Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ)

Глава 19. Вдали друг от друга. Роу

Роу

— Ты, главное, не спеши, — напутствовал его Керуг перед выходом на тропу. — Не вздумай отпускать сразу обе руки. Одна из них должна постоянно иметь сцепление со скалой. Сначала тебе покажется, что ты идёшь слишком медленно. Но, если потянет ускориться, не забывай, самый быстрый путь вниз — это падение. И вряд ли ты к этому стремишься.

— Я помню, — усмехнулся Роу. — Нас отец учил. «Если тебе стало слишком легко, значит, ты падаешь в пропасть».

— Верно, — вздохнул Керуг. — Мне жаль, что он прожил так мало. Маги его уровня живут не менее шестисот лет. А ему не исполнилось и трёх сотен.

Оба помолчали.

На Роу нахлынули воспоминания о том дне, когда он услышал о гибели отца. Смерть от укуса випры — это испытание и для умирающего, и для его близких. Роу прибежал на зов беды одним из первых. Отец, всегда бывший для него образцом силы и мужественности, корчился на полу от боли. Молча. Хотя изо рта его текла кровь. Выпученные глаза, разодранная ногтями кожа на груди кричали о том, какие чудовищные страдания он испытывает. Уже потом Хеллер сказал, что властитель прокусил себе язык, и что он единственный из погибших от укуса этой твари смог умереть, не издав ни звука. Роу сжал зубы. Такая же опасность угрожала его жене, тоненькой хрупкой Лиссе. Вихо правильно тогда отослал его из крепости. Роу мог не сдержаться, а, как ни крути, госпожа Алгома была матерью и Вихо, и Токелы.

Однако сейчас было не лучшее время для переживаний, относящихся к прошлому. Им предстоял нелёгкий путь. И Роу постарался отбросить тяжёлые мысли. Нужно было сосредоточиться на главном.

В течение первого часа путь показался ему несложным, даже слишком лёгким, но Роу не забывал напутствие Керуга и старался удерживать внимание так же, как и в первые мгновения. Новое умение, несмотря на то, что он овладел им недавно, стремительно превращалось в навык. Он испытывал определённое удовольствие от того, как мягко когти входили в трещины между камнями. Несложно, но это требовало всех сил для контроля. Если трещина попадалась неглубокая, сначала нужно было размягчить камень магией земли, затем снова сделать его твёрдым и пригодным для опоры, зацепиться, сделать шаг. Проделать то же самое для другой руки, снова подключив стихию земли, освободить первую руку, сделать шаг. И так далее. Самым лёгким Роу показался спуск по вертикальной расщелине до самой тропы. Там помогало близкое расстояние между стенами и возможность упираться в противоположные края. И можно было отпустить обе руки, если ноги находили устойчивую опору.

Но вот по самой тропе идти было намного труднее. Наклон скалы уходил почти вертикально вниз, а карниз для ног оказался узким, шириной со стопу взрослого мужчины. И пройти по нему боком было нереально. Для этого надо было быть канатоходцем. Да и у того возникли бы сложности. Идти по канату, когда с обеих сторон воздух, — это вопрос равновесия, и совсем другое, когда рядом стена с выступами, каждый из которых норовит столкнуть тебя вниз. Плечами Асхар Роутега не обидел. И сейчас их ширина не облегчала задачу. Приходилось идти, развернувшись лицом к склону.

Перед глазами скользила одна и та же, вскоре надоевшая картина: камни, чахлая растительность, выщербины, песок в трещинах. И снова камни, растительность и так далее. Роу вскоре потерял счёт своим шагам. Он вонзал когти в податливый камень, опирался, делал шаг, вонзал когти другой руки, высвобождал первую, делал шаг.

Из-за однообразия действий один раз он едва не сорвался, забыв посмотреть под ноги и сделав шаг на прореху в карнизе. От неожиданности вторая нога тоже соскользнула, и Роу повис над пропастью на одной руке, мысленно благодаря Керуга за предостережение. После этого он стал ещё внимательнее. Керуг шёл первым, но Роу даже не глядел в его сторону, не до того было. И голос шамана стал приятной неожиданностью:

— Отдых!

