Дивизия СС «Рейх». История Второй танковой дивизии войск СС. 1939-1945 гг.

Сколь бы отчаянной не казалась немцам ситуация, сложившаяся на Западном фронте, их положение на Восточном фронте было несравненно хуже. С момента неудачного для "Третьего Рейх а" операции "Цитадель" Красная армия почти безостановочно приближалась к границам Германии. И вот фюрер призвал уцелевших ветеранов дивизии Дас Рейх сослужить ему последнюю службу и защитить Державу, в честь которой была названа их дивизия.

Добьём фашистского зверя в его логове (Советский военный плакат)

В начале декабря 1944 года Красная армия вторглась на территорию Венгрии, выйдя на берега Дуная всего в тридцати километрах южнее венгерской столицы Будапешта. Но еще до перехода основных советских сил через реку подоспели германские формирования, сумевшие остановить дальнейшее продвижение красных и создавшие глубоко эшелонированную оборонительную "линию Маргариты", тянувшуюся от озера Балатон до самого Будапешта. В ответ Ставка Верховного Главнокомандования изменила направление советского наступления, сконцентрировав свои силы севернее Будапешта.

В середине декабря советские войска 2-го и 3-го Украинских фронтов повели наступление на Будапешт. На пятый день боев части 18-го танкового корпуса Красной армии перерезал автостраду Будапешт-Вена. Несколько южнее войска двух советских армий захватили Эстергом (Гран), создав в районе города плацдарм для дальнейшего наступления. Правда, одной из пехотных дивизий германского вермахта удалось в начале января нового 1945 года выбить советские войска из Эстергома и отразить несколько последующих попыток Красной армии вновь завладеть этим центром, важным в стратегическом отношении. Но, несмотря на потерю Эстергома, советские войска удержались на созданном ими плацдарме.

В ходе боев за Будапешт немцы провели целую серию неудачных вылазок из осажденного города на разных участках обороны, пытаясь разорвать кольцо окружения вокруг Будапешта, но всё было тщетно. Отразив все попытки немцев "вырваться на оперативный простор", Красная армия 12 февраля овладела венгерской столицей. Взяв Будапешт, советское командование могло со спокойной душой бросить свои основные силы на захват нефтяных разработок и нефтеперегонных предприятий в Южной Венгрии.

Если бы этот район попал в руки Сталина, Третий Рейх лишился бы своего последнего (после перехода Румынии в стан "антигитлеровской коалиции") источника горючего, без которого продолжение войны стало бы невозможным. Кроме того, потеря Венгрии лишила бы немцев поставок венгерского зерна, являвшимся не менее важным стратегическим сырьем, чем нефть или и бензин (ведь в регулярной заправке нуждаются не только танки и автомобили, но и люди).

Грозящая катастрофа и как с ней бороться

Стремясь предупредить эту катастрофу, грозившую потрясти "тысяч елетний Рейх" во всех его (ставших и без того весьма шаткими) основаниях, Гитлер отдал приказ о переброске дивизий Ваффен СС с Западного фронта на "линию Маргариты". В действительности 6-я танковая армия СС получила этот приказ еще до падения Будапешта. В последний раз в истории Второй мировой войны дивизии Дас Рейх и другим формированиям Ваффен СС предстояло принять участие в отчаянном контрнаступлении, имевшим самые минимальные шансы на успех перед лицом подавляющего превосходства противника в силах и средствах.

Гитлер назвал свой новый план наступления на советские войска операцией "Пробуждение весны" ("Фрюлингс Эрвахен"[334]). Так называлась модная в годы юности будущего фюрера социально-критическая пьеса известного "властителя дум" времён "Второго Рейх а" Франка Ведекинда, посвящённая столкновению полюбивших друг друга гимназиста и гимназистки с лицемерной мещанской моралью гогенцоллерновской Германии и заканчивающаяся трагической гибелью главных героев (героиня умирает от последствий подпольного аборта, герой пускает себе пулю в лоб). Не совсем понятно, почему фюрер избрал именно название этой довольно мрачной и безысходной по содержанию пьесы со столь драматическим финалом для последней наступательной операции своих войск в мировой войне. Но сегодня нам остаётся об этом только гадать.

В последнем Весеннем наступлении должны были принять участие Группа армий "Юг" и Группа армий "Юго-Запад" (Хеересгруппе "Зюдвест"),[335] которым предстояло разгромить войска 3-го Украинского фронта и другие формирования Красной армии, занявшие районы между реками Дравой, Дунаем и озером Балатон. Приданным Группе армий "Юг" 6-й танковой армии СС, германским 6-й и 8-й армиям, а также венгерской 3-й армии предстояло нанести удар в южном, а армиям, входившим в состав Группы армий "Юго-Восток" — в восточном направлении. Действуя по принципу "клещей", две армейские группы должны были, координируя свои действия, охватить с двух сторон и раздавить, "как гнилой орех" (по выражению фюрера) все силы неприятеля (см. генерал граф фон Шлиффен, Канны).

Разгаданные замыслы

К несчастью для немцев и для их венгерских союзников, операция "Пробуждение весны" вовсе не оказалась неожиданностью для Советской армии. Своевременно получив донесения разведки о появлении в Венгрии дивизии Дас Рейх и других дивизий войск СС, Ставка тут же отдала приказ о подготовке к отражению, очевидно, планируемого немцами наступления, начало которого ожидалось в период с конца февраля по начало марта. Мало того! Советское Верховное Главнокомандование, тщательно проанализировав обстановку и разведывательные донесения, сделало совершенно правильный вывод о том, что германское наступление следует ожидать в районе озера Балатон. И маршал Ф.И. Толбухин, командующий 3-м Украинским фронтом, распорядился перекопать весь угрожаемый район траншеями, противотанковыми заграждениями и рвами, усеять его минными полями и сконцентрировать на нём части, обильно оснащённые противотанковым оружием.

Являясь составной частью Группы армий "Юг", 6-я танковая армия СС должна была наступать вдоль Сарвижского канала, угрожая неприятельским коммуникациям через Дунай. В центре 6-й армии наступал I танковый корпус СС, на ее левом крыле — II танковый корпус СС, а на правом — I кавалерийский корпус. 2-я танковая дивизия СС Дас Рейх, как и прежде, входившая в состав II танкового корпуса СС, теперь находилась под командованием группенфюрера СС Вернера Остендорфа. Прорвав неприятельские позиции, дивизиям СС надлежало развивать наступление вдоль по течению Дуная до Дунауйфёльдвара, а затем повернуть на север и наступать на Будапешт.

