трепетом и уважением относились к женщинам, и верили, что можно полюбить только нежное создание, которое станет таять, как патока в твоих руках, идиот Тиен завис на моменте, когда и сам парил в воздухе.

Я никогда не видел такой бурлящей реки во взгляде человека. Её река оказалась настолько полноводна, что своими волнами просто снесла меня, и я перестал ощущать что либо, кроме тепла и нежного прикосновения прядей волос незнакомой женщины к своей руке.

Сила… Это мое новое откровение. Сперва я понял, что есть семья и любовь, а теперь осознал, какую женщину всё это время искал. Мне не подходили мнимые и нежные создания. Я смотрел на таких девушек, и всё что испытывал — простой интерес и уважение.

Но сейчас, в момент, когда Тереза смотрела на меня, а солнце заставляло светиться голубые и грозные воды реки в её взгляде, мне впервые оказалось нечем дышать. В грудь, будто камень свалился и не давал делать вдох, а взгляд приник только к глубокой бурлящей бездне напротив. Приник к глазам чужой женщины, в которой была не просто сила. Она была равной мне.

Я продолжал лежать на спасательной подушке и смотреть, как Тереза с лёгкостью поднялась обратно на выступ скалы и скрылась из виду.

— Тиен-ши! Кенчанна?*(Господин Тиен! Вы в порядке?)

Ко мне подбежали работники из стаффа, но я не мог прийти в себя. Как придурок поднялся с подушки, и будто на автомате избавился от страховки и системы. Сбросил с себя все веревки и крепления, чтобы опять "заглянуть в себя". И то, что я там увидел, удивило меня до ужаса. Оно испугало.

Вспомнился недавний вечер и отношение к этой женщине. Мои дикие крики ей в лицо, и мне стало стыдно. Это было третьим откровением этого вечера. Я испытал стыд, и мне хотелось извиниться перед Тери, объяснить, что не хотел оскорблять её и повел себя не достойно, как мужчина.

Однако вскоре, буквально через несколько дней, понял, что мои извинения этой женщине, как увещевания монаха старому аджосси пропойце, о том что нужно меньше пить.

"Дикость… Приди в себя, придурок! Она чужая. Странная, и ужасно раздражает… Даже не смотря на то, что стала тебе слишком интересна!"

Последний день съёмок давался нам особенно трудно. Если сопоставить то, что мы работали почти без перерыва, чтобы быстрее закончить, и вернуться в Сеул, то можно сказать, что темп съёмочного процесса оказался бешенным.

Выходя из трейлера, махнул менеджеру Паку, что собираюсь немного пройтись, и даже не заметил, как снова напоролся взглядом на Тери. Она стояла рядом с декорациями и собственноручно проверяла каждое крепление на съёмочной площадке. Это меня не удивило, охрана отвечала за нашу безопасность и на съёмках. Поэтому я сел на одну из бутафорских конструкций, попутно здороваясь с теми, кто пробегал мимо.

Съёмочный процесс — это механизм. Сложный часовой механизм, в котором каждая деталь — работник, четко отвечающий только за свои обязанности.

Опять смотрю на её спину, и пытаюсь понять, когда чертовщина, происходящая вокруг зацепила меня настолько, что я захотел экзотики. Никогда не спал с иностранками. Мне казалось, что это неправильно. Я встречал многих девушек из разных стран. Все они приезжали либо на пробы в подкаст драм, либо были моделями. Однако меня всегда останавливали опасения, что подобный поступок станет ошибкой. А ошибки я ненавидел больше всего, предпочитая учиться на чужих.

— Что происходит, Чон Тиен..? — тихо прошептал, и не мог никак выбросить её взгляд из головы.

В меня словно врослись подобные мысли. Мне бы думать о том, что происходит с нашим агентством, искать способ помочь Сонбэ, но нет же, сижу и смотрю на то, как женщина, с ног и до головы в чёрном, проверяет каждый трос, каждый карабин, и при этом…

Она красива, и мне всё больше хочется посмотреть, как Тери выглядит без маски на лице. Возможно, тогда дурацкое наваждение увлеченностью этой женщиной пропадет.

Ветер слишком сильно подул с Запада, и несколько тентов поднялись в воздух, а я замер взглядом на том, как Тереза даже не вздрогнула от сильных порывов воздуха. Все девушки пытались прикрыть лицо, убежать от песка, который разносили вихри по всей площадке, тогда как Тереза продолжала спокойно осматривать всё и даже лицо не отвернула.

Этот день и это время на Чеджу-до стали чем-то слишком необъяснимым. Я словно и позабыл о том кошмаре, который свалился на наши с парнями головы. И мне действительно казалось, что причина во внезапно возникшем интересе к женщине.

Тери села рядом со мной на тот самый бутафорский кусок скалы, и продолжила наблюдать за тем, как в павильоне монтируют декорации.

— Человечество не спасти… — я не впервые слышал голос Терезы сквозь ткань маски, но в этот раз в нём звучало что-то совершенно ей не свойственное.

Я даже удивился, что она вообще решила завести разговор со мной.

