Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ)

Глава 13. Роу. В горах Хорнии

Боль… Она захлёстывала сознание, когда он выныривал из забытья: вгрызалась в похрустывающие при каждом движении рёбра, пронзала голову, выламывала кости рук и ног, разрывала спину. И он снова, и снова проваливался в спасительную темноту.

Темнота никогда не была полной, в ней мелькали картинки, знакомые места, лица. Сознание скользило по ним, ни на ком и ни на чём не останавливаясь, словно из опасения вспомнить. Он должен был найти в этом цветастом ворохе самое важное, значимое. А иначе не стоило и вспоминать, кто он такой.

И ещё в темноте, в полумраке была притаившаяся тьма. Она звала, обещала избавление от боли, покой и наслаждение. Порой её зев разрастался, оттесняя сменяющие друг друга образы; мужчина почти решался шагнуть за зыбкий полог, обещающий полное забвение, но именно в такие моменты мелькнувший на краю сознания образ стройной светловолосой девушки снова и снова заставлял недовольно ворчащую тьму сжаться и отступить.

Он поворачивался к девушке, пытаясь вглядеться, чувствуя, что ещё мгновение, и он вспомнит, но напряжение выбрасывало его в реальность, и боль полновластной хозяйкой сметала все мысли и образы.

Но ничто не продолжается вечно, и наступил момент, когда тьма в последний раз выпустила свои жадные щупальца, пытаясь дотянуться до него, но тут же втянула их в себя и съёжилась, а образ светловолосой красавицы выступил вперёд.

И Роу вспомнил:

— Лисса!

Он открыл глаза и уставился на бревенчатый потолок. Всё его существо помнило о недавней боли, и Роу очень осторожно повернул голову, ожидая яркой, режущей вспышки. Лёгкие отголоски прежних ощущений показались ему почти лаской. Сразу же появилось желание проверить, в каком состоянии всё остальное тело. Он медленно перевернулся на бок, потом, опираясь ладонями на жёсткую поверхность постели, попытался сесть. У него получилось, несмотря на сильную дрожь в руках. По всему телу разлилась лёгкая болезненность, какая бывает на следующий день после тренировочного боя, в котором тебя слегка помяли. Её можно было бы назвать даже приятной, потому что в этом было ощущение жизни.

— Хвала Асхару, ты пришёл в себя, мальчик, — раздался откуда-то сбоку надтреснутый старческий голос.

Роу обернулся, всё ещё медленно, исследуя допустимые пределы, не доверяя самому себе. В тусклом свете, проникающем из единственного крохотного окошка, увидел пожилую женщину с рукоделием в руках.

— Пить хочешь? — спросила она, откладывая в сторону своё занятие и поднимаясь.

И Роу только сейчас почувствовал сильнейшую жажду. Удивительно, что он не подумал об этом раньше, в первое мгновение после того, как пришёл в себя.

Но сейчас это стало самым ярким ощущением. Во рту пересохло, язык приклеился к нёбу. Ответить внятно у Роу не получилось, из пересохшего рта не вырвалось ни одного слова, распухший язык отказался повиноваться, а потревоженные трещины при попытке шевельнуть губами заставили Роу поморщиться. Он просто кивнул.

Женщина довольно бодро подошла к почти потухшему очагу, приоткрыла небольшой котёл и чашей зачерпнула тёмную жидкость.

Насыщенный аромат трав и ягод поплыл по комнате. Пахло очень знакомо и аппетитно.

Роу жадно глотал горячий напиток, не обращая внимания на боль в растрескавшихся губах, чувствуя, как приятное тепло опускается в желудок. Урчание в животе подсказало, что хочется чего-нибудь более основательного.

— Хорошо, — одобрительно сказала женщина. — Ты явно ожил. Но много еды тебе сейчас нельзя. Полежи немного, привыкни, чуть погодя я дам тебе бульон с овощами.

— Спасибо, — поблагодарил Роу, откидываясь на подушки.

Теперь ему стало совсем хорошо, если не считать чудовищной слабости, разлившейся по всему телу. Похоже, несколько несложных движений исчерпали все его силы. Тянуло закрыть глаза и погрузиться в сон, но он понимал, что и так проспал очень долго. Вот только сколько? И где он находится? И что с ним произошло? Пора было возвращаться в реальный мир. Образ светловолосой девушки снова появился перед полуприкрытыми веками, только на этот раз её точёная фигурка утратила стройность, округлившись в области живота. И стала ещё ближе и роднее. «Лисса!». В груди защемило.