Ранняя оттепель

Хотя начало операции "Пробуждение весны" было намечено на "международный женский день" 8 марта, Зепп Дитрих и другие высшие офицеры Ваффен СС опасались, что неблагоприятные погодные условия могут помешать вверенным их попечению войскам вовремя прибыть на исходные позиции перед началом операции. Необычно рано наступившая в 1945 года весенняя оттепель, приведшая к обильному таянию снегов, покрывавших венгерские равнины, превратила их в моря жидкой грязи, через которые гренадерам "зелёных СС" приходилось пробираться чуть ли не вплавь. И снова грязь и заболоченная почва задерживали продвижение танков, самоходной артиллерии и бронетранспортеров и тягачей, хотя в сухое время года они вполне могли бы проехать по венгерским проселочным дорогам. А вот дорог с твёрдым покрытием в этой части Венгрии было, к сожалению, не густо.

Уже после окончания войны Йозеф Дитрих вспоминал об огромных трудностях, которые приходилось преодолевать его армии ещё до первых выстрелов, произведенных в ходе наступления: "Заболоченная местность, непроходимая для танковых частей, привела к тому, что сто тридцать две из наших боевых машин безнадёжно застряли в грязи, а пятнадцать наших лучших танков — "Королевских тигров"— увязли в ней по самую верхушку башни!". Удручённые транспортными проблемами, Зепп Дитрих и другие полевые командиры буквально умоляли ОКВ перенести начало операции "Пробуждение весны" на более позднюю дату, надеясь, что почва к тому времени просохнет, и их застрявшие в грязи танковые части вовремя успеют занять свои исходные позиции перед началом операции. Но все их просьбы были отклонены бюрократами в мундирах цвета "фельдграу".

Хотя два мотопехотных полка, входившие в состав дивизии Дас Рейх, получили пополнения, инструкторы и старослужащие за то недолгое время, что оставалось до начала операции, не успели обучить их всему тому, что они знали и умели сами. Мало того! Это вливание нового "человеческого материала" оказалось абсолютно несущественным, и дивизия так и не достигла полной численности к началу операции "Фрюлингс Эрвахен". Фактически 2-й батальон полка Дойчланд, в силу своей малочисленности, вообще не смог принять участие в начальном этапе наступления. В начале 1945 года казалось, что в Германии и ее странах-союзницах уже не осталось людей, готовых умереть за "дело Оси".

2 марта все части дивизии Дас Рейх прибыли в район ее сосредоточения. Бездорожье и распутица, перемежавшиеся со снегопадами (но снег сразу же снова таял!), замедляли и осложняли подтягивание частей к линии фронта. Последние двадцать километров до передовой гренадерам "зелёных СС" вообще пришлось шлепать по грязи пешком, поскольку ОКХ не желая рисковать утратой элемента внезапности, распорядилось исключить скопление военной техники и автотранспортных средств в непосредственной близости линии фронта. Учитывая, что советское командование давно уже догадывалось о подготовке немцами контрнаступления в районе Будапешта и, со своей стороны, соответствующим образом подготовилось к отражению германского контрудара, все принятые перестраховщиками из ОКХ меры предосторожности оказались совершенно излишними.

При виде своих гренадёров, с трудом пробирающихся через сплошное море грязи, Вилли Биттрих, командующий II танковым корпусом СС, понял, что они никак не успеют добраться до своих исходных позиций к началу наступления, назначенному стратегами из ОКХ на утро 6 марта, упорно настаивавшим на соблюдении всех намеченных и предписанных ими и Гитлером сроков проведения операции. Как вспоминал позднее один из чинов артиллерийского полка дивизии Дас Рейх, "в тот день (6 марта 1945 года — В.А.) мы провели мощную артподготовку наступления наших гренадеров. Но никакого наступления за нашей артподготовкой не последовало, потому что они еще не подошли к своим исходным позициям, так что мы, считайте, выпустили все наши снаряды зря — если, конечно, не считать того, что нашим артобстрелом переполошили и насторожили противника".

Пехотные части подтянулись на исходные позиции с опозданием на несколько часов и атаковали неприятеля лишь на следующее утро, после значительно менее мощной и менее продолжительной артиллерийской подготовки. Перед ними была поставлена задача выйти к берегам Дуная и создать плацдарм в районе Дунфуйфёльдвар-Дунауйпентеле. Из-за непролазной грязи гренадерам "зелёных СС" пришлось атаковать без поддержки механизированных частей дивизии. Несмотря на отсутствие танков и самоходных орудий, батальонам СС удалось прорваться через несколько линий траншей и захватить важную возвышенность.

Но, по мере продвижения гренадеров СС у них на пути вырастало все больше свежих частей Красной армии, так что германское наступление стало терять темп, пока не было окончательно остановлено красноармейцами. В ходе атаки офицеры СС постоянно сообщали своим дивизионным и корпусным командирам, следившим за их продвижением с командных пунктов, что имеющихся у них в наличии сил ни в коем случае, даже при самом благоприятном варианте развития наступления, не хватит для осуществления операции "Пробуждение весны" в намеченном масштабе. Вильгельм Биттрих и другие высшие чины Ваффен СС исправно передавали полученные с поля боя сообщения дальше по инстанции — наверх, в ОКХ, откуда они шли еще выше — в ОКВ, после чего, возможно, ложились на рабочий стол самого фюрера (а может быть, и нет — кто знает? — что вождя напрасно раздражать или огорчать?). И в ответ поступал лаконичный ответ: "Дивизиям СС продолжать наступление".

В начале марта Вернер Остендорф был смертельно ранен в бою под ШтульВайсенбургом. После его гибели командиром дивизии Дас Рейх был назначен штандартенфюрер СС Рудольф Леман, командовавший соединением до середины апреля. А с середины апреля и до самого конца Второй мировой войны дивизию Дас Рейх возглавлял ее последний командир — штандартенфюрер СС Карл Крейтц.

Хотя мотопехотные части "зелёных СС" продолжали свое отчаянное, без малейшнй надежды на успех, наступление в глубь занятой советскими войсками территории, командование Группы армий "Юг" поняло, наконец, всю бесплодность их отчаянных попыток совершить невозможное, и убедилось в бесполезности всей операции. К середине марта авиационная разведка доложила о подготовке Красной армией мощного контрудара. В районе города Штуль Вайссенбурга было замечено скопление трех тысяч советских танков и самоходно-артиллерийских установок, продвигавшихся к линии фронта с явным намерением нанести контрудар в районе озера Балатон с целью отрезать дивизии СС.