— К чему ты ведешь? — протянул ей бутылку с водой, на что ожидаемо не было никакой реакции, а я в сотый раз почувствовал себя дебилом.

"Рядом с этой женщиной, любой мужчина отупеет и ощутит себя ничтожеством…" — скривился и бросил бутылку за наши спины.

— Зачем вы снимаете такой банальный сюжет? — Тери раздвинула ноги, как мужик, и оперлась локтями о колени, наклонив голову на бок.

— Банальный? — я приподнял бровь и хохотнул.

— Естественно! Какой толк в сотый раз демонстрировать, как люди не ценят жизнь других людей? Это очевидная вещь для меня.

— Ты не ценишь жизнь человека?

— Нет. Я ценю жизнь того, кто дорог мне, потому что видела людей, похожих на шакалов в голодный год, Тиен, — Тери повернула ко мне лицо и я замер, смотря на то, как горят изнутри её глаза, таким взглядом, от которого невозможно было отвести собственный.

"Кто ты на самом деле? Почему ты настолько необычна? Что в тебе такого, что за столь короткий срок от момента нашего знакомства, ты заставила смотреть на тебя, не отрываясь?"

— Не веришь в людей? — задал вопрос сухим тоном, и получил ответ, которого возможно ждал.

— Нет.

"Если ты продолжишь и дальше говорить подобные вещи, и отвечать так, как ответил бы я, то что мне делать, Тереза? Как мне остановить то чувство, которое рождается внутри… Где-то на самом дне сознания, я хочу тебя лишь потому что ты говоришь моими словами, будто заглядывая мне в голову…"

Время шло, а я ощущал себя всё хуже. С одной стороны понимал, что необходимо сбросить это напряжение хоть куда-то. Решить вопрос чисто по-мужски и вернуть себе душевное равновесие, и нормальную мозговую деятельность.

Однако всё случилось иначе. И прав был Сонбэ, когда уговаривал нас хоть немного отдохнуть от съёмок и работы. Возможно, послушав его, мы бы смогли предотвратить то, что навсегда изменило меня, как человека.

Мы вернулись в Сеул поздним вечером, и войдя в агентство, остолбенели.

— Что происходит? — я остановил одну из девочек из стаффа Волков, но она лишь покачала головой, а в её глазах застыли слезы.

Она настолько нас испугалась, словно перед ней стояли восставшие вонхви, не иначе. Я медленно отпустил дрожащую руку, и девушка сбежала тут же, пряча взгляд.

— Может что-то случилось? — Дже обеспокоено переглянулся со мной и Лео.

Вокруг стояла гробовая тишина, а те работники, которые проходили мимо, быстро выходили из здания. Это могло быть вполне логично, ведь сейчас восемь вечера, и мы с парнями приехали из аэропорта лишь за тем, чтобы привести себя в порядок и поехать к Шину в больницу.

Но ехать оказалось уже не к кому…

В ушах звенит голос брата, а мне становится всё хуже. Эхо его слов, эхо голоса, эхо его смеха… А перед глазами улыбка Шина.

Я не помню, как попал в больницу. Никто из нас не понимал, как ноги сами нас привели обратно у фургону. Лео всю дорогу пытался дозвониться до Сонбэ, а Дже без конца обрывал сотовый менеджера Пака, который только сойдя с трапа, умчался, а мы этого и не заметили.

— Оставайтесь в машине!

Слева прозвучал резкий и холодный женский голос, когда я понял, что перед больницей, на парковку которой мы только въехали, стоят несколько полицейских патрулей.

— Нет! — Лео отпихнул Тери в сторону, но она схватила его за руку и заговорила так, словно отдает приказ:

— Никому не выходить из фургона, пока мы не проверим обстановку вокруг больницы! Не разговаривать и делать то, что сказано! Это не мой приказ, а слова вашего Сонбэ! Не создавайте ещё больше проблем, если вы действительно хотите отсюда выйти! Если нет… Тогда я разворачиваю фургон и мы едем в ваши апаты!

Голос этой женщины больше не вселял в меня былое очарование. Мне вообще стало плевать, что за каких-то несколько дней, повелся на подобные сопливые глупости!

— Отошла от двери! — я поднялся с сидения, и посмотрел Терезе прямо в глаза, — Ты видимо плохо понимаешь даже собственный язык, поэтому я повторяю! Ты телохранитель! Обслуживающий персонал! И если я сказал убраться с моей дороги! Ты!!! Должна подчиниться!

Тереза даже не вздрогнула от моих слов, а мне вообще было плевать. Вернулось то новое чувство, которое я испытал на похоронах Кан Арым. Только в этот раз боль выжгла всё. Пустота внутри меня неслась с точно таким же завыванием, как и ветер на том пляже и съёмочной площадке, когда я впал в детство.

А сейчас опять прозрел. Мою семью выкосили. Сперва убили девочку, которую я знал с шестнадцати лет, а теперь добили и моего брата, с которым провел больше времени, чем с родными братьями.

— Отошла сейчас же! — повторил Дже, и только после того как поднялся и он, женщина отпустила ручку двери фургона, а по мне пробежал реальный холодок от взгляда Терезы.

