Дисконект. Отключи меня от сети

Глава 8

Тиен

Хотелось бы закрыть глаза и просто остановиться на несколько мгновений. Раскрывая их, ощутив облегчение, увидеть совершенно другую картину. Пройтись по коридорам здания, в котором осталась моя юность. Улыбнуться девочкам из стаффа, поправить влажное от пота полотенце на шее, и застегнув толстовку, пройти ещё два коридора и широкий холл, где сидели парни и девочки из других групп. Толкнуть простую дверь в небольшое помещение с паркетом и разметкой на нём. Войти в зал, где прямо на прохладном специальном покрытии, лежат мои парни и отдыхают.

За спиной проносится голос Сай-ши. Требовательный и резкий тон не трогает негативом, а напротив создаёт эффект значимости того, что мы делаем.

Хочется встать в позицию перед зеркальной стеной вновь. Увидеть в ней отражение настоящего Тиена. Того, который бросил бы полотенце на стойку, и подняв ногу на перекладину, стал бы тянуть мышцы и смеяться с рожиц Лео, которые он так любит корчить, когда на моем лице маска сосредоточенности.

Хотел бы видеть за спиной пристальный взгляд Сонбэ и Джей-ши, которые следили за каждым нашим движением, поправляли и наставляли.

Желал бы, но открывая глаза я иду по коридору кошерного особняка. Ровно ступаю, а звук того, как каблуки ботинок соприкасаются с полом разносится, как в холодном музее или колумбарии.

Иду, в руках сжимая то, что как красный маркер в моей жизни. Линия невозврата к тому, что когда-то было для меня важным, что когда-то было моим тылом. Глупо скрывать, что чувствуя за спиной наличие такой семьи, как моя, я был уверен в будущем не на сто процентов, а на всю тысячу. Тиен знал, что никогда не будет нуждаться в деньгах. Никогда не заболеет и не умрет от простого гриппа, потому что у него есть личный врач. Никогда не будет нуждаться в еде, и откладывать последние деньги на то, чтобы прокормить себя и своих детей.

Стал бы я думать так сейчас? Однозначно нет. И ощущал подобное с каждым шагом, который приближал меня к кабинету отца, всё явственнее.

"Отца? Разве этот человек теперь мой отец?" — берусь за ручку двери и замираю, — "Это точка, Тиен. Многоточий в твоей жизни больше быть не должно! Каждое действие должно ставить точку, чтобы началось новое предложение. Чтобы не оставлять за плечами что-то и не жить прошлым. Если ты хочешь будущего, за спиной должны быть только точки!"

— Я рад, что ты, наконец, снизошёл до беседы со своим отцом, Тиен!

Чон Шик даже не поднял на меня взгляд от бумаг, потому что знал кто к нему поднимается. Естественно прислуга уже доложила ему, что я приехал, а псы Хён Шика донесли откуда.

— Как там поживает твой друг Лео? Ты ведь к нему в Пусан сбежал прямо со свадьбы? Или может… к ней?

Отец поднял на меня взгляд и бросил на стол пачку фото, на которых были мы с Терезой.

— Ничего не хочешь мне сказать в свое оправдание? Ты уехал с собственной свадьбы, чтобы встретиться с этой девкой? Правильно ли я понимаю, что мой сын забыл кто он, и кто его семья?! — отец медленно поднялся и буквально содрал с лица очки, бросив их поверх снимков того, как Тереза спасала меня из реки.

— Ты продолжишь молчать, как идиот, Чон Тиен?! Или ответишь на поставленный вопрос? К тому же, я бы хотел от тебя услышать причину твоего срочного визита в офис "Джиллиан"?

Я продолжал стоять и смотреть на этого человека. Сколько бы не думал по дороге сюда, сколько бы не пытался его возненавидеть, однако что-то надломилось во мне со смертью Сонбэ. Это что-то изменило мое восприятие мира.

"Я смертен. Моя молодость и красота не вечны, моя слава и признание могут испариться, как пшик. Мои деньги и статус могут отобрать. Меня могут растоптать за секунду…"

Поэтому, наверное, я смог сдержать в себе собственное негодование. Смог усмирить истерику и холодно произнести:

— Ты задаешь не те вопросы. Я мог бы выказать тебе почтение, как и делал это каждый раз, когда входил в эти стены, потому что ты мой отец. Однако теперь и это неважно. Потому что у меня нет отца, вернее я не уверен что теперь он вообще мне нужен. Я ценю то, что ты вырастил меня в семье, где я ни в чем не нуждался, однако ты… — я видел как вытянулось лицо Чон Шика, не мог назвать его папой, больше нет, — … ведь и не отец мне по крови.

— Кто тебе внушил эту чушь?! Как ты смеешь?!!

— Смею, абуджи*(отец)! — сквозь боль в груди выдавил, и бросил на стол одну из папок, которые мне дал Даниэль, — Смею, потому что первое, о чем ты спросил меня с порога, не то в каком я состоянии после того, как меня чуть в реке не утопили, как отобрали у меня близких людей. Однако ты делаешь это постоянно. После смерти Шина, тебя тоже интересовал только один вопрос — моя личная жизнь с девкой, которой цена один вон на рынке. Но опять же… Тебе уже и не это интересно, потому что ты получил своё от внебрачного выродка сполна! Так ведь… папа? Поправь меня и опровергни то, что написано в этих бумагах! Давай! Убеди меня в том, что ты растил всё это время действительно сына, а не марионетку для своих игр?

Он взял в руки бумаги и открыл их. На лице Чон Шика не читалось ничего, кроме холодного ужаса от того, что я узнал правду. Ведь там было не только свидетельство о рождении некого Ким Тиен Го, но и документы, которые подтверждали, что моя мать сбежала из страны сразу после того, как родила меня. Вернее не просто сбежала, а бесследно испарилась. Следом новое свидетельство о том, что я сын Ким Ха Ра и Чон Шика, даже дата рождения у меня теперь другая! Не только имя рода, семьи, но и время, мать его. Время, когда такой неудачник, как я решил родиться!

Больше всего мне понравился последний документ, который свидетельствовал о том, что вместе с таким неудачником, семья моей тётки, которая естественно из самых светлых побуждений приняла меня к себе, получает весь контроль над оставшимся состоянием моего настоящего отца — Ким Чон Сока. Однако самое интересное даже и не это, а то, что я озвучил в голос:

— Вы собирались убить меня, отец. Подстроить нашу с Аминой гибель на круизном лайнере во время медового месяца, чтобы мой настоящий отец получил свои деньги обратно, как только выйдет. Так ведь? Вот почему меня трижды хотели убить? Не терпелось получить своё? А девочку, которую вы под меня положили вам тоже не жаль?

Мой голос хлестал воздух, а мужчина напротив меня молчал и не мог и слова проронить, потому что в папке были не просто бумажки, которыми можно в сортире подтереться. Там лежали копии настоящих документов, которые подтверждали и тот факт, что нападение на съёмочной площадке рекламы не случайность, а спланированная вещь.

— Я этого не делал… — вдруг прошептал отец, а бумаги в его руках стали дрожать, — Клянусь, сынок, я бы никогда не решился на подобное. Это неправда.

В груди словно раскаленным углем обожгло, а во рту появился привкус желчи. Мне было больно смотреть на него, потому что впервые во взгляде этого человека был шок.

— Тиен… Послушай! Это… Да! Я принял тебя, как своего сына! — он опустил папку на стол и стал говорить совершенно иначе, будто просить меня поверить, чего такой человек, как Чон Шик не делал никогда.

— Да, мы с матерью решили скрыть от тебя тот факт, что ты не наш сын. Мы не хотели, чтобы это ранило тебя, если ты узнаешь кто твои настоящие родители. Тиен… — отец закрыл глаза и собрался с мыслями, — Я не самый приятный человек, и возможно ужасный отец, но прошу… поверь мне! Я не стал бы убивать тебя ради денег. Я вырастил тебя…

— Чтобы воспользоваться, Чон Шик. Вы вырастили меня, чтобы воспользоваться, как козырем в игре с "Джиллиан". И это невозможно отрицать после того, что я услышал от Даниэля Ли. Мой настоящий отец — его враг. Человек, которого Шин Дан ненавидит и призирает настолько, что еле терпел моё присутствие рядом.

— Тиен…

— Простите, отец, — я низко поклонился, и смотрел несколько секунд лишь на то, как на дорогой ковер падают крупные капли из моих глаз.

— Простите, но я больше не могу здесь находиться. А поскольку мои документы подделаны с самого рождения, то и брак с госпожой Напрхри теряет силу в тот самый момент, как адвокат предоставит мне новые документы.

— Ты потеряешь всё!!! Ты понимаешь, что ты останешься ни с чем?! — я знал, что он выйдет из себя.

Такой человек, как мой названный отец, не просто хамелеон, он настоящий хладнокровный ящер, который взрастил во мне лишь пустоту, пока я рос в этих стенах. Мне с самого детства прививали только одно — весь мир должен тебе, но ты ничего не должен никому!

— Прощайте, абуджи*(отец)!

— Чон Тиен!!! Остановись немедленно! Стой, иначе я силой заставлю тебя вразумить!

— Это не поможет! Если вы попытаетесь это сделать, я в этот же момент свяжусь с господином Ли, и мы обнародуем документы, которые лежат перед вами! — холодным тоном осёк отца, и опять поклонился, чтобы развернуться к выходу.

— А как же твоя карьера, Тиен? Как же то, что вы святые и непогрешимые артисты с правильными моральными принципами?

Я замер и тяжело выдохнул, произнося:

— Подобные люди погибли в тот самый день, когда убили нашего наставника. С этой минуты… — я повернулся в пол оборота и уверенно закончил, — …грех перестанет быть чем-то эфемерным и для нас. С вашего позволения, господин Чон!

"Если ты нашел в себе силы, чтобы предать свою семью и прийти сюда, найдешь чтобы уйти…"

Вера в то, что впереди меня ждёт нечто лучше, чем то, что передо мной было сейчас оказалась слишком слабой, чтобы поднять хотя бы голову, когда я собирал вещи и покидал ещё один дом.

Сколько мест человек может назвать действительно настоящим домом? Никогда не задавался этим вопросом, а нужно было бы, потому что чем больше мест ты считаешь таковым, тем меньше их может стать настоящим — и вправду ТВОИМ домом. Очевидно свой дом, такой как я, ещё не обрёл. Ведь если человек чувствует свой очаг, он никогда не позволит никому войти в его стены, и разбить даже чашку на простом кухонном столе. Потому что дом — это часть человека, его подлинный идентификатор. Не даты и дни рождения, не имена и не лица. Именно дом — зеркало того, каков человек на самом деле.

— Ты совсем потерял стыд, или ты был ублюдком с самого начала?

Я ждал этой встречи с того самого момента, как вернулся обратно в Сеул из Пхукета. Ожидал всего, и готовился даже к форменной женской истерике. Однако Амина́ меня удивила ещё больше. Она просто встала посреди спальни и буравила меня взглядом полным надменной ненависти.

— Если ты выйдешь из этого дома, Чон Тиен, и бросишь меня, считай что ты подписал приговор. Травля, которую устроили вашему агентству, в сравнении с тем, что сделаю я, покажется тебе детской забавой, дорогой супруг.

"Усталость… Я чувствую усталость. Знаю это ощущение очень хорошо, потому что был уставшим много раз и много лет, чтобы стать кем-то, кроме отпрыска семьи Чон. Но теперь эта усталость стала будто патологической. Я постоянно чувствую, что разбит, что мне хреново, и подобное дерьмо, никак не способствует тому, чтобы начать действительно отвечать за свою жизнь!"

— Я хочу тебе кое-что сказать, Амина́, - открывая сейф, я доставал оттуда самые важные для меня вещи, и аккуратно складывал этот скудный багаж в один из карманов сумки.

