Дивизия СС «Рейх». История Второй танковой дивизии войск СС. 1939-1945 гг.

Зализывая тяжёлые раны, нанесенные ей при прорыве "Фалезского котла", дивизия Дас Рейх отступала в Германию. Ход войны уже вне всякого сомнения оборачивался не в пользу "Третьего Рейх а", но Гитлер, не побоявшись поставить все на карту, задумал нанести на Западе еще один, последний и решительный удар, и дивизии Дас Рейх опять предстояло быть в первых рядах.

Отход на заранее подготовленные позиции

В течение последних дней лета и осени 1944 года сильно потрепанные германские армии на Западе откатывались из Франции, отступая через территорию Бельгии. Достигнув "Западного вала (линии Зигфрида"), они стали готовиться к обороне "священной земли Третьего Рейх а" от сил союзников по антигитлеровской коалиции. В последних числах августа 2-я танковая дивизия СС Дас Рейх приняла участие в этом отходе и переправилась через реку Сену в районе Эльбёфа. В течение нескольких дней дивизия продолжала отступать на восток, временами отбрасывая неприятельские части, вырывавшиеся вперед и "наступавшие ей на пятки".

При отступлении через территорию Бельгии гренадерам СС пришлось бороться с местными партизанами, устраивавшим засады и неожиданные нападения на отдельных солдат и небольшие воинские части. К 9 сентября дивизия Дас Рейх добралась до лесистого плато в районе Арденн. Спустя два дня дивизия подошла к Западному валу(сильно ослабленному в оборонительном отношении по сравнению с 1940 и даже с 1939 годом, поскольку немцы сняли с него большую часть вооружения для усиления Атлантического вала, оказавшегося преодоленным англо-американцами в ходе вторжения летом 1944 года). Дивизия заняла оборону на шестнадцатикилометровом участке "линии Зигфрида" между Брандшейдом и Лейденборном. На помощь обескровленным частям дивизии Дас Рейх прибыл батальон 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд, занявший оборону в секторе между разведывательным батальоном дивизии Дас Рейх и полком Дойчланд.

В это время Третий Рейх срочно нуждался в живой силе и бросал на оборону "линии Зигфрида" военнослужащих всех видов вооруженных сил и всех родов оружия. Поскольку "люфтваффе" к описываемому времени лишилась в ходе воздушных боев и налетов большей части своих истребителей и бомбардировщиков, в составе германской военной авиации оказалось больше летчиков, чем самолетов. В результате целые эскадроны "люфтваффе" преобразовывались в "авиапехотные" части, предназначенные для оказания помощи частям вермахта и войск СС, занявшим оборону на германо-бельгийской границе. Вероятно, не все пилоты были счастливы, узнав о своем новом назначении.

Русская поддержка

В довершение ко всему, в помощь дивизии Дас Рейх был направлен батальон "Русской Освободительной Армии" бывшего советского генерала А.А. Власова, сражавшейся на стороне держав Оси. Этот русский батальон был включен в состав сильно ослабленного 2-го батальона полка Дер Фюрер, но впоследствии ничем особенным себя не проявил.

Хотя "линия Зигфрида", даже лишенная значительной части своего прежнего вооружения, внешне все еще производила на стороннего наблюдателя достаточно внушительное впечатление, возможность успешно оборонять ее осложнялась целым рядом серьезных проблем. Так, например, никто не позаботился расширить, артиллерийские амбразуры, рассчитанные на орудия образца 1939 года, до габаритов орудий образца 1944 года. Кроме того, недостаток войск для обороны всего Западного вала, вынуждала оставлять немалые участки линии Зигфрида безо всякой защиты, что делало их уязвимыми в случае неприятельского наступления. Тем не менее, Гитлер заявил на весь мир, что его войска будут удерживать Западный вал до последнего солдата — если западные союзники осмелятся его атаковать!

В середине октября 1944 года дивизия Дас Рейх получила приказ сняться с позиции на "линии Зигфрида". Она была заменена другой дивизией и переброшена в район Зауэрлаха для пополнения своих рядов и подготовки новобранцев. По прошествии примерно месяца дивизия СС, приняв в свой состав пополнение, была возвращена на Западный фронт для участия в новом наступлении. На этот раз удар планировалось нанести в районе Арденнского леса. Операция, вошедшая в историю Второй мировой войны под названием "Арденнского прорыва" носила кодовое название "Вахт ам Рейн" ("Стража на Рейне"[324]). Таково было название немецкой солдатской песни XIX в., овеянной славой победы германского оружия во "франко-прусской войне" 1870–1871 годов.

Согласно разработанному лично Адольфом Гитлером плану операции "Стража на Рейне", трём германским армиям предстояло в течение недели прорваться через поросшее лесом Арденнское плато и захватить Антверпен. Таким образом, Гитлер надеялся вбить громадный клин между британскими силами на севере и американскими войсками на юге. Если бы немцам удалось, как это было задумано фюрером, рассечь надвое единый фронт англо-американских армий, германские войска смогли бы разбить их по частям — сначала англичан, затем американцев. Разумеется, Гитлер предоставил формированиям своих любимых войск СС высокую честь быть на острие "Арденнского прорыва".