Однако всё это вылетело из моей головы, как только мы прошли полицейский кордон. Правоохранители следили за тем, чтобы никто не попал на периметр территории, где под белой простыней, очевидно, лежало тело моего брата.

Я смотрел на эту картину, на то как по асфальту растеклась кровь, пока побледневшую ладонь Шина, сжимала его мать. Родителей брата я знал очень хорошо. Неоднократно мы приезжали к нему в дом, чтобы поужинать с его семьёй. И вот сейчас…

Как-то в детстве я угодил в огромные неприятности. Отец с матерью решили отдохнуть на одном из Вьетнамских курортов. Тогда я был слишком мал, всего восемь лет, и постоянно пытался казаться самостоятельным. В один из вечеров, когда родне было не до меня, я сбежал из территории курорта. Тогда впервые испытал страх перед собственной смертью, потому что угодил в тропические топи.

Сейчас чувство было точно такое же. Я шел к брату, который лежал на холодном асфальте, а чувствовал себя так, будто меня затягивает трясина. Каждый шаг, давался настолько трудно, словно ещё секунда и я провалюсь в черную, вязкую трясину. Она спасет меня только от одного — от звуков рыданий, которые разрезают пространство вокруг и меня.

Никогда не слышал, чтобы Лео выл от слез. Однако обернув голову, будто в замедленной съёмке смотрел на то, как он осел на колени рядом с матерью Шина и рыдал, как маленький мальчик. Что было с Дже я уже не видел, потому что смотрел на Джей-ши, который выбежал из машины, а когда напоролся взглядом на нас, замер и остановился.

Сонбэ и госпожи не было. Как я не пытался сфокусировать взгляд, и перестать обращать внимание на плачь мамы Шина, не мог сосредоточиться, чтобы отыскать их. Всё перед глазами плыло, и я встряхнул головой, в попытке хоть как-то прийти в себя.

Опускаю взгляд снова вниз и меня будто с ног сшибает понимание того, что Шина то больше нет. Моего брата и правда больше нет в живых, и сейчас под этой белой простыней лежит его мертвое тело.

— Небо… Как это могло вообще произойти? Что, мать вашу, происходит вокруг?! — я сжал руки в кулаки с такой силой, что они затряслись.

Наверное, со стороны выглядел как безумец, однако мне плевать.

"Жжет…" — схватился за грудь и попытался прокашляться, но чувство боли, которая жгла в груди, не ушло.

Пекло так, что мне стало нечем дышать, а в голове опять звучал смех живого брата.

— Тиен! — я услышал чей-то голос, помню, что кто-то обернул меня к себе, и когда я увидел перед собой полноводный горный ручей во взгляде, не выдержал.

— Тиен?! — опять холодный, но свежий порыв от чистого источника, в её голосе.

— Нэга чуго-ссо?*(Я умер?) — тихо спросил, а в ответ получил впервые тихий и нежный шепот:

— Нет… Потому что мы стоим здесь вместе, и переживаем это вместе, Тиен.

Я не знал как, но она поняла о чем я спрашивал. Тереза посмотрела мне за спину и кивнула кому-то, опять обратившись ко мне:

— Послушайся меня и забери парней обратно в фургон. Это не то место, где вам безопасно находиться.

— Я никуда отсюда не уйду! — прорычал сквозь зубы, и опешил, когда Тереза схватила меня за воротник пальто и встряхнула, снова холодно ответив:

— Его либо сбросили из окна, либо оставили намеренно открытыми ставни! Он сам бы никогда этого не сделал! Включи мозги, парень, это специализированная клиника! Здесь персонал несёт личную ответственность за каждого пациента! Если он упал, то точно не сам! Кто-то хорошо постарался, чтобы попасть внутрь. А если кто-то попал внутрь такого учреждения, то какова вероятность, что этот человек опасен настолько, что прямо сейчас может держать тебя на мушке, Тиен?!

Тереза отпустила меня, а затем кивнула парням из охраны, чтобы помогли оттащить Лео от Шина.

Я посмотрел на Дже, а потом нас медленно оттеснили криминалисты, которые готовились забирать тело брата.

— Уходи… — поднял взгляд и увидел наконец, Сонбэ.

— Нет.

— Тереза, уведите их немедленно отсюда! — отрезал резким голосом Сай-ши и я только теперь увидел, что госпожа стоит рядом с машиной криминалистов и видимо даёт показания.

— Как такое произошло? — это был единственный вопрос, который сейчас меня интересовал.

Сонбэ опять повернулся ко мне и тихо ответил:

— Это я не уследил. Остальное… — Сай-ши замер и посмотрел на каждого из нас, — …вас не касается. Езжайте в комплекс. Завтра утром я жду вас в агентстве для начала проведения официальной панихиды. Там же вы получите документы на расторжение контракта. Я закрываю агентство.

Что я мог ответить? Сказать, что не нужно? Попросить не делать этого? Во второй раз в жизни я не понимал, как должен себя вести. Хотя как можно себя вести, когда твоя жизнь замирает? Когда вокруг всё застывает будто в одном моменте, который стоит на повторе.