Это были два предмета, помимо нескольких пачек денег, которые так и останутся в стальной коробке. Первый предмет — ключ-карта от репетиционного зала Сонбэ, а второй… Странно, но это маска. Та самая маска, которая была на Терезе в Пусане, и которая так и осталась в кармане моего пальто. Я помешался на этой женщине, если обычную черную тряпку хранил в сейфе, как наивысшую ценность? Очевидно, да.

— И что ты можешь сказать, после того, как опозорил меня и сбежал в первую брачную ночь, как последняя тварь?

Оборачиваясь снова, я уже не смотрел на эту женщину, как на ничтожество. Я понял одну вещь — если этот человек тебе не подходит, если он вызывает в тебе отвращение, то не следует думать, что он такой же и в глазах других людей. То, что эта девочка купила меня, как свою куклу на потеху, я понял сразу, как раскусил её дешёвые игры. Однако и Амина́ имела полное право быть любимой. По-настоящему, так чтобы её глаза не горели похотью, а отдавали нежностью во взгляде.

Я не знаю, что такое любовь. До сих пор мне не ведомо, как это любить кого-то, но тот факт, что в моей сумке лежит простая тряпка, лишь потому что к ней прикасалась женщина, которая мне нравится, уже говорит о чем-то. Возможно, так я воспринимаю любовь. И для меня она стала не только готовностью отдать жизнь за другого человека и убить, чтобы отомстить за него, но и черной повязкой, которая пахнет точно так же маняще, как губы и кожа Терезы.

— Я не люблю тебя, Амина́! — произношу ровно и тихо, в попытке донести до этой девушки, что не стану жить с женщиной, которую не просто не хочу, я не чувствую её, мне не хочется к ней прикасаться, смотреть на неё и даже ощущать аромат её духов. Потому что и он мне не нравится.

Смени Амина́ парфюм, ничего бы не поменялось, потому что оболочка и внешность это не человек.

Человек — то, что внутри. А в этой девочке я не вижу ничего, что могло бы мне дать и сотую долю той стужи, в которой я нуждался. Я страстно желал только одного — согреть свой холод. А он — Тереза. И если для этого придется замёрзнуть самому, то так и быть. Я отдам всё, чтобы она не дрожала от холода внутри себя больше никогда.

— Не любишь, значит? И чем я тебе не угодила? Чем она..! Чем она лучше, чем я? — на пол упали снимки.

Те самые снимки, которые всего час назад мне показывал мой липовый отец.

— Ничем, Амина́. Она ничем не лучше тебя, — спокойно ответил, и опустился на корточки, чтобы поднять фото.

На них был момент, когда Тереза выбегает из машины и прыгает в воду за мной. На её лице испуг, и даже через обычную, мертвую и безжизненную бумагу, на которой отпечаталось её лицо, я чувствую что Тери и правда была напугана. А что сделал я? Что сделал Тиен, чтобы не попасть в такую ситуацию? Ведь знал, что мне угрожает опасность, но ничего не предпринял. Тереза была права. Я пустое место, которое ждало, что его спасут, ждало, что за ним придут.

Всю жизнь Чон Тиен считал, что его должны любить, должны поддерживать, должны наставлять и помогать ему. Но что он сделал для того, чтобы состояться.

— В этот день… — я посмотрел на девушку, стоящую передо мной, и горько усмехнулся поднимаясь.

В горле опять встал ком, но я поборол это и продолжил, смотря на то, как красиво выглядит сила Терезы даже на простом снимке.

— В этот день, Амина́, я умер. Вернее, умер бы! Если бы не тот, кто отдал за меня слишком много. И мне… — я смотрел прямо в глаза Амины́ и продолжал, — … и тысячи жизней не хватит, чтобы расплатиться за то, что ещё живу и дышу с тобой одним воздухом.

— Ты превратишься в посмешище, Тиен, — тихо и зло прошептала Амина́, - Родители только что рассказали мне обо всём. Если ты обнародуешь то, кем являешься — тебе конец! Ты понимаешь, что ты скатишься на дно? Понимаешь, что потеряешь статус и комфорт в одночасье! — Амина́ забрала из моих рук фото, и приложила ладонь к моему лицу, опять отыгрывая роль простушки, которой нужна лишь любовь и я, — Опомнись и прими тот факт, что мы теперь семья! Разве это так трудно? Что тебе мешает? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Просто скажи и не разрушай нашу жизнь. Ты мне нужен! Вместе мы сможем создать ещё большее, чем твоя семья. У твоих братьев нет до сих пор детей, Тиен! Это наш шанс! Подумай и послушай меня! Я бы не выбрала тебя, если бы не чувствовала к тебе ничего!

— Ты действительно настолько слепая, Амина́? Я унизил тебя, а ты унижаешься передо мной ещё больше? — мне хотелось рассмеяться в голос, но сдержался, — Это ты меня не слышишь! Я НЕ люблю тебя! Ты готова жить со мной, зная, что между нами нет чувств?

— Да! Потому что чувства — это слабость!

— Тебе родители внушили эту дурь? Потому ты играешь моими чувствами. Ты ведь сейчас опять надела очередную маску. Завтра у нас родится ребенок, и ты вообще забудешь о моем существовании, потому что твоей целью будет вырастить нового наследника! У меня появится две-три любовницы на стороне, у тебя мужчина, который даст тебе то, что ты не сможешь получить от меня. И это ты хочешь назвать семьёй? На ЭТО должны смотреть мои дети? Да?!

Я отбросил её руку и прошептал:

— Видит небо, я хотел поступить по-человечески хоть раз с тобой, но ты сама виновата в том, что я тебе скажу.

— Не смей больше оскорблять меня!

— Маленькая девочка повзрослела и превратилась в госпожу, как только надела кольцо на палец? Так я тебя разочарую, госпожа Чон! Фамилия вашего супруга не Чон, а Ким! А значит… Вы вышли замуж за пустышку, которую, в принципе и желали видеть возле себя!

— Ты тварь, Чон Тиен! Но ты МОЯ тварь, и я не позволю…

— Я не "Мазерати" из твоего автопарка!! — она вздрогнула всем телом от моего рыка, а я закрыл с досадой глаза и сжал руку в кулак, снова посмотрев на девушку, — Я человек, Амина́. Живой человек, а не смазливый айдол с экрана, которого можно купить! Я человек! У меня есть чувства, и да я хочу, черт возьми, быть слабым! Потому что тогда ощущаю себя живым! Поэтому просто забудь о своих амбициях заполучить весь мир с помощью меня. Я не тот мужчина, который готов этот мир бросить к твоим изящным ногам. Потому что не чувствую ничего к тебе. А чтобы захотелось это сделать, я должен видеть в твоих глазах силу, а там только тупая похоть. Я дал тебе то, что ты хотела! И буду теперь проклинать себя за это всю жизнь!

— Что? Так противно было спать с законной женой? — в её глазах появился не только испуг, но и ехидство.

— Ты вообще слышишь, что говоришь? Или ты не отличаешь этого… — я застыл на полуслове, а в голове прозвучал голос Сая.

"А ты отличаешь, Тиен? Ты отличаешь пустышку от того, что наполнено смыслом? Когда ты поймёшь, что в стакане не просто вода, а то, без чего ты не сможешь выжить, тогда ты узнаешь, почему музыка — это кровь артиста…"

"Да, Сонбэ. Теперь я понял, что есть пустое, а что есть полное!"

Я стал медленно вести взглядом по фигуре Амины́. Осматривал каждый сантиметр этой женщины, каждый изгиб на её одежде, каждую складку на безупречном платье, каждую линию ухоженных, блестящих локонов волос, каждую чёрточку её лица, пока не прошёлся взглядом по губам и не посмотрел прямо в глаза, которые пылали обидой и злобой.

— Ты идеальна, Амина́. Твоя внешность безупречна, а то как ты играешь с людьми, создавая иллюзию наивности и милого характера обескураживает. Ты красивая, и возможно, даже слишком. Однако пойми одну вещь. Как бы ты не выглядела, то что пусто внутри, невозможно наполнить тем, что снаружи. Это платье, уверен, стоит очень дорого, но его не запихнуть тебе в душу. Эти украшения отлично подчёркивают твой статус, но их не поместить в твое сердце, чтобы оно выглядело красивее, чем есть сейчас. Этот разговор бессмысленный, пока ты не поймёшь одного — человек не вещь, не украшение и не тряпка для поддержания твоего статуса в глазах таких же пустышек, как ты!

Я развернулся к комоду и надел кожанку, которую бросил туда, когда вошёл в комнату. Поправил капюшон толстовки, и поднял с пола сумку.

— Ты ещё пожалеешь, что сказал мне подобное, Чон Тиен. Я действительно испытывала к тебе чувства.

Я обернулся у дверей и тихо произнес:

— Прости. Возможно ещё год назад я бы отнёсся к этому спокойно и флегматично. Но не сейчас. А значит, вини только меня. Потому что виноват действительно я. В первую очередь за то, что посмел к тебе притронуться.

Ожидать того, что я смогу спокойно покинуть этот дом не было смысла. Я честно пытался уйти так, чтобы меня не заметили. Поступили как и всегда. Ведь в поместье семьи Чон редко кого-то замечали вообще. Потому я буквально молился, чтобы со спокойной душой сесть в свою машину и уехать.

Вот только куда?

"Домой, Тиен… Тебе нужно понять, где твой дом, и тогда ты поймёшь кто ты!" — с этой мыслью я буквально сбегал от непривычно раздосадованный матери. Её редко можно было увидеть в слезах, и хуже всего я чувствовал себя, когда понял, что её слезы не трогали меня.

Да, мне было искренне жаль женщину, которая считала меня своим сыном и вырастила. Да, я был благодарен родителям за то, что находился в комфорте и достатке. Но у меня возникал вопрос и не один. Что если заменить деньги на родительскую любовь? Что если обменять статус и достаток, на обычный дом и бедность? Что если повернуть всю жизнь совершенно в другую сторону, и убрать из неё слово "бизнес", заменив его словом "отчий дом"?

Смог бы я тогда влюбиться в женщину, которая прямо сейчас боролась за свою жизнь из последних сил на моих глазах. В пыли, посреди клоаки, в которой я не желал её даже видеть! Терезу запихнули в такую дыру, внутри которой я ощущал лишь отвращение и желание забрать её из этого места немедленно!

Схватить и убраться вместе с ней из этого дна. Я не привык к такому, не воспринимал такое, и больше не хотел и думать о том, что для неё это терпимо и приемлемо.

"Оцени пропасть между вами!" — слова Даниэля эхом проносились в голове, когда я уверенно шагнул в подобную клоаку.

Пропасть? Что ж! Тогда мне придется построить мост через эту бездну. А что мне остаётся, если меня тянет на самое дно этой пропасти взгляд испуганных голубых глаз, похожих на полноводные воды реки, которая в таком месте превратится в иссохший источник, сила которого просто потухнет.

Поэтому я откинул всё. И собственные предрассудки, которые бесспорно до сих пор давили на меня, и собственную тупость и неготовность напрочь воспринимать реальный мир таким, какой он есть, а не тем, который мне нарисовал достаток и деньги.

Тереза дрожала в моих руках, а я принял решение. Окончательное и бесповоротное. Больше она не увидит подобный ужас, даже если все равно не захочет меня. Не знаю, хватит ли мне смелости, но я в тот момент не мог поступить иначе.

Что и сделал! Просто схватил в охапку и увёз, а мне почему-то и не особо сопротивлялись. Это удивило, поскольку мои самоуверенные заявления в присутствии её родных, были больше похожи на фантазии идиота, которого решили лечить эффектом плацебо.

Я смотрел на нее и не мог поверить, что не видел больше двух недель. Не мог поверить, что прошло столько времени. Что я потерял столько времени! Отпустил, позволил бросить в это место человека, который прыгнул за мной в холодную воду, чтобы спасти.