Недавно сформированная 6-я танковая армия СС под командованием хорошо знакомого нам оберстгруппенфюрера СС Йозефа ("Зеппа") Дитриха включала в свой состав I и II танковые корпуса СС. Приданная II корпусу дивизия Дас Рейх 24 ноября завершила переправу через р. Рейн и, вместе с 9-й танковой дивизией СС Гогенштауфен, заняла исходные позиции для наступления южнее I корпуса, в районе Лосгейма. I корпус включал в свой состав 1-ю и 12-ю танковые дивизии СС, а также три армейских соединения. Кроме всех перечисленных выше соединений, под командованием оберстгруппенфюрера Дитриха находился также LXVII корпус в составе двух дивизий вермахта.

Подготовка к наступлению

К северу от позиций дивизий, находившихся под командованием Зеппа Дитриха, была расположена германская 15-я армия, а то время как 5-я танковая армия и 7-я армия занимали исходные позиции для наступления южнее частей СС, в районе Битбурга. Тем временем ОКВ образовало оперативный резерв в составе 9-й и 167-й народно-гренадерских дивизий (фольксгренадирдивизионен)[325] и 3-й мотопехотной дивизии, предполагая ввести их в бой на втором этапе наступления, с целью развития первоначально достигнутого успеха. К началу "Арденнского прорыва" механизированные части дивизий СС были доведены до штатной численности и имели в своем составе в общей сложности шестьсот сорок танков "Пантера", "Тигр" и Т-IV (PzKpfw IV).[326] Для сравнения — в распоряжении всех дивизий, входивших в состав германской 5-й танковой армии под командованием генерала Гассо барона фон Мантейфеля имелось всего-навсего триста двадцать танков обоих типов.

К концу 1944 года у англо-американцев сложилось представление, что у германской армии не хватит сил даже для обороны Западного вала, не говоря уже о наступлении такого масштаба, который грезился Гитлеру. Отвергая рекомендации своих генералов не торопиться с началом операции, нуждавшейся, по их мнению, в более тщательной подготовке, фюрер был уверен, что успех будет сопутствовать "Страже на Рейне" лишь до тех пор, пока сильная облачность и туман, затрудняющие видимость, будут затруднять применение англо-американцами военной авиации для нанесения воздушных ударов по наступающим германским войскам. Замечения скептиков, что германские запасы горючего все еще не достаточны для успешного проведения операции, фюрер отметал с ходу, утверждая, что немецкие танкисты по ходу своего молниеносного наступления захватят все необходимое горючее у неприятеля.

"Синий туман"

Как тогда, так и много лет спустя у плана операции "Вахт ам Рейн" было множество суровых критиков, утверждавших, как американский военный историк Джемс Лукас, что "предприятие, успех которого основывается на предпосылках вроде неизменно плохой погоды и возможности в неограниченном количестве захватывать горючее в ходе наступления на неприятельских складах, не может быть расценено иначе, как построенное на песке". Наряду с хронической нехваткой горючего, боевая мощь дивизии Дас Рейх и других дивизий СС, выглядевшая внушительной на бумаге, в действительности была значительно ослаблена нехваткой живой силы.

Возможно, пламенные приверженцы национал-социализма готовы были без малейшей критики, очертя голову, кинуться в самое безнадежное предприятие по малейшему кивку головы своего горячо любимого фюрера. Но менее фанатично настроенные германские генералы и высшие офицеры приводили все новые доводы против проведения запланированной операции в Арденнах, считая, что фюрер, вместо тщательно спланированной и продуманной операции, напустил, как говорят немцы, "синего тумана"(что означает "ничего конкретного"). А генерал-фельдмаршал Карл-Рудольф Герд фон Рундштедт утверждал (правда, уже после войны), что "эта операция была совершенно бессмысленной, причем самым глупым было избрание Антверпена в качестве главной цели наступления. Да если бы нам удалось добраться хотя бы до Мааса, мы и то должны были бы упасть на колени и благодарить за это Бога, оставив всякую мысль об Антверпене!".

Даже "вернейший из верных" Зепп Дитрих — и тот пытался отговорить своего горячо любимого фюрера от претворения в жизнь плана Арденнской операции. Но Адольф Гитлер, невзирая на все возражения, от каких высоких военных авторитетов они бы ни исходили, не желал отказаться от выношенного им бессонными ночами замысла, успешное осуществление которого считал единственным ключом к спасению "тысяч елетнего Рейх а", и приказал своим армиям приступить к выполнению оперативного плана неукоснительно и в установленные сроки.

В ходе подготовки к наступлению командир II танкового корпуса СС Вилли Биттрих временно выделил несколько частей из состава дивизии Дас Рейх и сформировал из них боевые группы, предназначенные для прикрытия флангов корпуса в ходе прорыва. 16 декабря 1944 года мощнейшая артиллерийская подготовка на фронте шириной более ста тридцати пяти километров, занимаемом четырьмя американскими дивизиями, положила начало Арденнскому наступлению. Впрочем, II танковый корпус СС присоединился к наступающим германским частям только спустя два дня, в то время как на острие наступления находились дивизии в составе I танкового корпуса СС под командованием группенфюрера СС Германа Прейсса.