Раз за разом, я проживал картину того, когда нам сообщили о гибели Шина. Раз за разом я слышал страшные слова о его смерти и опять пытался понять, а что я же чувствую, всё-таки?

Наши апаты походили на помещение колумбария, или того похоронного зала, который я помнил ещё с похорон Кан Арым.

Никто не выходил из гостиной. На диване сидел Лео, а я пытался узнать в заплывшем и вспухшем от слез лице, черты брата. Дже напивался, и ему никто не мешал этого делать. Брат стоял за кухонной столешницей и опустошал стакан за стаканом.

Я же бесцельно смотрел сквозь панорамные окна, сидя на другом диване, напротив Лео. В полумраке гостиной в какой-то момент стало слишком темно, и это выделило фигуру, которой здесь не должно было быть.

Сперва и не мог вспомнить, а входила ли Тереза в апаты вместе с нами. Но потом память сама воспроизвела воспоминания о том, как мы вернулись в комплекс в гробовой тишине. Никто и не возражал ничего женщине, которая выставила охрану под дверью, а сама вошла внутрь вместе с нами.

Тереза стояла ко мне спиной и точно так же, как я, смотрела на ночной Сеул. Её руки сложены на груди, осанка ровная, в из одежды неизменно черные тона. Простая водолазка, которую оплетают кожаные крепления нагрудной кобуры. Черные джинсы и берцы того же цвета.

"Она даже не сняла обувь, когда вошла…" — мелькнула дурацкая мысль, а потом взгляд упал на тяжёлую черную куртку из натуральной кожи. Вещь лежала на низком диванчике у окна, одиноким черным пятном на красном.

— Ты не сняла ботинки… — тихо произнес, и услышал ответ тут же.

— Вы готовы поговорить?

Тереза не обернулась, а меня всё больше бесила эта чертова маска на её лице. Настолько, что я не сдержался и выплюнул ядовитым голосом:

— А где гарантия, что с тобой безопасно вести беседу? Мы даже не видели твоего лица ни разу!

Лео, который сидел напротив, поднял взгляд и нахмурился.

— Откройте свою личность, Тереза и только тогда мы начнем с вами разговор. В противном случае, я обращусь к Сонбэ с просьбой уволить вас со службы, — Дже опустил стакан на стол и налил себе ещё.

— Он итак уволит меня завтра же, если вы не убедите его, что закрывать агентство это ошибка, — женщина продолжала стоять спиной, чем проявляла к нам крайнюю степень неуважения.

— Обернись, сними маску и тогда мы будем с тобой вести беседу!

"Как я мог даже внимание обратить на эту хабалку? Где мои мозги были, когда посчитал её интересной? Это просто невежественная и невоспитанная баба, которая мнит себя мужиком!"

— Что вам известно о Кан Арым? Мне нужны все подробности из жизни этой девушки!

— Вы продолжаете проявлять наглость? — Дже стукнул по столу стаканом и тот разлетелся в дребезги.

— Наглость? — Тереза медленно повернулась, а я с замиранием следил за тем, как она поднесла руки кепке.

Спустя несколько секунд, вещь остались в её руках. Белоснежные волосы упали челкой на её лоб, и я опешил. Тереза поправила их рукой, и затянула хвост, но маски так и не сняла.

— Смотря что вы называете наглостью! Возможно то что я сейчас скажу, поставит именно вас в неловкое положение, господин Сон Дже! Вы являетесь единственным наследником огромного состояния, и ваши родители уже трижды звонили Шин Саю с просьбой закрыть, цитирую: "свою клоаку для смертников и рассадник грязных сплетен!" Так как, господин Сон? Кто сейчас более невежественен? Телохранитель, который спас вас от смерти на съёмках, или ваша семья, которая не гнушается в эпитетах, когда обращается к человеку, который ВАС создал, как артиста? Поправьте меня, если я не права, но именно Шин Сай вас всех сделал таковыми? Он дал вам возможность осуществить мечту! Потому что из того, что я успела увидеть, сами вы и ломанного гроша не стоите!

— Как вы смеете?! — Дже хотел продолжить, но я взмахнул рукой и поднялся со словами:

— Ты хочешь услышать ответы на свои вопросы? — обратился к ней, а сам не мог успокоить свой гнев.

"Женщина! Посмела уже трижды осадить нас, и продолжает смешивать с дерьмом, которое сама же придумала!"

— Я не просто хочу их услышать, я требую отвечать на мои вопросы, если вам не все равно что случилось с вашим другом!

— Тогда может сперва хоть кто-то ответит на наши? Что мы такого сделали, что нас поливают грязью со всех сторон? Почему связь одного взрослого человека с другим это дикость? Мы что, не имеем права… — Лео заговорил так, что даже я остановился на полпути к человеку, на котором собирался выместить всю боль.

Чужачка! Непонятно откуда взявшаяся баба, строила из себя нечто такое, от чего меня просто колотило.