— Где я? Как сюда попал? Давно?

— Очень много вопросов. Ты в горах Хорнии, мальчик, много дней и ночей. Скоро вернётся с охоты твой друг, пусть он и рассказывает, что было до того момента, как он притащил тебя на плечах на порог этого дома.

Подождать? После того, как много дней и ночей он провёл в беспамятстве? Кто же этот таинственный друг, который, судя по словам хозяйки, спас ему жизнь? Роу попытался вытащить из памяти хоть что-нибудь, что могло бы объяснить его теперешнее состояние. Но перед мысленным взором снова беспорядочно замелькали фрагменты прошлого. Теперь они стали ярче, узнаваемыми, но в единую картину не складывались.

Проснулся Роу, когда скрипнувшая дверь впустила в дом прохладный вечерний воздух.

Первым вошёл незнакомый мужчина с лицом, по самые глаза заросшим косматой бородой. Морщины и обилие седых волос наводили на мысль, что это хозяин дома и, по всей видимости, муж пожилой женщины. Вторым, пригнувшись, чтобы не задеть низкую притолоку, вошёл очень высокий широкоплечий мужчина. Вот его Роу узнал мгновенно:

— Керуг?

— О! Я вижу, у нас хорошие новости, — Керуг шагнул к постели. — Ну, слава Асхару. Доставил ты мне хлопот, джахт Роутег.

После еды, во время которой ослабевшему Роу достался только бульон с небольшим количеством переваренных овощей, а Керугу миска с полновесными кусками мяса, хозяин лачуги вместе с женой отправились разделывать свежеубитого ибекса.

Сильный голод, который начал было мучить Роу после пробуждения, отступил перед малой порцией горячей воды с запахом мяса и перетёртой взвесью каких-то корней. Снова стало клонить в сон. Но Роу не поддался:

— Керуг, я тебе жизнью обязан, — начал он. — Спасибо.

Шаман посмотрел на него с сочувствием:

— Совсем ничего не помнишь? Как в ущелье зашли и зачем, помнишь?

Роу покачал головой.

— А до этого? Как ты меня от дерева отвязывал?

Роу наморщил лоб, сказал неуверенно:

— Разве отвязывал? Тебя же не верёвки, а ветви и корни держали.

— Точно, — улыбнулся Керуг. — Без твоей магии я бы там до сих пор сидел.

— У меня так наложились бред и явь, что я не уверен, что это было по-настоящему. Расскажи подробнее: что за дерево такое?

— Пятая стихия, о которой многие забыли. Где-то я чуть не перешёл дорожку планам самого Асхара. За то и поплатился. Хорошо, что жив остался.

— Оно испугалось огня… Верно?

— Едва ли. По законам пяти стихий Дерево подавляется только Воздухом. Но оно отступило перед тобой. Да и я, наверное, ещё не сильно надоел Асхару. Возможно, нужен для чего-то.

Керуг замолчал, погрузившись в размышления.

— Ну, а здесь-то мы как оказались?

— Погнались за драконом и Алексией, — ответил Керуг и с досадой добавил. — Глупцы, точнее я старый глупец. Вам-то откуда знать.

Роу молча смотрел на него, ожидая продолжения.

— Видишь ли, то, что принцесса Алексия не предназначена Токеле, я понял, когда Асвер пошёл против нас. Просто смирился не сразу. Все мы: и маги, и стражи, — остаёмся в какой-то степени людьми. Я шёл с целью добыть принцессу для вашего рода. Именно я нашёл человека, который сумел её выкрасть у огневиков. Я бился за неё с Высшим магом Воздуха — Скайрусом. Победа уже была в моих руках, но сверху рухнул проклятый дракон. И что же? Я — Высший маг. К этому моменту я просто обязан был понять, что причина моих неудач не только в людях, — Керуг многозначительно возвёл глаза к потолку, намекая на высшие силы. — Но моя человеческая сущность не могла принять проигрыш. У меня получилось ещё раз перехватить принцессу, утащить её из-под носа дракона. И вот тогда на моём пути встал Асвер, а закончилось тем, что ты видел.

— Ты оправдываешь этого предателя?

