Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ)

Глава 20. Дракон

— Это Токела, — выдохнул Керуг. — Роу, как же хорошо, что у твоего брата такая приметная шевелюра.

Но Роу уже и сам увидел и выдохнул с облегчением. Присмотревшись, он узнал и ещё одного человека, ехавшего рядом с братом. Это был Ивар. И, значит, не весь его отряд остался под обвалом. Рано он похоронил своих воинов. Одновременно стало понятно, что ящеры, скорее всего, тоже не пропали.

— Я искал тебя, брат, — на лице Токелы расплылась широкая улыбка.

После обмена приветствиями и не очень хорошими новостями, из которых Роу узнал, что, кроме них с Керугом и Ивара, никто из-под обвала не выбрался, Токела отозвал Роутега в сторону. Убедившись, что Керуг с его чуткими ушами занят, младший брат сразу стал серьёзным.

— Нам надо бы поспешить.

— Что-то с Лиссой? — встревожился Роу.

— Не совсем, — уклончиво ответил Токела.

— С матерью?

— Что ты, госпожа Лера в добром здравии.

— Значит, всё-таки Лисса?

— Прошло много времени после твоего исчезновения. Ивар вернулся один, приведя целый табун ящеров, и рассказал про обвал. Тебя считают мёртвым.

Роу вспомнил всё, что говорил Керуг о правилах наследования. Неужели Лисса, быстро оплакав его, стала подыскивать себе новую партию?

— Моя жена поверила? — мрачно спросил он.

— Нет, она единственная, кто настаивал, что ты жив.

Лицо Роу посветлело.

— Но Вихо, — Токела смотрел брату прямо в глаза, — он принял известие о твоей гибели за правду. А ты знаешь, как он относится к тому, что власть над кланом может перейти к кому-нибудь не из нашего рода.

— И что он сделал?

— Пока ничего, но Вихо потребовал, чтобы я отказался от наследования. Я и не собирался, но он?

— Он всегда был неравнодушен к моей жене, ты это хочешь сказать?

Токела кивнул.

— Месяц на исходе. Если мы не вернёмся вовремя, боюсь, он возьмёт твою жену в свой род. И чтобы получить её обратно, тебе придётся вызвать брата на поединок. Этого я бы хотел меньше всего.

— Лисса не согласится на брак, — рявкнул Роу.

— Я знаю, я видел её глаза, и честно скажу, что многое отдал бы, чтобы встретить девушку, которая будет любить меня так, как тебя твоя Лисса. Я и поехал-то на поиски, потому что от неё исходила абсолютная уверенность в том, что ты жив.

— Думаешь, Вихо может заставить её?

Токела отвёл глаза и нехотя пожал плечами.

— Тогда чего мы ждём? — из горла Роу вырвалось такое рычание, что даже Токела слегка оторопел. — Едем.

— Грозен ты стал, однако. У меня даже мурашки по коже пробежали. Твой ящер ждёт тебя, а вот Керугу придётся потесниться. Мы тут кое-кого подобрали по дороге.

Роу не отреагировал на «кое-кого». Сейчас его волновало совершенно другое. Что, если у Вихо получится убедить Лиссу стать второй женой? Хотя, какого ханга он, вообще, допускает такую мысль? Ничего у брата не получится. Лисса всегда избегала Вихо. И не могла простить ему мучений своей сестры. Да она не пошла бы на такой брак, даже если бы Роу умер у неё на глазах.

И всё же, насколько он хорошо знает женщин? Женщины любят сильных и властных мужчин. Роу знал десятки привезённых пленниц, у которых глаза становились масляными при одном взгляде на его старшего брата.

Роу мотнул головой, отгоняя разрушительные мысли. Лисса была с ним все эти две недели, когда он был без сознания, она не позволяла ему уйти в Поток. Он чувствовал её незримое присутствие. Добровольно она не откажется от своей истинной пары. А Вихо? Посмеет ли он заставить её? Возможно, Токела преувеличивает, и Вихо просто возьмёт и клан, и Лиссу под свою защиту, чтобы не позволить захватить власть никому из посторонних.

В любом случае, сердце его было не на месте. И слова Токелы не давали покоя. Роу направился к воинам. Раздвинув мордой других рептилий, навстречу Роу бросился Тарг, ящер, с которым Роу прошёл не один десяток рейдов.

Тарг тёрся мордой о руки, издавал скрежещущие звуки, обозначающие радость.