Даже на самых первых этапах наступления у дивизии Дас Рейх и других дивизий СС возникло немало проблем. Вступив с ходу в боевые действия, они очень скоро застряли в транспортных пробках, вызванных нехваткой горючего. Чтобы в срок добраться до Антверпена, немцам необходимо было бы заправиться не менее пяти раз. Между тем, запасов горючего им, по распоряжению Гитлера, было выдано всего на две заправки. Желая сохранить план операции как можно дольше в тайне, фюрер запретил создавать крупные склады горючего в прифронтовых районах.

Кроме горючего, немцам хронически не хватало боеприпасов для артиллерийских и танковых орудий. Водителям застрявших в транспортных пробках с пустыми баками грузовиков и боевых машин приходилось бросать их. Гренадеры, не имевшие зимней одежды и обуви, шагали по заснеженным обочинам, проваливаясь в снег. Вопреки представлениям о мягкости зимы в Западной Европе, число обмороженных росло, хотя, конечно, и не в той пропорции, что на заснеженных полях России. Скорость продвижения немцев в глубь Бельгии сдерживалась также сложным рельефом местности в Арденнах.

20 декабря 1944 года Вилли Биттрих приказал частям Дас Рейх оказать поддержку 560-й народно-гренадерской дивизии, пытавшейся овладеть стратегически важным перересечением дорог в районе Барак-де-Фетюр. По выполнени поставленной задачи, дивизии СС надлежало в ускоренном темпе продвигаться в северо-западном направлении на Манэ, создав плацдарм на берегу реки Урт в районе Бомаля. К этому времени Хайнц Ламмердинг вновь вступил в командование дивизией Дас Рейх.

Но прежде чем подчиненные Ламмердингу части смогли приступить к выполнению поставленной задачи, им пришлось целых два дня дожидаться подхода колонны бензовозов из глубокого тыла. К несчастью для немцев, приказ Гитлера рассчитывать в наступлении прежде всего на захват неприятельских складов горючего оказался невыполнимым. В результате задержки германского наступления американский гарнизон Барак-де-Фетюр успел закрепить свой контроль над захваченным районом и получить подкрепления, пока немецкие танки и самоходки ждали с пустыми баками подхода бензовозов для заправки. На помощь гарнизону "джи-ай" поспешили парашютисты 82-й воздушно-десантной дивизии и танковые полки и состава 3-й и 7-й бронетанковых дивизий, занявшие пересечение дорог и весь прилегающий район.

23 декабря 1944 года полк Дер Фюрер наконец атаковал Барак-де-Фетюр. В то время как 2-й батальон начал фронтальную атаку при поддержке группы танков Т-IV и роты 88-миллиметровых зенитных орудий (оказавшихся в ходе войны чрезвычайно эффективным противотанковым оружием), 3-й батальон и группа самоходных штурмовых орудий атаковали американский гарнизон с восточного направления. В ходе ожесточенного боя эсэсовцы уничтожили семнадцать "Шерманов" и тридцать четыре колесно-гусеничных танка неприятеля, потеряв при этом всего четыретанка Т-IV. Преодолев, в конце концов, ожесточенное сопротивление противника и овладев дорожным узлом, полк Дер Фюрер еще некоторое время преследовал отходящих в северо-западном направлении на Малемпрэ американцев, после чего сменил направление, захватив еще одно пересечение дорог в районе Бель-Э.

Атака в районе Оденя

Во второй половине дня полк Дойчланд атаковал город Одень. С самого начала наступающие войска СС оказались в трудном положении вследствие недостатка снарядов у дивизионной артиллерии. В ходе атаки пехотный офицер по фамилии Фрейгофер записал в свой военный дневник, что "на каждый залп наших батарей американцы отвечают ураганным огнем сотен стволов средней и тяжелой артиллерии". Хотя первая атака захлебнулась, натолкнувшись на яростное сопротивление американцев, немцам все-таки удалось, со второй попытки, при поддержке танков, смонтированных на автомобилях зенитно-артиллерийских установок и саперной роты, завладеть населенным пунктом перед самым наступлением темноты.

По выполнении поставленной задачи, Фрейгофер посмотрел в небо и подумал о своих близких в родном "фатерланде", которым Бог не послал покоя и мира на Рождество… "Высоко в небе над нашими головами слышался монотонный рокот сотен английских и американских "летающих крепостей"— тяжелых бомбардировщиков, летевших на восток бомбить немецкие города. Мир на земли и в человецех благоволение?". К счастью для самого Фрейгофера и для его товарищей по оружию сильная облачность препятствовала штурмовикам англо-американской армейской авиации атаковать полк Дойчланд в Арденнах. Тем временем полк получил приказ продолжать наступление и захватить дорогу, соединявшую города Манэ и Гранмениль. В ночь перед Рождеством 3-й батальон и саперная рота приступили к выполнению боевого задания.

К несчастью для батальонов "зелёных СС", артиллерийская подготовка их наступления, проведенная артиллерийским полком дивизии Дас Рейх, не смогла причинить американцам существенного вреда, поскольку немецким батареям, вследствие нехватки боеприпасов, было приказано по возможности экономить снаряды(как ни трудно в это поверить, коль скоро речь идет об артподготовке наступления!). В результате этой "экономии снарядов"3-й батальон и приданная ему саперная часть понесли в ходе наступления тяжелые потери. Участвовавший в атаке командир саперной роты позднее вспоминал, как атакующим, не имевшим, в отличие от кампании в России, зимнего белого маскировочного обмундирования, пришлось бежать по совершенно открытой местности. "На белом снегу мы выделялись, как тёмные пятна, и сразу же оказались под убийственным огнём американцев, которые могли бить нас на выбор".