— В тот момент и я так считал. Пока не увидел взлёт дракона. В нашем мире осталось не так много драконов, а точнее всего двое, и оба из Империи. Люди забыли одно из правил: драконы никому не позволяют на себе ездить, то есть летать.

Роу потёр лоб:

— Но тогда, как он мог увезти принцессу?

— Исключение — истинные. Это вам позволительно об этом не помнить. А я-то должен был сразу подумать. Нам надо было принять это и возвращаться домой, а не гоняться за фантазиями. Тогда мы с тобой не оказались бы здесь.

— А Асвер понял?

— Ему положено. Он страж равновесия. Асхар оберегает истинные пары. Асвер — всего лишь орудие в его руках.

Лицо шамана искривилось усмешкой, и он тут же непоследовательно добавил:

— Но вся моя мужская человеческая суть протестует. По крайней мере, рожа Асвера — это последнее, что я хотел бы видеть и сейчас, и в будущем. Не люблю, когда мне напоминают о моих промахах.

Роу кивнул понимающе и положил правую ладонь на своё левое запястье. Знак истинной пары давно не давал о себе знать. Слишком большое расстояние. Но он был. На душе потеплело. После слов Керуга появилась надежда, что Лисса под охраной не только дракона и йоки, но и самого Асхара.

— Да, джахт, — заметил его жест Керуг. — Асхар, конечно, не нянька. Человеку даётся выбор. Но при прочих равных обстоятельствах, если двое истинных дорожат друг другом, у них начинает лучше работать голова, даже в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Собственно говоря, на это я очень надеюсь, ибо нам с тобой надо бы домой.

— А в чём сложность? — встревожился Роу.

— Ну, их несколько. Для начала тебе надо набраться сил. Ты две недели провалялся без сознания.

— Дня два, и я буду на ногах.

— Спешишь, тут бы за пять управиться. Нам через горы идти. И в этом вторая проблема: нужно найти не самый длинный путь обратно. Если спускаться тропой, по которой дважды в год ходит приютивший нас Велс, мы попадём в центр одной из хорнийских провинций, где двух чампов встретят без большой любви.

— Погоди, — нахмурился Роу. — Я не понимаю. Ты ведь как-то добрался сюда из ущелья.

— То-то и оно, что дорога из-под обвала вела только сюда. А сам обвал никуда не делся.

— Давай поподробнее. И лучше прямо с момента обвала. Он был случайный?

— Вряд ли. Точно сказать не могу, но, скорее всего, мы подобрались к пещере, в которой заночевал дракон. Надо сказать, погодка перед этим была та ещё. Всю ночь бушевала гроза.

— Стоп! Грозу помню. И магическую преграду поперёк ущелья. Передовой отряд поднимался по скале, чтобы обойти преграду поверху.

Роу замолчал и некоторое время смотрел перед собой, пытаясь вспомнить, что случилось потом. Керуг вздохнул и продолжил вместо него:

— Дальше сверху полыхнуло огнём, и посыпались камни.

— Не помню, — расстроенно заключил Роу. — Если всё так, как ты говоришь, меня хорошенько приложило по голове. Кто-нибудь выжил?

Керуг отрицательно помотал головой и тяжело вздохнул:

— Разве что наши ящеры. Мы спешились перед преградой, оставили их в отдалении, а сами подошли поближе. Тогда всё и случилось.

Роу прикрыл глаза. Люди, его люди. Два десятка лучших воинов. Ивар, его верный хольд, с которым он успел побывать не в одном сражении. А сам он жив, получается только благодаря Керугу.

— Ещё раз спасибо, что вытащил меня, — сказал он.

— Ну тут неизвестно, кто кого спас, — ответил Керуг. — В момент обвала ты был ближе всех к той дырище в скале, в которой можно было укрыться. Ты зашвырнул меня внутрь, а сам чуть-чуть не успел. Тебя завалило полностью.

— И как же ты меня вытащил?

— Тебя здорово побило мелкими камнями, а два больших валуна легли под углом, помешав друг другу раздавить тебя. Ну и благодаря им, основной груз камней до тебя не добрался. Так что откопать тебя с минимальным применением магии и втащить в пещеру было несложно. А вот выбраться из-под обвала невозможно.

— Но ты же выбрался.