— Не имеете… — этот ответ, которым Тереза осекла Лео, заставил удивиться, однако она не остановилась, — Судя из того, что я успела изучить о вас, как и того, что мне объяснила Энджела, вас считают не просто артистами. Вы как экспонат в музее. На вас приходят посмотреть, — Тереза отошла от окна и стала обходить меня по кругу, смотря прямо в глаза, — Платят за это деньги, и хотят чтобы безупречная вещь, оставалась в свободном доступе всегда. Вы даже не заметили, как вас стали считать своей собственностью.

Она обошла меня по кругу и остановилась прямо напротив, а потом, повернула голову и продолжила, смотря уже на Дже.

— То, что произошло — не вина фанатов, которые вас считают своим вещами, господа айдолы. Ваш друг, или брат, мне в принципе не важно кто он для вас, умер не из-за хейта в сети. Для меня фактом остаётся то, что его погубила не толпа тварей, готовых заклевать каждого. Шин погиб, потому что такой толпой умело управляет Кукловод. Стаду всегда нужен пастух. Он знает, когда вывести всех на пастбище, как и Кукловод находит самые удачные моменты, чтобы начать свой спектакль. А куклы в этом спектакле вы, ребятки.

Тереза снова посмотрела на меня, а я не мог понять, как относиться к собственным чувствам. С одной стороны боль от потери Шина продолжала гореть внутри. Однако наряду с этим чувством, я испытывал то, которое откровенно заставляло стыдиться своих ощущений. В такой момент недопустимо думать о глупостях, как тяга. А меня тянуло. Настолько, что прямо заставляло поставить Терезу, которая зарвалась окончательно, на место. И это не было чем-то сродни желания унизить или оскорбить. Впервые я хотел подчинить себе женщину. Заставить прекратить проявлять превосходство. Я ни разу не видел, чтобы девушки вели себя столь нагло. Даже женщины старше по возрасту и выше по положению, всегда относились ко мне с уважением. И да, я кланялся в беседе с такими женщинами. Таков наш этикет. Но с этой особой…

Тереза вызывала лишь стремление подчинить и указать на её место!

— Я задам свой вопрос ещё раз, а вы попытайтесь ответить так, чтобы дать мне ОТВЕТ, а не продемонстрировать сотую попытку того, что хотите поставить меня на место, господин Чон.

"Насквозь видишь?" — мелькнуло в голове, а Тереза задала вопрос снова:

— Что вам известно о Кан Арым? И я сейчас спрашиваю не о том, какой цвет платьев она предпочитала, или как хорошо вы проводили вместе время! Я хочу знать о том, что не выносят на публику в вашей стране. Куда она ходила? Какие клубы посещала, и где её на свой крючок мог нацепить, как куклу, тот самый Кукловод?

— Что ты несёшь, мать твою?! — я не сдержался, но Тереза ответила:

— Пытаюсь спасти вашего Сонбэ и вас от человека, который очевидно настроен уничтожить кого-то из вас точно так же как Шина и Кан Арым.

— Бред какой-то! — выкрикнул Лео и наконец, ожил, — Кому надо было убивать их? Что вы несёте? Мы простые артисты! Кому понадобилось заниматься подобным?

— Так я вас и спрашиваю, разве вы не слышите? Преступник всегда выбирает самую лёгкую добычу. Любой Кукловод ищет человека, который морально не стабилен. Сперва он втирается в доверие к жертве, выведывает самое сокровенное, становится близким другом, а потом когда человек уже в клетке, и вокруг его тела тысяча нитей, дверцы захлопываются и начинается игра. Сперва шантаж, потом грязь, а следом наслаждение от того, что жертва сама себя уничтожает. Это и произошло со всеми кто погиб.

Пока Тереза говорила, я пытался понять хоть слово из той небылицы, которую плела женщина. Очевидно о нас и нашей работе она не понимала вообще ничего.

— Никто не станет никем руководить. Ты хоть понимаешь кто я? Если бы меня попытались убить, моя семья нашла бы этого смельчака за считанные часы, и боюсь плавал бы ублюдок на дне реки Хан, женщина!

Тереза ухмылялась. Не смотря на маску на лице, я отчётливо видел в её глазах тень ехидства.

— Да что ты? А ответь мне ещё один вопрос, Чон Тиен. Ваших друзей разве убили, или они сами это сотворили с собой?

— Да кто ты такая? — Дже смахнул со столешницы осколки стекла на пол, и вышел в гостиную.

Тереза прищурилась, а потом опустила голову, чтобы снять с себя непонятную кучу проводов, которая тянулась от её уха, а следом и сам наушник, который я даже не замечал никогда.

— Вы хотите найти того, кто это сделал? — меж тем спросила Тери, продолжая снимать с себя то, что очевидно держало уже её на крючке.

Последним она достала сотовый и отключила его, бросив всё, что было в её руках на диван рядом с курткой.

— Я задала вопрос, Чон Тиен! Вы хотите найти и наказать, того кто довел ваших друзей до такого страшного шага?

Лео поднялся с дивана, а мой взгляд прикипел к тому, как рука Терезы, стала подниматься вверх.