Роу посмотрел на шамана. В том месте, где тот стоял, карниз расширялся, превращаясь в широкую полку, на которой один человек, даже такой комплекции как Роу, мог лечь на спину и вытянуться во весь рост. Их было двое, ложиться никто не стал, но устроились они с удобством.

Посмотрев на участок тропы, оставшийся позади, и сравнив его с уходящим в пропасть, Роу смог оценить проделанный путь.

— Мы едва ли прошли треть.

— Скажи лучше четверть, — поправил Керуг. — В горах расстояния обманчивы.

— Сколько у нас на отдых?

— Только чтобы поесть. Если мы не хотим заночевать на отвесной скале, лучше поспешить. В темноте спускаться будет сложнее.

Слабость, оставшаяся после болезни, ещё давала себя знать. Есть Роу совершенно не хотелось, он бы лучше подремал несколько минут, привалившись спиной к стене. Но нужны были силы. Он послушно съел свою часть мяса и первый поднялся на ноги

— Я готов.

До самого дна пропасти они так и не добрались. Когда солнце уже скрылось за горами и резко начало темнеть, им повезло обнаружить неглубокий грот в скале. В нём два человека вполне могли провести ночь в положении полусидя.

На этот раз обессиленный Роу всё-таки отказался от еды, буркнув что-то вроде: «Утром». Он прислонился спиной к стене и мгновенно уснул.

Проснулся Роутег на рассвете, но не от первых лучей солнца, а от жжения в левом запястье. Не сразу понял, что происходит. Поднёс к глазам и зарычал, увидев ожившие красно-бело-жёлтые линии.

— Что? — мгновенно откликнулся Керуг.

Роу протянул к нему руку.

— Что ты чувствуешь?

— Лиссе плохо. Нужно идти быстрее.

— Быть может, у неё начались роды?

Но Роу покачал головой:

— Она зовёт меня. Что-то случилось.

Им понадобилось часа два чтобы добраться до самого низа и через узкую расщелину выйти к ущелью.

Это было то самое место, где случился обвал.

— Ящеры уцелели, — заявил Керуг, оглядевшись.

— С чего ты взял? Следов нет.

— Я просто помню, где мы их оставили. Сейчас я вижу, что это место не затронуто.

— Мы оставляли охрану возле них?

— К чему, если все мы отошли всего шагов на тридцать. Никто и подумать не мог.

— Куда же они делись? Может, разбрелись по округе?

— Как же, — усмехнулся Керуг. — Видишь тропу по краю обвала? По ущелью постоянно ходят местные. Так что наши ящерки украсили табун в какой-нибудь из местных деревень. Хотя это вряд ли. Побоятся местные оставить боевых ящеров. Им проще продать их торговцам по малой цене. Так что, скорее всего, они очень далеко.

— Значит, пойдём пешком до первых всадников, — решительно сказал Роу.

— Будем грабить? — с интересом спросил Керуг.

— Попытаемся убедить. Если не будут возражать, вернём сторицей. Больше ничего не остаётся.

— У нас нет оружия, если встретим воинов…

— Главное, чтобы среди них не было магов.

Роутег старался говорить уверенно, но понимал, что всё зависит от воли случая или самого Асхара. Но нужно было искать выход и срочно, а пешком быстро им не добраться.

Несколько часов они шли по ущелью. Роу настолько погрузился в свои мысли, что перестал прислушиваться к тому, что происходит вокруг. Кроме того, для серьёзной разведки требовалось много магических сил, а их у него не было. Керуг тоже потерял осторожность. Только этим можно объяснить, что они ничего не услышали и не почувствовали. И ладно бы им навстречу из-за поворота выехала парочка всадников. Но появившийся словно из ниоткуда отряд из нескольких десятков воинов заставил их резко остановиться.

Лисса

Прежде чем покинуть своё убежище, принимаю меры предосторожности: приоткрываю дверь и выпускаю разведывательные щупальца. Вдруг в храме оставили какого-нибудь охранника. Но, нет, пусто.

Медленно, всё ещё ожидая подвоха, преодолеваю три высокие ступени и оказываюсь между передних лап дракона. Получается, секретная комната находится прямо под телом огромного спящего зверя. Умно, лезть к дракону никто не посмеет.