— Пещера оказалась входом в тоннель, ведущий наверх, прямиком сюда. Пару дней мы провели внизу, пока я не подлатал твои основные раны. Заодно и дорогу разведал. Велс, конечно, расстроился, что один из путей, которым он пользовался, оказался заваленным. Да и двум нахлебникам не очень обрадовался поначалу. Но притащить тебя наверх помог. Ну, а потом и отношение своё изменил после первой же совместной охоты. Теперь они с женой едва успевают разделывать туши ибексов и вялить мясо. Э-э-э, да ты уже заснул почти. Ложись. Остальное — завтра. Есть у меня одна идея, как нам отсюда выбраться, но тебе надо набраться сил.

— Я с вами, — заявил Роу на третий день, когда увидел, что Керуг и Велс снова собрались на охоту.

Причём, если хозяин хижины был увешан обычным охотничьим снаряжением: арбалет, сеть, верёвки, — то шаман отправлялся налегке. И это Роу заинтересовало больше всего.

Охотой Роу прежде занимался скорее для развлечения, чем по необходимости. На то, чтобы обеспечить крепость провиантом, были охотники, по отряду от каждого клана. И Роу, когда охотился, магию не использовал. Вокруг были обычные воины его клана, и он предпочитал демонстрировать силу и меткость.

Про то, что он маг они и так знали, но Роу считал, что джахт должен быть первым во всём. И у него получалось доказывать, что он, если и не самый лучший в любом деле, то один из лучших. А заодно никогда не лишним было потренироваться в меткости по движущимся мишеням тому, кто постоянно участвует в пограничных стычках.

Но сейчас ему стало интересно, как шаман, который никогда не присоединялся к охотничьим забавам, добывает ибексов. Ну а заодно пора было осмотреться на местности и подумать, как выбираться.

Керуг посмотрел на него расфокусированным взглядом, и у Роу появилось неприятное ощущение, словно ему пытаются залезть под кожу. Он инстинктивно выставил защиту.

Керуг одобрительно усмехнулся:

— Идёшь на поправку. Ну что ж, собирайся. Хотя, будь моя воля, я бы тебя ещё пару дней никуда не выпускал.

— Хочешь сказать, что, сидя на месте, я быстрее окрепну? — нахмурился Роу.

Керуг засмеялся:

— Нет, конечно, тебе необходимо двигаться, но место охоты далековато. Ибексы почуяли неладное и стали обходить стороной это плато. Прошлый раз нам пришлось два крутых подъёма одолеть.

— Справлюсь.

Велс, до этого молча слушавший разговор двух магов, осторожно сказал:

— Есть ещё одно место, поближе, — и продолжил торопливо, когда Керуг и Роу повернулись к нему. — Там солончак.

— А раньше мы туда почему не ходили?

— Ну я там не чаще одного раза в сезон охочусь. Это ж не единственный солончак в горах. Если ибексов напугать, то они могут вообще из этой местности уйти. А с одного раза ничего не будет. Если сегодня последняя охота и вас двое, то, может, получится не одного завалить, а тут всё-таки ближе тащить.

Керуг расхохотался:

— Мне любопытно, Велс, если бы я решил погостить у тебя пару месяцев, ты смог бы остановиться и сказать «Хватит»?

Велс помялся, пытаясь принять сконфуженный вид, но хитринку в глазах спрятать не сумел, а потому честно ответил:

— Ибексов много не бывает. Что сами не съедим, то продать можно.

Хозяйка для приличия поохала, проявив заботу о недавнем больном, но в глазах её засветилась радость и толика жадности.

Керуг в благодарность за приют уже обеспечил хозяевам пристанища не только сытую жизнь на всю следующую зиму, но и товары, которые они могли продать на ярмарке, чтобы закупить необходимое. Велс всё-таки был уже не молод, для него и пара-тройка ибексов за лето были удачей, а благодаря Керугу, в сарае, примыкающем к хижине, дубилось уже более десятка шкур. Там же стояли две огромные бочки, доверху заполненные солониной. Остальное, что не влезло, вялилось на солнце.

От свежего горного воздуха Роу немного повело — закружилась голова. Но он, запустив пальцы в отросшие волосы, проделал несколько сильных массажных движений на шее под затылочной костью — отпустило.

Велс пошёл вперёд, показывая дорогу, а Роу специально придержал Керуга, чтобы задать пару вопросов:

— Как я понимаю, дорога в саму Хорнию не самый лучший вариант?