Но… Тереза рядом, и мне по дикой и непонятной причине, настолько спокойно, что это кажется сном. Стою во дворе самого ужасного места, и пытаюсь понять, как здесь вообще можно жить. Пытаюсь рассмотреть в этом хоть что-то разумное, но Терезе очевидно нравится именно этот дом.

— Ты шутишь? — вошёл следом за ней во двор того самого старого ханока, который совершенно точно снесли бы, если бы не тот факт, что "Джиллиан" мистическим образом решила выкупить все эти развалины на окраине Сеула скопом.

— Здесь же…

— Даже рот не раскрывай, Тиен! Помолчи и не мешай мне наслаждаться! — Тереза скинула ботинки и встала на холодный деревянный пол, закрыв глаза.

Одной рукой она держалась за балку, и просто подставляла лицо лучам утреннего солнца. Белоснежные волосы убраны в короткий хвост, а по центру, в линии пробора, пробивается каштановый оттенок. Её губы обветрены, а лицо слишком бледное. Брови аккуратно выделяют линии век, только подчёркивая насколько она отличается от меня. Ровный нос с горбинкой. Не идеальный, простой маленький нос, который мне кажется шикарно выглядит над пухлыми губами. Они тоже не безупречны. Верхняя чуть уже нижней, и это явно видно, когда Тереза просто молчит.

— Ты сейчас пялишься на меня? — холодный голос больше не трогает меня и не задевает.

Наоборот всё больше заводит этот тон, и мне почему-то кажется, что в другой ситуации, он будет звучать ещё слаще, чем сейчас.

— Да.

— Тебе больше заняться нечем? — опять вопрос, а следом новый, — Почему ты вообще приехал сюда со мной?

Тереза резко открыла глаза, а я сложил руки на груди и прищурился.

— Если я скажу, что бездомный бродяга, и мне жить негде, ты поверишь?

Тереза отпустила балку и встала в точно такую же позу, как я.

— Что ты опять натворил? Почему ты постоянно стремишься всё только усложнить?

— В этот раз не я причина, крошка, — прошептал последнее слово и заметил, как на её лице проступило очертание скул.

— Слушай, красавчик. Всё это очень занятно. Но так случилось, что я не в том настроении, чтобы начинать наш виток романтических соплей по новой. Поэтому бросай сотый акт своей трагикомедии и проясни мне несколько вещей.

Я сделал к ней шаг, на что заметил ещё более хмурый взгляд.

— Первое — почему за мной прилетел ты? — она смотрит пристально, а я снова делаю шаг.

— Второе — почему ты ошиваешься здесь без охраны? И как понимать твое заявление о том, что ты вдруг стал бездомным при наличии столь состоятельных родственников и супруги?

Ещё шаг и я встану прямо перед ней. Мне хватит протянуть лишь руку, чтобы наконец поверить в то, что она передо мной.

— Ты опять дрожишь… — тихо произнес, замечая как от холодного порыва ветра Тереза поежилась.

— Ты отвечать будешь?

Встаю прямо напротив неё, но Тереза не двигается, хотя явственно дрожит из-за того, что на улице похолодало. Обхожу её, расстегивая молнию на куртке. Раскрываю полы и укутываю нас со спины. Мимолётное движение, а чувство такое, что поймал не просто добычу, а выиграл что-то ценное. Словно малолетний болван.

— Тиен… — дрожь постепенно утихает, и к своему удивлению я снова замечаю непонятные перемены в поведении Терезы.

Она не вырывается, не пытается отпихнуть меня, или просто съязвить. Наоборот, удобнее становится передо мной, и плавно, но всё-таки расслабляется, опираясь спиной о мою грудь.

— Что? — прижимаю Тери теснее, обхватывая курткой полностью.

— Ты должен знать обо мне одну вещь, — тихий голос разносится по крохотному дворику, как звук ветра.

— Я не люблю подобное. Мне не комфортно. Это так…

— Слащаво и непривычно? Уже то, что у меня руки целы, после такой наглости вселяет надежду, что через года два, я смогу хотя бы обнять тебя без того, чтобы ты не скривилась так, словно протухшей рыбы наелась.

— Ты всё совершенно верно описал, красавчик.

— Мне убрать руки?

— Нет. Так и правда теплее. Продолжай.

Я вскинул брови и заглянул этой хитрой особе в лицо.

— Повтори?

— Что повторить? — Тереза буркнула и как-то скомкано прокашлялась.

— Ты только что признала, что мои потуги не напрасны, и я хоть чем-то полезен.

— А кто тебе вообще сказал, что ты беспол… — она резко повернулась и мы замерли, смотря друг на друга.

— Чего ты застыл? Как по пьяни ко мне лезть, так спеси хватает, да? — грубый шепот, который врезается холодной волной прямо в моё лицо вместе с тем, как стужей обжигают её глаза.

— То есть ты прямо заявляешь, что ко всем твоим лестным эпитетам в мой адрес, можно добавить и то, что я нерешительный алкоголик?

— Ты сегодня невероятно остроумен и проница…

Она не успевает закончить, потому что мне жутко хочется вернуть себе это чувство. Вернее мне крышу рвёт от желания просто поцеловать её. Однако это ли поцелуй, когда Тереза застыла столбом, и натянулась как струна в моих руках. Мягко и плавно отпускаю её губы, и наблюдаю за тем, как участилось дыхание Терезы, не смотря на то, что она не двигается совсем. Но она в моих руках, одна из которых сама тянется к лицу Тери, ласково ложится на мягкую холодную кожу щеки, нежно сжимая.

Нельзя спугнуть. Нельзя напирать, как и нельзя распускать руки раньше времени, даже если я готов слюной изойти на месте от желания взять её каждую часть тела в руки. Провести ладонью по всем изгибам, повторяя этот путь губами, чтобы ощутить уже вкус.

Дышу в сантиметре от её лица и жду реакции на свою ласку. Однако Тереза продолжает стоять неподвижно, пока не произносит.

— Я не переживу больше подобного…

Я вздрогнул всем телом, а в груди застыло вязкое и ноющее чувство удивления. Это не был голос той женщины, которую я знал. Он был совершенно другим. Более тихим, надтреснутым и чисто женским.

Понимание того, о чем она толкует прошло по телу, как спазм от боли. Тереза боится смерти. Она не просто видела её. Смерть это её самый жуткий страх.

— Если я пообещаю тебе, что не умру и не брошу тебя одну? Если я дам слово, что никогда не стану подвергать себя опасности? — наклоняюсь ещё ближе и прислоняясь к её лбу своим, закрывая глаза, — Я не военный, Тери. Не знаю, что такое настоящий страх перед смертью. Я простой артист. Моя задача создавать, а не разрушать. Я не идеальный доблестный защитник. Во мне нет и сотой доли той смелости, что есть в тебе. Я обычный эгоист, Тереза. И я настолько эгоистичен, что смею давать пустые обещания, чтобы ты мне поверила.

— Ты совсем глупый, — слышу шепот наполненный слезами, — Ты не видишь что произошло? Твой сонбэ, такой же обычный артист погиб, а ты несёшь подобную чушь… Любой человек может умереть, Тиен. Любой, и не обязательно от чужой руки. Проблема не в смерти, — голос Терезы дрогнул и я открыл глаза.

— Проблема в том, что я боюсь этого чувства, Тиен. Я очерствела настолько, что кроме физического желания к тебе, не чувствую почти ничего, кроме тепла, которое исходит от твоего тела.

— Значит, ты признаешь, что я неотразимый красавчик, которого ты всё-таки хочешь? — я горько хохотнул и отстранился, — Что я делаю? Это бесполезно…

Опускаю руки, однако в следующий момент понимаю, что меня то не отпустили, а крепко держаться за куртку и дальше.

— Ты хочешь, чтобы я поверила твоим обещаниям, но не хочешь понять меня, Тиен.

Опускаю взгляд и вижу, как Тереза кутается в полы куртки сильнее, и смотрит прямо перед собой.

— Хочешь так и остаться черствой?

— А ты хочешь остаться эгоистом? — тут же слышу ответный вопрос, и мы снова замираем.

— Нет, — твердо отвечаю, — Но что я могу поделать, если я такой, каким есть.

— Тогда что поделать мне, если я убийца, Тиен. Человек, который обучен только холодному расчету, и для которого чувства — самый страшный из ужасов, потому что это наилучшее оружие против меня?

— Ты всё опять перекрутила! — я не выдержал и съязвил в своей излюбленной манере, — Снова, мать его, всё обставила так, чтобы идиотом оказался именно я!

— Да потому что ты ведешь себя именно так! Что ты опять вытворил, а? — Тереза резко вырвалась и обернулась ко мне, прошив яростным и холодным взглядом будто насквозь.

— Почему ты здесь, когда должен быть под круглосуточной охраной после нападения? Почему ты здесь, и несёшь этот слащавый бред, когда у тебя жена есть? Или у вас так принято? На одной жениться, а к другой яйца подкатывать, красавчик?

Ярость вернулась. Раздражение этой особой вернулось после подобной пахабщины в её исполнении с новой силой.

— Ты сама поняла, какая грязь из твоего рта вылетела? Повтори мысленно ещё раз!!! — я встряхнул рукой у головы, и реально почувствовал как начинаю буквально бесноваться.

— Избалованный болван! Ты как был дураком в состоянии горячки, так и остался!!!

— Да что ты! Может спасибо скажешь, что этот идиот через океан перелетел, чтобы такую шикарную женщину, вытащить из дыры, в которой гниют изнутри?

— Спасибо! — резко, сухо и зло сказала Тереза, а потом скривилась и схватилась за ногу.

— Что такое? — я опешил и нахмурился.

— Нога… — Тереза скривилась только сильнее, и тяжело оперлась о балку спиной, схватив рукой правую ступню, — Слишком долго на холодном простояла, — буркнула под нос, видимо и позабыв что я по образованию немного доктор.

— У тебя артрит и ты стоишь в одних носках на сыром холодном полу? Ты рехнулась? — я сам не понял, как схватил Терезу и поднял на руки.

— Что…

— Тихо! — выдохнул в её губы, которые приоткрылись от удивления, и прошептал:

— Теперь ты помолчи…

— Поставь обратно! — она сцепила челюсть и зло посмотрела прямо в мои глаза, а мне не то что крышу снесло, я словно мозг отключил напрочь, потому что впился в губы Тери, и не просто целовал, а подчинял ее, хорошо понимая, что ей секунды хватит, чтобы я валялся под ней на полу этого крыльца.

Резкий вдох Терезы, и то как она схватилась за мои плечи руками, заставили жар прокатиться по всему телу. Я сжал её бедра и спину только сильнее. Подкинул, не разрывая поцелуя, и только усугубил свое плачевное положение, как только подался лицом ей на встречу, чувствуя как нежная кожа губ Терезы постепенно нагревается всё сильнее. Она становиться намного мягче, податливее и будто опухает под моими движениями. Пульс бьёт прямо через кожу, и я слышу как начинает бешено стучать её сердце. Настолько, что вскоре этот звук заглушает любые другие вокруг. Он как катализатор для моих собственных чувств, потому что я хочу слышать её глубокое дыхание, видеть желание в её глазах и чувствовать не камень в своих руках, а это мягкое тело. Лёгкое настолько, что я поверить не могу как такая хрупкая женщина способна скрутить хоть кого-то, когда в моих руках, похожа на комок холода, который постепенно проникает в меня, и согревается.

Тереза отстраняется и прекращает всё так же резко, как я начал. Она дышит глубоко, точно как я, как мы вместе.

— Стоит признать, что это уже… зашло слишком далеко.

— Ты можешь выключить мозги хоть на минуту, или нет? — я облизываюсь и продолжаю смотреть на её губы, понимая только одну вещь — я дико хочу эту женщину. Уже! Сейчас! И в эту самую минуту!

Настолько, что всё серое вещество спустилось вниз, и там не то что на нарыв стало похоже. У меня перед глазами только одна картина нарисовалась! Одна… единственная… картина плавных и глубоких движений, которые позволят слышать уже не просто тяжёлое дыхание, а страстный стон. Даже его моё воображение нарисовало так явно, словно я уже слышал это от Терезы и не раз. Будто я уже видел и знаю что случится, окажись мы в одной постели.