Роу почёсывал надбровные дуги, поглаживал шершавую голову, и что-то новое внутри него откликалось на искренние чувства боевого товарища. Роу почувствовал что-то вроде родственного единения и опомнился только тогда, когда ящер замер, уставившись на хозяина янтарными глазами с вертикальными зрачками. Зверь удивлённо взревел и склонил лобастую голову, а Роу с некоторой досадой посмотрел на свою руку, внезапно покрывшуюся чешуёй. Похоже стоило усилить контроль над новыми способностями. Хорошо, что остальные ящеры были чуть дальше. Не хватало ещё, чтобы они все дружно пали ниц, учуяв в нём просыпающуюся драконью сущность.

Роу покосился в сторону, откуда доносился голос Керуга, не заметил ли он чего. Но тот возбуждённо беседовал со смутно знакомым мужчиной. Роу никогда не жаловался на зрительную память, но сейчас, скользнув по чужаку взглядом, не смог в первый момент припомнить, где мог с ним встретиться прежде. Растрёпанные волосы чужака были белыми, как у всех хорнийских магов, но дело было не в них. Роу готов был поклясться, что видел если не этого человека, то кого-то очень похожего с острыми скулами, высоким лбом и ядовитой усмешкой на полных губах.

Керуг поймал его взгляд:

— Познакомься, Роу, это младший брат Скайруса, с которым мне довелось сразиться. Его зовут Джерлал.

Точно, как же он сразу не сообразил. У Скайруса была очень запоминающаяся внешность, и младший брат скопировал её основные черты. Но почему Керуг так спокойно говорит о сражении с погибшим Скайрусом? Неужели у этого Джерлала не возникает желания отомстить?

— Мы уже всё выяснили, — Керуг, как это часто бывало, ответил на незаданный вопрос так быстро, словно сумел прочитать мысли. — Скайруса всё-таки не я убил, и Токела рассказал об этом Джерлалу до нашей встречи, когда я считался погибшим под обвалом. А ты сам знаешь, что на мёртвых сваливают всё, в чём боятся признаться. А, значит, я чистый и белый. Что касается Джерлала, то теперь он с нами. Он осмелился покуситься на жизнь младшей дочери короля.

Брови Роу полезли на лоб, а затем он нахмурился.

— На Алексию? Что сделала тебе эта мелкая девица, маг? — холодно спросил он.

Роу не любил тех, кто способен убить слабого без всякого на то повода. И даже если бы повод был, разве достоин уважения мужчина, поднявший руку на женщину?

— Она спровоцировала убийство моего брата и издевалась над его памятью, — неохотно ответил Джерлал.

Роу смотрел на Джерлала с недоверием. Да, Алексия была остра на язык, он помнил её пикировку с Токелой на берегу озера в Хорнии. Но чтобы куражиться над памятью мёртвого…

— Она обвинила моего брата в покушении на неё.

— Вот как? И что из этого неправда?

В голосе Роу появилась насмешливая интонация, от которой Джерлал стушевался.

— Ты же знаешь, — продолжил Роу, — что твой брат был в заговоре с двумя другими вашими магами? Они дважды напали на нас: в лесах Хорнии и в момент пересечения границы. И дважды пытались убить мою жену.

Роу говорил, а внутри него начинала закипать ярость.

Джерлал это почувствовал и попятился.

— Так что здесь неправда? — требовательно повторил Роу.

И маг ответил:

— Он был моим братом, и мне всё равно, прав он или нет.

— Хороший ответ, — вклинился в разговор Токела. — Мы понимаем, что такое братские чувства. Но какие планы у тебя сейчас? Ты говоришь, что бежал от хорнийского правосудия, и заметь, мы с Хорнией в дружеских отношениях. Что, если, приехав в сердце Чампии, ты попытаешься продолжить дело своего старшего брата?

При этих словах руки Роу сжались в кулаки, и он немедленно почувствовал, как уже привычно заостряются ногти, пытаясь превратиться в когти. Он осадил себя, пытаясь успокоиться. Да что с ним такое. До сих пор у него всегда получалось сдерживать гнев, без этого джахту клана не обойтись. Но сейчас что-то новое тёмное лезло изнутри, стремилось обрести свободу, и любая смена настроения такая как гнев, ярость, раздражение, открывала путь дракону. Роу медленно втянул в себя воздух, затем так же медленно выдохнул. Он человек. Даже если Керуг прав, и Асхар наградил его второй шень, именно он, маг и носитель разума, должен победить при слиянии с диким зверем. Когти втянулись, оставив в глубине души тень недовольства.

Джерлал, не подозревая, какая буря происходила в одном из его собеседников, тем временем продолжал, отрицательно качая головой:

— Брат не посвящал меня в свои дела. Мне ничего не было известно о заговоре. Я знал, что он недоволен тем, что принцесс отдают за вождей кланов, но не более того.

— Он говорит правду, — подтвердил шаман. — Есть у меня способность чувствовать ложь.