Рождество 3-й батальон и другие части полка Дойчланд встретили "на ходу", или, точнее, "на бегу", продолжая наступление в западном направлении. Хотя англо-американские штурмовики и артиллерия причиняли эсэсовцам постоянные неудобства, на твердой земле они без особого труда справлялись с попадавшимися им на пути неприятельскими войсками. Американцы, под прикрытием артиллерийского огня, поспешно отступали на Манэ и Гранмениль. В ходе дальнейшего продвижения полк терял все больше гренадеров обмороженными. В отличие от первых месяцев войны на территории Советского Союза, обмороженными у эсэсовцев и солдат вермахта в Арденнах оказывались, прежде всего, ступни, ибо немцам не хватало не столько теплой одежды, сколько зимней обуви. С наступлением ночи немцы наконец выбили американцев из населенных пунктов Гранмениль и Манэ, укрывшись от ночного холода в домах местных жителей.

Ощутивший в ту ночь безмерное счастье от возможности наконец-то провести ночь в тепле и с крышей над головой, Фрейгофер, прежде чем заснуть "в объятиях Морфея", с немецкой педатичностью, не преминул описать в своем дневнике все трудности, с которой его дивизии пришлось столкнуться в дни "Арденнского прорыва": "Еще три года назад мы бы, наверняка, продолжали бы наступать всю ночь напролет, не давая противнику ни минуты передышки. Но теперь, после почти пяти лет жестоких боев, в нашем наступлении нет и намека на былую скорость". Он пришел к убеждению, что "люди по-прежнему в полном порядке, но у танков и орудий нет снарядов и горючего, и потому неважно, насколько высок наш боевой дух, а важно то, что без снарядов и горючего мы мало чего сможем добиться".

Несмотря на все эти трудности, Фрейгофер и другие офицеры и солдаты полка Дойчланд, судя по записям, по-прежнему были полны решимости сражаться за Отечество: "Единственное, что еще дает нам надежду на счастливое завершение войны — это наше "чудо-оружие" и решимость ни за что не отдавать нашу страну во власть красных (интересно, однако, что Фрейгофер, в отличие от записей предыдущих лет, уже, видимо, не считал неприемлемой перспективу отдать "нашу страну" в руки "англо-американских плутократов"! — В.А.). Надеясь на дальнейшее развитие и совершенствование "летающих авиабомб""Фау-1", баллистических ракет "Фау-2" и реактивных самолетов, он запечатлел на следующих страницах своего военного дневника не покидавшую его даже в самых неблагоприятных обстоятельствах твердую уверенность в том, что "новаторский гений наших ученых и исследователей" спасет Германию от иноземного завоевания и порабощения. Хотя дивизия Дас Рейх давно уже сражалась на Западном фронте, Фрейгофер, подобно другим офицерам и солдатам своей дивизии, был явно несравненно больше озабочен коммунистической угрозой, надвигавшейся на Германию с востока: "Мы не можем допустить установления советского ига над нашей страной. Мы уже воочию убедились на Востоке в прелестях советского "рабоче-крестьянского рая", и не желаем повnорения ничего подобного у нас в Германии".

На следующее утро эсэсовцы начали наступление на Мормон, в ходе которого были контратакованы американской бронетанковой частью. После первого замешательства, вызванного неприятельским контрударом, немцы, быстро оправившись, уничтожили несколько "Шерманов". В ходе ближнего боя за Гранмениль немцам приходилось драться буквально за каждый дом. Вскоре гренадеры полка Дойчланд убедились в многократном численном превосходстве противника и в том, что сами они оказались отрезанными от главных сил своей дивизии. Механизированная колонна дивизии Дас Рейх пыталась пробиться в Гранмениль на помощь отрезанным гренадерам, но путь немецким танкам и самоходкам был прегражден завалами из срубленных деревьев и интенсивным артиллерийским обстрелом неприятеля, в конце концов, заставившим эсэсовских танкистов отступить.

В ходе боя за Гранмениль потери германские потери неуклонно возрастали. Скоро санитарная служба уже перестала справляться с огромным количеством раненых. Тем не менее, если верить соответствующей записи в дневнике Фрейгофера, его войска даже оказали первую медицинскую помощь взятому немцами в плен раненому американскому офицеру-танкисту. Военнопленный, как оказалось, достаточно свободно владевший немецким языком, вероятно, под влиянем морфия, введенного ему для смягчения боли в раздробленной коленной чашечке, разговорился и поведал взявшим его в плен эсэсовцам о том, что чины Ваффен СС пользуются в Соединенных Штатах зловещей репутацией изощренных садистов, подвергающих взятых в плен неприятельских солдат жестоким мучениям. "А теперь", как записал в своем дневнике Фрейгофер, — "он говорит, что с ним обращаются не хуже, чем с нашими собственными ранеными, и раздает нашим людям свои сигареты "Честерфилд".

Американское превосходство

Используя свое существенное численное превосходство, а также всю ударную мощь своей армейской авиации, американцы вскоре снова овладели Манэ и приступили к окружению немцев, занявших оборону в Гранмениле. Но прежде чем им удалось сомкнуть кольцо окружения, полк СС нашел проход в американских боевых порядках и ускользнул через него. "В полной тишине мы просочились через этот проход", вспоминал позднее командир саперной роты, — "прошли по ничейной земле, переправились через небольшую речку, пока не добрались, наконец, до большого лесного массива. И там мы, наконец, соединились со своими".