— Стой! — я перехватил ее ладонь и спросил, — Насколько опасно то, что ты сейчас делаешь?

— А ты не идиот, Тиен, — она прошлась по моему лицу взглядом, а потом посмотрела на всех.

— Отвечайте! — потребовал Дже, — Отвечайте, мать вашу, потому что с меня хватит этого. Моя жизнь перевернулась за какой-то месяц с ног на голову, поэтому говорите, наконец, зачем к нам приставили, очевидно агента спецслужб, и кто вы?!

Тереза высвободила свою руку из моего захвата, а я и не понял, как меня это задело. Всё потому что она сделала это резко и холодно, будто ей был противен мой жест.

— Я агент американских спецслужб, вы правы господин Сон. Как прав и господин Чон, остановив меня от раскрытия моей личности. Если вы увидите моё лицо, и об этом станет известно моему руководству, самое малое что грозит мне — тюрьма, а вам… Тут всё зависит от дипломатических отношений между США и Кореей. Так как? Вы продолжите настаивать на том, чтобы нажить себе ещё больше проблем, или поможете мне сделать свою работу? То, зачем я сюда и приехала.

Я не мог проронить и слова, потому что где-то подсознательно так и думал, наблюдая за Терезой. Её поведение, навыки и то, что её к нам приставила госпожа Ли уже должно было навести меня на определенные выводы.

— Значит… их и правда убили? — Лео еле это произнес, на что Тереза только кивнула и продолжила:

— Это моя вина. Я не успела выловить тварь в сети. Он действительно слишком умён. Но действует не один, и всё что происходит похоже на сценарий. Четкий план того, как довести до такого же не только Кан Арым и Шина, но и других артистов из агентства Сая с помощью хейта и анти-фанатов. Для меня сложно понять это всё. Я пыталась действовать по чёткому алгоритму, но видимо, в этом случае, мне не понять ничего, пока не получу четкие ответы на некоторые вопросы.

— Вы занимаетесь… — начал Дже, но Тереза перебила и его.

— Да, господин Сон. Всё это время, пока я была приставлена к вам и до этого, я занималась делом Кан Арым. Очевидно их выбрали не просто так. Как я уже говорила, били по тех, кто наиболее уязвим.

— Но зачем? — вопрос Лео был логичен, и мы все ждали на него ответа.

— Я не могу сказать. Пока мне известно лишь то, что преступник действует под ником "Слепой". Именно он стравил два фандома. Подростки эмоционально нестабильны и подвержены влиянию со стороны на только своего окружения, но и того, кто умело умеет…

— Дергать за ниточки, — закончил я, а Тереза кивнула.

— Поэтому, когда правильно потянуть за нескольких, они создадут "эффект Домино". Толпа станет неуправляема, и в такой формации наступает анархия. Это приводит к тому, что произошло с вашими друзьями. Булинг в сети тем и страшен, что люди чувствуют безнаказанность. Это развязывает им руки и даёт чувство вседозволенности. Если вас оскорбляют, издеваются в реальном мире, вы видите лицо преступника. В кибермире его лицо — матрица из единичных кодов и множества имён и масок. Отследить такого человека может только ещё один Кукловод.

— Это то о чем нам рассказал Сонбэ, — подал голос Лео, и я вспомнил разговор с Саем, перед отъездом на Чеджу-до.

— Без вашей помощи, мне не понять ничего. Вы общались с ними ближе всех, и только вам известны детали их жизни, о которой возможно не знали даже их родители. А это может очень помочь. Потому что даст мне зацепки, чтобы понять, как преступник выбирает следующую жертву. Я провела анализ всех личных страниц погибших в сети, и сходства не нашла совсем. Каждый из них публиковал совершенно разные записи, и они не касались личной жизни. Тогда остаётся открытым вопрос, как Слепой узнал об отношениях Арым и Шина? И почему выбрал именно их?

— Но ведь до смерти…

— Да, — Тереза перебила Дже и продолжила, — До смерти ваших друзей погибло ещё трое артистов. И здесь связь очень четкая. Все они хотели стать артистами вашего агентства.

— Кан Арым это говорила и не раз, — шокировано прошептал Лео, смотря на меня.

А что я? Мне было не понять этого всего, потому что не видел явных причин трогать нас. Видимо в жизни нашего Сонбэ действительно были люди, которые опасны настолько, что даже У Бом предупреждал меня о том, что все может закончиться очень плохо.

"Неужели брат что-то знает?" — я резко перевел взгляд на свой сотовый, но потом остановился, — "Нет. Сейчас нельзя раскрывать рот. Тереза не часть бутафорской постановки. Это реальный агент, и каждое моё слово при этой женщине, может стоить безопасности моей родной семьи. Как бы я к ним не относился, но подвергать такой опасности не посмел бы никогда. Она американка, работающая на свое правительство. В любом случае такой человек, предаст ради своих быстро и без сожалений…"

Почему-то я был убежден, что с этого момента не стану доверять этой женщине ни за что. Подчинить? Кого? Она слишком опасна и с такой особой лучше не связываться совсем. Ответить на ее вопросы, и забыть идиотское чувство интереса, которое только усиливалось во мне. Азарт, узнать, что скрывается под черной маской.