16 марта, как и ожидалось, началось это советское наступление, окончательно похоронившее последние надежды немцев на успех операции "Фрюлингс Эрвахен". Гренадеры дивизии Дас Рейх совершенно неожиданно для себя подверглись неприятельскому нападению с трех сторон сразу! Отбросив части 5-й армии вермахта, советские бронетанковые части, скопившиеся вокруг города Секешфегервар, практически окружили 6-ю танковую армию СС,

Дивизия Дас Рейх отчаянно дралась с красными в районе ШтульВайссенбург-Варпалота, удерживая коридор для выхода 6-й армии из грозившего ей окружения. Выпустив дивизии СС через этот проход из грозившего захлопнуться "котла", она вместе с ними отступила на позиции юго-восточнее реки Рааб. К этому времени туда прибыл 2-й батальон полка Дойчланд, еще сохранивший свою штатную численность, с целью подготовки новой германской линии обороны и сдерживания, хотя бы в течение некоторого времени, натиска Красной армии.

Венгерский гуляш

От внимания вечно голодных, оглохших от красноармейского "ура", пальбы и взрывов и не выспавшихся, гренадёров "зелёных СС", тщетно пытавшихся сдержать советский натиск, не укрылось, что венгерские дивизии, прежде сражавшиеся с немцами плечном к плечу, стали проявлять недвусмысленные признаки усталости от войны. Вместо того, чтобы занять предписанные им позиции рядом с немцами на передовой, венгерские союзники вдруг начали отходить целыми подразделениями в разных направлениях, но все дальше от линии фронта, явно избегая военных столкновений с частями Красной армии. Мало того! Во многих частях венгерского "гонведа"[336] наблюдалось почти полное отсутствие боеприпасов, зато не наблюдалось недостатка ни в горячей пище в полевых кухнях, ни в продовольствии в обозных колоннах.

В период краткого перерыва между боями некоторым гренадерам "зелёных СС" выпало редкое счастье получать пищевое довольствие по нормам и из котлов своих венгерских собратьев по оружию. Один бывший водитель артиллерийского тягача дивизии Дас Рейх вспоминал после войны, как он остановил свой тягач перед венгерской армейской полевой кухней и пошел с товарищами попробовать, чем и как кормят венгерских солдат: "Повар-венгр наполнил наши котелки горячей картошкой, тушёной капустой и мясом (все эти продукты давно уже стали редкостью в "Третьем Рейх е", чье население с первых дней войны сидело на голодном пайке, получая все необходимые продукты и товары по карточкам! — В.А.), щедро заправленных салом и острым красным соусом из сладкого и острого перца, обжигавшего рот и гортань, как огонь, но показавшегося нам необыкновенно вкусным!". Судя по этим приятным впечатлениям, врезавшимся в память "зелёных эсэсовцев" даже в мало располагавшей к благодушию обстановке грозовой весны 1945 года, братья-мадьяры, строй которых в период пребывания Венгрии в послевоенном "социалистическом лагере" шутливо именовался "гуляшным социализмом", до перехода в стан СССР жили в условиях "гуляшного фашизма (или, если быть точнее, нилашизма)". Кроме гуляша с паприкой, каждый солдат получал кружку красного вина, но жажда, вызванная острой, жирной пищей, с непривычки, оказалась такой сильной, что бедные немцы "в течение трех следующих дней все время пили воду, где только ее находили. Только к вечеру третьего дня я смог снова нормально дышать". Вот что голод делает с людьми — даже если это "гениально организованный голод"[338] обычно царивший в Германии в военное время, независимо от того, какой режим находился там у власти.

Тем временем Группа армий "Юг" перед лицом подавляющего численного и технического превосходства Красной армии, продолжала отступать все дальше на запад. Отход проходил организованно — до того момента, когда входившая в состав армейской группы 1-я венгерская кавалерийская дивизия неожиданно в полном составе бросила фронт, образовав в нем зияющую брешь и создав угрозу левому флангу II танкового корпуса СС. Советские войска не замедлили воспользоваться дезертирством "гуляшных фашистов" и устремились в эту брешь, грозя рассечь надвое германскую линию обороны.

Но полку Дойчланд ценой больших потерь все-таки удалось заткнуть эту брешь телами своих гренадеров и не дать неприятелю развить достигнутый успех. К счастью для полка, на фронт как раз подошли подкрепления, позволившие частично пополнить страшно поредевшие ряды батальонов СС (хотя пополнения состояли в основном из военных моряков, имевших мало опыта ведения войны на суше).

Гитлер глубоко разочарован

Тем временем гренадеры дивизий СС узнали, что боготворимый ими фюрер крайне недоволен их действиями на полях сражений в Венгрии. Дело дошло до того, что Гитлер, в знак выражения своего недовольства неспособностью "зелёных эсэсовцев" остановить продвижение советской военной машины даже собирался отдать приказ о лишении всех сражавшихся в Венгрии чинов Ваффен СС привилегии носить манжетные ленты с названиями своих частей и соединений, и потребовать от них прислать эти ленты ему в Рейхсканцелярию, в доказательство неукоснительного выполнения приказа. Хотя гренадеры Зеппа Дитриха и без того уже удалили манжетные ленты с именем и фамилией фюрера с рукавов своих мундиров (сделав это, впрочем, из чистой предосторожности, опасаясь, что немцев с такими лентами на рукавах красноармейцы уж точно брать в плен не станут!), слухи о намерении Гитлера отдать такой приказ возмутили их до глубины души. Невзирая на проявление столь явной несправедливости и чёрной неблагодарности, многие "зелёные эсэсовцы" продолжали в мыслях и делах по-прежнему хранить верность фюреру, утверждая, что Ваффен СС были оклеветаны своими недоброжелателями из числа ближайшего окружения Гитлера, сообщившими ему неверные сведения о положении в Венгрии. Другие, напротив, казалось, лишились последних иллюзий. Так, начальник штаба Зеппа Дитриха потребовал от своего командира послать в Берлин запрос, не желает ли фюрер получить назад манжетные ленты со своим именем не только от эсэсовцев, все ещё оставшихся в живых, но и ото всех тех из них, кто уже пал на полях сражений, сражаясь за Германию с именем фюрера на устах? После войны эпизод с манжетными лентами был искажен до неузнаваемости — автору самому приходилось в юности читать в книге советского литератора и бывшего сотрудника спецслужб Овидия Горчакова "Максим не выходит на связь", что Дитрих и его эсэсовцы, якобы, сложили свои манжетные ленты в полный ночной горшоки отослали его лично Гитлеру по почтев виде рождественской посылки!