Тем временем Фрейгофер также повел оставшихся под его командованием шестьдесят солдат и офицеров из разных подразделений полка через неприятельскую территорию на соединение со своими. Когда эта горстка уцелевших приблизилась к линии фронта, путь ей неожиданно преградила группа солдат неизвестной национальности, лишив их всякой надежды на спасение. Впоследствии Фрейгофер сделал в своем дневнике следующую запись об этом инциденте: "Я сделал еще несколько шагов, увидел перед собой американского капитана и спросил по-английски первое, что мне пришло в голову: "Вы — американец?". Ответ был крайне лаконичным: "Йе!". Поистине, каков вопрос, таков и ответ!".

Фрейгофер был убежден, что американцы могли бы без особых усилий окружить его горстку людей. Тем не менее, неприятельские солдаты, невзирая на свое очевидное численное превосходство, показались ему "как будто парализованными".

"Я спросил капитана: "Вы хотите драться?", и сам в то же мгновение пожалел о том, что задал этот вопрос. Но он, к моему удивлению, ответил так же лаконично: "Нет, не хотим". И тогда я, завершив наш краткий разговор словами: "О’кей!", подал знак моим людям уносить ноги, пока "ами" не передумали".

Растворившись в лесу, эсэсовцы к следующему утру вышли, наконец, в расположение 560-й народно-гренадерской дивизии. После воссоединения этого и других остатков частей полка Дойчланд, отступивших из Гранмениля, в рамках одной части, полк отступил в Одень.

В ходе боев за Гранмениль и Манэ знакомый нам обершарфюрер СС Эрнст Баркманподверг очередному разгрому американские бронетанковые части. В ночь перед Рождеством Баркман возглавил рейд 4-й роты 1-го танкового батальона по занятой неприятелем территории. Остановленный ненадолго в районе Бель-Э вражеским артобстрелом и потеряв два танка, Баркман двинулся дальше, далеко оторвался от своей роты и едва не столкнулся с очередным "Шерманом", из которого и не преминул вышибить дух, предварительно отогнав свою "Пантеру" на безопасное расстояние, "чтобы не забрызгаться".

Чтобы читатель не заподозрил нас в предвзятости, особой неприязни к "Шерманам" и вообще в стремлении к искажению исторической правды, сделаем несколько необходимых замечаний касательно "Шерманов", а также американских и германских танков вообще. Самым лучшим в плане вооружения и брони немецким танком описываемого периода являлся 63-тонный "Тигр" Емарки VI, вооруженный лучше американского "Шермана". "Тигр", в массивной круглой башне которого была установлена длинноствольная 88-миллиметровая пушка, и обладавший броней толщиной до 180 миллиметров (в передней части танка), выходил победителем из единоборства с любым танком союзников по антигитлеровской коалиции, но имел недостаточно мощный мотор (всего 650 лошадиных сил), и по этой причине часто выходил из строя. Во всяком случае, по авторитетному мнению неоднократно упоминавшегося выше американского генерала Омара Н. Брэдли, "немцы потеряли больше танков "Тигр" от аварий, чем от огня артиллерии союзников".[329] Ничуть не хуже тяжелого "Тигра" зарекомендовал себя в боях уже неоднократно упоминавшийся нами немецкий 50-тонный средний танк "Пантера" марки V, с клиновидной лобовой броней, от которой отскакивали снаряды английских и американских противотанковых орудий (но уязвимой для реактивных гранат из базук), имевший (в отличие от "Тигра") соответствующий своему весу мотор. Вместо установленной на "Тигре" всесокрушающей 88-миллиметровой пушки, "Пантера" была вооружена длинноствольной 75-миллиметровой пушкой с большой начальной скоростью снаряда. Учитывая наличие такого башенного орудия и конусообразную форму корпуса, немецкая "Пантера" превосходила танки "Шерман" по всем тактико-техническим показателям. На начальном этапе своего боевого применения, в Северной Африке, американские "Шерманы" были вооружены 75-миллиметровой пушкой, снаряды которой не пробивали лобовую броню средних и тяжелых германских танков, и были способны выводить танки противника из строя только прямым попаданием в боковую броню. При этом американские танкисты постоянно жаловались, что каждый подбитый германский танк обходится им в один, а чаще два собственных танка (вместе с экипажами). Таким образом, "ами" могли одерживать победы над германскими танковыми частями только ценою потери большого количества своих танков. Чтобы уменьшить потери военной техники, артиллерийско-техническое управление армии США начали замену 75-миллиметровой пушки на "Шерманах" новой, 76-миллиметровой пушкой, имевшей более высокую начальную скорость снаряда. Но даже это новое орудие, которым к моменту высадки в Нормандии была переоснащена значительная часть американских боевых машин, чаще царапало, чем пробивало броню немецких танков.