Пульс бьёт током крови во всех конечностях, а во рту стремительно высыхает всё от горячего дыхания. На кончиках пальцев зуд, на губах зуд и натуральная опухоль в штанах, которая прямо требует к себе пристального внимания. Особенно она кричит о желании прикосновения конкретных рук, которые прямо сейчас мягко сжимают в своих пальчиках мои волосы.

— Ты знаешь, что только что сотворила с моими мозгами? — хрипло выдыхаю и слежу за тем, как губы Терезы трогает мягкая ухмылка.

Со стороны забора внезапно слышится отборная ругань, в которой я хорошо различаю голоса менеджера Пака и своих парней.

— Скажите мне, что я этого не видел? — Чи Джин-ши кисло произносит это на весь двор, однако Дже отвечает совсем не то, что хочет услышать, Пак Чи Джин.

— Боюсь, тепьюним, это именно то, что вы так не хотели увидеть.

Тереза соскочила с моих рук в ту же секунду и прошипела так, чтобы это услышал только я:

— Ты труп, красавчик!

— Могла и не говорить этого. Итак понятно, что до утра мне не дожить, учитывая что спать я очевидно буду прямо на этой сырой земле.

— Правильно мыслишь! — резко посмотрела в мою сторону, и только потом поправила куртку и быстро влезла обратно в ботинки.

— Очаровательная картина, Тиен-ши! Я прямо растаял, — съязвил на корейском Дже и похабно подмигнул Терезе.

— Передай своему красавчику дружку, что так и глаза можно лишиться! — процедила сквозь зубы Тереза и поправила куртку, обращаясь уже к менеджеру.

— Господин Пак, чем обязана?

— Вам нужно поехать со мной! — резко ответил Чи Джин-ши, а я нахмурился.

— Что происходит? — тут же задал вопрос, но в калитку вошёл человек, которого я совершенно точно не ожидал здесь увидеть.

— Вы должны поехать со мной, госпожа Холл, — Джей снял капюшон, а я не узнал в нем того, кто ещё две недели назад скорбел о потере брата.

Джей-ши выглядел точно так, как его брат-близнец Чжон до смерти. Оттенок стали в волосах, хмурый взгляд и решительность в глазах.

Тереза рядом со мной накинула капюшон на голову и пошла в сторону выхода со двора.

— Тереза! — я окликнул её, однако она и не обернулась, а Джей-ши продолжал смотреть прямо на неё до того самого момента, как Тери прошла мимо него и вышла на улицу.

— Менеджер Пак? Мы только приземлились час назад! — я скривился, однако Чи Джин-ши, как и Дже с Лео ничего не ответили, а только покачал головами.

— У нас мало времени, брат! Поехали! — Лео посмотрел на часы, и мне ничего не оставалось, как последовать за ними и сесть в один из фургонов.

Только внутри я понял, что пока летал в Штаты, чтобы забрать Терезу, явно что-то произошло. А так как я зарекся вообще входит в сеть и читать новости, и не знал ничего.

— Дже? — я посмотрел на брата, на что он переглянулся с Чи Джин-ши, который коротко ответил:

— Покажи ему! Все равно рано или поздно увидит сам!

Дже посмотрел на Лео, который только прикрыл глаза и, что совершенно для него не характерно, выругался как аджосси с рынка, пока брат протягивал мне сотовый.

— Только прошу, воспринимай это спокойно, хорошо? — Дже с опаской посмотрел на меня, однако это удивило меня ещё больше, потому что я всегда старался не проявлять эмоций при всех.

Открыл вкладку, и как только мои глаза упали взглядом на экран, мне показалось что это не машина едет, а моё тело само вибрирует, как проклятый мотор под нами. Таким я не ожидал себя узнать. Верил, что могу выйти из себя. Знал, что в некоторые случаях мог устроить истерику на ровном месте. Однако такой холодной ярости я не ощущал никогда. Такого состояния не знал, и когда мои руки стали нереально тяжёлыми, а желание раскрошить сотовый прямо в руках, стало перерастать прямо в ломку, понял что ещё секунда и потеряю контроль.

— Кто эта тварь? — мой голос звучал как звонкий удар хлыста, — Кто этот ублюдок?

Я говорил и продолжал смотреть на фото препродакшина клипа ублюдка, который решил украсть лицо нашего наставника. Не мог поверить, что есть твари подобные поступить настолько низко! Воспользоваться смертью человека, чтобы добиться славы и признания на крови целой семьи.

— Кто?! — тихо и мертвым голосом задал вопрос.

— Чон Хван Ай, — ответил не менее холодным и злым тоном Пак Чи Джин и мы встретились взглядами, — Он анонсировал выход альбома и свой камбек, однако никто не знает, кто именно скрывается под лицом человека, который скопировал Сая.

— А он скопировал всё, Тиен! — рыкнул Дже, словно выплюнул, — Внешность! Манеру речи! Походку и стиль! Но самое мерзкое, что он слизал номер Сонбэ на полотнах. Он нагло повторил все движения, заявив что это трибьют в память о Ли Шин Сае.

— Мерзкая псина! — выдавил сквозь зубы, и ощутил как фургон остановился.

— Выходим! — проговорил в передатчик на руке Чи Джин-ши и открыл перед нами двери на открытую подземную парковку высотки.

Я не видел дороги совсем. Не замечал ничего, потому что перед глазами стояла пелена ярости. Однако, когда возле меня встало два охранника, и я заметил ещё одну старую высотку в десять этажей напротив, опешил.

— Что мы забыли в этой дыре? — спросил и отдал Дже его сотовый.

— С этого момента, и до момента вашего возвращения на сцену… — за спиной послышался голос госпожи Хан, — Это здание вашей студии.

Я действительно впал в ступор, потому что совершенно не понимал, как вот эти развалины могут послужить чем-то кроме домов под снос.

— Вы сейчас так пошутили, госпожа Хан? — спросил Дже, однако со стороны дороги показались ещё три фургона, и когда они остановились, за ними на холм въехал огромный трейлер, из которого высыпали несколько десятков мужчин в форме. Они встали у въезда и стали раздавать команды рабочим, которые работали на стройке рядом.

Буквально за несколько минут, вокруг этой территории была сомкнута сетка, а на въезде встал внедорожник, из которого вышла Тереза и Джей-ши. Из первых трёх фургонов по команде выпустили всех пассажиров, в которых я признал всех своих коллег из агентства. Здесь были Волки, группы "SFire" и тигры Лиен Хо. За ними вышел весь балет и стафф. Даже стилисты, и те во главе со Стеллой оказались тоже здесь.

— Добро пожаловать, господа айдолы!

Я резко повернулся назад, когда услышал знакомый голос. Однако всё что видел — ровный строй охранников, в количестве не менее двадцати человек.

Они расступились тут же, как послышался первый стук ботинок о покрытие парковки. Сквозь коридор из охраны, уверенным шагом шел Даниэль Ли, а ему на встречу Тереза.

— Госпожа Холл! — мужчина встал напротив Тери и мягко поклонился.

Тереза посмотрела ему за спину и лишь хмыкнула, однако Даниэль продолжил:

— Поздравляю! Теперь вы гражданка республики Корея!

Даниэль отвернул ворот темно-зеленого пальто и протянул Терезе конверт.

— Благодарю за радушный приём, господин Ли, — голос Терезы прозвучал жёстко и резко.

— Говорите спасибо не мне! А вот… — он поднял на меня взгляд и я заметил одобрение в глазах мужчины, — …этому молодому человеку. Это он пришел ко мне с просьбой вернуть вас обратно!

"Наглая ложь, очень похожа на мужскую солидарность…" — пронеслось в голове, и я смог выдохнуть хоть немного с облегчением.

— Госпожа Холл, — из-за спин охраны вышел ещё один мужчина в строгом черном пальто, которого я тоже помнил, но видел в агентстве крайне редко.

Сон Йон Джу держал в руках сумку, и скорее всего в ней было оружие.

— Это теперь ваше! — он протянул Терезе сумку, на что она тут же задала вопрос, который интересовал и меня:

— Зачем этот спектакль? Вы могли передать мне оружие и документы на него менее пафосно!

— Для того, чтобы вы объяснили этим людям, чего им будет стоить необдуманная месть, госпожа Холл, — прозвучал холодный голос Джея.

Мужчина встал рядом с Шин Даном и посмотрел на парней из трёх групп, которые сбились в кучу и буравили Терезу взглядом, как врага.

— Дже?! Какого хера произошло за две недели и почему мы ничего об этом не знаем? — я даже не повернулся к братьям, однако итак знал, что они стоят рядом со мной.

— Они решили, что Тереза выбрала тебя не потому что другого выбора не было, а потому что… Хотя, знаешь, увидев сегодняшнюю…

— Дже! — я тихо осёк брата, и скосил на него взгляд.

— Они не доверяют ни Терезе, ни Джею с Чи Джин-ши. А после того, что произошло в сети с этой тварью Хван Аем, Тай вообще с катушек слетел. Потому пришлось вмешаться в это всё Шин Дану и… мне.

— В каком смысле тебе? — я всё-таки повернулся к Дже, но за него ответил Пак Чи Джин.

— Поскольку из-за судебного разбирательства по делу Шин Сая, на все активы агентства наложен арест, у нас нет ни вона, чтобы вернуть вас!

— Поэтому мне пришлось опустошить свой банковский счёт, а Шин Дан выкупил территорию, которую до этого собирался приобрести Сонбэ.

Я повернулся обратно и встретился взглядом с Таем, который прожигал спину Терезы так, словно это она убила часть нашей семьи.

— Ким Тай! — громко произнес, на что Тай тут же отреагировал и выплюнул на нашем:

— Лучше молчи, Чон Тиен! Ты уже достаточно наворотил с этой женщиной!

— Тай! — Мия попыталась успокоить мужа, однако он лишь сильнее разозлился.

— Это она виновата! Это она не нашла того, кто устроил это всё! Именно эта женщина вместо того, чтобы спасать целую семью, наплевала на всех и помчалась за тобой, Тиен. Видимо настолько сильными были чувства к женатому мужику!

— Ким Тай! — я рыкнул и подался вперёд, однако меня сдержали парни, и голос Терезы.

— Чон Тиен!!

Дрожь прошла по всему телу от её тона. Меня словно по лицу ударили наотмашь, и я замер.

— Позволь господину Ким Таю высказаться, а потом выскажусь я, — собрано и хладнокровно ответила Тереза, пока в её глазах плескалась боль.

— А что вы хотите сказать? Что может сказать в своё оправдание женщина, которая вместо спасения маленького ребенка, выбирает мужика? Давайте, госпожа Холл, я внимательно вас выслушаю! — Ким Тай сложил руки на груди, и смотрел на Терезу так, будто она и не человек вовсе, а тварь.

— Ты забываешься, Ким Тай! — я понизил голос, и приподнял подбородок, — Не смей! Даже не смей с ней так разговаривать!

— Тиен! — Тереза опять осекла меня, и тихо произнесла, — Я сама. Не лезь в это!

— Это превращается в балаган! — внезапно кисло произнесла Роксана, и покачав головой ушла в сторону фургона.

— У них отобрали то, что их объединяло, Роксана. Всё закономерно, — Тереза громко ответила, даже не смотря в сторону жены Джея, которая слову повернулась обратно тут же.

Тереза продолжила, медленно встав между нами и парнями:

— Я же права, Тай? Ты воспринимал его не просто как старшего брата? У вас с волками нет семьи. Вы сироты, которые оказались никому не нужны. А девочки, — она посмотрела на балет американок и мягко улыбнулась, — Вас же не захотело взять ни одно американское агентство, потому что вы балерины, а не полноценные танцовщицы. О том, как Лиен Хо попал в это агентство, и как его жена стала главой сетевого отдела можно вообще умолчать. Парни из "SFire" которые никак не могли дебютировать на протяжении трёх лет, пока не попали к нему! Так ведь? Как и стилист, который вообще не должен был работать с корейскими артистами! Он собирал вас по крупицам не потому что вы выдающиеся артисты, или талантливы. Он собирал вас потому что в вас есть качество, которое объединяет вас всех — человечность.