К концу месяца советские войска перешли Верешские горы, разгромив на перевалах несколько германских частей. Применяя мощные танковые формирования и эскадрильи штурмовиков, Красная армия пробивала все новые бреши в съёживавшихся, как бальзакова шагреневая кожа, линиях обороны Группы армий "Юг". Под городом ШтульВайссенбургом штурмовая рота дивизии Дас Рейх вместе с другими боевыми группами СС предприняла отчаянную попытку сдержать советское продвижение вглубь Венгрии. Части "зелёных СС" были сметены с пути, "как горстка праха" (по выражению Вальтера Розенвальда), понеся ужасные потери.

В этом бою на штурмовую роту Дас Рейх, насчитывавшую к началу операции в своих рядох двести пятьдесят бойцов, обрушились советские войска, в авангарде которых наступали сорок танков Т-34. Один из уцелевших гренадёров боевой группы СС позднее записал в своем дневнике, что "Советы обстреливали нас со всех сторон. На нас накатывались нескончаемыми волнами советские солдаты, не отстававшие от "огневого вала" собственной артиллерии и поражаемые осколками собственных снарядов". В течение дня боевой группе пришлось сдерживать натиск танков Красной армии стрелковым оружием и противотанковыми гранатомётами "панцерфауст" и "панцершрек". К моменту, когда боевая группа была окончательно выбита со своих позиций, в ее рядах осталось всего пятнадцать человек!

Разгромив эти части СС, части Красной армии без особого труда взяли ШтульВайссенбург. Из района ШтульВайссенбурга советские войска двинулись вверх по течению реки Рааб на Кёрменьдь и Штейнамангер, неуклонно приближаясь к границам бывшей австрийской земли Бургенланд. В этом регионе красноармейцев поджидала 6-я танковая армия СС, занявшая новые позиции восточнее большого озера Нейзидлерзее, расположенного к юго-востоку от Вены. Сдерживая наступление советских войск на бывшую Австрию, Дас Рейх и другие дивизии СС "со скрежетом зубовным" отходили под натиском красного "парового катка", неуклонно приближавшегося к Вене.

В начале апреля 1945 года советские армии 3-го Украинского фронта подступили к Вене. Окружив обреченный город с трех сторон, маршал Толбухин разработал план взятия Вены. 1-й Гвардейский стрелковый корпус должен был начать штурм Вены с юго-востока, 5-й Гвардейский танковый корпус и 9-й Гвардейский стрелковый корпуса — с юго-запада. Чтобы не выпустить германский гарнизон генерала фон Бюнау из австрийской столицы, Толбухин приказал выставить заслон на холмистой местности к западу от города. Между тем 46-я армия 2-го Украинского фронта подступила к Вене с северо-востока.

Окруженный советскими войсками в Вене, преданный всеми, и даже своим обожаемым фюрером, но по-прежнему неукротимый и "пыхтящий от ярости, как носорог", Зепп Дитрих поставил перед основными силами дивизии Дас Рейх задачу защищать до последнего мосты через Дунай. Полку Дер Фюрер, выделенному из состава дивизии, предстояло оборонять район восточного пригорода Вены, Леопольдсдорфа. В течение девяти суток бойцы дивизии сдерживали натиск советских войск в жестоких боях, шедших буквально за каждый дом. Тем не менее, подвляющее численное и техническое превосходство красноармейцев позволило им методично отбрасывать "зелёных эсэсовцев", захватывая один мост за другим. Бои шли за каждую улицу — и даже под землей, в канализационных трубах, причем советские и германские подразделения в борьбе за контроль над венской канализационной системой жгли друг друга из огнеметов.

После нескольких отбитых немцами попыток штурма Вены в лоб, войска 2-го Украинского фронта в ходе очередного лобового наступления пробили в германской обороне обширную брешь на стыке участков полков Дер Фюрер и Дойчланд. Заткнуть эту брешь Зепп Дитрих приказал отдельной части, вошедшей в историю дивизии Дас Рейх под названием боевой группы Гаузера(а не "Гауссера", как часто неправильно пишут!), занявшей оборону между участками полков Дер Фюрер и Дойчланд, в районе пригородного поселка Мюнхдорфа. Группа была названа в честь своего командира Ганса Гаузера(которого не следует путать с Паулем Гауссером!). Сразу по прибытии в Мюнхдорф, боевая группа Гаузера с марша атаковала три советских танка Т-34, уже ехавшие по мосту. Один танк был подбит, две другие боевые машины предпочли отойти подобру-поздорову.

После этого первого боевого соприкосновения с противником, боевая группа закрепила свой контроль над Мюнхдорфом. Между тем прибыл связной из штаба дивизии Дас Рейх, с приказом Гансу Гаузеру и его людям удерживать поселок не менее трех дней, пока дивизия не восстановит в тылу боевой группы линию обороны. К счастью для группы, Гаузеру и его людям пришлось иметь дело с неприятельскими войсками, находившимися под командованием офицеров, не страдавших избытком инициативы и воображения. В своем рапорте о боях за Мюнхдорф Гаузер отметил, что "русские не разведали как следует наш сектор". В противном случае "им было бы проще простого обойти поселок с обеих сторон и отрезать нас от своих. Вместо этого они предпочли растрачивать свои силы в однообразных лобовых атаках".

На пятый день боев эти кровопролитные волновые атаки все же истощили силы боевой группы Гаузера, вынудив ее отойти, уступив неприятелю часть поселка. Но боевая группа выполнила свою задачу, фронт за ее спиной был восстановлен, и Гаузеру было приказано отойти на соединение с основными силами полка Дер Фюрер. Командир полка ДФ, Отто Вейдингер, выразил Гаузеру и его войскам особую благодарность за мужество и дисциплину. В своем рапорте Вейдингер подчеркивал, что "благодаря умелому руководству и безупречному исполнению долга Гаузером, воодушевлявшим подчиненных своим личным примером, русские атаки были отражены". В результате Гаузер был удостоен чести командовать 1-м батальоном полка Вейдингера, прежний командир которого недавно был убит в бою. Кроме того, Гаузер был, по ходатайству командира полка Дер Фюрер перед вышестоящими инстанциями, награжден Рыцарским Крестом Железного Креста.

Но, невзирая на этот временный успех, положение Дас Рейх, да и всех других германских дивизий все больше осложнялось. Части Красной армии продолжали таранить их позиции. 5 апреля войска СС были вынуждены, отступив из пригородов, занять круговую оборону в центре Вены. Интересно, что, несмотря на то, что на улицах города шли полномасштабные бои, обычная жизнь в Вене продолжалась. Венцы, как и в мирное время, ходили на работу, в кафе и рестораны, в магазины и на рынки за покупками. И в этой сюрреалистической обстановке в игру вступили австрийские "антифашисты", чьи снайперы стреляли в спину защищавшим Вену эсэсовцам. Большинство этих "антифашистов" симпатизировало левым (преимущественно социал-демократическим и коммунистическим) идеям, но среди них были также анархисты, монархисты (сторонники династии Габсбургов) и даже офицеры-австрийцы германского вермахта, переменившие фронт в последние часы существования "тысяч елетнего Рейх а" (но почему-то совсем не было замечено "австрофашистов"). На рукавах они носили красно-бело-красные повязки цветов довоенного австрийского флага.