Джерлал благодарно кивнул и добавил:

— А сейчас в любом случае назад мне дороги нет. И мне кажется, что маг воздуха может пригодиться в любом государстве. Если не в Чампии, то в северных землях.

— А почему не в Империи? Она же ближе, — поинтересовался Керуг. — И с Хорнией вроде прежде не дружила.

— Так то прежде, — начал было Джерлал.

Но Токела перебил его:

— Ты не знаешь главного брат. Алексия не просто оказалась парой Императорского сына, но в ней проснулся дракон, то есть драконица.

₽оу в изумлении уставился на брата:

— Как? Во взрослом возрасте?

Он перевёл вопросительный взгляд на Керуга, но тот лишь развёл руками:

— Сам понимаешь, меня при этом не было. Возможно, истинная связь помогла. Дракон наследника вполне мог подчинить себе юную драконицу.

Ну что ж, в этом объяснении был смысл.

— Так что, — заключил Керуг, — теперь дракона нет только у земляной стихии. Пока нет.

И шаман многозначительно посмотрел на Роу. А тому внезапно стало не до Джерлала, Алексии, не до Императорского сынка и воздушной драконицы. Браслет истинной пары разгорелся на его руке с новой силой. И внутренний зверь напрягся.

— Мне надо ехать, — рявкнул Роу, с трудом сдерживая себя.

Керуг пристально посмотрел на него, словно оценивая серьёзность ситуации. Брови шамана сошлись над переносицей.

— Токела, — сказал Керуг резко, — мы едем вперёд.

— Мы постараемся не отставать, — ответил младший брат и гаркнул: — Всем! В седло! Самым быстрым ходом.

Они мчались уже несколько часов. Ящеры вытянулись вереницей и бесшумно стелились по земле, пугая малочисленных путников своим неожиданным появлением из-за поворотов извилистого ущелья.

Попадались им навстречу и хорнийские воины, у которых, возможно, возникали вопросы, что делает отряд чампов на земле воздушного королевства, но все эти группы были небольшими, и остановить отряд из четырёх десятков хорошо вооружённых чампов никто не рискнул, даже чтобы просто спросить. Тем более, что на грабительский рейд это не было похоже: ни тебе гружёных телег, ни перекинутых через спины ящеров девиц.

Кроме того, в отличие от простых крестьян, воины хорошо знали, что после брака двух старших дочерей короля с вождями чампов отношения между двумя государствами изменились. Нет, рейды не прекратились, не все чампы принадлежали к трём кланам. Были и изгои, сбивавшиеся в разбойничьи ватаги, и просто отдельные кочевые племена, которых называли дикими. И с такими борьба не прекращалась. Но боевой отряд Токелы ничем не напоминал подобных нарушителей границ. И лапы рептилий, вздымая в воздух красные облака пыли, беспрепятственно оставляли за собой десятки миль чужой земли.

Но всё когда-то заканчивается, включая силы. Первыми выдохлись ящеры. Это человек может терпеть и подолгу, если у него есть цель. Но даже ему рано или поздно нужен отдых.

Токела поравнялся с братом, позвал срывающимся от усталости голосом:

— Роу, таким ходом мы доберёмся дней за десять, не за две недели, но и не за сутки. Нужно остановиться. Еще пара часов подобной гонки, и ящеры начнут падать.

Пришлось уменьшить скорость.

Из ущелья они уже выбрались и, пройдя кордон, оказались на своей территории.

На первой же удобной поляне решено было сделать привал.

— Понимаю, что ты спешишь, но часов пять на еду и сон потребуется, — сказал Токела и, дождавшись утвердительного кивка брата, отправился отдавать распоряжения.

К Роу подошёл Ивар:

— Позвольте, джахт, я позабочусь о Тарге.

Роу передал ему поводья:

— Хорошо, Ивар, и спасибо, что привёл за мной Токелу, без него и ящеров путь занял бы больше времени.

— Что вы, джахт, — Ивар замялся, опустив глаза. — Простите, что я поверил в вашу смерть. Я должен был помочь вам выбраться.

— Ты бы не смог, мы с Керугом ушли пещерными ходами. Ты иди, мне надо подумать.

Ивар ушёл, уведя Тарга. А Роу спустился на берег, выбегающей из ущелья горной речушки.

Подумать надо было. А ещё ему надо было настроиться и попытаться почувствовать Лиссу. Тревога не отпускала. Точнее пока они мчались ущельем, уменьшая с каждым шагом расстояние до дома, она временно притупилась, но сейчас, когда он бездействовал, тревога бурными волнами захлёстывала душу. И Роу чувствовал, что не один он сейчас на грани срыва. Внутри ворочался зверь, мощный и необузданный. Он пробовал на прочность стены своей тюрьмы и искал выход наружу. И что-то подсказывало Роу, что цель дикой сущности не сбежать в горы на охоту за стадами беззащитных крестьян, а цель у них одна — защитить.