Я не слышал ничего, кроме её голоса, однако понимал, что её слова воспринимаются всеми именно так, как мной.

— Вы все — часть того, что в своих руках держали вот эти мужчины, — Тереза указала на Шин Дана, Джея и Йона, которые стояли за её спиной, следом раскрыла сумку, и достала оттуда кобуру с оружием, — А это… — отпустила черную грубую ткань, и она упала к её ногам, оставив в руках Тери только два пистолета, — …то, что убивает. Вам это покажется чушью, Тай. Однако разницы между мной и этой сталью нет. Я инструмент! Точно такое же оружие, как это. Но только сталь в моих руках, а я в руках людей за моей спиной. И если вы для них не холодный обученный металл способный убить, то я — да! Теперь вы понимаете разницу между мной и вами? Когда вы поймёте, что оружие не умеет думать, когда на его курок нажимают, поймёте, что и я не могу ослушаться, когда приказывают мне! А моя наставница, которая погибла точно так же, как и ваш Сонбэ отдала мне приказ! И заключался он в том, чтобы спасти вашего брата. Часть вашей семьи. Человека, который способен по словам вашего же наставника объединить вас вокруг одной цели — вернуть то, что у вас попытаются отобрать!

Тереза привела один из пистолетов в боевую готовность, а у меня кровь отхлынула от каждой части тела, когда она бесцеремонно схватила Ким Тая за руку и вложила в нее оружие со словами:

— Хочешь мстить такому человеку, как я или те, кто убил твоего Сонбэ, тогда докажи мне что ты точно такое же холодное оружие, как я! Давай Тай! Убей меня! Тебе нужно только… — она схватилась за дуло пистолета, который уже дрожа держал Ким Тай, и направила прямо на себя, — …нажать на курок, парень!

Отовсюду послышались выкрики и ошарашенные вздохи, девушки прикрывали лицо и отворачивались, а я не мог отвести взгляд от того ужаса, который был передо мной.

— Ну!!! Стреляй! — рыкнула Тереза, а я вырвался вперёд, когда послышался звук щелчка спускового курка, да так и застыл.

— Обученный солдат всегда должен быть уверен, что обойма полна, Ким Тай! — прозвучал голос Терезы, а из её другой руки на пол прямо под ноги Таю посыпались патроны.

— Вы хотите мстить, но не знаете даже этих вещей. Вы хотите заглушить боль, но не способны держать эмоции под контролем. Вы хотите найти правду, но делаете всё, чтобы обвинить хоть кого-то, вместо того чтобы ДЕЛАТЬ, — я наконец вдохнул воздуха, когда Тереза повысила голос, — … то, что умеете лучше всего. Вы создаете эмоции! Вы артисты, а они не должны быть обучены стрелять и защищать свою жизнь! В этом мире каждый должен делать то, что умеет и то, что должен! Если вы не знаете, что в обойме должны быть патроны, то и пистолет в ваших руках — это фикция! Пародия! Тогда, как ваше оружие не свинец, Ким Тай! Ваше оружие — вы и то, кем являетесь! Хотите отомстить?

Ким Тай не двигался совсем, как и те, кто стоял рядом с ним.

— Тогда верните своё по праву так, как это умеете только вы! А остальное оставьте тем, кто действительно знает, какова цена того, что ты держишь в руках, Ким Тай.

В этот момент я понял, где совершил ошибку в отношении этой женщины.

"Не мне нужно было давать обещание, что останусь в живых. Это я теперь обязан потребовать клятву с неё, что больше не увижу тот ужас, который был перед моими глазами сейчас… Я не то обещал ей! Нужно было поклясться, что я смогу стать точно таким же оружием как и она, чтобы защитить в первую очередь не себя от смерти, а Терезу!"

Тереза

— Первое правило телохранителя во время нападения? — задаю вопрос холодно, резко и отрывисто.

— Защитить! — слышится слаженный ответ двадцати голосов напротив.

— Абсолютно не верно… — так же холодно усмехаясь, вижу недоумение на лицах своих новых подчинённых.

— Выжить, чтобы защитить! Вот правильный ответ!

На территории подземной парковки стоят люди, которые теперь должны всецело отвечать за охрану этого места, а мне кажется, что они уже решили будто смертники.

— Среди этих людей — пятеро специально обученных пиротехников и спецов по обезвреживанию и обнаружению взрывчатых веществ и предметов, — рядом встал Шин Дан, и вложил руки в карманы, — Выйти вперёд!

Сразу после его команды из строя вышло четверо мужчин и одна женщина. Все одеты абсолютно одинаково, как и остальные пятнадцать.

— Доложите! — скомандовал Шин Дан, и тихо добавил, — Это моя личная охрана. Будьте помягче, поскольку эти люди десять лет защищают мой дом.

— Все десять этажей и каждое помещение осмотрено, господин. Опасных предметов, или таковых, которые несут угрозу жизни объектов — не обнаружено! — ровно ответил один из мужчин и все пятеро встали обратно в строй.

— Джей уже объяснил вам, что происходит сейчас?

Я усмехнулась на слова мужчины, и кивнула, вспомнив в какой манере Джей объяснял мне что происходит.

Вообще я ожидала, что увижу нечто похожее. Слишком уж эти люди считали друг друга одним целым. Однако муж Роксаны меня удивил.

— Да, я наслышана о том, что ваш друг готов размазать мозги Ки Джун Тэ по всем стенам бывшего агентства. Вот только не пойму одного, господин Ли, — я повернулась к мужчине, и произнесла, — С чего вдруг ваши артисты решили, что они вольны хвататься за оружие? Кто приучил этих людей к такой дебильной черте, как самоуверенность?

— Вы не знаете через что прошел Джей и Роксана. А я знаю, и слыша из уст Джея о том, что он готов убить кого-то, — Шин Дан посмотрел прямо в глаза и закончил, — Поверьте, Тереза, он способен это сделать. А если учитывать, что на свободу в одночасье вышло оба ублюдка, которые играли его жизнью и жизнью покойного Сая, то не следует недооценивать и мои намерения уничтожить этих людей.

Более этот мужчина ничего мне не сказал, а лишь спокойно развернулся и сел в свой внедорожник, оставив наедине с людьми, за которых я теперь тоже несла ответственность.

В голове в этот момент эхом звучали слова Ким Тая, а руки вспотели. Так долго не было этого чувства, и вот холодный пот вернулся, потому что в чем-то этот парень был прав. Я действительно не только послушалась приказа Эн, но и сама помчалась за Тиеном. Сейчас я уже хорошо понимала, что совершила это не только потому что его можно было спасти наверняка, но и потому что поступила бы точно так же ещё раз.

"Он тебе нравится, Тереза. Пора признать, что Тиен не просто тебе нравится, ты ощущаешь ответственность за его самочувствие и жизнь, не как клиента, а как мужчины, который дорог тебе, к которому тебя тянет, и который способен вытащить тебя из холодного темного омута и заставить ощущать женщиной. Простой обычной девушкой, которую можно поднять на руки и поцеловать так, что весь мир вокруг обратится только в звук его дыхания, и его вкус!" — я прикусила нижнюю губу и попыталась прогнать ноющее чувство слабости. А моей слабостью стал Тиен, потому что делал меня таковой — он буквально вынуждал понять, что я простоя девушка, которая нуждается в его теплых объятиях.

— Тепъюним?*(Начальница?) — я опомнилась и вскинула голову, услышав как ко мне обратилась та самая женщина — единственная среди всех двадцатки в моем подчинении, — Каковы будут распоряжения?

— Разбиться по пятеро человек, и стоять на позициях до вечера. Ночью дежурство в аппаратной по двое. Меняемся согласно составленным вами же сменам, но за мониторами вы должны быть круглосуточно. На въезде на территорию двое, — я поправила куртку, и вспомнила что надо бы хотя бы выспаться после перелета.

— Любой, кто попытается проникнуть на периметр, должен быть идентифицирован тут же. А такие будут — папарацци, репортёры, или направляемые лица. У всех требовать документы.

— Это противозаконно! Мы не полиция! — попытался возразить один из мужчин, на что я усмехнулась и ответила:

— Если телохранитель будет постоянно следовать букве закона, то охраняемый объект превратиться в законную мишень, коллега. На этом всё!

Я проследила за слаженным поклоном и тем, как вся двадцатка рассредоточились и поспешила к разным входам в здание. Следует отдать должное Ли Шин Дану. Внешне это была натуральная дыра, однако как только ты попал внутрь — всё менялось почти до неузнаваемости. Три репетиционных зала, две студии звукозаписи, несколько фотостудий и общая, огромная гримерка на первом этаже. По словам Джея этот дом был переоборудован за три сутки и уже это говорило о многом. Как минимум о том, что моя теория о конгломерате подтвердилась полностью. Даниэль нуждался в этих артистах для поддержания имиджа "Джиллиан" и это было видно.

Я поднялась на лифте на четвертый этаж и вышла в широкий вестибюль, в котором сидел Тиен и его парни. Как только наши взгляды встретились, я сбежала. В спину будто тысяча иголок вонзились одновременно от его взгляда.

"Да твою же мать!" — мне стало жарко за считанные секунды настолько, что пришлось снять куртку, прежде чем войти в аппаратную, где меня ждал Джей.

Мужчина прошёлся по моей фигуре взглядом и тихо произнес:

— Тереза, на счёт Ким Тая…

— Не нужно, Джей! — я подняла руку и встала перед мониторами, — Мы решим эту проблему сами. Всё в порядке.

— Он нормальный парень, просто вспыльчивый, покуда постоянно сдерживает свои эмоции. На самом…

— Я понимаю, Джей, — перебила мужчину и прошептала, — Она была и моей подругой. Фактически с неё начался мой путь. И то, что я внешне не показываю того, что у меня внутри, не значит, что я тоже не человек. Мне точно так же больно, Джей. Точно так же, как и всем вам.

— Давайте просто дадим нам всем время, — послышался голос Роксаны, которая сидела в кресле за нашей спиной.

— Согласна, — уверенно кивнула, и повернулась к мониторам, — Теперь у меня есть ряд вопросов, чтобы снять те маркеры, которые будут так или иначе влиять на мою работу.

— Спрашивай! — кивнул Джей, и я продолжила:

— Где сейчас находится младший сын Сая? И насколько безопасен особняк, в котором живёт Кан Ми На и его старшая дочь Сан Ми?

— Чжон с нами, — прошептала Роксана, и я кивнула.

— Ваш дом достаточно защищён? — тут же спросила, на что Джей горько хмыкнул.

— Он и Хван Шин в поместье Шин Дана.

— Вопрос снимается, — подытожила в ожидании ответа на следующий.

— Что касается Санни. Кан Ми На не допускает нас к дочери. У малышки сильная депрессия, и на все наши попытки встретиться с Сан Ми, мы слышим только резко отрицательный ответ, — как-то уж слишком зло произнесла женщина.

— Погодите. То есть она не позволяет девочке даже родного брата видеть?

— Да. Более того, она разорвала контракт Сан Ми с известным брендом одежды. Санни уже три года занимается модельным бизнесом, и готовилась выйти на сцену в следующем году, — ответил Джей.

— Очаровательно, — прошептала, и задала следующий вопрос, — Экспертиза крайслера уже закончена? Какого заключение?

— Вот это и странно, Тереза, — ответил Джей, — Ты была права, когда сказала, что машину не трогали иначе Энджела заметила бы это. И экспертиза полностью подтвердила твои слова. Бомба была заложена прямо внутрь бензобака. Однако машина проходила техосмотр месяц назад, и именно тогда проводили замену деталей автомобиля.