В помещении храма темно, но через отверстие в потолке видны отсветы факелов. Праздник продолжается. Кто бы мог подумать, что так сложится жизнь. Родила моя сестра, а я вместо того, чтобы радоваться вместе со всеми, вынуждена скрываться, потому что моему сыну грозит смертельная опасность.

Вздыхаю, но ныть некогда, и я начинаю обход храма по кругу в поисках кельи Керуга.

— Примерно этого я и ожидал, — раздаётся ненавистный басовитый голос, и на стенах вспыхивает сразу несколько магических светильников.

Вихо сидит на том же постаменте, что и во время консумации, и с улыбкой смотрит на меня. Он доволен, как сытый хищник, загнавший жертву в угол. Есть пока не хочется, но можно и поиграть.

Из моей руки вылетает воздушный диск с острыми краями, такой же как когда-то в лесу. Я целюсь в горло своему врагу, но Вихо без малейших усилий отмахивается от него простым движением кисти. Диск превращается в клочок тумана и исчезает, не пролетев даже половины пути.

— Ты в храме земляной стихии, дерзкая девчонка, здесь всё подчиняется мне. Твой воздух здесь чужой. Забавно было наблюдать, как ты пыталась проверить, есть ли здесь кто-нибудь при помощи магии. Я мог бы вызвать гурун-хара, и они опустошили бы твоё Хранилище до самого донышка. Знаешь ли ты, что происходит с магами, утратившими стихию?

— Они сходят с ума, — сквозь зубы цежу я.

Я уже пришла в себя от шока и начинаю пятиться к драконьей морде, хотя и понимаю, как это глупо.

— Не спеши покидать меня и не надейся, что этой наглой огневичке удалось сбежать с бесценным младенцем. Там внизу мои люди. И, да, твой сын, действительно, бесценен. Он носитель трёх стихий.

— Как ты узнал, где мы будем? — спрашиваю я, чтобы потянуть время.

— Узнал? Не смеши меня, девочка. Неужели ты думаешь, что я не знал о каждом твоём посещении дракона? И сегодня я специально оставил один выход без охраны. Это я привёл тебя сюда. Как бы я завтра сделал это при белом свете и при всём народе? А так ты сама тихо и незаметно пришла туда, куда мне надо было. И принесла своего ребёнка. Когда я проведу обряд, и дракон возродится, никто не посмеет осудить меня. Да никто и не узнает, как это произошло. Уж я приму меры.

Моё сердце сжимается, словно в тисках. Меня ждали. И хангов дракон об этом знал. Душу затапливает отчаяние. Я начинаю понимать, как меня обманывали.

Мои давние, самые первые подозрения были верными. Мой сын очень нужен для пробуждения дракона, нужна его кровь и его магия. А всё остальное, включая слова о будущем повелителе гурун-хара, — ложь. Йоки не меня защищал, он берёг будущую жертву для заклания. Им всем нужно было только одно: возродить дракона. А для этого нужно принести в жертву четыре стихии. Стоп, как там говорил Асвер? Четыре?

— Дракон не проснётся, — выпаливаю я, хватаясь за эту мысль как за соломинку.

— Это ещё почему? — косматые брови Вихо удивлённо изгибаются.

— Потому что в пророчестве говорится о четырёх стихиях.

— Удивлён, что ты об этом знаешь, — усмехается джахт. — Но забавна твоя уверенность в том, что об этом не знаю я. Четвёртая стихия уже в пути. Завтра утром сюда привезут джерайку с даром воды.

— Не успеем, джахт, придётся проводить сегодня, — из густого мрака выступает силуэт.

Голос мне незнаком, чёрный капюшон плаща наполовину скрывает лицо, но я моментально определяю главное: это маг, скорее всего, тот, о котором упоминал Вихо. По моим ощущениям он слабее Керуга, но мне и до него далеко. Если я не почувствовала его прежде, то только потому, что он был за спиной Вихо, и магический рисунок их стихий слился в моём восприятии.

— Это ещё почему? — начинает злиться Вихо.

— Я только что поднимался на пирамиду. Сегодня особый день — день, когда звёзды пяти стихий становятся в Круг Асхара.

Вихо поворачивается к магу всем телом, а я снова начинаю пятиться к дракону. Я больше не доверяю этой рептилии, обманувшей меня, но там внизу, под его лапами, мой сын. Мне надо туда.