Тем временем советские бронетанковые части вклинились в круговую оборону нецев в центре Вены с двух направлений, вынуждая германские войска оступать к Дунайскому каналу (Донауканаль).[341]

В своих послевоенных воспоминаниях об этом отступлении бывший канонир артиллерийского полка дивизии Дас Рейх описывал свой "отход вместе с остатками дивизии через "Игольное ушко"[342] — узкий коридор, проделанный самоходными орудиями танковой дивизии Великая Германия(казалось бы, совсем недавно оспаривавшей у дивизии Дас Рейх высокую честь возглавить штурм Белграда! — В.А.)". Ни один из гренадеров полков и батальонов "зелёных СС", кому довелось пройти этим "коридором смерти", под огнем неприятельских артиллерийских, танковых и стрелковых частей, осыпавших их градом пуль, мин и снарядов, и при этом уцелеть, не забыл его до конца дней своих. Хотя дивизия дошла до Дунайского канала, она не смогла долго удержаться на этой позиции. Советские войска переправились через канал и атаковали позиции 4-й танковой дивизии, вынудив дивизию Дас Рейх отступить к Флоридсдорфскому мосту,[343] стремясь избежать, таким образом, окружения.

9 апреля 1945 года остатки дивизии сосредоточились в районе моста и на прилегающих участках по обоим берегам Дуная. К этому моменту оба пехотных полка дивизии понесли настолько тяжелые потери, что по численности каждый из них равнялся в лучшем случае батальону. Но, несмотря на тяжелейшие потери, боевой дух "зелёных эсэсовцев" все еще не угас. Они по-прежнему были полны решимости сражаться! Один из младших офицеров дивизии позднее отмечал, что "нет ничего постыднее, чем бросить своих товарищей в беде. На войне мы не делали этого даже с риском для жизни". Правда, "изменника или труса все равно бы убили на месте. Дивизии приходилось сражаться целыми неделями, но никто из нас даже не думал о бегстве. В бою у солдата есть немало шансов выжить. Но от расстрельной команды не удавалось спастись еще никому".

Заняв новую линию обороны, эсэсовцы принялись рыть окопы и превращать близлежащие дома в оборонительные сооружения. Они продержались на своем клочке земли целых два дня, отбив десятки неприятельских атак, хотя страдали от огня советских артиллерии и снайперов, неся тяжелые потери. "Мы дрались с русскими на поверхности земли, под землей, в канализации, и в воздухе, отгоняя и сбивая атаковавшие нас красные самолеты", — вспоминал один из офицеров-ветеранов дивизии. "Советские самолеты кружили над городом как рои мух, беспощадно уничтожая все живое".

Постепенно войска 3-го Украинского фронта вклинивались все глубже в оборону дивизии, оттесняя эсэсовцев на крошечный плацдарм, имевший всего несколько сотен метров в окружности. Части Красной армии почти непрерывно обрушивали на немцев, согнанных на этот пятачок, огонь артиллерийских батарей и минометов. Немногие еще не вышедшие из строя "Пантеры", "Тигры" и другие боевые машины дивизии ездили по периметру, совсем как живые пантеры и тигры, мечущиеся по клетке, прикрывая своим огнем участки обороны, которым угрожал прорыв. 11 апреля одной из защищавших плацдарм у Флоридсдорфского моста танковой роте пришлось оставить плацдарм и поспешить на помощь 4-й танковой дивизии, потерявшей в боях за Вену все свои танки и самоходно-артиллерийские установки.

На следующий день штандартенфюрер СС Леман, убедившись в абсолютной невозможности дальнейшего удержания Флоридсдорфского моста силами своей дивизии, отдал приказ готовиться к эвакуации и отходу на новые позиции, расположенные выше по течению Дуная, в районе Мельк-Санкт-Пёльтен.

Переправившись на другой берег Дуная, германские "Пантеры" очень скоро натолкнулись на бронетанковые и противотанковые части неприятеля. Карл-Хайнц Боске, командир 6-й роты танкового полка дивизии, описывал позднее ожесточенность разгоревшегося боя в следующих выражениях: "Попадание в борт со стороны сидения водителя вывело мой танк из строя. Водитель был убит на месте, а радист — смертельно ранен. Остальные остались, слава Богу, целы. Меня тошнило, моя правая пятка все время дрожала. Пришлось срочно вылезать из машины. Наша "Пантера" горела несколько часов". С трудом выбравшись из подбитого танка, уцелевшие танкисты вернулись к мосту своим ходом, а остальные "Пантеры" также предпочли покинуть опасный участок.

Ближе к полудню дивизия Дас Рейх и другие германские формирования начали отходить из Вены в западном направлении, отступая на Мельк и Санкт-Пёльтен. К 13 апреля Красная армия установила над столицей Австрии свой полный контроль. Отступая по непролазной грязи и бездорожью, части дивизии подвергались постоянным артобстрелам и атакам советской пехоты. При прохождении эсэсовского арьергарда через городок Бизамберг он подвергся очередной атаке красноармейцев. На этот раз несколько немцев были захвачены советскими солдатами в плен.

В районе Мелька гренадеры дивизии Дас Рейх сделали короткий привал, перевязали раны, немного передохнули после боев и получили свежее пополнение, состаявшее, главным образом, из наскоро мобилизованных дрезденских пожарных. В Мельке Леман получил приказ, согласно которому большей части дивизии надлежало прибыть в Дрезден, а основным силам полка Дойчланд — в район пограничного г. Пассау для участия в обороне этого района от приближавшихся частей американской армии. Но к моменту получения штабом дивизии этого приказа полк Дер Фюрер находился в южной части Протектората Богемия и Моравия и потому не смог соединиться с основными силами дивизии в Дрездене, как это было предусмотрено приказом. Таким образом, 2-я танковая дивизия СС Дас Рейх до самого конца войны оставалась разделенной на несколько боевых групп, действовавших раздельно, и уже никогда не принимала участие в боевых действиях в качестве единого соединения.