— А это значит, что бомбу установили в то же самое время, когда мы с Тиеном чуть не погибли от взрывпакета в Пусане, — продолжила и нахмурилась.

— Может быть такое, что они целились только в Сая? — спросила Роксана, и встала, подойдя к нам, — Дело в том, что Эн в то время не было в стране. Она уехала с волками и девочками в Штаты. Очень хотела проведать мать.

— Машина всё это время не использовалась? — я вскинула брови, а Джей как-то странно улыбнулся, отвечая.

— Когда Эн уезжала на долгое время, Сай либо запирался в агентстве, где и ночевал. Либо…

— Вы беспробудно пьянствовали у нас… — тихо закончила за мужа Роксана.

— Потому мы и не поверили в эту чушь, которой перед смертью поливали в прессе Сая. Потому что я знал, как никто другой, что Эн для него значит.

Мне было настолько трудно слушать подобное, что в какой-то момент, появилось желание остановить этих людей.

— Что с вашей охраной? И персональной охраной артистов? — перевела тему разговора, а Джей тут же выпрямился.

— Шин Дан взял на себя всю охранную структуру, которой руководила Энджела. Поэтому у нас пятеро лбов живут прямо в соседних апатах.

— Отлично! — я кивнула и задала ещё один вопрос, — Теперь уже на спокойную голову, поясните мне как так вышло, что на свободу выпустили и Ки Джун Тэ, и Чон Ши Мина, а его сын двинулся умом настолько, что сотворил с собой это мракобесие?

— Теперь понятно чьих рук это дело! — Джей не мог спокойно говорить, потому Роксана взяла его за руку и ответила мне сама:

— Ки Джун Тэ и Чон Ши Мину помогла освободиться семья Чон Тиена.

Услышав имя, которое произнесла женщина, я ощутила словно земля ушла из-под моих ног. Невольно взгляд скосился к монитору, на котором транслировалась картинка с того самого вестибюля, где на диване продолжал сидеть Тиен.

— Погодите! То есть то, что эти двое…

— Да! — холодно отрезал Джей и кивнул на изображение фигуры Тиена, — Его семья прямые конкуренты корпорации "Джиллиан", Тереза. Этот парень вполне может быть замешан в смерти Шин Сая.

Я скривилась и покачала головой, теперь уже хорошо понимая почему Тиен заявил что он бездомный бродяга. Он ушел из дома, вероятно как только узнал, что сделали его родители.

"Тиен? Нет. Этот парень может быть избалованным эгоистом, но я видела что с ним было в машине в момент смерти Сая…" — поставила точку в уме, и уже в голос произнесла:

— Вы можете поверить мне на слово? — посмотрела поочередно на Джея, а потом на Роксану.

— Тиен не причастен к тому, что случилось с Шин Саем. Мало вероятно и то, что он вообще был в курсе того, что происходит вокруг него. А вот мне это кажется всё больше интересным.

— О чем ты? — Джей прищурился, а я выпрямилась.

— У нас есть тот, кто так или иначе способствовал внедрению Слепого в систему безопасности агентства, а так же уже ясно, что именно Хван Ай прикидывался Саем, чтобы намеренно скомпрометировать. Теперь же его отец вышел на свободу и… Дайте угадаю, здание агентства уже заняли новые не менее именитые владельцы?

— Конечно, — зло кивнула Роксана и отвернулась, а за неё закончил Джей:

— Здание выкупило агентство Чхвэ Дон Мина.

— Это кто такой? — я задала логичный вопрос, поскольку это имя слышала впервые.

— Агент и менеджер группы "DNboys", которая в позапрошлом году успешно помешала нашим парням из "SFire" заполучить контракт с американской студией звукозаписи.

— Даже так? — я сложила руки на груди и нахмурилась, припоминания, — Это не тот ли, придурок, который проехался по лицу человека, которое застраховано на…

И тут я застыла. У меня в голове явственно что-то будто щелкнуло.

— Кто получил страховку после смерти Шин Сая? — посмотрела на Джея, а он встал столбом точно так же, как и Роксана рядом с ним.

— Не было ни единого документа об этом. На малыша Чжона пришли только несколько бумаг о наследстве, как и на Санни, — шокировано ответил Джей.

— А страховка? Ведь Шин Сай был застрахован наверняка, как экспонат в Лувре? Я права?

"Нужно хвататься за любую ниточку сейчас. Я не верю, что всё настолько очевидно, и убийцы Эн и Сая вот так просто и нагло выдали себя, выставив на показ этого безумного парня с его трибьютом. Точно так как и нельзя сбрасывать со счетов и то, что этого парнишку тоже хотели прикончить в тот вечер в клубе. Ведь это скорее всего не Сая брал на мушку снайпер, а именно Хван Ая…"

— Их двое, — я посмотрела в глаза Джею и уверенно повторила, — Их двое, и теперь они ведут охоту друг на друга. Скорее всего это не Ки Джун Тэ или Чон Ши Мин. Это слишком очевидно и смешно! Так не действуют, когда хладнокровно убивают целую семью, потому что тогда нужно положить на карту всё!

"Эн… Мы и правда кого-то упустили. И этот кто-то был постоянно рядом."

— То есть… — Джей переглянулся с женой, а я поставила точку.

— Не "Джиллиан" была целью, и даже не само агенство. Потому я и говорю что их двое. Один кукловод, а остальные марионетки, которым внушили, что они кукловоды.

— Я даже представить теперь не могу, как нам обезопасить парней и девчонок, когда они вернутся на сцену.

— Тут вариантов мало, Джей, — я посмотрела на мужчину и четко произнесла:

— Следить за каждым шагом, не позволять входить в сеть и ограничить их доступ к тому, что повлияло на Шина и Арым. Дать им надежду, что они могут всё, несмотря на то, что сотворили с их агентством. А остальное… — я выпрямилась и закончила, — Остальное оставьте мне и господину Ли. Очевидно, что теперь только вы способны вернуть их назад. И пока вы будете решать этот вопрос, это заставит преступника нервничать. А когда любой человек находится в состоянии сильных эмоций — он ошибается. И эта тварь рано, или поздно совершит ошибку, которая и даст нам возможность привлечь к ответственности всех кто к причастен к тому, что случилось.

— Но ведь итак очевидно…

— Не очевидно, Джей! Не очевидно потому что есть одна деталь, которая как раз напрямую касается именно тебя.

И Роксана, и Джей нахмурились, а я назвала имя человека, который знал намного больше меня.

— Вера Старцева, Джей.

После упоминания этой особы, мужчина не просто скривился, он окаменел, а Роксана задала логичный вопрос:

— Как эта ненормальная связана с этим?

— Я встречалась с ней, потому что в круг подозреваемых Энджела включила всех без исключения, кто был так или иначе замешан в нападениях на вас за все эти годы. Именно Вера сказала мне, что Слепой это программа, а не человек, как и намекнула на то, что Хван Ай боготворит Шин Сая и хочет подрожать ему во всем. И обратите внимание, она сказала ещё и то, что умрут все.

"Все сдохнут…" — прозвучал безумный шепот в голове, а я замерла взглядом на черной столешнице, обставленной аппаратурой.

— Мне нужно уехать, но я даже не представляю как мне найти человека, который создал эту цифровую тварь, — прошептала расфокусировав взгляд.

— В каком смысле уехать? Куда? — тут же спохватилась Роксана.

— В Украину. Мне нужно выяснить, как создавалась программа Слепого. Только их специалист сможет показать мне в чём почерк того, кто её написал. И как только я буду знать хоть примерно в чем фишка создателя, смогу вычислить его. Сеть помнит всё! А любой хакер оставляет следы, даже если он гениален.

— Это не самый лучший момент, чтобы уезжать так далеко, Тереза. Если тебя не будет здесь, где гарантии, что мы останемся в безопасности? Энджела доверяла только тебе!

— У меня нет выбора, Роксана. Мы в тупике, и топчемся на месте, пока нас продолжают водить за нос, как хотят. Хван Ай и его внезапное появление — не шутка, как и то, что на свободе оказались люди, у которых вы отобрали всё! Деньги и статус — главные пороки человека. Они пробуждают всё дерьмо внутри каждого из нас. Мы черствеем и не замечаем, как превращаемся в оголтелых существ, которые не могут насытиться тем, что у них уже есть.

— Ты говоришь ужасные вещи.

— А кто сказал, что мир — это волшебная ярмарка, Джей. Вам ли с Роксаной не знать цену того, что вы создали. Или ты хочешь сказать, что Вера тварь, которой не место в этом мире? Она тоже человек, Джей. Однако больной, и заболела она не потому что хотела этого, а потому что её во время не стали лечить. Мы не рождаемся тварями, мы ими становимся.

Можно было и дальше продолжать эту тему, но мне действительно надоело мусолить одно и тоже. Я хотела действовать и закончить то, что привело меня к этой странице в моей жизни.

Два дня я провела вместе с охраной и постоянно наблюдала за тем, как они обучены работать. Следила и за тем, что происходило вокруг. Спешка очевидно стала моей самой большой ошибкой в этом расследовании. Я не шла по горячим следам, меня по ним вели, и понять это мне только предстояло.

Как и то, что я менялась с каждым днём всё больше. И не потому что сама хотела этого, а потому что ощущала что-то новое внутри себя. Если раньше у меня был четкий алгоритм того, что должна делать. Если раньше я знала, что каждый день приносил только новые впечатления от того, что такое "человек". То сейчас…

Я смотрела, как Тиен раскручивал над головой два черных полотна и падал на маты с высоты не менее шести метров раз разом. Наблюдала за тем, как Джей не давал и продохнуть ни одному из артистов. Он буквально заставлял их работать на пределе.

Два дня показали совершенно другую сторону того, что раньше я не воспринимала всерьез совершенно. Всё потому что Тиен падал на мат, сжимал челюсть, вытирал пот с лица и вставал опять. Хватался за полотна и снова раскручивался, танцуя прямо в воздухе.

А я продолжала смотреть… В какой-то момент, моё любопытство пересилило размышления в голове, и я откинула в сторону листок с каракулями, которые вот уже целый час выводила на бумаге, пытаясь связать Веру и Тиена. Не придя к логичной цепочке, отбросила эту версию и решила, что с ненормальной поджигательницей побеседую повторно как только вернусь из Киева.

На экранах, не менее двадцати мониторов, просматривались все помещения, где находились парни и девушки. Кто-то работал в студии, кто-то, как Стелла, продолжал копошится в тряпках в своей мастерской, а кто-то, совершенно ненормальный, упал на мат в двухсотый раз.

— Сумасшедший! — я смяла листок в кулак и поднялась, прошла через этаж охраны, и спустилась по лестнице вниз, чтобы встать у дверей зала и застыть.

— Какого черта ты творишь, Тереза? — я прикусила губу от досады опять, положив руки на талию.

Опустила голову и смотрела на свои любимые ботинки, потом на штаны, которые больше напоминали армейские, не смотря на то, что были черного цвета, и на футболку, чисто в американском стиле — серую и без опознавательных знаков.

— Убожество! — выдохнула и уже хотела развернуться, чтобы уйти, как дверь открылась сама, и в ней выросла фигура Ким Тая и его друга Тэ.

Блондин, в промокшей футболке, встал в ступор и посмотрел вначале на меня, а потом на Тая.

— Агашши*(госпожа)? Вы хотели войти? — парень отошёл в сторону, не забыв пихнуть и Тая в спину.

— Да, — флегматично ответила и решила всё-таки зайти внутрь, чтобы вразумить одного слишком сердобольного идиота, который как то странно решил переломать себе кости именно сейчас, когда это меня настолько бесило.

"Скакал бы до того, как пролез мне в голову!" — я прошла мимо парней, но Ким Тай неожиданно окликнул меня.

— Госпожа Холл, постойте!