— Звезда Асхара уже над вершиной пирамиды — медлить нельзя.

Вопль, раздавшийся за моей спиной там, где я оставила сына и Леру, заставляет меня обернуться и броситься к дракону. Про Вихо я в тот момент забыла и даже не сразу поняла, почему мне, воздушнице, не хватает воздуха. Инстинктивно цепляюсь за удавку, захлестнувшую шею, и ощущаю крупинки песка под пальцами. Вот оно — знаменитое оружие чампов.

Попытка выставить щит-воротник из воздуха провалилась, Вихо и впрямь сильнее. Только на мгновение удавка ослабла, отодвинутая моей стихией, но уже в следующий момент сдавила горло ещё сильнее. Сознание стало гаснуть. Последнее, что я успеваю увидеть, — выскакивающий из-под морды дракона чамп с моим сыном на руках. Чамп шипит от боли, его щека и одежда дымятся.

Прийдя в себя, обнаруживаю, что полулежу связанная земляными путами в том кресле, где до этого сидел Вихо.

Сам верховный джахт вместе с обожжённым слугой стоят возле постамента, в центре которого лежит мой сын.

— Старая ведьма ударила огнём, — жалуется Вихо его ближник, — Ленер моментально превратился в факел. Меня краем зацепило, но я успел оглушить её кулаком.

— Жива? — быстро спрашивает Вихо.

— Едва ли. Вы же знаете мой удар, джахт.

— Плохо. Надеюсь, если брат всё же вернётся, мы успеем замести следы.

Леры больше нет. А моего сына сейчас принесут в жертву. И, похоже, помешать я этому не смогу. Значит, остаётся только одно.

— Вихо, — кричу я так, что у меня самой звенит в ушах. — Я тоже свидетель. Пусти меня к сыну, мы уйдём вместе. Обещаю, я не буду больше пытаться противостоять тебе. Только позволь мне быть вместе с сыном.

Верховный джахт поворачивается, и я вижу в его глазах недовольство и разочарование.

— Ну что ж, — наконец, решает он, — будь по-твоему. Всё зашло слишком далеко. Оставлять тебя в живых нельзя. Иди, но попробуй только дёрнуться со своим воздухом. Впрочем, у тебя и не получится, сейчас здесь владычествует только стихия земли.

Чувствую, как исчезают путы. Я поднимаюсь с кресла и на плохо повинующихся ногах иду к сыну. Я больше не боюсь. А в тот миг, когда беру на руки своего малыша, на меня накатывает такая волна тепла и безмятежности, словно я уже ушла в Поток Асхара.

Опускаюсь в центр жертвенного камня, прижимая к сердцу самое дорогое, что у меня осталось.

Меня мягко обволакивает тишина. Равнодушно думаю о том, что праздник закончился.

Смотрю в лицо сладко спящего сына. Любуюсь тенью от ресниц на нежных щёчках. Как же мало мы с тобой были вместе. И, наверное, хорошо, что ты ещё не понимаешь происходящего.

Бросаю взгляд в сторону наших убийц. Возможно, сын почувствовал бы магию, но ритуалы, как правило, совершаются обычным оружием.

Так и есть, в руках шамана, поймав луч света, упавший через отверстие в вершине пирамиды, сверкнул клинок. Блик не жёлтый, как от факела, а холодный голубовато-белый. Неужели уже рассветает?

Я давно потерялась во времени. Мне кажется, эти сутки длились вечность. И теперь эта вечность подходит к концу. Невольно перевожу взгляд вверх, ожидая увидеть светлеющее утреннее небо, но оно по-прежнему чёрное, ночное, а мощный луч, в круге света которого я сейчас нахожусь, исходит от звезды Асхара. Никогда её не видела такой большой и яркой.

Ах да, убийца в чёрном говорил о Круге Асхара. Если так, то сейчас на равном удалении от центральной звезды должно быть выстроилось пять звёзд драконов. Отверстие в потолке не позволяет их видеть.

Алия рассказывала, что во время знаменательных событий они сияют цветами своих стихий особенно ярко, и это очень красиво. А событие сегодня явно знаменательное.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать спящего сына, и успеваю увидеть боковым зрением взлетающий клинок.