"Долой эту глупость… Я потерял брата, и теперь единственное чего желаю — найти того, кто в этом виноват…"

Однако я и предположить не мог, что это было только началом для нерадивого идиота Чон Тиена. Видимо теперь небо взымало плату за мой успех и то, каким мошенником я оказался, украв у него больше, чем мне было положено.

Утром я не чувствовал тела совсем. Поднялся в кровати и не понял, что вообще спал. Не было ощущения, что хоть немного отдохнул. Казалось вчера и не заканчивалось, а когда вышел на рассвете в гостиную, привычно открыл дверь ванной, и даже не заметил Терезу в кресле.

Никогда не видел, чтобы люди спали сидя. Однако именно эта картина и была перед моими глазами. Тереза сидела в кресле. Нога закинута на ногу, руки сложены под грудью в замок, а осанка при этом все равно ровная. И чувство такое, что Тери и не спит вовсе, а просто сидит с закрытыми глазами.

— У тебя очень мягкая походка, Тиен, — я реально вздрогнул, так, как глаза Терезы оставались закрытыми, а маска продолжала скрывать лицо, — Ты ходишь плавно, и у тебя шаг шире, чем у Дже, который чуть дух не испустил, когда пятнадцать минут назад тоже ходил в туалет. Он то топчется, как слон по паркету.

Она пыталась меня отвлечь. Явственно ощутил это, потому что Тереза говорила неформально, будто мы давние друзья.

— Тебе удобно спать… вот так? — повернулся всем корпусом, и стал ждать, когда снова увижу волны синей бурлящей воды в её взгляде.

— Это наверное, самое удобное место, на котором я спала во время прохождения любой службы, — она продолжала говорить тихо, и глаз не открывала.

— А что, американское начальство не предоставляет своим агентам даже кровать?

— Нет. Мы спим в казармах на сыром полу, как универсальные солдаты, закаляясь холодом, грибком и сыростью.

— Очень остроумно, — я скривился, открывая дверь, но вдогонку мне прилетело совершенно неожиданное заявление:

— Ты глуп и недалёк, если думаешь, что я не замечаю, как ты на меня смотришь. Потому, думаю, мне стоит обозначить рамки нашего общения, господин охраняемый объект. Если ты нашел историю своего наставника и его жены романтичной, то я тебя разочарую. В осуществлении твоей мечты подражать ему можешь забыть. Я не Энжела, и на слащавых красавчиков увы не падка.

Мне было противно слушать глупый трёп этой бабы. Она говорила так, словно имеет право судить об отношениях других людей. Мало того…

— Кто тебе вбил в голову, что ты кому-то здесь интересна, как женщина? — я разозлился, меня выбесило ее отношение к тому, что происходило.

Своим поведением, Тереза заставляла меня забыть о боли, которую я должен помнить и хранить теперь всегда. А говоря подобные вещи в лицо мужчине, она ещё и обесценивала себя же в моих глазах.

— А разве нет? — взгляд Терезы прошил насквозь, а я сжал челюсть, в попытке унять гнев.

У нас были разные охранники. Однако они неизменно придерживались корпоративного общения и рамок. Никогда не выходили за пределы дозволенного и вели себя, как те, которые не спали всю ночь, подпирая нашу дверь прямо сейчас.

— Я говорил тебе уже, и повторю. Ты охранник, работник, который подписал со мной контракт. Мне плевать кто ты на самом деле за этими стенами. Здесь и рядом со мной — ты мой телохранитель, и я не стану терпеть неформального общения от работника, который мало того что женщина явно младше меня, так ещё и ниже по статусу. Ты не знаешь правил нашего этикета, так я тебе их сейчас легко объясню, Тереза. Ты обязана разговаривать со мной на "вы" и уважительным тоном, при этом, заметь, я не заставляю тебя даже кланяться. Ты все равно этого не научишься. Не то воспитание. Я знаю многих американцев, и с детства мне претит ваша культура. Она как раковая опухоль уничтожает то самое ценное, что должен помнить каждый. Прикрывать всё словом "свобода" модно и очень удобно. Но именно из-за вашей моды на "свободу" люди забывают, что у них есть ещё моральные обязательства перед всеми кто их окружает. Вот чему учила когда-то наша культура. Уважению того, кто этого достоин.

— А ты стало быть достоин моего уважения? Да? — такой язвительный тон, я слышал от этой особы впервые, — Нет… Погоди… Я значит, должна уважать тебя и пресмыкаться, лишь потому у тебя в штанах член, и ты родился и вырос в семье богачей? Таков этикет вашего общества? Это его устои? Или я где-то ошибку допустила, господин Чон.

— Нет. Всё верно. Ты, как мой работник, обязана уважать меня лишь потому, что я дал тебе эту работу. И да, ты обязана уважать меня лишь потому что я мужчина.