В зале звучала музыка, а парни из нескольких групп отрабатывали номер, точно так же как Тиен, который опять свалился на мат, а я сцепила челюсть, наблюдая за тем, как он с болью на лице поднялся и снова схватился за хлысты полотен.

— Да, Ким Тай! Я вас слушаю, — нехотя повернулась к парню, а он уверенно произнес, хотя на его лице было написано, что это даётся ему отнюдь не так легко:

— Я хочу принести извинения за свой поступок, госпожа Холл. Прошу, простите моё поведение, это недопустимо, что я позволил себе выстрелить в вас и оскорблять при всех.

Ким Тай смотрел мне прямо в глаза и очевидно ждал, что будет отправлен к чертям, однако я медленно подняла руку и мягко улыбнулась со словами:

— Я знала, что вы поймёте меня правильно, Ким Тай.

Парень смотрел на мою протянутую ладонь и не понимал, зачем женщина просит рукопожатия.

— Вы знаете, что значило в своё время рукопожатие? — произнесла, когда парень сжал мою ладонь своей, — Это значило, что у людей нет в руках оружия, Ким Тай. А следовательно это значит, что люди доверяют друг другу. Спасибо за то, что доверился мне настолько, что смог извиниться.

— Вы слишком странная, Тереза, — произнес Тай, но всё-таки тоже мягко улыбнулся, отпуская мою ладонь.

— Каждый человек в чем-то странный. Однако, Тай, я не люблю философов и романтиков, которые сакрализируют свое горе. Всё потому что у горя нет оттенков и разновидностей, а боль — эмоция одинаковая для всех. Как для вас… Так и для меня.

Музыка стихла и послышался новый удар о мат.

— Он себе все внутренности отобьёт, если продолжит в том же духе, — блондин сложил руки на груди и кивнул в сторону Тиена.

— Его ничего не остановит. Я бы и сам не остановился, если бы кто-то попытался отобрать то, что моё по праву. А если помнишь, Сонбэ обучал этому только Тиена. Представь каково ему смотреть на ублюдка, который не погнушался даже память обгадить, не то, что живого человека.

Я повернулась и нашла взглядом свежее полотенце и воду на стойке у перекладины на зеркальной стене.

— Джей, — посмотрела на мужчину, который продолжал стоять как командир взвода над своими парнями, — Дай им хоть полчаса. Это же не солдаты.

Мужчина молча посмотрел на то, как я смочила полотенце холодной водой, и остановил музыку.

— Перерыв, — скомандовал и лишь покачав головой посмотрел на Тиена, который застыл наверху и опять свалился на мат.

— Вразуми его, иначе, это закончится серьезной травмой, — прозвучало мне в спину, однако я итак пришла сюда неспроста.

— Вставай!

— Ты наконец-то решила хоть слово мне сказать? — Тиен сидел на мате спиной ко мне и поправлял эластичные бинты на руке, — Пришла наверное, напомнить, какое я ничтожество! Ну что ж! Давай! Я гото…

Он умолк как только на его плечи упало мокрое полотенце, а я подняла с мата другой бинт, которым Тиен до сих пор перематывал мышцу правой руки. Именно той, которая не отпустила меня и не дала упасть.

— Что ты..? — начал Тиен, когда я села напротив него и схватила за правую ладонь.

— Помолчи, — тихо произнесла и нежно провела по руке Тиена вверх, мягко массируя повреждённый участок, который точно ещё не восстановился, и тем, что Тиен делал сейчас, он только усугублял состояние своей руки.

— Ответь мне на один вопрос, Тиен? — я продолжала массажировать его предплечье, и села ещё ближе, чтобы делать это уже двумя руками.

— Ты задавала их сотни, — послышался хриплый шепот, а я медленно подняла взгляд вверх, и проследила за тем, как блестит кожа Тиена, покрытая испариной.

— Что для тебя вера? — задала вопрос таким же шепотом, буквально ожидая, что этот парень разочарует меня вновь.

Я так страстно желала этого, словно такая чушь сможет убить во мне то, что уже прочно поселилось внутри моей души.

— Это то, что заставит любого продолжать дышать, Тереза, — ответил Тиен, а я ощутила, как по телу прошлась приятная истома от его голоса, а руки стали нагреваться от того, насколько кожа под моими пальцами была горячей.

— Что если я скажу, что верю в тебя, Тиен? Тогда ты прекратишь добивать себя, и поверишь в то, что сможешь сделать то, что у тебя не получается? — я видела как он пристально следил за моими губами пока я это говорила, а потом схватил одну из моих ладоней на своей руке и опять охрипше прошептал:

— Если ты и вправду не хочешь меня, Тереза, то лучше остановись. Потому что слова, сказанные любимым человеком, могут убить. А я не хочу слышать от тебя пустые обещания. Потому что…

Я не спеша накрыла наши руки своей другой ладонью и тихо ответила:

— Отпусти руку, мне нужно перебинтовать твое предплечье.

— Тереза!

Я откинула его ладонь и стала забинтовывать предплечье. Следила за каждым поворотом ткани, и за тем, как его кожа согревает мои похолодевшие пальцы.

— Ты мне пообещал кое что! Помнишь? — закрепила конец бинта скрепом, и подняла взгляд вверх, — Ответь?

— Помню, — прошептал Тиен и застыл взглядом на моем лице.

— Тогда позволь мне верить в человека, который пообещал быть всегда рядом со мной. Если я не буду в тебя верить, ты не сможешь выполнить ни одного данного мне обещания, Тиен.

— Ты провоцируешь меня перейти рамки прямо при всех, Тереза, — Тиен нашел мою ладонь, которая лежала на согнутой ноге, и вздрогнул, когда я ответила на его прикосновение.

— Я верю в тебя, Тиен. Потому докажи мне, что моя вера не напрасна, точно так же как та, с которой ты поверил в меня, когда вернулся за мной в Штаты. Вера и доверие. Помнишь, что ты говорил о прикосновениях, — мой шепот утонул в топоте парней и девушек которые вернулись на репетицию.

— Мне пора.

— Постой! — он схватил меня и внезапно обнял, а топот за нашей спиной прекратился, — Повтори!

— Я верю в тебя, Тиен! — прошептала опять и поднялась, чтобы уйти не оборачиваясь.

В этот самый момент я поняла что перешла черту, которую провела между нами сама же. Я дала не просто надежду Тиену. Мои слова прозвучали для него, как согласие.

Уже в аппаратной я опять бросила взгляд на экран и с улыбкой заметила, как Тиен привалился к стене и просто пил воду, смотря на то, как тренируются другие. Поднялся и сделал то, что ему не удавалось лишь потому что я вселила в него уверенность в его собственные силы.

"- Всё просто, милая!

— Просто и мужчины — это совершенно не сопоставимые вещи, Дилан!

— Нет. Всё очень просто, — Дилан повернулся ко мне и протянул металлическую чашку, из которой исходил пар, — Если женщина верит в своего мужчину и не молчит об этом — это то, что заставляет нас двигаться вперёд.

— Если я скажу, что я верю, что ты опять не забыл, что я не пью кофе и принес мне латте, то оно не станет латте в этой дыре.

— А ты попробуй, милая, — Дилан открыто и с любовью улыбнулся, поправляя амуницию, пока я шокировано смотрела на то, что плескалось в чашке.

— Это конечно, растворимый латте, но чего не сделаешь для любимой женщины, которая в тебя верит! Даже лень можно перебороть и попросить в управлении прислать гуманитарку с коробкой латте…"

Я смахнула слезу с лица, пока поднималась на этаж охраны. Шла и понимала, что прощаюсь с мужчиной, который действительно ассоциировался у такой глупой дуры, как я, с верой. Самой настоящей верой, смысл которой я поняла так поздно. Поняла уже тогда, когда поверила в другого. Поверила всем сердцем, и признала, что способна ещё верить.

Вода стекала по моему телу, а я не знала, как унять слезы, которые так и рвались из меня, словно я не плакала никогда. Это было не предательство! То что я воспринимала, как предательство, было прощанием.

Так я не хотела прощаться и отпускать человека, который ушел навсегда. Человека, ради которого я утратила человечность и убила.

И только потому, никак не могла понять, что же во мне изменилось. Ведь помнила, что могла обнять Дилана, могла ласково прошептать имя человека, которого любила. Тогда почему не заметила как точно так же обняла Тиена? Почему не увидела, как точно так же нежно говорила с ним?

Я вышла из ванной и замерла.

— Ты пришел перейти черту уже не при всех?

— Да, — прозвучал уверенный ответ и меня вжали в стену, а полотенце мягко упало к моим ногам.

Тиен остановился и посмотрел вниз. Это взгляд обжёг физически, и я сглотнула. Впервые за долгое время, вся моя спесь испарилась под взглядом этого парня.

— Я конечно предполагал, что это будет шикарно. Но, признаюсь, — шепот застыл у моего лица и мы встретились взглядами, — Я и подумать не мог, что настолько.

— Как ты вошёл? — поднимаю руки и веду ими по мягкой ткани футболки вверх.

— Через дверь.

— Явно не через окно, — руки застывают и сцепляются в замок на затылке Тиена.

Дыхание становится невыносимо сухим, потому что Тиен просто стоит и смотрит в мои глаза. Ничего не делает, не прикасается, а просто смотрит. И это обескураживает. На какой-то миг мне могло бы показаться, что это всё игра, и он сейчас усмехнется мне в лицо с издёвкой. Даже такие мысли рождал мой больной, и совершенно запутавшийся мозг.

— Я жду, — вдруг шепчет и прищуривается, приближаясь, окутывая меня своим жаром и заставляя вжаться в стену сильнее.

— Чего? — спрашиваю, и мне тут же отвечают.

— Разрешения.

— На что?

— На это!

Я невольно вздрагиваю, когда рука Тиена ложится на изгиб моей талии и ведёт мучительно медленно вверх, повторяя рельеф, так словно он гончар, а я глина в его руках. Прикосновение настолько ласковое, что разносит горячие мурашки по всей спине.

— На что ещё тебе нужно разрешение? — притягиваю его сильнее, когда рука Тиена, как змея заползает на мою поясницу и обхватывает полностью, чтобы прижать меня к своему владельцу.

— Очевидно мне позволят многое, если у меня ещё целы руки, — Тиен медленно ведёт губами вдоль моей щеки, лишь слегка прикасаясь к коже.

Это больше похоже на то, как добычу загоняет в угол охотник. Он медленно завлекает ее в свои сети, манит самым сладким лакомством, а потом капкан захлопывается и жертва остаётся в клетке.

Так и этот парень, медленно плавит меня лишь тем, как согревает моё обнаженное тело прикосновениями. Его лицо останавливается рядом с моим ухом, а вторая рука начинает точно такой же платный путь, как и первая.

— Я же говорил, — уже обе руки обнимают меня, а я перестаю дрожать, и начинаю согреваться его теплом всё сильнее, — Я был почти уверен, что ты будешь со мной.

— Не мешай! — я уперлась лбом в его грудь и закрыла глаза.

— Согрелась? — послышался тихий шепот.

— Да.

— Почему ты… плакала? Расскажешь? — горячие и нежные ладони прошлись по моей коже сильнее, а пальцы мягко впились в нее, пока я привстала на носочки и буквально повисла на Тиене.

— Это не важно… — прошептала точно так же в ответ и обняла руками ещё крепче, пробралась пальцами во влажные волосы, и ощутила, как бешено бьётся его пульс.

Тиен сдерживается, и это видно, в том насколько он аккуратен. Сдерживается, чтобы дать мне привыкнуть к нему. Не набрасывается, как раньше, не пытается подчинить или просить чего-то. Тиен просто позволяет мне ощутить, что не это для него главное между нами, и подобное удивляет ещё больше.

— Ты и правда холодная. Даже сейчас твоё тело отдает холодом, — горячий поток воздуха касается моего плеча, и я резко выдыхаю от приятного ощущения прикосновения его губ к моей коже.