Последний парад

В соответствии с полученным приказом, части дивизии начали организованный отход в Германию, оставив за собой танковый полк в Санкт-Пёльтене в качестве арьергарда. В полку на тот момент оставалось двадцать два исправных средних танка "Пантера", один тяжёлый танк "Тигр II" и четыре ремонтно-эксплуатационных автомобиля, оснащённых пулемётами и использовавшихся в качестве бронетранспортеров. По прибытии дивизии Дас Рейх в Дрезден, чины танкового полка приготовились снять с танков вооружение и подорвать их, чтобы они не попали в руки Красной армии. При подготовке боевых машин к уничтожению командир 2-й роты танкового полка дивизии Дас Рейх отметил в своем военном дневнике, что "день был тихий и ясный, и перед моим мысленным взором прошла вереница событий всех последних лет".

Прежде чем подорвать свои танки, рота выстроилась на последний парад. В ходе этой церемонии, если верить воспоминаниям командира, "были хором исполнены все мои любимые марши, а я обратился к моим товарищам с краткой речью, поблагодарив их за их усилия в борьбе за счастье нашего народа и нашей страны. Я заявил, что освобождаю моих подчиненных от необходимости соблюдать воинскую дисциплину и принесенную ими клятву верности. Затем мы все вместе спели национальный гимн ("Германия превыше всего"), после чего я обошел ряды моих верных солдат, на прощание крепко пожав руку каждому из них". Интересно, что ветераны Ваффен СС, вопреки своей репутации "столпов нацистского режима", и не подумали спеть "Песню Хорста Весселя" ("Знамёна ввысь…"), хотя в "Третьем Рейх е" этот "партийный гимн" НСДАП всегда исполнялся сразу после национального гимна! Видать, не так сильна была в эсэсовцах идеологическая закваска…

Чинам роты — уроженцам Вены — было дано разрешение вернуться в город, чтобы позаботиться о своих близких. Остальные по приказу командира погрузились на бронетранспортёры и отправились в американскую оккупационную зону.

Распустив остатки свой роты по домам, сам офицер с несколькими людьми остался для подрыва танков. Он вспоминал позднее, что эсэсовцы были глубоко опечалены необходимостью своими же руками уничтожать боевые машины, так верно служившие им несколько лет. "С комком в горле мы, вооружившись панцерфаустами, поджигали наши танки один за другим. Невозможно выразить словами те чувства, которые мы при этом испытывали. Наш "Тигр II" никак не хотел умирать, и нам пришлось долго стрелять по нему, прежде чем удалось вывести его из строя".

Танкисты наблюдали за тем, как их танки горели и взрывались, как если бы они стояли у смертного одра своих боевых товарищей, наблюдая за их предсмертной агонией. Это "жертвоприношение богу войны" тянулось томительно долго. Так когда-то древние германцы или норманны наблюдали за тем, как в полном вооружении сгорали в огне погребальных костров, разведенных на палубах их боевых кораблей, павшие в битве конунги-вожди или викинги. Командир роты вспоминал позднее, как "мощные взрывы боекомплектов, оставленных в танках экипажами, громыхали один за другим, каждый раз выбрасывая в небо кусты дымно-рыжего пламени. Предсмертные конвульсии наших боевых машин заставляли и нас содрогаться, впервые за всю войну проникаясь чувством нашего окончательного поражения". По завершении гекатомбы, "последние из могикан" танковой роты СС в глубоком молчании и подавленном настроении погрузились в бронетранспортер и отправились в американскую оккупационную зону на территории бывшего "тысячелетнего Рейх а".

А основные силы полка Дойчланд продолжали сражаться до конца войны, вступая в мелкие стычки с передовыми частями американской армии в районе Санкт-Пёльтена. Вскоре до немецких войск, оборонявших Санкт-Пёльтен, дошла весть о смерти Гитлера, сообщенная по германскому радио под приглушённую дробь барабанов. Согласно официальному сообщению, фюрер не покончил с собой, а пал смертью героя при обороне имперской столицы Берлина. 8 мая, после получения штаба 6-й танковой армии СС приказа капитулировать, состоялся последний парад полка Дойчланд. В этот день были в последний раз в истории полка вручены боевые награды отличившимся, после чего полк сдался американцам. Впрочем, одна выделенная ранее из состава полка боевая группа силой около батальона в прощальной церемонии не участвовала, поскольку в описываемое время действовала против частей Красной армии на подступах к Праге.

Эта боевая группа Дойчланд, дислоцированная в районе аэродрома, расположенного примерно в пяти километрах к востоку от столицы Протектората Богемия и Моравия, насчитывала в своем составе восемь рот общей численностью в тысяч у триста человек. Среди них были как совсем юные новобранцы "с пушком на губах", так и поседелые в боях ветераны "в зрелых годах". Именно на ветеранах и держалась боевая группа. Из-за нехватки всего необходимого в германской армии на завершающем этапе войны в вооружении и обмундировании эсэсовцев группы Дойчланд царил полнейший разнобой. Большинство чинов боевой группы было вооружено старыми карабинами и имело всего по тридцать патронов на человека.

Измена в собственных рядах

К концу апреля 1945 года штурмбанфюрер СС, под чьим командованием находилась боевая группа Дойчланд, получил сообщение об измене в рядах Русской Освободительной Армии Главнокомандующего Вооружёнными силами Комитета Освобождения Народов России (КОНР) генерала А.А. Власова. 1-я дивизия РОА численностью восемнадцать тысяч штыковпод командованием полковника Буняченко переменила фронт и двинулась на восставшую против германских оккупационных властей Прагу с намерением оказать военную помощь повстанцам. Спустя несколько дней группа Дойчланд получила приказ преградить взбунтовавшейся русской дивизии путь в Прагу и одновременно не допустить захват аэродрома чешскими инсургентами. В начале мая мятежные власовцы подошли к Праге и вступили с эсэсовцами в бой за аэродром. Безнадёжно уступавшие власовцам в численности и вооружении, эсэсовцы, тем не менее, удерживали аэропорт, пока офицер "люфтваффе" не сообщил им о директиве ОКВ провозглашавшей безоговорочную капитуляцию всех германских войск безоговорочную перед союзниками по антигитлеровской коалиции.

Подобно всем другим германским военнослужащим, гренадёры боевой группы Дойчланд стремились сдаться не войскам Красной армии, а американцам или англичанам. Окруженная на территории аэродрома власовцами и чешскими повстанцами, боевая группа совершила 8 мая прорыв на запад и двинулась на город Саац. Чтобы обеспечить беспрепятственный проход через неприятельские кордоны, сто двадцать эсэсовцев были оставлены в арьергарде. Им удавалось, с грехом пополам, держать власовцев на безопасном расстоянии. По дороге к пункту назначения эсэсовцы встретили автоколонну "люфтваффе" и пытались конфисковать несколько грузовиков, чтобы доехать до Сааца. Однако летчики отказались поделиться с ними автотранспортом. Боевой группе пришлось продолжать путь в своих собственных битком набитых (в том числе и ранеными) самоходно-артиллерийских установках и тягачах.