Я начинал опять злиться. Тереза действовала на меня как детонатор. Когда она раскрывала рот, мне иногда так и хотелось заткнуть ее чем-то. Ужас! Это не воспитание, это просто пропасть в бездну! Как можно такое заявлять в лицо мужчине. Интересна? Кому? Мне? Теперь я и на этой женщине крест поставил.

"Правильно делал, что не прикасался никогда к иностранкам. Мало мне того, что иногда могут вытворить наши женщины, так ещё иметь дело с той, которая мне совершенно не понятна!"

— Вижу я заставила тебя принять правильное решение… — Тереза опять закрыла глаза, а я толкнул дверь ванной сильнее, напоследок бросив:

— Однозначно.

Встал у зеркала и опять стёр с него капли воды. Не заметил даже, как она повлияла на меня опять. Дикость от происходящего, и чувство стыда опять затопили мои мысли, когда я убедился, что пятиминутный разговор с кумихо в гостиной, заставил забыть о боли напрочь. Тереза вытащила все мои самые паршивые черты наружу, и буквально вынудила прийти в себя.

— Я запутался… Не понимаю, что делать дальше.

" — Не нужно ничего делать, Хён. Просто помни меня… Ты ни в чем не виноват…" — я посмотрел в зеркало опять, но никого там не увидел, кроме мужчины в черном махровом полотенце на бедрах. Естественно Шина не могло быть здесь.

А мужчина из зеркала смотрел на меня моими глазами, выглядел как я, и был мной. Однако, я больше не хотел видеть это отражение. Мне оно перестало нравиться, вызывать гордость и удовлетворение собой.

Всё это внешность — оболочка. В нашей стране она важна. Если ты выглядишь хорошо и здоровым, ты надёжный человек. Если ты красив и успешен — тобой будут восхищаться. Однако к чему привело это восхищение? К тому, что умерло пятеро человек, которые перестали быть эталоном для подражаний и восхищений.

Начался ещё один день, который мне не стереть из памяти никогда. Вернее даже не день. Вся последующая неделя изменила мир вокруг меня до неузнаваемости. Если раньше в здании агентства звучала музыка из каждого зала, проводились репетиции, а работники весело проводили время за перерывом на обед, как семья. То сейчас… После похорон, которые даже не смогли провести без прессы, агентство в стены которого я вошёл ещё мальчишкой, опустело полностью.

Лео, который шел рядом со мной, чертыхнулся, вытащив белую перчатку для похоронной процессии из кармана своего пальто.

— Это плохая примета, — прошептал брат, — Очень плохая.

Я ничего ему не ответил, а лишь прижал к себе и обнял. Сжал в объятиях настолько крепко, насколько мог. Лео всегда был самым эмоциональным среди нашей четверки.

"Теперь нас… трое. Если мы вообще ещё существуем, как группа и артисты…"

— Парни! — на лестнице показался менеджер Пак, точно в такой же черной одежде, и кивнул, чтобы мы поднимались в кабинет Сонбэ.

На лице Чупса, а так в шутку называли его старшие наставники, не было ничего хорошего, а значит, надежды на то, что Сай-ши не закроет агентство нет. Сонбэ принял решение, и скорее всего от него отступаться не станет.

Однако я и не подозревал, что кроме нас против закрытия были все. Даже госпожа Ли, которая стояла у окна рядом с женой Джей-ши явно не была настроена на такой исход. А всё потому, что и я видел перед собой разбитого и доведенного до отчаяния человека.

"Как он вообще ещё держится в таком состоянии?" — я прошел в глубь помещения, поклонившись, и встретился взглядом с Лиен Хо, который покачал головой, и кивнул нам на кресло, которое они оставили для Лео.

— Я специально не собирал всех в крыле Волков, потому что не вижу смысла растягивать этот разговор надолго, — Сонбэ поднялся и закончил сухим, почти мертвым голосом, — Я отпускаю вас всех. Вы не должны видеть, как в ваших вещах роется полиция, а это будет, потому что в самоубийствах общественность и фанаты стали винить именно агентство. Вот, что утром появилось в новостях, пока проходили похороны.

Сай-ши обернул к нам экран своего рабочего ноутбука, и я убито прикрыл глаза.

"Твари…" — пронеслось в голове, когда я опять посмотрел на экран, где пестрел заголовок о том, что агентство "SMANGEL" не уделило достаточного внимания ситуации вокруг своих артистов.

— Репортёры и пресса уничтожили нашу репутацию напрочь, — Тай взял в руки ноутбук Сонбэ, и переглянулся со своими парнями.

Молча, каждый в кабинете посмотрел друг на друга. Но все боялись даже смотреть на наставника. Парни из "SFire" заговорили первыми и как ни странно это был До Шик.

— Я не согласен подписывать контракт с кем-то другим. Это всё просто слухи…

— Нет, — глава сетевиков, которая тоже была иностранкой, покачала головой, и продолжила, — Сегодня утром подписали официальное постановление об открытие дела против агентства. Завтра с утра здесь будет департамент по борьбе с коррупцией, а под стенами уже заявлен не просто пикет, а митинг, чтобы выдать Ли Шин Сая властям и открыть дело на него и Энджелу.