— Не самый, — подтвердил Керуг. — Люди приграничных территорий нас не любят. Догадываешься почему?

Роу только хмыкнул. Ещё бы не догадываться. По всем деревням, граничащим с Чампией, не раз и не два прошлись поисковые отряды. И местным не объяснишь, что у чампов суровая жизненная необходимость, созданная самим Асхаром. Тех девиц, которых привозили работорговцы, не хватало. И оставалось всего два варианта: либо всем чампам за одно поколение вымереть, либо регулярно устраивать набеги.

Роу и сам не раз участвовал в таких набегах. При этом старался, чтобы деревенских сильно не обижали, подчистую не обирали. Основной целью были молодые девушки. Однако прихватывали порой и домашний скот. Не весь, столько, чтобы провизии на дорогу хватило. Но это его клан. Токела вроде тоже не зверствовал.

А вот рассказы о том, что творили воины Вихо, Роу старался пропускать мимо ушей. Вихо — старший, глава над всеми, ему никто не указ. И не объяснить: то, что делается одним из братьев, очень быстро начинают приписывать всем.

— А как появилось это проклятие? — Роу собирался поговорить совершенно о другом, но вопрос вырвался сам по себе. — Нет, я знаю то же, что и все. Джахт Хорг убил Воздушного дракона. Но ведь это был честный поединок. Могло быть наоборот. И тогда Асхар проклял бы воздушников?

— Доподлинно никто не знает, — Керуг замолчал, словно сомневаясь, стоит ли пересказывать то, что, возможно, является простым слухом. — Но одна из историй говорит о том, что поединок был честным только вначале. Проигрывая, Великий Джахт Хорг призвал гурун-хара, и они опустошили магический резерв противника. И Асхар разгневался. Вернувшись домой, Джахт в последний раз обратился в дракона и в этом виде заснул. Я проверял: человеческий дух ушёл в Поток, но драконий остался. Да ты и сам его видел, он в храме защитил твою жену.

— Йоки, — понимающе кивнул Роу.

— Возможно, один из ваших детей разбудит его, — продолжил Керуг и закончил. — Ну и с того дня не родилось на всей земле Чампии ни одной девочки.

— Неужели до этого никто ни разу не поступал нечестно? Это я к тому, что из-за одного правителя Асхар решил наказать весь народ.

— Видишь ли, это был не просто последний дракон Хорнии, это была королева хорнийских драконов, прямой потомок богов. Говорят, опустошена была именно драконья ипостась. А человеческая — сама королева — обратилась к Асхару. И он её услышал. Джахт лишил Хорнию драконицы, а Асхар по её мольбе прервал женский род Чампии. Но это легенда. Необязательно так и было.

— Но что-то же было, — задумчиво протянул Роу. — Удивляет то, что, проклиная кого-либо, люди забывают, что проклятие работает в обе стороны. У нас не рождаются девочки, а их поселения теряют девушек из-за наших набегов.

— Это верно. Может быть, это всё деревенские россказни, но, возможно, зерно истины в легенде есть. В свитке, который мы нашли, есть слова о снятии проклятия. Вот только касается оно пробуждения дракона или того, что в союзе потомков Великого Джахта и Драконицы могут снова начать рождаться девочки, неведомо.

— Разве это не одно и то же?

Керуг не ответил.

Разговоры временно прекратились, потому что тропа, петляя между камнями, пошла резко вверх, и Роу пришлось собрать всю волю, чтобы не отставать от своих спутников.

Велс, забравшийся наверх первым, обернулся:

— Вот она знаменитая «Тропа ибексов», — сказал он с благоговением, едва они подошли ближе. — Говорят в прошлом маги умели путешествовать по ней и вверх, и вниз. Но это было в те времена, когда они могли обращаться в драконов.

— Ну драконам и тропы были не нужны, — пробурчал Роу, остановившись в двух шагах от вершины, чтобы перевести дух.

— Так они в человеческом обличье поднимались, — это Велс произнёс с такой гордостью и уверенностью, словно сам был свидетелем.

— В человеческом, говоришь? — Керуг уже стоял рядом с Велсом, разглядывая нечто. — Джахт Роу, на это стоит взглянуть.

В голосе Керуга появилось нетерпение, и Роу поспешил преодолеть последний виток тропы, чтобы увидеть, на что так отреагировал Керуг.