Роу сжал своё левое запястье ладонью другой руки. Он ощущал движение линий браслета, их беспокойную дрожь. Закрыв глаза, мысленно представил себе Лиссу. Некоторое время ничего не происходило, тишина и темнота, а потом, словно разом зажглось несколько магических светильников, и он увидел её огромные встревоженные глаза. В них плескалась боль. А ещё, этот взгляд причинял самую настоящую боль ему, потому что в них он не увидел зова. Она не ждала его, не надеялась на то, что он успеет, она собирала свою волю, готовилась бороться сама, не рассчитывая ни на чью помощь, но с чем или с кем? Образ Лиссы отдалился, и он увидел у неё на руках маленький свёрток. Жена, стройная, как в первые дни знакомства, прижимала к груди малыша, их сына. А потом, решительно закусив губу — такое узнаваемое движение — она отвернулась от Роу и быстрым шагом пошла, почти побежала по чёрному обсидиановому коридору. Знакомые подземелья, ведущие к храму.

— Сын, — прошептал Роу. — Он родился.

Браслет продолжал обжигать руку, но добавилось и новое ощущение: нечто обвилось вокруг запястья поверх знака истинной пары.

Роу открыл глаза: два сапфировых глаза смотрели на него из пустоты над браслетом. А затем красные, жёлтые и белые линии обрели объёмные очертания, раскрашивая тело маленького Хранителя дракона.

Единственная мысль, которая мелькнула у Роу: «Кто защищает Лиссу, если йоки здесь?»

— Роу, — резкий тревожный голос Керуга вернул его в реальность. — Что-то происходит. Посмотри вверх.

Он послушно поднял голову и увидел знаменитый Круг Асхара: пять разноцветных звёзд, соединённых переливающимся кольцом вокруг одной, самой главной. Сама звезда Асхара сияла почти так же ярко, как полуденное солнце; с единственной разницей, что солнце было значительно больше по размеру и, кроме того, оно несло тепло. А от воплощения главного божества веяло тревожным холодом, от которого у Роу начала твердеть кожа, и на руках проступил рисунок чешуи.

Ему приходилось видеть Круг и прежде. Ну как видеть? Он, как и все маги, раз в году в священную ночь вглядывался в небо, пытаясь по цвету различить, где какая звезда. Но сейчас, наверное, только слепой не смог бы их разглядеть.

Пять звёзд сияли с ослепляющей яркостью цветами своих стихий. И этот круг, их соединяющий. Что всё это могло значить?

— Кольцо Асхара, — произнёс подошедший Керуг. — Оно загорается только когда происходит что-то необыкновенно важное для равновесия мира. Важное — это значит созидающее или наоборот разрушающее. К этому моменту шаманы нашей земли стараются приурочить либо браки правителей, либо жертвоприношения. Когда тебя ещё на свете не было, мне довелось увидеть кольцо Асхара светящимся, но и вполовину не таким ярким. Но не в этом дело. Судя по всему, звезда Асхара стоит сейчас примерно там, где наша крепость. Там что-то происходит.

— Там что-то происходит, — повторил Роу, чувствуя, как йоки, оставив запястье, скользит вверх по руке, проникает под рубашку и замирает напротив бешено стучащего сердца.

И в его голове внезапно соединились все кусочки мозаики: опасения Лиссы, когда она вернулась из подземелья и плакала от страха, что их ребёнка могут принести в жертву, слова Керуга о значимом событии и бунт дикого зверя внутри, сдерживать которого становилось всё труднее.

«Пус-с-сти, — раздалось шипение в голове. — Опас-с-сность. Ис-с-стинная. Спас-с-сти».

— Роу, — донёсся до него словно издалека крик Керуга. — Сдержи его. Ты погибнешь!

Но Роу уже знал, что надо делать. Он отпустил, и чудовищная боль смяла человеческое тело. Часть сознания осталась с ним, он чувствовал, как трещат, расходясь, рёбра, как раскрывается спина, выпуская огромные кожистые крылья, как взламываются кости черепа, открывая дорогу монстру. Какая разница, выживет он после этого оборота или нет. Останется человеком или станет диким драконом. Главное, сейчас зверь стремился туда же, куда и он. А, значит, есть шанс успеть. А если не успеет, то и самой жизни для него больше не будет.

Огромная тень накрыла стоянку, разом взревели ящеры, и им ответил рёв самих небес. Звёзды погасли и загорелись снова. А потом на поляну упала оглушающая тишина.