Тиен плавно покрывает ласковыми поцелуями все плечо, пока не поднимается к моим волосам и не застывает в них, гулко втянув воздух. Дрожь в его теле опять становится ощутимой. Она чувствуется и в движении его руки вверх по моей спине. Ладонь Тиена пробирается в мои волосы, и я опять вспоминаю первый раз, когда ощутила тепло именно там.

Я открываю глаза и поднимаю лицо, чтобы уловить как в свете ламп на потолке изменилось его лицо. Оно совершенно не похоже на то каким я его помню. Сейчас Тиен смотрит на меня совершенно иначе.

— Почему? — он отпускает мой затылок и мягко проводит подушечками пальцев под моими глазами, — Почему ты плакала, Тереза?

— Тебе действительно важно это знать? — его рука замирает на моем лице, а губы жарко накрывают мои.

На выдохе, сильно и неистово. Так словно сносят все преграды меду нами. Слышу как, его рука с хлопком упирается в стену у моей головы, а поцелуй становится только слаще и сильнее. Губы сменяет язык, который горячо врывается в мой рот, и я слышу собственный стон. Он вырывается сразу, как движения наших губ становятся обоюдными и желанными настолько, что не хочется отрываться друг от друга. Не хочется убирать руки с плеч Тиена, а наоборот продолжать хвататься за ткань футболки, в попытке стащить её через голову парня, при этом не отпустив, не позволив бросить меня и лишить огня, который только сильнее разгорается в груди.

— Снимай! — хриплый рык в губы, и я рывком поднимаю ткань футболки вверх и снимаю её.

Он тут же находит мои губы опять, как только вещь падает на пол рядом с полотенцем. От соприкосновения нашей обнаженной кожи, мы выдыхаем с обоюдным удовольствием. Именно оно лишает реальность надобности в собственном существовании. Потому что я только с большей жадностью хватаюсь за Тиена, и такую же жадность получаю в ответ, когда его руки обхватывают мои бедра, и поднимают.

С этого момента нет ни вчера, ни завтра, а есть только сейчас. Потому что тепло слишком близко. Оно настолько реально, что мне и правда не верится.

Слышу удар второй двери, которая ведёт в спальню, о стену, но это не важно. Важно лишь прикосновение его рук и губ к моей коже.

Не знаю, как мы добрались до кровати, если даже я не видела ничего кроме горящего взгляда Тиена, когда он отрывался от меня, чтобы отдышаться.

Чувства сплетаются словно вихрь, а желание заставляет дрожать уже крупной дрожью. Я будто в лихорадке и понимаю, что дрожит и Тиен, пока спускается губами всё ниже вдоль моей груди. Обхватывает ими вздыбленные соски, и втягивает в горячий рот, от чего я инстинктивно прогибаюсь, погружая пальцы в его волосы, и откидываясь назад, только шире раскрываясь навстречу облизывающим движениям его тела. Сильнее обхватываю ногами талию парня, потому что его язык, водящий горячими движениями по коже, заставляет желание разгораться настолько, что пульсирует всё тело, как и его плоть, которую я дико хочу обхватить рукой и сжать, чтобы услышать как Тиен издает стон.

Я сама как сплошной нерв, который чувствует настолько ярко жар, что мне не хватает дыхания, но и его отбирают тут же, как только Тиен возвращается к моих губам, а я отвечаю на это безумие первой. Резко втягиваю в свои, чувствуя как горячие ладони обхватывают меня всё сильнее, и всё нетерпеливее.

Я не выдерживаю первой и провожу своими руками вдоль всей спины Тиена, забираюсь пальцами пож лямки спортивок и тяну их ещё ниже вдоль упругих ягодиц, мышцы которых сокращаются от движений Тиена, и это заводит так, что хочется обхватить их начать направлять эти движения самостоятельно.

— Стой… — слышу резкий и надрывный шепот, открывая глаза, — Постой…

— Что… не так? — задаю вполне нормальный вопрос, на что слышу совершенно неожиданный ответ.

— Всё так… Просто… — он дышит урывками, смотрит прямо в глаза и молчит, — Не закрывай глаза. Смотри на меня. Я хочу видеть… тебя.

Мягкая улыбка касается моего лица, и потом я вижу точно такую же в ответ. А следом Тиен мягко целует мой лоб, спускается поцелуями вдоль носа, и у самих губ шепчет опять:

— Я хочу видеть, как будет меняться твой взгляд, когда ты поймёшь что стала моей, Тереза.

Сердце будто замирает. Стук не слышен совсем, потому что я опять хмурясь смотрю в его глаза и совершенно пропускаю тот момент, когда меня наполняет его плоть, а чувство целостности заставляет резко издать громкий стон, который Тиен ловит своими губами, и неотрывно смотрит в глаза, продолжая двигаться во мне только сильнее, продолжая целовать и вжимать в простыни.

— Смотри, Тереза! — хрипло выдыхает погружаясь и наполняя меня снова, и снова.

Огни тусклого освещения играют бликами в его глазах, и я не вижу уже ничего, кроме этого блеска. Не слышу ничего кроме наших сплетённых дыханий, которые уже не просто частые и тяжёлые. Мы будто врезаемся друг в друга телами и этими дыханиями, чтобы двигаться ещё глубже и ещё сильнее навстречу.

Тиен хватает меня за затылок и прижимается ко мне головой, продолжая смотреть в глаза и вонзаться в меня всё глубже и жёстче. Это и заставляет всхлипывать, издавая всё более громкие стоны, потому что удовольствие заставляет лёгкость подниматься от кончиков пальцев на ногах, и разноситься по всему телу, пока не собирается в напряжение. Именно оно будто взрывается и я выгибаясь в руках Тиена, ощущая как меня накрывает волнами наслаждение, заставляет лишиться воздуха, и чувствовать только то, как его плоть сокращается прямо во мне, продолжая плавные движения, чтобы продлить наше удовольствие.

Губы Тиена стали холодными, он словно замёрз снаружи, но не прекращал гореть внутри, пока каждый участок моей кожи словно обжёг этот огонь.

— Ты дрожишь… — шепчу, обнимая его, но он лишь тихо хохочет мне в плечо и произносит:

— Что мне поделать, если моя женщина способна даже вулкан заморозить?

— Что? — я хохотнула в ответ, однако только теснее обняла Тиена, и схватив край одеяла, накинула на нас.

— В Корее нет отопления в осенне-зимний период, крошка! — меня сгребают в охапку, и тихо, но серьезно поясняют, — Так что греться будем самым действенным методом. Привыкай.

— В смысле нет отопления? — я приподнялась и ошарашенным взглядом прошлась по хитрому выражению на лице Тиена.

— В прямом! — он поправил мои волосы, погладив несколько раз по голове. — Нет отопления и обычно каникулы у нас именно зимой, а не летом, Тери. Ещё я очень хочу покатать тебя на велосипедах в парке и показать закат, который виден с Нам Сан. Тебе понравится. И конечно же готовься…

— К чему ещё мне готовиться, кроме того что превращусь здесь в серверного оленя Рудольфа, и умру от счастья увидев закат на велосипеде?

— Ты не любишь этого… — тихо прошептал Тиен и потянул резко на себя.

— Чего? Рудольфа или велосипеды? — издеваюсь пока его рука повторяет линии изгибов моего тела.

— Если я подарю тебе цветы?

— Зачем тратить деньги на то, что я могу увидеть на клумбе? — тут же отвечаю.

— Если я подарю тебе духи, или свожу на шоппинг, как это делают многие мужчины, которых я знаю и спрашивал в чем толк такого мероприятия?

— Ты сейчас серьезно? — я приподняла одну бровь и ощутила отголоски истомы от того, как его ладонь мягко сжала грудь под одеялом, а глаза Тиена при этом сузились.

— Нет. Ты скормишь мне эти тряпки, а духами дашь запить.

— К чему этот разговор? — выдыхаю, понимая, что желание вновь пульсирует в самой чувствительной точке лишь потому что меня гладят и мне тепло.

— Пытаюсь понять, как выжить рядом с тобой и не нарваться на смертоубийство из-за веника подаренного на годовщину сегодняшнего события!

— Чон Тиен! — начинаю злиться, потому что он несёт чушь.

— Я не Чон, Тереза, — замираю после этого надтреснутого шепота и тут же ловлю взгляд Тиена, а парень с болью шепчет:

— Я уже и не знаю кто я. Но теперь уверен в одном, я знаю чего и кого хочу. Пусть теперь я лишился всего, но получил намного больше.

— Тиен… — я не спеша опустила ладонь на его лицо и замерла.

— Я наконец-то понял, что не важно как тебя зовут и кто ты, когда некому произнести это имя с любовью, и тебя никто по-настоящему не любит.

Я не знала, что ему ответить. Не понимала как помочь, потому что и сама ещё не до конца приняла тот факт, что лежала в руках этого мужчины.

— Ты просила не давать пустых обещаний. Можешь дать мне одно совершенно пустое?

— Какое и зачем? — я только теперь заметила насколько он другой, когда сбрасывает с себя наслоения славы, денег и эгоизма.

— Потому что я оказался пуст внутри настолько, что со спокойной душой ушел из дома, где меня вырастили и бросил этих людей. И подобное меня пугает. Но не пугает так, как то что я увидел на подземной парковке. Потому и обещание пустое. Ты не сможешь его сдержать. И я это хорошо понимаю. Однако всё-таки, пообещай мне, что я больше не увижу, как в тебя целится оружие, потому что в тот момент, когда я увидел подобное, мне захотелось убить того, кто направил его в тебя.

Мороз прошёлся по всему моему телу от того, что сказал этот избалованный болван.

— Ты хоть понимаешь… — я не говорила, а стала рычать, однако меня перебили.

— Понимаю! Теперь хорошо понимаю, и смирись с этим! Это причина, по которой я понял что ты значишь для меня! Просто прими это, потому что так научила меня любить именно ты, Тереза, и назад дороги нет!

Его дыхание было спокойным всю ночь, пока я стояла у окна, полностью одетая и смотрела на то, как поднимается солнце над горизонтом. Оно будто разрезало своими лучами весь небосвод, а тень это солнца встала прямо передо мной.

— Вылет в восемь утра, Тиен, — шепчу и смотрю на то, как тень, которая закрывает солнечные лучи тянет ко мне руки, и я за секунду оказываюсь прижата к мужской горячей груди, ощущаю мускусный запах тела, который еле чувствуется и то только потому, что Тиен действительно поход на горящий очаг.

— Мы прилетим через два дня после тебя. У Стеллы показ и она тащит нас и остальных парней, в качестве приглашенных.

Одурманенное теплом тело само тянется к Тиену, будто срастается с ним, и я смотрю на рассвет, выглядывая из-за мужского плеча.

— Будь осторожна!

— Не надо, Тиен, — закрываю глаза и сквозь кожу век, чувствую тепло солнечных лучей и вижу их так же ясно, как ощущаю объятия Тиена.

— Ты дала мне пустое обещание! Помнишь?

— Помню, — прикасаясь губами к горячей коже, ощущаю сладковатый вкус, и понимаю, что моя любовь — тень от его солнца в этот момент.

"Я пропала окончательно. И если я потеряю и этого человека, в живых не останется ни одна тварь, которая посмела к нему прикоснуться… Это уже факт."

— Я жду тебя, — прислонившись в порыве к нему сильнее, отстраняясь и хватаю дорожную сумку, которая лежит на диване у того самого окна.

— Крошка… — слышу насмешливый тон в спину, — Не опоздай на концерт! У меня для тебя сюрприз!

— Не свались со своих тряпок раньше времени, я буду вовремя! — усмехаясь, качаю головой и открываю двери в пустой ещё коридор.

Сейчас я пытаюсь откинуть назад то, как снова смогла вместить кого-то в свое сердце. Пытаюсь забыть его ласку и прикосновения, которые дари мне нежность этой ночью.

Пытаюсь, но перед моими глазами всё равно лицо Тиена, и яркий рассвет в тени его тела.