Англичане, как всегда, оказались хитрее своих заокеанских "дальних родственников". Полученные от американцев по "ленд-лизу" новенькие "Шерманы" были переоснащены британцами своими старыми 17-фунтовыми пушками, способными пробить толстую лобовую броню германских "Пантер", что англичане с успехом продемонстрировали на практике. Увидев эти пушки в действии, командир одной из американских дивизий обратился к британскому главнокомандующему генерал-фельдмаршалу виконту Бернарду Лоу Монтгомерис просьбой вооружить 17-фунтовой пушкой хотя бы один танк "Шерман" в каждом американском танковом взводе. Но Монтгомери отказал ему, сославшись на перегруженность английского артиллерийско-технического управления собственными, британскими заказами. В просьбе о предоставлении некоторого количетва 17-фунтовых пушек хотя бы на механической тяге американцем было также вежливо, но твердо отказано, под предлогом дефицитности этого вида тяжелого оружия.

Уразумев, наконец, что в поединке с "Тиграми" и "Пантерами" им придется обходиться исключительно собственными силами, не рассчитывая на поддержку "томми", "ами" сделали ставку на длинноствольные 90-миллиметровые зенитные пушки. В Нормандию их было доставлено восемь дивизионов. Подобно 88-миллиметровому зенитному орудию, находившемуся на вооружении германской (и одновременно — советской) армии и прозванному немцами "русской спринцовкой", или "руссеншпритце"(поскольку оно представляло собой совместную советско-германскую довоенную разработку), 90-миллиметровая американская пушка представляла собой универсальное орудие, из которого можно было не только вести огонь по неприятельским самолетам, но и стрелять прямой наводкой по наземным целям. В то же время, 90-миллиметровые орудия, подобно 88-миллиметровым зенитным пушкам, были столь же громоздкими и тяжелыми. Их было трудно передвигать и устанавливать на огневых позициях. Тем не менее, второй эшелон противотанковой обороны в тылу американских "Шерманов" составляли дивизионы 90-миллиметровых пушек. А превосходство в танках у американцев до самого конца войны носило исключительно количественный, но никак не качественный характер.

Вернемся к Эрнсту Баркману. Подбив еще два американских танка, он, не торопясь, поехал на своей "Пантере" дальше вниз по извилистой проселочной дороге. Неподалеку от Манэ ему попалась в чистом поле очередная девятка "Шерманов", вытянувшаяся в цепочку. Чтобы хоть как-то свести на нет подавляющее численное превосходство противника, Баркман со своей "Пантерой" встал у американцев на пути, так что стрелять по нему мог только их головной танк, и приготовился принять неравный бой. Но на этот раз дело, к величайшему удивлению эсэсовца-"панцеркнакера", дело обошлось без всякого кровопролития. Не дожидаясь первого выстрела вставшей у них на пути одинокой "Пантеры", американские экипажи повыскакивали из своих грозных боевых машин и разбежались кто куда, на глазах изумлённого эсэсовского экипажа. Не желая тратить боезапас впустую, Баркман, скрепя сердце, не стал крушить брошенные американцами танки из своей 75-миллиметровой пушки, предоставив подоспевшим гренадерам удовольствие вывести неприятельские машины из строя.

Чем больше сокращалось расстояние, отделявшее танк Баркмана от Манэ, тем больше ему попадалось на пути американских солдат, беспорядочно отступавших в ту же сторону, в которую он наступал, и пребывавших в состоянии, столь близком к паническому, что они даже не замечали, что мимо них проезжала германская "Пантера". Наконец подразделение 2-й бронетанковой дивизии армии США обратило на Баркмана внимание и решилось атаковать его, хотя и не без некоторых колебаний. Укрывшись за дымовой завесой, он помешал стрелкам американских "Шерманов" как следует прицелиться и, решив, ввиду нехватки снарядов, не принимать неравного боя, решил оторваться от противника, протаранив и раздавив по дороге некстати подвернувшийся ему под гусеницы джип. Разделавшись с джипом, "Пантера" Баркмана с налета столкнулась с неприятельским танком. В результате этого досадного дорожно-транспортного происшествия мотор германского танка заглох. Дело, в буквальном смысле слова, "запахло керосином", но водителю Баркмана удалось снова запустить двигатель и благополучно смыться, не сообщив страховой компании никаких сведений о себе. Поспешно удаляясь с места ДТП, Баркман не удержался и разнес почти в упор из пушки еще один неприятельский "Шерман", после чего благополучно возвратился в родной батальон, уже давно принимавший самое живое участие в штурме Гранмениля.

В последние дни декабря 1944 года американцы продолжали теснить отступающих немцев. К этому времени 6-ю танковую армию СС на фронте уже сменила 5-я танковая армия вермахта. В результате Йозеф Дитрих приказал дивизии Дас Рейх занять район южнее Урта, по соседству с 2-й дивизией вермахта и 560-й народно-гренадерскойдивизией. При этом части Ламмердинга были снова рассредоточены по разным соединениям. Так, танковый разведывательный батальон, артиллерийский батальон (дивизион) и две мотопехотные роты были приданы 12-й танковой дивизии СС Гитлерюгенд, а 3-й батальон полка Дер Фюрер — 9-й танковой дивизии СС Гогенштауфен. Остальные части полка Дер Фюрер были брошены на усиление рядов 560-й народно-гренадерской дивизии.