Приблизившись к пункту назначения, "зелёные эсэсовцы" узнали, что все дороги, ведущие в город, перекрыты советскими бронетанковыми частями. Тогда немцы решили разделиться на несколько рот и попытаться пробираться, кто как может, пешим ходом через сельскую местность, пока не наткнутся на американцев. Продвигаясь через лесные массивы под покровом темноты, некоторым чинам боевой группы удалось выйти в расположение американских войск под Пильзеном (Пльзенем). Но таких было немного. Большинство чинов группы Дойчланд было по дороге убито или взято в плен советскими войсками или чешскими партизанами.

Тем временем полк Дер Фюрер получил приказ идти на Прагу, где ему предстояло осуществить, выражаясь современным языком, "гуманитарную миссию". Когда части Красной армии вступили на территорию Протектората, администрация "чёрных (Альгемайне) СС", в чьих руках оказалось управление Прагой, разработала план эвакуации местного немецкого населения, опасаясь, что пражские немцы могут пасть жертвой репрессий советских карательных органов, но прежде всего — отчаянно расхрабрившихся к концу войны чехов. В начале мая Отто Вейдингер повел свой полк в Прагу, где полк Дойчланд когда-то нес охрану "Имперского протектора Богемии и Моравии", для выполнения порученной ему миссии. После почти шести лет непрерывного участия в жестокой агрессивной войне, развязанной национал-социалистическим режимом, полку Дер Фюрер было суждено в последние дни своего существования вернуться в Прагу в совсем ином качестве — для выполнения "миссии милосердия".

Когда полк через три дня после получения приказа прибыл в Прагу, гренадерам СС сразу бросилось в глаза отстутствие среди жителей города прежнего уважения к германским властям и военным. На домах открыто развевались или были вывешены из окон чехословацкие национальные флаги. Разоружённые германские солдаты, сложив оружие перед партизанами, беспорядочными толпами покидали город. В одном из пригородов Праги чешские повстанцы возвели большую баррикаду из булыжников, вывернутых прямо из мостовой. Пару часов гренадерам полка Дер Фюрер пришлось потратить на разборку баррикады под обстрелом чешских снайперов. К вечеру эсэсовцам удалось проделать в баррикаде проход, достаточно широкий для прохода боевызх машин, и колонна смогла продолжать движения. С наступлением ночи на пути полка возникло новое прптятствие. Мост, который ему предстояло перейти, оказался занятым чешскими партизанами, открывшими по голове эсэсовской колонны огонь из пулеметов и винтовок. На протяжении нескольких часов, до следующего утра, люди Вейдингера, используя пулемёты бронетранспортеров, но не пуская в ход свои самоходные орудия, чтобы избежать лишнего шума, вели перестрелку с инсургентами. Уличный бой, в котором полк потерял двадцать пятьчеловек убитыми и ранеными, был прерван появлением чешского офицера в мундире чехословацкой армии, и офицера германского вермахта, вступившими в переговоры с командиром полка СС и партизанами на мосту в качестве посредников с целью заключения перемирия. В ожидании возвращения этих двух парламентеров, обещавших добиться разрешения на пропуск полка Дойчланд в центр города для выполнения гуманитарной миссии, эсэсовцы обнаружили поблизости брошенные армейские склады, где и запаслись горючим, солдатскими пайками и боеприпасами. Численность полка заметно возросла за счет разрозненных групп и отдельных солдат вермахта и "люфтваффе", присоединявшихся к "зелёным эсэсовцам" и изъявлявших желание помогать им в выполнении гуманитарной миссии.

Перемирие

К вечеру Вейдингеру надоело ждать возвращения посредников. Он уже собирался отдать приказ своей самоходной артиллерии обстрелять партизан на мосту, но тут чешский и германский офицер возвратились, сообщив штурмбанфюреру о заключении перемирия между германским гарнизоном Праги и чешским повстанческим комитетом. Получив разрешение проследовать по мосту в центр города, полк Дер Фюрер соединился в Градчанах с частями гарнизона, военным руководством и высшими чинами местных органов СС общего назначения. Прибыл к людям Вейдингера и сам государственный министр по делам Богемии и Моравии (управлявший Протекторатом в отсутствие Имперского протектораВильгельма Фрика) доктор Карл-Герман Франк, "долго и горячо" благодаривший Вейдингера "за своевременное прибытие". К этому времени сформированный представителями немецкого населения Праги Эвакуационный комитет во главе с Ее Высочеством Ингеборг-Аликс принцессой Штефан(именно "Штефан", а не "Штефанией", как часто неправильно пишут!) цу Шаумбург-Липпе, уже успел эвакуировать из Праги в Баварию более пятисот немецких женщин и детей. Принцесса служила в административных органах Альгемайне СС Протектората Богемия и Моравия и являлась директрисой общежития службы помощниц местных СС общего назначения.

В первых числах мая 1945 года принцесса Штефан цу Шаумбург-Липпе сделала в своем дневнике следующую запись: "В Праге царит абсолютный хаос, и мы находимся в самом центре этого хаоса". Несмотря на то, что между германскими оккупационными войсками и чешскими партизанами удалось, в конце концов, заключить перемирие, снайперы, засевшие на крышах близлежащих зданий, по-прежнему держали Градчаны под обстрелом. Недостатка в патронах они, в отличие от немцев, по всей видимости, не испытывали. Как писала принцесса Штефан цу Шаумбург-Липпе в своем дневнике, "повсюду лежали убитые и раненые люди, в том числе немало женщин. Я видела собственными глазами, как женщина, осмелившаяся выйти с хозяйственной сумкой на совершенно пустую улицу в перерыве между боями, была застрелена на месте". По твердому убеждению принцессы, "пуля, убившая эту несчастную женщину, была, конечно, выпущена не из немецкой винтовки".

Солдаты полка Дер Фюрер начали грузить немецких жителей Праги на армейские грузовики. Вейдингер и другие офицеры "зелёных СС" подчеркнули, что не покинут город, если в нем останется хотя бы один немецкий беженец. Наконец автоколонна СС, состоявшая из сотен битком набитых беженцами грузовиков и сопровождаемая тысячами солдат (считая войска бывшего пражского гарнизона) медленно двинулась в направлении Пильзена. Чтобы обеспечить им возможность эвакуироваться, чехи убрали дорожные заграждения и даже установили специальные дорожные знаки, чтобы немцы как можно быстрее покинули город. В общей сложности германская колонна насчитывала более тысяч и транспортных средств различных типов, начиная от легковых автомобилей и кончая бронетранспортерами. Из радиосообщения Вейдингер и его люди узнали, что новый фюрер "тысяч елетнего Рейх а" гросс-адмирал Карл Дёниц, согласился на безоговорочную капитуляцию всех германских вооруженных сил перед державами антигитлеровской коалиции.