Операции местного масштаба

В конце 1944 года солдаты дивизии Дас Рейх проводили большую часть своего времени в дозорах и операциях местного масштаба. Хотя целый ряд высокопоставленных офицеров Ваффен СС никак не мог смириться с мыслью о неизбежности поражения и по-прежнему разрабатывал планы дальнейших наступательных операций, находившиеся под их командованием дивизии — так же, как и германские формирования на других участках "Арденнского фронта" — были явно уже не в состоянии осуществить мечты своих командиров. В действительности немцы были в лучшем случае способны удерживать собственные позиции, пытаясь отражать контратаки западных союзников с максимальным уроном для последних, а говоря по-русски, старались продать свою жизнь подороже.

В первых числах января 1945 года, после короткого перерыва в боевых действиях, неприятельские силы нанесли удар по частям полка Дер Фюрер в лесном массиве к северу от населённого пункта Магостер. Американская пехота при поддержке многострадальных танков "Шерман" выбила из Магостерского леса 5-ю и 7-ю роты, вынудив 5-ю роту отойти на новые позиции в восточной части Магостера. Но на новой позиции "ами" не оставляли немцев в покое, забрасывая их минами и фосфорными снарядами и бросая в атаку на них все новые бронетанковые и пехотные части. Но эсэсовцы, несмотря на все возрастающий неприятельский натиск, продолжали удерживать свои позиции.

Пока части полка Дер Фюрер обороняли восточную часть Магостера, 9-я рота полка Дойчланд дралась с американцами в северной части городка. В утренние часы американцы начали было одолевать немцев, постепенно захватив почти весь населенный пункт. После гибели в бою командира 9-й роты полка Дойчланд, убитого в голову пулей из крупнокалиберного пулемёта, командир 5-й роты полка, оберштурмфюрер СС Георг Фильцман, взял командование на себя, пытаясь сделать оборону более координированной и эффективной.

Во второй половине дня оборонявшие Магостер эсэсовцы, судя по соответствующим записям в военном дневнике Фильцмана, "оказались под перекрёстным огнем, так что он "принял решение удерживать до последнего часовню и пять домов, все еще находившиеся в наших руках". Согласно его записям, к этому времени эсэсовцы "дрались за каждый дом с ожесточением, которому я еще не был свидетелем ни разу за всю мою фронтовую жизнь, даже в России". Поздно вечером американцы захватили немецкий тактический штаб (размещавшийся в упомянутой выше часовне) и еще несколько зданий. В руках Фильцмана и горстки его гренадеров оставались всего два разрушенных дома. Тем не менее, они, отклонив предложение американцев сдаться, предпочли драться до конца, защищая каждый квадратный метр остававшейся под их контролем территории.

Но, несмотря на свою готовность, как всегда, нести высокие потери ради ставшей явно недостижимой цели удержать Магостер, "зелёные эсэсовцы" Фильцмана хорошо понимали, что идти с их слабыми силами на прорыв означало бы верную гибель под градом неприятельских пуль. Уничтожив важные карты, сообщения и другие документы, Фильцман передал командиру батальона последнее радиосообщение: "Боеприпасы на исходе. Документы уничтожены. Положение безнадежное. Прорыв невозможен". В момент передачи радиосообщения в живых у него оставалось всего пятнадцатьчеловек, а "противник окружил со всех сторон последний разрушенный дом".

И вот, в момент, когда Фильцман и его пятнадцать уцелевших подчиненных уже готовились предстать перед своим Создателем (или вознестись в Валгаллу — кому как больше нравится!), по разрушенному городку внезапно открыл огонь один из уцелевших шестиствольных реактивных минометов "небельверфер", или, как их называли советские солдаты — "ванюша", полка Дер Фюрер. "Дымовые мины" ("небельгранатен")немецкого "ванюши" (обладавшие, если верить воспоминаниям ветерана Дас Рейх Отто Скорцени, способностью приводить к разрыву лёгочных пузырьков и кровеносных сосудов у обстреливаемых из "небельверферов" солдат противника) стали рваться в самой гуще атакующих американцев, приведя их в полное замешательство. Тем более, что американцы и в гораздо более выгодных для себя условиях особенной стойкостью в бою не отличались — не говоря уже о ситуациях, чреватых столь неприятныхми сюрпризами! Фильцман же не растерялся и под прикрытием дымовой завесы "небельверфера", использовавшего при обстреле не только фугасно-осколочные, но и — в полном соответствии со своим названием и исконным предназначением! — дымовые мины, вывел горстку своих уцелевших бойцов из обреченного городка, спасая их от верной гибели. Когда эсэсовцы, выбравшись из горящего Маогстера на дорогу, стали поспешно отходить на Бефф, "два неприятельских военных самолета на бреющем полете пронеслись метрах в пятнадцати над нашими головами, обстреляв нас из бортового оружия, чтобы заставить нас остановиться. Нам всё же удалось в тот раз уйти от них. Но некоторые из моих людей, которые из-за ранений не поспевали за нами и отстали, бросились на землю и пролежали так до наступления темноты, притворяясь убитыми".

Тяжёлые потери

На протяжении второй половины дня и наступившего вечера Фильцман и другие уцелевшие защитника Магостера по одному или небольшими группами подходили в штаб батальона. Легко раненые могли самостоятельно, хотя и медленно, передвигаться, и сохранили достаточно сил, чтобы покинуть территорию, занятую неприятелем, и добраться до своих. Но гренадёров, тяжело раненых в боях за Магостер, не имевших возможности самостоятельно выбраться, Фильцман был вынужден оставить на милость неприятеля. После импровизированного смотра всех наличных сил, проведенного в "штаб-квартире", оказалось, что в 5-й роте остались всего один офицер, триунтер-офицера и восемь гренадеров, то есть рядовых — хоть стой, хоть падай!