До того, как автоколонна покинула Прагу, эсэсовцы узнали, что на городском вокзале стоит на путях забытый всеми германский военный эшелон. "Зелёные эсэсовцы" немедленно поспешили на вокзал, пересадили всех солдат до единого из вагонов на грузовики (прежним пассажирам пришлось потесниться) — и тут к колонне присоединилась группа женщин-связисток из вспомогательных частей СС (СС — Гельфериннен). Их, разумеется, тоже взяли с собой. Наконец процессия двинулась дальше. Находясь под охраной "зелёных СС" в относительной безопасности от нападений чешских партизан (но не советских воинских частей!), многокилометровая автоколонна направилась в сторону американской оккупационной зоны.

Утром 9 мая она была, однако, остановлена на блок-посте генералом германского вермахта и чехом в мундире полковника чехословацкой армии, потребовавшими от эсэсовцев сдать все имеющееся у них огнестрельное оружие. Вейдингер без долгих колебаний выполнил требование (приказав своим гренадёрам предварительно испортить все оружие). По всей колонне полетели в кюветы затворы, вынутые из винтовок. Когда взрывали пушки, один из артиллерийских офицеров "зелёных СС" застрелился прямо на лафете своего орудия. Немало оружия было припрятано, из пистолетов вообще не был сдан ни один (кто знает, что ждало колонну в пути?). Чех и немец долго ругались, но, наконец, дали колонне Вейдингера разрешение проследовать дальше в Пильзен. Прибыв по месту назначения, он провел прощальный парад, раздал гренадёрам пайки и выдал им последнее жалование. В тот же день "зелёные эсэсовцы", добравшись до американской оккупационной зоны, высадили из своих машин всех пассажиров и проследовали дальше в Рокичаны. В этом чешском городе полк Дер Фюрер сдался в плен частям 2-й пехотной дивизии армии США и окончательно сложил оружие (кое-что у гренадёров все-таки оставалось). Тем временем часть дивизии, дислоцированная в районе уничтоженного англо-американской военной авиацией Дрездена, также сложила оружие.

Чтобы у наших читателей не возникало сомнения в важности последней, гуманитарной миссии полка Дер Фюрер, процитируем книгу воспоминаний Карла Фаста — свидетельство очевидца надругательств, которым чехи подвергали местных немцев в мае 1945 года.

"Особое удовольствие доставляло населению Чехословакии гнать пленных немецких солдат, гражданских лиц, женщин и детей босиком по асфальтированным улицам, густо усыпанным осколками битого стекла. Мучения, испытываемые этими людьми, не поддаются никакому описанию, ибо всякая попытка описать их была бы бесконечно слабым отражением того, что им пришлось перенести.

В Праге чешская милиция погнала колонну схваченных немцев по битому стеклу к городскому стадиону. Многие жертвы остались лежать на улице и были безо всякой жалости забиты до смерти дубинками, камнями и всем, что попадалось под руку. Но самые стойкие всё-таки добрели до стадиона, в том числе одна женщина, судя по её виду, лет шестидесяти. Милиционеры уже давно наблюдали за ней, с радостным нетерпением предвкушая момент, когда эта женщина, шедшая с гордо поднятой головой во главе всей колонны, наконец, "сломается" и упадёт. Наверно, на ступнях у неё уже живого места не оставалось, но она продолжала идти, как видно, из последних сил, собрав в кулак всё своё мужество. Но у ворот стадиона она упала на колени, а потом и ничком. Никому не позволили протянуть ей руку и помочь подняться на ноги. Ее оставили лежать на том же самом месте, где она упала, пока чехи не расставили колонну вдоль арены стадиона. Потом "борцы за свободу" схватили лежавшую без сознания старую женщину, раздели ее до белья и привязали ей к ногам верёвку. Обойдя ряды немцев, милиционеры приказали двум подросткам в возрасте 14–15 лет выйти из строя, привязали им к плечам концы веревки и приказали им тащить женщину за собой вокруг стадиона. Когда подростки отказались, милиционеры начали их избивать, пока дети не поволокли женщину на веревке за собой. Эта жуткая сцена продолжалась до тех пор, пока женщина, изуродованная до неузнаваемости, не обрела, наконец, вечный покой…".[347]

Мы, конечно, просим у читателей прощения за описание столь тяжёлой сцены, но всё это могло бы произойти и с женщинами и детьми, которых спасли эсэсовцы полка Дер Фюрер … если бы они их не спасли. Не надо видеть мир лишь в чёрно-белом цвете — вот что мы хотели еще раз подчеркнуть.

Итак, 2-я танковая дивизия СС Дас Рейх, разделённая на несколько отдельных боевых групп, прекратила свое существование почти одновременно со всеми остальными дивизиями Ваффен СС. Многим "зелёным эсэсовцам" ещё повезло. Избавившись от советских лагерей, они были, в течение непродолжительного времени, интернированы американцами, после чего смогли вернуться домой к своим семьям (у кого ещё остались к тому времени дома и семьи). Другим пришлось держать ответ за зверства, совершённые подчиненными Генриха Вульфа в Тулле и ротой Отто Дикмана в Орадур-сюр-Глане. А все "зелёные эсэсовцы" попавшие в руки победоносных красноармейцев, были расстреляны на месте или же отправлены в сибирские и среднеазиатские лагеря военнопленных, откуда живыми вернулись лишь немногие, да и то через лишь через много лет.

За почти шесть лет ожесточённых и кровопролитных схваток на территории большей части Европы гренадёры дивизии Дас Рейх и других дивизий войск СС по праву приобрели репутацию дисциплинированных, храбрых, хладнокровных и беспощадных солдат, имевших мало аналогов в военной истории. Как вспоминал после войны Пауль Гауссер, "все сходились во мнении, что войска СС были проникнуты столь высоким боевым духом, что подобного ему не было ни у каких других частей, даже в самом отдалённом приближении". В своей "Истории 2-й танковой дивизии СС" американский военный историк Джеймс Лукас подчеркивал, что "данное военное формирование и военнослужащие, сражавшиеся в его рядах, не нуждаются в восхвалении, ибо трезвая оценка их боеспособности сама по себе является похвалой". За годы Второй мировой гренадеры дивизии Дас Рейх оправдали эту высокую оценку от Бордо до Москвы, от Антверпена до Белграда.