4 января 1945 года Вилли Биттрих получил приказ о переводе дивизии Дас Рейх (а верней — того, что от нее к описываемому времени осталось!), с фронта в резерв. Однако до полков и батальонов дивизии, рассредоточенные по другим соединениям, занимавшим разные участки "Арденнского фронта", этот приказ не дошел, и все они остались на передовой. В результате некоторые из этих частей и подразделений понесли новые потери в ходе начавшегося пять дней спустя американского генерального наступления.

1-й и 2-й батальоны полка Дер Фюрер, получившие приказ отступать в направлении Дошана, покидали линию фронта под грохот тяжелой артиллерии противника. Из-за крайней малочисленности рот в этих двух батальонах у них не хватило людей для того, чтобы сформировать, как этот полагалось, арьергард для обеспечения надлежащего порядка при отходе. Подвергаясь в ходе своего отступления в тот день постоянным огневым налетам и нападениям, батальоны "зелёных СС" несколько раз в течение дня были вынуждены занимать оборону, пока не добрались к вечеру до пункта назначения, где и соединились с основными силами дивизии.

В середине января 1945 года полк Дойчланд вернулся на "линию Зигфрида". К этому моменту операция "Вахт-ам-Рейн" окончательно выдохлась. Дас Рейх и другие дивизии войск СС и вермахта продолжали отступать к Рейну, в то время как армии западных союзников день за днем сужали "Арденнский выступ". По прошествии месяца все германские части были отведены на восточный берег Рейна, готовясь к отражению неминуемого вторжения англичан, американцев (а теперь уже и французов) на территорию "Третьего Рейх а". Подобно многим другим кровопролитным сражениям, спланированным и развязанным Гитлером и ОКВ, "Арденнский прорыв" явил немало примеров подлинного героизма германских солдат, и, в том числе, гренадёров Ваффен СС.

Более шестидесяти германских военнослужащих были награждены за умелое руководство вверенными им войсками и личное мужество Рыцарским Крестом Железного Креста. Одиннадцать из этих шестидесяти награжденных были ветеранами Ваффен СС (а семероиз этих одиннадцати — чинами 2-й танковой дивизии СС Дас Рейх)!

"Арденнское наступление" (обычно именуемое в англо-американской военно-исторической традиции "битвой за Выступ"[333]), дорого обошлось обеим противоборствующим сторонам. Немцы потеряли в Арденнах около восьмидесяти двух тысяч убитыми, триста двадцать четыре танка и триста двадцать военных самолетов (сбитых в воздушных боях или же англо-американскими частями противовоздушной обороны). Немало боевых машин СС и вермахта было брошено из-за нехватки горючего и уничтожено собственными экипажами, чтобы не оставлять технику врагу. Потери англо-американцев в Арденнской операции составили семьдесят семь тысяч убитыми, семьсот тридцать три танка и пятьсот девяносто два военных самолета. Приведем для наглядности данные о потерях сторон в виде таблицы:

Потери противоборствующих сторон в Арденнской операции

Как со всей очевидностью явствует из приведенной выше таблицы, немцы понесли несколько большие потери только в живой силе (потеряв убитыми на шесть тысяч человек больше, чем их противники), но в то же время уничтожив почти вдвое больше танков и самолетов неприятеля, чем потеряли сами. Комментарии, как говорится, излишни. Хотя, как говорится… сила силу ломит. К тому же англичанам и американцам было несравненно проще (хотя и не так просто, как СС СР) пополнять убыль в живой силе, бронетанковой и авиационной технике. А вот германский вермахт и войска СС "истекли кровью" в буквальном смысле слова.

Последнее генеральное наступление войск "Третьего Рейх а" на Западном фронте — операция "Стража на Рейне" оказалась, по мнению критиков замыслов фюрера, роковой ошибкой Гитлера. Для ветеранов войск СС "Арденнский прорыв" знаменовал собой апогей их военных усилий. Впервые с начала Второй мировой дивизии Ваффен СС оказались не в состоянии выполнить поставленные задачи и сыграть роль "спасательных команд", с марша вступающих в бой на самых опасных участках, прорывая неприятельскую оборону и мощными контрударами срывающих наступательные операции неприятеля. Настало время и войскам СС ощутить себя столь же истощенными и обескровленными, как и другим родам войск "Третьего Рейх а" и неспособными отныне влиять на ход войны.

Зализывая на германской территории раны, полученные в Арденнах, эсэсовцы дивизии Дас Рейх жадно ловили слухи о том, куда их направят на этот раз. Еще до завершения Арденнской операции дивизия получила приказ о переброске на Восточный фронт для участия в отчаянной попытке остановить натиск Красной армии, вышедшей на границы бывшей Австрии и Венгрии. Начиналась предсмертная агония "тысяч елетнего Рейх а". И бойцы войск СС готовились умереть на своем последнем посту, как тот самый последний солдатиз книги Эрнста Юнгера, хотя Юнгера почти никто из них, конечно, не читал "ни при какой погоде"(как писал Сергей Есенин).